Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Притч.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Ездр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
3:1
3:2
3:3
3:4
3:5
3:6
3:7
3:8
3:9
3:10
3:11
3:12
3:13
3:14
3:15
3:16
3:17
3:18
3:19
3:20
3:21
3:22
3:23
3:24
3:25
3:26
3:27
3:28
3:29
3:30
3:31
3:32
3:33
3:34
3:35
3:36
3:37
3:38
3:39
3:40
3:41
3:42
3:43
3:44
3:45
3:46
3:47
3:48
3:49
3:50
3:51
3:52
3:53
3:54
3:55
3:57
3:58
3:59
3:60
см.:1Пар.19:13;
Глава 6
6:1
6:2
6:3
6:4
6:5
6:6
6:7
6:8
6:9
6:10
6:11
6:12
6:13
6:14
6:15
6:16
6:17
6:18
6:19
6:20
6:21
6:22
6:23
6:24
6:25
6:26
6:27
6:28
6:29
6:30
6:31
6:32
6:33
6:34
6:35
6:36
6:37
6:38
6:39
6:40
6:41
6:42
6:43
6:44
6:45
6:46
6:47
6:48
6:50
6:51
6:52
6:54
6:55
6:55-56
6:56
6:57
6:58
6:59
6:60
6:61
6:62
6:63
И воста́ Иу́да нарица́емый маккаве́й сы́нъ его́ вмѣ́сто его́.
И помога́ху ему́ вси́ бра́тiя его́ и вси́ ели́цы прилѣпи́шася ко отцу́ его́, и ополча́хуся ополче́нiемъ Изра́иль съ весе́лiемъ.
И распространи́ сла́ву лю́демъ свои́мъ: и облече́ся въ броня́ я́ко исполи́нъ и препоя́сася ору́жiемъ свои́мъ бра́ннымъ, и соста́ви ра́ти, защища́я ополче́нiя мече́мъ свои́мъ,
и уподо́бися льву́ въ дѣ́лѣхъ свои́хъ, и я́ко ски́менъ рыка́ющь въ лови́твѣ:
и погна́ беззако́нныя изслѣ́дуяй, и смуща́ющихъ лю́ди его́ пожже́ пла́менемъ.
И сляко́шася беззако́ннiи от стра́ха его́, и вси́ дѣ́лателе беззако́нiя смято́шася, и благопоспѣ́шно бы́ти спасе́нiе руко́ю его́.
И огорчи́ цари́ мно́ги и возвесели́ Иа́кова въ дѣ́лѣхъ свои́хъ, и да́же до вѣ́ка па́мять его́ во благослове́нiе:
и про́йде гра́ды Иу́дины, и погуби́ нечести́выхъ от ни́хъ, и отврати́ гнѣ́въ от Изра́иля,
и имени́тъ бы́сть да́же до послѣ́днихъ земли́, и собра́ погиба́ющихъ.
Аполло́нiй же собра́ язы́ки и от самарі́и си́лу ве́лiю, е́же ра́товати на Изра́иля.
И увѣ́да Иу́да и изы́де во срѣ́тенiе ему́, и порази́ его́ и уби́ того́: и падо́ша я́звенiи мно́зи, а про́чiи убѣго́ша.
И взя́ коры́сти и́хъ, и ме́чь аполло́нiевъ отъя́ Иу́да, и бы́сть вою́я и́мъ вся́ дни́.
И услы́ша сиро́нъ нача́лникъ во́евъ Си́рскихъ, я́ко собра́ Иу́да совокупле́нiе и це́рковь вѣ́рныхъ съ ни́мъ исходя́щихъ на бра́нь,
и рече́: сотворю́ себѣ́ и́мя, и просла́влюся въ ца́рствiи, и поборю́ Иу́ду и су́щихъ съ ни́мъ и уничижа́ющихъ сло́во царе́во.
[и угото́вася] и приложи́ е́же взы́ти: и взы́де съ ни́мъ по́лкъ нечести́выхъ крѣ́покъ помощи́ ему́ и сотвори́ти отмще́нiе на сынѣ́хъ Изра́илевыхъ.
И прибли́жися да́же до восхо́да веѳоро́нска: и изы́де Иу́да во срѣ́тенiе ему́ въ ма́лѣ.
Егда́ же уви́дѣша по́лкъ гряду́щiй во срѣ́тенiе и́мъ, рѣ́ша Иу́дѣ: ка́ко мо́жемъ въ ма́лѣ су́ще ополча́тися проти́ву мно́жества толи́каго крѣ́пкаго? и мы́ утружде́ни есмы́ посто́мъ дне́сь.
И рече́ Иу́да: удо́бь е́сть объя́ти мно́гихъ руко́ю ма́лыхъ: и нѣ́сть ра́знствiя предъ Бо́гомъ небе́снымъ спасти́ во мно́гихъ или́ въ ма́лыхъ:
я́ко не во мно́жествѣ во́евъ одолѣ́нiе бра́ни е́сть, то́кмо от небесе́ крѣ́пость:
сі́и гряду́тъ къ на́мъ во мно́жествѣ укори́зны и беззако́нiя, е́же исто́ргнути на́съ и жены́ на́шя и ча́да на́ша, е́же взя́ти коры́сти на́шя,
мы́ же ополча́емся за ду́шы на́шя и зако́ны на́шя:
и са́мъ Госпо́дь сокруши́тъ и́хъ предъ лице́мъ на́шимъ, вы́ же не устраши́теся и́хъ.
Я́коже преста́ глаго́лати, и наскочи́ на ни́хъ внеза́пу, и сотре́ся сиро́нъ и во́и его́ предъ ни́мъ:
и погна́ его́ въ низхожде́нiе веѳоро́на да́же до по́ля: и падо́ша от ни́хъ я́ко о́смь со́тъ муже́й, про́чiи же побѣго́ша въ зе́млю Филисти́млю.
И нападе́ стра́хъ Иу́динъ и бра́тiи его́ и боя́знь на вся́ язы́ки, я́же о́крестъ и́хъ.
И до́йде до царя́ и́мя его́, и о ополче́нiихъ Иу́диныхъ повѣ́даху вси́ язы́цы.
Егда́ же услы́ша ца́рь Антiо́хъ словеса́ сiя́, разгнѣ́вася я́ростiю, и посла́въ собра́ си́лы вся́ ца́рства своего́, по́лкъ крѣ́покъ зѣло́:
и отве́рзе сокро́вище свое́, и даде́ обро́ки во́иномъ свои́мъ на лѣ́то, и заповѣ́да и́мъ въ лѣ́то бы́ти гото́вымъ на вся́ку потре́бу.
И ви́дѣ, я́ко оскудѣ́ сребро́ от сокро́вищъ, и да́ни от стра́нъ ма́лы, ра́ди несогла́сiя и я́звы, я́же сотвори́ на земли́, да во́зметъ зако́нная, я́же бя́ху от пе́рвыхъ дні́й.
И устраши́ся, да не вознеимѣ́етъ еди́ною и два́жды въ росхо́ды и дая́нiя, я́же дая́ше пре́жде простра́нною руко́ю, и избы́точествова па́че царе́й бы́вшихъ пре́жде.
И смяте́ся душе́ю свое́ю зѣло́, и умы́сли ити́ въ перси́ду и прiя́ти да́ни от стра́нъ и собра́ти сребра́ мно́го.
И оста́ви лисі́ю человѣ́ка сла́вна и от ро́да ца́рска надъ вещьми́ ца́рскими, от рѣки́ Евфра́та да́же до предѣ́лъ Еги́петскихъ:
и пита́ти Антiо́ха сы́на своего́, до́ндеже возврати́тся са́мъ.
И предаде́ ему́ по́лъ си́лы и слоно́въ и заповѣ́да ему́ о всѣ́хъ, и́хже совѣща́, и о обита́ющихъ во Иуде́и и Иерусали́мѣ,
посла́ти на ни́хъ си́лу, е́же сокруши́ти и исто́ргнути крѣ́пость Изра́илеву и оста́нокъ Иерусали́ма, и отъя́ти па́мять и́хъ от мѣ́ста,
и всели́ти сыно́въ иноро́дныхъ во всѣ́хъ предѣ́лѣхъ и́хъ, и по жре́бiю раздѣли́ти зе́млю и́хъ.
И ца́рь взя́ по́лъ си́лы оста́вшихъ и изы́де от Антiохі́и от гра́да ца́рства своего́, лѣ́та сто́ четы́редесять седма́го: и пре́йде Евфра́тъ рѣку́ и прохожда́ше въ вы́шнiя страны́.
И избра́ лисі́а Птоломе́а сы́на дориме́нова, и никано́ра, и горгі́ю му́жы си́льныя от друго́въ царе́выхъ.
И посла́ съ ни́ми четы́редесять ты́сящъ муже́й и се́дмь ты́сящъ ко́нниковъ, е́же ити́ въ зе́млю Иу́дину и растли́ти ю́ по словеси́ ца́рску.
И отидо́ша со все́ю си́лою свое́ю, и прiидо́ша, и ополчи́шася бли́зъ Аммау́ма на земли́ полево́й.
И слы́шаша купцы́ страны́ тоя́ и́мя и́хъ, и взя́ша сребро́ и зла́то мно́го зѣло́ и о́троки: и прiидо́ша въ станы́, да во́змутъ сыно́въ Изра́илевыхъ въ рабы́, и приложи́шася къ ни́мъ во́и Си́рскiя и земли́ иноплеме́нниковъ.
И ви́дѣ Иу́да и бра́тiя его́, я́ко умно́жишася зла́я, и во́и ополча́хуся въ предѣ́лѣхъ и́хъ: и позна́ша словеса́ царе́ва, я́же повелѣ́ лю́демъ сотвори́ти въ погубле́нiе и сконча́нiе.
И рече́ кі́йждо ко и́скреннему своему́: воста́немъ за истребле́нiе люді́й на́шихъ и ополчи́мся за лю́ди на́шя и святы́я.
И собра́ся со́нмъ е́же бы́ти гото́вымъ на бра́нь и е́же моли́тися и проси́ти ми́лости и щедро́тъ.
И Иерусали́мъ бѣ́ необита́емь а́ки пусты́ня: не бѣ́ входя́й и исходя́й от порожде́нiй его́, и святы́ня попра́на, и сы́нове иноро́дныхъ въ краегра́дiи, бы́сть обита́лище язы́комъ: и взя́ся весе́лiе от Иа́кова, и оскудѣ́ [ту́] сопѣ́ль и гу́сли.
И собра́шася и прiидо́ша въ Массифу́ пря́мо Иерусали́му, поне́же мѣ́сто моли́твы въ Массифѣ́ пе́рвѣе Изра́илю.
И пости́шася того́ дне́, и облеко́шася во вре́тища, и пе́пелъ посы́паша на главы́ своя́, и растерза́ша одѣя́нiя своя́,
и распростро́ша кни́гу зако́на, о ни́хже испыта́ху язы́цы написа́ти на ни́хъ подо́бiя и́долъ свои́хъ,
и принесо́ша ри́зы святи́телскiя и перворо́дная и десяти́ны: и воздви́гнуша назире́евъ, и́же напо́лниша дни́,
и возопи́ша гла́сомъ [ве́лiимъ] на небо, реку́ще: что́ сотвори́мъ си́мъ и ка́мо и́хъ отведе́мъ?
и свята́я твоя́ попра́шася и оскверни́шася, и свяще́нницы твои́ въ ско́рби и въ смире́нiи:
и се́, язы́цы собра́шася на ны́, да расто́ргнутъ на́съ: ты́ вѣ́си, я́же помышля́ютъ на на́съ:
ка́ко возмо́жемъ ста́ти предъ лице́мъ и́хъ, а́ще не ты́ помо́жеши на́мъ?
И воструби́ша труба́ми и возопи́ша гла́сомъ ве́лiимъ.
И посе́мъ поста́ви Иу́да воево́ды люді́й, ты́сящники и со́тники, и пятьдеся́тники и десятонача́лники.
И реко́ша созида́ющымъ до́мы и обруча́ющымъ жены́, и насажда́ющымъ виногра́ды и боязли́вымъ возврати́тися кому́ждо въ до́мъ сво́й по зако́ну.
И воздви́жеся по́лкъ и ополчи́ся на ю́гъ Аммау́ма.
И рече́ Иу́да: препоя́шитеся, и бу́дите въ сы́ны си́льны, и бу́дите гото́ви въ зау́трiе ополчи́тися на язы́ки сiя́, и́же собра́шася на ны́ растерза́ти на́съ и свята́я на́ша:
я́ко лу́чше е́сть на́мъ умре́ти въ бра́ни, не́же ви́дѣти зла́я люді́й на́шихъ и святы́хъ:
и я́коже во́ля бу́детъ на небеси́, та́ко сотвори́тъ.
И ца́рь Антiо́хъ прохожда́ше вы́шнiя страны́ и слы́ша, я́ко е́сть Елимаи́съ въ перси́дѣ гра́дъ сла́венъ бога́тствомъ, сребро́мъ и зла́томъ,
и хра́мъ въ не́мъ бога́тъ зѣло́, и ту́ запо́ны зла́ты, и броня́ и ору́жiя, я́же оста́ви ту́ Алекса́ндръ сы́нъ Фили́пповъ, ца́рь македо́нскiй, и́же ца́рствова пе́рвый во е́ллинѣхъ.
И прiи́де и иска́ше взя́ти гра́дъ и плѣни́ти его́, и не возмо́же, я́ко позна́ся сло́во су́щымъ во гра́дѣ.
И воста́ша проти́ву ему́ на бра́нь, и побѣже́ отту́ду, и и́де со ско́рбiю ве́лiею, и возврати́ся въ Вавило́нъ.
И прiи́де возвѣща́яй ему́ нѣ́кто въ перси́ду, я́ко отбѣго́ша полцы́ ходи́вшiи во Иуде́ю.
И ходи́ лисі́а съ си́лою крѣ́пкою въ пе́рвыхъ, и прогна́нъ бы́сть от лица́ и́хъ, и возмого́ша ору́жiями и си́лами и коры́стьми мно́гими, я́же взя́ша от полко́въ, и́хже изби́ша.
И разори́ша ме́рзость, ю́же созда́ на олтари́ во Иерусали́мѣ, и святы́ню, я́коже пре́жде окружи́ша стѣна́ми высо́кими, и веѳсу́ру гра́дъ его́.
И бы́сть я́ко услы́ша ца́рь словеса́ сiя́, устраши́ся и смути́ся зѣло́: и паде́ на ло́же и впаде́ въ неду́гъ от печа́ли, поне́же не сбы́стся ему́, я́коже помышля́ше.
И бѣ́ ту́ дни́ мно́ги, поне́же обнови́ся на не́мъ печа́ль вели́ка, и мня́ше, я́ко у́мретъ.
И созва́ вся́ дру́ги своя́ и рече́ и́мъ: отъи́де со́нъ от о́чiю мое́ю, и испадо́хъ се́рдцемъ от печа́ли,
и рѣ́хъ въ се́рдцы мое́мъ: до коли́кiя ско́рби доидо́хъ и волны́ ве́лiя, въ не́йже ны́нѣ е́смь? я́ко бла́гъ и люби́мь бы́хъ во вла́сти мое́й:
ны́нѣ же помина́ю зла́я, я́же сотвори́хъ во Иерусали́мѣ, и взя́хъ вся́ сосу́ды зла́ты и сре́бряны въ не́мъ, и посла́хъ изъя́ти обита́ющихъ во Иуде́и вотще́:
позна́хъ у́бо, я́ко си́хъ ра́ди обрѣто́ша мя́ зла́я сiя́: и се́, ги́бну ско́рбiю ве́лiею въ земли́ чужде́й.
И призва́ Фили́ппа еди́наго от друго́въ свои́хъ, и поста́ви его́ надъ всѣ́мъ ца́рствомъ свои́мъ,
и даде́ ему́ дiади́му и ри́зу свою́ и пе́рстень, е́же води́ти Антiо́ха сы́на его́ и воспита́ти его́ е́же ца́рствовати.
И у́мре та́мо Антiо́хъ ца́рь въ лѣ́то сто́ четы́редесять девя́тое.
И позна́ лисі́а, я́ко у́мре ца́рь. и поста́ви ца́рствовати Антiо́ха сы́на его́ вмѣ́сто его́, его́же воспита́ ю́ношу, и нарече́ и́мя ему́ Евпа́торъ.
И су́щiи во краегра́дiи заключи́ша Изра́иля о́крестъ святы́хъ и иска́ху и́мъ зла́я всегда́ и утвержде́нiе язы́комъ.
И умы́сли Иу́да изгна́ти и́хъ: и созва́ вся́ лю́ди, да обстоя́тъ и́хъ.
И собра́шася вку́пѣ и обсѣдо́ша и́хъ въ лѣ́то сто́ пятьдеся́тое, и сотвори́ на ни́хъ стрѣлостоя́телницы и миха́ны.
И изыдо́ша от ни́хъ изъ заключе́нiя, и прилѣпи́шася тѣ́мъ нѣ́цыи нечести́вiи от Изра́иля,
и идо́ша ко царю́ и рѣ́ша: доко́лѣ не сотвори́ши суда́ и отмсти́ши бра́тiю на́шу?
мы́ благоволи́мъ служи́ти отцу́ твоему́ и ходи́ти въ за́повѣдехъ его́ и послѣ́довати повелѣ́ниемъ его́:
и облеже́ни су́ть во краегра́дiи сы́нове люді́й на́шихъ, сего́ ра́ди и отчужда́ются от на́съ: и ели́цы обрѣта́хуся от на́съ, погубля́хуся, и наслѣ́дiя на́ша расхища́ема бя́ху:
и не на на́съ то́кмо простро́ша ру́ку, но и на вся́ предѣ́лы на́шя:
и се́, ополчи́шася дне́сь на краегра́дiе во Иерусали́мѣ, е́же взя́ти его́ и святы́ню, и веѳсу́ру утверди́ша:
и а́ще не предвари́ши и́хъ скорѣ́е, бо́лшая си́хъ сотворя́тъ, и не возмо́жеши удержа́ти и́хъ.
И прогнѣ́вася ца́рь, егда́ услы́ша, и собра́ вся́ дру́ги своя́ и нача́лники си́лы своея́ и и́же надъ ко́нники:
и от ца́рствъ ины́хъ и от острово́въ морски́хъ прiидо́ша къ нему́ си́лы нае́мницы:
и бы́сть число́ си́лъ его́ сто́ ты́сящъ пѣшце́въ и два́десять ты́сящъ ко́нниковъ, и слоно́въ три́десять два́ вѣ́дящихъ бра́нь.
И прiидо́ша сквозѣ́ Идуме́ю и ополчи́шася въ веѳсу́рѣ, и ра́товаху дни́ мно́ги и сотвори́ша миха́ны: и изыдо́ша и пожго́ша и́хъ огне́мъ и би́шася му́жественнѣ.
И отъи́де Иу́да от краегра́дiя и ополчи́ся въ веѳсаха́рiи проти́ву полка́ царе́ва.
И воста́ ца́рь зѣло́ ра́но и воздви́же ополче́нiе во устремле́нiи его́ по пути́ веѳсаха́рiи: и устро́ишася си́лы на бра́нь, и воструби́ша труба́ми,
и слоно́мъ показа́ша кро́вь гро́здову и я́годы, е́же поостри́ти и́хъ на бра́нь:
и разлучи́ша звѣре́й на полки́ и приста́виша коему́ждо слону́ ты́сящу муже́й облече́нныхъ въ броня́ желѣ́зомъ соплете́ны, и шле́мы мѣ́дяни на глава́хъ и́хъ, и пя́ть со́тъ ко́нниковъ вчине́ныхъ коему́ждо звѣ́рю избра́нныхъ.
Сiя́ бѣ́ша пре́жде вре́мене, идѣ́же а́ще бѣ́ звѣ́рь: и идѣ́же а́ще идя́ше, идя́ху вку́пѣ и не отступа́ху от него́.
И пи́рги древя́ни на ни́хъ крѣ́пцы защища́ющiи на ко́емждо звѣ́ри, препоя́сани на не́мъ миха́нами, и на ко́емждо муже́й си́лы три́десять два́ вою́ющихъ на ни́хъ, и инді́анинъ управи́тель его́.
И про́чыя ко́нники сю́ду и сю́ду поста́виша на двѣ́ ча́сти полка́, побужда́юще и загражда́юще въ де́брехъ.
Егда́ же возсiя́ со́лнце на щиты́ златы́я и мѣ́дяныя, обсiя́ша го́ры от ни́хъ и облиста́ша я́ко лампа́ды о́гненныя.
И отлучи́ся ча́сть нѣ́кая от полка́ царе́ва на го́ры высо́ки, и нѣ́цыи на ни́жшая, и идя́ху крѣ́пцѣ и чи́нно.
И поколеба́шася вси́ слы́шащiи гла́съ мно́жества и́хъ, и путьше́ствiя мно́гихъ, и сраже́нiя ору́жiй: бѣ́ бо ополче́нiе вели́ко зѣло́ и крѣ́пко.
И прибли́жися Иу́да и по́лкъ его́ на бра́нь, и падо́ша от полка́ царе́ва ше́сть со́тъ муже́й.
И уви́дѣ Елеаза́ръ сы́нъ Савара́нь еди́наго от звѣре́й облече́на въ броню́ ца́рску, и бя́ше вы́ше про́чiихъ звѣре́й, и возмнѣ́ся ему́, я́ко на не́мъ е́сть ца́рь:
и вдаде́ся са́мъ е́же изба́вити лю́ди своя́ и сотвори́ти себѣ́ и́мя вѣ́чное,
и тече́ къ нему́ съ де́рзостiю въ среди́ну полка́, и побива́ше одесну́ю и ошу́юю, и раздѣля́хуся от него́ сю́ду и сю́ду:
и вни́де подъ слона́, и подложи́ся ему́, и уби́ его́, и паде́ на зе́млю верху́ его́, и у́мре ту́.
И ви́дѣша си́лу ца́рства и устремле́нiе во́евъ, и уклони́шася от ни́хъ.
Су́щiи же от полка́ царе́ва взыдо́ша проти́ву и́хъ на Иерусали́мъ: и ополчи́ся ца́рь на Иуде́ю и на го́ру Сiо́нъ.
И сотвори́ ми́ръ съ су́щими въ веѳсу́рѣхъ: и изыдо́ша изъ гра́да, я́ко не бѣ́ и́мъ та́мо пи́щи, е́же затвори́тися въ не́мъ, поне́же суббо́та бя́ше земли́.
И взя́ ца́рь веѳсу́ру и поста́ви ту́ стра́жу храни́ти ю́.
И ополчи́ся на мѣ́сто святы́ни дни́ мно́ги, и поста́ви ту́ стрѣлостоя́телницы и миха́ны, и огнеме́тницы и каменоме́тницы и скорпiо́ны, е́же бы мета́ти стрѣ́лы и пра́щы.
Сотвори́ша же и ті́и миха́ны проти́ву миха́нъ и́хъ, и бра́шася дни́ мно́ги.
Пи́ща же не бя́ше во гра́дѣ, зане́же седмо́е лѣ́то бѣ́, и избѣжа́вшiи во Иуде́ю от язы́къ поядо́ша оста́нокъ сокрове́нiя.
И оста́шася во святи́лищи муже́й ма́ло, я́ко объя́тъ и́хъ гла́дъ, и расточе́ни бы́ша кі́йждо въ мѣ́сто свое́.
И слы́ша лисі́а, я́ко Фили́ппъ, его́же поста́ви ца́рь Антiо́хъ, еще́ жи́въ сы́й, да воспита́етъ Антiо́ха сы́на его́, во е́же ца́рствовати ему́,
возврати́ся от перси́ды и миді́и, и во́и ца́рстiи ходи́вшiи съ ни́мъ, и я́ко и́щетъ прiя́ти ве́щы:
и потща́ся поити́ от краегра́дiя и глаго́лати ко царю́ и воево́дамъ си́лы и къ муже́мъ: оскудѣва́емъ на вся́къ де́нь, и пи́ща на́мъ ма́ла [е́сть], и мѣ́сто, е́же обстои́мъ, утвержде́но, и надлежи́тъ на́мъ [стро́ити] я́же о ца́рствѣ:
ны́нѣ у́бо дади́мъ десни́цу человѣ́комъ тѣ́мъ и сотвори́мъ съ ни́ми ми́ръ и со всѣ́ми людьми́ и́хъ,
и уста́вимъ и́мъ, да хо́дятъ въ зако́нѣхъ свои́хъ, я́коже пре́жде: ра́ди бо зако́новъ свои́хъ, я́же разруши́хомъ, прогнѣ́вашася и сотвори́ша вся́ сiя́.
И уго́дно бы́сть сло́во предъ царе́мъ и нача́лники, и посла́ къ ни́мъ ми́ръ сотвори́ти. и прiя́ша.
И кля́тся и́мъ ца́рь и нача́лницы: о си́хъ изыдо́ша изъ тверды́ни.
И вни́де ца́рь въ го́ру Сiо́нъ и ви́дѣ тверды́ню мѣ́ста: и отве́ржеся кля́твы, е́юже кля́тся, и повелѣ́ разори́ти стѣ́ну о́крестъ.
И отъи́де тща́телно и возврати́ся во Антiохі́ю, и обрѣ́те Фили́ппа госпо́дствующа надъ гра́домъ, и воева́ на́нь, и взя́ гра́дъ ну́ждею.
И восстал вместо него Иуда, называемый Маккавей, сын его.
И помогали ему все братья его и все, которые были привержены к отцу его, и вели войну Израиля с радостью.
Он распространил славу народа своего; он облекался бронею, как исполин, опоясывался воинскими доспехами своими и вел войну, защищая ополчение мечом;
он уподоблялся льву в делах своих и был как скимен, рыкающий на добычу;
он преследовал беззаконных, отыскивая их, и возмущающих народ его сожигал.
И смирились беззаконные из страха пред ним, и все делатели беззакония смутились пред ним, и благоуспешно было спасение рукою его.
Он огорчил многих царей и возвеселил Иакова делами своими, и память его до века в благословении;
прошел по городам Иудеи и истребил в ней нечестивых, и отвратил гнев от Израиля,
и сделался именитым до последних пределов земли, и собрал погибавших.
Тогда Аполлоний собрал язычников и из Самарии многочисленное войско, чтобы воевать против Израиля.
Иуда узнал о том и вышел к нему навстречу, и поразил, и убил его; и много пало пораженных, а остальные убежали.
И взял Иуда добычу их, и взял меч Аполлония, и сражался им во все дни.
И услышал Сирон, военачальник Сирии, что Иуда собрал вокруг себя людей и сонм верных, выступающих с ним на войну,
и сказал: сделаю себе имя и прославлюсь в царстве, и сражусь с Иудою и с теми, которые вместе с ним и которые презирают слово царское.
И решился он идти, и пошло с ним сильное полчище нечестивых помогать ему и сделать отмщение на сынах Израиля.
Когда они приблизились к возвышенности Вефорона, Иуда вышел к ним навстречу с очень немногими,
которые, когда увидели идущее навстречу им войско, сказали Иуде: как можем мы в таком малом числе сражаться против такого сильного множества? И мы же совсем ослабели, еще не евши ныне.
Но Иуда сказал им: легко и многим попасть в руки немногих, и у Бога небесного нет различия, многими ли спасти, или немногими;
ибо не от множества войска бывает победа на войне, но с неба приходит сила.
Они идут против нас во множестве надменности и нечестия, чтобы истребить нас и жен наших и детей наших, чтобы ограбить нас;
а мы сражаемся за души наши и законы наши.
Он Сам сокрушит их пред лицем нашим; вы же не страшитесь их.
Перестав говорить, он внезапно бросился на них, и поражен был Сирон и войско его перед ним.
И они преследовали его по спуску Вефорона до самой равнины; и пало из них до восьмисот мужей, прочие же убежали в землю Филистимскую.
И начал страх перед Иудою и братьями его и боязнь нападать на всех окрестных язычников.
Дошло и до царя имя его, и все народы рассказывали о битвах Иуды.
Когда же услышал эти речи царь Антиох, то воспылал гневом и, послав, собрал все силы царства своего, весьма сильное ополчение;
и открыл казнохранилище свое, и выдал войскам своим годовое жалованье, и приказал им быть готовыми на всякую надобность.
Но увидел, что истощилось серебро в казнохранилищах, а подати страны скудны по причине волнения и разорения, которое он произвел в земле той, уничтожая законы, существовавшие от дней древних.
И начал он опасаться, что у него недостанет, разве только на раз или два, на издержки и подарки, которые прежде раздавал щедрою рукою и превзошел в том прежних царей.
Сильно озабоченный в душе своей, он решился идти в Персию и взять подати со стран и собрать побольше серебра.
А дела царские от реки Евфрата до пределов Египта предоставил Лисию, человеку знаменитому, происходившему от рода царского,
также и воспитание сына своего, Антиоха, до его возвращения;
и передал ему половину войск и слонов, дав ему приказания о всем, чего хотел, и о жителях Иудеи и Иерусалима,
чтобы он послал против них войско сокрушить и уничтожить могущество Израиля и остаток Иерусалима, и истребить память их от места того,
и поселить во всех пределах их сынов иноплеменных, и разделить по жребию землю их.
Царь же взял остальную половину войска и отправился из Антиохии, престольного города своего, в сто сорок седьмом году и, перейдя реку Евфрат, прошел верхние страны.
Лисий избрал Птоломея, сына Дорименова, и Никанора и Горгия, мужей сильных из друзей царя,
и послал с ними сорок тысяч мужей и семь тысяч всадников, чтобы идти в землю Иудейскую и разорить ее по слову царя.
Они отправились со всем войском своим и, придя, расположились на равнине близ Еммаума.
Купцы этой страны услышали имя их и, взяв весьма много серебра и золота и слуг, пришли в стан покупать сынов Израиля в рабы; к ним присоединилось и войско Сирии и земли́ иноплеменных.
Увидел Иуда и братья его, что умножились бедствия и войска расположились станом в пределах их; узнали и о повелении царя, которое он приказал исполнить над народом к погублению и истреблению его.
И говорили каждый ближнему своему: восставим низверженный народ наш и сразимся за народ наш и за святыню.
И собрался сонм, чтобы быть готовыми к войне и помолиться, и испросить милости и сожаления.
Иерусалим был необитаем, как пустыня; не было ни входящего в него, ни выходящего из него из природных жителей его; святилище было попрано, и сыновья инородных были в крепости его; он стал жилищем язычников; и отнято веселье у Иакова, и не слышно стало свирели и цитры.
Итак, они собрались и пошли в Массифу, напротив Иерусалима, ибо место молитвы у Израильтян было прежде в Массифе.
И постились в этот день, и возложили на себя вретища и пепел на головы свои, и разодрали одежды свои,
раскрыли книгу закона из тех, которые язычники отыскивали, чтобы сделать на них изображения своих идолов,
и принесли священнические облачения и первородных и десятины; и созвали назореев, исполнивших дни свои,
и громко возопили к небу: что нам делать с ними и куда отвести их?
Святилище Твое попрано и осквернено, и священники Твои в скорби и уничижении.
И вот, собрались против нас язычники, чтобы истребить нас. Ты знаешь, что умышляют они против нас.
Как можем мы устоять пред лицем их, если Ты не поможешь нам?
И вострубили трубами и воскликнули громким голосом.
После сего Иуда поставил вождей для народа – тысяченачальников, стоначальников, пятидесятиначальников и десятиначальников.
И сказали тем, которые строили дома, обручились с женами, насадили виноградники, и людям боязливым, чтобы каждый из них, по закону, возвратился в свой дом.
Тогда двинулось ополчение и расположилось станом на юге от Еммаума.
И сказал Иуда: опояшьтесь и будьте мужественны и готовы к утру сразиться с этими язычниками, которые собрались против нас, чтобы погубить нас и святыню нашу.
Ибо лучше нам умереть в сражении, нежели видеть бедствия нашего народа и святыни.
А какая будет воля на небе, так да сотворит!
Между тем царь Антиох, проходя верхние области, услышал, что есть в Персии город Елимаис, славящийся богатством, серебром и золотом,
и в нем – храм, весьма богатый, и есть там золотые покровы, брони и оружия, которые оставил там Александр, сын Филиппа, царь Македонский, – первый, воцарившийся над Еллинами.
И он пришел и старался взять этот город и ограбить его, но не мог, потому что намерение его стало известно жителям города.
Они поднялись против него войною, и он обратился в бегство и ушел оттуда с великою скорбью, чтобы отправиться в Вавилон.
Тогда пришел некто к нему в Персию с известием, что ополчения, ходившие в землю Иуды, обращены в бегство,
что Лисий ходил с сильным войском впереди всех, но был поражен Иудеями, и они усилились и оружием, и войском, и многими добычами, которые взяли от пораженных ими войск,
и что они разрушили мерзость, которую он воздвиг над жертвенником в Иерусалиме, а святилище по-прежнему обнесли высокими стенами, также и Вефсуру, город его.
Когда царь услышал слова сии, сильно испугался и встревожился, упал на постель и впал в изнеможение от печали, что не сбылось так, как он желал.
И много дней пробыл он там, ибо возобновлялась в нем сильная печаль; он думал, что умирает.
И созвал он всех друзей своих и сказал им: удалился сон от глаз моих, и я изнемог сердцем от печали.
И сказал я в сердце моем: до какой скорби дошел я и до какого великого смущения, в котором нахожусь теперь! А был я полезен и любим во владычестве моем.
Теперь же я воспоминаю о тех злодеяниях, которые я совершил в Иерусалиме, и как взял все находившиеся в нем золотые и серебряные сосуды и посылал истреблять обитающих в Иудее напрасно.
Теперь я познаю́, что за это постигли меня эти беды, – и вот, я погибаю от великой печали в чужой земле.
И призвал он Филиппа, одного из друзей своих, и поставил его правителем над всем царством своим;
и дал ему венец и царскую одежду свою и перстень, чтобы он руководил Антиоха, сына его, и воспитывал его для царствования.
И умер царь Антиох в сто сорок девятом году.
Когда Лисий узнал, что царь умер, то поставил вместо него на царство сына его, Антиоха, которого воспитывал в юности его, и назвал его именем Евпатора.
Между тем находившиеся в крепости теснили Израиля вокруг святилища и всегда старались делать ему зло, а язычникам служить опорою;
тогда Иуда решил выгнать их и созвал весь народ, чтобы осадить их.
Все собрались и осадили их в сто пятидесятом году, и устроил он против них стрелометательные орудия и машины.
Но некоторые из осажденных вышли, и к ним пристали некоторые из нечестивых Израильтян;
и пошли они к царю и сказали: доколе ты не сделаешь суда и не отмстишь за братьев наших?
Мы согласились служить отцу твоему и ходить по заповедям его и следовать повелениям его;
а сыны народа нашего осадили крепость и за то чуждаются нас, и кого из нас находят, умерщвляют, и имущества наши расхищают,
и не на нас только простерли они руку, но и на все пределы наши.
И вот, теперь осадили они крепость в Иерусалиме, чтобы овладеть ею, а святилище и Вефсуру укрепили.
Если ты не поспешишь предупредить их, то они сделают больше этого, и тогда ты не в силах будешь удержать их.
Услышав это, царь разгневался и собрал всех друзей своих и начальников войска своего и начальников конницы;
пришли к нему и из других царств и с морских островов войска наемные,
так что число войск его было: сто тысяч пеших, двадцать тысяч всадников и тридцать два слона, приученных к войне.
И прошли они через Идумею и расположились станом против Вефсуры, и сражались много дней и устроили машины; но те сделали вылазку и сожгли их огнем и сразились мужественно.
После сего Иуда отступил от крепости и расположился станом в Вефсахаре против стана царского.
Царь же, встав рано утром, поспешно отправился с войском своим по дороге к Вефсахаре, и приготовились войска к сражению и затрубили трубами.
Слонам показывали кровь винограда и тутовых ягод, чтобы возбудить их к битве,
и разделили этих животных на отряды и приставили к каждому слону по тысяче мужей в железных кольчугах и с медными шлемами на головах, сверх того по пятисот отборных всадников назначено было к каждому слону.
Они становились заблаговременно там, где был слон, и куда он шел, шли и они вместе, не отставая от него.
Притом на них были крепкие деревянные башни, покрывавшие каждого слона, укрепленные на них помочами, и в каждой из них по тридцати по два сильных мужей, которые сражались на них, и при слоне Индиец его.
Остальных же всадников расставили здесь и там – на двух сторонах ополчения, чтобы подавать знаки и подкреплять в тесных местах.
Когда солнце блеснуло на золотых и медных щитах, то заблистали от них горы и светились, как огненные светильники.
Одна часть царского войска протянута была по высоким горам, а другие – по низменным местам; и шли они твердо и стройно.
И смутились все, слышавшие шум множества их и шествие такого полчища и стук оружий, ибо войско было весьма великое и сильное.
И вступил Иуда и войско его в сражение – и пали из ополчения царского шестьсот мужей.
Тогда Елеазар, сын Саварана, увидел, что один из слонов покрыт бронею царскою и превосходил всех, и казалось, что на нем был царь, –
и он предал себя, чтобы спасти народ свой и приобрести себе вечное имя;
и смело побежал к нему в средину отряда, поражая направо и налево, и расступались от него и в ту, и в другую сторону;
и подбежал он под того слона, лег под него и убил его, и пал на него слон на землю, и он умер там.
Но, увидев силу царского ополчения и стремительность войск, Иудеи уклонились от них.
Царские же войска пошли против них на Иерусалим: царь направил войска на Иудею и на гору Сион.
И заключил он мир с бывшими в Вефсуре, которые вышли из города, ибо не было у них продовольствия, чтобы держаться в нем в осаде, потому что был субботний год на земле.
И овладел царь Вефсурою и оставил в ней стражу, чтобы стеречь ее.
Потом много дней осаждал святилище и поставил там стрелометательные орудия и машины, и огнеметательные, и камнеметательные, и копьеметательные, чтобы бросать стрелы и камни.
Но и Иудеи устроили машины против их машин и сражались много дней;
съестных же припасов недостало в хранилищах, потому что был седьмой год, и искавшие в Иудее безопасности от язычников издержали остатки запасов;
и осталось при святилище немного мужей, ибо одолел их голод, и разошлись каждый в свое место.
Услышал Лисий, что Филипп, которому царь Антиох еще при жизни поручил воспитывать сына своего, Антиоха, для царствования,
возвратился из Персии и Мидии и с ним ходившие с царем войска и что он домогается принять на себя дела царства.
Почему поспешно пошел и сказал царю, начальникам войска и вельможам: мы каждый день терпим недостаток и продовольствия у нас мало, а место, осаждаемое нами, крепко, между тем лежит на нас попечение о царстве.
Итак, подадим правую руку этим людям и заключим с ними мир и со всем народом их,
и предоставим им поступать по законам их, как прежде; ибо за свои законы, которые мы отменили, они раздражились и сделали всё это.
И угодно было это слово царю и начальникам, – и послал он к ним, чтобы заключить мир, что они и приняли;
и клялся им царь и начальники. После сего они вышли из крепости.
И взошел царь на гору Сион и, осмотрев укрепленные места, пренебрег клятвою, которою клялся, и велел разорить стены кругом.
Потом поспешно отправился, и, возвратившись в Антиохию, он нашел, что Филипп владеет городом, вступил с ним в сражение и силою взял город.
Judas, der Makkabäer, trat nun an die Stelle seines Vaters Mattatias.
Alle seine Brüder standen hinter ihm; auch alle, die sich seinem Vater angeschlossen hatten, leisteten ihm Gefolgschaft. Begeistert setzten sie den Kampf für die Befreiung Israels fort.
Zu welchem Ruhm hat er sein Volk gebracht –
Judas, ein wahrer Riese im Kampf!
Er zog den Panzer an und griff zu den Waffen.
Er führte das Heer in die Schlacht
und gab ihm Sicherheit durch sein Schwert.
Judas, ein wahrer Riese im Kampf!
Er zog den Panzer an und griff zu den Waffen.
Er führte das Heer in die Schlacht
und gab ihm Sicherheit durch sein Schwert.
Beim Angriff glich er einem jungen Löwen,
der sich brüllend auf die Beute wirft.
der sich brüllend auf die Beute wirft.
Alle, die Gottes Gesetz übertraten,
spürte er auf und bestrafte sie.
Und alle, die sein Volk verwirrten,
rottete er mit Feuer aus.
spürte er auf und bestrafte sie.
Und alle, die sein Volk verwirrten,
rottete er mit Feuer aus.
Die Furcht vor ihm ließ alle erzittern,
sie verloren den Mut und vergingen vor Angst.
So gelang es ihm, sein Volk zu befreien.
sie verloren den Mut und vergingen vor Angst.
So gelang es ihm, sein Volk zu befreien.
Manchem König machte er viel Verdruss,
doch Israel brachte er große Freude.
Das Andenken an ihn und seine Taten
sei für immer in Ehren gehalten!
doch Israel brachte er große Freude.
Das Andenken an ihn und seine Taten
sei für immer in Ehren gehalten!
Er zog durch alle Städte von Juda
und rottete dort die Treulosen aus;
so rettete er Israel vor Gottes Zorn.
und rottete dort die Treulosen aus;
so rettete er Israel vor Gottes Zorn.
Er sammelte, was schon verloren war.
Bis in die fernsten Länder reicht sein Ruhm!
Bis in die fernsten Länder reicht sein Ruhm!
Apollonius zog syrische Truppen sowie ein starkes Heer aus Samarien zusammen und rückte an, um den Aufstand in Israel niederzuwerfen.
Judas erfuhr davon und zog Apollonius entgegen. Er besiegte das feindliche Heer und tötete Apollonius; auch viele der feindlichen Soldaten kamen um, die übrigen flohen.
Die Männer Israels rüsteten sich mit den erbeuteten Waffen aus. Judas nahm das Schwert von Apollonius an sich; in allen weiteren Kämpfen war es von jetzt an seine Waffe.
Seron, der Oberbefehlshaber der syrischen Streitkräfte, hörte, dass Judas eine Schar gesetzestreuer und kampfentschlossener Männer um sich gesammelt hatte.
Da sagte er: »Ich werde gegen diese Leute Krieg führen, weil sie die Befehle des Königs missachten. Dadurch kann ich im ganzen Reich berühmt werden.«
Ein großes Heer schloss sich ihm an, lauter gottvergessene Leute, die ihm helfen wollten, den Vergeltungsschlag gegen Israel zu führen.
Judas zog ihnen mit einer kleinen Schar entgegen. An der Steige von Bet-Horon trafen sie aufeinander.
Als die Männer das feindliche Heer sahen, sagten sie zu Judas: »Wir sind nur eine Hand voll Leute, wie sollen wir gegen eine solche Übermacht kämpfen? Außerdem sind wir ganz erschöpft, wir haben den ganzen Tag noch nichts gegessen!«
Judas antwortete: »Es kann leicht geschehen, dass viele von wenigen überwältigt werden. Gott kann sein Volk durch eine kleine Zahl genauso retten wie durch eine große.
Denn Gottes Kraft schafft den Sieg, nicht die Größe des Heeres.
Diese Männer kommen voller Anmaßung und Feindschaft gegen das Gesetz Gottes daher und wollen uns, unsere Frauen und Kinder umbringen und unser Hab und Gut rauben.
Aber wir kämpfen um unser Leben und für die Aufrechterhaltung unserer Gesetze.
Deshalb wird Gott die Feinde vor unseren Augen vernichten. Habt nur ja keine Angst vor ihnen!«
Judas ließ sofort angreifen und Seron und sein Heer wurden vernichtend geschlagen.
Judas und seine Leute verfolgten sie die Steige von Bet-Horon hinunter bis in die Ebene. Von den Gegnern fielen an die achthundert Mann. Der Rest floh in das Gebiet der Philister.
Da fing man an, Judas und seine Brüder zu fürchten. Schrecken befiel die Völker ringsum.
Überall erzählte man von seinen Taten und auch der König erfuhr davon.
Als Antiochus von den Vorfällen hörte, wurde er sehr zornig. Er ließ alle Truppen seines Reiches zusammenziehen, ein gewaltiges Heer.
Er stellte aus dem königlichen Schatz Sold für ein Jahr bereit und befahl den Soldaten, sich für jeden Fall bereitzuhalten.
Er musste jedoch feststellen, dass er damit sein ganzes Geld verbraucht hatte. Auch das Steueraufkommen war stark zurückgegangen, weil Antiochus durch die Aufhebung der alteingewurzelten Bräuche viel Unfrieden und Unglück über die Länder seines Reiches gebracht hatte.
Der König war nun in Sorge, dass er – wie es früher schon mehrmals vorgekommen war – seinen Aufwand einschränken müsste und keine Geschenke mehr verteilen könnte. Er war nämlich bisher sehr freigebig gewesen, mehr als seine Vorgänger.
In seiner großen Verlegenheit beschloss er, nach Persien zu ziehen, von den dortigen Ländern die Steuern einzutreiben und so wieder genug Geld zusammenzubringen.
Als Statthalter über das Gebiet zwischen dem oberen Eufrat und der ägyptischen Grenze ließ er Lysias zurück, einen angesehenen Mann aus der königlichen Familie.
Ihm vertraute er auch für die Zeit seiner Abwesenheit die Erziehung seines Sohnes Antiochus an.
Antiochus unterstellte Lysias die Hälfte aller seiner Truppen, dazu die Kriegselefanten, und gab ihm Anweisungen für alle anstehenden Maßnahmen, auch für das Vorgehen gegen die Bewohner von Judäa und Jerusalem.
Nach dem Willen des Königs sollte Lysias ein Heer entsenden und den Widerstand dieses Volkes ein für alle Mal brechen. Er sollte Israel und den Rest von Jerusalem so gründlich vernichten, dass nichts mehr an dieses Volk erinnern würde.
In dem ganzen Gebiet sollte eine fremde Bevölkerung angesiedelt und das Land durch das Los an sie verteilt werden.
Mit der anderen Hälfte seiner Truppen brach der König aus seiner Hauptstadt Antiochia auf und zog über den Eufrat in die östlichen Länder seines Reiches. Das war im 147. Jahr der griechischen Herrschaft.
Lysias beauftragte Ptolemäus, den Sohn von Dorymenes, sowie Nikanor und Gorgias, drei tüchtige Männer aus dem Kreis der Freunde des Königs,
und schickte sie mit 40000 Mann und 7000 Reitern nach Judäa. Sie sollten den Befehl des Königs ausführen und das Land zur Wüste machen.
Ihr Heer setzte sich in Marsch, kam nach Judäa und schlug in der Ebene bei Emmaus sein Lager auf.
Dort schlossen sich noch Truppen aus Idumäa an. Die Händler der Umgebung hörten davon und fanden sich im Lager ein, um die gefangenen Männer Israels als Sklaven aufzukaufen. Zu dem Zweck hatten sie eine Menge Silber und Gold und auch die nötigen Fußfesseln mitgebracht.
Judas und seine Brüder sahen, dass die Lage sich gefährlich zugespitzt hatte und das feindliche Heer bereits in Judäa stand. Sie hörten auch, dass der König den Befehl erteilt hatte, das Volk der Juden endgültig zu vernichten.
Da sagten sie zueinander: »Wir werden der Erniedrigung unseres Volkes ein Ende machen; wir werden für unser Volk und für das Heiligtum kämpfen!«
Alle Männer Israels kamen zusammen, um sich für den Kampf zu rüsten und im Gebet Gottes Erbarmen und Hilfe zu erflehen; aber:
Jerusalem lag unbewohnt,
leer wie die Wüste war die Stadt.
Von allen, denen sie einst Heimat war,
ließ sich niemand mehr in ihr sehen.
Der heilige Tempel war entweiht
und Ausländer saßen in der Festung;
sie war ein Lagerplatz für alle Fremden.
Die Freude war aus Israel verschwunden,
Flöten und Harfen blieben stumm.
leer wie die Wüste war die Stadt.
Von allen, denen sie einst Heimat war,
ließ sich niemand mehr in ihr sehen.
Der heilige Tempel war entweiht
und Ausländer saßen in der Festung;
sie war ein Lagerplatz für alle Fremden.
Die Freude war aus Israel verschwunden,
Flöten und Harfen blieben stumm.
Deshalb zog die versammelte Menge nach Mizpa, einem Ort in der Nähe von Jerusalem, an dem Israel früher eine Gebetsstätte hatte.
Dort zerrissen sie alle ihre Kleider, legten den Sack an, streuten Asche auf ihren Kopf und fasteten den ganzen Tag.
Sie breiteten die Buchrolle mit dem Gesetz Gottes aus, um aus ihm eine Weisung zu empfangen, wie sie sich die fremden Völker durch Befragung ihrer Götterbilder geben lassen.
Sie hatten auch die Priestergewänder mitgebracht und die ersten Früchte der Getreideernte und die Erstgeburten des Viehs und den Zehnten. Auch die Gottgeweihten, deren Gelübde abgelaufen war, hatte man nach Mizpa bestellt.
Die versammelte Menge schrie zu Gott: »Was sollen wir mit diesen heiligen Gaben und mit diesen Menschen machen? Wo sollen wir sie hinbringen?
Dein Heiligtum ist zertreten und entweiht und deine Priester sind erniedrigt und trauern.
Und jetzt sind die Fremden gegen uns angetreten und wollen uns ausrotten. Du weißt, was sie mit uns vorhaben.
Wie sollen wir ihrem Angriff standhalten, wenn du uns nicht hilfst?«
Die Widderhörner wurden geblasen und es erhob sich ein lautes Geschrei.
Darauf bestimmte Judas die Anführer für die Tausend- und Hundertschaften des Heeres und für die Einheiten von fünfzig und zehn Mann.
Alle, die erst kürzlich geheiratet oder ein Haus gebaut oder Weinberge angelegt hatten, und alle, die Angst hatten, wurden entsprechend der Vorschrift im Gesetz des Herrn nach Hause geschickt.
Danach brach das Heer von Mizpa auf und bezog südlich von Emmaus sein Lager.
Judas sagte zu den Männern: »Nehmt all euren Mut zusammen und haltet euch bereit! Morgen in der Frühe werden wir das Heer der Fremden angreifen, das sich zusammengerottet hat, um uns und unser Heiligtum zu vernichten.
Lieber wollen wir kämpfend sterben, als den Untergang unseres Volkes und des Heiligtums mit ansehen zu müssen.
Aber Gott weiß, was er beschlossen hat. Sein Wille soll geschehen!«
Während König Antiochus die östlichen Länder seines Reiches durchzog, wurde ihm gesagt, die Stadt Elymaïs in Persien sei berühmt wegen ihres Reichtums an Gold und Silber.
Besonders reich sei ihr Tempel; dort habe Alexander, der Sohn Philipps von Mazedonien, der erste König der Griechen, goldene Schilde, Rüstungen und Waffen als Weihegaben zurückgelassen.
Antiochus wollte die Stadt einnehmen und plündern; aber die Einwohner hatten von seinen Absichten erfahren
und traten gegen ihn zum Kampf an. Der König musste fliehen. Enttäuscht und verärgert machte er sich auf den Rückweg nach Babylon.
Noch in Persien kam ein Bote zu ihm und meldete, das nach Judäa geschickte Heer sei in die Flucht geschlagen worden.
Daraufhin sei Lysias selbst an der Spitze eines starken Heeres gegen die Israeliten angetreten, habe aber gleichfalls vor ihnen fliehen müssen. Die Männer Israels seien erheblich stärker geworden durch die Waffen und Rüstungen, die sie bei den geschlagenen Heeren erbeutet hätten.
Sie hätten auch den neuen Altar, den der König oben auf dem großen Brandopferaltar im Tempel von Jerusalem habe errichten lassen, wieder abgerissen und das Heiligtum wie früher ringsum durch hohe Mauern befestigt. Auch die Stadt Bet-Zur hätten sie besetzt und zur Festung ausgebaut.
Als der König das hörte, erschrak er und war ganz erschüttert. Er fiel auf sein Lager und wurde krank vor Schmerz darüber, dass er seine Ziele nicht erreicht hatte.
Viele Tage lag er so da und bekam immer neue Anfälle tiefer Schwermut. Er merkte, dass es mit ihm zu Ende ging.
Da ließ er den Kreis seiner Freunde kommen und sagte: »Ich kann nicht mehr schlafen. Die Sorgen haben mir das Herz gebrochen.
Ich habe mich gefragt, wie ich nur in solche Not und Bedrängnis geraten konnte. Ich war doch während meiner ganzen Regierungszeit ein Wohltäter der Menschen und bei allen beliebt.
Da fielen mir die schlimmen Untaten ein, die ich in Jerusalem verübt habe: Ich raubte dort die silbernen und goldenen Tempelgeräte und gab ohne Grund den Befehl, die Bewohner Judäas auszurotten.
Jetzt habe ich begriffen: Das ist der Grund, warum dieses Unglück über mich gekommen ist. Deshalb muss ich hier fern von meinem Land in tiefer Verzweiflung sterben.«
Er ließ Philippus, einen seiner Freunde, herantreten und vertraute ihm die Regierung an.
Er übergab ihm Krone, Königsmantel und Siegelring und beauftragte ihn, für seinen Sohn Antiochus zu sorgen und ihn zu erziehen, bis er die Herrschaft übernehmen könne.
Dann starb Antiochus dort in Persien im 149. Jahr der griechischen Herrschaft.
Bisher war Lysias mit der Erziehung des jungen Antiochus betraut gewesen. Als er in Antiochia vom Tod des Königs erfuhr, setzte er sofort den Sohn des Verstorbenen als Herrscher ein und gab ihm den Beinamen Eupator (Sohn eines edlen Vaters).
Die Besatzung der Festung in Jerusalem schloss das Volk, das sich im Tempel versammelte, von allen Seiten ein. Die Soldaten suchten den Leuten von Israel zu schaden, wo sie nur konnten, und bildeten einen festen Stützpunkt der fremden Macht.
Judas beschloss, dem ein Ende zu machen, und bot alle wehrfähigen Männer zur Belagerung der Festung auf.
Als alle sich gesammelt hatten, begannen sie mit der Belagerung im 150. Jahr der griechischen Herrschaft. Sogar Belagerungstürme und Wurfmaschinen wurden gebaut.
Einigen von der Besatzung gelang es, den Belagerungsring zu durchbrechen. Ein paar Verräter aus den Reihen der Israeliten schlossen sich ihnen an,
gingen mit ihnen zum König und sagten: »Wie lange willst du noch damit warten, uns Recht zu verschaffen und Rache zu nehmen für das, was man unseren Brüdern angetan hat?
Wir haben deinem Vater treu gedient, haben die Lebensweise angenommen, die er uns vorschrieb, und seine Anordnungen befolgt.
Was haben wir nun davon? Unsere eigenen Mitbürger betrachten uns als Feinde. Jeden von uns, den sie finden konnten, haben sie umgebracht und sein Hab und Gut geraubt.
Aber nicht nur gegen uns, ihre Mitbürger, sind sie vorgegangen, nein, auch alle Nachbarvölker haben sie angegriffen.
Und jetzt belagern sie die Festung in Jerusalem und wollen sie einnehmen. Außerdem haben sie den Tempel in Jerusalem und die Stadt Bet-Zur zu Festungen ausgebaut.
Wenn du nicht sofort etwas unternimmst, werden sie noch Schlimmeres anrichten und du wirst sie nicht mehr aufhalten können.«
Der König geriet in Wut, als er das hörte, und rief den ganzen Kreis seiner Freunde zusammen: die Befehlshaber des Heeres und der Reiterverbände.
Außer deren Truppen wurden auch noch Scharen von Söldnern aus anderen Königreichen und von den Mittelmeerinseln aufgeboten.
Am Ende hatte Antiochus ein Heer von 100000 Mann zu Fuß, 20000 Reitern sowie zweiunddreißig Kriegselefanten beisammen.
Er rückte durch das Gebiet von Idumäa heran und belagerte als erste Stadt Judäas Bet-Zur. Der Kampf zog sich lange hin. Die Gegner wollten auch Belagerungsmaschinen einsetzen, aber die Belagerten machten einen Ausfall und steckten die Maschinen in Brand. So leisteten sie heldenhaft Widerstand.
Nun brach Judas die Belagerung der Festung in Jerusalem ab und schlug bei Bet-Sacharja sein Lager auf, um dem königlichen Heer entgegenzutreten.
Der König aber ließ am nächsten Morgen in aller Frühe den größeren Teil seines Heeres aufbrechen und in einem Eilmarsch nach Bet-Sacharja ziehen. Dort stellten sich die Truppen in Schlachtordnung auf.
Die Kriegstrompeten wurden geblasen
und die Elefanten mit Wein und vergorenem Maulbeersaft wild gemacht für den Kampf.
Die Tiere wurden auf die einzelnen Abschnitte der Schlachtreihe verteilt. Auf einen Elefanten kamen je 1000 Soldaten zu Fuß, ausgerüstet mit Kettenhemden und bronzenen Helmen. Jedem Elefanten waren außerdem 500 ausgesuchte Reiter zugeordnet.
Diese und ihre Pferde waren darauf eingespielt, zusammen mit den Elefanten zu kämpfen und nicht von ihrer Seite zu weichen.
Auf dem Rücken jedes Elefanten war ein starker Holzturm befestigt. In ihm befanden sich gut geschützt jeweils vier Soldaten, die von dort oben aus in den Kampf eingriffen, und dazu der Inder, der das Tier lenkte.
Die übrigen Reiterverbände waren am rechten und linken Flügel der Schlachtreihe aufgestellt. Dort konnten sie den Feind in der Flanke angreifen und gleichzeitig die eigenen Reihen gegen solche Angriffe schützen.
Als die Sonne auf die goldenen und bronzenen Schilde schien und das Licht sich in ihnen brach, ließ der Widerschein die Berge aufleuchten wie brennende Fackeln.
Ein Teil des königlichen Heeres hatte sich am Berghang aufgestellt, der andere darunter in der Ebene. Jetzt rückten sie sicher und geordnet heran.
Beim Stampfen ihrer Füße und dem Klirren ihrer Waffen erzitterte jeder, der es hörte. Es war ein riesiges, Furcht erregendes Heer.
Judas und seine Leute zogen den Feinden entgegen und nahmen den Kampf auf. 600 Soldaten des Königs mussten ihr Leben lassen.
Eleasar mit dem Beinamen Awaran bemerkte einen Elefanten, der alle anderen überragte und besonders prächtig gepanzert war. Deshalb glaubte Eleasar, der König selbst sitze darauf.
Um sein Volk zu retten und sich für alle Zeit einen Namen zu machen, war er entschlossen, sein Leben zu opfern.
Mutig lief er auf den Elefanten zu, mitten hinein in die feindlichen Reihen. Mit tödlichen Schwerthieben nach rechts und nach links schlug er sich eine Bresche frei.
Dann sprang er unter den Elefanten und brachte ihm eine tödliche Wunde bei. Das Tier brach zusammen, fiel auf ihn und erdrückte ihn.
Aber die Männer Israels sahen, dass sie gegen die Übermacht und den Kampfgeist der königlichen Truppen nichts ausrichten konnten, und zogen sich zurück.
Die Soldaten des Königs marschierten nach Jerusalem hinauf, um Judas und seine Leute dort zum Kampf zu stellen. Auch der König selbst kam mit dem anderen Teil des Heeres und schlug vor dem Berg Zion ein Lager auf.
Mit der Besatzung von Bet-Zur hatte er Frieden geschlossen und ihr freien Abzug gewährt. Die Verteidiger hatten sich ergeben müssen, weil gerade ein Sabbatjahr war und die Lebensmittelvorräte in der Stadt nicht ausgereicht hatten, um eine längere Belagerung durchzustehen.
Der König hatte Bet-Zur in Besitz genommen und eine Abteilung Soldaten dort zurückgelassen.
Die Belagerung des Tempels zog sich lange Zeit hin. Der König ließ Belagerungstürme und Wurfmaschinen einsetzen, Schleudern für Brandgeschosse und für Steine, dazu Pfeilgeschütze.
Aber auch die Belagerten bauten solches Kriegsgerät und setzten es dem ihrer Feinde entgegen. So wehrten sie sich lange und mit Erfolg.
Doch in den Vorratsräumen des Tempels gab es bald keine Lebensmittel mehr. Das Jahr war ein Sabbatjahr und der Rest der Rücklagen vom Vorjahr war an die jüdischen Mitbürger ausgegeben worden, die sich vor den Verfolgungen im angrenzenden Ausland nach Judäa gerettet hatten.
Der Hunger setzte den Belagerten so zu, dass die meisten sich davonmachten und in ihre Heimatorte zurückkehrten. Nur wenige blieben im Tempel.
Da hörte Lysias, dass Philippus Persien und Medien verlassen habe und mit dem Heer, das König Antiochus in den Osten mitgenommen hatte, im Anmarsch sei, um die Regierung des Reiches zu übernehmen. Der König hatte vor seinem Tod Philippus den Auftrag gegeben, seinen Sohn Antiochus zu erziehen und an die Macht zu bringen.
Lysias entschloss sich, die Belagerung sofort zu beenden und abzuziehen. Dem jungen König und den Offizieren und Mannschaften erklärte er: »Unsere Lage wird von Tag zu Tag schwieriger. Wir haben wenig zu essen und der Ort, den wir belagern, ist stark befestigt. Wir haben im Interesse des Reiches jetzt wichtigere Aufgaben zu erfüllen.
Reichen wir doch diesen Männern die Hand und schließen wir Frieden mit ihnen und ihrem ganzen Volk.
Gestatten wir ihnen, nach ihren eigenen Gesetzen und Bräuchen zu leben, so, wie sie es früher taten. Alle Schwierigkeiten, die wir mit diesem Volk haben, rühren doch nur daher, dass wir ihm nicht erlauben wollten, nach seinen Gesetzen und Bräuchen zu leben.«
Der König und die Offiziere waren mit Lysiaś Vorschlag einverstanden. Den Belagerten wurde ein Friedensangebot gemacht und sie nahmen es an.
Nachdem der König und seine Offiziere noch mit einem Eid versichert hatten, sich an alle vereinbarten Punkte zu halten, räumten die Belagerten ihre Festung.
Darauf betrat der König den Berg Zion. Als er sah, wie gut der Tempelbezirk befestigt war, brach er sein Wort und ließ gegen die Vereinbarungen die Mauer ringsum einreißen.
Dann zog er ab und kehrte in Eilmärschen nach Antiochia zurück. Philippus hatte schon von der Stadt Besitz ergriffen. Der junge König eröffnete den Kampf gegen ihn und eroberte die Stadt.
Цр҃ко́внослав
Языки
И҆ воста̀ і҆ꙋ́да нарица́емый маккаве́й сы́нъ є҆гѡ̀ вмѣ́стѡ є҆гѡ̀.
И҆ помога́хꙋ є҆мꙋ̀ всѝ бра́тїѧ є҆гѡ̀ и҆ всѝ є҆ли́цы прилѣпи́шасѧ ко ѻ҆тцꙋ̀ є҆гѡ̀, и҆ ѡ҆полча́хꙋсѧ ѡ҆полче́нїемъ і҆и҃ль съ весе́лїемъ.
И҆ распространѝ сла́вꙋ лю́демъ свои̑мъ: и҆ ѡ҆блече́сѧ въ бронѧ̀ ꙗ҆́кѡ и҆споли́нъ и҆ препоѧ́сасѧ ѻ҆рꙋ́жїемъ свои́мъ бра́ннымъ, и҆ соста́ви ра̑ти, защища́ѧ ѡ҆полчє́нїѧ мече́мъ свои́мъ,
и҆ ᲂу҆подо́бисѧ львꙋ̀ въ дѣ́лѣхъ свои́хъ, и҆ ꙗ҆́кѡ скѵ́менъ рыка́ющь въ лови́твѣ:
и҆ погна̀ беззакѡ́нныѧ и҆зслѣ́дꙋѧй, и҆ смꙋща́ющихъ лю́ди є҆гѡ̀ пожжѐ пла́менемъ.
И҆ слѧко́шасѧ беззако́ннїи ѿ стра́ха є҆гѡ̀, и҆ всѝ дѣ́лателє беззако́нїѧ смѧто́шасѧ, и҆ благопоспѣ́шно бы́ти спасе́нїе рꙋко́ю є҆гѡ̀.
И҆ ѡ҆горчѝ цари̑ мнѡ́ги и҆ возвеселѝ і҆а́кѡва въ дѣ́лѣхъ свои́хъ, и҆ да́же до вѣ́ка па́мѧть є҆гѡ̀ во благослове́нїе:
и҆ про́йде гра́ды і҆ꙋ̑дины, и҆ погꙋбѝ нечести́выхъ ѿ ни́хъ, и҆ ѿвратѝ гнѣ́въ ѿ і҆и҃лѧ,
и҆ и҆мени́тъ бы́сть да́же до послѣ́днихъ землѝ, и҆ собра̀ погиба́ющихъ.
А҆поллѡ́нїй же собра̀ ꙗ҆зы́ки и҆ ѿ самарі́и си́лꙋ ве́лїю, є҆́же ра́товати на і҆и҃лѧ.
И҆ ᲂу҆вѣ́да і҆ꙋ́да и҆ и҆зы́де во срѣ́тенїе є҆мꙋ̀, и҆ поразѝ є҆го̀ и҆ ᲂу҆бѝ того̀: и҆ падо́ша ꙗ҆́звенїи мно́зи, а҆ про́чїи ᲂу҆бѣго́ша.
И҆ взѧ̀ коры̑сти и҆́хъ, и҆ ме́чь а҆поллѡ́нїевъ ѿѧ̀ і҆ꙋ́да, и҆ бы́сть вою́ѧ и҆́мъ всѧ̑ дни̑.
И҆ ᲂу҆слы́ша сирѡ́нъ нача́льникъ во́євъ сѵ́рскихъ, ꙗ҆́кѡ собра̀ і҆ꙋ́да совокꙋпле́нїе и҆ цр҃ковь вѣ́рныхъ съ ни́мъ и҆сходѧ́щихъ на бра́нь,
и҆ речѐ: сотворю̀ себѣ̀ и҆́мѧ, и҆ просла́влюсѧ въ ца́рствїи, и҆ поборю̀ і҆ꙋ́дꙋ и҆ сꙋ́щихъ съ ни́мъ и҆ ᲂу҆ничижа́ющихъ сло́во царе́во.
(И҆ ᲂу҆гото́васѧ) и҆ приложѝ є҆́же взы́ти: и҆ взы́де съ ни́мъ по́лкъ нечести́выхъ крѣ́покъ помощѝ є҆мꙋ̀ и҆ сотвори́ти ѿмще́нїе на сынѣ́хъ і҆и҃левыхъ.
И҆ прибли́жисѧ да́же до восхо́да веѳѡрѡ́нска: и҆ и҆зы́де і҆ꙋ́да во срѣ́тенїе є҆мꙋ̀ въ ма́лѣ.
Є҆гда́ же ᲂу҆ви́дѣша по́лкъ грѧдꙋ́щїй во срѣ́тенїе и҆̀мъ, рѣ́ша і҆ꙋ́дѣ: ка́кѡ мо́жемъ въ ма́лѣ сꙋ́ще ѡ҆полча́тисѧ проти́вꙋ мно́жества толи́кагѡ крѣ́пкагѡ; и҆ мы̀ ᲂу҆трꙋжде́ни є҆смы̀ посто́мъ дне́сь.
И҆ речѐ і҆ꙋ́да: ᲂу҆до́бь є҆́сть ѡ҆б̾ѧ́ти мно́гихъ рꙋко́ю ма́лыхъ: и҆ нѣ́сть ра́знствїѧ пред̾ бг҃омъ нбⷭ҇нымъ спⷭ҇тѝ во мно́гихъ и҆лѝ въ ма́лыхъ:
ꙗ҆́кѡ не во мно́жествѣ во́євъ ѡ҆долѣ́нїе бра́ни є҆́сть, то́кмѡ ѿ нб҃сѐ крѣ́пость:
сі́и грѧдꙋ́тъ къ на́мъ во мно́жествѣ ᲂу҆кори́зны и҆ беззако́нїѧ, є҆́же и҆сто́ргнꙋти на́съ и҆ жєны̀ на́шѧ и҆ ча̑да на̑ша, є҆́же взѧ́ти коры̑сти на́шѧ,
мы́ же ѡ҆полча́емсѧ за дꙋ́шы на́шѧ и҆ зако́ны на́шѧ:
и҆ са́мъ гдⷭ҇ь сокрꙋши́тъ и҆̀хъ пред̾ лице́мъ на́шимъ, вы́ же не ᲂу҆страши́тесѧ и҆́хъ.
Ꙗ҆́коже преста̀ глаго́лати, и҆ наскочѝ на ни́хъ внеза́пꙋ, и҆ сотре́сѧ сирѡ́нъ и҆ вѡ́и є҆гѡ̀ пред̾ ни́мъ:
и҆ погна̀ є҆го̀ въ низхожде́нїе веѳѡрѡ́на да́же до по́лѧ: и҆ падо́ша ѿ ни́хъ ꙗ҆́кѡ ѻ҆́смь сѡ́тъ мꙋже́й, про́чїи же побѣго́ша въ зе́млю фѷлїсті́млю.
И҆ нападѐ стра́хъ і҆ꙋ́динъ и҆ бра́тїи є҆гѡ̀ и҆ боѧ́знь на всѧ̑ ꙗ҆зы́ки, ꙗ҆̀же ѡ҆́крестъ и҆́хъ.
И҆ до́йде до царѧ̀ и҆́мѧ є҆гѡ̀, и҆ ѡ҆ ѡ҆полче́нїихъ і҆ꙋ́диныхъ повѣ́дахꙋ всѝ ꙗ҆зы́цы.
Є҆гда́ же ᲂу҆слы́ша ца́рь а҆нтїо́хъ словеса̀ сїѧ̑, разгнѣ́васѧ ꙗ҆́ростїю, и҆ посла́въ собра̀ си̑лы всѧ̑ ца́рства своегѡ̀, по́лкъ крѣ́покъ ѕѣлѡ̀:
и҆ ѿве́рзе сокро́вище своѐ, и҆ дадѐ ѡ҆бро́ки во́инѡмъ свои̑мъ на лѣ́то, и҆ заповѣ́да и҆̀мъ въ лѣ́то бы́ти готѡ́вымъ на всѧ́кꙋ потре́бꙋ.
И҆ ви́дѣ, ꙗ҆́кѡ ѡ҆скꙋдѣ̀ сребро̀ ѿ сокро́вищъ, и҆ да̑ни ѿ стра́нъ ма̑лы, ра́ди несогла́сїѧ и҆ ꙗ҆́звы, ꙗ҆̀же сотворѝ на землѝ, да во́зметъ закѡ́ннаѧ, ꙗ҆̀же бѧ́хꙋ ѿ пе́рвыхъ дні́й.
И҆ ᲂу҆страши́сѧ, да не вознеимѣ́етъ є҆ди́ною и҆ два́жды въ росхо́ды и҆ даѧ̑нїѧ, ꙗ҆̀же даѧ́ше пре́жде простра́нною рꙋко́ю, и҆ и҆збы́точествова па́че царе́й бы́вшихъ пре́жде.
И҆ смѧте́сѧ дꙋше́ю свое́ю ѕѣлѡ̀, и҆ ᲂу҆мы́сли и҆тѝ въ персі́дꙋ и҆ прїѧ́ти да̑ни ѿ стра́нъ и҆ собра́ти сребра̀ мно́гѡ.
И҆ ѡ҆ста́ви лѷсі́ю человѣ́ка сла́вна и҆ ѿ ро́да ца́рска над̾ вещьмѝ ца́рскими, ѿ рѣкѝ є҆ѵфра́та да́же до предѣ̑лъ є҆гѵ́петскихъ:
и҆ пита́ти а҆нтїо́ха сы́на своего̀, до́ндеже возврати́тсѧ са́мъ.
И҆ предадѐ є҆мꙋ̀ по́лъ си́лы и҆ слонѡ́въ и҆ заповѣ́да є҆мꙋ̀ ѡ҆ всѣ́хъ, и҆́хже совѣща̀, и҆ ѡ҆ ѡ҆бита́ющихъ во і҆ꙋде́и и҆ і҆ерⷭ҇ли́мѣ,
посла́ти на ни́хъ си́лꙋ, є҆́же сокрꙋши́ти и҆ и҆сто́ргнꙋти крѣ́пость і҆и҃левꙋ и҆ ѡ҆ста́нокъ і҆ерⷭ҇ли́ма, и҆ ѿѧ́ти па́мѧть и҆́хъ ѿ мѣ́ста,
и҆ всели́ти сынѡ́въ и҆норо́дныхъ во всѣ́хъ предѣ́лѣхъ и҆́хъ, и҆ по жре́бїю раздѣли́ти зе́млю и҆́хъ.
И҆ ца́рь взѧ̀ по́лъ си́лы ѡ҆ста́вшихъ и҆ и҆зы́де ѿ а҆нтїохі́и ѿ гра́да ца́рства своегѡ̀, лѣ́та сто̀ четы́редесѧть седма́гѡ: и҆ пре́йде є҆ѵфра́тъ рѣкꙋ̀ и҆ прохожда́ше въ вы̑шнїѧ страны̑.
И҆ и҆збра̀ лѷсі́а птоломе́а сы́на дорѷме́нова, и҆ нїкано́ра, и҆ горгі́ю мꙋ́жы си̑льныѧ ѿ дрꙋгѡ́въ царе́выхъ.
И҆ посла̀ съ ни́ми четы́редесѧть ты́сѧщъ мꙋже́й и҆ се́дмь ты́сѧщъ ко́нникѡвъ, є҆́же и҆тѝ въ зе́млю і҆ꙋ́динꙋ и҆ растли́ти ю҆̀ по словесѝ ца́рскꙋ.
И҆ ѿидо́ша со все́ю си́лою свое́ю, и҆ прїидо́ша, и҆ ѡ҆полчи́шасѧ бли́з̾ а҆ммаꙋ́ма на землѝ полево́й.
И҆ слы́шаша кꙋпцы̀ страны̀ тоѧ̀ и҆́мѧ и҆́хъ, и҆ взѧ́ша сребро̀ и҆ зла́то мно́го ѕѣлѡ̀ и҆ ѻ҆́троки: и҆ прїидо́ша въ станы̀, да во́змꙋтъ сынѡ́въ і҆и҃левыхъ въ рабы̑, и҆ приложи́шасѧ къ ни̑мъ вѡ́и сѵ́рскїѧ и҆ землѝ и҆ноплеме́нникѡвъ.
И҆ ви́дѣ і҆ꙋ́да и҆ бра́тїѧ є҆гѡ̀, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆мно́жишасѧ ѕла̑ѧ, и҆ вѡ́и ѡ҆полча́хꙋсѧ въ предѣ́лѣхъ и҆́хъ: и҆ позна́ша словеса̀ царє́ва, ꙗ҆̀же повелѣ̀ лю́демъ сотвори́ти въ погꙋбле́нїе и҆ сконча́нїе.
И҆ речѐ кі́йждо ко и҆́скреннемꙋ своемꙋ̀: воста́немъ за и҆стребле́нїе люді́й на́шихъ и҆ ѡ҆полчи́мсѧ за лю́ди на́шѧ и҆ ст҃ы̑ѧ.
И҆ собра́сѧ со́нмъ є҆́же бы́ти готѡ́вымъ на бра́нь и҆ є҆́же моли́тисѧ и҆ проси́ти ми́лости и҆ щедро́тъ.
И҆ і҆ерⷭ҇ли́мъ бѣ̀ неѡбита́емь а҆́ки пꙋсты́нѧ: не бѣ̀ входѧ́й и҆ и҆сходѧ́й ѿ порожде́нїй є҆гѡ̀, и҆ ст҃ы́нѧ попра́на, и҆ сы́нове и҆норо́дныхъ въ краегра́дїи, бы́сть ѡ҆бита́лище ꙗ҆зы́кѡмъ: и҆ взѧ́сѧ весе́лїе ѿ і҆а́кѡва, и҆ ѡ҆скꙋдѣ̀ (тꙋ̀) сопѣ́ль и҆ гꙋ́сли.
И҆ собра́шасѧ и҆ прїидо́ша въ массифꙋ̀ прѧ́мѡ і҆ерⷭ҇ли́мꙋ, поне́же мѣ́сто моли́твы въ массифѣ̀ пе́рвѣе і҆и҃лю.
И҆ пости́шасѧ тогѡ̀ днѐ, и҆ ѡ҆блеко́шасѧ во врє́тища, и҆ пе́пелъ посы́паша на главы̑ своѧ̑, и҆ растерза́ша ѡ҆дѣѧ̑нїѧ своѧ̑,
и҆ распростро́ша кни́гꙋ зако́на, ѡ҆ ни́хже и҆спыта́хꙋ ꙗ҆зы́цы написа́ти на ни́хъ подѡ́бїѧ і҆́дѡлъ свои́хъ,
и҆ принесо́ша ри̑зы свѧти́тєльскїѧ и҆ перворѡ́днаѧ и҆ десѧти̑ны: и҆ воздви́гнꙋша назїре́євъ, и҆̀же напо́лниша дни̑,
и҆ возопи́ша гла́сомъ (ве́лїимъ) на нб҃о, рекꙋ́ще: что̀ сотвори́мъ си̑мъ и҆ ка́мѡ и҆̀хъ ѿведе́мъ;
и҆ ст҃а̑ѧ твоѧ̑ попра́шасѧ и҆ ѡ҆скверни́шасѧ, и҆ свѧще́нницы твоѝ въ ско́рби и҆ въ смире́нїи:
и҆ сѐ, ꙗ҆зы́цы собра́шасѧ на ны̀, да расто́ргнꙋтъ на́съ: ты̀ вѣ́си, ꙗ҆̀же помышлѧ́ютъ на на́съ:
ка́кѡ возмо́жемъ ста́ти пред̾ лице́мъ и҆́хъ, а҆́ще не ты̀ помо́жеши на́мъ;
И҆ вострꙋби́ша трꙋба́ми и҆ возопи́ша гла́сомъ ве́лїимъ.
И҆ посе́мъ поста́ви і҆ꙋ́да воевѡ́ды люді́й, ты́сѧщники и҆ со́тники, и҆ пѧтьдесѧ́тники и҆ десѧтонача́льники.
И҆ реко́ша созида́ющымъ до́мы и҆ ѡ҆брꙋча́ющымъ жєны̀, и҆ насажда́ющымъ вїногра́ды и҆ боѧзли̑вымъ возврати́тисѧ комꙋ́ждо въ до́мъ сво́й по зако́нꙋ.
И҆ воздви́жесѧ по́лкъ и҆ ѡ҆полчи́сѧ на ю҆́гъ а҆ммаꙋ́ма.
И҆ речѐ і҆ꙋ́да: препоѧ́шитесѧ, и҆ бꙋ́дите въ сы́ны си̑льны, и҆ бꙋ́дите гото́ви въ заꙋ́трїе ѡ҆полчи́тисѧ на ꙗ҆зы́ки сїѧ̑, и҆̀же собра́шасѧ на ны̀ растерза́ти на́съ и҆ ст҃а̑ѧ на̑ша:
ꙗ҆́кѡ лꙋ́чше є҆́сть на́мъ ᲂу҆мре́ти въ бра́ни, не́же ви́дѣти ѕла̑ѧ люді́й на́шихъ и҆ ст҃ы́хъ:
и҆ ꙗ҆́коже во́лѧ бꙋ́детъ на нб҃сѝ, та́кѡ сотвори́тъ.
И҆ ца́рь а҆нтїо́хъ прохожда́ше вы̑шнїѧ страны̑ и҆ слы́ша, ꙗ҆́кѡ є҆́сть є҆лѷмаі́съ въ персі́дѣ гра́дъ сла́венъ бога́тствомъ, сребро́мъ и҆ зла́томъ,
и҆ хра́мъ въ не́мъ бога́тъ ѕѣлѡ̀, и҆ тꙋ̀ запѡ́ны зла̑ты, и҆ брѡнѧ̀ и҆ ѻ҆рꙋ̑жїѧ, ꙗ҆̀же ѡ҆ста́ви тꙋ̀ а҆леѯа́ндръ сы́нъ фїлі́пповъ, ца́рь македо́нскїй, и҆́же ца́рствова пе́рвый во є҆́ллинѣхъ.
И҆ прїи́де и҆ и҆ска́ше взѧ́ти гра́дъ и҆ плѣни́ти є҆го̀, и҆ не возмо́же, ꙗ҆́кѡ позна́сѧ сло́во сꙋ́щымъ во гра́дѣ.
И҆ воста́ша проти́вꙋ є҆мꙋ̀ на бра́нь, и҆ побѣжѐ ѿтꙋ́дꙋ, и҆ и҆́де со ско́рбїю ве́лїею, и҆ возврати́сѧ въ вавѷлѡ́нъ.
И҆ прїи́де возвѣща́ѧй є҆мꙋ̀ нѣ́кто въ персі́дꙋ, ꙗ҆́кѡ ѿбѣго́ша полцы̀ ходи́вшїи во і҆ꙋде́ю.
И҆ ходѝ лѷсі́а съ си́лою крѣ́пкою въ пе́рвыхъ, и҆ прогна́нъ бы́сть ѿ лица̀ и҆́хъ, и҆ возмого́ша ѻ҆рꙋ́жїѧми и҆ си́лами и҆ коры́стьми мно́гими, ꙗ҆̀же взѧ́ша ѿ полкѡ́въ, и҆̀хже и҆зби́ша.
И҆ разори́ша ме́рзость, ю҆́же созда̀ на ѻ҆лтарѝ во і҆ерⷭ҇ли́мѣ, и҆ ст҃ы́ню, ꙗ҆́коже пре́жде ѡ҆крꙋжи́ша стѣна́ми высо́кими, и҆ веѳсꙋ́рꙋ гра́дъ є҆гѡ̀.
И҆ бы́сть ꙗ҆́кѡ ᲂу҆слы́ша ца́рь словеса̀ сїѧ̑, ᲂу҆страши́сѧ и҆ смꙋти́сѧ ѕѣлѡ̀: и҆ падѐ на ло́же и҆ впадѐ въ недꙋ́гъ ѿ печа́ли, поне́же не сбы́стсѧ є҆мꙋ̀, ꙗ҆́коже помышлѧ́ше.
И҆ бѣ̀ тꙋ̀ дни̑ мнѡ́ги, поне́же ѡ҆бнови́сѧ на не́мъ печа́ль вели́ка, и҆ мнѧ́ше, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆́мретъ.
И҆ созва̀ всѧ̑ дрꙋ́ги своѧ̑ и҆ речѐ и҆̀мъ: ѿи́де со́нъ ѿ ѻ҆́чїю моє́ю, и҆ и҆спадо́хъ се́рдцемъ ѿ печа́ли,
и҆ рѣ́хъ въ се́рдцы мое́мъ: до коли́кїѧ ско́рби доидо́хъ и҆ волны̀ ве́лїѧ, въ не́йже нн҃ѣ є҆́смь; ꙗ҆́кѡ бла́гъ и҆ люби́мь бы́хъ во вла́сти мое́й:
нн҃ѣ же помина́ю ѕла̑ѧ, ꙗ҆̀же сотвори́хъ во і҆ерⷭ҇ли́мѣ, и҆ взѧ́хъ всѧ̑ сосꙋ́ды зла̑ты и҆ срє́брѧны въ не́мъ, и҆ посла́хъ и҆з̾ѧ́ти ѡ҆бита́ющихъ во і҆ꙋде́и вотщѐ:
позна́хъ ᲂу҆̀бо, ꙗ҆́кѡ си́хъ ра́ди ѡ҆брѣто́ша мѧ̀ ѕла̑ѧ сїѧ̑: и҆ сѐ, ги́бнꙋ ско́рбїю ве́лїею въ землѝ чꙋжде́й.
И҆ призва̀ фїлі́ппа є҆ди́наго ѿ дрꙋгѡ́въ свои́хъ, и҆ поста́ви є҆го̀ над̾ всѣ́мъ ца́рствомъ свои́мъ,
и҆ дадѐ є҆мꙋ̀ дїади́мꙋ и҆ ри́зꙋ свою̀ и҆ пе́рстень, є҆́же води́ти а҆нтїо́ха сы́на є҆гѡ̀ и҆ воспита́ти є҆го̀ є҆́же ца́рствовати.
И҆ ᲂу҆́мре та́мѡ а҆нтїо́хъ ца́рь въ лѣ́то сто̀ четы́редесѧть девѧ́тое.
И҆ позна̀ лѷсі́а, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆́мре ца́рь. и҆ поста́ви ца́рствовати а҆нтїо́ха сы́на є҆гѡ̀ вмѣ́стѡ є҆гѡ̀, є҆го́же воспита̀ ю҆́ношꙋ, и҆ наречѐ и҆́мѧ є҆мꙋ̀ є҆ѵпа́торъ.
И҆ сꙋ́щїи во краегра́дїи заключи́ша і҆и҃лѧ ѡ҆́крестъ ст҃ы́хъ и҆ и҆ска́хꙋ и҆̀мъ ѕла̑ѧ всегда̀ и҆ ᲂу҆твержде́нїе ꙗ҆зы́кѡмъ.
И҆ ᲂу҆мы́сли і҆ꙋ́да и҆згна́ти и҆̀хъ: и҆ созва̀ всѧ̑ лю́ди, да ѡ҆бстоѧ́тъ и҆̀хъ.
И҆ собра́шасѧ вкꙋ́пѣ и҆ ѡ҆бсѣдо́ша и҆̀хъ въ лѣ́то сто̀ пѧтьдесѧ́тое, и҆ сотворѝ на ни́хъ стрѣлостоѧ́тєльницы и҆ миха̑ны.
И҆ и҆зыдо́ша ѿ ни́хъ и҆з̾ заключе́нїѧ, и҆ прилѣпи́шасѧ тѣ̑мъ нѣ́цыи нечести́вїи ѿ і҆и҃лѧ,
и҆ и҆до́ша ко царю̀ и҆ рѣ́ша: доко́лѣ не сотвори́ши сꙋда̀ и҆ ѿмсти́ши бра́тїю на́шꙋ;
мы̀ благоволи́мъ слꙋжи́ти ѻ҆тцꙋ̀ твоемꙋ̀ и҆ ходи́ти въ за́повѣдехъ є҆гѡ̀ и҆ послѣ́довати повелѣ́нїємъ є҆гѡ̀:
и҆ ѡ҆блеже́ни сꙋ́ть во краегра́дїи сы́нове люді́й на́шихъ, сегѡ̀ ра́ди и҆ ѿчꙋжда́ютсѧ ѿ на́съ: и҆ є҆ли́цы ѡ҆брѣта́хꙋсѧ ѿ на́съ, погꙋблѧ́хꙋсѧ, и҆ наслѣ̑дїѧ на̑ша расхища́єма бѧ́хꙋ:
и҆ не на на́съ то́кмѡ простро́ша рꙋ́кꙋ, но и҆ на всѧ̑ предѣ́лы на́шѧ:
и҆ сѐ, ѡ҆полчи́шасѧ дне́сь на краегра́дїе во і҆ерⷭ҇ли́мѣ, є҆́же взѧ́ти є҆го̀ и҆ ст҃ы́ню, и҆ веѳсꙋ́рꙋ ᲂу҆тверди́ша:
и҆ а҆́ще не предвари́ши и҆̀хъ скорѣ́е, бѡ́льшаѧ си́хъ сотворѧ́тъ, и҆ не возмо́жеши ᲂу҆держа́ти и҆̀хъ.
И҆ прогнѣ́васѧ ца́рь, є҆гда̀ ᲂу҆слы́ша, и҆ собра̀ всѧ̑ дрꙋ́ги своѧ̑ и҆ нача́льники си́лы своеѧ̀ и҆ и҆̀же над̾ кѡ́нники:
и҆ ѿ ца́рствъ и҆ны́хъ и҆ ѿ ѻ҆стровѡ́въ морски́хъ прїидо́ша къ немꙋ̀ си̑лы нає́мницы:
и҆ бы́сть число̀ си́лъ є҆гѡ̀ сто̀ ты́сѧщъ пѣшцє́въ и҆ два́десѧть ты́сѧщъ ко́нникѡвъ, и҆ слонѡ́въ три́десѧть два̀ вѣ́дѧщихъ бра́нь.
И҆ прїидо́ша сквозѣ̀ і҆дꙋме́ю и҆ ѡ҆полчи́шасѧ въ веѳсꙋ́рѣ, и҆ ра́товахꙋ дни̑ мнѡ́ги и҆ сотвори́ша миха̑ны: и҆ и҆зыдо́ша и҆ пожго́ша и҆̀хъ ѻ҆гне́мъ и҆ би́шасѧ мꙋ́жественнѣ.
И҆ ѿи́де і҆ꙋ́да ѿ краегра́дїѧ и҆ ѡ҆полчи́сѧ въ веѳсаха́рїи проти́вꙋ полка̀ царе́ва.
И҆ воста̀ ца́рь ѕѣлѡ̀ ра́нѡ и҆ воздви́же ѡ҆полче́нїе во ᲂу҆стремле́нїи є҆гѡ̀ по пꙋтѝ веѳсаха́рїи: и҆ ᲂу҆стро́ишасѧ си̑лы на бра́нь, и҆ вострꙋби́ша трꙋба́ми,
и҆ слонѡ́мъ показа́ша кро́вь гро́здовꙋ и҆ ꙗ҆́гѡды, є҆́же поѡстри́ти и҆̀хъ на бра́нь:
и҆ разлꙋчи́ша ѕвѣре́й на полкѝ и҆ приста́виша коемꙋ́ждо слонꙋ̀ ты́сѧщꙋ мꙋже́й ѡ҆блече́нныхъ въ брѡнѧ̀ желѣ́зомъ соплетє́ны, и҆ шле́мы мѣ́дѧни на глава́хъ и҆́хъ, и҆ пѧ́ть сѡ́тъ ко́нникѡвъ вчине́ныхъ коемꙋ́ждо ѕвѣ́рю и҆збра́нныхъ.
Сїѧ̑ бѣ́ша пре́жде вре́мене, и҆дѣ́же а҆́ще бѣ̀ ѕвѣ́рь: и҆ и҆дѣ́же а҆́ще и҆дѧ́ше, и҆дѧ́хꙋ вкꙋ́пѣ и҆ не ѿстꙋпа́хꙋ ѿ негѡ̀.
И҆ пѵ́рги древѧ́ни на ни́хъ крѣ́пцы защища́ющїи на ко́емждо ѕвѣ́ри, препоѧ́сани на не́мъ миха́нами, и҆ на ко́емждо мꙋже́й си́лы три́десѧть два̀ вою́ющихъ на ни́хъ, и҆ і҆нді́анинъ ᲂу҆прави́тель є҆гѡ̀.
И҆ про́чыѧ ко́нники сю́дꙋ и҆ сю́дꙋ поста́виша на двѣ̀ ча̑сти полка̀, побꙋжда́юще и҆ загражда́юще въ де́брехъ.
Є҆гда́ же возсїѧ̀ со́лнце на щиты̀ златы̑ѧ и҆ мѣ̑дѧныѧ, ѡ҆бсїѧ́ша го́ры ѿ ни́хъ и҆ ѡ҆блиста́ша ꙗ҆́кѡ лампа̑ды ѻ҆́гнєнныѧ.
И҆ ѿлꙋчи́сѧ ча́сть нѣ́каѧ ѿ полка̀ царе́ва на го́ры высѡ́ки, и҆ нѣ́цыи на ни̑жшаѧ, и҆ и҆дѧ́хꙋ крѣ́пцѣ и҆ чи́ннѡ.
И҆ поколеба́шасѧ всѝ слы́шащїи гла́съ мно́жества и҆́хъ, и҆ пꙋтьше́ствїѧ мно́гихъ, и҆ сраже́нїѧ ѻ҆рꙋ́жїй: бѣ́ бо ѡ҆полче́нїе вели́ко ѕѣлѡ̀ и҆ крѣ́пко.
И҆ прибли́жисѧ і҆ꙋ́да и҆ по́лкъ є҆гѡ̀ на бра́нь, и҆ падо́ша ѿ полка̀ царе́ва ше́сть сѡ́тъ мꙋже́й.
И҆ ᲂу҆ви́дѣ є҆леаза́ръ сы́нъ савара́нь є҆ди́наго ѿ ѕвѣре́й ѡ҆блече́на въ броню̀ ца́рскꙋ, и҆ бѧ́ше вы́ше про́чїихъ ѕвѣре́й, и҆ возмнѣ́сѧ є҆мꙋ̀, ꙗ҆́кѡ на не́мъ є҆́сть ца́рь:
и҆ вдаде́сѧ са́мъ є҆́же и҆зба́вити лю́ди своѧ̑ и҆ сотвори́ти себѣ̀ и҆́мѧ вѣ́чное,
и҆ течѐ къ немꙋ̀ съ де́рзостїю въ среди́нꙋ полка̀, и҆ побива́ше ѡ҆деснꙋ́ю и҆ ѡ҆шꙋ́юю, и҆ раздѣлѧ́хꙋсѧ ѿ негѡ̀ сю́дꙋ и҆ сю́дꙋ:
и҆ вни́де под̾ слона̀, и҆ подложи́сѧ є҆мꙋ̀, и҆ ᲂу҆бѝ є҆го̀, и҆ падѐ на зе́млю верхꙋ̀ є҆гѡ̀, и҆ ᲂу҆́мре тꙋ̀.
И҆ ви́дѣша си́лꙋ ца́рства и҆ ᲂу҆стремле́нїе во́євъ, и҆ ᲂу҆клони́шасѧ ѿ ни́хъ.
Сꙋ́щїи же ѿ полка̀ царе́ва взыдо́ша проти́вꙋ и҆́хъ на і҆ерⷭ҇ли́мъ: и҆ ѡ҆полчи́сѧ ца́рь на і҆ꙋде́ю и҆ на го́рꙋ сїѡ́нъ.
И҆ сотворѝ ми́ръ съ сꙋ́щими въ веѳсꙋ́рѣхъ: и҆ и҆зыдо́ша и҆з̾ гра́да, ꙗ҆́кѡ не бѣ̀ и҆̀мъ та́мѡ пи́щи, є҆́же затвори́тисѧ въ не́мъ, поне́же сꙋббѡ́та бѧ́ше землѝ.
И҆ взѧ̀ ца́рь веѳсꙋ́рꙋ и҆ поста́ви тꙋ̀ стра́жꙋ храни́ти ю҆̀.
И҆ ѡ҆полчи́сѧ на мѣ́сто ст҃ы́ни дни̑ мнѡ́ги, и҆ поста́ви тꙋ̀ стрѣлостоѧ́тєльницы и҆ миха̑ны, и҆ ѻ҆гнемє́тницы и҆ каменомє́тницы и҆ скорпїо́ны, є҆́же бы мета́ти стрѣ́лы и҆ пра́щы.
Сотвори́ша же и҆ ті́и миха̑ны проти́вꙋ миха́нъ и҆́хъ, и҆ бра́шасѧ дни̑ мнѡ́ги.
Пи́ща же не бѧ́ше во гра́дѣ, зане́же седмо́е лѣ́то бѣ̀, и҆ и҆збѣжа́вшїи во і҆ꙋде́ю ѿ ꙗ҆зы̑къ поѧдо́ша ѡ҆ста́нокъ сокрове́нїѧ.
И҆ ѡ҆ста́шасѧ во свѧти́лищи мꙋже́й ма́лѡ, ꙗ҆́кѡ ѡ҆б̾ѧ́тъ и҆̀хъ гла́дъ, и҆ расточе́ни бы́ша кі́йждо въ мѣ́сто своѐ.
И҆ слы́ша лѷсі́а, ꙗ҆́кѡ фїлі́ппъ, є҆го́же поста́ви ца́рь а҆нтїо́хъ, є҆щѐ жи́въ сы́й, да воспита́етъ а҆нтїо́ха сы́на є҆гѡ̀, во є҆́же ца́рствовати є҆мꙋ̀,
возврати́сѧ ѿ персі́ды и҆ миді́и, и҆ вѡ́и ца́рстїи ходи́вшїи съ ни́мъ, и҆ ꙗ҆́кѡ и҆́щетъ прїѧ́ти ве́щы:
и҆ потща́сѧ поитѝ ѿ краегра́дїѧ и҆ глаго́лати ко царю̀ и҆ воево́дамъ си́лы и҆ къ мꙋжє́мъ: ѡ҆скꙋдѣва́емъ на всѧ́къ де́нь, и҆ пи́ща на́мъ ма́ла (є҆́сть), и҆ мѣ́сто, є҆́же ѡ҆бстои́мъ, ᲂу҆твержде́но, и҆ надлежи́тъ на́мъ (стро́ити) ꙗ҆̀же ѡ҆ ца́рствѣ:
нн҃ѣ ᲂу҆̀бо дади́мъ десни́цꙋ человѣ́кѡмъ тѣ̑мъ и҆ сотвори́мъ съ ни́ми ми́ръ и҆ со всѣ́ми людьмѝ и҆́хъ,
и҆ ᲂу҆ста́вимъ и҆̀мъ, да хо́дѧтъ въ зако́нѣхъ свои́хъ, ꙗ҆́коже пре́жде: ра́ди бо зако́нѡвъ свои́хъ, ꙗ҆̀же разрꙋши́хомъ, прогнѣ́вашасѧ и҆ сотвори́ша всѧ̑ сїѧ̑.
И҆ ᲂу҆го́дно бы́сть сло́во пред̾ царе́мъ и҆ нача̑льники, и҆ посла̀ къ ни̑мъ ми́ръ сотвори́ти. и҆ прїѧ́ша.
И҆ клѧ́тсѧ и҆̀мъ ца́рь и҆ нача̑льницы: ѡ҆ си́хъ и҆зыдо́ша и҆з̾ тверды́ни.
И҆ вни́де ца́рь въ го́рꙋ сїѡ́нъ и҆ ви́дѣ тверды́ню мѣ́ста: и҆ ѿве́ржесѧ клѧ́твы, є҆́юже клѧ́тсѧ, и҆ повелѣ̀ разори́ти стѣ́нꙋ ѡ҆́крестъ.
И҆ ѿи́де тща́тельнѡ и҆ возврати́сѧ во а҆нтїохі́ю, и҆ ѡ҆брѣ́те фїлі́ппа госпо́дствꙋюща над̾ гра́домъ, и҆ воева̀ на́нь, и҆ взѧ̀ гра́дъ нꙋ́ждею.
