Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Притч.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Ездр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
3:1
3:2
3:3
3:4
3:5
3:6
3:7
3:8
3:9
3:10
3:11
3:12
3:13
3:14
3:15
3:16
3:17
3:18
3:19
3:20
3:21
3:22
Сiя́ увѣ́давъ нечести́вый въ толи́ко разгнѣ́ванiе прiи́де, я́ко не то́кмо на су́щихъ во Александрі́и разгнѣ́вася, но и су́щымъ во странѣ́ тя́жцѣ сопроти́вися и повелѣ́ тща́телнѣ всѣ́хъ собра́ти въ ку́пу и лютѣ́йшею сме́ртiю живота́ лиши́ти.
Си́мъ же устро́енымъ бы́вшымъ, вѣ́сть зла́я происхожда́ше на ро́дъ [Иуде́йскiй], человѣ́комъ согласу́ющымъ на злотворе́нiе, егда́ вина́ даде́ся ко уставле́нiю, а́ки бы и́мъ возбраня́ли от зако́новъ.
Но Иуде́е бѣ́ху сохраня́юще ко царе́мъ у́бо неразвра́тное послуша́нiе и вѣ́рность, честву́юще же Бо́га и зако́на его́ держа́шеся, отлуче́нiе творя́ху въ нѣ́кiихъ и отмѣ́ны: ея́же ра́ди вины́ нѣ́кiимъ ненави́дими явля́хуся: пра́ведныхъ же благотворе́нiемъ украша́юще сожи́телство, всѣ́мъ человѣ́комъ благопрiя́тни сотвори́шася.
Тѣ́мже у́бо о ро́дѣ во всѣ́хъ сла́вимое благотворе́нiе иноплеме́нницы ни во что́ вмѣня́ху, разли́чiе же въ поклоне́нiихъ и бра́шнахъ разглаша́ху, глаго́люще, я́ко сі́и человѣ́цы ниже́ царю́, ниже́ во́емъ согла́сни су́ть, но вражде́бни су́ть и вельми́ нѣ́како дѣло́мъ проти́вни: и нестерпи́мымъ огласи́ша и́хъ хуле́нiемъ.
Е́ллини же су́щiи во гра́дѣ ни чи́мъ оби́дими от ни́хъ, ви́дяще смяте́нiе неча́янное на ни́хъ и собра́нiя внеза́пно быва́ющая, помощи́ у́бо не мого́ша: мучи́телское бо бя́ше повелѣ́нiе.
Утѣша́ху же и негодова́ху и мину́ти си́мъ вско́рѣ непщева́ху, и́бо не бу́детъ та́ко презрѣ́но толи́кое мно́жество ничто́же согрѣши́вшее.
И уже́ нѣ́цыи сосѣ́ди и дру́зи и сокупе́чствующiи, та́йно нѣ́кiихъ призва́вше, вѣ́рность дая́ху помога́ти и вся́кое усе́рдiе твори́ти къ защище́нiю.
О́нъ же у́бо по настоя́щему благоде́нствiю разгордѣва́яся и не зря́ вели́каго Бо́га держа́вы, непщу́я же вы́ну въ сицево́мъ пребыва́ти злосовѣ́тiи, написа́ на ня́ посла́нiе сицево́е:
ца́рь Птоломе́й Филопа́торъ су́щымъ во Еги́птѣ и по мѣсто́мъ страти́гомъ и во́иномъ ра́доватися и здра́вствовати: здра́встую же и а́зъ са́мъ, и ве́щы на́шя:
по бы́вшей на́мъ ра́ти во Асі́и, ю́же вѣ́сте и вы́, я́же бого́въ неча́яннымъ споборе́нiемъ и на́шею си́лою разу́мно въ до́брый коне́цъ приведе́ся, суди́хомъ не ну́ждею ору́жiя, но кро́тостiю и мно́гимъ человѣ́колюбiемъ благоустро́ити живу́щыя въ килисирі́и и Финикі́и язы́ки и благотвори́ти ра́достнѣ:
и су́щымъ во градѣ́хъ ка́пищемъ да́вше дохо́ды премно́ги, прiидо́хомъ и во Иерусали́мъ, возше́дше почти́ти хра́мъ суему́дренныхъ и никогда́же престаю́щихъ от безу́мiя:
они́ же сло́вомъ у́бо прiя́ша на́ше прише́ствiе, дѣ́ломъ же ле́стнѣ, возжелѣ́вшымъ на́мъ вни́ти во хра́мъ и́хъ и лѣ́потными и добрѣ́йшими да́ры почти́ти, ті́и по дре́вней [свое́й] го́рдости возбрани́ша на́мъ вни́ти, немощнѣ́йшiи [су́ще] на́шея си́лы, за человѣколю́бiе, е́же и́мамы ко всѣ́мъ человѣ́комъ,
свое́ же зломы́слiе къ на́мъ явле́нно показа́вше, а́ки еди́ни то́чiю от язы́къ царе́мъ и и́хъ благодѣ́телемъ вы́и не покаря́юще, ничто́же пра́ведно хо́щутъ носи́ти:
мы́ же си́хъ безу́мiе усмотри́вше, и съ побѣ́дою возврати́вшеся, и во Еги́птѣ со всѣ́ми язы́ки любочеловѣ́чнѣ срѣ́тившеся, я́коже подоба́ше, сотвори́хомъ:
и въ тѣ́хъ ко единоплеме́нникомъ и́хъ непамятозло́бiе всѣ́мъ сказу́юще, и ра́ди споборе́нiя, и ввѣ́ренныя съ простото́ю и́мъ издре́вле безчи́сленныя ве́щы дерзну́вше премѣни́ти, восхотѣ́хомъ и гражда́нства Александрі́йскаго сподо́бити и́хъ и прича́стники всегда́ жерце́мъ поста́вити:
они́ же въ проти́вность прiе́млюще, и приро́днымъ злонра́вiемъ до́брое отри́нувше, и при́сно въ зло́е уклоня́ющеся, не то́кмо отри́нуша честно́е гражда́нство, но и гнуша́ются сло́вомъ и дѣ́ломъ, молча́нiемъ тѣ́хъ, и́же немно́гiи от ни́хъ къ на́мъ неле́стнѣ доброжела́тельни су́ть, по вся́къ ча́съ ча́юще, я́ко мы́ вско́рѣ нестро́йнымъ житiе́мъ низврати́мъ исправле́нiя.
Тѣ́мже и показа́ньми до́брѣ увѣща́вшеся, я́ко сі́и по вся́кому о́бразу зломы́слятъ на́мъ, и мы́ проразумѣва́юще, да не когда́ внеза́пну пото́мъ мяте́жу наше́дшу на ны́, си́хъ нечести́выхъ созади́ преда́телей и ва́рваровъ возъимѣ́емъ супоста́товъ,
повелѣ́хомъ у́бо, егда́ прiи́детъ къ ва́мъ посла́нiе сiе́, вско́рѣ во еди́нъ ча́съ вышепи́санныхъ собра́вше съ жена́ми и ча́ды, съ доса́дою и озлобле́нiемъ посла́ти къ на́мъ у́зами желѣ́зными отвсю́ду окова́нныхъ, на лю́тое и злосла́вное подоба́ющее зломы́слящымъ убiе́нiе:
по умуче́нiи бо си́хъ упова́емъ, я́ко въ про́чее вре́мя соверше́нно на́мъ ве́щы во благостоя́нiи и въ предо́брѣмъ состоя́нiи устро́ятся.
А́ще же кто́ скры́етъ коего́ либо Иуде́анина, от ста́ра да́же до младенца и да́же до ссу́щихъ, прелютѣ́йшими му́ками уму́ченъ бу́детъ со всѣ́мъ до́момъ:
а́ще же кто́ возвѣсти́тъ, се́й прiи́метъ имѣ́нiе подпа́дшаго ка́зни, еще́ же и от ца́рскаго сребра́ дра́хмъ двѣ́ ты́сящы, и свобо́ду получи́тъ, и увѣнча́ется:
вся́ко же мѣ́сто, идѣ́же а́ще я́тъ бу́детъ весьма́ кры́ющься Иуде́анинъ, пу́сто и огне́мъ сожже́но да бу́детъ, и вся́кому сме́ртному естеству́ по всему́ неключи́мо да бу́детъ въ вѣ́чное вре́мя. И у́бо посла́нiя о́бразъ си́це напи́санъ бы́сть.
В этом переводе выбранная книга отсутствует
Синодальный
Языки
Узнав о том, нечестивец пришел в такое неистовство, что не только озлобился против Иудеев, живших в Александрии, но обнаружил жестокую вражду и против обитавших в целой стране, приказав немедленно собрать всех вместе и предать позорнейшей смерти.
Когда готовилось это дело, распространен был людьми, одномысленными злодейству, злой слух против народа Иудейского по поводу к такому распоряжению, будто они уклоняются от исполнения законных обязанностей.
Между тем Иудеи хранили доброе расположение и неизменную верность к царям; но они почитали Бога, жили по Его закону и потому в некоторых случаях допускали отступления и отмены: по этой причине они и казались некоторым враждебными; у всех же других людей добрым исполнением всего справедливого они приобретали благоволение.
Несмотря на то, известный добрый образ жизни этого народа иноплеменники считали ни во что. Они замечали только различие в богопочтении и пище и говорили, что эти люди не допускают общения трапезы ни с царем, ни с вельможами, что они завистники и великие противники государства, и таким образом разглашали о них намеренные хулы.
Жившие в городе Еллины, не испытавшие от них никакой обиды, видя неожиданное волнение против этих людей и внезапное их стечение, хотя не могли помочь им, – ибо царское было распоряжение, – однако утешали их, негодовали и надеялись, что дело переменится:
ибо нельзя было пренебрегать таким множеством народа, ни в чем не повинного.
Впрочем, некоторые соседи и друзья и производившие с ними торговлю, тайно принимая некоторых из них, обещали помогать им и делать все возможное к их защите.
А он, надмеваясь временным благополучием и не помышляя о власти величайшего Бога, думал неизменно остаться в том же умысле и написал против них такое письмо:
«Царь Птоломей Филопатор обитателям Египта и местным военачальникам и воинам – радоваться и здравствовать. Я же сам здоров, и дела наши благоуспешны.
После похода, предпринятого нами в Азию, который, как вы сами знаете, неожиданною помощью богов и нашею силою, согласно нашему намерению, достиг счастливого окончания, мы думали благоустроить народы, обитающие в Келе-Сирии и Финикии, не силою оружия, но снисхождением и великим человеколюбием, охотно благодетельствуя им.
Давая по городам богатые вклады в храмы, мы пришли и в Иерусалим, положив почтить святилище этих негодных людей, никогда не оставляющих своего безумия.
Они же, приняв наше прибытие на словах охотно, а на деле коварно, когда мы желали войти в храм и почтить его подобающими и наилучшими дарами, напыщенные своею древнею гордостью, возбранили нам вход, не потерпев от нас насилия по человеколюбию, какое мы имеем ко всем людям.
Явно обнаружив свою враждебность против нас, они одни только из всех народов упорно противятся царям и своим благодетелям и не хотят исполнять ничего справедливого.
Мы же, снисходя их безумию, и тогда, как возвращались с победою, и в самом Египте, принимая человеколюбиво все народы, поступали, как надлежало.
Между прочим, объявляя всем о нашем непамятозлобии к их одноплеменникам, мы решились ввести перемены: так как они служили нам на войне и занимались весьма многими делами, издавна по простоте предоставленными им, то мы хотели даже удостоить их прав Александрийского гражданства и сделать участниками исконного жречества.
Они же, приняв это в противность себе и, по сродному им злонравию, отвергая доброе и склоняясь всегда к худому, не только презрели неоценимое право гражданства, но и гласно и негласно гнушаются тех немногих из них, которые искренно расположены к нам, постоянно надеясь, что мы вследствие беспорядочного образа жизни их скоро отменим наши установления.
Посему мы, достаточно убедившись опытами, что они при всяком случае питают неприязненные против нас замыслы, и предвидя, что когда-нибудь, при возникшем неожиданно против нас возмущении, мы будем иметь за собою в лице этих нечестивцев предателей и жестоких врагов,
повелеваем, как скоро будет получено это письмо, тотчас упомянутых нами людей с их женами и детьми, с насилиями и истязаниями заключив в железные оковы, отовсюду выслать к нам на смертную казнь, беспощадную и позорную, достойную таких злоумышленников.
Если они в один раз будут наказаны, то мы надеемся, что на будущее время наши государственные дела придут в совершенное благоустройство и наилучший порядок.
Если же кто укроет кого из Иудеев, от старика до ребенка, не исключая грудных младенцев, должен быть истреблен со всем его домом жесточайшим образом.
А кто откроет кого-либо, тот получит имение виновного и еще две тысячи драхм из царской казны, получит свободу и будет почтен.
Всякое место, где будет пойман укрывающийся Иудей, должно быть опустошено и выжжено, так чтобы никому из смертных ни на что не было годно на вечные времена». Таков был смысл письма.