But Onan knew that the heir would not be his; and it came to pass, when he went in to his brotheŕs wife, that he emitted on the ground, lest he should give an heir to his brother.

And the thing which he did displeased the LORD; therefore He killed him also.

Then Judah said to Tamar his daughter-in-law, «Remain a widow in your fatheŕs house till my son Shelah is grown.» For he said, «Lest he also die like his brothers.» And Tamar went and dwelt in her fatheŕs house.

Now in the process of time the daughter of Shua, Judah́s wife, died; and Judah was comforted, and went up to his sheepshearers at Timnah, he and his friend Hirah the Adullamite.

And it was told Tamar, saying, «Look, your father-in-law is going up to Timnah to shear his sheep.»

So she took off her widoẃs garments, covered herself with a veil and wrapped herself, and sat in an open place which was on the way to Timnah; for she saw that Shelah was grown, and she was not given to him as a wife.

When Judah saw her, he thought she was a harlot, because she had covered her face.

Then he turned to her by the way, and said, «Please let me come in to you»; for he did not know that she was his daughter-in-law. So she said, «What will you give me, that you may come in to me?»

And he said, «I will send a young goat from the flock.» So she said, «Will you give me a pledge till you send it?

Then he said, «What pledge shall I give you?» So she said, «Your signet and cord, and your staff that is in your hand.» Then he gave them to her, and went in to her, and she conceived by him.

So she arose and went away, and laid aside her veil and put on the garments of her widowhood.

And Judah sent the young goat by the hand of his friend the Adullamite, to receive his pledge from the womańs hand, but he did not find her.

Then he asked the men of that place, saying, «Where is the harlot who was openly by the roadside?» And they said, «There was no harlot in this place.»

So he returned to Judah and said, «I cannot find her. Also, the men of the place said there was no harlot in this place.»

Then Judah said, «Let her take them for herself, lest we be shamed; for I sent this young goat and you have not found her.»

And it came to pass, about three months after, that Judah was told, saying, «Tamar your daughter-in-law has played the harlot; furthermore she is with child by harlotry.» So Judah said, «Bring her out and let her be burned!»

When she was brought out, she sent to her father-in-law, saying, «By the man to whom these belong, I am with child.» And she said, «Please determine whose these are--the signet and cord, and staff.»

So Judah acknowledged them and said, «She has been more righteous than I, because I did not give her to Shelah my son.» And he never knew her again.

Now it came to pass, at the time for giving birth, that behold, twins were in her womb.

And so it was, when she was giving birth, that the one put out his hand; and the midwife took a scarlet thread and bound it on his hand, saying, «This one came out first.»

Then it happened, as he drew back his hand, that his brother came out unexpectedly; and she said, «How did you break through? This breach be upon you!» Therefore his name was called Perez.

Afterward his brother came out who had the scarlet thread on his hand. And his name was called Zerah.

Церковнослав. (рус. дореф.)

Бы́сть же въ то́ вре́мя, отъи́де Иу́да от бра́тiи своея́ и прiи́де къ человѣ́ку нѣ́коему Одоллами́тину, ему́же и́мя Ира́съ:

и ви́дѣ та́мо Иу́да дще́рь человѣ́ка Ханане́йска, е́йже и́мя Сава́: и поя́тъ ю́, и вни́де къ не́й:

и заче́нши роди́ сы́на, и нарече́ и́мя ему́ И́ръ:

и заче́нши еще́ роди́ сы́на и нарече́ и́мя ему́ Авна́нъ:

и приложи́вши роди́ сы́на [тре́тiяго] и нарече́ и́мя Сило́мъ: сiя́ же бѣ́ въ Ха́свѣ, егда́ роди́ си́хъ.

И поя́ Иу́да жену́ И́ру пе́рвенцу своему́, е́йже и́мя Ѳама́рь.

Бы́сть же И́ръ пе́рвенецъ Иу́динъ зо́лъ предъ Го́сподемъ: и уби́ его́ Бо́гъ.

Рече́ же Иу́да Авна́ну: вни́ди къ женѣ́ бра́та твоего́ и совокупи́ся съ не́ю, и возста́ви сѣ́мя бра́ту твоему́.

Позна́въ же Авна́нъ, я́ко не ему́ бу́детъ сѣ́мя, бы́сть егда́ вхожда́ше къ женѣ́ бра́та своего́, пролива́ше [сѣ́мя] на зе́млю, е́же не да́ти сѣ́мене бра́ту своему́:

зло́ же яви́ся предъ Бо́гомъ, я́ко сотвори́ сiе́: и умертви́ и сего́.

Рече́ же Иу́да Ѳама́ри, невѣ́стцѣ свое́й [по сме́рти дву́ сыно́въ свои́хъ]: сѣди́ вдово́ю въ дому́ отца́ твоего́, до́ндеже вели́къ бу́детъ Сило́мъ, сы́нъ мо́й. Рече́ бо [во умѣ́ си́]: да не когда́ у́мретъ и се́й, я́коже и бра́тiя его́. Отше́дши же Ѳама́рь, сѣдя́ше въ дому́ отца́ своего́.

Умно́жишася же дні́е, и у́мре Сава́, жена́ Иу́дина. И утѣ́шився Иу́да, взы́де къ стригу́щымъ о́вцы его́ са́мъ, и Ира́съ па́стырь его́ Одоллами́тинъ, во Ѳа́мну.

И возвѣсти́ша Ѳама́ри невѣ́стцѣ его́, глаго́люще: се́, све́коръ тво́й восхо́дитъ во Ѳа́мну стрищи́ о́вцы своя́.

Она́ же све́ргши ри́зы вдовства́ съ себе́, облече́ся въ ри́зу лѣ́тнюю и украси́ся, и сѣ́де предъ враты́ Ена́ни, я́же су́ть на пути́ Ѳа́мны: вѣ́дяше бо, я́ко вели́къ бы́сть Сило́мъ: се́й же не даде́ ея́ ему́ въ жену́.

И ви́дѣвъ ю́ Иу́да, возмнѣ́ ю́ блудни́цу бы́ти: покры́ бо лице́ свое́, и не позна́ ея́.

Уклони́ся же къ не́й путе́мъ и рече́ е́й: попусти́ ми вни́ти къ себѣ́. Не позна́ бо, я́ко невѣ́стка ему́ е́сть. Она́ же рече́: что́ ми да́си, а́ще вни́деши ко мнѣ́?

О́нъ же рече́: а́зъ тебѣ́ послю́ ко́злище ко́зъ от ове́цъ мои́хъ. Она́ же рече́: а́ще да́си ми́ зало́гъ, до́ндеже при́шлеши.

О́нъ же рече́: кі́й зало́гъ тебѣ́ да́мъ? Она́ же рече́: пе́рстень тво́й и гри́вну, и же́злъ и́же въ руцѣ́ твое́й. И даде́ е́й, и вни́де къ не́й, и зача́ во утро́бѣ от него́.

И воста́вши отъи́де, и све́рже ри́зу лѣ́тнюю съ себе́ и облече́ся въ ри́зы вдовства́ своего́.

Посла́ же Иу́да ко́злище от ко́зъ руко́ю па́стыря своего́ Одоллами́тина взя́ти зало́гъ от жены́, и не обрѣ́те ея́.

Вопроси́ же муже́й мѣ́ста того́ и рече́ и́мъ: гдѣ́ е́сть блудни́ца бы́вшая во Ена́нѣ на распу́тiи? И рѣ́ша: не бѣ́ здѣ́ блудни́ца.

И возврати́ся ко Иу́дѣ и рече́: не обрѣто́хъ: и человѣ́цы мѣ́ста того́ глаго́лютъ: нѣ́сть здѣ́ блудни́цы.

Рече́ же Иу́да: да и́мать та́: но да не когда́ посмѣю́тся на́мъ: а́зъ у́бо посла́хъ ко́злище сiе́, ты́ же не обрѣ́лъ еси́.

Бы́сть же по тре́хъ ме́сяцѣхъ, повѣ́даша Иу́дѣ, глаго́люще: соблуди́ Ѳама́рь невѣ́стка твоя́, и се́, во утро́бѣ и́мать от блуда́. Рече́ же Иу́да: изведи́те ю́, и да сожгу́тъ ю́.

Она́ же ведо́ма посла́ къ све́кру своему́, глаго́лющи: от человѣ́ка, его́же сiя́ су́ть, а́зъ во утро́бѣ и́мамъ. И рече́: позна́й, чі́й пе́рстень и гри́вна и же́злъ се́й.

Позна́ же Иу́да и рече́: оправда́ся Ѳама́рь па́че мене́, я́ко не да́хъ ея́ Сило́му сы́ну моему́. И не приложи́ ктому́ позна́ти ю́.

Бы́сть же егда́ ражда́ше, и бѣ́ста близня́та во утро́бѣ ея́.

Бы́сть же въ рожде́нiи ея́, еди́нъ произнесе́ ру́ку: взе́мши же ба́ба навяза́ на ру́ку его́ че́рвлень, глаго́лющи: се́й изы́детъ пе́рвый.

Егда́ же вовлече́ ру́ку, и а́бiе изы́де бра́тъ его́. Она́ же рече́: что́ пресѣче́ся тебе́ ра́ди прегражде́нiе? И прозва́ и́мя ему́ Фаре́съ.

И посе́мъ изы́де бра́тъ его́, ему́же бѣ́ на руцѣ́ его́ че́рвлень: и прозва́ и́мя ему́ За́ра.

Немецкий (GNB)

Um diese Zeit trennte sich Juda von seinen Brüdern und zog hinunter ins Hügelland. Er wohnte in Adullam bei einem Mann namens Hira.

Dort sah er die Tochter des Kanaaniters Schua und heiratete sie.

Sie wurde schwanger und gebar einen Sohn, dem er den Namen Er gab.

Dann wurde sie wieder schwanger und gebar einen zweiten Sohn; den nannte sie Onan.

Und den dritten Sohn nannte sie Schela. Als dieser geboren wurde, war Juda gerade in Kesib.

Juda verheiratete Er, seinen erstgeborenen Sohn, mit einer Frau namens Tamar.

Aber sein Erstgeborener tat, was dem HERRN missfällt, und der HERR ließ ihn sterben.

Da sagte Juda zu Onan: »Dein Bruder hat deine Schwägerin kinderlos hinterlassen. Du bist verpflichtet, für deinen Bruder einen Sohn zu zeugen, damit sein Geschlecht nicht ausstirbt.«

Onan war es klar, dass das Kind nicht ihm gehören würde. Deshalb ließ er jedes Mal, wenn er mit Tamar schlief, seinen Samen auf die Erde fallen, um seinem Bruder keine Nachkommen zu verschaffen.

Das missfiel dem HERRN und er ließ auch Onan sterben.

Da sagte Juda zu seiner Schwiegertochter Tamar: »Bleib jetzt als Witwe im Haus deines Vaters, bis mein Sohn Schela alt genug ist.« In Wahrheit aber dachte er: »Ich will nicht auch noch den letzten Sohn verlieren.« So kehrte Tamar ins Haus ihres Vaters zurück und blieb dort.

Nach einiger Zeit starb Judas Frau, die Tochter Schuas. Als die Trauerzeit vorüber war, ging Juda mit seinem Freund Hira auf die Berge nach Timna, um nach den Männern zu sehen, die gerade seine Schafe schoren.

Als Tamar hörte, dass ihr Schwiegervater auf dem Weg nach Timna war,

legte sie ihre Witwenkleider ab, verhüllte ihr Gesicht mit einem Schleier und setzte sich an die Straße nach Timna, dort, wo der Weg nach Enajim abzweigt. Sie hatte genau gemerkt, dass Schela inzwischen erwachsen war und Juda nicht von ferne daran dachte, sie nun seinem Sohn zur Frau zu geben.

Als Juda sie verschleiert am Wegrand sitzen sah, hielt er sie für eine Prostituierte.

Er ging zu ihr hin und sagte: »Lass mich mit dir schlafen.« Er wusste ja nicht, dass es seine Schwiegertochter war.

»Was gibst du mir dafür?«, fragte sie.

Er sagte: »Ich schicke dir ein Ziegenböckchen von meiner Herde.«

»Gut, aber du musst mir ein Pfand dalassen.«

»Was soll es sein?«

»Das Band mit deinem Siegelring und der geschnitzte Stock in deiner Hand.«

Juda gab ihr, was sie wollte. Dann schlief er mit ihr und sie wurde schwanger.

Sie ging wieder weg, legte den Schleier ab und zog ihre Witwenkleider an.

Juda schickte seinen Freund aus Adullam mit dem Ziegenböckchen, um die Pfänder einzulösen. Aber die Frau war nicht mehr zu finden.

Der Freund fragte die Leute aus Enajim: »Wo ist denn die geweihte Frau, die hier an der Straße saß?«

Sie sagten: »Hier gibt es keine geweihte Frau.«

Er kehrte zu Juda zurück und berichtete ihm: »Ich habe sie nicht gefunden, und auch die Leute dort erinnern sich nicht an eine solche Frau.«

»Soll sie die Sachen behalten«, sagte Juda. »Wenn wir weiter nachforschen, komme ich noch ins Gerede. Ich habe mein Versprechen gehalten, aber du hast sie nicht gefunden.«

Nach etwa drei Monaten bekam Juda die Nachricht: »Deine Schwiegertochter Tamar hat Hurerei getrieben und ist davon schwanger geworden!«

»Führt sie vor das Dorf!«, befahl Juda. »Sie muss verbrannt werden.«

Als man sie hinausführen wollte, schickte Tamar ihrem Schwiegervater die Pfänder und ließ ihm sagen: »Sieh dir einmal den Siegelring und den Stock da an! Von dem Mann, dem das gehört, bin ich schwanger.«

Juda sah sich die Sachen genau an und sagte dann: »Sie ist im Recht, die Schuld liegt bei mir. Ich hätte sie meinem Sohn Schela zur Frau geben müssen.«

Er nahm sie in sein Haus, schlief aber nicht wieder mit ihr.

Als für Tamar die Zeit der Entbindung kam, zeigte es sich, dass sie Zwillinge hatte.

Während der Geburt streckte der eine seine Hand heraus. Die Hebamme band einen roten Faden um das Handgelenk und sagte: »Der ist der Erstgeborene.«

Er zog seine Hand aber wieder zurück und sein Bruder kam zuerst heraus. Die Hebamme sagte: »Mit was für einem Riss hast du dir den Vortritt erzwungen!« Deshalb nannte man ihn Perez.

Erst dann kam der mit dem roten Faden heraus; ihn nannte man Serach.

Синодальный

Языки

1 Сыновья Иуды. 6 Невестка Фамарь. 27 Рождение ею сыновей Фареса и Зары.

В то время Иуда отошел от братьев своих и поселился близ одного Одолламитянина, которому имя: Хира.

И увидел там Иуда дочь одного Хананеянина, которому имя: Шуа; и взял ее и вошел к ней.

Она зачала и родила сына; и он нарек ему имя: Ир.

И зачала опять, и родила сына, и нарекла ему имя: Онан.

И еще родила сына [третьего] и нарекла ему имя: Шела. Иуда был в Хезиве, когда она родила его.

И взял Иуда жену Иру, первенцу своему; имя ей Фамарь.

Ир, первенец Иудин, был неугоден пред очами Господа, и умертвил его Господь.

И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему.

Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к жене брата своего, изливал [семя] на землю, чтобы не дать семени брату своему.

Зло было пред очами Господа то, что он делал; и Он умертвил и его.

И сказал Иуда Фамари, невестке своей [по смерти двух сыновей своих]: живи вдовою в доме отца твоего, пока подрастет Шела, сын мой. Ибо он сказал [в уме своем]: не умер бы и он подобно братьям его. Фамарь пошла и стала жить в доме отца своего.

Прошло много времени, и умерла дочь Шуи, жена Иудина. Иуда, утешившись, пошел в Фамну к стригущим скот его, сам и Хира, друг его, Одолламитянин.

И уведомили Фамарь, говоря: вот, свекор твой идет в Фамну стричь скот свой.

И сняла она с себя одежду вдовства своего, покрыла себя покрывалом и, закрывшись, села у ворот Енаима, что на дороге в Фамну. Ибо видела, что Шела вырос, и она не дана ему в жену.

И увидел ее Иуда и почел ее за блудницу, потому что она закрыла лице свое. [И не узнал ее.]

Он поворотил к ней и сказал: войду я к тебе. Ибо не знал, что это невестка его. Она сказала: что ты дашь мне, если войдешь ко мне?

Он сказал: я пришлю тебе козленка из стада [моего]. Она сказала: дашь ли ты мне залог, пока пришлешь?

Он сказал: какой дать тебе залог? Она сказала: печать твою, и перевязь твою, и трость твою, которая в руке твоей. И дал он ей и вошел к ней; и она зачала от него.

И, встав, пошла, сняла с себя покрывало свое и оделась в одежду вдовства своего.

Иуда же послал козленка чрез друга своего Одолламитянина, чтобы взять залог из руки женщины, но он не нашел ее.

И спросил жителей того места, говоря: где блудница, которая была в Енаиме при дороге? Но они сказали: здесь не было блудницы.

И возвратился он к Иуде и сказал: я не нашел ее; да и жители места того сказали: здесь не было блудницы.

Иуда сказал: пусть она возьмет себе, чтобы только не стали над нами смеяться; вот, я посылал этого козленка, но ты не нашел ее.

Прошло около трех месяцев, и сказали Иуде, говоря: Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот, она беременна от блуда. Иуда сказал: выведите ее, и пусть она будет сожжена.

Но когда повели ее, она послала сказать свекру своему: я беременна от того, чьи эти вещи. И сказала: узнавай, чья эта печать и перевязь и трость.

Иуда узнал и сказал: она правее меня, потому что я не дал ее Шеле, сыну моему. И не познавал ее более.

Во время родов ее оказалось, что близнецы в утробе ее.

И во время родов ее показалась рука [одного]; и взяла повивальная бабка и навязала ему на руку красную нить, сказав: этот вышел первый.

Но он возвратил руку свою; и вот, вышел брат его. И она сказала: как ты расторг себе преграду? И наречено ему имя: Фарес.

Потом вышел брат его с красной нитью на руке. И наречено ему имя: Зара.