Глава восьмая. Синильга
Сколько лет прошло, всё о том же гудят провода,
всё того же ждут самолёты.
Девочка с глазами из самого синего льда
тает под огнём пулемёта.
Должен же растаять хоть кто-то.
(«Сплин»)
Синильга сидела дома у компьютера и что-то тихонько напевала. Время от времени она брала из пиалы орешек в глазури, сладко жмурясь, клала его в рот и, разжевав, запивала молочным коктейлем. В соседней комнате работал канал русского телевидения, в который раз показывали «Бригаду». Синильга знала фильм почти наизусть и потому не смотрела, а увлеченно занималась своей электронной почтой.
Она выглядела лет на двадцать семь, хотя в действительности ей было несколько больше. Это была яркая молодая женщина: черные волосы, сплетенные в длинную тугую косу, большие иконописные глаза синего цвета, тонкий нос с чуть заметной изящной горбинкой, стройная фигура, высокий рост.
Синильгой назвал ее отец, которому очень нравилось это имя героини Шишкова из «Угрюм-реки». К тому же он был, как и полагалось научной интеллигенции семидесятых, походником, горнолыжником и альпинистом, а у костров в то время под гитару часто исполнялась песня про Синильгу, где были такие слова:
Росу голубую склевала синица,
над южным болотом струится рассвет.
Мы снова уходим, и снова Синильга
берёзовой веточкой машет нам вслед…
Другой причиной, определившей выбор имени, был необычно синий цвет глаз новорожденной. Думали, что глаза изменят цвет, когда девочка подрастет, но этого не произошло, только оттенок стал меняться при разном освещении. Обычно глаза Синильги отливали фиолетовым, при ярком солнечном свете переливались сиреневыми тонами, а в полутьме цвет глаз был иссине-сапфировым.
Родные и друзья сокращенно звали Синильгу — Илей, Иличкой. Родилась она в Ленинграде (хотя в их семье даже в советское время город предпочитали именовать Питером). До перестройки отец Синильги работал в конструкторском бюро одного научно-исследовательского института, а мать преподавала английский в Ленинградском университете.
Каждое лето Синильга отдыхала на Черном море у бабушки и дедушки — родителей отца. Дед по отцу был военно-морским офицером. Окончив училище в Ленинграде, он получил распределение на Черноморский флот. Там женился и осел на всю жизнь. С детства Синильга трепетно полюбила море, прибрежный соленый ветер, загадочные огни маяков, причудливые узоры морских ракушек, крики чаек и горячее летнее солнце…
По линии матери Синильга имела дворянские корни. Бабушка и дедушка — мамины родители — жили в старом доме на Васильевском острове. Их квартира, выходившая окнами на Благовещенскую церковь, напоминала собой антикварный салон. Дедушка всю жизнь занимался коллекционированием икон, живописи и предметов антиквариата. Он привил внучке любовь к искусству и старине. Это определило выбор ее жизненного пути.
Сознательный приход Синильги к Богу состоялся в ранней юности, хотя подспудно он подготавливался с детства. Будучи маленькой девочкой, Синильга, затаив дыхание, слушала рассказы дедушки, объяснявшего изображенные на иконах библейские сюжеты, и со всей нежностью юного сердца переживала и сочувствовала страданиям Богочеловека, принесшего Себя в жертву за всех людей. Однажды бабушка тихо и просто сказала ей, что Бог есть и что Он невидимо пребывает повсюду. От этих слов стало легко и спокойно.
Да и сам горячо любимый Синильгою Петербург помогал ее ищущей душе обрести путь к православной вере. Он безмолвно свидетельствовал об Истине своей мистической красотой: в ликах ангелов, смотрящих на девочку с крыш дворцов, со шпилей и колонн, через сюжеты картин в музеях, кресты на куполах и росписи древних соборов. Так город делился своей сокровенной тайной, и сердце Синильги умело ее понять.
Дорожа этим хрупким ростком веры, пробившимся в душе сквозь мощный слой атеистической пропаганды, девочка не рассказывала никому о своих переживаниях, не желая споров, возможных насмешек и просто непонимающих взглядов. Это была ее личная тайна и сокровище.
Когда, перед тринадцатым днем рождения, на вопрос родителей о желаемом подарке Синильга попросила устроить в церкви ее крещение, родители немного удивились, но препятствовать не стали. Таинство крещения состоялось в последний день весны, в день рождения девочки. Имя Синильги в святцах отсутствовало, и новокрещенную назвали Иулией, поскольку в тот день поминалась святая мученица Иулия.
31-го мая новое имя было торжественно произнесено над серебряной купелью. Так этот день стал для Синильги еще и днем ее духовного рождения. Было тепло и солнечно. Девочка вышла из собора с новым именем, святым миром на лице, каплями купельной воды, красиво блестевшими на волосах, и благодатной тишиной в сердце. Она была счастлива…
Первая влюбленность посетила девушку в родном городе, принеся с собой неизвестные ранее радость и боль. Синильга училась тогда в последнем классе школы. Однажды на улице с ней познакомился Роман. Вскоре между ними возникло сильное чувство. Однако их отношения не могли развиваться. Роман был женат, имел ребенка и оставлять семью не собирался. Девушка, сама не ожидая от себя, довольно долго продолжала встречаться с Романом, но каждая встреча все больше тяготила ее сердце. Несколько раз она пыталась прекратить знакомство, но Роман проявлял упорство, и ему удавалось отсрочить разрыв. Отъезд семьи Синильги в Америку в первой половине 90-х годов разрешил ситуацию. Роман упрашивал не уезжать, обещал купить отдельную квартиру и окружить любимую заботой. Но девушка чувствовала, что это неправильно и дальше так продолжаться не может.
Ее последняя встреча с Романом оставила на сердце рану. Они сидели в его машине, дождь прозрачными пальцами барабанил по стеклам. Решили, что, когда Синильга выйдет из машины, они больше не посмотрят друг на друга. Синильга вышла, открыла зонт, направилась в сторону дома. Машина медленно двинулась в противоположном направлении. Роман и Синильга не обернулись. Оба плакали…
Новоприбывшие эмигранты устроились в Америке благополучно. Приложив усилия, родители смогли найти хорошо оплачиваемую работу и поселились в достаточно престижном районе Нью-Йорка. Уже несколько лет Синильга жила в отдельной квартире, куда она переехала, когда сама стала зарабатывать. Карьера ее складывалась успешно: окончив искусствоведческий факультет университета, девушка устроилась работать консультантом в один из антикварных салонов Манхэттена. Основное время она проводила в офисе, где помимо консультаций занималась поиском антикварных товаров в интернете и обновляла информацию на сайте салона. По работе ей часто приходилось посещать аукционы, выставки, музеи, встречаться с крупными коллекционерами и даже ездить в командировки за границу. Благодаря работе и увлечению стариной Синильга завела интересные знакомства и дружбу в среде эмигрантов прежних волн.
Образ девушки был овеян романтикой и тайной. Одежду и украшения она подбирала себе с безупречным и тонким вкусом. Особенно любила серебряный и фиолетовый цвета. Украшением, с которым она почти никогда не расставалась, был массивный браслет из серебра, обрамленный крупными сапфирами. Этот старинный браслет издавна передавался в семье по женской линии. В волосах Синильга любила носить серебро, вплетая в тугую черную косу серебряные нити. Она делала это в знак преданности Санкт-Петербургу. В ее памяти этот город белых ночей — город света во тьме — представал окутанным в серебристую дымку…
Одиночество не всегда тяготило Синильгу. Ей по-своему было хорошо. Иногда она просыпалась утром с чувством радости… Но порой накатывала грусть-тоска: девушка начинала опасаться за свое будущее, сожалеть о том, что не может найти «вторую половинку», в то время как ее сверстницы давно обзавелись семьями. Предложений «руки и сердца» в адрес Синильги поступало немало, но она не хотела без любви связывать жизнь с каким-либо человеком.
Как-то в храм, который она посещала, зашел странствующий музыкант, он так и представился: «Музыкант». С ним у Синильги возникли теплые отношения, вылившиеся со временем в дружбу. Музыкант колесил по Америке, периодически появляясь в Нью-Йорке. Он почти всегда был на связи с Синильгой благодаря интернету. Как раз сейчас она получила от Музыканта письмо:
From: volia1969@gmail.com
Subject: ZhZh
Date: August 18, 2006 08:22:18 PM
To: sinilga1@gmail.com
эй, нью-йоркская затворница!!! 🙂
я тут в Живом Журнале (Live Journal) обнаружил журнал некоего инока Всеволода.
вот почитай: http://inok.livejournal.com
его ЖЖурнал какое-то время назад захватили и хакнули сатанисты (потом удалось вернуть и восстановить, но не все), в инете об этой истории писали, так я узнал о журнале инока, у него встречается интересное, хотя я далеко не со всем согласен… еще он ведет сайт «Русский инок» http://www.russian-inok.org/, но там мало личного.
Говоря о его ЖЖ, меня удивило, насколько у нас много с ним точек соприкосновения, мы примерно ровесники и вышли из одной среды, если б пообщались, наверняка нашли немало общих знакомых…
я сейчас в Вашингтоне, играю здесь каждый день на просторнейшей аллее музеев с видом на Капитолий, сочинил две новые песни.
жара! в Вашингтоне красиво весной, когда цветет сакура, а сейчас жааарко…
зато подкидывают на жисть хорошо, обошел почти все центральные музеи, благо они здесь бесплатные.
с наступающим тебя праздником Преображения, я завтра музыку задвину и пойду на литургию к отцу Виктору, а ты, наверно, из-за работы на службу завтра не попадешь? ((:
ну, Иля, желаю тебе, чтоб в душе был храм! 🙂
в ваших краях думаю быть.
странствующий волк 😉
* * *
«Интересно. Что за инок?» — оживилась Синильга, впечатывая указанный адрес сайта. Какое-то время она бегло просматривала записи. Это был интернет-дневник, начатый в 2002 году. Синильге захотелось почитать в хронологическом порядке все с начала… Она не отрывалась от дневника до глубокой ночи.
Комментировать