Как ни странно, но в данном случае идея пересекается с личностями.
Наиболее подробно учение о наследственном грехе раскрывается у ап. Павла.
«Вемы, яко закон духовен есть (πνευματικός ἐστιν), аз же плотян есм (σάρκινός εἰμι), продан под грех (πεπραμένος ὑπὸ τὴν ἁμαρτίαν). Еже бо содеваю, не разумею: не еже бо хощу, сиe творю: но еже ненавижу, то соделоваю (οὐ γὰρ ὃ ϑέλω τοῦτο πράσσω ἀλλ᾿ ὃ μισῶ τοῦτο ποιῶ). Аще ли, еже не хощу, сиe творю, хвалю закон (σύμφημι τῷ νόμῳ), яко добр. Ныне же не ктому аз сиe содеваю, но живый во мне грех (ἡ οἰκοῦσα ἐν ἐμοὶ ἁμαρτία). Вем бо, яко не живет во мне, сиреч в плоти моей (ἐν τῇ σαρκί μου), доброе. Еже бо хотети прилежит ми, а еже содеяти доброе, не обретаю. Не еже бо хощу доброе, творю: но еже не хощу злое, сиe содеваю. Аще ли еже не хощу аз, сиe творю, yжe не аз сиe творю, но живый во мне грех. Обретаю убо закон, хотящу ми творити доброе, яко мне злое прилежит (παράκειταί). Соуслаждаюся бо (συνήδομαι) закону Бoжию по внутреннему человеку" (Рим.7:14–23).
Здесь изображается личность естественного, не возрождённого человека в момент бессильной борьбы её с наследственным грехом природы.
На стороне «я» или личности находятся почти все условия для осуществления её добрых намерений: нехотение зла, ненависть к нему, положительное желание добра, не только внутреннее одобрение закона, но и соуслаждение им по внутреннему человеку, т. е. глубокая настроенность личности к добру; – и тем не менее в действие осуществляется противоположное – зло, предмет ненависти «я». Этот печальный результат, от которого отделяет себя «я»
