Максим, Ваши опасения за репутацию рода Спасителева, на мой взгляд, безосновательны. Посмотрите, в 1 главе Евангелия от Матфея при перечислении родословной автор не только не пытается скрыть "компромат", но даже его подчеркивает - имена всех упомянутых женщин (Вы почему-то не назвали еще Раав и Фамарь) приведены именно для того, чтобы показать, что Господь не гнушается нами, грешными, и "великий" (как Вы называете) род в этом смысле не исключение.
Он пришел призвать не праведных, но грешных на покаяние.
Далее. Думать, что с помощью телегонии (точнее блуда) можно "целенаправленно улучшить генотип семьи", для верующего человека, очевидно, невозможно. Бог поругаем не бывает.
По поводу "предохранения". Значит ли, что применение "барьерных" средств контрацепции является "лазейкой" для тех, кто "блудить хочет, а телегонии боится"?
Да, лазейкой, только узкой. Не будем рассматривать случаи измены (жены) - т.к. здесь о семейном счастье речи не идет, а поэтому все остальное тоже неважно. Скажем лишь о добрачных связях.
Если девушка телегонии боится, можно предположить, что хочет все-таки создать семью. Вступив же вместо брака на скользкий путь, нужно будет, "предохраняясь", иметь ввиду следующее:
Девственности данное средство таки не сохранит. А значит, придется объяснить любимому мужу причину ее отсутствия, и быть готовой на возможный его вопрос: "сколько было?" ответить правду. В противном случае, ложь в фундаменте семьи погубит ее - рано или поздно. Это, разумеется, если нужна не просто семья, а семейное счастье. В случае более-менее продолжительного добрачного блуда с одним и тем же (не будущим мужем) - лазейка закрывается...
Упомянутый вопрос о "первенстве" - весьма серьезный. После того, как пройдет влюбленность и наступят трудовые семейные будни, данное обстоятельство приобретет немалый вес. Во всяком случае, как лишний повод к ревности.
Чтобы мои слова не были imho, предлагаю почитать отрывок из письма Св. Иоанн Златоуста к молодой вдове: "О воздержании от второго брака".
Впрочем полезно прибавить, что девица, вышедши замуж, будет жить с ним (мужем) с большею уверенностию и свободою, нежели вдова. Эту муж хотя будет любить, как свою жену, но не так, как ту, которую взял девицею; а что любовь к таким женам (из девиц) гораздо сильнее и пламеннее, нежели к тем (из вдов), это всякому известно; вдову же он будет обнимать и любить не от всей души, как уже познавшую другого мужа. Мы все, так сказать, привыкли из ревности ли, или по тщеславию, или, не знаю, по какой другой причине, любить больше всего те предметы, которыми и владеем и пользуемся не после других, но распоряжаемся сами одни и первые. Так, можно видеть это, бывает у нас с одеждами: нам не столько нравятся одежды, перешедшие в наше владение от других, сколько те, которых никто не носил. Тоже и с домами и с сосудами: мы не столько любим дом, доставшийся нам от другого, сколько тот, который мы сами построили; и из сосудов мы с особенною бережливостью и тщательностью храним те, которые недавно сделаны и получили у нас первое употребление, а перешедшими к нам от других не очень дорожим и даже иногда гнушаемся, так что и переделываем их. Если же у нас бывает такое чувство по отношению к домам, одеждам и сосудам, то представь, с какою силою оно должно пробуждаться в отношении к жене, дороже которой ничего нет у мужа?
...Итак, к девице, как я сказал, муж относится со всем расположением, как неприкосновенной и принадлежащей собственно ему и никому другому, а на вдову, бывшую прежде в супружестве с другим, будет смотреть не с такою любовию и расположенностию.
Не говори мне о том, что бывало изредка и может быть однажды, но о том, что постоянно происходит на опыте... Муж вдовы легко может и упрекнуть ее в том, что она пренебрегает им, и в доказательство такого пренебрежения сослаться на ее неверность первому мужу, и заставит ее молчать как относительно прошедшего, так и того, чего может быть и не будет: пренебрежение, оказанное покойному, расположит и живого ожидать себе того же, хотя бы этого и не случилось.
...
