Магистр богословия, катехизатор, религиовед
Я думаю, что многие православные христиане при чтении православной литературы сталкивались с тем, что одни авторы утверждают, что некоторые удовольствия души и тела допустимы и приемлемы для благочестивого человека, если не нарушают заповедей, другие, так или иначе, порицают практически любые удовольствия, не связанные с духовным устремлением к Богу. Это может вызвать недоумение и замешательство у многих, ведь вопрос об отношении к удовольствиям затрагивает повседневную жизнь каждого человека. Я хотел бы кратко пояснить содержание каждого из подходов и откуда они взялись в христианстве.
1) Удовольствия бывают душевные и телесные. Хотя первые более возвышенны, последние также являются естественной частью жизни человека и они вполне допустимы, при условии, что они умеренны и сообразованы со здравым разумом. Добродетельный человек избегает крайностей, как полного отказа от удовольствий, так и неумеренности в них. Этот подход был характерен для древнегреческого философа Аристотеля, этика которого оказала большое влияние на христианских богословов. В дохристианский период мы видим подобное отношение к удовольствиям в Ветхом Завете (в частности, в учительных книгах). Из святых отцов (кого могу вспомнить) подобный подход характерен особенно для прп. Иоанна Дамаскина и свт. Иоанна Златоуста.
2) Телесные удовольствия второстепенны по сравнению с духовными и интеллектуальными стремлениями. Они могут отвлекать человека от его истинной цели - единения с Абсолютом (или достижения бесстрастия). Истинное счастье и добродетель достигаются через отказ от чувственных наслаждений и сосредоточение на духовных целях. Тело и душа противопоставляются друг другу. Этот подход характерен для неоплатонизма и стоицизма, которые оказали большое влияние на восточнохристианскую аскетику. Поэтому мы находим его (в христианизированной форме) во многих православных аскетических сочинениях, которые, в свою очередь, оказывали огромное влияние на мировоззрение наших православных предков.
Понимание разницы подходов, их принципиальной несовместимости и влияния нехристианских этических систем, с одной стороны, все усложняет, с другой стороны - многое проясняет, позволяя каждому выбрать тот подход, который он считает более правильным, не объявляя того, кто придерживается другого подхода - неправославным.
1) Удовольствия бывают душевные и телесные. Хотя первые более возвышенны, последние также являются естественной частью жизни человека и они вполне допустимы, при условии, что они умеренны и сообразованы со здравым разумом. Добродетельный человек избегает крайностей, как полного отказа от удовольствий, так и неумеренности в них. Этот подход был характерен для древнегреческого философа Аристотеля, этика которого оказала большое влияние на христианских богословов. В дохристианский период мы видим подобное отношение к удовольствиям в Ветхом Завете (в частности, в учительных книгах). Из святых отцов (кого могу вспомнить) подобный подход характерен особенно для прп. Иоанна Дамаскина и свт. Иоанна Златоуста.
2) Телесные удовольствия второстепенны по сравнению с духовными и интеллектуальными стремлениями. Они могут отвлекать человека от его истинной цели - единения с Абсолютом (или достижения бесстрастия). Истинное счастье и добродетель достигаются через отказ от чувственных наслаждений и сосредоточение на духовных целях. Тело и душа противопоставляются друг другу. Этот подход характерен для неоплатонизма и стоицизма, которые оказали большое влияние на восточнохристианскую аскетику. Поэтому мы находим его (в христианизированной форме) во многих православных аскетических сочинениях, которые, в свою очередь, оказывали огромное влияние на мировоззрение наших православных предков.
Понимание разницы подходов, их принципиальной несовместимости и влияния нехристианских этических систем, с одной стороны, все усложняет, с другой стороны - многое проясняет, позволяя каждому выбрать тот подход, который он считает более правильным, не объявляя того, кто придерживается другого подхода - неправославным.