Середина девяностых годов. Я только отслужил литургию в храме и выхожу, направляюсь домой. Вижу, подъезжает к воротам красная «Нива». Останавливается, водитель выходит, идет мне навстречу.
Гляжу, а лицо его тоже почему-то красное, как и его «Нива». Не совсем, конечно, но все-таки. Явно какое-то нарушение кровеносных сосудов на лице.
Он мне:
— Здравствуйте, вы батюшка?
— Да.
— А можете освятить мне машину, прямо сейчас?
— Ну… Можем… Заезжайте тогда во двор.
Открыл я ему ворота, развернулся и пошел опять в храм.
Надел подрясник, епитрахиль, взял требник (книга с чинопоследованием), кадило и святую воду.
Выхожу, он заехал, открыл все двери, поднял капот. А я открыл «Чин освящения колесницы» и начал: «Благословен Бог… Живый в помощи вышняго…», а главное — заключительная молитва.
Есть там такие замечательные слова: «…и Ангела Твоего к ней пристави, да шествующии в ней (то есть колеснице) им храними и наставляеми, в мире и благополучии путь свой совершившее…» и т. д.
Короче, освятил. Поблагодарил он меня, и мы расстались. Выезжает он, я гляжу на него и думаю:
— Бедный мужичок, лицо красное, обычно говорят: как с бодуна, а на самом деле человек-то трезвый. И гаишник ведь может остановить, подумать, что выпил.
В общем, он уехал, а я отправился восвояси.
Кому освящаешь, всех не запомнишь. Да и этого я б забыл, только через какое-то время (может, через месяц, а может, и через два) вижу в конце службы — стоит он в храме. Запомнил его, конечно, только по лицу. Окончил я. Оказывается, он меня ждал. Как и в тот раз, подходит, здоровается:
— Вы меня помните?
— Помню. Красную «Ниву» вам освящал.
— Точно! — отвечает, улыбаясь.– А квартиру можете освятить?
— Да хоть сейчас, я свободен.
— Ну, так и поедемте, это на Косой Горе. А я вас и домой тогда отвезу.
Вернулся я, взял, что надо для освящения, в пакет, и идем к машине его. Смотрю, машина уже другая, старенькая «Волга».
— А где же «Нива»-то ваша новая? — спрашиваю.
— А «Нива» наша… «Ни-и-ива» наша… — вздыхает. — Даже восстановлению не подлежит.
— Что? — остановился я.
— Вдребезги! Остается только сдать в металлолом.
Я стою и молчу, ошарашенный таким сообщением. Вот тебе и «в мире и благополучии»… — думаю. — Вот тебе и «Ангелом храними…»
— Так… а-а-а зачем же… тогда квартиру… Не боитесь? — спрашиваю так неуверенно.
— Пойдемте, пойдемте, батюшка, — отвечает. — Не боюсь. Я вам все сейчас расскажу.
Сели, поехали. И поведал он такую грустную и неприятную историю.
— Мы с женой, — начал он, — предприниматели. У нас есть, естественно, конкуренты. И вот с ними идет у нас уже давно тяжба из-за складского помещения.
Каждая сторона, как я понял, имела какие-то свои права на эту территорию, но и уступать никто не собирался. Слишком выгодное и удобное место для обоих.
Вот уж точно написал апостол Павел Тимофею: «Корень всех зол есть сребролюбие…» (1 Тим. 6:10) И «не будь побежден злом, но побеждай зло добром…» (Рим. 12:21) — написал он же только к римлянам, а по сути, к нам, из глубины веков. И почему бы не уступить кому-либо? Если по Божии да сразу поступить… так оно ничего бы, возможно, и не было.
«Уклонись от зла, и сотвори благо… Ищи мира, и стремись к нему!»
«Ибо, кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей» (1 Пет. 3:10–11). Это уже апостол Петр поучает нас.
Дело приняло крутой оборот, дошло до угроз жизни. Противная сторона решила прибегнуть к действиям чисто бесовских, оккультных сил, чтоб не марать рук. Были привлечены какие-то колдуны, которые и убедили наемщиков со стопроцентной гарантией в исполнении их желания, и притом буквально в ближайшие дни.
— Сделано вам на смерть, — не боясь, предупредили. — Причем на всю семью. Вы уже не жильцы, и промахов тут еще не было… Вопрос просто во времени.
— Но я, — говорит собеседник, — положился на волю Божию. И решил уже, еще не говоря им, все-таки уступить и подыскивал лишь подходящее помещение. Ведь не дадут работать, жди чего угодно.
А тут едем мы с женой и сыном. И вы верите… и в самом деле, то ли педаль газа заклинило, то ли бесы, шут его знает, это так устроили. Понеслась моя «Нива» как сумасшедшая! Я газ сбрасываю — а она все быстрей и быстрей. Я по тормозам — нас как развернуло! И сразу опрокинуло. Полетели в кювет, в овраг. Летели, кувыркались… Машину так скукожило, что она просто
превратилась в груду искореженного металла. Как будто кто кувалдой избил и изуродовал всю машину.
А мы, батюшка, вы верите, отделались все синяками да ушибами. Правда, у жены легкое сотрясение головного мозга… И вот у меня плечо и спина — одни синяки. И на лице. — Смотрю я и вижу, правда, проходящую уже у него ссадину. — И ни у кого ни одного перелома. Как мы выбрались? Не помню, но выбрались кое-как, помогая друг другу, сами из этого металлолома. В крови, синяках и ушибах, щупаем себя, нет ли переломов… Все цело. Но главное — мы живы!
Машина — дело наживное, купить можно, а вот жизньто не купишь. Наверное, все-таки ангел-хранитель (а иначе кто?) сохранил нам всем жизнь. Ох, что мы пережили, ну да ладно! Слава Богу, хоть так, а не хуже! — окончил мой рассказчик. — А когда краном поднимали нашу «Ниву», — продолжил он, — кто-то спросил: неужели водитель жив остался? Вот такая наша история… И мы решили попросить вас, батюшка, и квартиру нам «посвятить»… Верим, что Господь сохранит нам жизнь. Нет, что ни говори, есть и бесы, но… есть и ангелы — хранители, — уверенно заключил он.
О страшной силе бесов показано в Евангелии на примере, скажем, гадаринского бесноватого. Легион бесов вошли в человека и мучили его, но когда Христос сошел лишь на берег гадаринской земли, бесы взмолились:
— Не посылай нас в бездну! (Даже для них она страшна.) А позволь войти… хотя бы в свиней! (Этих нечистых животных… Сами-то они, без попущения Божия, никак не могут этого сделать. Тут показано их полное бессилие!)
Но если уж Господь позволил, попустил — тут же, мгновенно вошли в животных и две тысячи утопили в море. И от этой падшей разрушительной силы, другой, кроме силы Божией — защиты нет!
И когда мы освящаем машину, то просим Господа сохранить именно жизнь «шествующих» в ней, а не саму «колесницу».
Комментировать