Приложения. Памятники Русского Канонического права XIII-XV в. сохранившиеся в греческом подлиннике

Из Acta Patriarchatus Constantinopolitani, ed. Miclosich ct Müller, t. 1. p. 191. Старо-славянский перевод грамоты – в Степенной книге, I, 421–422.

Преосвященный митрополит Русский, и пречестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Получили мы писание твоего святительства, с извещением и удостоверением о бывшем перед тобой apxиерее той же святейшей церкви, как он прославлен от Бога и явлен истинным Его угодником, так что от него совершаются великие чудеса и исцеляются всякие болезни. И мы о сем возвеселились и возрадовались духом и вознесли Богу подобающее славословие. А как твое святительство и от нас искало наставления о том, что следует учинить с таковыми святыми мощами; да и самому тебе небезызвестно, какого чина и обычая держится в подобных случаях церковь Божья: то, получив твердое и несомненное удостоверение и относительно сего [святого], твое святительство да поступит в настоящем случае по тому же самому уставу церкви: почти и ублажи угодника Божьего песнопениями и священными славословиями и предай сие на будущие времена, в хвалу и славу Бога, прославляющего прославляющих Его. Благодать Божья да будет с твоим святятельством. Месяца июля, индикта 7.

Издан Цахариэ в Jus graeco-romanum, pars. III, р. 700–703. Акт этот вполне приведен и в постановлении константинопольского патриаршего собора, изданном далее под № 7.

С того времени, как русский народ, по благодати Христовой, получил богопознание, святейшие епископы Малой Руси, находящаяся в местности, называемой Волынью: галицкая, владимирская, холмская, перемышльская, луцкая и туровская, также как и святейшие епископии Великой Руси, принадлежали к киевской митрополии, которой в настоящее время управляет преосвященный митрополит, пречестный и экзарх всея Руси, кир Феогност. Но в недавнее время смут, благоприятное для всяких беспорядков, правящие делами государства и недостойно предстоятельствовавший в церкви, не помышляя ни о чем другом, как только об исполнении своих прихотей (благодаря которым они привели в беспорядок дела общественные и церковные, почти всюду внесли расстройство и смуту и причиняли всяческий вред и зло христианским душам, и телам), – ввели и ту новизну, что отторгли от сей святейшей митрополии киевской поименованные епископии Малой Руси и подчинили их Галицкому архиерею, возведя его из епископов в митрополиты ³⁴³⁰ , чтó не только учинено в нарушение обычаев, издревле установившихся во всей Руси, но и оказалось тягостным и ненавистным для всех тамошних христиан, которые не терпят быть паствой двух митрополитов, но желают, чтобы оставался непоколебимым и неизменным обычай, издревле, как сказано, у них существовавший, и всячески стремятся к уничтожению такой новизны. Так точно и в прежние времена, когда тоже была замышляема такая новость, она падала и разрушалась в самом начале – потому именно, что тамошние христиане, как сказано, не терпят отмены и нарушения своего обычая. Вот и теперь об этом деле доносит моему царскому величеству благороднейший великий князь Руси, любезный сродник моего царского величества, кир Симеон и, вместе с другими тамошними князьями, просит, чтобы моим царским хрисовулом те епископии снова подчинены были упомянутой святейшей митрополии киевской, как было и прежде. Находя сию просьбу справедливой и уважительной, как в силу упомянутого, изначала и доныне действующего церковного обычая, так и по вниманию к отменно добродетельной и богоугодной жизни названного преосвященного митрополита киевского, пречестного и экзарха всея Руси, наше царское величество настоящим хрисовулом изволяет, постановляет и определяет, чтобы святейшие епископии, находящиеся в Малой Руси: галицкая, владимирская, холмская, перемышльская, луцкая и туровская, которые, как сказало, в упомянутое время смут не по принадлежности отданы галицкому [епископу], снова подчинены были святейшей митрополии киевской, и чтобы первосвятительски управляющий сею святейшей митрополией совершал в них все то, чтó божественные и священные каноны повелевают совершать митрополитом в подчиненных им епископиях, и чтó совершали в них прежде бывшие митрополиты и сей самый поименованный преосвященный митрополит киевский, рукополагая и поставляя в них епископов, производя суд по возникающим там делам, давая, если нужно, решения по разным церковным вопросам и совершая все прочее, чтó узаконено божественными и священными канонами. А боголюбивейшие епископы тех святейших епископий обязаны иметь к нему, преосвященному митрополиту киевскому, пречестному и экзарху всея Руси, кир Феогносту, и к имеющим быть после него тамошним первосвятителям, надлежащее благопокорение, как к первому их архиерею, и повиноваться ему во всем, о чем он стал бы говорить и внушать им, на пользу тамошним христианам и вообще к утверждению церковного и канонического благоустройства и порядка. Итак, по силе настоящего хрисовула моего царского величества, упомянутой святейшей епископии Малой Руси и впредь пусть будут подчинены ³⁴³¹ святейшей митрополии киевской и первосвятительски управляющему ею, в настоящее время, преосвященному митрополиту, пречестному и экзарху всея Руси, кир Феогносту, который, как выше изъяснено, пусть обсуждает и решает все возникающие там церковные дела, давая им надлежащее направление, и совершает все должное и узаконенное; а после него [да подлежат те епископии] имеющим быть там первосвятителям. Таковой порядок пусть сохраняется навсегда, по силе указанного древнего обычая, требующего, чтобы все тамошние святейшие епископии состояли под одним митрополитом. На сей предмет и состоялся настоящий хрисовул моего царского величества и отправлен в пределы названной святейшей митрополии киевской, в утверждение настоящего дела. Издан в августе текущего 15 индикта 6855 года, с подписью нашей благочестивой и богопоставленной власти.

Из Аctа Patriarchatus, t. I, р. 261–263.

Преосвященный митрополит киевский, пречестный и экзарх всея Руси! Посланные от твоего святительства прибыли на поклон моему царскому величеству и повергли предо мной твое писание, из которого мое царское величество узнало, о чем ты писал и доносил. Причиной недавно случившегося отторжения [нескольких] твоих епископий было не иное что, как замешательство и беспорядок в делах, о чем, вероятно, знал и ты. В это именно время, вместе со многими другими нелепостями и новизнами, происшедшими от разных причин, а всего более от безрассудства бывшего константинопольского патриарха, совершилась такая новизна и у вас. Но так как, по великой милости Божьей, дела опять пришли в мирное и совершенное состояние, – тот бывший константинопольский патриарх извергнут и низложен, как поступающий вопреки канонам, и по суду моего царского величества и избранию божественного и священного собора, поставлен во вселенские патриархи признанный достойным и способным на сие по высоте своих добродетелей, по духовной и богоугодной жизни и доброте своего нрава: то все нелепые и противные божественным и священным канонам деяния бывшего патриарха отменены, и опять все восстановлено в прежний порядок и состояние. А как твое святительство донесло моему царскому величеству и о той новизне, которая состоялась относительно тебя, и просило восстановить дело в прежнее положение: то мое царское величество, охотно вняв сему, определило и издало свой хрисовул, постановляющий, чтобы на будущее время святейшей епископии Малой Руси, Галич и прочие, были и находились под твоей святейшей митрополией; а относительно галицкого [митрополита] мое царское величество определило, чтобы он прибыл сюда на суд по взводимым на него обвинениям, которые ты и прежде возбуждал против него и теперь опять возбуждаешь. Для сего мое царское величество объявляет твоему святительству, чтобы ты, если тебе удобно и ничто не препятствует – ни дальность пути и соединенные с ним опасности, ни какая-либо немощь, – прибыл сюда, дабы, прежде всего, видеть мое царское величество, имеющее в своем внимании это дело, и дабы, потом, самое исследование обвинений против галицкого [митрополита] происходило в присутствии твоего святительства, и таким образом состоялось бы о нем pешение, какое окажется канонически должным и приличным. И всеевятейший владыка мой, вселенский патриарх, со своим божественным и священным собором, рассудил, чтобы так именно производилось дело о восстановлении упомянутых святейших eпископий под твою митрополию, и чтобы галицкий [митрополит] сам явился на ответ против того, в чем он обвиняется. Если же ты находишь неудобным прибыть сюда, то пусть посланы будут избранные тобой люди к самому всесвятейшему владыке моему, вселенскому патриарху, и к его божественному и священному собору, с писанием твоим, излагающим те обвинительные пункты; но пусть люди эти имеют точные сведения о всем деле: так совершится над ним, чтó окажется законным и каноническим. Мое царское величество хорошо знает, какую любовь и духовное расположение имеет к нам твое святительство, и как ты молишься о нас завсегда; поэтому, когда ты, при удобном случае, пишешь и возвещаешь моему царскому величеству, о чем хочешь, с тем же духовным расположением и уверенностью: то делаешь дело, доставляющее великое удовольствие и благоугождение моему царскому величеству, так как и мы имеем тоже самое благоволение и благорасположение к твоему святительству, какое и прежде, даже еще большее.

На подлиннике красными письменами царской и божественной руки написано: месяца сентября, индикта 1.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 263–265.

Благороднейший великий князь всея Руси, любезный сродник моего царского величества, кир Симеон! По милости Божьей, мое царское величество здраво и благополучно: да будешь здрав и ты, сродник мой. Из твоего послания мое царское величество узнало, о чем ты писал и извещал. Да, царство Ромеев и святейшая Великая Церковь Божья, как и ты писал, есть источник всякого благочестия и училище законодательства, и освящения. Поскольку же Божьим попущением, незадолго пред сим, случилось замешательство в делах, о котором, вероятно, знали и вы, и допущены были разные новизны по разным причинам, а всего более по безрассудству бывшего константинопольского патриарха, ни о чем другом не помышлявшего, разве только об исполнении своих прихотей: то и у вас состоялась та новизна, что галицкий [епископ] возведен в митрополита. Но вот, по Божьему благоизволению, настал порядок в делах и все неразумно сделанное в такое смутное время отменено и уничтожено, каждое дело восстановлено в подобающее и должное состояние, и самый тот бывший патриарх константинопольский за свои безрассудства и за все прочее, чтó он сделал вопреки божественным и священным канонам, изгнан отсюда и низложен. Теперь же мое царское величество, по суду и испытанию божественного и священного собора, избрало [другого], и на престол богохранимого, богопрославленного и Богом возвеличенного Константинополя поставлен вселенский патриарх, призванный, по своей жизни богоугодной и направленной к общей душевной пользе, достойным и способным к занятию такового патриаршего престола. А как и вы просили, чтобы святейшие епископии Малой Руси, именно Галич и прочие, опять были восстановлены под святейшую митрополию киевскую, как было прежде: то мое царское величество и самый тот всесвятейший мой владыка, вселенский патриарх, со своим божественным и священным собором, признали за благо и постановили, чтобы те святейшие епископии опять подлежали упомянутой святейшей митрополии киевской, и чтобы вся Русь, Великая и Малая, имела одного митрополита-архипастыря, как ты узнаешь о сем из хрисовула моего царского величества и из досточтимого патриаршего и соборного решения. И отныне галицкая епископия имеет принадлежать к святейшей митрополии киевской, как и прежде. А сам галицкий [епископ], по приказу моего царского величества и по призыву божественного и священного собора, обязан прибыть сюда, и таким образом, при помощи Божьей, дело там устроится. – Посылает тебе мое царское величество наперсный крест с честным и святым древом, да будет он тебе охраной души и тела; в этом честном и животворящем кресте находятся и мощи святых четырех мучеников: святого Феодора Стратилата, святого Прокопия, святого Кирика и святого Иоанна Калокимита.

На подлиннике красными письменами царской и божественной руки написано: месяца сентября, индикта 1.

Из Асtа Раtriarchatus, t. I, р. 265–266.

Благороднейший князь владимирский и сродник моего царского величества, кир Димитрий Любарт. Ведаешь ты, что с того времени, как русский народ получил богопознание и просвещен святым крещением, установлено там обычаем и законом, чтобы во всей Руси, Великой и Малой, находился один митрополит – киевский, который бы рукополагал епископов на все святейшие епископии. И хотя по временам некоторые и покушались нарушить этот порядок, но им не удавалось до конца донести свое намерение: ибо вслед за такими покушениями, дела опять приходили в прежнее обычное состояние, как знаете и вы сами. Но вот недавно приходивший сюда галицкий архиерей, не смотря на предъявляемые против него обвинения, по которым он долженствовал дать ответ пред священнейшим митрополитом киевским, пречестным и экзархом всей Руси, кир Феогностом, пользуясь временем бывших здесь смут, склонил на свою сторону тогдашнего константинопольского патриарха (который, по своему безрассудству, сделал много и других подобных нелепостей, вопреки божественным и священным канонам), а с ним [увлек] и дурных, злонамеренных правителей государства и общественных дел (которые и были виновниками таких смут вследствие того, что искали не общей пользы, а только исполнения своих прихотей), и таким образом возведен был из епископов в митрополиты, с подчинением ему и других епископий, находящихся в Малой Руси. Теперь же, по Божьему благоизволению, дела опять пришли в правильное состояние, и тот бывший патриарх константинопольский за свои бозрассудства и за все, учиненное им против божественных и священных канонов, извержен [из сана], а на его место, по соборному избранию, поставлен во вселенские патриархи признанный достойным и способным на то, по своей добродетели и жизни по Боге. С тем вместе отменено все, что сделано было прежним патриархом вопреки божественным и священным канонам, и по приказу моего царского величества и соборному решению установлено, чтобы тамошние святейшие епископии, галицкая и прочие, опять состояли под святейшей митрополией киевской, как было и прежде, и чтобы тот галицкий архиерей прибыл сюда, дабы состоялось о нем то, что, по расследованию, окажется приличным и каноническим. Обо всем этом извещает тебя мое царское величество на тот конец, дабы ты содействовал удалению того галицкого архиерея и побудил его прибыть сюда; а преосвященного митрополита киевского, пречестного и экзарха всея Руси, примите отныне, как настоящего и законного митрополита, [дабы он мог] совершать в тех святейших епископиях и по отношению к тамошним боголюбивейшим епископам все, что следует по канонам и что он совершал прежде. И если вы по своему христианству и благочестию пред Богом являетесь благопослушными и покорными церкви Божьей и, вследствие того, приняли прежние церковные грамоты, которыми галицкий епископ возведен в митрополиты: то и теперь, когда та же святая Божья церковь и мое царское величество определяет, чтобы дело опять пришло в прежнее состояние, примите это [определение с удовольствием, как благопотребное и клонящееся к вашей душевной пользе. Сего ради да будет так, как объявляет вам мое царское величество.

На подлиннике красными письменами царской и божественной руки написано: месяца сентября, индикта 1.

Из Асtа Раtriarchatus, t. I, р. 267–271.

Приятны мореходцам тихое море и попутный ветер; приятны и в гражданских делах благоустройство, мир и общее согласие. Ибо как пловцы, не испытывая бури и волнения, не сомневаются в своей безопасности и легко пристают с ладьей к берегу: так и для граждан, живущих в благоустройстве, тем безопаснее жизнь, чем свободнее от всяких смут; ибо смута есть величайшее из зол в жизни, и сама природа страшится переворачивать все вверх дном и смешивать дела божественные и человеческие. А нечто подобное можно видеть в том, о чем сейчас, будет сказано. Русский народ, уже долгое время, в течение почти четырехсот лет, знавший одного митрополита, занимавшего в то или другое время киевскую митрополию, наслаждался глубоким внутренним миром, и если в чем уклонялся от должного (как это везде бывает), то легко и скоро был восстановляем и исправляем своим архипастырем. Но недавно настоявшее, по Божьему попущению за множество грехов, время смут произвело в зтом состоянии народа такой переворот и замешательство, что едва не возбудило там междоусобных войн. Когда таким образом время смут творило свое лето, приявший от Бога праведный жребий на ³⁴³² царствование, за свою любовь к истине, кротость и справедливость, которыми он превзошел почти всех бывших до него царей, высочайший и святой самодержец мой, узнав о сем деле от нас самих и от состоящего при нас священного и божественного собора, а также из того, о чем писали и просили в посланных оттуда грамотах преосвященный митрополит киевский, пречестный и экзарх всея Руси, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, благороднейший князь всея Руси и любезный сродник высочайшего и святого самодержца моего кир Симеон и другие князья (каповые грамоты и прочтены на соборе, нам во услышание), благоволил издать досточтимый хрисовул, в котором от слова до слова сказано так… (приводится вполне акт, изданный выше под № 3).

Сообразно с ним, как надлежало, и мерность наша общим судом собравшихся при нас преосвященных архиереев: ираклийского, фессалоникского, кизического, филадельфийского, севастийского, понтоираклийского, прусского, митилинского, энского, сугдейского, готфского, визийского, каллиольского и гарельского, постановила, чтобы упомянутый епископии – Галич, Владимир, Холм, Перемышль, Луцк и Туров возвращены и воссоединены были святейшей митрополии киевской, и чтобы ей по-прежнему подчинены были на все будущие времена находиться там боголюбивейшие епископы, обязанные признавать киевского митрополита своим первенствующим иерархом и повиноваться ему, как было изначала. С тем вместе мы отменяем недавно состоявшееся, во время смут, при бывшем пред нами патриархе, соборное деяние о галицкой [митрополии], разрешая и снимая соборне произнесенное тогда против епископов и других лиц, не повинующихся галицкому митрополиту, церковное запрещение, как неправильно учиненное. Посему да будут все исчисленные святейшие епископии опять подчинены киевской [митрополии], и это состояние, как изначальное, правильное и при том весьма благоприятное для народной пользы (так как оно содействует сохранению там общего мира), пусть неизменно соблюдается и нашими преемниками, святейшими патриархами. А нынешний преосвященный митрополит киевский, пречестный и экзарх всей Руси, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, и будущие по нем преосвященные apxиереи ceй церкви, пусть без всякого зазора совершают в тех епископиях, чтó повелено канонами. На сей предмет и состоялось настоящее наше и соборное деяние, которое и дано упомянутой святейшей митрополии киевской, для вечного подтверждения [прав ее]. Месяца сентября, индикта первого.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 271.

Преосвященный митрополит галицкий и пречестный, возлюбленный по Господу брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Из только что изданного досточтимого хрисовула высочайшего и святого самодержца моего, а также из нашего соборного деяния узнает твое святительство о том, что состоялось относительно епископий Малой Руси: постановлено, чтобы oни опять были подчинены святейшей митрополии киевской. С тем вместе да будет тебе известно, что против твоего святительства предъявлены (уже раз предъявленные) обвинения, требующие соборного расследования; посему предписываем тебе предстать и явиться на наш священный и божественный собор, дабы, по соборном расследовании тех обвинений, состоялось, чтó признано будет канонически справедливым. Итак приходи без отговора и без всякого промедления. Благодать Божья да будет с твоим святятельством. Месяца сентября, индикта 1.

Из Асta Patriarchatus, t. I, р. 336–340.

Святая Божья кафолическая и апостольская церковь, по данной ей изначала благодати Христовой, всегда имеющая неослабную силу и крепость в устроении всего на большее благо, конечно, простирает свои заботы и попечения на все где-либо находящиеся святейшие епископии, с той целью, чтобы в них вся устраивалось и совершалось правильно, по закону Господнему; но в ³⁴³³ особенности печется и промышляет о святейших церквах отдаленных, отличающихся многочисленностью народа и могуществом княжеской власти: здесь, совершая свой обычный долг, она по преимуществу ставит себе задачей – общую пользу и освящение душ. Посему святейшая митрополия киевская и всея Руси, обладающая обширнейшим уделом и правящая многочисленным народом, прославляющим имя Божье, приемлет особенную честь от святой Божьей церкви, которая всячески хочет промышлять о ней и оказывать ей свое содействие и помощь, тем более, что она имеет в соседстве много нечестивых и огнепоклонников. По всем этим причинам и сообразно с многоразличными и особенными преимуществами этой митрополии [Великая Церковь] как в прежние времена постапляла туда на иерархическое предстоятельство отменных, по своим достоинствам, священных мужей, с надлежащим их испытанием, так и теперь прилагала многое попечение о том, чтобы найти и избрать из числа клириков богопрославленного, богохранимого и Богом возвеличенного Константинополя мужа, славного добродетелью, отличающегося силой слова, сведущего в канонах и искусного в благочестивых [гражданских] завонах, и, поставив его в apxиepeи, послать туда на доброе и достойное пастырское служение в названной святейшей церкви. Но поскольку боголюбезнейший епископ владимирский кир Алексий, тамошний уроженец и там воспитанный, заслуживающий уважения по своему благоговеинству и добродетели, приобрел себе духовную любовь и расположение бывшего преосвященного архипастыря всея Руси, кир Феогноста, который, сам отлично упрявляя той митрополией, доверил ему некоторую часть своих прав, как лицу, способному заведывать делами и быть пастырем душ, возвел его на епископство, потом, убедившись по опыту и делам в его достоинстве, писал о нем к святейшей Великой Церкви Божьей, представляя его как достойного и способного к иерархическому управлению самой святейшей митрополией киевской и всея Руси (в чем и мы, после надлежащего, самого тщательного испытания в продолжение почти целого года, вполне удостоверились и нашли, что он во всем оправдывает свидетельства о нем как бывших там Ромеев и обшей доброй и похвальной славы его имени, так и самих Русских, из разных мест и в разное время сюда приходивших с добрыми о нем отзывами), теперь же и благороднейший великий князь кир Иоанн, по Господувозлюбленный и нарочитый сын нашей мерности, писал о нем к высочайшему и святому моему самодержцу и к святой Великой Церкви Божьей: то мы, хотя это совершенно необычно и не вполне безопасно для церкви, согласились на это – только ради столь достоверных похвальных свидетельств о нем и по уважению к его добродетельной и богоугодной жизни, и при том – только относительно одного кир Алексия, но отнюдь не допускаем и не дозволяем на будущее время никому другому из русских уроженцев сделаться тамошним архиереем: это предоставляется кому-либо из [клириков] сего богопрославленного, БоГОм возвеличенного и благоденствующего Константинополя, отличному по добродетели и добрым качествам, наученному и утвержденному в силе слово, в познании и применении законов церкви, дабы он мог, как выше сказано, с пользой и согласно с церковной и канонической практикой, разрешать представляющиеся канонические вопросы и водить тамошний христоименный народ на спасительные пажити, довольствуясь сам собой и не нуждаясь ни в чьей посторонней помощи. Это мы предлагаем исполнять и будущим после ³⁴³⁴ нас патриархам, как дело прекрасное и весьма благоприятное для домостроительства церкви Божьей. Итак мерность паша, посоветовавшись с священным и божественным собором находящихся здесь преосвященных архиереев, пречестных, возлюбленных по Господу братий и сослужителей наших: халкидонского, меленикского, понтоираклийского, родосского, христопольского, митилинского, апроского, мадитского, каллиопольского, тенедосского, гарельского и екзамилийского, поставила сего самого господина Алексия в совершенного митрополита киевского и всея Руси, переместив и возведя его, вышеуказанными образом, на этот высший престол за его добродетель и другие духовные преимущества, по соизволению и согласно высочайшего и святого моего самодержца, ревностного поборника и рачителя церковного порядка и благоустройства и [хранителя] божественных и благочестивых догматов. Итак возведенный уже и поставленный в совершенного митрополита киевского и всея Руси, по действующему изначала каноническому законоположению и преданию, посылается теперь сей самый преосвященный митрополит киевский и всея Руси, кир Алексий, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, как бы он был из здешних и [здесь] избран туда в архиереи. Поэтому объявляем о нем тамошнему собору боголюбивейших епископов и самому благороднейшему великому князю Руси, кир Иоанну, и прочим благородным князьям, по Господу возлюбленным сынам нашей мерности, также состоящему под ним клиру, начальствующим и всему тамошнему христоименному народу Господнему, и отечески убеждаем, чтобы приняли его с радостью, возвеселились о его пришествии и оказывали ему всяческое благопокорение и честь во всем, что он будет говорить и внушать им, на пользу их душам и к утверждению благочестивых и православных догматов церкви Божьей: ибо оказываемое ему уважение, почтение и послушание относится к Богу, а также переходит к нашей мерности и состоящему при нас божественному и священному собору. Он должен, конечно, занимать [приличное ему] место в священном сопрестолии, как совершенный митрополит киевский и всея Руси, и пользоваться всеми принадлежащими этой святейшей митрополии правами и преимуществами: ибо по божественным и священным канонам, сей самый преосвященный митрополит должен иметь власть во всем, что касается церкви, знаменая в ней чтецов, поставляя иподиаконов и диаконов и рукополагая иереев, словом – совершая все, предоставленное преосвященному архиерею киевскому и всея Руси; все же тамошние клирики и прочие лица, священствующее, монахи в миряне, обязаны подчиняться и покоряться ему, как своему пастырю, отцу, учителю, посреднику и ходатаю пред Богом, охотно принимать и усердно исполнять все, что он будет предлагать и внушать им, на пользу и спасение душ. Поскольку же он необходимо должен, как повелевают божественные и священные каноны, приходить сюда в силу своей зависимости от святой Божьей вселенской и апостольской церкви и по предписанию канонов, но не может удобно приходить каждый год, как по дальности пути, так и по соединенным с ним затруднениям: то мы приказываем, чтобы он чрез каждые два года, если настоит дело, требующее рассуждения, приезжал сюда по своему долгу и по прилучающимся необходимым церковным нуждам, также и для разрешения возникающих в его округе важных вопросов. Если же по какой-либо немощи или по другим непреиятностям он не в состоянии будет лично явиться на состоящий при нас священный и божественный собор, то обязан избрать и послать сюда из своих клириков, кого найдет пригодным, с собственной, вполне удостоверенной грамотой, донося в ней о всех настоятельно нужных вопросах, которые таким образом могли бы, по благодати Божьей, получить здесь надлежащее и правильное решение. – Во свидетельство и большее удостоверение сего, и состоялось настоящее наше соборное деяние, изданное к утверждению упомянутого преосвященного митрополита киевского и всея Руси, кир Алексия, пречестного, возлюбленного по Господу брата и сослужителя нашей мерности. Издано 30 июня, индикта 7, лета 6862.

На подлиннике божественной и честной патриаршей рукой написано: Филофей, милостью Божьей архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 347–349.

Боголюбивейший епископ новгородский: благодать и мир от Вседержителя Бога да будет с твоим боголюбием. Ведаешь, что по кончине преосвященного оного архиерея всея Руси, кир Феогноста, необходимо было поставить [другого] архиерея на сию святейшую митрополию. Поскольку же сам кир Феогност, с такой честью занимавший cие священноначальственное место, еще при своей жизни посылал послов и грамоты к святой Божьей католической и апостольской церкви о произведенном им во епископа владимирского кир Алексия, признавая его, как мужа благоговейного и добродетельного, достойным и способом, нашли, что он благодатью Христовой, по истине таков и оправдывает свидетельства о нем как со стороны Ромеев, нередко приходящих оттуда, так и со стороны самих Русских, которые и прежде, в разные времена, приходили сюда: то мерность наша, порассудив с божественным и священным собором прилучавшихся [здесь] преосвященных архиереев и пречестных, по общему приговору возвела и поставила его, за его добродетельное житие и прочие духовные преимущества, на высший и честнейший иерархический престол, в совершенного митрополита киевского и всея Руси, с ведома и соизволения на то высочайшего и святого моего самодержца, ревностного поборника церковного благочиния, благоизволяющего и хотящего чтить и возвышать все доброе, как ты узнаешь и из другой отправляемой при сем грамоты нашей мерности. Вот и теперь, когда преосвященный митрополит киевский и всея Руси, кир Алексий, возлюбленный по Господу брат и сослужитель нашей мерности, отходить с Богом в ту назначенную ему святейшую митрополию, мы получили чрез боголюбивейшего епископа сарайского рекомендательные грамоты о нем прочих боголюбивейших епископов; поэтому пишем к твоему боголюбию, чтобы и ты возрадовался о его пришествии и оказывал ему подобающую честь и благопокорность во всем, что он будет говорить, как пастырь и учитель, на душевную пользу и спасение и к утверждению божественных и священных догматов церкви Божьей: ибо это благоприятно пред Богом и похвально пред нашей мерностью и божественным и священным собором. То же повелевают и божественные и священные каноны, говоря дословно так: «Епископам каждого народа должно знать своего первенствующего и оказывать ему послушаниe и покорность». ³⁴³⁵ поскольку же упомянутый преосвященный apxиepeй кир Феогност, по духовной любви и расположению, какое он имел к бывшему епископу (новгородскому), дозволил оному носить на фелони четыре креста ³⁴³⁶ , а по твоему желанию и прошению мы сделали и для тебя то же самое: то ты должен быть благодарен за это я не находил в том никакого повода к надмению, но воздавать сему преосвященному митрополиту твоему должную покорность; а если он будет усматривать с твоей стороны должное уважениe, доброе и прямое благорасположениe к себе, то и сам станет оказывать отеческое и любвеобильное внимание к твоему боголюбию. Тебе известно, что и прежняя грамота нашей мерности по этому предмету вызвана особенным к тебе расположением и дана с тем условием, чтобы ты нисколько этим не надмевался и не находил тут никакого повода к тому, чтобы делать что-либо к оскорблению своего митрополита, но пользуясь неотъемлемо таким отличием, оказывал преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси должное повиновение и покорность, как повелевают божественные и священные каноны и как поступали прежнее (Новгородские) епископы по отношению к прежним своим митрополитам. Если же возникнет какое-нибудь пререкание относительно крестов, которые мы, как выше указано, дали тебе, то по этому, и только по этому, делу ты можешь доносить нашей мерности, дабы мы сделали, что признаем за лучшее: однако мы позволяем сие только по одному этому предмету; во всяком же другом деле, позовет ли тебя митрополит к себе, или в ином случае, ты должен состоять под его властью и ведением; и если случится что-либо требующее расследования и суда, то по установившемуся изначала церковному благочинию и по преданию божественных канонов, беспрекословно и покорно подчиняйся суду и расследованию преосвященного митрополита киевского и всея Руси. А как священные каноны предписывают еще, чтобы ты, в случае когда представится настоятельная нужда писать и доносить о чем-либо нашей мерности, предварительно доводил о том до сведения своего митрополита, и только с его ведома и согласия писал и доносил нам по тому делу: то и мерность наша, соблюдая таковые отношения по предписанию канонов, повелевает, чтобы с твоей стороны не было ничего противного такому порядку, но пусть он неизменно сохраняется; и если ты не будешь оказывать своему митрополиту должного повиновения, по тем же божественным канонам, то знай, что он уполномочен от нашей мерности совершать относительно тебя, по своему усмотрению, все, на чтó дают ему право каноны, и наша мерность будет вполне признавать все таковые действия митрополита, так что ты не найдешь себе никакой помощи со стороны нашей мерности, если только окажется непослушным и непокорным к выше упомянутому митрополиту. Итак соблюдай мир, как прилично, и поступай неизменно и неуклонно так, как пишем и наказываем твоему боголюбию настоящей грамотой, которая, для большей достоверности, снабжена припиской на оборотной стороне. Благодать Божья да будет с твоим боголюбием. Выпущена 2-го [июля] 6862 года.

А так как от нашей мерности назначен боголюбивейший канстрисий святейшей нашей Великой Божьей Церкви и скевофилакс священного царского клира; возлюбленный по духу сын нашей мерности, кир Георгий Пердика, экзархом о уполномоченным нашей мерности, с тем чтобы он, по церковным законоположениям, совершил посаждение [на кафедру] преосвященного архиерея киевского и всея Руси, кир Алексия, и наша мерность посылает его как бы судьей: то объявляем о сем твоему боголюбию – на тот конец, дабы ты принял его с подобающей честью и любовью; ибо честь, ему оказываемая, восходит и относится к нашей мерности, и все, что ты сделаешь в этом отношении, послужит к великому удовольствию нашей мерности.

На подлиннике владычной и честной патриаршей рукой написано: месяца июля, индикта 7.

Из Acta Patriarchatus, t. I, р. 350–351.

Из содержания другой, отправленной к тебе грамоты вашей мерности, ты узнаешь, что писала и сообщала тебе наша мерность о преосвященном митрополите киевском и всея Руси, кир Алексие, пречестном и возлюбленном по Господу брате и сослужителе нашей мерности, – что именно ты должен иметь к нему надлежащую покорность и повиновение, как к своему митрополиту, согласно с предписаниями божественных и священных канонов. Но и теперь тоже самое наказывает наша мерность твоему боголюбию: тщись и старайся исполнять это непременно. С тем вместе да будет ведомо твоему боголюбие, что за два года пред сим, еще при жизни оного преосвященного архиерея, кир Феогноста, приходил сюда Феодорит и домогался сделаться митрополитом русским; мы же, тщательно испытав [обстоятельства дела] и узнав, что митрополит кир Феогност был еще жив, не приняли этого [искателя], так как его домогательство было противно божественным и священным канонам, и объявили ему, чтобы он подождал, пока мы обошлемся и узнаем истину об оном митрополите: тогда-де учиним, чтó признаем за лучшее. Но он убежал в Търнов и совершил там безобразнейшее и беззаконнейшее дело, вопреки канонам, чего не бывало никогда от крещения Руси. Мы уже и прежде писали во все тамошние места: «не принимайте того Феодорита, как низложенного божественными канонами и божественным священным собором; впрочем, если он совершенно сложит с себя архиерейский сан, то пусть остается простым христианином; если же станет упорствовать и настаивать на своем, да будет не только низложен, но и отлучен и чужд христианского состояния, а равно и всяк, принимающий его в общение, кто бы то ни был». Итак смотри, не принимай того Феодорита, чтобы и тебе не подпасть под осуждение, в каком находится Феодорит. Ибо канон говорит, что сообщающийся с отлученным и сам да будет отлучен. ³⁴³⁷ Напротив, да имеет твое боголюбие к упомянутому преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, по своему долгу, повиновение, послушание и покорность, как об этом пространнее изъясняла тебе наша, мерность в другой грамоте: ибо честь, оказываемая тому преосвященному митрополиту, кир Алексию, относится к Богу и переходит к нашей мерности. Итак соблюдай и исполняй, что наказываем тебе настоящей грамотой. Благодать Божья да будет с твоим боголюбием.

На подлиннике патриаршей божественной рукой написано: месяца июля, индикта 7.

Из Асtа Patriarchatus, t. I, р. 351–353.

Святейшая русская митрополия, вместе с другими городами и селениями, находящимися в ее пределах, имела еще в Малой Руси город, именуемый Киев, в котором изначала была соборная церковь митрополии; здесь же имели свое жительство и преосвященные русские архиереи. Но так как [этот город] сильно пострадал от смут и беспорядков [настоящего] времени и от страшного напора соседних Аламанов и пришел в крайне бедственное состояние: то святительски предстоятельствующие на Руси, имея здесь не такую паству, какая им приличествовала, но сравнительно с прежними временами весьма недостаточную, так что им не доставало необходимых средств содержания, переселились отсюда в подчиненную им святейшую епископию владимирскую, которая могла доставить им постоянные и верные источники доходов. Так переселились в нее преосвященный митрополит русский, оный кир Феогност и, прежде него, двое других, которые, однако, посещали и Киев и оказывали ему подобающую честь, как городу, в котором, по вышесказанному, изначала находился престол митрополии, но постоянное, жительство и пребывание имели во Владимире, получая отсюда все свое содержание и довольство. Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что в продолжение значительного времени там не было [особого] епископа – потому именно, что митрополит освоил этот город и держал его за собой. Но произведенный теперь, по суду и избранию нашей мерности и состоящего при нас священного и божественного собора, преосвященный митрополит русский, возлюбленный по Господу брат и сослужитель нашей мерности, муж добрый и знающий законы повиновения, сожительствовал упомянутому архиерею, оному кир Феогносту, помогая ему, удрученному старостью и впадшему в тяжкую болезнь, и, по его поручению и желанию, хорошо заведывая делами церковного управления. Усмотрев отсюда его способность к духовному предстоятельству, митрополит под конец своей жизни рукоположил его в епископа владимирского и писал к нашей мерности и священному собору, свидетельствуя о нем, как достойном возведения на престол киевский и всея Руси. Таким образом, уже предназначенный, как выше сказано, на иерархическое предстоятельство покойным митрополитом, а также благороднейшим великим князем, во Святом Духе возлюбленным сыном вашей мерности, кир Иоанном, и прочими князьями, клириками и всем христоименным народом, и, по прибытии к нашей мерности и божественному и священному собору, одобренный, избранный и возведенный в митрополита киевского и всея Руси, с соизволения высочайшего и святого моего самодержца, он возбудил пред нашей мерностью соборно вопрос и о Киеве, именно поставил на вид, что этот город разорен и пришел по вышеуказанным причинам, в бедственное состояние и уже не может быть местопребыванием архиерея; что, с другой стороны, Феодорит, незаконно пришедший в Трънов и вопреки священным канонам получивший там незаконное рукоположение, но низложенный и отлученный от святой Христовой кафолической и апостольской церкви, разбойнически и насильственно владеет Киевом и находится в нем. А как мы и со многих других сторон узнали, что, по вышеуказанным причинам, нет другого места, удобного для водворения и постоянного пребывания святейшей русской митрополии, кроме Владимира, в котором и прежде находились русские митрополиты: то порассудив с состоящими при нас преосвященными архиереями, возлюбленными, по Господу братьями и сослужителями нашей мерности, и взяв во внимание что к числу важнейших наших обязанностей относится – перемещать архиереев, по синодальному определению, туда, где находятся достаточные средства для их содержания, мерность наша во Святом Духе повелевает настоящей соборной грамотой, чтобы сей преосвященный митрополит русский и все его преемники пребывали и находились во Владимире, имея здесь свое постоянное и во веки неотъемлемое место жительства, так чтобы Киев, если он останется цел, был собственным престолом и первым седалищем архиерейским, а после него и вместе с ним святейшая епископия владимирская была бы вторым седалищем и местом постоянного пребывания и упокоения [митрополитов]: здесь когда будет нужда, митрополит русский пусть знаменает чтецов, поставляет иподиаконов и диаконов, рукополагает иереев и совершает все, что канонически прилично действительному архиерею, не имея только права восседать на священном сопрестолии. Если же, при Божьей помощи, Киев опять придет в прежнее благосостояние а низложенный Феодорит будет изгнан оттуда, так что возможно будет архиерею иметь там некоторое упокоение: то и в таком случае Владимир не перестанет оставаться собственным седалищем русских митрополитов, но, как выше объяснено, Киев будет первым престолом и седалищем [митрополита]…

Из Асta Patriarchatus, t. I, p. 425–430. – Интересные сведения по этому делу сообщает современный византийский историк Никифор Григора, хотя его суждения о главных действующих лицах – Алексие, митрополите русском, и Романе – литовском, и не отличаются должным беспристрастием: он в такой же мере унижает первого, в какой хочет выставить на вид преимущества последнего. См. Notices et Extraits de la Biblioth. Nationale, t. XVII, 2 partie, p. 66–84. Paris, 1851.

Святая Божья кафолическая и апостольская церковь, изначала обыкла, по дарованной ей благодати Христовой, неодолимой силой и мощью все направлять к лучшему, и действительно направляет; не меньшую заботу и попечение показывает она и о всех где-либо находящихся святейших церквах, дабы они во всем были благоустрояемы и управляемы по закону Господнему. ³⁴³⁸ – За несколько времени пред сим, по кончине преосвященного митрополита русского, оного кир Феогноста, приходил сюда к состоящему при нас божественному и священному собору преосвященный митрополит Kиевский и всея Руси, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель вашей мерности, кир Алексий (тогда еще епископ владимирский), о котором и упомянутый преосвященный митрополит и благороднейшие князья русские свидетельствовали, как о муже, отличающемся добродетелью и благочестием; признанный посему достойным, он перемещен и, по изначала установившемуся порядку и обычаю, поставлен в настоящего архиерея киевского и всея Руси, с тем, чтобы он, по точному смыслу божественных и священных канонов, прилагал полное стараниe к тому, дабы прилично, с подобающим достоинством, пасти свою святейшую церковь, которая отличается многолюдством и имеет в соседстве многих, не повинующихся кафолической и апостольской церкви. Спустя немного времени после того, как он быль возведен и поставлен в совершенного митрополита киевского и всея Руси и с честью послан отсюда, приходит преосвященный митрополит литовский, кир Роман, возлюбленный по Господу брат и сослужитель нашей мерности, и тоже рукополагается в митрополита литовского ³⁴³⁹ ; потом, возвратясь в данную ему епархию, изъявляет притязания на большее, причиняет, чрез это разные беспокойства преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, кир Алексию, и нарушает принадлежащие ему права. Отсюда возникли между ними столкновения, вследствие которых он [опять] приходит сюда к возвеличенному Богом и святому моему самодержцу, в нашей мерности и состоящему при нас божественному и священному собору ³⁴⁴⁰ , требуя, чего хотел и домогался получить, из за чего и произошло между ними столкновение. Позван был и преосвященный митрополит киевский и всея Руси, кир Алексий ³⁴⁴¹ , по прибытии коего в сей богопрославленный и богохранимый Константинополь, собрались все тогда находившиеся преосвященные архиереи и составился священный собор, под председательством высочайшего и святого моего самодержца: после тщательного исследования возбужденных тем и другим архиереям вопросов, прежде всего постановлево, что преосвященный митрополит кир Алексий есть и остается, как был рукоположен сначала, киевским с всей Руси, по искони установившемуся обычаю; о преосвященном же митрополите Романе, как рукоположенном в Литву, высочайший и святой мой самодержец, по снисхождению и ради спокойствия и мира тамошней земли, определил, чтобы он, вместе с двумя литовскими епископиями, полоцкой и туровской, с присоединением Новагородка, митрополичьей кафедры, имел еще епископии Малой Руси, чтό по решению и приговору нашей мерности, а равно и состоящего при нас божественного и священного собора, должно иметь силу и твердость, согласно с шповелением и распоряжением высочайшего и святого моего самодержца: – так, по вниманию к преосвященному митрополиту литовскому, кир Роману, издано другое соборное деяние, в силу которого преосвященный митрополит киевский и всея Руси получает и удерживает безмятежно и неотъемлемо всю свою область, со всеми находящимися там епископиями, не терпя от преосвященного митрополита литовского, кир Романа, никакого насилия или обиды во владении и управлении указанной областью киевской митрополии, со всеми его епископиями. А преосвященный митрополит литовский, кир Роман, пусть довольствуется тем, сколько ему впоследствии придано вышеизложенным соборным приговором в присутствии нашей мерности, с подтверждением такового приговора угрозой наказания, определенного в божественных и священных канонах всем, кто нарушает их. И если кто из двух [поименованных митрополитов], после такового соборного решения, деяния и постановления, не останется в покое, довольствуясь своим уделом, и нe будет, со своей стороны, сохранят мир, как требует закон и заповедь Господа и как в особенности прилично поставленным на духовное предстоятельство, но покусится нарушить этот порядок и дерзнет совершать что-либо apxиерейское или иерейскoe, вообще – церковное, вне своей области, к превращению церковного порядка, и отсюда опять произойдут соблазны и замешательства: таковой подвергнется заслуженному каноническому наказанию и отмщению со стороны нашей мерности и состоящего при нас божественного и священного собора, как явный противник святой Христовой кафолической и апостольской церкви, желающей своими действиями причинить смуту, беспорядок и вред христоименному русскому народу. – С того времени, как состоялось, вышеуказанным образом, это постановление, преосвященный митрополит киевский и всея Руси, кир Алексий, пребывает во всем послушным соборному приговору; напротив, преосвященный митрополит кир Роман не только не захотел, отходя отсюда, взять грамоту нашей мерности в удостоверение и подтверждение того, что было определено, и не показал должного повиновения нашей мерности, но тайно ушел в свою область и, прибыв туда, многое учинил (как донесено нашей мерности) вопреки канонам: так, прийдя в Киев, он не по праву совершал здесь литургии и рукоположения и дерзостно называл себя единственным митрополитом киевским и всея Руси, чтό вызвало смуту и замешательство в области πреосвященного митрополита киевского и всея Руси и побудило литовского государя восстать против христиан и причинить им не мало бед и кровопролития. Все это точным образом доказали прибывшие сюда послы преосвященного митрополита киевского и всея Руси, кир Алексия, ссылаясь как на многое другое, так и в особенности на принесенную сюда грамоту преосвященного митрополита кир Романа, по поводу котоpoй послы преосвященного митрополита литовского, вперед сюда пришедшие, разглашали, как бы похваляясь: «видно преосвященный митрополит кир Роман силен и может овладеть всей областью русской митрополии, если он, прийдя в Kиев, литургисал здесь, захватил многие епископии и восстановил литовского государя против кир Aлексия; имея такую силу у литовского государя, он может смело делать все». В виду такого положения дел, вполне опасного и противного предписаниям божественных и священных канонов, и вместе желая оградить христианский русский народ от убийств, смут, войн и замешательств, о которых доходят сюда известия и которые свойственны язычникам, не имеющим в ceбе страха Божьего, а не архиереям, мерность наша сначала письменно наказывала и внушала кир Роману, чтобы он отстал от таких неканонических дел и неуклонно держался соборного приговора, ни в чем не отступая от него и не восставая против кир Алексия; а как он, кроме того, присвоил еще себе лишнюю русскую eпископию, брянскую, принадлежащую преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, кир Алексию, который опасается отсюда и других еще больших зол, именно – всеобщего расстройства и переворота в церковных делах во всей русской митрополии: то мерность наша, по благодати Христовой, озабоченная, как сказано, миром и согласием всей полноты членов церкви, долженствующих быть единым телом, сочлененным нерасторжимыми узами любви и имеющим своим главой и краеугольным камнем Христа, с тем вместе стараясь уничтожить соблазны, возникшие между двумя архиереями, по совету об этом деле с состоящими при нас преосвященными архиереями и пречестными, возлюбленными по Господу братиями и сослужителями нашей мерности, [митрополитами] кизическим, халкидонским, понтоираклийским, визийским, заступающим место и ставропольского, врисийским, кельчинским, христианопольским, сугдейским, росийским, макрийским, ганским и честнейшим нареченным на святейшую солунскую митрополию, с согласия на то Богом возвеличенного и святого моего самодержца (который, по врожденной ему любви к добру, дорожит благом мира и согласия, заботится об охранении всех церковных прав и преимуществ и избрал преосвященного митрополита кельчинского ³⁴⁴² , пречестного, возлюбленного по Господу брата и сослужителя нашей мерности, и честнейшего сакеллария и дикеофилакса нашей святейшей Великой Божьей Церкви, во Святом Духе нарочитого сына нашей мерности, кир Георгия Пердику диакона, людей благоговейных, способных и благонадежных, имеющих не малые сведения в священных и божественных канонах и заслуживающих полного доверия по их поведению и добросовестности), послала [их] апокрисиариями – для производства расследования по этому делу. И они должны, отправившись на Русь, созвать тамошних боголюбивейших епископов (кому не воспрепятствует прийти на зов дальность пути), а также и благороднейших великих князей; равным образом и преосвященный митрополит кир Роман должен явиться на это собрание сам лично, или послать, вместо себя, своих людей. По окончании расследования, которое имеет производить ³⁴⁴³ aпокрисиарий беспристрастно, как бы пред очами самого Бога, в присутствии поверенных кир Романа, пред имеющими собраться, по этому делу, боголюбивейшими епископами и благороднейшими князьями, пусть составлена будет удостоверенная запись о всех обвинительных пунктах и о том, что окажется по расследованию, – запись, скрепленная собственноручными подписями боголюбивейших епископов, благороднейших князей и других достойных веры лиц, дабы, когда наша aпокрисиарии, возвратясь, при Божьей помощи, безбедно назад, принесут эту запись к высочайшему и святому моему самодержцу, к нашей мерности и находящемуся при нас божественному и священному собору, состоялось соборное pешениe, согласное с божественными и священными канонами, и дабы устранено было происходящее отсюда беспокойство в христианском русском народе. Итак, если преосвященный митрополит кир Роман не захочет сам явиться на предстоящее расследование, после канонически совершенных приглашений со стороны aпокрисиариев, и не пошлет вместо себя своих людей: то aпокрисиарии, согласно с данным им полномочием, обязаны, руководясь своей опытностью и знанием божественных и священных канонов, беспрепятственно произвести такое расследование в присутствии боголюбивейших епископов и благороднейших князей, чтобы хотя таким образом отнят был всякий повод [к беспорядку] и устранена причина, бедственно и вопреки канонам производящая такие соблазны. В утверждение сего и издано настоящее соборное деяние, занесенное в священный кодекс, месяца июля 6869 года.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца июля, индикта 14.

Из Acta Patriarchatus t. I, p. 434–436.

Преосвященный митрополит литовский, возлюбленный по Господу брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Тебе известно, как определены отношения между твоим святительством и преосвященным митрополитом киевским и всея Руси, возлюбленным по Господу нашим братом и сослужителем, и как судом царским и соборным нашей мерности постановлено, чтобы твое святительство имело, при двух литовских епархиях – полоцкой и туровской, с Новым городком, еще епископии Малой Руси, а преосвященный митрополит кир Алексий [удерживал] Киев и все русские епископии, на которые он и назначен при самом поставлении. И он, как явствует из его письменных донесений и из самого дела, неуклонно следует этому постановлению и пребывает в указанных ему границах; а твое святительство, как многократно доносимо было нашей мерности, ни во что ставя состоявшееся тогда письменное соборное деяние, подтвержденное, как выше сказано, и царским судом, занял Киев и стал здесь священнодействовать, совершая и некоторые другие дела, свойственные настоящему apxиерею, и не только здесь, но и в Брянске, епископии того же кир Алексия; просто сказать: ты всегда причиняешь ему беспокойство, вторгаясь во все его церковные права и поступая вопреки точному смыслу божественных и священных канонов, которые ты письменно обязался соблюдать неповрежденно и ненарушимо. Но этому делу мерность наша уже прежде писала твоему святительству, и не один раз, наказывая оставить такие дела, если ты дерзаешь на них, и не совершать ничего, что может причинить тебе душевный вред и лишение твоей чести. Но вот опять наша мерность узнала от приходящих оттуда людей, что ты не только делаешь сказанные неканонические дела, к собственному вреду, но и побудил литовского государя восстать против так называемого города Алексина и разорить тамошних христиан: это сделал ты постыднейшее дело, если только было так, как донесено [нам]. Посему мерность наша и состоящий при нас божественный и священный собор, заботясь с одной стороны о сохранении и соблюдении божественных и священных канонов и всячески стараясь оградить их [неприкосновенность], с другой – желая с большей точностью узнать положение дела, водворить мир и установить канонические отношения между вами и христианским народом всей Руси, с соизволения на то Богом возвеличенного и святого моего самодержца, воодушевленного божественной peвностью о церковных делах и порядках, – избрала и послала апокрисиариев, преосвященного митрополита кельчинского, пречестного, возлюбленного по Господу брата и сослужителя нашей мерности, и честнейшего сакеллария и дикеофилакса нашей святейшей Великой Божьей Церкви, во Святом Духе возлюбленного сына нашей мерности, кир Георгия Пердику диакона, чтобы они произвели расследование всех жалоб [на тебя] и пригласили боголюбивейших епископов и благороднейших князей присутствовать на том расследовании, для достоверности. И твое святительство непременно должно присутствовать при этом так как апокрисиарии прямо уполномочены позвать тебя по этому делу. Посему мерность наша объявляет твоему святительству, чтобы ты, оставив всякие отговорки, прибыл лично на собрание, которое имеет быть созвано апокрисиариями, и чтобы, таким образом, соборное расследование жалоб [на тебя] производилось беспристрастно, как бы пред очами самого Бога: исполнить это есть твой каноничеcкий долг. Если же какой-нибудь телесный недуг воспрепятствует тебе явиться самому лично, то мы приказываем, чтобы ты, без всяких отговорок, послал за себя своих людей, пред которыми бы производилось все расследование жалоб, как бы в личном присутствии твоего святительства. Ибо (пусть это будет известно твоему святительству) так постановлено и принято на соборе и так уполномочены aпокрисиарии, – что, если ты не сделаешь ни того, ни другого, т.е. не явишься лично и не пошлешь своих людей, то апокрисиарии сами произведут такое paсследованиe пред имеющими собраться боголюбивейшими епископами и благороднейшими князьями, и, чтó найдут, изложат письменно, с удостоверением собственноручными подписями боголюбивейших епископов и благороднейших князей. Запись эту они принесут к возвеличенному Богом и снятому моему самодержцу, к нашей мерности и состоящему при нас божественному и священному собору, чтобы таким образом произнесен был окончательный суд и отнят всякий повод к соблазнам. А как церкви Божьей и врата адова не одолеют, по слову Спасителеву: то и твое святительство должно иметь к ней надлежащую преданность и покорность, а не восставать против нее, не делать ей затруднений и не противиться ее определениям: это совершенно чуждо святительскому сану и противно правилам христианской жизни. Итак пусть знает твое святительство, что если ты не будешь действовать согласно с состоявшимся соборным решением и приговором, который препровождается с названными aпокрисиариями, то против тебя произнесено будет полное и окончательное осуждение; а чтобы этого не было, делай, как соборне приказывает тебе наша мерность. Благодать Божья да будет с твоим святительством.

На подлиннике патриаршая подпись: месяца июля, индикта 14.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 525–527. Над грамотой стоит имя патриарха Филофея, а из содержания видно, что она писана уже по смерти литовского митрополита Романа (1362), следовательно – во второе патриаршество Филофея, начавшееся 8 октября 1364 г. (См. Act. Patriarch. t. 1, p. 448)

Святейшая епископия литовская изначала подчинена была преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, находясь под его властью и составляя не малую часть его епархии: она принимала епископов, кого он туда рукополагал, и наравне с прочими его епископиями управлялась им, по установившемуся изначала порядку и преданию по всех где-либо существующих митрополичьих епархиях. Но так как владетельный князь литовской земли, дурно расположенный к преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, κир Алексею, готовь был потерпеть и сделать все, только бы не иметь его митрополитом, и нс видеть свою власть и страну в духовном ему подчинении, и хотел, чтобы она была самостоятельна и возведена в митрополию, управляемую своим собственным митрополитом, о чем и просил священный и великий собор: то этот [собор], опасаясь чтобы не случилось что-нибудь неожиданное, могущее подвергнуть тот многолюдный народ душевной опасности и совершенно отторгнуть его oт священного тела церкви, поставил посланного оттуда и признанного достойным в митрополита той страны, согласно с желанием ее народа, с местными нуждами и видами упомянутого князя. Дело это было бы до сих пор хорошо и цвет мира между ними сохранился бы во всей красе и свежести, если бы тот рукоположенный [в литовского митрополита] оставался в данных ему пределах и довольствовался предоставленному, к его чести, правами; но он стал действовать совсем иначе; поддавшись гибельному стремлению к приобретению бóльшего, он пытался восхитить себе то, в чем не имел части, и присвоить права, нимало ему не принадлежащие, и таким образом причинил много беспорядков, волнений и других [зол] народу, а чрез то – великую печаль и нашему священному собору. Из-за этого нужно было послать к ним избранных мужей, которые бы пресекли беспорядок и по возможности устранили смуту, которая, начавшись в столь многочисленном народе, ни как не могла бы скоро прекратиться, если бы Податель мира и Сам мир – Спаситель всех Христос не положил тому конца. И вот, как только того литовского [митрополита] не стало в живых, церковь Божья снова озабочивается этим народом и принимает меры в восстановлении его мирного состояния: уже бывший пред нами патриарх, купно с высочайшим и святым моим самодержцем, соборными грамотами и досточтимыми приказами, по прежнему возвратили землю литовскую митрополиту киевскому и всея Руси и постановили, чтобы она опять подчинена была Киеву, составляя его епископию и удел духовного владычества упомянутого преосвященного митрополита киевского, и эти распоряжения, явленные потом нашей мерности и оказавшиеся благими, получили и от нас, полное подтверждение. Посему, издавал настоящую сигиллиодную грамоту, мерность наша повелевает, чтобы литовская страна, со всем, что было подчинено eй, во время ее самостоятельности, принадлежала к киевской митрополии, наравне с прочими епископиями, знала бы Киев, как свою митрополию, отсюда получала своего епископа и по-прежнему входила в киевский [митрополичий] округ. Словом: как постановлено соборным деянием бывшего пред нами патриарха и досточтимыми приказами высочайшего и святого моего самодержца, так должно оставаться на все последующие времена, именно чтобы литовская земля ни под каким видом не отлагалась и не отделялась от власти и духовного управления митрополита киевского: ибо это, быв раз допущено, произвело много замешательств и беспорядков, хотя, по-видимому, допущено было по требованию многих настоятельных нужд. Итак пусть упомянутый преосвященный митрополит займет ее, как свою епископию, и, с полной уверенностью в своем праве, совершает в ней все, что он обык делать в других подчиненных ему епископиях. Тоже пусть будет и при всех последующих за ним русских митрополитах. На сей конец и издана настоящая сигиллиοдная грамота нашей мерности месяца… текущего индикта, лета шесть тысяч восемь сот семьдесят… ³⁴⁴⁴

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 516–518.

Благороднейший великий князь всея Руси, во Святом Духе дражайшийй и возлюбленный сын нашей мерности, кир Димитрий: молим Вседержителя Бога даровать твоему благородию здравие, душевное благорасположение, крепость и благосостояние телесное, жизнь мирную и многолетнюю, прибавление, приращение и продление твоих дней и власти, и все, что добро и спасительно. Грамота твоего благородия дошла сюда, к нашей мерности, благополучно, вместе с твоим человеком Даниилом. Я узнал и известился о всем, что ты сообщаешь и пишешь, и возблагодарил Бога о твоем добром здравии и о том, что твои дела и правление идут хорошо. По долгу, лежащему нa мне, как общем отце, свыше от Бога поставленном для всех повсюду находящихся христиан, я всегда пекусь, подвизаюсь и молю Бога о их спасении, но в особенности делаю это по отношению к вам, к находящемуся там святому народу Христову, зная, какой имеют они страх к Богу, любовь и веру. Да, я молюсь о нас и люблю вас всех предпочтительно пред другими; но всего более люблю твое благородие и молюсь о тебе, как о своем сыне, за твою любовь и дружбу к нашей мерности, за искреннюю преданность святой Божьей церкви, за благорасположение и повиновениe к преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, во Святом Духе возлюбленному брату и сослужителю нашей мерности: ибо я узлал, что ты укажешь и любишь его и оказываешь ему всякое послушание и благопокорение, как он сам писал ко мне – и я весьма похвалил тебя и порадовался о тебе: так поступай, сын мой, чтобы и впредь иметь меня своим молитвенником, и ты не только в настоящей жизни будешь иметь еще бóльшие блага – жизнь беспечальную и власть несокрушимую, но и в будущем веке [получишь] наслаждениe вечными благами; я же усугублю мои молитвы и благословения. Митрополит мной поставленный, носит [на себе] образ Божий и находятся у вас вместо меня, так что всяк, повинующийся ему и желающий оказывать ему любовь, честь и послушание, повинуется Богу и нашей мерности, и честь, ему воздаваемая, переходит ко мне, а чрез меня – прямо к самому Богу. И кого митрополит благословит и возлюбит за что-либо хорошее, – за благочестие или за послушание, – того и я имею благословенным, и Бог также; напротив, на кого он прогневается и наложит запрещение, и я также. Посему, сын мой, и впредь поступай так, как я и пишу тебе, чтó, по благодати Христовой, и сам ты знаешь и исполняешь: подвизайся же и еще более заботься о церкви Божьей. Ибо настоящий митрополит – великий человек; он поставлен от Бога отцом [твоим] и, как слышала наша, мерность, весьма любит тебя, к великому вашему утешению и радости. Но довольно об этом; что же касается до других дел, по которым ты обращался ко мне, то, по твоему прошению и желанию, состоялись грамоты нашей мерности и уже, с Божьей помощью, отправлены туда: ты можешь видеть их и узнать обо всем в точности от митрополита киевского и всея Руси. Сделано так, как, ты желал: я тебя весьма похвалил и показал к тебе любовь и благорасположение: напротив сильно опечалился и разгневался на [других] князей, как ты узнаешь из моих грамот. Весьма хорошо ты сделал, что написал мне об этом: [и вперед] пиши с полной уверенностью, о чем хочешь или в чем нуждаешься, и проси, чего хочешь: ибо я – твой отец, а ты мой нарочитый сын: также сын мне и брат твой кир Владимир, которого я весьма люблю и уважаю за его добрые [качества], и пишу к нему тоже самое, что и к твоему благородию. Да сохранить вас Бог здравыми, невредимыми и превыше всякой напасти.

На подлиннике честной патриаршеской рукой написано: месяца июня, индикта 8.

Из Acta Patriarchatus, t. I. p. 518–520.

Преосвященный митрополит киевский и всея Руси, пречестный, во Святом Дуxе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: мерность наша молит Вседержителя Бога даровать твоему святительству благодать, мир, милость, здравие душевное, крепость телесную и все, что благо и спасительно. Грамота твоего святительства принесена сюда, к нашей мерности; из нее и от твоего человека Аввакума, который принес ее, я узнал обо всем, что ты пишешь и доносишь. Хорошо ты сделал, что послал сюда письменные донесения и своего человека: так должны делать все apxиереи. Ибо твое святительство в точности знает существующие на этот предмет канонически постановления и предписания, именно – что все поместные apxиереи должны или сами приходить к патриарху и божественному и священному собору, или, когда это для них неудобно, присылать от себя грамоты и людей, донося и спрашивая, о чем нужно. Сначала божественные и священные каноны предписывали нашим архиереям приходить сюда дважды в год ³⁴⁴⁵ ; потом некоторые из позднее сошедшихся святых архиереев, по вниманию к отдаленности места и человеческой немощи, постановили [сходиться на собор] однажды в год. ³⁴⁴⁶ Итак я получил грамоту твоего святительства и похвалил тебя: делай так и впредь; а лучше, если будет удобно, приходи сам; в противном случае – пиши, доноси и спрашивай о всем, в чем имеешь нужду, о церковных потребностях, о делах государственных, о всем, о чем хочешь: и ты сначала получишь наставление по своим недоумениям и вопросам, потом узнаешь о всех здешних делах – церковных, государственных и царских. А если будет нужно патриарху или собору позвать твое святительство, то не найди это неудобными. Ты и сам хорошо знаешь, какую любовь и благорасположение имею я к твоему святительству: любовь особенную и доверенность отменную; сильно люблю тебя, считаю своим близким другом и весьма бываю рад, когда ты пишешь и извещаешь о себе, о своей земле, управлении и великой той пастве. И я знаю и убежден, что ты любишь меня и питаешь дружбу к нашей мерности; посему если в чем имеешь нужду, пиши о том с полной уверенностью, что это будет мной исполнено. Итак подвизайся и заботься о своем народе, твоей пастве ибо все тамошние [христиане] имеют тебя общим отцом, учителем и посредником пред Богом; а ты хорошо знаешь, какую заботу должны иметь пастыри о своих овцах, этом словесном стаде Христовом. Ибо сами Христовы уста говорят чрез святого апостола великого Павла: «яко слово имеют воздать о вверенных им людях в день суда». Мерность наша особо писала и к князьям, сынам моим, внушая им, какую покорность должны они иметь к твоему святительству: я наказывал, чтобы они старались и заботились быть покорными и послушными и оказывать полное уважениe и внимание к твоему святительству; я поучал, убеждал и наставлял, чтобы на тебя взирали там так, как если бы взирали на нашу мерность: ибо ты носишь мои собственные права, и если будут покоряться и оказывать честь и любовь твоему святительству, то будут чтить меня, имеющего на земле права Бога. А так как ты, по благодати Христовой, от меняпоставлен митрополитом: то и права имеешь мои, и всяк, покаряющийся твоему святительству, мне покаряется, и честь сия ко мне переходит. Так я писал к князьям, поучая и наставляя их в том, что служит на пользу душевную и телесную и к возвышению их чести. А твоему святительству наказываю о том же, что [писано] выше; этот великий и многочисленный народ требует и великого попечения; он весь зависит от тебя и потому старайся, сколько можешь, поучать и наставлять его во всем, что ты воспринял от святого Евангелия и от святых Отец и учителей наших, – и тогда Бог окажет тебе в этом свое содействие и помощь. Ты еще писал и доносил мне о князьях, нарушивших свои клятвы и мирные условия: об этом деле отправлены к ним грамоты нашей мерности, состоявшиеся по желанию и просьбе сына моего, великого князя, которые и ты увидишь. Kpоме того отправлена [грамота] и к новгородскому епископу по известному тебе делу и о прочем, о чем ты узнаешь из ее содержания. Благодать Божья да сохранить твое святительство безболезненным, в добром душевном расположении и превыше всякой напасти.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца июня, индикта 8.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 520–522.

Благороднейшиe князья всея Руси, во Святом Духе возлюбленные и вожделенные сыны нашей мерности; молим Вседержителя Бога даровать всем вам здравиe и благорасположение душевное, крепость и благосостояние телесное, успех во всех житейских делах и благоденcтвиe, усиление власти, умножениe чести и все, что благо и спасительно. Мерность наша, хорошо и давно зная о вашей чистой вере и благочестии, которое вы изначала прияли от нашей святейшей Божьей кафолической и апостольской церкви и соблюдаете, как прияли, без повреждения, в чистоте и целости, будучи православными христианами, никогда не перестать молиться, чтобы вы навсегда сохраняли это превосходнейшее благо и еще более преуспевали в вере в Бога и в благочестии. А все это вы будете иметь, если станете оказывать подобающее уважение, почтение, послушание и благопокорениe преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, пречестному, во Святом Духе возлюбленному брату и сослужителю нашей мерности, которого Бог даровал вам нашими руками, и, как истинные сыны церкви, будете внимать ему и его внушениям так, как вы обязаны внимать самому Богу. Ибо так как Бог поставил нашу мерность предстоятелем всех, по всей вселенной находящихся христиан, попечителем и блюстителем их душ: то все зависят от меня, как общего отца и учителя. И если бы мне можно было самому лично обходить все находящееся на земле города и веси и проповедовать в них слово Божьe, то я неупустительно делал бы это, как свое дело. Но поскольку одному немощному и слабому человеку невозможно обходить всю вселенную, то мерность наша избирает лучших и отличающихся добродетелью лиц, поставляет и рукополагает их пастырями, учителями и архиереями, и посылает в разные части вселенной: одного – туда, в вашу великую и многолюдную страну, другого – в другую часть земли, повсюду – особого [архипастыря] ³⁴⁴⁷ , так что каждый в той стране и местности, которая дана ему в жребий, представляет лицо, кафедру и все права нашей мерности. Итак, поскольку и вы имеете там, вместо меня, преосвященного митрополита киевского и всея Руси, мужа досточтимого, благоговейного, добродетельного и украшенного всеми добрыми качествами, могущего, по благодати Христовой, упастѝ народ и привести его на спасительные пажити, утешить души скорбящих и укрепить сердца бедствующих (да и сами вы по опыту знаете его преимущества и святость): то вы обязаны оказывать ему великую честь и благопокорность, каковую должны были бы воздавать мне самому, если бы я присутствовал там; ибо он находится там вместо меня, имея наши права, так что оказываемое ему почтение, послушание и благопокорениe относится к нашей мерности, а чрез нас переходить прямо к самому Богу. Итак вы, как истинные сыны церкви Христовой, питающее в душе правую веру в Бога и благочестие, обязаны повиноваться вашему отцу, пастырю и учителю, которого Бог даровал вам чрез нас, и почитать его, как меня, и слова его принимать за вещания Божьи. Если вы будете так делать и иметь такое расположение к церкви Божьей и к самому преосвященному митрополиту своему, то прежде всего получите мзду в нынешнем веке, снискав ceбе содействие и помощь во всем, в чем нуждаетесь, от самого Бога, Который подаст вам усилениe власти; долготу жизни, успех в делах, благоденствие, исполненное всех благ, жизнь беспечальную и безбедную и здравие телесное, а в будущем веке – царство небесное, наследие вечных благ и наслаждение [ими]. И от нашей мерности получите многие и великие похвалы, благодарения и молитвы к Богу, Коего благодать и милость да хранит вас крепко утвержденными в правой и непорочной вере и покорными отцу и учителю ваших душ, дабы таким образом вы пребывали без болезни, в добром душевном расположении и превыше всякой напасти.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца июня, индикта 8.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 522–523.

Боголюбивейший епископ новгородский: благодать и мир от Бога да будет с твоим боголюбием. Ты знаешь, что бывший прежде тебя новгородский епископ получил от божественного и священного великого собора честь – носить на своей фелони четыре креста. Но это [отличие] дал божественный собор только одному тому [епископу], – не с тем, чтобы оно принадлежало и всякому другому новгородскому епископу, но только тому, кому было дано. Между тем мерность наша узнала, что ты, вопреки каноническому порядку и обычаю, взял то, на что не имеешь никакого права, и также носишь на своей фелони четыре креста. И не только в этом ты виновен, но и в том, что не оказываешь надлежащего почтения, повиновения и благопокорения к преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, пречестному, во Святом Духе возлюбленному брату и сослужителю нашей мерности, ни к сыну моему, благороднейшему князю всея Руси кир Димитрию, но противишься и противоречишь им. Узнав о сем, мерность наша тяжко огорчилась, разгневалась и вознегодовала на тебя за то, что ты делаешь это вопреки повелению божественных и священных канонов. Поэтому пишем и приказываем тебе, чтобы ты беспрекословно и без всяких отговорок сложил кресты с своей фелони: ибо как ты дерзнул сделать для себя таковое дело? Потом – имей надлежащее почтениe, повиновение и благопокорность к преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси и к благороднейшему великому князю. И если ты исполнишь это, то можешь еще приобрести благосклонность нашей мерности и божественного, священного и великого собора, так что епитимия тебе будет смягчена; если же не исполнишь того, о чем пишет и приказывает тебе наша мерность, то мы напишем к твоему митрополиту, чтобы он низложил тебя и лишил apxиерейства. Итак делай, чтó тебе кажется лучше. Благодать Божья да будет с тобой.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца июня, индикта 8.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 523–524.

Так как благороднейшие князья русские все согласились и заключили договор с великим князем всея Руси кир Димитрием, обязавшись страшными клятвами и целованием честного и животворящего креста, в том, чтобы всем вместе идти войной против чуждых нашей вере, врагов креста, не верующих в Господа нашего Иисуca Христа, но скверно и безбожно поклоняющихся огню, и великий князь, согласно своей клятве и договору, заключенному с теми [князьями], не дорожа своей жизнью и ставя выше всего любовь к Богу и обязанность воевать за Него и поражать врагов Его, изготовился и дожидался их, а они, не боясь Бога и не страшась своих клятв, преступили их и крестное целование, так что не только не исполнили взаимного договора и обещания, напротив соединились с нечестивым Олгердом, который, выступив против великого князя, погубил и разорил многих христиан: то князья эти, как презрители и нарушители заповедей Божьих и своих клятв и oбещаний, отлучены [от церкви] преосвященным митрополитом киевским и всея Руси, во снятом Духе возлюбленным братом и сослужителем нашей мерности. Признав во всем этом весьма тяжкий [грех] против христиан, мерность наша со своей стороны имеет этих князей отлученными, так как они действовали против священного христианского общежития, и объявляет, что они тогда только получат от нас прощениe, когда исполнят свои обещания и клятвы, ополчившись вместе с великим князем на врагов креста, затем придут и припадут к своему митрополиту, и упросят его писать об этом к нашей мерности; и когда митрополит напишет сюда, что они обратились и принесли истинное и чистое раскаяние, тогда они будут прощены и нашей мерностью. Итак пусть они знают, что отлучение есть удаление и совершенное отчуждение от святой Божьей церкви, и пусть принесут истинное и чистое раскаяние, чтобы получить в том прощениe от нашей мерности.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано; месяца июня, индикта 8.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 524–525.

Благороднейший великий князь смоленский, кур Святослав. Мерность наша узнала, что ты согласился и заключил договор с великим князем всея Руси, кур Димитрием, обязавшись страшными клятвами и целованием честного и животворящего креста, в том, чтобы тебе ополчаться на врагов нашей веры и креста, поклоняющихся огню и верующим в него. И великий князь, как условился и договорился с тобой, был готов и ожидал тебя; но ты не только не сделал, как обещался и клялся, но преступив клятвы, договор, обещаниe и крестное целование, ополчился вместе с Олгердом против xpистианам, и многие из них были убиты и разорены, за что преосвященный митрополит киевский и всея Руси, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, отлучил тебя [от церкви] – и сделал хорошо и правильно: ибо тех, кто так делает, т.е. преступает свои клятвы, обещания и крестное целованиe, как бы не было Бога, судящего в правду и наказующего преступников, следует подвергать такому наказанию и запрещению. Итак хорошо сделал митрополит, что отлучил тебя: ибо ты совершил тяжкий грех против своей веры и своего христианства; поэтому и мерность наша имеет тебя отлученным за то злое деяние, и ты тогда только можешь получить от нас прощение, когда сознаешь, какое сделал зло, обратишься и раскаешься искренно и чистосердечно, и со слезами прибегнешь к своему митрополиту, прося у него прощения, и когда [митрополит] напишет [об этом] сюда к нашей мерности. Знай же, что отлучение удаляет и совершенно отчуждает человека от святой Божьей церкви, и умершее тело его, человека отлученного, остается неразрушимым в обличении его злого деяния. ³⁴⁴⁸ Итак позаботься и попекись, чтобы искренно раскаяться и созвать свое прегрешение; и когда ты, вместе с митрополитом, напишешь сюда и будешь просить прощения, тогда и от нашей мерности получишь прощение и разрешение от греха и удостоишься молитв и похвал; тогда и Бог простит тебя, в чем ты согрешил, пред Ним, и будет твоим помощником в княжении и во всей жизни.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца июня, индикта 8.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 577–578. В cписке грамоты не обозначено время ее написания. На так как в следующем акте – в соборном деянии об Антонии (в мае 1371 г.), сказано, что он, в ожидании своего поставления в митрополиты, прожил в Константинополе многo времени; то и представляется вероятным, что настоящее послание Казимира писано не позднее 1370 года. Издано было Григоровичем, в подлиннике и с русским переводом в Жур. Мин. Нар. Просв. 1847 г. № 6, стр. 145–147.

Первопрестольному всесвятейшему константинопольскому патриapxу вселенского собора поклон ³⁴⁵⁰ и великое челобитье от сына твоего Казимира, короля земли ляшской и Maлой Руси, от князей русских верующих в христианскую веру, и от бояр русских великое челобитье. Ищем у тебя архиерея себе. Вся земля гибнет нынe без закона, ибо закон исчезает. От века веков Галич слыл митрополией ³⁴⁵¹ во всех странах и был престолом митрополии от века веков. Первый ³⁴⁵² митрополит вашего ³⁴⁵³ благословения был Нифонт, второй митрополит Петр, третий митрополит Гавриил, четвертый митрополит Феодор. ³⁴⁵⁴ Все они были на престоле Галича. [Тамошние] русские князья были наши сродники, но князья эти вышли из [сей части] ³⁴⁵⁵ Poccии, и земля осиротела. И после того я, король ляшский, приобрел [эту] русскую землю. И ныне, святой патриарх ³⁴⁵⁶ вселенских соборов, ищем у тебя своего apxиерея; для сего, по милости Божьей и с вашего благословения ³⁴⁵⁷ , мы вместе с нашими князьями и боярами избрали человека достойного ³⁴⁵⁸ , доброго, чистой жизни и смиренного сердца ³⁴⁵⁹ , преосвященного епископа Антония [и посылаем его] ³⁴⁶⁰ на ваше благословение. Ради Бога, ради нас и святых церквей, да будет ваше благословение и над сим человеком, чтобы престол этой митрополии не оставался пустым; рукоположите Антония ³⁴⁶¹ в митрополита, дабы не исчез, не разорился закон русский. А не будет милости Божьей и вашего благословения на сем человеке, то после не жалуйтесь ³⁴⁶² на нас ³⁴⁶³ : нам нужно будет крестить русских в латинскую веру, если у них не будет митрополита, так как земля не может быть без закона.

Из Acta Patriarchatus, t. I, p. 578–580.

Так как святейшая митрополия галицкая уже много лет вдовствует, без собственного apxиерея, а необходимо было, чтобы в ней предстоятельствовал митрополит для поучения божественным Христовым заповедям и происходящего отсюда [духовного] преуспеяния и роста христоименного народа: то мерность наша, порассудив со своим священным и божественным собором, признала за благо избрать архиерея на ту святейшую галицкую митрополию. И поскольку пришедший оттуда и долгое время проживший здесь боголюбивейший епископ кир Антоний, быв подвергнут тщательному испытанию, признан способным и пригодным и соборным судом избран на начальствование и предстоятельство в этой святейшей митрополии галицкой, и потому произведен и поставлен из епископа в митрополиты сей митрополии, по соборному суду и приговору преосвященных apxиереев и пречестных: ираклийского, никейского, врисийского, афинского, силиврийского, созопольского и apxиепископa деркского: то он должен иметь названную святейшую митрополию, занимая соответственное ей место в стояниях и сидениях на священном соборе и повсюду пользуясь обычным поминовением в священных диптихах, как того требует канонический порядок и обычай. Он должен также занимать приличное ему седалище в священном сопрестолии своей церкви, знаменовать чтецов, рукополагать иподиаконов, диаконов и пресвитеров и беспрепятственно совершать все священнодействия, как настоящий apxиерей по имени и на самом деле. Кроме того он должен взять в свое ведение все доходы, откуда бы то ни было поступающие в cию церковь, и никто из соседних или других архиереев не в праве присвоить себе что-либо из доходов его области, или наложить на них любостяжательную руку: ибо только один этот [митрополит] есть предстоятель и apxиерей ceй церкви, распорядитель и господин ее доходов; он поставлен кафолической и апостольской церковью в учителя и попечителя всем находящимся в его области христианам, и потому всячески обязан преподавать и внушать им душеполезные [учения] и вести их на путь добра и спасения, памятуя, что он имеет дать о них ответ Богу в день суда. Сверх того, он уполномочен временно взять в свое ведение святейшие епископии холмскую, туровскую, перемышльскую и владимирскую, пока не прекратятся там происходящие теперь брани и не настанет мир и конец соблазнам; за это время он имеет право учить тамошний христоименный народ, знаменовать из местных жителей чтецов, производить иподиаконов и диаконов и рукополагать пресвитеров и даже епископов, только, по неимению в настоящее время епископов, с которыми бы он мог рукополагать других, он должен, по прибытии в свою церковь, избрать, кого найдет достойными, и отправиться к преосвященному митрополиту угровлахийскому за тем, чтобы вместе с ним совершить там и наречение и рукоположение во епископы. ³⁴⁶⁴ А находящийся во всей области его святейшей церкви и в упомянутых епископиях священные лица, монашествующие, бояре, простцы и остальной христоименный народ Господень должны оказывать ему надлежащую честь, уважение, повиновение и благопокорность, как своему законному apxиерею, учителю и пастырю, поставленному и избранному по определению священного и божественного собора и с согласия нашей мерности, повиноваться и покаяться ему во всем душеполезном и спасительном, о чeм он будет говорить им: ибо честь и уважение, которое оказывается ему, имеет отношение к самому Богу, Которого образ носит apxиерей. Во изъявление и утверждение сего делa, и дано поименованному преосвященному митрополиту галицкому и пречестному, во Святом Духе возлюбленному брату в сослужителю нашей мерности, настоящее наше соборное определение и деяние, месяца мая, индикта 9, лета 6879.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: Филофей, милостью Божьей apxиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.

Из Асtа Patriarchatus, t. I, р. 580–581. Издана была Григоровичем, в подлиннике с русским переводом, в Журн. Мин. Нар. Просв. 1847 г., № 6, стр. 148–152.

От царя литовского Одьгерда к патриарху поклон. ³⁴⁶⁵ Прислал ты ко мне грамоту с [человеком] моим Феодором, что митрополит жалуется ³⁴⁶⁶ тебе на меня, говорят так: «царь Ольгерд напал на нас». ³⁴⁶⁷ Не я начал нападать, они сперва ³⁴⁶⁸ начали нападать, и крестного целования, чтó имели ко мне, не сложили и клятвенных грамот ко мне не отослали. Нападали на меня девять раз, и шурина моего князя Михаила [тверского] клятвенно ³⁴⁶⁹ зазвали к себе, и митрополит снял с него страх, чтобы ему прийти и уйти по своей воле ³⁴⁷⁰ , но его схватили. И зятя моего нижегородского князя Бориса схватили и княжество у него отняли; напали на зятя моего, новосильского князя Ивана и на его княжество, схватили его мать и отняли мою дочь, не сложив клятвы ³⁴⁷¹ , которую имели к ним. Против своего крестного целования, взяли у меня города ³⁴⁷² : Ржеву ³⁴⁷³ , Сишку ³⁴⁷⁴ , Гудин ³⁴⁷⁵ , Осечен ³⁴⁷⁶ , Горышено ³⁴⁷⁷ , Рясну, Луки Великие ³⁴⁷⁸ , Кличень ³⁴⁷⁹ , Вселук ³⁴⁸⁰ , Волго ³⁴⁸¹ , Козлово ³⁴⁸² , Липицу ³⁴⁸³ , Тесов ³⁴⁸⁴ , Хлепен ³⁴⁸⁵ , Фомин городок ³⁴⁸⁶ , Березуеск, Калугу, Мценеск. ³⁴⁸⁷ А то все города, и все их взяли, и крестного целования не сложили, ни клятвенных грамот не отослали. И мы, не стерпя всего того, напали на них самих, а если не исправятся ко мне, то и теперь не буду терпеть их. Но твоему благословению, митрополит и доныне благословляет их на пролитие крови. И при отцах наших не бывало таких митрополитов, каков сей митрополит! – благословляет Московитян на пролитие крови, и ни к нам не приходит, ни в Киев не наезжает. ³⁴⁸⁸ И кто поцелует крест ко мне и убежит к ним, митрополит снимает с него крестное целование. Бывает ли такое дело на свете, чтобы снимать крестное целование? Иван Козельский, слуга мой, целовал крест ко мне с своей матерью, братьями, женой и детьми, что он будет у меня ³⁴⁸⁹ , и он, покинув мать, братьев, жену и детей, бежал, и митрополит Алексей снял с него крестное целование. ³⁴⁹⁰ Иван Вяземский целовал крест, и бежал и порук выдал, и митрополит снял с него крестное целованиe. Нагубник ³⁴⁹¹ Василий целовал крест при епископе, и епископ был за него поручителем, и он выдал епископа в поруке, и бежал, и митрополит снял с него крестное целование. И многие другиe бежали, и он всех их разрешает от клятвы, то есть от крестного целования. Митрополиту следовало благословить Московитян, чтобы помогали нам, потому что мы за них воюем с немцами. Мы зовем митрополита к себе, но он не идет к нам: дай нам другого митрополита на Киев ³⁴⁹² , Смоленск, Тверь, Малую Русь, Новосил, Нижний Новгород.

Из Acta Patriarchatus, t. I, р. 582–585.

Преосвященный митрополит киевский и всея Руси, пречестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Знает твое святительство, какую любовь и благорасположение показывает к тебе наша мерность. Ибо в прошлом году я писал к тебе с человеком твоим Аввакумом и заявлял тебе, что как сначала я имел тебя другом, так и теперь имею: люблю тебя и похваляю. ³⁴⁹³ И теперь опять пишу тебе тоже самое, – что охраняю к тебе прежнюю дружбу, любовь и благорасположение. Но слышу от приходящих оттуда [людей] о твоем святительстве нечто такое, чтó меня огорчает. Именно я услышал, что ты заботишься не о всех христианах, обитающих в разных частях Руси, но утвердился на одном месте, все же прочие [места] оставил без пастырского руководства, без учения и духовного надзора. Вот что огорчило нашу мерность и священный собор: это не хорошо и несогласно с предписаниями священных канонов. Ибо как нашу мерность Бог поставил пастырем и учителем всей вселенной: так и твое святительство рукоположил я в отца и учителя всего того народа Божьего, дабы ты всех учил, о всех равно заботился, ко всем имел отеческую любовь и расположение. И если возникнет между ними вражда, тебе, как [общему] отцу и учителю, нужно примирять их друг с другом. Знай же, что так как ты в продолжение стольких лет не посещал и не обозревал Малой Руси, то король ляшский Казимир, владеющий Малой Русью, и другие князья послали сюда, к нашей мерности, епископа и с ним грамоты, в которых пишут: «вся земля гибнет без закона, потому что закон исчезает без архиерея; поэтому мы избрали на сие человека доброго, чистой жизни, епископа Антония: ради Бога и святых церквей и для нас рукоположите его, чтобы не погиб закон русский и вера русская не исчезла. Если же не будет милости Божьей и вашего благословения на этом человеке, то не жалуйтесь после на нас: мы будем вынуждены крестить русских в латинскую веру, потому что земля не может быть без закона». Вот что [король] написал и донес мне и синоду, и его донесение хранится здесь. Что же оставалось нам делать? Призываем тебя самого в судьи, чтó ты скажешь? Должны ли мы были отослать его и точно также оставить народ Божий без надзора и духовного попечения, как оставил его ты? Нет, это было невозможно! Мы подверглись бы [за то] великому осуждению от Бога и сильному порицанию и укоризне от людей. Иное бы дело, если бы местный государь был православный и нашей веры; тогда мы могли бы затянуть и отсрочить это [дело], хотя и то было бы не хорошо, но для тебя мы бы сделали так. Но как он не наш, а латинянин, то можно ли было отослать того [епископа] ни с чем? Тогда [король] тотчас бы поставил в митрополиты латинянина, как он и писал, и крестил бы русских в латинскую веру. Посуди сам, хорошо ли было бы, если бы так случилось? Усердно благодарю Бога, что он еще не сделал того, но написал к нам и попросил у нас митрополита. Поэтому мы вынуждены были рукоположить, кого он послал, да иначе и не могли поступить. Мы отдали ему Галич, где бы он имел митрополию, а из епископий – владимирскую, перемышльскую и холмскую, которые находятся под властью ляшского короля: больше этого мы ничего ему не дали, ни Луцка, ни другой какой [епископии]. Знаю я, что твое святительство будет опечалено тем, что так сделано; но нельзя было поступить иначе. Как мы могли оставить дело в таком положении, что и ты имел бы грех за оставление тамошних христиан, столь долгое время, без учительства? По такой-то нужде случилось это, и тебе не следует жаловаться, потому что от тебя то сталось. Да будет ведомо тебе и то, что я, по любви к тебе, услышав о гибели тамошних христиан от великого князя литовского Ольгерда, написал ему об этом, а он отписал мне следующее: «не я начал, они сперва начали нападать, и крестного целования, чтó имели ко мне, не сложили и клятвенных грамот ко мне не отослали; нападали на меня девять раз, и шурина моего, князя Михаила [тверского] клятвенно зазвали к себе, и митрополит снял с него страх, чтобы ему прийти и уйти по своей воле, но его схватили. Зятя моего, нижегородского князя Бориса схватили и княжество у него отняли; напали на зятя моего, новосильского ³⁴⁹⁴ князя Ивана и на его княжество, схватили его мать и отняли мою дочь, и крестного целования не сложили. Против этого целования, отняли у меня до двадцати городов (эти города он исчисляет поименно). И мы, не стерпя того, снова напали на них, и если они не исправятся ко мне, то и теперь не буду терпеть их. По твоему благословению, митрополит и доныне благословляет их на пролитие крови. И при отцах наших не бывало таких митрополитов, каков сей митрополит! – благословляет Московитян на кровопролитие, и к нам не приходит, ни в Киев не наезжает. Иван Козельский, Иван Вяземский и нагубник Василий целовали ко мне крест и дали поручителей, наконец оставили жен и детей своих и убежали туда, и митрополит снял с них крестное целование. Митрополиту следовало благословить Московитян, чтобы помогали нам, потому что мы за них воюем с немцами. Мы зовем митрополита к себе, но он не идет: дай нам другого митрополита на Киев, Смоленск, Тверь, Малую Русь, Новосиль, Нижний Новгород». Все это он написал ко мне. Посему я послал к твоему святительству близкого своего человека Иоанна, мужа разумного, доброго, искусного и образованного, по всему – нашего, и пишу тебе, что нужно было бы тебе самому прийти сюда по всем этим делам. Но как это неудобно для тебя, то пошли своего доброго человека, от которого мы могли бы в точности узнать о всех делах, рассмотреть и увидать, как нам нужно поступить, чтобы не сделать чего-либо к твоему огорчению. Пусть будет все так, а не иначе. Благодать Божья да будет с твоим святительством.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца августа, индикта 9.

Из Acta Patriarchatus t. I, p. 585–586.

Преосвященный митрополит киевский и всея Руси пречестный, во Святом Духе, возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Мерность наша послала к тебе близкого своего [человека] Иоанна Докиана. Когда грамота моя была уже написана и тот [человек] изготовился и отправился туда, пришел от тверского князя Михаила и от его братьев архимандрит Феодосий и принес к нашей мерности грамоту их и донесение: они жалуются на твое святительство и ищут суда с тобой. Итак, если или ищут суда, то мерность наша решила дать суд, и потому пишу тебе, чтобы ты или сам пришел сюда, чтобы судиться с ними, или, по крайней мере, послал своих бояр, людей добрых, которые, бы судились за тебя. Сроком явки назначается сентябрь с Богом грядущего одиннадцатого индикта. Да будет непременно так, как я пишу тебе, т.е. или приходя сам, или пошли своих бояр, чтобы они отвечали. Сделано распоряжение, чтобы и князь Михаил и его братья послали своих людей, и оно придут. Если ты придешь, или пошлешь своих людей, – хорошо; в противном случае, смотри, чтобы тебе не жаловаться на нас. Ибо мы делаем, чтó внушает нам дружба к тебе. Они просили у меня разрешения от епитимии, которую ты наложил на них; но я нашел неприличным, чтобы запрещенные тобой получили разрешение от меня. Говорю это к тому, чтобы ты разрешил их людей, когда узнаешь, что они, вместе с твоими людьми, отправляются сюда: они идут на суд, и до суда не должны подвергаться осуждение и запрещены; после же суда получат то, чтó окажется, – оправдание или осуждение. Я нахожу это справедливым, пусть так и будет. Тоже сделай и с епископом. ³⁴⁹⁵ Благодать Божья да будет с твоим святительством. Архимандрит Феодосий приходил ко мне на поклон; поэтому не гневайся на него, но дай ему прощение.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца сентября, индикта 10.

Из Асtа Patriarchatus, t. I, р. 586.

Благороднейший великий князь тверской Михаил! Архимандрит Феодосий, которого ты послал к нашей мерности, прибыл [сюда] с твоим человеком и принес мне грамоту твою, из которой я узнал, о чем ты писал и просил. По этой просьбе, я послал к преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси близкого своего [человека] Иоанна – того самого, который несет к твоему благородию настоящую грамоту. Я написал и к митрополиту, чтобы он послал своих бояр, и они придут сюда на суд, как ты желаешь. Сроком явки назначается сентябрь месяц с Богом грядущего одиннадцатого индикта. Вместе с сим мерность наша пишет твоему благородию и наказывает, чтобы, когда узнаешь, что митрополичьи люди идут сюда, и ты тотчас послал своих людей, добрых бояр, дабы состоялся суд. Если придут его и твои люди, – хорошо: суд здесь состоится; если же не придут, то произойдет нечто иное, а не то, чего ты просил. Смотри же, чтобы не случилось так, что его люди придут, а твои нет; посылай своих людей, как только узнаешь, что его люди [отправляются в путь]… О разрешении ты узнаешь от сего моего человека.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца сентября, индикта 10.

В издании Миклошича и Мюллера грамота эта (без даты) усвоена патриарху Каллисту и поставлена между актами 1361–1362 г. (Acta Patriarchatus, t. I, р. 320–322). Но из содержания видно, что она писана в одно время и по одному делу с двумя предыдущими и следующей грамотой.

Преосвященный митрополит киевский и всея Руси, пречестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Грамоту твою, [посланную] с твоим человеком Аввакумом, я получить и узнал, из нее, о чем ты написал и донес. Да будет тебе известно, что незадолго перед сим снарядил я своего доброго человека и послал к твоему святительству по тому поводу, что великий князь литовский прислал ко мне свою грамоту, в которой пишет много. Посему я нашел нужным послать к твоему святительству человека своего с грамотой нашей мерности, из коей ты в точности узнаешь, что писал великий князь литовский. После того, как мой человек отправился, пришел от тверского великого князя Михаила чернец с его грамотой. Получив эту грамоту, я узнал, что он писал мне; а писал и он много, между прочим, требовал, чтобы ему судиться с тобой, чтобы твое святительство пришло сюда на собор, а он пошлеть на суд своих бояр. Что касается до меня, то как мог я не дать ему суда? Поэтому я написал к твоему святительству с вышеупомянутым человеком, как ты узнаешь из моей грамоты, чтобы ты, если можно, пришел сюда, или послал своих бояр, и князь тоже бы послал своих бояр, дабы мог состояться суд. Теперь же, когда пришел твой человек Аввакум, я узнал из твоей грамоты и его слов, о чем ты писал и просил. Но, подражая миротворцу Христу, отвечаю и наказываю тебе: не вижу я ничего хорошего в том, что ты имеешь соблазнительные раздоры с тверским князем Михаилом, из-за которых вам нужно ехать на суд; но как отец и учитель, постарайся примириться с ним и, если он в чем-либо погрешил, прости и приими его, как своего сына и имей с ним мир как и с прочими князьями. А он, как я пишу к нему, должен принести раскаяние и просить прощения. Вот что мне кажется добрым и полезным: пусть так и будет, без всякого прекословия. Если же вы не хотите этого, а ищете суда, то я не препятствую суду, но смотрите, чтобы он не показался для вас тяжким. Мерность ваша, как сказано, написала грамоту к тверскому князю, которую и посылаю с твоим человеком Аввакумом. Когда она дойдет до твоих рук, отдай ее моему человеку, которого я послал туда, и дай ему своего толмача, с которым бы он пошел к князю, показал ему как первую, так и настоящую мою грамоту, которую пишу теперь о мире, и передал [мои] слова о том, чтобы он склонился к покаянию и примирению. Надеюсь, что он не поступит иначе, а так, как я пишу к нему. ³⁴⁹⁶

Твое святительство хорошо знает, что когда мы рукополагали тебя, то рукополагали в митрополита киевского и всея Руси, – не одной какой-нибудь части, но всей Руси; теперь же слышу, что ты не бываешь ни в Киеве, ни в Литве, но в одной только [русской] стране, все же прочие оставил без пастырского руководства, без отеческого надзора и наставления. Это – тяжкое [упущение] и противно преданию священных канонов. Тебе следует обозревать всю русскую землю и иметь отеческую любовь и расположение ко всем князьям, – любить их равно и показывать к ним одинаковое расположение, благосклонность и любовь, а не так, чтобы одних из них любить, как своих сынов, а других не любить, но всех равно иметь своими сынами, всех равно любить. Тогда и они будут воздавать тебе полной и великой доброжелательностью, любовью и покорностью; а сверх того, ты получишь еще помощь от Бога. Знай также, что я написал и к великому князю литовскому, чтобы он, по старому обычаю, любил и почитал тебя, как и другие русские князья, и, когда ты отправишься в его землю, показывал бы тебе великую честь, внимательность и любовь, так чтобы ты мог безбедно путешествовать по земле его. И ты со своей стороны старайся, сколько можно, иметь к нему такую же любовь и расположение, как и к прочим князьям, потому что под его властью находится христоименный народ Господень, нуждающийся в твоем надзоре и наставлении, и тебе крайне нужно иметь с ним любовь, дабы видеть и поучать как его, так и народ Божий. Исполняй это со всем усердием, без всякого прекословия. О прочем наша мерность пространнее написала тебе со своим человеком Иоанном, и ты узнаешь об этом в точности.

Из Acta Patriarchatus, t. I, р. 590–592.

Благороднейший великий князь тверской Михаил! Да будет ведомо тебе, что я послал своего человека к преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, кир Алексию, по своим собственным делам; когда, же мой человек отправился [в путь], пришел к нашей мерности архимандрит Феодосий, с твоей грамотой, из которой я узнал, о чем ты писал. Между прочим, ты писал и просил, чтобы тебе судиться со своим митрополитом, и я, по требованию справедливости, написал к митрополиту, чтобы он или сам пришел на суд, или послал своих бояр, да и ты бы послал своих, чтобы они судились с митрополичьими. Тогда же написал я и к твоему благородию, изъясняя тебе тоже самое, что и митрополиту, именно: пусть будет суд, судитесь. Но теперь я признаю за лучшее написать тебе другое: неприлично и не служить на пользу твоей душе, ни к чести твоего рода иметь тяжбы, распри и ссоры со своим митрополитом; ибо ссоры и распри – дела диавола. Кто из князей когда-либо судился с митрополитом? судился ли когда твой отец, или дед или другой кто из твоего рода? Оставь же и ты ссоры и суд, приди и примирись с отцом твоим, митрополитом, проси у него прощения, принеси раскаяние, чтобы он принял тебя и возлюбил, как своего сына. Он тебе отец и если, как отец, сделал что-либо против тебя, тебе следовало перенести это, или, еще лучше, прийти к нему и испросить у него благословения и прощения, а не искать суда [на него]: так тебе следовало тогда поступить. Но если ты не сделал этого тогда, то сделай теперь, попроси у него благословения и прощения и, если в чем согрешил [перед ним], исправься: это послужит к чести и славе твоей и твоего рода и на пользу твоей душе. [Тоже] написал я теперь и к твоему митрополиту, и если ты принесешь раскаяние, то он примет и более прежнего возлюбит тебя, как своего истинного сына. Не делайте иначе, а так, как я пишу к вам; если же не хотите того, а ищете суда, – я не препятствую суду; но смотрите, чтобы он не показался для вас тяжким. Итак исполните, что я пишу и советую, так как это служит вам же на пользу. И если вы примиритесь, как я пишу вам, то ты и митрополит пошлите ко мне своих людей, чтобы и я узнал о том: тогда и я возлюблю тебя, благословлю, прощу и буду иметь своим истинным сыном.

Да будет ведомо тебе и то, что преступление крестного целования есть отречение от Бога. Так учат вас святые Отцы, говоря, что клятвопреступление есть отречение от Бога, а кто отрекся от Бога, тот к какому прибегнет другому Богу? Ибо нет другого Бога, кроме Бога нашего. Святые Апостолы и Отцы наши, и прежде них Господь наш Иисус Христос, учат нас, что отрекшийся от Бога посылается в муку, а не отрекшийся от Бога и соблюдающий Его заповеди имеет жизнь вечную. Поэтому пишу и внушаю тебе, как твой отец, чтобы ты помнил и соблюдал, крестное целование: ибо лучше тебе, не преступить крестного целования, умереть телесно, нежели, преступив оное, умереть душевно и жить телесно. Держись же, по силам, и не преступай крестного целования, хотя бы и смерть предстояла тебе, но тщись и старайся, сколько есть у тебя сил, поступать так, как я тебе наказываю.

Из Асtа Patriarchatus, t. II, р. 12–18.

… спустя немного времени скончался великий князь московский и всея Руси [Иоанн], который, перед своей смертью, не только оставил на попечение тому митрополиту [Алексию] своего сына, нынешнего великого князя всея Руси Димитрия, но и поручил управление и охрану всего княжества, не доверяя никому другому в виду множества врагов – внешних, готовых к нападению со всех сторон, и внутренних, которые завидовали его власти и искали удобного времени захватить ее. Когда таким образом митрополит прилагал все старания, чтобы сохранить дитя и удержать за ним страну и власть, одни предпочитали оставаться в покое и соблюдать мир, а литовский князь-огнепоклонник, всегда готовый сделать опустошительное нападение на всякую чужую страну и покорить себе всякий город, но не находивший никакого доступа в Великую Русь, не хотел оставаться в покое, но задышал огнем [вражды] на митрополита, стараясь наносить ему самые тяжкие оскорбления. Так однажды, изымав его обманом в то время, когда он обозревал Малую Русь и подчиненных его власти [тамошних] христиан, заключил его под стражу, отнял у него многоценную утварь, полонил его спутников, может быть, и убил бы его, если бы он, при содействии некоторых, не ушел тайно и таким образом не избежал опасности. ³⁴⁹⁷ Будучи постоянно так настроен против митрополита и желая мстить ему на всю жизнь за то, что он не давал ему власти в Великой Руси, но сделал ее совершенно недоступной для него, [Ольгерд] принимает меры к тому, чтобы рукоположен был [в митрополита] Роман, о котором усиленно ходатайствует здесь, под тем предлогом, будто его народ не желает иметь митрополитом кир Алексия, а на самом деле – для того, чтобы при помощи Романа, дружески к нему расположенного, приобрести себе власть и в Великой Руси. Отсюда произошло не мало смут и замешательств, которые, однако, прекращает все Устрояющий на пользу, отозвав Романа из среды живых: так и против воли [Ольгерда] власть над всей [русской] церковью переходит к кир Алексию, народ наслаждается миром и по всем церквам поставляются епископы. Он же, несмотря на то ³⁴⁹⁸ , что страна его управлялась многими епископами, все-таки не хотел оставаться в покое, но обратился к митрополиту с лицемерной просьбой – прибыл в Киев, говоря, что он [Алексий] давно уже оставил свою митрополию без епископского надзора: теперь же пусть или водворится в ней, или дает согласие на избрание для нее, вместо себя, другого пастыря. Митрополит, обращая внимание не на слова, но на сокрытый в них коварный умысел, взял митрополию в надлежащее попечение, управляя ею и ежегодно давая на ее нужды весьма щедрые вспомоществования , но не находил нужным оставить многолюдную страну и великую церковь и отойти к малому остатку киевской паствы, во-первых потому, что один из соседних епископов, когда было нужно, исполнял в Киеве потребные священнодействия; во-вторых – потому, что от явного врага можно было ждать только несомненной опасности, так как и самое приглашение сделано было с коварной целью, без всякой, как выше сказано, настоятельной нужды. По этому поводу сплетены были [разные] обвинения против митрополита, и святейший приснопамятный патриарх кир Филофей, не подозревая злого умысла и обмана, посылает нынешнего митрополита Литвы и Малой Руси Киприана судьей [тамошних] дел, с тем чтобы он, как и должно, действовал посреднически между обеими сторонами и как требует справедливость, примирил их. Но он, забыв наказ пославшего, весь предался мысли, как бы самому овладеть той церковью, и делал все, чтó находил нужным для сокрытия своего замысла, прежде всего удалил от себя посланного с ним отсюда сотрудника, или, пожалуй, наблюдателя, опасаясь, чтобы сей последний не узнал о его происках; потом сближается с литовским князем и со всеми его [советниками], вступает с ними в столь тесный союз, что они стали смотреть на него, как на второго Романа. И вот шлется от них грамота с просьбой поставить его в митрополиты и с угрозой, что если он не будет поставлен, то они возьмут другого от латинской церкви ³⁴⁹⁹ , – грамота, которой он сам был не только составителем, но и подателем. Уверив митрополита Алексия в том, что будет действовать в его пользу, и уговорив его оставаться дома и не ожидать себе никакой неприятности, так как он [Киприан] взял на себя всю заботу о нем, на самом деле показал другое: вместо друга, обязанного благодарностью за все полученное от него добро, явил себя злейшим врагом его, составил на него ябеду, наполненную множеством обвинительных пунктов, и задумал так или иначе низложить его. После всех этих постыдных деяний, тайком [от Алексия] рукополагается в митрополита киевского и литовского, и таким образом выполняет свой замысел ³⁵⁰⁰ – овладевает одной частью церкви, еще при жизни митрополита, своего друга, и сверх того получает такое соборное деяние, чтобы ему не упустить и другой части; он домогается даже совершенного низложения престарелого того митрополита, благо – все были обмануты и поверили его вымыслам (ибо люди добрые, не знающие за собой ничего дурного, и других, далеко не таковых, обыкновенно принимают за добрых). Однако это ему не удастся: с ним посылаются церковные сановники, уполномоченные произвести дознание о жизни Алексия, выслушать, чтó будут говорить против него обвинители и свидетели, и донести священному собору письменно обо всем, чтó откроется. Все оказалось пустым и несостоятельным словом ³⁵⁰¹ : не нашлось ни обвинителя, ни знающего за ним что-либо противозаконное, напротив все считали его отцом и называли спасителем народа, все стояли за него своей головой, а на митрополита Киприана, как бесчестно поступившего против святого мужа, произносили страшные проклятия. Сильное негодование и не малое волнение и смятение народное, возбужденное [этим делом] по всей русской земле, утишено было непрестанными внушениями и советами митрополита Алексия, обращенными и ко всем вообще и к каждому порознь. Отправлены грамоты и к нашей святейшей Великой Церкви Божьей, с жалобой на облако печали, покрывшее их очи, вследствие поставления митрополита Киприана, и с просьбой к божественному собору о сочувствии, сострадании и справедливой помощи против постигшего их незаслуженного оскорбления. Тоже самое донесли собору и возвратившиеся оттуда наши церковные послы, и это донесение вполне подтверждено было согласными показаниями многих других, пришедших оттуда людей. Между тем митрополит Киприан не оставался без дела, но употреблял все усилия, чтобы войти в Великую Русь и овладеть ею, в особенности когда митрополит Алексий в глубокой старости преставился к Богу. Но как он, несмотря на все свои домогательства, не имел успеха и не был там принят, то пускается в путь ³⁵⁰² , ведущий к нам, и прибегает к священному собору при бывшем пред нами патриархе, прося помощи в том, чтобы занять великорусскую митрополию; а так как и здесь он нашел обстоятельства неблагоприятными для достижения своей цели, то оставался в ожидании, питаясь тщетными надеждами. Спустя немного времени пришли из Великой Руси послы с грамотами, прося поставит им в митрополита прибывшего вместе с ними благоговейнейшего иepoмонаха и архимандрита Пимена и жалуясь на неканоническое поставление Киприанa. Послы эти, лишь только мерность наша, божественными судьбами, взошла на высокий патриарший престол, обратились и к нам и вручили грамоты, излагающие мысль и желание пославшего их великого князя всея Руси Димитрия, настаивая ³⁵⁰³ , чтобы их просьба была исполнена. А как и митрополит Киприан явился с просьбой о предоставлении ему, вместе с Киевом и Великой Руси, то мерность наша, признав просьбу великорусских послов справедливой, а поставление Киприанa, как совершенное еще при жизни митрополита Алексия, считая неканоническим, постановила подвергнуть все дело о нем тщательному каноническому суду и расследованию и, если окажется, что оно состоялось канонически и законно, то все оставит в прежнем положении и не делать ничего более; в противном случае, лишить Kиприанa и того, что он имел. При этом он просил, в свое оправдание, рассмотреть какие-то… и чрез несколько дней, прийдя в священный собор, заявил, что он пришел не для суда, а для того только, чтобы искать и получить, чтó назначил ему собор своим письменным деянием, если это окажется правильным; в противном случае, он готов довольствоваться той только частью [русской митрополии], в которую поставлен, а от прочего уже отказался. Так он сказал и, по-видимому, не ожидал для себя никакой пользы, если в его присутствии будет разбираться вопрос: чтó должно сделать по просьбе послов из Великой Руси? – тайно убежал, ни с кем не простившись. После этого происходило расследованиe сперва о том, правильно ли было бы поставить Пимена в митрополита Великой Руси, не назвав его вместе и киевским, то есть по имени города, который искони был митрополией всея Руси? После многих прений об этом на соборе, признано было необходимым и справедливым не презирать справедливой просьбы толикого народа, но, совершив наречение, дать им в apxиepeи, кого они желают. Приглашен был чрез честнейшего великого хартофилакса и преосвященный митрополит никейский, находившийся в царствующем граде, но не могший присутствовать на соборе по болезни, – дать свой отзыв по этому делу; но он отказался, говоря, что держится соборного деяния о митрополите Киприане и находит оное правильным. Тогда он услышал от нашей мерности, не однажды, а два раза, мнение, которое разделяли и все находившиеся при нас преосвященные apxиереи и пречестные, и которое сообщено было ему сперва чрез преосвященных янинского и керницского, потом – чрез того же преосвященного митрополита янинского, в сопровождении честнейших экзокатакилов, церковных сановников – великого скевофилакса, пресвитера кир Михаила Вальсамона, и великого хартофилакса, диакона кир Георгия Триклиния, именно: что упомянутое деяние – не одобрительно, как незаконное и противное канонам; поэтому он [митрополит никейский] должен или прийти на собор и доказать, что оно согласно с канонами, и таким образом убедить и нас соблюдать оное и не предпринимать ничего более, или согласиться с прочими apxиереями. Нa это он отвечал: «думаю, что мнение должно быть непринужденно; поэтому и не желаю подать мнения о настоящем лице по некоторым причинам, который кажутся мне уважительными; но это не значит, что я отделяюсь от собора; напротив, если каноны говорят: «голос большинства превозмогает» ³⁵⁰⁴ , то пусть будет по канонам. Что же касается до соборного деяния, то я считал и считаю его каноническим; если же архиереи, которые вместе со мной участвовали в его составлении, признаю́т его незаконным и неканоническим: то я им не противоречу». Таким образом, не встречая ни откуда противоречия, мерность наша, порассудив соборне с находящимися при нас преосвященными архиереями и пречестными, во Святом Духе возлюбленными нашими братьями и сослужителями: ираклийским, солунским, янинским, амасийским, угровлахийским, созопольским, варнским, понтоираклийским (подал мнение заочно), кельчинским, керницским, деркским и анхиальским, определила и постановила: во-первых, рукоположить Пимена в митрополита Великой Руси, наименовав его и киевским, по древнему обычаю этой митрополии, так как невозможно быть архиереем Великой Руси, не поручив сначала наименования по Киеву, который есть соборная церковь и главный город всей Руси; во-вторых, митрополит Киприан должен быть изгнан не только из Киева, но и вообще из пределов Руси, поскольку он получил эту церковь обманом и, как сказано, поставлен неканонически, еще при жизни законного митрополита, оного кир Алексия, который заочно и без суда лишен был своей церкви, чтó, конечно, противно точному смыслу священных церковных законоположений. Но по снисхождению, имея в виду, что он [Киприан] ушел тайно и не находится на лицо, дабы мог быть совершенно осужден, по канонам, постановляем, чтобы он оставался митрополитом только Малой Руси и Литвы; а соборное деяние, на которое он ссылается, объявляем бессильным и недействительным, так как оно состоялось не по канонам. Поэтому и вследствие того, что честнейший иеромонах Пимен, благодатью Всесвятого Духа, чрез посредство нашей мерности, по суду состоящего при нас священного собора упомянутых преосвященных архиереев и по благоизволению и согласию высочайшего и святого моего самодержца, избран и поставлен в настоящего митрополита киевского и Великой Руси, он должен быть и именоваться, по древнему обычаю, митрополитом киевским и, по примеру бывшего пред ним митрополита оного Алексия, взят в свое ведение Владимир и всю Великую Русь, а также и все где-либо находящиеся стяжания, имения и прочие права и преимущества той святейшей митрополии. Он имеет власть непредосудительно священнодействовать в своей митрополии и наставлять тамошний христоименный народ Господень в душеполезном и спасительном учении, знаменать чтецов, рукополагать диаконов, диаконов и пресвитеров, и даже поставлять епископов в епископиях, изначала подчиненных Киеву и Великой Руси (за исключением только малорусских), судить, испытывать и исправлять все, что будет учинено теми епископами в противность канонам. Все же обязаны – епископы, князья, бояре, священствующие, монахи и вся полнота христоименного народа – оказывать ему подобающее уважение, повиновение и послушание, как своему отцу и наставнику духовному, имеющему дать о них ответ в день суда. Пусть все знают, что оказываемые ему честь, повиновение и послушание относятся к нашей мерности, а чрез нас – к Богу; а кто станет противиться ему, тот подвергнется от нашей мерности заслуженному каноническому наказанию. Если же митрополит Малой Руси и Литвы Киприан скончается прежде него, то он примет в свое управление Малую Русь с Литвой и, подкрепляемый благодатью Всемогущего Бога, будет пастѝ тамошний христоименный народ и один именоваться до конца своей жизни [митрополитом] ³⁵⁰⁵ киевским и всея Руси. А после него, на все времена, архиереи всея Руси будут поставляемы не иначе ³⁵⁰⁶ , как только по просьбе из Великой Руси. Итак настоящее соборное деяние должно находиться у него, преосвященного митрополита киевского и Великой Руси, во Святом Духе возлюбленного брата и сослужителя нашей мерности, в удостоверение о нем. Писано в июне месяце 6888 года.

На подлинника честной патриаршей рукой написано: Нил, милостью Божьей, архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.

Из Acta Patriarchatus, t. II, p. 98–99.

Месяца мая 29 дня, в среду, индикта 10, под председательством всесвятейшего владыки нашего, вселенского патриарха, в его кельях, чтó в катехуменах на правой стороне, в соприсутствии его святейшеству преосвященных архиереев и пречестных: солунского, ефесского, никомидийского, монемвасийского, амасийского, адрианопольского, серресского и ганнского, рассматривалось дело о русском митрополите Киприане, просившем державного и святого нашего государя и царя, чтобы ему сперва дозволено было идти по делу, на которое он посылается приказом его святого царского величества, а потом уже он явился бы на суд пред собором по взводимым на него обвинениям. И все apxиереи общим голосом, к которому присоединился и всесвятейший наш владыка, вселенский патриарх, приговорили: да будет cие как по желанию святого царя, так и ради общей пользы, соединенной с тем делом. Но с тем вместе постановляется, чтобы он непременно, не отговариваясь никакой великой и уважительной нуждой, в течение года возвратился в Константинополь, и никоим образом не совершал ничего святительского в Великой Руси и не ходил туда, а оставался бы в той только епархии, в которой теперь находится; а чтобы, явившись [сюда], не имел права отказываться от суда пред божественным и священным собором, но без всяких отговорок и предлогов подвергся суду на соборе в том, в чем обвиняется. Если же он не исполнит хотя одного из этих [требований], то пусть будет и без суда осужден и низложен. Во всем этом он, кир Киприан, должен дать письменное обещание, которое действительно дал и утвердил собственноручной подписью; от собора же дано ему разрешение священнодействовать до суда. В удостоверение чего и состоялась настоящая соборная запись, утвержденная подписями преосвященных архиереев.

Смиренный митрополит солунский Исидор… ³⁵⁰⁷

Смиренный митрополит никомидийский Макарий.

Смиренный митрополит монемвасийский Иосиф.

Смиренный митрополит амасийский и проедр мидийский Михаил.

Смиренный митрополит адрианопольский Матфей.

Смиренный митрополит серресский Матфей.

Смиренный митрополит ганнский Никандр.

Из Acta Patriarchatus, t. II, p. 116–129. Русский перевод этого акта сделанный покойными профессором В.Н. Григоровичем еще до издания греческого подлинника, напечатан в 3-й кн. «Архива историко-юридических сведений о Poccии», под заглавием: «Синодальное деяние 1389 г. о духовном единстве Poссии» (отд. II, стр. 1–20).

Изначала установлено, чтобы вся русская церковь была пасома и управляема одним митрополитом: [так пошло] с того времени, когда русские сподобились получить именование по Христу и подчинились нашей Великой Христовой, кафолической и апостольской церкви. Конечно, не просто, как это сказал бы кто, и не случайно божественные оные мужи устроили, дабы многолюдный, тмочисленный, можно сказать, почти бесчисленный тот народ имел одного предстоятеля и всеобщего учителя; но так как великая русская земля разделена на многие и различные мирские княжества и на столько гражданских областей, что имеет многих князей, еще болee [мелких] владетелей, которые не менее разделены по своим стремлениям, как по делам и местам, так что многиe восстают и нападают друг на друга и поощряются к раздорам, войнам и к избиению своих единоплеменников: то божественные оные отцы, провидя cие божественным Духом, как ученики мирного и кроткого Христа, обязанные наставлять всех не только словом, но и делом, в любви, мире, взаимном единении и согласии, соединяя с божественной мудростью человеческое разумениие и принимая во внимание, что не надобро и не на пользу им будет, если и церковная область распадется на многие части, что, напротив, единый для всех митрополит будет как бы связью, соединяющей их с ним и между собой, установили там одну власть духовную, за невозможностью привести к единству власть мирскую. Прекрасно рассудили они, что подчиненные одному [духовному] предстоятелю и вождю находились бы в мире между собой: ибо все почитали бы одну главу, поставленную по образу истинно и перво-единой главы Христа, из которого, говоря словами божественного Апостола, все тело церкви составляется и совокупляется и приводится к единству веры. ³⁵⁰⁸ Пока было так, дела той церкви шли хорошо и мирно. Но за несколько пред сим лет возникли [там] некоторые распри и не малые замешательства и смуты, так что дела пришли в совершенно противоположное состояние. Нам нужно подробно рассказать это с самого начала, чтобы сделать все удобопонятным и ясным. Для знающих послужит это напоминанием; а для неопытных в делах этого рода и не знающих способов управления, которыми пользуются в то или другое время предстоятели церкви, имея в виду исключительно пользу человеческих душ, будет служить поучением, наставлением и примером, если кто захочет извлечь полезный урок из возникших впоследствии зол.

Уже несколько лет тому назад рукоположен был в митрополита киевского и всея Руси святейшим и приснопамятным патриархом, кир Филофеем, в первое его патриаршество, присланный оттуда епископ владимирский, кир Алексий. Возвратясь туда и облеченный такой властью, она стал не одинаково относиться ко всем князьям и не о всех равно заботится, как бы следовало имеющем о всех дать слово в день суда, но к одним показывал отвращение, а к другим – расположение. Когда же великий князь московский Иоанн, умирая, возложил на него попечение, заботу и промышление о своем сыне Димитрие, то он весь предался этому делу и презрел божественные законы и постановления, приняв на себя, вместо пасения и поучения христиан, мирское начальствование, вследствие чего, призванный учить миру и согласию, увлекся в войны, брани и раздоры. С тем вместе он оставил всю литовскую землю (которой владел великий князь-огнепоклонник) без пастырского призрения, и самую митрополию всея Руси, т.е. Киев, – без епископа. Отсюда раздоры, распри и кровопролитные междоусобные войны всех князей, устремившихся друг на друга и на самого своего пастыря, виновника всех этих [зол]. Узнав о том, святейший оный патриарх сперва своими увещательными грамотами поучает князей, внушая им воздерживаться от войн и обратиться к миру, дороже которого нет ничего; пишет также и митрополиту, учительски наказуя его внушениями и угрозами не делать неприличного своему сану и, вместо мира и согласия, оставленного Господом нашим и Богом Иисусом Христом, не возбуждать мятежей, браней и войн, не поощрять князей к усобицам, а помнить, что он поставлен учителем мира. Что касается до князей, то они, получив патриаршие грамоты и почтительно вняв содержащимся в них увещаниям и наставлениям, изъявили готовность принять митрополита, если он пожелает прийти к ним, прекратить прежние соблазны и примириться, сазнавая и сами, что это принесет им душевную и телесную пользу. Но митрополит, наипаче обязанный склонять к тому других, как учитель мира и незлопамятования, не только нимало не воспользовался патриаршими увещаниями, к чему побуждал его сан, и звание архиерейства, напротив, показал себя в этом отношении гораздо хуже мирских князей: он совершенно отказался от примирения, ни во что поставив патриаршие грамоты и отвергвув предлагаемую в них пользу.

Когда патриарх увидел, что грамоты ничего не помогают, посылает туда своего монаха, ныне преосвященного митрополита киевского и всея Руси, кир Киприана, человека, отличающегося добродетелью и благоговеинством, способного хорошо воспользоваться обстоятельствами и разумно устроить дела, с тем, чтобы он прежде всего примирил князей между собой и с митрополитом и расположил последнего отправиться к ним и посетить свою митрополию, в которой он не был 19 лет, посетить также и прочий тмочисленный народ, столько лет лишенный его поучения и надзора. Князья и на этот раз оказали полное повиновение патриарху, охотно приняли его советы и немедленно отправили его послов к митрополиту, обещаясь прекратить прежние соблазны и все происходившие между ними распри и раздоры, держаться его, как своего митрополита, и воздавать ему всяческое расположение, послушание и любовь; с тем вместе они изрекают на себя страшнейшие клятвы, если сделают что-либо другое, оскорбительное для его чести, и не будут во всем исполнять его воли. А он стал делать все напротив: патриаршие грамоты и увещания и поименованного посла признал враждебными себе и совершенно отказался отправиться к ним, постыдно отрекаясь от любви к своим чадам, коих с добрым упованием усыновила ему Великая Христова церковь чрез евангелие. Это еще более восстановило против него князей и возбудило их гнев, так как они признали его поступок личным для себя оскорблением. Вследствие того они решили между собой – уже ни в каком случае не принимать его, хотя бы он и захотел отправиться к ним, а к патриарху все вместе написали, прося себе другого архиерея. Но патриарх и теперь не нашел возможным принять их просьбу, не написав предварительно митрополиту еще раз и не посоветовав ему исполнить свой долг, т.е. примириться с князьями, отправиться к ним и духовно призреть своих чад. Но он остался аспидом, затыкающим уши от гласа внушающих, ему полезное и должное ³⁵⁰⁹ : ибо так относился к делу, что даже не удостаивал писавшего ответа и показал полное неуважение к своей главе.

Недовольные князья, наскучив этим делом, послали к святому тому патриарху и к божественному и священному собору великое посольство с грамотой, прося и моля, чтобы им дан был другой архиерей, который бы умел их духовно призирать, руководить и поучать в душеполезном и спасительном. «Это, говорили они, мы делаем последний опыт, и если не достигнем цели, то готовы перейти к другой церкви, которая давно отступила от правых догматов и сделалась чуждой православной христианской церкви». При таких обстоятельствах, чтó оставалось делать великому оному человеку Божьему и поистине патриарху? Нельзя было ни Русь разделить на две митрополии, ни – с другой стороны – оставить без внимания столь великий народ, лишенный столь долгое время архиерейского наблюдения, а потому – и освящения, народ, просивший у него духовной помощи по причинам уважительным и справедливым и с искренней покорностью. Поэтому собравшись сам с собой и укрепясь в духе, сознав и знатнейших архиереев и воспользовавшись их добрыми советами и представлениями, избирает в деле средний путь, именно: по вниманию к тому, чтобы столь великий народ не оставался без архипастырского наблюдения и не подвергся конечной беде и душевной погибели чрез присоединение к чуждой церкви, патриарх прибегает к крайней мере снисходительности по отношению к просителям – рукополагает упомянутого кир Киприана в митрополита киевского, русского и литовского, т.е. тех мест, которые в продолжение многих лет митрополит кир Алексий оставлял без презрения; а чтобы древнее устройство Руси сохранилось и на будущее время, т.е. чтобы она опять состояла под властью оного митрополита, соборным деянием узаконяет, дабы, после смерти кир Алексия, кир Киприан получил всю Русь и был одним митрополитом всея Руси. «И теперь, заметил он, эта митрополия не разделяется на две: ибо поставление кир Киприана есть дело уважительной причины и неотложной нужды, вызванное тем, чтобы не предать весь народ на погибель; а что опять должен быть один митрополит Руси, этого требует и право, и польза, и обычай». И благо было бы, если бы до конца ненарушимо сохранялось такое деяние и установление, если бы после смерти Алексия кир Киприан занял всю русскую церковь: в таком случае давно бы кафолическая и апостольская церковь Христова избавлена была от хлопот и от несправедливо взведенных на нее, по этим делам, обид, роптаний и оскорблений. Но это было невыносимо человекоубийце искони, лукавому демону: как злое и человеконенавистливое существо, он не мог терпеть, видя сию церковь умиренной, и сам лишился бы мира с собой, если бы не взволновал ее, не поверг в смуту и не исполнил всяческих раздоров. И смотрите: откуда подав повод и в чем заключается причина всех раздоров и смятений… как скоро узнал ³⁵¹⁰ , что он (митрополит Алексий) умер, тотчас написал в Великую Русь, что он не принимает кир Киприана, а предает ту церковь своей грамотой архимандриту оному Михаилу, о котором знал, что он находится в чести у благороднейшего князя кир Димитрия, и которому, кроме рукоположения, вручил всю власть над той церковью и дал грамоту, чтобы он прибыл сюда для поставления в митрополита Великой Руси… Великий князь московский кир Димитрий, как только скончался духовный отец и попечитель его, митрополит кир Алексий, из уважения к нему и послушания, имея остаток вражды к кир Киприану и находя опору в грамотах бывшего патриарха, посылает архимандрита оного Михаила дли рукоположения в митрополита Великой Руси. Но суд Божий следовал за ним по пятам: ибо, не вступив еще в царствующий град, еще плывя Пропонтидой и намереваясь на завтра пристать [к столице], он окончил жизнь. Это, однако ж, не устрашило тех негодяев-послов; напротив, согласившись на зло своей церкви, составив коварный план действий, сочинив подложные грамоты, поставить сами себе пастырем некоего иеромонаха, носившего имя пастыря (Пимена) и обязав друг друга клятвами в том, что никто из них не скажет и не объявит истины, они представляют [те] грамоты и себя святейшему и приснопамятному патриарху кир Нилу, тогда только-что принявшему церковное кормило. Он же, не зная их лукавого соглашения и поверив грамотам, как истинным (ибо как могла подозревать такое зло добрая и божественная душа, непричастная ничему злому и исполненная всякой добродетели?), соборне рукополагает Пимена в митрополита русского. Так из злых начал, содержавшихся в грамотах бывшего патриарха, возникли соответственные последствия! Он-то во всем и есть самый виновный: опираясь на его грамоты и грозя латинами, русские и послов отправили и ложь выдумали: «что бы там ни было, говорили они, мы не примем кир Киприана, человека, взысканного литовским князем, злейшим нашим неприятелем».

Дело о Пимене еще не пришло к концу, как стала раскрываться о нем истина. Некоторые из его спутников, проведав обман и злоумышление, в которых он был соучастником, или лучше, как обнаружилось впоследствии – главным виновником, донесли об этом патриарху. Последний, призвав послов и поставив их пред собором, грозит произнести на них самое тяжкое и страшное отлучение. Они же, треклятые, не убоясь Бога [мстителя] за содеянные ими обманы, ни страшась отлучения, утверждали, что и слова и дела их правдивы, и в доказательство принимали отлучение на свои головы. Что же оставалось при таких [обстоятельствах]? Патриарх убеждается словами послов, (чтó казалось вполне справедливым и, снабдив Пимена соборными грамотами, отсылает его на Русь вместе с послами. Скоро, однако ж, ложь обличается; ибо великий князь московский, увидав его, сверх всякого ожидания, митрополитом, или, точнее, узнав о нем все, прежде нежели он явился, призывает митрополита кир Киприана, вполне раскаявшись и испросив у него прощение в том, в чем погрешил перед ним, обманутый грамотами бывшего патриарха, а Пимена, как сделавшегося митрополитом против его желания и виновного в злоумышлении и обмане, заключает под стражу; послов же, которые ему содействовали, одних лишает имущества, других наказывает ссылкой, некоторых – темницей и ударами, а иных подвергает тягчайшей казни – предает смерти. Узнав об этом и почитая недобрым делом, если человек, получивший рукоположение от церкви, каким бы то ни было образом подвергнется телесному бедствию от мирских властей, патриарх посылает грамоту князю, прося принять Пимена, как местного архиерея. Таким-то образом, после отправления многих грамот против кир Киприана и еще бóльшего числа – в пользу Пимена, этот последний одолевает и получает ту церковь.

Немного прошло времени, как приходит в царствующий град суздальский епископ Дионисий, с сильными жалобами на Пимена и с заявлением, что все, случившееся с ним, есть зло для той церкви, ведущее к расколу, смуте и разделению, вместо того, чтобы благоприятствовать согласию, миру и единению. Он утверждал еще, что грамоты и посольские речи о нем – совершенная ложь и выдумка, и говорил, что несправедливо было бы признавать архиереем лицо, рукоположенное благодаря стольким неправдам. Это заставило и святого оного патриарха сказать ему, что если Пимен поставлен с помощью такой лжи и обмана, то справедливость требует, чтобы он был низложен. Ухватившись за такое слово, Дионисий возвращается в Русь, берет от великого князя, кир Димитрия, и прочих князей письменные обвинения на Пимена и доставляет их лично патриарху. С собой приводит он иеромонаха Феодора, архимандрита, в доказательство того, что по низложении Пимена, он сам должен получить власть в Великой Руси. Все ото было только слова и прикрасы в речах Дионисия, но втайне он делал другое, лицемерно прельщая всех лживыми словами: под видом исправления недугующей и бедствующей русской церкви коварно забирает в свои руки всю власть. Одно предъявляет он в грамотах, содержащих в себе много лукавого, и как бы оттуда принесенных, но на самом деле им самим составленных, другое замышляет, подготовляет и употребляет, как не следовало.

После того, как против Пимена высказано было столько обвинений, собор с согласия патриарха и соизволения на то высочайшего и святого моего самодержца, признал справедливым, послать двух архиереев и сановников – одного их церковных, другого – царского, с тем, чтобы они исследовали дело Пимена и, если окажется справедливым, чтó говорят на него, именно, что он рукоположен при помощи обмана, лжи и подлога, то пусть низложат его, извергнут из церкви и поставят в ней Дионисия. Это не только взволновало русских, но и разъярило их всех против кафолической церкви, так что они излили на всех нас поток многих ругательств, с прибавлением насмешек, обвинений и ропота. Все, что они заслужили сами, сплетая ложь, составляя ковы, услаждаясь лукавством и совершая бесчисленные злые деяния чрез отправленных ими послов, – все это они складывают на нас! Ни одно из случившихся зол не имело другого начала, как только от послов, пришедших из Руси: они-то в раздоре между собой, разделенные на две, нередко на три партии, представляя в одно и тоже время противоречащие грамоты, обвиняя друг друга, и восставая друг на друга, они-то производили разделение и раздор. А церковь и не знала, на чьей стороне правда. Итак перед кем бы следовало им прятаться и молчать, против тех они подняли ругательства, не пощадив самой церкви! Ко всем прочим своим беззакониям прибавили они и это одно, или, лучше сказать, первое и самое тяжкое – ругательство и хулу на Бога чрез церковь.

Между тем посланные отсюда, отправившись туда и расследовав дело Пимена, нашли [все обвинения против него] правильными и извергли его из церкви. Вскоре Дионисий расстался с жизнью, а Пимен, изверженный из той церкви, согласно состоявшемуся здесь соборному решению патриарха, бежал оттуда, сложил с себя монашеские одежды, надел мирские и, после долгих скитаний с места на место, достигнул царствующего града. Здесь, жалуясь на неправду, сильно настаивал на том, что он обижен. Именно говорил, что если долженствовало быть суду о его священстве, то следовало бы призвать его сюда и судить соборне. Нельзя было не призвать, что он говорит правильно; и так как еще не возвратились наши послы, от которых бы патриарх и собор могли узнать, чтó раскрылось по произведенному над ним расследованию, то он имел место и честь наравне с архиереями и совершал apxиерейские священнодействия. Но по прошествии некоторого времени возвращаются оттуда послы, окончив расследование по его делу, а с ними и митрополит кир Киприан, вызванный сюда грамотой патриapxa. Прошло еще довольно времени, пока сей последний, быв послан в те страны по царским делам, возвратился назад ³⁵¹¹ , а между тем снова пришед из Великой Руси [вышеупомянутый] Феодор, посланный великим князем, с грамотами, содержащими в себе многие обвинения против Пимена, и с наказом устно передать многое по тому же делу. Взяв на себя лицо обвинителя, Феодор имел достоверных свидетелей – принесенные им грамоты и только что возвратившихся оттуда лиц, которые производили там расследование по делу. Пока это происходило и суд, вследствие некоторых обстоятельств того временя, замедлился до собрания, по распоряжению патриарха, канонического собора, Пимен и Феодор успели помириться и, заключив между собой клятвенный союз на каких-то неподобных усилиях, бежали отсюда и тайно переправились на восток. Узнав об этом, высочайший и святой мой самодержец и тот святой патриарх употребили все старания, чтобы найти их и убедить снова возвратиться. Первый послал людей, чтобы привести их, второй – отлучение ³⁵¹² с грамотой, грозившей запрещением священнодействия и отлучением, если не возвратятся. Они же никак не захотели того. И опять послана от патриapxa грамота, подобная прежней, а от святого царя сановники, с его священными энколпиями ³⁵¹³,которыми бы они уверили их в полной безопасности и убедили, оставив всякий страх, возвратиться назад. Но и так они не послушались. Тогда послано к ним соборное отлучение с угрозой совершенного низложения – и тому не вняли, но, убежав к туркам и найдя у них поддержку, осыпали многими ругательствами и царство, и церковь. Так презрев и ни во что поставив божественные, царские, патриаршие м соборные постановления, упорно держались предположенной цели со всей поспешностью пустились в путь, ведущей в Русь, приготовляя друг другу осуждениe; ибо Феодор, усвоив себе apxиепископский титул, хотя бы и действительно был рукоположен Пименом, [подлежал осуждению за то, что] странствовал вместе с обвиненным. Еще недавно злейшиe враги, они заключили между собою такую дружбу, что не могли уже никак разлучиться. За все это они и подверглись от патриapxa соборне справедливому низложению. И в этом случае они не были осуждены заочно, как, может быть, скажут некоторые, ссылаясь на каноны, которые cиe запрещают ³⁵¹⁴ ; нет, Пимен находился на лицо, был обвиняем, знал обвинителя и наконец, подружившись с ним, бежал, а его – дружба с обвинителем – еще более служит к его осуждению. Если Феодор обвинял лживо, то он был бы осужден и лишен общения; а кто сообщается с лишенным общения, тот сам низложен и вне общения. ³⁵¹⁵ Если же обвинения были истинны, то Пимен был бы низложен, да и сам Феодор низложен, как сообщающийся с лишенным общения. Так они взаимно передают друг другу осуждение. А если посмотреть на дело внимательно, то окажется, что низложение совершилось вполне канонически. В самом деле, несмотря на троекратное приглашение возвратиться сюда с востока, они никак не xoтели исполнить этого, хотя приглашаемы были чрез отлучительные грамоты; поэтому собор правильно произнес на них осуждение, совершив все, что казалось ему канонически нужным.

После всех этих происшествий, после стольких беспорядков, смут, раздоров распрей и браней, возникших в русской церкви, нужно же было когда-нибудь остановить зло, изменить бурю на тишину, ниспослать мир и согласие оному христианскому народу и не оставаться в совершенном бездействии в виду такого напора зол, одно за другим его удручающих. А как иначе это могло бы случиться, если не помощью прежнего порядка и устройства, если не чрез восстановление прекрасного, изначала узаконенного обычая, именно – чтобы опять был поставляем один митрополит для всей Руси? Этому доброму делу и содействовала помощь Божья. Мерность наша, как только Богу известными судьбами приняла на себя предстоятельство во вселенской церкви (да и прежде мы быт небезучастны к этим делам, напротив крайне соболезновали о той расстроенной и страждущей от своих [чад] церкви), поставила это дело, предпочтительно пред другими, главнейшим предметом своих попечений, желая как бы начаток и жертву благодарения Богу за все, что он даровал нам, принести в том, чтобы исправить русскую церковь, прекратить прежние соблазны и раздоры, даровать всему народу мир, правомерно изгладить несправедливо нанесенный нашей Великой Христовой кафолической и апостольской церкви оскорбления, порицания и обиды и, благодатью Божьей, представить церковь чистой [от всякого упрека]. Да и высочайший и святой мой самодержец, поборник и предстатель церкви, отмститель и защитник ее прав, приложит все стаpaниe к тому, чтобы исправить русскую церковь, восстановить в ней древний порядок и устройство и уничтожить недавно возникшие соблазны, действуя в этом отношении достойно своему сану, великому разуму и царской мудрости, выражая заботу о том народе словами, делами и всеми возможными способами, и ставя на второй план все свои дела, лишь бы, в той церкви все благоустроилось. Итак мерность наша, совещавшись о сем с собравшимися при нас преосвященными архиереями и пречестными: ираклийским, кизическим, никомидийским, угровлахийским, никейским, монемвасийским, атталийским, адрианопольским, серресским, силиврийским, готфским, сугдайским, варнским и деркским, решила и определила: признать низложение Пимена, соборне учиненное при бывшем пред нами святейшем и приснопамятном патриархе кир Ниле, совершившимся во всем канонически и правильно. Ибо он низложен не заочно, не так, чтобы, когда против него предъявлены были обвинения, он спокойно оставался в своей церкви, но желая очистить себя от этих обвинений, предстал на собор, потом, увидев своего обвинителя примкнул к нему и убежал от суда, собора и решения. С другой стороны, и собор, при таком повороте дела, не упустил из виду указания канонов, но трижды приглашал его явиться и таким образом согласно с канонами произнес против него свой приговор. Поэтому да будет он совершенно низложен и отлучен от apхиерейского лика, как уже был предназначен к низложению прежним, рукоположившим его патриархом, который весьма о нем заботился и, чтобы остаться безупречным, не упускал ничего, что клонилось к его чести; но не делал бы этого, если бы не был убежден, что он достоин низложения. Итак, если Пимен уже был прежде низложен и если теперь его низложение соборне подтверждено нашей мерностью, так что он уже не имеет возможности оправдания: то и должно быть исполнено то, что указано выше, именно чтобы на будущее время был один митрополит во всей Руси. Этим прежде всего озабочен высочайший и святой мой самодержец, сберегатель и защитник права и пользы; в этом бесспорно состоит и слава всей церкви и всех вкупе христиан. А как преосвященный митрополит кир Киприан уже имеет часть [русской митрополии], в которой теперь находится, кроме того – имеет деяние святейшего и приснопамятного патриapxa кир Филофея, определяющее, чтобы по смерти кир Алексия он один состоял митрополитом всея Руси: то и мы все, единодушно утверждая упомянутое деяние и как бы сначала поставляя того Киприанa, полагаем конец прежде бывшим соблазнам, – я говорю о смутах, волнениях и раздорах, которые мы признаем как бы не существовавшими, считая все то делом времени, обстоятельств и первых [случайных] причин, о которых мы сказали выше. Заявляем при том, что ни кир Филофей, ни кир Нил, блаженно пожившие и блаженнейше отшедшие к Господу, не были намеренными участниками в тех раздорах, но неповинны и чисты от всех взведенных на них некоторыми обвинений и упреков. Наконец, постановляем настоящим соборным деянием, чтобы митрополитом Киевским и всея Руси был и именовался кир Киприан, который до конца своей жизни будет обладать ею и всею ее областью, рукополагать епископов в епископиях, изначала подчиненных его церкви, [поставлять] пресвитеров, диаконов, иподиаконов и чтецов и совершать всe прочие святятельские службы, как настоящий apxиерей всея Руси, не по имени только, но и на самом деле. Таковы будут и все после него митрополиты русские, наследуя один после смерти другого [единство своей митрополии]. И этот порядок пусть ненарушимо соблюдается отныне и впредь во все веки, что подтверждено и досточтимым хрисовулом высочайшего и святого моего самодержца, так чтобы никогда не отменялось настоящее соборное деяние и постановление, – ни нами, ни позднейшими [патриархами]: ибо мы опытом удостоверились, какое зло – разделение и раздробление той церкви на части, и какое благо – быть одному митрополиту по всей той области. Сего ради и выдано преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси и пречестному, во Святом Духе возлюбленному брату и сослужителю нашей мерности, и [самой] церкви русской настоящее соборное деяние нишей мерности, дабы оно находилось там для постоянного и всегдашнего в том удостоверения. Месяца февраля настоящего 12-го индикта, шесть тысяч восемьсот девяносто седьмого года.

Имело такую подпись честной патриаршей руки: Антоний, милостью Божьей архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.

Имело и другие подписи преосвященных apxиереев – следующие:

Смиренный митрополит ираклийский Иосиф.

Смиренный митрополит кизический Матфей.

Смиренный митрополит никомидийский Макарий.

Смиренный митрополит угровлахийский Анфим.

Смиренный митрополит монемвасийский Иосиф.

Смиренный митрополит пергский и атталийский Афанасий.

Адрианопольский Матфей.

Смиренный митрополит смирнский Дионисий.

Смиренный митрополит митилинский Иеремия.

Ceppeсский Матфей, по обязанности много говоривший о сем деянии и трудившийся над ним мыслью и рукой подписал.

Смиренный митрополит варнский Гавриил.

Смиренный митрополит силиврийский Феофил.

Смиренный митрополит готфский Антоний.

Смиренный митрополит сугдайский и фульский Феоктист.

Смиренный митрополит деркский Иосиф.

Нареченный на созопольскую митрополию Иосиф.

Смиренный митрополит драмский Иoaсаф.

Из Acta Patriarchatus, t. II, p. 137–138.

Боголюбивейший apxиепископ суздальский, кир Дионисий оный, доносил святейшему и приснопамятному патриapxy, кир Нилу, о двух городах, Новгороде [Нижнем] и Городце, что они, состоя в уделе суздальского князя, принадлежат к той же eпархии и находятся вблизи его церкви, но что митрополиты русские беспокоят его [в обладании сими городами]. Поэтому он просил на них грамоты у патриapxa и получил таковую, согласно его донесению. И ныне рукоположенный на суздальскую кафедру кир Евфросин предъявил свои права [на те города] и сам получил на них сигиллион, в котором он пишется архиепископом суздальским, новогородским и городецким. По этому случаю и сделана настоящая запись месяца июля, индикта 12.

Из Acta Patriarchatus, t. II, p. 157–158.

Того же месяца ³⁵¹⁶ состоялась честная патриаршая грамота к иеромонаху Симеoну в Малой Руси, чтобы он, по смерти галицкого [епископа], занял его церковь, пока не придет о том донесение к всесвятейшему владыке нашему, вселенскому патриарху, и не будет поставлен туда [новый] apxиерей; если же сей [Симеон] умрет прежде, то чтобы тамошние начальники, воевода Балица и брат его Драгош ³⁵¹⁷ , выбрали в экзархи той церкви другого, который бы заведовал ею, как прежде заведовал иеромонах Симеон.

Еще дана упомянутому иеромонаху Симеону честная отпустительная грамота по случаю хиротонии, которую совершил над ним Тагарис ³⁵¹⁸ , поставивший его в епископа. А удостоился он прощения потому, что, узнав об оном [своем рукоположителе], что он самозванец и не имеет священства, отказался от того, чтó получил от него, и предал его анафеме.

Еще издана другая честная патриаршая грамота о том, чтобы состоящий при храме Всесвятой [Богородицы] пресвитер Брянец был протопопом, и после его смерти всякий [священник], поющий в оном храме, был бы тоже протопопом.

Из Асta Patriarchatus t. II, р. 171–172.

Так как преосвященный архиепископ вифлеемский, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, отправляется, по некоторым церковным делам, на Русь: то мерность наша разрешает и дозволяет ему беспрепятственно священнодействовать в [каждой] тамошней церкви, вдовствующей без своего пастыря, и, когда будет нужно, беспрепятственно совершать рукоположение, если кто по надлежащему засвидетельствованию окажется достойным [возведения] на степень священства. Равным образом [он может] священнодействовать и в других церквах, имеющих архиереев, вместе с ними, или, по их согласию, один, как для своего собственного освящения, так и для церковной потребы, согласно принятому на сей предмет церковному чину и обычаю; и в этом случае он ни с чьей стороны не должен встречать никакого препятствия. Сего ради и дана ему настоящая наказная грамота вашей мерности, для удостоверения.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца июля, индикта 1.

Из Асta Patriarchatus, t. II, р. 181–187. Ср. легенду русского памятника, изданного под № 25 (стр. 211–212).

Боголюбивейший епископ Великого Новгорода, благороднейший посадник, тысяцкий и все бояре, священствующие, монашествующие и прочий христоименный народ Господень: мерность наша и состоящий при нас божественный и священный собор, промышляя, по своему долгу, о всех христианах по вселенной, непрестанно поучает их своими грамотами о мире и спасении. Поэтому еще в то время, когда находился здесь при нас и соприсутствовал на священном соборе преосвященный митрополит киевский и всея Руси и пречестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, мы приложили много старания и попечения, чтобы умирить многочисленный русский народ, утвердить и укрепить тамошнюю святейшую митрополию, исправить ее и очистить от многих и великих соблазнов, возбужденных завистью лукавого, и доставить ей мир. А как [и теперь] донесено [нам] о том, что вы обязали себя клятвами не судиться у митрополита русского, соблазнившись к тому, как вы семи говорите, во времена управления оного Пимена ³⁵¹⁹ : то мы не мало смутились и опечалились, видя душевную опасность, в которую вы впали. Огорчились мы кознями лукавого демона и удивились, как он успел повергнуть вас, еще не избавившихся от прежних искушений, опять в новые искушения. Поэтому я послал вам грамоту ³⁵²⁰ , указывая на душенную опасность, в которую вы впали чрез такую клятву, убеждая и поучая вас, как духовный отец и владыка, от Бога поставленный над всеми христианами по вселенной, не повергать себя так неосторожно и опрометчиво в сети демона, искони завидующего роду человеческому. Ибо ваш грех был не малый, не какой-нибудь [извинительный], но если вы сделали так, как мы слышали, то вы клялись не на чем другом, как на полном нарушении священных и божественных канонов. В самом деле – не судиться у митрополита, не оказывать ему повиновения, по изначальному обычаю, не подчиняться своему первому архиерею и не принимать от него высшего духовного суда – вот в чем, а не в другом, состоит ваша клятва! А что сказать о том, что вы, как я слышал, не приняли и нашей грамоты, которую я послал вам в ваше поучение и наставление, и, прочтя ее, не исправились, не пришли в покаяние, не позаботились о своих душах, но отвергли ее, как нечто ненужное и бесполезное? Недоумеваю, по каким побуждениям вы [так] дерзнули против нашей грамоты: на это никогда не решался никто из христиан; ибо та грамота наша была для вас вместо Евангелия: она содержала в себе глаголы Христа и поучения о вашем спасении, и кто дерзнул на нее, тот согрешил против Христа, Который во святых своих Евангелиях сказал ученикам и апостолам своим и [поставленным] от них учителям христиан: «слушающий вас, меня слушает, а отметающийся вас, меня отметается». И законный митрополит ваш, зная cие и видя ваше упорство, непокорность и неисправимость (так как вы не только не убеждались его внушениями – расторгнуть ту противозаконную клятву, но и презрели нашу грамоту), произнес на вас отлучение, во отмщение божественных и священных канонов: ибо ему и не оставалось делать ничего другого. А вы и после этого отвергаете митрополита и приняли [на себя] отлучение, ни во что поставив священные и божественные каноны, которые святые Отцы, вдохновенные Духом Святым, издали для благоустроения христиан. Тогда как тридцать первый канон святых Апостолов говорит дословно так: «если который пресвитер, презрев своего епископа, отдельно будет составлять coбрания и водрузить другой алтарь, не обличив епископа ни в чем противном благочестию, да будет низложен, как любоначальный (ибо он есть похититель власти), а равно – и прочие клирики, которые присоединятся к нему, миряне же да будут отлучены [от церковного общения] », – ты, епископ, соединился с мирянами, вступил с ними в союз и, прежде всего, утвердил противозаконную клятву, не приносящую никакой пользы, кроме телесной, и то – с нарушением божественных и священных канонов, которые предписывают «ни по какой причине не отделяться от своего митрополита ни епископу, ни мирянам или клирикам, разве только митрополит явно проповедует ересь против благочестия и догматы, чуждые церкви Христовой». ³⁵²¹ В самом деле, какая польза получена вами оттого, что вы отделились от митрополита и [отказались] повиноваться ему и судиться у него? Совершенно никакой, кроме только непослушания, непокорности и душевной погибели! Быв потом отлучены с той целью, чтобы побудить вас к расторжению [своей] клятвы, вы, опасаясь, может быть, клятвопреступления, остались нераскаянными, чтó нелепо и погибельно: ибо лучше было бы вам нарушить, нежели соблюдать злую клятву, какую вы приняли на себя, именно – чтобы вам не иметь дела с митрополитом и убивать всех, кто от вас пойдет к нему или от него к вам, – как лучше было бы Ироду нарушить свои клятвы, а не убивать честного Предтечу. Об этом и священные церковные песнопевцы говорят: «лучше было бы Ироду, солгав, спасти жизнь, нежели, сдержав слово, усекнуть главу Предтечеву». Еще хуже и нелепее, что вы, священники, находясь в отлучении, крестите, священнодействуете, водружаете алтари, совершаете [церковные] собрания, праздники и торжества: все это противно священным и божественным канонам; ибо 32-й канон апостольский говорит: «если который пресвитер, или диакон от епископа в отлучении будет, не подобает ему быть приняту в общение другим, но только отлучившим его, разве когда случится умереть отлучившему его епископу». А ты, епископ, как я слышал, презрев [этот канон] со своим неисправимым народом, [и вы, священники,] совершаете все священнодействия и, в противность канонам, прикасаетесь к святым [тайнам], быв отсечены и отторгнуты от своего первенствующего и главы и таким образом сделавшись мертвыми: ибо тело не может жить без главы. А чтобы вы узнали, в какое впали зло, не исполняя того, что мы вам внушаем, послушайте тридцать четвертого апостольского канона: «епископам всякого народа должно звать первенствующего между ними и признавать его, как главу, и ничего превышающего власть их не делать без его ведома». Тоже говорит и пятый канон священного собора в Антиохии, запрещая расколы и противозаконные сборища, которые совершают некоторые, презирая [своих] епископов: «если который пресвитер, или диакон, презрев своего епископа, отлучит сам себя от церкви и начнет составлять особые собрания и водрузит алтарь, а призываемый епископом не покорится, не захочет ему повиноваться и не послушает его, призывающего единожды и дважды: таковой пусть будет совершенно низложен, и никогда не получит восстановления и не воспримет своей прежней чести. Если же станет упорно возмущать церковь и восставать против нее, то как мятежник да будет укрощен внешней властью». Подобное сему говорит и шестой канон того же [собора]: «если кто своим епископом отлучен от общения, то не прежде он может быть принять другим, разве когда примет его свой епископ. Тоже определение соблюдается для мирян, и для пресвитеров, и для диаконов ³⁵²² , и для всех состоящих в клире». А что все епархиальные епископы должны оказывать всякую честь своему митрополиту, как восприявшему ³⁵²³ попечение о всем диацезе, об этом послушайте 9-го канона того же [собора]: «в каждой области епископам должно знать епископа, предстоятельствующего в митрополии и имеющего попечение о всей области, так как в митрополию отовсюду стекаются все, имеющие дела. Посему рассуждено, чтобы он и честью преимуществовал и чтобы прочие епископы ничего особенно важного не делали без него, пo древнему правилу, принятому от наших отцов, кроме только того, что относится до епархии каждого и при надлежащих ей селений. Сверх этого пусть не покушаются делать что-либо без епископа митрополии». Тоже говорить и 10-й канон собора в Карфагене: «не нужно упускать из виду и того, что если который пресвитер, зазренный от своего епископа, вознесшись надмением некоторым и гордостью, возомнит, что он должен отдельно приносить Богу святые [дары] или воздвигнуть другой алтарь, вопреки церковной вере и дисциплине таковой пусть не будет оставлен без наказания». И далее: «если который пресвитер ³⁵²⁴ , возгордясь против своего епископа, учинить раскол, да будет анафема». Вот что говорят божественные и священные каноны, поучая повиновению и порядку, который объемлет все – и небесное и земное. А вы, будучи xpистианами и обязанные повиноваться канонам, во-первых презрели своего митрополита, потом – и нашу мерность, и чтó я говорю о ceбе и митрополите? Вы ни во что поставили эти священные каноны, нарушили и ниспровергли церковный порядок – тем, что не захотели расторгнуть клятву, которой обязались на зло вашему спасению. Клятва и всегда есть зло и тягость; тем менее пользы может ждать человек от клятвы, нарушающей закон Христа, Который повелевает «не клятися всяко». Поэтому истинные и настоящие христиане избегают клятвы, как кто-либо убегает от змия. А здесь – такая клятва, которая хуже и нелепее всякой и не приносит с собой никакого блага, напротив исполнена всякого зла. Но докуда об этом? Одним демонам свойственна неисправимость и нераскаянность, а людям, имеющим ум и руководящимся рассудком, [прилично] покаяние, исправление погрешностей, восстание после падения, обращение на верный и прямой путь после заблуждения. Итак исправьтесь и вы и сознав, в какое зло впали, покоритесь своему митрополиту, раскайтесь в своей неправде перед ним и расторгните ³⁵²⁵ ту клятву. Это говорю я, отец и патриарх ваш: согласитесь на добро, на смирение, на любовь, на послушание церкви и митрополиту, ищите прощения, в чем согрешили, отдайте церкви Божьей должное повиновение. А так как нет греха, побеждающего человеколюбие Божье, если только вы исповедуете свое согрешениe и будете просить прощения и снисхождения от своего митрополита: то я хорошо знаю, что и Бог, законоположивший чрез Апостолов «повиноваться начальникам вашим и покоряться им, как бодрствующим о душах ваших и имеющим воздать слово в день суда», простить вам согрешения ваши. Ибо если с вашей стороны не последует раскаяния, с сокрушением сердца и смирением, напротив вы будете упорствовать до конца жизни в прежней непокорности и жестокосердии, то никто из нас не разрешит произнесенного на вас отлучения. И если ни думаете, что имеете церковь, епископа, получаете освящение, приобщаетесь, что у вас совершаются священнодействия, хотя отлучение и не прощено, то заблуждаетесь. Ибо вы – вне всякого освящения, и если не хотите, чтобы это еще более продлилось лукавством злого демона и чтобы столький народ лишился славы Христовой и царства небесного, то образумьтесь, теперь же потщитесь исправиться, отложите вражду, ищите примирения. Для сего, по совету с высочайшим и святым моим самодержцем, мы послали к вам настоящих апокрисиариев, преосвященного архиепископа вифлеемского, возлюбленного по Господу брата и сослужителя нашей мерности, кир Михаила, и приближенного святому моему царю, возлюбленного сына нашей мерности, кир Алексия Аарона, – людей разумных и любящих правду, чтобы они пошли и увидели вас, объяснили вам изустно заповедь Божью, призвали вас к общению с вами и примирили с митрополитом. Отныне, если не послушаете [нас], мы ничем не должны будем пред Богом: ибо, чтό мы обязаны были сделать, то сделали уже раз, другой и третий, со всем старанием и усердием, не от своего только лица сказав [чтό следовало], но и пространно изложив каноны святых Отцов в напоминание вам и поучение. Ваше дело – желать пользы своим душам и искать мира и освящения, без чего никто не узрит Господа. Если же, несмотря на то, представится вам какой-либо повод к соблазну, вы не должны, руководясь только своим мнением, неосмотрительно делать, чтό вам кажется, (ибо это не свойственно людям разумным и [сынам] церкви Христовой) но прибегать к нам и искать разрешения и удовлетворения по своей просьбе: «вопроси отца твоего, говорит [писание], и возвестит тебе и старших тебя, и скажут тебе». А я – вообщий судья вселенной; ко мне прибегает всякий обиженный христианин, и получает удовлетворениe. Если и вы в чем-либо потерпели неправду от Пимена, вам следовало прибегнуть к нам, и мы дали бы решение на все дело, которым вы соблазнились. И теперь, по поводу настоящего дела, если вы нуждаетесь в какой-либо помощи с нашей стороны, мы не заключаем для вас входа к нам; примиритесь только с митрополитом, воздайте ему должную честь и покорность, которой он не видит от вас: тогда, если имеете что-либо, подающее вам повод к соблазну, приходите, скажите вам, и вы найдете подобающее исправление и уврачевание, – если только то, чего вы хотите просить, справедливо и согласно с канонами; если же вы хотите просить чего-нибудь несправедливого, или какой-либо новизны, чуждой священным канонам, то напрасно будет ваше путешествие и соединенные с ним опасности и издержки: ибо мы ни за дары, ни по просьбе или по дружбе не сделаем чего-либо несправедливого, в ущерб и нарушение прав, а сделаем только то, что будет справедливо и послужить к пользе ваших душ и к нашей чести. Итак, если захотите прийти с просьбой о каких-либо правах, которых там не находите, то и митрополит не будет вам препятствовать; напротив, как человек добрый, разумный и знающий каноны и законы церковные, по которым всякий желающий имеет право прибегать к нам и искать против нанесенной ему неправды, он и сам одобрит это, ибо знает, что мы сделаем только доброе и справедливое. Итак исполните со всем старанием, что мы вам приказываем: ибо за что митрополит законно и канонически благословит или отлучит, то будет подтверждено и нами; и если он простит вас, когда вы раскаетесь, то и мы будем иметь вас прощенными и благословенными и станем молиться о вас к Богу, дабы и от Него получить вам помилование.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца сентября, индикта 2.

Из Acta Patriarchatus, t. II, р. 177–180. Грамота сохранилась без даты: но из содержания видно, что она писана после предыдущей, когда в Константинополь пришли уже послы из Новгорода. Обе грамоты отправлены и получены на месте единовременно. В одной из новгородских летописей под 1394 годом написано: «приеxa из Царьграда, от патриapxa Антония, вифлеемский владыка Михаил, и привезл Новогороду две ,грамоты, поученье крестьянам» (Пол. Собр. Лет. т. IV, стр. 100).

Боголюбивейший епископ Великого Новгорода, благороднейший посадник, тысяцкий и прочиe бояре и все христиане – игумены, монахи и прочий христоименный народ. Во Святом Духе возлюбленный сын ³⁵²⁶ нашей мерности, кир Димитрий Афинянин ³⁵²⁷ , пришел сюда не задолго пред сим в качестве aпокрисиария от преосвященного митрополита киевского к всея Руси, во Святом Духе возлюбленного брата и сослужителя нашей мерности, кир Киприанa, и от сына моего благороднейшего князя всея Руси, кир Василия, и донес нашей мерности и божественному и великому собору, а также и высочайшему и святому моему самодержцу, о том, что произошло между митрополитом и вами, и как вы письменно клялись, чтобы вам не судиться у митрополита, который и был этим вынужден отлучить вас, согласно с божественными и священными канонами. Услыхав об этом и приняв во внимание, в какое зло вы впали, мы написали [вам] поучительные и увещательные грамоты, с изъяснением, что определяют божественные и священные каноны в ваше исправлениe; снарядили и апокрисариев, чтобы они пошли к вам, явили эти [грамоты] и устно передали, чтобы вы, как и следует, примирились с митрополитом и если что имеете сказать, послали к нам [послов], потому что здесь никого не было с вашей стороны. Но теперь, еще до отхода наших апокрисиариев, пришел сюда посол от вас Кирилл ³⁵²⁸ и другие с ним люди и принес ваши грамоты к нашей мерности, к божественному и священному собору и святому царю. Увидав их и прочтя соборне, мы не нашли в них ничего другого, кроме того, что уже слышали от кир Димитрия; однако ж мы составляли об этом троекратный собор, на котором присутствовали apxиереи кизический, никомидийский, сугдейский, херсонский, зикхийский, мавровлахийский, мидийский, деркский и apxиепископ вифлеемский. На каждом соборе находился и Кирилл со своими людьми. Спросив его еще раз, имеет ли он сказать что больше, мы не слышали от него ничего другого, как только одну речь: «не хотим судиться у митрополита, ни того, чтобы, когда он позовет на суд нашего епископа, последний шел [к нему], или чтобы митрополит приходил в Великий Новгород и судил один месяц; или кто-либо приносил ему жалобу, и митрополит посылал бы на суд своего человека. Мы в таком только случае можем сложить с себя клятву, если вы согласитесь, чтобы у нас все так было. А у тебя, патриapxa, и у apxиереев мы просим благословения, а если нас не благословите, хотим сделаться латинянами». Такие речи и просьбы – противны священным канонам; ибо каждый человек, терпящий неправду, имеет право прибегнуть к своему митрополиту, который должен принять его и рассудить J [дело]. И если бы митрополит не стал выслушивать бедного, страждущего и обидимого, бессильного, вдовицу, инока, иерея, терпящих от сильных и насилующих, кто другой выслушал бы их? Оставалось бы только, чтобы сильные и богатые, не имея никого высшего над собой, пожирали слабых и бедных. А как мы услышали и такое слово, что вы хотите сделаться латинянами, то еще более опечалились, ибо это – совершенная погибель для ваших душ. Прилично ли христианам, coгрешающим и поучаемым на покаяниe и исправление, говорить такое слово: «мы-де оставляем свою веру»? Если вы будете так рассуждать, то это еще болеe послужит к явной погибели вашим душам. Однако мы не ради самого слова, которое вы сказали, хотим соблюдать божественное право и порядок церкви; ибо мы обязаны объяснять, чтó предписываюсь священные каноны и божественное право на пользу всех сущих во вселенной христиан, и поучать их, как повелел сам Христос и Бог наш, и кто слушает нас, слушает Христа, а не слушающий нас, но отвращающийся, отвращается Христа и обрящет осуждение от Христа в день суда; напротив, кто слушает нас, обрящет Его царствие. Так мы несколько раз, вместе с высочайшим и святым самодержцем, лично говорили Кириллу; тоже мы и писали к вам прежде и теперь пишем. Ибо из самых ваших грамот и из речей ваших послов мы увидали, что митрополит правильно и канонически отлучил вас, во отмщениe божественных и священных канонов. Итак знайте, что вы отлучены и неблагословенны, пока не раскаетесь и не принесете ему покаяния, т.е. не расторгнете вашей клятвы и не отдадите ему всех его прав, которые он имеет у вас, по древнему обычаю. И если вы исполните это, то весь народ и священники получат разрешение от митрополита, как он рассудит: ибо если епископ и священники, после того, как он отлучил их, дерзнули прикоснуться какого-либо священнодействия, то это во власти и рассуждении митрополита. И когда Господь помилует вас и сподобит получить благословение от митрополита, а он напишет ко мне: тогда и мы простим и благословим вас. Теперь же не сетуйте на нас, если мы не приняли и не исполнили вашей просьбы, напротив, подтвердили тягость митрополичьего отлучения. Ибо мы, как душевные врачи, обязаны, для вашего душевного исцеления, сказать все, хотя бы то было для вас горько и больно. Если же мы говорили бы только приятное, то послали бы вас в муку и сами бы перестали быть учителями церкви Христовой. Мы хорошо знаем, что митрополит наказал вас правильно; он имеет полную власть над вами и над всем русским народом, как отец, поставленный ему от Бога и имеющий права Божьи: чтó он свяжет, будет связано; чтó разрешит, будете разрешено. Поэтому постарайтесь и потщитесь исполнить, что повелевает церковь Христова, имеющая власть по всей вселенной. Это тем более необходимо, что, как я слышал, сын мой, благороднейший князь всея Руси, имея с вами дела и счеты, поднимает оружие и между вами начались уже кровопролития; а митрополит, вследствие вашей непокорности и клятвы, которую вы взяли на себя и не хотите расторгнуть, как противозаконную, не может выступить посредником и примирить вас с ним. Итак исправьтесь со всем усердием, когда придут к вам настоящая грамота и наши апокрисиарии. Другого ничего не можете ни услыхать от нас.

Из Асta Patriarchatus, t. II, р. 180–181. Ср. №№ 44 и 45.

Преосвященный митрополит киевский и всея Руси и прелестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель вашей мерности: благодать и мир да будет с твоим святительством. Пришел сюда луцкий епископ и принес грамоту от короля, с просьбой, чтобы ему быть митрополитом галицким. Собран был собор, на котором, по прочтении грамоты, присланной твоим святительством незадолго до прихода сюда оного [епископа], признано пока за благо, чтобы этот последний, если идет сюда и владимирский епископ, дожидался здесь, дабы между ними произошел суд и определено было право каждого из них. Но он убежал, сел на корабль, готовый [к отплытию] и в ожидании попутного ветра остановился на Фаросе. Быв многократно призываем, с угрозой отлучения, возвратиться оттуда и прийти к нам, он не послушался, во предпочел уйти отлученным. Поэтому пишем о нем твоему святительству, чтобы ты знал о случившемся, имел оного [отлученным], как и мы, и написал о том благороднейшему королю, дабы он не принимал его, если там совершится суд над ним и низложение. Как только он придет туда, призови его на суд и низложи как за прежние вины, если найдешь их правильными, так в особенности за эту последнюю – что он вторгнулся в другую церковь, именно – в галицкую митрополию. Ибо он не только владел ею около двух лет, но, когда его призывали прийти сюда и выйти из корабля, сказал: «Галич дан мне королем, который есть местный государь и властитель; мне не доставало только патриаршего благословения, но я получил его, и больше ни в чем не нуждаюсь. Что мне делать на соборе? пойду в Галич, в свою церковь». Благословением, в смысле назначения и перемещения, называет он то [благословение], которое, в первый приход свой к нам на поклон, получил он, как простой христианин, наравне с сопровождавшими его подручниками. Если он говорит что больше – это ложь, ибо он не получил от нас никакого [особенного] слова, ни грамоты. Известясь об этом, твое святительство пусть пошлет грамоту к королю, которому и мы писали, чтобы он изгнал, его и из епископии и послал к твоему святительству. А ты его низложи и, после того как он будет канонически извергнут [из сана], поставь на луцкую епископию другого. Благодать Божья да будет с твоим святительством.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца октября, индикта 2.

Из Acta Patriarchatus, t. II, p. 188–192.

Благороднейший великий князь московский и всея Руси, во Святом Духе дражайший сын нашей мерности, кир Василий: благодати, мира, милости, здравия душевного и телесного, благословения и всего доброго и спасительного просит твоему благородию мерность наша у Вседержителя Бога. – Ведает твое благородие, какая смута и замятня за несколько лет пред сим происходила в русской церкви: и вы были опечалены этими бедствиями, и мы признаем их весьма тяжкими. Но с того времени, как наша мерность, Богу известными судьбами, взошла на высокий патриаршеский престол, мы прилагали великое стараниe и усилие к тому, чтобы умиротворить эту церковь и поставить ее в прежнее состояниe, чтó и совершилось, при помощи всеумиротворяющего Бога: преосвященный митрополит киевский и всея Руси и пречестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, кир Киприан, снова назначен быть одним митрополитом во всей Руси, по древнему обычаю, и после его смерти опять будет тоже один [митрополит]. Но недавно посланный от вас aпокрисиарий митрополита и твоего благородия, во Святом Духе возлюбленный сын нашей мерности, кир Димитрий Афинянин, донес высочайшему и святому моему самодержцу и царю и нашей мерности о расколе и отступничестве, происшедшем в Великом Новгороде. Чрезмерно опечалились мы, узнав, что едва только умиротворилась тамошняя Христова церковь, едва прекратились такие смуты и замешательства, благодатью Христа, соединившего разделенное, разрушившего средостение вражды и примирившего крестом небесное и земное, как снова диавол возбудил эти расколы на погибель тех xpистиан. И неудивительно: ибо таков всегдашний обычай демона, друга смуты и беспорядка, чтобы воздвигать против христиан подобные [бедствия]; как существо злое и человеконенавистливое, он не может видеть мир между христианами, поэтому и употребляет против них все свои козни. Но и теперь он будет немедленно побежден и посрамлен силой Спасителя нашего Иисуca Христа, сказавшего, что церковь пребудет крепче и самых врат адовых. Со своей стороны, мерность наша, посоветовавшись с высочайшим и святым моим самодержцем, поборником и защитником церкви, снова написала [грамоты, клонящиеся] к исправлению этой церкви: твое благородие узнает, какие это грамоты. Наша мерность, считая тебя своим нарочитым сыном и другом и близко принимая к сердцу все, благоприятное для твоей души, чести и власти, ставит себе непременным долгом исполнять всякую благословную, справедливую и согласную с канонами просьбу твоего благородия. Так мы и делаем: ибо мы – блюстители божественных законов и канонов, и обязаны так действовать по отношению ко всем христианам, в особенности же по отношению к великим людям – князьям народов и местным властителям, каково твое благородие. На сколько все сделано канонически и законно, это увидит твое благородие из написанных нами грамот. А как я поставлен всеобщим учителем для всех xристиан, то на мне лежит непременный долг, в случае когда услышу о твоем благородии что-либо такое, чтó вредит твоей душе, писать тебе об этом, как твой отец и учитель, наставляя и убеждая тебя к исправлению: а ты как христианин и сын церкви, обязан исправиться. За что ты показываешь пренебрежение ко мне, патриарху, и не воздаешь мне той чести, какую воздавали [прежним патриархам] твои предки, великиe князья, напротив – неуважительно относишься и ко мне и к моим людям, которых я туда посылаю, так что они не получат у вас той чести и места, какое всегда имели патриаршиe люди? Ужели ты не знаешь, что патриарх занимает место Христа, от Которого и посаждается на владычнем престоле? Не человека ты уничижаешь, но самого Христа! И, наоборот, кто чтит патриарха, чтит самого Христа. Если мы, за общие грехи, потеряли города и земли, то отсюда не следует, что мы должны терпеть презрениe от христиан: пусть мы уничижены в мирской власти, но христианство проповедуется повсюду и мы имеем ту же честь, какую имели апостолы и их преемники. И они не имели человеческой славы и миpской власти, напротив были гонимы и оскорбляемы нечестивыми, так что ежедневно умирали ³⁵²⁹ ; но их величие и власть, который они имели у христиан, были превыше всякой чести. Поэтому, сын мой, пишу, внушаю и советую твоему благородию, чтобы ты также чтил патриapxa, как самого Христа, и оказывал уважение его словам, грамотам, извещениям и людям, которых он посылает: это полезно и для твоей души, и для твоей чести, и для твоей власти. А если ты уничижаешь и бесчестишь Бога, то смотри, чтобы Он сам не явился отмстителем себя: «ибо страшно, говорит [писание], впасть в руки Богa живого». ³⁵³⁰ И опять говорит [Бог] чрез Пророка: «видите, презрители, удивитесь и исчезнете». ³⁵³¹ Такие увещания о наставления должен я высказать твоему благородию, а ты, как сын церкви, обязан послушаться и исправиться. С огорчением слышу еще, что твоим благородием сказаны некоторые слова и о высочайшем и святом самодержце-царе. Говорят, ты не позволяешь митрополиту поминать божественное имя царя в диптихах, т.е. хочешь дела совершенно невозможного, и говоришь: «мы-де имеем церковь, а царя не имеем и знать не хотим». Это нехорошо. Святой царь занимает высокое место в церкви; он не то, что другие, поместные князья и государи. Цари в начале упрочили и утвердили благочестие во всей вселенной; цари собирали вселенские соборы; они же подтвердили своими законами соблюдениe того, что говорят божественные и священные каноны о правых догматах и о благоустройстве христианской жизни, и много подвизались против ересей; наконец, цари, вместе с соборами, своими постановлениями определили порядок apxиерейских кафедр и установили границы митрополичьих округов и епископских eпархий. За все это они имеют великую честь и занимают высокое местo в церкви. И если, по Божьему попущению, язычники окружили владения и землю царя, все же до настоящего дня царь получает тоже самое поставление от церкви, по тому же чину и с теми же молитвами помазуется великим миром и поставляется царем и самодержцем Ромеев, то есть всех христиан. На всяком месте, где только именуются христиане, имя царя поминается всеми патриархами, митрополитами и епископами, и этого преимущества не имеет никто из прочих князей или местных властителей. Власть его, в сравнении со всеми прочими, такова, что и самые латиняне, не имеющие никакого общения с вашей церковью, – и те оказывают ему такую же покорность, какую [оказывали] в прежние времена, когда находились в единении с нами. Тем более обязаны к этому православные христиане: и если язычники окружили землю царя, то христианам не следует презирать его за это; напротив, это самое да послужит для них уроком смирения и заставит их подумать, что если великий царь, господин и начальник вселенной, облеченный такой силой, поставлен в столь стеснительное положениe, то что могут потерпеть разные другиe местные властители и мелкие князья? Вот и земля твоего благородия часто страдает и терпит набеги и опустошения от нечестивых, но несправедливо было бы, нам презирать за это твое благородие; напротив, мерность наша и святой царь пишем тебе, по старому обычаю, и в своих грамотах, извещениях и чрез своих послов оказываем тебе ту же честь, какую имели прежние великие князья. ³⁵³² Итак, нет ничего хорошего, сын мой, если ты говоришь: «мы имеем церковь, а не царя». Невозможно христианам иметь церковь, но не иметь царя. Ибο царство и церковь находятся в тесном coюзе и общении между собой, и невозможно отделить их друг от друга. Тех только царей отвергают христиане, которые были еретиками, неистовствовали против церкви и вводили развращенные догматы, чуждые апостольского и отеческого учения. А высочайший и святой мой самодержец, благодатью Божьей, есть [государь] православнейший и вернейший, поборник, защитник и отмститель церкви; поэтому невозможно быть архиереем и не поминать его [имени]. Послушай верховного апостола Петра, говорящего в первом соборном послании: «Бога бойтеся, царя чтите», не сказал «царей», чтобы кто не стал подразумевать именующихся царями у разных народов, но – «царя», указывал на то, что один только царь во вселенной. И какого это [царя повелевает чтить апостол]? – Тогда еще нечестивого и гонителя христиан! Но как святой и апостол, провидя в будущем, что и христиане будут иметь одного царя, поучает чтить царя нечестивого, дабы отсюда поняли, как должно чтить благочестивого и православного. Ибo если и некоторые другие из христиан присваивали себе имя царя, то все эти примеры суть нечто противоестественное, противозаконное, более дело тираниии насилия [нежели – права]. В самом деле, какие Отцы, какие соборы, какие законы говорят о тех [царях]? Но все, и сверху и снизу, гласит о царе природном, которого законоположения, постановления и приказы исполняются по всей вселенной, и его только имя повсюду поминают христиане, а не чье-либо другого. Итак, сын мои, пишу твоему благородию и советую…

Из Асta Patriarchatus, t. II, р. 192–194. Грамота сохранилась без даты. Миклошич относит ее к 1396 г. (см. хронологический указатель в конце 2-го тома, стр. 581); но из содержания видно, что она писана в одно время с нижеследующей инструкций патриаршим послам, данной 29 октября 1393 года.

Боголюбивейший архиепископ суздальский: благодать и мир от Бога да будет с твоим боголюбием. Ты хорошо знаешь, как твой монах, оный кир Дионисий, доносил нам о Новгороде [Нижнем] и Городце, – что они принадлежат к суздальской епархии, находясь в уделе тамошнего князя и недалеко от Суздаля. Поэтому он просил и получил грамоты на них от царя и патриарха, дабы не терпеть беспокойства от правящих митрополитов русских. И ты сам, сделавшись суздальским архиепископом, после смерти оного…, предъявлял эту грамоту и испросил другую на свое имя ³⁵³³ , чтобы владеть теми [городами], если они, как вы доносили, действительно, принадлежат к суздальской епархии. Но теперь преосвященный митрополит киевский и всея Руси, пречестными, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, вместе с благороднейшим и славнейшим великим князем московским и всея Руси, во Святом Духе дражайшим сыном нашей мерности, кир Василием, написали и послали к нам с возлюбленным во Снятом Духе сыном нашей мерности, кир Димитрием Афинянином, грамоты о городах этих, и утверждают, что иск твоего монаха, о принадлежности их к суздальской епархии, был неправилен от начала; напротив, они были де исстари и изначала городами русской митрополии и состояли под ее ведением и управлением; твой же монах выпросил их у митрополита киевского и всея Руси, оного кир Алексия, чтобы держать их, на правах экзарха, и действительно держал до конца жизни кир Алексия. По смерти же кир Алексия, когда вследствие разных смут, о которых знаешь и ты, другой не был еще поставлен на русскую митрополию, твой монах завладел этими городами и, не найдя здесь ³⁵³⁴ никакой помехи (так как на Руси не было одного общего митрополита, а бывали попеременно то один, то другой), стал искать и получил их на том основании, будто они принадлежат его церкви. А как теперь все дела находятся в руках у одного митрополита и, при помощи Божьей, в той церкви настал мир, то [митрополит] просил у высочайшего и святого моего самодержца и у меня – уничтожить эту неправду и возвратить митрополии ее города. Посоветовавшись о сем со святым царем, который, по благодати Божьей, есть царь правды и истины, мы, между прочим, наказали идущим туда нашим апокрисиариям, преосвященному архиепископу вифлеемскому, во Святом духе возлюбленному брату и сослужителю нашей мерности, кир Михаилу, и приближенному [человеку] высочайшего и святого моего самодержца, по духу сыну нашей мерности, кир Алексию Аарону, чтобы они произвели об этом расследование. Итак, покажи им грамоты, которые ты и твой монах получили от отца высочайшего и святого самодержца, славной и блаженной памяти царя, от нашей мерности и от бывшего предо мной святейшего и приснопамятного патриарха кир Нила. И так как, сколько мы помним и находим в священном кодексе Великой церкви Божьей, вы искали этих городов, как достояния суздальской церкви: то если ты докажешь это пред апокрисиариями или другими древними и достоверными грамотами, или свидетельством, добрых людей и почтенных старцев, то ваше прежнее донесение признано будет правильным; с тем вместе и наши грамоты, которые ты имеешь, должны оставаться в полной силе и неослабном действии. Если же не докажешь этого, напротив, преосвященный митрополит киевский и всея Руси докажет справедливость того, что он утверждает, именно – что [те города] исстари и изначала принадлежали митрополии и что твой монах владел ими временно, как экзарх оного русского митрополита, кир Алексия, который дал их ему: то грамоты, сохраняя и в этом случае свою честь, останутся, по своему действию, такими, как если бы их вовсе не было: ибо они произошли вследствие ложного донесения; а города возьмет преосвященный митрополит киевский и всея Руси. Мы не хотим неправды, но желаем мира, истины и справедливости. Итак приходи на разбирательство н покажи, если имеешь что в подтверждение своего права: тогда, при помощи Божьей, состоится то, чего требует правда. Благодать Божья да будет с твоим боголюбием.

Из Acta Patriarchatus, t. II, р. 194–197.

Преосвященный архиепископ вифлеемский, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, и ты, приближенный высочайшему и святому моему самодержцу, но духу сын нашей мерности, кир Алексий Аарон: благодать вам и мир от Бога. Так как вы избраны и посланы на Русь апокрисиариями от высочайшего и святого моего самодержца и от нашей мерности, и уже знаете, что мы сказали вам изустно, то вот мы, для большей верности, передаем вам тоже самое и письменно. Говорим и наказываем вам, чтобы вы прежде всего имели духовное единение и согласие, как мы вас соединили, и соблюдали бы мир и любовь между собой, о чем часто мы вам наказывали. Ибо ни ты, архиепископ, не должен никогда говорить, что избран мною, патриархом, или что имеешь от меня особую грамоту, или просто какое слово, которого не знает Аарон; ни ты, Аарон, [не должен] говорить, что избран и послан высочайшим и святым моим самодержцем и имеешь какое-либо особое его приказание, которого не знает архиепископ вифлеемский. Мы вместе, святой царь и я, избрали вас и, что имеем сказать чрез грамоты или устно, передали вам обоим, так что никто из вас не имеет ничего особенного и тайного, но все сделано для вас общим и явным. Посему, если вы так соединены нами и не имеете никакого повода к раздору, то вы и должны пребывать в согласии и мире между собой, прежде всего во славу Бога и нас, пославших вас на это служение, потом – и для вашей чести. Еще говорим вам, чтобы вы имели при ceбе все грамоты, и когда придете в Москву, оба вместе подайте и преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси и сыну моему, благороднейшему великому князю всея Руси [писанным] к ним грамоты, и всякий раз, как увидитесь с нами но делам ли, по которым вы посланы, или просто для беседы, как друзья и апокрисиарии, по своему ли желанию, или когда они пригласят вас, оба ли вместе, митрополит и великий князь, или особо каждый, – беседуйте с ними оба; но никто из вас порознь, ни под каким предлогом, пусть не видится ни с великим князем, ни с митрополитом. Вы должны также идти в Великий Новгород и в присутствии тамошнего епископа, начальников и остального народа, сначала изъяснить им словесно, как для их душевной пользы мы послали вас к ним в столь далекий и опасный путь; как мы скорбим о том, что такое множество христиан отделилось от церкви Христовой по пустому и недоброму побуждению; потом дайте им [писанные] к ним грамоты, царские и соборные нашей мерности, сначала те, которые писаны до прихода сюда посла их Кирика, потом другие, написанные после его прихода: пусть прочтут их всенародно, чтобы все слышали и обратились от своего заблуждения и злобы, приняли бы своего митрополита и покорялись ему, по древнему обычаю; за тем, как бы ни расположились она к тому, чтό вы передадите им по нашему наказу, возьмите от них грамоты о примите послов, если захотят послать их для получения благословения (если нас послушают и устрашатся того, что мы пишем им), или по какой другой нужде. Если же имеют хрисовулы и грамоты, как заявлял здесь Кирик, возьмите точные списки с них и принесите сюда. Вы должны еще видеть суздальского архиепископа и показать и передать ему наши грамоты. И так как преосвященный митрополит киевский и всея Руси ищет двух городов: Новгорода и Городца, и утверждает, что они исстари принадлежали его митрополии, и что монах его [суздальского архиепископа], оный кир Дионисий, держал их от лица кир Алексея, как экзарх; а оный архиепископ и сей Евфросин говорили здесь противное, именно – что [те города] принадлежат суздальской церкви, а митрополит отнимает их, и, вследствие этого донесения, получили грамоты от отца высочайшего и святого моего самодержца, славной и блаженной памяти царя, и от святейшего и приснопамятного патриарха, кир Нила, и от нашей мерности: то наказываем вам поступить таким образом: потребуйте, в присутствии обеих сторон – митрополита и суздальского [архиепископа] – царские и патриаршие грамоты, и если, прочитав их, найдете, что они даны только по иску суздальского архиепископа о принадлежности [тех городов] его церкви и по жалобе на притязания митрополита, то пусть представит грамоты, или свидетелей, или другие доказательства, подтверждающие истину его иска, при чем свидетели предварительно должны принять от тебя, [архиепископа] вифлеемского, письменную клятву с угрозой отлучения [за ложные показания]. Если суздальский [архиепископ] представит такие доказательства, пусть эти [города] останутся за ним; если же не докажет своего права (и мы помним, что он искал их, как принадлежности своей церкви, и в этом смысле получил те грамоты, какие имеет на них), то вы возьмите грамоты и принесите сюда, а всю церковную власть над теми городами передайте митрополиту, так чтобы он, по-прежнему, владел ими, как принадлежностью своей церкви. Если же найдете, что грамоты даны не но иску, а потому, что [суздальский епископ] просил блаженной и славной памяти царя пожаловать ему города, принадлежащее митрополии, – и [вследствие этой просьбы] они отчислены были [от митрополии] и приданы суздальской церкви: то грамоты пусть сохраняют свою силу и крепость, и архиепископ пусть удерживает в тех городах свои церковные права и владение; а митрополит, если хочет, пусть пишет и доносит святому царю о хрисовуле, а мне – о сигиллионе, и мы сделаем, что найдем нужным, как и теперь, по его донесению, сделали, что было прилично. С грамот возьмите точные списки и привесите сюда. – Что касается до грамоты, которую я, патриарх, посылаю митрополиту о том, чем он обязан высочайшему и святому моему самодержцу за благодеяния и милости, какие он сделал для него, то пусть и с вашей стороны приложено будет все старание, чтобы митрополит исполнил по отношению к святому царю все, что должен за те благодеяния, какие получил от него и прежде и теперь; поскольку, чтó бы он, митрополит, ни сделал [для царя], все это более послужит в его собственную пользу. Пусть же он позаботится о том, что мы пишем ему. Старайтесь исполнить все тщательно, по совести и со страхом Божьим, чтобы никоим образом не была искажена хотя бы одна черта из всего того, что вы услышите, я чтобы вам не подвергнуться осуждению от Бога и наказанию и гневу от нас. – Дана 29 дня.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца октября, индикта 2.

Из Acta Patriarchatus, t. II, p. 278–280.

Так как христиане находящиеся в святейших церквах мавровлахийской и галицкой, крайне нуждаются в духовном попечении и призрении (ибо в Галиче смерть похитила местного пастыря, a Maвровлахия уже нисколько лет остается без своего собственного apxиерея по некоторым причинам и по невозможности, при настоящих обстоятельствах, отправиться ему туда): то в этих церквах, лишенных своих пастырей и учителей, общий враг и неприятель христиан нашел [полный) простор и ввел некоторых волков, проповедующих противные нашей православной кафолической и апостольской Великой Церкви Божьи догматы. [Эти ложные учителя] развращают души тамошних [христиан] и похищают их из рук Божьих. Другие же, не имея священства, но выдавая себя за священников, пришли туда и священнодействуют, совершая всякое беззаконие на погибель своих душ и тех, кто принимает их и слушает. Как только об этом уведомили нас грамотами многие из тамошних, мерность наша, приявшая от Бога поручение пещись о тех душах и обязанная дать Ему ответ, если мы, по возможности, не призрим их и не исправим, пока Бог свыше не даст и не пошлет им законных пастырей и учителей, – принимает, при помощи Божьей, такую меру, которая теперь представляется совершенно необходимой для их призрения и устранения [указанного] зла. Именно: находя в преосвященном apxиепископе вифлеемском, возлюбленном по Господу брате и сослужителе нашей мерности, кир Михаиле, такого человека, который своим старанием и усердием может совершить величайшую службу Богу и Его церкви и доставить пользу и помощь тамошним христианам, тем болеe, что он, при своем уме, опытности и способностях, имеет, на помощь делу, общение и сродство с ними в наречии и языке, Кроме того – знакóм и дружен не только с тамошними князьями, но почти и со всем народом, [мерность наша] посылает его туда, при помощи и содействии Божьем. Поэтому, отправившись туда, он должен поучать в тех церквах народ Господень и утверждать их в истинной, неложной и православной вере нашей, которой учит и которую проповедует святая и великая церковь Христова, я, вселенский патриарх, и со мной прочие святейшие патриархи: александрийский, антиохийский и иерусалимский. В эту веру изначала уверовали и крестились тамошние христиане; с этой верой они умерли и встретят Господа Бога и Спаса нашего Христа в оный день суда. Потом [он должен] разыскать появившихся там ложных священников и выгнать их из той страны, как волков, расхищающих и терзающих словесное стадо Христовых овец; а сам имеет право священнодействовать, благословлять и освящать всех тамошних христиан – начальников, и подчиненных, жен и детей, и, если будет нужда, поставлять иереев из лиц, признанных достойными, знаменать чтецов, освящать храмы и совершать всякое, свойственное его сану церковное служениe, не имея только права восседания на священном сопрестолии. Bсе же тамошние священники, монахи, начальствующее и весь христоименный народ обязаны воздавать ему честь и послушание, не только как уполномоченному и экзарху нашей мерности, но и как подъявшему дли них, для их спасения и духовного преуспеяния и блага, труды, опасности, лишения и прочие тяготы, соединенные с столь далеким путем (за чтó он и заслуживает с их стороны многих похвал и великой благодарности и внимания), принимать и соблюдать все, что он будет говорить на их пользу и освящениe исполнять это со всем усердием и духовной радостью, ибо он будет поощрять, убеждать и руководить их к тому, что служить к их душевной пользе. Так во всем они должны поступать относительно его, пока он там находится; когда же станет возвращаться сюда, обязаны проводить его с должной честью и любовью и дать ему достаточное число спутников, для безопасного прибытия сюда, дабы и мерность наша, услышав о том л узнав о вашем внимании и расположении, какое вы показываете своим духовным учителям, получила удовольствие и стала молиться о вас, как о своих истинных чадах во Христе. Еще мерность наша разрешает и дает дозволение вышеупомянутому архиепископу вифлеемскому, по Господу возлюбленному брату и сослужителю нашей мерности, – если он, во время следования с Богом туда и обратно, будет иметь нужду священнодействовать к [какой-либо] вдовствующей церкви, для своего ли освящения, или для поставления иерея, или для освящения храма, или для погребения и поминовения умершего, – совершать все это беспрепятственно, по изначала принятому чипу и преданию, воздерживаясь только во всех сих [священнодействиях] от восседания на священном сопрестолии. Сего ради дана, ему настоящая наказная грамота вашей мерности, для удостоверения, в лето 6905.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца января, индикта 5.

Из Асta Patriarchatus, t. II, р. 280–282.

Благороднейший, славнейший, разумнейший король и государь всей Польши, Литво-Руси, Поморья и многих других стран: дай Бог, чтобы твое благородие было здраво и во всем благополучно. Получил я послание твоего благородия и увидал, какую любовь ты имеешь к нам и к преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, кир Киприану. С удовольствием узнал я об этом, и желал бы, чтобы от нынешнего дня твое благородие писало к нам и находило в том нужду и удовольствие: ибо и мы отныне хотим так делать по отношению к твоему благородию. Ты пишешь о соединения церквей: мы охотно желаем этого, только теперь не время для такого дела: идет брань с нечестивыми, пути заперты, дела наши стеснены; а при таких обстоятельствах возможно ли, чтобы от нас пошел кто-нибудь на составлениe там собора? Если же Бог пошлеть мир и пути откроются, – мы готовы к этому и по собственному побуждению. А чтобы это состоялось, усердно просим твое благородиe, когда будет удобно, соединиться с благороднейшим королем венгерским и выступить, для защиты христиан, со своим войском и оружием, на сокрушение нечестивых: тогда, по открытии путей, удобно бы могло состояться и соединение церквей, столь желаемое и твоему благородию и нам. Благороднейший король венгерский, Бог даст, двинется с марта месяца: с такими словами и уверениями он ушел от нас, и ты в том не сомневайся. А что касается луцкого епископа Иоанна: то так как мы по делам галицкой церкви и по некоторым другим посылаем туда преосвященного apxиепископa вифлеемского, во Святом Духе возлюбленного брата и сослужителя нашей мерности, пусть луцкий епископ, если хочет быть прощенным и снискать от нас любовь и честь, оставит Галич, как только увидит apxиепископа вифлеемского, которому твое благородие пусть отдаст эту церковь и все права ее, сам же [Иоанн] должен идти к своему митрополиту, припасть пред ним, и, получив от него благословение, и разрешениe, отправиться сюда: тогда и мы сделаем для него, чтó желательно твоему благородию. Если же этот епископ не будет разрешен своим митрополитом, а найдется у твоего благородия другой кто-либо, человек добрый и, по свидетельству добрых людей, достойный священства, то пусть возьмет его с собой преосвященный архиепископ вифлеемский и идет сюда с твоими грамотами. Если же не имеешь такого человека, то мы, известясь о том, позаботимся найти такого человека из здешних, который бы мог быть благоприятен и угоден Богу и твоему благородию и полезен для твоего народа; ибо не хорошо для твоего народа и не служить к твоей чести, если христианская церковь остается без епископа: это – великий грех пред Богом, и я не хочу взять его на себя. А преосвященный архиепископ вифлеемский – человек разумный, благоговейный и известный в тамошних странах; он отправляется туда не по своей воле, а по делам Великой Церкви и вместе – святого царя. Поэтому прошу твое благородие, да найдет он у тебя и у всего народа твоего любовь, радушие и помощь во всем, в чем будет нуждаться; за тем проводи его со своими грамотами и дай ему в услужение своих людей. Он имеет еще нечто устно передать твоему благородию, как о Галиче, так и о Великой святой Христовой Церкви; и ты прими его слова, как наши. Дай Бог, чтобы твое благородие было здраво и во всем благополучно.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца января, индикта 5.

Из Acta Patriarchatus, t. II. р. 282–285.

Преосвященный митрополит киевский и всея Руси, пречестный, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Грамоты твоего святительства принесены сюда и прочитаны соборно, так что мы узнали о всем, о чем ты пишешь и доносишь. Что касается до многих трудов и странствований, которые твое святительство, со времени своего прибытия туда, предприняло и вынесло на пользу церкви Христовой и христиан, то в том и состоит долг истинного пастыря, apxиерея и учителя, чтобы подвизаться до крови за вверенное ему словесное стадо; это – общая заповедь нам oт Господа; это – апостольское поприще, которое должен проходить каждый из архиереев; за такой подвиг и поприще венчает сам Христос, великий и первый Apxиерей, Которого мы и молим, чтобы Он, при тех обстоятельствах, при которых ты проходишь этот путь, был тебе вождем, помощником, совершителем дела и подателем наград, назначенных таким подвижникам. Итак, подвизайся о сем и на будущее время, возлюбленный брать наш и сослужитель! А что касается до соединения церквей и их согласия, то и мы молимся об этом; только теперь ни время тому не благоприятствует, ни место, которое твое святительство указывает в своей грамоте для собрания собора, не представляется удобным. Дело требует собора вселенского, а не поместного; время же не дозволяет тронуться с места никому из патриархов, ни их местоблюстителям, ни кому-либо из наших архиереев, или приближенных к нам лиц; ибо война окружает нас [со всех сторон], заградила нам все пути и повергла нас в величайшие бедствия; да и в мирное время, Pocciя – неудобное место для вселенского собора. Ибо если и нам (я разумею представителей столицы) трудно было бы идти туда и обратно, – хотя это и могло бы состояться, – то достигнуть туда кому-нибудь из Египта в настоящее время есть дело совершенно невозможное. Но если благороднейший король хочет совершить доблестное дело, достойное его чести, земли о власти: то пусть он оставит пока мысль о соединении церквей, для осуществления которой теперь так много препятствий, а выступит на защиту христиан и, соединившись с благороднейшим королем венгерским, сразится за имя Христово, на сокрушение нечестивых, стремящихся поглотить всю вселенную. В таком случае мы могли бы и сами свободно идти, куда захотим, и других позвать к себе: тогда состоялся бы и сбор, где было бы призвано удобным. Кто подвигнет на это благороднейшего короля, тому венцы и награда от Бога, а от нас – похвала и благодарность. Но никто другой не может сделать этого с таким успехом, как твое святительство; ибо, как ты сам пишешь, король – великий друг тебе. Итак, постарайся об этом прежде всего. Что же касается до святейшей мавровлахийской митрополии, то мы не хотим, чтобы там совершались разные беззакония и нарушались каноны, и, когда придет время, не станем медлит ее исправлением; но теперь дело сложилось так, что мы, хотя и крайне сожалеем о том, что она столь долгое время остается без надлежащего призрения, однако, пока жив ее законный архиереЙ, кир Иеремия, можем помочь ей только, чрез экзарха. Сделать что-нибудь другое – значило бы прийти в столкновение со священными канонами. А о святейшей галицкой митрополии знает твое святительство, как она была возведена в это достоинство и какие грамоты были писаны о ней к русскому [митрополиту], кир Алексию, святейшим и приснопамятным патриархом, кир Филофеем, еще до твоего поставления в архиереи: все эти грамоты внесены и в священные памятные книги церкви, для неизгладимого в них сохранения. ³⁵³⁵ В силу этих обстоятельств, забота о названной митрополии лежит на нашей мерности и на божественном и священном соборе; мы озаботимся и поставлением туда законного архиерея, когда угодно будет Богу и позволят обстоятельства. А что недавно сделано в ней твоим святительством, именно – что ты, как сам пишешь, рукоположил одного из ее епископов, так это не хорошо. О луцком епископе Бабе ³⁵³⁶ знай, что о нем не сделано и не будет сделано ничего больше, кроме того, что тебе известно, пока он не очистится от изведенных на него обвинений и пока твое святительство не напишет о нем и не уведомит нас обо всем, что до него касается. Ты должен теперь произвести о нем более строгое расследование, чем прежде, в присутствии и боголюбивейшего епископа владимирского. И преосвященный архиепископ вифлеемский, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности, избран и послан туда как по другим делам, возложенным на него нашей мерностью, так и для того, чтобы видеть и призреть упомянутые святейшие митрополии, мавровлахийскую и галицкую, в качестве нашего экзарха и уполномоченного, исправить, чтó так делается нехорошо, и, наоборот, утвердить, чтó делается хорошо. Мы слышим, что там многое требует духовного исправления, как писано и твое святительство, но до настоящего времени не могли сделать ничего другого, как только послать его туда [экзархом]. Он и отправляется как по другим делам, о которых ты узнаешь от него, – и чтó он скажет, прими его слова, как наши, – так и для призрения [названных] церквей. Твое святительство знает, что он твой друг и хвалитель (в чем прими уверение и от меня): он сильно тебя любит и хвалит и удивляется тебе, Таким образом, как твой друг и мой приближенный, вообще – добрый, достойный похвалы и Божий человек, охотно служащий церкви, где бы ни было приказано, пусть он увидит и со стороны твоего святительства подобающую любовь: содействуй ему своими грамотами и людьми, когда он будет нуждаться в помощи твоего святительства, находясь у благороднейшего короля, или в другом месте; все это я приму с величайшей благодарностью; ибо чтó будет сделано для него, то отнесется к нашей мерности. Благодать Божья да будет с твоим святительством.

На подлиннике честной патриаршей рукой написано: месяца января, индикта 5.

Из Acta Patriarchatus, t. II, р. 359–361. Грамота сохранилась без даты, но из содержания видно, что она писана в то время, когда император Мануил, разделив власть с своим племянником, Иоанном Палеологом, отправился на Запад искать помощи в войне с турками; а это было в 1400 г. Ср. Muralt, Chronographie byzantine, t.II, p. 771, n. 65.

Преосвященный митрополит Киевский и всея Руси, во Святом Духе возлюбленный брат и сослужитель нашей мерности: благодать и мир от Бога да будет с твоим святительством. Ведает твое святительство, что высочайший и святой мой самодержец, кир Мануил, и наша мерность, за несколько времени пред сим, послали грамоты и апокрисиариев к твоему святительству, а также к благороднейшему сыну моему, славнейшему великому князю всея Руси, и к прочим князьям, о том, чтобы как недавно вы помогли нам тем, чтó послали на облегчение [нужд] города и на помощь христианам и Великой Церкви: так и опять послали бы от себя и от усердия прочих христиан и помогли бы нам, стесненным осадой и войной налегающих на нас врагов. А так как, спустя довольно времени после ухода отсюда наших апокрисиариев, содействием и помощью все примирившего Христа Бога нашего, святые цари примирились между собой и соединились, как отец и сын (родство взяло свое), так что между ними нет более ни раздора, ни распри, ни вражды, и святой царь кир Мануил отправился в страну Франков за помощью и соучастием в защите столицы и христиан, а племянник его святой царь кир Иоанн, возвратясь сюда из Силиврии с высочайшей и святою царицей, своей матерью, и со всеми своими вельможами, и приняв царскую власть из рук высочайшего и святого моего самодержца, своего дяди, стал, Божьей милостью, государем и царем христианским, повел брань против нечестивых и делает все для защиты и спасения столицы и христианских граждан: то, дабы у вас не распространялись другие слухи о здешних делах, несогласные, с действительностью, мы признали за благо уведомить вас чрез своих добрых людей и своими грамотами обо всем [здесь] происшедшем. Мы думали было послать к вам только письмоносца с уведомлением о позднейших событиях, ибо не имеем ничего более сказать вам или привести в известность, кроме того, что мы написали вам с прежними нашими апокрисиариями; но для большей вашей чести избрали и посылаем, в качестве апокриcиария, преосвященного apxиепископа a вифлеемского, во Святом Духе возлюбленного брата и сослужителя нашей мерности, как человека, знакомого в тех местах и друга твоего святительства: пусть он, сколько может, содействует посланным пред ним апокрисиариям в принятии того, чтó Бог дал собрать на помощь христианам, пусть они соединятся вместе и, как можно скорее, несут сюда эти [подаяния]: ибо мы находимся в великой нужде. А враг и неприятель наш, прослышав о соединении святых царей и о том, что высочайший и святой мой царь, кир Мануил, вооружается в странах Франков на защиту столицы, ярится и поощряется на нас. Итак мы нуждаемся в значительных расходах и издержках, для своей защиты, – нуждаемся гораздо больше, чем прежде; и хотя мы надеемся на многие и значительные [приношения] из тех стран, однако желаем, чтобы и твое святительство не осталось без участия в добром деле: за это, возлюбленный брат, да будут на тебе молитвы святых Отцов. Если ты, как друг Ромеев, и в прежние времена подвизался [за нас], то [еще более] поусердствуй теперь: наставь, убеди, расположи всех делать так, как мы внушаем и просим; уверь их, что подаваемое на защиту святого града важнее, чем литургии, милостыня бедным, искупление пленных; и кто принесет такое подаяние, получить от Бога большую награду, нежели тот, кто построит храм или несколько монастырей и сделает на них пожертвования. Ибо этот святой град есть похвала, утверждение, освящение и слава всех христиан во вселенной, и – сколько нужно построить монастырей, сколько выкупить пленных, чтобы достигнуть числа монастырей [Царя] града или его жителей! А для всех их будет ктитором и освободителем тот, кто руководимый Богом, сотворит милостыню и приношение на помощь граду и христианам. Твое же святительство, побудив к тому своих пасомых, будет виновником этих [благодеяний].