Речь о делателях на жатве Божией³⁶.

«Жатва убо многа, делателей же мало: молитесь убо Господину жатвы, да изведет делатели на жатву Свою» (Лук. 10, 2).

Это знаменательное изречение Господь Иисус Христос произнес при послании семидесяти учеников Своих на проповедь Евангелия о царстве Божием „во всякий город и место, куда Сам хотел идти». При этом Господь повторил им все наставления и обетования, данные при первом послании двенадцати Апостолов (Мат. 10): об исцелении больных и совершенном обезпечении их всем необходимым во время их путешествия. В обоих этих случаях Иисус Христос, очевидно, желал не только того, чтобы Апостолы в проповеди во всех селениях земли Иудейской заменили Его Самого, но и того, чтобы они имели опыт и приготовились ко всемирной проповеди Евангелия, которую они должны были начать по вознесении Господнем на небо и сошествии на них Святаго Духа. На это указывают слова Спасителя: се Аз посылаю вас, яко агнцы посреде волков. Эту опасность встретили Апостолы в последствии только во всемирной проповеди. Следовательно, и приведенное нами изречение относилось не только к современным Спасителю иудеям, но указывало и на последующие времена богоучрежденной церкви, и заключает в себе повеление для всего мира, и при том не только для Апостолов, но и для преемников их, -пастырей новозаветной церкви, и даже для всех ревностных последователей Христовых, имеющих послужить распространению Евангелия и спасению человечества. „Жатвы много, а делателей мало; итак молите Господина жатвы, чтобы послал делателей на жатву Свою».

Очевидно, что для нас весьма важно и полезно тщательно рассмотреть это повеление Господа, чтобы понять в нем не только то, что относится к иудеям, но что и к нам относится, и нам заповедано. Для сего мы укажем:

I) какой смысл и значение имело это изречение по отношению во времени, в которое оно было произнесено, т. е., во времени земной жизни Спасителя.

II) Какое отношение имеет оно ко всем последующим временам, или к истории Церкви Христовой, а так же и в нашей отечественной церкви, и, наконец,

III) Как мы можем исполнить заповедь Господа: „Молите Господина жатвы, чтобы послал делателей на жатву Свою».

По внешнему виду приведенное нами изречение Спасителя имеет приточный, или иносказательный характер, и внутренний смысл его понятен только потому, что при произнесении его указано было на народ. Но какой прекрасный образ употребил Господь для представления внутреннего стремления душ человеческих в их Спасителю, возбужденных божественным словом Его и убежденных в божественном достоинстве Его безчисленными Его чудесами! Все мы, конечно, видали золотистые нивы, покрытые спелыми колосьями пшеницы, наклоненными от тяжести созревших в них зерен и как бы предлагающими земледельцу для снятия готовые плоды. И чем обширнее поле, колеблемое ветром, тем прекраснее картина; и чем тяжелее колосья, тем очевиднее, что нельзя далее откладывать жатву, иначе колосья осыплются и пшеница погибнет. Таково именно было нравственное состояние народа еврейского во время общественного служения Иисуса Христа спасению рода человеческого.

Жатва многа. Предупрежденный и приготовленный к сретению Мессии проповедью Иоанна Крестителя, народ иудейский, помимо своих старейшин и книжников и даже вопреки им, здравым смыслом и простым сердцем признал в лице Иисуса от Назарета Галилейского своего обетованного и так давно ожидаемого Избавителя³⁷. Он, так сказать, ринулся к Нему, стремился овладеть Им и даже поставить Его Царем (Иоан. 6, 14, 15) и в раннее утро, и в поздний вечер, и днем, и ночью он искал Его, спрашивал, где Он, передавал слух о Нем из селения в селение, окружал Его толпами в горах и у берегов моря, „бросался к Нему“, чтобы прикоснуться и получить исцеление (Мар. 3. 10). Чем строже запрещал Господь разглашать о Нем, тем более распространялся слух (Мар. 7. 36). Народ врывался в дома, куда Он уклонялся для трапезы и отдохновения, и даже однажды, как говорят Евангелисты, разобрал плоскую кровлю одного дома, чтобы спустить к Его ногам расслабленного. В местах пустынных народ не расставался с божественным Учителем, по целым суткам оставался без пищи, так что Господь из жалости к нему два раза чудесно питал его в количестве пяти и четырех тысяч человек, кроме жен и детей (Мат. 14, 1. 15, 38). Народ говорил: „великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ свой (Лук. 7, 16)“. „Когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей творит? (Иоан. 7, 31) “.

Правда, клеветы, наущения и гонения на Иисуса Христа старейшин и книжников Иудейских смущали эту веру народа; они достигли, наконец, и того, что вместе с первосвященниками и слугами их, обманутые ими люди кричали пред Пилатом: распни Его (Иоан. 19, 6), но тотчас же после распятия весь народ ужаснулся совершенного преступления и вси пришедшии народи на позор сей, говорит св. Евангелист Лука, бьюще перси своя возвращахуся (23, 48). Эта вера народа в Иисуса Христа, как Мессию, с изумительною силою обнаружилась по сошествии Св. Духа на Апостолов. По первой проповеди Апостола Петра о Христе и напоминании народу о знамениях и чудесах, которые Бог сотворил среди него чрез Иисуса Христа, он тысячами (один раз три, в другой раз пять тысяч) начал присоединяться к Апостолам и положил начало церкви Иерусалимской, – матери всех церквей (Деян. 2, 44, 4, 4).

Делателей же мало. О, как мало было во время пришествия Христова достойных делателей на жатве Божией, между книжниками и старейшинами народа Божия, поставляемыми законом Божиим на страже дома Израилева, обязанными наблюдать времена и знамения близости явления Мессии, указать Его народу, когда придет Он и объявить, как Он должен быть принят им, и каково будет Его царство, предреченное и в таких светлых чертах изображенное пророками!

Известно из истории церкви, что за триста лет до пришествия Христова, после Захарии и Малахии, замолкли пророки. Промыслу Божию, по изъяснению христианских учителей, угодно было, с одной стороны, положить надлежащий срок между произнесением и исполнением пророчеств, чтобы они не утратили значения данных задолго до исполнения истинных предсказаний, – с другой, чтобы дать время иерархии церкви ветхозаветной вникнуть в смысл пророчеств, надлежащим образом уразуметь и объяснить их народу и, так сказать, день за день, по указаниям пророков и особенно пророчества Даниила о седминах (Дан. 9. 24), объявлять во всеуслышание о близости пришествия Мессии и открытия Его славного царства. Но в это то именно время раввины иудейские и положили начало тем ложным толкованиям Закона и Пророков, вымыслам и басням, которые названы преданиями старцев, и которые в последствии, под именем Талмуда, составили необъятное количество измышлений знаменитых еврейских „рабби“. Эти предания старцев заслоняли для народа Моисея и Пророков и доныне составляют непроницаемую преграду для уразумения тесной связи между древними свидетельствами слова Божия и событиями времен пришествия Христова. Евангелие изображает нам, как эта стена суеверий и вымыслов закрыла тогда и закрывает доселе истину от народа еврейского.

Старцы, преданиями которых руководились книжники и фарисеи во время пришествия Христова, прежде всего исказили образ Мессии, ясно начертанный Пророками в двух видах, – в виде уничижения Его и страданий за спасение человечества, и в виде торжества и славы по совершении искупления. Они усвоили только последний, представляя Его царем земным и освободителем народа Божия – не от грехов, как учили Пророки, а от чужеземного владычества. От того живой образ Иисуса Христа смиренного, переносящего труды и лишения для просвещения и спасения грешников, был им чужд и неприятен. Его божественные совершенства, праведность и премудрость в слове и учении, всемогущество, являемое в величайших чудесах и знамениях, были для них укоризненны, обличая их недостатки, пороки и нравственное безсилие. Они воссели, по слову Спасителя, на седалище Моисеевом (Мат. 23, 2), присвоив себе господство и власть над народом, не допускали, чтобы кто-либо имел право учить народ и наставлять его без их дозволения. Кто тебе дал такую власть? (Мат. 21, 23) неоднократно спрашивали они Иисуса Христа. Они возмущались стремлением к Нему и любовью народа и с ужасом говорили: се весь мир по Нем идет! (Иоан. 13, 14). Они не хотели ближе узнать и понять Его, а только старались уловить Его в слове, заподозрить в глазах народа достоинство чудес Его, приписывая их силе Веельзевула, князя бесовского (Лук. 11, 18), а, что казалось им всего вернее, – взять и осудить Его на смерть (Мар. 14, 64). Он для них был самозванец, назарянин, галилеянин (Иоан. 18, 5), самарянин (Иоан. 8, 48). Между тем как они могли узнать от Матери Его и братьев по отцу Иосифу, что Он родился в Вифлееме, где, по их собственным словам, сказанным царю Ироду, и должен был родиться Мессия. При таком отрицании божественного достоинства Иисуса Христа и Его учения, сами они что могли дать народу в наставление и руководство? Богослужение в храме они обратили в простую обрядность, сделав дом молитвы местом торговли – вертепом разбойников, как сказал Господь (Мат. 21, 13). Они исказили учение о субботе, обратив ее из дня исключительно посвященного на служение Богу – в день совершенной праздности и телесного покоя и самые чудеса, совершаемые Спасителем в субботу в их обличение и вразумление, называли преступлениями. Иносказательную заповедь Моисея о тщательном соблюдении закона: „навяжи заповеди Иеговы в знак на руку твою, и да будут они повязками над глазами твоими“ (Второз. 6, 8), они истолковали с грубою буквальностью, навязали себе на голову и руки повязки с словами закона и старались делать их виднее и больших размеров (Мат. 23, 5). Они извратили учение о клятве, не дозволяя, напр., клясться храмом, и разрешая клясться золотом в храме (Мат. 23, 15), о посте, обратив его в лицемерное наружное сетование с нахмуренным лицом и нечесанными волосами, о чистоте духовной, заботясь больше об умовении рук перед обедом и омовении посуды (Мат. 23, 25). Они освобождали детей от обязанности кормить родителей, если дети сделают пожертвование на храм (Мат. 15, 5). Они достоинство молитвы поставляли не во внутреннем, сокрушенном обращении к Богу, а в ее продолжительности на видных местах перед народом (Мат. 6, 5); забыв заповедь Божию о любви к ближнему и долг попечения о заблуждающихся и согрешающих, они с презрением отвращались от мытарей и грешников, почитая только самих себя праведниками; наконец, вместо служения Богу подвигами благочестия, они считали достаточным давать десятину от руты, мяты и аниса, забыв, как сказал Иисус Христос, суд, милость и веру (Мат. 23, 23). Вот какие были законные делатели на жатве Божией в то время, когда эта жатва явилась такою зрелою под лучами света и силы учения и деяний Богочеловека. Только две светлых личности из всего иудейского синедриона и сонма книжников и фарисеев того времени указали нам Евангелисты, – Иосифа и Никодима, приходивших к Спасителю по ночам страха ради иудейска (Иоан. 19, 38. 39). Св. Апостол Павел говорит о себе, что он был ревнителем отеческих преданий, но он осудил их как ложные, потому что ради их гонил Церковь Божию, и только потому помилован был, что делал это по неведению (Тим. 1, 13).

Таковы-то были предания, оставленные народу старцами, и таковы последние делатели на жатве ветхозаветной церкви. Иисус Христос, по свидетельству Евангелиста Матфея, с жалостью смотрел на ходившие за ним толпы народа, „что они были изнурены и разсеяны, как овцы, не имеющия пастыря» (9,16). Для новых овец, покорных гласу верховного Пастыря, нужны были новые наставники, просвещенные чистым божественным учением, одаренные новыми духовными силами и послушные велениям Мессии, избравшего их из простых, бедных людей, не зараженных лжеучениями человеческими, как Он и сказал им: „Аз избрах вас, да вы идете и плод принесете, и плод ваш пребудет“ (Иоан. 15, 16). Ясно, что жатва многа была указываема Господом не только в настоящем времени, но особенно в будущем, и делатели нужны были не только для народа еврейского, но для всего мира.

Самое ясное указание на то, что рассматриваемое нами изречение Иисуса Христа относилось главным образом к церкви новозаветной мы находим в словах Спасителя, сказанным им у колодца Иаковлева, после беседы с Самарянкою. Когда по приглашению Самарянки, сказавшей жителям Самарии: „придите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?“ (Иоан. 4, 29), народ из города устремился к Иисусу Христу, Он, указывая ученикам на толпы народа, сказал им: „возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве“ (35). Здесь Он называет жатву нивою и указывает связь между временем посева и временем жатвы, между сеятелями и жнецами: „жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут. Я послал вас жать то, над чем вы не трудились; другие трудились, а вы вошли в труд их“ (36–38).

Кто эти другие? Очевидно, ветхозаветные патриархи и пророки, подвижники добродетели и праведники, потом Св. Иоанн Предтеча, уготовавший путь Господу в сердцах народа Божия, и Сам Иисус Христос своею проповедью и чудесами оживотворивший и возбудивший души народа к такому решительному движению в новооткрывающееся Царствие Божие. Видите эти нивы, говорил Господь, готовые к жатве? Я послал вас жать то, чего вы не сеяли, чтобы и вы собрали плод в жизнь вечную, как собрали его сеятели, трудившиеся прежде вас, чтобы и они и вы вместе радовались в жизни вечной. Как же началась эта жатва и где нашлось число жителей, достаточное для необозримой нивы не только народа еврейского, но и всего мира языческого, угнетенного и исстрадавшегося под тяжестью заблуждений и страстей плотских и вместе с народом избранным ожидавшего избавления и Избавителя?

Когда читаешь историю церкви Христовой во времена Апостольские и первые века христианства, невольно чувствуешь изумление и благоговение как при размышлении о дивных делах Промысла Божия для спасения человечества, так и о подвигах делателей на жатве Божией, посланных Господином жатвы. Апостолы, вооруженные силою знамений и чудес, снабженные знанием языков и обетованиями Господа о безбедном пропитании, не имея с собой „ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни, денег, ни двух одежд“ (Лук. 9, 3), разошлись из Иерусалима во все стороны. Как в темную ночь постепенно загораются на небе звезды, так во тьме идолопоклонства то в той, то в другой стране скоро обозначались светлые точки, указывавшие на возникновение христианских церквей созидаемых руками Апостолов. В них, по действию Духа Божия, водворившегося в церкви после сошествия Его на Апостолов, явились собственные великие пастыри и учители, чудотворцы, исповедники и мученики, запечатлевшие страданиями и смертью силу веры, одушевлявшей их и свидетельствовавшей о внутреннем блаженстве богопросвещенных душ их, распространяли вокруг них свет и возбуждали сердца людей к вере во Христа и прославлению имени Отца небесного (Мат. 5, 16). Всем знакомым с историей церкви известно, как быстро, по объявлении Константином Великим религии христианской господствующею в Римской империи, не взирая на все препятствия, распространилось христианство во всем мире; известно также и то, что в течение веков, по несчастной склонности человечества утрачивать богодарованную ревность по Боге и к нравственному совершенствованию, христианские народы падали и развращались, а с ними и церкви их оскудевали и истощались. Пастыри, правители и руководители народов сами увлекались заблуждениями, соблазнами и страстями и опускали благоприятное время для утверждения народов в вере и благочестии, и вместе с ними теряли свою самостоятельность, подпадали под чужое владычество и даже вовсе исчезали с лица земли. Эти-то времена возбуждения народов к вере и их ревностного последования ее руководству и повелевал Господь тщательно наблюдать преемникам Апостолов и их сотрудникам, христианским правителям и просвещенным членам церкви, не опускать время жатвы духовной, т. е. из поколения в поколение охранять веру в народах, руководить их к сознательному исповеданию ее догматов и твердому соблюдению ее заповедей и законов. В эти-то времена угрожающей опасности, пока жатва не осыпалась, пшеница не расхищена птицами, Господь и заповедует молиться Отцу небесному да изведет делателей на жатву свою, так как Он один знает, где их найти, и может создать их, когда их нет. Так, в VИ веке, в западной церкви опущено было время жатвы, и древний Рим был порабощен варварами и церковь надолго подверглась угнетению и истощению. Так в ХV веке вследствие той же небрежности, в порабощенной турками Византии, Восточная Церковь, вместе с народом, подпала власти магометан и страдает доселе. Что ожидают современные христианские народы, называющие себя „просвещенными» в Европе и Америке при настоящем раздроблении их на множество христианских общин и сект, при ужасающем распространении неверия и заблуждений, наконец, при порабощении духа человеческого плоти и ее похотям, – это известно одному Богу. У Него есть средства вразумления целых народов, есть сила заменять в церкви своей одни народы другими; нам же надобно помнить то, что измена народов христианских своему Спасителю, открытое и всенародное уничижение имени Божия и попрание Его законов не остаются безнаказанными. Но оставим рассуждения о чужих народах и обратимся к нашему Отечеству, более близкому нашему сердцу, и поставим великий вопрос: В каком положении, или периоде своего преуспеяния находится у нас нива Христова и жатва Божия? Понимаем ли мы ее настоящее состояние, и что делаем для неопустительного охранения и собирания плодов почти тысячелетнего пребывания народа нашего в лоне Церкви Христовой?

От начала насаждения веры и Церкви Христовой в России инии трудишася, – наши предки. Пастыри церкви, цари, князья, бояре, иноки, пустынники и подвижники, словом и примером ревностно проповедовали веру Христову во всех краях нашего отечества, и у соседних языческих племен, имевших войти в состав великого русского государства. И весь новообращенный к Христу народ с покорностью принял уставы богослужений и нравственные правила православной Восточной Церкви. В течение девятисот лет он с терпением и ревностью соблюдал их, не изнемогая в изучении слова Божия, в продолжительных богослужениях, бдениях, постах и благочестивых домашних упражнениях; – и вот мы наследовали цветущее состояние церкви, твердое хранение святой веры, благочестие и добрые нравы, в шестидесяти миллионах православных людей. Почившие сеятели на ниве нашего Отечества, в вечных обителях Отца небесного радуются, получив небесную награду за труд сеяния. Предстоит нам, по слову Господа, ждать уже созревшую пшеницу. Правда, в последние два века под чуждыми вредными влияниями нам, спящим, враг всеял у нас плевелы посреде пшеницы (Мат. 13, 25). Но и теперь, за исключением сектантов и совращенных с правого пути ложно образованных людей, народ наш ясно представляет из себя картину обширного и прекрасного поля, покрытого зрелыми колосьями пшеницы, готовой к жатве. И нас приглашает Господь: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Не забывайте, что жнущий получает награду и собирает плоды в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут (Иоан. 4, 35, 36). В первый день Пасхи, перед утреннею, поднимитесь мыслею над землею, и взгляните на ликующий православный народ, спешащий в храмы; посмотрите на храмы, ярко освещенные, на светлые лица молящихся со свечами в руках, и вам послышится радостное пение: Христос воскресе из мертвых! Не ленитесь посещать храмы и. в другие праздники, – и вы увидите, как они переполнены народом, как он усердно молится, как благоговейно в великий пост приготовляется и приступает к приобщению Св. Таин, как он пред проповедью (за исключением мнимо просвещенных) подвигается к алтарю, чтобы услышать и, сколько может, понять слово христианского назидания. Посмотрите на крестные ходы, сопровождаемые многочисленными собраниями народа. Взгляните на дороги, пролегающие к Св. обителям, и на кучки богомольцев, с котомками за плечами тихо бредущие ко святым местам иногда за многие сотни верст. Спросите, сколько перебывает в течение лета богомольцев в лаврах – Киевской, Троицкой и Почаевской, в Воронеже, Задонске и в последнее время у нового источника благодати св. Феодосия в Чернигове³⁸. Сложите все это вместе, и вы, по некотором размышлении, со вздохом скажете: „да, жатва обильная и готовая!» Настало время радоваться нам жнущим. Но имеем ли мы основание радоваться? Об этом подумаем.

Очевидно сходство движения нашего народа к Иисусу Христу с движением к Нему Иудеев во время земной Его жизни. Верующие Иудеи стремились слышать Его учение, искали у Него исцеления от недугов, радовались знамениям и чудесам, Им совершаемым: „великий Пророк, говорили они, явился между нами. Посетил Господь людей своих». Не того же ли ищет наш народ, не той же ли благодати Божией в храмах, где он сердцем чувствует присутствие своего Спасителя? Не так ли утешительно для него продолжительное пребывание в храме, бдения и молитвы с забвением житейских попечений и утешений, как народу Израильскому приятно было по целым суткам без пищи оставаться при Иисусе Христе, чтобы дольше видеть Его и слушать Его божественное слово? Не так же ли радуется наш народ в торжественных молебствиях и крестных ходах под открытым небом, при звоне колоколов, при громогласном пении священных песнопений, при несении хоругвей и икон, в сознании торжества православной веры, свободы ее открытого исповедания, как радовались верующие Иудеи во время входа Господа в Иерусалим восклицая: осанна Сыну Давидову: благословен грядый во имя Господне! Не оправдывается ли на нем слово Спасителя: блаженны невидевшие и уверовавшие (Иоан. 20, 29)? Так, жатва многа пред нашими глазами. Веруя сердцем, утверждаясь в вере опытом своей духовной жизни и явлениями благодатной силы исцелений и утешений при святых чудотворных иконах и мощах святых угодников Божиих, народ наш готов, как спелая пшеница, к духовной жатве. К чему же должна бы вести его эта готовность? Верующие Израильтяне по вознесении Иисуса Христа с готовым сердцем, с обильным запасом воспоминаний о чудесах и благодеяниях Его, о божественной любви Его к страждущим, по гласу Апостолов, во множестве устремились в ограду новозаветной церкви для дальнейшего просвещения и нравственного преуспеяния. Так и наш православный народ готов принять наставления в высшем учении веры, все указания на сознательные нравственные подвиги, все основания для твердого убеждения в истинах столь любимого им православного исповедания, все способы защиты от расколов и лжеучений, понять все предстоящие ему, как мировому деятелю, истинные задачи и цели в истории человечества, о которых так много и так своеобразно говорят ныне свободные мыслители. Истинно было бы чему радоваться правителям и руководителям нашего народа, если бы не устрашало нас дальнейшее слово Спасителя: делателей мало.

Делатели на жатве Божией, или в богоучрежденной церкви, с древних времен ветхого завета разделялись на призванных и непризванных, по слову Апостола Павла: никтоже сам себе приемлет честь (служение Богу), но званный от Бога, яко же и Аарон (Евр. 5, 4). Известно из священной истории, как потомки старшего сына Иакова, – Рувима, – Корей, Дафан и Авирон с единомышленниками возмутились против Моисея и Аарона и сказали им: „полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! Почему вы ставите себя выше народа Господня? « (Числ 16, 8). Их, по повелению Божию, поглотила разверзшаяся земля с детьми и имением их. Таковы притязания и таков голос самозванцев, вторгающихся и ныне в церковь, и, конечно, такова же будет их участь на последнем суде Божием. Но, тем не менее, они всегда были и будут являться в строптивом и завистливом роде человеческом, и с гордостью будут присвоять себе право учителей и руководителей народов, вопреки церковной иерархии и во вред церкви. Это нам нужно помнить для верного суждения о числе и достоинстве современных званных и незванных делателей на ниве нашей отечественной церкви.

Если известно было народу Израильскому призвание Аарона с детьми и потомством для служения в церкви ветхозаветной, то тем более известно нам из Евангелия учреждение Иисусом Христом иерархии церкви новозаветной. Он Сам призвал сначала двенадцать, потом семьдесят Апостолов из народа и даровал им права и власть для насаждения и устроения новозаветной церкви. По его повелению, по сошествии Святаго Духа на Апостолов, они поставляли во всех учрежденных ими церквах Епископов и пресвитеров (2Тим. 1, 6, Тит. 1, 5). Они заповедали и на будущее время Епископам чрез рукоположение преемственно для последующих родов преподавать новоизбранным пастырям церкви благодать и право священства (Прав. Св. Ап. 1. 2. 32). И это в течение почти двадцати веков неуклонно соблюдается в православной церкви, так что законно рукоположенные епископы и пресвитеры, как бы держась за руки, составляют цепь или ограду, так называемого Иисусом Христом, двора овчаго, или Церкви Божией, за которую можно проникать желающим только чрез устроенную дверь, т. е. законное избрание. Эта дверь прежде всего есть воля Самого Главы Церкви Господа Иисуса Христа, невидимо управляющего Церковью, как Он сам сказал: „Я есмь дверь, кто войдет Мною, тот спасется, и войдет и выйдет и пажить найдет» (Иоан. 10, 9). А так как епископы рукополагаются по Его установлению и Им поставленным законам и посвящаются благодатью Св. Духа, то они суть придверники, отворяющие двери. Кто не дверью входит во двор овчий, говорит, Господь, но прелазит инуде, тот вор и разбойник; а вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить (Иоан. 10, 1. 10). Таков суд Иисуса Христа о самозванных учителях народа Божия, врывающихся в ограду церкви, предлагающих ему учения человеческие вместо слова Божия, иные правила и порядки нравственной жизни вместо заповедей Божиих, иные цели деятельности вместо вечного спасения, обетованного Спасителем нашим верным ученикам Его: „Я даю им жизнь вечную, и не погибнут во век и никто не похитит их из руки Моей» (Иоан. 10, 28). И так, знайте, сыны и дщери православной церкви, что все самозванные учители веры и нравственности, проповедающие вам человеческие учения века сего, – это „воры и разбойники», расхищающие души ваши и лишающие их пребывания в Царстве Божием здесь на земле, т. е. в Церкви Христовой, и наследия Его в веке грядущем, в обителях Отца небесного.

Мы сказали, что народ наш девятьсот лет тому назад принял Православную веру от греко-восточной церкви со всеми принадлежностями ее благоустройства внутреннего и внешнего. В числе этих принадлежностей первое место занимает церковная иерархия. Епископы, пресвитеры и весь клир церковный прияли законное избрание и рукоположение от иерархии греческой со всеми правами для управления церковью и служения в ней. Церковь греческая в течение восьми веков вынесла на своих плечах все тяжести борьбы с глубокими и гибельными догматическими ересями: арианскою, македонскою, несторианскою, монофизитскою, иконоборческою и пр. В борьбе с ними она с непререкаемою истиною, точностью и силою определила священные догматы веры, установила каноны для управления церковью и передала нам совершеннейшие уставы и чиноположения богослужений, украсив их богодухновенными молитвами и песнопениями. Нам нужно было сделать это замечание для того, чтобы правильно судить об иерархии (или вообще духовенстве) нашей отечественной церкви, т. е. о достаточности или недостаточности ее по числу и достоинству ее членов для делания на жатве Божией. Но немного ли мы берем на себя, решаясь говорить об этом? Решаемся на это и при том с радостью.

Епископы нашей церкви во все века ее существования были согласны с иерархами церкви восточной, безусловно верны своему призванию и, по слову Апостола Павла, право правили слово истины (2Тим. 2, 15). Они дали из своей среды сонм святителей прославленных от Бога знамениями своей святости, чудесами, нетлением святых мощей и небесным покровительством нашего Отечества, которые и почитаются нашим народом с великим благоговением и любовью. Они всегда были верны восточной церкви в исповедании священных догматов и соблюдении церковных канонов, всегда высшему церковному священноначалию послушны, между собою единомысленны, о паствах попечительны, в злостраданиях мужественны и терпеливы, в борьбе с посягательством христиан иных исповеданий на истину православия тверды и непоколебимы³⁹. В этом удостоверяет нас вся история нашей Церкви. Но это прошедшее, – что же ныне? То же самое. В жизни келейной, в подвигах монашества есть ли ныне иерархи подобные прежним великим спасителям, – это один Господь знает; но в том, что мы видим в их открытой деятельности по церковному управлению, они также неуклонно верны православию, между собою единомысленны, верховному церковному управлению смиренно покорны, на борьбу со лжеучениями всегда готовы до самопожертвования. В отличие от прежних веков они обладают научным образованием, дали из своей среды знаменитых проповедников и духовных писателей, заботятся об умножении духовных изданий, о благоустройстве духовно-учебных заведений, о народных школах, о воодушевлении священников к борьбе с сектантством и проповеди для просвещения народа и т. п. По милости Божией, мы спокойны; нет между нами колеблющихся, нет уступчивых чужеземным влияниям, нет для нас опасностей церковных разделений, которыми страдают другие христианские исповедания. Но есть в них недостаточность в одном отношении: их мало по пространству нашего Отечества и по населению в 60 миллионов православных. Они обременены делами осложняющимися по потребностям нашего времени, и не имеют возможности теснее сближаться со своими паствами, ближе узнавать их нужды. Но постепенно число их умножается по благоволению Благочестивейших Государей наших и благопопечительности Св. Синода; а наша обязанность молиться, чтобы Господь извел на жатву Свою большее количество этих первостепенных деятелей в святой Его церкви и ниспосылал на них благодатные дары свои в обилии потребном для их высокого служения.

Но что мы скажем о пресвитерстве, или так называемом белом духовенстве? Представляет ли оно в своем составе достаточное количество для нашей церкви достойных деятелей? Нашим светским обществом усвоена преступная привычка относиться к белому духовенству свысока, выводить лиц духовных в своих пошлых повестях и статьях под названием „из быта духовенства“ в различных смешных видах, а в устных речах распускать о них всякие унизительные для духовенства толки. Христиане, – порицатели священства – за это глумление получат от Бога достойное воздаяние, а духовенство находит для себя утешение в своей совести и словах Господа: блажени есте егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы, лжуще Мене ради (Мат. 5, 11). Чтобы правильно судить о достоинствах и недостатках нашего пресвитерства, надобно смотреть на него с внутренней и внешней стороны. Под внутреннею стороною мы разумеем его духовные расположения, под внешнею – его наружную деятельность и порядок жизни. С внутренней стороны мы можем смотреть на духовенство с истинным уважением и радостью. Оно верно своему призванию, так же как и наши Епископы. К священной власти своих Архипастырей и рукоположителей оно относится с благоговением и смирением. Поклоняясь им земно при рукоположении, священнослужители знают, что поклоняются почивающей в них благодати Божией, к принятию которой приготовляются. Лобзанием святительского омофора они признают в Епископе богодарованное ему право преподаяния благодати священства, – лобзанием палицы они дают обет послушания богодарованной власти вязать и решить. И нет примеров, чтобы кто-нибудь из духовенства высказал пренебрежение к правам епископского сана. Нет примера, чтобы кто-нибудь, подвергшись, по несчастью, запрещению в священнослужении, решился совершать его без разрешения. Это сердечное расположение нашего духовенства есть великое обезпечение целости и благосостояния нашей Православной церкви. Мы знаем, что ни один из священников не решится сознательно отрицать или искажать какой либо догмат, тогда как в иных исповеданиях священники с церковных кафедр проповедуют новые философские воззрения и политические идеи. Мы знаем, что наши священники благоговеют к своим храмам, любя их, часто принимают на себя великие труды их построения и украшения. Они знают, что только в храмах с полным достоинством совершаются богослужения, тогда как в иных исповеданиях пасторы (в Англии) совершают его в гостиницах с музыкою и приглашением афишами молиться, – и после богослужения предлагают молящимся завтраки. Я помню, что в бытность мою священником, одна дама благочестивая и образованная, прося меня быть духовником, заметила: „только прошу не быть директором (распорядителем) моей совести, как делают это католические аббаты”. Я отвечал, что мы объясняем смысл и силу заповедей Божиих и даем совет исповедающимся поступать так, или иначе, по их совести, повеления же непременно поступать по нашему мнению не даем. Не бойтесь того, чтобы мы выступили в своих советах за пределы звания и обязанностей духовников. Я говорил так с убеждением, потому что знал, как и теперь знаю, общее в этом отношении убеждение наших священников. В настоящее же время мы утешаемся возрастанием в духовенстве любви к просвещению, усердию к построению, упорядочению сельских школ, к борьбе с расколом и сектантством и к благоустроенности их семейной жизни. – Но что особенно нас радует, – это возрастающее усердие его к литературным трудам; так как многие из его среды состоят редакторами духовных периодических изданий и сотрудниками их и многие заявили себя достойными авторами отдельных богословских, проповеднических и даже философских книг. В нравственном же отношении мы обращаем к ним увещание св. Апостола Павла: молим вас достойно ходити звания, в неже звани бысте, со всяким смиренномудрием и кротостью, с долготерпением, терпяще друг другу любовью: тщащеся блюсти единение духа в союзе мира (Еф. 4, 1).

Что касается внешнего поведения белого духовенства, то я, служивши 29 лет священником, на собственном опыте убедился, что мы в практической жизни, к сожалению, платим значительную дань духу времени. Но нам нет нужды пред целым светом каяться в немощах наших. Их видит народ, и довольно рассказывают о них враги наши. Нам нужно сознаться в них и в виду возрастающего развращения народных нравов, нужно проникнуться страхом великой ответственности на суде Божием за христианские души, вверенные нашему попечению. Прежде всех обратим к себе наставление св. Апостола Павла: не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная (Рим. 12. 2). Но надобно сказать, что и в белом духовенстве, по количеству потребных для народа деятелей на ниве Божией, их мало. Причины этого отчасти те же, что и в служении Епископов, т. е. многолюдность населения в центральных губерниях России, разбросанность его на окраинах, и осложненность дел по потребностям времени. Но и сверх сказанного тяжкие труды несет духовенство наше, кроме множества богослужений и церковных треб, еще и по школам, и по личной борьбе с умножающимся сектантством, и по разным возлагаемым на него поручениям, по собиранию пожертвований, по доставлению различных сведений и пр. Но, по милости Божией, постепенно умножаются у нас храмы и при них священнослужители. Остается и здесь усердно молить Господина жатвы, да изведет большее количество способных и достойных делателей на жатву Свою.

Что сказать о делателях из среды христианского общества, из тех многих тысяч образованных, людей, которых имеет Отечество в наше время? Есть ли из них по подобию христиан старого времени благочестивые ревнители о духовном просвещении народа, охранении в нем добрых нравов и навыков, об уменьшении христианскими средствами пороков и преступлений? Есть ли духовные писатели, поэты, песнотворцы и т. п.? Из тысячи по одной единице, может быть, найдется. Но за то непризванных делателей, силою врывающихся в ограду церкви Христовой, безчисленное множество.

Мы говорим не о раскольниках и сектантах, так как эти отделились совсем, или стремятся отделиться от церкви, а о тех образованных людях, которые, оставаясь по имени христианами, на деле являются опаснейшими врагами церкви. Они носят разные имена, – недоверов, неверов, либералов, социалистов, прогрессистов, позитивистов, материалистов, декадентов, пессимистов и пр.; они хотят направить человечество к прогрессу – без доброй нравственности, к общественному благоустройству – без повиновения властям, и к счастью – без правильного развития и гармонии сил духовных и телесных. Их убеждения чрезвычайно разнообразны; они согласны только в одном, – во вражде к христианству вообще и к Православной церкви в особенности. Между ними в России, конечно, первое место занимает граф Л. Н. Толстой. Почему? Потому что в сумме его заблуждений находят все враги христианства свои воззрения и убеждения, а его всесветная известность и благоговение к нему его почитателей служат поддержкою и оправданием для всех лжеучителей и проповедников противухристианских и противонравственных идей. Нам нет нужды доказывать это из множества сочинений графа Толстого, где рассеяны его идеи: заблуждения его подробно перечислены в послании св. Синода к православному народу. „Граф Л. Толстой, возвещает Св. Синод, известный миру писатель, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию своему, в прельщении гордого ума своего, дерзко восстал на Господа и на Христа Его, и на святое Его достояние, явно пред всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его Матери, Церкви Православной, и посвятил свою литературную деятельность и данный ему от Бога талант на распространение в народе учений, противных Христу и Церкви, и на истребление в умах и сердцах людей веры отеческой, веры православной, которая утвердила вселенную, которою жили и спасались наши предки и которою доселе держалась и крепка была Русь святая. В своих сочинениях и письмах, во множестве рассеваемых им и его учениками по всему свету, в особенности же в пределах дорогого Отечества нашего, он проповедует, с ревностью фанатика, ниспровержение всех догматов Православной Церкви и самой сущности веры христианской: отвергает личного живого Бога, во святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа – Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, пострадавшего нас ради человеков и нашего ради спасения и воскресшего из мертвых, отрицает безсеменное зачатие по человечеству Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, не признает загробной жизни и мздовоздаяния, отвергает все таинства церкви и благодатное в них действие Святого Духа и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из Таинств, -Святую Евхаристию. Все сие проповедует граф Лев Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, и тем не прикровенно, но явно пред всеми, сознательно и намеренно отторг себя сам от всякого общения с Церковью Православною. Бывшие же к его вразумлению попытки не увенчались успехом. Посему Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею. Ныне о сем свидетельствуем пред всею Церковью к утверждению правостоящих и к вразумлению заблуждающихся, особливо же к новому вразумлению самого графа Толстого»... К этому полному изложению заблуждений гр. Толстого мы прибавим только несколько кратких замечаний об его личности и приемах, какие он употребляет в своих сочинениях для распространения своего лжеучения.

Первое. Важное отличие его враждебных нападений на веру и церковь от всех других лжеучителей состоит в том, что он не старается, как другие, действовать только отрицанием с целью заменить в душах христиан веру наукою и т. под., а подходит к ним от имени Иисуса Христа и от слов Евангелия. Так, на своих фантастических сказках для простого народа, он ставит эпиграфы из св. Писания и вплетает в них свои ложные мысли между народными верованиями.

Второе. Возымев дерзость исказить и перестроить Евангелие, он нашел возможным подменить одну из заповедей Христовых и, обратив ее в ложь, пустил эту ложь по всему свету с целью самой хитростью замены и трудностью ее понимания обмануть всех. Мы говорим о заповеди: непротивления злу. Укажем, где он нашел ее, и как ее извратил.

В нагорной проповеди Иисус Христос, объясняя ученикам Своим высший смысл и истинное разумение заповедей Божиих, данных в Ветхом Завете, сказал: „вы слышали, что сказано „око за око, зуб за зуб» (Исх. 21, 24). А Я говорю Вам не противься злу. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мат. 5. 38–40). Очевидно, здесь говорится о замене ветхозаветной строгости в суждениях об обидах лично наносимых нам ближними, основанной на справедливости и правосудии, которая была необходима по грубости нравов ветхозаветных людей – снисхождением, милостью и прощением любви, составляющей сущность Нового Завета. Ты видишь, как бы говорил Господь, что ближний возбужден против тебя завистью, или мщением и недоброжелательством, что он находится под влиянием зла, или злых склонностей и страстей; освободи его от этого зла, пристыди и смягчи его своим смирением и жалостью к нему, а не увеличивай его раздражения равносильным противлением ему с твоей стороны. Это понимали и возвышенные души из ветхозаветной церкви: „если голоден враг твой, говорит Соломон, накорми его хлебом и если он жаждет, напой его водою; ибо это делая, ты собираешь горящие угли на голову его и Господь воздаст тебе“ (Прит. 25, 26). Граф Толстой вырвал слово Иисуса Христа из связи Его мыслей (из контекста) и придал ему иной и страшный смысл: не противься – не человеку озлобленному, подпавшему силе зла для вразумления его, а – не противься самому злу по существу его. Что такое зло по существу? Оно есть противление Богу и нарушение Его святых законов и заповедей. Оно исходит из адского источника и действует во всем грешном роде человеческом, разливается во всем мире, который, по слову Апостола, во зле лежит (1Иоан. 5, 19). Чтобы от этого зла освободить мир и изгнать из мира самого виновника зла князя мира (Иоан. 12, 31), и пришел на землю Сын Божий. Итак, не противиться самому злу, как советует Толстой, значит не противиться никакому его проявлению и движению между людьми, предоставить ему полную свободу заражать умы людей ложью, которой отец есть диавол (Иоан. 8, 44), сердца их плотскими страстями, а силу воли и свободу душ человеческих предоставить в распоряжение сатаны.

И посмотрим, как эта заповедь, изобретенная с сатанинскою хитростью, применяется ко всем заблуждениям нашего века, становится их основанием и оправданием. По смыслу этой заповеди пусть христианин, понимающий зло по закону Христову, или даже язычник – по естественной совести, не противится ему. Если он узнает замысел против жизни Царя, он не должен ему противодействовать, – это освобождение мира от тираний (анархизм); если он узнает о забастовках, об ограблении богатых людей, – пусть этому не мешает, это справедливое восстание против капиталистов, отнимающих и присвояющих себе достояние бедных, на которое они имеют равные с богатыми права (социализм). Если у него отнимают жену, или развращают воспитанием его детей, или в присутствии его семьи кощунствуют и богохульствуют, он не должен этому препятствовать, потому что каждый волен иметь свои убеждения и по ним действовать (либерализм, свобода совести). Если на его глазах бунтуют и производят безчинство молодые люди, он не должен мешать им, так как молодым поколениям принадлежит дальнейшее движение в деле наук и в установлении порядка общественной жизни (прогресс). Если ему противны какие либо новые обычаи, кажутся безнравственными какие либо спектакли и гульбища, или представляются уродливыми некоторые моды, он не должен порицать всего этого, – это шаг к улучшению общественной жизни, развивающейся с необходимою постепенностью, выходя от ошибок к улучшениям (цивилизация). Вот почему так распространена, и так мила современным лжеучителям новая заповедь гр. Толстого.

Третье. Граф Л. Толстой не сочинениями только, но и делом из своего уединения в Ясной Поляне распространяет свои заблуждения. Он имеет из числа благоговеющих пред ним поклонников, ревностных сотрудников в его преступной деятельности. Таковы: князь Хилков, Бодянский, Чертков, Абрикосов, Трегубов, – известные уже в литературе, и другие, тайно работающие в народе. Эти деятели составляют социалистические общества и колонии. Так, кн. Хилков в сл. Павловках, Харьковской губернии, Сумского уезда, подарил крестьянам 400 дес. собственной земли, построил для них 40 домов и поселил в них семьи своих последователей. Сотрудники гр. Толстого соблазнили, как известно, более семи тысяч кавказских духоборов и перевезли их в Канаду для устроения из них образцового социалистического селения, где они вымирают от голода и холода. И что особенно замечательно, даже собственная дочь графа, Татьяна Львовна, как нам известно, неоднократно приезжала в сл. Павловки проведать своих толстовцев и поддержать тамошних штундистов. А сколько пущено в народ тайных толстовских пропагандистов! В истории нашего Отечества, при изображении нашей печальной эпохи, в числе господствовавших в наше время зловредных учений между различными раскольническими толками и сектами сохранится и имя знаменитой толстовщины.

Четвертое. Личные таланты гр. Толстого и литературная слава его, как нельзя более способствуют умножению его почитателей и последователей. Говорят: „это дивный талант! Это гениальный писатель!». Но нельзя довольно надивиться легкомыслию и ослеплению нашего образованного общества, так почтительно преклоняющегося пред гр. Толстым. Они не понимают, что талант оценивается не по силе только и блеску его, но всего более по его направлению. Нож острый режет хлеб и другую пищу, но он же в руках разбойника служит орудием убийства. Самое даровитое из падших созданий Божиих есть сатана, сохранивший до известной степени и по низвержении его с неба свои способности, какими обладал на высоте своего положения до падения, но и ни от кого нас так не предостерегает божественное откровение, как от него, называя его лукавым, обольстителем, непримиримым врагом Божиим и всего рода человеческого. Конечно, такая же осторожность требуется и относительно его служителей. Но не знающие учения христианского современные светские люди стремятся к таким талантам, как мошки на огонь. С другой стороны, нет и никогда не было в роде человеческом гения, который был бы равносилен во всех родах человеческой деятельности. Гениальный музыкант не может быть великим философом, также как и увлекательный поэт и романист не имеет ни способности, ни подготовки, чтобы стать великим богословом и учителем веры.

Но распространяют в нашем отечестве ложные учения и размножают пороки не одни толстовцы, а множество и других деятелей. Кто же они и где они? Спросите лучше: где ныне их нет? Они держатся на всех ступенях государственной и общественной лестницы с верху до низу. Они есть в высших сферах; это видно из того молчаливого попущения, каким ныне пользуются враги церкви и истинного блага нашего Отечества. Это видно и из тайного покровительства раскольникам и всякого рода сектантам, чрез которых надеются сделать ущерб Православной церкви, которая так ненавистна либералам и материалистам. Они, несомненно, есть в наших учебных заведениях: иначе не выходили бы из них такие юноши, которые осмеливаются явно бунтовать против властей и общественного порядка. Они есть, как видим, в наших судах, где оправдываются явные злодеи, даже сами сознающиеся в своих преступлениях. Они есть и в земских и думских собраниях, где дозволяются парламентские приемы и составляют либеральные проекты и где так трудно проходят церковные дела и просьбы о нравственных нуждах народа в сравнении с готовностью на устройство народных театров и других общественных увеселений. Они есть и в сельских волостях, где тщательно укрываются разыскиваемые сектантские пропагандисты. Что сказать о нашей так называемой легкой литературе, усердно распространяемой в народе? Это проводник легкомысленных и безталанных творений, извращающих народный вкус и отучающих его от духовного и серьезного чтения. А что из себя представляет наше образованное общество, так любящее свободно и самоуверенно судить о всех вопросах и современных событиях и явлениях? Это рынок, где обмениваются и предлагаются всякие дешевые либеральные идеи и суждения.

Конечно, на меня посыплются за эти строки самые резкие порицания и обвинения в обидах, причиняемых мною всем высшим сословиям и образованнейшим классам нашего общества. Но кто-нибудь должен же открыть глаза безпечным и ослепленным людям, идущим к гибели и влекущим за собою целый великий народ. Я старик, свыше осьмидесяти лет, продолжаю жить уже в пятое царствование, и почитаю грехом умереть, не высказавши горькой правды моему Отечеству. Я видел своими глазами все реформы прошедшего столетия, благоприятные и неудачные в области просвещения, государственных и общественных учреждений; видел быструю перемену в народных нравах и удивлялся, как это наши мыслящие люди не замечают ниспадения нашего народа с той твердой умственной и нравственной высоты, на которой стояли наши предки, не видят, как расхищаются наши духовные силы, утрачивается чистота и благоустроенность нашей семейной жизни, простота и скромность обычаев. Пусть меня порицают за мои смелые и жесткие речи. Мои слова находят оправдание в современных событиях и неоспоримых фактах. Наши высшие классы и передовые сословия пропитываются духом неверия и отрицания учения Христова. Они утрачиваются для церкви и отрываются от миллионов православного народа, которому должны быть руководителями. Их неверием и либерализмом заражаются полуобразованные чиновники, купцы, приказчики, – до волостных писарей включительно. В простом народе усиливается пьянство и остаются безплодными все старания народолюбцев избавить его от этой страсти детскими игрушками чайных заведений и новых увеселений. Появляются целые шайки разбойников и грабителей, врывающиеся в дома мирных граждан. От безчисленных воров нет спасения ни в домах, ни на городских улицах, ни на проезжих дорогах. Злодейства и преступления умножаются до такой степени, что появился новый, не виданный прежде род нарушителей законов под именами малолетних преступников, для которых учреждаются особые приюты и училища. Число сумашедших от пьянства, от наркотических кушаний и напитков, особенно от невоздержания и сладострастия, увеличивается с каждым годом, так что не знают, куда девать их. Картина печальная! Случалось ли вам видеть, что остается от роскошных полей зрелой пшеницы после того, как пройдет над ними градовая туча? Вы видите одни голые соломинки и колосья вбитые в землю. Читали ли вы когда-нибудь, что остается на тучных полях, когда пронесется по ним неприятельская армия, или на месте их произойдет сражение? Только горький плач земледельцев может свидетельствовать о силе постигшего их бедствия. Вот опасность, угрожающая нашей церкви и нашему великому народу!...

Молитеся убо Господину жатвы, да изведет делатели на жатву свою. Примечательно, что Иисус Христос не сказал Апостолам: старайтесь собирать делателей на жатву, а молитеся Господину жатвы, чтобы Он высылал делателей на жатву, которая Ему принадлежит. Этим повелением Господь вновь подтвердил, что служители церкви Его не без Его ведома избираются и поставляются на разные степени служения, и что Он по молитве нашей не оставляет нас без достойных и способных пастырей церкви. Мы в истории церкви видим, что Господь для убеждения нашего в этой истине дал и чрезвычайные опыты избрания деятелей в Его церкви, когда этого требовали ее нужды. Так в Ветхом завете Он повелел пророку Илии назначить ему преемника в лице Елисея, и Илия нашел его пашущим в поле, и от плуга взял его и помазал во пророка. И мы знаем, как велики были дары Духа Святого, данные Елисею, и как велики были явленные им силы и чудеса. Так Бог повелел пророку Самуилу помазать на царство в Иудее Давида, -самого младшего из сынов Иессея – не рослого, не сильного телом, сравнительно с братьями, но великого духом и взял его от стада овец, которых он пас на поле отца своего. И в новозаветной церкви указаны подобные примеры. Так в Медиолане (по нынешнему в Милане), при избрании преемника умершему епископу, Архиереи слышат громкий детский голос: „Амвросия епископом». А Амвросий был Медиоланский градоначальник. Он отрицался от предлагаемого избрания тем, что он человек не сведущий в учении веры, но его убедили, и мы знаем, какое светило приобрела в нем не только западная, но и вселенская церковь. И Господь нарицающий несущая, яко сущая (Рим. 4, 17), из несуществующего может даровать церкви великого деятеля путем естественного рождения. Так благочестивая Анна, жена еврея Элканы, горячо молилась в скинии свидения только о том, чтобы Бог даровал ей, неплодной, дитя, а родила Самуила, впоследствии одного из величайших пророков, которого Господь уподобил Моисею (Иер. 15, 1). И нам, православным христианам, по слезной и усердной молитве Иисус Христос не откажет в потребных светильниках веры и благочестия.

Мы ныне горды и самонадеянны, мы думаем все сделать своими руками и всего достигнуть своим умом. Но посмотрите на свои труды в земледелии и садоводстве: не убеждают ли они вас в том, что никакая культура не произведет тучной жатвы и плодоносных дерев, когда почва под ними безплодна или истощена? Так и в роде человеческом: когда народ обезсилен пороками и развращением, может ли он даровать молодые поколения сильные и даровитые? Для этого нужно пересоздать и оживотворить его. Мы не можем этого сделать, но может Бог: невозможная у человек возможна суть у Бога (Лук. 18, 27). Все создания Божии живут силою и помощью Божиею. Псалмопевец исповедует пред Господом: „сокроешь лицо Твое, мятутся; отнимаешь дух их, умирают и в персть свою возвращаются. Пошлешь Дух Твой, созидаются и Ты обновляешь лице земли„ (Пс. 103, 29–30). Как в области природы вещественной все обновляется и оживает Духом Божиим, так и в душах человеческих Его же силою исправляется грехом поврежденное, укрепляется ослабевшее, восстановляется и возвращается утраченное. Давид молит Господа после своего падения: „сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычным утверди меня» (Пс. 50. 12–14). Что дарует Господь одному с верою молящемуся, то дарует и целому народу. Если Он двоим согласившимся просить Отца небесного об общей их нужде обещал исполнить прошение их (Мат. 18, 19), тем более исполнит молитву целого православного народа единодушно просящего Его о защите от врагов веры и охранении святой Его Церкви; так как эта молитва о Царстве Божием наиболее угодна Ему (Мат. 6, 33). Дух Святый в день Пятидесятницы сошел на Апостолов в виде огненных языков при особенном знамении: яко носиму дыханию бурну (Деян. 2, 2). Бурное, всесокрушающее дуновение Духа Божия, как буря сокрушит врагов Христовых, как буря очистит и освежит воздух и все оживотворит в Церкви Христовой. Можем ли сомневаться в этой всепобеждающей силе молитвы, когда Господь так ясно сказал нам: вся, елика аще воспросите в молитве, верующе, приимите (Мат. 21, 22).

Но есть у нас и готовая великая сила для борьбы с врагами веры, навсегда дарованная нам от Бога, – это самодержавная власть благочестивейших Государей наших. Нам указала Церковь, как призывать эту силу в помощь Церкви Божией. На литургии Св. Василия Великого священнодействующий молится о благочестивейшем Государе нашем: оружием истины, оружием благоволения венчай Его, осени над главою Его в день брани, укрепи Его мышцу, возвыси Его десницу, удержави Его царство, покори Ему вся варварския языки брани хотящия, даруй Ему глубокий и неотъемлемый мир. И вместе с этим прошением об утверждении силы и власти и благоденствии Царя нашего присовокупляются знаменательные слова: возглаголи в сердце Ею благая о Церкви твоей и о всех людех твоих.⁴⁰

Вникнем в смысл этой таинственной молитвы. Область молитвы христианской безгранична – и в высоту и в широту. Она восходит в небеса и привлекает Св. Ангелов, посылаемых от Бога на служение за хотящих наследовании спасение (Евр. 1, 14), она объемлет весь род человеческий и нужды каждого человека. Нам дано от Господа право выражать наши молитвы словами, соответствующими нашим потребностям: еже аще что просите от Отца, говорит Господь, во Имя Мое, то сотворю (Иоан. 14, 13). И так мы можем назвать по имени те блага, о которых возглаголать в сердце Царя нашего просим Иисуса Христа. Что для нас нужно в настоящее время, как не то, чтобы Государь наш обратил милостивый взор на современное положение нашей церкви более бедственное, чем какое испытывала древняя церковь во времена гонений Неронов, Декиев и Диоклитианов? Тогда враги церкви влекли членов ее на страдания, мучения и смертные казни и, не побеждая их мужества и терпения, давали всему миру свидетельство божественной силы христианства, а самим страдальцам уготовляли мученические венцы. А сама церковь укрывалась в лесах и катакомбах, сплотнялась, сосредоточивалась и оставалась внутренно в вере и добродетели неприкосновенною и цельною. Ныне же лжеучители врываются, так сказать, в самое сердце церкви, растлевая умы членов ее, развращая сердца и расслабляя силы нравственные. Итак будем молить Господа, да направит самодержавную, богоподобную власть Царя нашего, как дыхание бурное, на усмирение и рассеяние лжеучителей, распространяющих хуления и клеветы на Церковь Божию; их же подобает, по слову Апостола Павла, уста заграждати (Тит. 1. 11). Таинственная молитва просит Господа возглаголать в сердце Царя и о людех Божиих, т. е. о защите мирных и честных граждан от развращенных и преступных людей, расхищающих достояние их, да молясь за Царя все мы тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте (1Тим. 2. 2).

Зная, что второстепенные власти безсильны охранять порядок в (царстве, без самодержавной власти Царя, а Царь имеет нужду в честных исполнителях Его велений, церковь молится и о последних. Так во дни празднования восшествия на престол и священного коронования Царей наших, мы слышим слова молитвы на молебном пении: подчиненная Ему правительства, управляя на путь истины и правды и от лицеприятия и мздоимства отражая, и вся от Тебе державе Ею врученные люди в нелицемерной содержа верности, сотвори Его Отца о чадех веселящагося. Смысл этих слов ясный. Окружающие престол православного Царя правители и подчиненные Ему правительства должны идти по пути истины, разумеется, христианской, и правды, разумеется, евангельской. Не направлением века, не духом времени должны быть пропитаны их воззрения и убеждения, также как и их советы и проекты представляемые Царю, а духом и силою вечной истины божественного откровения и спасительными наставлениями Господа Иисуса Христа об истинном благе человечества и непреложных началах благоустроения царства христианского.

В трудное время мы живем. Обратим в наше молитвенное воздыхание краткую, но прекрасную церковную песнь: утверждение на тя надеющихся, утверди, Господи, церковь, юже стяжал еси честною Твоею кровию⁴¹.