Сведения о христианстве в Крыму до присоединения того края к России

Древнейшими жителями Крыма считаются Тавры (т. е. горцы), занимавшие горную часть его, а за ними Киммеряне (в восточной части полуострова и Скифы, в соединении с Таврами отстоявшие свою независимость в борьбе с Митридатом; скифы кочевали внутри полуострова, а появились тут за 1600 лет пред Рожд. Христовым. Столицей тавроскифских царей, в последнее столетие пред Р. Х., был город Палакион, на месте нын. Бахчисарая. Здесь-то жил Скилур, непобежденный Митридатом. – Кроме туземных жителей, по берегам Тавриды было рассеяно множество поселений греческих. Знаменитейшие из них Воснор, осн. за 1000 слишком лет, Херсон лет за 600, и Феодосия, основанная первоначально скифами и называвшаяся Ардавдою, занятая греками лет за 500 пред Р. Хр.

Когда римляне покорили царство понтийское (62 года до Р. X.), то и крымские владения, т. е. Воспор, Херсон и др., признали власть их. Крым сделался ссылочным местом; на работы в каменоломнях близ нын. Севастополя был в 94-м году по Р. Хр. сослан и св. Климент, епископ римский. Предание говорит, что святитель и здесь продолжал усердствовать в распространении веры христианской и за то был утоплен в море: но он не был первым тут христианином, потому что на месте заточения «обрете более двух тысяч христиан, осужденных на тесание камения в горах оных» (Чет. Мин. 25 нояб.). Говорится далее, что усердием Климента основано было семьдесят пять церквей; упоминается о двух его учениках, Корнилие и Фине, приглашавших народ к молитве. Может быть, они были епископами. Но история не подтверждает дальнейшего процветания св. веры в Тавриде; если и поддерживалась она, то разве между ссыльными, тайком, и богослужение совершаемо было в пещерах. Утверждение св. веры в Крыму случилось около двухсот лет после Климента, и притом – двумя путями.

Христианская вера утвердилась в Крыму с одной стороны чрез пленников христиан, с другой чрез нарочных миссионеров.

Около 250-го года часть готов утвердилась в южной части Крыма; тогда как их соплеменники, жившие при устьях Днепра, Днестра и Дуная, предпринимали опустошительные набеги на греческие земли чрез Дарданелльский пролив, крымские готы опустошали северные берега Малой Азии, и в 267 году увели множество пленных из Галатии и Каппадокии. Эти пленные и сделались первыми проповедниками христианства в стране воспорской, между готами и древнейшими жителями. Частнейшие обстоятельства утверждения здесь веры совершенно неизвестны: но чрез 58 лет, т. е. в 325 году, готский епископ Феофил, подписался под актами первого вселенского собора Theophilus, Gotthiac metropolis – или по другому списку: De Gothis, Theophilus Bosporitanus, вместе с Домyом, епископом воспорским. Вероятно, понтийские епископы содействовали обращению воспорских язычников. Какое влияние на нравы обращенных имела св. вера, показывает св. Афанасий александрийский в слове «о воплощении Бога Слова» §§ 51 и 52: «варвары – скифы, эфиопы, персы, армяне, готы и др., которым врождена дикость нравов, которые, пока приносят жертвы идолам, всегда враждуют между собою и не умеют обойтись без оружия, едва познают Христа, тотчас обращаются от войны к земледелию и руки, привычные к оружию, простирают на молитву». Эти слова могут относиться только к крымским готам – «способным земледельцам», по отзыву Прокопия, писателя VI века. Соплеменники же их, готы придунайские, еще в 341 году, когда начал среди них действовать епископ Улфила, оставались язычниками и беспокойными соседями империи. И св. Кирилл иерусалимский, в своих огласительных словах, говоренных около 347 года, исчисляя варваров, имеющих православных епископов, священников, диаконов, монахов и монахинь, упоминает и о готах, разумея, конечно, крымских, потому что паства Улфилы держалась арианства.

В западной части острова христианство утвердилось несколько позже, чем в восточной. Насадителями св. веры были тут благовестники – епископы, посланные на проповедь Евангелия Ермоном, епископом иерусалимским, в 310 году. Благовествовали они в Херсоне, и соседним скифам; из них св. Капитон около 324 года просветил всех жителей этого города. – И епископ херсонский, и епископ готский зависели от престола константинопольского; о епископе готов, Униле, говорит св. Иоанн Златоуст (в 14 письме к Олимпиаде), что он рукоположен им (может быть – около 398 г.); когда Унила умер около 405 г., то царь готский отправил к Златоусту монаха Модуария и просил другого епископа. Тоже повторилось и в 547 году, в царствование Юстиниана. – К сему же времени, вероятно, относится учреждение, кроме Херсонской и Готской, новых епархий: Воспорской, Сугдейской и Фульской. Стольным городом первой был Херсон, второй Дорос, третьей Воспор, четвертой Сугдея (н. Судак), пятой Фуллы. Но епархия Фульская потом соединена была с Сугдейской. Фуллы – нын. урочище Рускофил.

С 669 года большая часть Крыма покорена была хазарами – язычниками; около 800 года каган хазарский с частью народа принял веру еврейскую. Понятно, что при господстве язычества, а еще более иудейства, положение христиан не могло быть цветущим; так и говорится об этом в сказании о путешествии св. Кирилла и Мефодия к Хазарам, а равно это же видно и из известия XI в. о страдании св. Евстратия печерского.

Из пастырей церкви того времени особенно известен св. Иоанн, епископ готский. Жил он в 8-м веке. Когда в 754 году Иоанн, еп. готский, из угождения Константину Копрониму, подписал определения иконоборческого собора и за то был перемещен на почетнейшую кафедру, на митрополию ираклийскую, то готские христиане избрали сего Иоанна на место отступника и отправили для посвящения в Грузию, к православному митрополиту. Около 780 года приходил он в Царьград и беседовал с императрицею Ириною о правой вере, и, по возвращении, испытал неприятности. Главный город его епархии, Дори, был занят хазарским гарнизоном; жители, убежденные Иоанном, выгнали хазар. Но каган вновь овладел городом и многих казнил; Иоанн бежал за море и скончался в Амастриде, может быть около 785 года. Мощи его перенесены были в Крым и положены в монастыре Παρϑενὼν; думают, что это нынешний монастырь св. Георгия, близ Балаклавы. – Преемником св. Иоанну был еп. Никита, вместо которого па VII всел. соборе (787 г.) подписался Кирилл монах.

Современником Иоанна был другой знаменитый святитель и исповедник, св. Стефан, епископ сурожский (сугдейский), много потерпевший от иконоборцев за правоту своей веры. Епархия сугдейская заключала в себе, кроме торговой Сугдеи, еще восемнадцать или девятнадцать сел.

О епархии Воспорской следует заметить, что с 965 года, когда русские утвердились в Таматархе (Тмутаракани), она состояла в ближайших связях с христианами русскими. К концу XI в. Воспор-Киммерийский становится известным под именем Корчева.

В 1016 году и те части Тавриды, которые принадлежали хазарам, возвратилисьподвласть греков. Последний каган, Георгий Цул, взятый в плен греческим военачальником, умер в Константинополе; он был христианин; вероятно, и большая часть подданных – хазар исповедовала тогда христианскуюверу.

Со второй половины XI века для греческого в Крыму населения христианского (к коему причисляем и жителей Готфии – страны между Балаклавой и Судаком, внутри до Чатырдага) начинается эпоха порабощения иноплеменниками, неблагоприятно действовавшего и на численность христиан, и на нравы их, и на народность. Именно – в начале XII в. половцы овладели частью Крыма, в 1127; с 1204-го года начали утверждаться в Кафе и др. местностях латиняне (генуэзцы); с 1240-х годов татары начинают водворяться в северо-восточных частях, берут дань, опустошают города и селения христианские, разрушают церкви: в беспрерывной почти борьбе проходит время до самого 1475 года, когда татары, в союзе с турками, совершенно овладели Таврическим полуостровом.

Наибольшею свободою пользовались христиане в южной части Крыма, в Готфии, которая с 1204 года состояла под верховною властью императоров трапезундских и имела своего владельца (тонарха), каким в 1426 году быль некто Алексей. Во владениях генуэзеких были латинские епископы – в Кафе, Херсоне, Сугдее и Балаклаве. Сии епископы, по обычаю того времени, вмешивались в дела греков и притесняли их.В «Уставе колоний», изданном в Генуе 1449 года, и сказано посему: «поскольку епископ города Кафы иногда тревожит иноверцев, как говорят, притесняет их и грабит, то... постановляем и узаконяем, чтобы господин теперешний епископ города Кафы и все будущие не подписывали дел, принадлежащих епископу чужой епархии и не посягали на жатву другого народа, но довольствовались исправлением своих христиан и утверждением их в благих делах и правде...» (Зап. Одес. Общ. Истории, том V. стр. 730).

О нищете и скудости православных епархий можно заключать из частых споров о пределах епархий; спорящие стороны доходили иногда до убийства; патриарх константинопольский, при всех усилиях, не мог умиротворить крымских митрополитов – херсонского и готфийского. К концу XIV ст. бедность херсонской митрополии дошла до того, что едва кто соглашался занять ее, и митрополит Иеремия, при своем посвящении, должен был дать патриарху подписку в том, что «не оставит святой церкви города Херсона, власть над коим перешла в руки народа нечестивого», – исключая великой нужды и по требованию патриарха. Херсон был тогда во власти татар; воюя с ними, литовский князь Ольгерд ограбил и разрушил его (1376 года). – Округ Ялиты (нын. Ялты) считался в XIV в. в патриаршей области, и там поминалось имя патриарха. – Из заметок на древнем греческом Синаксаре, принадлежащих XII–XIV в. (сообщенных в 5-м т. Зап. Общ.), видно, что по крайней мере в епархии сугдейской были в числе христиан и татары. А о близком знакомстве и сношениях православных греков крымских с Россией свидетельствуют: а) празднование памяти св. благоверных князей Бориса и Глеба, убиенных Святополком, и б) существование даже русских церквей в торговых колониях генуэзских, еще в 1318 г., особенно в Кафе. Эти церкви исчезли при завоевании 1475 года.

С 1475 года вся Таврида, чрез завоевание, досталась татарам; вместе с генуэзцами, утратили свои владения и греческие князья в Дори и Манкупе. Под властью татар, упадок и народности, и христианства греков крымских совершился быстро. Об уменьшении христиан, кроме известной жестокости мусульман при завоеваниях, свидетельствует уменьшение епископских кафедр; с конца XV ст. церковь во всех пределах крымских имела одного предстоятеля – митрополита готфийского и кафского: жил он в Кафе, где пребывал и паша турецкий (Кафа принадлежала непосредственно султану). О том, что многие греки, вследствие завоевания, обмусульманились, свидетельствует пример князей Манкупских, указания на то прямые и выводы из жизни позднейших татар. Сакович, бывший 1850 года в Крыму, говорит: «можно думать, что большая часть татар горных и особенно южного берега Крыма суть омусульманившиеся греки». Старожил некоторый сообщил ему, что «татары нередко являются в православные церкви и подают священникам книжки для поминовения предков, которые прежде были православными. Большая часть урочищ южного берега, как напр. Ай-Базиль, Ай-Петри, Ай-Данел, Ай-Тодор и др., произошли от прибавления к именам греческих святых прилагательного ай (сокр. от ἄγιος – святой). Предание говорит, что на всех этих урочищах были православные храмы, воздвигнутые греками, укрывавшимися на вершины гор от утеснения татар. В языке татар горной части Крыма слышится множество греческих слов, и он несколько отличен от того, которым говорят степные татары – (Сакович «Истор. обзор деятельности гр. Румянцева с 1775 по 1780 год» в Рус. Беседе 1858. кн. 2). В Моск. Вед. 1866 года извещали, что, по случаю весенней засухи в Крыму и в предупреждение саранчи тамошние татары, по давнему обычаю, отправляли депутатов за море, в древнюю Каппадокию, к источнику при древнем монастыре св. Трифона, и принесенною оттуда водою окропляли поля. – Этот факт слишком ясно говорит о том, что в жизни нынешних татар еще не изгладились следы древнего их христианства.

Упадок христианства и народности греческой, подготовленный политическими бедствиями, усилен тягостью податей и налогов, нападениями и грабежами со стороны господствующего народонаселения. Защиты у своего церковного управления не могло быть: оно само бессильно было. Ханы лично грабили монастыри: так в 1657 году Магомет-Гирей ограбил Георгиевский монастырь и захватил там деньгами 200,000 пиастров, а еще прежде (в 1634 г.) митрополит Серафим в грамоте царю Михаилу Федоровичу жаловался на разграбление того монастыря татарами. – К пособиям благотворительности греч. христиане начали прибегать еще раньше, – так Успенский скит, близ Бахчисарая, уже с 1596 года получал от царей русских по 15 рублей в год. – О тяжести налогов на христиан можно судить по тому, что они должны были давать в казну восьмую долю всех хлебных посевов, древесных плодов, овощей, пчельников и льняных посевов, да деньгами по две пары (мед. монета) за каждую овцу и по шести пар от каждой рогатой скотины, принадлежавшей немагометанам, и по четыре пиастра за поле, которое можно было обработать в один день. Хан Шагин-Гирей еще более отягчил налоги: платилось за скотину и птицу, которую хотели убить, за хлеб, который ели, и за все, что продавалось на рынках.

Кроме несносного обществ. положения, не раз испытывали христиане и прямые истязания за веру, хотя, обычно, прикрываемые изветами в преступлениях. Так в 1725 году митроп. готфский, Гедеон, а с ним и другие христиане были обвинены в измене и приговорены к повешению: но иером. Даниил, из любви ко Христу, принял на себя их обвинение и был повешен за них. 12 марта 1730 года иером. Никифор, оклеветанный некоторым армянином, был понуждаем татарами отречься от веры: после жестоких истязаний, непреклонный исповедник был повешен. В 1759 году пострадал за веру отрок Евстафий, а в 1770 – эконом митрополита, Давид. Известие об общем гонении на христиан уже после сего сообщается в Херс. Еп. Вед. 1862, в статье: «Крымские христиане на берегах Азовского моря». Там говорится, со слов протоиерея Чернявского, сына казначея митроп. Игнатия, что незадолго пред выходом христиан из Крыма «хан хотел заставить их отречься от веры и принять исламизм; но, видя непоколебимость их, по внушению главы своего духовенства издал повеление – священникам и учителям греческой веры, в числе 70-ти душ, отрезать живым языки, каковое варварство в глазах отцов сих христиан (т. е. современных Чернявскому) и исполнено было. Языки эти, снизанные на сворку, отосланы были турецкому султану, а страдальцы за веру, иные в скорости, другие после долгих мучений, кончили жизнь свою». – По всей вероятности, это сделано было не из одного фанатизма веры, а и из ненависти политической к христианам, единоверцам русских, которые готовились уже вступить в Крым, как покровители; и сделал это, вероятно, жестокий Девлет-Гирей, изгнанный из Крыма русскими войсками в апреле 1778 года. Еще в 1726 г., при вступлении русских в Крым, домы христиан были сожигаемы татарами (Фабра Достоп. Древн. Крыма, стр. 26).

При таком положении неудивительно, если и остававшиеся при вере предков греки низпали на низшую степень образования и нравственности, и постепенно, вместе с иными чертами национальности, теряли родной язык. Уже в начале 18 века татарский язык проник и в семейную жизнь их, и большинство не понимало иного языка, кроме татарского. Чтобы проповедь была понятною, с кафедры церк. говорилось по-татарски. Потому и митрополит готф., Игнатий, уже по выходе из Крыма, в 1781 году 13 ноября, на молебне в Мариуполе по случаю торжества о счастливом выздоровлении от оспы Великих Князей, сказал своей пастве речь на татарском языке. В русском переводе помещена она в Моск. Ведом. 1781, № 101.

«В 1778 году во всех городах Крыма и в 60 селах было всего около 15,000 христиан. Духовенство даже забыло свой язык и усвоило татарский. Что было бы, если бы этот остаток не перешел под власть России»? Хартахай – Историч. судьба крымских татар, ст. 2. (Вестник Европы 1867, т. 2).

Игум. Арсений