Лекция 11. Прощальная беседа Христа (продолжение)

Всем вам низкий поклон и приветствие. Это во-первых.

Во-вторых – по Евангелию от Иоанна. Мы приступаем и уже начали рассматривать последнюю беседу Христа, которая заканчивается его первосвященнической молитвой. И после – уже непосредственно суд и все эти мытарства.

Итак, смотрим мы 14-ю главу. Когда <вечером> в Великий Четверток будут на Страстной Седмице читаться 12-ть Евангелий, то вот то, что сейчас мы рассматриваем, есть первое самое большое Евангелие. Поэтому здесь <при чтении Евангелия> от Иоанна чтецу-священнику надо иметь прекрасную дикцию, предварительно всё просмотреть, потому что делать акценты обязательно надо, без которых смысл пропадает. И надо отнестись вообще к чтению слова Божия со всей ответственностью – это ведь не литература. Это такое <таинственное действо, что вот, представьте>: вот входит блаженный во время Литургии в храм, а дьякон выходит читать Евангелие – раскрыл эту книгу и читает: слово скажет – оно от текста отрывается в виде светильника и возносится к небу. Другое слово скажет – отрывается в виде светильника и возносится к небу. Это небесные глаголы.

Никогда не говорил так человек, как Сей Человек (см. Ин. 7:46). И оно дано нам однажды и навсегда. Поэтому надо приготовиться к чтению: дома просмотреть, как правильно прочесть. И читать надо и вам самим много вслух – дома вслух, – потому что у нас у всех скверное произношение: нечётко окончания мы проговариваем, язык перебит, потому что все торопимся, и сами не знаем, куда торопимся. У семинаристов это целая беда. Прочёл неверно слово и не замечает, идёт дальше. Я говорю: ну-ка, остановись. Как ты прочёл? Не замечает – читает дальше. Если свет, который в тебе тьма, – то какова же тьма? (см. Мф. 6:23)

А что сказать о людях, которые стоят за твоей спиной? Если ты сам полуграмотно читаешь? А ведь вы также по существу миссионеры. И у нас нет другого оружия, кроме слова. Другого оружия нам не дано. Почему Апостол держит в руках меч? Меч из уст Христовых выходит, меч обоюдоострый (см. Откр. 1:16; 19:15). Взял он вооружение римского воина, и переосмыслил всё в духовном смысле.

Так вот меч и есть слово Божие, которое судит мысли сердечные (см. Евр. 4:12) – и разбирается и отсекается мысль одна от другой, лукавая от такой. Старые священники – мне приходилось ещё немножко их захватить – той школы дореволюционной, знаете – и зубов-то уж нет, вставные челюсти, но дикция изумительная.

Во-первых, за своё время они многое знали наизусть. С закрытыми глазами, он Евангелие держит только так. А потом эта дикция просто поразительная. На бумаге – это не письмо, а каллиграфия, – не было линованной бумаги: чистый лист желтоватой бумаги, и вот он бисером, как будто ведёт его руку машина какая – и чётко, и ровно!

Самые красивые почерки были у духовного сословия, потому что им приходилось вести всю канцелярию, все книги, все регистрации браков и крещений, и всё это описывал он. На это уходило много времени, и всё это нужно было периодически сдавать в консисторию, и смотрели, как священник ведёт свои книжные дела. Абсолютная грамотность – это был показатель. Самое грамотное было сословие. Во всех религиях самым грамотным было жреческое сословие.

Так вот, когда Иуда вышел, разрядилась эта страшная атмосфера. Как будто воздохнули все. Не понимая причины. Есть очень тяжёлые люди, вокруг которых тяжёлая атмосфера, и с ними общаться тяжело – до головной боли. А есть люди, с которыми замечательно и общаться, и желает человек общаться. Вот и здесь, когда он вышел, 13-я глава 31-й стих: «Иисус сказал: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. [То есть подошло самое время прославления. Почему Дух Святый не пришёл ещё? Потому что, сказано, – откройте 7-ю главу от Иоанна и читайте 39-й стих: Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен.

Иоанн Златоуст одним словом разрешил этот вопрос. А что славой-то Христа было? Крест. Потому что ещё Христос не был распят. Ведь Его прославит Крест. Вот пришло время, ещё несколько часов до того, как начнётся Пасха Страданий. Смотрите, вот поэтому Он и говорит, когда ушёл Иуда: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Потому что вот те события, которые будут связаны с Его арестом, Его допросами, Его распятием – всё, что происходило на Голгофе, и люди, и воины – вот это и будет составлять славу. Многие ведь уверуют в Него. А народ будет бить себя в грудь в ужасе, а воин уверует. И Бог прославится в Нем]. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его. [Прославит Его в Себе той славой, какую Он имел прежде мір не бысть. – Вот эту славу Он скрывал. Слава эта была сокрыта под покровом, в теле, как под покровом каким. И она проявлялась, конечно, а в момент Преображения особенно проявилась.

И так-то все замечали, что Он Человек необычайный. Вот 11-летний Отрок Иисус – почитайте, что все вопрошавшие дивились его вопросам и его ответам (см. Лк. 2:41–50). Двенадцать лет Отроку, чему тут дивиться? Учёные мужи, раввины, которые сидели на этом день и ночь, поражались Его ответам и Его вопросам. Почему? Да и дальше мы видим: И все дивились словам благодати, исходившим из уст Его (см. Лк. 4:22). Почему вы не привели Его, не арестовали? Никогда не говорил человек, как Сей Человек (см. Ин. 7:45–46). Вот этих слов уже достаточно нам, чтобы мы никогда не переоценивали Евангелие. И когда говорят: да не интересно его читать, а что читать одно и то же, я однажды прочла и хватит. Да как это можно так говорить? Его нужно читать не просто, а читать в качестве молитвы. Вот тогда через такое чтение Господь и будет открывать, что кроется в Его слове и Его тайнах. А так мы скользим по поверхности, а сказано, отплыви на глубину и закинь сеть (см. Лк. 5:4).

Давайте дадим толкование духовное этой фразе. Отплыть нужно на глубину. И закинуть сеть. Не зря ведь это сказано – а мы скользим по поверхности и в эту глубину не хотим сеть закинуть. Ну ничего и не видим, поэтому и не чувствуем.

Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его. Посмотрите, как Он Его прославит во время страданий: Солнце померкло (Лк. 23:45). Иоанн Златоуст говорит: лучи его как ресницы. Оно не могло смотреть на страдания Богочеловека и закрыло свои лучи, как ресницами человек закрывает свои глаза, когда он не может на что-то ужасное смотреть. Вся природа свидетельствовала, что Это – Сын Божий. Дальше:] Дети! Недолго уже быть Мне с вами. [Вот это чадца, дети – будет ключевым словом вообще у Иоанна Богослова. Чадца, дети часто встречается: дети, заповедь новую даю вам (см. 1Ин. 2:8). Пишу вам, дети (см. 1Ин. 2:1). И вот без конца всё: дети. Мы – дети Божии. Но не уявися, что ещё будем, знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, ибо увидим Его, как Он есть (см. 1Ин. 3:1–2).

Вот, дети. И Христос-то их так называет! А ведь дети были непослушные и непонятливые: Недолго уже быть Мне с вами]. Будете искать Меня, и, как сказал Я Иудеям, что куда Я иду, вы не можете придти, так и вам говорю теперь. [Поэтому безумные были эти слова фарисея: я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошёл. Да разве можно такие слова говорить, что я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошёл (см. Ин. 7:35–36; Ин. 8:36–38)?

Ну разве может человек пойти на такую Голгофу, на которую пошёл Христос? Да не выдержит ни одно сердце человеческое. Смотрите, Он это им и говорит: куда Я иду, вы не можете прийти, так и вам говорю теперь. То есть повторить Его подвиг невозможно и не под силу никому – взять на себя грехи всего міра. Конечно, они <, Апостолы> будут повторять, но это не в том значении, не в том ключе, что здесь Он им говорит.

Вот приводит такое сравнение Софроний, написавший книгу «Старец Силуан». Вот он говорит: возьмите пирамиду Хеопса, переверните и поставьте острием себе на темя – какая сосредоточена тяжесть, сила тяжести, на этом острие этой громадной пирамиды, вообразить трудно. Так, он говорит: если так представить, вот обрушилась на Него тяжесть какая. Так это ни в какое сравнение не идёт <с тяжестью Голгофы>. Мы не можем понять с вами страданий безгрешной Личности – в опыте этого у нас нет, как страдает безгрешная Личность.

Вот почему больше всего дети страдают? Да они меньше всего защищены. Вот сейчас синдром этот, повтор будет страданий, это ещё надвигается повторение в детях Беслана, новых < страданий > жди – им же потребуются психиатры. Это начинает отходить, начинаются у них воспоминания, и опять неизвестно, что ещё со многими будет.

Так вот, куда Я иду, вы не можете прийти, так и вам говорю теперь. Когда Он говорил это Иудеям, они также не понимали это слово и говорили: неужели Он хочет идти в рассеяние, в диаспору, и обращать там эллинистов? (см. Ин. 7:35)]. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. [Помню, отец Владимир Сорокин выступал по телевидению с раввином. И говорит, вот у нас есть заповедь новая. Тот ему возражает, эта заповедь есть и в Ветхом Завете, но что? Давайте посмотрим книгу Левит, 19-ю главу, начнём с 17-го стиха: Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха. Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Вот, он говорит, вот заповедь-то в Ветхом Завете.

Да она отличается – кого любить-то нужно <, кого понимать> под ближним-то? Единоверца, соплеменника – Ветхий Завет не знал любви к врагам. Но здесь, вот я вам говорю, нужно сделать акцент, чтобы всё стало понятно. В чём же новизна этой Заповеди: Заповедь новую даю вам? Так Он и в Ветхом Завете её дал, и Ветхий Завет через Христа был получен. Да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. Вот новизна-то в чём: как Я. Вот и требуется такая любовь. Да, Господи, хоть бы нам единоплеменников-то и то никак, хоть бы по Ветхому Завету-то выполнить, по 19-й главе. А уж как Я возлюбил вас – не знаю, кто так любил? Святые только так любили]. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:31–35).

Ну вот давайте поразбираемся, что такое любовь? Не верят в міре многие любви, – пишет Лермонтов, – и тем счастливы. Она для них волненье, порождённое в крови или расстройство мозга. Я не могу любовь определить, но это страсть сильнейшая. Любить необходимо мне, и я любил всем напряжением душевных сил.

Вот он вспоминает свои чувства и какую-то любовь воспевает. Что это такое – страсть сильнейшая или расстройство мозга, – как вы думаете? Я пишу тебе с приветом³⁵ – значит влюбился. Вот почему мужчина не может, говорит историк наш Ключевский, не может сказать женщине: я весь твой? Да потому что он в тот момент сам не свой. Вот посему и говорит так. Не может сказать. Так что это такое? Христианская любовь? Любовь жениха к невесте? Вот как она в Псалмах воспевается? Материнская любовь? Любовь к Богу, любовь к природе, любовь к работе – и всё это любовь. Что же это такое? Вот это дар Духа Святаго, конечно. Это дар, который воспевается в 13-й главе 1 Послания к Коринфянам.

Открывайте 1 Послание к Коринфянам, найдите 13-ю главу и давайте почитаем: «Ревнуйте о дарах больших [заканчивается 12-я глава], и я покажу вам путь еще превосходнейший [Какой?]. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал бряцающий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а любви не имею: то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею – нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует [а ведь это эгоистическое чувство. Вот влюбленные все эгоисты, и одинокие люди любят себя, это также эгоцентризм, также любовь, замкнутая на себе. Смотрите-ка], милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1Кор. 12:31; 13:1–8). – Вот на сей день всё это нужно.

А теперь – 13-й стих <13 глава 1 Кор>, – «пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». Вот дар Духа Святаго. Это какое-то небесное состояние, которое из себя не выдавишь, как из тюбика. Это надо молиться, чтобы Господь смягчил сердце, чтобы дал такие чувства.

Ну хорошо – браки по любви. Ну а куда эта любовь девается спустя, скажем, несколько лет совместной жизни? Переругались все и разошлись. Ведь никто не женится и не выходит замуж без любви. И предписано: по любви. А по расчёту – это уже совершенно другое. Куда она девается? Что это такое? И чем отличается любовь плотская от любви такой евангельской? Это всё можно пережить только, и говорить об этом невозможно. Нет слов таких. He-ту. Бог Себя называет: «Азъ есмь Любы».

Бог есть Любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает (см. 1Ин. 4:16). Что это такое? Почему всё так избирательно? А иногда и не взаимно. Вот, следовательно: Да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою. – Вот отличительный знак. Вот этих христиан первых и можно было узнавать в обществе: как они ни прятались, но по отношению, по взаимоотношениям, они резко выделялись из всей такой массы.

«Симон Петр сказал Ему: Господи! куда Ты идешь? [Куда Ты идёшь? Это 36-й стих <13 главы Евангелия от Иоанна>] Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною [То есть повторить Его подвиг невозможно никому, не может Пётр взять на себя грехи всего міра. Нет у него такого. Ему не дано такого – а после пойдёшь за Мной. Вот его крестный путь, Петра, вы знаете прекрасно. Крестный путь. Все они повторили в какой-то мере путь Господень]. <...> Господи! почему я не могу идти за Тобою теперь? я душу мою положу за Тебя. Иисус отвечал ему: душу твою за Меня положишь? истинно, истинно говорю тебе: не пропоёт петух, как отречешься от Меня трижды. [А ведь он это говорил совершенно искренне. В полной уверенности. Я не знаю, что было бы с Петром после отречения, когда он шед, плакася горько (см. Мф. 26:75). Очевидно, здесь роль сыграли слова, сказанные ему: Но Я молился о тебе, Пётр, чтобы не оскудела вера твоя (см. Лк. 22:31). Вот та роль, какая ему отводится в дальнейшем в Церкви: Я молился о тебе, Пётр, чтобы не оскудела вера твоя.

Вот, все делают акцент на его исповедании и вознесли фигуру Петра на такую высоту, что он князь Апостолов и первоверховный во всех смыслах, и такого больше нет. И поскольку он пострадал в Риме и был первым епископом – прерогатива у Римского первосвященника, на него переходят полномочия от Петра. Да где это придумали? Почему забывают слова: а Я молился о тебе, Пётр? – Если он устоял, так по молитве только Господней.

Вот в чём мы заинтересованы, то на первый план и выдвигаем. Факты – упрямая вещь. Ну да. А почему же на основании одних и тех же фактов пишутся разные истории? Да <важно> как их истолковать – эти факты. Как их преподнести и построить в какой последовательности, вот и Получится своя история].

Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога, и в Меня веруйте. [Причин для смущения очень много у человека. Очень много у человека причин для смущения. Да не смущается сердце ваше.

– Ну, вы знаете, я воспринимаю это как сказку.

– Ну, не может этого быть.

– Ну, хорошо, но я никак не могу поверить.

Вот что с таким человеком делать? Паисию Афонскому и говорит кто-то: ну не могу я рассуждать, как вы рассуждаете. Я воспитан совершенно по-другому, по-европейски, и не могу рассуждать так, как вы. Нет у меня такого.

У одного его воспитание, его образование стеной такой стоит, он не может опуститься до простоты и понять, что Бог <хочет только доверия к Себе, чтобы мы положились на Его волю, как дети>. Если не умалится человек как дитя, он и в Царство-то Божие не войдёт (см. Мф. 18:3).

У другого свои причины. И что ни человек, то загадка. Что ни человек, то загадка. Почему смущение? И вот вы знаете, нет оптимального-то ответа – надо, следовательно, с каждым заниматься. Вот духовник-то на то и есть. А сколько он может окормлять человек? Ведь духовничество поставить на поток нельзя.

Нельзя, когда к о. Стефану хвост где-то теряется, ну что он может за какие-то минуты, как разобраться в чужой жизни, если они сами не могут разобраться? Ну кто решит за них этот вопрос? Сами должны потрудиться. А то идут к священнику, как к оракулу. Вот что он скажет? Как быть? Что он может сказать таким людям? Вот почитайте <преподобного> Алексия (Соловьёва), старца Зосимовой пустыни. Он с пяти часов утра начинал принимать и в двенадцать только заканчивал, не выходя из кельи, какие-то только перерывы были на время.

А так он не в храме, а у себя в келье принимал. Вот он и был старец. Их не вовлекали уже ни во что. К ним приходил народ, вот другие <исполняли требы>, а для него вот такой крест. Келья не закрывалась. И до двенадцати, допустим, часов, когда уже келейник просто не допускал: всё, на сей день всё.

Так. Но ведь у священников такого нет. Вчера было епархиальное собрание всего духовенства митрополии. Я столкнулся с батюшкой, который ещё учится и служит в храме в Сосновом Бору. Там выстроили храм большой. Вот он говорит:

– Я с ног валюсь. И служба, и школа детская, и исповеди. Приходят такие тяжёлые люди, попробуй им что-то возразить: “Вот и вы здесь нас не понимаете. Вот я пришла в церковь, и здесь меня учат, и здесь не хотят понять”. Она ещё <предъявляет> претензии, никакого понятия об исповеди, что пришед во врачебницу, да не неисцелен отыдеши. Так вот всех надо степенно выслушать. А сколько общих таких фраз, когда человек не хочет раскрыться. Хочет как-то тут проехать. Ну как такого допускать к Причастию, если человек не хочет каяться и таится. Приходится не допускать с первого раза, а наложить какую-то епитимью. И сразу недовольство. Целое недовольство. Были случаи, в те времена жаловались уполномоченному. Вот пойдёт и пожалуется:

– А он на меня епитимью наложил.

А он наложил-то на неё три поклона. Что он на неё наложил? Вы знаете, это не захочешь ничего. Это ничего не захочешь с этими исповедями. Это убежать надо от аналоя. Я думаю, чего так <долго> отец Гермоген в Пюхтицком монастыре принимает и исповедует монахинь? уж должен бы их знать, по получасу, по 40 минут с каждой. Как только канон начался, стали читать, петь, он сразу – за исповедь к аналою. Часами надо стоять и выслушивать, не торопясь, и не торопить. Потому что если мы на ходу всё говорим, и делаем, и стремимся отвязаться как-то: как мне это всё надоело. Ну тогда ведь беда.

Поэтому нужны духовники помимо того, что есть священники. Где их взять? Скажите мне, где их взять?

А положение духовника, который должен исповедовать духовенство? Вот не возрадуешься. Сколько у нас на епархии, на митрополии духовенства? Несколько сотен. Вот попробуйте поисповедовать духовенство. Это же ведь не простой мірянин – он знает всё, все правила, все каноны. Как его наставлять, когда он сам наставляет? Как быть с тайной исповеди?

Когда есть такие грехи, за которые нельзя допускать человека к служению. Как быть с тайной исповеди, если он сам совершает такое, что ему нельзя и у Престола стоять? Господи, помилуй. Но кто найдётся без греха?

Но есть грехи, которые просто исключают человека уже. Вот это всё болезни, это всё надо как-то вот решать, а оно не решается.

Общая исповедь. Общая исповедь была разрешена только отцу Иоанну Кронштадтскому. Вот какие он устраивал исповеди, как народ кричал, что было в храме, когда все, перекрикивая друг друга, называли свои страшные грехи. И он, протягивая епитрахиль, давал общую разрешительную молитву.

А так-то ведь требуется индивидуальная исповедь.

Затем момент с хранением тайны исповеди. Можно исповедь использовать в качестве допроса? Исповедь ведь не допрос. Вот можно насторожиться, почему священник задаёт тебе такие вопросы? Что это за допрос такой? Значит, нельзя, рано рукополагать. Нужно, чтобы это был человек в возрасте, имел какой-то духовный опыт, и такой и жизненный, чтобы исповедовать. В 21 год, я помню, его рукоположили, прибегает и говорит: я не знаю, что это за грехи такие.

А к старому священнику боялись приходить – строгий, вот все к нему – он и перепугался. И говорит:

– Не знаю, что и говорить-то.

А потом пишут на бумагах такие <страсти>, что стыдно. Писать надо на бумаге. Вот и читай это всё. Надо как старец Сампсон, он беседовал с каждой за седмицу. Она приходила с дневником за седмицу, и он каждую фразу и разбирал. Вот это было, конечно, духовничество. А тут всё оптом.

Как из этого выйти состояния? Каяться просто самому перед иконами? Как вы считаете, почему нужен посредник? Ведь в конце концов, человек грехи-то свои знает по-настоящему – только он сам. Почему нельзя покаяться <непосредственно перед Богом>?

Вот, Лютер так и говорил: зачем посредник? Вот кайся перед Богом: каюсь. И многажды, – вот смотрите, в молитве-то читается, – и многажды аще каюся, ложь предъ Богомъ обрѣтаюся и каюся трепеща: не уже ли Господь поразить мя, и по часѣ паки таяжде творю.

Ну, вот есть какие-то бытовые грехи: ну, осуждала. Во всём, батюшка, грешна.

– А ты убивала?

– Нет.

– А что ж ты говоришь, во всём грешна?

– Во всём, батюшка, грешна.

Есть Пастырское богословие, “Практическое руководство для пастырей” есть. Прекрасными пастырскими качествами обладает отец Игорь Мазур. Он у нас преподаёт. У него определённая харизма для исповеди. А так не у всех она есть. Молча накладывают, и идите быстрее. Прощаю и разрешаю. Так это и язык отвалится, если выговорить каждому всё. Накануне надо исповедоваться, тогда и вечером должны быть исповедники. Вот братья наши Кирилл и Мефодий, я не знаю, что с ними будет. Потому что после утренней молитвы – уже у аналоев: сразу же, не идут многие на завтрак, а уже вопросы.

В течение дня вечером, после всенощного бдения – опять до двенадцати. Как отец Стефан, когда был благочинным, обязательно где-то в двенадцатом часу – а он ещё и из храма-то не вышел. И так каждый день. Кто возьмётся за такое дело? Это красиво со стороны смотреть, как священник служит Литургию.

Конечно, вон в Пюхтицком монастыре тебе поднесут на доске отглаженное хрустальное облачение, всё выглажено, всё для тебя, не нужно кричать, кадило, там, готово, она < (монахиня) > лучше тебя знает устав и подаёт всё вовремя. А вот стоять у аналоя – это убежать можно.

Да не смущается сердце ваше. Причин для смущения много. Но все эти причины в нас. Вот разночтения всевозможные, разногласия я вижу в Писании. Да не в Писании разногласия, а в себе самом. Вот устранить нужно в себе все эти разногласия – не будешь видеть их и в Писании. Как только видишь, вот здесь сказано так: и хулиста Его (см. Мф. 27:44; Мк. 15:32).

Вот у одного <Евангелиста> сказано, что хулиста Его, а у другого только один хулил (см. Лк. 23:39). Так кто же из них прав? Да никто из них не противоречит друг другу. Начинали оба <разбойника> хулить, а потом один пришёл в себя. Пришёл в себя, и покаялся, и сколько ему нужно было времени для того, чтобы унаследовать Рай?

Иоанн Златоуст <сказал>: столько, сколько требуется для произнесения вот этой известной фразы на одном дыхании. Вот столько и потребовалось времени.

Значит, с каким он чувством эти слова-то произнёс, с какой верой? Вот, Господь! из самой, из самой глубины – из глубины воззвах к Тебе, Господи (см. Пс. 129:2).

Поём это, поём, не понимая, что это значит: из глубины сердечной воззвал к Тебе, Господи. Причин много, но Господь требует: веруйте в Бога и в Меня веруйте (см. Ин. 14:1) как в Сына Божия.

Вот воспитанные в чистом монотеизме, никак им не прививалась тайна Троичности. Как можно верить: Бог, Сын, ещё есть Бог Дух Святый. Ну налицо три бога, а это идолопоклонство.

Веруйте в Бога и в Меня веруйте. Как у нас в Сѵмволе: вѣрую во единаго Бога-Отца, Вседержителя, верую и во единаго Господа Исуса Христа, верую и в Духа Святаго, Господа Животворящаго.

Никакого троебожия нет. Единосущие делает их единым Богом. А вот лица – πρόσωπον они все разные. Отец не есть Сын. Никак не могут понять этого. Да и мы с вами не понимаем. Мы только принимаем, будучи воспитаны в такой вере].

В доме Отца Моего обителей много. [Раз обителей много, почему мы решаем, кто куда пойдёт? Только православные спасутся? А католики, а англикане, а мусульмане, все эти секты, что с ними-то? Да каждый будет судим по своему закону. Зачем нам эту компетенцию отнимать у Бога и решать за Него, кто спасётся. Не дано нам этого права. Мы не знаем. Это один Бог ведает. В доме Отца Моего обителей много.

Прекрасно мне написал работу один человек из первого курса – об исцелении слепорождённого. Когда узнали фарисеи, что это Иисус его исцелил, Который не в ладах с Субботой:

– Мы знаем, что это Человек грешный, иди, поэтому, воздай славу Богу.

– Грешник ли Он, я не знаю, знаю одно: я был слеп, а теперь вижу (см. Ин. 9:25).

И вот на ваш вопрос, что значит Священное Писание в моей жизни, я отвечаю словами этого слепца: я был слеп, а теперь вижу. Более того, я исцелился и от болезни в прямом смысле. У меня были провалы в памяти. Я очень боялся, что лишусь вообще памяти. И вдруг стал запоминать библейские тексты. Тексты священные исцелили мою болезнь. Так вот на вопрос я отвечаю словами слепца. А брением, которым Господь помазал очи этому слепому (см. Ин. 9:6), являются для меня слова Священного Писания. Вот читаю слова Священного Писания и, как брением, мажу свои глаза, и они видят, чего другие уже не видят. Прекрасное объяснение. Вы подумайте, какие курсы, какое богословие он заканчивал? А вот Господь дал ему такое чувство по его вере:

– Одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу].

А если бы не так, Я сказал бы вам: “Я иду приготовить место вам”. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. [Вот учение о Царстве Небесном как о каком-то месте. Но вы знаете, что по определению Апостола Павла в Послании к Римлянам, что такое Царствие Божие? Во-первых, оно внутрь нас есть (см. Лк. 17:21), и второе определение, которое мы находим в Послании к Римлянам, это Царство Божие есть не пища и питие, а праведность, радость и мир во Святом Духе (см. Рим. 14:17). Вот дано определение Царства Божия: Римлянам, 14-я глава].

А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете. [Фома вот не понимает – аллегории не понимает <– того, что> Он говорит им о крестном пути и о Крестной Жертве. Не понимает этой аллегории:] Фома сказал Ему: Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь? Иисус сказал ему: Азъ есмь Путь и Истина и Животъ. [Отец Александр Мень свой сериал “В поисках Пути, Истины и Жизни” <так и озаглавил –> вот он взял это: “Аз есмь путь”.

Блаженный Августин прекрасно объяснил это: Христос – наша Цель, к какой мы должны идти. Он одновременно и Путь, по которому мы должны идти. Если мы изберём Его своей целью, но пойдём не тем путём, <то> с нами будет то же, что и с Адамом. Ведь и Адаму диавол предлагал что? Будете, как боги (см. Быт. 3:4). То есть богоподобие.

А путь какой к богоподобию? Нарушить надо Заповедь:

– В день, в который вкусишь, смертию умрешь! (см. Быт. 3:3).

Этот говорит:

– Нет, в день в который ты вкусишь – будешь как бог.

Кого послушал Адам?

“Вот посмотри, – говорит <Августин>, – кого послушал Адам, и ты поймёшь, как велико его преступление”.

Действительно, не послушал Бога, а послушал отца лжи. Мы во всей полноте не можем <постичь глубины этого падения>: вы знаете, чем совершеннее существо, – если оно падает и грешит, – тем глубже его падение и последствия.

Малым чим умаленный от ангел (см. Пс. 8:6; Евр. 2:7), это падение так глубоко, что оно по своим последствиям вот, видите, как <определило всю судьбу-то нашу, судьбу всего Рода Человеческого>: Христос-то освободил, а по-прежнему <мы совершаем грехи>, а склонности – наклонности- то греховные, – они остались. Вот Он выгнал, – это прекрасное сравнение у Феофана Затворника (во время таинства Крещения изгоняется действительно злой дух), – но он, – говорит, – далеко не убегает.

Вот изгнан, как из крепости – где он? убежал? <Нет!> Сел у крепости и ждёт: не откроется ли опять дверь и – туда опять нырнул!

– Не знаем куда идёшь.

– Азъ есмь Путь, Истина и Животъ].

“Никто не приходит к Отцу [Василий Великий в своей книге “Толкование на псалмы” говорит: “Мы все находимся в пути”. Я есть Путь, Истина и Жизнь, – ζωὴ, не биологическая жизнь – βιοζ, а ζωὴ духовная жизнь. Потому что эта жизнь без такого духовного начала – она недостойна человека. Вот Я есть Путь, Истина и Жизнь. Никто не приходит к Отцу], как только через Меня. Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его, и видели его» (Ин. 13:36–14:7).

Поскольку это последняя беседа, <то> в ней особый делается акцент на Его единосущии с Отцом: вот эту мысль надо было внедрить в них во что бы то ни стало. Потому что вот здесь есть 28-й стих, <который звучит так>:

«Вы слышали, что Я сказал вам: “иду от вас и приду к вам”. Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что Я сказал: “иду к Отцу”; ибо Отец Мой более Меня» (Ин. 14:28).

Как понимать эти слова, когда Сам Христос говорит, что Отец Мой более Меня есть? Вот ариане и приводили эти слова в качестве аргумента, что вот Сам Сын Божий говорит, что Отец более Меня.

В каком контексте, что это за слова, почему Он так сказал: Отец Мой более Меня есть? А в другом месте Он говорит: Азъ и Отецъ едино есмы (Ин. 10:30).

Нельзя по отдельности брать фразу, вырывая <её> из контекста и навязывая им своё понимание. Толкование всех этих сектантов <имеет часто такой недостаток>: вырвать из контекста, нарушив первое герменевтическое правило, которое говорит, что нельзя вырывать текст из контекста и толковать его, не учитывая всего контекста, и всего даже Евангелия.

Вот у нас дух животворит; плоть не пользует нимало (см. Ин. 6:63). Вот видите, вырвали из контекста, вот Сам Спаситель говорит, что дух животворит – не нужны ни кресты, ни поклоны, никакие проявления религиозного чувства. Дух животворит, а плоть не пользует нимало. Вот и стой по швам, не делай никаких движений – не нужно и крестного знамения совершать.

А если в контексте-то знать, что <говорится о> мудровании, что речь идёт о мудровании? Мудрование здесь не пользует нимало. Ваше мудрование, рассуждение. А раз человек состоит из души и тела, <то> он существо эмоциональное, а не только духовное.

Он и религиозное-то чувство должен внешне как-то проявлять: он плачет, он воздыхает, он падает на землю, простирается, возносит руки, бьёт себя в грудь, рвёт волосы, как на Востоке – он по-разному проявляет религиозное чувство. Прославляйте Бога в душах и в телесех ваших (см. 1Кор. 6:20) – сказано? Сказано.

«Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его [Вот это подготовка к Великой Тайне <Спасения>]. Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: “покажи нам Отца”? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне?

[Вот эти слова, – породившие позднее тринитарные ереси, – они требуют такого глубокого богословского уровня, что лучше их читать пока, не вдаваясь в истолкования.

Это может говорить только Симеон Новый Богослов, это может говорить Дионисий Ареопагит, Максим Исповедник, это может говорить Иоанн Дамаскин и Евагрий, и ещё – Афанасий Великий и Григорий Богослов. Вот они могут говорить. Следовательно, надо держать рядом эти творения, чтобы нам при объяснении, рассуждая по-православному, не высказать ереси. Почему? Потому что не хватает вѣдѣнія, отточенности мысли. Вот такое случилось с отцом Григория Богослова: он подписал полуарианский сѵмвол – а был епископом. И когда наедине его гениальный сын сказал ему:

– Отец, ты ведь подписал полуарианский сѵмвол, тонкое там было ухищрение.

Он схватился за голову:

– Как, выходит, я подписал, и я, значит, еретик?

Вот он и говорит, что нужно выйти и объясниться. И вышел с ним на кафедру перед всем собранием, перед общиной и сказал вот эти удивительные слова, что чернила моего отца не запятнали его души.

То есть он <, отец,> это сделал в силу такого богословского своего невѣдѣнія, это ошибка такая вот. Он так в действительности не думает.

Так вот это был Григорий Богослов. Нам с вами эти тексты надо читать – только правильно, грамотно, – а уж поймём ли мы их во всей глубине – это как Господь даст. Или держите рядом с собой такие толкования на Иоанна. И довольно для нас (см. Ин. 14:8)]. <...> столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: “покажи нам Отца ”? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне?] Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте мне по самым делам [Ну что можно на это сказать? Верую, Господи (см. Ин. 9:38). А рассуждать прекратить; Иначе нарассуждаем, и в силу недостатка образования можем нагородить таких огородов, каких и не думали. Поэтому это превосходит моё разумение. А читать это надо. Верую. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне. Это объект веры, а не знания. Это такие истины, которые превосходят всякое разумение, – а если не так, то верьте Мне по самым делам]. Истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит; и больше сих сотворит [вот этих слов не сказал никакой из основателей міровых религий. Это только мог сказать Христос, эти слова.

Да как это простой человек может сотворить больше, чем творил Христос? А вот мы читаем в книге Деяний. Вот нигде не говорится, чтобы тень Христа исцеляла, а вот об Апостоле <Петре> говорится, что его тень исцеляла (см. Деян. 5; 14–16). Вот падёт тень от человека на больного – и старались положить там, где он проходил, чтобы хотя бы тень Петрова коснулась их, и по вере своей получали. И вот – и больше сих сотворит.

Никакой из основателей <всевозможных учений не говорил ничего подобного> – все они были человеки, и все они о своём заботились престиже, чтобы всё в их тени <только пребывало>. А здесь: и больше сих сотворит]. Потому что, Я к Отцу Моему иду. И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю.

[А как вы понимаете слова: не вѣста, чесо просита (см. Мф. 20:22). Не вѣста, не знаете, чего просите. Вы не знаете, чего просите. Значит, просить-то надо знать как. То сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое].

Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца [и вот учение о третьей Ѵпостаси], и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мір не может принять, потому что не видит Его и не знает Его [да, до страданий Христа и не было Его <послано>], а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» (Ин. 13:7–17). – Дух Святый.

Есть «Троичны», так называемые, – канон на Троицу, канон Духу Святому. Вы знаете, это <там> всё, раскрывается тема единства Божества и троичности Лиц. Это такие тексты, что поражаешься: что же в душе у этого человека, <писавшего>: Ты прекраснее сынов человеческих (см. Пс. 44:3).

Василий Великий пишет: Да не внешнюю красоту Христа он <, Псалмопевец, > описывает, а восчувствовал Божество, и, получив это озарение, он, влекомый божественной любовью, объятый этой любовью, воспевает мысленную красоту Христа, которую и в словах нельзя передать.

И вот человек, который эту красоту почувствовал или увидел, он перестаёт ценить всякую другую красоту, как никчёмную. Вот, – он говорит, – восчувствовал божество, об этой внутренней божественной красоте и говорит: Ты прекраснее сынов человеческих. Благодать излилась из уст Твоих (см. Пс. 44:3). Ну как это к Соломону всё отнести? Невозможно. Потому что из его уст не только благодать изливалась – вон какие книги, – а потом вообще положил пятно на славу свою, в иноземные культы уклонился, гарем завёл несусветный и положил пятно на славу свою.

А вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и с вами будет. В одном изречении Симеон Новый Богослов говорит, что он имел посещение Духа Святаго. Не сказал: Отца или Сына. – А как, скажите нам, что это за такое общение? – Не образно. Никакого образа, никакого сравнения, и тем не менее, вот стоит рядом Некто, Которого вы не знаете (см. Ин. 1:26). Тема для проповеди на слова Предтечи: Среди вас стоит Некто, Которого вы не знаете. Этот Некто может и стоять действительно, и проявить Себя, Которого вы не знаете.

Я благодарю вас за внимание и за долготерпение.