14-го числа

Два старца шли из Егов в Тарс, город Киликийский, пишет Иоанн Мосх. Пришедши, по усмотрению Божию, в гостиницу, расположившись отдохнуть в ней. Было знойно. Здесь нашли они трех молодых людей, отправлявшихся из Егов вместе с блудницей. Старцы сели поодаль. Один из них, взяв из сумки св. Евангелие, начал читать. Блудница, бывшая с молодыми людьми, увидав, что старец читает, оставив их, подошла и села подле старца. Старец, обратясь к ней, сказал: «несчастная! Как ты бесстыдна! Ты не устыдилась подойти к нам и сесть.» Она отвечала: «нет, отец, не отвергай меня. Я полна грехами, но Владыка Бог всех не отвергнул приблизившейся к Нему блудницы.» Старец сказал ей: «та блудница после уже не была блудницей.» Она отвечала ему: «надеюсь на Сына Бога живого, что этого часа и я не возвращусь к грехам моим.» Оставив молодых людей и все, что имела, последовала она за старцами. Они отослали ее в монастырь, что близ Егов, называемый Нахиба. Я и видел ее уже в старости, весьма благоразумно рассуждающей, и от нее самой это слышал.¹²⁹ По другим известиям она называлась Марией и столько наконец возвысилась в духовной жизни, что творили чудеса.¹³⁰

Так как блаж. Иоанн видел Марию старицей в 606 г., то кончина ее последовала вероятно в 607 году.

Прибавим к этому рассказ тоже Мосха о событии Ликийском, современном деяниям Марии, тем более, что оно, выражая необходимость твердой верности добрым намерениям, служить дополнением к истории Марии.

«Авва Николай, пишет Мосх, пресвитер Иорданского монастыря евнухов, рассказывал нам (Иоанну и Софронию), что в стране его (он был из Ликии) есть монастырь, в котором находится около сорока дев; в этом монастыре пять дев согласились ночью убежать из монастыря и избрать себе мужей. В одну ночь, когда все монастырки спали, они хотели взять свои одежды и убежать, но вдруг все пять объяты были беснованием. Когда это случилось, они уже не ушли из монастыря и после благодарили Бога и, исповедуя грехи свои, говорили: благодарим милостивого Бога, наказавшего нас, чтобы не погибли души наши.»¹³¹

Плакилла, жена императора Феодосия Великого, известна, как глубоко-благочестивая христианка. Усердие, с которым предавалась она делам благотворительности, было так велико, что она не только деньгами помогала бедным, но и лично посещала их и ухаживала за больными.

Находя это несообразным с достоинством царственного лица, некоторые лица внушили императрице, что достаточно с ее стороны оказывать денежные пособия и неуместно посвящать беднякам свой личный труд.

– «Знаю, что императорскому званию прилично оказывать щедрые пособия нуждающимся, – отвечала императрица, – но думаю, что мой долг – посвящать мой личный труд ради Того, Кому угодно было возвести меня в это звание.»

Таким образом, наполнив свою жизнь благотворнейшей деятельностью, императрица Плакилла мирно скончалась около 400 года.

Праздник Воздвижения есть славное торжество честного и животворящего Креста Господня, по двум священным событиям в истории Церкви Христовой. Первое есть чудесное явление и обретение Креста в царствование Константина Великого. Константин, рожденный в язычестве, питал справедливую любовь к христианству, по примеру отца своего, который между соцарственниками своими один умел в своей власти явить подданным источник безопасности и спокойствия.

Максентий объявил войну Константину под предлогом отомстить ему за смерть отца своего Максимиана Геркулия и в лице Константина поразить сильного защитника христиан. Евсевий повествует, что силы Константина были слабее, нежели вражеские. Он чувствовал, что ему нужна помощь свыше, и искал ее. Он стал думать: какого Бога призвать бы себе на помощь. При этом пришло ему на мысль, что не малое число прежних державных лиц, возложив надежду свою на многих богов, обманулись и окончили свое дело несчастливо; и что отец его Константий, во всю свою жизнь почитавший единого Всевышнего Бога, имел знамения Его покровительства. Константин начал призывать Его, просить и умолять, чтобы Он явил вразумить его о Себе и в настоящем деле простереть ему Свою денницу. Усердно вознося свои молитвы и прошения об этом, «царь (т.е. Константин Великий) получил удивительнейшее, посланное от Бога знамение, так что и поверить было бы нелегко, если бы говорил кто другой. Но нас с клятвой уверял сам победоносный царь, когда, долго спустя после того, мы писали настоящее сочинение и удостоились его знакомства и беседы. Посему, кто станет сомневаться в истине сего сказания, – тем более, что и последующее время было свидетельством его истины?»

В 312 году в 28 день октября, идя против Максентия, который заключился в Риме, «в полуденные часы дна, когда солнце начало уже склоняться к западу, говорил царь, я собственными очами видел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение Креста, с надписью: сим побеждай (εν τουτω νιχα). Это зрелище объяло ужасом как его самого, так и все войско, которое, само не зная куда, следовало за ним и продолжало созерцать явившееся чудо.» Таким образом чудесное явление Креста Константину Великому было среди дня и засвидетельствовано современными писателями, со слов очевидцев подробно изложившими обстоятельства явления: таков в особенности Евсевий и другие. «Константин недоумевал, что бы значило такое явление? В следующую ночь во сне явился ему Христос Божий с виденным на небе знамением и повелел по подобию его устроить воинское знамя и употреблять его для защиты от нападения врагов. Едва только озарил дневной свет, Константин рассказал приближенным свою тайну и потом, призвав рассказал приближенным свою тайну и потом, призвав знатоков, умевших обратиться с золотом и драгоценными камнями, и описав им образ знамения, приказал по подобию его сделать такое же из золота и драгоценных камней. Это знамя некогда случилось видеть и нам своими глазами. Оно имело следующий вид: на длинном, покрытом золотом копье, был вверху поперечник, образовавший с копьем образ Креста. На самой вершине копья неподвижно лежал венок из драгоценных камней и золота, а на венке знак спасительного наименования: две первые буквы показывали имя Христа, из середины коих выходила буква ρ. Эти буквы впоследствии царь имел обычай носить и на шлеме своем. На поперечнике копья висел тонкий, белый плат – царская ткань, покрытая различными драгоценными камнями, блиставшими лучами света. Вышитый золотом, этот плат казался зрителям невыразимо красивым и, вися на поперечнике, имел одинаковую широту и долготу. На прямом копье, которого нижний конец был весьма длинен, под знаком Креста, при самой верхней части ткани висело сделанное из золота грудное изображение боголюбезного царя и его детей. Этим-то спасительным знамением, как оборонительным оружием, всегда пользовался царь для одоления противной и враждебной силы и повелел во всех войсках носить подобные знамена. Пораженный дивным видением и решившись не чтить никакого другого Бога, кроме виденного, Константин призвал к себе таинников Его слова и спросил их: кто Тот Бог, и какой смысл знамения, которое он видел? Они отвечали, что Бог, явившийся ему, есть единородный Сын единого и единственного Бога, а явившееся знамение есть знамение бессмертия и торжественный знак той победы над смертью, которую одержал он во дни Своей земной жизни. Потом, подробно раскрыв учение о вочеловечении, объяснили Константину и причины пришествия Сына Божия на землю. Константин, хотя и вразумлялся их словами, однакоже тем не менее имел перед очами чудо дарованного ему богоявления и, сравнивая небесное видение со словесным объяснением, утверждался в своих мыслях. Он убежден был, что знание сих предметов сообщается ему свыше, и даже сам начал заниматься чтением божественных писаний. Сверх сего повелел находиться при себе Божиим иереям, – в той мысли, что виденного Бога должно чтить всеми способами служения. Оградившись, таким образом, благими на Него надеждами, он поспешил, наконец, угасить пламень тиранского огня. Призвав Бога всяческих и призвав как спасителя и помощника Христа Его, также поставив перед своими латниками и телохранителями победную хоругвь со спасительным знаменем, Константин выступил с войском своим против Максентия, укрепившегося в Риме. Силой Божией Константин низложил неприятеля, который, спасаясь бегством, был низринут с Милвианского моста в Тибр, в 15 верстах от Рима, и утонул. Победитель с торжеством вступил в царствующий город, где все встречали Константина с веселыми лицами и сердцами, с благословениями и невыразимой радостью. Но, обладая врожденным благочестием, он нисколько не тщеславился народными восклицаниями и не возгордился похвалами, но, сознавая помощь Божию, тотчас же вознес благодарственную молитву к Виновнику победы. Всенародными памятниками и подписями он поведал всем силу спасительного Христова знамения. Среди царственного города он воздвиг эту священную хоругвь и начертал определенно и неизгладимо, что сие спасительное знамя есть хранитель Римской империи и всего царства. Когда же на самом людном месте Рима поставили его статую, он немедленно приказал то высокое копье в виде Креста утвердить в руке своего изображения и начертать на латинском языке следующую надпись: «сим спасительным знамением, истинным свидетельством мужества, я спас и освободил город наш от ига мучителя и возвратил римскому сенату и народу свободу, прежний блеск и знаменитость.»

Впоследствии Константин и воины его неоднократно испытывали силу и помощь Креста. По сказанию Евсевия, «где знамя Креста показывалось, там враги обращались в бегство, а победители преследовали их. Когда царь узнал об этом, то спасительное знамя, как действительнейшее средство победы, повелел переносить туда, где видел такой-либо свой полк ослабевшим. При этом знамении победа тотчас восстановлялась, потому что сражавшихся при нем укрепляла бодрость и сила, посылаемая свыше. Посему тем из своих щитоносцев, кои отличались крепостью тела, силой души и благочестивым нравом, Константин повелел состоять единственно при служении этому знамени. Таких мужей числом было не более пятидесяти; они не имели другой обязанности, как стоять вокруг знамени, либо следовать за ним в виде стражи, когда каждый из них попеременно нес его на своих плечах.» Писателю настоящей истории, спустя много времени после тех событий, рассказывал об этом на досуге сам царь, и к своему рассказу присоединил следующее достопамятное событие. «Однажды в самом жару сражения произошел в войске шум и распространилось великое смятение. В это время несший знамя сильно страдал от робости, и потому передал свою ношу другому, чтобы убежать с поля битвы. Когда же один принял знамя, а другой удалился и находился уже вне стражи знамени, – пущенная стрела в сего последнего пронзила ему чрево и лишила его жизни. Принимая наказание за боязливость и неверие, он упал и умер. Напротив, для того, кто взял спасительную хоругвь, она сделалась охранителем его жизни, так что сколько ни пускали в него стрел, он остался невредим.» Силой Креста Константин победил не одного Максентия, но и Августа Ликиния, Скифов и Савроматов.

Крест, униженное у язычников орудие казни, со времени явления и вспомоществования Константину в победах над врагами, сделался знамением торжества христианства над язычеством в Римской империи.

Чудесное и благодетельное явление Креста усилило в Константине Великом любовь к христианству и поселило в нем высокое благоговение к древу страдания и смерти Господа, ка по причине данного царю божественного знамения о Кресте, так и по причине содействия, оказанного ему Крестом в сражениях с врагами. Царь явно начал оказывать покровительство христианской вере; запретил наказывать крестной казнью; знамена и оружия украсил изображением на них Креста, и при себе имел постоянно животворящий Крест, для которого он «поставил палатку вне лагеря и в весьма далеком от него расстоянии, и, держась там непорочного и чистого образа жизни, возносил молитвы к Богу.»

По окончании Никейского собора и по возвращении всех пастырей Церкви ко своим местам, царь чрезмерно радовался тому, что вся Церковь согласна в учении веры.

Для изъявления благодарности Богу за единодушие епископов, за себя и за детей, и за империю, он признал своей обязанностью немедленно построить молитвенный дом в Иерусалиме, подле называемого Краниева места, чтобы священнейшее место страданий и воскресения сделать предметом всеобщего благоговения, и о своем намерении писал к Макарию, епископу Иерусалимскому. Исполнению благого желания царя содействовала благочестивая мать его Елена. В 326 году она прибыла в Иерусалим с письмом царя, имея усердие поклониться св. местам и желание найти Крест, на котором Спаситель принес Себя в жертву за грехи мира. Предполагали найти Крест на Голгофе, ибо у Иудеев было обыкновение закапывать орудие казни близ места ее. О крестных орудиях св. Андрей Критский в слове на день Воздвижения Креста говорит: «когда Господь жизни и смерти, спустя три дня после смерти крестной, воскрес, – тогда иудеи, уязвляясь стрелами зависти и страха (чтобы какие-либо из досточтимых и священных орудий страданий Христовых не сделались орудиями отмщения иудеям и защиты для христиан), зарыли в землю и, таким образом, скрыли сокровище, т.е. Крест и все прочие орудия крестные, как-то: гвозди и надпись.» Иудеи глубоко засыпали утес гроба Господня, в котором видели сокрушительный упрек себе и памятник отвержения своего от Иеговы.

Впрочем, не только иудеи, но и язычники, сменившие иудеев по ненависти ко Христу и христианам, старались изгладить божественный памятник страдания, смерти и воскресения Христа Спасителя, предать забвению и истребить едва возникавшее богопочтение. В 119 году язычники, по повелению Адриана, изгнавшего иудеев из Иерусалима, завалили спасительную пещеру землей, замостили камнем и закрыли идольским капищем. По повелению царскому место страдания и смерти Христа на Голгофе было отыскано и расчищено. В глубине его в одной стороне открыли в виде пещеры гроб – место воскресения Христова, а в другой стороне того же места найдены были три креста, и еще отдельно от них дощечка, на которой начертаны были буквы не только еврейские, но и греческие и римские, каковые буквы и слова не иное что выражали, как следующее: Иисус Назарянин Царь Иудейский. Сии самые слова, как читаем в Евангелии, по повелению Пилата – правителя Иудеи, написаны были над головой Иисуса распятого (Ин.19:19). Однакож весьма еще трудно было отличить Крест Господень от других крестов, особенно же, когда не только надпись отнята была и находилась вдали от него, но и самые три креста лежали все вместе. По этой причине божественное древо Креста Господня оставалось еще неизвестным и требовалось свидетельство высшее, нежели какое было во власти человеческой. В самом деле Бог не попустил, чтобы христиане вместо Креста Господня воздали честь кресту разбойника. Высшее свидетельство явлено было в чудодейственной силе животворящего Креста. Чудесным исцелением женщины от тяжкой болезни и воскрешением умершего от возложения одного из крестов найденных открыт животворящий Крест Христов. Спасительный Крест, обретенный в то время, и доселе еще хранится в Иерусалиме в серебряном ковчеге, а часть сего Креста царица препроводила к сыну своему Константину. «Известие об этом событии передали мы, говорит Созомен, как сами приняли от мужей, которым упомянутое событие совершенно известно и которые сведения о нем, получив по преемству от отцов к детям, по возможности описали их и оставили потомству.»

Обретением Креста положено начало празднику Воздвижения. Событие обретения при живом участии и при личном присутствии царицы Елены, Иерусалимского патриарха и многочисленного собрания христиан, сопровождавшееся дивными знамениями Промысла, послужившими к указанию и прославлению Креста Господня и обратившими ко Христу многих неверных, было началом праздника. Царица, патриарх и прочее, увидев животворящий Крест, с радостью и благоговением поклонялись ему и целовали. Но многочисленное по случаю обретения Креста стечение народа на Голгофе не позволяло тотчас каждому лобызать это драгоценное сокровище, извлеченное из недр земли, и многие горели желанием по крайней мере видеть его. Чтобы удовлетворить благочестивой жажде верующих, патриарх Макарий с возвышенного места показывал народу честное древо, воздвигая или поднимая его. Христиане, видя Крест Господень, с благоговением взывали: «Господи, помилуй!» Таким образом день обретения Креста сделался началом ежегодного праздника Воздвижения Креста и тех молений, поклонений ему и лобзаний, кои доселе сохраняются в Православной Церкви в день Воздвижения Креста.

Со времени обретения Креста стали устроять храмы в честь его. Такие храмы основаны были царицей Еленой в Иерусалиме на месте обретения Креста и Константином Великим в Риме. По устроении первого в память страданий, смерти, воскресения и обретения Креста, и по освящении этого храма 13 сентября 335 года, праздник Воздвижения отнесен к 14 дню сентября. Со времени обретения Креста у отцов Церкви, например: у св. Кирилла Иерусалимского, Амвросия Медиоланского, Иоанна Златоустого и других мы встречаем многие указания на праздник Воздвижения. Св. Кирилл с огласительном слове своем говорит: «Иисус Христос истинно распят был за грехи наши. Если вознамеришься отвергать это, обличить тебя видимое нами место, – это блаженная Голгофа, на которой собрались мы теперь ради Распятого на ней; да и вся вселенная имеет уже части древа Крестного.» Должно заметить, что до обретения Креста, когда на Голгофе стоял языческий храм, христиане при всем своем усердии не могли собираться на ней для богослужения; и следовательно со времени обретения Креста начались богослужебные собрания на Голгофе и празднование Кресту. В V веке Анатолий, епископ Константинопольский, изложил некоторые песнопения на праздник Воздвижения, ныне слышимые нами в 14 день сентября. Древле на этот праздник стекались в Иерусалим многочисленные поклонники. В V веке в числе их была преподобная Мария Египетская, которая, поклонясь Кресту Господню, скрылась от соблазнов мира в пустыню и начала спасительные подвиги собственного креста. В этом же веке Евагрий упоминает о воздвижении Креста, поклонении ему и целовании его, как это издревле сохраняется доселе. В VI веке св. Григорий Великий упоминает о празднике Воздвижения в 14 день сентября. В VII св. Андрей Критский в слове на Воздвижение Креста говорил: «Крест воздвигается и все верные стекаются. Крест воздвигается и град торжествует, и народы совершают празднество. Воздвигается Крест не потому только, что Христос вознесен был на нем, но и потому, что Крест, быв обретен, обличил безумие иудеев. Посему-то мы ныне и торжествуем, что в настоящий день обретена давно сокрытая святыня, – что это утаенное сокровище, быв извлечено из земли, воссияло, как злато.»

В VII веке с древним праздником Воздвижения Церковь соединила воспоминание другого священного события, вновь прославившего животворящий Крест Господень. Это событие было славное возвращение животворящего Креста из Персии. По воцарении греческого императора Фоки (602–610), Хозрой II, царь персидский, объявил ему войну под предлогом отмщения за смерть Маврикия и его детей. Ираклий I (610–629) низложил Фоку и должен был сражаться с персами, которые в 614 году в июне перешли Иордан и опустошили Палестину и Иерусалим; умертвили многих священнослужителей, монашествующих и благочестивых мирян; сожгли Иерусалимский храм Вознесения; похитили все, что было в храме драгоценного – множество священных сосудов, и между прочим, древо Креста Христова. Патриарх Захария с многочисленным народом взят был в плен. Святыня 14 лет была в руках язычников, впрочем к славе своей: молва, распространившаяся в Персии с принесением Креста Господня, что сюда пришел Бог христианский, таким страхом объяла сердца язычников, что они оставили неприкосновенным не только самое древо и кивот, в котором оно хранилось, но и сокровища, украшавшие кивот. Многие из язычников, слыша о силе Креста, обращались ко Христу. Сирой или Сироэс, сын и преемник Хозроя на персидском престоле, силой римского оружия принужденный заключить мир с греческим царем Ираклием, в конце 628 года возвратил плененных и св. Крест. Радуясь и благодаря Бога за великую милость, ниспосланную христианам возвращением святыни, царь сам с патриархом, клиром и народом благоговейно встретил в Константинополе и отсюда в 629 году сопровождал возвращавшийся Крест до Иерусалима, чтобы там принести благодарение Богу за дарованные Им победы. Дойдя до горы Елионской, царь Ираклий приял Крест на рамена свои, чтобы нести его до храма Воскресения. Но у врат на Голгофу невидимая сила останавливает Крест. Патриарх Захария, сопровождавший Крест, внушил царю, что Сын Божий нес древо Креста на Голгофу не в царском величии, но в смиренном образе раба. Тронуты внушением святителя, царь смирился, отложил царские одежды и босой на другой день внес животворящий Крест во храм, на то место, откуда он похищен был персами. Христиане с радостью взирали на торжество Креста Господня. Во храме, по древнему обыкновению, Крест снова воздвигаем был руками патриарха, и народ в умилении восклицал: «Господи, помилуй.»

Обретение и возвращение Креста Господня от персов соединены в один праздник Воздвижения; и это соединение усугубило торжественность праздника. Он причислен к дванадесятым и соединен с постом, как в день воспоминания крайнего уничижения и смерти Господа, и прославлен новыми богослужебными песнопениями. В VII в. Андрей Иерусалимский, епископ Критский, в VIII Козьма Маиумский, Феофан Константинопольский-исповедник, св. Иоанн Дамаскин, в IX Иосиф Студит, император Лев Мудрый и другие предали Церкви многие песнопения, которыми она ныне прославляет честный Крест.

Впрочем, праздник Воздвижения Креста первоначально не везде совершался в 14 день сентября, может быть потому, что обретение Креста было во дни Пасхи и праздновалось в эти дни до построения на месте обретения храма Божия. О древнем праздновании Воздвижения Креста в Пасху в Иерусалиме упоминает Павлин, епископ Ноланский, в XI письме своем к Северу, около 393 года. Он пишет: «епископ города ежегодно, когда бывает Пасха Господня, выносит Крест к народу для поклонения, сам начиная поклонение. Кроме этого дня, в который празднуется таинство самого Креста, и как некоторое знамение священного торжества предносится, его никогда не показывают, разве только по просьбе людей благочестивых, которые приходят из отдаленных мест единственно для поклонения Кресту, как бы в награду им за из продолжительное странствование.» На основании сих слов думают, что Воздвижение Креста древле праздновали в Иерусалиме в Великую пятницу. Ученый Ассеманий, ориенталист (1687–1768), утверждает, что празднование Воздвижению отправлялось древле в Иерусалиме во второй день Пасхи, и свое мнение утверждает на словах Софрония, Иерусалимского патриарха (629 г.), который в слове на день Воздвижения Креста говорит: «сегодня воспоминается воскресенье: завтра является Крест. Сегодня прославляется воскресенье: завтра на возвышенном месте возносится Крест. Древле Крест предшествовал воскресенью, а ныне ведет за собой и предваряет Крест. Удивительное изменение.» Но эти слова свидетельствуют только о том, что святитель говорил слово на Воздвижение Креста после воскресного дня, а не о том, что древле Воздвижение совершалось на второй день Пасхи. В восьмом веке на Западе праздник обретения Креста Еленой перенесен на 3 день мая, а в 14 день сентября воспоминается там явление Креста Константину Великому и возвращение Креста из Персии.

Не ограничиваясь пределами предпразднества и попразднества, заключающими 9 дней – от 13 до 21 сентября, Церковь начинает прославлять животворящий Крест с 1 августа, – со дня происхождения честного Креста, поя на утренних богослужениях: «Крест начертав Моисей». Встречая и провожая великий праздник Воздвижения, Церковь предшествующий ему воскресный день называет неделей перед Воздвижением, а последующий – неделей по Воздвижении.

Всемирное воздвижение животворящего Креста издревле есть великий памятник воздвижения Церкви Христовой из-под ига трех-вековых с лишком гонений для всемирного торжества над иудейством и язычеством, – день победы и воздвижения над врагами веры Христовой. Дни животворящего Креста Господня внушают одерживать подобную победу нам над своими страстями, кои также суть враги Христа, для беспрепятственного последования Христу и достижения вечного блаженства. Иже хочет по Мне идти, говорит Спаситель, да отвержется себе и возьмет крест свой, и по Мне грядет. Иже погубить душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю (Мк.8:34–35). По примеру ап. Павла, нам должно хвалиться токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа (Гал.6:14). Распятый Христос есть для нас Божия сила и Божия премудрость (1Кор.1:24). Путь креста, сопряженный с внешними лишениями, есть путь очищения, духовного совершенства и высокой радости. Несение креста причиняет подвижнику благочестия страдания и смерть, но оно же приносит и жизнь и радость. Под крестом наш внешний, земной и суетный человек страдает и тлеет, а внутренний и духовный обновляется (2Кор.4:16). Св. Церковь, выражая крестное состояние внешнего лишения со внутренним восполнением, украшает древо крестное во дни поклонения ему зеленеющими и благоухающими цветами, – знамениями жизни, надежды и радости.

О последующей судьбе Креста Христова заметим, что он находился в Иерусалиме во время крестовых подходов, от 1099 до 1245 г. При осаде Иерусалима крестоносцами в 1099 г. христиане, бывшие в городе, скрывали Крест от глаз мусульман. При взятии Иерусалима христианами 11 июля 1099 года вид Креста возбудил живейший восторг в крестоносцах; Крест восхитил их так, как будто бы они увидели Самого Распятого на Кресте. С торжеством носили Крест по улицам города и опять поставили во храме Воскресения Христова. При нашествии эмира Авдала с многочисленной силой в 1099 году, чтобы исторгнуть Иерусалим из рук христиан, патриарх вышел к воинству с животворящим Крестом. Накануне битвы 14 августа древо Креста носимо было по рядам воинов, как залог благословения и победы. Битва произошла на поле Аскалонском, и мусульмане были совершенно разбиты. Балдуин I, царь Иерусалимский (1100–1118 г.), поручил десяти рыцарям хранение честного Креста. Неудачи во войне Балдуин приписывал отсутствию Креста. При Балдуине, который жил и умер посреди лагерей, в продолжение 18 лет его царствования, жители Иерусалима почти никогда не видели во храме животворящего Креста, почти никогда не видели во храме животворящего Креста, потому что он постоянно находился среди воинов и один вид его часто доставлял победу. При Балдуине II, царе Иерусалимском (1118–1131 г.), перед битвой на Аскалонских равнинах с войсками египетскими патриарх св. града нес впереди войска древо животворящего Креста, и мусульмане были разбиты. При Балдуине III, царе Иерусалимском (1131–1142 г.), в стране Трахонитской в виду Бостры рыцари, воины и народ, обступя епископа Назаретского, несшего животворящий Крест, со слезами заклинали его прекратить своими молитвами невыносимые бедствия от тучи стрел неприятельских, от огня и дыма среди горящего терния на поле, через которое проходили крестоносцы. Епископ воздвиг Крест, моля о помиловании, и в то же время ветер переменил направление.

Во время третьего крестового похода (1171–1188 года) перед борьбой против Саладина животворящий Крест показан был христианам, как единственное средство спасения, и поставлен среди собрания защитников Иерусалимского царства. 1188 года 2 июля при битве Тивериадской животворящий Крест, поставленный на возвышении, одушевлял благочестивых воинов. Сам неприятель (Саладин) говорил, что христианские воины около Креста сражались с отличным мужеством, потому что видели в Кресте твердейший для себя оплот и несокрушимый щит. Рыцари храма или св. Иоанна сражались до вечера вокруг Креста, который носим был Птолемаидским епископом. Когда он был убит, епископ Лидский принял Крест и хотел было бежать; но был задержан и взят в плен Сарацинами. Крик отчаяния раздался между христианами, когда они увидели знамение своего спасения в руках зловерных. Воины кидали оружие и не думали уже о побеге, бросались на мечи врагов; поле сражения представляло зрелище отчаяния. Христине, не могши сохранить Крест Иисуса Христа, уже не боялись потерять свободу и жизнь. Крест отнесен был в Багдад.

При осаде Птолемаиды (1188–1192 года) эмиры, доведенные крестоносцами до невозможности защищаться, обещали французскому королю Филиппу, если он даст им свободу и жизнь, возвратить христианам животворящий Крест. Но Саладин под разными предлогами не исполнял условия; Саладин взирал на Крест, как не предмет соблазна, как на поругание Божества. Он никак не соглашался уступить Крест ни грузинскому царю, ни константинопольскому императору, которые предлагали за святыню значительные суммы денег. Все выгоды мира, говорил Саладин, не могли бы его принудить возвратить христианам этот постыдный памятник их идолослужения. Древо Креста более 30 лет находилось в плену у Саладина и его преемников. В 1221 году 8 сентября при сдаче Дамиэтты христиане возвратили животворящий Крест Иисуса Христа, по договору. Во время седьмого крестового похода (1242 – 1245 г.) перед битвой с хивинцами при Газе древо честного Креста по обычаю предшествовало христианскому воинству.

Кроме этих немногих сведений о древе животворящего Креста Христова мы не имеем и, упоминая о нем, нельзя представлять его во всей его полноте, в какой он был при распятии на нем Спасителя. Предание сообщает нам о многих частях Креста Христова, издревле отделенных от него и разнесенных по всем странам мира, для освящения его.

Древнейшая из частей Креста Христова была без сомнения в Константинополе, присланная сюда, по словам Созомена, в 326 году царицей Еленой, которая обретши Крест, препроводила часть его сыну своему Константину в благословение царства его. В том же веке Павлин Ноланский послал часть Креста Северу. Св. Златоуст, говоря о благоговении древних христиан ко Кресту, писал в IV веке: «многие, обложив золотом частицу Креста, носят при себе на шее». В IV веке сохранялись части Креста в Сирии – Анамее и Сергиополе на Евфрате, присланные сюда Юстинианом и Феодорой, его супругой. В том же веке принесена была часть Креста с востока во Францию в Пуатье. В VI веке св. Григорий Великий, епископ Римский, послал часть Креста на благословение Ричарду, царю Визигофскому. В VII веке, по хронике Сигиберта в 688, а – Еккегарда в 969 году, папа Сергий установил ежегодно выносит в день Воздвижения при богослужении часть Креста, которая хранилась в Риме, в церкви, называемой Константиновской, для поклонения и целования от народа. В 1109 году 28 июля принесена из Иерусалима часть Креста в Париж и положена в церкви св. Клавдия (Saint-Cloud). По сему случаю во Франции установлен праздник в первый воскресный день августа (Susception de la sainte croix). В начале XIII века дож Венеции Генрих Дандоло содействовал перенесению в этот город части Креста Господня, оправленной в золото, которую по преданию носил на себе император Константин Великий. Особенно часто о частях Креста упоминается в сказаниях о крестоносцах, из коих иные в награду себе за труды желали получить и получали только частицы животворящего Креста; а иные считали себе позволительным похищать части Креста и иную святыню.

Часть животворящего Креста издревле хранилась также в Москве в Успенском соборе. О хранении этой части соборным определением 1681 года постановлено было: «устроити в уготованном ковчеге и держати в соборной церкви в особом твердом к тому устроенном месте, со всяким опаством.» Часть Креста Христова хранится в Киево-Софийском соборе и С.-Петербурге с 1799 года. С недавнего времени хранится часть и в Гефсиманском ските, близ Сергиевской Московской лавры, и в иных местах.

Таким образом, Крест Христов по частям своим, как сказал еще в IV веке св. Кирилл Иерусалимский, достался все концам вселенной, для спасения которой Христос распят был на Кресте. Но главная часть древа Крестного, которое древле хранилось в Иерусалиме во храме Воскресения, говорят, и до селе находится там в алтаре соборной церкви греков в особенном ковчеге.