Воспоминания об архимандрите Георгии (Капсанисе)

Приснопамятный архимандрит Георгий Капсанис отошел ко Господу ранним утром 8 июня 2014 года, в день Святой Троицы. Один из величайших богословов и церковных деятелей XX столетия отказался от мирской карьеры и состояния и безраздельно посвятил себя служению Церкви, сыграв ключевую роль в возрождении афонского монашества. Отец Георгий привел ко Христу огромное число людей. Среди его духовных чад были епископы, священники, монахи и монахини, известные ученые, военные, политики, люди всех возрастов, достатка и социального положения.

Георгий Капсанис родился в Афинах в семье образованных и благочестивых родителей. С юных лет он подружился с митрополитом Лимносским, выдающимся церковным историком о. Василием Атесисом. Любовь владыки к науке и пример его благочестивой жизни вдохновили Георгия последовать по его стопам. Он с отличием окончил Богословский факультет Афинского университета, после чего продолжил свое обучение за рубежом.

Вернувшись в Афины о. Георгий преподавал в Университете на кафедре пастырского богословия и канонического права. В 1969 году он получил степень кандидата богословия после защиты диссертации «Пастырская забота Церкви о заключённых». Георгий Капсанис был одним из первых преподавателей, который рассматривал богословие исключительно как опытную святоотеческую дисциплину, полностью отвергнув схоластический позитивизм.

По словам одного из учеников о. Георгия, митрополита Фиотидского Николая, – “другие преподаватели давали нам только сухие знания, а Георгий Капсанис погрузил нас в литургический и церковный опыт, за что все студенты были ему очень благодарны”.

Параллельно с преподавательской деятельностью Георгий Капсанис основал общество «Пантократор» в одном из районов города Афины. Он организовывал различные духовно-просветительские мероприятия, богословские конференции, лекции для юношества.

К 1970 году отец Георгий практически закончил написание докторской диссертации «Пастырское служение по священным канонам». Перед ним открылись перспективы блестящей научной карьеры, однако мирская слава не привлекала талантливого ученного.

В 1972 году Афинский архиепископ Иероним предложил известным ученым-богословам стать священнослужителями и потрудиться на благо Православной Церкви. Одним из первых на этот призыв откликнулся монахолюбивый и благочестивый преподаватель Университета Георгий Капсанис.

Вспоминает близкий друг Георгия Капсаниса митрополит Навпактский Иерофей (Влахос): “Однажды он сказал мне, что принял решение стать священником под впечатлением от разговора с иностранным ученным, который удивился, как мирянин может заниматься вопросами пастырского богословия”.

Осенью 1972 года отец Георгий был пострижен в монахи Афинским архиепископом в монастыре Успения Пресвятой Богородицы Пендели. В воскресение второй недели Великого Поста был рукоположен во диакона, а затем в Лазареву Субботу пресвитера.

Вскоре были пострижены в монашество духовные чада о. Георгия Капасаниса – отец Паисий из Козани и отец Мелетий из города Лариса (ныне епископ Катангский (Александрийская Православная Церковь)).

По приглашению митрополита Халкидского Николая в конце 1972 г. о.Георгий отправился на остров Эвбея, где принял на себя труды по возрождению знаменитого в прошлом монастыря святого Георгия Армас.

Вскоре он получил сан архимандрита, а 8 апреля 1973 г. состоялось его игуменское поставление. Годы пребывания о. Георгия на Эвбее стали периодом настоящего духовного расцвета для острова. Монастырь Святого Георгия Армас не только возродился из руин, но и стал крупнейшим просветительским и литургическим центром. На богослужения в обители стекалась молодежь со всей Греции, множество нецерковных людей после беседы с отцом Георгием обратились ко Христу. Были построены новые братские корпуса и отреставрирован соборный храм Армасского монастыря.

Отец Георгий подобрал братию из шести монахов: Павла (ныне митрополита Сиатисты), Панарета, Мелетия, Тимофея, Нектария, Симеона, Никодима и Григория.

8 июля 1974 году монашеская община отца Георгия в полном составе переселилась на Святую Гору Афон. Через несколько дней братия пригласила их в монастырь Григориат, 26 июля того же года архимандрит Георгий был избран игуменом этой обители.

Вспоминает митрополит Иерофей (Влахос): «В 1970 годы наблюдался массовый приход монашеских братств из Элладской Церкви на Святую Гору. В связи с этим некоторые пожилые монахи опасались возможного обмирщения Афона. Однако, отец Ефрем Филофейский сказал мне, что не боится за отца Георгия. Он выразил уверенность, что тот легко приспособиться к Святой Горе, так как обладает смиренным духом и не боится советоваться с опытными монахами и игуменами».

Трудами отца Георгия Григориат из небольшой угасающей обители превратился в образцовый монастырь и один из главных духовных центров православного мира.

Григориат начал вести активную издательскую деятельность. Особую популярность у читателей получили труды самого отца Георгия. Они были переведены и изданы в десятках стран, приведя множество людей к Православию.

На русский язык переведен один из важнейших трудов о. Георгия «Пастырское служение по священным канонам» (М: Святая Гора, 2006). Этот основанный на святоотеческом учении богословский труд, в полноте раскрывает и обосновывает необходимость осуществлять духовничество, руководствуясь священными канонами. По словам профессора Канонического права Константина Муратидиса “Пастырское служение” – это уникальное произведение, “зрелый духовный плод” и “важнейший вклад в сокровищницу православной мысли”. Владыка Иерофей (Влахос) признается, что “прибегает к этой книге всякий раз когда сталкивается с пастырскими и каноническими затруднениями”.

С середины 1970-х годов братия Григориата под руководством игумена Георгия осуществляла миссионерскую деятельность в Колвези (Заир, с 1997 Демократическая Республика Конго). Был построен интернат для мальчиков, открыто 55 приходов, крещено более 2000 коренных африканцев.

Особое попечение отец Георгий оказывал наркозависимым молодым людям. В Григориате была создана специальная реабилитационная программа, благодаря которой от наркотической зависимости избавились сотни молодых людей.

Отец Георгий окормлял несколько женских монастырей, духовно руководил сестрами и оказывал им материальную поддержку.

С 1996 года стал выходить ежегодный журнал «Преподобный Григорий», в котором публиковались проповеди игумена, исторические и агиографические статьи, материалы по таким проблемам, как экуменизм, глобализация, экспансивная политика США. Отец Георгий сотрудничал и с другими изданиями (в частности, популярным журналом “Паракатафики”).

Перу Георгия Капсаниса принадлежат десятки произведений, вошедших в золотой фонд православной книжности: «Опыт познания благодати Божией, «Подвиг во Христе в наше время отступничества от Бога», «Православие и гуманизм – православие и папизм», «Крест Христов и его значение в нашей жизни», «Молитва Господня», «Православное монашество и Святая Гора», «Вопросы экклезиологии и пастырства», «Бог явился во плоти: Рождественские проповеди», «Евхаристическая жизнь», «Воскресение Христово видевше», «Святой Григорий Палама – учитель обожения», «Кризис богословия и экуменизм в Америке».

Наибольшую известность приобрел труд о. Георгия «Обожение как смысл человеческой жизни». Под впечатлением от прочтения этой книги в Православие обратилось множество людей.

Монастырь Григориат трудами о. Георгия Капсаниса стал настоящим центром подготовки православных богословов и церковных писателей. Защитниками Православного Предания стали многие ученики старца Георгия. Они регулярно выступают перед мирянами, издают духовно-просветительскую литературу.

Отец Георгий пользовался огромным авторитетом в догматических вопросах. Его критическая позиция относительно экуменического диалога, католического богословия, еретических течений была лишена поверхностности и тенденциозности. Все труды отца Георгия (от небольших статей до фундаментальных исследований) были построены на богатой источниковой базе и буквально обезоруживали оппонентов.

По словам митрополита Фиотидского Николая “Георгий Капсанис твердо и непреклонно защищал Православное Предание, но никогда не был фанатиком. Все свои мысли он просеивал через сито Умной молитвы, очищения в Святых таинствах, преображения души и ума через участие в Божественной Литургии”.

се кто близко знал отца Георгия отмечают такие его личные качества, как безграничная и нелицемерная любовь, детская прямота и незлобие.

13 февраля 2014 года архимандрит Георгий оставил пост игумена монастыря по состоянию здоровья. 8 июня 2014 отошел ко Господу.

* * *

Митрополит Иерофей (Влахос) называет отца Георгия «вселенским учителем, который сочетал святогорский и монашеский опыт с мудростью и рассуждением». По словам владыки Иерофея, для тех, кто имел счастье познакомиться с отцом Георгием он был «отцом, братом, учителем советником, сподвижником, другом, поддержкой, увещанием, утешением и радостью». Старец Георгий «жаждал Небесного града, жил ради Царствия Небесного… главной его заботой было благо Православной Церкви, служению которой он посвятил всю свою жизнь».

Он признан одной из наиболее ярких фигур современного афонского монашества. Еще опишут и оценят по достоинству его богословское наследие, его церковное служение, его вклад в совершение внешней миссии, его подвиги ради Церкви и Православия, его участие в делах афонского монашества.

8 июня 2014 года почил о Господе проигумен монастыря преподобного Григория Синаита на Святой Горе Афон архимандрит Георгий (Капсанис). Его памяти портал Православие.Ru посвящает публикуемые материалы. Первый представляет собой беседу отца Георгия с радиослушателями, записанную на радиостанции Элладской Церкви 14 марта 1993 года. Также мы публикуем слово об архимандрите Георгии (Капсанисе) митрополита Кастории Серафима (Папакостаса).

* * *

Отец Константин попросил меня рассказать о благодатных людях, которые есть на Святой Горе. Прежде всего, я хотел бы сказать, что благодатны все христиане, потому что все христиане имеют благодать святого Крещения. Благодатны и монахи, потому что помимо благодати святого Крещения они имеют и благодать ангельского образа. Конечно, проблема в том, что из-за наших страстей мы утаиваем эту благодать, как таится огонь под пеплом, и его не видно. Но когда с помощью нашего покаяния, наших упражнений, нашего духовного подвига и молитвы мы постепенно изгоняем страсти, то пепел страстей потихоньку оседает, и огонь Божественной благодати, который горит внутри нас, выходит наружу. Вот в тех людях, которые подвизаются таким образом, и выходит наружу благодать Божия. Вот такие люди благодатны, и это видно.

Церковь Божия всегда имела благодатных людей. Эти благодатные люди всегда были «солью земли». Они являли благодать миру. Они дарили смысл и радость и людям, и тому времени, в которое жили. Но и после своего успения они по присущей им благодати продолжают утешать людей и помогать им. Святой Григорий Палама, память которого мы сегодня празднуем, говорит, что Божественная благодать осеняет, прежде всего, души святых, а из их душ передается их телам. А когда они умирают, остается в их мощах и в их гробницах, на их иконах и в освященных в их честь храмах. Это благодать Божия жива на ликах святых и впоследствии сохраняется на всем, что с ними связано. Поэтому мы, православные, поклоняемся святым мощам, святым иконам, священным храмам, поскольку все это несет в себе благодать Божию, которую имели Божия Матерь и святые.

Теперь я перейду к конкретному вопросу отца Константина о благодатных людях на Святой Горе. Я хотел рассказать вам и о своем собственном опыте, и об опыте многих паломников, посещающих Святую Гору. На Афоне мы встречаем наших благодатных братьев (и это то, что дает покой и паломникам на Святую Гору). Разумеется, под «благодатными» братьями мы не подразумеваем тех, кто совершает чудеса и знамения, но тех, кто стяжал мир в душе, любовь и смирение.

За время моего пребывания на Святой Горе Бог сподобил меня узнать благодатных людей и получить от них духовную пользу. Я должен сказать, что монахи Святой Горы, особенно те, кто подвизался долгие годы, имеют некоторые общие свойства, которые, по крайней мере, на меня произвели большое впечатление. Первое свойство заключается в том, что они не имеют никакого уважения к себе, не имеют к себе доверия и почтения за свою добродетельную жизнь. Они изрядно упражняются и подвизаются, но считают, что ничего не сделали и уповают на то, что будут спасены лишь по милости Божией.

Один такой монах почил в одном из скитов на Святой Горе от неизлечимой болезни довольно молодым. Он знал, что страдает от неизлечимой болезни и знал, что умирает. Это был хороший монах-подвижник. Незадолго до кончины его спросил более молодой брат: «Отче, ты уже уходишь. Я бы хотел, чтобы ты сказал мне что-то из своего опыта на пользу моей душе». И тот умирающий монах сказал ему следующее: «Знаешь, брат, я подвизался в своей жизни и в постах, и в молитвах, и в бдениях, и в послушании, и по благодати Божией насколько мог, пытался хранить монашеские обеты. Но теперь я не надеюсь на все это. Единственное, на что я уповаю, это на Кровь Распятого». То есть, он имел в виду милость Божию.

И вот это есть первое характерное свойство всех благодатных монахов на Святой Горе, что они не надеются на себя, на свои упражнения и подвиги, но на благодать Божию. Я знал отцов, которые провели на Святой Горе 60–70 лет, которые строго подвизались, но когда ты их спрашивал об их жизни, они говорили: «Прошла моя жизнь, а я так и не сделал ничего хорошего, у меня нет ни одной добродетели, и я не принес за все это время никакого плода».

Я вспоминаю старца Авксентия, который почил в возрасте 90 лет, около десяти лет тому назад. Это был очень добродетельный и святой монах. Как-то (это было Пасхальное воскресенье) в монастырь должны были придти отцы и миряне-паломники, которых было довольно много, чтобы причаститься Пречистых Таин. Перед Божественным Причащением, стоя в Царских вратах, я обратился к нашим братьям-мирянам: «Я прошу подходить тех, кто исповедался и подготовился. А тот, кто не готовился, пускай до Причастия исповедуется». Отец Авксентий (он был слепым) решил, что я говорил это монахам. Он стоял первым в чреде отцов (он был самым старшим, пришел в монастырь в 1917 году) и ждал своей очереди, чтобы причаститься. И вот он решил, что я просил, чтобы и отцы исповедовались. И он стал исповедоваться прямо перед всеми. И что это была за исповедь? «Я плаваю в море суеты. Ничего я не сделал в моей жизни. Не знаю, ни где я нахожусь, ни куда иду», – говорил он и испрашивал милости Божией. Это смирение всегда было свойственно отцу Авксентию. Поэтому всякий раз, когда мы спрашивали у него совета, он избегал что-либо нам отвечать, говорил только: «Молитва. Молитва. Говорите: “Господи, Иисусе Христе!”». И: «Читайте “Эвергетинос” ( сборник душеполезных чтений, составленный в XI веке монахом Павлом из Эвергетидского монастыря в Константинополе, переработан и дополнен в XVIII веке преподобным Никодимом Святогорцем. – Прим.перев.)». Он скрывал свои добродетели и большое духовное знание и мудрость, которые имел. Он жил всю жизнь по-настоящему сокровенно от глаз других отцов, которые, хотя и жили в соседних с ним кельях, не подозревали о великих упражнениях и подвигах отца Авксентия. У нас есть достоверная информация о том, что отец Авксентий был удостоен каждодневно созерцать нетварный Свет. Это, конечно, нечто потрясающее, но это происходило, а мы уверены, что происходило, потому что отец Авксентий имел предпосылки к тому, чтобы быть в состоянии достигнуть боговидения. Вот это то, что лично меня потрясает: смирение отцов Святой Горы, которые считают себя ничем, «нулем», как говорит святой Никодим Святогорец.

Есть в нашем монастыре и другой монах, ему 97 лет. Он пришел в монастырь в 1924 году, был послушником приснопамятного прозорливого и святого игумена Григориата отца Афанасия. И сам он очень добродетельный старец, я не назову его имени, потому что он жив ( речь идет об отце Исихии, когда записывалось это интервью, он был еще жив. – Прим. перев.). Я помню, как однажды сказал ему, что он так много совершил подвигов, а он ответил: «Ничего я не сделал. Вся моя жизнь прошла в пустословии». Он не считал себя достойным даже того, чтобы мы сварили чашечку кофе для него. Если мы готовим кофе для кого-то другого, пускай и для него, но для него одного – «нет». Он никогда ничего не просил. За столько лет, сколько я уже в монастыре, он никогда не попросил для себя даже рясы, ни подрясника и ничего иного. Он ходит во всем ветхом и этим доволен. Единственное, о чем он сожалеет, это то, что не может выполнять послушание и, по его словам, «даром ест хлеб». Этот старчик, наделенный таким глубоким смирением, имеет большую благодать и большой мир в душе. Когда миряне-христиане приходят, чтобы его увидеть – кажется, что Бог его извещает – они еще не успеют ему рассказать что-то и задать конкретные вопросы, он говорит им то, что каждый имеет духовную нужду узнать.

Другой монах, который жил в нашем монастыре и почил несколько лет тому назад, отец Ефрем, тоже имел это глубокое смирение. Как-то он, больной, находился в больнице «Феагенио» в Салониках. Там я навестил его. Когда я приблизился к его кровати, он поднял свои ручки и сказал мне: «Иди сюда, Геронда, я хочу исповедоваться». Он начал исповедоваться прямо при всех. Все больные слушали его исповедь, а старчик делал это в простоте сердечной, ему не пришло в голову, что другие слышат его. «Я хочу, чтобы ты меня простил, Геронда», – сказал он, – «потому что я тебя огорчал». «Ты меня не огорчил», – ответил я, – «скорее это я тебя огорчал, потому что бываю немного строг». А он говорит: «Ты это делал ради моего спасения, а я тебя беспокоил из-за своих страстей. А ты именно так и должен был поступать со мной». Тогда я повернулся и обратился к мирянам, которые все слышали: «Вы видите, какое смирение имеет отец Ефрем и что он говорит?!» Тогда отец Ефрем обернулся и сказал им: «Братья мои, я исповедую вам, я не имею никакой добродетели. За столько лет на Святой Горе я не сделал ничего. Я прошу вас, помолитесь о моем спасении». И тогда все миряне пришли в умиление и начали плакать, видя смирение монаха, который был рядом с ними, ибо они видели, сколь он добродетелен и терпелив. Один юноша из работников больницы, присутствовавший при этом, перекрестился и сказал: «Слава Богу, что существует Святая Гора».

Итак, то свойство, о котором я свидетельствую на основании своего личного опыта на Святой Горе, это глубокое смирение всех отцов, которые считают себя никчемными. И это не притворное, не показное смирение. Это подлинное смирение, это действительно их мнение о себе: что в самом деле они не имеют добродетелей и не принесли никакого духовного плода в монашестве. При этом они имеют мир в душе и не страшатся смерти, потому что их совесть извещает их – несмотря на ощущение собственной духовной нищеты – о том, что они имеют благодать и милость Божию.

Скажу еще об одном, о том, что произвело на меня впечатление на Святой Горе (а, вероятно, и на вас, тех, кто бывал на Святой Горе). Это то, что отцы не безлики, они не все на одно лицо – каждый из них имеет свои собственные черты, свою неповторимую личность. И добродетели каждого из них, и поведение, и весь подвиг несут на себе отпечаток его личности. Они никогда не желают показывать, что имеют добродетели. Напротив, они запросто демонстрируют свои случайные оплошности, вплоть до того, что миряне, видя огрехи монахов, соблазняются. Но это их не заботит, потому что они хотят показать то, что есть, они не хотят показывать того, чего на самом деле нет. То есть, существует такой подлинный и истинный дух у отцов Святой Горы.

Недавно мне рассказали об одном монахе, великом постнике и великом подвижнике: он может на протяжении многих дней питаться маковой росинкой, а когда приходит в Карьес, он идет в таверну и пьет пиво. Он это делает для того, чтобы казалось, чтобы у людей сложилось впечатление, что он нерадивый и невоздержанный монах, который не подвизается. Так он пускает людям пыль в глаза, чтобы скрыть от них свои многодневные посты и свой великий подвиг.

Конечно же, вы слышали о юродивых ради Христа. Есть и на Святой Горе у некоторых из монахов такое юродство. Поэтому не стоит поспешно делать выводы о монахах, которые у нас на глазах вытворяют вещи немного чудаковатые или, на первый взгляд, производят впечатление людей недобродетельных, потому что это может происходить ради того, чтобы сокрыть добродетель и великие подвиги, которые вершат эти монахи.

Разумеется, благодатные отцы Святой Горы – это не только те, которых знает мир благодаря их великой добродетели, их рассуждению, их дару прозорливости, но и другие отцы, не известные так широко. И они благодатны, и они подвизаются, плачут, каются непрестанно в своих грехах, в грехах всего мира. Постепенно они получают благодать от Бога, и Бог удостаивает их поистине христианской кончины. За то время, которое Господь сподобил меня быть на Святой Горе, я видел успение 15-ти отцов. На меня произвело впечатление, что у всех этих отцов была очень хорошая смерть, хотя как люди, может, они и не были лишены каких-то слабостей. Господь удостоил их уйти из жизни в полнейшем мире, исповедании грехов и покаянии. А некоторые из них даже предвидели свой конец. Это утешает и нас, более молодых, что Бог тем, кто подвизается, действительно дарует Свою благодать и удостаивает их с миром уйти из этой жизни, уйти в благодати, и так перейти в жизнь вечную, туда, где нас ожидает Христос, Божия Матерь и святые.

Благодатные отцы-святогорцы и свои тела оставляют на погостах Святой Горы. Их кости часто благоухают. Так было и в нашем монастыре во время ремонтных работ в монастырской костнице. Эта костница располагается снизу под кладбищенским храмом Всех Святых, в котором мы служим по субботам. Каждую пятницу вечером совершается панихида, за которой поминаются имена всех усопших отцов. Под этой часовней упокоеваются их кости. Когда в костнице шла реставрация, кости перенесли в часовню. В тот период всякий, кто входил в кладбищенский храм, ощущал, как его обволакивает насыщенное благоухание.

Перевод с новогреческого выполнен по журналу «Святой Григорий» («Ο ΌσιοςΓρηγόριος»), издаваемому братией монастыря Григориат на Святой Горе Афон .

Призван от земного Жертвенника к Небесному в утренние часы великого Господского праздника Пятидесятницы и Сошествия Всесвятого Духа, спустя восемь дней после успения старца Моисея и в тот же час, архимандрит Георгий (Капсанис), проигумен Священной Обители Преподобного Григория на Святой Горе.

Многоценная жемчужина.

Многогранный алмаз.

Благоуханный цвет афонского жительства.

Он признан одной из наиболее ярких фигур современного афонского монашества. Еще опишут и оценят по достоинству его богословское наследие, его церковное служение, его вклад в совершение внешней миссии, его подвиги ради Церкви и Православия, его участие в делах афонского монашества. Также многие отметят, и справедливо, что он был настоящим духовным отцом, опытным целителем, ибо упокоевал под своей епитрахилью не только многочисленное братство Григориата, но и немало женских монастырей, для которых был духовным отцом, а также массу мирских людей, с доверием прибегавших к его большому и любящему сердцу. Все с почтением встанут перед этой личностью всеправославного масштаба – архимандритом Георгием.

Отец Георгий, о котором я узнал от старца Агафоника в школьные годы, и впоследствии имел с ним общение будучи диаконом, пресвитером и епископом Церкви Христовой, имел среди прочих одну редкую добродетель. И ей я хочу принести несколько своих безыскусных слов, уподобив их немногим цветам, которые возложу на свежую могилу, в которой упокоилось досточтимое тело Геронды, в монастыре Григориат.

Игумена Георгия украшала добродетель благородства. И когда он соглашался со своим собеседником, он вел себя благородно. И когда он не соглашался с ним, то все равно был благороден. И если он принимал кого-либо в своем монастыре, в совершенно особой, свойственной только ему манере, это опять-таки было самим воплощением благородства. Причем присущее ему и выходившее из его души благородство было не просто хорошими манерами, результатом классического воспитания или аристократического происхождения. Оно не имело таких форм и правил, как в светской жизни. Но являлось плодом Святого Духа, внутренним состоянием, которое создавало присутствие Духа-Утешителя, «обитавшего в пространстве его души».

Геронда знал, наученный Отцами Церкви, что христианин, тем более монах, а еще больше духовный отец должен выказывать, по выражению Василия Великого, «обходительность в разговорах и во всем». Он имел в виду призыв святого Исаака Сирина: «Сей обычай да будет у тебя всегда: обходительность и почтение ко всем». И этого отец Георгий держался до последнего дыхания своей жизни.

Благороден не тот, кто угождает и заставляет тебя чувствовать ему обязанным. Он не высокомерен и не нахален, а воздает почесть, живя по заповеди апостола Павла: «Чéстiю дрýгъ дрýга бóлша творя́ще» (Рим. 12, 10). Поэтому и написано, что благородство есть результат великой добродетели рассуждения. Можно сказать, что благородство для души – словно свет и глаза для тела человека. Я припоминаю: сколько бы раз я ни посещал монастырь святого Григория, всегда отец Георгий старался сделать все для упокоения сердца молодого епископа и находил тысячи способов укрепить его в его епископском служении. Широкая улыбка Геронды и теплые слова разгоняли мглу искушений и трудностей и дарили тишину и упокоение душе каждого, встречавшегося с ним.

Благородный человек руководствуется в своей жизни простотой и искренностью. Это то, что наш народ называет «бесхитростность». Простой и искренний человек, он избегает грубости и дерзости, даже если он и не согласен, и являет красоту своей души, которую отличает кристальная чистота, прямота и целомудрие. В жизни благородного человека не присутствуют выгода или корысть. Нет в нем скрытности, тайного умысла и зла. Благородному человеку свойственно дерзновение мысли, а не дерзость. В дерзости нет силы, но бессилие. И, напротив, дерзновение есть мужество души и присутствие Всесвятого Духа. Эту искренность чувств и это дерзновение (а не дерзость!) в вопросах исповедания веры, догматических, церковных, монашеских и духовных являл отец Георгий.

Благороден, также тот, кто почитает и уважает. Это тот, кто находит способы и возможности уважить личность другого человека и проявить свою любовь к нему, потому что в лице другого он встречает Христа. Это же советовал и еще один возросший в лоне нашей Церкви святой старец Амфилохий Патмосский ( старец Амфилохий (Макрис) – Прим.перев.). Это почтение не лицемерно, оно неподдельно и истинно. Этой манере старца держать себя с людьми был свидетелем не только я, но и все, кто с ним общался. И в монастыре, и на разных подворьях, где я навещал его, и во время наших частых встреч, и когда Геронда многократно звонил мне по телефону, я отмечал это его уважительное отношение, неподдельное и настоящее. Сам аристократ, он делал так, что и тот, кто находился рядом с ним, чувствовал себя аристократом.

«Не бойся», – говорил он мне, – «идти вперед в своей жизни, согласуясь с волей Божией. Там, где заканчиваются твои собственные силы, начинает действовать Бог». Эту неподдельную доброту с давних лет узнал и мой любезный друг, мой Старец, митрополит Агафоник. Поэтому и сам отвечал на нее своей любовью, уважением и почтением к личности отца Георгия. «Ты не можешь себе представить», – говорил он мне, – «что за сокровище для нашей Церкви отец Георгий, и не можешь понять, какое благословение Божие имеет этот человек». И не случайно, что отец Георгий ушел к Небесному Жертвеннику, чтобы там продолжить бескровное священнодействие в день Пятидесятницы, в день дарования человеческому роду благодати Святого Духа, которую отец Георгий в изобилии вкушал уже при жизни.

Блаженне Геронда, от Небесного Жертвенника, где ты с дерзновением председательствуешь вместе со святым Николаем и святой Анастасией Римляныней и преподобным Григорием – основателем монастыря ( святой Григорий Синаит – основатель монастыря Григориат. – Прим. перев.), помолись и о нас. Теперь оттуда, где ты находишься, благослови своих многочисленных духовных чад, епископов, монахов, монахинь, мирян и весь род православный. Теперь и ты сможешь дерзновенно повторить апостольское слово: «пóдвигомъ дóбрымъ подвизáхся, течéнiе скончáхъ, вѣ́ру соблюдóхъ: прóчее ýбо соблюдáет­ся мнѣ́ вѣнéцъ прáвды» (2 Тим, 7–8).

Вечная тебе память, достоблаженне мой Геронда!

Я прихожу к выводу, что каждый отдельный человек значим для нас в той степени, в какой он смог оставить след в наших сердцах, как нас затронула его личность, его принципы, благородство и тонкость душевной организации. Есть мелочи, казалось бы, незначительные, но в них проявляется все богатство и глубина человеческой натуры...

Я не знал блаженной памяти о. Георгия Kaпсаниса лично, также не был одним из его духовных чад. Но я читал его книги и несколько раз посещал величественный монастырь преподобного Григория – эту «детскую площадку» Святой Горы Афон (такое название дал обители старец Паисий Святогорец из-за особой простоты населяющих ее отцов).

* * *

Сделаю небольшое отступление от темы. В 1990 году я вместе с двумя друзьями в течение полутора часов беседовал с блаженной памяти старцем Паисием в его келье Панагуда. В этот момент к нему за советом пришел католик, который собирался обратиться в Православие. Я помню, что сказал ему отец Паисий: «Смотри-ка, чадо, по этой теме наиболее компетентен отец Георгий, старец Григориата. Иди туда и он поможет тебе. Последуй его совету. Он разбирается в этих вопросах».

* * *

Никогда не забуду персональный подарок, который мне преподнес покойный отец Георгий.

Однажды в ноябре (несколько лет назад), сразу по окончании одного из моих очередных выступлений на радио, я услышал его голос на автоответчике моего домашнего телефона:

«Здравствуйте. Я отец Георгий Капсанис, из монастыря Святого Григория на Святой Горе, мне нужен отец Андрей».

Услышав, что мне звонит настоятель монастыря на Афоне, я немедленно поднял трубку.

Отец Георгий сказал: «Я хотел поближе познакомиться со священником, который сегодня в радиопередаче говорил о Пресвятой Богородице».

«Но Вы, геронда, так близко к Ней. Вы живете в Саду Богородицы. Вы позвонили мне, чтобы поддержать меня своей любовью?»

И он говорил со мной несколько минут. Говорил с любовью и уважением. Рассказал, что имеет обыкновение слушать мою передачу в своей келье (когда у него есть такая возможность). В конце нашей беседы он пригласил меня посетить монастырь Григориат и побеседовать с ним лично.

Я прихожу к выводу, что каждый отдельный человек значим для нас в той степени, в какой он смог оставить след в наших сердцах, как нас затронула его личность, его принципы, благородство и тонкость душевной организации. Есть мелочи, казалось бы, незначительные, но в них проявляется все богатство и глубина человеческой натуры.

Вот и в моей памяти остался особый след и впечатления об отце Георгии. Он был человеком, который умел чтить, уважать и любить младших, забытых и бедных, вдохновляя их и заставляя каждого почувствовать, что он что-то из себя представляет.

Я узнал сегодня, что на похороны отца Георгия пришло множество монахов-отшельников из калив и скитов.

Дело в том, что отец Георгий имел обыкновение отправлять им подарки, продукты и другие необходимые вещи. Также он направлял на их престольные праздники певчих, оказывая им тем самым духовную поддержку и посылая знак уважения.

Старец Георгий нашел, в чем смысл жизни: в любви к Богу и людям.

Помолись и ты, дорогой читатель, хотя бы на краткое мгновение об упокоении его души.

И попроси его, чтобы он послал оттуда, где он теперь пребывает, дар любви и тебе.

* * *

Понятно, что невозможно перечислить всех заслуг старца Георгия. Он был образцом священнослужителя, выдающимся оратором, пламенным православным богословом, помощником и другом многодетных семей, поддержкой студентов, благотворителем, утешителем бедных, человеколюбивым духовником и т.д.

* * *

Но каждый помнит то, что касается его лично.

Как с Господом нашим Иисусом Христом. Богородица особенно помнит распятие Спасителя, Петр вспоминает Его взгляд, Иуда – то, что Он поручил ему сбор пожертвований, грешница – то, как помазала Ему ноги, слепой, что Он даровал ему свет.

Вот что я имею в виду – каждый из нас смотрит на другого через призму себя. Мы не можем абстрагироваться от этого.

«Другой» это не просто кто-то, кто сам по себе, он всегда воспринимается нами через особый фильтр – наши глаза.

Этот «фильтр» является абсолютным и непременным. И я думаю, что это неплохо. Потому что по-другому быть не может.

Митрополит Этолийский Косма хорошо знал архимандрита Георгия. В связи с тем, что знаменитый афонский старец и богослов отошел ко Господу, владыка выступил со специальным заявлением:

«Отцы и братия, с каждым днем мы становимся беднее. Люди святой жизни, сохранившие живую православную веру и предание, совершившие богоугодное, поучительное и жертвенное приношение были призваны Господом покинуть этот тщетный и преходящий мир и отправиться на небеса.

Недавно почил о Господе достойный всяческого уважения старец Моисей Святогорец, ушел от нас неутомимый борец и защитник Предания монах Никодим (Билалис), почил пламенный проповедник о. Каллистрат (Лиракис).

И вот теперь нас оставил столп Православия, современный святоотеческий голос, отец Георгий Капсанис.

Я не достоин произнести похвалу в адрес великого Старца о. Георгия. Но я признаюсь, что вижу и чувствую, что православное воинство борцов за Истину и исповедников Православия понесло огромную потерю.

Уходят отцы и столпы нашей Церкви, полные пламенной любви и уважения к Православной Догматам и Преданию.

О. Георгий, игумен афонской обители Святого Григория, был человеком святой жизни, кристально чистого и сверкающего православного духа, святоотеческого и мученического исповедничества веры.

Он любил, жил, учил и засвидетельствовал Истину Православия, сохранив многих от погибельных ловушек и отступничества.

Совсем не случайно то, что Господь призвал его в этот великий праздник – день Пятидесятницы.

Призвал к себе того, кто преданно служил Церкви.

Смиренно и с великой благодарностью, я хочу поблагодарить его за любовь и духовную помощь, которую он оказал мне лично.

Мы просим отца Георгия, имеющего дерзновение перед Богом, исходатайствовать для нас искреннее покаяние и духовное преуспеяние.

Пусть его молитвами, в эти лукавые и предательские дни, которые мы переживаем, мы будем твердо и непреклонно стоять в истине, не пойдем на поводу у раздающихся предательских голосов и сохраним нетронутым наше духовное наследие, наше Православие.

Вечная ему память».