48. О современных явлениях Ангелов для утверждения в христианской жизни вновь обращенных из язычества христиан

(Рассказ о. Иоанна Вениаминова, впоследствии митр. Иннокентия Московского).

«В апреле 1825 года в Великий пост отправился я в первый раз на остров Акун к алеутам. Подъезжая к острову, я увидел, что они все стояли на берегу наряженными, как бы в торжественный праздник, и когда я вышел на берег, то они все радостно бросились ко мне. Я спросил их: почему они такие наряженные? Они отвечали: «Потому что мы знали, что ты выехал и сегодня должен быть у нас; вот мы на радостях и вышли на берег, чтобы встретить тебя», – «Кто же вам сказал, что я буду у вас сегодня, и, почему вы меня узнали, что я именно отец Иоанн?» – «Наш шаман (колдун), старик Иван Смиренников сказал нам об этом, и описал нам твою наружность так, как теперь видим тебя».

Это обстоятельство чрезвычайно меня удивило, но я все это оставил без внимания и стал готовить их к говению. Явился ко мне этот старик – шаман и изъявил желание говеть; он ходил очень аккуратно к богослужению, и я все таки не обращал на него особенного внимания и, приобщивши его Св. Таин, отпустил его... – И что же? к моему удивлению, он, после причастия, отправился к своему тоену (старшине) и высказал ему свое неудовольствие на меня, а именно за то, что я не спросил его на исповеди, почему его алеуты называют шаманом, так как ему крайне неприятно носить такое название от своих собратий, и что он вовсе не шаман. Тоен, конечно, передал мне неудовольствие старика Скиренникова, и я тотчас же послал за ним, для объяснения; и когда посланные отправились, то Смиренников попался им на встречу с следующими словами: «Я знаю, что меня зовет священник, отец Иоанн, и я иду к нему». Я стал подробно расспрашивать о его жизни, и на вопрос мой, грамотен ли он? он отвечал что хотя и неграмотен, но Евангелие и молитвы знает. Тогда я просил его объяснить, почему он знает меня, что даже описал своим собратьям мою наружность, и откуда узнал, что я в известный день должен явиться к вам и что буду учить вас молиться? – Старик отвечал, что ему все это сказали двое его товарищей. – Кто эти двое твои товарищи? спросил я его. – «Белые люди», отвечал старик; – «они, кроме того, сказали мне, что ты, в недалеком будущем, отправишь свою семью берегом, а сам поедешь водою к великому человеку (царю) и будешь говорить с ним». – Где же эти твои товарищи, белые люди, и что это за люди? спросил я его. «Они живут недалеко здесь в горах и приходят ко мне каждый день». – Когда же явились к тебе эти белые люди в первый раз? Он отвечал, что вскоре по Крещении его иеромонахом Макарием явился ему прежде один, а потом и два духа, невидимые никем другим, в образе человеков белых лицом, в одеяниях белых и, по описанию его, подобных стихарям, обложенных розовыми лентами, и сказали ему, что они посланы от Бога наставлять, научать и хранить его. И в продолжение почти 30 лет, они, почти каждодневно, являлись ему днем, или к вечеру, но не ночью и, являясь, наставляли его христианскому учению и таинствам веры; подавали ему самому и, по прошению его, другим, впрочем, весьма редко, помощь в болезнях и крайнем недостатке пищи; – но при этом они всегда отзывались на прошение его тем, что «Мы спросим у Бога, и если благословит Он, то исполним» – иногда сказывали ему происходящее в других местах и, весьма редко, будущее: но всегда с оговоркою: «Если то угодно Богу открыть», и уверяли, что они не своею силою все то делают, но силою Бога Всемогущего.

И хотя учение этих духов есть учение православной церкви, но я, зная, что и бесы веруют и трепещут, усомнился, не хитрая ли и тончайшая это сеть искони лукавого? и спросил его: «Как они учат молиться, себе или Богу, и как жить с другими?» Он отвечал, что они учат молиться духом и сердцем, и иногда молятся с ним весьма долго, и учат исполнять все чистые христианские добродетели (кои он подробно мне рассказал), а более всего советуют наблюдать верность и чистоту, как в супружестве, так и вне супружества, сверх того учили его и другим внешним добродетелям и обрядам, как то: как изображать крест на теле, не начинать никакого дела не благословясь, не есть рано по утру, не жить вместе многим семействам, не есть вскоре убитой рыбы и зверя еще теплого; а некоторых птиц и растений морских совсем не употреблять в пищу, и проч.

После этого спросил я его: «Являлись ли они ему ныне, после исповеди и причастия, и велели ли слушать меня?» – Он отвечал, что являлись, как после исповеди, так и после св. причастия, и говорили, чтоб он никому не сказывал исповеданных грехов своих, и чтоб, после причастия вскоре, не ел жирного, и чтоб слушался учения моего, но не слушал «промышленных», т. е. русских, здесь живущих; и даже сегодня на пути явились ему и сказали, для чего я зову его, и чтоб он все рассказал и ничего б не боялся, потому что ему ничего худого не будет. Потом я спросил его: «Когда они являются ему, что он чувствует, радость или печаль?» – Он сказал, что в то только время при них он чувствует угрызение совести своей, когда сделал что-либо дурное, а в другое время не чувствует никакого страха; и так как его многие почитают за Шамана, то он, не желая таковым считаться, неоднократно просил их, чтоб они отошли от него и не являлись ему; но духи отвечали, что они не дьяволы и им не велено оставлять его. На вопрос его: почему они не являются другим? они говорили ему, что им так велено.

Дабы удостовериться, точно ли являются ему пестуны его, я спросил его: Могу ли я видеть их и говорить с ними? Он отвечал, что не знает, а спросит у них; и действительно, чрез час приходит и говорит, что они сказали на то: «И что он хочет еще знать от нас? Ужели он еще почитает нас диаволами? Хорошо, пусть видит и говорит с нами, если хочет»; и еще сказали нечто в одобрение мое; но я, дабы не сочтено было за тщеславие со стороны моей, умолчу об этом.

Тогда что-то необъяснимое произошло во мне, какой-то страх напал на меня и полное смирение. «Что, ежели в самом деле, подумал я, увижу их, этих Ангелов, и они подтвердят сказанное старцем? и как же я пойду к ним? Ведь я же – человек грешный, следовательно, и недостойный говорить с ними, и было бы с моей стороны гордостью и самонадеянностью, если бы я решился идти к ним; и наконец, свиданием моим с Ангелами, я, может быть, превознесся бы своею верою или возмечтал бы много о себе...» И я, как недостойный, решился не ходить к ним, – сделав предварительно, по этому случаю, приличное наставление как Смиренникову, так и его собратам алеутам, и чтобы они более не называли Смиренникова «шаманом». Таков замечательный рассказ покойного святителя Иннокентия (Ск. кн. «Иннокентий, митрополит Московский и Коломенский». Сост. И. Барсуков).