Христианство и война

(По поводу войны Англии с Трансваалем)

Последний отошедший в вечность 1899 год оставил после себя два великих и важных общественных события. Одно – радостное, пробудившее в сердцах людей самые лучшие христианские чувства; другое – совершенно обратное, мрачное и печальное, затмившее собою всю радость первого. Уверен, что читатели догадываются, о каких событиях я решаюсь говорить. Первое – гаагская конференция, состоявшаяся по инициативе вашего Государя для обсуждения вопроса об ограничении вооружений, второе – англо-трансваальская война, продолжающаяся и теперь. Хотя война – событие нередкое в жизни народов, тем не менее эта последняя, англо-трансваальская, ужасно взволновала всех, кому дороги интересы международного мира. Эта война звучит таким резким диссонансом с тем, что происходило в Гааге минувшим летом, так она неуместна, несвоевременна именно теперь, пока живо впечатление от светлых дней мирных совещаний. В самом деле, если серьёзно вдуматься и сопоставить эти два события, можно прийти в ужас при мысли: неужели они возможны рядом в жизни просвещённых народов? Ведь это как два полюса – северный и южный. Кто же их сблизил, кто поставил рядом, когда они должны быть так далеки друг от друга, как ничто! Бывают противоречия в жизни каждого отдельного человека: сегодня человек утверждает одно, завтра – другое; сегодня добр, завтра зол, но ведь мы такого человека каждую минуту готовы назвать ненормальным, упрекнём в непостоянстве, непоследовательности. Но в жизни целого общества такие события казались бы совершенно невозможными. Однако они случились: мы имеем дело с фактом, происходящим на наших глазах в странах христианских, т.е. исповедающих такую религию, которая всего меньше способна поощрить такое явление, как война.

Насколько англо-трансваальская война взволновала умы лучших людей, всей душой тяготеющих ко всеобщему миру и ликовавших по поводу мирной конференции, доказывает уже одно то, что наш уважаемый профессор международного права Мартенс счёл себя вынужденным официально успокоить общество в том, что происходящая война не уничтожает и не в силах уничтожить тех результатов, к которым пришли мирные совещания в Гааге. Такое успокоительное заявление достоуважаемого профессора появилось как нельзя более кстати. В нем была настоятельная нужда. Общество начинало думать, что эта злосчастная война англичан и буров уничтожит все благие следы мирных переговоров, и готово было разочароваться на будущее время в пользе всех таких попыток к упрочению всеобщего мира. Дай Бог, чтобы слова профессора сбылись, и чтобы такие попытки на будущее время увенчивались желанным успехом!

Но главное зло видят не в одном том, что настоящая война случилась вскоре после манифестаций в пользу мира. В истории мы находим много примеров такой непоследовательности в жизни народов. Зло видят в том, что войну начали не китайцы с японцами, те и другие не знают Христа, и не греки с турками ради защиты своих единоверцев от кровожадных последователей Магомета, – войну подняли христиане против христиан. Люди, исповедующие самую совершенную религию, которая запрещает всякое насилие, ненависть, вражду и убийство, повелевает любовь, милосердие, всепрощение, ради каких-то политических интересов забывают все основные начала своей божественной религии, и хладнокровно идут друг на друга с пулями дум-дум и т.п. новейшими смертоносными орудиями. Главное зло видят ещё в том, что эта война происходит где-то на черном материке вдали от нас, на глазах кафров, базутов и других миллионов чернокожих людей, не знающих Христа, и каждую минуту готовых истребить белых, которые идут к ним, неся якобы христианскую культуру, и обещают все блага европейской цивилизации. Какой пример белые христиане дают чернокожим язычникам своею кровопролитною войною, – пусть судит каждый.

Христианство и война – это два понятия, взаимно друг друга исключающие. К такому выводу приходят теперь все благомыслящие люди гуманного направления. Война – это бедствие и зло, которого между людьми не должно быть.

Впрочем, такой взгляд на войну появился не очень давно. В древнее время на войну смотрели иначе. Среди древних воинственных народов война считалась даже священной. Греки веровали, что война составляет любимое занятие богов. Языческий бог Марс был богом войны и её покровителем. Насколько война у греков пользовалась почётом, видно из того, что греки воинскую доблесть, храбрость и неустрашимость считали одной из главных человеческих добродетелей. Являлись и являются защитники войны и в новейшее время среди христианских народов. Немецкий философ Гегель, французский писатель Прудон и психолог Вундт считали войну необходимым и неустранимым условием человеческой жизни. Некоторые считают войну необходимою для освежения и поднятия нравственного уровня в человечестве. Война, будто бы, пробуждает в человеке лучшие чувства патриотического долга и самоотвержения, избавляет людей от самодовольной беспечности, изнеженности, апатии. Война, как гроза в физической природе, освежает нравственную атмосферу людей. Только она одна способна воспитать граждан для государства, преданных слуг отечеству. Несомненно, что все такие и подобные взгляды на войну разделяют и большинство людей военной профессии, воспитывающихся в подобных взглядах и свыкшихся с войною.

Необходимо заметить, что война не теперь только стала иметь и противников. Люди, исповедующие буддийскую религию, издавна были противниками войны, потому что Будда считал великим преступлением лишать жизни не только всякое живое существо – человека или животное, даже насекомое, но вредить и растениям, рубить деревья, срывать цветы. По его учению выходило, что во всяком организме существует душа мира или воплотившееся божество (Брама). Философ Сенека и его последователи, называемые стоиками, были горячими противниками войны. В христианское время определённого взгляда и отношений к войне не установилось. Известно, что знаменитый христианский писатель Ориген отвергал войну, но известно также, что не менее его знаменитый другой писатель Августин не считал войну непозволительной. Известно также и то, что некоторые христиане первых веков отказывались отбывать воинскую повинность в Римском государстве, находя её несовместимою с христианским званием, хотя не менее известно и то, что многие христиане первых веков, состоя в войсках между язычниками, ревностно исполняли свои обязанности и не уклонялись от них. Упорными противниками войны в христианстве являются до сего времени некоторые христианские сектанты, из протестантов, – меннониты и квакеры, из русских – молокане и духоборы.

В последнее время самое горячее участие в вопросе о войне приняла русская литература. В Произведениях Гаршина, Щеглова и других можно найти много рассказов из военного быта, при чем все они проникнуты одним чувством отвращения и негодования к войне, как бичу человечества. Выразителем общего умственного течения против войны является самый знаменитый современный представитель художественной литературы гр. Л.Н. Толстой. Впрочем, у Толстого отрицание войны явилось следствием его религиозно-философского принципа «не противься злу». Вместе с тем и на Западе стали все громче раздаваться голоса против войны и в пользу всеобщего мира. Стали рекомендовать решение всех международных споров или третейским судом, или таким международным правом, которое был бы обязательным для всех народов во всех случаях столкновений. Словом, вторая половина кончающегося XIX века ознаменовалась почти всеобщим движением против войны.

В виду такого движения небезынтересно знать, как относится к войне христианская религия, как смотрит на войну Христова вера и Церковь. Считает ли она войну явлением ненормальным, отрицает ли войну, или нет? Для людей религиозных, привыкших всякий вопрос освещать с христианской точки зрения, на всякое явление смотреть на основании учения Спасителя, Господа Иисуса Христа, подобное решение вопроса о войне должно быть весьма важным. Поэтому я и попытаюсь сообщить то, что мне известно по данному вопросу. Решение такого вопроса считаю особенно своевременным. На наших глазах происходит война христиан с христианами, обширнейшей в мире империи с мелкою африканской республикой. Первая воюет за какие-то мнимые или действительные права верховенства, вторая борется за свою независимость. Но не совершают ли оба эти народа величайшее преступление и зло, воюя друг с другом, не попирают ли они самых основных начал христианской религии, которую исповедуют? Вопрос сам собою напрашивается на разрешение. Обратимся к Библии. Обратим внимание сначала на учение Ветхого Завета, от него перейдём к Новому Завету.

Самые первые страницы Библии открывают нам печальнейшую картину грехопадения людей. Разумные существа, созданные Богом, чтобы ходить по Его закону, слушать Его повеления и тем исполнять своё назначение, попирают закон Творца своего, добровольно удаляются от источника блаженства. Порвав связь со своим Создателем, люди немедленно расстраивают свои взаимные отношения. Созданные для взаимной любви, мира, взаимопомощи и вечного доброжелательства люди после Грехопадения немедленно забывают свой долг по отношению к себе подобным существам, становятся во враждебное между собою отношение. Первые же страницы Библии рисуют мрачную картину расстройства человеческих отношений. В семье первых людей брат поднял руку на брата и убил его. Это самое ужасное последствие грехопадения людей. Война началась между людьми сначала в семье. С умножением рода человеческого грех производит разлад между отдельными семействами, племенами и народами. Св. Библия даёт нам историю избранного народа Божия, но там есть сообщения, хотя и краткие, о других народах, поскольку история их соприкасалась с историею евреев. И вся история этих народов – беспрерывные войны и сражения. Сильнейший народ идёт войною на слабейшего и порабощает его. Сам народ еврейский войною получает ту землю, которая обещана ему Богом в наследие, и после унаследования этой земли почти непрестанно воюет и при судиях и при царях, пока сам не попадает в порабощение другим народам. Даже в самом народе еврейском нередко возникали раздоры и междоусобные войны. После Соломона само еврейское царство разделилось на два царства, которые очень часто представляли два враждебных лагеря. Много зла принесло иудеям это разделение.

Правосудный Бог строго осудил первого убийцу, Каина; но зло, принесённое грехопадением, делало своё дело. Чем дальше шло время, тем больше умножались раздоры, затевались войны, совершались убийства. Вместо любви в человеческом роде стала все чаще являться вражда. Закон Моисеев запретил убийство шестою заповедью. Но зло, приносимое взаимною враждою, не остановилось. Так глубоко проникло в человеческую природу расстройство от первого греха. Случилось так, что война явилась даже благом для избранного народа Божия. Укрепляемые божественною помощью, израильтяне спасали себя войнами, без которых они погибли бы среди современных им иноплеменников. Поэтому нас не должны удивлять и приводить в недоумение те случаи, когда Сам Бог побуждает избранников Своего народа к войне с другими Народами, или к их истреблению. Хотя в Ветхом Завете мы встречаемся с войнами евреев, которые велись по изволению или повелению Самого Бога, – но все это были войны с язычниками, войны для сохранения избранного народа Божия, который без помощи свыше погиб бы от язычников, а с ним погибло бы и все: и вера в истинного Бога и все обетования о Мессии, Спасителе людей. Тому, кто соблазняется местами ветхозаветных историй о священных войнах евреев и тою помощью свыше, которую они получали для этих войн, – мы советовали бы вникнуть поглубже в изучение причин, по которым возникали библейские священные войны. Эти войны были решительно необходимы в то время. Окружающие иудеев языческие народы до того были безбожны, развращены, что общение с ними было бы нравственною гибелью для всех иудеев. По изволению Божию, меньшее зло, т.е. война, предотвращало иудеев от большего зла, – окончательного забвения истинного Бога и нравственной распущенности. Но несмотря на постоянные почти войны, иудеи жили лучшими надеждами на всеобщий мир всех людей. Духовные вожди иудейского народа – пророки предсказывали своим единоплеменникам, что настанет некогда лучшее время, когда не будет никакой вражды между людьми, когда люди раскуют мечи на орала, копья па серпы, когда будут пастись вместе волк и ягнёнок, барс и козлёнок, и лев будет есть одну траву¹. Таков идеал, которым жили ветхозаветные иудеи в ожидании грядущего Избавителя.

Итак, война есть бедствие, но бедствие, вызванное грехопадением. Быть и продолжаться этому бедствию в роде человеческом суждено до тех пор, пока человеческая природа остаётся такою, какою она есть, и пока не станет другою, какою была в Адаме до грехопадения, т.е. чистою, безгрешною. Войны, конечно, не было бы и не могло бы быть, только при том условии, если бы люди остались верны своему назначению, были чисты и незлобивы. Но после грехопадения война – явление неизбежное. Она – прямое следствие греха и наказание Божие возмутившемуся человеку. Таков взгляд на войну, проводимый в Ветхом Завете.

Но, может быть, этот взгляд приличен одному Ветхому Завету, времени несовершенному, в которое царствовал дух возмездия и строгой кары, а не Новому Завету, – времени христианской кротости и всепрощения?

Кто внимательно читал св. Евангелие, завещанное миру Спасителем, тот не мог не заметить, что там о войне прямо нигде и ничего не сказано. Ни в одном случае Спаситель не высказался по поводу вопроса о войне. Да и вообще по поводу всякого рода политических и общественных вопросов мы в Евангелии не найдём никаких указаний. Не говорится там о суде, не сказано о пользе просвещения, о праве собственности, о международном праве, – не сказано и о войне. На все эти и подобные вопросы любопытные не найдут прямого ответа в Евангелии по той причине, что там его нет. И причина этого проста и понятна. Иисус Христос не пришёл затем, чтобы заниматься вопросами права и политики, чтобы улучшать внешний строй общественной или государственной жизни людей. Но взамен этого Иисус Христос сделал нечто гораздо большее. Он пришёл обновить внутреннюю сторону человека, его душу, его мысли, желания и надежды. Он исправил и обновил умы и сердца людей, научил правде и добру. Иисус Христос не был реформатором в ходячем значении этого слова или, вернее сказать, Он был реформатором в самом лучшем смысле, потому что учил исправлять самое главное, что движет поступками как отдельного человека, так и целых обществ. Своим божественным учением Христос приготовлял не граждан царства земного, а граждан царства небесного. «Ищите прежде царствия Божия и правды его, а прочая вся приложатся вам», – говорил Христос². Война – это явление внешних политических отношений между людьми; поэтому искать о войне прямого и положительного разъяснения в Евангелии – значило бы не понимать евангельского учения³.

Не находя в Евангелии прямого ответа по вопросу о войне, пытаются оправдать такой или иной взгляд на войну некоторыми отдельными евангельскими местами, из которых хотя бы не прямо можно было заключить, отрицает ли войну христианство или нет. При этом те, кто хотел бы оправдать войну, находят в евангельских словах подтверждение своим взглядам, а кто глядит на войну, как на бедствие и зло, тот находит в Евангелии выражения, отрицающие войну. Обратим внимание сначала на те места из Евангелия, которые объясняют в оправдание войны.

Пред самым рождением Спасителя раздался в иудейской пустыне голос великого пророка Иоанна Предтечи. Люди разных сословий, состояний и положений идут к нему. Все ищут указания, что делать, как жить, и все получают мудрый ответ. Приходят к великому проповеднику воины, состоявшие на римской службе, и спрашивают, что делать. Иоанн Креститель не сказал им того, чтобы они бросили военную службу, не воспретил её. Он сказал: «никого не обижайте, не клевещите, довольствуйтесь своим жалованьем»⁴. Но разве он не запретил бы им нести военную службу, если бы находил её непозволительной?

Второй случай. Однажды подошёл к И. Христу начальник военного отряда, сотник, с просьбою исцелить больного слугу. Господь исполнил просьбу, но ни одним словом не указал сотнику на то, что сам-то он, отправляя воинские обязанности, – человек недостойный, потому что служба его – дело, заслуживающее порицания⁵.

Третий случай. Невинного страдальца, Господа Иисуса Христа привели к Пилату. Иудеи клевещут на Него пред Пилатом. Пилат спрашивает Иисуса, правда ли то, что Иисус присвоил Себе звание иудейского царя. На это Христос отвечал так: «Царство Мое не от мира сего. Если бы от мира сего было царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан иудеям»⁶. Этому ответу Господа придают такой смысл: «Я царь, но не земной. Если бы Я был земным царем, Я имел бы войско, обязанное сражаться за Меня». Иначе сказать, этими словами И. Христос признает, что в пределах земного царства и воины и войско, а стало быть, и самая война на защиту от врагов уместны и необходимы.

Таковы более важные евангельские места, приводимые в пользу того, что война позволительна. Теперь перейдём к рассмотрению тех еванг. выражений, в которых видят запрещение войны.

Прежде всего любят ссылаться на известные слова Спасителя, приведённые в нагорной беседе (Мф.5:38): «Вы слышали, что сказано: око за око, зуб за зуб. А я говорю Вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду... Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих и гонящих вас» (Мф.5:43–44). Таким образом, Христос приведёнными словами повелевает любить всех, даже врагов, а война, наоборот, развивает в человеке совсем противоположные чувства к ближним: злобу, вражду, зависть. Христианство заповедует любить врагов; но какая же может быть любовь ко врагу в том человеке, который готов проколоть врага своего штыком?

Другой пример. Когда воины и стража взяли И. Христа в саду Гефсиманском, некоторые апостолы спросили своего учителя: Господи, не ударить ли нам мечом? Апостол Пётр, не дождавшись ответа Иисуса Христа, – «извлёк меч и ударил раба архиерейского и отрезал ему правое ухо». Тогда Иисус Христос сказал ему: «возврати меч свой в его место, ибо все взявшие меч мечем погибнут»⁷. Из такого ответа Спасителя заключают, что Иисусом Христом запрещается всякое убийство даже при самозащите, и осуждается война не только наступательная, но и оборонительная.

Кроме этих двух мест из Евангелия в осуждение войны, других не находят.

Нам кажется, что не совсем правы как те, кто силится объяснять некоторые еванг. выражения за войну, так равно и те, кто ищет в Евангелии прямого осуждения войне. В Евангелии нет для войны ни прямого одобрения, ни порицания, и потому не совсем правы те, кто в словах Крестителя воинам или в ответе Иисуса Христа Пилату видят прямое одобрение войне, потому что ни в том ни в другом случае положительного указания на законность войны нет, а есть только косвенное: в обоих случаях война предполагается, как действительно существующее явление, без всякой нравственной оценки его. Не могут быть отнесены прямо к войне и слова Спасителя в нагорной беседе, потому что война, кроме злобы, зависти и др. дурных чувств, может возникать по законным потребностям не только самосохранения и справедливости, а и защиты угнетённых и обиженных.

Как же мы должны смотреть на войну при свете христианского учения?

С точки зрения идеала, данного нам в лице Господа Иисуса Христа и Его святого учения, войны в человеческом обществе, разумеется, быть не должно, как не должно быть и других ненормальных в человечестве явлений, как напр. рабства. Война запрещается не буквою Евангелия, а духом его, не прямо, а косвенно, чрез запрещение причин, производящих её, т.е. гнева, вражды, зависти, злобы и дурных чувств, осуждаемых учением Христовым. В этом именно смысле война должна быть рассматриваема, как явление незаконное, противоречащее духу учения Христова. Какая религия, кроме христианской, больше желает мира и любви между людьми? Иисус Христос, пришедший на землю, чтобы дать людям мир, Христос, ублажавший всякого миротворца, не может не благословить горячего желания сердца человеческого освободиться от этого великого зла. Христос благословит всех таких противников войны, которые видят в ней великое несчастье для людей; Он благословит всех, чьё сердце полно мира и любви⁸.

Почему же однако в Евангелии нет прямого и положительного запрещения такого великого бедствия, как война? Что, в самом деле, может быть ужаснее войны, где стоны и слезы человеческие смешиваются с проклятиями, где кровь людей льётся рекой, где господствуют все ужасы ада и смерти? Да, война ужасна, и чем она ужаснее, тем ужаснее должны быть причины её возникновения. Мы, конечно, не привыкли задумываться над вопросом, – почему люди воюют между собой, тогда как задуматься над этим и можно и должно. Всякое человеческое общество – народ или государство состоит (как человеческий организм из клеточек) из отдельных личностей, обладающих и хорошими качествами и тьмою душевных недугов, полученных или наследственно или приобретённых самою личностью. И слово Божие и собственный опыт каждую минуту убеждают нас в той непреложной истине, что человеческая духовная природа глубоко испорчена, потребности извращены, все лучшие чувства лежат где-то там глубоко, на самом дне души, и нужно много усилий к тому, чтобы их пробудить к жизни. Мы с недавнего времени стали ужасаться войны, – а между тем, нас не ужасает многое, происходящее кругом нас и даже в нас самих. Мы называем войну бесчеловечною, но можно спросить: много ли человечных чувств мы питаем к тем, кто нас окружает? Не смотрим ли мы иной раз друг на друга враждебно, не желаем ли иногда в глубине души зла ближнему своему?

Да, христианство поступает в высшей степени разумно и справедливо, что не затрагивает вопросов внешней общественной жизни народов. Оно тем и отличается от всех других религий, что не вмешивается в существующие условия жизни. Оно имеет дело с каждым отдельным человеком, с его высшей стороной, с человеческой душой, искажённой грехом, испорченной страстями и пороками. Оно хочет исправить, излечить сначала больную душу человека, избавить человека от его собственных личных недостатков. И этим путём исправления каждого отдельного человека христианство хочет влиять и влияет на целое общество, народ, государство. И если бы каждый отдельный человек проникся таким христианским убеждением, т.е. начал бы исправление всех общественных зол и бедствий с исправления себя самого, – все человечество, естественно, достигло бы того, что такое общественное бедствие, как война, стало немыслимо и невозможно.

Чтобы доказать эту истину, обратимся к истории. Известно, что в первые века христианства существовало в Римском государстве великое общественное зло – рабство. Рабы – это были у римлян такие существа, за которыми не признавалось решительно никаких человеческих прав. Богатые римляне продавали рабов как животных, убивали ради малейшей своей прихоти, или ради потехи на зрелищах, в цирках, гладиаторских побоищах и проч. Известно также, что христианство ещё при апостолах появилось и в Риме, где такое позорное явление процветало в самой сильной степени. Первым римским христианам, естественно, мог представиться вопрос: совместимо ли рабство с христианским учением, должны ли рабы повиноваться господам? Разве не все люди равны перед Богом? Ответ прямой: с точки зрения идеала Христова, все люди равны, как дети одного небесного Отца, поэтому в христианстве рабства не может быть и не должно быть. Но как этого достичь? Сказать ли рабам, чтобы они не повиновались господам своим, или повелеть господам отпустить своих рабов на волю? Но, поступая так, христианство вторглось бы в общественную жизнь римлян, т.е. совсем в чуждую область, и не имело бы никакого успеха. Нет. Христианство пошло другим путём, путём воспитания в сердцах христианских господ и рабов таких душевных расположений и чувств, при котором различие между господами и рабами должно исчезнуть навсегда. Устами великого ап. Петра христианство сказало рабам: «рабы, повинуйтесь своим господам, не только добрым и кротким, но и строптивым»; – и господам: «господие, справедливо и равно обращайтесь с рабами; помните, что и вы имеете над собою Господа на небесах»⁹. И мы теперь знаем, что под таким мирным воздействием христианского учения рабство, по крайней мере, в том виде, в каком оно было при апостолах, исчезло в христ. мире. Точно так же и в вопросе о войне. Христианство остаётся верно своему началу невмешательства в область внешних политических отношений между людьми, и прямо ничего не говорит о войне. Но и это бедствие, без сомнения, может исчезнуть только под таким же благотворным воздействием христианства на сердца людей. Пока же христианское общество или, в крайнем случае, громадное большинство его не избавилось от взаимных враждебных чувств – злобы или зависти, и не воспитало в себе братских чувств любви и мира, до тех пор войны между людьми будут и никакими другими мерами уничтожены быть не могут. Господь Спаситель, предлагая Свое учение о совершенном незлобии, любви ко врагам и проч., предвидел, что не все люди в равной степени будут исполнять его. Будут христиане, близкие к совершенству, но будут и такие, которые лишь по имени станут называться христианами. А при таком условии война и другие бедствия в человеческом роде не прекратятся, и будут возможны всегда. Поэтому-то в Евангелии и нет прямого запрещения войны, как бедствия всегда возможного в обществе несовершенных христиан.

Не редкость теперь встретить людей, которые отказываются от военной службы из принципа, по глубокому убеждению в том, что ни войны, ни самой службы военной быть не должно, и говорят, что Церковь заблуждается или делает уступку государству, когда благословляет воинов на брань, когда воинство называет христолюбивым и т.д. В самом деле, в праве ли Церковь благословлять людей, идущих на войну? Не делает ли она уступки государству, когда не протестует против каждой войны, напротив, соглашается с нею, как с явлением законным в христианском государстве?

В данном случае Церковь остаётся верна духу евангельского учения и не вмешивается в чуждую ей область данных интересов. Не Церковь поднимает оружие на брань, – если такие факты и случались в средние века, они навсегда останутся самым темным пятном на страницах церковной истории, – затевает борьбу государство. Признавая войну незаконным в христианстве явлением, Церковь в то же время очень хорошо понимает, что государство состоит хотя из христиан, но далёких от совершенства, от идеала учения Христова. А в жизни христиан несовершенных добро и зло так тесно соприкасаются одно с другим, что нередко трудно определить, где кончается добро и начинается зло, и наоборот. Церковь остаётся в том непоколебимом убеждении, что, по изволению Божию, в жизни грешных людей самое зло служит добру. Церковь никогда не благословляет и благословлять не должна такие войны, которые начинаются из побуждений своекорыстных и низких – зависти, вражды, мстительности. Но ведь бывают на земле войны из побуждений более высоких, – напр. на защиту угнетённой народности, на защиту христиан, истребляемых неверными, и проч. В таких случаях она смотрит на войну как на Божие попущение, и допускает её, как единственно возможное в среде несовершенных христиан орудие для восстановления поруганных человеческих прав – истины и справедливости. Для Церкви слишком очевидно, что мир водворится на земле и войн не будет не тогда, когда отдельные лица будут отказываться от войны, а тогда, когда не будет надобности в войне, когда уничтожены будут самые причины, порождающие войну.

Но, допуская войну в известных случаях, Церковь не перестаёт молиться о мире всего мира и соединении всех, об избавлении от меча, как от бедствия, не перестаёт жить тем идеалом человеческой жизни, который указан был ещё в Ветхом Завете, когда люди перекуют мечи на орала, а копья на серпы, когда сильный народ; не будет злоупотреблять своею силой и не будет притеснять слабых, когда будет всеобщий мир на земле и на всех человеках Божие благоволение.

Но, увы, такому идеалу не суждено осуществиться и в Новом Завете во всей полноте. Трезво смотря на вещи, Церковь сознает, насколько далека золотая христианская мечта о вечном мире от горькой действительности. Мы, христиане, тем более не можем обольщать себя такою мечтою, ибо мы знаем, что, по слову Божию, до конца в мире будет царствовать грех, а с ним и война, – неизбежное следствие его. В Евангелии много мест, где говорится, что в последние времена будут на земле ужасные войны (Мф.24:6), а вечный мир имеет осуществиться не на этой, а на «новой земле», на которой будет жить одна правда (2Пет.3:13).

Происходящая война между Англией и Трансваалем, к сожалению, слишком ясно подтверждает это. Не успело в нас остыть впечатление от мирных совещаний в Гааге, как снова раздалось на земле грозное бряцание оружия. И что всего печальнее, мы слышали это бряцание между христианами и в то время, когда готовились петь ангельское словословие, возвестившее миру о рождении Спасителя: «Слава в вышних Богу и на земле мир, – в человецех благоволение», и в настоящие святые дни великого христианского торжества победы над злом и смертию – праздника Воскресения Христова.

Церковь не вмешивается в политику христианских народов, воюющих в настоящую пору на черном материке. Но, поскольку она знает мотивы этой войны, она должна безусловно осудить за эту войну тот христианский народ, который по своему могуществу должен бы явиться главным стражем мира на земле. И кто знает, не будет ли наказан от Бога этот народ, на обязанности которого лежало сохранять мир? Не даром же малочисленный противник его так уверен, что не в силе Бог, а в правде, и так крепко надеется на высшую помощь...

Смотр. духовн. уч. свящ. И. Галахов