Богословское осмысление феномена человеческих страданий в гомилиях на книгу Иова прп. Исихия Иерусалимского

Статья посвящена изучению представлений о человеческих страданиях прп. Исихия Иерусалимского, выдающегося грекоязычного проповедника второй половины IV – первой половины V веков, оставившего гомилии на Книгу Иова. К сожалению, до наших дней дошло только 24 проповеди из объемного труда преподобного отца, однако сохранившиеся тексты убедительно подчеркивают его богословскую интуицию в осмыслении животрепещущих вопросов, касающихся феномена человеческих страданий. Фрагменты гомилий, приведенные в настоящей статье в переводе ее автора, свидетельствуют о красоте слога, который использовал прп. Исихий при толковании одной из самых загадочных книг Священного Писания.

Прп. Исихий Иерусалимский (2-я пол. IV в. – ок. 451 года) был учеником свт. Григорий Богослова. Приняв иноческий постриг и рукоположение в пресвитерский сан, он подвизался сначала в пустынной местности, а затем – в Иерусалиме, где прославился своим выдающимся проповедническим даром и как знаменитый экзегет ¹. Труды прп. Исихия были столь ярки и уважаемы, что уже при его жизни, во втором десятилетии V в., были предметом особого изучения².

Для богословского осмысления феномена человеческих страданий особый интерес представляют 24 гомилии (проповеди) автора, посвященные толкованию ветхозаветной Книги Иова, в которой, пожалуй, наиболее остро поднимается проблема страданий. Проповеди дошли до наших дней только в армянском переводе³, хотя сам прп. Исихий писал на древнегреческом языке, который обычно употреблялся в Иерусалиме во время его жизни⁴. Сам греческий текст, к сожалению, не сохранился, но благодаря усердию армянских переводчиков, которые очень внимательно относились к произведениям иерусалимского происхождения, предположительно с VI века произведения прп. Исихия стали входить в наследие армянской литературы⁵.

Толкование Иерусалимского пресвитера на Книгу Иова охватывает собой первые ее 20 глав. Начало комментария 21-й главы внезапно обрывается на первых словах ответа Иова Софару⁶, что косвенно свидетельствует о несохранившейся остальной части толкования⁷. Как отмечает исследователь Ш. Рену, скорее всего, автор произносил свои проповеди в иерусалимском храме Святого Сиона⁸ и они не были связаны с богослужебным употреблением самой Книги Иова, принятом в Иерусалимской Церкви⁹. Предположительно, автор по-своему разбил священную книгу на смысловые части и последовательно комментировал их¹⁰. Прп. Исихий в основном комментирует Книгу Иова по тексту Септуагинты в редакции Гекзапл Оригена и, кроме того, по Александрийскому кодексу, менее он обращается к Ватиканскому и Синайскому кодексам и переводам Акилы, Симмаха и Феодотиона ¹¹.

Из более ранних грекоязычных авторов, толкующих Книгу Иова, как замечает Ш. Рену, наибольшее влияние на прп. Исихия оказал свт. Иоанн Златоуст: у иерусалимского проповедника можно встретить темы, которых касался константинопольский святитель, а также даже выражения, которые он употреблял¹². Автор ярко и красочно описывает диалоги, приводит вымышленные речи, проясняющие общую канву мысли священного повествования, часто повторяется, возвращаясь к конкретному рассматриваемому содержанию. Прологи нескольких проповедей, тексты которых впечатляют своей четкостью, свидетельствуют о методах, используемых прп. Исихием в его праздничных гомилиях¹³. В своих проповедях автор, погружаясь в толкование Книги Иова, пытается поддерживать реальный контакт со своими слушателями, часто обращаясь к ним¹⁴. Многочисленные риторические приемы автора, придающие его проповедям эмоциональный окрас, с силой вовлекают слушателя в священные события, которые оживают перед ним, являя свой смысл.

Например, прп. Исихий описывает вымышленный монолог диавола, обращенный к Всевышнему, в котором, описывая добродетели Иова, клеветник пытается очернить добродетель праведника: «Почему Ты произносишь необыкновенные слова о праведнике? Ибо… именно благодаря Твоим дарованиям он достиг такого величия в добродетелях!.. Какими заповедями он вынужден пренебречь? В самом деле, кто не в нищете, почему он будет воровать? Почему Иов будет блудить, если у него есть жена… Зачем лгать ему, никого не боящемуся»?¹⁵ Автор, кроме того, часто использует риторические повторы. К примеру, показывая крайнюю степень возмущения друзей Иова, которое они испытывали, думая, что страдалец – грешник, автор воспроизводит их рассуждения: «Был ли Иов нечестив, когда мы считали его праведным? Был ли он врагом Божьим, когда его ошибочно называли другом Божьим? Был ли он виновен во многих клеветах, когда мы их игнорировали? Но Бог обнажил то, что было от Него скрыто, открыл лицемерие его и через муки открыл тайные беззакония его»¹⁶. Кроме того, не чужды преподобному метафоры и сравнения. Например, по образному выражению прп. Исихия, слова друзей Иова, пытающихся укорить его в грехах, были для него «как железные прутья, которые нагло хотели поколебать твердость его сердца»¹⁷.

Как замечает Ш. Рену, прп. Исихий в своих проповедях особо касается двух больших тем. Прежде всего, это тема духовной борьбы, необходимость которой подчеркивается автором на протяжении всего толкования. Например, борьба христианина с постоянными искушениями и нападками диавола, изображенная в прологах проповедей II, VI, VIII, XII, XIII, XV и XVI в разных образах, в качестве яркого примера имеет самого Иова. Вторая же тема – призыв к стяжанию добродетелей для получения Божественной награды, особо раскрывается в IX, XIV, XIX гомилиях. Земная жизнь Господа Иисуса Христа (X и XI), ветхозаветных патриархов (XX) и самого праведного Иова (XXII, XXIII и XXIV), по мысли автора, должны быть примером для верующих¹⁸. Кроме того, как считает исследователь, чаще всего пример Иова и его слова предлагаются прп. Исихием для практического нравственного применения, и, таким образом, между историческим и тропологическим смыслами толкования существует органическая связь¹⁹.

Касаясь более детально основных тем, которые поднимает в своих гомилиях прп. Исихий, прежде всего стоит отметить его преклонение перед добродетелями Иова, который для автора является одним из самых ярких примеров нравственной жизни не только в Ветхом Завете, но и выдающимся образцом для подражания христианам в Новом Завете. Для прп. Исихия Иов – это человек, «который поднялся на все ступени добродетелей»²⁰, поэтому, по его мнению, «все, что касается Иова, возвышенно, все заслуживает восхищения»²¹. Иов в толковании автора – яркий пример добродетельного человека: «Возьми Иова как образец среди многих, тем более что этот один (образец) выше многих»²², подражанию которому он призывает следовать²³. Более того, как замечает автор, праведность этого человека за многие века предвосхищала жизнь истинного христианина, исполняющего новозаветные заповеди²⁴. Даже само выражение был человек (Иов. 1:1), применимое к Иову, как считает прп. Исихий, имеет глубокий смысл. Тем самым Писание как бы указывает, каким должен быть человек по Божественному замыслу: «Видишь ли, какую похвалу об Иове Дух Божий поместил в начало этой книги? Был человек (Иов.1:1). Редкое… это благо… и трудно найти такое благородство, ибо многие называют себя людьми, но на самом деле не таковы: одни живут по-звериному, а другие ведут себя как пресмыкающиеся, разжигая свой гнев, как подобает этим диким зверям»²⁵. Более того, прп. Исихий Иерусалимский усматривает в поведении Иова новозаветный образ жизни, так как он «жил по Закону и по Евангелию и того же требовал от своих сыновей» ²⁶.

Прп. Исихий касается одной из наиболее важных тем толкуемой им ветхозаветной книги – вопроса заслуженности страданий Иова, пытаясь осмыслить его спор со своими друзьями: Елифазом, Вилдадом и Софаром, – настойчиво утверждающими, что его страдания являются прямым следствием тяжких личных грехов. Как бы видя сердца друзей Иова, пытающихся обличить праведника в мнимых содеянных грехах, прп. Исихий приводит их слова: «Не без оснований и без причин эти скорби обрушиваются на тебя, но по справедливости Бог наложил их на тебя»²⁷. Друзья тем самым решительно проповедуют закон нравственного воздаяния, согласно которому Бог в земной жизни наказывает за пороки и, наоборот, поощряет добродетель. Однако, по замечанию прп. Исихия, Иов «был уверен в своей правоте» ²⁸, призывая в свидетели своей совести Бога, так как он знает, что не нарушил Божественного нравственного закона: «То, что было ему заповедано [Богом. – П. М.], даже единожды, он не оставил без внимания» ²⁹. Для доказательства своей праведности он даже «твердо намерен говорить с Богом»³⁰. Дерзновение Иова, с которым он обращается к Творцу, обусловлено не отчаянием или ропотом, но жаждой справедливости. Страдалец не может признать за собой инкриминируемые ему грехи, так как в таком случае он сделал бы неправду и сотворил тем самым грех. Некоторые слова Иова Богу кажутся дерзкими и даже богохульными, но тем не менее на самом деле такими не являлись. Для прп. Исихия в своем стремлении оправдаться пред Господом и своими друзьями Иов не согрешает, как представлялось его друзьям: «Он [Иов. – П. М.] вынужден прекращать свои слова, опасаясь, что они будут совершенно неприятны Богу»³¹. По мнению автора, страдалец никак «не обвинял волю Божию, не презирал действие Творца и не видел безумия в том, что случилось, а именно, что праведники преданы в руки грешников» ³².

Кроме того, Иов интуитивно чувствует, что его друзья говорят по диавольскому совету, и в противовес этим обвинениям обличает их: «Хотя теперь враг хочет скрыть мою праведность, возбуждая моих друзей обвинять меня, но даже так я явлюсь праведным (Иов.13:18)»³³. Как замечает прп. Исихий Иерусалимский, попытки друзей озлобить Иова не увенчались успехом, так как он достойно вышел из посланного испытания и не похулил имени Творца: «Но это [обвинения друзей. – П. М.] были камыши и травинки, по причине их великой бесполезности: секиры сломаны, железные прутья сокрушены и камыши, объятые огнем, обращаются в прах» ³⁴.

Поэтому не удивительно, что оппоненты Иова заслуживают в наследии прп. Исихия крайне негативной оценки. Автор вслед за ветхозаветным страдальцем обличает их злобу и лукавство, с которым они по наущению диавола³⁵ пытаются опорочить и озлобить библейского праведника в его страданиях. По мысли автора, все их увещевания высказываются Иову в категоричном и менторском тоне, не имеющем никакой сострадательности к несчастному: «Никто не предлагал губки для его ран, но все предлагали глиняные черепки; никто не раскладывал мягкое ложе, как для больного или как для царя, но собирали навоз, как для того, кто разлагается»³⁶. В этом сказывается их крайнее немилосердие к страдальцу, неспособность проникнуть глубоко в смысл происходящих событий: «Друзья… не предлагали ему лекарства от ран и не упоминали о страданиях, ценой которых Иов приобрел себе сокровищницу добродетелей, не говорили ему также: «Не унывай, ибо Утешающий близок; не бойся, ибо враг побежден"»³⁷.

Прп. Исихий особо обращает внимание на то, что Иов, несмотря на то, что не признавал за собой грехи, вместе с тем свидетельствует о своей немощи и несовершенстве пред Творцом: «Я знаю, что я немощен перед бесконечной праведностью Божьей, но перед (людьми) я праведен согласно Твоему свидетельству; однако они, видя испытания мои, считают меня нечестивым»³⁸, – что говорит о его смирении и еще более подчеркивает его добродетель. Прп. Исихий оправдывает Иова, риторически обращаясь к его оппонентам: «Почему вы оскорбляете Иова, как будто он не «праведник»? Вы сравниваете праведность брения с праведностью Творца… «Ни один не праведен», даже если ты говоришь о Ное или Аврааме или говоришь о любом (человеке), получившем Его свидетельство из-за (своей) праведности»³⁹.

Иов в представлении автора ясно сознает, что страдательное состояние человека – это следствие грехопадения первых людей, которое присуще как праведным, так и грешным людям. Иов, таким образом, в наследии прп. Исихия становится свидетелем поврежденности человеческой природы, которая стала подвержена страданиям. Страдалец в интерпретации автора говорит: «Бог сотворил меня во благе, но Ева, согрешив, родила меня в скорби»⁴⁰. Автор, основываясь на словах Иова (Иов.7:1), учит, что человеческая природа подвержена бедствиям всякого рода: «Жизнь… наполнена таким количеством несчастных событий, что вся она является «испытанием"»⁴¹. Каждый человек несет в себе скверну, которую приобрел Адам после грехопадения, независимо от возраста и личных грехов, даже младенец: «Кто не имеет ни малейшей скверны, потому что не умеет различать добро и зло, тот однако обладает скверной ветхого Адама, которая на нас»⁴². В соответствии с этим все человеческие страдания естественным образом присущи как праведникам, так и грешникам: «Что же касается книги (о наших бедах), то в ней сказано следующее: Проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт.3:17–19). Род человеческий обременен всем этим, поэтому эти (строки) были написаны о праведниках и грешниках. Точно так же (Бог) возложил на всех «грехи молодости» Адама» ⁴³.

Проклятие страдальцем своего дня рождения – одно из наиболее трудных мест Писания, – по мнению автора, это проклятие диавола, который способствовал грехопадению Адама, повлекшее все страдания людей: «Атлет [то есть Иов. – П. М.] умоляет, чтобы на него (диавола) снизошло проклятие, вызванное прегрешением Адама, и с силой проклинает его как общего врага и как собственного противника»⁴⁴. Изумляясь подвигу терпения и веры Иова, автор говорит о духовной борьбе ветхозаветного страдальца, которую он во время своих страданий вел с диаволом⁴⁵. Красочно и художественно описывая это состязание, прп. Исихий говорит, что Иов, утратив все состояние, «точь-в-точь как боец сбрасывал свою одежду»⁴⁶, и потом «своим терпением… перевешивал противника; своими добродетелями уничтожал гордыню и своей кротостью распуcкал тетивы луков и ломал стрелы»⁴⁷.

Убеждение в общей поврежденности природы человека, которую усматривает Иов в интерпретации прп. Исихия Иерусалимского, позволяет ему утверждать относительность ценностей земной жизни:

«Иов сетует на тщету человеческой жизни»⁴⁸. По меткому замечанию прп. Исихия, сам преходящий ее характер, утрата тех или иных преходящих благ свидетельствует о том, что существует иная форма бытия, не подверженная тлению: «Великое унижение настоящей жизни навевает на мысль о преображении этой мимолетной жизни и в надежде на грядущую жизнь заставляет слышать эти слова: О, если бы Ты в преисподней сокрыл меня (Иов.14:13)» ⁴⁹. В условиях земного бытия невозможно иметь подлинного воздаяния, которое может реализоваться лишь вне ее рамок – за гробом. Поэтому прп. Исихий учит о воздаянии в вечности. По рассуждению автора, истинное воздаяние может быть только в загробной жизни, как и справедливо считал Иов, ведь он «праведник терпел сражения, думая о грядущем воздаянии»⁵⁰. Автор глубоко убежден, что «Иов, который много раз сражался, много раз будет увенчан, ибо каждый получает соответствующую награду за свои тяготы, и это зависит от количества испытаний, за которые справедливый Созерцатель дарует венцы»⁵¹. Грешники же после смерти, наслаждавшиеся в земной жизни всеми ее ценностями и полагавшие в них смысл бытия, испытают уже настоящее, подлинное возмездие за то, что не пребывали в уповании на Творца: «Тот, кто должен отправиться в эти мрачные места [преисподнюю], не получит тех богатств, которыми он огорчил своего Создателя и прогневал Его, и он больше не вернется в этот мир, из которого уходит раз и навсегда»⁵².

Исходя из этого, автор справедливо говорит, что земную жизнь в качестве абсолютной могут ценить только грешники, полностью и всецело полагающиеся на ее блага: «Однако те (грешники) презирают будущую жизнь, потому что их страсть – в видимых благах»⁵³. Собственно говоря, данное представление – это мнение друзей Иова, которые в земном благополучии полагают человеческое счастье. Прп. Исихий, например, замечает, что друзья Иова любят блага мира сего более горней истины, так как «они плакали, горевали и приходили в отчаяние из-за Иова, думая об этой мимолетной жизни и славе мира сего, которые вот-вот угаснут»⁵⁴. Как убежден автор, друзья Иова мыслят исключительно в категориях земных ценностей и благ: «Елифаз… не мыслил ни справедливо, ни истинно, ибо суд над многими грешниками уготовлен на грядущие века. Но если он говорит о грядущем воздаянии, то напрасно он оскорблял Иова, напрасно он осуждал его за его страдания»⁵⁵. Логический вывод о статусе земных страданий сводится к тому, что они являются закономерным Божественным наказанием за совершенные грехи, как стремились представить друзья Иова, так как такое наказание может быть только в вечной жизни.

Одним из важных выводов вышеизложенного учения о человеческих страданиях является то, что земная жизнь должна проходить во славу Божию, в соизмерении своих предпочтений и желаний с вечными ценностями: «Ожидание загробной жизни достаточно для того, чтобы люди наслаждались богатствами с благоразумием, но также и для того, чтобы исправиться»⁵⁶. Этот тезис имеет важный аскетический смысл. Страдания, таким образом, как замечает прп. Исихий, есть не что иное, как «борьба, [которая] даст возможность быть увенчанными»⁵⁷. Таким образом, по мысли автора, страдания приобретают особое значение в духовном пути, развитии и нравственном совершенстве христианина на его пути к Богу: «Этими маленькими горестями они получают грядущую славу, которая должна явиться в нас»⁵⁸, вследствие чего, по выражению автора, «борьба даст возможность быть увенчанными» ⁵⁹.

Прп. Исихий, более того, настаивает, на том, что страдания даже должны быть свойственны истинным рабам Божиим, как свидетельство об их презрении к земным удовольствиям. Стремление же избежать страданий, напротив, говорит о доминировании гедонистических потребностей человека, который тем самым далек от подлинной духовной жизни и порабощен земными благами: «Блеск жизни, действительно, в большей степени относится к рабам похоти, а ее печаль к праведникам. Не по ошибке Бог так решил, а вполне по праву… (праведники) достойны Царства Небесного, нетления, бессмертия и горней славы, которыми обладают ангелы»⁶⁰.

Кроме того, по учению прп. Исихия, страдания – это путь Христа Спасителя, Который Сам испытал страдания и Которому должен подражать христианин: «В этом следует уподобиться Спасителю и Учителю: Его терпению и страсти, надеясь на блага и славное воздаяние»⁶¹. Ведь истинные праведники не страшатся страданий, а напротив, «тот, кто принадлежит Ему [Христу], не уклоняется от испытаний, но легко принимает страдания и из-за благ (небесных) не пугается скорбей. Мы должны принять такой образ жизни, чтобы могли прийти в Царство и иметь общение с Небесами»⁶².

Иов для прп. Исихия Иерусалимского – замечательный пример добродетельной жизни, образец терпения: «Возьми Иова как образец среди многих, тем более что этот один (образец) выше многих»⁶³. Как истинный праведник, ветхозаветный страдалец не прилепляется к временным благам и не боится смерти в отличие от своих друзей, которые своим отношением к страданиям проповедуют наслаждение земными удовольствиями: «Он презирает землю и все, что на ней, но смотрит на Бога как на богатство, а на небеса – как на свою вселенную, и получает то, что полезно»⁶⁴. Автор призывает последовать Иову в духовном пути: «Давайте подражать его терпению, преодолевать – с его кротостью, упражняться – в его терпении и становиться ему равными в его надежде на Бога»⁶⁵.

Кратко изучив гомилии на Книгу Иова прп. Исихия Иерусалимского, принадлежащие его относительно малоизученному богатому наследию, отметим, что богословские вопросы, касающиеся предмета человеческих страданий, интересны и актуальны. Фигура праведного Иова, который в своей жизни претерпел незаслуженные муки, в труде автора предстает исполненной особой святости и духовного величия. Высокий нравственный уровень страдальца, пред которым благоговеет преподобный отец, – живой и яркий пример для него. Страдания ветхозаветного праведника с позиции общечеловеческой логики, конечно, «невинны», однако, как сам Иов, так и чуткий экзегет, комментирующий священный текст, который описывает его страдания, безусловно, приоткрывают завесу над их тайной. Прежде всего, прп. Исихий признает грехопадение первых людей ключевым фактором, которым обусловлено наличие страданий. Исходя из этого, не приходится строго говорить о страданиях как собственном Божественном наказании за грехи. Страдания стали данью падшего естества человека, будучи присущими как грешным, так и праведным людям. Более того, будучи феноменом, который есть в условиях земного, временного бытия, и будучи, таким образом, по своему онтологическому значению относительны для человека, они воспринимаются в наследии преподобного отца не абсолютным злом и потерей абсолютных благ, все упование на которые возлагают ценители земной жизни, которых олицетворяют собой оппоненты Иова. Страдания в свете этого представления приобретают в жизни самого ветхозаветного праведника и также всех последователей его добродетельной жизни важное аскетическое значение, способствующее при правильном к ним отношении духовному росту на пути к Богу.

Hésychius de Jérusalem. Homélies sur Job. T. I: Homélies I–XI / éd. Renoux Ch.

Turnhout: Brepols, 1983. (PO. T. 42. Fasc. 1, № 190).

Hésychius de Jérusalem. Homélies sur Job. T. II: Homélies XII–XXIV / éd. Renoux Ch. Turnhout: Brepols, 1983. (PO. T. 42. Fasc. 2, № 191).

Добротолюбие: дополненное: в 5 т. / В русском переводе свт. Феофана, Затворника Вышенского. Т. II. М.: Сибирская Благозвонница, 2010.

Ткачев Е. В. Исихий Иерусалимский // ПЭ. Т. 27. 2011. С. 257–276.

Ткачев Е. Св. Исихий, пресвитер Иерусалимский, и его гомилетическое наследие. Дипл. работа. МДС. Сергиев Посад, 2004.

Aubineau M. Les Homélies Festales d’Hésychius de Jérusalem. Bruxelles. Vol. I: Les Homélies I–XIV, 1978; Vol. II: Les Homélies XVI–XXI. Bruxelles: Societé des Bollandistes 1980.

Kirchmeyer J. Hésychius de Jérusalem // Dictionnaire de Spiritualité. T. VII. Pars. 1.

Paris: Beauchesne, 1968. Col. 399–408.

Pavel I. Murilkin

PhD in Theology, member of the Scientific School of Patristic Research of the Department of Theology of the Moscow Theological Academy

fl. 372, h. 6, Osipenko st., Sergiev Posad, Moscow region, 141303 dzankhot@yandex.ru

For citation: Murilkin Pavel I. «The Theological Comprehension of the Phenomenon of Human Sufferings in the Homilies on the Book of Job of The Saint Hesychius of Jerusalem». Diakrisis. 2019. № 3 (3). P. 78–92. DOI:10.54700/diakrisis.2019.3.3.004

Abstract

The article is devoted to the study of ideas about the human sufferings of the Saint Hesychius of Jerusalem, an outstanding Greek-speaking preacher of the second half of the IVth – first half of the Vth centuries, who left the Homilies on the Book of Job. Unfortunately, only 24 sermons from the voluminous work of the Saint Father have survived to this day, but the surviving texts conclusively stress his theological intuition in understanding the burning issues concerning the phenomenon of human sufferings. The fragments of the Homilies that are given in this article in the translation of its author indicate the beauty of the style used by the Saint Hesychius in the interpretation of one of the most mysterious books of the Holy Scripture.