М.Х. Трофимчук

Источник

1949–1950

После летних каникул 2 сентября в Лопухинском корпусе Новодевичьего монастыря учёная корпорация Московской духовной академии вручила ректору архиепископу Гермогену (Кожину) диплом доктора богословия и докторский крест. Это было своего рода прощание с владыкой. По распоряжению Святейшего на должность ректора Московских духовных школ назначался протоиерей Александр Смирнов23 – настоятель московского храма святителя Николая в Кузнецах. Архиепископ Казанский Гермоген освобождался от занимаемой должности согласно прошению.

С этого учебного года в академии ввели курс истории церковного пения в России.

На заседании Совета академии и семинарии, в связи с вступлением в должность, новый ректор произнёс такие примечательные слова: «Я пришёл к вам не господствовать над наследием Божиим, а послужить вам. Я всегда помню и буду помнить слова нашего божественного Учителя: «Кто хочет быть среди вас первым, да будет вам слугой»24. И Сам Спаситель пришёл в мир не для того, чтобы Ему служить, а, чтобы Самому послужить и отдать душу Свою за избавление многих. Вы призваны промыслом Божиим к великому делу духовного просвещения в настоящем вертограде духовном. У всех вас накоплен опыт мудрости и учительства. Я являюсь наименьшим среди вас, но я буду вашим другом и буду служить вам. Господь наш Иисус Христос, завещавший нам кротость и смирение и небесный покровитель нашего духовного вертограда, добродетелей подвижник – преподобный Сергий да помогут мне в смирении проходить порученное мне Святейшим Патриархом трудное и ответственное служение начальника нашей духовной школы. Мир вам, мои старые и новые друзья».

Из преподавателей, появившихся в том году, запомнился священник Александр Ветелев25. Он вёл у нас гомилетику – предмет, обучающий искусству проповеди. Дело это не простое. Не только дар слова, умение владеть вниманием слушающих имеет тут значение. Священник, сознавая себя преемником апостолов, должен раскрывать тему проповеди в духе православия именно так, как учит Святая Церковь. При этом то, что говорится, должно быть понятно прихожанам. Для них слово пастыря имеет высокий авторитет. И в этой связи особенно важны образ жизни священнослужителя, его поведение, его личность. Ведь лучшая проповедь – это сама жизнь христианская. Отец Александр был очень душевным человеком, замечательным проповедником. Преподавал он увлечённо. К учащимся относился тепло и дружественно. Его расположение можно было почувствовать, когда он подходил в классе то к одному семинаристу, то к другому, дотрагивался до плеча, давал полезные наставления. Как-то он коснулся до рукава одного воспитанника, хотел что-то сказать, но, увидев на нём новый костюм, заметил: «О, Сахненко! Какой хороший костюм!» И далее последовало рассуждение, своего рода педагогический приём ненавязчивого внушения. Смотрите, ведь любую вещь можно использовать во благо и во вред. Есть люди, которые, когда наденут новый костюм, гордятся этим и считают, что они лучше всех. Другой же думает, как можно, надев такой хороший костюм, сделать что-нибудь плохое? Часто он проповедовал в академическом храме, при этом всегда бурно жестикулировал. Он порой жаловался, что домашние делают ему замечание, просят не размахивать руками во время проповеди, но никак он от этого не может отвыкнуть...

Приступил к преподаванию окончивший в прошлом году академию А.В. Ушков26, бывший офицер Русской армии. Когда он учился, то составил себе отрывной календарь. На каждом листке стояла цифра, показывающая, сколько дней осталось до окончания учёбы. Он всех нас властно предупреждал, что будет строго спрашивать задания, и напоминал: «Бог знает на «пять», я на «четыре», а остальные оценки ваши». На деле всё оказалось совсем не так – Анатолий Васильевич был к нам довольно снисходителен.

И.Н. Хибарин27 преподавал нам английский. Очень образованный, верующий человек. Он как-то сказал, что за свою жизнь только один раз нарушил пост, когда был в гостях у одного протоиерея. Видимо, и протоиерей единственный раз нарушил пост, думая, что Хибарин не постится. Мы как-то сюрприз ему приготовили – пропели на английском языке «Царю Небесный...». Учитель наш был на высоте блаженства. Надо сказать, что английский давался нам с огромным трудом. Он, бывало, задаст какое-нибудь упражнение или текст по учебнику и уходит. Мы это всё выучим, а он на следующем занятии начинает спрашивать совсем другое.

С этого учебного года в МДА и Семинарии. преподавал и протоиерей Всеволод Шпиллер28. По воспоминаниям близко знавших его людей, он как пастырь обладал многочисленными дарованиями. Дар молитвы, дар сердечного предстояния Господу и в то же время дар чувствовать и являть красоту богослужения были присущи отцу Всеволоду в высшей степени. Он приехал с семьёй в Россию из Болгарии и остался. Его назначили настоятелем Ильинского храма в Сергиевом Посаде (тогда Загорске), где служил известный, почитаемый старец Тихон Пелих. «По словам митрополита Николая (Ярушевича), перед батюшкой как бы была поставлена задача создать «благоприятную атмосферу» для нового настоятеля... Времена были непростые. Тех, кто приезжал «оттуда», как правило, отправляли в лагеря и ссылки... Так что отцу Тихону предстояло встретить заграничного батюшку и помочь ему войти в русскую жизнь... Когда отца Всеволода перевели служить в Москву, он попросил Патриарха Алексия назначить на его место именно отца Тихона... Кроме того, Святейший назначил отца Тихона духовником учащихся Московских духовных академий и семинарии... Это была особая честь. Святейший доверил его пастырскому душепопечительству молодых юношей, которые в трудные годы приходили учиться богословию. Отец Тихон был духовником не только студентов, но и преподавателей. Сколько будущих пастырей нашей Церкви отец Тихон наставлял, благословлял на монашеский путь, исповедовал, венчал!»29 К нему за советом обращались и молодые монахи, и семинаристы, особенно последнего года обучения. Они были как бы на распутье: какую стезю выбрать – принять постриг, продолжить учение в академии или стать священником?

Рукоположению предшествует бракосочетание, если ты не избираешь для себя служение Господу в монашеском звании. Казалось, какие могут быть затруднения в выборе невест – рядом со школами находился педагогический институт. Но только один наш сокурсник познакомился со студенткой института, и впоследствии они поженились. Некоторые выпускники выходили из положения таким образом, что выбирали своих будущих матушек из официанток, работавших в академической столовой. Был даже случай, когда митрополит Николай прислал в академию семь приходских девушек, чтобы познакомить их с будущими батюшками и соединить браком. Но из этого ничего не вышло.

Выбор невесты для пастыря Церкви – важный и ответственный шаг. «Выбирая себе подругу жизни, – наставлял Патриарх Пимен, – будущий пастырь должен больше искать красоту души и глубину ума, чем внешнюю красоту, рано или поздно увядающую». Самое главное в таком сложном деле – это молитва и надежда на помощь Божию.

Были случаи, можно сказать, сказочные. Один воспитанник решил не дожидаться окончания учёбы, а уйти на приход священником. Для этого нужно жениться. Он подошёл к Троицкому собору и решил про себя: первая девушка, которая выйдет из храма, и станет моей женой. Дождавшись выхода девицы, подходит к ней и сразу же предлагает: «Будь моей женой». Та подумала, что он пьян или ненормальный. Но они потом разговорились и.… через какое-то время поженились. По прошествии многих лет, когда мы принимали у заочников экзамены по церковному пению, среди сдававших оказался молодой человек с фамилией того семинариста. Выяснилось, что его отец тот самый воспитанник, выбравший себе невесту у Троицкого собора. У них родились три сына, и все они в священном сане.

Вспоминается наш преподаватель отец Димитрий Боголюбов, который приговаривал, что у священника должна быть матушка, как у известного раскольника протопопа Аввакума. Он заставлял нас читать на уроке житие Аввакума, и особенно те места, где говорилось о его супруге, сопровождавшей мужа в ссылке: «Протопопица бедная бредёт-бредёт, да и повалится... «Долго ли муки сея, протопоп, будет?» И я говорю: «Марковна, до самыя смерти!» Она же, вздохня, отвечала: «Добре, Петрович, ино еще побредём»».

Монашеский постриг ещё более ответственный шаг, чем женитьба. Принимать монашество нельзя поспешно, нужно проверить себя, всё взвесить, не следует вставать на эту стезю из соображений каких-то выгод, к примеру, в надежде на епископский сан. Приходилось наблюдать некоторых мечтателей, которые, будучи ещё в первом классе семинарии, приобретали панагии и другие принадлежности епископского облачения. Некоторые из них кончили плохо. Не хочется приводить подробности, но это так.

Была и такая история. Один из семинаристов, не окончив курса, принял монашество. Посвятили его в иеродиакона, и он очень хорошо служил в Лавре. В то время монашествующие помогали бедным старушкам что-либо делать по хозяйству. Приходит как-то бабушка и просит, чтобы ей помогли наколоть дрова. Вызвался тот самый иеродиакон. В тот день к старушке приехала внучка. Они друг другу так понравились, что вынуждены были вступить в брак.

Как-то перед рождественскими каникулами подходит ко мне, как руководителю хора, певчий и просит отпустить его в Лавру, дескать, собирается принять монашество. Я посоветовал ему сделать это после каникул, так как наступало ответственное время, а он был один из ведущих певчих. Парень согласился. Через некоторое время узнаю, что он женился и служит священником в Подмосковье. Не так давно я встретился с ним и спросил, почему же он не принял тогда монашество. Оказалось, что после каникул кельи для него не нашлось, ему посоветовали принять постриг и жить в академии, но он не согласился. Всякие обстоятельства влияют на выбор жизненного пути.

В первые же дни учебного года на наших вечерних самостоятельных занятиях появился инспектор В.С. Вертоградов. Он обошёл все курсы и классы, проводил беседы, касающиеся дисциплины, чистоты морального облика. Хотелось бы подчеркнуть, что Святейший Патриарх Алексий делу воспитания будущих пастырей Церкви Христовой придавал первенствующее значение. Так, по благословению Патриарха Учёный совет академии и семинарии на заседании 24 октября 1947 года издал особое постановление, касающееся дисциплины и воспитательной работы: «В новой духовной школе задачи воспитания будущих пастырей должны пронизывать собою и подчинить себе всю нашу образовательную систему... в основе последней необходимо видеть не механическое усвоение богословских наук одной памятью, не стремление к учёности, к образованию одного ума наших учащихся, а развитие в них внутренних сил в духе благочестия... Христианство есть прежде всего жизнь, а не система знаний...» Тогда же ввели институт классных воспитателей: преподавателей прикрепляли к определённому классу, их обязывали поддерживать тесное общение со своими подопечными, входить в их нужды, возгревать то молитвенное настроение, которое было присуще большинству учащихся. Каждый воспитанник – это неповторимый мир внутренних переживаний, индивидуальных ощущений и запросов. Сколько же надо иметь опыта, такта, объективности и педагогичности, чтобы из юных душ вырастить достойных и верных служителей алтаря Господня! Святейший Патриарх не оставлял без внимания и воспитательный процесс. Строгость сочеталась у Его Святейшества с отеческой рассудительностью и милостью. Как-то Совет решил исключить одного из воспитанников за нарушение дисциплины. А Патриарх вынес свою резолюцию: «Я бы предложил с согласия отца ректора заменить воспитаннику 2-го класса семинарии К-ну увольнение строгим предупреждением и поручить его особому вниманию инспекции». Если проступки касались храмовой дисциплины, то Святейший требовал устрожения, налагал более суровые взыскания, чем это делал Учёный совет. Была такая история, что иеродиакон И. в некорректной форме отказался сослужить инспектору духовных школ за литургией. Совет снизил ему балл по поведению, но Патриарх Алексий посчитал это мерой недостаточной: «... поступок иеродиакона И. как монаха особенно тяжёл. Правление отнеслось к нему более чем милостиво. Надо обратить особое внимание на него в дальнейшем и подумать о том, насколько его пребывание в стенах школы желательно и полезно для других учащихся ввиду его нетерпимого, с точки зрения дисциплины, нрава».

«По отношению к ученикам неисправным, – сказано в патриаршей резолюции, вышедшей годом раньше, – а тем более с порочными наклонностями следует принимать самые решительные меры, вплоть до исключения их из числа учеников, дабы не загорелась нива, только что вручённая нам для возделывания».

Что касается инспектора Вертоградова, то он распорядился, чтобы в столовой учащиеся размещались не только по классам и курсам, но и по алфавиту. Он был настолько деятелен, что на протяжении всего учебного года неутомимо посещал вечерние занятия, заходил в спальни, проверял столовую и всегда делал замечания. Даже секретарь Учёного совета Н.И. Муравьёв не отставал от инспектора.

Как только минули праздничные дни – преставление преподобного Сергия 8 октября и преставление апостола и евангелиста Иоанна Богослова 9 октября, – Патриарх посетил занятия на всех курсах академии, побывал во всех классах семинарии. Затем все собрались в актовом зале, где Святейший обратился к присутствующим со словом назидания. Он говорил о хорошем подборе преподавателей и воспитателей в духовных школах.

На праздник Покрова Божией Матери все присутствовали за богослужением в Трапезном храме.

Надо сказать, что, кроме Патриарха, духовные школы посещали и другие епископы. Помню, в наш класс пришёл епископ Калининский Арсений. Выслушав проповедь воспитанника В. Лебедева (будущего архиепископа Мелхиседека), он остался доволен проповедью.

По воскресным и праздничным дням новый ректор показывал нам диапозитивы. Это теперь можно посмотреть видеофильмы, а тогда мы смотрели такие подсвеченные изображения на плёнке, посвящённые различным темам, например, «Рождеству Христову» или «Крещению», Великим постом – страстям Господним. Если при этом присутствовал хор, то пелись тропари, песнопения праздников. На посту лекция сопровождалась песнопениями Страстной седмицы.

Годичный акт на этот раз состоялся 14 декабря. Иногда он бывает приурочен к Покрову Пресвятой Богородицы, устраивают его и в другие дни. Это своего рода отчёт о проделанной работе за истекший год, обсуждение событий внутренней жизни духовных школ, подведение итогов и очерчивание перспектив будущих дел. До 1958 года с отчётом выступал инспектор, затем – секретарь Учёного совета, а с 1983 года – проректор по учебной работе. Один из преподавателей в этот день произносит так называемую актовую речь, тема которой обсуждается на Совете академии. Если присутствует Патриарх, то ему предоставляется слово. В отсутствие Святейшего его представитель зачитывает высочайшее послание. Вслед за этим выступают гости, зачитываются приветственные телеграммы. В заключение ответное слово берет ректор. И уже как бы во втором отделении годичного акта, по сложившейся традиции, учащиеся устраивают концерт с церковными песнопениями, с исполнением русских народных песен, арий из опер.

В те времена в академию вёл только один вход, тот, через который теперь входят в актовый зал (Чертоги). Для встречи Патриарха учащиеся выстраивались не только на лестнице, но и на дорожке, ведущей к зданию академии. Но вот появляется Святейший, и хор поёт «Днесь благодать Святаго Духа нас собра». Вместе с Патриархом тогда на годичный акт прибыли митрополит Крутицкий и Коломенский Николай, митрополит Ленинградский Григорий, митрополит Киевский и Галицкий, экзарх Украины Иоанн (Соколов) и другие епископы, а также Управляющий делами Патриархии протопресвитер Николай Колчицкий. Академию посетил и председатель Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпов. Такого сонма высоких гостей со дня своего открытия духовная школа ещё не видела.

Акт открыл ректор академии и семинарии протоиерей Александр Смирнов. Секретарь Учёного совета академии Н.И. Муравьёв сделал отчёт за 1948/49 учебный год. Примечательно, что из 120 человек, подавших прошение о зачислении в семинарию, было принято всего 43 человека. К нам для обучения и повышения богословских знаний своих лучших сынов присылали Поместные православные Церкви. Наша высшая духовная школа всегда их с любовью принимала и предоставляла им самые благоприятные условия для усвоения богословских наук. Так, в 1949 году на первый курс академии был зачислен действительным студентом настоятель Антиохийского подворья в Москве архимандрит (впоследствии митрополит) Василий (Самаха), араб. Он был первым студентом-иностранцем. Общее число учащихся академии и семинарии составило 196 человек. Стипендия, как уже говорилось, составляла 400–700 рублей в месяц (суммы эти почти не менялись, и неизменно денег этих катастрофически не хватало). За истекший год учащиеся семинарии написали по четыре сочинения.

Прошло несколько дней, и 21 декабря состоялось празднование 70-летия со дня рождения И.В. Сталина. В связи с юбилеем вождя учащиеся и преподаватели собрались в актовом зале. Слово о Сталине произнёс ректор протоиерей Александр. Затем служили молебен. На ектении о здравии был помянут Иосиф. В завершение прозвучало многолетие Патриарху и генералиссимусу. Далее лектор из Москвы докладывал «о роли и значении» ... Юбилейное заседание закончилось концертом, на котором хор исполнил песни о Сталине, о мире и другие произведения.

Тем временем Патриарх Алексий прикладывал усилия, чтобы постепенно освобождались и были переданы академии все принадлежавшие ей когда-то здания. В декабре 1949 года духовные школы по акту от горсовета получили несколько корпусов с пристройками. Во дворе академии соорудили гараж, котельную, бельевую, столярную, резервный бак для воды (на случай отключения её городскими службами, что иногда бывало), продуктовый и хозяйственный склады и баню.

Не только хозяйственными и учебными делами занималось академическое начальство, но и закреплением связей с Церквями-сёстрами, поощрением своих служителей, подвизавшихся на различных кафедрах страны и за рубежом. Так, в декабре Учёный совет избрал новых почётных членов Московской духовной академии. Ими стали: Александр III, Патриарх Антиохийский и всего Востока; Калистрат, Католикос-Патриарх всея Грузии; Гавриил, Патриарх Сербский; Юстиниан, Патриарх Румынский; Елевферий, митрополит Пражский – экзарх Московской Патриархии в Чехословакии; Варфоломей, митрополит Новосибирский; Макарий, архиепископ Львовско-Тернопольский и Мукачево-Ужгородский. Ещё раньше почётными членами МДА были избраны Патриарх Алексий, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) и митрополит Ленинградский Григорий (Чуков).

2 апреля после вечернего богослужения в Лавре был совершён постриг в монашество студента III курса академии Павла Голубцова, будущего архиепископа Новгородского и Старорусского, с наречением ему имени Сергий, а 26 мая монашеский постриг принял студент II курса академии А. Кудюк, с наречением ему имени Афанасий.

Утром в Великий четверг хор уехал в Новодевичий монастырь, чтобы петь в академическом храме. Остальные по просьбе наместника Лавры архимандрита Иоанна отправились на послушания в Лавру – кто пел, кто следил за порядком в Успенском соборе, в Трапезном храме. Семинаристов могли поставить за свечной ящик, читать и даже помогать на просфорне.

В Неделю святых жён-мироносиц Патриарх служил позднюю литургию в Троицком храме, наш хор пел за патриаршим богослужением.

2 мая объявили подписку на государственный заём. В то время все граждане СССР принимали участие в этой акции, направленной на укрепление и развитие народного хозяйства. Послевоенная разруха требовала колоссальных средств, и правительство изыскивало их, в том числе и в виде займа у населения. Каждый гражданин должен был раз в год отдать государству месячную зарплату. В качестве документа, по которому в дальнейшем государство возвращало ему деньги, он получал облигацию. Подписка на заём распространялась и на всех учащихся.

Экзамены начались 6 мая. 10 мая на экзаменах IV курса академии и 3-го класса семинарии присутствовал Патриарх Алексий. 23 и 27 мая Святейший побывал на экзаменах в 3-м классе семинарии. Насколько удивительно то, что первоиерарх Русской Церкви присутствовал на экзаменах – обычных, рядовых, настолько же привычным было появление Святейшего в классных комнатах, поскольку Патриарх Алексий на протяжении всех лет первосвятительского служения не выпускал из поля зрения постановку учебного дела в Московских духовных школах. Состав преподаваемых дисциплин, учебные программы, методика преподавания, успеваемость – всё было под контролем Святейшего владыки. Человек неравнодушный, лицо заинтересованное, он даже при просмотре журнала заседаний учебного Совета указывал на неточности формулировок, исправлял грамматические ошибки, стиль. В журнале Совета от 20 февраля 1949 года есть патриаршая резолюция: «К чтению лекции за отсутствующего преподавателя допускается лицо по представлению Совета, а не утверждается в должности». Когда один из преподавателей поставил свою подпись, назвав себя отцом, Святейший, прекрасно осведомлённый в вопросах культуры поведения и воспитания, сделал замечание: «Священник никогда не ставит «о.», он должен подписываться «священник» или «протоиерей»».

День Святой Троицы в тот год пришёлся на 28 мая. На празднование в Лавру прибыли Святейший Патриарх Алексий и Румынский Патриарх Юстиниан. Собралось множество народа – и чтобы помолиться, и чтобы не пропустить случая увидеть столь высоких гостей. В тот же день они посетили Московские духовные школы. Хор учащихся пропел многолетие Румынскому Патриарху на его родном языке. В семинарии учились молдаване, они и помогли нам быстро разучить это приветствие. На торжественном акте ректор протоиерей Александр Смирнов вручил Патриарху Юстиниану диплом почётного члена МДА. Румынский гость поблагодарил отца ректора за внимание, преподнёс в дар академии святое Евангелие, иконы, богословские книги, а учащимся раздал нательные крестики.

16 июня мы сдавали последний экзамен в 4-м классе. Это было церковное пение, а принимали экзамен протоиерей Димитрий Боголюбов и преподаватель И.Н. Аксёнов. Вот как говорил Святейший Патриарх о важности церковного пения: «В храме Божием – этом доме молитвы – всё: и иконография, и чтение, и пение... всё должно служить одной цели – возбуждению и поддержанию молитвенного духа, назиданию и укреплению в вере. Все здесь должно дышать благоговением, возвышенным чувством, духовной красотой, умилять душу, возносить её к небу. В особенности это следует сказать о церковном пении... Первые певцы перед престолом Божиим – ангелы Божии и святые... В подражание ангелам и святым установлено пение и на земных богослужениях Святой Церкви, когда «и силы небесные с нами невидимо служат» ... Нужно ли поэтому объяснять, почему необходимо принимать меры к тому, чтобы церковное пение вполне отвечало своему высокому назначению».

Мы закончили Московскую духовную семинарию. Каждого из нас охватили чувства, которые испытывает только выпускник. Все эти годы мы, конечно, торопили время и, казалось, не могли дождаться, когда станем священнослужителями. В конце первых учебных курсов возникала радость от того, что окончание семинарии приблизилось ещё на один шаг. Но ближе к финалу радость наша постепенно стихала, так как годы учёбы вносили в душу неизъяснимое отрадное чувство. Мы привыкли к преподавателям, которые стали для нас самыми близкими людьми, заслужившими огромное уважение и благодарность. Мы привыкли к своим товарищам, к самим стенам школы, к храму, к Лавре преподобного Сергия, у мощей которого мы возносили свои молитвы. Так что к концу учёбы чувства мои как бы двоились: радость от того, что позади зачёты, экзамены, сочинения, что теперь ты принадлежишь сам себе, вполне самостоятельный и взрослый. Но не покидала и грусть – теперь ничто не повторится, со всем и со всеми приходится расставаться, и неизвестно, что тебя ждёт впереди. Но такие грустные раздумья мы от себя гнали. Надежда на милость Божию не оставляла нас.

День выпуска пришёлся на 20 июня. У раки преподобного Сергия отслужили благодарственный молебен. Затем в актовом зале академии отец ректор обратился к выпускникам с напутственным словом, после чего окончившим академию были вручены дипломы, а семинаристам – аттестаты и Библии. Аттестат представлял собой листок обычной бумаги, на котором размещался текст соответствующего содержания. А в Библии была сделана надпись от руки: «Согласно постановлению Совета Московской духовной семинарии, окончивший семинарию в 1950 году (фамилия, имя) награждается этою святою Библией для постоянного жизненного руководства и назидания». И подписи: «Ректор МДС протоиерей А. Смирнов. Инспектор Вл. Вертоградов. Секретарь Совета Н. Муравьёв».

После торжественного акта последовали выступления выпускников, в которых звучали слова благодарности учителям и наставникам. Подобные речи продолжались и во время обеда, на котором вместе с выпускниками присутствовали и преподаватели во главе с отцом ректором. Было настолько тепло, задушевно, что атмосферу эту невозможно передать словами.

В завершение учебного года состоялись защиты магистерских диссертаций доцентом Н.П. Доктусовым по теме «Армянская Церковь» и доцентом протоиереем Александром Бетелевым, в качестве диссертации которого рассматривался курс академических лекций по теории и практике церковно-православного проповедничества «Гомилетика». Так что ещё два учёных мужа пополнили академическую корпорацию.

Но подведём итог по выпускникам: семинарию окончили 38 человек. Первым по разрядному списку значился В. Радугин, вторым – Д. Акинфиев. Для поступления в академию рекомендовано 13 человек. Из семинарского выпуска помощником инспектора при академии был оставлен Анатолий Бобков.

Академию окончили 6 человек: Николай Иванов, Анатолий Мельников, Сергей Орлов, Иван Сорокин, Владимир Талызин, Сергей Фаддеев. Первый по разрядному списку идёт Владимир Талызин. Он был оставлен при академии профессорским стипендиатом (приравнивается к аспиранту в светских вузах) по кафедре церковного права. В. Талызин стал первым профессорским стипендиатом в возрождённой духовной академии. Именно с этого года начала вводиться практика оставлять при академии профессорских стипендиатов.

Итак, с Божией помощью окончена семинария, позади остались четыре года жизни. Каков итог, что можно сказать о пребывании в Московской духовной школе? Мы чувствовали, что наше обучение проходит под присмотром, в первую очередь, Патриарха Алексия, который посещал семинарию не только как гость, но и как пастырь, как учитель, как рачительный хозяин. Мы были под попечительством ректоров, инспекторов, преподавателей и воспитателей. Если взять главу духовных школ – ректора, то он назначается Патриархом и Священным Синодом. На его плечах лежит ответственность за всё – за учебную, воспитательную работу, в его ведении находится и хозяйственная часть. Долгое время ректоры, кроме управления духовной школой, принимали участие в преподавании, являлись курсовыми руководителями выпускников академии. На начальных этапах возрождения духовных школ ректоры менялись почти ежегодно (с 1944 по 1951 год их было шесть). Но надо сказать, что независимо от сана, от индивидуальных особенностей их объединяло то, что все свои силы, знания, талант они отдавали на благо богословской науки, вносили свой вклад в дело воспитания достойных пастырей Русской Православной Церкви.

Ближайшие помощники ректора – инспектор и секретарь Учёного совета. На инспекторе лежит воспитательная функция, он следит, чтобы отношения между учащимися, между студентами и преподавателями складывались в духе любви к Богу и ближним, чтобы не иссякала любовь к богослужению, к молитве. Как первый помощник ректора инспектор занимается также учебной работой, вместе с секретарём Совета принимает участие в разработке учебных программ. До 1956 года на эти должности назначали как монашествующих, так и гражданских лиц, имеющих богословское образование. В последующие годы инспекторами были только монахи. Но в непосредственной близости от семинаристов, в тесном с ними контакте пребывали помощники инспектора, или воспитатели. Это наименование навевает воспоминания детства, кто-то почувствовал в этом слове особую теплоту, а для кого-то с ним ассоциируется строгость, особый надзор. Все эти определения вполне подходят к тем, кому поручено наблюдение за поведением и дисциплиной учащихся. С течением лет название лиц на этой должности претерпевало изменения. Долгое время их называли более официально – помощниками инспектора. В настоящее время эта официальность ещё более закрепилась, их теперь называют помощниками проректора по воспитательной работе. Но по большому-то счёту, дело не в наименовании, а в том, что представляет из себя помощник инспектора как личность, каковы его человеческие качества, наконец, обладает ли он педагогическим талантом. В основном на эти должности назначаются выпускники академии как в священном сане, так и вне сана. Это самые достойные, самые ответственные, самые примерные люди. Их долг – относиться одинаково справедливо ко всем учащимся, поощрять дисциплинированных, увещевать, воспитывать, иногда и наказывать непокорных. Конечно, у каждого воспитателя свой подход; есть такие, которые требуют всё в приказном порядке, другие более благосклонны с учащимися.

Помнится такой случай. Как-то утром после звонка на подъём один из помощников инспектора зашёл в спальню и видит, что семинарист всё никак не встанет. Чтобы не обидеть человека, он начал так вкрадчиво говорить: «Был звонок, а вы не встаёте, надо привыкать к тому, что, когда вы будете священником, придётся вовремя вставать, к богослужению нельзя опаздывать». Нарушитель дисциплины, недолго думая, ответил: «А я священником не буду, я буду епископом». К каждому нужен свой подход. Что касается этого воспитанника, то он епископом не стал. После 3-го класса семинарии поступил в Лавру, хорошо служил иеродиаконом, а потом оставил монастырь и женился.

Пожалуй, самая главная задача духовных школ – вырастить из своих питомцев достойных служителей Матери Церкви, то есть воспитывать, а где нужно и перевоспитывать юношей, пришедших учиться пастырству.

Что касается дисциплины, то администрация академии старается выявлять нарушителей и находить справедливое решение в каждом конкретном случае. Занимаются этим воспитательские собрания, которые проходят не реже одного раза в месяц. На них приглашаются курсовые руководители, классные наставники, инспектор и все его помощники. На этих собраниях обсуждается не только поведение, но и всё, что касается жизни и быта учащихся, рассматриваются их прошения о посвящении в священный сан или о принятии ими монашества.

Все решения воспитательского собрания доводятся до ректора и до Учёного совета академии и семинарии, заседания которого проходят перед началом учебного года, после первого полугодия, перед началом второго полугодия и после окончания учебного года. В чрезвычайных ситуациях Совет собирается незамедлительно. Решение Совета утверждает Патриарх Московский и всея Руси и ставит свою резолюцию.

Конечно же, воспитатели через определённое время оставляли свой пост. И только один из них, Иван Васильевич Воробьёв, неизменно с 1962 года остаётся в должности помощника проректора по воспитательной работе. Дай Бог ему здравия и долголетия.

Но само собой разумеется, что главное место в духовных школах принадлежит преподавателям. К своим наставникам мы испытывали самые тёплые чувства, относились к ним с огромным уважением и даже благоговели перед ними. Это и протопресвитер Николай Колчицкий, протоиерей Тихон Попов, А.Н. Расторгуев, В.В. Минкевич, С.Р. Молошников, а также Б.В. Вадковский и другие. Каждый из них старался дать учащимся максимально из того, что требуется служителю Святой Церкви. Может быть, не все восприняли как должно то, что предлагалось, но в этом не вина преподавателей. Это были учёные мужи, сами прошедшие через духовные академии, а кроме того, постигшие ещё и школу жизни. На любой вопрос воспитанников они охотно и основательно отвечали. Как-то спросили одного преподавателя те, которым строгая дисциплина не по душе, как понимать свободу, если она в семинарии нарушается: ведь без разрешения нельзя выходить за ворота Лавры. «Свобода в семинарии есть, наличествует, – последовал ответ. – Когда вы подавали прошение о зачислении в школу, подразумевалось, что все требования, предъявляемые к учащимся, вы должны выполнять неукоснительно. Если же кому-то не нравятся здешние порядки, вы свободны в выборе, – подавайте прошение об отчислении и можете идти не только за ворота Лавры, но и на все четыре стороны...»

Многие предметы в семинарии мы изучали с привлечением текстов Библии, Евангелия, по учебникам и конспектам, составленным преподавателями. До сих пор храню некоторые семинарские записи. В них встречаются даты, задания, к какому уроку что нужно было подготовить.

За годы ceминарскиx занятий мы изучали следующие предметы, оценки за которые и вошли в наш аттестат:

1. Библейская история

2. Священное Писание Ветхого Завета.

3. Священное Писание Нового Завета.

4. Введение в догматическое богословие.

5. Догматическое богословие.

6. Нравственное богословие.

7. Сравнительное богословие.

8. Основное богословие.

9. Церковное право.

10. Литургика.

11. Гомилетика.

12. Практическое руководство для пастырей.

13. Общая Церковная история.

14. История Русской Церкви.

15. Сектоведение.

16. Конституция СССР.

17. Церковнославянский язык.

18. Греческий язык.

19. Латинский язык.

20. Английский язык.

21. Церковное пение.

22. Расколоведение.

23. Письменные работы.

И конечно же, хотелось бы особо сказать о богослужении. Церковные службы и молитвы помогали нам преодолевать трудности в учёбе, в жизни на протяжении всех наших семинарских лет, когда мы были оторваны от дома, от родных и близких. Многие из нас по-настоящему полюбили богослужение, посещали храм с радостью, с увлечением занимались пением, ходили на спевки. Даже на первой седмице Великого поста, несмотря на то что службы были долгими, с вычитыванием кафизм и поклонами, нам всё это было не в тягость, а в утешение, это нас духовно укрепляло и закаляло на дальнейшие труды.

Если же кто-то тяготился стоянием в храме, надо было побороть в себе эти вражеские искушения. По ходу занятий мы вникали в суть молитв, церковных чтений, песнопений, что помогало привыкнуть и полюбить богослужения. Если же с течением времени тягота не проходила, то такой человек должен был оставить духовную школу, ему нужно было поступать в другое учебное заведение.

По окончании семинарии я не рассчитывал поступать в академию. Надо сказать, что всегда моим желанием было принять священный сан. И вот теперь, после выпуска, когда, казалось бы, исполнение моей мечты так близко, сделать это не представлялось возможным по той причине, что я не был женат и к монашеству тяготения не имел. Но мне было очень жалко расставаться со школой. Не представлял себе, как можно не видеть своих товарищей, с которыми провёл бок о бок четыре года в дружбе и согласии... Да и сами стены стали родными. Перед отъездом домой написал на имя ректора прошение, чтобы определили меня на работу. Ответа не дождался, пришлось вернуться в свою alma mater, чтобы разрешить этот вопрос на месте. Здесь и ректор, и многие преподаватели посоветовали мне подать прошение о зачислении в академию.

Тогда же вышло распоряжение Учёного совета, утверждённое затем Патриархом Алексием, в соответствии с которым воспитанники, окончившие семинарию по первому разряду и поступающие в академию, подвергались испытанию по следующим предметам: а) Священное Писание Нового Завета; б) догматическое богословие; в) общая Церковная история до разделения Церквей. А также письменный экзамен по основному богословию. Видимо, пожелание академического начальства видеть студентов более подготовленными и облеклось в форму распоряжения. Раньше перворазрядников брали без экзаменов. Правда, это распоряжение оказалось одноразовым. По указанию Святейшего на следующий год экзамены сдавали только выпускники других семинарий, не наши, не московские. Как бы то ни было, но я поступил в академию.

* * *

Примечания

23

Александр Павлович Смирнов родился в 1888 году в Симбирске (ныне Ульяновск). Окончил Симбирскую духовную семинарию и в 1913 году – Петербургскую духовную академию. В 1913 году назначен священником в храм во имя Никиты мученика в Москве, затем служил в храме священномученика Климента, далее – в храме святителя Николая в Кузнецах, где настоятельствовал до конца своей жизни в 1950 году. С 1943 до 1949 года – ответственный секретарь редакции «ЖМП». В 1949 году назначен ректором МДС и исполняющим обязанности ректора МДА с оставлением настоятелем Николо-Кузнецкого храма.

25

Александр Андреевич Ветелев родился в 1892 году в Нижегородской губернии. В 1910 году окончил Нижегородскую духовную семинарию, в 1913 году – Казанскую духовную академию. В 1929 году окончил Московский педагогический университет. В 1945 году принял сан, став преподавателем гомилетики в богословской школе, а позднее – патрологии и пастырского богословия в МДА. Скончался в 1976 году.

26

Анатолий Васильевич Ушков (1894–1972) родился в Самаре. В 1912 году окончил Самарскую духовную семинарию. В 1916 году – Казанский университет. В 1917 году окончил Николаевское артиллерийское училище в Киеве. В 1949 году – МДА, после чего преподавал катехизис, затем – славянский язык и основное богословие, заведовал библиотекой академии.

27

Иван Николаевич Хибарин родился в 1892 году в Москве. Получил высшее образование в Московском университете. С 1949 по 1953 год преподавал английский язык в МДА и Семинарии. С 1953 до 1958 года – сотрудник ОВЦС при Московской Патриархии. Скончался в 1977 году.

28

Протоиерей Всеволод Димитриевич Шпиллер родился в 1902 году в Киеве. Получил среднее образование в кадетском корпусе. В 1921 году уехал в Болгарию. В 1924 году принял священный сан. В 1927 году поступил на богословский факультет Софийского университета. В 1950 году возвратился в СССР и назначен настоятелем Ильинского храма Загорска, преподавателем, а вскоре доцентом и исполняющим обязанности инспектора МДА и Семинарии. С 1951 года – настоятель Успенского храма Новодевичьего монастыря, а затем – настоятель Николо-Кузнецкого храма в Москве, где служил 32 года. Скончался в 1984 году

29

Старец протоиерей Тихон Пелих. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 2000. С. 57–61.


Источник: Академия у Троицы. Воспоминания о Московских духовных школах (1944–2004) / М.Х. Трофимчук. – Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. - Сергиев Посад: Тип. Патриаршего изд.-графич. центра, 2005. – 639 с.

Ошибка? Выделение + кнопка!
Если заметили ошибку, выделите текст и нажмите кнопку 'Сообщить об ошибке' или Ctrl+Enter.
Комментарии для сайта Cackle