Часть II. Римские авторы

Марк Випсаний Агриппа (64/63–12 гг. до н. э.) вошел в историю античной географии как составитель хорографического труда и карты мира, оказавших большое влияние на последующее развитие геокартографической науки. Друг и сподвижник императора Августа (а с 21 г. и его зять), Агриппа был одним из самых крупных и влиятельных политических и военных деятелей того времени, доверенным лицом императора, носителем важнейших государственных должностей.

Что же касается его географических занятий, то здесь мы располагаем довольно скудными данными. Плиний Старший почти век спустя сообщил о намерении Агриппы соорудить карту мира и выставить ее на публичное обозрение в Риме, но сам Агриппа сделать этого не успел. Его сестра при поддержке Августа завершила труд Агриппы, возведя специально для карты портик на Марсовом поле (см. фрагм. а). Кроме этого сообщения, мы имеем около 40 ссылок на мнение Агриппы по вопросам географии, в основном у Плиния; из них меньше десятка – это ссылки Страбона на некоего римского «хорографа», в котором многие видят Агриппу. Эти ссылки и составляют корпус фрагментов «Хорографии» Агриппы, публикуемых ниже.

Источником сведений Агриппы могли быть: 1) результаты измерений, начатых еще при Цезаре и законченных при Августе в пределах всей Римской империи; об этом сообщается в «Евангелии от Луки» (2, 1–2) и в «Космографиях» Юлия Гонория и Псевдо-Этика; 2) географические материалы архивов, включавшие различные итинерарии и результаты деятельности римских агрименсоров; 3) богатая греческая и частично римская географическая литература.

«Хорография» Агриппы оказала большое влияние на последующую географическую литературу (Мелу, Плиния, Страбона, «Разделение мира», «Измерение провинций», Павла Оросия, Юлия Гонория и др. вплоть до раннего средневековья).

В «Хорографии» Агриппы бып описан весь orbis terrarum, разделенный на 24 региона, и один раздел «островной», указывались страны, входящие в каждый регион, его границы и размеры, протяженность стран, островов, морей, расстояния между пунктами на побережье. Хорошее представление о композиции и содержании труда Агриппы дает «Разделение круга земель» («Divisio orbis terrarum», далее Div.), географическое произведение начала V в. н. э., по которому приводятся некоторые фрагменты «Хорографии».

Многие сведения, содержащиеся в «Хорографии», получены в результате прямой деятельности римской администрации на северо-востоке империи и дают немало достоверной и актуальной для того времени информации об истории Восточной Европы.

Издания: Geographi Latini minores / Ed. A. Riese. Heilbrunnae, 1878. P. 1–8 (repr. Hildesheim, 1964); Klotz A. Die geographischen commentarii des Agrippa und ihre Überreste // Klio. 24. 1931. S. 386–459; Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции. Тексты, перевод, комментарий. М., 2002. С. 33–61.

Перевод: Подосинов 2002. С. 43–49.

Литература: Лапина 1987. С. 17–27; Daniel 1933; Detlefsen 1884; Detlefsen 1906; Müllenhoff 1856; Pallu de Lessert 1909. P. 215–298; Partsch 1875; Petersen 1853–1854; Philippi 1876; Philippi 1880; Schnabel 1935. S. 405–440; Schweder 1876–1883; Schweder 1895; Tiemey 1963. P. 151–166.

Хорография (фрагменты)

а Кто поверит, что Агриппа, при его необыкновенной тщательности и старании в этом деле, допускал ошибки⁷⁹⁶, собираясь выставить на обозрение миру круг земель? [Что же, ошибался] с ним вместе и божественный Август? Ведь это он завершил по замыслу и запискам⁷⁹⁷ М. Агриппы начатое его сестрой [возведение] портика⁷⁹⁸, содержащего этот [круг земель]. – Plin. III, 17.

1.      Круг земель разделяется на три имени: Европа, Азия и Ливия, или Африка⁷⁹⁹. Его первым из всех показал в Хорографии божественный Август⁸⁰⁰. – Div. 1

16. Окружность же всего Понта (...), по Агриппе, равна 2340 милям⁸⁰¹. – Plin. IV, 77

17. Агриппа [насчитывает] от Византия до реки Истр 560 миль, оттуда до Пантикапея – 635 миль⁸⁰². – Plin. IV, 78

18. Агриппа всю эту область от Истра до Океана⁸⁰³ определил в 2000 миль в длину и 404 мили в ширину⁸⁰⁴ от пустынь Сарматии⁸⁰⁵ до реки Вистлы⁸⁰⁶. – Plin. IV, 81

19. (...) Длина Ахиллова Дромоса, как сообщает Агриппа, – 80 миль⁸⁰⁷. – Plin. IV, 83

20. Длина Сарматии, Скифии, Таврики и всей области от реки Борисфен – 980 миль, ширина – 716, как сообщает М. Агриппа⁸⁰⁸. – Plin. IV, 91

29.      Агриппа [насчитывал] от Калхадона до Фасиса 1000 миль, оттуда до Боспора Киммерийского – 360 миль⁸⁰⁹. – Plin. VI, 3.

(Перевод А. В. Подосинова из: Подосинов 2002. 43–49)

Великий римский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.), автор эпической поэмы «Энеида», а также «Буколик» и «Георгик». В своей поэзии Вергилий пользовался обширными географическими, этнографическими, мифологическими и историческими материалами. Некоторые из них касаются северночерноморской тематики и дают возможность увидеть, какие представления связывались с этим регионом в просвещенных кругах римского общества I в. до н. э.

Издания: Р. Vergilius Maro. Opera omnia / Rec. О. Ribbeck. Vol. I–III. Lipsiae, 1859–1868; P. Vergilii Maronis Opera... / Ed. A. Forbiger. Vol. I–III. Lipsiae, 1873–1875. P. Vergilii Maronis Georgica / Ed. R. A. B. Mynors. Oxford, 1990.

Переводы: Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида / Перев. с лат.; вступ. статья М. Гаспарова; коммент. Н. Старостиной и Е. Рабинович. М., 1979.

Литература: Гаспаров 1979. С. 5–34; Bellessort 1920; Farelli 1991; Heinze 1957; Martin 1966; Miles 1980; Richter 1957; Saint-Denis 1956; Vergiliana 1971; Wilkinson 1969.

Георгики

III, 349–389

Но [не так⁸¹⁰ поступают там], где [находятся] скифские племена и меотийские воды, (350) где мутный Истр катит желтые пески и где Родопа простирается до средины полюса⁸¹¹: там держат скот взаперти на скотных дворах; там не видно ни травы на лугах, ни зелени на деревьях; бесформенная широко лежит под снежными сугробами и глубокими (355) льдами земля и поднимается до семи локтей [в вышину]. Там вечная зима, вечно дуют холодом кавры⁸¹². Там солнце никогда не рассеивает бледных теней, – ни тогда, когда на своих конях поднимается высоко в эфир, ни тогда, когда омывает красной водой Океана круто спустившуюся колесницу⁸¹³. (360) В текущей реке вдруг образуется твердая кора, и вода, ранее гостеприимная для судов, а теперь – для широких повозок, выдерживает на своем хребте окованные железом колеса. Часто лопаются медные сосуды, твердеют надетые одежды, рубят топорами замерзшие вина, (365) стоячие воды целиком превращаются в крепкий лед, и колючие сосульки твердеют в нечесаных бородах⁸¹⁴. Между тем снег идет по всему воздуху; гибнут стада, большие туши быков стоят, окруженные снегами, и олени густыми стадами (370) увязают в новых [снежных] скалах, из которых едва виднеются верхушки их рогов. Тут на них не натравливают собак, не расставляют сетей, не обращают в бегство, дрожащих от ужаса, пуническими стрелами, но бьют в упор железом, пока они тщетно стараются пробить грудью противостоящие горы [снега], тяжко ревущих (375) убивают и весело уносят [домой] с громкими криками. Сами [жители] проводят свои безмятежные досуги в вырытых пещерах глубоко под землей, прикатывают к очагам собранные дубы и целые вязы и предают их огню. Здесь они проводят ночи в играх и весело в чашах (380) заменяют вино кумысом и кислым соком рябины. Таково свободное племя, которое под гиперборейской медведицей⁸¹⁵ поражается дуновением рифейского эвра⁸¹⁶ и прикрывается щетинистыми рыжими шкурами животных.

(Перевод В. В. Латышева из: ВДИ. 1949. 1. С. 196–197)

Гай Юлий Октавиан Август (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.), с 29 г. до н. э. – римский император. В конце жизни Август написал своеобразный отчет о своей жизни и деятельности, названный «Res gestae Divi Augusti» («Деяния божественного Августа»), который был выбит на мраморных плитах на латинском и греческом языках и установлен в храмах Августа и Рима. Фрагменты этой надписи были найдены в Анкаре, Антиохии, в Аполлонии Галатской, Антиохии Писидской.

В «Деяниях» рассказывается о карьере Августа, его должностях и почестях, о его расходах на граждан и государство, а также о его политических действиях на войне и во время мира, в том числе о посольствах скифских и сарматских племен.

Текст: Res gestae Divi Augusti ex monumentis Ancyrano et Antiocheno Latinis, Ancyrano et Apolloniensi Graecis / Texte établi et commenté par J. Gagé. 3 ed. Paris, 1977; Res gestae Divi Augusti / Hrsg. von Е. Diehl. Berlin, 1935; Augustus. Meine Taten. Res gestae Divi Augusti. Lateinisch-Griechisch-Deutsch. 4. Aufl. / Ed. Е. Weber. Munchen; Zurich, 1985.

Перевод: Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян. 3 изд. М., 1995. С. 407–416; Деяния Божественного Августа / Перев. В. Г. Боруховича // Хрестоматия по истории древнего мира. Эллинизм. Рим. М., 1998. С. 386–411.

Литература:      Парфенов      2001; Шифман 1990; Bengtson 1981; Gardthausen 1891–1904; Vittinghoff 1959.

Деяния божественного Августа

31, 1. ...Нашу дружбу просили через послов бастарны⁸¹⁷, скифы и цари сарматов⁸¹⁸, живущих по сю сторону реки Танаиса и за ней⁸¹⁹, а также цари албанов, иберов и медов.

(Перевод В. В. Латышева из: ВДИ. 1949. 1. С. 215)

Великий римский поэт Публий Овидий Назон (43 г. до н. э. – 18 г. н. э.) родился в Сульмоне (Италия), умер в ссылке в Томах – греческом городе на западном побережье Черного моря, в непосредственной близости от низовьев Дуная. В ссылку его отправил (по неизвестной причине) император Август в 8 г. н. э. В ссылке Овидий написал и послал в Рим пять книг элегий под названием «Tristia» (букв. «Печальные [песни]» или «Скорбные элегии»), четыре книги поэтических посланий «Epistulae ex Ponto» («Послания с Понта»), а также некоторые другие, менее значительные произведения. Будучи на протяжении десяти лет очевидцем и участником процессов, происходивших в черноморском греческом городе на краю Римского государства, по его представлениям – практически «в скифской стране», Овидий оставил множество интереснейших свидетельств местной жизни. Вместе с тем, не следует забывать, что Овидий был поэтом, который к тому же боролся за свое возвращение в Рим, поэтому надо с осторожностью относиться ко многим его заявлениям об условиях жизни в ссылке.

Издания: Ovid in six volumes. Cambridge; London, 1965–1979; P. Ovidius Naso. [Opera]. Vol. I–VII. Patavii, 1970; P. Ovidius Naso. Tristia / Herausg., übers. und erkl. von G. Luck. Bd. I–II. Heidelberg, 1967–1972.

Переводы: Публий Овидий Назон. Собрание сочинений. Т. І–ІІ. СПб., 1994; Публий Овидий Назон. Скорбные элегии. Письма с Понта / Изд. подг. М. Л. Гаспаров и С. А. Ошеров. М., 1978; Подосинов А. В. Произведения Овидия как источник по истории Восточной Европы и Закавказья. Тексты, перевод, комментарий. М., 1985.

Литература: Вулих 1974. С. 64–80; Вулих 1996; Гандева 1968; Гаспаров 1978. С. 189–224; Подосинов 1984; Публій Овідій Назон 1960; Barsby 1978; Besslich 1972. S. 177–191; Bouynot 1956; Dickinson 1973. P. 154–190; Evans 1973; Lozovan 1959. P. 355–370; Nagle 1980; Némethy 1913; Thibault 1964; Wilkinson 1955.

Печальные песни

II, 185–200⁸²⁰

Если ты (Август), как я прошу, сошлешь меня в менее суровое и более близкое место, то наказание мое станет гораздо легче. Я испытываю крайние [страдания], брошенный среди врагов, и никто не сослан так далеко от родины. Один я, усланный к устьям семиструйного Истра⁸²¹, страдаю под ледяным полюсом паррасийской девы⁸²². Кизигов, колхов, матерейские толпы⁸²³ и гетов⁸²⁴ с трудом удерживают протекающие между нами воды Данувия... Дальше него нет уже ничего, кроме холода, врагов и морской волны, скованной морозом. До этого места часть Левого⁸²⁵ Эвксина принадлежит римлянам⁸²⁶, ближайшими же землями владеют бастерны и савроматы⁸²⁷. Эта земля самой последней стала управляться авзонийскими⁸²⁸ законами и едва держится на краю твоей державы...

III, 10, 1–78⁸²⁹ (целиком)

Если кто-нибудь у вас еще помнит отнятого [у вас] Назона и мое имя еще живет без меня в Городе, – пусть тот знает, что я живу под созвездиями, никогда не касающимися моря⁸³⁰, посреди варварства. [Меня] окружают дикое племя савроматов, бессы⁸³¹ и геты, о, сколь недостойные моего дарования имена! Все-таки, пока стоит тепло, мы защищены водами Истра: он отвращает войны течением своих вод. Когда же печальная зима покажет [свое] задубелое лицо и земля станет белой от мраморного льда, когда Борей⁸³² и снег не позволяют жить под Арктом⁸³³, тогда становится очевидным, что эти племена угнетены озябшим полюсом. [Везде] лежит снег, и, чтобы солнце и дожди не растопили его, Борей укрепляет его и делает вечным. Таким образом, не успевает еще растаять прежний, как выпадает другой, и во многих местах он обыкновенно остается два года подряд⁸³⁴. И такова сила разбушевавшегося Аквилона, что он сравнивает с землей высокие башни и уносит сорванные крыши. [Люди] защищаются от жестоких морозов шкурами животных и сшитыми штанами, и из всего тела только лицо остается у них открытым. Волосы при движении часто звенят от висящих на них льдинок, и белая борода блестит, покрытая инеем. Вынутое из сосуда вино стоит, сохраняя его форму, и пить его дают не глотками, а кусочками. Что ж? Рассказывать ли мне, как скованные морозом застывают ручьи и из озера вырубают хрупкие воды? Даже Истр, который не у́же папироносной реки⁸³⁵ и впадает в огромное море многими устьями, застывает от ветров, сковывающих его голубые воды, и невидимыми водами ползет в море⁸³⁶. И там, где проходили корабли, теперь ходят ногами, и кони топчут копытами волны, твердые от мороза. И по новым мостам поверх катящихся волн сарматские быки⁸³⁷ влекут варварские возы. Едва ли мне поверят, но поскольку обманывать нет никакой корысти, то мое свидетельство следует воспринимать совершенно достоверным: я видел, как огромное море застыло подо льдом и гладкий покров сковывал подвижные воды. И я не только это видел: я ступал на твердую водную гладь и, не замочив ног, стоял над волнами. Если бы у тебя, Леандр⁸³⁸, некогда было подобное море, то не узкий пролив был бы причиной твоей смерти. В такой ситуации дельфины не могут, изогнувшись, выпрыгивать на воздух: суровая непогода сдерживает их попытки. И пусть Борей гудит, размахивая крыльями, никакого волнения не вызовет он в застывшей пучине; плененные стужей корабли будут стоять в мраморе, и весло не сможет рассекать затвердевших вод. Я видел, как рыбы, [будто] связанные, застыли во льду, но часть их и тогда еще оставалась живой⁸³⁹. И вот, только дикая сила неистового Борея уплотнит или морские, или текущие в реке воды, тотчас же ровный от жестких Аквилонов Истр переезжает враг-варвар на быстром коне. Враг, сила которого в коне и далеко летящей стреле, разоряет на широком пространстве соседнюю землю. Одни [из жителей] разбегаются, и поскольку никто не охраняет поля, [враги] растаскивают необерегаемое имущество – жалкое деревенское имущество: скот, скрипучие телеги и прочие богатства бедного поселянина. Других угоняют в плен, связав им руки за спиной: напрасно оглядываются они на свое село и дом. Третьи, несчастные, падают на землю, пронзенные крючковатыми стрелами, ведь летучее железо пропитано ядом⁸⁴⁰. Чего [враги] не в состоянии унести или увезти с собой, то они уничтожают, и вражеское пламя сжигает невинные хижины. Даже и тогда, когда стоит мир, [жители] трепещут, боясь войны, и никто, налегая на плуг, не взрыхляет почвы. Эта страна или видит врага, или боится, не видя его, и заброшенная земля бездеятельно простаивает, застыв в пустом оцепенении. Здесь сладкая виноградная гроздь не прячется в тени листьев и клокочущее молодое вино не наполняет глубоких чанов⁸⁴¹. Страна лишена плодов, и Аконтию не на чем было бы здесь написать слова, чтобы их прочла его любимая⁸⁴². Здесь видишь только голые поля без зелени и без деревьев... О места, в которые не следует приезжать счастливому человеку! И вот, хотя так широко раскинулся огромный мир, как раз эта земля избрана для моего наказания!..⁸⁴³

V, 7, 9–22⁸⁴⁴

Ты любопытствуешь, кто населяет Томитанскую землю и каковы обычаи, среди которых я живу? Хотя [население] этого побережья представляет собой смесь греков и гетов, все же определяют его вид в основном плохо замиренные геты⁸⁴⁵. Большая толпа сарматского и гетского племени разъезжает на конях по дорогам. Среди них нет ни одного, кто не носил бы колчана, лука и стрел, смертоносных из-за змеиного яда. Дикий голос, страшное лицо – настоящий образ Марса; ни волосы, ни борода не подстрижены ничьей рукой; его правая рука готова немедля наносить раны крепким ножом, который имеется у всякого варвара у бедра. Среди них и живет, увы, твой поэт, забывший об утехах любви, их он видит, их он слышит, мой друг!

V, 7, 43–60

Гляжу ли я на местность, – местность непривлекательна, во всем мире не может быть ничего печальнее ее, [или гляжу] на людей, – люди едва заслуживают этого имени, в них больше звериной дикости, чем в волках: они не боятся законов, но справедливость отступает перед силой, и над побежденной законностью нависает воинственный меч. Шкурами и широкими штанами они оберегаются от жестоких морозов, а их страшные лица покрыты длинными волосами. У немногих еще сохранились остатки греческого языка, но и те уже от гетских звуков стали варварскими. В этом народе нет никого, кто бы мог случайно сказать хотя бы обыденные слова по-латыни. Я сам, римский поэт, – простите, Музы! – вынужден по большей части разговаривать по-сарматски⁸⁴⁶. Хотя и стыдно, но признаюсь, что я сам уже с трудом подбираю латинские слова, так как отвык [говорить по-латыни]. Я не сомневаюсь, что и в этой книжке есть немало варварских [слов], но виноват в этом не человек, а место⁸⁴⁷...

V, 10, 11–48

Все еще совершает общее [для всех] время свое привычное движение, или время моей жизни остановилось с тех пор, как я живу на побережье Эвксина с обманчивым именем⁸⁴⁸ и в действительно левой⁸⁴⁹ земле Скифского моря? Бесчисленные племена грозят вокруг жестокими войнами: они считают постыдным для себя жить не разбоем. Ничто небезопасно вне [стен]: самый холм защищен слабыми стенами и своим местоположением. Многочисленные враги, как птицы, налетают, когда их меньше всего ждешь, и едва их успеешь только рассмотреть, как они уже уводят добычу. Часто собираем мы посреди улиц вредоносные стрелы, попавшие внутрь стен при запертых воротах. Поэтому редко кто осмеливается заниматься земледелием, да и тот несчастный, пока одной рукой пашет, другой держит оружие. Пастух, надев на голову шлем, играет на тростинках, скрепленных смолой, и пугливые овцы страшатся не волка, а войны. Нас едва защищает крепость, но и внутри [стен] вызывает страх толпа варваров, смешанная с греками, ведь варвары живут вместе с нами без такого различия и занимают большую часть домов⁸⁵⁰. Если даже их не бояться, то можно возненавидеть, увидев грудь, прикрытую шкурами и длинными волосами. Да и те, кто, как считают, происходит из греческого города, также носят вместо отечественного костюма персидские шаровары. У них есть возможность вести разговор на общем языке, а я вынужден обозначать вещи жестами. Это я здесь варвар, ведь меня никто не понимает, и глупые геты насмехаются над латинскими словами и открыто при мне часто говорят обо мне дурное; возможно, они ставят мне в вину и мою ссылку. Случается, что, когда они говорят про меня какую-то ложь, всякий раз, когда я кивком отрицаю, они считают, что я признаю [это]⁸⁵¹. Прибавь [к этому], что неправедный суд вершится жестоким мечом и часто прямо посреди форума наносятся раны⁸⁵². О суровая Лахесис, которая не дала мне, живущему под столь суровым созвездием, более короткую нить моей жизни. Я жалуюсь, друзья, что лишен родины и ваших лиц и что нахожусь здесь, среди скифских племен...

(Перевод А. В. Подосинова из: Подосинов 1985. С. 105–116)

Помпей Трог жил в конце I в. до н. э. – начале I в. н. э. и написал первую в Риме всеобщую историю под названием «Филипповы истории» («Historiae Philippicae») в 44 книгах. Само произведение Трога не сохранилось, но мы имеем краткие введения к отдельным книгам (prologi) и эпитому (сокращение) некоего Марка Юниана Юстина, который жил, вероятно, в III в. н. э. Как можно понять уже из названия, в центре внимания «Истории» Трога находится Македонское царство, к которому автор относится явно негативно. В рамках этой истории описываются и иные народы, соприкасавшиеся с македонянами, в частности скифы, о которых Трог сообщает много интересных деталей, не зафиксированных в других источниках.

Издания: М. Iuniani Iustini Epitoma historiarum Phillipicarum Pompei Trogi / Ex rec. Fr. Ruehl. Lipsiae, 1886; M. Iuniani Iustini Epitoma historiarum Phillipicarum Pompei Trogi / Ed. L. Santi Amantini. Milano, 1981.

Перевод: Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiarum Philippicarum». М., 2005.

Литература: Зельин 2005. С. 283–317; Alonso-Núñez 1992; Ferrero 1957; Forni 1958; Seel 1972.

Филипповы истории

Сокращение Марка Юниана Юстина

I, 1, 4. Ассирийский царь Нин⁸⁵³ первый изменил старинный, как бы дедовский обычай народов небывалым стремлением к власти: он первый стал воевать с соседями и покорил неопытные еще в сопротивлении народы вплоть до пределов Либии⁸⁵⁴. Правда, раньше его жили египетский царь Везосис⁸⁵⁵ и скифский – Танай⁸⁵⁶, из которых первый доходил до Понта, а последний – до Египта. Но они вели войны с отдаленными народами, а не с соседями, и, довольствуясь победой, искали не власти себе, а славы своим народам.

II, 1. Рассказ о подвигах скифов, которые были достаточно велики и важны, следует вести с самого их происхождения: (2) начало их [истории] было не менее славно, чем их владычество, и доблестями мужей они прославились не более, чем женщин; (3) в самом деле, сами они были родоначальниками парфян и бактрийцев⁸⁵⁷, а жены их основали царство амазонок, (4) так что, если разбирать подвиги мужчин и женщин, то останется неизвестным, который пол был у них славнее. (5) Скифское племя всегда считалось самым древним⁸⁵⁸, хотя между скифами и египтянами долго был спор о древности происхождения...

2. Скифия, расстилаясь по восточному направлению, с одной стороны ограничивается Понтом, с другой – Рифейскими горами, с тылу – Азией и рекой Фасисом⁸⁵⁹. (2) Она очень велика и в длину, и в ширину. (3) Между отдельными народами нет никаких границ: они не занимаются земледелием, у них нет ни домов, ни других жилищ, ни постоянных мест жительства, так как они постоянно пасут стада крупного и мелкого скота и по привычке кочуют по невозделанным степям. (4) Жен и детей они возят с собой на повозках, которые покрываются кожами для защиты от дождей и зимних холодов и служат им жилищами. (5) Понятие о справедливости внушено им собственным умом, а не законами⁸⁶⁰.

(6)      Самым тяжким преступлением у них считается воровство: в самом деле, у народа, не прибегающего под защиту кровли и владеющего крупным и мелким скотом, что оставалось бы в лесах, если бы воровство считалось позволительным? (7) К золоту и серебру они не питают страсти подобно остальным смертным. (8) Пищей им служат молоко и мед; (9) употребление шерстяных одежд им неизвестно, и, хотя они страдают от постоянных холодов, но употребляют для одежды только звериные и мышиные шкуры. (10) Эта воздержанность произвела у них и справедливость нравов, именно отсутствие страсти к чужому: ведь страсть к богатствам бывает только там, где умеют ими пользоваться...

3. Владычества над Азией скифы добивались трижды; сами они постоянно оставались или не тронутыми, или не побежденными чуждым владычеством. (2) Персидского царя Дария они с позором выгнали из Скифии⁸⁶¹; (3) Кира перерезали со всем войском⁸⁶²; (4) Зопириона, полководца Александра Великого, точно так же уничтожили со всей армией⁸⁶³; (5) оружие римлян узнали только по слухам, но не почувствовали. (6) Сами они основали Парфянское и Бактрийское царства⁸⁶⁴.

(7)      Все племя отличается выносливостью в трудах и на войне и необычайной телесной силой; они не приобретают ничего такого, что боялись бы потерять, а оставаясь победителями, ничего не желают, кроме славы...

IX, 1, 9. [Филипп⁸⁶⁵, завоевав херсонесские⁸⁶⁶ города], отправился даже в Скифию за добычей, чтобы по-купечески возместить военные издержки новой войной.

2.      В то время в Скифии был царь Атей⁸⁶⁷; теснимый войной со стороны истрианцев⁸⁶⁸, он через посредство аполлонийцев⁸⁶⁹ попросил помощи у Филиппа, обещая за это усыновить его и сделать наследником Скифского царства; (2) между тем царь истрианский умер и таким образом освободил скифов и от страха войны, и от нужды в помощи. (3) Тогда Атей отпустил македонян и приказал передать Филиппу, что он не просил у него помощи и не предлагал усыновления, (4) ибо скифы не нуждаются в защите македонян, которых они превосходят храбростью, и ему не нужен наследник при жизни сына. (5) Услышав это, Филипп послал к Атею послов с требованием части издержек на осаду, чтобы он не был принужден оставить войну по неимению денег; (6) Атей, говорил он, должен исполнить это требование с тем большей готовностью, что посланным к нему на помощь воинам не только не заплатил за их услуги, но даже не дал содержания. (7) Атей, выставляя на вид суровость климата и скудость земли, которая не только не обогащает скифов наследственными имениями, но едва дает нужное для пропитания, ответил, что у него нет таких сокровищ, которыми можно было бы удовлетворить столь богатого царя; (8) что, по его мнению, постыднее отделаться малым, чем отказать во всем, (9) и что скифы ценятся не по богатствам, а по душевной доблести и телесной выносливости. (10) Раздраженный этим ответом Филипп, сняв осаду Византия⁸⁷⁰, занялся войной со скифами и, чтобы внушить им беспечность, послал наперед послов объявить Атею, что он во время осады Византия обещал статую Гераклу (11) и теперь идет поставить ее у устья Истра; поэтому он требовал свободного пропуска для исполнения священного обета богу и говорил, что идет к скифам как друг. (12) Атей предложил послать к нему статую, если он желает исполнить обет; он обещал не только поставить ее, но и заботиться об ее нерушимости; а с войском вступить в свои владения он не позволит; (13) если же Филипп поставит статую против желания скифов, то по его удалении он ее ниспровергнет и медь ее употребит на наконечники стрел. (14) Когда таким образом обе стороны пришли в раздражение, завязалась битва, в которой скифы, несмотря на превосходство их душевной доблести и численности, были побеждены хитростью Филиппа; (15) взято было 20 тысяч детей и женщин, множество скота, но золота и серебра совсем не оказалось, чем впервые была засвидетельствована бедность скифов; (16) 20 тысяч кровных кобылиц было отослано в Македонию для произведения породы.

XII, 2, 16....Зопирион⁸⁷¹, оставленный Александром Великим [в качестве] наместника Понта, полагая, что его признают ленивым, если и он не совершит никакого предприятия, собрал 30 тысяч войска и пошел войной на скифов, но был уничтожен со всей армией и таким образом поплатился за необдуманное начатие войны с неповинным народом.

(Перевод В. В. Латышева из: ВДИ. 1949. 1. С. 247–255)

Помпоний Мела, родом из испанского города Тингентеры, написал свое произведение «О хорографии» («De chorographia»), по всей видимости, около 44 г. до н. э. В описании Северного Причерноморья Мела пользовался, с одной стороны, трудами, основанными на «Землеописании» Гекатея Милетского или на близких ему географических сочинениях. С другой стороны, его характеристика скифских племен близка геродотовой, хотя ей и не идентична. Третью группу источников Мелы составляют географические труды, известные ему через «Хорографию» (или карту мира) Агриппы, о чем свидетельствует ряд деталей, заимствованных, несомненно, из официальных римских источников. Установлено также использование Мелой трудов Эфора, Дамаста. Все эти обстоятельства делают сочинение Помпония Мелы важным источником по исторической географии Северного и Восточного Причерноморья, а также Средней Азии.

Издания: Pomponii Melae de Chorographia libri tres / Una cum indice verborum edidit Gunnar Ranstrand, Goteborg, 1971 (Studia Graeca et Latina Gothoburgensia, XXVIII); Pomponii Melae de Chorographia libri tres / Introduzione, edizione critica e commento di P. Parroni. Roma, 1984; Pomponius Mela. Chorographie / Texte établi, traduit et annote par A. Silbermann. Paris, 1988 (Collection Budé).

Перевод: Помпоний Мела. О положении земли / Перевод С. К. Апта // Античная география. Книга для чтения / Составитель проф. М. С. Боднарский. М., 1953. С. 176–237.

Литература: Подосинов 1978. С. 17–28; Biliński 1948. S. 129–138; 493–495; Fink 1880; Folmer 1920; Grilli 1979; Oertel 1898; Parroni 1968; 1975; Schweder 1879; Silberman 1983; Wissowa 1916; Zimmermann 1895.

О хорографии

Книга I

7.      Там, где разливается [Наше море]⁸⁷², оно в разных местностях принимает разные названия. Там, где оно сужается в первый раз, оно называется Геллеспонтом, где расширилось – Пропонтидой, где снова сдавлено – Фракийским Боспором, где снова разлилось – Понтом Эвксинским, где соединяется с болотом – Киммерийским Босфором, само же болото называется Меотидой⁸⁷³.

8.      Этим морем и двумя знаменитыми реками – Танаисом и Нилом – вся [суша] делится на три части⁸⁷⁴. Танаис, текущий с севера на юг, впадает приблизительно в среднюю часть Меотиды⁸⁷⁵; а с противоположной стороны в море [впадает] Нил⁸⁷⁶...

109.      Начинающиеся отсюда⁸⁷⁷ горы⁸⁷⁸ простираются длинной цепью до соединения с Рифейскими⁸⁷⁹; одной стороной они обращены к Эвксину, Меотиде и Танаису, другой – к Каспийскому морю, и называются Керавнскими⁸⁸⁰, те же [горы] в других местах [называются] Таврическими, Мосхийскими, Амазонскими, Каспийскими, Кораксийскими и Кавказскими, в зависимости от названий племен, к которым они прилегают⁸⁸¹.

110. В начале берегового изгиба находится город, который, как рассказывают, основали греческие торговцы, назвавшие его Кикном⁸⁸², потому что, когда буря носила их во тьме [по морю], и они не знали, где находится земля, крик лебедя подал им знак. Остальной же частью побережья владеют дикие и грубые племена, расселившиеся широко вдоль моря⁸⁸³: меланхленское [племя], торетское, шесть Колик, кораксики, фтирофаги, гениохи, ахеи, керкетики и уже в сопредельной с Меотидой [местности] – синдоны⁸⁸⁴.

111. В области гениохов Кастором и Поллуксом, приехавшими в Понт с Ясоном, была основана Диоскуриада⁸⁸⁵, в [области] синдонов – [город] Синд⁸⁸⁶, основанный самими жителями этой земли.

112. Затем в сторону уходит не очень широкая область, простирающаяся между Понтом и Болотом⁸⁸⁷ до Босфора⁸⁸⁸; река Кораканда⁸⁸⁹, впадая одним руслом в озеро, а другим в море, превращает ее в полуостров. Там находятся четыре города – Гермонасса, Кепы, Фанагория и в самом устье [Меотиды] Киммерий.

113. Въезжающих в этом месте [путешественников] встречает широко и далеко разлившееся озеро; там, где оно соприкасается с материком, берег сильно изогнут, а там, где оно близко к [Эвксинскому] морю, отделено от него как бы узкой полосой земли, кроме того места, где начинается; оно почти подобно Понту, за исключением величины⁸⁹⁰.

114. Побережье, которое изгибается от Босфора до самого Танаиса, населяют меотийцы⁸⁹¹: таты⁸⁹², сирахи⁸⁹³, фикоры⁸⁹⁴ и – у самого устья реки – иксаматы⁸⁹⁵. Женщины у них занимаются теми же делами, что и мужчины, до такой степени, что не свободны даже от военной службы. Мужчины сражаются пешими и стреляют из луков, а женщины вступают в конный бой и убивают не мечом, а арканами, набрасывая их на врагов и волоча за собой. Они вступают и в брак, но для замужества важен не возраст: те, кто не убил ни одного врага, остаются девами⁸⁹⁶.

115. Сам Танаис, низвергаясь с Рифейской горы, так быстро течет, что в то время как соседние реки, а также Меотида, Босфор и часть Понта в зимние холода сковываются льдом, лишь он, одинаково перенося зной и стужу, остается таким же, и везде себе равный, течет с [прежней] быстротой⁸⁹⁷.

116. Его берегами и их окрестностями владеют савроматы⁸⁹⁸ – одно племя, [но] несколько народностей с разными названиями. Первыми живут меотиды гинекократумены⁸⁹⁹, которые занимают владения амазонок – равнины, богатые пастбищами, но голые и бесполезные для всего прочего⁹⁰⁰. Будины живут в деревянном городе Гелоне⁹⁰¹. Недалеко от них обширные леса занимают тиссагеты и турки⁹⁰², которые кормятся охотой.

117.      Затем вплоть до аримфеев⁹⁰³ широко простирается суровая и пустынная местность, [представляющая собой] непрерывные скалы. У них [т. е. аримфеев] справедливейшие нравы, рощи вместо домов, пищей служат ягоды, головы, как у женщин, так и у мужей, обнажены. Поэтому их считают священными и не только им самим никто из [соседних] столь диких племен не причиняет зла, но и чужестранцы, бежавшие к ним, становятся неприкосновенными. Далее возвышается Рифейская гора, а за ней лежит побережье, обращенное к океану.

Книга II

1. Границы и расположение Азии, примыкающей к Нашему морю и Танаису, таковы, как я рассказал; с правой стороны для возвращающихся по этой же реке к Меотиде находится Европа, а для входящих [в реку] она лежит по левую руку. Там ближайшие к Рифейским горам местности – а ведь [эти горы] тянутся и сюда – в такой степени непроходимы из-за постоянно падающих снегов, что попавшие сюда ничего перед собой не видят⁹⁰⁴. Затем следует область хотя и с плодородной почвой, но необитаемая, потому что грифы, эти свирепые и упрямые дикие животные, очень любят золото, доставаемое из глубины земли, и очень усердно его охраняют; они враждебно относятся к тем, кто [до него] дотронется⁹⁰⁵.

2. Первые из людей здесь скифы, а из скифов те, которые имеют, как рассказывают, по одному глазу – аримаспы⁹⁰⁶; за ними эсседоны⁹⁰⁷ вплоть до Меотиды, изгиб которой рассекает река Букес⁹⁰⁸, а населяют агафирсы⁹⁰⁹ и савроматы; поскольку вместо жилищ у них повозки, их называют амаксобиями⁹¹⁰. Затем к Босфору тянется поперечная полоса, заключенная между Понтом и Меотидой⁹¹¹.

3. [Земли], обращенные к Болоту, занимают сатархи⁹¹², [обращенные] к Босфору – киммерийские⁹¹³ города Мурмекион, Пантикапеон, Феодосия, Гермисий⁹¹⁴, [а обращенные] к Эвксинскому морю – таврийцы. За ними находится залив с удобными гаванями, который поэтому называется Калос лимен⁹¹⁵; он ограничивается двумя мысами. Один называется Криу Метопон⁹¹⁶ и находится против равного ему Карамбийского [мыса], о котором мы упомянули в [описании] Азии⁹¹⁷, другой мыс – Партенион⁹¹⁸. Рядом лежит город Херронес⁹¹⁹, основанный, если этому верить, Дианой⁹²⁰ и особенно прославленный нимфейской пещерой, которая находится в крепости города и посвящена нимфам⁹²¹.

4. Затем море наступает на сушу и, постоянно следуя за отступающими берегами, доходит до места, откуда до Меотиды пять миль⁹²², и превращает [землю], которой владеют сатархи и таврийцы, в полуостров. [Местность] между Болотом и заливом называется Тафры⁹²³, а сам залив – Каркинитским⁹²⁴. В нем находится город Каркина⁹²⁵, который омывают две реки – Герр и Гипакарес⁹²⁶, изливающиеся в море единым устьем, но вытекающие из различных источников и из разных мест. Ведь Герр течет между басилидами⁹²⁷ и номадами⁹²⁸, [а Гипакарес – по земле номадов].

5. Затем следуют леса, которые в этих землях самые большие⁹²⁹, и [река] Пантикапес, которая разделяет номадов и георгов⁹³⁰. Далее [в море] выступает длинная полоса земли, соединенная с берегом узкой перемычкой; затем она на большом пространстве постепенно сужается и, вытягивая свои длинные бока в виде лезвия, имеет форму лежащего меча. Там, по преданию, Ахилл, войдя в Понтийское море с боевым флотом, праздновал победу играми и состязаниями и, когда была передышка от битв, он и его спутники упражнялись в беге. Поэтому и имя [этому месту] – Дромос Ахиллеос⁹³¹.

6. Затем [по земле] одноименного племени течет Борисфен⁹³², великолепнейшая река Скифии; в то время как другие [реки] бурны, он протекает чрезвычайно плавно, вода его спокойнее, чем у других рек, и самая приятная для питья. [Борисфен] орошает прекраснейшие пастбища, в нем водятся большие рыбы, у которых и вкус замечательный, и костей нет. Он течет издалека, беря начало из неизвестных истоков, и пролагает путь в сорок дней [плавания]; будучи судоходным на такое же расстояние, он впадает [в море] около греческих городов Борисфениды и Ольвии⁹³³.

7. Каллипиды⁹³⁴ живут вдоль Гипаниса⁹³⁵. Он рождается из большого болота, которое местные жители называют его матерью, и долго течет таким, каким родился. Однако недалеко от моря он из маленького источника, название которому Эксампей, принимает столь горькие воды, что отсюда он течет уже непохожим на самого себя и уже не пресным⁹³⁶. Следующим течет Асиак⁹³⁷, проходящий между каллипидами и асиаками⁹³⁸. Последних отделяет от истрийцев [река] Тира⁹³⁹. Она начинается в [стране] невров⁹⁴⁰, а при впадении омывает город, носящий то же название, что и река⁹⁴¹.

8. А та река, которая отделяет народы Скифии от следующих за ними, берет начало из источников, обнаруженных в Германии, и там, где она зарождается, имеет иное название, чем там, где она кончается. Ведь протекая через обширные [земли] больших племен, она долго известна как Данувий, а затем местные жители называют ее иначе, и она становится Истром⁹⁴². Приняв в себя несколько рек, она превращается в огромный поток и из всех впадающих в Наше море рек она меньше только Нила и, как и Нил, впадает в море столькими же устьями, но три из них мелки, остальные же судоходны⁹⁴³.

9. Племена [Скифии] различаются образом жизни и нравами⁹⁴⁴. Эсседоны празднуют похороны родителей с радостью, с жертвами и при праздничном съезде всех родственников. Тела [умерших] они растерзывают и, смешав их с разрезанными внутренностями домашнего скота, съедают на пиру. Отполировав искусно черепа, они оковывают их золотом и используют вместо чаш. Это у них высший долг благочестия.

10. Агафирсы разрисовывают лицо и тело в большей или меньшей степени, в зависимости от статуса, определяемого предками, впрочем, рисунки у всех одни и те же и таковы, что их нельзя смыть. Сатархи⁹⁴⁵, не зная золота и серебра – величайших зол, торгуют путем обмена и из-за суровой и к тому же постоянной зимы живут в выкопанных в земле жилищах, в пещерах и подземельях, при этом они закутывают все тело и даже лицо прикрывают так, чтобы только видеть.

11. Тавры, особенно известные из-за прибытия [к ним] Ифигении и Ореста, обладают ужасными нравами, и о них идет ужасная слава, что они вместо жертвенных животных обычно убивают пришельцев. Начало рода басилидов ведется от Геркулеса и Ехидны⁹⁴⁶, нравы у них царственные, оружие – только стрелы. Бродячие номады⁹⁴⁷ следуют со своим скотом по пастбищам и, пока те еще не истощились, остаются на одном месте. А вот георги возделывают и обрабатывают поля. Асиаки⁹⁴⁸ не знают, что такое воровство, и поэтому ни своего не охраняют, ни на чужое не посягают.

12. У живущих в более отдаленных [от моря землях] нравы суровее и земля менее возделана. Они⁹⁴⁹ любят войны и убийства, и у воюющих есть обычай выпивать кровь прямо из ран первого убитого [врага]. У них считается почетным убить как много больше [врагов], а величайшим позором – не совершить ни одного убийства. Даже [мирные] договоры не заключаются у них без крови: договаривающиеся наносят себе раны и, смешав появившуюся кровь, отпивают от нее. Это они считают самым надежным залогом долговременного доверия.

13. На пирах они охотнее всего и чаще всего говорят о том, кто сколько [врагов] убил, те же, кто хвастается большим числом [убитых], пьют из двух чаш. Это считается особой честью во время их веселий. Они вытачивают чаши из черепов заклятых врагов так же, как эсседоны из черепов родителей.

14. А антропофаги даже блюда готовят из человеческого мяса. Гелоны⁹⁵⁰ покрывают кожами врагов себя и своих лошадей, лошадей – кожей со всего тела, а себя – с голов. Меланхлены носят черную одежду и отсюда их название. Каждому невру установлено определенное время, когда, если он пожелает, то может превратиться в волка и затем снова принять прежний вид.

15.      У всех у них [почитается] бог Марс⁹⁵¹; ему они посвящают вместо изображений мечи и пояса, а вместо жертвоприношений убивают людей. Широко раскинулись [их] земли, и из-за частых разливов рек они изобилуют пастбищами, но в других местах до того бесплодны, что жители их, не имея дров, питают огонь костями⁹⁵²...

97. Немного [островов] в Меотиде (именно отсюда нам кажется наиболее удобным начать), и не все они обитаемы, поскольку даже пастбища там скудны. По этой причине жители употребляют вместо муки мясо больших рыб, высушенное на солнце и размолотое в порошок⁹⁵³.

98. Немного [островов] и в Понте: Левка, довольно небольшой остров, расположена напротив устья Борисфена и носит еще название Ахиллов [остров], так как там погребен Ахилл⁹⁵⁴; недалеко от колхов находится посвященный Марсу [остров] Ария⁹⁵⁵, на котором, как передают легенды, жили птицы, метавшие свои перья, как стрелы, на верную гибель пришельцев; шесть [островов] среди устьев Истра: из них Певка⁹⁵⁶ – самый известный и большой...

Книга III

33. Сарматия⁹⁵⁷ более широкая во внутренней своей части, чем у моря; отделенная от следующих [земель] рекой Вистулой⁹⁵⁸, она, отступая назад [от побережья], тянется до реки Истр⁹⁵⁹. Народ [Сарматии] образом жизни и вооружением наиболее близок парфянскому⁹⁶⁰, но нравы у них более суровые, как и более суров климат.

34. У них нет городов и даже постоянных мест жительства. В зависимости от пастбищ, а также от наступлений или отступлений врага, они передвигаются, живя постоянно в своих лагерях и перевозя с собой все свое имущество. [Народ] воинственный, свободолюбивый, необузданный и до того дикий и свирепый, что даже женщины у них воюют вместе с мужчинами. Чтобы они были более способны [к войне], им с рождения выжигают правую грудь⁹⁶¹. Вследствие этого руке при отсутствии груди удобнее наносить удары, а грудь становится мужской.

35. Девочки должны у них стрелять из лука, ездить верхом и охотиться; обязанность достигших зрелости девушек – убить врага, так что преступлением считается не убить никого, и это наказывается безбрачием⁹⁶².

36. Затем сопредельные Азии земли, кроме тех мест, где вечная зима и непереносимый мороз, заселяют скифские племена; почти все они носят одно название – бельки⁹⁶³. На азиатском побережье первыми находятся гипербореи⁹⁶⁴ за аквилоном⁹⁶⁵ и Рифейскими горами под самой осью созвездий; там солнце восходит не каждый день, как у нас, но лишь во время весеннего равноденствия, а заходит только в осеннее равноденствие, так что день длится непрерывно шесть месяцев и столько же ночь⁹⁶⁶.

37. Страна их тянется узкой полосой, согрета солнцем и сама производит плоды⁹⁶⁷. Ее обитатели – самые справедливые люди, и живут дольше всех других смертных и счастливее. Вечно наслаждаясь радостным досугом, они не знают ни войн, ни распрей, занимаясь служением Аполлону⁹⁶⁸, которого почитают более всего; рассказывают, что первины урожая они посылали на Делос, сначала через своих девушек, затем через [соседние] народы, передававшие их без задержки от одного к другому, и обычай этот сохранялся долго, пока не был осквернен испорченностью народов [-посредников]⁹⁶⁹. Живут они в рощах и лесах и, когда чувствуют, что насытились жизнью, при этом не испытывая отвращения к ней, тогда они, украсив себя гирляндами, в радостном настроении бросаются в море с какой-то определенной скалы. Такое погребение у них считается наилучшим⁹⁷⁰...

44. Какое-то время не знали точно, что лежит за Каспийским заливом – то ли тот же океан, то ли земля, угнетаемая морозом и простирающаяся без конца и края.

45. Но кроме физиков⁹⁷¹ и Гомера⁹⁷², которые говорили, что весь мир окружен морем, можно положиться также на Корнелия Непота⁹⁷³, [мнение которого] тем более авторитетно, что оно более современно. Он приводит свидетельство об этом Квинта Метелла Целера и припоминает такой его рассказ⁹⁷⁴: когда тот управлял Галлией в качестве проконсула⁹⁷⁵, царь ботов⁹⁷⁶ подарил ему каких-то индов. Расспросив их, откуда они прибыли в эти земли, он узнал, что они были бурей унесены из индийских морей и, проплыв весь путь [от Индии], пристали, наконец, к берегам Германии⁹⁷⁷. Следовательно, остается [полагать, что за Каспием находится] море, но остальная часть его побережья скована вечной мерзлотой и поэтому пустынна...

(Перевод А. В. Подосинова)

Гай Плиний Секунд Старший родился в 23/24 г. н. э. в италийском городе Комо, погиб при извержении вулкана Везувия 24 августа 79 г. н. э. Плиний был крупным государственным деятелем, полководцем, писателем и ученым. Из многочисленных работ Плиния сохранилась лишь его «Естественная история» («Historia naturalis») – огромная энциклопедия в 37 книгах, посвященная различным сторонам жизни на земле. В 3–6 книгах Плиний рассказывает о географии ойкумены, где использует большое количество греческих и римских источников, становясь, таким образом, сам источником многих не дошедших до нас трудов.

Издания: С. Plinii Secundi Naturalis Historia / D. Detlefsen recensuit. Vol. 1–6. Berolini, 1866–1882; C. Plini Secundi Naturalis Historiae libri XXXVII / Post L. Iani obitum recognovit et scripturae discrepantia adiecta edidit C. Mayhoff. Lipsiae, Teubner, 1892–1909. Vol. 1–6; editio stereotypa – Stutgardiae, 1967.

Переводы: Скржинская М. В. Северное Причерноморье в описании Плиния Старшего. Киев, 1977.

Литература: Скржинская, 1977; Detlefsen, 1909; Klotz, 1906; Sallmann, 1971.

Естественная история

Книга IV

80.      В целом [к северу] от Истра все племена – скифские, однако места, прилегающие к побережью, заняли разные народы: в одних находятся геты, которых римляне называют даками⁹⁷⁸, в других – сарма- ты, по-гречески савроматы (в их числе гамаксобии или аорсы), в третьих – выродившиеся и произошедшие от рабов, или трогодиты⁹⁷⁹, затем аланы и роксоланы. От побережья вглубь материка между Данувием и Геркинийским лесом вплоть до Паннонских зимних стоянок в Карнунте и проходящей там границы германцев поля и равнины [населяют] язиги-сарматы, а горы и леса до реки Патисс – изгнанные ими даки.

81. От Мара, или Дурии, идет [граница], отделяющая их от свевов и Ваннианского царства; [области], расположенные за ними, занимают бастерны, а дальше другие германцы. Агриппа⁹⁸⁰ сообщает, что вся эта область от Истра до Океана в длину – 1200 миль, в ширину от пустынь Сарматии до реки Вистлы⁹⁸¹ – 396 миль. Название «скифы» постоянно переходило на сарматов и германцев. Это древнее наименование закрепилось только за теми, которые, будучи самыми дальними из этих народов, живут почти неизвестные остальным смертным.

82. За Истром же [находятся] города Кремниски, Эполий, горы Макрокремны, известная река Тира, давшая имя городу на том месте, где, как говорят, прежде была Офиуса; обширный остров на этой реке населяют тирагеты; он отстоит от Псевдостомы, [устья] Истра, на 130 миль. Далее аксиаки, названные по реке, за ними кробизы, река Рода, Саггарийский залив, гавань Ордес, и в 120 милях от Тиры – река Борисфен и имеющие то же самое название озеро, племя и город, отстоящий от моря на 15 миль, в древности носивший имя Ольвиополь и Милетополь⁹⁸².

83. Вновь по берегу – Ахейская гавань, Ахиллов остров, знаменитый могилой этого мужа, а на расстоянии 125 миль от острова – полуостров, протянутый в форме меча в поперечном [направлении] и названный Ахилловым Дромом из-за упражнений [Ахилла], длина которого, как сообщает Агриппа, 80 миль. Все это пространство занимают скифы-сарды⁹⁸³ и сираки. Затем – лесная область, которая дала название «Гилейское» омывающему [ее] морю; [ее] жители называются энэкадии. Далее – река Пантикап, которая разграничивает номадов и георгов, потом – Акесин⁹⁸⁴. Некоторые сообщают, что ниже Ольвии с Борисфеном сливается Пантикап, более точные [авторы] – что Гипанис, в отличие от грубой ошибки тех, кто помещает последний в Азии.

84. Омывая огромные пространства и многие народы, море вдается в сушу большим заливом до тех пор, пока не отделяется от Меотиды перешейком в 5 миль. Залив называется Каркинитским; [далее следуют] река Пакирис, города Навар, Каркина, позади [них] – озеро Бук⁹⁸⁵, через ров впадающее в море. Сам Бук отделяется от Корета⁹⁸⁶, залива Меотийского озера, скалистым хребтом. Принимает реки Бук, Герр, Гипанис, впадающие в него с разных сторон: Герр ведь разделяет басилидов и номадов; Гипанис течет через [земли] номадов и гилеев в Бук по искусственному руслу, по естественному – в Корет. Эта область называется Скифия Синдика⁹⁸⁷.

85. А от Каркинита начинается Таврика, некогда окруженная морем в тех местах, где теперь лежат равнины. Затем она вздымается большими горными хребтами, в них – тридцать народов, из которых 23 [живут] внутри этой области, [и] 6 городов: Оргокины, Харакены, Ассираны, Стактары, Акисалиты, Калиорды⁹⁸⁸. Самый хребет занимают скифотавры. С запада их ограничивает Новый Херсонес, а с востока – скифы-сатарки. На побережье [начиная] от Каркины [находятся] города: Тафры на самом перешейке полуострова, затем Гераклейский Херсонес, которому римляне даровали свободу; прежде его называли Мегарским⁹⁸⁹. Обнесенный пятимильной стеной, он отличается особенным блеском во всей этой области, потому что в нем сохраняются греческие обычаи.

86. Далее – мыс Партений, город тавров Плакия, порт Симболум, мыс Криу Метопон, выдающийся в середину Эвксинского Понта против азиатского мыса Карамбис так, что расстояние [между ними] – 170 миль, что главным образом и придает [морю] форму скифского лука. За мысом – многие гавани тавров и озера, город Феодосия в 125 милях от Криу Метопон, от Херсонеса же в 165 милях. Далее были города Киты, Зефирий, Акры, Нимфей, Дия.

87. Остается Пантикапей, [город] милетян, наиболее мощный у самого входа в Боспор; [он отстоит] от Феодосии на 87,5 миль, а от города Киммерия, расположенного на другой стороне пролива, как мы уже говорили, – на 2,5 мили. Такое пространство отделяет здесь Азию от Европы, и оно часто доступно для перехода пешком, когда замерзает пролив⁹⁹⁰. Длина Боспора Киммерийского 12,5 миль, на нем расположены города Гермисий, Мирмекий и в [самом проливе] – остров Алопека. По Меотиде от конца перешейка, каковое место называется Тафры, до устья Боспора расстояние составляет 260 миль.

88. От Тафр [территорию] внутри материка занимают: авхеты, у которых начинается Гипанис, невры, у которых [берет начало] Борисфен, гелоны, тиссагеты, басилиды, будины и агафирсы с синими волосами, выше них – номады, затем антропофаги; от Бука выше Меотиды – савроматы и эсседоны. По берегу же до Танаиса – меоты, от [имени] которых озеро приняло свое название, самые же дальние, в тылу у меотов, – аримаспы. Затем Рипейские горы и область, называемая Птерофором из-за постоянного падающего снега, похожего на перья; [эта] часть мира проклята самой природой, погружена в густую мглу, во все, что производит стужа, и во вместилище ледяного Аквилона.

89. За этими горами по ту сторону Аквилона, если верить, существует счастливое, [отличающееся] долголетием племя, знаменитое баснословными чудесами, которое называют гипербореями.

93.      Перед Борисфеном есть вышеназванный [остров] Ахилла, он же именуемый Левка и Макарон⁹⁹¹. Он, по современным показаниям, лежит в 140 милях от Борисфена, 120 милях от Тиры и 50 милях от острова Певка. Окружность его около 10 миль. Остальные [острова] – в Каркинитском заливе: Кефалоннес, Сподуса, Макра.

Прежде чем мы расстанемся с Понтом, нельзя умолчать о мнении многих, которые полагают, что все внутренние моря рождаются отсюда, а не из Гадитанского пролива, на основании достаточно вероятного аргумента, так как течение, идущее всегда из Понта, никогда не движется обратно.

94. Затем следует выйти [из Понта], чтобы описать внешние [границы] Европы, и, перейдя Рипейские горы, плыть, [имея] слева берег Северного океана, до тех пор, пока не встретятся Гады⁹⁹². Говорят, что в этих местах много островов без названий; Тимей⁹⁹³ рассказывает, что один из них, который называется Бавнония⁹⁹⁴ и на который в весеннее время приливами выносится янтарь, [расположен] против Скифии и отстоит [от нее] на день пути; остальные берега неизвестны. Любопытна молва о Северном океане: от реки Парапанис, где она протекает по Скифии, Гекатей⁹⁹⁵ называет его Амальхийским, каковое имя означает на языке этого племени «замерзший».

95. По сообщению Филемона⁹⁹⁶, отсюда до мыса Русбей кимвры называют его Моримарусой, т. е. Мертвым морем, а далее Кронийским; Ксенофонт Лампсакский⁹⁹⁷ передает, что в трех днях пути от скифского берега есть необыкновенной величины остров Балкия, его же Пифей⁹⁹⁸ называет Басилией. Сообщают и об Эонских [островах], на которых жители питаются яйцами птиц и овсом; о других, где рождаются люди с лошадиными ногами, называемые гиппоподами; о других [островах] панотиев, у которых их преогромные уши полностью покрывают их голые тела.

96. Затем с племени ингвеонов, первого в Германии, известия становятся более ясными для понимания. Там громадная горная цепь Сево, по размерам не меньше Рипейских гор, ограничивает вплоть до Кимврского мыса огромный залив под названием Кодан, наполненный островами, из которых наиболее знаменита Скатинавия⁹⁹⁹, неведомая по величине. Часть ее, насколько известно, населяет племя гиллевионов в 50 округах; по этой причине ее [т. е. Скандинавию] называют второй ойкуменой. Не меньшей по величине считается Энингия.

97. Некоторые передают, что здесь вплоть до реки Вистлы обитают сарматы, венеды¹⁰⁰⁰, скиры и гирры, что залив называется Килипенским, и в его устье есть остров Латрис, вскоре другой залив Лагнус, примыкающий к кимврам...

99.      У германцев есть пять родов: вандилы... ингвеоны... иствеоны... гермионы... пятая часть певкины, бастерны, пограничные вышеназванным дакам. Знаменитые реки текут в Океан: Гутал, Вискул, или Вистла, Альбис, Визургис, Амис, Рейн, Моза.

Книга VI

1. Понт Эвксинский, прежде из-за негостеприимной дикости называвшийся Аксинским¹⁰⁰¹, разливается между Европой и Азией вследствие значительной враждебности природы, беспредельно благосклонной к жадности моря... От Боспора он ненасытно расширяется в другое обширное пространство, пока Меотийские болота не присоединят к его разливу свою добычу.

3. Некоторые дают измерение Понта от Боспора до Меотийского озера в 1438,5 миль, а Эратосфен на 100 миль меньше. Агриппа считает от Калхедона до Фасиса 1000 миль, а оттуда до Боспора Кимме­рийского 360 миль. Мы вообще даем размеры, определенные в наше время, когда даже в самом Киммерийском устье велась война¹⁰⁰²...

16....На 100 миль от Диоскуриады отстоит город Гераклей, от Себастополя [он отстоит] на 70 миль. [Далее живут] ахеи, марды, керкеты, за ними серры, кефалотомы. Внутри этого пространства богатейший город Питиус был разграблен гениохами. Позади него живут эпагерриты – сарматский народ в Кавказских горах, а за ними – савроматы.

17. К ним бежал во время принципата Клавдия Митридат¹⁰⁰³ и он рассказал¹⁰⁰⁴, что с ними соседствуют талы, которые на востоке достигают устьев Каспийского моря, высыхающих при морском отливе. А на берегу близ керкетов [находятся] река Икар, ахеи с городом Гиер и [одноименной] рекой в 136 милях от Гераклея, затем мыс Круны, дальше которого крутую возвышенность занимают тореты, государство синдов в 67,5 милях от Гиера и реки Сехерий¹⁰⁰⁵.

18. Оттуда до входа в Боспор Киммерийский 88,5 миль. Длина самого полуострова, пролегающего между Понтом и Меотийским озером, не более 67,5 миль, а ширина нигде не меньше двух югеров; его называют Эоном¹⁰⁰⁶. Оба берега Боспора, как с азиатской, так и с европейской стороны, изгибаются к Меотиде. Города при входе [в Боспор сначала] Гермонасса, затем Кепы [колония] милетцев, потом Стратоклия и Фанагория, почти покинутый Апатур и последний в устье пролива – Киммерий, который прежде назывался Керберий. Затем Меотийское озеро, описанное в [разделе о] Европе.

19. Начиная от Киммерия, [у Меотийского озера] живут меотики, талы [и] серны, серреи, скизы, гниссы. Затем у Танаиса, который при впадении образует два устья, живут сарматы, происходящие, как говорят, от мидийцев, сами по себе разделенные на многие племена. Первые [из них] савроматы гинекократумены, произошедшие от браков с амазонками, затем невазы, коиты, кизики, мессенианы, котобакхи, кеты, зиги, тиндары, туссегеты, тирки вплоть до пустынных мест, необитаемых из-за лесных ущелий, за которыми аримфеи, достигаю щие Рипейских гор.

20. Сам Танаис скифы называют Силисом¹⁰⁰⁷, Меотийское озеро – Темарундой, что обозначает «мать моря»¹⁰⁰⁸. В устье Танаиса есть [одноименный] город. Окрестными землями вначале владели карийцы, затем клазоменцы, затем меоны, а впоследствии пантикапейцы.

(Перевод М. В. Скржинской из: Скржииская 1977. С. 95–100)

Знаменитый римский историк Корнелий Тацит (ок. 55 – раньше 117 гг. н. э.) прошел путь политика, военачальника, писателя. Из многочисленных трудов Тацита до нас дошли «Диалог об ораторах», «Жизнеописание Юлия Агриколы», «О происхождении германцев и местоположении Германии» («Германия»), «История» и «Анналы». В трех последних трудах содержится большая и актуальная информация о событиях, произошедших в I – начале II в. н. э. в Северном Причерноморье и в Восточной Европе.

Издания: Р. Cornelii Taciti libri qui supersunt / Ed. Е. Köstermann. Vol. I–IV. Lipsiae, 1963–1968.

Переводы: Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах / Изд. подготовили А. С. Бобович, Я. М. Боровский, М. Е. Сергеенко. Л., 1970.

Литература: Браун 1899; Гревс 1946; Кнабе 1978; Модестов 1864; Тройский 1970. С. 203–247; Benario 1975; Dudley 1968; Martin 1981; Mendell 1957; Syme 1958.

Германия¹⁰⁰⁹

46.      Здесь конец Свебии¹⁰¹⁰. Отнести ли певкинов, венедов¹⁰¹¹ и феннов к германцам или сарматам, право, не знаю, хотя певкины, которых некоторые называют бастарнами, речью, образом жизни, оседлостью и жилищами повторяют германцев. Неопрятность у всех, праздность и косность среди знати. Из-за смешанных браков их облик становится все безобразнее, и они приобретают черты сарматов. Венеды переняли многое из их нравов, ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами¹⁰¹². Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой; все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне. У феннов¹⁰¹³ – поразительная дикость, жалкое убожество; у них нет ни оборонительного оружия, ни лошадей, ни постоянного крова над головой; их пища – трава, одежда – шкуры, ложе – земля; все свои упования они возлагают на стрелы, на которые, из-за недостатка в железе, насаживают костяной наконечник. Та же охота доставляет пропитание как мужчинам, так и женщинам; ведь они повсюду сопровождают своих мужей и притязают на свою долю добычи. И у малых детей нет другого убежища от дикого зверя и непогоды, кроме кое-как сплетенного из ветвей и доставляющего им укрытие шалаша; сюда же возвращаются фенны зрелого возраста, здесь же пристанище престарелых. Но они считают это более счастливым уделом, чем изнурять себя работою в поле и трудиться над постройкой домов и неустанно думать, переходя от надежды к отчаянью, о своем и чужом имуществе: беспечные по отношению к людям, беспечные по отношению к божествам, они достигли самого трудного – не испытывать нужды даже в желаниях. Все прочее уже баснословно: у геллузиев и оксионов головы и лица будто бы человеческие, туловища и конечности – как у зверей; и так как ничего более достоверного я не знаю, пусть это останется нерешенным и мною.

(Перевод А. С. Бобовича из: Корнелий Тацит. 1970. I. С. 372–373)

История¹⁰¹⁴

I. 79. У всех мысли были заняты гражданской войной, и границы стали охраняться менее тщательно. Сарматское племя роксоланов, предыдущей зимой уничтожившее две когорты и окрыленное успехом, вторглось в Мезию¹⁰¹⁵. Их конный отряд состоял из девяти тысяч человек, опьяненных недавней победой, помышлявших больше о грабеже, чем о сражении. Они двигались поэтому без определенного плана, не принимая никаких мер предосторожности, пока неожиданно не встретились со вспомогательными силами третьего легиона. Римляне наступали в полном боевом порядке, у сарматов же к этому времени одни разбрелись по округе в поисках добычи, другие тащили тюки с награбленным добром; лошади их ступали неуверенно, и они, будто связанные по рукам и ногам, падали под мечами солдат. Как это ни странно, сила и доблесть сарматов заключены не в них самих: нет никого хуже и слабее их в пешем бою, но вряд ли существует войско, способное устоять перед натиском их конных орд. В тот день, однако, шел дождь, лед таял, и они не могли пользоваться ни пиками, ни своими длиннейшими мечами¹⁰¹⁶, которые сарматы держат обеими руками; лошади их скользили по грязи, а тяжелые панцири не давали им сражаться. Эти панцири¹⁰¹⁷, которые у них носят все вожди и знать, делаются из пригнанных друг к другу железных пластин или из самой твердой кожи; они действительно непроницаемы для стрел и камней, но если врагам удается повалить человека в таком панцире на землю, то подняться он сам уже не может. Вдобавок ко всему их лошади вязли в глубоком и рыхлом снегу, и это отнимало у них последние силы. Римские солдаты, свободно двигавшиеся в своих легких кожаных панцирях, засыпали их дротиками и копьями, а если ход битвы того требовал, переходили в рукопашную и пронзали своими короткими мечами ничем не защищенных сарматов, у которых даже не принято пользоваться щитами. Немногие, которым удалось спастись, бежали в болото, где погибли от холода и ран. После того как весть об этой победе достигла Рима, проконсул Мезии Марк Апоний¹⁰¹⁸ был награжден триумфальной статуей, а легаты легионов Фульв Аврелий, Юлиан Теттий и Нумизий Луп – консульскими знаками отличия. Отон¹⁰¹⁹ был весьма обрадован, приписал славу этой победы себе и старался создать впечатление, будто военное счастье ему улыбается, а его полководцы и его войска стяжали государству новую славу.

(Перевод Г. С. Кнабе из: Корнелий Тацит. 1970. II. С. 42)

Анналы¹⁰²⁰

XII, 15. Между тем Митридат Боспорский¹⁰²¹, который, лишившись трона, не имел и постоянного пристанища, узнает об уходе основных сил римского войска во главе с полководцем Дидием¹⁰²² и о том, что в наново устроенном царстве остались лишь неопытный по молодости лет Котис и несколько когорт под начальством римского всадника Юлия Аквилы¹⁰²³; не ставя ни во что ни римлян, ни Котиса, он принимается возмущать племена и сманивать к себе перебежчиков и, собрав в конце концов войско, прогоняет царя дандаров¹⁰²⁴ и захватывает его престол. Когда это стало известно и возникла опасность, что Митридат вот-вот вторгнется в Боспорское царство, Котис и Аквила, не рассчитывая на свои силы, тем более что царь сираков Зорсин¹⁰²⁵ возобновил враждебные действия против них, стали искать поддержки извне и направили послов к Эвнону¹⁰²⁶, правившему племенем аорсов. Выставляя на вид мощь Римского государства по сравнению с ничтожными силами мятежника Митридата, они без труда склонили Эвнона к союзу. Итак, было условлено, что Эвнон бросит на врага свою конницу, тогда как римляне займутся осадою городов.

16. И вот, построившись походным порядком, они выступают: впереди и в тылу находились аорсы, посередине – когорты и вооруженные римским оружием отряды боспорцев. Враг был отброшен, и они дошли до покинутого Митридатом вследствие ненадежности горожан дандарского города Созы¹⁰²⁷; было принято решение им овладеть и оставить в нем гарнизон. Отсюда они направляются в земли сираков и, перейдя реку Панду¹⁰²⁸, со всех сторон подступают к городу Успе¹⁰²⁹, расположенному на высоте и укрепленному стенами и рвами; впрочем, его стены были не из камня, а из сплетенных прутьев с насыпанной посередине землей и поэтому не могли противостоять натиску нападавших, которые приводили в смятение осажденных, забрасывая их с возведенных для этого высоких башен пылавшими головнями и копьями. И если бы ночь не прервала сражения, город был бы обложен и взят приступом в течение одного дня.

17. На следующий день осажденные прислали послов, просивших пощадить горожан свободного состояния и предлагавших победителям десять тысяч рабов. Эти условия были отвергнуты, так как перебить сдавшихся было бы бесчеловечной жестокостью, а сторожить такое множество – затруднительно: пусть уж лучше они падут по закону войны; и проникшим в город с помощью лестниц воинам был подан знак к беспощадной резне. Истребление жителей Успе вселило страх во всех остальных, решивших, что больше не стало безопасных убежищ, раз неприятеля не могут остановить ни оружие, ни крепости, ни труднодоступные и высокогорные местности, ни реки, ни города. И вот Зорсин после долгих раздумий, поддержать ли попавшего в беду Митридата или позаботиться о доставшемся ему от отца царстве, решил, наконец, предпочесть благо своего народа и, выдав заложников, простерся ниц перед изображением Цезаря, что принесло великую славу римскому войску, которое, одержав почти без потерь победу, остановилось, как стало известно, в трех днях пути от реки Танаиса¹⁰³⁰. Однако при возвращении счастье изменило ему: несколько кораблей (ибо войско возвращалось морем) выбросило к берегу тавров, и их окружили варвары, убившие префекта когорты и множество воинов из вспомогательного отряда.

18. Между тем Митридат, не находя больше опоры в оружии, задумывается над тем, к чьему милосердию он мог бы воззвать. Довериться брату Котису, в прошлом предателю, в настоящем – врагу, он опасался. Среди римлян не было никого, наделенного такой властью, чтобы его обещания можно было счесть достаточно вескими. И он решил обратиться к Эвнону, который не питал к нему личной вражды и, недавно вступив с нами в дружбу, пользовался большим влиянием. Итак, облачившись в подобавшее его положению платье и придав своему лицу такое же выражение, он вошел в покои царя и, припав к коленям Эвнона, сказал: «Пред тобою добровольно явившийся Митридат, которого на протяжении стольких лет на суше и на море преследуют римляне; поступи по своему усмотрению с потомком великого Ахемена – лишь одного этого враги не отняли у меня».

19. Громкое имя этого мужа¹⁰³¹, лицезрение превратностей дел человеческих и его полная достоинства мольба о поддержке произвели сильное впечатление на Эвнона, и тот, подняв Митридата с колен, хвалит его за то, что он предпочел предаться племени аорсов и лично ему, Эвнону, дабы с их помощью испросить примирения. И Эвнон отправляет к Цезарю послов и письмо, в котором говорилось так: «Начало дружбе между римскими императорами и царями великих народов кладется схожестью занимаемого ими высокого положения; но его с Клавдием¹⁰³² связывает и совместно одержанная победа. Исход войны только тогда бывает истинно славным, когда она завершается великодушием к побежденным – так и они ничего не отняли у поверженного ими Зорсина. Что касается Митридата, заслужившего более суровое обхождение, то он, Эвнон, просит не о сохранении за ним власти и царства, но только о том, чтобы его не заставили следовать за колесницею триумфатора и он не поплатился своей головой».

20. Однако Клавдий, обычно снисходительный к чужеземной знати, на этот раз колебался, что было бы правильнее, принять ли пленника, обязавшись сохранить ему жизнь, или захватить его силой оружия. К последнему его толкала горечь нанесенных ему оскорблений и жажда мести; но возникали и такие возражения: придется вести войну в труднодоступной местности и вдали от морских путей; к тому же цари в тех краях воинственны, народы – кочевые, земля – бесплодна; медлительность будет тягостна, а торопливость чревата опас­ностями; победа обещает мало славы, а возможное поражение – большой позор. Не лучше ли поэтому удовлетвориться предложенным и оставить жизнь изгнаннику, который, чем дольше проживет в унижении, тем большие мучения испытает. Убежденный этими соображениями, Клавдий ответил Эвнону, что, хотя Митридат заслуживает наистрожайшего примерного наказания и он, Клавдий, располагает возможностью его покарать, но так уже установлено предками: насколько необходимо быть непреклонным в борьбе с неприятелем, настолько же подобает дарить благосклонность молящим о ней – ведь триумфы добываются только в случае покорения исполненных силы народов и государств.

21.      После этого Митридат был выдан римлянам и доставлен в Рим прокуратором Понта Юнием Цилоном. Передавали, что он говорил с Цезарем более гордо, чем надлежало бы в его положении, и получили известность такие его слова: «Я не отослан к тебе, но прибыл по своей воле; а если ты считаешь, что это неправда, отпусти меня и потом ищи». Он сохранял бесстрастное выражение лица и тогда, когда, окруженный стражею, был выставлен напоказ народу у ростральных трибун. Цилону были определены консульские отличия, Аквиле – преторские.

(Перевод А. С. Бобовича из: Корнелий Тацит. 1970. I. С. 202–204)

Писатели истории Августов

Под этим названием («Scriptores Historiae Augustae») сохранился сборник биографий римских императоров от Адриана до Нумериана (117–284 гг. н. э.). Создание первой редакции, как и составление этого сборника, датируют временем ок. 330 г. н. э., затем последовало несколько более поздних редакций. Разные биографии имеют разных авторов, о которых мы ближе ничего не знаем. «История августов» содержит множество уникальных сведений о борьбе варварских народов Восточной Европы с Римской империей.

Издание: Scriptores historiae Augustae / Ed. E. Hohl. Vol. I–II. Lipsiae,

1965.

Перевод: Властелины Рима. Биографии римских императоров от Адриана до Диоклетиана / Перев. С. Н. Кондратьева. Под ред. А. И. Доватура. М., 1992.

Литература: Barnes 1978; Kolb 1987; Syme 1971.

Адриан

3.      ...[Адриан] был сделан претором во второе консульство Сурана и второе Сервиана¹⁰³³... После того, будучи послан в Нижнюю Паннонию в качестве преторского легата, подавил сарматов¹⁰³⁴...

5. Получив верховную власть, он тотчас же вернулся к старым взглядам [римской политики] и обратил свои усилия к сохранению мира по всему кругу земель. Ибо, кроме отпадения тех народов, которые покорил Траян, мавры тревожили [империю], сарматы шли войной...

6. ...Затем, услышав о восстании сарматов и роксоланов, он отправился в Мезию¹⁰³⁵, выслав наперед войска. Марция Турбона¹⁰³⁶, после Мавритании...¹⁰³⁷ украшенного повязками префектуры, он поставил на время правителем Паннонии и Дакии. С царем роксоланским¹⁰³⁸, который жаловался на уменьшение дани, по разборе дела заключил мир.

Антонин Пий

5. ...[Антонин] вел множество войн через своих легатов. Именно, он победил британцев через легата Лоллия Урбика... принудил мавров просить мира, одолел германцев, даков, многие другие племена и восставших иудеев через начальников [областей] и легатов. Он подавил также восстания в Ахайе и Египте; часто обуздывал поднимавшихся войной аланов¹⁰³⁹.

9.      ...Царь Фарасман¹⁰⁴⁰ прибыл к нему в Рим и поднес ему [даров] более, чем Адриану. Он дал лазам царя Пакора... возвратил Реметалка¹⁰⁴¹ в Боспорское царство, выслушав дело между ним и куратором¹⁰⁴². Ольвиополитам¹⁰⁴³ послал в Понт помощь против тавроскифов¹⁰⁴⁴ и одержал над тавроскифами такую победу, что они дали ольвиополитам заложников...

М[арк] Антонин Философ

17.      ...[Марк Антонин], истребив маркоманнов, сарматов, вандалов и вместе с ними квадов, освободил от рабства Паннонии...

22.      Все народы от границы Иллирика до Галлии составили заговор, именно маркоманны, варисты, гермундуры и квады, свебы, сарматы, дакринги и буры, вандалы с виктуалами, осы, бессы, коботы, роксоланы, бастерны, аланы, певкины и костобоки¹⁰⁴⁵. [В то же время] грозили войны Парфянская и Британская. Итак, он с большим трудом, даже личным, победил самые свирепые племена, причем солдаты подражали ему, и войска вели также легаты и префекты претория. Он принял в подданство маркоманнов, причем огромное большинство [их] было переведено в Италию...

24.      ...Он хотел сделать провинцией Маркоманнию, а также и Сарматию¹⁰⁴⁶; и сделал бы, если бы Авидий Кассий не поднял в это же время восстания на Востоке...

25.      Итак, оставив Сарматскую и Маркоманскую войну, [Антонин] отправился против Кассия. В Риме также произошли смуты, как если бы Кассий явился в отсутствие Антонина. Но Кассий очень скоро был убит, и голова его была принесена Антонину...

27. ...После того он три года вел войну с маркоманнами, гермундурами, сарматами, также и с квадами; и если бы он прожил еще один год, то сделал бы из их [областей] провинции...

Два Максимина

1.      Максимин Старший¹⁰⁴⁷ достиг известности при императоре Александре, а в военную службу вступил при Севере. Он происходил из фракийского селения, соседнего с варварами. Варварского происхождения были также его отец и мать; первый, по преданию, был родом из Готии, а вторая – из аланов. Имя отца его, говорят, было Микка, а матери – Габаба...

Максим и Бальбин

5. ...Кроме того, Максим¹⁰⁴⁸, посланный в качестве легата, разбил сарматов в Иллирике и, будучи переведен оттуда на Рен, довольно счастливо действовал против германцев...

16.      ...При них¹⁰⁴⁹ произошла битва у карпов с мезами; было также начало Скифской войны¹⁰⁵⁰. В то же время произошло также опустошение Истрии, или, как говорит Дексипп¹⁰⁵¹, Истрийской гражданской общины...

Два Галлиена

5. ...Когда Валериан¹⁰⁵² был в плену и большая часть галлов в осаде, когда Оденат шел войной, Авреол опустошал Иллирик и Эмилиан занимал Египет, готы или скифы, имя которых, как сказано выше, придано готам¹⁰⁵³, заняли Фракию, опустошили Македонию, осадили Фессалонику, и ниоткуда не видно было [даже] скромной надежды на спасение. Все это, как мы неоднократно говорили, делалось из презрения к Галлиену¹⁰⁵⁴, человеку вполне преданному роскоши и при [личной] безопасности готовому на всякое безобразие. (6) С теми же готами произошло под предводительством Маркиана сражение в Ахайе, откуда они отступили, потерпев поражение от ахейцев. Между тем скифы, то есть часть готов, опустошали Азию¹⁰⁵⁵. Был разгромлен и сожжен и храм эфесской Луны¹⁰⁵⁶, сокровища которого по слухам достаточно известны народам...

11.      ...Скифы¹⁰⁵⁷ вторглись в Каппадокию. Там они взяли города и долго вели войну с переменным успехом, а затем направились в Вифинию...

13.      ...Между тем скифы, переправившись на судах через Эвксин, вошли в Истр и причинили много бедствий в римских пределах. Узнав об этом, Галлиен поручил византийцам Клеодаму и Афинею возобновление и укрепление городов; произошло сражение близ Понта, и варвары были побеждены византийскими вождями. Также и в морской войне готы потерпели поражение под предводительством Венериана¹⁰⁵⁸, но при этом сам Венериан погиб смертью [храброго] воина. Тогда скифы опустошили Кизик и Азию, затем всю Ахайю и были побеждены афинянами под предводительством Дексиппа¹⁰⁵⁹, автора современной истории. Будучи прогнаны оттуда, они прошли через Эпир, Македонию и Беотию. Между тем Галлиен, с трудом побужденный общественными бедствиями, выступил против готов, блуждавших по Иллирику, и случайно истребил очень многих. Получив известие об этом, скифы, сделав укрепление из повозок, попытались бежать через гору Гессак. Затем Маркиан в войне, веденной с переменным счастием, всех скифов [изгнал]...¹⁰⁶⁰ что возбудило всех скифов к восстанию.

(Перевод В. В. Латышева из: ВДИ. 1949. 3. С. 256–262)

Выдающийся римский военачальник и историк, Аммиан Марцеллин родился ок. 330 г. н. э. в греческой семье в Антиохии. Его «История» писалась в последние три десятилетия IV века и охватывает период от императора Нервы до смерти императора Валента (т. е. 96–378 гг.). Помимо литературных источников, которыми пользовался Аммиан, в его труде особо ценными оказываются личные наблюдения и современные ему известия о таких народах Северного Причерноморья, как аланы и гунны.

Издание: Ammiani Marcellini Rerum gestarum libri qui supersunt / Ed. W. Seyfarth. V. I–II. Leipzig, 1978.

Переводы: Аммиан Марцеллин. История / Пер. с лат. Ю. Кулаковского и А. Сонни. Вып. І-ІII Киев, 1906–1908; Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб., 1994 (отредактированный перевод Ю. Кулаковского и А. Сонни).

Литература: Ермолова 1999. С. 336–347; Соколов 1959. С. 43–62; Вlосklеу 1975; Matthews 1989; Thompson 1947.

История

Книга XXXI

1. 1. Между тем¹⁰⁶¹ колесо крылатой Фортуны, вечно чередуя несчастные и счастливые явления, вооружало Беллону в союзе с фуриями и перенесло на Восток горестные события, приближение которых ясно предвещали достоверные предсказания и чудесные знамения... [следуют примеры].

2. 1. Семенем всех несчастий и корнем разнородных бедствий, которые возбудила воинственная ярость обычным, все смешивающим пожаром, послужила, как нам известно, следующая причина. Племя гунов¹⁰⁶², о котором мало знают древние памятники¹⁰⁶³, живет за Меотийскими болотами у Ледовитого океана и превосходит всякую меру дикости. (2) При самом рождении делаются на щеках ребенка глубокие надрезы [острым] оружием для того, чтобы рост выступающих в свое время волос притуплялся образующими морщины рубцами, и таким образом они стареют безбородыми и лишенными всякой красоты, подобно евнухам; все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь чудовищным и страшным видом, что можно принять их за двуногих зверей или [уподобить] сваям, которые грубо вытесываются при постройке мостов. (3) При столь неприятном человеческом облике они так дики, что не употребляют ни огня, ни приготовленной пищи, а питаются кореньями полевых трав и полусырым мясом всякого скота, которое кладут между своими бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением. (4) Они никогда не прикрываются никакими строениями и питают к ним отвращение как к гробницам, отрешенным от обычного людского обихода. У них нельзя найти даже покрытого тростником шалаша; кочуя по горам и лесам, они с колыбели приучаются переносить холод, голод и жажду; и на чужбине они не входят в жилища за исключением разве крайней необходимости; у них даже не считается безопасным находиться под кровлей. (5) Они одеваются в одежды холщовые или сшитые из шкурок лесных мышей; у них нет различия между домашней и выходной одеждой; раз надетая туника устарелого цвета снимается или меняется не прежде, чем от долговременного гниения расползется в лохмотья. (6) Головы они прикрывают кривыми шапками, а волосатые ноги защищают козьими шкурами; обувь, не пригнанная ни на какую колодку, мешает выступать свободным шагом. Поэтому они плохо действуют в пеших стычках; но [зато], как бы приросшие к своим выносливым, но безобразным на вид лошаденкам и иногда сидя на них по-женски, они исполняют все обычные свои дела; на них каждый из этого племени ночует и днюет, покупает и продает, ест и пьет и, пригнувшись к узкой шее своей скотины, погружается в глубокий сон с разнообразными сновидениями. (7) Если случится рассуждать о серьезных делах, они все сообща советуются в том же обычном положении. Они не подчинены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадется [на пути]. (8) Иногда, угрожаемые нападением, они вступают в битвы клинообразным строем, со свирепыми криками. Будучи чрезвычайно легки на подъем, они иногда неожиданно и нарочно рассыпаются в разные стороны и рыщут нестройными толпами, разнося смерть на широкое пространство; вследствие их необычайной быстроты нельзя и заметить, как они вторгаются за стену или грабят неприятельский лагерь. (9) Их потому можно назвать самыми яростными воителями, что издали они сражаются метательными копьями, на конце которых вместо острия с удивительным искусством приделаны острые кости, а в рукопашную, очертя голову, мечами рубятся и на врагов, сами уклоняясь от удара кинжалов, набрасывают крепко свитые арканы для того, чтобы, опутав члены противников, отнять у них возможность усидеть на коне или уйти пешком. (10) У них никто не занимается хлебопашеством и никогда не касается сохи. Все они, не имея ни определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто из них не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен еще дальше. (11) В перемирии они неверны и непостоянны, быстро увлекаются всяким дуновением новой надежды и во всем полагаются на свою необузданную храбрость. Подобно неразумным животным, они не имеют никакого понятия о чести и бесчестии; они уклончивы и темны в речах, никогда не связаны уважением к религии; они пылают неудержимой страстью к золоту и до такой степени непостоянны и вспыльчивы, что иногда в один и тот же день без всякого подстрекательства изменяют своим союзникам и снова примиряются без всякого посредничества.

2, 12. Этот подвижный и неукротимый народ, пылающий неудержимой страстью к похищению чужой [собственности], двигаясь вперед среди грабежей и резни соседних народов, дошел до аланов, прежних массагетов. Раз коснувшись их, не лишним будет объяснить, откуда они происходят и какие населяют земли, показав при этом запутанность географической науки, которая долго многое luda...¹⁰⁶⁴ и различное, наконец, нашла истину...

2, 13. Истр со множеством притоков течет мимо [земли] савроматов, простирающейся до реки Танаиса, составляющей границу Азии и Европы. За ней тянутся бесконечные степи Скифии¹⁰⁶⁵, населенные аланами, получившими свое название от гор¹⁰⁶⁶; они мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности, подобно персам. (14) Между этими [народами] срединное положение занимают невры, соседи высоких и обрывистых гор, на которых все коченеет от мороза и порывистых северных ветров. За ними живут видины¹⁰⁶⁷ и чрезвычайно дикие гелоны, которые снимают кожу с убитых врагов и делают из нее одежды себе и боевые попоны для своих коней. С гелонами сопредельны агафирсы, раскрашивающие голубой краской свои тела и волосы: люди низшего сословия – мелкими и редкими [уборами], а благородные – широкими, яркими и более частыми. (15) За ними, говорят, кочуют по разным [местам] меланхлены и антропофаги, питающиеся человеческим мясом. Все соседние [народы] покинули их вследствие этого бесчеловечного [способа] питания и ушли в отдаленные земли; поэтому-то вся страна, обращенная к летнему востоку, остается необитаемой вплоть до серов¹⁰⁶⁸. (16) В другой стороне близ поселения амазонок живут аланы, обращенные к востоку и рассеянные между многолюдными и обширными племенами; [их владения приближаются] к азиатским землям и простираются, как я узнал, до самой реки Ганга, пересекающей индийские земли и впадающей в южное море.

2, 17. Разделенные таким образом по обеим частям света, аланы (нет надобности перечислять теперь их разные племена), живя на далеком расстоянии одни от других, как номады, перекочевывают на огромные пространства: однако с течением времени они приняли одно имя и теперь все вообще называются аланами за свои обычаи и дикий образ жизни и одинаковое вооружение. (18) У них нет никаких шалашей, нет заботы о хлебопашестве, питаются они мясом и в изобилии молоком, живут в кибитках с изогнутыми покрышками из древесной коры и перевозят их по беспредельным степям. Придя на изобильное травой [место], они располагают в виде круга свои кибитки и питаются позвериному; истребив весь корм для скота, они снова везут, свои, так сказать, города, расположенные на повозках. На них мужчины соединяются с женщинами, на них рождаются и воспитываются дети; это их постоянные жилища, и, куда бы они ни пришли, то [место] и считают родным очагом. (19) Гоня перед собой упряжных животных и стада, они пасут их; наибольшую заботу они прилагают к уходу за лошадьми. Там есть вечнозеленые равнины вперемешку с рощами плодовых деревьев; поэтому, куда бы они ни переселялись, они не терпят недостатка ни в пище для себя, ни в корме для скота; это производит влажная почва и большое количество протекающих там рек. (20) Все, что по возрасту и полу непригодно для войны, держится около кибиток и занимается мирными делами; а молодежь, с раннего детства сроднившись с верховой ездой, считает позором ходить пешком; все они вследствие разнообразных упражнений являются дельными воинами. Поэтому-то и персы, по происхождению скифы, очень опытны в военном деле.

2, 21. Почти все аланы высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом своих очей, очень подвижны вследствие легкости вооружения и во всем похожи на гунов, только с более мягким и более культурным образом жизни; с целью грабежа или охоты они доезжают до Меотийского болота и Киммерийского Боспора, даже до Армении и Мидии. (22) Как мирный образ жизни приятен людям спокойным и тихим, так им доставляют удовольствие опасности и войны. У них считается счастливым тот, кто испускает дух в сражении, а стариков или умерших от случайных болезней они преследуют жестокими насмешками, как выродков и трусов; они ничем так не хвастаются, как убиением какого-нибудь человека, и в виде славных трофеев навешивают вместо украшения на своих боевых коней кожи, содранные с отрезанных голов убитых¹⁰⁶⁹. (23) У них не видно ни храмов, ни святилищ, нигде не усмотреть у них даже покрытых соломой хижин; они по варварскому обычаю втыкают в землю обнаженный меч и с благоговением поклоняются ему как Марсу, покровителю стран, по которым они кочуют. (24) О будущем они гадают странным образом: собирают прямые ивовые прутья, в определенное время раскладывают их с какими-то тайными наговорами и таким образом ясно узнают, что им предвещается. (25) Они не имели никакого понятия о рабстве, будучи все одинаково благородного происхождения, и в судьи они до сих пор выбирают лиц, долгое время отличавшихся военными подвигами. Возвратимся, однако, к изложению остального из нашей задачи.

3, 1. Именно гуны, вторгнувшись в земли тех аланов, которые сопредельны с гревтунгами и обыкновенно называются танаитами, многих перебили и ограбили, а остальных присоединили к себе по условиям мирного договора; при их содействии они с большей уверенностью внезапным натиском ворвались в обширные и плодородные владения Герменриха¹⁰⁷⁰, царя весьма воинственного, многочисленными и разнообразными подвигами храбрости наведшего страх на соседние народы. (2) Пораженные силой внезапно надвинувшейся бури, он долго пытался удержаться твердо и прочно, но потом, когда молва преувеличила свирепость нападавших, он добровольной смертью подавил страх больших бедствий. (3) После его смерти¹⁰⁷¹ новый царь Витимир некоторое время сопротивлялся аланам, полагаясь на других гунов, которых он деньгами привлек на свою сторону; но после многих поражений потерял жизнь в битве, подавленный силой оружия. Его маленького сына, по имени Видерих, приняли под свою опеку и защиту Алатей и Сафракс¹⁰⁷², искусные и известные твердостью духа вожди: вследствие краткости времени потеряв уверенность в возможности сопротивления, они осторожно удалились и пришли к реке Данастию¹⁰⁷³, протекающей по широким равнинам между Петром и Борисфеном. (4) Получив известие об этих неожиданных событиях, судья тервингов Атанарих¹⁰⁷⁴ (против которого, как сказано выше, Валент давно уже двинулся походом, [чтобы наказать] за помощь, посланную Прокопию) пытался было стать твердой ногой, чтобы померяться силою в случае, если он будет затронут, подобно другим. (5) Затем, устроив на удобном месте просторный лагерь близ берегов Данастия и вала гревтунгов, он выслал Мундериха (бывшего потом пограничным начальником в Аравии) с Лагариманом и другими вельможами вперед на двадцать тысяч шагов, для того чтобы выследить приближение врагов, а сам в это время без всякой помехи стал готовиться к бою¹⁰⁷⁵. (6) Но [дело] вышло совершенно иначе, нежели он рассчитывал: гуны со свойственной им догадливостью заподозрили, что далее стоит какое-нибудь войско, и, пропустив замеченные ими [отряды], спокойно расположившиеся на [ночной] отдых, при свете луны, рассеивавшем ночной мрак, перешли вброд реку и избрали наилучший образ действий; при этом боясь, чтобы передовой вестник не испугал находившихся дальше, быстрым натиском бросились на самого Атанариха, (7) ошеломили его первым ударом, перебили нескольких из его [людей] и принудили поспешно искать убежища в утесистых горах. Пораженный этой новостью и [еще] большим страхом за будущее, он стал возводить высокие стены от берегов реки Гераса¹⁰⁷⁶ до Данубия, пересекая земли таифалов; он полагал, что, устроив с быстрым старанием этот панцирь, он [вполне] обезопасит свою целость и невредимость. (8) Но, пока сооружалась эта постройка, гуны теснили его быстрым наступлением и могли бы совсем раздавить его своим нашествием, если бы не отступили [от этого дела], обремененные тяжестью добычи. Между тем среди прочих готских племен широко разнеслась молва, что невиданный дотоле род людей, поднявшихся, как снег, из укромного угла, потрясает и уничтожает все, что попадается навстречу, подобно вихрю, [несущемуся] с высоких гор. Поэтому большая часть народа, которая покинула Атанариха вследствие недостатка в жизненных припасах, искала [себе] жительства, удаленного от всякого слуха о варварах, и, после долгих совещаний, какие выбрать места для поселения, решила, что Фракия будет ей убежищем вполне подходящим по двум причинам; так как, [во-первых], она имеет чрезвычайно плодородную почву, и, [во-вторых], мощным течением Истра отделяется от полей, уже открытых для перунов чужеземного Марса. То же самое решили, как бы общим советом, и остальные.

4, 1. Итак, они под предводительством Алавива¹⁰⁷⁷ заняли берега Данубия и, отправив послов к Валенту, униженно просили принять их, обещая жить спокойно и подавать помощь по требованию обстоятельств. (2) Пока происходили эти события вне пределов империи, расходились грозные слухи о том, что среди северных народов совершаются но­вые передвижения в необычайных размерах, и шла молва, что на всем пространстве от маркоманнов и квадов до самого Понта множество неведомых варварских народов, будучи прогнано из своих обиталищ внезапным натиском, придвинулось к Истру с женами и детьми. (3) Вначале это известие было принято нашими с пренебрежением по той причине, что в тех пределах по отдаленности театра военных действий привыкли получать известия, что войны или закончены, или, по крайней мере, на время успокоены. (4) Но когда дело стало выясняться в его истине и слухи были подтверждены прибытием посольства варваров, которое настойчиво просило о принятии бездомного народа на правый берег реки, то воспринято оно было скорее с радостью, чем со страхом. Искусившиеся в своем деле льстецы преувеличенно возносили счастье императора, которое предоставило ему совершенно неожиданно столько рекрутов из отдаленных земель, так что он может получить непобедимое войско, соединив воедино и свои и чужие силы, а государственная казна получит огромные капиталы от военной подати, которая из года в год платилась по провинциям. (5) В этой надежде отправлены были разные лица, чтобы устроить переправу диких полчищ. Принимались тщательные меры к тому, чтобы не был оставлен никто из этих будущих разрушителей Римского государства, хотя бы даже он был поражен смертельной болезнью. Получив от императора разрешение перейти через Данубий и занять местности во Фракии, они переправлялись целыми толпами днем и ночью на кораблях, лодках, выдолбленных стволах деревьев. А так как река эта самая опасная изо всех и уровень воды был выше обыкновенного вследствие частых дождей, то много народу тонуло – как те, кто при крайнем переполнении судов слишком решительно плыл против течения, так и те, кто бросался вплавь. (6) Так прилагались все старания к тому, чтобы навести гибель на римскую землю. Хорошо известно, что злосчастные устроители переправы варваров часто пытались определить их число, но оставили это после многих безуспешных попыток... (8)...Первыми были приняты Алавив и Фритигерн. Император приказал выдать им пока что провиант и предоставить земли для обработки. (9) В то время, когда открыты были заставы на нашей границе и варвары сыпались на нас толпами вооруженных людей, как Этна извергает свой пылающий пепел, и трудное положение государства требовало прославленных военными успехами полководцев, теперь именно, словно по вмешательству разгневанного божества, во главе военных сил стояли как на подбор люди с запятнанным именем. На первом месте были Лупицин и Максим, первый – комит во Фракии, второй – дук, вызывавший к себе ненависть; оба они могли соперничать между собой в неосмотрительности. (10) Их зловредное корыстолюбие было причиной всех бед. Оставляя в стороне другие проступки, какие названные военачальники или другие, благодаря их попустительству, позволили себе совершить самым позорным образом в отношении переходивших к нам иноземцев, ничем дотоле не провинившихся, я расскажу об одном, столь же постыдном, как и неслыханном деянии, которое не могло бы быть признано извинительным даже в глазах судей, замешанных в этом деле. (11) Когда варвары, переведенные на нашу сторону, терпели голод, эти несправедливейшие дуки завели постыдный торг: за каждую собаку, которых отовсюду набирало их ненасытное корыстолюбие, они брали по одному рабу, и среди взятых уведены были даже сыновья старейшин.

4,12. Между тем и в те же дни царь гревтунгов Витерик с Алатеем и Сафраксом, советами которых он руководился, а также с Фарнобием¹⁰⁷⁸, приблизился к берегам Истра и, наспех отправив послов, заклинал императора принять его столь же человеколюбиво. (13) Когда они были отвергнуты, как того, казалось, требовала польза государства, и не знали, что предпринять [далее], Атанарих, боясь того же, удалился, помня, что он когда-то, при заключении мирного договора, оказал пренебрежение Валенту, утверждая, что он связан клятвой никогда не вступать ногой на римскую почву и под этим предлогом вынудил императора утвердить мирный договор на средине реки. Опасаясь, что это неудовольствие еще продолжается [у Валента], он со всеми своими уклонился в местность Кавкаланденскую¹⁰⁷⁹, неприступную вследствие высоты лесов и гор, вытеснив оттуда сарматов...

(Перевод В. В. Латышева из: ВДИ. 1949. 3. С. 301–308)

Павел Оросий был родом из Испании, род. ок. 380 г. н. э., год смерти неизвестен. Ок. 417 г. он написал свое главное произведение «История против язычников» – труд, который должен был представить всю историю человечества с христианской точки зрения. Часто автор называет источники, по которым он работал. Так, для Северного Причерноморья он использовал труды Тита Ливия, Юстина и Евтропия, а также некую географию, основанную на труде Марка Випсания Агриппы.

Издание: Pauli Orosii historiarum adversum paganos libri VII / Ex rec. C. Zangmeister // CSEL. Bd. V. Leipzig, 1889.

Перевод: Павел Орозий. История против язычников / Перев. с лат., вступ. статья, комментарии и указатель В. М. Тюленева. Т. І–ІІІ. СПб., 2001–2003.

Литература: Тюленев 2001; Lacroix 1965; Mörner 1844; Svennung 1922.

Историй против язычников 7 книг

Книга I

2, 4–6. Европа начинается, как я сказал, в северном поясе, от реки Танаиса, там, где Рифейские горы, отходя в противоположную от Сарматского океана сторону, дают начало реке Танаису, которая, протекая мимо алтарей и рубежей Александра Великого¹⁰⁸⁰, находящихся в пределах робасков¹⁰⁸¹, увеличивает [своими водами] Меотийские болота. Огромный разлив последних около города Феодосии¹⁰⁸² широко вливается в Эвксинский Понт...

51. [Выше] описаны в самых кратких чертах пределы Азии. Теперь я опишу Европу, насколько доступно человеческому знанию.

52. Она начинается от Рифейских [гор], реки Танаиса и Меотийских болот, лежащих на востоке, простирается по берегу Северного океана до Галлии Бельгийской¹⁰⁸³ и реки Рена¹⁰⁸⁴, которая течет на запад, до Данувия, называемого и Петром, который направляется с юга на восток и впадает в Понт; (53) на востоке лежит Алания¹⁰⁸⁵, посередине Дакия, где и Готия, затем Германия, где большую часть занимают свебы; во всех этих странах живут 54 племени.

Книга VII

33. 19. Готы раньше через послов усердно просили, чтобы им прислали епископов, от которых они могли бы научиться христианской вере. Император Валент¹⁰⁸⁶ вследствие своего пагубного заблуждения послал учителей арианского учения. Готы удержали то, что узнали при первом знакомстве с верой. Итак, по праведному суду Божию его [т. е. Валента] сожгли живым те, которые из-за него будут гореть даже по смерти за грех своего заблуждения¹⁰⁸⁷.

34, 5. [Феодосий¹⁰⁸⁸] энергично напал на те великие скифские племена, наводившие ужас на всех предков, которых избегал даже Александр Beликий, как свидетельствовали Помпей¹⁰⁸⁹ и Корнелий¹⁰⁹⁰, теперь же, по уничтожении римского войска, отлично снабженные римскими лошадьми и оружием, – именно аланов, гуннов и готов, и победил их во многих больших сражениях. Он победителем вступил в город Константинополь и, чтобы не истощить непрерывной войной сам по себе небольшой отряд римского войска, заключил мир с готским царем Атанариком¹⁰⁹¹. Атанарик тотчас по прибытии в Константинополь умер. Все готские племена по смерти царя, видя доблесть и доброту Феодосия, подчинились римской власти.

(Перевод Г. Г. Зоргенфрея из: ВДИ. 1949. 4. С. 264–274)

Римский автор VI в. н. э. Иордан создал в середине этого века произведение под названием «О происхождении и деяниях гетов» («De origine actibusque Getarum»), подразумевая под гетами современных ему готов. Из этого сочинения явствует, что его автор сам был готом, происходившим из нижнедунайских земель. Основой для труда Иордана стала «История готов», написанная Кассиодором (до нас не дошла). Иордан пытается по литературным и, вероятно, эпическим источникам проследить историю готов со времени их появления у устья Вислы, куда они прибыли из Скандинавии, историю их продвижения к Черному морю и образования вестготского и остготского государств. В труде Иордана содержится уникальная информация об исторических процессах, протекавших в Восточной Европе во время Великого переселения народов.

Издания: Iordanis Romana et Getica / Rec. Th. Mommsen // Monumenta Germaniae historica. Auctores antiquissimi. Т. V. Pars 1. Berlin, 1882; Jordanis De origine actibusque Getarum / A cura di Fr. Giunta, A. Grillone. Roma, 1991.

Перевод: Иордан. О происхождении и деяниях гетов («Гетика») / Вступ. статья, перевод, комментарий Е. Ч. Скржинской. Изд. 2-е, испр. и дополн. СПб., 1997.

Литература: Анфертьев 1994. С. 98–169; Скржинская 1997. С. 9–58; Смирнов 1956. С. 149–161; Christensen 2002; Korkkanen 1975; Schramm 1974. S. 1–14; Wagner 1967.

О происхождении и деяниях гетов (гетика)

30.      Скифия погранична с землей Германии вплоть до того места, где рождается река Истр и простирается Мурсианское озеро¹⁰⁹²; она [Скифия] тянется до рек Тиры, Данастра¹⁰⁹³ и Вагосолы¹⁰⁹⁴, а также великого того Данапра¹⁰⁹⁵ и до горы Тавра – не той, что в Азии, а собственной, т. е. скифской¹⁰⁹⁶, – по всей прилегающей к Меотиде местности и за Меотиду, через Босфорские проливы¹⁰⁹⁷ до Кавказских гор и реки Аракса; затем она [Скифия], загнувшись в левую сторону, за Каспийское море (а это последнее возникает на крайних границах Азии, от северо-восточного океана, в виде гриба, сначала тонкого, потом – широчайшей круглой формы¹⁰⁹⁸), склоняется к области гуннов и отступает до албанов и серов¹⁰⁹⁹.

31. Эта, повторяю, страна, а именно Скифия, вытягиваясь в длину и развертываясь в ширину, имеет с востока серов, живущих у самого ее начала на берегу Каспийского моря; с запада – германцев и реку Вистулу; с севера она охватывается океаном, с юга – Персией, Албанией, Иберией, Понтом и нижним течением Истра, который называется также Данубием от устья своего до истока.

32. С той своей стороны, которой Скифия достигает Понтийского побережья, она охвачена небезызвестными городами; это – Борисфенида, Ольвия, Каллиполида¹¹⁰⁰, Херсона, Феодосия, Кареон¹¹⁰¹, Мирмикий и Трапезунта¹¹⁰², основать которые дозволили грекам непокоренные скифские племена с тем, чтобы греки поддерживали с ними торговлю.

Посередине Скифии есть место, которое разделяет Азию и Европу одну от другой; это – Рифейские горы, которые изливают широчайший Танаис, впадающий в Меотиду.

33. Окружность этого озера равна 144 тысячам шагов, причем оно нигде не опускается глубже, чем на 8 локтей.

В Скифии первым с запада живет племя гепидов¹¹⁰³, окруженное великими и славными реками; на севере и северо-западе [по его области] протекает Тизия¹¹⁰⁴; с юга же [эту область] отсекает сам великий Данубий, а с востока Флютавзий¹¹⁰⁵; стремительный и полный водоворотов, он, ярясь, катится в воды Истра.

34. Между этими реками лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы¹¹⁰⁶. У левого их склона, спускающегося к северу¹¹⁰⁷, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов¹¹⁰⁸. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами¹¹⁰⁹ и антами¹¹¹⁰.

35. Склавены живут от города Новиетуна¹¹¹¹ и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра, и на север – до Висклы; вместо городов у них болота и леса. Анты же – сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину; эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов.

36. На побережье океана, там, где через три гирла поглощаются воды реки Вистулы, живут видиварии, собравшиеся из различных племен; за ними берег океана держат эсты¹¹¹², вполне мирный народ.

37. К югу соседит с ними сильнейшее племя акациров, не ведающее злаков, но питающееся от скота и охоты.

Далее за ними тянутся над Понтийским морем места расселения булгар, которых весьма прославили несчастья, [совершившиеся] по грехам нашим.

А там и гунны, как плодовитейшая поросль из всех самых сильных племен, закишели надвое разветвившейся свирепостью к народам. Ибо одни из них зовутся альциагирами, другие – савирами, но места их поселений разделены: альциагиры – около Херсоны, куда жадный купец ввозит богатства Азии; летом они бродят по степям, раскидывая свои становища в зависимости от того, куда привлечет их корм для скота; зимой же переходят к Понтийскому морю.

Хунугуры же известны тем, что от них идет торговля шкурками грызунов; их устрашила отвага столь многочисленных мужей...

116. После того как король готов Геберих¹¹¹³ отошел от дел человеческих, через некоторое время наследовал королевство Германарих¹¹¹⁴, благороднейший из Амалов, который покорил много весьма воинственных северных племен и заставил повиноваться своим законам. Немало древних писателей сравнивали его по достоинству с Александром Великим. Покорил же он племена: гольтескифов, тиудов, инаунксов, васинабронков, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тандзанс, атаул, навего, бубегенов, колдов¹¹¹⁵.

117. Славный подчинением столь многих [племен], он не потерпел, чтобы предводительствуемое Аларихом¹¹¹⁶ племя герулов¹¹¹⁷, в большей части перебитое, не подчинилось – в остальной своей части – его власти.

По сообщению историка Аблавия¹¹¹⁸, вышеуказанное племя жило близ Меотийского болота, в топких местах, которое греки называют «эле»¹¹¹⁹, поэтому и именовалось элурами.

118. Племя это очень подвижно и – еще более – необыкновенно высокомерно. Не было тогда ни одного [другого] племени, которое не подбирало бы из них легковооруженных воинов. Хотя быстрота их часто позволяла им ускользать в сражении от иных противников, однако и она уступила твердости и размеренности готов: по воле судьбы они [элуры] также, наряду с остальными племенами, покорились королю гетов¹¹²⁰ Германариху.

119. После поражения герулов Германарих двинул войско против венетов, которые, хотя и были достойны презрения из-за [слабости их] оружия, были, однако, могущественны благодаря своей многочисленности и пробовали сначала сопротивляться. Но ничего не стоит великое число негодных для войны, особенно в том случае, когда и бог попускает, и множество вооруженных подступает. Эти [венеты], как мы уже рассказывали в начале нашего изложения, – именно при перечислении племен, – происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов¹¹²¹. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха.

120.      Умом своим и доблестью он подчинил себе также племя эстов¹¹²², которые населяют отдаленнейшее побережье Германского океана¹¹²³. Он властвовал, таким образом, над всеми племенами Скифии и Германии как над собственностью.

(Перевод Е. Ч. Скржинской из: Скржинская 1997. С. 66–68, 83–84)

Неизвестный по имени автор написал ок. 700 г. н. э. в Равенне географическое произведение под названием «Космография» в пяти книгах, в которых он дает систематическое описание всей ойкумены (пятая книга содержит перипл Средиземного моря).

«Космография» весьма характерна как памятник переходного времени от античности к средневековью. Если в первой, вводной книге автор пытается теоретически, в духе, характерном для патристической литературы и современного ему богословия, осмыслить некоторые космологические и географические проблемы (что свойственно раннесредневековой литературе такого рода), то остальные книги, представляющие сухие перечни-каталоги географических объектов, скомпилированы, в основном, из античных источников. Прежде всего автор воспроизводит картину мира позднеримской империи, поскольку в основе огромного большинства его данных лежат сведения, почерпнутые из карты мира, близкой к Певтингеровой, – памятника первых веков нашей эры, и из других античных авторов, которых он постоянно упоминает.

Равеннская «Космография» является важным источником по античной и раннесредневековой истории Северного Причерноморья и Восточной Европы. Она содержит около 5300 названий стран, городов, племен, народов, местностей, гор, рек, островов, заливов, многие из которых, почерпнутые из античных источников, сохранились только в «Космографии».

Некоторые сведения «Космографии» обязаны своим происхождением более поздним источникам, возможно, даже готского происхождения. Таковы, например, упоминания славян («склавинов»), хазаров, реки Кубани («Куфис»), оногуров, гуннов, аваров и др.

В I книге автор дает краткое описание всей ойкумены, распределив ее на 24 сектора, отождествленных анонимом с 24 часами суток.

В IV книге дается более подробное описание Европы, в котором и содержится основная информация о Восточной Европе.

Издания: Ravennatis Anonymi Cosmographia et Guidonis Geographica / Ed. M. Pinder et G. Parthey. Berolini, 1860 (Reprint 1962); Itineraria Romana. Vol. 2. Ravennatis Anonymi Cosmographia et Guidonis Geographica / Ed. Schnetz. Lipsiae, 1940 (Reprint: Stuttgart, 1990).

Перевод: Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции. Тексты, перевод, комментарий. М., 2002. С. 175–204.

Литература: Бородин 1982. С. 54–63; Подосинов 2002. С. 161–286; D’Avezac 1888; Dillemann 1997; Funaioli 1914. Col. 305–310; Gross 1913; Pekkanen 1979. P. 111–128; Schnetz 1919; Schnetz 1942; Schweder 1886; Stolte 1949; Walleser 1894.

Космография

Книга I

11. ...В пятом часе ночи¹¹²⁴ находится страна скирдифринов, или же ререфенов¹¹²⁵.

12. В шестом часе ночи находится страна скифов¹¹²⁶, откуда вышел род склавинов¹¹²⁷; но и ититы и химабы тоже вышли из них¹¹²⁸. Позади находится океан, недоступный для судоходства.

В седьмом часе ночи находится страна сарматов. Из этой страны вышло племя карпов¹¹²⁹, которое имело склонность и способности к ведению войн; за этой страной – недоступный для судоходства океан.

В восьмом часе ночи находится страна роксоланов. Позади нее далеко в океане расположен большой остров – древняя Скифия; этот остров упоминают многие философы¹¹³⁰ (...) историографы. Мудрейший космограф Иордан¹¹³¹ называет его Сканзой¹¹³²; из этого острова (...) вышли также западные племена: ведь мы читали, что готты и даны, а также гепиды, вышли в древности из него¹¹³³.

В девятом часе ночи находится страна амазонок, как ее назвали древние после того, как амазонки, как мы прочли, спустились с Кавказских гор. Позади нее – [непроходимый океан], а перед ней располагается обширная древняя Дардания, а за ней, или лучше сказать, – сбоку, находятся большие болота, которые называются Меотийскими; как рассказывают иные историографы, человек может пройти какую-то часть названных [болот] на расстояние во много миль [посуху]¹¹³⁴.

В десятом часе ночи находится огромная, тянущаяся на большое расстояние пустыня, которая называется пустынной <и древней> Скифией; перед ней, или же сбоку, обозначают племя газов¹¹³⁵.

В одиннадцатом часе ночи находятся, как пишут, Каспийские Ворота и отдаленнейшая гора Тавр, а также гора Кавказ, и затем снова непроходимая пустыня.

В двенадцатом часе ночи находится Древняя Албания, а также страна гирканцев, Иссоон¹¹³⁶ и парфов. Она очень велика и находится, как известно, по соседству с ранее упомянутыми индами-бактрианами.

13.      Итак, страны, находящиеся по всем 12 обозначенным нами часам ночи, по повелению Бога, который выпускает из своих кладовых ветры, овеваются шестью ветрами¹¹³⁷.

Книга IV

1.      В доле же Яфета, сына Ноя¹¹³⁸, которую философы назвали Европой, располагаются следующие страны: страна, которая называется Скифией и представляет собой в основном пустыню. Ее называют также Великой Скифией. Космограф Иордан сказал, что она имеет форму гриба¹¹³⁹ (...). Эта страна расположена [на] побережье Северного океана рядом с вышеупомянутыми Римфейскими¹¹⁴⁰ горами. Передают, что эта страна широко раскинулась в длину и ширину.

Далее, в равнинной местности расположена чрезвычайно обширная как в длину, так и в ширину [страна], которая называется Хазарией; этих хазаров вышеупомянутый Иордан называет агацирами¹¹⁴¹. Через эту страну хазиров [=хазаров] протекает множество рек и среди прочих большая река, которую называют Куфис¹¹⁴².

Далее, рядом с Великим морем Понтийским к вышеназванной стране лазов – эту Лазию мы называли в Азии – примыкает страна Абсилия, которую пересекает река, которая называется Абсилис.

2.      Далее, рядом с этой страной расположена страна, которая называется Абасгия. В ней, как мы читали, было несколько городов; мы же хотим перечислить некоторые из них, а именно: / Дамиуполис / Севастолис / Басгидас.

А за уже названными странами к северу расположена страна, которая называется [страной] аланов. Далее, у Великого моря Понтийского расположена страна, которая называется [страной] / скимнов / ипимолгов / невриев / агеев / тауриев / Ахиаллис.

Далее находится страна, которая называется [страной] / зихов / геолиев / тирсиев.

Далее называют страну / псатиров / иподов.

Все эти уже упомянутые выше страны Европы, имена которых мы указали, [мы назвали так], как говорит греческий философ Ямблих¹¹⁴³.

Затем у Понтийского моря расположена страна, которая называется Оногория¹¹⁴⁴ и которая находится по соседству с верхней точкой Меотийского болота, как точно определил философ Ливаний¹¹⁴⁵, сообщивший также (...), что у них по соседству водится много рыбы, но они, как всегда бывает у варваров, употребляют ее без соли.

3. Далее, страна Ликания Пусфорагии¹¹⁴⁶ расположена около Понтийского моря. Мы читали многих, описавших эту страну, среди них греческих философов: нечестивейшего Порфирия¹¹⁴⁷, Ямблиха, Ливания, а также римских философов Арбициона, Лолиана и Кастория¹¹⁴⁸. Я же перечислил по именам нижеупомянутые города страны Босфорании, следуя вышеупомянутому Ливанию. Мы читали, что в этой стране Босфорании было много городов, мы же хотим перечислить лишь некоторые из них, а именно: / [Г]ермонасса / Этеобротон / Суппатос / Фритиорес / Дина / Ихигин / Эрмоган / Теагинем / Акра / Санабатин / Асанди / Кита / Нимфа / Абританы / Махара / Татирита / Аумон / Малоросса / Махаре / Химерной / Пантуас / Ратира / Мурмикон / Кабало / Салониме / Бористенида / Ольбиаболис / Каполис / Дори / Херсона / Теосиополис / Кареон / Трапезус¹¹⁴⁹.

4. Далее, с северной стороны около океана по соседству с вышеупомянутой Великой С[к]ифией расположена страна, которая называется Колхия Киркеон, Меланглинон, Бассаринон. Эта Колхия, как передают, в основном пустынна. Об этой стране рассказал философ Пентесилей¹¹⁵⁰.

Далее, около океана по соседству с вышеупомянутой областью Колхии находится страна, которую древние называли [страной] амазонок, после того как они, как мы прочли, спустились с Кавказских гор. Об этой стране подробно рассказывают философы Пентесилей, упомянутый выше, а также Марпесий¹¹⁵¹ и Птоломей¹¹⁵², египетский царь из македонского [рода].

Далее, около океана [по соседству с вышеназванной страной амазонок] находится страна, которая называется [страной] роксоланов, свариков и савроматов. Через эту страну протекают, среди прочих, следующие реки: большая река, которая называется Вистула и впадает очень полноводной в океан, и река, которая называется Лутта¹¹⁵³. Об этой стране рассказал вышеупомянутый Птоломей – царь и философ. Позади этой страны в океане находится вышеупомянутый остров Сканза.

5.      Далее, перед областью роксоланов находятся следующие страны¹¹⁵⁴: [страна] ситотрогов, затем страна Кампи Кампанидон, а также Гето Гиторум, Сугдабон, Фанагурон, болота Меотидон. Эта область Меотида, коль мы ее в этом месте называем, простирается, поскольку она очень обширна, до вышеупомянутой страны Босфораны. Около той же области Меотиды находится большая страна, которая называется Дарданией. В ней различные страны прилегают к Великому морю Понтийскому. Их описывали многие, как-то: вышеназванный нечестивейший Порфирий, Ливаний и Евтропий. Мы же описали города этих стран согласно вышеупомянутому Ливанию. Мы [читали], что в ней [т. е. в Дардании] находились различные страны и много городов; мы же хотим назвать лишь некоторые из них, а именно: / Стамуамум / Ламсакум / Анкарум / Анлансум / Сарам / Нумуракум / Алектурум / Дандариум / Олувиум / Тотале / Фурике / Никерантики / Солама.

Далее, с другой стороны находятся города, которые называются: / Фира / Тирепсум / Пекина / Капора / Алинкум / Эрмериум / Ургум / Стурум / Конгры / Поролиссум / Цертие.

Далее, с другой стороны следуют города: / Стома Певки / Салсовия / Эгипсум / Новиодуно / Диногессия / Арубион / Роранус / Бирафон / Карсион / Каппидава. Через эти различные страны протекает множество рек и среди них те, которые называются: / Ава / Ористенис / Данаприс, которые впадают в Понтийское море.

11.      Возле Северного океана называется также страна сарматов, которая сопредельна вышеназванным роксоланам. Эта страна была описана многими философами; из них я читал греческих философов: Птоломея – египетского царя из македонского рода, а также вышеупомянутого Гиласа¹¹⁵⁵, Сардония¹¹⁵⁶ и вышеуказанного Аристарха¹¹⁵⁷ – гречес­ких философов. Я же обозначил эту страну сарматов согласно Сардонию. Считается, что за этой страной находится недоступный для мореплавания океан. Из гор этой Сарматии берет начало множество рек; среди прочих одна река, которая называется Бангис¹¹⁵⁸, впадает в океан, другая, которая называется Аппион¹¹⁵⁹, течет куда-то к [северной] части Данубия.

Далее, рядом с океаном располагается сопредельная этой Сарматии страна, которая называется С[к]ифией и совершенно пустынна. Эту страну описали те же вышеназванные философы, которые описали и Сарматию, я же обозначил ее согласно вышеупомянутому Сардонию. Считается, что за этой страной находится недоступный для мореплавания океан.

12.      Далее, рядом с этой С[к]ифией на берегу океана находится страна, которая называется страной рерифеннов и скердифеннов¹¹⁶⁰. Население этой страны, как говорит готский философ Айтанарит¹¹⁶¹, обитает в горных ущельях и, как мужчины, так и женщины, живут охотой и совершенно не знают ни [вареной] пищи, ни вина¹¹⁶². Эта страна признается самой холодной из всех.

14.      Затем снова в северной части этой, так сказать, обширнейшей территории, упомянем обширнейшие страны, которые называются Дация Первая и Вторая, она же называется Гипидией; там с недавних пор живут уны, они же авары¹¹⁶³. Эти обе Дации были описаны весьма многими философами; из них я читал <готских> [греческих] философов Менелака¹¹⁶⁴ и Аристарха; я же обозначил эти страны согласно Сардацию...

(Перевод А. В. Подосинова из: Подосинов 2002. 175–204)