Сщмч. Евлогий Кордубский. Памятная книга святых

В 850–859 гг. в Кордубе пострадало 48 мучеников. Почти все они сами сделали первый шаг навстречу гонителям и собственной казни. О причинах этого явления было написано немало за последние десятилетия.⁹¹⁸ Описываемые Евлогием события были ответом на ассимиляцию христиан в мусульманском обществе, которое в первой половине IX в. стало заметным. Драма жизни Евлогия заключалась в сопротивлении не только мусульманскому, но и «умеренному» христианскому обществу. С точки зрения многих современников Евлогия, мученики, страдание которых он описывает, не святые, а провокаторы, которые обрушивают и без того хрупкий баланс христиан в мусульманской Кордубе и ставят других христиан под удар. Евлогий является автором и других трудов, которые ждут своего перевода на русский язык.⁹¹⁹

Его почитание в Кордубе началось сразу после мученической кончины. Его друг Павел Альвар посвятил ему молитвенные песнопения, называя его святым,⁹²⁰ а через некоторое время после погребения Евлогия его мощи внутри храма перенесли на особое место для почитания.⁹²¹ В 883 г. эмир Мухаммед I по просьбе короля Альфонсо III разрешил выдать христианам мощи Евлогия и Леокриции, и пресвитер Дулькидий перенес их в Овьедо, где 9 января 884 г. их положили в крипту храма св. Леокадии, а в 1305 г. мощи перенесли в Святую часовню (Camara Santa), где им можно поклониться и сейчас.⁹²²

Любезнейшему в Господе Иисусе Христе брату моему Альвару – Евлогий.

Когда-то, брат мой, домашнее спокойствие упрочилось и заботы близких кончились, все мне больше благоприятствовало. Но внезапно всех взволновало мученичество блаженного Исаака, и весь город изумился необычности такового дела, начали все – как клирики, так и миряне, – усердно почитать совершившееся и возносить величайшими хвалами стойкость столь удивительного исповедника. Объединяющий божественный пыл многих воспламенил и побудил толпы верных сойтись на площади и, исповедав веру, проклясть врага Церкви, но тотчас все, устрашенные гневом беснующегося тирана, по неслыханной своей слабости изменили суждения и ушли, бранясь, и объявили вдохновителями великого преступления и тех, кто это сделал, и тех, кто им споспешествовал. Лишь очень немногие, как ты сам знаешь, отделились от кощунства таковых и из почтения к святым не изменили своего первоначального суждения. По этой причине я постарался приступить к своему труду и с Божьей помощью создать небольшую книгу про заключение мужей под стражу, чтобы принести будущим поколениям свое свидетельство и получить от них либо бесчестье за ложь, либо хвалу и славу, потому что мы за оправдание мучеников все же надеемся получить от Господа награду как защитник справедливости.

Когда яростная воля наместника привела меня в ужасные темницы и вся моя семья была взволнована вторжением его приспешников, сей труд был почти закончен, однако, поскольку он был записан на различных бумажках и обрывках, я подумал, что труд мой был рассеян по разным местам. Но так как Господь хранил его, ныне среди темничных утеснений с помощью Божьей труд мой не только удостоился завершения, но и был переписан, и никого иного, кроме тебя, не избрал я, чтобы возвестить о себе. Я скорее не дерзнул, чем не пожелал открыться прочим, чтобы необработанность моей книги не подала противникам повод чернить ее и чтобы неизящная речь не дала ненавистникам повод для насмешки.

Поэтому я позаботился переслать тебе, любезнейший брат, справедливейшему судье моих поверхностных знаний, сам труд, написанный на дешевом пергамене, чтобы, если ты его примешь, он, отшлифованный братским суждением, был в твоем распоряжении; если же ты его отвергнешь, пусть молчит. Затем уже твоя вооруженная десница легким шагом приведет в беспорядок строй сплетников и с победой обратится к верным, чтобы, напитав верное стадо простым увещанием, труд мой оказался достойным хотя бы небольшой славы. Пусть он появится, благодаря твоим хвалам, и пусть все его восхваление будет приписано твоему участию. Если же ты предпишешь ему, окутанному путаницей его вялости, успокоиться в вечном молчании, никто не сможет насмехаться над немым, никто не сможет обесславить молчащего.

Потому прошу твою светлость, бегло просмотрев этот труд, называемый «Памятная книга о святых», взглядом любви, которой мы оба неразрывно соединены, по выбору нашего суждения, исправь, обдумав, и тщательно обработай, и если его ценность соответствует его имени, подкрепи его своим свидетельством, и порадуйся, что память твоего имени будет присоединена на небесной странице к тем самым святым, о которых мы говорим. А мне, благодаря их заступничеству, пусть хоть в самом дальнем уголке рая будет даровано местечко для отдохновения. Аминь. Будь здрав в Господе Иисусе Христе, светлейший брат.

Мой господин, ты открыл всем верным преуспеяния прежде живших отцов, прежний и уже забытый блеск истинной веры и запечатанный источник вечной жизни, рожденный из груди Иисуса и льющийся многими струями. Он, сострадая заблуждению нашего века, обнаружил тайное состязание Своих бойцов, более всех Сам вдохновил великого наставника, которого снарядил восхвалителем таковых дел. Наделенный жизненной силой с неба, а не тленностью мира сего, и равно украшенный божественным и человеческим красноречием, ты первый поспешаешь в проповедании мученичества и, усердно трудясь для защиты Церкви более прочих воинов вечной палестры, впереди прочих подымаешься, сражаясь в битвах Господних. Поистине коснулся сердца твоего благоразумия Дух, Который, некогда посланный к апостолам, украсил Церковь различными дарами и героев, о которых мы говорим, вооружил на бой, уготовал к славе и привел к вечному венцу. Он Сам напитал неизменность твоей веры, талант искусного красноречия и постоянно наставления, более обычного упражняя в делах Ему привычных, даром церковного учения, которым, как известно только и можно Ему угодить. И пусть философская речь и многословие Туллия сдерживают этот троякий род речи, следуя естественной осмотрительности, однако большей хвалы должно удостаиваться то, что изложено по апостольскому обычаю. В одном небольшом томе вдруг обнаруживаешь несказанный небесный свет и представляешь красоту человеческой речи, когда рассыпаешь цвет ораторского красноречия и предлагаешь читающим божественную пищу. Тебе подчиняется млечная Ливиева река, тебе поддается эта приятная древняя речь Катона, также пылкий ум Демосфена и божественный язык Цицерона, и цветистый Квинтилиан,⁹²³ давно провозглашенный мерилом в вещах тленных, и мимолетных, быстротечных по причине круговращения века, и все учение, усовершенствованное тысячей способов, в сравнении с твоим прекраснейшим трудом устарело и перемешалось.

Земной блеск никоим образом не приравнивается к небесному, бессмертный ум превозносится бессмертной хвалой. С веком сим не может кончиться то, что принес вышний дар. Ибо добрый человек из доброго сокровища выносит доброе (Мф.12:35), и наученный Богом писец из сокровищницы Господней выносит новое и старое, наставляя ближних Вышнего Отца.

Ты украсил, мой святейший друг, последние времена нашего века и доставил грядущим поколениям благоухание нектара, чтобы из поколения в поколение наше время восхвалялось и имя твое благоухало во всех пределах земли. Человеческая хвала не лишена божественной силы, и то, что существует само по себе, похвально, почему же с первого взгляда оно, без сомнения, не славно? Человек радуется прекрасному огневолосому путешественнику – Солнцу – в центре неба, сразу как оно покажется, пусть и издали на него смотришь; лишь оно взойдет на небе, это подтверждается зраком неба, и светило, поднимаясь на небо, не видящим подает зрение. Поистине, служа моему смирению, ты отдаешь на мой суд то, что создал по божественному внушению. Пусть ради нашего образования ты раскрашиваешь свои речения и тем можешь увести истину в сторону от направления верной тропы, и должно опасаться, как бы ты не исказил суждения истины, снисходя к необразованности и многажды выражая одобрение самому незначительному и невежественному, кому предлагаешь таковой материал, и не только не отделяешь драгоценное от полезного, но, чего более должно страшиться, скрываешь драгоценное под грязью и нечистотами.⁹²⁴ Действительно, молча присоедини это к нашему строгому суждению, которое не имеет значения, вынеси наше мнение, терпеливо открывая его всем, и саму книгу, блистающую звездным сиянием, в качестве целительного средства закрепи для многих, если так можно сказать, буквами в вечности.

Ты, блаженнейший отче, спел песнь звучную, отгоняющую страх смерти и изгоняющую вялость и холод души, замороженной древним льдом. Да запылает с помощью этой песни тепло жизни и божественный огонь, который пришел низвести⁹²⁵ Христос, и под дуновением Духа оживут остывший прах и мертвые тела по всем четырем сторонам света⁹²⁶ и получат свет, погашенный арабским заблуждением. Будь всегда прославлен добродетелью, прославлен ревностью по Боге, ты, который не только исполнил служение Слова в хвалах исповедникам, но еще и ради изящества речи в награду исповедников испытываешь муки, и среди жестоких затворов и утеснений темницы сияешь более блаженной победой, сея слово о Небесном Царстве. Тот, кто должен возглашать истину всем векам, тот, и отданный на мучения, не прекращает возглашать ее и один не молчит за всех. Сияй и славься великим светом. которым блистаешь, ибо уготованы тебе награды и тебя ожидает умноженный в сто раз венец, и сохрани нас своим одобрением, которым ты нас всегда поддерживал.

Я написал этот том, назвав его «Памятная книга святых», для монастырей, из которых вышло множество лучших монахов для противодействия лживому пророку. Но после того как я узнал, что из городов, деревень, местечек и крепостей мужи и жены поспешили сюда и, как точно мне стало известно, никто из них не испугался власти правителя, и я видел, что все они без промедления избрали смерть ради завета и законов Бога нашего, я возвестил, что все эти церкви были основаны на непоколебимом Камне,⁹²⁷ так как все получили великий пример и радость утешения и славы от их победы, сколь много их пришло из различных мест и перенесло испытание пытками для примера всей Церкви.

Но полагаю, первенство среди них держит монах Исаак, который ранее пришел из Табаненской обители.⁹²⁸ Выйдя на городскую площадь, он подошел к судье и обратился к нему с такими словами: «Хотел бы я, судья, сделаться усердным почитателем твоей веры, если только ты не промедлишь изложить мне ее порядок и учение». Тогда судья, надув щеки, охотно рассказал ему, словно новобранцу своей веры и юноше, который собирается уверовать, произнося лживым языком и напыщенной гортанью слова наставления, трещащие в пустоте уст. Судья провозгласил создателем этой секты Мухаммада, который, будучи просвещен поучением ангела Гавриила, принял слово пророчества от Всевышнего, чтобы поведать его народам, установил закон, рассказывал о рае и Царстве Небесном и учил, что он полон яств и множеством женщин. Также и многое другое, которое здесь излагать слишком долго, последовало по обыкновению сообразно с лживым суждением. Поскольку этот юноша, досточтимый монах Исаак, был хорошо научен арабской грамоте, по-арабски давая ему ответ, немедленно говорит: «Он вам солгал, и пусть тот, кто впутался в такое преступление, объединил полки столь великих губителей и вверг с собой в адскую бездну, исчахнет от божественных проклятий. Ибо он, одержимый злым духом, содействуя бесовским обманам, подавая больным смертельную чашу, оплатил погибель вечной погибелью. Почему вы, преданные мудрости, не отрекаетесь от таковых опасностей? Почему вы не примете вечное спасение евангельской христианской веры, отвергнув язву гибельного учения?»

Рассказывают, что пока блаженный Исаак, вдохновляемый отважными замыслами и силами высшего благоговения, рассуждал целомудренными устами о таком и тому подобном в весьма резкой речи, судья, взволнованный и весьма изумленный словно уподобившийся безумному стал проливать обильные слезы и, охваченный каким-то умственным отупением, насилу, говорят, мог отвечать укоряющему его монаху. Он вытянул руку и ударил монаха по лицу, и тотчас же Исаак сказал: «И ты дерзаешь носить облик, подобный образу Божью? Смотри, какая тебе от этого польза». Сидевшие вместе с судьей знатоки закона, увидев это, порицали судью за то, что он, забыв суровость, подобающую его званию, мало сделал для того, чтобы опровергнуть слова мученика, в особенности потому, что, согласно суждению их законов, того, кто достоин смерти за преступление, не должно поносить громким неодобрением и обещанием какого-либо наказания. Судья, повернувшись к святому Исааку, говорит: «Может, ты напился вина или охвачен безумием, едва ли можешь указать на το, о чем ты говоришь, ибо то, что суждение самого нашего пророка, на которого ты необдуманно нападаешь с бранью, пребывает неопровержимым, должно заметить на примере тех, которые не страшатся объявлять о нем таковое». Досточтимый Исаак неустрашимо отвечает ему: «Я, судья, не упился вином и не поражен какой-либо болезнью, но, пылая рвением к справедливости, благодаря которой я узнал, что ваш пророк и вы пребываете несведущими, я изложил вам истину. Если из-за нее приключится жестокая смерть, охотно приму ее, мирно перенесу и не уклоню своей шеи от ее ударов. Ибо я знаю, что Господь сказал: Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное (Мф.5:10)». Тогда судья, предав Исаака тюремному заключению, сразу изложил правителю его дело. Правитель, устрашенный исходом такового обвинения, впал в безумие из-за своего весьма необузданного характера и издал указ, говоря, что везде должно предавать смерти повинного в таковом поношении творца его веры. Потом осужденного на смерть раба Божия наказали смертью, подняв на столп, подвесили верх ногами и дальше на глазах у всего города бросили в реку в третий день нон июня⁹²⁹ в пятницу, в год 889. Через несколько дней его тело с телами прочих, последовавших его примеру и убитых, было предано огню и, обращенное в пепел, выброшено в реку.

Необходимо рассказать, какими знаками или знамениями сей блаженный Исаак был отмечен во младенчестве, чтобы мы благодаря этому уверились, что он был избран для мученического венца свыше. Еще находясь в утробе матери, он вверг своих родителей в весьма ужасное потрясение: однажды незадолго до своего рождения он три раза провозгласил в материнском чреве, и весьма устрашенная необычностью происходящего, почти потеряв сознание, его мать никоим образом не могла уразуметь значения слов. Также в другое время, когда ему было семь лет, некая дева узрела в видении, что с небес сошел шар света; и среди толпы ожидающих лишь один Исаак, протянув руки, принял свет в ладони и, поместив все его сияние в уста, проглотил, и все называли его тогда счастливым и блаженным, и достойным такового дара. Таковы были знамения и знаки его младенчества, которые задолго до подвига Исаака выделили его как достойного мученичества.

Был священник в Табаненской обители, откуда блаженный Исаак вышел на битву. Сей благочестивый муж, совершив торжество литургии в день Господень, а именно в седьмой день июньских ид, который пришелся на пятый день после Исаакова мученичества, прилег на постель в дормитории и немного задремал. Внезапно он увидел во сне, что с востока появился прекраснейший ликом отрок, держащий в руках грамоту удивительной красоты, и предстал перед ним. Приняв от него эту грамоту, священнослужитель начал читать написанное на ней. Ибо на сей грамоте были начертаны такие слова: «Как отец наш Авраам принес в жертву Богу сына Исаака, так и ныне святой Исаак пред очами Господними принес жертву за братий». И люди, приходя из города, непрерывно рассказывали, что Господь наш Иисус Христос блаженного Иеремию вместе с другими увенчал венцом мученичества.

Но перед тем жил предшественник его, блаженной памяти пресвитер Перфект, который умер после такого же исповедания веры, как и они, но не таким же образом, каким они погибли. Вышеназванный пресвитер, против воли влекомый на страдание, мужественно свершил течение святого боя. Они же, придя по своей воле, решительно сопротивлялись врагу, и чрез пролитие крови после жестоких мучений стяжали Царство Небесное. Каким образом этот досточтимый пресвитер Перфект удостоился награды за страдание, рассказывается в начале второй книги и затем объявляются имена, возраст, происхождение и время подвигов других. Потому-то я и поставил это предисловие в начале моего сочинения, чтобы, пока я рассказываю о хвалах и о поношениях, обращенных к святым, противостоящим родоначальнику нечестивых, моим читателям было удобнее следовать за моим рассказом, умилостивляя молитвами Бога, а моленьями помогая мне, и ныне, и потом как о себе, так и обо мне, благоволя ко мне, чтобы они принесли Господу милостивое свидетельство.

1. Опытнейшие мужи должны принять решение приносить пользу Кафолической Церкви, не отступать от стремления к ее совершенствованию. Если вследствие какого-нибудь порока или нечувствия в умы людей всевается обман, чуждый добродетельному благочестию, нельзя позволить ему перерасти в большую порчу из-за нечестивого пренебрежения. Многими заслугами преславного образа жизни и ступенями святого учения Святая Церковь восходит в горняя, поднимается ввысь, распространяется повсюду благодаря возрастанию веры, но столь же или еще более разрушается она от нерадения людей, пренебрегающих ею, сотрясается под их ударами и низвергается в преисподнюю из-за людской беспечности. И преобладающие силы развратителей всегда наносят потери верным и умножают ущерб малого стада, которому Бог Отец изволил даровать Царство Небесное. Бывает иногда, что люди мучаются, оцепенев в молчании, или, быстро падая, погружаются в глубочайшую пучину пороков, и нет никого, кто бы спас и выручил, как говорит пророк: Вы не входили спереди и не ставши стену перед домом Израилевым, чтобы твердо стоять в сражении в день Господа (Иез.13:5). Страшитесь великого предсказания этого пророка, через него Господь укоряет бесполезных пастырей за нерадение, говоря: «Вот, вы ели молоко и в шерсть одевались (Иез.34:3), а на овец Моих нападали волки». Когда вы не заботитесь о спасительных пастбищах, враги засевают их вредными травами.

Потому да не назовет меня Господь псом немым и не желающим лаять, если я попытаюсь избежать клейма человека, пренебрегающего своим долгом, черпая из весьма скудного хранилища своих знаний и с благочестивым усердием готовя яства из овощей, чтобы утолить голод тех, кто, приняв от святых отцов истину христианского исповедания, хранит ее крепкой верой, чтобы они не получили от недругов смертоносную пищу, если наша забота о верных и их спасительное питание прекратятся. Побуждает меня к действию стрекало божественной любви, и просьбы кафолического народа. Как я узнал, одни кафолики дрогнули в битвах воинов Христовых, и, препоясавшись мечом слова Божия, я устремился навстречу тем, кто не только не желает причислять их к мученикам, но, еще и нападая на Воскресшего Господа и понося и хуля Его кощунственными устами, если такое возможно, нарушают покой святых. Весьма желая сохранить достойные воспоминания о тех, кто царствуя ныне на небе, оставляет живущим примеры своих побед, мне было угодно в меру малого своего разумения начать столь великое дело и своей речью, пусть и неотшлифованной, наставить малых сих, противодействуя завистникам и вознося к небу деяния святых.

Но не знаю, куда сможет устремиться грешный дух, которому закон гласом Господним возражает: Грешнику же говорит Бог: зачем ты проповедуешь правду Мою и берешь завет Мои в уста твои (Пс.49:16). Здесь я решился безмолвствовать, здесь посчитал за лучшее отступить от такого рода намерения, ибо я полагал, что грешно и дерзко создавать деяния святых устами, которым не дает поддержки и помощи святость. Я увидел, что наш слабый ум может быть сражен величием деяний, потому что божественное превосходит человеческие усилия, язык, тяготеющий к земному, не может высказать небесных тайн, и проповедовать не умеет тот, кто живет в рабстве греху, и полагают, нельзя принимать учения мужа, чья жизнь заражена пороками. Но неужели ум, услаждаемый достойными занятиями, теряет свою награду пред Господом и живет, лишенный благодати вечных даров? Кто узнает, что угодно Богу, если не совершает деяний или не испытывает благочестивых чувств? Разве не изволит Бог наградить тех, кто, вооруженный ревностью по Боге, ведет против всеобщего врага открытую войну, в которой нас ободряет ликование от неизреченных радостей? Как мне самому известно, я подвластен грехам и запутался в преступлениях, но я также полностью вверяюсь милосердию моего Искупителя, Который не разрешает грешникам проповеднического служения. Но хотя не позволено псу совершать освященных служений Господу, однако Он не отвергает полезную волю грешников в том, что Ему угодно. Дела нечестивых должны быть преданы проклятию, но нельзя презирать достойные одобрения молитвы грешников. Нечестивое деяние всегда приводит нас к погибели, однако Господь не презирает в нас благочестивое устремление. Вот почему низвергнутый ум одушевляется надеждой на возможность благого деяния, он устремляется ввысь, вновь вспоминая наставляющего и обещающего Христа: Открой уста твои, и Я наполню их (Пс.80:11), и в другом месте: Господь даст слово благовествующим во многих силах (Пс.67:12). Потому, предав себя молитве, я полагаю, что Истинный Наставник, давший неразумному животному говорить по обычаю людей,⁹³⁰ даст и мне нести проповедническое слово для истинного научения верных, для достойнейшей хвалы святых и для действенного подавления врагов. И как я признаюсь, что я недостоин такого дела, так я также уповаю на то, что, завершив этот труд, я не только избавлюсь от вины, но еще и от мук, и надеюсь обрести благодать у Господа заступничеством моей книги, как говорит об этом речение одного философа: «Этот труд, возможно, однажды спасет меня из огня».⁹³¹

Когда я буду рассказывать какие-нибудь предания о мучениках, пусть начало моей речи будет обращено к вам, о мои святые братия и блаженные сестры во Христе. Ваши собрания приносят Богу святейшую жертву, не боясь грязи необразованной речи, не владея красотой и изяществом благородной науки. И я не получил образования, учась у наставника, особенно когда я понял, что в делах такого рода должно более передавать простую истину, чем гремящее высокопарное великолепие муз. Еще говорю тебе, о всеобщее собрание Вселенской Церкви, что, обнимая мирными руками умов слово Истины, которое исходит из моих уст, никоим образом не желай, чтобы сдерживалось учение нашей проповеди. Оно, как утверждает авторитет апостолов, свободно передается для наставления всех людей, когда оно воспламеняет учеников единой веры, отличающихся разнообразными талантами, разными высказываниями наставников и смягчает духом терпения горячую добродетель более тогда, когда укрепляет кроткого животворящей властью мужа, отдающего приказания, одному говоря: Обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием (2Тим.4:2), а другому предписывая: Обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя (Тит.2:15). Потому будьте готовы изложить доказательство своей правоты всякому человеку, хотящему спросить у вас о том, на что вы надеетесь, чтобы – да не будет этого! – пороча глупой речью догматы неповрежденного учения, вы не были осуждены, повинные в том, что приняли некогда тот апостольский дар, ибо говорится: Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но no своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням (2Тим.4:3–4). Как на нас лежит обязанность проповедовать, так и у вас есть потребность слушать. He из-за того мы подвергаемся осуждению, что ведем беспорядочную жизнь и лишаемся надежды на спасение по причине недостойного образа жизни или из-за пренебрежения свидетельством Слова Божия, ибо по большей части в доме отцов земных мы научились весьма успешно прилепляться к гибнущей жизни века сего, и благодаря нашему служению домочадцы господ наших здесь на земле получают содействие в своих нуждах, ибо и властителям мира вода подводится по свинцовым трубам, и из числа священных сосудов Господних, отлитых из золота и серебра и украшенных убранством драгоценных камней, не должно выбрасывать и сосуды из обожженной глины¹.

Грешник, несущий служение Божие, каждый день в уши народу влагает такие слова: «Говорит Господь: Возгласи, обличи народ об оставлении путей Божьих заповедей, свидетельствуй о суровости суда, который следует за уклонениями грешников, увещай о возвращении милости и надежде на заслуженную снисходительность». Но этот грешник не только сам совершает преступления, не страшась ужаса грядущего Суда, но и своим образом жизни противоречит тому, что проповедует другим. Однако благодаря их речам некоторые обращенные воздерживаются от недозволенного и ищут лучшего; о них говорится в Евангелии: Все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; no делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их (Μф.23:3–4). Поэтому необходимо, если жизнью Церкви правит человек, низкий нравами, не презирать его проповедь, хотя он сам оспаривает свои слова дурными делами. Обязанность народа – слушать того, кто произносит речь, и внимать говорящему, и трудами приводить в исполнение проповедь учителя, и не выносить собственного мнения об образе мыслей начальствующих, которых Господь сохранил для того, чтобы предать собственному суду, говоря: И пророк и священник – лицемеры; даже в доме Моем Я нашел нечестие их, говорит Господь. За то путь их будет для них, как скользкие места в темноте: их толкнут, и они упадут там; ибо Я наведу на них бедствие, год посещения их, говорит Господь (Иер.23:11–12). Мне отмщение, и Я воздам, говорит Господь (Рим.12:19).⁹³² И пусть суждение, которое только что я обстоятельно изложил, ищет защиты у моих заслуг, и показывает, какими путями я не мог бы избежать закона праведных. Более, однако, суждение мое желает побуждать прямодушное собрание верующих, чтобы они не отвергли с презрением святая святых, о которых рассказывают дурные уста.

В сражениях исповедников бодрым душам следует ликовать и проходить свободным сердцем и голосом славный путь к совершенной победе, так как божественный глас милостиво обращается к ним с истинным утешением, говоря о спасении: Претерпевший же до конца спасется (Мк.13:13), и мы твердо знаем, что награда полагается не приступившим к подвигу, а претерпевшим в нем. Они с пылким усердием и многими молитвами много упражнялись в аскезе и в презрении к миру, отказываясь от вещей мира сего, ибо жаждали созерцать Бога и наслаждаться обществом святых. Они всеми силами стремились достигнуть заката клонящейся к упадку жизни, полагая, что лучше претерпеть быстрый человеческий приговор, тотчас же без какого-либо препятствия или отсрочки переносящий их в небо, чем в течение долгого времени с тягостным беспокойством испытывать лукавство нечистых духов. Когда Господь давал наставление ученикам, посылая их на проповедание истины, Он велел им с неустрашимой отвагой направить все свои усилия на это служение, и сказал им: идите no всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк.16:15), крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф.28:19). Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк.16:16), и снова: He бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф.10:28). Вы – свет мира. He может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом (Мф.5:14–15). Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях (Мф.10:27). Что вы узнали по секрету, рассказывайте открыто; на людях беседуйте о том, что изучали тайно; отважно передавайте во всех городах и в целом мире то, чему Я научил вас в небольшом селении Иудеи. Господь учит уповать на Hero во время проповедания, чтобы апостолы не скрывались из страха и не были подобны светильнику под спудом, ибо те, кто свыше получил право держать речь к народам, никоим образом не должны отказываться от проповедания истины, даже если и их ожидают опасности, уподобляясь светильникам не под спудом, но на подсвечнике.

И хотя робкие могут вместе избежать неистовства гонения, не следует соблюдать это совершенным, которые уже были отмечены предзнающей силой Искупителя и записаны в книгу жизни как избранные из множества в войско воинов Божьих. Если ради истины им выпадет кровавая смерть, не следует заботиться о потери телесных членов, когда, без сомнения, душа находит утешение вечной жизни, по слову Господа: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф.16:24), сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф.10:39). Потому святые мужи, мирным слухом принимающие Евангельскую истину, всеми силами стремятся исполнить ее, полагая, что путь святого исповедания даруется для провозглашения Истины. Покинув города и все, что относится к мирским переживаниям, они тотчас воспылали неутолимым желанием стяжать Царство Божие, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; me, которых весь мир не был достоин, скитались no пустыням и горам, no пещерам и ущельям земли (Евр.11:37–38), ожидая Господа, Который избавил бы их от малодушия и несчастья. Но, вменяя все это ни во что, более того, ежедневно ведя против подлого врага опасную борьбу, в этой временной жизни христиане горят желанием умертвить плоть, принимая на себя подвиг по воле Божьей, и, согласно апостолу, желают освободиться и быть со Христом,⁹³³ отыскивая кратчайший путь, следуя которому они, исторгнутые из этого смертного тела, быстро достигнут Небесного Отечества и благочестивым дерзновением присваивают себе Царство Божье. Вооружившись также броней праведности, они спешат на площадь, проповедуя Евангелие Божие властителям и языческим народам. Размышляя в уме своем о Христе, Высокой Горе, блаженные исповедники возросли духовно и из пророческих речений псалмопевца поняли, что правосудие Господне будет возвещено в Великой Церкви. Потому, исполненные отвращения к врагам Церкви, они уличают в лживости и обмане учение богомерзкого пророка, уличают нечестивцев в кощунстве и пустословии. Они торжественно отрекаются от него, осуждая неизменной анафемой и проклятиями изобретателя такого нечестия и все сборище, служащее и почитающее его. Неустрашимые, они поднимают знамя против очевидного врага всех людей, ибо пред дверьми претория и на самом пороге его они приносят свидетельство против вождя погибели, смущения и бесчестья, не страшась, что подвергнутся мучениям и пыткам за истину или погибнут. Сии мужи спешили увидеть Лик Того, Кому они служили, и к этому их безмерно побуждало горячее желание переселиться на Небо.

Нечестивую когорту язычников влечет жажда мести, разжигается мщение и быстрая кара постигает недоброжелателей их секты. Гонители не знали, что мученики добровольно и свободными голосами выступали против врага и противника правды и Церкви Божьей, чтобы принять преждевременную смерть, перед царями они свидетельствовали о Господе, не боясь ничего, ибо считали свою смерть вечной жизнью и по доброй воле желали смерти плоти, предлагая Богу добровольное жертвоприношение своих душ. Правильно поет о них глас пророка: Вы, кто от Израиля, ввергшие души свои в опасность, благословите Господа! (Суд.5:2). И мне кажется, что в этом они стали истинными последователями апостола Павла, сказавшего: Кто благовествует вам не то. что вы приняли, да будет анафема (Гал.1:9). Воспитанные словами этого свидетельства, они поспешают против ангела сатаны и предшественника антихриста, открыто исповедуя то, что свято, то, что ныне проповедует вся Церковь Испании, хотя втайне, ибо она находится в угнетении.

Виновник дурного учения и опасный погубитель многих душ, среди прочих основателей ересей, возникших после Вознесения Господня, по внушению дьявольскому основал свое учение нового суеверия вне единства Кафолической Церкви. Презирая предсказания пророков и очерняя учение апостолов, попирая истину святого Евангелия, не принимая догматы благочестивых наставников и углубляясь в нечто смехотворное, чем в причины вещей, в своем учении он проповедовал, что Христос, Слово Божие, лишь великий пророк, не опирающийся на Свою божественную силу, подобный прочим людям, не равный Богу Отцу. Этот обманщик также обещал пиры в раю и плотские наслаждения. Когда в наши времена красноречивейший муж, великий светильник нашей Церкви, авва Спераиндео, взялся за перо, выступая против вздора этого нечестивца, он попытался оспорить кое-что из этой бессмыслицы в одном небольшом труде. В шестой главе своей книги он излагает свои мысли, сначала словно от лица почитателей ложного учения выдвигая возражение, а затем предлагая свое мнение. «В будущем веке, – говорят они, – мы все, ликуя, будем перенесены в рай; ибо там Бог даст нам женщин, прекрасных видом и прелестных свыше человеческой природы, приуготованных для нашего наслаждения». Ответ: «Следовательно, ваши единоверцы никоим образом не получат в раю блаженства, если люди обоих полов предаются разнузданной страсти. Это будет не рай, а дом разврата и весьма отвратительное место, в то время как Господь, когда Его расспрашивали фарисеи, чьей женой будет после воскресения женщина, по закону Моисееву принявшая в мужья семерых братьев, чтобы восстановить семя ближнего, ответил: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией (Мф.22:29), сыны века сего женятся и выходят замуж, а в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как ангелы Божии на небесах (Мф.22:30). Умолчу о том святотатстве, ужасном для слуха всех кафоликов, которое должно отвергнуть с презрением, что этот мерзавец дерзнул сказать о Преблаженной Деве, Царице мира, Пресвятой и досточтимой Родительнице по плоти Господа и Спасителя нашего Марии. Ведь он утверждает – да пребудет, говорю, почтение к столь великой Деве! – что в грядущем веке он насильно похитит Ее девство. О голова, лишенная мозга, и сердце, исполненное закона сатаны! О сосуд погибели и обиталище нечистых духов! О язык, который должно разрубить на куски обоюдоострым мечом! О демонское орудие и дьявольское согласие! Какое исступление, какое безумие подвигли тебя чернить Ее такими богохульствами? Кто тебя, о помойная яма, силок погибели, бездна нечестия и отхожее место всех народов, лишил человеческих чувств?! Тебе было не достаточно принести гибель столь многим народам, которых ты, приложив много усилий, обманул лживыми свидетельствами и ныне и в будущем веке убедил покоряться непристойному разврата, но ты попытался еще и совершить преступление против Творца! Нечестивый осквернитель, ты признаешь, что в будущем веке хочешь осквернить своей кощунственной нечистотой Небесное Жилище и Обиталище Духа Святого – незапятнанное, непорочное, светлое, святое и чистое?! Она, по велению свыше приняв в Свое чрево Слово Божества, облекла Его Своей плотью и, сохранив непорочность неизменной, Само Слово произвела на свет на немедленное искупление всего сотворенного от смерти; Она, не зная никакого мужского прикосновения и взгляда, убоялась ангельского приветствия и, хотя знала, что без мужа ни одна женщина не может зачать дитя, поверив Вышнему Велению и узнав, что по откровению Божию она избрана к такого рода небывалому зачатию, согласилась и сказала: Се, Раба Господня; да будет Мне no слову твоему (Лк.1:38). Господь чрез пророка Иезекииля некогда изволил сказать о этом славном рождении: И привел Он меня обратно ко воротам святилища, обращенным на восток, и они были затворены. И сказал мне Господь: ворота, которые ты видишь затворенными, не отворятся, и никакой человек не пройдет ими, ибо Господь Бог Израилев войдет ими, и они будут затворены (Иез.44:1–2)».

Выдумав многие неслыханные лживые басни, этот преступник, доверившись злому духу, когда тот преобразился для него в ангела света Гавриила, сделался одержимым и построил капища, в которых почитается это наихудшее учение. Некоторые наши философы, вооруженные ревностью по Богу, в своих толкованиях и писаниях разбили таранами благочестия безумие этого заблуждения, безрассудство проповеди и предписания нечестивого нового учения. Поистине блаженные исповедники немало потрудились, показывая нечистоту этого учения, они превосходно обнаруживали вред лжепророка и его секты в открытых диспутах и прениях, они, конечно, знали, что вскоре падут от карающего меча этого учения, полученного от вождя слепых.

Первым святой пресвитер Перфект всем явил пример презрения к врагу веры, хотя твердость его исповедания отдалила от него многих из-за боязни умереть за истину , – о нем мы обещаем сказать больше во второй книге, если Бог будет милостив, – однако не должно вменять ни во что и достохвальное постоянство непоколебимого Иоанна, который сильным духом сохранял твердость среди жестоких и ужасных бичеваний и многих побудил к мученичеству своим свидетельством. Недруги Бога Живого, произнося о нем перед судьей клеветнические речи, обвиняли Иоанна в преступлении такого рода: «Мы узнали, о судья, что Иоанн постоянно издевается над нашим учителем и непочтительно нападает на него с хульными словами. На рынке продавая свой товар, он шуточками заманивает покупателей, описывая нашу веру неуважительными словами. Мы свидетельствуем об этом и признаем, что он поистине достоин смерти». Так как обвинение на него принесли не вполне надежные свидетели и принесенное ими лжесвидетельство не могло привести к смертной казни обвиняемого, Божьего раба осудили на мучительные бичевания и жестокие побои и, терзая его, принуждали отречься от Христа. Иоанн же не только не признавал таковые преступления, достойные обвинения, но и еще объявлял, что до самой смерти не отречется от веры в Распятого. Из-за его упорства судья, движимый неистовой яростью, предал его на мучения и приказал дать пятьсот и более ударов плетьми и бичами, пока он, полумертвый, не упадет на землю под ударами бичующих. Иоанна, полумертвого от побоев, посадили на осла, и судья приказал возить его по всему городу и по каждой улице, а перед ним шел глашатай с кощунственной речью: «На этом осле удостоился ехать насмешник и укоритель нашего пророка и веры». А потом, мстя за своего учителя, они принудили Иоанна нести тяжелейшее бремя, отправив в темницу.

Мы нашли Иоанна в том месте связанным, спина его была покрыта следами недавних ударов, и мы, будучи также гонимы, пригласили его в наше сотоварищество. Когда блаженнейший пресвитер Перфект (за которым Иоанн, о котором мы упомянули выше, последовал на узы и бичевания) оказался в темнице, жестоко влекомый на страдание, он был просвещен свыше и подготовлен к борьбе. Обратив принуждение в добровольное деяние и полагая, что сила эта есть некая небесная защита, он стал достоин сего мученичества. И вот пресвитер Перфект возводится в горняя, удаляется от вещей века сего, ожидает грядущих благ, и, не имея отношения ко всему мирскому, обратившись к тому, что обещано любящим Бога, он приуготовил себя к будущим мучениям. Потом Перфект, умерший для мира и живой для Бога, отказался от того, что говорил прежде,⁹³⁴ впоследствии он, добровольный исповедник и сильнейший борец, принес свидетельство перед судьей, предпочитая, когда представилась возможность, скорее умереть за истину, проповедать народам о справедливости Божией и торжественно отречься от противника веры, чем отказаться от истины и отделить себя от верных, приняв жизнь в награду за предательство.

Добровольное принятие суровых страданий этими двумя мужами побудило выступить на борьбу других в таком же согласии и по своей воле, ибо те, кто знал, что даже силой приведенные на мучения получили венец непреходящего Царства, не сомневались, что стяжают мученический венец. Вот почему все множество святых, стремящееся на ристалище борьбы, отказывается от союза с противником Бога и недругом праведности, поступая, как описано в Предисловии к этому сочинению. Все, единогласно восхваляя Христа и уповая на столь великую силу, прославились в этом состязании, потому что они, просвещенные благодатью Вышнего Искупителя, более страшились вечных мук, совершенно не боясь никаких земных мучений. Я изложил все это в начале книги, чтобы потомки узнали, что принесло гибель нашим исповедникам и что язычники ненавидели столь сильно. Побуждаемые тяжким гневом, они воздвигли великое беснование ярости, стремясь погубить исповедующих Христа. Также разумные читатели могли бы легко указать по справедливости, как эта небольшая книга трудится во хвалу блаженных, препятствуя и противостоя недоверчивым и сомневающимся, которые не соглашаются почитать погибших как мучеников.

Уже тронутые тлением тела святых, убитых в первом столкновении с неверными, когда их привели на дыбу, следовавшие за ними к месту казни язычники на шестой день после их мученичества, то есть накануне июньских ид, в неожиданной вспышке жестокости предали ужасному пламени, и даже потерявший форму тел пепел, которые они смогли собрать из кострища, бросили в бездонную глубину бурной реки, чтобы останки мучеников не принесли пользу христианам, побуждая их к мужеству.

Все сообщество язычников, бранившее благочестие, также приступило к Господу с криками, потому что во время казней Своих [последователей] Он никому из противников не ответил. Они радовались, что отомстили за своего наставника и уничтожили столько людей, презирающих его, и так как никакие необычайные чудеса, которые бы могли внушить ужас этим преступным людям, не помешали им, они говорили: «Если и вправду есть Бог, во имя Которого вы подвергаете себя такой опасности и считаете это истинным мученичеством, или если наш пророк не обладает никакой истиной пророчества, которую, как учил он, ему преподал ангел Гавриил, почему ему доверено проповедовать Слово Божие народам всего мира – закон, который изучают его почитатели, сделался известным благодаря свидетельству этого самого ангела. Когда еще давно невинный первочеловек жил в раю, он созерцал Слово Божие, Которое пребывало в горних в единении со славой блистающей ясности. Говорят, что Адам спросил Творца об этом свете, который, более превосходно сверкая в середине, сиянием умилостивляет Господа, и Тот ответил: «Это истинный пророк, который придет в мир, который, рождаясь от твоего семени, самим именем, испускающим, к твоему удивлению, лучи, назывался Мухаммедом, заслугами которого также и ты, будучи создан, удостоился существовать, – почему вы внушаете какими-то чудесами ужас своим последователям или потрясаете знамениями окружающую вас чернь?» В то время как вы обрекаете себя на бессмысленную смерть из-за какого-то утверждения и не отличаетесь силой чудес, которая бы смогла вынесенное нами суждение изменить касательно вашей погибели, тогда как участи своей вы не помогаете, вы никакого ущерба не причиняете нашему собранию».

 И многие из нас, маловерных, решили, что мученичество не истинное, потому что не явились чудеса, чтобы поразить неверующих и укрепить верных, ибо не все знают, что в конце времен знамения чудес удалятся от Церкви, как сообщает святой Григорий в «Моральных толкованиях на книгу Иова». Он говорит: «По приводящему в священный трепет порядку тайного установления, прежде чем явится Левиафан к тому презренному человеку,⁹³⁵ которого проглотил, удалятся от Святой Церкви знамения чудес; ибо пророчество скроется, благодать попечения отнимется, сила долгого поста уменьшится, слова учения утихнут, дивные чудеса прекращаются. Это вышнее разделение никоим образом не удаляется совсем, но оно не является, как в прежние времена, открыто и многообразно; это, однако, делается по чудесному распределению, чтобы исполнялось одно из божественных явлений, либо благочестие, либо праведность. Когда еще, когда знамения чудес были отняты, Святая Церковь, словно бы лишенная бодрости стала, и награда благ возрастает, кто ее ради надежды на небесная и не из-за настоящего времени знамения почитаются, и дух злобы против нее быстро является, которые не заботятся следовать тому невидимому, которое Бог обещал, когда не удерживаются видимыми чудесами».⁹³⁶ Ибо знамения чудес, не всем данные, не всюду в любое время происходят, так как и те, кто сей дар свыше получают, если не испытаны верой и надеждой, не могут выпросить, как рассказывает евангелист: И не совершил там Иисус многих чудес по неверию их (Мф.13:58), и Истина Сама говорит: Много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина (Лк.4:27). Когда прекращается вера ищущих, щедрость вопрошающих разрушается. Господь часто приходил в ответ на пылкие моления многих, говоря: «Идите с миром, вера ваша спасла вас»,⁹³⁷ однако, когда вера приходит в упадок, добродетель не приносит пользы, в большинстве же случаев, когда вера равнодушных уходит, конечно, люди дурные и испорченные умом наделяются [властью]; подобно тому как читаем в Евангелии о тех, кто в будущем пред дверьми Господа будут жаловаться, говоря: Многие скажут Мне в тот день: Господи, Господи, не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? (Мф.7:22). Им в особенности скажет Господь: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф.7:23). И снова: Восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных (Мк.13:22). И в Книге Исход: To же сделали и волхвы чарами своими (Исх.8:7), что и Моисей.

Знамения же чудес Господь некогда подавал миру в нужное время чрез Своих рабов по той причине, что, будучи прозорлив, Бог знал, что ожидающим чудес будет, тем не менее, польза, а также знал, что не вотще поспешают совершители доблестных дел, а для того чтобы, по крайней мере, перед необычностью чудес отступили те, кто отвергал с презрением спасительные предписания Священного Закона. И в эти времена весьма подобало, чтобы мученики Божии просияли знамениями чудес, ибо они пытались мощно укрепить корни неопытного рассеянного Христианского единства, то поучая их словами, то ободряя их писаниями, ныне являя знамения, a το еще славными знаками страданий в сердцах верующих народов. Ибо потому что не во всякое время, как выше сказано, подобает совершать чудеса и не все являются достойными созерцать небесные силы, легко можно увидеть, рассмотреть те, которые сделаны апостолами. Когда апостолы пожелали проповедовать Благую Весть жителям Азии, Святой Дух запретил им; и Тот, Кто прежде предписал проповедовать Евангелие всякой твари,⁹³⁸ зная, что в Азии нет никого, достойного принять евангельскую любовь, предзнающей властью Божества удержал учеников от их спасения, ибо те, кто Слово Жизни отвергнут надменным духом и не услышат Его, так как пренебрегут Им, не были достойны проповеди.

Провидение совершает великие чудеса или ради веры уверовавших, или ради будущей веры последователей Бога, но мы все-таки должны изумиться их удивлением, сколь предвидящим вознаграждением учитывать то, что сотворившие эти же чудеса, уничтожив порочные нравы, отличаются высокой нравственностью, если, умершие для мира, они живут для Бога; если ради той истинной любви, которая превосходит все дары благодати, они ни во что оценивают все чувства мира, если подвиг, о котором мы узнали, совершен не для своей славы, а для блага рассказчика, если они бурно радуются не потому, что нечистые духи им подчиняются, но ликуют, потому что их имена написаны на небесах,⁹³⁹ когда увещание Истинного Учителя принято внимательным слухом сердца. И потому это перечисление добродетелей у этих чудотворцев более удивительно, чем само воздействие знамений, и что более, явленный ранее образец того. как надо идти к Царству, которого ищешь, заключается не в том, что народ приносит о нас свидетельство как о носящих изображения креста и замечательных людях; ведь святость, страх Божий и почитание Царства Небесного происходят лишь от достойных и совершенных, а знамения и чудеса творят и святые, и дурные люди, ибо ничему другому, кроме пустой славы человеческой, они еще издавна не способствуют. Отсюда происходит, что тот, кто стал известен людям, должен быть осужден, если не был праведен, и пойдет в вечную муку, а тот, кто, просвещен небесной благодатью, жил праведно, зная своего Создателя, в будущем будет причислен к радостям святых.

Мы, идя таким путем, вовсе не отказываемся от знамений, явленных нам неким небесным даром и в нужное время, как подобает, открытых народам по расположению Божьему, но идем навстречу лаю бешеных псов, которые пытаются представить пустыми намерения наших мучеников, когда надеются изобличить их во лжи относительно чудес. Чему же лучше следовать, мы показываем всем при помощи авторитета божественных книг или речений святых отцов, чтобы – да не будет этого! – не погубить нам духовные дары небесных милостей.

Итак, корень и основание всех добродетелей и знамений победы есть вера, ею живут праведники, ею все святые побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали cилy огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне (Евр.11:33–34). Поистине, идя по их стопам, эти святые открыто и бестрепетно возвещали свою веру в Бога и Господа Иисуса Христа в совете князей, также то пророчество, которое евангельское суждение не принимает, что проклинающие и бранящие отвергают вора и разбойника. По этой причине беснующаяся неслыханной яростью свирепая толпа язычников ударом меча посылает в Царство Небесное всех – пресвитеров, дьяконов, исповедников и блаженных дев, и всякий, кто произносил свое исповедание, при всех высмеивал их пророка и их обряды, тотчас же падал с отрубленной головой. Они показали, что им не свойственна человечность, и не щадили никого, принуждая карающим мечом переступить предел сей жизни во время свидетельства истины. По их приказу тела бросали непогребенными пред дверьми дворца, оставляли в пищу собакам и в то же время ставили стражу, как бы кто из христиан, благочестиво относясь к плоти мучеников, не похоронил их брошенные тела, словно те, чьи души наслаждались покоем в раю, чувствовали казнь, которой их подвергали преследователи, или мука временных терзаний, причиненная телам, вредила душам, царящим в горних обителях, или о непогребенных телах могли позаботиться те, кто поистине знал, что не будет для нечестивцев ничего благоприятнее погребения, торжественно приготовленного усиленными стараниями почтительности, так и блаженным и святым ни коим образом не может повредить получение ничтожного погребения или отсутствие его. Можно было одобрительно повторить строку поэта: «...небеса неимеющих урны укроют».⁹⁴⁰

Но – о скорбь! – многие из верных, даже священнослужители, опрометчиво не страшатся отнимать славу у этих исповедников! Они приказывают, чтобы сих мужей и жен не причисляли к перечню святых, объявляя, что такого рода мученичество неуместно и кощунственно, так как те, кого жестокость правителя не принудила отречься от своей веры и не удалила от почитания святой и богоугодной религии, делаются убийцами своих душ, как о них говорят, предаваясь расколу из-за собственной гордости, которая есть начало греха.⁹⁴¹ Они полагают, что мученики противились евангельским предписаниям: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного (Мф.5:44–45); и снова: Никого не обижайте, не клевещите (Лк.3:14); будучи злословим, Господь не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному (1Петр.2:23). Кроме того, вот что выдвигают в качестве возражения, говоря об апостоле; Злоречивые... Царства Божия не наследуют (1Кор.6:10).

Произнося смертоносными устами эти и им подобные речи против воинов Божиих, они совершенно изменили сердца многих, ибо слова еретиков, как раковая опухоль, потихоньку пробираются в умы смиренных людей, и огромная масса хлеба легко портится небольшой закваской преступления, и гибельное утверждение духа зла и лжи изгоняет весьма быстро сынов Божиих, о которых блаженный апостол говорит: Отступив, некоторые уклонились в пустословие, желая быть законоучителями, но не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают (1Тим.1:6–7); и снова; Приучили язык свой говорить ложь, лукавствуют до усталости (Иер.9:5), не боясь отнимать славу сильных, кто пред своим царем, без сомнения, поднимают хоругвь своей победы. Они не удовлетворяются тем, что постигают писания суетным умом, но, толкуя их по своей прихоти, когда на поверхности сочинений, находят снова свидетельства, словно бы соответствующие своему безумию, ими просто пользуются не только по христианскому обычаю или исследуют его смысл для нравственного совершенства более образованных людей, но, словно бы вестники неслыханного и полузнайки, говорящие о чем-то необыкновенном, своим громким голосом с упрямым видом объясняют смысл на площади, на улицах, среди народа, на рынке, толкуя, разбирая и читая нараспев, и чтобы легче было понятно, кого они защищают, искажая истину Писания, они бродят по запутанным тропинкам своего разума, оставляют пределы здравого учения по собственному суждению и выбору, так что всякий раз с ними случается на погибель их душ то, что с грозным возмущением сказал пророк: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким!» (Ис.5:20). Иными словами, искажая ясность Священного Закона порочным заблуждением незнания и толкуя его сладость ненадлежащим образом, они превращают его в горечь желчи и окрашивают неприязненными предположениями все, что благо и добродетельно, не зная, что мы с точки зрения разума рассматриваем их свидетельства, которыми они полагают приуменьшить весьма победоносное намерение святых мучеников или пытаются лишить силы наше о них суждение, всегда изливавшееся во хвалу им, ибо, как мы верим, очевидные знаки сообщают нам об их страданиях, и, претерпевая по примеру их исповедания и темницы, и оковы, сверх того и ущерб, избежим смерти, если Бог будет милостив, благодаря их заступничеству. Сами святые, отмеченные свыше, которые понесли ущерб этого смертного тела ради истины исповедания, не отклоняются от исполнения каких-либо объявленных им приказов, ибо любя недругов ради Бога и весьма заботясь об их спасении, они не перестают опровергать путаницу красноречивого нечестия. чтобы их недруги не удерживались ней.

Благотворя тем, кто ненавидят Христа, они лучше наставляют их безрассудство не чрез пролитие крови, а чрез слова учения, чтобы нечестивцы, оставив пустое суеверие, не только во Христа уверовали, но еще и до самой смерти старались бороться ради Hero изо всех сил, и, без сомнения, молитвами и моленьями они вымаливали у Господа душ спасение тех, кто часто и непрерывно злословит Тело Церкви. Потому воспитанные примером Истинного Учителя, они не отвечают бранью на брань, когда их влачат на страдание, не ропщут, когда их бьют плетьми, хранят молчание, когда им угрожают. единственно порицая то, что наносит оскорбление Богу и что обрушивается с бранью на Его Величие, внушающее трепет, то есть осуждая кощунственное пророчествование этого весьма непостоянного и пропащего человечишки, который, без сомнения, хорошо вооруженный духом дьявольским, дерзнул поставить себя на место пророков и причислить себя к святым проповедникам, как равный Богу проповедник Евангелия. И когда почти по всему миру распространилась евангельская истина, свет веры Христианской не укрылся от сознания людей, ибо по всей земле прошел голос ее, и открыли ее уже дому Давидову, и воды крещения пребыли в Иерусалиме для омовения грешника и кровоточивой, в особенности на востоке, где Таинство Воплощения Христова совершилось по особому воздействию, там также был рожден и воспитан и, не знаю, каким безумием поражен и этот весьма преступный пророк. И когда в мире уже сияли светочи [веры], он не побоялся опрометчиво предать себя в эту вот сеть погибели и не пришел в ужас от того, что неблагочестиво стал губителем столь многих душ, как написано: Клевещущие уста убивают душу (Прем.1:11). О нем некогда возвестил пророк Захария, говоря: «И будет в тот день, говорит Господь Саваоф, Я истреблю имена идолов с этой земли, и они не будут более упоминаемы, равно как лжепророков и нечистого духа удалю с земли. Тогда, если кто будет прорицать, то отец его и мать его, родившие его, скажут ему: тебе не должно жить, потому что ты ложь говоришь во имя Господа; и поразят его отец его и мать его, родившие его, когда он будет прорицать» (Зах.13:2–3).

20. По этой причине противостоять этому пропащему и весьма мерзкому пророку есть подвиг великого венца, и опровергнуть почитание такового насмешника есть высший знак победы, и христианам никоим образом не должно отшатываться от его погибели, сколь более достойно пресекать сегодня его ядовитое учение, бранить его секту, отрекаться от суждений того, кто введя в погибель столь огромное множество людей, посвятил его вечной преисподней. Думаю, будет легче принести покаяние за одного убитого человечка, чем искупить гибель столь многих народов, похоже на то, когда считают, что должно подобающим образом заботиться обо всем стаде, когда пытаются отторгнуть заразу одного животного из стада; ибо как никоим образом нельзя без вины злословить праведных, преследовать благочестивых, готовить несчастья избранным, так и великая заслуга состоит в том, я уверен, чтобы ниспровергать нечестивых, противостоять врагам Церкви, готовить войну неверующим и обоюдоострым мечом слова Божия сокрушить противников веры, чтобы, согласно Псалмопевцу, вооружившись против недоброжелателей Божиих весьма благой враждой, не будем думать о неприязни тех, кому стало подругой нечестие. Ибо не позволено без вины, чтобы учение отцов существовало для тех, кто бездействует в нечестном молчании по отношению к учению еретиков, не выступает прямо против врагов веры или не мстит еретикам из ревности по Богу. 06 этом хорошо говорит ритор Арнобий, когда толкует сто тридцать девятый псалом: «Кто усомнится в том, что щадящему ересиархов и проповедников неправды и не умерщвляющему их мечом своей веры выпадет на долю то же, что и Саулу? Или кто будет отрицать, что пожелавшего оказать милосердие постоянно пребывающим в ереси изгонят из Царства Божия, как было суждено и Саулу⁹⁴² лишиться царства человеческого?».⁹⁴³ Кто, щадя пустой жалостью амаликитян, внезапно оплакал себя самого, по Благословению Божию лишившись царского скипетра. И если это обещано тем, кто не противостоит противникам истины, как будет отличаться наказание для тех, кто хулит избранных? Ибо они не только не желают побеждать еретиков, но и, снарядившись оружием злословия противодействуют тем, кто их побеждает.

 Кроме того, говорят, что не должны быть или считаться мучениками те, кого не влекли на мученичество с жестокостью, но которые, пойдя на муки по своей воле, навлекли этим на себя позор, которые ни в чем не причинили себе отягощения, полагая, что нет никакого отягощения в разрушении церквей, в поношении священников и в том, что мы с великой скорбью приносим плату в соответствии с лунными месяцами, так что нам как исход более желателен краткий путь смерти, чем тяжкое испытание весьма нищей жизни. И если Богу ненавистно злословить дьявола и его служителя, то тщетно Церковь повсюду использует изгнание бесов против всякого дьявольского нападения. Разве христиане могут злословить, разве следует какому-то малодушному вводить окружающих в соблазн относительно членов церкви, разве по этой причине не нужно порицать оказывающего гостеприимство дьяволу и обиталище сатаны? И там есть написанное: «Да будут прокляты все, кто презирает тебя, Иерусалим, и все, кто хулят тебя; да будут прокляты все, кто ненавидит тебя, и все, кто произносит на тебя дерзкое слово» и прочее, и никто не сомневается что это сказано про Церковь. И кто среди всех преследователей христиан более кроваво преследовал Церковь, чем этот ужасный человек? Кто столь много сделал для ниспровержения кафоликов, сколь этот же несчастный? Ибо, как я сказал бы, никто из наших в среде язычников не ходит в безопасности, никто не пребывает безмятежен, никто не живет защищенным от них, если не опорочен. Ибо когда нас побуждает необходимость ради какого-нибудь обычного дела выйти из дома, и, когда наступит домашняя нужда, случится поспешить из уголка нашей хижины на городскую площадь, как только знаки нашего священного сообщества привлекают к себе внимание окружающих, с насмешливыми восклицаниями язычники нападают на нас как на безрассудных и тупоумных, и вдобавок к этим ежедневным мальчишеским насмешкам, те, которым уже недостаточно нанести нам словесное оскорбление и увеличить гадкие насмешки. еще не прекращают кидать нам камни в спину. Я вспоминаю то, что они произносят в поругание Досточтимого Знака Святого Креста, ибо, когда подходящее время для пения псалмов побуждает дать сигнал верным и приближающийся час общей молитвы требует, как обычно, оповестить народ, как только чернь, соблазненная лживым суеверием, услышит звук звенящего металла, они не преминут употребить язык на всякую хулу и брань. Следовательно, подобающе бранят тех, кто воспитывает своих последователей с такой ненавистью против проповеди Божией. Они часто и непрестанно клевещут на нас, и из-за их религии мы терпим их свирепость, так что многие их них считают, что мы не достойны касаться их одежд, и проклинают нас, если мы подходим к ним близко, считая великим осквернением, если мы вмешиваемся в какое-то из их дел. Когда воины Христовы повсюду исповедали истину перед ними более, чем злословили их, сохраняя предписания Истинного Наставника, которыми Он некогда воспитывал Своих учеников: «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда придет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк.8:38), кто будет столь безумен, что отнимет хвалы у блаженных, противостоящих почитателям нечестия, защищая праведность. Конечно, это им сказано: Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф.10:16). Полагаю, что смысл этого предписания таков: смешавшись с язычниками, множество верных. подобно невинным овцам, преданное на заклание, побуждается переносить жестокость волков, и им свыше на тот случай, если бы на них, преданных вялости, напали недруги со своими кознями, преподается наставление, чтобы, когда они пребывают среди противников веры, всегда бы они полагались на полезную осмотрительность и были бы внимательны и осторожны по отношению к лукавству врагов, чтобы они не соблазнились словами испорченного учения, чтобы их образ мыслей не пришел в расстройство и чтобы они не удалились от правды. Далее христиане получают еще одно наставление: собратиям своим и домашним являйте себя, как служители Божии, в великом терпении,(...) в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, номы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы (2Кор.6:5–9). И снова: Будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас (Еф.4:32), чтобы, следуя простоте голубей, быть в подобных отношениях со всеми, так вы обретете спасение свое и своих ближних. Евсевий, епископ Кесарийский, составляя историю Церкви, говорит об их твердости, прямодушии, неустрашимости, рассудительности: «Были, следовательно, мученики Христовы среди братий смиренные, среди преследователей вознесенные, для своих кроткие, противникам внушающие ужас, Христу покорные, по отношению к дьяволу мужественные». И Арнобий, о котором мы вспоминали выше, рассуждает о чем-то подобном в том же псалме, говоря: «Итак, действуй и сражайся вместе со сражающимися, и если просишь помощи у царя, яви себя оказывающим сопротивление. Против тебя сражаются языки, которые еретики изостряют, как змеи; для них и ты будь хитрым, как змей, и являй, что ты прост, как голубь, только лишь согражданам своим, то есть кафоликам, для прочих же людей, из еретиков и остальных, идущих против Истины, будь хитрее самих змей. He бойся. Так приказано тебе Господом твоим. Столь правильна хитрость против злобы, сколь благоприятна простота по отношению к праведности. Руби еретиков и убивай недругов духовным мечом Господа твоего»⁹⁴⁴.

 Именно так блаженные мученики Эметерий и Хелидоний побуждали друг друга таким взаимным увещанием, находясь на месте мученичества, когда очень желали отдать души за Господа: «Да поразит повсюду врага стрелами своими брошенное ему, как копье, исповедание, и, найдем, где бы он ни был, таящегося недруга веры». О несравненное величие души и неустрашимость святых, достойные восхищения, хвалы и подражания! Так, даже если недруг остановится в бездеятельности и перестанет преследовать Церковь, нам предписано ворваться в его логово и вызвать его на бой, чтобы устроитель публичных состязаний побудил к бою равнодушного врага, вывел вперед прячущегося и подвиг праздного на то, чтоб сойтись с противником в бою. И хотя воин Христов падет, когда прольется его кровь и сокрушатся члены, но воинствующий дух, который увенчается победными лаврами, отнесет к Престолу Отца отнятую у врага победу, ибо в том подтверждаются превосходные силы воина, что, даже не позванный, он приносит себя в жертву на палестре мученичества, как свидетельствует Священное Писание: Те, кто no своей воле принесли себя в жертву в решающий момент, благословите Господа (Суд.5:9). Следовательно, если кто-то ревностно и из любви к нам явится победителем наших противников, возьмет оружие, будет отчаянно биться мечом, постарается положить душу за ближних, мы полагаем, что он, оставшись невредимым, вознаграждается достойными дарами и, считаем, что его благородство вознаграждается щедрым благодеянием, сколь предпочтительнее, чтобы честью славы были вознесены те, кто из-за стремления к благодати Вечного Царя, подкрепленные жизненной силой праведности, также противостоявшие врагам вплоть до смерти, были умерщвлены жестокой смертью? Наконец, когда сей ангел Истины и глашатай праведности, проповедник Искупителя и вестник мира, Иоанн Предтеча, предостерегал нечестивого царя о позоре Иродиады, оплакивая, что тот осквернил ложе брата преступным кровосмешением, удерживал его, по причине исповедания истины он был ввергнут в темницу и там казнен без преследования веры, и таковой казни не отказался подчиниться тот, кто, без сомнения, знал это, ибо Божественный Дух открыл ему, что столь же прекрасно умереть за праведность, как и быть сраженным за исповедание веры. Потому и Господь, подавая ученикам животворные предписания учения, обратился к ним с горы так: Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное (Мф.5:10). И есть ли что другое, равное всем наградам блаженства, чем стяжание Небесного Царства?

 Недруги также порочат последний путь к смерти тех, кому повсюду милосердие Царя пригласило присоединиться к Его христианской вере. Но этому предшествовал пример семи братьев, о которых рассказывают «Деяния блаженного Иулиана». Благодаря своему царственному рождению они были влиятельны и по указу правителей свободно исповедовали кафолическую веру, но, увидев на ристалище веры подвизающегося блаженного Иулиана, немедленно поспешили на битву и из любви к мученичеству устремились к добровольной смерти. Читаем также о Господе в Евангелии: Он восхотел идти в Иерусалим (Лк.9:51), что блаженный Иероним объясняет таким образом: «Со стойкостью и отвагой нужно своею волей поспешать на страдание».⁹⁴⁵ Потому и Иезекииль, которому возвестил Господь: Сын человеческий, ты будешь жить у скорпионов; не бойся... (Иез.2:6)... И Я дал лицо тебе медное и чело тебе железное», как если бы, пожалуй, поднялся против него молот всей земли, как будто бы над крепчайшей наковальней, и она противостояла молоту и сокрушила его. Об этом написано: Как разбит и сокрушен молот всей земли! (Иер.50:23). Этот же наставник, толкуя евангельское речение, в своем труде также говорит: «Не приятное и не безмятежное исповедание в Боге: кто верует в Меня, должен пролить свою кровь. Потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф.10:39)».⁹⁴⁶ Когда пророк Агав пришел к апостолам, то, подняв пояс апостола Павла, связал им себе руки и ноги и сказал: Так говорит Дух Святой: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме иудеи и предадут в руки язычников (Деян.21:11). Когда услышали апостолы и те, кто был в том месте, то молились со слезами, чтобы он не ходил в Иерусалим. Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса Христа (Деян.21:13). И когда они не смогли его убедить, успокоились, говоря: Да будет воля Господня! (Деян.21:14).

Так и блаженнейший Феликс,⁹⁴⁷ получив точные известия о преследовании кафоликов, которое происходило у пограничного с Галлией испанского города Герунды, и узнав о том, что там Церковь Божия жестоко преследуется язычниками, тотчас оставил занятия свободными искусствами, которым он предавался, находясь в Цезарее Мавретанской, в благоприятном плавании переправился через море, приехал в вышеназванный город и там победно принял мученичество, которого не было у него на родине. Так святой Себастиан,⁹⁴⁸ так блаженнейший Фирс,⁹⁴⁹ так избранный Адриан,⁹⁵⁰ так Иуст и Пастор,⁹⁵¹ так Евлалия,⁹⁵² барселонская дева, так предстоятель Вавила⁹⁵³ и многие другие по своей воле себя принесли в жертву и были увенчаны, и поэтому, как упомянул некто из мудрецов, «на первые места в Царстве Небес должно ставить тех, кто идут незваные на страдание, и возвышенное желание – поспешать на мучения, когда не преступление скрыться от преследования».

Но должно признать, что поистине преступление – прятаться, если выйти на муки по своей воле есть превосходное и важное достоинство, когда исповедание нашей веры завершается проповедью и требует свидетельства. Если, услышав слово Истины, неверующий не примет веру и более попрекает возвещающего Евангелие, чем верует, хотя он и будет безупречен перед узнанной истиной, потом он покорится святому проповеданию, ибо не сможет упрекнуть себя в незнании, когда с трудом добытая истина отвечает, как свидетельствует Господь и Учитель: Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего Меня. Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем (Ин.15:20–22).

 Противники еще уничтожили их тела. Но, прошу, пусть мне ответят, что вредит уже увенчанным небесной наградой, словно те, кто поистине знал закон, возвещенный некогда смертным, стремились к плотской чести, как было сказано Адаму: Прах ты и в прах возвратишься (Быт.3:19), или казнив жестоких правителей, которым дано было убить тело, и все рано, когда принимать кончину, ибо всякая плоть – трава, и вся красота ее – как цвет полевой (Ис.40:6). И когда он назвал всех, то ничью плоть, произошедшую от семени человеческого, не обошел молчанием и, пусть дерзновенно, но скажу – ни патриархов, ни пророков, ни апостолов, ни мучеников. Пусть те, кто несут подобный вздор, читают Деяния апостолов и найдут, как свидетельствует Петр, что Давид, тот богоизбранный и вернейший по сердцу своему слуга, стойко перенес разорение своего погребения, о чем в таких словах рассуждает апостол: Мужи братия, да будет позволено с дерзновением сказать вам о праотце Давиде, что он и умер и погребен, и гроб его у нас до сего дня. Будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его, Он прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления (Деян.2:29–31). Пусть подумают о патриархе Иове, кишащем червями, и о евангельском Лазаре, покрытом язвами, который просил милостыни у дверей одетого в пурпур богача; пусть бегло прочитают блистательные деяния различных побед прочих святых, сияющих наподобие светил небесных, и пусть нечестивец оскорбит, если посмеет, их разложившиеся тела, уничтоженные страданиями терзаний и мук. Но это временное разложение тел не приносит душам святых никакого ущерба; однако эта невредимая материя плоти в будущем не сможет помочь нечестивцам. Ибо отчего пустое попечение о целостности тел переполняет тех, кто поистине знает, что все благо временное и погибнет вместе с самим миром, и речение о смерти, обращенное к праотцу Адаму, подходит также вообще всем смертным: Прах ты и в прах возвратишься (Быт.3:19)? Ведь святые, которые не подчинены этому закону, ибо получат двойную награду в земле своей, то есть в Небесном Иерусалиме, не искупают в высокой степени плотской ущерб, так как поистине в общем воскресении людей из всевозможных рассевшихся могил, местностей, склепов пещер или из сокровеннейших глубин других стихий, где погребены истлевшие мертвые тела, тела эти в определенный момент времени должны будут возвращены и воскреснут. Христиане веруют и знают из предписаний, соответствующих Божию Закону, что сами святые, вместе радующиеся двойной награде, двойным смятением сокрушат нечестивцев и грешников.

Потому умоляю вас, о наши святые братия и блаженные во Христе сестры, не расстраивайтесь из-за утверждений глупцов и не позволяйте подстрекать себя против воинов Божиих, хотя бы чуть-чуть поверив толкованиям незнающих. Они суть те, кто не уязвляем жаром благочестивой веры, и потому не только не могут содействовать Истине, но и не могут защитить святую веру, которую носят в сердцах неглубоко и на слабом основании легковерия, более отнимая славу, если ради веры кто-то добровольно погибнет, чем скорбя, что многие, отступая от нее, попадают в западню двуличия. И по этой причине они легко переходят к нечестивому святотатству, когда эта неученая чернь, о ком написано: Нечестивые же будут поступать нечестиво, и не уразумеет сего никто из нечестивых (Дан.12:10), не боится осуждать то, что оправдано Богом; она, как соль, потерявшая вкус, должна быть присуждена к тому, чтобы ее выбросили вон из собрания кафоликов, и попирали бы все, и словно бесплодное дерево, посекли бы евангельским топором и предали вечному огню.

Должно обдумать, братия, какому наказанию подлежит тот, кто не убоялся чернить хвалу столь великой победы, кто противодействует столь многим победам мужей. Они же, не забывая апостольской проповеди, не стыдились открыто произносить свидетельство Господа нашего Иисуса Христа и истину Святого Евангелия к смущению нечестивого учителя и его почитателей, о ком они знали, что его как одного и великого из лжепророков некогда отметили в Евангелии уста Господни, когда Он с осторожной осмотрительностью предлагал апостолам быть внимательными, говоря: Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие [лжепророки] придут под именем Моим,... и многих прельстят (Мф.24;4,5; Мк.13:5,6). И мы, отказавшись от страха, торжественно оказываем еретикам преходящую почесть, если не почитаем этих мучеников. Горе тем, кто этому следует, горе им, кто, думая, что добро – это зло, превращая свет во тьму, эти люди еще и тайной хулой нападают на то, что опровергают открытым поношением, чтобы не оказывалось должное почтение тем, кто, выступая упрямым духом против недруга веры с злословящими устами, истреблен мщением, соответствующим его подвигу, и чтобы другие не бежали отовсюду на такого рода ристалище, приказывается, чтобы их осуждали в разных местах грамотами отлучения. Итак, если от них Господь отнимает награду, потому что они открыто и добровольно ведут войну против врага веры, сколь дальше отстоят от общения Превечного Царя те, которые, угнетенные страхом плоти, делают это ежедневно с тайным ропотом? Да неужели уста наши не исполняют эту проповедь? Да неужели не нужна исповеданию кафоликов таковая хвала?

Следовательно, во всех отношениях должно противостоять противникам праведности и никоим образом не откладывать плотской гибели в защиту Истины. Ибо по справедливости это часто исполняют те, которые, когда возрастает добродетель мужества, будучи просвещены свыше, обдумывают более изобильный плод борьбы, чем успех искреннего исповедания, при всем при том не питают в глубине души презрение к слабым членам Церкви, ибо написано: Дух бодр, плоть же немощна (Мф.26:41). И на это ристалище не влекутся насильственно те, кто не побужден к этому свыше, ибо написано: Кто может вместить, да вместит (Мф.19:12), и снова: Многие очистятся, убелятся и переплавлены будут в искушении (Дан.12:10), но не все. Вот почему пусть каждый будет доволен пределами даров, которые, как всякий знает, он по Господню определению в себе имеет и пусть он не выйдет случайно за меру принесенного ему дара. Оттого подобает, чтобы тот, кто знает, что силы для битвы покинули его, и по собственному суждению понимает, что способен на меньшее, не покорялся войску врага, не противодействовал тем, кто добровольно готовится к битве, принимая противоположную сторону, чтобы тот, кто не готов к битве и кого делает робким страх войны, не получил в наказание праведное мщение злословия, так как написано: За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф.12:36). Потому если праздный болтун, который должен быть осужден, придет в судилище, по какому приговору будет наказан очернитель святых? Тот, кто знает себя, не стремится к возвышенному, не препятствует идущим в горняя, и тот, кто не может помышлять о небесных, все время пребывает в глубинах и пропастях земли, как сказано это у Соломона: Чрез меру трудного для тебя не ищи, и, что свыше сил твоих, того не испытывай (Сирах.3:21). Подобным образом заключает и философ Катон: «Учись на примере многих, чему ты должен себя посвятить, а чего должен избегать. Чужая жизнь – учитель для нас».⁹⁵⁴

Действительно, если кто-либо, открыто заявляющий, что есть свято, попадает в ад, много больше те, кто втайне проповедует истину, оказываются в преисподней, ибо если такой человек будет противодействовать борьбе защитников благочестия, которой учат в палестре, конечно, ничто не поможет тайно возвещающим истину. И какой благочестивый ум поверит таковому безумию, что истина, осуждающая зло, по той причине подвергнется поношению, что нас не влекут насильственно на страдание, причиняемое язычниками, и вследствие этого само мученическое благочестие не увенчивается наградой, которая открыто оскорбляет творца преступления, почему почитатели этого же пророка, несмотря на преимущества их власти, не позволяют нам свободно нести знамя христианской веры? Словно бы должно приписать их терпимости, что мы живем среди них без утеснения веры, а не должно это скорее отнести на счет божественного определения, которое сохранило своих патриархов, пророков и апостолов среди свирепости язычников, возвысило их почестями, вознесло высокими званиями, Которое еще говорит, утешая учеников благочестивой надеждой обетований: Се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф.28:20). Вот почему не по милости этого нечестивого народа, во власть которого по нашим грехам передан скипетр Испании после падения и истребления царства готов, сильного почитанием живительной веры Христовой, сиявшего удивительным достоинством предстоятелей и блиставшего замечательным строительством базилик, – но по благодати нашего Искупителя и ради Его непрестанного присутствия Церковь удостоилась защиты Того, Кто сказал: Что лилия между тернами, то возлюбленная Моя между девицами (Песн.2:2), и снова: Среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире (Флп.2:15).

Но тот, кто упрямо думает дурное о Божьих святых и не страшится нечистым языком уменьшать их славу, узнает, что с этими же святыми он будет судиться на Страшном Суде, и если не будет этому предшествовать изобильное покаяние, он даст отчет перед судилищем Божьим. С каким лицом он воззрит тогда среди воинства Превечного Царя на лики, просветлевшие от славного страдания, по заслугам тех, кто отличался стойкостью, на которых он нападал с великим кощунствами, чернил дерзкими поношениями и донимал несправедливостями? Тогда праведники с великим дерзновением станут пред лицем тех, которые оскорбляли их и презирали подвиги их; они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: «это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною! Как же он причислен к сынам Божиим, и жребий его – со святыми?» (Прем.5:1–5)

Хотел бы я, чтобы мне ответили насмешники над воинами Христовыми, склонила ли их к смерти любовь к смерти или же райское наслаждение побудило их идти на мучения, чтобы они могли избежать пламени вечной смерти. Как полагаю, никто не скажет, что святые стремятся к смерти из-за размышлений о смерти, но что временная гибель поможет им избегнуть огня вечной смерти. Вот почему им все же безотлагательно полагается это же вознаграждение, которое было причиной смерти, но не порождало желания умереть. Следовательно, пусть всякий из них, верит, чему хочет, говорит или чувствует, что хочет; та сторона, которая с величайшим благоговением почитает мучеников и воздает им честь, имеет во мне верного защитника, и где верному за свидетельство о Господе нашем Иисусе Христе полагается награда, там победа возвеличивается и их замечательными именами. Вот почему я решил, что это сочинение должно стать известным потомкам, чтобы я обнародовал в состязании суждение какого из господ и братий моих, и чтобы знал о них народ и наших времен, и будущих.

Вы же, мужи братия, верьте вместе со мной, более того. со всеми. благочестиво и благоговейно почитающими борения блаженных, верьте, что блаженны мученики, претерпевающие таковые страдания, и еще более блаженны души, умирающие во время такового свидетельства. Вооружите сердца ваши действенностью веры, отверзите уста в божественных хвалах и, возвеличивая милости Вышнего Искупителя, провозглашайте и говорите: «Да умрут души наши смертью праведников, и да будет кончина наша, как их!».⁹⁵⁵ Пусть та мощная десница Сильного, дающая усталым стойкость и укрепляющая в сражении тех, у кого нет сил, даст их и мне, чтобы вплоть до смерти я сражался за Hero более отважным духом вместе с Его последователями, которые горят совершенным томлением в любви к Нему, ибо перед Господом не будет чистым намерение, которое становится известным, замещая собой истину, и никак не должно отвергать смерть, которая причиняется за праведность». В таковой борьбе восхваляем Христа, ненавидим вредоносного врага, и во время того же исповедания отважный воин встречает неистовую смерть.

И потому не только тех, кто, исповедуя так, пал под ударом меча, должно возвеличивать достойным похвальным словом, но должно превозносить в достойных хвалах еще и тех, кто радуется, прославляя таковых страдальцев, ибо когда вспоминается слава мучеников, обретенная в мучениях, и, воспетая, открывается борьба блаженных, и страстотерпцам воздается должная честь, благочестивые умы вооружаются побуждениями добрых примеров, даже если не могут стяжать мученичества, однако удостаиваются части в достопочитаемых наградах, чтобы они по собственному благоговению приняли равную милость с теми, к чьим победам они желают быть приписаны по велению совести. Если приписывать душе наихудшие дела – дурно, разве не прекрасно – добавлять ей наилучшие? И когда Всемогущий Бог являет Себя как Судия не только дел, но и желаний, почему же самое благочестивое и искреннее желание мучеников не обретет никогда радости блаженных, с чем соглашается благочестивый Давид: Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже (Пс.138:17), и снова «Кто вас любит, и «Меня любит» (Ин.14:21), и «кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня"» (Мф.10:40).

Сами же святые, предлагающие мечам свои тела, с готовностью принимают невредимость душ и, стяжав себе в Царстве Христовом общение избранных, оставляют своим преследователям пламя вечной муки. Хотя и написано: Трупы рабов Твоих отдали на съедение птицам небесным, тела святых Твоих – зверям земным; пролили кровь их, как воду, вокруг Иерусалима, и некому было похоронить их (Пс.78:2–3), однако оказывается, что враги это делали для наказания собственной свирепости, и происходит это не для отнятия добродетелей тех, которые таковое терпели, а чтобы сама жестокость принесла палачам высшую степень погибели, а святым мученикам доставила награду непреходящего блаженства. Хотя взорам человеческим это кажется ужасным и мучительным, дорога в очах Господних смерть святых Его! (Пс.115:6).

Вы же, братия и святые в Господе Иисусе Христе сестры, радуйтесь и веселитесь, что вы предпослали снопы вашей жатвы, чтобы сложить их в житницу Господню. Уже Сион, этот блаженный град, это видение мира, Небесный Иерусалим, принял плод вашего семени и примет в мире ваших ближних и родных. Идите в путь спокойно, поспешайте, ликуя! Никто не сможет противостоять вашему движению, не будет у вас никакого противника, и когда вы достигнете Небесного Отечества, навстречу вам выйдет не только когорта святых, которые были некогда увенчаны, но и остальное множество избранных, к сообществу которых причислены эти новые мученики.

Мне угодно, братия, немножко поговорить с вами, как подобает радующемуся, и ради братской любви потерпите меня многословного, живущего, как вы видите, из любви ко Христу и воспевающего хвалы святым, ибо я решил назвать этот труд «Памятной книгой святых», посвящая его победам мучеников, чтобы мне избежать должного по моим заслугам и получить помощь и заступничество блаженных, чтобы благодаря этой книге мы сострадали находящимся в узах и почитали друзей Божиих, а их покровительство помогало бы нам. Ибо говорится в псалме: Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их! (Пс.138:17). По этой причине, любезнейшие братия и блаженные сестры, велите, чтобы я, которому исповедание этого труда разрешает участвовать в таковых наслаждениях, был допущен в ваше ликование,⁹⁵⁶ и с завистливым стремлением не присваивайте только самим себе покровительство святых мучеников, которые, как вы знаете, претерпели тяготы страданий за всех членов Церкви. Но почему я нахожу удовольствие пребывать в этих наслаждениях, словно ваше дело идти навстречу нашему желанию? Во всяком случае, несомненно, не без совета вашего появляются у нас свидетели Божьи, обретенные в мучениях, которые предстоят пред Отцом и ангелами Его за все кафолическое стадо, проявляя заботу о мире. Они потому и ваши, и наши, что от вас они по плоти происходят, но вместе с нами возрождены в одной купели Крещения. Нет ничего, что вы себе присвоили бы от их славы, ибо мы все во Христе одно. Ибо и я побудил на битву неких из них, и пусть я сам перестал сражаться, однако доставил оружие тем, кто продолжает нести военную службу, а некоторых из моей кровной родни послал на небо прежде себя вместе с этими самими мучениками. Я говорю о Павле, славном дьяконе,⁹⁵⁷ связанном со мной по плоти, и о моем ученике Санкции,⁹⁵⁸ который отошел ко Христу в благоприятном сражении после блаженного Исаака. Да разве мы одни будем хвалиться их совершенством, ибо мы видим, что те, кого мы воспитали и кто были нашими братьями, одержали победу? Да будет всем общая радость, да насладятся все равно воспоминаниями о блаженных мужах. Соединим же молитвы и мы, и все прочие люди и с подобающим усердием воздадим Богу жертву хвалы, ибо Его даром нам возвращены блаженные века достопамятного времени, в которые прежде, во время частых бурь гонений, Христианская Церковь пригоняла друг ко другу камни в строении этого Небесного Иерусалима, как подобает для славы Божьей. Милостью Божьей святые сражаются и побеждают, идут навстречу смерти и живут, благодатью Его утверждается стойкость мучеников, силой Его они превосходят мужественным духом все, что бы ни сделала свирепость нечестивцев, ибо нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется (Рим.8:18), и они не размышляют о том, какая казнь отнимет у них жизнь, поскольку чрез истощание этого царства ожидают блаженства Царства непреходящего.

 Умеренность всегда достойна похвалы, и сжатость и краткость легче усладит читателя, чем прихотливость и многословие, потому книгу должно заключить последней главкой, чтобы кроме своего крайнего неблагозвучия и неотделанности, она не породила у размышляющих еще и сильного утомления от наводящей скуку многословности.

Поскольку уже приближается предел книги, о венец святых, я, ваш восхвалитель Евлогий, пусть и недостойный, усердно прошу вас, чтобы вы одобрили этот труд, испытанный вами самими, приняв, освятили, освятив, посвятили Богу и не оценивали строго беспорядочную цепь его повествования. Принимая во внимание более мое желание, чем возможность, воздайте мне за стремление и намерение, а не за уменьшение невозможности, и потому я позаботился предложить вам начатки этих записок прежде всех философов нашего отечества, чтобы ваше покровительство стало оправданием моего труда и я был бы избавлен вашим заступничеством от всякого порока, и удостоился бы и ныне, и в вечности умилостивить Господа, оскорбленного моими грехами. И хотя совесть моя тревожит меня, что я заслуживаю более тяжкого наказания, так как неотделанная необразованность моей речи пронизывает деяния, которые следовало бы упорядочить достойным похвалы стилем, прежде чем объявлять о них потомкам, но я надеюсь получить лекарство от столь большого недостатка. Мои скудные способности употребили всю свою силу на вашу хвалу и, выступая против бормотания злопыхателей, мой малый ум уничтожил боевые порядки неверных, ниспроверг основы, сокрушил их войско. И как псы, которые часто с пылким рвением не прекращают бороться за своих хозяев, более того, озлобляются, не прекращая лаять, когда их уязвляет мощная плеть нападающего, так и мы, хотя нас преследуют утеснения весьма тягостных времен и одолевают близящиеся опасности, никоим образом не перестаем восхвалять вас и не прекращаем порицать неверных. Это дает нам надежду пребывать в радости и уповать на милость благого Родителя. И поэтому меня не ввергают в отчаяние ни грубая речь, ни малое приношение этого дара; под покровом благодати Искупителя я знаю, что перед Ним более значит намерение торжественного обещания, чем бесплодное изобилие подношений. Вот почему, повторяя смиренную просьбу, прошу вас, воины Божии, ратники славные, свидетели надежные, мученики Христовы, общники вечного Царства, чтобы вы присоединили меня ныне к верному служению Богу и после помогли мне избегнуть должного приговора и наказания за мои прегрешения на грядущем Суде, чтобы книга эта, называемая мною «Памятной книгой святых», возвещала славную память о ваших деяниях, а меня бы определила, благосклонно сохранив память обо мне пред судилищем Грядущего Судии, в сообщество овец, чтобы я, будучи перемещен с левой стороны на правую, без смущения удостоился наслаждаться лицезрением милостивого Искупителя и оказался бы достоин быть там без препятствия вины, и Искупитель милостивым голосом сказал бы мне: Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф.5:34).

1. Во имя Господа, в вечное царствование Господа нашего Иисуса Христа! [Это началось] в 850 год после Его воплощения, в 888 год эры, в 29-й год правления Абд-ар-Рахмана, во времена которого арабы, благодаря своим делам и могуществу, распространились по Испании и захватили почти всю Иберию. Кордубу же, которая некогда слыла благородной и теперь по своему положению стала царским городом, вознесли, возвеличили почестями, прославили, обогатили и укрепили изобилием всех сокровищ мира более чем можно поверить или рассказать, так что в своем мирском великолепии она превосходила, затмевала и побеждала своих царственных предшественников. Когда под тяжелейшим ярмом Церковь во всем мире стенала и жестоко страдала, в Кордубе родился Перфект, благоговейной памяти священник. Он получил хорошее воспитание у наставников в базилике святого Ацискла,⁹⁵⁹ был напитан церковным учением и светским образованием, а также немного знал арабский язык. В Кордубе он провел почти всю молодость.

Однажды, когда он отправился в путь по делам, связанным со своим имуществом, язычники стали расспрашивать его о правильной вере и потребовали сказать им свое мнение о Христе и пророке Мухаммаде. Он долго говорил о божественности и силе Христа и провозгласил, что над всем существует Бог, благословенный в веках: «Я не осмеливаюсь сказать, как христиане⁹⁶⁰ относятся к вашему пророку, так как не сомневаюсь, что это вас тяжело ранит. Однако если вы заключите дружеский договор и перемирие относительно веры, я скажу, где в Евангелии он клеймится и какое «уважение» оказывают ему почитатели Христа». Они тотчас коварно поклялись в верности и попросили его, отбросив всякий страх, рассказать о том, что верующие думают о Мухаммаде. На это мудрый служитель, обращаясь к ним на арабском языке и, вспоминая словами Евангелия: Многие лжепророки придут под именем Моим и многих обманут; и сотворят удивительные знамения и чудеса, чтобы ввести в заблуждение, если возможно, и избранных (Мф.24:24; Мк.13:6,22), назвал Мухаммада лжепророком и основоположником неправильного учения, так как многих он обманул. «Этот ваш первый среди прочих пророк, обманутый древним врагом, соблазненный дьявольскими кознями и поддавшись преступным замыслам злодеев, отравляя смертельным ядом сердца многих нетвердых в вере людей, опутал их сетями вечной погибели. He имея никакой духовной мудрости, он заставляет их верить сатане, вместе с ними он в будущем разделит ужасные мучения с находящимися в преисподней. И вас обрек он гореть вместе с собой, предал неугасимому огню. Из-за него пророки будут размышлять, почему не был наказан за небесное злословие тот, кто, ослепленный красотой жены своего шута Саида Зейнаб, похитил ее по варварскому обычаю, как конь и мул, у которых нет разума,⁹⁶¹ и вступил с ней в прелюбодейную связь, сказав, что сделал это по велению ангела?» Блаженный Перфект добавил многое о безобразных и сладострастных деяниях, совершаемых по магометанскому закону и, наконец, так закончил свою речь: «Покровитель нечистоты и похотей, служа наслаждению, всех вас обрек на порок и разврат». Он сказал им и многое другое, неприятное для слуха, о нечестивом учении, и хотя тогда его слушатели не обвинили его, однако в их сердцах загорелась яростная месть, приведшая его к гибели.

Слуга Господа, совершив такое полезное и необходимое дело, после тяжелого пути нашел келью для отдыха, где некоторое время отдыхал. Затем дела снова вынудили его отправиться в путь, и он случайно встретился с теми, с кем перед этим поспорил. Завистники, увидев его издали, распалились против него огнем ненависти, ибо в душе у них жила незаживающая рана, и начали призывать собравшихся вокруг людей к мести за своего пророка: «Вот тот, кого опрометчивое безумие побудило произнести перед нами против пророка – пусть Бог читает над ним псалмы и спасет его – такие бранные слова, которые никто из вас, услышав, не может перенести». (Они всегда используют такое благословение в честь Мухаммада: «Zalla Allah Halla Anabi Ua Zallen», что в переводе на латынь означает «Пусть Бог читает над пророком псалмы и спасет его».) Словно потревоженные осы, все эти пропащие люди неистово поднялись на него и, схватив, со всей поспешностью приволокли его, едва касающегося земли ногами, к судье и так свидетельствовали о нем: «Мы знаем. что этот человек, которого мы привели на твой уважаемый суд, судья, злословил нашего пророка и укорял его перед его почитателями. Твоя мудрость лучше знает, какой приговор усмирит эти дерзости и сдержит эту ярость». Тогда судья заключил будущего мученика Божьего в темницу и, заковав его в тяжелые оковы, назначил казнь на тот день, когда христиане отмечают радостный праздник Пасхи, совпавший с их нечестивым празднеством. Воин Христов с радостью отправился в тюрьму и, ликуя, вошел в это подземелье для заключенных, словно приглашенный на пир. Там, как рассказывают, охваченный трепетом и благоговением перед мученичеством за веру, он совершал бдения, молитвы и соблюдал пост, укрепляемый Духом Святым, и смело подтвердил свои убеждения, от которых раньше отказался перед судьей, испугавшись смерти. Прежде чем его вывели для казни на площадь, говорят, что он, одушевленный духом пророчества, сказал о некоем евнухе по имени Назар, который был ключарем проконсула⁹⁶² и управлял на тот момент всей Испанией: «Упоение властью, которое подняло его над всеми знатными людьми Иберии, и честолюбивое могущество, которое в этом суетном мире вознесло его до неба, в наступающем году в день моей казни уже не будут иметь к нему отношения». И божественная сила не замедлила исполнить то, что открыла своему исповеднику, очищенному благодаря тюремному заключению.

Итак, он провел в темнице несколько месяцев, и прошли тридцать дней поста, когда страсть чревоугодия, как было рассказано в первой книге, сильно терзала его. Затем для мученика воссиял тот славный день, который они чтут великим ликованием по обычаю своего лживого закона. Полагая, что в этот день они очень угодят Богу, они, выведя Перфекта из темницы, казнили мечом Христова исповедника, пребывающего в божественной славе и открыто порицающего врага Церкви: «Я бранил и продолжаю осуждать вашего пророка, человека, одержимого бесами, чародея, развратника и лжеца, как я уже говорил и говорю сейчас; я утверждаю, что гнусности вашего учения – это дьявольские козни. И я торжественно заявляю, что вы с вашим предводителем будете вечно мучиться во тьме». Толпа язычников, которая собралась для молитвы⁹⁶³ на широкий и ровный луг, находящийся по ту строну моста через реку в южной части города, с ликованием устремилась посмотреть на казнь мученика. Видя его уже лежащим перед входом в преторий, обагренного кровью, язычники омочили свои подошвы в крови убитого священника и с еще большей радостью вернулись на луг, чтобы закончить свою святотатственную молитву, полагая, что легче получить желаемое, когда шагам сопутствует кровь смертельного врага.

Но вернемся к главному и расскажем о том, что совершила божественная справедливость в самый день его гибели, как мы узнали от заслуживающих доверия людей. Справедливость быстро отмстило за казнь своего воина, потопив некоторых злодеев в речном водовороте. Возвращаясь с места молитвы, где по своему нечестивому обычаю приносили бесполезные обеты, многие брали лодки и плыли по воде, так как быстрее возвращались домой по реке. И одна лодка, перевозившая через реку восемь человек, была перевернута волнами и поглощена бездной. Тогда вплавь с трудом спаслись шестеро, а двое погибли при кораблекрушении, так что не напрасно сказано в Писании: Я, Господь, воздам нечестивым за Твою смерть и богатым за Твое погребение (Ис.53:9). Одного жестокость преследователей поместила на небо, а двоих свирепая речная буря отправила в преисподнюю. Тело святого мученика было благочестиво похоронено епископом и священниками в храме святого Ацискла, рядом с блаженными мощами святого. И то пророчество, по вдохновению произнесенное им о проконсульском евнухе – ключаре Назаре, Божьим изволением исполнилось, как он и предсказывал, находясь в тюрьме. Этот евнух умер до того, как на следующий год наступила пасхальная радость в день их нечестивого. Как некоторые рассказывают, от высокой температуры его внутренности воспалились и вывалились, когда он, перед смертью выпив отравленное лекарство, отправился по естественной надобности для очистки кишечника. Так один христианский поэт, описывая кончину Ария, пошутил, написав, подражая эпическому стилю:

«После выпадения внутренностей он остался с пустым чревом».⁹⁶⁴

Таким образом, Господь, прославляя своего воина, этим чудом также укрепил верующих надеждой на утешение, а нечестивцев с их преступной суетностью поверг в тяжелое недоумение. To немногое, что мы рассказали о блаженном мученике, как мы узнали из рассказов верных людей, находившихся с начала с ним вместе в заключении, а также от самих язычников, является правдой. И мы все, с кем общался этот будущий мученик во время нашего заключения, узнали, что только лишь немногие были освобождены. Божий человек завершил свой жизненный путь в мире в четырнадцатый день майских календ, на пятый день после воскресенья^:, в год указанной выше эры.

Такое злодеяние, совершенное над священнослужителем, заставило многих, беззаботно исповедующих веру в Бога в пустынных горах и уединенных рощах, по собственной воле всенародно отречься от преступного пророка и осудить его, а также показало многим яркий пример смерти за справедливость. To, чего сначала насильственным образом добились нечестивые преследователей от него одного, и то, за что его коварно покарали, затем страшно отозвалось во многих, по собственной воле восставших против такого преступления. Нечестивцы, потрясенные ужасом и страшно напуганные, полагая, что гибель государства и падение их царства уже близко, смиренно умоляли наших борцов сдерживать такое рвение. Но мы, как сказано во вступлении к этому произведению, будем писать о деяниях наших мучеников, об их рождении и смерти, чтобы то, что по божественной милости дано нам и нашему веку – собственными глазами видеть битву святых – книги донесли до потомков, и чтобы грядущее поколение сделалось причастным нашей радости. Пусть только оно, легковерное, не сомневается в том, что переданное ему благодаря стараниям верующих является правдой.

Блаженный Исаак родился в семье знатных и состоятельных жителей Кордубы. В юности благодаря богатству родителей он проводил приятную жизнь, к тому же, хорошо зная арабский язык, Исаак занимал должность секретаря местного самоуправления. Но, неожиданно почувствовав в душе пламенное стремление к монашеской жизни, он отправился в Табаненский монастырь, находящийся в красивейшем месте на севере среди отвесных гор и глухих лесов в семи милях от города и славящийся мужами, пребывающими в монашеском подвиге, и служительницами Бога. В этом общежительном монастыре у него был двоюродный брат Иеремия, муж благоговейный и богобоязненный, известный также своим богатством. Он и его супруга, благочестивая Елизавета, и дети, и почти все родственники на свои собственные деньги устроили этот монастырь и поселились там, чтобы постоянно следовать божественным законам.⁹⁶⁵ Там блаженный Исаак в течение трех лет подвизался в святом послушании у почтеннейшего аббата Мартина, брата Елизаветы, соблюдая монашеские правила. Однажды, получив озарение свыше, он пришел на главную площадь и предстал пред судьей и, как я рассказал во вступлении к этой книге, принял праведную кончину, исповедуя Господа нашего Иисуса Христа. Это случилось в том же столичном городе в третьи ноны июня в среду в 889 году.⁹⁶⁶ Его тело, повешенное на дыбу, через несколько дней вместе с телами прочих казненных, которые погибли, подражая ему, было предано хищному огню, а затем измельченное в прах брошено в реку.

Святой Санкций, наш ученик, молодой мирянин из города Альбы в Косматой Галлии, был некогда взятый в плен. После освобождения, его записали в царское войско юных солдат, где он получал содержание от царя. Он был распят в столичном городе, исповедав свою веру в июньские ноны, в указанный выше год, в пятницу.⁹⁶⁷

А теперь давайте обратимся к святейшему сонму мучеников, таинственному числом шесть, которые в один день и час были убиты жестоким ударом меча за свидетельство об истине.

Из них священник Петр, родом из Астиги, и святой Валабонс, дьякон из Элепла, ровесники уже упомянутых мучеников, прибыли в Кордубу для изучения свободных наук. Однако по Божьей воле они стали сильны в изучении Писания и предали себя Фругеллу, аббату монастыря святой Преславной Девы Марии. Этот монастырь находился в селении Кутеклара недалеко на запад от города и был известен своими служительницами Бога. Святой же Сабиниан родом из местечка Фрониан в горной Кордубе, монах с юности, и Вистремунд, отважный юноша из Астиги, пришли из монастыря святого Зоила на реке Армилата, где они прежде подвизались, подчиняясь уставу и аббату. Сабиниан уже давно был воином Господа, а Вистремунд лишь недавно пришел в этот монастырь, но оба устремились на мученичество. Монастырь находился к северу от Кордубы на расстоянии чуть больше тридцати миль среди гористой и пустынной местности на вершине холма, у подножия которого текла река Армилата, большим количеством рыбы утешая монахов за их воздержание. Поэтому и монастырь называется Армилатенским.

Блаженнейший Хабенций был из граждан Кордубы, уже во взрослом возрасте возлюбив монашескую жизнь он подвизался в монастыре святого Христофора, который находился недалеко к югу от города на противоположном берегу реки Бетис. Там, умерев для мира, окруженный высокой изгородью, он жил для Христа по строгому уставу, словно заточив себя в суровую темницу, приходящие могли видеть его через окна покрытого железными полосками, впивающимися в тело. Вот такой муж вместе с блаженным старцем Иеремией, о котором мы уже сказали выше, почил в числе прочих служителей Божьих умер, жестоко забитый кнутом. Все эти шесть отважных и славных мужей, одновременно восстав на злого врага, как один, сказали: «Мы, судья, придерживаемся тех же убеждений, из-за которых раньше погибли наши собратья, святейшие Исаак и Санкций. Вынеси приговор, прояви жестокость и в ярости отомсти за своего пророка, ибо мы истинно исповедуя Христа Богом и открыто заявляем, что ваш пророк – предшественник антихриста и основоположник ложного учения. Зная, что вы, зараженные ядовитым соком его пророчества и отравленные гибельным предсказанием дьявола, будете потом вечно мучиться, мы скорбим и оплакиваем ваше сиротство и невежество». Так воскликнули Божьи святые, бодрые духом. Тотчас их приказали обезглавить. Блаженного же старца Иеремию, по каким-то сведениям, жестоко избили плетьми и почти умершего во время побоев, едва переступающего ногами вытащили наружу. Мученики шли к месту казни словно на пиршество. Первыми были казнены почтеннейшие служители Божьи Петр и Валабонс, а затем все остальные. Это произошло в седьмые иды июня в воскресенье, в указанную выше эру.⁹⁶⁸ Их тела, пригвожденные к столбам, через несколько дней были сожжены пламенем, а пепел выброшен в реку.

Святейший дьякон Сисенанд, родом из города Пакса, прибыл в Кордубу для обучения и там получил достойное воспитание в базилике блаженнейшего Ацискла, где покоится тело этого мученика. Как он сам рассказал друзьям, блаженнейшие Петр и Валабонс призвали его на небо, сами уже приобщившись собранию мучеников. И он тоже отправился на мученичество. Говорят, что, пока он, связанный, находился в тюрьме, то, вдохновленный духом пророчества, он прозорливо предсказал время своей казни. Однажды он готовил ответ на вопрос своего друга и писал ему письмо, но, сочинив три или четыре строчки, исполненный чрезвычайного веселья и одушевленный небесной радостью, он поднялся со своего сидения и при многих свидетелях сказал юноше-почтальону, передавая незаконченное письмо: «Уходи, сын, чтобы тебя не схватила охрана, ибо сила тьмы, желая вытащить меня из оков, теперь приведет меня для казни». После этого пророчества он сам оставался неподвижным, и в это время приходят с криками ликторы и отводят его к месту, где он должен был принять мученическую смерть, нанося ему побои и пощечины. Слуга Господа, приглашенный святыми на небесную трапезу, шел с радостью, уверенный в победном венце. Таким образом, представ перед судьей, с прежним постоянством исповедуя святую веру, юноша принял славную смерть и остался лежать без погребения перед входом во дворец. Это произошло в 17 августовские календы,⁹⁶⁹ в четверг, в вышеуказанный год. Его останки, найденные с Божьей помощью какими-то женщинами в каменном бассейне, были перенесены в базилику вышеупомянутого мученика Ацискла.

Святой Павел, наш единоверец и достойнейший дьякон, украшенный первым цветом юности, рожденный в Кордубе, очень простой, послушный и учтивый, испытывающий жалость к заключенным, получил образование при базилике, где покоятся мощи святого Зоила. Он, следуя примеру и словам святейшего Сисенанда, не побоялся выступить против начальства и консулов, осуждая лживость их учения и безумие нечестивого пророка. По истине исповедуя Христа Богом, он был убит. Говорят, что, когда перед этим его посадили в тюрьму, к нему со слезами обратился Паценский священник Тиберин: «Добудь мне прощение перед Богом, блаженный слуга, твоим достойным заступничеством, ибо ты увенчанным придешь ко Христу, избавь меня от долгого тюремного заключения». Дело было в том, что этот священник почти двадцать лет пребывал в темнице, обвиненный врагами в некоем преступлении против царя. Это пресвитер во цвете юности и наделенный мужественной красотой был заключен в подземелье, а выведен был оттуда дряхлым и почти состарившимся и передан, наконец, в государственную тюрьму. В них мученики за Христа находились до казни. Среди них под усиленной охраной находились государственные преступники, убийцы, разбойники и развратники с их страшными преступлениями и достойными осуждения деяниями, а также виновные в различных преступлениях. Вышеуказанный священник был помещен среди них и рассказал блаженному Павлу историю своего заключения. Святой мученик, твердо надеясь на победный венец, обещал исполнить его просьбу, и через несколько дней после своего мученичества, как верный поручитель, вернул Тиберина собственному городу, с Божьей помощью освобожденного из тюрьмы.

Слуга Господа завершил свое мученичество в мире в тринадцатые календы августа, в понедельник, в вышеуказанную эру.⁹⁷⁰ Его непогребенный труп был оставлен перед входом во дворец, а через несколько дней, тайно унесен верующими. Вместе с телом блаженного Теодемира, монаха из Кармоны, Павла похоронили в храме мученика Зоила. Этот юноша Теодемир погиб через шесть дней после святого Павла, то есть в восьмые календы августа, в субботу, указанной эры^:, в царствование Господа нашего Иисуса Христа, Который помогает Своим святым и увенчивает их в мире во веки веков. Аминь.

Здесь я решил закончить вторую книгу, считая, что закончились святые, состязающиеся на этом поприще, и полагая, что после стольких опасностей для нашей Церкви и заключений в тюрьму никто не будет принимать участие в подобных битвах. Но высшая мудрость, предполагая, что число святых будет увеличиваться благодаря их деяниям, и возжигая сердца людей, многих определила на эту битву. Наполняя мужей подобным стремлением и величием души, женщин и детей она также вооружила на эти битвы. И никто не может стремглав броситься в такое сражение! Их имена известны с начала века и записаны в небесной книге, определившей, что силы для состязаний на этом поприще растут благодаря вдохновению свыше. Их имена, эпохи и военные деяния должны быть описаны в свое время и в другом месте. Но прежде надо изучить подвиги святых, которые обстоятельства и ход времен привели к их свершению, хотя такие деяния были и в других областях. Но так как одно исповедание веры увенчало и тех, и других, и одно время и тех, и других путем ужасных мучений возвело на небо, я полагаю правильным, что соответствующее наше сочинение включило их в ряды святых и присоединило к числу избранных, чтобы искусством похвалы мы на земле возвеличили тех, кто отмечен в одной книге на небесах. Сжатая краткость этого труда переступила порог обещанного молчания, и книга, собирающаяся рассказывать скупо, дошла до столь подробного описания, так как неожиданно добавились новые сведения.

Итак, мы узнали от святейшего мужа, почтенного Венерия, епископа Комплутенского, что в городе Боска у поселка Барбитан жили две девушки – сестры, одну из которых звали Нунилона, а другую – Алодия. Отец их был мусульманином, а мать – христианкой. После смерти нечестивого отца их мать во второй раз вышла замуж за мусульманина. Сестры, будучи не в состоянии свободно исповедовать христианскую веру, так как отчим упорно этому противодействовал – души же девочек орошались благочестивым христианским источником – отвергнув мужа матери, укреплялись в вере воспитанием тетки. Их святая юность сразу же доверчиво потянулась к Господу Христу и соблюдала веру в Распятого на кресте, во всей полноте сохраняя ее в нежных и освященных умах и отвергая религию отца. И так как они отличались врожденной набожностью и сверкали многими достоинствами, их настроение не могло укрыться от города, ибо святая вера, которую они исповедовали, отражалась и выделялась. Они уже вступили в пору юности, слух об их святости наполнил почти всю провинцию, и все недоумевали, как две прекрасные розы проросли сквозь терние. Тогда ревнивый древний враг рода человеческого, скорбя о потере своих членов, коварно надеясь, что угрозы правителей смогут изменить уже предназначенных для брака с вечным Женихом, поспешно обещает святым девам в награду жестокую смерть. Он сообщает историю святых дев по настоянию своих пособников префекту города, который им приказывает немедленно предстать перед его взором. Напрасно пытаясь соблазнить их подарками, он обещает им безбедную жизнь и брак со знатнейшими юношами, если они откажутся от веры во Христа; кроме того, их осыпят многими богатствами, если они возвратятся к родной вере. Если же они будут упорно противодействовать решению наместника, их подвергнут пыткам и казнят мечом. Блаженные девы, ободряемые Святым Духом, единогласно и бесстрашно исповедуя свою веру, сказали: «Наместник, как ты приказываешь нам отказаться от почитания Бога, когда святое благочестие, озаряя нас своим светом, открыло нам, что нет никого богаче Христа, ничего счастливее веры христианской, которой живут праведники, а святые завоевывают царства? Без Hero нет никакой жизни, без Hero властвует вечная смерть. Пребывать с Ним и жить в Нем – вот истинное утешение. Отойти от Hero – вечная гибель. От этого утешения мы в этой жизни никоим образом не отступим, ибо надеемся, что благодаря своей чистоте когда-нибудь будем допущены в Его брачный чертог. Мы презираем преходящие блага, которыми ты думаешь нас соблазнить, считая их ничем по сравнению с Ним, так как знаем, что все под солнцем – пустота. Мы не боимся наказаний, ибо знаем, что они не имеют власти над нами. И даже саму смерть, которую ты предлагаешь как крайнее наказание, мы тем более желаем, что надеемся благодаря ей быстро подняться на небо и подойти ко Христу, чтобы Он заключил нас в Свои объятия». Наместник, видя твердость их веры и мужество исповедания, передает их для наставления неким женщинам, исповедующим губительную нечестивую веру, предупреждая, чтобы под страхом всевозможных наказаний им не позволяли укреплять друг друга взаимными разговорами или беседами кого-то из верующих. Женщины, приняв христианок, ежедневно предлагали им ядовитое учение нечестивого культа и неусыпно давали горькое питье тем, кто уже насытился небесной манной, но тщетным был их труд. Через несколько дней женщины сообщили наместнику об их упорстве, и девушек привели на площадь, и в присутствии народа они пали под ударом меча, исповедуя Христа и отрекаясь от врага веры, в одиннадцатые ноябрьские календы⁹⁷² в год вышеуказанной эры. Их тела, оставленные на месте казни, усердно охраняли воины, чтобы христиане, желая оказать почтение, не похитили их и не похоронили. Однако рассказывают, что на том месте, где язычники скорее спрятали в глубоких ямах, чем похоронили тела этих девушек, совершаются чудеса и знамения, подавая заслуженное утешение за проявленные добродетели как верующим, так и язычникам, через Господа нашего Иисуса Христа, Который живет с Отцом и Святым Духом – один Бог во веки веков. Аминь.

Почести, оказываемые мученикам, восхваляют Христа, однако благоговейное празднование памяти блаженных излечивает и души верующих. Ведь через покровительство мучеников мы получаем награду от Самого Искупителя, поклоняясь Которому мы вновь обращаемся к почитанию деяний святых. Итак, собираясь рассказать о подвигах наших дев Флоры и Марии, мы не будем заботиться ни о красоте красноречия, ни о громком благозвучии слов, но будем соблюдать простоту, сообщая верующим правду об их деяниях. Мы верим, что нам достаточно просто рассказанной правды, чем пустой и блестящей лжи. Нам достаточно правдиво рассказать о том, что было, потому что нехорошо красивыми словами рассказывать о несуществующих вещах. Безупречная истина, какими бы простыми словами она не излагалась, пребывает вовек, а ложь, даже красивая, ценится невысоко, и Христос не потерпит, чтобы ревнитель справедливости не получил благословенную награду, в то время как лжец обвиняется в убийстве.

О призвании этих девушек, которые, рожденные в разных городах, одинаковой смертью соединились на небесах, необходимо сказать отдельно, и мы хотя бы скупыми словами поведаем о том, как каждая из них достигла вершины святости.

Святая дева Флора отличалась внешней телесной красотой, но особенно выделялась внутренними качествами. Мать ее была христианкой безупречного благородного происхождения из поселка Авсинианос, который находится к западу от Кордубы на расстоянии восьми миль, а ее отец – мусульманином из города Гиспалис. Они, по какой-то причине оставив родные места, переселились в Кордубу. Флора родилась у них последней. После смерти отца невеста Христова воспитывается под покровом верующей родительницы. Благочестивая мать, наставляя ее в основах святой веры, научила с твердостью почитать Иисуса Христа, Который, придя к нам некогда через чрево девы Марии и став близким людям через вочеловечивание, через Свою невыразимую божественность всегда пребывает невидимым, непостижимым и бесконечным. Благоговейная дева, впитывая в нежном возрасте благочестивую веру, начала в тайниках своей души строить священный алтарь, на который всегда приносила Христу угодные жертвы добрых дел. С самого детства освобождаясь от всей пустоты века, она, напоенная небесной росой, презирала все, что этот возраст, лишенный полноты знаний, по-детски желает. Однажды, когда я пришел к ее матери, чтобы узнать начало ее обращения, ее мать сказала: «Истинно говорю вам, что с молодых лет сохраняя в сердце любовь ко Христу, моя дочь полностью отвергла мирские удовольствия и всегда стремилась обдумывать в сердце то, что Божие, никогда не откладывая святых дел. В детстве, когда я, заботясь о ее маленьком возрасте и о том, чтобы она стала сильнее, в дни Четыредесятницы ежедневно в свое время предлагала ей еду, она, храня в памяти деяния Господа, отдавала ее нищим и втайне соблюдала спасительный пост. Так она проводила отдельные дни поста. Когда пост близился уже к концу, тайное благочестие ребенка стало заметным по некоторым признакам. Я, стараясь удержать ее от подобных подвигов, чтобы нежное детское тело прежде срока не высохло от воздержания, попыталась убедить ее ежедневно принимать пищу. Однако я смогла заставить ее есть только поздним вечером, да и то путем постоянных угроз. Избранная невеста Христова исполнила свой обет».

С того времени мать, неусыпной заботой окружив жизнь ребенка и видя, что она во всем предана Христу, никак не осмеливалась противодействовать благочестивым чувствам девочки. А благоговейная девочка, стремясь угодить Богу, усердно соблюдая Евангелие, слушала Христа: Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин.14:23). Предуготовляя чистое жилище и исполняя небесные предписания, она удостаивается наслаждаться ежедневным приходом Святой и Нераздельной Троицы.

Делами святости, совершаемыми тайно, она много преуспела в любви Христовой, и радовалась, что навечно связана со Христом через веру, однако не осмеливалась повсюду принимать участие в собраниях верующих, так как имела брата – нечестивого исповедника губительного учения, который постоянно следил за ее жизнью. Но, будучи сама по природе разумной и понятливой, она узнала от сведущих людей, что скрытая вера и тайное исповедование Троицы не приносит никакой пользы, ведь написано: Сердцем веруют к праведности, a устами исповедуют ко спасению (Рим.10:10), и еще в Евангелии: Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф.10:32–33).

Итак, с пользой наученная, как вести себя, исповедуя имя Христово, и зная, что нелегко тайно верить во Христа, а при людях открыто стоять под знаменем сатаны, она, не предупредив мать, вместе со своей сестрой тайно убежала из дома. Они нашли пристанище в безопасных местах у христиан, а их брат, о котором мы уже говорили выше, из-за них жестоко преследует Церковь Божию, так что даже, посадив в тюрьму некоторых клириков, повсюду преследует собрание верующих женщин. Они, узнав о враждебности, с которой он выступал против Господа, сочли недостойным находиться в безопасности в то время, как Церковь Божия страдает. Святая Флора, зная, что она божественным образом призвана на такую битву, вернувшись домой, при скоплении народа сказала: «Вот я, которую вы ищете и в лице которой хулите божественное предназначение, нахожусь среди вас. Я не боюсь, ибо верю во Христа, благоговейно отношусь к правильной вере, ношу знаки креста и чту все, относящееся к благочестию. Если можете, лишите силы это исповедование, старайтесь ужасными мучениями победить мою веру и, в чем я вообще сомневаюсь, разъедините меня и Христа. A наказание, которое мне приготовил жестокий судья за любовь к Нему, я решила принять с благодарностью. Вы, я уверена, увидите, что я, несмотря на наказания, упорнее, чем сейчас, в первой битве, буду исповедовать Иисуса Христа».

Ее брат, услышав это, расстроился и пытками и угрозами, равно как и мягкими словами пытался разубедить ее. Но, поняв, что никакие попытки его не имеют успеха, и видя, что он занимается напрасной работой, он привел ее к судье: «Эта моя сестра, судья, самая младшая дочь матери, вместе со мной соблюдала священные обряды закона и всегда оказывала должное послушание нашей вере; но христиане постоянным внушением добились того, что она отказалась от нашего пророка и стала ругать наши обряды, они, соблазнив ее, заставили верить в то, что Христос – Бог». Давая эти показания, брат-обвинитель старался понять, ей или ему верит судья. Она сама сразу же отреклась от нечестивого брата и сказала, что никогда не знала мусульманских обрядов, добавив: «С детства я узнала Христа, была воспитана на Его примере, поняла, что Он – Бог, и пообещала Ему свою телесную чистоту, собираясь когда-нибудь радоваться в Его жилище». Когда святая дева это сказала, бешеная ярость охватила преступную душу судьи, и, направив свой гнев к убийству мученицы, он приказал охране схватить ее, и сам жестким ремнем разбил ей голову, избивая ее плетьми, пока не была содрана кожа вместе с волосами, и не показался череп. Однако юная мученица и дева продолжала упорствовать в своем исповедовании. Тогда судья передал ее, полуживую и почти бездыханную, нечестивому брату, указывая, чтобы ей предоставили лечение и научили букве закона; если же она не обратиться, опять привели ее к нему.

Затем враг, а не брат, приведя христианку домой, поручил ее женщинам, чтобы они лекарством вылечили ее и словом обласкали, однако он забил большими досками двери в помещение, а высокий забор вокруг всего поместья не давал никому никакой возможности выйти. Вскоре сильная Флора, оправившись от ран, почувствовала себя исцеленной, и, однажды ночью забравшись с Божьей помощью на высокую стену через соседнюю хижину, примыкающую снизу к дому, выпрыгнула на улицу. He почувствовав никакой боли, она, в сопровождении ангела, пошла сквозь тьму туда, куда вел ее Господь. Среди этого ночного ужаса ее гостеприимно приютил некий христианин, у которого она оставалась какое-то время, а затем направилась в известный поселок Оссарий города Туккитаны, желая спрятаться. Там она скрылась со своей сестрой до времени принятия мученичества. И я, такой грешник, я, исполненный несправедливостей, радовался дружбе с ней с начала ее мученичества, прикасался обеими руками к рубцам на ее достойной уважения нежной голове, с которой под ударами плетей упали ее девичьи кудри.

Так как с Божьей помощью было рассказано об обращении и мученичестве блаженной Флоры, я считаю необходимым также рассказать о рождении и основах веры святой девы и мученицы Марии, чтобы также было написано и о призвании этой девушки, ибо у них было единомыслие в борьбе и одинаковое согласие умереть за правду. Говорят, что ее отец, из известного рода, христианин, прибыл сюда из города Элепла. Он женился на женщине арабского происхождения и, освободив ее от нечестивого заблуждения, присоединил к христианской вере. Поэтому, будучи не в состоянии обрабатывать вместе с женой свою землю из-за различных взглядов, он вынужден был бежать и Божиим водительством с двумя детьми, которых она ему родила, Вапабонсом и Марией, приходит в местечко Фронианас, находящееся в горной Кордубе, в западной части на расстоянии 12 миль от города. Там они жили, как могли. Там эта женщина, избавленная от хищных волков, пребывая в христианской вере, через некоторое время почила в Господе. Тогда переживший ее муж в порыве веры вступает на узкую тропинку вечной жизни, чтобы наслаждаться небесными радостями. Мальчика же для воспитания в церковных правилах и для служения Господу он передает блаженной памяти пресвитеру Сальватору, который тогда мудро управлял монастырем святого Феликса, находящимся в этом месте. Святую же деву, посвятив Богу, определил в монастырь Кутеклара, который сверкал памятью славной и присно Девы Святой Мари, Матери Господа, поручив ее заботам некоей женщины большой святости по имени Артемия, чьи дети-близнецы, Адульф и Иоанн,⁹⁷³ приняв мученическую кончину, пребывали на небесах. Они в начале царствования этого правителя мужественно победили врага. Их деяния, сверкающие подобно звездам для пользы святой Церкви и для примера слабым, подробно изложил старец и наш учитель, известный ученый, о котором мы упомянули в первой книге, блаженной памяти аббат Спераиндео.

Так как Артемия благодаря святости и прожитым годам или сыновьям-мученикам выделялась среди прочих находящихся в этом монастыре женщин, το живущие в монастыре девушки находились в ее подчинении. Она научила девочку, как сама умела, смиренно служить Господу, воспитывая ее в чистоте, послушании и страхе Божием. А спустя некоторое время, когда уже упомянутый священник Сальватор покинул этот мир, отец снова взял мальчика к себе на воспитание, и два будущих мученика благодатью Святого Духа в страхе Божьем весьма преуспевают. Наконец юноша Валабонс дорос до церковных должностей и стал исполнять обязанности дьякона. Благочестивая же девочка продолжала с благоговением относиться к вере. Друг к другу они относились чрезвычайно уважительно и, благодаря близкому родству, оказывали взаимное послушание с духовной любовью. Так как святая дева была старше брата, то она заменяла ему мать и считала братскую любовь проявлением детских чувств.

Они жили так без перемен, но Господь распорядился, чтобы достойнейший дьякон Валабонс с блаженным священником Петром и с другими исповедниками, как уже было рассказано выше, получили мученический венец. И тот, кто был младшим по возрасту, раньше сестры удостаивается мученичества. Итак, служительница Христа лишилась братского утешения, в то время как еще до сотворения мира предназначенная для мученичества, она всегда находилась под безграничной братской опекой. И, так как она была слабым созданием и сильно нуждалась в присмотре брата, чей жребий в скором будущем она должна была разделить, в каком-то сне святой мученик предупреждает какую-то верующую, что сестра Мария перестанет его оплакивать, так как скоро придет к нему на небеса. С этого дня сердце девушки загорается любовью к мученичеству, и, невыносимо скорбя о смерти брата, просвещенная божественным образом, она с невыносимым пылом желает мученичества.

Итак, однажды, как я думаю, по зову Господа, она покинула монастырь и отправилась на площадь, чтобы, как и прочие мученики, уже наслаждающиеся небесной наградой, и эта девушка, исповедуя Христа и отвергая противника святой веры, получила мученический венец. Когда по пути туда она, желая помолиться Господу, вошла в церковь святого мученика Ацискла, то встретила там святую Флору, молящуюся мученикам, которая и сама, ибо Христос говорил о Себе: «Я снова иду на распятие», горя обновленным стремлением к битве, с готовностью пришла из места своего укрытия, чтобы найти пальмовую ветвь за некогда начатое мученичество. Поприветствовав друг друга целованием, они проверяют свою решимость. И когда из общего признания стало ясно, что их желания совпадают, при том, что Христос говорил: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф.18:20), они сразу же соединяются нерушимым договором любви: ни в коем случае они не откажутся друг от друга, в случае вмешательства судьбы не уклонятся, не разбегутся в случае даже самых жестоких угроз с чьей-либо стороны, выдвигаемых для их смерти за исповедование истины, пока одна не соединится на небесах со Христом, а другая с братом Валабонсом. И с таким намерением они появились перед судьями, и святейшая Флора, как я полагаю, первой обратилась к ним с твердыми словами:

«Я та самая дочь язычника, преданная Христу, которую вы недавно жестоко наказали плетьми, чтобы я отреклась от Hero. До сих пор по слабости плоти я, беглянка, скрывалась то тут, то там. а теперь, рассчитывая на заступничество моего Бога, я без страха пришла к вам в преторий, и с твердостью, с которой прежде истинно признавала Христа Богом, свидетельствую, что преступный основоположник вашего учения является лжепророком, развратником, магом и злодеем». Затем благоговейная дева Мария сказала, осененная небесной благодатью: «И я, судья, имея некогда брата из числа тех великих исповедников, которые погибли, порицая вашего пророка, также смело заявляю, что Христос – истинный Бог, а ваши обычаи и законы – выдумки сатаны». Жестокий судья, охваченный неистовой яростью и разозлившись на эти страшные слова, кричит на девушек, угрожает, громко обвиняет, пугая грязной темницей и обществом развратников.

Темница принимает Христовых невест скорее для охранения, чем для мучения. Они, с самого детства отличаясь стыдливой красотой, были сильны действием святости и сверкали особой благодатью добродетелей. Святые девы, находясь некоторое время в заключении, соблюдают пост, молятся и избавляются от этого тюремного ужаса, исполняя небесные песнопения. Тогда мы, выведенные из пещеры, в то время, как они были брошены в тюрьму, при содействии Бога пишем книгу «Свидетельство о мученичестве» для рассказа о них, и посвятили ее им, благодаря чьим-то убеждениям уже практически получившим награду за подготовку и осуществление начатых подвигов, присоединяя в конце сочинения молитву, соответствующую их сражению и всей Церкви.

Итак, они, восхваляющие Бога и Пресвятую Деву, после третьего предупреждения были приведены на площадь для казни. Я умолчу о расследовании судьи, сообщенном им или вместе, или только блаженнейшей Флоре, как мы уже рассказывали. И умалчивая о чем-то из соображений краткости, чтобы затянувшийся рассказ не заставил читающих скучать, [скажем только, что] драгоценная смерть девушек соответствующим образом заканчивает сочинение. Быстро приведенные к месту казни, они перекрестились, и после блаженной Флоры обезглавленной падает святая Мария. Их тела были оставлены на растерзание собакам и птицам, а на следующий день брошены в реку. Господь устроил так, что останки святой девы и мученицы Марии были погребены в монастыре Хутклара, откуда она отправилась на мученичество. В каком месте Господь упокоил тело блаженнейшей девы и мученицы Флоры, точно неизвестно. Их главы похоронены в базилике святого мученика Ацискла, охраняющего христиан благодатным присутствием своих мощей.

 В конце мы расскажем о том, что, прежде чем блаженные девушки погибли, они пообещали некоторым сестрам, что в тот самый день, когда они предстанут перед Христом, увенчавшим их, под покровом полученной благодати они умолят своего Небесного Жениха освободить нас от оков. Это и совершилось с Божьей помощью. Они приняли мученичество в восьмые календы декабря,⁹⁷⁴ а в третьи календы этого же месяца вырвали нас из грязной темницы, освободив от оков. Это произошло в вышеуказанный год через Христа Господа нашего, Который жив с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.

Святой Гумесинд, священник из Толедо, приехал в Кордубу маленьким мальчиком со своими родителями. Родители желали видеть его священнослужителем и приписали его к небесному воинству в храме святых мучеников Фауста, Януария и Марциала,⁹⁷⁵ прах которых там покоится. Там он получил образование и был наставлен в страхе Божием. Вскоре его посвятили в дьяконы, а потом поставили священником в одну церковь близ Кордубы. Однажды он отправился оттуда в город вместе с блаженным монахом по имени Сервусдеи, который еще юношей пребывал в том храме затворником со священником Павлом. Представ перед начальниками и судьями, они оба за свое исповедание были казнены в январские иды в 890 эру.⁹⁷⁶ Их тела были тайно перенесены христианами в храм святого мученика Христофора, находившийся в южной части города по ту сторону реки, и похоронены по церковным обрядам.

Был некий юноша по имени Аврелий, знатного происхождения и очень богатый. Лишившись в детстве матери-христианки и отца-мусульманина, он до юношеского возраста находился на попечении преданной тетки со стороны отца, научившей его истинно исповедовать Христа Богом. Он впитал учение, что вне Церкви невозможно обрести спасения и путь в Царствие Небесное. Этот урок благочестивый мальчик усвоил твердо, так что, хотя родственники убедили его изучать арабскую грамоту, никакие пустые выдумки не смогли изменить его представления о святой вере, данное невинным душам с небес. И всегда сохраняя в сердце христианскую веру, он лишь смеялся над обреченными на погибель сочинениями, и все более воспламенялся любовью к христианской вере, видя отчетливее бессмысленность нелепого учения и порицая его изощренные козни. Хотя он не мог публично исповедовать свою веру, однако, обращаясь к священникам, просил усердно молиться за себя.

Так отважный юноша провел свою молодость. Когда щеки его покрылись первым пушком, родственники со стороны отца убедили его найти себе супругу, достойную его знатного происхождения. Каждый из них говорил, что его дочь – самая лучшая. А он, в глубине души имея другие намерения, поручил Христу устройство своего брака, непрестанно прося небесного благословения на то, чтобы ему по его молитвам была дарована жена, которая своей тайной верой принесла бы большую пользу и разумом и телом помогала бы тайному почитателю веры. С Божьей помощью он, наконец, нашел девушку благородного происхождения, известную своим достойным нравом и очень красивую. Отличаясь внешней привлекательностью, она сияла особой внутренней духовной красотой, ибо вся слава дщери Царя внутри (Пс.44:14), то есть в тайниках разума. Украшенная одеждой, шитой золотом, а именно разными добродетелями, она достойно служила Царю Христу.

Эта девочка, дочь родителей-мусульман, еще в младенчестве лишилась отца. Ее мать второй раз вышла замуж за человека, который тайно исповедовал христианскую веру. Избавив жену от нечестивого заблуждения, он захотел и падчерицу обратить ко Христу, назвав ее в таинстве Крещения Сабиготоной,⁹⁷⁷ и хотя открыто они считались мусульманами, однако с твердым духом оба придерживались благочестивого вероисповедания. Благоговейный юноша избрал для себя эту девушку по закону о браке, и после выполнения формальностей, связанных с обручением, и дачи друг другу установленных законом залогов и гарантий, священники по обычаю освятили их союз.⁹⁷⁸ Так они оба тайно исповедовали Христа, no слабости плоти, а не из-за изменения убеждений не всякому открывая тайну своей веры.

У блаженного Аврелия был родственник по имени Феликс, очень любящий его. Будучи нетвердым в вере из-за нападения сатаны, он больше не мог открыто исповедовать веру во Христа, хотя позже глубоко переживал свое отступничество. Женившись на дочери тайных христиан, Лилиозе, он с осторожностью начал скрыто почитать Христа. Неразрывно связанные друг с другом, они испытывали одни и те же душевные привязанности, одни и те же желания, были вместе и в радости, и в горе, чувствуя одинаковую взаимную любовь. Такая сила благочестия породила в обоих братьях совершенную любовь, что они не могли расстаться ни в жизни, ни в смерти, ибо их соединило одинаковое благочестивое чувство. О них по заслугам должно сказать: Святые, любезные и согласные в жизни своей, не разлучились и в смерти своей (2Цар.1:23).

Прошло несколько лет, и случилось так, что почтенный Аврелий пришел на площадь в тот самый день, когда Иоанн, о котором мы уже упоминали, был до крови избит плетьми ненавидящими имя Христово. Его посадили на осла задом наперед и, заковав в тяжелые оковы, так что седло съехало вниз к ногам, провезли по всему городу, издеваясь над ним, и стражники притащили его на всеобщее обозрение.⁹⁷⁹ Повсюду стали раздаваться протестующие крики, что он понес наказание, несоответствующее своему преступлению и того, кто не побоялся подвергнуть уважаемого пророка насмешкам, следовало бы приговорить к позорной смерти. Сразу Аврелий, будущий воин, проникнутый любовью к мученичеству, загорелся каким-то небесным огнем и уверовал, что это зрелище предназначалось для него, и ему для наставления было показано, что не следует бояться убивающих тело, ибо они не могут погубить души. но следует бояться того, кто может тело и душу погубить и ввергнуть в геенну.⁹⁸⁰

Удивляясь твердости его веры, Аврелий сказал: «Действительно, на ангельской скале основано жилище веры этого мужа, ибо его не разрушила сила мучений и не пошатнула угроза легких наказаний. Ибо если тот, кто несет знамя Христа с открытым взглядом, выдержал столько жестоких мучений ради Искупителя, хотя, во всяком случае, мог бы избежать этого наказания, покривив душой, и скорее соглашаясь на смерть тела, но не на гибель души, не посмел ни единым словом отказаться от веры во Христа, то каких упреков я должен считать себя достойным, или какому наказанию я должен подвергнуться, чтобы получить силу этого осужденного, которого я сегодня увидел, и научиться его выдержке?»

Чувствуя в душе призыв свыше и обдумывая это, он вернулся домой и рассказал благочестивой супруге все, что видел, радостно добавив: «Когда я жил для себя и был мертвым для Бога, ты, дражайшая супруга, всегда усердно поощряя меня, склоняла к исповеданию веры. Ты ежедневно прилагала все усилия, чтобы освободить меня от пристрастий века сего. Мрачным переживаниям мира ты противопоставляла радость вечного царства. Ты советовала оставить все преходящее и имеющее конец. Ты прославляла монахов, хвалила отрекающихся от мира, и, радуясь образу жизни верующих женщин, все чаще задумывалась о жизни святых. Но я, еще не освященный небесной благодатью, вообще не мог найти утешения в спасительных внушениях, или, еще не понимая, что указание моего исправления было однажды предопределено Богом-Отцом, откладывал осуществлять на деле то, что поверхностно обдумывал в душе. Теперь, дорогая, наступило благоприятное время. Пришли дни спасения, когда мы постараемся перейти от обращенного назад и внешнего к тому, что впереди. И прежде всего, стремясь к совершенной чистоте и воздержанию, освободим время для молитвы, чтобы с ее помощью легче получить остальные плоды святости. Пусть теперь будет сестрой та, кто была супругой. Пусть наша супружеская связь перейдет в отношения брата и сестры. Пусть принесут пользу духовные плоды. Пусть растет духовное поколение, а свободный разум, отказавшись от соединения тел и лишившись плотского удовольствия, научится производить прекрасное потомство для вечности, а мы за такие труды удостоимся награды мученичества».

Почтенная женщина с радостью приняла благочестивое намерение мужа и, радуясь внезапному появлению неожиданного спасения, говорит: «Это – знак десницы Всевышнего; это – предзнаменование нашего призвания; это – право на приобретение вечного Царствия, чтобы, умерев плотью, мы жили духом, благодаря чему легко соединимся с Тем, о Ком написано: Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине (Ин.4:24). Поэтому, мой господин, так как тебе это было открыто не человеческим образом, а Отец Небесный желает, чтобы ты стремительными шагами поспешил на служение вечности, мы освободимся ото всех оков, стряхнем с себя грязь и поднимемся, желая вечной жизни».

Итак, оба они согласились вместе служить Богу. У каждого теперь было отдельное ложе, но они соединились взаимными обетами. Их ложе блистало, покрытое разноцветными тканями, так они скрывали от людей свое обращение; а сами они спали порознь во внутренних покоях на кровати, сколоченной из грубых досок и покрытой вретищем. Они часто постились, непрестанно молились, а ночью пели псалмы, которые знали. Этими ночными бдениями они побеждали тьму, прогоняя такими занятиями всю сатанинскую ложь. Они помогали нищим и заботились о бедных. В то время в темнице находился уже упомянутый Иоанн; мы, выведенные из подземелья, содержались в оковах, а две девы, Мария и Флора, жили в укрытиях для женщин. Аврелий и Сабиготона часто беседовали с заключенными, очевидно, с того времени, когда блаженный монах Исаак и прочие святые, прославив истину, предстали перед начальниками и судьями, чтобы исповедовать истину, и были казнены за эту истину. Он слушал мужей, a она беседовала с женщинами, находящимися взаперти, и их силы укреплялись, благодаря их упорству и многочисленным добродетелям.

 Здесь я узнал Аврелия, здесь подружился с ним, и здесь он просил, чтобы мы подсказали ему, как он должен поступить с имуществом, а особенно с двумя детьми, которых подарил ему Бог: можно ли ему их оставить, ибо он глубоко переживал, что после своей казни их заставят соблюдать мусульманские обряды; и можно ли оставить все это богатство государственной казне, не приведя его в порядок. Я считал, что все это, зная заповеди Отца Небесного и учитывая воздаяние в вечности, нужно было не только оставить, но и вообще следовало избегать, и скорее позаботиться о своих душах, а не о детях, защитник, Отец и Творец которых – Христос. Поэтому я показал, что временное не должно противопоставляться желанию общения с Искупителем или со святыми, добавив: «Если существует готовность, с помощью которой все это, в случае возникновения недоумения, устраивается, мы прежде всего считаем полезным поместить детей в безопасное место, где бы они свободно служили Христу; имущество же, согласно заповеди Господа, продать, а деньги раздать бедным, чтобы вам было легче следовать за Христом. Так святая Истина ответила юноше, спрашивающему, как ему получить жизнь вечную: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф.19:21). Но если какая-то часть и будет оставлена на содержание детей, то это не может быть поставлено в вину, о чем существует много свидетельств отцов. И поэтому, если вы можете этого достичь, лучшим будет, продав все и освободившись от дел, отправиться на небесную службу. Если же для такого поведения существуют различные препятствия, и вы не можете это исполнить добровольно, особенно, если вы боитесь, что откуда-то возникнут трудности, которые помешают вашему намерению, то надо незамедлительно отказаться от наследства, которое, гораздо большее, находится на небесах, где вы хотите оказаться. Чувство к дочерям не следует противопоставлять общению со святыми, ибо Господь, создавший их в чреве матери, может прокормить их и в жизни; ведь Он предусмотрительно заботится обо всех. He все дети поддерживаются усердием родителей, и не все воспитываются благодаря пропитанию. Рождается человек, с колыбели лишается родительского утешения; однако Создатель не оставляет его Своим попечением, ибо Он – отец сирот и защитник вдов. О, сколько детей, заботливо воспитанных кормилицами, попадают в беду! И как много сирот, с трудом выживших на скудном хлебе, от ужасной нищеты поднялись до огромного богатства и стали хозяевами большого имущества! Многие, родившиеся христианами, лишаются членства в Церкви, ибо нет на то воли Божьей, а некоторые дети язычников, благодаря изобилию божественной благодати, спешат получить спасительную веру. И тем не вредит святотатство родителей, и этим не помогает их благочестие, ибо одни, отступив от веры, отходят от Бога, и другие, верящие во Христа, Которым живут праведники, похищаются сатаной, хотя все время находятся с Богом. Свидетелем этого является Господь, Который, порицая бесстыдное тщеславие иудеев, говорит в Евангелии: Порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния и не думайте говорить в себе: Отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму (Мф.3:7–9); и в другом месте: Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов (Мф.8:11–12)».

Благочестивый юноша, поняв, как он должен подготовиться к принятию мученичества, со слезами прося заключенных молиться о своем укреплении, радостный и умиротворенный, ушел. И он не переставал нас довольно часто посещать, пока мы находились в этой ужасной тюрьме. А благоразумная Сабиготона ночью постоянно, как одна из заключенных, находилась в убежище для женщин, где удерживались святые девы Флора и Мария, или чтобы утешить их в борьбе, или чтобы проникнуться настроением сражающихся, а скорее, чтобы приобрести опыт и привычку сражения за Царя Христа. Она горячо молила, чтобы они помнили о ней, став причастными к победе Жениха, за Которым они, пролив кровь, удостоятся пойти на небо. Святые девы уверяют ее в предоставлении этой услуги, ибо они знали, что их просьбам нигде не будет отказано после победы, и никак не могли отказать соратникам, которые не сомневались в том, что их слышат.

Раба Господня Сабиготона, ничего не подозревая, сразу же после мученичества дев совершала дома службу Господу, и, решив дать отдых уставшему от ночных бдений телу, немного задремала. Говорят, что ей во сне явились обе девы, Мария и Флора, в белых одеждах, с ветвями в руках, в сопровождении святых, держащих в ладонях чаши, в которых, как я считаю, они несли Господу молитвы тех, кто шел на битву, все в блеске небесных светильников. Она, желая подняться с места своего отдыха и смиренно поклониться, напуганная величием небожителей, тихим голосом обращается к ним: «О святейшие девы, насколько, по вашему мнению, я могу быть уверена в исполнении просьбы, с которой я недавно обратилась к вам в тюрьме? И если мои желания окажутся мне полезными, то, пожалуйста, ответьте, чтобы мы, понапрасну спеша, не оказались в пустоте, чтобы наши попытки не были тщетными, ибо мы желаем одного, a no заслугам удостаиваемся другого. Ибо хотя Господь более благосклонен к заслугам, чем к просьбам, однако, Он может отказаться от исполнения просьб, которым не соответствуют заслуги. Поэтому, мои госпожи, невесты Христовы, если для нас все еще есть надежда – получить награду в виде исполнения вашего обещания, подскажите, как нам легче достичь царствия небесного, как нам укрепиться в борьбе».

Тогда святые девы ласково обращаются к ней со словами, проникнутыми потоком небесных благодатей: «Награда за ваш труд, положенная вам на небесах, сохраняется, чтобы быть выданной вам в нужное время, и вознаграждение за то, что вам предписано совершить, не будет ограничиваться сражением, которое заставляет самых непобедимых атлетов идти для получения царства. Мученичество для вас божественным образом предназначено с сотворения мира, что означает, что вы, спустя некоторое время, насладитесь им и утвердитесь в радостном стремлении к святости. Поэтому принимайте в ваших трудах жертвы священников, испрашивайте одобрения святых, всюду вверяйте себя молитвам служителей Христа, по обету посещайте почитаемые святилища Бога, просите молитв всех верующих. Ибо пусть даже когда-нибудь вам и будет обещана награда, однако благодаря этому усердию вы, словно поднимаясь по ступеням, очевидно, сможете достичь вершины такой доброты. И прося, чтобы наш разговор был действительно указанием к этому, мы пошлем вам, когда настанет время вашего сражения, нашего монаха, чтобы он сопутствовал вам во время вашей битвы, и который, как предопределено свыше, должен вместе с вами получить награду за мученичество».

После того, как это видение скрылось из глаз, блаженная Сабиготона под влиянием такого чуда сразу же начинает готовиться к сражению за Бога. Проснувшись, она тотчас же в бодром расположении духа берется за осуществление богоугодных дел, подготавливает к битве слабую женскую природу, полученным с небес даром укрепляет силы для борьбы. Она с твердой надеждой настраивает мужа, уча его вообще отказаться от земных благ, ибо с сотворения мира они были причислены к небесному воинству, чтобы после победы навсегда соединиться с небожителями.

Все больше пылая любовью к Искупителю и горячо желая разделить судьбу святых единомышленников, не думая о детях, они отказались от того, что несет обреченный на гибель мир. Они распродали все имущество, чтобы свободными последовать за Христом. Из вырученных денег они что-то оставили детям, а все остальное отдали на содержание нуждающихся. Они часто посещали мужские и женские монастыри, особенно тот монастырь в местечке Табан, о котором мы часто упоминали, ибо он просвещал весь Запад, имея добрую славу. Там черпали знания сильнейшие борцы, там они приобретали навыки, там насыщались питьем вечной жизни, там святейшая Сабиготона часто проводила время со служанками Господа, прилежно учись благоговейно относится ко всему святому, там они оставили своих двух дочерей под опекой сестер.

О, достойный восхищения отказ от мира и удивительный божественный пыл, ради которого отвергается любовь к детям, презирается богатство, отталкивается радость общения с близкими, смерть предпочитается жизни, все преходящее находится в небрежении, а, принимая во внимание вечное счастье, оковы, казни, мучения, заключения в тюрьму, плети и пытки считаются наивысшей радостью! Так, одной дочери было восемь лет, другой – пять. Когда я после казни родителей нашел младшую, то она стала по-детски, с трудом выражая мысли, просить меня написать о подвиге родителей, показать их стремление, воздвигнуть им памятник.

И когда я узнал, какая благодарность от нее за это меня ожидает – я скажу, удивительно, что человек в таком маленьком возрасте может обращать внимание на такое, если только, следует поверить, что Христом глубже насыщается тот, кто «из уст младенцев и грудных детей устроил хвалу свою».⁹⁸¹ Она сказала: «Я добуду тебе, отец, от Господа рай».

Так как мы на законном основании из-за рассуждения о маленьком возрасте девочек немного уклонились от хода нашего повествования, присоединив рассказ о событии, имевшем место спустя девять месяцев после их мученичества, сейчас мы позаботимся о рассказе, наполненном бедствиями и обремененном земными трудностями. Братское порицание не должно нас злословить там, где мы, заслуживая упрека, не побоялись быть обвиненными Господом, и не важно, в конце, или в начале, или в середине рассказывается об истине, так как защитник истины никоим образом не лишается похвалы. Поэтому мы немедленно вернемся назад и приступим к подробному рассказу о прочих подвигах блаженных.

Таким образом, все время усердно предаваясь небесным ночным бдениям, они молились, занимались делами милосердия и постились; часто на своем ложе, где они готовились к этому, их заставало утро, так что упавший небесный свет, затмевая собой свет от имеющегося светильника, заставлял считать, что по сравнению с ним все – ужасный хаос. Часто их пробуждают небесные откровения, услаждают ангельские беседы, и, радостно соединенные с небожителями умом и духом, они с неприятным чувством переносили телесное бремя. Однажды, когда я на закате дня шел в приемную нашего учителя Альвара, славящегося знанием Писаний, для совместной беседы и для разрешения возникших у меня вопросов, связанных с Писанием, я обнаружил у него воина Христова Аврелия, спрашивающего, как ему жить, и слезно умоляющего сказать, когда он получит указание на принятие мученичества. Выдающийся ученый и обильный источник мудрости нашего времени, наставляя его примерами из отцов, прежде велит взвесить свои силы, обратить внимание на свои сокровенные желания, обдумать, сможет ли он перенести грозящие наказания, а не отклонить меч от нежной шеи, действительно ли он хочет стать мучеником, а не называться таковым, и предпочитает ли он, неизвестный на земле, быть записанным благодаря славным заслугам на небе в списке избранных, а не иметь на небесах покрытое позором дешевое имя мученика на краткое время.

Тогда он, обещая сражаться до самой смерти, утверждает, что никакие сильные пытки не победят его душевного устремления. «Для меня, – говорит он – Христос является самым большим утешением в жизни, а смерть – приобретением, ибо земная жизнь для меня – это страшная ночная мгла, и, памятуя о конце мира, я вдыхаю аромат вечности». Наш приход доставляет всем радость, мы радуемся убеждениям друг друга. Мы верим, что к нашему собранию относятся слова Всевышнего Отца, Который торжественно утверждает, что Он всегда присутствует на собрании, посвященном Его имени: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф.18:20). И так как мы обсуждали многое, относящееся к его борьбе, он с благодарностью принял это наше свидетельство и, достаточно, как я понимаю, обрадованный нашим отношением, вернулся к себе домой, чтобы начать битву за Господа.

Когда блаженная Сабиготона за несколько дней до своего страдания находилась дома и, как могла, умоляла Христа о принятии мученичества, ей внезапно явилась юная дева удивительной красоты, подобная ангелу. Когда Сабиготона спросила: «Ты кто, дитя? Если ты живешь по соседству, то объясни причину твоего прихода», прекрасная дева сразу ответила: «Я дочь вашего друга Монтези, которая, как ты знаешь, некогда была избавлена от мирских несчастий и которую в то самое время, когда она находилась в бедственном положении, ты, собираясь ближе с ней познакомиться, обнаружила уже бездыханной. И хотя я тебя практически не знала, так как ушла из жизни, однако в самую минуту моего ухода Господь открыл мне, кто ты, и теперь Он посылает меня, чтобы заранее сообщить тебе о награде. Ибо сейчас для вас настало время одержать победу, настали дни открытого исповедования кафолической веры и обличения ужасного врага. После выполнения этого вы, найдя успокоение в вечном мире, будете взяты в небесные чертоги для получения венца».

Итак, прислушиваясь к своему сердцу и обдумывая слова стоящей рядом девы, почтенная женщина сразу же понимает, что уже слышала об этом. He успела она поблагодарить девочку, принесшую ей добрую весть, как это легкое видение – вестница ее мученичества – исчезло из глаз. Она радуется этому известию, воодушевляется предсказанием свыше, и с такой твердой надеждой собирается на битву, словно верит, что она уже действительно совершила подобный поступок.

Чтобы они всецело посвятили себя цели своего предназначения и не сомневались в получении награды, и чтобы слова святых дев исполнились, за восемь дней до совершения подвига в их ряды принимается этот обещанный исповедник. И так как он был нераздельно связан с ними каким-то образом, то все они одновременно получают венцы за мученическую смерть. Поэтому мы сочли уместным по собственному усмотрению рассказать об этом монахе, и, так как его история вызвала у нас глубокое уважение, передать это для чтения не имеющим твердых убеждений поколениям, чтобы благодаря этому усиливалось религиозное чувство верующих, ибо в нем каким-то особенным образом действительно исполнилось предсказание Искупителя. Ибо наш Учитель и Господь предсказал: Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном (Мф.8:11). Полное исполнение этого свидетельства мы видим на примере монаха и дьякона Георгия.

23. Родился он в чужой стране, в местечке Вифлеем, и удостоился небесного образа жизни. Этот человек, рожденный за морем, с юности получал удовольствие от службы Богу. 27 лет он провел в монастыре святого Саввы, находящемся на расстоянии восьми тысяч миль к югу от Иерусалима, с 500 братьями, подвизавшимися в этом же монастыре, как он сам нам рассказал, под постоянным руководством. Когда почтенный аббат Давид, тогдашний настоятель этого монастыря, отправил его в Африку за сбором пожертвований для монахов, он, никоим образом не откладывая поручения, проделал такое путешествие по землям и морям, особенно надеясь получить скорую пользу за высочайшую добродетель послушания. Но обнаружив, что Церковь Божия там жестоко страдает от нападок правителей, он по решению тех, кто его послал туда, отправляется в Испанию. Ибо он был, как мы сами о нем узнали, человеком очень смиренным и воздержанным. В каждом его высказывании, слове и ответе чувствовался страх Божий. Всегда черпая уважение из чистого источника сердца, он доставал мед любви. Он говорил, что надо желать небесного, приказывал умерщвлять тело для пороков и страстей, чтобы с пришествием Господа вместе с обновленной силой добродетелей и оно явилось вместе с Ним Самим более славным и одушевленным. Так, будучи почти святым, он отказывался казаться или называться праведным. Приятный, радостный, скромный и воздержанный, он так жил в миру, как будто и не жил. И когда братья, движимые любовью, вынуждали его употреблять пищу, он ел и пил очень мало, так что скорее можно было счесть, что он воздерживается, а не питается. Вино он смешивал с водой до тех пор, пока оно не обесцвечивалось, и запах не исчезал. Этот пресный вкус оказывал такое действие, что сотрапезник пил очень мало и не пьянел. Он непрестанно молился, проводил ночи без сна; часто повторяя в сердце божественные слова: Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих (Пс.33:2). И хотя он знал разные языки: греческий, латынь и арабский, он нисколько не гордился этим. С того дня, как он пришел в монастырь и был зачислен в монашеское воинство, до дня получения мученического венца, как он сам кому-то сообщил no секрету, он не мылся и не ходил в баню. Общаясь с нами, он открыл свое звание, только когда оказался в тюрьме.

24. Для братьев, родственников и всех своих сограждан он составил краткое изложение своего мученичества, которое передал мне для обработки, чтобы неотделанный язык не отнял доверия к деяниям у тех, кому было адресовано данное сочинение. Там, в начале своего рассказа он сообщил, что является монахом и дьяконом. Действительно, к чему сочинять долгий рассказ, словно мученическая кровь не свидетельствует о величии жизни человека Божия, особенно когда эта мученическая кровь показывает, сколько и каким образом она пролилась ради правды Божией, и что чужой для мира, не отказываясь от погребения на чужбине, он совершенно пренебрег всем отношением родной земли и близких? Или что больше возвысит воина Христова, чем умереть за Господа, отдать душу за жизнь, пролить кровь за Распятого на кресте, чтобы возвращение слуги было тем же самым, чем является победа Распятого на кресте?

25. Каким образом блаженный служитель был присоединен к сонму святых, лучше всего мы можем узнать из уст самого святого Георгия, из его собственного рассказа более четко прослеживается его связь с прочими святыми. В те самые дни, когда он общался со святыми, он, кратко описав свои деяния и деяния вышеупомянутых святых, в последний раз отправил свое сочинение для нашего одобрения. Мы позаботились присоединить к этому труду те из его слов, которые, как нам кажется, будут достаточными для понимания их связи. О том, что последовало потом, уже после окончания труда раба Божьего, мы расскажем так, как начали. Сказал же он так:

«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Всей Кафолической Церкви от меня, недостойного грешника монаха Георгия, и дьякона, брата и сослужащего сынам-служителям Бога пятистам мужам монастыря святого Саввы полного благоденствия в Господе Иисусе Христе! Знайте, дорогие братья, что мой приход в Испанию произошел исключительно благодаря сбору пожертвований для вас, живущих по строгим правилам под руководством святого отца Давида Иерусалимского: оттуда я был послан в Африку, а потом оказался в Испании. Когда я обнаружил этот остров в чрезвычайно плачевном состоянии, меня стали обуревать различные мысли: возвратиться ли в свою собственную страну или отправиться в земли христиан, то есть, во Франкию. И когда я советовался по этому поводу с близкими и дорогими для меня людьми, то некоторые советовали мне отправиться в путь, но большинство убеждало вернуться в свой монастырь. Я сомневался и, раздираемый разными мыслями, не знал, что выбрать. Из Кордубы я отправился в Табаненский монастырь, где со мной пребывало благословение братьев и сестер, а аббат Мартин и его сестра аббатиса Елизавета сказали мне: «Иди, брат, и получи благословение служанки Божьей Сабиготоны». Едва только увидев меня, она сказала: «Этот монах предназначен как спутник и соратник в нашей борьбе».

Я же, узнав ее историю и все обстоятельства, припав к ее ногам, просил молить Господа обо мне, чтобы я, просвещенный Святым Духом, удостоился прийти к тому, к чему она уже была готова. Она же сказала: «Чтобы оттуда, отче, ты пошел туда с нами, грешниками?» И когда я там остался этой ночью, мне явилась в ночном видении сама почтенная женщина Сабиготона и, подавая какое-то благоухающее дерево, сказала: «У меня есть более ценное сокровище». Когда наступило утро, мы оба отправились в город к ее мужу Аврелию, и я припал к его ногам, прося молиться о том, чтобы я вместе с ними принял мученичество. Он сразу же согласился, и по их молитвам во мне загорелся небесный огонь, и я стал одним из них. И с этого момента я с ними уже не разлучался, но все мы, собравшись в доме святого Аврелия, с радостью воздаем Господу хвалу. Там у них я познакомился с блаженным Феликсом и его супругой святейшей Лилиозой, которые уже продали все свое имущество, а деньги раздали в святые обители или бедным, готовые претерпеть все пытки ради Сына Божия и Его любви. В то время я от них ушел и понял, почему мне чинились препятствия в моей торопливости. Итак, окрепнув, я вернулся к ним, а они, радуясь и ликуя по поводу моего возвращения, благодарили Бога: «Мы знаем, дорогой брат, что Господь послал тебя к нам».

После этого мы все вместе стали обдумывать, как бы нам получить желанный венец. Господь нам показал, что если наши сестры пойдут в церковь с открытыми лицами, представится повод нас арестовать; и так и произошло. Ибо, когда женщины возвращались из церкви, им встретился на пути некий начальник, который, узнав, что они – женщины верующие, сразу спросил мужей, что означает этот поход женщин в христианское святилище. Они ответили: «У верующих есть обычай с благочестивыми молитвами посещать церкви и храмы почитаемых мучеников. И будучи христианами, мы открыто заявляем, что несем знамя этой самой веры». Обвинитель сразу же отправился к судье и коварно сообщил ему все про нас. После этого господин Аврелий отправился навестить дочерей и, поцеловав их на прощание, укрепленный свыше, ушел на битву». Здесь святой Георгий заканчивает свое сочинение, а мы продолжим рассказ о дальнейших событиях.

На следующий день, когда блаженный Аврелий полагал быть схваченным, он до наступления сумерек пришел к нам домой попрощаться и просил молить за него Господа, чтобы наша братская любовь была для него защитой в его подвиге. Мы его заверили в этом и, целуя его руки, умоляли быть защитой для нас и для всей Церкви. Затем, поцеловавшись на прощание, мы расстались в мире.

Итак, когда судья стал расспрашивать святых Божьих и узнал, что вдохновителем их является Аврелий, он, будучи глубоко оскорблен, приказал как можно быстрее привести всех к нему. Тогда воины, прибежав к дому блаженного Аврелия, где находились все святые, начали кричать перед входом: «Выходите, несчастные, выходите на смерть, ибо настоящая жизнь вам ненавистна, a смерть приравнивается к славе. Судья призывает, он собирается исполнить указ о наказании; он хочет проучить отступающих от принятого обряда и готов отрубить непокорные головы. Выходите же принять заслуженную смерть и приговор, вынесенный за совершенное вероломство».

После этого мужья со своими женами вышли, словно приглашенные на пир, и торжественно и радостно пошли с поспешностью. Можно было подумать, что они собираются получить от судьи подарки, хотя не могли рассчитывать ни на что, кроме мучений. Когда святой Георгий понял, что воины его не задержали, он, со священной дерзостью стал бранить ликторов: «Почему вы применяете свой закон к верующим, которых святая вера до сих пор надежно оберегала, и насильственно заставляете почитать это пустое божество? Как вы стараетесь, чтобы предназначенные для жизни присоединили нечто чуждое истинному Богу к вашей погибели? Или вы можете спуститься в ваши подземелья, только если мы будем вас сопровождать? Неужели без нас вас не будут терзать вечные мучения? Идите, отправляйтесь на гибель туда, где вы и ваш предводитель будете наслаждаться вместе с обитателями преисподней. Что нам Тартар? Туда наш Бог Христос спустился, впитал его, усовершенствовал и победил, чтобы тот, кто прежде по своему праву направлял туда святых, не осмеливался обрекать на смерть верующих».

Едва он закончил свою речь, как сразу же, как монах, претерпел наказание от охранников: его, упавшего на землю под ударами палок, они жестоко избивали ногами и кулаками. Когда святая Сабиготона, полагая, что он уже умер, сказала: «Вставай, брат, пошли», он, будто не претерпел никаких мучений, ответил: «Все это, сестра, способствует стяжанию заслуг и увеличивает венец». Итак, подняв полуживого, с земли, его наравне со святыми поставили перед судьей. Когда их доставили, он сначала ласково спросил у них, по какой причине они отступают от своей веры, отказываются жить и пренебрегают временными удовольствиями, расцветающими богатым цветом, ибо во всяком случае потом, в будущем, их ожидает не только женская удивительная радость, но и всяческие удобства и яства. Они все, как один, сразу же ответили: «Судья, никакое временное изобилие несравнимо с вечными ценностями, ради которых мы, презирая эту жизнь через веру в Иисуса Христа, которой оправдывается всякий, творящий дела благочестия, надеемся в будущем получить его благословенное успокоение, обещанное всем святым. А всякую веру, которая не признает божественности Христа, отрицает сущность Святой Троицы, отвергает крещение, осуждает христиан, не уважает священства, мы вообще признаем неправильной, считая за ничто все преходящее и недолговечное. To, что Христос пообещал любящим Его, хотя и невыразимо, однако всегда находятся в постоянном движении, невидимое глазами, неслышимое ухом, неопределяемое сердцем». Я думаю, что после того, как святые еще долго говорили что-то благочестивое перед судьей и сурово нападали на сборище нечестивцев, судья пришел в бешенство и, решив их немедленно поместить в тюрьму, приказал заковать в тяжелейшие оковы.

Потом блаженные мученики, вдохновленные свыше, отправились в тюрьму, радуясь началу страданий, не обращая внимания на мучения, громко воспевая гимны и вознося похвалы, там они читали псалмы и постоянно молились о том, чтобы с Божьей помощью победить. Их посещали ангелы, и они стали известными благодаря чудесам: на них разорвались оковы, не осмеливающиеся сковывать тех, кого Бог освободил. Уже там они узнали от Бога, какой жребий получат на небесах. Там, не заботясь о награде и страстно желая увидеть Христа, Которому они верно служили, они отложили свою смерть на пять дней, считая, что нельзя долее быть удаленными от радости Царствия Небесного, к которой они часто приглядывались телесными очами.

И когда их уже вели на площадь для казни, почтенная Сабиготона начинает подбадривать мужа святыми речами. утешает, наставляет и укрепляет. Их вводят во дворец, они стоят перед консулами, им предлагаются богатства и должности, которые они могли бы иметь, если бы уверовали. Но так как они задержались в городе, делая официальные заявления, консулы велят ликторам их убить, а святого Георгия отпустить невредимым, потому что приближенные эмира не слышали, чтобы он как-то злословил их пророка. А он, как верный слуга, едва только понял, что его собираются отпустить, а не казнить вместе с соратниками одним мечом, сказал: «Начальники, разве вы сомневаетесь относительно моих убеждений, которые я вам показал, или полагаете, что я ничего плохого не думаю об ученике сатаны? Я считаю, что тот ангел, который, преобразившись, в облаке света явился вашему учителю, является бесом, и думаю, что все люди должны презирать его, как верного слугу антихриста-сатаны и лабиринт всех пороков, ибо он не только себя потопил в ненасытной бездне, но также и вас, своих последователей, пустыми установлениями вверг в вечный огонь».

Тогда предводители, обезумев, приговаривают его к казни вместе с остальными. Так, сначала убив блаженного Феликса и святого Георгия, они затем предают смерти почтенную Лилиозу, а в последнюю очередь казнят славных борцов Аврелия и Сабиготону в шестые августовские календы, в год 890 эры.⁹⁸² Наши христиане, выкрав их тела, тайно похоронили их в разных местах. Георгий и святой Аврелий похоронены в монастыре Пинамелария.⁹⁸³ Блаженный Феликс покоится в усыпальнице святого Христофора, которая находится на другом берегу реки. Прах святой Сабиготоны был присоединен к праху трех святых. Почтенная Лилиоза покоится с мучеником Генезием.⁹⁸⁴ Главы Георгия и Сабиготоны находятся...⁹⁸⁵

 Вот те, кто ради свидетельства о Боге и веры в Иисуса Христа сражались до смерти и ничто не предпочли Его любви: ни детей, ни родителей, ни родственников, ни близких, ни друзей, ни имущество, ни жилище, ни имения, ни земли. Отказавшись от всего, они были убиты с их телесными пороками и желаниями и получили бессмертие. Да царствует Господь наш Иисус Христос во веки веков. Аминь.

Монах Христофор, мой родственник, юноша, родившийся в Кордубе, с детства был моим учеником и после учебы по моему совету поступил в монастырь святого Мартина, находящийся в горной области Кордубы, в месте, называемом Роиана, являя наглядный пример святости желающим вести благочестивый образ жизни. Он, узнав о казни вышеупомянутых святых, поспешно отправился в город и не испугался сразу же придти к судье, свидетельствуя перед ним об истине, возвещая Евангелие, говоря о святости Господа, чем привел в волнение народ, лишенный представлений о святости, осудил неправильно верящих, которые, по его словам, будут гореть в вечном огне с их лживым предводителем. Судья в приступе гнева приказывает его немедленно посадить в тюрьму, для мучения заковав в тяжелые оковы.

В это же время пришел, желая мученичества, Леовигильд, монах, родившийся в Элиберри, достигший расцвета сил, святой муж, праведный и богобоязненный, из монастыря святых Иуста и Пастора,⁹⁸⁶ находящегося в горной части Кордубы, в месте, называемом Фрага, окруженном крутыми горами и густыми лесами, по соседству с местечком Леивленсис, расположенном на расстоянии пяти миль от Кордубы, куда он недавно перебрался. Прежде, чем выйти на площадь, он разыскал нас для того, чтобы подготовиться, и настойчиво просил и умолял, чтобы мы молитвенно поддержали его попытки и благословили на совершение подвига, обещая позаботиться о нас перед Господом. Он, укрепленный нами, с миром ушел и вскоре предстал перед судьей, чтобы высказать свое мнение, так же, как и прочие, свидетельствуя о вере. Ударив его по лицу и посмеявшись над ним, его посадили в тюрьму. Там рабы Божьи утешаются взаимной поддержкой, ободряя друг друга. Так как они были связаны общим обетом, то, когда настало время казни, святой Христофор из уважения к возрасту просит, чтобы сначала был казнен блаженный Леовигильд, а потом и он сам. И в таком порядке они оба погибли в 13 сентябрьские календы, в вышеуказанный год.⁹⁸⁷ Их тела, опаленные огнем, не успели полностью сгореть, потому что христиане похитили их и похоронили в церкви святого Зоила.

Спустя некоторое время два знатных юноши из жителей Кордубы, выходцы из благородных семей, Эмила и Иеремия, вышли на мученическое ристалище. С детства они обучались грамоте при базилике святого Киприана,⁹⁸⁸ и один посвятил себя дьяконскому служению, а другой жил простым мирянином. Оба они хорошо знали арабский язык, и, говорят, что славный Эмила на этом языке высказал такие обвинения в адрес их лживого пророка, что они забыли упреки предшествующих мучеников, видя, что преследования основоположника их учения усиливаются. И поэтому они начали задумываться не только об убийстве своих противников, но поговаривали вообще об искоренении всей Церкви, так как язычники, напуганные большим количеством людей, стремящихся к мученичеству, считали, что близится конец их власти, особенно, когда они увидели столь мужественных молодых людей. Их, измученных тюремным заточением, они потом казнили мечом. И хотя в тот день стояла безоблачная погода, внезапно в тот самый час, когда они были обезглавлены, раздались страшные раскаты грома, воздух осветили вспышки молний. Можно было подумать, что двери сорвало с петель. С неба посыпался град, день померк, внезапно поднялся страшный ветер; стихия говорит о том, что пали благочестивые борцы. Их тела, повешенные на дыбе, выставили на противоположном берегу реки в 17 октябрьские календы, в вышеуказанный год.⁹⁸⁹

Пока эти мученики находились в заключении, неожиданно пришли двое других, имея такое же намерение – прогнать врага веры. Один из них, уроженец Элиберри, из местечка, называемого Парапанда, монах и евнух, уже старик преклонного возраста по имени Рогелий. Другой, юноша Сервиодей, скопец, несколько лет назад прибыл с востока из-за моря намереваясь поселиться в вышеуказанный город.⁹⁹⁰ Они были связаны друг с другом одним договором и дали один и тот же обет – стоять до смерти за правду Божью и ни в коем случае не отступать от небесного, которое они покупают ценой крови. Придя в храм этих святотатцев, где люди совершали свои гнусные обряды, они переступили через порог, смешались с толпой и стали проповедовать Евангелие; они смеялись над собранием нечестивцев, осуждали их; они говорили, что приблизилось Царствие Небесное для верующих, а неверующим угрожали гибелью в геенне, куда те попадут, если не вернутся к благочестивой жизни.

Этими и им подобными словами они возбудили народ и еще не успели закончить свою речь, как разгневанная толпа, словно трещащий в кустах огонь, разгораясь ненавистью к рабам Божьим, набросилась на них с побоями и бранью, они стремились убить святых, посмевших войти в их святилище, что у них считается тяжким преступлением. И если бы не было судьи, который своей властью сдержал ропот обезумевшего народа, их бы сразу лишили жизни. Вырвав их из рук убийц, он посадил их в тюрьму к ворам, приказав заковать в кандалы. Они даже там проповедовали, пророчествовали, говоря, что приблизилась смерть тирана, восхваляли истинную веру и осуждали лживую. И хотя телу не хватало силы, чтобы вынести наказание, однако они вплоть до смерти не переставали возвещать истину. И за то, что они вошли в их храм с проповедью Евангелия, тираны и судьи приговорили их сначала к отрубанию рук и ног, а потом – головы. Слуги Христа радовались этому приговору, готовые принять такую смерть в городе. Явился жестокий палач с криками и угрозами, он злобно приказал осужденным поторопиться на казнь, – все считали, что они хотели избежать казни, чем умереть таким образом. Дорогие братья, кто может рассказать об ужасе этого часа? Кто сообщит об увечьях, кто скажет о мучениях, кто, наконец, поведает об удивительной стойкости святых, когда сами язычники, ошеломленные увиденным, стали думать о христианстве более снисходительно?

Итак, оказавшись на месте казни, святые мученики прежде указания ликтора протянули кисти и вытянули руки, которые после удара меча упали в разные стороны. Затем им были отрублены ноги, и, не испытывая никакой скорби, они пали, обезглавленные. Их тела, разделенные на части, были повешены на крестах, которые вместе с другими крестами были выставлены на противоположном берегу реки в 16 календы октября, в вышеуказанный год.⁹⁹¹

Язычники были обеспокоенны поведением мучеников, а сам эмир, приведенный в бешенство, задумался над тем как обуздать рвение святых. Он расспрашивал мудрецов, интересовался мнением философов и своих советников по этому поводу. Они все, тайно решив погубить верующих, единодушно заявили, что христиан надо схватить и, заковав в кандалы, посадить в тюрьму. Тогда уже без сомнения будет разрешена и проблема, убивать ли их, если появится кто-то, необдуманно упрекающий их пророка. Мы же, несчастные, узнав об этом решении, разбежались и исчезли, и теперь бродим, прячемся и, изменив своим привычкам, робко и в молчании проводим ночи, боимся шороха листьев, часто меняем места своего пребывания, ищем более безопасные укрытия, в страхе исчезаем кто куда, боясь смерти от удара кинжала, хотя и собираемся умереть однажды по чувству долга. Мы избегаем мученичества, не потому что боимся смерти, которая когда-нибудь все равно придет, но потому что мы недостойны мученичества, которое дается не всем, а избранным. О тех, кто претерпевает мученичество сейчас и еще претерпит, было сказано апостолом от начала мира: Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил (Рим.8:29–30).

Многие, негодные для житницы Господа, выброшенные из невода апостолов и по этой причине не заслужившие, как добрые люди, находиться в домашней обстановке, но скорее, как солома, предназначенные для неугасимого огня, отказались бежать с нами или пострадать, или даже скрыться. Они оставили благочестие, предали веру, отказались от Церкви и отреклись от Распятого. Предавшись нечестию, они, увы, подчинились бесам и злословят, преследуют и уничтожают христиан. Еще больше тех – из числа как священнослужителей, так и мирян, – кто раньше вместе с нами здраво предсказывал победы мучеников, проявлял единодушие, восхвалял памятные поступки, превозносил борьбу, а теперь сменил свои убеждения, начал думать по-другому, и, не разбираясь, осуждать тех, кого до сих пор признавал блаженными. Это происходит потому, что сами святые, не желая сострадать менее крепким, скорее решили позаботиться о своем спокойствии и мирном состоянии, которое они надеялись купить ценой крови на небесах, чем помочь колеблющейся среди жестоких неверных Церкви, хотя каждый день в Священном Писании они читают с нами, что ни жизнь, ни жестокие опасности, ни даже сама смерть не смогут никогда отлучить святых от любви Господа нашего Иисуса Христа.⁹⁹³

Те же, кто с самого начала не оставлял попыток злословить святых и гнусной клеветой постарался разрушить их начинания, объявили мне жестокую войну, которую они не смогли вести против славных воинов. Утверждая, что я – зачинщик всего этого, они считают, что все это было совершено при моем участии, и некий чиновник в это время, человек известный пороками и богатством, только называющийся христианином, делами же своими неизвестный ни Богу, ни ангелам, с самого начала враждебно относящийся к подвигам блаженных, клеветник, порицатель и хулитель их, несправедливый, надменный, возносящийся, гордый и злой, однажды на этом соборе епископов высказал много оскорблений в мой адрес.⁹⁹⁴ Он издает постановление об отлучении святых, замышляющих добровольно принять смерть, приказывает их злословить, велит письменно преследовать избранных, боясь, несчастный, что они не вынесут потери почестей, ибо он сам не только не испытывал никакого уважения к святым, но даже велел объявить, что их деяния для народа является дурным.

Движимые страхом и под влиянием мнения служителей Церкви, которые в связи с этими событиями были созваны эмиром из разных провинций, мы сказали нечто, что достигло ушей эмира и народа, а изданное решение собора постановило, чтобы мученичество было приостановлено и чтобы больше никому не было позволено выступать с официальными заявлениями. И этот документ, меньше всего борясь с уходящими из жизни, принимается, ибо славно возвышает будущих воинов, однако, будучи иносказательным, обращает на себя внимание только разумных людей. Однако мы полагаем, что это неоднозначное постановление не было безукоризненным, потому что, сообщая одно, а имея ввиду

другое, казалось, удерживает народ от разговоров о мученичестве. Мы даже признаем, что он никоим образом не должен был быть издан, во всяком случае, для народа, кроме как только в политических целях.

Оттого, что христианам отовсюду грозила гибель, и повелитель, пылая страшным гневом, многих обрек на скитания, люди, считающие, что их притесняют больше всех, приводя в пример случай с евреями, упрекали нас: «Да видит и судит вам Господь за то, что вы сделали нас ненавистными в глазах этого правителя и рабов его и дали им меч в руки, чтобы убить нас»¹. Ибо с ростом числа мучеников возрастал и гнев правителя, и неприятности верующих увеличивались, так что наши несчастья были сравнимы с преследованием евреев фараоном. Как с приходом Моисея к фараону египтяне начали свирепо относиться к народу Божьему и обременять подданных непосильной ношей тяжелых работ, так и мы испытывали жестокое отношение и преследование от слуг сатаны, желающих погубить нас, потому что святые выходили на битву и говорили от имени Господа нашего Иисуса Христа перед эмиром и свидетельствовали перед консулами и судьями о евангельской истине, и показывали лживость их пророка.

Находясь в таком бедственном положении, мы громко стенали, прятались и скитались, епископ был заключен в ужасную тюрьму, и никто из знатных мирян не осмеливался войти туда, боясь на следующий день оказаться заключенным. У эмира вошло в привычку подниматься в верхние покои, чтобы сверху посмотреть на город, и тотчас он увидел висящие на столбах тела святых. Он повелел сжечь тех, чей пепел по милости Божьей покоится в святых местах. О удивительное могущество Спасителя и удивительная сила Господа нашего Иисуса Христа, Который всегда в ответ на молитву помогает в страдании, открывает стучащему, выслушивает, будучи позванным! Ведь те уста, которые повелели сжечь святых Божиих, в этот час вдруг удивительным образом оказались запечатаны, а язык, внезапно остановленный ангелом, прилип к гортани и больше не смог ничего сказать. Его на руках отнесли на ложе, и эмир испустил дух в ту же ночь, прежде чем погас костер с телами святых, и, окончив жизнь, он был ввергнут в вечный огонь. Он оставил наследника – своего старшего сына Мухаммада, врага Церкви Божьей и злобного преследователя христиан. Он по какой-то врожденной ненависти часто производил следствие против верующих и, как оказалось, по существу не уступал тому, чье имя носил. В тот самый день, когда он получил царский скипетр, он приказал изгнать христиан из дворца, лишил их звания и почестей, планируя затем много плохого для нас, в случае благоприятного течения дел в государстве и при благоприятном стечении обстоятельств. А мы, в конце нашего труда возлагая надежду нашего спасения на Господа, не боимся того, что нам может сделать человек, веря, что везде будем спасены нашим защитником Господом Иисусом Христом, Который говорит: И се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф.28:20).

Как было сказано в конце второй книги, после того, как Мухаммад получил отцовскую власть, он немедленно направил на нас свою ненависть. В тот самый день, когда он, с фасциями и со священной повязкой на голове, взошел на трон, чтобы править, он изгнал всех христиан из дворца, объявив их недостойными службы при царском дворе. Затем, спустя некоторое время, установив для них налоговый ценз, он лишил царского вознаграждения многих, питавшихся до этого из военного провианта. И как написано: Каков судья народа, таковы и его слуги (Екк.10:2), он в это время предоставил управление городом тем, кто ревностно спорил с народом Божьим, постоянно преследуя его, уничтожая и притесняя. Эти слуги не только не порицали своего пророка, но, боясь за свою жизнь, признали их обряды. Так, из-за невыносимой скорби и злобного преследования, с которым мы везде сталкивались, многие попались в сети лицемерия.

Многие, по своей воле отвернувшись от Христа, примкнули к недоброжелателям и всей душой обратились к дьявольскому учению. Так поступил тот лживый и недостойный святого благословения человек, о котором мы упомянули во второй книге. Он, ставя блеск мирского величия выше небесных дел и с неслыханным рвением почитая должность вместо Бога, спустя год после того, как приказал отлучить от Церкви святых и напал на нас с ужасными обвинениями, был лишен надежды на государственный пост. Он, благодаря очень хорошему знанию арабского языка, единственный из христиан принятый консулами на должность делопроизводителя, спустя несколько месяцев был выгнан из дворца и со службы. Он тяжело переносил это событие, поняв, что изгнан, и глубоко сожалел о том, что лишен такого почета, и предпочел лучше умереть для Бога, чем не жить для века. Постоянно насмехаясь над верой в Святую Троицу, он принял извращенное учение и уже больше никоим образом не захотел быть христианином. Поэтому, обратившись к худшему, он, никогда не размышляя честно, ушел от христиан и присоединился к язычникам. Он, изгнанный из храма Господня, в который мало и редко заходил, даже когда был верующим, теперь часто как один из слуг сатаны посещает их нечестивое святилище, так как написано: He будет жить в доме Моем поступающий коварно; говорящий ложь не останется пред глазами Моими (Пс.100:7). Он же, восстановленный в прежней должности, обосновался во дворце, где, будучи сетью и крючком для заманивая одних, а других вынуждая лицемерить, сам оказался в западне ради временной славы.

Свирепый правитель часто стал направлять на верующих свою ненависть и повсюду вредить христианам, но всё, вопреки его ожиданиям, несмотря на всеобщий беспорядок, вернулось к обычной жизни. Тогда он приказал разрушить недавно построенные храмы и то, что в древних базиликах выделялось новизной и было пристроено во времена арабов. Воспользовавшись этим, наместники в помрачении ума разрушают даже крыши тех храмов, которые были воздвигнуты в мирные времени тщанием и старательностью предков и со дня своего основания достигли почти трехсотлетнего возраста.

Повсюду возникающие войны доставляли эмиру много хлопот, однако он беспрепятственно правил во всех городах Испании, которые его отец усмирил сильной властью и завладел с помощью великого ума и щедрых подарков. Когда он видел, что его войско разгромлено и изгнано откуда-нибудь, он жаловался, что его власть ослабевает, а сам он теряет силу, в то же время он замышлял нашу будущую погибель и обдумывал, как извести нас, медленно и бесчувственно занимаясь разрушением церквей. Я думаю, если бы не возникающие трудности, он бы не потерпел христиан при себе или даже где-то в другом месте. Если бы у него была неограниченная власть, он заставил бы прогнать от себя и иудеев и, окруженный свитой только из своих одноплеменников, руководил лишь теми, с кем искупал бы неописуемые мучения вечной бездны.

Хотя эмир пламенел ненавистью к Церкви Божьей и терзался внутренними размышлениями, однако он желал мира со своими подданными, и хотя злоумышлял против нас, однако, человеческая дерзость никак не могла изменить божественной воли. Необузданность правителя делала его для всех ненавистным, внушающим отвращение и неприязнь, даже, как говорят, его домочадцам и наложницам. Истинны слова: Царь правосудием утверждает землю, а любящий подарки разоряет ее (Притч.29:4), так и эмир, под влияние своих страстей, урезал питание солдат, сократил добровольные пожертвования, уменьшил ежемесячную выдачу наград. Он полагал, что ему из соседних местностей выплачиваются очень незначительные налоги, и хотя по воле ли народа или Божьим попущением он пришел к власти, однако по негодности его заслуг города и народы, доведенные до сопротивления, не позволяли ему полностью получать налоги с провинций. Обратив оружие против нас со всею строгостью, он потрясает грязные площади шумом пирушек. Испорченность некоторых христиан содействовала ему, – если только их можно называть христианами, а не пособниками несправедливости: они, чтобы получить преимущественное право требовать расписки, покупали у царя ценой своего поручительства или преступления жребий Господа и договор верующих, и возлагали непереносимое бремя налогов на шеи несчастных, мучая народ Божий сегодня, чтобы в будущем, несомненно, получить приговор, осуждающий таких людей: Угнетающие народ Твой да найдут погибель (Сирах.36:10). Для таких, согласно Слову истины, было бы лучше, если бы им повесили мельничный жернов на шею и потопили в глубине морской, чем так соблазнять малодушных,⁹⁹⁵ или с такой силой нападать на малое стадо, которому Отец благоволил дать Царство.⁹⁹⁶ Они не видят Бога, и о них вынесено суждение Божье: всегда завидующие, всегда злые, коварные, раздражающиеся друг на друга, но единодушные в ненависти к другим, в договорах ненадежные, в обмане изворотливые, в подготовке преступления хорошо подготовленные, друг с другом разобщенные, для разорения других соединенные, для обмана готовые, для сочувствия ленивые, в нападении робкие, в утверждении гордые, в обещании сомневающиеся, в подаче скупые, в щедрости экономные, в получении жадные, обещающие то, чего дать не могут, приносящие то, чем нельзя воспользоваться, они не заснут, если не сделают зла,⁹⁹⁷ и спешат подняться для совершения беззакония, и радуются плохим вещам. Утверждая, что они – христиане, они ежедневно распинают Христа в себе, следуя примеру предателя Иуды, который, распиная Учителя, отказался от денег и уготовил себе погибельную петлю, а миру принес желанную свободу. Они, принимая Иуду в свою плоть, причиняют вред искупленным ценой страшного обвинения, и, страдая всем сердцем, я утверждаю, что они заставляют отречься от Христа тех, на кого они должны были смотреть, так как все мы – члены Христа.

Церковь находилась в тяжелом бедственном положении, и говорят, что эмир, опьяненный поэтому великой радостью, пообещал причинить многочисленные неприятности верующим и мучить их нападениями и тяготами, если и дальше его правление будет успешным. Многие знатные люди, глумясь над умирающими мучениками, говорили нам: «Куда теперь подевалась доблесть ваших борцов? Куда исчезло духовное благородство? Куда ушло безрассудство? Куда удалилась ослабевшая храбрость? Тот, кто бодрым шагом наперегонки спешил напасть на основоположника нашего учения, убит! Пусть сегодня они явятся, пусть сегодня придут, пусть сейчас поторопятся, если, вдохновленные свыше, они действительно вступят в это сражение!»

Пока они так над нами насмехались и своими издевательствами усугубляли наше бедственное положение, доведенное до последней черты, молодой священник Фандила, красивый внешне, человек достойной жизни, святой и богобоязненный, среди таких опасностей и ужасных преследований первым открыл путь для мученичества во время правления эмира Мухаммада. Родом он был из города Аккитана, в Кордубу же прибыл для обучения и провел там практически все свое детство при учителе-наставнике, так что в юность вступил, полюбив монашеский образ жизни, и сразу же принял монашество, собираясь трудиться для Бога. Переменив несколько мест, где его пламенный и благочестивый ум не мог найти успокоения, он, в конце концов, пришел в Табаненский монастырь. Пробыв там некоторое время, изучая обязательные науки под руководством аббата Мартина, он еще глубже проникся страхом Божьим.

Он был очень смиренным и послушным благодаря святости, которой сиял, и по горячей просьбе монахов монастыря святого Спасителя, который находится недалеко от Кордубы, в северной части, у подножия горы Мелларис, его облекли в священный сан. Он принял святое служение против воли и, я бы сказал, по твердому настоянию и решению своего аббата, и, усиливая посты, бдения и молитвы, все больше возрастал в добродетелях, чтобы, поднявшись по лествице заслуг, увидеть Господа в Сионе. Хотя о его почтенной жизни и поведении, которому все должны подражать, достаточно рассказывается в достойном похвал сообщении тех братьев и сестер, которых он наставлял, однако еще более прекрасно мы видим, что в годы цветущей молодости он окреп душой и не замедлил принять меч мученичества.

Он всегда хранил страх Божий и, презирая все земное, в мыслях находился на небе и более стремился освободиться и быть со Христом, чем иметь дело с тленными вещами. Однажды он предстал перед судьей с проповедью Евангелия, осуждая бесстыдного пророка и зловоние преступных собраний нечестивых, и утверждая, что если судья не раскается и не обратится к благочестивой вере, то будет наказан карающим огнем. Тогда Фандилу заковали в кандалы и бросили в темницу к разбойникам, чтобы потом по приговору обезглавить.

Судья, не откладывая, доложил об этом событии эмиру, и он, неразумный, воспылал яростью и в некоем оцепенении ужаснулся победоносной смелости, которая не испугалась эмира во всей его славе, столь высокомерного, тщеславного и гордого, и так смело обличила того, кто считал, что он возвышается над всеми. Эмир тотчас потребовал схватить епископа, но тот, будучи предупрежден, спасся бегством. Говорят, что тогда эмир повелел незамедлительно наказать его; он даже приказал по общему волеизъявлению уничтожать всех христиан, а женщин разгонять, нарушив общественный договор, за исключением тех, кто, отказавшись от своих убеждений, обратится к их вере. И если бы это приказание не было проигнорировано решением сатрапов, которые, так как ни один разумный и образованный человек и никто из знатных христиан не совершил ничего подобного, считали, что не нужно уничтожать всех, кого личный вождь не ведет на битву, я думаю, что тогда оно полностью уничтожило бы наше христианство мечом или вероломством. Убив отважного борца мечом, он приказал повесить его на виселице на другом берегу реки.⁹⁹⁸

За Фандилой на другой день последовал священник Анастасий. С детства он изучал разные науки в базилике святого Ацискла Кордубского, в юношеском возрасте служил дьяконом там же, затем уже в зрелом возрасте обратился к монашеской жизнью, к которой уже давно чувствовал влечение, что шло в ущерб его обязанностям, и, наконец, посвятил себя священническому служению. Анастасий стремительно направился во дворец, предстал перед консулами и за справедливые слова против врага истинной веры немедленно был казнен мечом и повешен. Вместе с ним в тот же день за подобные слова был казнен монах Феликс, уроженец города Комплутума, гетул по происхождению, каким-то образом попавший в Астурию, где узнал кафолическую веру и монашескую жизнь.

Когда тот день, совершая свой бег, уже почти склонился к девятому часу, девушка по заслугам носящая имя Дигна,⁹⁹⁹ из монастыря почтенной Елизаветы, о которой говорилось во второй книге, по Божьему внушению и ободрению вышла за пальмовой ветвью.¹⁰⁰⁰ Незадолго до своего мученичества она увидела во сне прекрасную девушку ангельской внешности, держащую в руке розы и лилии. Когда она спросила ее имя и о причине ее прихода, та ответила: «Я – Агата, некогда претерпевшая ради Христа жестокие страдания. А теперь я пришла, чтобы принести тебе часть этого пурпурного дара. Возьми, пожалуйста, подарок и будь стойкой в Господе; остальные розы и лилии, которые у меня в руке, после тебя я отдам собирающимся переселиться из этого места». Когда Дигна приняла из ее руки розу, святая дева, прославленная таким даром, исчезла из глаз смотрящей.

Дигна, по крайнему смирению и покорности считавшая себя последней из сверстниц, хотя и была несравненной служительницей, однако не хотела именоваться Дигной и со слезами говорила: «Не называйте меня Дигной, а лучше Индигной,¹⁰⁰¹ ибо я должна носить имя согласно своим заслугам». Со дня своего пробуждения после видения, загоревшись любовью к мученичеству, она все чаще стала тихо размышлять, как можно приблизиться к нему. Она становилась очень радостной и вдохновлялась, слушая о мучениках. Твердым шагом направилась она, чтобы стяжать венец, словно под их руководством. Итак, тихо открыв ворота монастыря и узнав, что блаженных мучеников вешают, она стремительно направилась к судье и смело спросила его, почему он замучил ее братьев, вестников справедливости. «Не потому ли нас преследуют, что мы – служителя Бога и с верой почитаем Троицу: Отца, и Сына, и Святого Духа, признавая одного истинного Бога, и все, несогласное с этой верой, мы не только отрицаем, но проклинаем, осуждаем и отвергаем?»

Когда святая и чистая девушка говорила это и тому подобное, судья немедленно отдал ее ликторам, чтобы отрубить ей голову, а они сразу же казнили ее на холмах. Она упала, напугав стоящих рядом, и была повешена на дыбе вниз головой, и вместе с остальными выставлена на противоположном берегу реки. Вот в таком порядке были призваны эти трое: священник Анастасий, монах Феликс и блаженная дева Дигна, которые по-разному погибли в один и тот же день, в 18 календы июля 891 года.¹⁰⁰²

Затем, следом за ними, Бенильда, женщина уже преклонного возраста и, как говорят, очень богобоязненная, выступив с таким же заявлением, была казнена в 17 календы июля, в вышеуказанную эру^:. Спустя несколько дней ее тело было сожжено, а пепел выброшен в реку.

Большое количество мучеников и данные клятвенные заверения вынуждают нас продолжить рассказ. Имеющийся материал перерос в большой том, превзойдя планируемый объем больше, чем мы предполагали, ибо после стольких смертей и непереносимых страданий мы думали, что никто не отважится пойти на такое. Но мы не будем молчать и, как и обещали, расскажем обо всех подвигах с самого начала.

Была некая девушка, Колумба, знатная и красивая. Она родилась в Кордубе и была сестрой аббата Мартина и Елизаветы, о которых мы уже упоминали. Проводя детство с любящими и богатыми родителями, она узнала о благом намерении своей сестры Елизаветы, которое та пока осуществляла в миру со своим мужем Иеремией. Еще задолго до того, как они устроили монастырь, они посвятили себя Христу среди собрания людей разных вероисповеданий. Часто, оставив общество родителей и посещая дом сестры, Колумба мечтала принести такие же обеты, желая усердно служить этому намерению. Она сразу же пожелала отказаться от всего земного, однако мать воспротивилась намерению дочери, и даже, обуреваемая недостойными приступами гнева, упрекала Елизавету и ее мужа, что они соблазняют душу девушки, губя и себя, и ее, и покидая цветущий мир, разрушают свой брак, желая жить вдали от внешней суеты.

Среди этих споров, как принято в народе, девушку попытались выдать замуж и вопреки правилам желают обратить в мусульманство ту, которая божественным образом была предназначена для брака в небесных чертогах. И так как она не соглашалась, а мать не отступала от мысли во что бы то ни стало выдать ее замуж, то по Божьему провидению, мать Колумбы неожиданно заболела и вскоре ушла из мира. Раба Божия осталась одна и была не только опечалена уходом матери, но и радовалась тому, что ее обеты могут исполниться без чьего-то вмешательства.

Некоторое время в городе находилось несколько верующих сестер, затем истратив собственные деньги на Табаненский монастырь, мужчины и женщины отправились туда, чтобы сражаться за Христа. Там святая дева, освободившись от всего земного, жаждет небесного и, обратившись к изучению Писаний, становится достаточно образованной в исследовании и объяснении непонятных изречений. Крепнет благочестие блаженной девы, и так как молва о монастыре распространилась широко, то туда приезжают желающие даже из далеко находящихся городов, чтобы напитаться таким учением. Колумба под руководством своего брата Мартина и Елизаветы выделялась благодаря своим подвигам и всех превосходила добродетелью, будучи похвального поведения, очень смиренной, чистой, в любви – твердой, в молитве – внимательной, для повиновения готовой, для сочувствия – открытой, для снисходительности – легкой, для проповеди обстоятельной, для созидания – быстрой. Сияя этими добродетелями, она вызывала к себе всеобщую любовь, являясь для всех образцом и примером святости. И так как она часто подвергалась нападениям лукавого, то постоянно со слезами обращалась к Господу, боясь, что результаты долгих трудов погибнут, похищенные жалким разбойником. Она восходит к вершине святости, и от страха перед врагом твердо устремляется к главной добродетели в своей праведной жизни.

Искуситель часто мучил ее скорбями, насылал высокомерие, показывал мужские образы, предлагал долгую жизнь, украшая различными видениями. Она, очень напуганная этим, сильно скорбела, как бы, внезапно умерев, не разлучиться с Женихом, к Которому, по ее собственному признанию, она внутри пылала таким жаром любви, что, существуя словно с раной в уме за это желание, признавалась, что может исцелиться, только увидев Его на небесах. Она никогда не осуждала никакого грешника, какими бы тяжелыми грехами он не был обременен, никого не судила за поступки, надеялась на спасение каждого, не презирала никого, обвиняемого в неблаговидных поступках. Она говорила: «Я знаю коварство бесов, знаю и самомнение людей, которые иногда упрекают, издевательски злословя того, кого оправдывает Всемогущий за достоинство заслуг. Существует многое, осужденное человеческим судом, но оправданное и освященное божественным советом, и, в основном, люди в своем сознании приходят к пониманию божественной воли. Они, не зная, какими заслугами перед Ним кто-то обладает, однако, уже как бы предчувствуя скрытое, или предсказывают достойное, или осуждают плохое. Хотя особенно безупречно они судят, если дело касается их самих, а если видят, что кто-то обременен каким-нибудь долгом или виновен в чем-нибудь, они не обвиняют, не разобрав существа дела. Но некоторые так поступают, чтобы на самом деле укрепилось божественное обвинение, вынесенное когда-то против нас, гласящее: «Слушайте и внимайте! Никто не говорит о том, что хорошо, никто не раскаивается в своем грехе, говоря: » Что я сделал?» (Иер.8:6). Те, кто, не видя бревна собственного преступления,¹⁰⁰³ волнуются о соломинках других и утверждают, что услышанное случайно является правдой».

Кротчайшая дева никогда не гневалась, за исключением тех случаев, когда видела, что кто-то из девочек или сестер пренебрегает своими обязанностями. Тогда она смиренно укоряла их взглядом. Никогда никого она не оскорбляла, никогда уста ее не были заняты пустословием, никогда не слушала она пустой женской болтовни. Часто сердцем и устами вспоминая Христа, она обычно с любовью напевала тот антифон, который блаженные отцы пели, восхваляя святых: «Открой мне, Господи, дверь рая, чтобы я вернулась в то отечество, где нет смерти, где не прекращается сладкая радость». Она наслаждалась беседой с теми, чей разум, вооруженный духовной доблестью, умерщвлял плоть для пороков и желаний. Она никому не показывалась, за исключением, пожалуй, тех редких случаев, когда приходили повидаться святые мужи. Ведь жилища женщин были отделены от монашеских келий высокими глиняными перегородками, и, хотя и управлялись одним отцом, однако, так как отдельные каморки находились на расстоянии, вообще ни у кого не было возможности видеться. Но если иногда или у братьев возникала соответствующая необходимость, или благочестивая человеческая природа желала радушного приема, в окне можно было увидеть только почтенную Елизавету, которая была старшей и истинной матерью всего монастыря.

Однажды Колумба попросила сестер, чтобы среди их келий они выделили ей какой-нибудь уголок, где она могла бы находиться наедине с собой, вдали от всякого шума. Святые сестры согласились, желая ей помочь в святых подвигах, которые, как они считали, и так уже заслуживали награды. Стремление к святому образу жизни достойно награды, так же и духовная любовь в отношении благочестиво живущих, и благое единомыслие приравнивается к делам, потому что единомыслие разрушается не душевными качествами, но недостатком сил, когда иногда не хватает жизненной энергии для осуществления дел, хотя душа стремится для наслаждения подобным. Все стремятся участвовать в святом деле, и это желание весьма угодно Христу, потому общее стремление к братской святости происходит в совершенной любви.

Получив благословение сестер, почтенная дева, не принимая участия в монастырских делах, проводила почти все время в размышлениях о Боге и изучении Писания, вздыхая и изливая горькие слезы – этим особым небесным даром она превосходила многих, – затем она снова возвращалась к людям, чтобы укреплять души девушек божественной пищей. Говорят, что она часто по три или четыре часа проводила в молитвах и даже до полудня лежала простершись в молитве, и хотя не было слышно никаких вздохов и тело не сотрясалось от рыданий, однако, она плакала молча, так что циновка, на которой она, распростершись, молилась, была мокрой от слез. Усердно молясь и думая о своей жизни, она внезапно погружалась в размышления, так что потоки слез из глаз стекали на подбородок и капля за каплей словно с крыши падали на землю.

Когда яростное преследование, свирепо разрушающее церкви, приблизилось к этому собранию женщин в городе, они переселились в небольшое поместье, только что приобретенное для них рядом с базиликой святого Киприана. Поселившись там, блаженная дева плакала и сильно скорбела о своей спокойной жизни, которую она вела в горах, и о городском шуме. Часто восклицала она в сердце и устами: Ты знаешь, Господи, что я не пожелала дня человеческого на земле (Иер.17:16). Она все время проповедовала, все время молилась, все время пела псалмы, в ее устах всегда можно было услышать хвалу и благословение Господа. Место жительства девушек примыкало к стенам упомянутого святилища и только забором отделялось от входа в алтарь, и если она случайно слышала, что клирики в дни памяти мучеников пели какое-нибудь песнопение, восхваляющее святых, то сразу же под влиянием сладости небесного она начинала плакать, так что казалось, она про себя говорила: Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие! Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: где Бог твой? (Пс.41:3–4). Когда разум святого человека отделяется от телесных пут, которыми он удерживается в этом земном путешествии от несказанного сияния святых, высушенный жаждой высших желаний, как будто стены мешают быстрым шагом прийти в желанную страну живущих, так и она, считая, что телесный груз ей препятствует, плачет и говорит: Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: где Бог твой? (Пс.41:4). Она во что бы то ни стало хотела быть с Тем, с Кем апостол стремился пребывать после смерти, говоря: Разрешиться и быть со Христом лучше (Флп.1:23).

Святая Колумба, постоянно приносила обеты, доставляя себе самой больше мучений, чем свирепый палач, продолжая бдения, посты и молитвы. Все перенесенные по собственному и добровольному обету мучения были незначительными, не полагаясь на свои заслуги, хотя имела их множество, и, боясь, как бы сотый плод своего девства не оказался бесполезным перед Отцом, она, не колеблясь, жаждет невыразимой пользы мученичества, которое грешников отправляет прямой дорогой в царствие небесное, ибо в Евангелии сказано: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф.11:12).

Теперь еще больше пылая любовью ко Христу, желая быстрыми шагами придти к Тому, Кому она верно служила, часто побуждаемая к этому некими откровениями, однажды, уйдя из убежища, тихо открыв ворота, она отправилась на площадь, и, хотя не знала городских улиц, тем не менее осторожно выведала, где находился судья.

Когда она туда пришла и предстала перед его взором, то заговорила о кафолической вере, о евангельской истине, обличила вредное учение и, утверждая, что основоположник этого – большой преступник, по-доброму спросила судью, почему он присоединился к таким преступлениям. Дивясь ее внешности и словам, он сразу же ведет ее во дворец и отдает решению сатрапов. Там она говорит, проповедует, советует всем скорее заботиться о своем спасении, а не заниматься пустым обманом. Она говорила: «Не такая у Христа невеста, которая может нарушить данные Ему раньше залоги. Кто богаче Его, что вы пытаетесь соблазнить меня всяческим изобилием? Кто прекраснее Того, Чья красота сияет среди сынов человеческих, что вы полагаете обрадовать меня земным супружеством? Какой образ жизни или учение святее истинной евангельской веры, которая, став известной благодаря апостольской проповеди, обещая верующим в награду вечную надежду, предала анафеме всякое учение, противоречащее ей? Поэтому, оставив все суетное, ищите истинного Предводителя Евангелия, чтобы лучше называться сынами света, чем, чем порождением тьмы и потомством смерти, ибо Он говорит: Кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме (Ин.8:12), и всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек (Ин.11:26)».

Когда все консулы заметили непреклонную твердость девушки и поняли, что она, придерживаясь таких мыслей, не может измениться, то, будучи не в состоянии переносить ее веских утверждений, они стали ее мучить прямо перед входом во дворец. Потом ее с почтением отвели на площадь, но святая дева не позволила себя обезглавить, прежде чем не одарила ликтора. Затем она наклонила шею, и от удара меча тело медленно скользнуло вниз. По приказу начальников, тело, завернутое в холст, положили в плетеную корзинку и бросили в реку (а тела прочих убитых или оставляли лежать перед воротами, или подвешивали на дыбу). Это произошло в 15 календы октября в 891 эру.¹⁰⁰⁴ Через шесть дней тело, целое и невредимое, было доставлено нам чудесным образом какими-то монахами и достойно погребено в базилике девы и мученицы святой Евлалии в местечке Фрагеллас. Вот что нам достоверно известно о ней.

Ты, святейшая, которая своим святым примером и при жизни оказала помощь кафолической Церкви, и заслугами в смерти, помни своего почитателя, вырви меня из сетей мира, избавь от волнений века, а после смерти принеси райское успокоение через Господа нашего Иисуса Христа, Который пребывает с Отцом и Святым Духом, один бессмертный Бог во веки веков. Аминь.

Итак, в тот самый день многие узнали о мученичестве, которое претерпела дева Колумба, и молва об этом прошла не только по всему государству, но достигла и соседних областей. Тогда почтенная дева по имени Помпоза из монастыря Спасителя, основанного у подножия Пинны Меллария, куда она некоторое время тому назад переселилась с родителями, братьями и родственниками, чтобы сражаться за Христа, – оттуда происходил и блаженнейший Фандила, бывший когда-то священником в той местности, – быстро пришла на следующий день, чтобы узнать об этом мученичестве от очевидцев. Эта блаженная дева, видя святой образ жизни родителей и родственников, который они вели в Кордубе, откуда были родом, сразу же в пламенном сердце принесла такой же обет: вместе с ними презреть мир, отвергнув тленное, давая обет чистоты. Она стремилась выполнить свои обещания.

Ее родители потратили деньги на строительство монастыря святого Спасителя в том месте, так как наши предки уже давно заметили, что на этой высокой скале благодаря пчелам находились соты с медом, поэтому и гора была названа Пинна Меллариа. Поселившись там, родители Помпозы стали вести монашескую жизнь, а эта блаженная дева расцвела прекрасным цветом святости среди насельников монастыря, и, будучи самой младшей по возрасту, она по справедливости поднялась на вершину невинности и простоты. Она настолько преуспела в изучении Писаний, что, если такое возможно, ночью и днем была погружена в чтение, когда ей не мешали порывы возникающих житейских бурь. Если она вдруг чувствовала, что что-то может ей навредить, то, благодаря смирению, все терпеливо переносила. Она продолжала бдения, посты, еще усерднее молилась, чтобы с Божией помощью нерушимо сохранить принесенные обеты.

Мы многое знаем о ее святости из рассказов слуги Христова монаха Феликса, аббата этого монастыря, но, опустив это, чтобы избежать насмешек, поспешим рассказать о том, что ее привело на небо. Пребывая в благочестии и верно служа Богу, она, как только узнала о мученичестве блаженной Колумбы, сразу же воспылав внутри пламенным желанием мученичества, становится еще радостнее, укрепленная такой вестью, и молча в одиночестве обдумывает, как и ей можно этого достичь. О, удивительный призыв Божий и открытый вход в небесный чертог, где никто, предназначенный для мученичества, не лишается славы мученичества, где никто, причисленный к сонму святых, не может быть удержан земными сетями! Говорят, что эта девушка гораздо раньше приняла бы мученичество, если бы ей не чинили препятствия ее близкие, которые из-за свирепствующих гонений, усердно прятали ее.

Ho что может означать жалкая охрана, когда написано: Если Господь не охранит, напрасно бодрствуют (Пс.126:1) те, которые считают, что благоразумно кого-то охраняют? Когда наступила ночь и ночная стража возносила хвалы Богу, один из братьев, когда остальные отправились на ночной отдых, словно божественным образом задержался, и не без Божьего провидения взял ключ и, вставив его, тихонько приоткрыл двери монастыря. Она, тихо подойдя к двери и украдкой открыв ее, ушла в ночную тьму, освещенная небесным светом, по этой дороге, страшной и пустынной, и с рассветом вошла в город и сразу же поспешила к судье. После того, как она рассказала ему о святой вере, а пророка назвала бесстыдным, он сразу же приговорил ее к усечению мечом. Итак, она была обезглавлена перед входом во дворец в 13 календы октября 891 года.¹⁰⁰⁵ Ее тело бросили в реку, но усилиями каких-то поденщиков оно было похоронено в яме и засыпано большим количеством земли. Дней через двадцать монахи с Божьей помощью достали ее тело и отнесли в усыпальницу уже упомянутой блаженной девы Евлалии, где. отслужив подобающую службу со священниками и верующими, похоронили у ног святой Колумбы. Мы верим, что это произошло по божественному управлению, ибо те. кто при жизни был так почитаем, остались вместе и в смерти и в погребении. в царствование Господа Иисуса Христа во веки веков.

Спустя десять месяцев некий священник Абундий, родом из села Ананелос в горной части Кордубы, где и исполнял свое служение, как рассказывают, был оклеветан какими-то язычниками и претерпел мученическую кончину. Этот раб Божий, поняв, что по какому-то призванию он действительно предназначен небом на роль жертвы, с радостью отправился туда, куда его привели против воли. На вопрос судьи он бесстрашно исповедал свою веру, а преступного учителя и его последователей назвал захватчиками. Он был сразу же казнен и брошен на растерзание собакам и диким зверям в пятые иды июля 892 года^:.

По прошествии времени некий юноша, священник по имени Аматор, прибывший некогда из города Туккитаны с отцом и братьями в Кордубу для обучения, а также монах Петр, и Людовик, наш единоверец и брат дьякона Павла, о мученичестве которого было рассказано во второй книге, из граждан Кордубы, объединенные одним договором, приготовились для проповеди евангельской истины. И сразу же, как и их предшественники, они были казнены во вторые календы мая 893 года.¹⁰⁰⁶ Их тела были брошены в реку, но с Божьей помощью через несколько дней были вынесены на берег. О месте упокоения святого священника нет никаких сведений, а прочие святые были благочестиво похоронены в известных местах. Блаженный Петр погребен в монастыре Пинна Меллариа, a Людовик достойно покоится в селе италийской провинции Пальма, где протекает река Сингилия.

В то время некто Витесинд, человек в расцвете лет, из провинции Эгабренсис Кабра, недавно из-за преследований предавший святую веру и присоединившийся к поклонникам нового культа, отказался участвовать в кощунстве, потому что поступил так или по слабости плоти, или по наущению дьявола. Он был казнен сразу же, как только признался в этом, в вышеуказанном году.¹⁰⁰⁷

Уже пожилой священник Илия из провинции Лузитания с молодыми монахами Павлом и Исидором были казнены по указанию начальства в 15 календы мая 894 года.¹⁰⁰⁸ Их тела, повешенные на крестах, спустя некоторое время были утоплены в заливе в провинции Бетика.

Был некий Аргимир, исповедник, муж в расцвете лет из города Эгабренсис Кабра, которого эмир однажды назначил цензором Кордубы. Когда, удалившись от дел, он стал вести спокойную монашескую жизнь, какие-то язычники хитростью или из ненависти обвинили его перед судьей в насмешках над их пророком и в исповедовании божественности Сына Божия, и что он говорил, что нет никого, могущественнее Его, и называл [отца ереси] творцом суетного мира и вождем погибших. Судья немедленно своей властью заключил слугу Господа в тюрьму. Приказав привести его к себе через несколько дней и безуспешно пытаясь подкупить его своими льстивыми доводами и кощунственными словами, он живым повесил на дыбу стойкого в святом исповедании воина Христова и казнил, пронзив мечом, в четвертые календы июля 894 года.¹⁰⁰⁹ Через какое-то время его тело было снято с дыбы по велению судьи, и благодаря усилиям одного верующего перенесено в базилику святого Ацискла, где после совершения достойного богослужения похоронено рядом с могилой этого мученика и святого Перфекта.

В это время одна знатная дева по имени Аурея, сестра святых мучеников Адульфа и Иоанна, о которых мы уже рассказывали, после случившегося с ними прониклась стремлением к благочестию и, посвятив себя святой вере, почти 30 лет прожила в монастыре Кутеклара, освященном в древности в честь святой и Преславной Девы Марии. Аурея открыто говорила всем о своей вере и, никого не боясь, всех наставляла в вере. И так как она была знатного происхождения и имела очень знатных арабских родственников, то никто не осмеливался ругать ее веру. Но вот какие-то родные из Гиспалиса, откуда она происходила, по внушению свыше, как я полагаю, отправились туда, где для девы еще до сотворения мира готовился мученический венец, а на небесах была великая радость по поводу одержанной победы. Они хотели разузнать о дошедших до них слухах о вере и убеждениях девы, под хитрым предлогом, что пришли проведать и спасти свою соплеменницу. Увидев, что она не только христианка, но и отмечена знаком посвящения, они немедленно сообщили о ней судье, который и сам по рождению был родственником этой девы.

Под впечатлением от этого сообщения он приказал привести ее к себе и спросил, почему столь благородная девушка отдалась в низкое рабство христианской вере и дешевым убеждением так запятнала святость высокого рода. Он мягко побранил ее: «Но тебе следует как можно скорее отказаться от всей грязи и вновь обрести когда-то утраченное славное происхождение. Если ты примешь решение и предпочтешь быть допущенной к сокровенным обрядам нашей веры, то, послушная нам, последуешь туда, куда следуем мы, и согласишься идти туда, куда нас ведут. Если же ты будешь презирать нас и все то, что нам дорого, как не стоящее внимания и не откажешься от веры тех, кому ты до сих пор подражала, то после различных жестоких мучений, после многочисленных страшных пыток, которые по заслугам будут применены к тебе, как к виновной в таком преступлении, ты умрешь позорной смертью». Говорят, что тогда дева под угрозами судьи уступила и охотно пообещала исполнить все требуемое. О непроверенном лучше молчать, а не ворошить бесцеремонно неизвестное, поэтому я, не зная, не осмелюсь утверждать, почему само это решение подкралось к будущей мученице, по слабости ли плоти или из-за желания устроить свое имущественное положение. Правда, как человек может догадываться на основании последующих событий, когда она потом, твердо отстаивая свои убеждения, получила заслуженную награду, давайте верить, что она уступила не по слабости плоти.

Итак, после того, как судья выслушал ее слова и обещания исполнять все религиозные обряды своего закона, она, получив позволение идти куда ей угодно, сразу же отправилась домой. Как и раньше служа Христа, она никоим образом не отступала от цели святой веры и не хотела отделиться от общества верующих. Часто присоединяясь к собраниям тех, кого очищала благочестивая вера, она, со слезами и внутренним покаянным чувством оплакивая ошибку языка, все свое упование возлагала на прощение Искупителя, Который, возможно, не оттолкнет рабыню, виновную в вероломстве, ибо Он избавил блудницу от побития камнями и спас Петра, будущего первоверховного апостола, утопающего в морских волнах, и разбойника, оскверненного убийством, вместе с Собой допустил в рай.¹⁰¹⁰ Она считала, что минутная слабость негодной служанки не нанесет вреда огромной и несравненной любви Бога, Чье великое сострадание и изобилующий дар искупления превосходит по дару благодати недостойных, у кого нет никакой награды за их деятельный труд, лишь оправдание благочестием. Святая дева все больше раскаивалась, она с рыданиями приносила все больше обетов и, печалясь и переживая в мыслях, что, осужденная за преступление на последнем суде, будет обречена на вечное наказание и будет изгнана из сообщества своих братьев, блаженных мучеников Адульфа и Иоанна, как не имеющая соответствующих заслуг.

Находясь там, она часто открыто и бесстрашно посещала церковь, все больше укрепляясь в совершенстве Господа, и, удалившись от земного влияния, жаждала быть зачисленной в небесный град, если по новому навету ее вновь привлекут к суду. Но лукавый не мог вытерпеть, видя, что недавно отпавшая от сообщества верующих теперь, как и раньше, служит своему Творцу. Заметив, что его обман и во всем остальном оказался бесполезным, потому что, наслав оцепенение, он лишь поверхностно отвратил девушку от проповеди истины и, понимая, что она отреклась устами, а не сердцем, он пожаловался собратьям на бесполезность своих усилий: «Эта девушка случайно порадовала меня своим падением, но ее сердце, укрепленное мужеством свыше, напротив, ускользнуло из моих сетей». Исполненный желанием преследовать блаженную деву, он снова приступил к поиску новобранца для своей веры.

Между тем, некоторые язычники, наблюдая за ней, и обнаружив, что служанка Христова ведет прежний образ жизни, немедленно доложили об этом судье, выдвинув хитрые обвинения и требуя, чтобы явился мститель для предупреждения такого поведения и пресек это законной властью. Судья, движимый гневом, приказал мрачному служителю из своей свиты привести ее к себе. Когда ее доставили, он начал упрекать ее в презрительном отношении к недавно принятой вере, грозил за невыполнение обещаний, и громко кричал, спрашивая, почему она не уважает судебных постановлений. Тогда девушка, зная, что она божественным образом призвана на эту битву, и наделенная даром мудрого убеждения, выслушав все, со священным почтением обращается к судье: «Никогда я не удалялась от Господа Христа, никогда не уходила от Его религии любви и только на время была связана с вашими святотатственными обрядами, хотя недавно перед тобой по некоему заблуждению я сказала неправду. Но сердце мое было предано Господу, Который воодушевлял меня Своими обещаниями: Верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин.11:25). Поэтому, хотя на словах я и оказалась в сетях лицемерия, однако, сердце мое было укреплено живым содержанием святой веры. Как только я ушла от тебя, со слезными обетами я продолжала соблюдать обряды, которым была научена с детства, сохранив веру и не нарушив обещания. А теперь остается, чтобы по вашим нечестивым обрядам я была казнена карающим мечом, или, если такой поступок может оказаться безнаказанным, отпусти меня на свободу, чтобы быть связанной с Господом Христом».

Тогда жестокий судья, приведенный в негодование словами девушки, решил сообщить о ней эмиру, а пока заточил ее в тюрьму, заковав в тяжелые кандалы. По приказанию принцепса она была казнена мечом, а ее тело повесили вниз головой на кресте, где несколько дней назад был распят какой-то убийца. Ее тело с останками разбойников, казненных за преступления, было брошено в воду в провинции Бетика и сначала не было найдено. Но Христос, наш Бог и Господь, помогающий сражающимся и увенчивающий мучеников, дающий мужество уставшим, являясь вратами, в которую будут стучать ищущие, проявил Свое милосердие и, исполняя желания, по Своему условленному предопределению, известному и намеченному заранее до сотворения мира для мученического венца, упокоил в мире Свою служительницу. Ему честь и слава, сила и власть во веки веков. Аминь. Эта дева удостоилась венца в 14 календы августа вышеуказанной эры.¹⁰¹¹