Киев

Киев был матерью городов русских и купелью крещения русского народа.

Поселение на месте нынешнего Киева относится к числу самых древних поселений. Оно находилось в стране скифов, к числу которых относилось и племя роксоланов, принимавшее участие в войнах Митридата Понтийского и бывшее союзником даков в войне их с Траяном. Яснее выступают русские славяне со своими определенными названиями в следовавший за скифским период владычества готов, народа германского происхождения, который, двинувшись в конце II века по р. Хр. из Скандинавии, в III и IV вв. владел всем югом нынешней России. Историк готов Иорнанд, писатель VІ в., в числе подчиненных готам народов упоминает венетов, делившихся на антов и скловенов (славян), и рокосов или роксоланов, из коих последние у византийских писателей носят название россов, соответствующих летописным полянам. Во времена господства готов в Поднепровье встречается название готского города Данпарштадта, т. е. днепровского города, под которым ученые разумеют Киев.

В конце IV в. готское царство было разрушено гуннами, которые провластвовали в Поднепровьи до 468 года. Их сменили хазары, которые подчинили себе славянские племена, обитавшие в южной Руси, и содействовали торговым сношениям киевской Руси с востоком. Но в IX и X вв. поднепровская Русь имела уже собственных князей, и ее главный город назывался уже Киевом. По словам арабского писателя Ибн-Хаукала, «царь (одного племени Руссов) живет в городе, называемом Куяба, который больше Болгара». Другой арабский писатель аль-Массуди упоминает даже имя русского царя Дира, рядом с которым наша начальная летопись славит имя другого киевского князя Аскольда, давшего имя киевскому урочищу «Аскольдова Могила».

Около 882 г., по сказанию нашей летописи, явились в Киев наследники новгородско-норманского князя Рюрика Олег и Игорь и, убив Аскольда и Дира, завладели Киевом. Тела Аскольда и Дира погребены в Киеве: Аскольда на горе, где ныне урочище «Аскольдова Могила», а Дира – «за святой Ориной», т. е. за Чушнинским монастырем, который впоследствии основан был Ярославом I недалеко от нынешнего Киево-Софийского собора, на юго-запад от него. Овладев Киевом, Олег сказал своей дружине: «се буди мати градом русским», т. е. сделал его столицей своего русского государства. Вскоре он покорил своей власти соседние славяно-русские племена и, собрав большое ополчение из подчиненных и союзных ему разных племен, на 2000 ладьях предпринял морской поход на Царьград. Под стенами его он заключил договор с греческими царями Львом и Александром, которые обязывались давать дань как столице Олега Киеву, так и подвластным ему городам. По народному преданию, сходному со скандинавскими сагами, Олег умер, согласно предсказанию жрецов, от яда змеи, выползшей из черепа любимого им коня. Он умер около 912 г. и погребен на Щекавице: «есть же могила его до сего дне, – говорит летопись, – словеть могила Олегова».

По смерти Олега, Киев со всеми подвластными ему землями перешел к Игорю Рюриковичу, который продолжал объединение русских земель в одно государство и предпринимал два похода на Царьград, в 941 и 944 годах, заключив в 945 г. договор с греками. В этом договоре есть указание и на крещеную Русь. В числе послов Игоря, отправленных им в Царьград для заключения договора, были и христиане, которые в соборной цареградской церкви клялись своею киевскою церковью пророка Илии, а также крестом и грамотою. В след затем, для обмена договора, пришли в Киев, вместе с русскими, и греческие послы. На следующий день Игорь призвал греческих послов, и «приде на хоим, где стояше Перун, покладоша оружье свое, и щиты, и золото, и ходи Игор роте, и люди его, елико поганых Руси; а хрестеяную Русь водиша роте в церкви св. Ильи, яже есть над ручаем ковец Пасынче беседы и Козаре, се бо бе сборная церкви; мнози бо беша варязи хрестеяни». В числе русских послов Игоря упоминается и посол Борич, по всей вероятности давший название Боричеву извозу в Киеве. В 945 г. князь Игорь зверски убит был древлянами к которым он отправился для сбора дани и производства суда и расправы между жителями.

После Игоря владетелями Киева и всей русской земли остались вдова его Ольга и малолетний сын Святослав. Первым делом Ольги было, по обычаям того времени, отомстить древлянам за смерть Игоря.

Прежде чем разгромить древлян в их гнезде, она предварительно два раза истребляла древлянских послов в Киеве, однажды в бане, а другой раз в яме, при чем летописец, рассказывая об этой мести, указывает некоторые подробности положения и устройства Киева. Верхний Киев в это время был обведен крепостью, – и Ольга имела здесь два терема или дворца, один в городе, т. е. в крепости, а другой каменный вне града, за св. Богородицей (т. е. Десятинным храмом св. Владимира), над горой, с которой был виден Боричев извоз. Следовательно, этот извоз лежал приблизительно там, где ныне проходят улицы «Андреевский спуск» и «Черная грязь». В виду Боричева извоза, между Подолом и Днепром и параллельно с последним, протекала р. Почайна, которая служила пристанью для судов, приходящих по Днепру к Киеву, чем-то вроде константинопольского Золотого Рога, с которым впоследствии сравнивала ее сама Ольга.

Но, справив кровавую тризну по своем муже, Ольга вскоре приняла христианство, совершила поездку в Константинополь со своим священником Григорием и с почетом принята была византийским императором. По возвращении в Киев, она построила при своем тереме, около нынешней Десятинной церкви, деревянный Софийский храм, сгоревший в 1017 году. По свидетельству летописи, св. Ольга положила первые зачатки гражданского устройства в своем государстве, именно: регулировала взимание дани и оброков и княжеское право охоты (перевесища и ловища) и установила погосты.

Сын и преемник св. Ольги Святослав не был крещен. Он был нрава сурового и воинственного и мечтал только о битвах и завоеваниях. Усмирив древлян, покорив вятичей и победив хазар, косогов и ясов, Святослав предпринял войну с Болгарией и, вытесненный оттуда византийским императором Иоанном Цимисхием, погиб на возвратном пути в Киев в битве с подстерегавшими его печенегами.

После смерти Святослава, часть покоренных Русью племен отложилась от нее, а некоторые соседи стали грабить Русь или увеличивать насчет ее свои собственные пределы. Но младший сын Святослава Владимир, по смерти старшего брата своего Ярополка, объединил все русские земли под своей властью, усмирил отложившихся радимичей и вятичей, отражал набеги печенегов и ятвегов, воевал с подкарпатскими славянами или белыми хорватами, с поляками и камскими болгарами, а в заключение решился вступить в борьбу с Византией, чтобы восстановить славу русского оружия и добиться от греков почетного мира. Для этого он предпринял поход на греческие владения в Тавриде или нынешнем Крыму и в частности на Херсонес или Корсунь, вблизи нынешнего Севастополя. Эта война получила великое значение в нашей истории: она сопровождалась крещением Владимира и окончательным водворением православной веры на Руси. До принятия христианства князь Владимир отличался свойственною язычникам жестокостью и особливою ревностью к идолопоклонству. Он пытался поддержать упадавшее славяно-русское язычество, воздвигая идольские встуканы и приносил им обильные жертвы, даже человеческие: «и нача княжити Володимер в Киеве един, – говорит летопись, – и постави кумиры на холму вне двора теремного: Перуна деревянна, а главу его серебренну, а ус злат; и Хорей, и Дажбога и др. Жряху им наричуще я боги, привожаху сыны своя и дщери, и жряху бесом, оскверняху землю требами своими, и осквернися кровми зсмля русска». Холм этот, вне двора теремного, очевидно, был тот же, на котором стоял Перун и при Игоре, вероятно низверженный св. Ольгой. Восстановив идолослужение и языческое жертвоприношение, Владимир хотел привлечь к нему и киевских христиан. В 983 г., после удачного похода на ятвегов, Владимир велел принести богам человеческую жертву. Киевляне бросили жребий на своих детей и жребий пал на сына одного крещенного варяга, не бывшего на вече. Варяг не отдал своего сына на жертву идолам и вместе с ним убит был разъяренной толпой. Православная церковь причислила их к лику святых, под именами Феодора и Иоанна, и празднует память их 12 июля.

Сталкиваясь в своих походах и завоеваниях с различными верами и знакомясь с представителями их в самом Киеве, Владимир, как человек любознательный и умный, естественно мог задаваться вопросом о том, какая же из этих вер есть истинная. Это религиозное раздумье Владимира и выражено в позднейшем сказании о посольствах к Владимиру от разных народов, с предложением от каждого из них Владимиру своей веры. А непосредственное знакомство с греческой верой и вообще с христианским просвещением и жизнью в Корсуни решило его выбор в пользу православной греческой веры, которую он и принял во взятом им Херсонесе. Там же он вступил в брак с греческой царевной Анной, заключив мирный договор с греками.

Возвратившись в Киев с православным духовенством, Владимир крестил все свое семейство и начал ревностно вводить новую веру в русской земле. При помощи своей дружины, среди которой и в прежнее время встречались христиане, Владимир сокрушал и сожигал идолов, а Перуна велел привязать к конскому хвосту, под ударами палок стащить его с холма по Боричеву извозу и бросить в реку. Когда тащили идола по Боричеву, его сопровождала народная толпа, которая плакала, смотря на поругание своего прежнего бога и даже провожала его по Почайне и Днепру. Особые воины приставлены были для того, чтобы отталкивать Перуна от берега, если бы он пристал к нему. На одном из мест остановки идола, – по позднейшим преданиям, – основан Выдубицкий монастырь.

Народ поколебался в своей прежней вере, видя ничтожность и бессилие своих богов и, – наставляемый привезенными из Корсуня священниками, – склонялся к принятию крещения. Тогда Владимир велел собрать киевлян, преимущественно живших на Подоле, на берегу Почайны и здесь совершить над ними крещение. Прибыл на берег и сам князь с духовенством и со своими новокрещенными дружинниками и боярами. Судя по многочисленности крещаемых, которые притом же разделены были на особые группы мужчин и женщин, крещение киевлян совершалось на большом расстоянии, именно: между нынешнею Киевоподольской Борисоглебской (Рождество-Предтеченской) церковью и бывшим устьем Почайны около нынешнего крещатицкого источника или нижнего памятника св. Владимиру.

Тотчас же после всенародного крещения киевлян, Владимир повелел строить церкви, особенно на тех местах, где стояли идолы. На перуновом холме князь поставил деревянную церковь во имя своего святого покровителя Василия. В Вышгороде им сооружена была деревянная церковь св. Василия, на Берестове – такая же церковь Петропавловская. Но самый величественный храм, и притом каменный, Владимир воздвиг во имя Пресв. Богородицы на месте мученической кончины варягов Феодора и сына его Иоанна. Для построения храма князь призвал греческих мастеров. В нем помещены были мощи, иконы и церковная утварь, привезенные из Корсуни. Храм этот строился в течении 5 или 6 лет; освящение его сопровождалось великими пирами, которые князь давал дружине и гражданам, а также богатою раздачей милостыни нищим и убогим. Князь назначил на содержание храма и его причта десятую часть от некоторых своих доходов, отчего храм этот и сделался известен более под именем Десятинного. Здесь св. Владимир и погребен был († 1015 г.) рядом с супругой своей Анной.

Со времени принятия св. Владимиром православной веры, открывается широкий простор влиянию Византии на Рус не только в церковном и просветительном, но и в художественном, бытовом и государственном отношениях. Появляется сплоченная церковная иерархия, которая давала внутреннее объединение всему государству и тем усиливала его и во внешнем отношении, разливая в то же время свет духовного просвещения по всей Руси. При всеобщем крещении киевлян и непосредственно после него, киевская Русь довольствовалась священнослужителями из Херсонеса Таврического и составляла как бы часть херсонской епархии, но в 991 году получила из Царяграда и своего митрополита, который поставил епископов по важнейшим городам русским. Сама государственная власть великого князя киевского, будучи поддерживаема и освящаема православной церковью, получила особый священный характер и прочность. Опираясь на православие, св. Владимир решил, что прочность государственной власти не должна зависеть от воинственной и своевольной дружины, как то было прежде, а должна опираться на правильное гражданское устройство; этим и объясняются решимость св. Владимира распустить свою дружину и культурный, характер его княжения.

К сожалению, идея государственного единства Руси встретила непреодолимую преграду для своего развития в удельно-вечевом укладе русской государственной жизни, все более и более дробившем Русь на мелкие уделы и постепенно ослаблявшем ее в государственном отношении.

Еще при жизни своей св. Владимир роздал города и области своего государства в уделы своим сыновьям, которых летопись насчитывает до 12-ти, оставив в личном своем управлении область киевскую. По кончине св. Владимира, между сыновьями его, рожденными от разных жен, из-за великокняжеского стола начались междоусобия, жертвой которых прежде всего сделались младшие сыновья Владимира, святые мученики Борис и Глеб, вероломно умерщвленные старшим из Владимировичей Святополком Окаянным. Междоусобия прекратились в 1025 году разделом русской земли по Днепру между Ярославом I киевским и Мстиславом Чермным черниговским. Когда же в 1036 году умер Мстислав, то Ярослав I еще раз соединил в своих руках все русские области, за исключением полоцкого удела, и стал единодержавным властителем Руси.

В самый год смерти Мстислава, когда Ярослав I отлучился в Новгород, печенеги воспользовались его отсутствием и в большом числе подступили к Киеву. Ярослав поспешил на помощь Киеву с варягами и новгородцами и вошел в стольный свой город. В это время укрепления Киева занимали собою небольшое пространство нынешнего верхнего или старого города, так называемое Андреевское его отделение, обнесенное земляным валом, который шел от нынешней Андреевской церкви на юг до оврага, отделявшего нынешнюю Трехсвятительскую церковь от Михайловского монастыря, отсюда поворачивал, мимо нынешнего реального училища, на Большую Житомирскую улицу, а затем отправлялся по северной стороне опоясываемого им пространства и по-за Десятинной церковью выходил к той же Андреевской церкви, от которой и начался. В укреплении были ворота: северо-восточная на вершине Боричева извоза или нынешнего Андреевского спуска, южные – там, где Трехсвятительская улица, начинаясь от Андреевской церкви, выходит к Михайловскому монастырю, и западные – по нынешней Десятинной улице, перед пересечением ее Большой Житомирской улицей. Вышедши из последних ворот, Ярослав I дал решительную битву печенегам и нанес им полное поражение; во время бегства много их потонуло в Сетомли, где-то около нынешнего вокзала, и в ближайших речках.

На месте этой победы и в память ее, Ярослав в следующем 1037 году заложил «град великий Киев», присоединив к прежнему городу значительное пространство на запад и северо-запад от него, и, обнесши это пространство стеной и валом, устроил на западной стороне этого укрепления каменные Золотые Ворота, с такой же церковью Благовещения на них, которые весьма напоминают собою доныне сохранившиеся древние врата Киево-Печерской лавры, с Троицкою церковью на них. Золотыми они названы от золоченой главы на церкви.

Среди нового укрепления Ярослав заложил каменную кафедральную церковь св. Софии и украсил ее золотом, серебром, драгоценными камнями, дорогими сосудами, мозаикою, фресками и иконами, из коих чудотворная икона св. Николая Мокрого и доселе хранится на хорах Киево-Софийского собора. Близ Киево-Софийского собора Ярославом I сооружены были еще два каменные храма с монастырями при них: один на западе от собора, перед Золотыми воротами, во имя св. покровителя своего св. великомученика Георгия, где ныне Георгиевская церковь, а другой – на юго-западе от Софии, во имя ангела супруги Ярославовой Ирины, близ нынешнего Ирининского памятника. В 1039 году окончено было обновление и совершено освящение Десятинной церкви, сильно пострадавшей от пожара 1017 года. Для себя Ярослав построил во Владимировом городе «великий двор».

При Ярославе I приехали к нам из Греции церковные певцы, которые научили русских осмогласному или так называемому демественному пению. Много также заботился Ярослав и о распространении книжного просвещения среди русского народа: поручал церковнослужителям обучать детей грамоте и учреждал училища, собирал писцов для списывания болгарских рукописей, при чем иногда поручал переводить прямо с греческого или исправлять болгарские переводы, и даже сам списал некоторые священные книги и принес их в дар созданному им храму св. Софии. При Ярославе и с его поощрения появилось и стало распространяться на Руси монашество, много содействовавшее книжному просвещению. В последние годы княжения Ярослава I преподобный Антоний Печерский положил начало знаменитой впоследствии Киево-Печерской обители. Ярослав I начал также приводить в систему действовавшее в то время обычное русское право и составил сборник «Русскую Правду», которая продолжала редактироваться и при его преемниках. С именем Ярослава известна также редакция церковного устава, заимствованного из византийских источников.

При Ярославе I Киев был славен не только на Руси, но и далеко за ее пределами. Ярослав I Мудрый вступил в семью христианских западноевропейских государей и породнился с некоторыми из них. Дожил он до глубокой старости и умер на 76 году от рождения, в 1059 году, в Вышгороде, откуда тело его перевезено в Киев и положено в Софийском соборе в мраморной гробнице, украшенной резьбой в византийском духе.

Изображение Великого Князя Ярослава с семьею на фреске Киево-Софийского собора, по рисунку 1651 года, сохранившемуся в копии конца XVIII в. в собрании короля Станислава Августа, ныне в библиотеке Академии Художеств в С.-Петербурге

Но Ярослав I восстановил единство русских земель только для того, чтобы укрепить их за своим собственным семейством, а не для того, чтобы водворить на Руси единодержавие. После его смерти, все его княжества разделили между собою три оставшиеся в живых его сына. Образовались три самостоятельные княжества – киевское, черниговское и переяславское, при чем два последние признавали лишь старшинство киевского князя; но старшинство это было больше почетно, чем действительно, и основывалось лишь на родовом счете старшинства среди братьев, а не на принципе государственного единства и зависимости. Да и эти старшие князья встретили протест еще со стороны многочисленных своих племянников, требовавших на свою долю уделов в государстве. Напрасно старшие князья выдвинули и пытались отстаивать принцип так называемого изгойства, в силу которого дети князя, умершего при жизни своего отца, должны были лишаться права на наследство и оставаться только служилыми князьями. Борьба с князьями изгоями продолжалась около полустолетия и, наконец, разрешилась в пользу последних на Любечском съезде князей в 1097 году, где собравшиеся постановили: «пусть каждый владеет своей вотчиной». После Любечского съезда князь киевский уже не есть князь всего русского государства, а только незначительного удела, занимавшего около ⅔ нынешней киевской губернии, около половины волынской и небольшой южный отрезок минской губернии. А между тем столица этого удела Киев, по традиции, все еще считалась стольным городом всей Руси, вследствие чего и князь его считался старейшим и самым почетным в роде. Каждому князю и княжескому роду хотелось захватить Киев и основать в нем свою династию. Борьба за Киев ведется главным образом между тремя княжескими ветвями: между Ольговичами черниговскими, между потомками Мономаха от старшего сына его Мстислава князьями волынскими и смоленскими и, наконец, между могущественным родом князей суздальско-ростовских, потомками младшего сына Мономаха, Юрия Долгорукого. В эту борьбу но временам вмешивались и потомки Изяслава полоцкого и некоторые другие княжеские роды. Но ни одна княжеская династия не могла прочно установиться на киевском престоле и сменялась одна другою.

А той порой в южных степях России на смену печенегов явились новые кочевники половцы, которые не опускали случаев вторгаться в русские владения и грабить их и даже приглашаемы были самими русскими князьями для участия и помощи в их междоусобных войнах. Это хищническое племя, развлекая силы русских князей в разные стороны и ослабляя их, в свою очередь не мало подготовило Киев к окончательному его падению и покорению татарами.

Среди этой борьбы область киевская и в особенности город Киев сильно страдали. Два раза русские князья, ожесточенные междоусобной борьбой, разрушали город. Так, в 1169 году рать, присланная из Ростова Андреем Боголюбским, взяла приступом Киев, который был отдан на разграбление ей: два дня победители грабили и жгли дома, убивали граждан, грабили церкви, выносили иконы, снимали колокола. Четверть века спустя Киев был вновь разрушен и разграблен во время борьбы Рюрика Ростиславича с Романом Мстиславичем. Рюрик, соединившись с Ольговичами, а также с Кончаком и другими половецкими ханами, взял Киев приступом и, вместо платы за их услуги, отдал город на разграбление союзным войскам. После этого второго разорения богатство и значение Киева упали еще больше. Старшие в роде князья уже не стремятся, как прежде, занять киевский стол, а посылают или младших из князей, или даже просто наместников некняжеского рода.

Несмотря, однако, на постепенное падение Киева и киевской земли, внутренние духовные силы князей и народа, оживляемые православной верой, отличаются замечательной свежестью и бодростью, которые долго еще задерживали окончательное падение Киева и обеспечивали будущее восстановление русского государства. Именно в это время княжеских усобиц и нападений кочевников православная вера и христианская культура Византии глубже и всестороннее охватывают все слои русского народа, вследствие чего дотатарский период в истории Киева в культурном отношении является блестящим периодом истории древней Руси. О высоте духовно-нравственной жизни в это время свидетельствует уже одно то, что в непродолжительный сравнительно удельный период является в Киеве целый ряд христианских князей-рыцарей, блаженных мужей и жен, преподобных и святых угодников Божиих и бесчисленный сонм преподобных печерских, в числе которых были люди всех сословий, не исключая и низшего класса народа. Получают особенное развитие славяно-русская письменность и литература, блестящим отзвуком которой является знаменитое «Слово о полку Игореве». Все виды искусства перешли из Византии в Россию и особенно в Киев и здесь начинали усвояться и русскими мастерами, как-то: фрески, мозаики, иконопись, производство перегородчатых эмалей и чеканка монеты с славяно-русскими надписями.

Внутреннее благочестие находило естественное выражение для себя в построении храмов Божиих и монастырей, в украшении их и в установлении церковных празднеств. Монастыри и церкви строились иногда монашествующими лицами и общинами, как, напр., в известной мере, Киево-Печерский монастырь, Гнилецкий или Глушецкий монастырь Пречистые за местечком Китаевым, близ с. Пирогова ³⁶, и, может быть, монастыри Стефанеч, в нынешних Липках, где ныне 1-е епархиальное женское училище, и Германеч Спасский на Берестове, названный так от имени своего игумена. Иные церкви, особенно на Киевоподоле, строились местным торгово-промышленным населением и приезжими купцами, как, напр., Новгородская божница или Михайловская церковь где-то около нынешнего Киевоподольского Успенского собора, и. может быть, Турова божница около нынешней Рождество-Предтеченской или Борисоглебской церкви. Небольшой храм Иоанна Предтечи, пристроенный к северо-западному углу великой лаврской церкви и ныне входящий в ее состав, сооружен был на средства боярского сына Захарии, а Никольская церковь на Аскольдовой Могиле сооружена была на дворе некоего Ольма и возле нее были пещеры, с начертанными на стене именами подвижников «Ивана грешного» и «Феофила», открытые в 1853 году. Но большинство храмов и монастырей этого времени, особенно каменных, построено великими князьями киевскими и отчасти удельными. Каждая из ветвей Ярославова рода, заявлявшая притязания на киевский престол, достигнув его, основывала «отчие» (отеческие) родовые храмы и монастыри и как бы соперничала с другими ветвями в церковном строительстве. Укажем главные княжеские ветви, владевшие Киевом, и построенные ими здесь церкви и монастыри.

Старший из оставшихся в живых сын Ярослава Мудрого Изяслав, сделав пристройки галерей и другой башни к Софийскому собору, построил в Вышгороде новую деревянную церковь во имя святых Бориса и Глеба, а в самом Киеве – Димитриевский монастырь, находившийся в ограде нынешнего Златоверхо-Михайловского монастыря. Супруга Изяслава построила Николаевский женский монастырь, в котором приняла монашество мать преподобного Феодосия Печерского. Сын Изяслава Ярополк-Петр основал в Димтриевском монастыре каменную церковь св. Петра. Другой сын Святополк – Михаил Изяславич вблизи Димитриевской и Петровской церквей соорудил каменную церковь во имя архангела Михаила, существующую и доселе в Златоверхо-Михайловском монастыре, и положил здесь мощи св. великомученицы Варвары, полученные им от византийского императора.

Другой сын Ярослава I Святополк черниговский, овладев Киевом, уступил землю под постройку великой церкви Печерской лавры, сам копал рвы для ее фундамента и дал на ее сооружение 100 гривен золота. Ему принадлежит также постройка в Киеве монастыря св. Симеона на Копыреве конце, вверху нынешнего Вознесенского спуска. Внук его Весеволод Ольгович, захватив в 1139 г. Киев, перед смертью своею, последовавшею в 1146 году, принял иночество с именем Кирилла и, вероятно, завещал супруге своей Марии Мстиславовне построить Кирилловскую церковь и монастырь, где ныне помещаются Кирилловские богоугодные заведения. Сын Всеволода Ольговича Святослав II Всеволодович в 1184 г. построил и освятил церковь св. Василия на великом Ярославовом дворе, которую мы отожествляем с нынешней Трехсвятительской церковью, близ Михайловского монастыря; но сам он погребен был в Кирилловском монастыре Из этого же рода происходил князь – инок Никола Святоша, которому предание приписывает построение св. врат Киево-Печерского монастыря и над ними – Троицкой церкви.

Продолжительнее всех владела Киевом и больше оставила в нем по себе памятников третья, наиболее даровитая ветвь Ярославова рода, ведущая начало свое от Всеволода Ярославича. Сам Всеволод Ярославич, еще не будучи великим князем киевским, в 1070 г. основал вне Киева Выдубицкий монастырь, возле которого находился и его загородный «Красный двор», а в звании великого князя киевского построил в верхнем Киеве, в Андреевском отделении его, Андреевский Янчин монастырь для дочерей своих Янки (Анны) и Евпраксии. Сын его Владимир Мономах соорудил в Вышгороде каменную Борисоглебскую церковь, куда и перенес торжественно мощи святых страстотерпцев Бориса и Глеба, и еще, – может быть, – каменную церковь Спаса на Берестове. При нем же построена была в 1121 г. в Киеве церковь св. Иоанна на Копыреве конце, где ныне помещается киевская Дух. Семинария. Сын Владимира Мономаха Мстислав построил в Киеве Феодоровский монастырь на северо-восток от Десятинной церкви и вблизи его свой княжий двор. В этом монастыре началось мучение св. князя-инока Игоря Ольговича, убиенного киевлянами в 1146 г., а икона Богородицы пред которой молился этот князь, ныне находится в Богословском приделе великой лаврской церкви. Тот же князь, Мстислав Владимирович, положил основание церкви Пресв. Богородицы Пирогощей, которую отожествляют с нынешним Киевоподольским Успенским собором. От третьего сына своего Ростислава Мстислав Владимирович имел, между прочим, внуков Рюрика и Мстислава Храброго. Первый, т. е. Рюрик, построил в Киеве церковь св. Василия «на новом дворе» и обвел каменной стеной Выдубицкий монастырь; а сыну Мстислава Храброго Мстиславу Удалому приписывают построение каменной Крестовоздвиженской церкви на месте Васильевской св. Владимира, где ныне стоит Андреевская церковь.

Кроме того, в великокняжеский период истории Киева получили начало Николаевская Иорданская церковь, около нынешней Иорданской церкви, известная по совершившемуся в ней чуду над половчином, и Межигорский монастырь, существующий и доныне, а равно упоминаются монастыри св. Мины, Лазаревский, Воскресенский и Космо-Дамианский, неизвестно где находившиеся.

Если перечислить древние храмы и монастыри киевского великокняжеского периода по времени их основания, то окажется, что большая часть их основана в начале этого периода. Разгоравшиеся все более и более княжеские междоусобицы препятствовали созиданию и украшению храмов Божиих, а печенежские и половецкие набеги совершенно оторвали киевскую Русь от непосредственного общения с и источником тогдашней культуры Византией. В разгар княжеских усобиц некоторые князья, не надеясь удержать за собою Киев, или же, стремясь унизить ого и возвысить свои собственные уделы, увозили с собою из Киева его святыни. Так, Андрей Боголюбский, уходя из Вышгорода на север, взял отсюда с собою чудотворную икону Богородицы, называемую теперь, Владимирской. Сын его Мстислав Андреевич, взяв в 1169 г. Киев приступом, унес из него на север много святынь и сокровищ. Вероятно, в это время унесена была из Киева и чудотворная икона св. Николая Доброго, находящаяся ныне в новосильском Свято-Духовском монастыре, тульской епархии. В самом конце XII века из Вышгорода перенесены были в Смоленск мощи святых страстотерпцев Бориса и Глеба. Даниил Романович Галицкий, устраивая свой город Холм, принес сюда из Киева и Овруча иконы и колокола. В конце первой четверти XIII века перенесен был из Киева, через Смоленск, Ригу, Кесь (Венден) и Новгород, в рязанскую землю образ св. Николая Зарайского ³⁷.

Но решительный удар Киеву нанесен был татарами в 1240 г.

Еще за год до разорения Киева Батыем – хан Менгу, двоюродный брат Батыя, подошел к Киеву с черниговской стороны и из «Песочного городка», около нынешнего села Вигуровщины, «соглядал» Киев, удивлялся его красоте и величию и предлагал тогдашнему великому князю киевскому Михаилу Всеволодовичу сдаться, обещая пощаду, но получил решительный отказ. Осенью следующего 1240 года Батый двинулся со всей своей ордой на запад и прежде всего обрушился всеми своими силами на Киев, откуда бежал в Венгрию великий князь Михаил Всеволодович. Киев взял себе Даниил Романович Галицкий и оставил для защиты города боярина своего Дмитра. Приблизительно в ноябре Батый перешел через Днепр и приступил к Киеву с юга, со стороны Лядских ворот, и стенобитными машинами начал разбивать городские стены. После нескольких суток непрерывной работы, стены были пробиты, и татары прорвались в великий град Ярославов; но киевляне, упорно отбиваясь от татар, отступили чрез Софийские ворота в древний город Владимиров. Отдохнув день и ночь, татары напали на это последнее укрепление. Снова началась «брань велика». Население с наиболее дорогим из имущества укрылось в Десятинную церковь; но хоры не выдержали тяжести, и стены рухнули: «и прият бысть сице град воими». Взятие Киева произошло, по одним известиям, 6 декабря, а по другим 19-го ноября. Особенно пострадали храмы и здания, стоявшие на пути победного шествия татар, по нынешней Десятинной улице, тогда как Киево-Софийский собор, Златоверхо-Михайловский монастырь и Трехсвятительская церковь, стоявшие в стороне от этого пути, сохранились почти в целом виде.

После Батыева разгрома, Киев навсегда потерял свое прежнее значение столицы русского государства и сошел на степень областных городов, хотя и продолжал иметь для русского народа обаяние средоточия древних русских святынь и памятников и долго еще считался кафедрой для всероссийских митрополитов, служивших знаменем духовного единства русских земель. Бывший великий князь киевский Михаил Всеволодович в 1243 г. потребован был Батыем в орду на поклон ему и там замучен был вместе с боярином своим Феодором. Киевскими князьями становятся преемственно владимиро-суздальские князья Ярослав Всеволодович и сыновья его Александр и Андрей; но они ограничивались только титулом киевского князя, тогда как на самом деле Киев перешел в непосредственную зависимость от татар, которые управляли им чрез своих наместников, носивших название князей. Из таких служилых татарских князей киевских упоминаются Димитрий Друцкий, Святослав, Иван, Владимир Иванович, Станислав около 1320 г. и Феодор, упоминаемый в 1331, 1361 и 1362 годах. В это время непосредственной зависимости Киева от татар киевские митрополиты, хотя и продолжали считать Киев своей митрополией, но вели странническую жизнь, тяготея больше к северу России, чем к югу, и, наконец, вовсе переселились на север, во Владимир и Москву, на жительство. Св. Алексий митрополит при своем постановлении в 1364 г. исходатайствовал у царьградского патриарха постановление, «чтобы сей преосвященный митрополит русский и все его преемники пребывали и находилися во Владимире, имея здесь постоянное и неотъемлемое местожительство, так, чтобы Киев, если он останется цел, был собственным престолом и первым седалищем архиерейским, а после него и вместе с ним – святейшая епископия Владимирская была бы вторым седалищем и местом постоянного пребывания и успокоения митрополитов». Но от окончательной гибели Киев спасло литовско-русское государство.

Литовское племя, арийского происхождения. жило да и теперь живет в нынешних гродненской, виленской, ковенской и отчасти в смежных с ними губерниях и, врезываясь острым клином между русскими и польскими землями, часто беспокоило их своими набегами, но в просвещении и гражданственности уступало своим соседям и подчинялось им. Сначала литовцы, пользуясь усобицами русских князей, распространили свою власть на соседние славянорусские племена, обитавшие в нынешнем северо-западном крае России, и сроднились с ними по народности и вере. Ко времени завоевания Киева и южной Руси Батыем, образовалось уже довольно сильное литовско-русское государство, считавшее себя естественным наследником как всей южной Руси, так и в частности Киева, разоренных татарами и лишившихся своих русских князей. С другой стороны, имея частые военные столкновения с католическими рыцарскими орденами и особенно с католической Польшей, литовцы ассимилировались с ними и особенно с поляками в государственном устройстве, религии и народности. В 1386 г. состоялась между Литвой и Польшей государственная сделка, в силу которой оба государства соединялись под властью одного государя, причем великие князья литовские обязывались принимать католическую веру и распространять ее в своем государстве. Вследствие этого литовско-русское государство постепенно становится польско-литовским государством.

Этот двойственный до противоположности характер влияний, воздействовавших на литовское племя, бывший одной из коренных причин внутреннего разложения его и внешнего упадка, в последствии времени отразился и на судьбах Киева с того времени, когда он поступил под литовскую опеку. В XV веке учреждена была в Киеве бискупская кафедра. Сначала Киевом управляют литовско-русские князья православного исповедания на правах удельных князей; потом эти киевские удельные князья заменяются воеводами литовско-русского же происхождения, частью католиками, но больше православными; наконец, киевские воеводы безразлично назначаются из литовцев и поляков, но непременно из католиков, которые принимают решительные меры к ополчению Киева.

В 1362 г. Киев взят был великим князем литовским Ольгердом, который назначил удельным князем киевским одного из старших сыновей своих Владимира. Желая восстановить митрополичью кафедру в Киеве, Владимир Ольгердович признал и постоянно поддерживал посвященного для Литвы митрополита Киприана и устранил избранного в Москве на митрополию Дионисия, задержав его в Киеве, где он и скончался. Правил Владимир своей землей вполне самостоятельно и чеканил монету со своим именем и гербом литовским, но с прибавлением татарской тамги. Но такая самостоятельность Владимира не понравилась преемнику Ольгерда, великому князю Витовту, который, поэтому, в 1392 г. предпринял поход против Владимира за то, что последний, «бывши в Киеве, не всхоте покоры учинити и челом «ударити», и в 1395 г. вывел его из Киева и дал ему незначительный копыльский удел, передав киевское княжение Скиргайлу Ольгердовичу; однако, тело Владимира погребено было в Печерском монастыре.

Новый князь киевский Иоанн Скиргайло также оставался православным и был предан русской народности, которая платила ему искренней любовью. Польский историк замечает, что князь этот «больше старался об умножении святыни по греческому обряду, нежели о распространении католической веры, потому что с первоначального возраста он воспитывался среди русских». Скиргайло скоропостижно умер в 1397 г. и погребен в Киево-Печерском монастыре.

По смерти Скиргайла, Витовт не отдал Киева никому из князей, а управлял им чрез своих наместников. Первым таким наместником или воеводой киевским был его ближайший сподвижник и родственник, служилый князь Иван Ольгимунтович Гольшанский, из рода которого происходила св. Иулиания Гольшанская. Пользуясь междоусобиями татарских ханов, Витовт вмешался в татарские дела и тем вызвал татарские нападения на Киев. В 1399 г. Темир-Кутлук (Тамерлан) напал на Киев и взял с него выкуп в 3.000 рублей серебра и особо с Печерского монастыря 30 рублей. В 1416 г. военачальник Темир-Кутлука Эдигей снова напал на Киев, воевал около Киева и монастырь Печерский пограбил и пожег.

В 1435 г. Свиргайло Ольгердович, сторонник русской партии в Литве, ведя борьбу с братом своим польским королем Ягайлом Ольгердовичем и с великим князем литовским Казимиром Кейстутьевичем и потеряв сражение, нашел себе убежище в Киеве и держался здесь до 1440 г. В этом году новый великий князь литовский Казимир Ягайлович восстановил киевский удел и отдал его князю Олельку (Александру), сыну бывшего киевского князя Владимира Ольгердовича.

Олелько Владимирович оказал большую услугу русской православной церкви, предотвратив первую попытку церковной унии с Римом и изгнав из Киева принявшего Флорентинскую унию лжемитрополита Исидора. Олелько признал власть московского митрополита св. Ионы и дал киевской митрополии грамоту, которой обеспечивалась неприкосновенность доходов киевской митрополии и освобождались от княжеского суда жители митрополичьих земель. Он умер в 1455 году и погребен в Киево-Печерском монастыре.

Сын его Симеон Олелькович получил Киев лишь в пожизненное владение, а не на правах наследственной вотчины. Он восстановил великую церковь Киево-Печерского монастыря, лежавшую в развалинах со времени Эдигеева нашествия на Киев в 1416 г., «украсил ее иконным писанием и обогатил златом, и сребром, и сосуды церковными». Он умер в 1471 г., а погребен в возобновленной им великой церкви Киево-Печерского монастыря.

По смерти Симеона Олельковича, Казимир Ягайлович решил назначать в Киев не князей, а воевод. Первым воеводою киевским назначен был Мартын Янович Гаштольд, которого киевляне не пустили в город, «яко не токмо не князь бе, но более яко лях бе» и просили короля назначить правителем Киева Михаила Олельковича, или другого князя православной веры. Но Казимир не уважил просьбы киевлян: Гаштольд отправлен был на воеводство с литовским войском и должен был начать свое управление с того, что взял приступом главный город своей области. А в 1472 г. казнен был в Киеве, перед воротами киевского литовского замка, князь Михаил Олелькович, по обвинению в заговоре против Казимира Ягайловича. С тех пор Киев навсегда лишился своих удельных князей и управлялся великокняжескими наместниками или воеводами. До начала XVII века эти воеводы назначались из литовско-русских вельмож и нередко были православными, как, напр., Иван Ходкевич (1482 г.), Юрий Михайлович Монтовтович (1507–1508 гг.), Андрей Якубович Немирович (1514–1539 гг.), князь Юрий Иванович Дубровицкий (1542 г.), Григорий Александрович Ходкевич (1554 г.) и князь Константин Константинович Острожский (1557–1608 гг.).

При воеводе Иване Ходкевиче, союзник великого князя московского Иоанна III крымский хан Менгли-гирей с многочисленными конными полчищами явился в 1482 г. на берегах Днепра, овладел Киевом и произвел в нем такое страшное опустошение, как никогда прежде. Для возобновления города и его заселения вызвано было, по повелению Казимира, до 20.000 народа из поднепровских и других западнорусских областей, особенно же из Северщины и Белоруссии. Этому пестрому, сводному населению Киева великий князь литовский Александр Казимирович подтвердил в 1494 г. Витовтову грамоту, обеспечивавшую права мещан, а около 1499 г. представил киевским мещанам самоуправление по магдебургскому праву в том объеме, в каком пользовались им жители столичного города Вильны. В силу этого права, киевские мещане становились неподсудными местному воеводе и судились собственным магистратом и войтом. Городские промыслы, торговля и занятия были или вовсе освобождены от пошлин, или обложены умеренной податью в пользу государства и воеводы. Сверх того, киевские мещане получили право беспошлинной торговли во всех землях и городах великого княжества литовского. Обязанности, возложенные на мещан, состояли в том, что они должны были, по призыву воеводы, ездить в погоню за татарами, держать полевую сторожу на татарских шляхах (путях) и «отправовати оборону и сторожу» в киевском замке. С течением времени права эти расширялись более и более, в виду пограничного, опасного положения Киева и необходимости образования для него самообороны. Пользуясь этими правами, предприимчивые киевляне достигли значительной степени благосостояния и даже богатства и развили в себе достаточно силы и воинственности для защиты от внешних и внутренних врагов. В то же время на юге от Киева возникает запорожское казачество для войны с неверными, которое окончательно сложилось и устроилось к исходу XVI столетия.

Вместо старых укреплений до татарского периода на верхнем городе, в литовский период истории Киева вновь выстроен был укрепленный замок на нынешней горе Киселевке, господствующей над Подолом и названной так по имени последнего польского воеводы в Киеве Адама Киселя. Здесь жили литовско-русские удельные киевские князья, имея загородные дворцы, один на нынешнем Печерске, а другой за Днепром, около села Вигуровщины. Здесь же на Киселевке киевский воевода Мартин Гаштольд принимал венецианского посла Контарини. В это время замок был деревянный, и внутри его ограды находился дом воеводы. По разрушении этого замка Менгли-гиреем в 1482 г., новый замок построен был на месте старого лишь в первом десятилетии XVI в. Он занимал всю вершину Киселевки и состоял из 133 участков или деревянных «городень», из коих каждую городили земяне или жители известных волостей. На стенах выдавались 15 шестиугольных трех этажных башен с бойницами, а в двух башнях помещались выезжие ворота: одни воеводские, обращенные на север к горе Щекавице, а другие – драбские (солдатские), обращенные на юго-запад к горе Клинцу и к нынешней Андреевской церкви. Небольшая площадка пред этими воротами, находившаяся вне замковых укреплений, на уступе горы, составляла лобное место, на котором приводились в исполнение смертные приговоры. Внутри крепостных стен теснились многочисленные постройки: дом воеводы и ротмистра, дома для помещения солдат, пороховой и артиллерийский склады, подворья монастырей Печерского и Никольского и дома знатных лиц из мещан и земян. Кроме этих зданий, в замке находились: три православные церкви, из коих одна св. Николая, – может быть, еще уцелевшая от до татарского периода, – другая, известная впоследствии под названием Покровской, а также католическая каплица.

Торговая и промышленная жизнь преимущественно сосредоточивалась на Подоле, который застроен был неровными и тесными улицами. Некоторые ремесленники, напр., кожемяки и гончары, жили в особых кварталах или улицах, удержавших эти названия и до настоящего времени. Все дома были деревянные, невзрачные и плохие. Деревянные же были церкви и монастыри, за исключением каменного Успенского собора. Из других подольских монастырей и церквей, до нашествия Менгли-гирея на Киев, упоминаются только Флоровский женский монастырь и Борисоглебская «небеси подобная церковь». Но в описании киевского замка 1545 – 1552 г.г. перечисляются еще подольские церкви: Воскресенская, Набережно-Никольская, Николо-Притчская, существующие и доселе, Спасская, бывшая на нынешней Спасской улице, и какая-то Афанасьевская. Среди Подола находился также и армянский квартал со своей Рождество-Богородичной церковью, где ныне православная Покровская церковь, и генуэзский торговый двор.

Что касается верхнего или старого Киева, то и он не запустел совершенно после Батыева разорения. Здесь уцелели древние церкви св. Софии, в которой в 1497 г. положены были мощи священномученика Макария, митрополита киевского, убитого в этом году татарами, Златоверхо-Михайловский монастырь, упоминаемый в 1398 г. и небольшая церковь на Золотых воротах. В 1289 г. упоминается Иоанно-Богословский монастырь, может быть, тот самый, который основан в 1121 г. при Владимире Мономахе, на Копыреве конце. До Менгли-гиреева разорения, 1482 г., существовала и Десятинная церковь, в которой находился древний образ Богородицы, около 1500 года перенесенный в Минск, и ныне находящийся в минском Петропавловском кафедральном соборе. В описании киевского замка 1545 – 1552 г. г., в числе других церквей, упоминаются древняя Воздвиженская церковь, стоявшая на месте нынешней Андреевской, и Спасская – на нынешней Большой Житомирской улице при соединении ее с Мало-Владимирской, кажется, находившаяся в непосредственном заведовании киевских митрополитов, которая «обвалилась» около 1585 г. В позднейших документах упоминаются еще на старом городе древняя Васильевская или Трехсвятительская и Никитская церкви.

По окраинам Киева и вне его процветали в литовский период истории Киева Печерский и Пустынно-Никольский монастыри и упоминаются в описании киевского замка 1545 – 1552 гг. церковь Николы Межигорского в Петровцах и Выдубицкий монастырь. Из них Печерский монастырь продолжал существовать после разорения Киева Батыем, и братия его собиралась для богослужения в малую Иоанно-Предтеченскую церковь; а в 1288 г. Печерский монастырь отпустил к брянскому князю Роману Михайловичу три иконы, а именно Печерской Божией Матери, с предстоящими Антонием и Феодосием, копия с которой и доселе хранится в Киево-Печерской лавре, св. Николая и святых Афанасия и Кирилла ³⁸.

С 1569 г. во внутренней жизни литовского государства произошел решительный перелом в пользу польской народности и католичества, вследствие провозглашения в этом году насильственного соединения Литвы с Польшей в государственном отношении. Поляки теперь получили право селиться на жительство во всех областях и городах литовского государства и занимать в нем государственные должности, а, следовательно, привносить с собою и увеличивать польско-католическую стихию. Прямым последствием государственной унии Литвы с Польшей была и церковная уния южнорусской церкви с католической, провозглашенная в Бресте в 1596 году, несмотря на несогласие на нее со стороны громадного большинства русского населения, вельмож и духовенства с несколькими епископами. Православные признаны как бы несуществующими перед законом, и достояние русской православной церкви стало расхищаться униатами и католиками. Первый униатский митрополит Михаил Рогоза († 1599 г.) чрез своего наместника Яна Хруслинского занял полуопустевший Киево-Софийский собор и Выдубицкий монастырь. Около 1605 года к Киево-Софийскому собору была приписана Софийская слобода, т. е. старый или верхний город с его полуразрушенными и отчасти надстроенными церквами Десятинной, Васильевской и Воздвиженской, вскоре переименованной в Симеоновскую ³⁹, которые поэтому и стали считаться униатскими церквами. В 1604 г. королевским указом отдана была киевскому латинскому бискупу часть Киевоподола за канавой, к горе Щекавице, под которою находился и дворец бискупа; а бискуп, вслед затем, отнял у магистрата и все пространство со дворами до Иорданского озера, присовокупив к нему и все урочище Кожемяки. Земли эти носили тогда название Бискупщины. Урядники бискупа заняли замок на Кудрявце, принадлежавший православным митрополитам и вступили в управление всеми митрополичьими угодьями. Польское правительство поддерживало всячески киевских доминикан, подтверждая и расширяя их прежние права, и дало им возможность выстроить в Киеве, в конце ХVІ или в самом начале XVII в., новый великолепный костел, в значительной части из материалов древнего православного Борисоглебского храма в Вышгороде.

Но Киев сохранил еще значительные силы для сопротивления польско-католическим покушениям. На рубеже этого периода киевским воеводой в течение свыше 50 лет (1557–1608 гг.) был могущественнейший в то время в польско-литовском государстве защитник православия и русской народности князь К. К. Острожский, который не допускал особенного развития католичества и польщины в Киеве, восстановлял его древние храмы и вообще покровительствовал русской народности и православию в Киеве. По словам униатского митрополита Ипатия Поцея, князь К. К. Острожский был схизматик и притеснял его, митрополита: не допускал до визитаций, поотбирал маетности, не дозволял ему приезжать в Киев и жить здесь. С другой стороны, князь К. К. Острожский вызвал из родового гнезда своего г. Острога в Киев в 1599 г. старца Афанасия, а в 1605 г. другого старца Василия Красовского «Чорнобривця», поручив первому восстановить Межигорский, а второму Кирилловский монастыри. Да и независимо от князя Острожского, сами киевские мещане, а особливо запорожские казаки, готовы были грудью постоять за свою веру и народность. Около 1599 г. гетман Самойло Кушка построил на Подоле Добро-Николаевскую церковь; в 1602 г. киевские мещане Онисим Ходкович и другие построили Киево-Подольскую Рождество-Предтеченскую церковь на месте старого доминиканского костела, перенесенного за Днепр.

После смерти князя Острожского († 1608 г.), униаты и католики начинают смелее и решительнее действовать в Киеве. После князя Острожского и до восстания Богдана Хмельницкого, в киевские воеводы назначались исключительно польско-католики, которые старались ограничивать права киевского магистрата, притесняли православных и покровительствовали польско-католикам. В первой половине ХУІІ века появляются в Киеве католические монастыри бернардинский и иезуитский. «А в Киеве, – говорит летопись самовидца, – теж утиск немалый церквам Божиим старожитным чинили так воевода киевский Тышкевич, на тот час будучий, яко теж езуиты, доминиканы, бернардины и иные законы, наездами права митрополиту утискуючи и науки школ забороняючи». Тышкевич, между прочим, упразднил в киевском замке православную церковь св. Николая.

Но чем сильнее была опасность для православия и русской народности от унии и католичества, тем сильнее было и противодействие им со стороны православных киевлян. С 1610 г., когда ярко обозначился характер церковной унии, киевоподольские священники, по настоянию киевских мещан, перестали ходить на соборное богослужение в Киево-Софийский собор и стали ходить для этой цели в Киево-Подольский Успенский собор, а запорожские казаки умертвили двух представителей униатского митрополита в Киеве, Антония Грековича и Иоанна Юзефовича. Усиливается построение новых храмов Божиих, как, напр., Киево-Богоявленского монастыря и церквей Васильевской казацкой (возле Флоровского монастыря), Ильинской и Свято-Духовской на Подоле, Златоустовской на старом городе и пр. Особенную же черту этого времени составляет соединение православных киевлян разных сословий и классов общества в церковные братства, имевшие главной целью противодействовать униатам и католикам. Юридическое основание для этих братств коренится в магдебургском праве, в силу которого киевский воевода князь К. К. Острожский еще в XVI веке разрешал братствам замковых ремесленников киевских иметь особенную денежную кассу («скринку») братскую и сытить «канун» (мед) к известным годовым церковным праздникам. Тем более киевские мещане, не зависевшие от киевского воеводы, должны были иметь свое церковное братство. Оно учреждено было при Киевоподольском Успенском соборе, а потом перенесено, в качестве всесословного, в Богоявленский училищный монастырь, основанный в 1615 г. Совокупными усилиями разных сословий и классов общества, соединившихся в церковное братство около Богоявленского училищного монастыря, в 1620 г. восстановлена была в Киеве православная иерархия; а в 1632 г. она разрешена была и польским правительством. Возвращены были православным Киево-Софийский собор, Выдубицкий монастырь и церкви верхнего Киева Трехсвятительская и Воздвиженско-Симеоновская и возобновлена Спасская церковь на Берестове. Когда же снова усилились притеснения православным южно-руссам со стороны польско-католиков, то в 1648 г. последовало известное восстание Богдана Хмельницкого против поляков, приведшее к воссоединению в 1654 г. Киева с московским государством.

Со времени воссоединения Киева с Россией Киев и Малороссия, пользуясь полной свободой вероисповедания и развития своей русской народности, постепенно закрепляются за русским государством и дают последнему перевес в роковой борьбе Польши и России за преобладание и даже существование, снабжают северную Россию своими учеными и распространяют в ней просвещение, преимущественно духовное; а с другой стороны – постепенно приравниваются во внутреннем устройстве и управлении к остальным частям русского государства.

Тотчас по присоединении Киева к России в 1654 г. начинаются почти непрерывные войны из-за него с одной стороны с Польшей и с переходившими на ее сторону частями малороссийского казачества, а с другой – с татарами и турками, назначавшими иногда своих гетманов для западной, правобережной Украины. Во время этих войн и смут в самой Малороссии Киев становится самым важным пограничным опорным пунктом для военных сил России, а потому сильно укрепляется московскими людьми. В 1654 г. по занятии Киева русскими войсками, московский воевода князь Федор Семенович Куракин, оставив замок на Киселевке, стал возобновлять древние укрепления верхнего Киева Владимировы и Ярославовы и распространил их в следующем 1655 г. В это время построен был форпост или земляной вал против Печерских (прежних Лядских) ворот старо-киевской крепости, над «Хрещатой долиной», около нынешнего института благородных девиц. В 1665 г. обведен земляным валом Златоверхо-Михайловский монастырь с восточной, южной и западной сторон.

После взятия Чигирина турками в 1678 г., когда угрожала опасность самому Киеву, московские и казацкие войска, собравшиеся под Киевом, в 1679 г., обвели великий град киевский многими крепкими валами, при чем прибавили тогда к старому городу, с юга, значительное пространство, оградив его новым крепостным валом по Крещатицкой стороне, начиная от Михайловского монастыря, мимо костела, по Михайловскому переулку и Мало-Подвальной улице. В то же время казацкие войска, под наблюдением гетмана Ивана Самойловича, сделали земляной вал около Печерского монастыря. К 1682 г. и «Киев нижний град», т. е. Подол, обнесен был насыпью с деревянными стенами и несколькими воротами. В 1706 г. Петр I, в виду предстоявшей решительной битвы со шведским королем Карлом XII, сам лично заложил новую Печерскую крепость, которую тогда же начали строить малорусские казаки под смотрением гетмана Мазепы. Сюда с 1711 г. перешли на жительство начальники города и губернии и перенесена губернская канцелярия. В 1713 г., в виду предстоявшей опасности от турок, казацкие войска стояли под Киевом и делали укрепление от Печерской крепости по-над Лыбедью до старого или верхнего города и Подола. Часть этого укрепления, идущая от Печерска, по-над Лыбедью, до старого города, с прибавлением особой крепостцы «Скородум» над Крещатицким источником, обозначена на одном чертеже 1718 г.; другая же часть его, примыкая нанынешнем Львовском базаре к древнему Ярославову валу, шла по нынешней Бульварно-Кудрявской улице, огибала астрономическую обсерваторию и погост нынешней Вознесенской церкви, оттуда шла по горе до угла Подвального и Кудрявского переулков и по последнему доходила опять до Ярославовых укреплений. В это же время проложен был и Александровский спуск от Печерска к Крещатицкой улице и Подолу. Укрепления эти окончены были в 1716 г. и возобновлены, по случаю русско-турецкой войны, в 1730 годах фельдмаршалом Минихом, который к прежним укреплениям прибавил, по-видимому, новый вал от погоста нынешней Вознесенской церкви по южной стороне Юрковицы, спускающийся мимо Иорданской церкви к Днепру, как это видно на плане Киева 1745 г.

Благодаря укреплениям Киева, население его увеличивается и раздвигается в разные стороны; вследствие чего увеличивается и число храмов Божиих. Храмы возобновлялись и строились и казацкими чинами, и духовенством, и мещанами, и кроме того – бывшими в Киеве московскими войсками, воеводами и генерал-губернаторами, и – наконец – самими русскими государями; которые, со времен Петра I, нередко навещают Киев и даже имеют здесь свои дворцы.

Гетман Мазепа построил каменные церкви в монастырях женском Вознесенском на Печерске, Пустынно-Никольском, что ныне военный Николаевской собор, и в Киево-Подольском Богоявленском училищном монастыре, обнес каменной оградой Киево-Печерский монастырь и в 1704 г. выстроил двухэтажный корпус для киевской Академии. Киевский полковник Григорий Карпович Коровка или Вольский соорудил каменную. Рождество-Предтеченскую церковь на Подоле. Другой киевский полковник Константин Мокиевский построил церкви Борисоглебскую в Вышгороде и Феодосиевскую и Воскресенскую на Печерске. Стародубский полковник Михаил Миклашевский воздвигнул каменные церкви Георгиевскую и Преображенскую в Выдубицком монастыре; киевский митрополит Варлаам Ясинский начал возобновлять Киево-Софийский собор и испросил себе каменное здание киевского по-доминиканского костела, образовав из него православный Петропавловский монастырь, а также возобновил, при содействии генерального судьи войска запорожского В. Кочубея, древнюю Трехсвятительскую церковь. Особенно много построено было храмов монастырями или для себя, или для своих подданных. На Печерске, который тогда принадлежал Киево-Печерскому и отчасти Пустынно-Никольскому монастырям, кроме Спасской на Берестове, Феодосиевской и Воскресевской церквей, были еще приходские церкви для монастырских подданных ветхая Пятницкая где-то за лаврой, около нынешней Воскресенской, Вознесенская, оставшаяся по перенесении около 1712 г. Петром I Печерского женского монастыря на Подол, на месте нынешнего арсенала, Иоанно-Богословская за бывшим женским Печерским Воздвиженским монастырем, Зверинецкая, Кловская на Печерском подворье, где ныне Киевское 1-е женское епархиальное училище и Владимирское на Печерске с 1755 г., впоследствии перенесенная на Новое строение. В конце ХVІІ века Киево-Братский монастырь перенес свою старую деревянную церковь на место древней Крестовоздвиженской церкви и переименовал ее в Андреевскую. На месте древнего Копырева конца стояло теперь митрополичье село Кудрявец, с приходской церковью, известной впоследствии под именем Вознесенской. Кирилловский монастырь построен на развалинах древней Никольской церкви, известной по чуду с половчином, деревянную «церковь св. Николая Иорданского», при которой вскоре учреждены были два женских Иорданских монастыря Николаевский и Богословский. Во второй половине ХVІІ века появляются приходскик церкви Царе-Константиновская и Введенская в Плоском участке и Покровская на месте бывшего армянского костела – в подольском участке. В 1692 г. мещанин Петр Гудима построил вместо деревянной каменную Ильинскую церковь на Подоле, а в 1748 г. Артем Кожемяка – такую же Воздвиженскую церковь на Кожемяках.

Со времени воссоединения Киева с Россией, и московские люди, патриархи и сами государи стали созидать или возобновлять в Киеве храмы. Московские ратные люди во второй половине ХVІІ века построили для себя свои церкви при всех крепостных воротах верхнего Киева: Троицкую при Лядских или Печерских воротах, в которой помещена была икона Богородицы, прежде находившаяся на Золотых воротах; Сретенскую или Скорбященскую, с иконою Богородицы Всех Скорбящих Радости, при Львовских или Ивановских воротах; Георгиевскую на месте древней Ярославовой, при Золотых воротах, и надстроили Десятинную церковь при воротах Киевских, ведущих на Подол. Кроме того, до 1699 г. существовала на Печерске, – вероятно, для части московских войск, – Покровская церковь, которая в этом году перенесена была полковником киевского полка Михаилом Сухаревым в Печерское отделение Старо-Киевской крепости и просуществовала здесь до 1787 года. В 1676–1690 г.г. Межигорский монастырь обновлен был иждивением, его постриженца, московского патриарха Иоакима Савелова. Около 1715 г. киевским генерал-губернатором Дим. Голицыным построена нынешняя каменная церковь Пустынно-Никольского монастыря. Наконец, нынешняя Андреевская церковь, на месте обвалившейся деревянной, заложена была в 1744 г. лично императрицей Елизаветой Петровной и сооружена на ее средства.

Ближайшим последствием политического и гражданского воссоединения Малороссии и Киева с Россией было постепенное уничтожение особенностей в церковном и гражданском управлении Малороссией и приобщение ее к результатам исторически выработавшихся в России гражданственности и просвещения. После окончательного присоединения Киева к России, в 1686 году, последовало подчинение киевской митрополии московскому патриарху вместо цареградского. А политическая неустойчивость некоторых малорусских гетманов ХVII в. и особенно измена Мазепы Петру I-му в 1709 г. подали повод к ограничению некоторых прав Малороссии и особенно права избрания гетмана вольными голосами. Гетманство восстановлялось в 1728 и 1750 годах. Но последний гетман К. Г. Разумовский своими домогательствами восстановления прежних прав Малороссии и учреждения наследственного гетманства в его роде достиг прямо противоположных тому результатов. Императрица Екатерина II в 1764 г. упразднила малороссийское гетманство и решила уравнять Малороссию с остальными частями Российской империи. В 1775 г. уничтожена была беспокойная Сечь Запорожская, служившая прежде для охраны южных русских границ, а теперь ставшая анахронизмом. В 1783 г. упразднено и малороссийское казачье войско, с переименованием начальствующих лиц в соответственные гражданские чины Российской империи. С изданием в 1785 г. городового положения, оно было распространено и на Киев, хотя и с сохранением некоторых местных особенностей, обусловливавшихся магдебургским правом. В 1786 году и в Малороссии введены были духовные штаты, вследствие чего в Киеве и его окрестностях монастырские земли взяты у монастырей в казну или отданы киевским мещанам, сокращено число монашествующих лиц и закрыты монастыри Межигорский, Кирилловский, женский Иорданский Богословский, Киево-Софийский, с обращением храма его в кафедральный собор и Петропавловский, вскоре, впрочем, переданный киевским грекам; но зато прибавилась около этого времени новая Щекавицкая церковь на одном из загородных кладбищ, отведенных после чумы 1769–1771 г.г. Самый Киево-Подол Екатерина II предполагала перенести на Печерскую и Кловскую возвышенности, но не успела привести в исполнение этого предположения.

Сын и преемник Екатерины II Павел I, желая исправить мнимые неправды своей великой матери, восстановил прежние права и привилегии города Киева и, сделав Киев губернским городом для некоторых частей правобережной Украины, недавно перешедших к России от Польши, усилил польский элемент в Киеве и предоставил полякам известную долю самоуправления. В 1797 г. он перенес из г. Дубно, волынской губернии, в Киев ярмарку, известную под названием Контрактов. В 1799 г. построен был на Печерске польско-католический костел, взамен которого впоследствии построен нынешний костел близ Михайловского монастыря. Эти права г. Киеву и полякам подтверждены были и преемником Павла Александром I. Облагодетельствованные киевляне в 1802 г. соорудили каменный памятник с фонтаном над Крещатицким источником, называемый обыкновенно нижним памятником св. Владимиру, и учредили там ежегодно «торжественнейший крестный ход» 15 июля, совершаемый и доселе. Но магдебургские права Киеву, равно как и привилегии полякам, отменены были императором Николаем I.

В 1811 г. город Киев постигло большое несчастье. В этом году страшный пожар истребил всю наиболее тогда заселенную и наилучше отстроенную часть города Киево-Подол, от которого остались только груды развалин. От киевоподольских церквей Спасской, Васильевской, Казацкой и Свято-Духовской не осталось и следа. Правительство приняло самое деятельное участие в судьбе города; на отстройку Братского монастыря было определено 200.000 рублей. Но этот же пожар содействовал и последующему улучшению Киевоподола. В следующем 1812 году утвержден новый, правильный план для Киевоподола, существующий и доселе, и с того времени стали умножаться каменные постройки в этой части города. В том же году открыта была в Киеве первая высшая гимназия, помещавшаяся на Клове, где ныне 1-е епархиальное женское училище.

В царствование императора Николая I настала очередь для переустройства, возобновления и расширения нагорных частей Киева. С 1830 года началась постройка крепости на Печерске, вследствие чего сломано много частных домов, а домовладельцам отведены новые места для построек близ речки Лыбеди и там положено основание новой части города, Лыбедской или так называемому Новому строению. В 1833 г., по распоряжению генерал-губернатора графа В. В. Левашова, распланировано урочище Клов или Липки, стало застраиваться частными домами и вскоре образовало особую и самую лучшую, в некоторых отношениях, аристократическую дворцовую часть города. В 1834 г. утверждено положение об устройстве Киева, имевшее целью украшение города правильными и прочными зданиями, исправным состоянием домов, заборов, мостов, публичных зданий, садов и пр., и в том же году открыт киевский Университет св. Владимира. В 1831 г. планирование распространилось на древние валы старого Киева, который поэтому совершенно начал изменяться к лучшему. В 1838 г. последовало открытие киевского института благородных девиц. В 1845 г. необычайным разливом Днепра затопило и почти разрушило два квартала Плоской части или Заканавья, вследствие чего домовладельцы этих кварталов стали переселяться частью на северную часть старого или верхнего Киева около Житомирской дороги, частью на возвышенности Юрковицы между Щековицким кладбищем и Кирилловскими богоугодными заведениями и образовали новые кварталы с правильными улицами. В 1849 г. начата постройка огромного красивого здания кадетского корпуса. В 1853 г. окончен и освящен цепной мост через Днепр и открыт памятник св. Владимиру на уступе горы ниже Михайловского монастыря. В 1856 г. окончена постройка нового каменного театра недалеко от Золотых ворот.

В последующее царствование императора Александра II, в 1857 г. освящены оконченные к этому времени присутственные места на старом городе, учреждено множество учебных заведений разных ведомств, открыто Свято-Владимирское Братство и несколько ученых обществ, в том числе историческое св. Нестора при Университете и церковно-историческое и археологическое с музеем при киевской Духовной Академии, возведено новое укрепление, по новой системе, на Лысой горе, окончены и освящены Императорский дворец в Липках, железный мост через Днепр и железнодорожный вокзал; основана городская публичная библиотека, открыт памятник графу Бобринскому и пр. С проведением двух железнодорожных линий: Киево-Брестской и Курско-Киевской, связавших Киев с югом и севером России, город быстро стал обустраиваться прекрасными домами и общественными зданиями, чему много способствовали открывшиеся к тому времени банки и кредитные учреждения, а также новое городовое положение, введенное в Киеве с 1871 года. В числе новых сооружений следует упомянуть здание городской думы, построенное в 1878 г. Устроен также городской водопровод.

При Государе Императоре Александре III, в 1888 году торжественно отпраздновано в Киеве 900-летие крещения русского народа и открыт памятник Богдану Хмельницкому. В 1891 г. утвержден проект памятника Императору Николаю I, открытого в 1896 г. К удобствам киевской жизни в это царствование учреждены были: адресный стол, городская железная дорога с постепенным применением к ней электрической тяги, электрическое освещение, мало-помалу распространяющееся и на второстепенные улицы, городская общественная канализация.

В нынешнее царствование Императора Николая II учреждены в Киеве политехнический Институт за городом, религиозно-просветительное Общество с собственным зданием на старом городе, церковно-учительская школа на Лукьяновке, построены городской музей общества изящных искусств, народный дом на Троицкой площади, обширные Дегтяревские богадельни и новый театр на место прежнего, сгоревшего, и устроена киевская гавань.

Рядом с постепенным ростом города вырастали в нем и новые храмы Божии и монастыри, или же перемещались прежние на новые места, и восстановлялась священная старина Киева. Перемещены были на новые места и вновь отстроены церкви: Владимирская с Печерска и Троицкая со старого города в Лыбедскую часть или на Новое строение, Златоустовская со старого города на Галицкую площадь и здесь построена вся из железа, а Вознесенская – с Вознесенского спуска на Львовскую улицу. Построены на старых местах, вместо прежних обветшавших церквей и часовен, фонтан Сампсона на толкучем Киевоподольском рынке в 1807 г., Николаевская церковь на Аскольдовой Могиле в 1810 г., Десятинная в 1842 г., Введенская за Канавою около 1892 г. Вновь воздвигнуты церкви преимущественно на окраинах Киева: Ольгинская на Печерске и Димитриевская на Байковой горе в 1839 г. Особенно много построено церквей со времени царствования Александра II, как-то: Феодоровская на Лукьяновке, Александро-Невская в Липках, Мариинско-Благовещенская на Новом строении, Макариевская на Верхней Юрковице, Демиевская, Куреневская и Шулявская на соименных им предместьях Киева и Платоновская на предместьи Соломенке. Но самой большой и величественной из новопостроенных церквей является Владимирский собор на Бибиковском бульваре, художественно расписанный и отделанный во всех частностях. Он заложен еще в 1862 г., но внутреннее убранство его закончено в 1896 г., в котором он и освящен был торжественно в присутствии Государя Императора Николая II и Государыни Императрицы Александры Феодоровны.

Кроме соборных и приходских церквей, в последнее время устроено в Киеве множество домовых церквей при разных учебных, общественных и благотворительных учреждениях.

Со времени царствования Императора Александра II вновь учреждены в Киеве и его предместьях Введенская женская община Красного Креста с Введенской же церковью на Печерске, недавно обращенная в монастырь, монастыри мужской Троицкий Ионин близ Выдубицкого монастыря и Покровский женский, основанный Великой Княгиней Александрой Петровной, с которым соединен и восстановленный в 1884 г. древний Межигорский монастырь, и восстановлен древний Гнилецкий мужской монастырь Пречистые на урочище Церковщина, принадлежащем Киево-Братскому монастырю, за Китаевом. Построено новое здание киевской Дух. Семинарии на Кудрявце, на предполагаемом месте древнего Иоанновского монастыря на Копыреве конце, с Иоанно-Богословской церковью.

Вместе с умножением новых храмов, и древние храмы Киева мало-помалу восстановляют свою прежнюю красоту. Открыты и восстановлены древние фрески и мозаики в Киево-Софийском соборе, Златоверхо-Михайловском монастыре, в храме бывшего Кирилловского монастыря и в Спасской на Берестове церкви. Вместе с тем, под влиянием изучения древнего устройства православных храмов, возникает и усиливается стремление расписывать новые или возобновляемые храмы, по образцу древних храмов, священными настенными изображениями и заменять прежние высокие многоярусные иконостасы более или менее низкими алтарными преградами.

Н. Петров.