Наставник юношества

Святой Нектарий принял директорские полномочия после того, как представил 10 марта 1894 года номарху Аттики и Беотии «официальное подтверждение» своего назначения. Афинская газета «Акрополис» отозвалась на это следующим сообщением:

«Сегодня приступил к своим обязанностям только что назначенный директор Ризарийской Духовной семинарии, бывший митрополит Пентапольский. Новый директор – один из самых просвещенных клириков; до этого он был иерокириксом нома Фтиотида».

Сходным образом осветила это событие на следующий день и газета «Неа Эфимерис»:

«Прибыл и приступил к своим обязанностям новый директор Ризариона Высокопреосвященный митрополит Пентапольский, известный своим благочестием и ученостью, пользующийся авторитетом и уважением у нашего духовенства».

Официальное введение в должность состоялось в воскресенье 13 марта 1894 года. Вечером того же дня газета «Эстиа» известила:

«Сегодня около половины одиннадцатого утра в присутствии министра церковных дел и народного просвещения, Высокопреосвященного митрополита Афинского и всех членов Административного совета Ризарийской Духовной семинарии состоялось введение в должность бывшего митрополита Пентапольского Высокопреосвященного Нектария Кефаласа».

Сообщение газеты «Неа Эфимерис» от 14 марта:

«Вчера торжественно совершилось введение в должность нового директора Ризарийской Духовной семинарии, бывшего митрополита Пентапольского Высокопреосвященного Нектария Кефаласа. За актом присутствовали члены ее Административного совета, преподавательский состав и многие другие. После Божественной литургии, совершенной в храме семинарии, Высокопреосвященный кир Нектарий Кефалас принимал поздравления вышестоящих лиц и произнес краткую речь, в которой поблагодарил Совет... Обратившись к учащимся семинарии, он преподал им несколько слов назидания, указав, какие на них возложены обязанности... От Административного совета ответное слово произнес господин Д. Хасиотис, который выразил убеждение, что благодаря новому директору семинария вернет себе былую выдающуюся роль и по достижении мира и согласия вступит на должный путь, принося замечательные плоды».

А духовно-религиозный журнал «Сотир», которому принадлежала немалая заслуга в возрождении церковной жизни, охарактеризовал нового директора так:

«Добронравие, административный талант, глубокая образованность, простота, благородство манер – вот, в немногих словах, те добродетели, что украшают Высокопреосвященного иерарха».

Принимая начальство над Ризарионом, сорокавосьмилетний Нектарий Пентапольский находился в расцвете духовных сил, а многолетние невзгоды и испытания лишь усилили внутренний свет, все более проступавший в нем и привлекавший современников. Вот словесный портрет святого, нарисованный по памяти в 1948 году, задолго до его канонизации, бывшим семинаристом и относящийся к 1902–1907 годам: «Идеальный рост... Лицо, черты которого гармонично сочетаются и под стать кроткому выражению. Голубые глаза изливают какое-то сияние, подобное весенней заре. И завершается светозарный лик белой, как снег, симметричной бородой. Поистине дивный библейский образ».

Деятельность директора осложняли многие обстоятельства: отсутствие единого направления в учебно-педагогической деятельности¹⁸⁴, неоднородный контингент воспитанников (в Ризарионе наряду с прочими обучались и дети столичных купцов, которые отдавали их туда не для подготовки на служение Церкви, а ради солидного образования), проникавший извне дух неверия и, наконец, постоянное вмешательство Административного совета в его распоряжения. Несмотря на это, он управлял семинарией – второй по значению духовной школой после богословского факультета Афинского университета – четырнадцать лет подряд и фактически безотлучно. Начальственные обязанности исполнялись им с самоотвержением, достойным пера античных авторов, с отеческой нежностью и заботой, в духе Христовой любви, с великой осмотрительностью и в постоянном обращении к помощи Божией. Рассказывают, что, узнав о серьезном проступке воспитанника и видя в том прежде всего собственную вину, владыка всякий раз усиливал молитву и налагал на себя строгий пост. На духовно чутких воспитанников это действовало сильнее всякого наказания, вызывало искреннее раскаяние и удерживало от новых шалостей. Но, решаясь в редких случаях прибегнуть к наказанию, он поступал по совести, хотя бы за провинившихся и хлопотали влиятельные персоны. Об одном таком происшествии святой писал эгинским монахиням:

«Кроме этого огорчения (отсутствия средств, чтобы послать на монастырские нужды.– С. Д.), имел и другое, очень серьезное, которое, впрочем, улеглось сегодня само. Я выгнал из семинарии четверых воспитанников: двоих из четвертого [класса] и двоих из пятого (этим через месяц предстояло получить диплом). В судьбе их большое участие принимали “сильные”, но сегодня, наконец, они были отчислены, хотя и без решения об отчислении».

Заметим, что официальное решение об отчислении могло навеки опозорить исключенных и серьезно осложнить дальнейшую их жизнь. Пентаполец был чужд всякой мстительности или намерения морально раздавить оступившихся. Но когда под угрозой оказывалась нравственность воспитанников и репутация Духовной школы, он становился строгим и непреклонным.

Не прошло и четырех лет с его назначения, как Административный совет отметил «ревностную заботу Высокопреосвященнейшего директора о семинарии, преданность и безупречное служение ей и, сверх сего, то, что он без отдельного вознаграждения преподает в ней учебные дисциплины». Как признал впоследствии один из душеприказчиков Георгия Ризариса, «Высокопреосвященный митрополит Пентапольский кир Нектарий Кефалас... отменно управляет делами семинарии». То же писал преемник владыки на директорском посту архимандрит Хризостом Пападопулос: «По счастью... Ризарийская семинария, благодаря ее директору митрополиту Пентапольскому Нектарию, снова обрела мир и усилиями отборного контингента преподавателей движется вперед при обычном для нее духовном преуспеянии. Нынешний директор полностью восстановил церковный строй жизни этого учебного заведения».

Как вспоминает архимандрит Иоаким Специерис, обучавшийся в Ризарионе прежде, чем его возглавил святой Нектарий, «то правда, что до назначения Высокопреосвященного Пентапольского директором Ризарийская семинария пребывала в расстроенном состоянии. Но как только он принял начальство, наступило умиротворение и школа получила верную постановку».

Говоря о церковном образовании, духовный друг святого, старец Даниил Катунакский (1844–1929), называл Нектария Пентапольского среди тех, кто свое делание на этом поприще совершал в истинно православном духе и как христианское свидетельство.

Еще один давний питомец Ризариона, доцент университета Софокл Лолис, говорит: «При Нектарии было покончено с тяжбами между Министерством и Советом семинарии, прекратилось постоянное и зачастую мелочное вмешательство Совета в дела директора и преподавателей».

В основе другого свидетельства – высказывания самого Высокопреосвященного директора:

«Полагая основной своей задачей возделывать в учащихся ростки веры и прививать им благоговейное желание священства, святой Нектарий в первой после вступления в должность торжественной речи в присутствии митрополита Афинского и других архиереев, представителей Министерства церковных дел и попечителей семинарии, упомянув о высоком достоинстве греческого священнослужителя, напомнил, что семинария не сможет должным образом исполнить свое назначение, если не будут приняты меры, среди которых – подготовка выпускников к предстоящей хиротонии».

Знаменательно обращение владыки «К воспитанникам, покидающим семинарию» (произнесенное в июне 1905):

«К вам, покидающим стены семинарии, простираю я слово, к вам, по благословению оставляющим Духовную школу, которая в продолжение целых пяти лет питала вас как любимых чад, обучала и назидала. К вам простираю слово, ибо вы – плод многотрудного, продолжительного попечения, непрестанной заботы досточтимого Совета, господ преподавателей и моих. Вы – итог и цель сего училища духовного, учрежденного приснопамятными Ризарисами, Манфосом и Георгием, с тем, чтобы дать Церкви достойных служителей и иереев Бога Вышнего. Та задача, какую возложила на себя семинария, исполнена ею в отношении вас со всяческим усердием и доброй совестью. И теперь вам предстоит завершить дело, которое есть главная цель взлелеявшей вас душепитательницы-школы, и оправдать ожидания всех, для вас потрудившихся, а взамен ожидающих лишь одного – чтобы вы достойно проходили поприще, на которое призваны, и исполнили обещания свои. Болевшие за вас сердцем ничего так не жаждут, как увидеть бывших питомцев своих благими и высокодуховными пастырями, украшением клира, тружениками Церкви Христовой, радеющими о том, чтобы служение их ширилось и преумножалось.

Посему надлежит вам и в деле всей жизни вашей явить себя достойными питомцами семинарии, истинными служителями Церкви и оправданий ее, испытанными борцами за Отечество. Выходя из школы, вы вступаете на поприще духовной брани, в которой должны подвизаться и победить. Разразилась жестокая битва, и вам предстоит сражаться с многочисленными и влиятельными врагами Отечества. Ибо эллинский мир наводнен проникающими повсюду инославными миссионерами, а материалистический дух века сего стремится искоренить всякое понятие о правде и истине, добре и благочестии – все, с чем неразрывно связаны идеалы и духовная жизнь человека, истинное его счастье. Немало явилось и чужестранных претендентов на земли, издревле нами унаследованные, на земли, где испокон веков жил и трудился на благо всей человеческой цивилизации народ эллинов. Ныне враги эти уже не столь опрометчивы, как прежде, но куда более расчетливы в злоумышлениях и действиях своих. Враги многочисленны, но бесценное достояние наше, вера и Отечество, – все, что есть у человека самого дорогого, – обязывает нас мужественно и самоотверженно встать на защиту его от покушений и передать потомкам, могущим сохранить унаследованное. На эту борьбу достойно уготовила вас и наделила всем потребным оружием, нравственным и духовным, та крепость, где вы упражнялись и обучались благодушно подвизаться за дело нашей Церкви.

Изучая науку пастырскую, узнали вы о страшном служении священства, о великом достоинстве, несказанной чести и необозримой его высоте; узнали о действии благодати Божией, которую имеете сами и можете уделять другим, узнали и преестественную силу ее; узнали, что иереи – это воины Христовы, совершающие дело спасения. Узнали и о том, что иереи, от человеков приемлемые, поставляются ходатаями за них пред Богом.

А посему не прельщайтесь скоротечной славой мирской, не ослабевайте в терпении и скорбях, чтобы не лишиться унаследованной чести».

О том, как глубоко заботили святого должное образование семинаристов и последующее их вступление в клир, говорит его письмо от 4 июня 1894 года премьер-министру X. Трикупису. В нем он обозначил некоторые насущные проблемы и наметил пути их решения: надлежащий подбор и подачу учебного материала, привлечение к преподавательской деятельности выпускников, не достигших тридцати лет (канонический возраст рукоположения), и упорядочение денежного содержания их как образованных иереев и т. п. Он предложил ввести в программу и курс агрономии, поскольку агрономические знания могли бы пригодиться выпускникам на сельских приходах и увеличить доходность их собственных участков, а это послужило бы дополнительным источником пропитания (напомним, что священнослужители в то время не получали жалованья от казны).

Учебно-административная деятельность не мешала директору неустанно заботиться о хорошем питании и физическом здоровье семинаристов. Использовал он и любую возможность укрепить патриотическое чувство, национальное самосознание воспитанников, ибо искренне верил, как мы видели, в особую миссию греческой нации и особенно греческого духовенства. Кроме этого, он держал в поле своего зрения великое множество других дел. Вот лишь два примера. 18 октября 1904 года во время общенародной панихиды по «македонскому воителю» Павлу Меласу († 13 октября 1904) в кафедральном соборе Афин «ризариты» – педагоги и семинаристы – организовали сбор пожертвований для населения Македонии. Собранная сумма составила 155 драхм. А 21 мая 1905 года в домовом храме семинарии была отслужена панихида по «иже в Македонии павшим». Еще пример: тесно сотрудничая с профессором философского факультета и председателем общества малоазийских греков «Анатолия» Маргаритисом Эвангелидисом, святой Нектарий выхлопотал четыре годовые стипендии для воспитанников, прибывших из Малой Азии.

Как вообще понимал владыка роль греческой нации, показывает его проповедь «О призвании и миссии эллина». Она была произнесена при вручении дипломов выпускникам Ризариона летом 1906 года – в самый разгар военных действий на Македонском фронте (что и подразумевал, думается, сам проповедник):

«Меж народов воцарился национальный эгоизм, когда один ищет преобладания за счет всех остальных. Такой народ не почитает ни Божеских, ни человеческих законов, но, объявляя войну небесной и земной правде, провозглашает законом лишь собственную выгоду, а правдой – собственную силу. <...> Крест был и всегда будет для эллина символом тех нравственных и религиозных начал, за которые он боролся и которые утвердил своей кровью. Благодаря Кресту эллинская нация пережила потоп, погубивший древние народы. <...> Но эллинам надлежит, осознав свое призвание и миссию, во-первых, употребить все силы для украшения себя мудростью и добродетелью, познанием дел Божественных и человеческих и, во-вторых, потрудиться для братий и ближних своих, продолжив этим дело славных предков, всепризнанных благодетелей рода человеческого. <...> Ныне Отчизна и Церковь более чем всегда нуждаются в мужах, преданных началам Креста, мужах неутомимых и живущих не для себя, но для народа и Церкви. На вас, возлюбленные ученики, взирают школа и народ, а Церковь наша ждет от вас патриотических усилий, утверждения делом и словом первооснов истины, первооснов справедливости, законов отеческих и церковных».

К этому необходимо добавить, что простой и смиренный директор, подавая добрый пример в повседневном школьном быту, не гнушался физического труда, не исключая уборки мест общего пользования (о чем никто не догадывался). При этом его никогда не интересовало, пользуются ли его добротой в корыстных целях и не раздражает ли она тех, кто требовал от него большей строгости. Тот же архимандрит Хризостом пишет, что только «неусыпными трудами владыки был возделан и правильно устроен семинарский сад». Другой питомец Ризариона тех лет вспоминает, как любили семинаристы молча посидеть «в саду у источника, проведенного тогдашним директором, Высокопреосвященным Пентапольским, под сенью вечнозеленого мирта».

По мысли святого, главным элементом школьно-образовательного дела должна была стать напряженная литургическая жизнь. И так как Ризарийская семинария, чьи учебные помещения располагались на улице Василиссис Софиас (в ту пору улица Кифисиас), стала под началом Пентапольца мощным центром духовной жизни, всегда находилось много желающих попасть в ее домовый храм Великомученика Георгия к Божественной литургии и другим службам. Интересно сообщение афинской газеты «Проиа» за 1896 год о том, как совершалось поминовение учредителей семинарии в день ее храмового праздника:

«В храме Ризарийской семинарии с великим благоговением и чинностью совершалась вчера годовая память незабвенных ее основателей. Здание было украшено миртом, а портреты приснопамятного Георгия Ризариса увенчаны гирляндами цветов. За богослужением присутствовал в полном составе Административный совет семинарии, педагоги, учащиеся и многие пришедшие помолиться. Богослужение было умильно и стройно пропето возглавлявшим службу Высокопреосвященным иерархом и помогавшим ему выдающимся музыкантом господином Сакелларидосом, чье дарование вознесло сердца присутствующих к небесам. Благодарные воспитанники восхваляли Бога и великих учредителей, об упокоении которых усердно молился каждый при выходе из храма или здания семинарии».

Следует упомянуть и о периодически устраивавшихся в Ризарионе лекциях, с которыми выступали известные ученые. Все это умножало авторитет и славу семинарии как рассадника духовного просвещения. Сохранилось письмо Нектария Пентапольского к вице-консулу США в Афинах и попечителю Ризариона Л. Николаидису. Владыка благодарил его за пожертвование 479 книг семинарской библиотеке и как ответный дар послал жертвователю книги своего сочинения – «Православный катехизис», «Наука пастырства» и «Изречения малых эллинских поэтов, эпических и элегических», каждую в пяти экземплярах.

Помимо неукоснительного и самого живого участия в церковных богослужениях, он и в другое время не прекращал молитву о своих питомцах. Позже один из них вспоминал: «Рассказывали, что в ночные часы, когда все в семинарии затихало и погружалось в сон, Нектарий спускался из спальни, покидал здание и, пройдя низом к южному выходу в сад, при любой погоде коленопреклонно молился у пятачка с финиковой пальмой¹⁸⁵, обнесенного низкой оградой. На этом месте стояла когда-то маленькая часовенка».

Лучшее свидетельство благого его воздействия на учащихся – сами воспитанники Ризариона, многие из которых получили известность как архиереи, священники, преподаватели Университета и средних учебных заведений, деятели просвещения, государственные мужи, предприниматели и другие. Назовем лишь самые выдающиеся имена, указав годы обучения каждого. Епископы: Китрский Парфений Вардакис (1894–1895), Кисамосский и Селинский Анфим Леледакис (1894–1895), Пафосский Иаков Анцулатос (1894–1897), Триккский и Стагийский Поликарп Фомас (1894–1897)¹⁸⁶, Гортинский и Мегалопольский Герман Хацианестис (1895–1899), Ардамерийский Каллиник Креацулис (1896–1901), Вератийский, а впоследствии архиепископ Албанский Христофор Киссис (1897–1898), Дринопольский Христофор Хацис (1900–1907), Фокидский Афанасий Парисис (1903–1908), Арголидский Иоанн Папасарандос (1904–1908), Перистерский Евстафий Скарпас (1904–1908), Каристийский и Скиросский Анания Манос (1907–1908), Петр Цованис, епископ в Албании, расстрелянный после установления там коммунистического режима Энвера Ходжи. Архимандриты: Иоаким Специерис (1894–1897), Гервасий Параскевопулос (1905–1907). Священники: Константин Романос (1895–1898), Николай Милонас (1896–1901), Марк Цактанис (1902–1908), Ангел Нисиотис (1904–1908), Илия Бертолис (1904–1908), Фемистокл Папаконстантинос (1904–1908). Профессора богословия Афинского университета и академики: Георгий Сотириу (1895–1899), Николай Луварис (1900–1903), Панайот Папаиоанну-Брациотис (1902–1907), профессор философии Хараламбос Иерос (1903–1907) и многие другие.