Семья
Архиепископ Никанор, в миру Александр Иванович Бровкович, родился 20 ноября 1826 года. Его отец был священником в селе Высоком Могилевской губернии, там же, где священствовали его дед и прадед. Бровковичи принадлежали к старинному дворянскому роду, одна ветвь которого пошла по священнической стезе, что для Малороссии и Белорусси не было исключением. Детство Александра Бровковича протекало в сельской местности. По его воспоминаниям, семья его работала собственными руками, хотя вообще его родители жили зажиточно.
Образование
Образование свое Александр Бровкович начал в Могилевском духовном училище и одновременно был певчим в архиерейском хоре. 15-летним мальчиком, в 1842 году, как один из лучших воспитанников, был вызван в образцовую тогда Санкт-Петербургскую духовную семинарию. Затем, как первый студент своего курса, поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию (1847). Уже на семинарской скамье у него обнаружилось стремление к монашеству, а когда он перешел в академию, намерение принять иночество у него окончательно созрело. В сентябре 1850 года Александр Бровкович принял монашество с именем Никанор, через несколько дней рукоположен в диакона, а летом 1851 года — в иеромонаха.
Преподавательская и научная деятельность
По окончании академического курса в 1851 году первым магистром, иеромонах Никанор был оставлен бакалавром в академии, первоначально на кафедре обличительного (сравнительного) богословия. Молодой бакалавр с ревностью взялся за научную работу. Обличительное богословие, как наука, в то время была не разработана. Он сумел скоро сориентироваться в предмете и заинтересовать им студентов. Чуткий к вопросам современности, иеромонах Никанор на лекциях нередко касался современных течений, критически разбирая их перед студентами. В своей педагогической практике он всегда стремился побудить учащихся к самостоятельному мышлению. По его воспоминаниям, он свободно обсуждал со студентами СПбДА наиболее сложные вопросы философии И. Канта, в частности, критику доказательств бытия Божия, что вызвало недовольство руководства академии и даже подозрения в «неправославии». Такое обвинение послужило для отца Никанора источником многих и долгих неприятностей. Его едва не удалили из академии, и только выдающиеся дарования спасли его от этого. Тем не менее, его сместили с кафедры основного богословия, предоставив читать лекций лишь по богословию обличительному и по расколу.
В 1856 году его перевели в Ригу ректором семинарии, в сане архимандрита. В Риге он пробыл с мая 1856 года по февраль 1858 года. Как ректор, отец Никанор показал себя образцовым администратором и педагогом. Он близко входил в семинарскую жизнь, отечески заботился об учениках.
В феврале 1858 года его перевели в Саратов, на должность ректора семинарии и настоятеля Спасо-Преображенского монастыря. На Саратов, по собственному признанию архимандрита Никанора, пришлась самая кипучая пора его деятельности. Он сразу же поразил саратовцев своим разносторонним образованием, выдающимся проповедническим талантом. В семинарии отец Никанор энергично наводил чистоту и порядок, для чего ему пришлось перестроить всю семинарию и духовное училище, большей частью на им же изысканные средства. В монастыре он переделал три церкви, устроил большое кладбище, построил две часовни.
Под конец пребывания в Саратове архимандрит Никанор усиленно занялся изучением местного раскола. Со времени преподавания в СПбДА истории и обличения раскола он проявлял интерес к изучению старообрядческой книжности и написал несколько статей о расколе для «Христианского чтения». Благодаря усилиям отца Никанора для библиотеки СПбДА было приобретено богатое собрание старообрядческих книг и рукописей. Собрание было использовано им при составлении лекций по раскольнической библиографии, которые легли в основу большого труда «Описание некоторых сочинений, изданных раскольниками в пользу раскола» (1861). Этот труд, как вспоминал отец Никанор, принес ему немало бед, «2–3 года тяжких страданий». Старообрядцы сочли сочинение апологией своих убеждений, что вызвало подозрения и обвинения в адрес архимандрита Никанора со стороны церковных властей. Ситуация обострилась настолько, что, опасаясь обыска, отец Никанор сжег всю свою переписку. Но всё же прещения миновали его и в дальнейшем он принимал ревностное участие в противораскольнической деятельности.
В 1865 году его назначают ректором Полоцкой семинарии. В Полоцке архимандрит Никанор показал себя таким же деятельным, неутомимым и опытным школьным администратором, как в Риге и Саратове. Немало он трудится и в консистории по делам епархиального управления.
В июле 1868 года его переводят в Казанскую духовную академию. 3 года он был здесь ректором. Отцу Никанору удалось упорядочить ослабевшую в академии студенческую дисциплину. В 1869 году Священный Синод, по представлению академической конференции, присудил ему степень доктора богословия за его сочинение «Разбор римского учения о видимом (папском) главенстве в Церкви, сделанный на основании Священного Писания и Предания первых веков христианства до I Вселенского Собора (включительно)». Кроме этой работы, отец Никанор написал немало противокатолических сочинений, в частности, полемизируя с В.С. Соловьевым. Будучи ректором академии, архимандрит Никанор был в ней и профессором своего любимого предмета — основного богословия. По словам слушателей, лекции его отличались чрезвычайно оживленным, часто собеседовательным характером и исключительной ясностью.
Епископское служение
В 1871 году отца Никанора возвели в сан епископа и назначили на Аксайское викариатство, открытое по ходатайству Донского архиепископа. Хиротония архимандрита Никанора состоялась в июле 1871 года в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.
Около пяти с половиной лет пробыл преосвященный Никанор в Новочеркасске и в декабре 1876 года был назначен на самостоятельную кафедру, епископом Уфимским и Мензелинским. Эта епархия была новой: в ней числилось до 80 000 язычников, и туда требовался, по выражению тогдашнего обер-прокурора, человек свежий и энергичный. Таким образом, первая самостоятельная епископская кафедра открывала для преосвященного Никанора широкое поле миссионерской деятельности. И он вполне оправдал возлагавшиеся на него надежды. Вот его собственное свидетельство: «Скажу смело, в Уфимской епархии за семь лет управления ею я был зрителем великой перемены. Я объехал здесь не только города и сёла, не только множество деревень, но много и таких пунктов, иногда даже без названий, куда пока не проникал еще никакой культурный экипаж. Хмуро и узковато многое показалось мне сначала. Даже в подгородных селах, в первый год моего путешествия, меня встречало в церквах точным счетом от 5 до 11 человек, включая в это число и священника со всем причтом, а русское население при моем въезде в сёла случайно постаивало у своих изб да поглядывало на меня вполоборота с полнейшим равнодушием и рассеянностью, почесывая обращенные ко мне свои спины… Но смею сказать, что в том же году, во вторую мою поездку, эту рассеянность, это равнодушие унесло ветром. Сразу же я стал видеть всенародные встречи многотысячные, где выходили все, от стара до мала, со святыми иконами, с русскими хлебом-солью, с пением и ликами, с длинными крестными хождениями... Я не богатырский клич кликнул по этим пустыням, а просто с тяжкою болью сердца вздохнул: “Господи, да эти же люди живут без церкви и религии! Да здесь же церкви нужны!” И церкви выросли везде, где я указал... Я говорил народу и повторял: “Не обременяйте себя, в 10 лет можете построить церковь”. А глядишь, церкви строились меньше чем в 10 месяцев, церкви обширные, совершенно благоустроенные, всем нужными вполне обзаведенные. От крестьянина до купца и боярина все спешили нести на Божие дело свои лепты, от грошей до сотен и тысяч рублей. Училища и заводятся и работают повсюду, даже по деревням». Это признание владыки служит лучшей характеристикой его архипастырской деятельности.
Принцип административной работы
Преосвященный Никанор был личностью во всех отношениях незаурядной. Наделенный богато разнообразными талантами, развитыми путем многостороннего образования, человек живой и необычайно трудолюбивый, он оставил о себе память на всех поприщах своей деятельности: административной, научно-литературной и проповеднической. Вот один из принципов, которыми он руководствовался в своей административной работе, пользуясь неизменным уважением и любовью у своих подчиненных: «Я видел на своем веку, как менялись принципы. В средине нашего века настала было эпоха, когда сделалось правилом у родителей, у старших, у начальников, у воспитателей, у властей, у судей поблажать детям, младшим, подчиненным, воспитанникам, всем подвластным, даже преступникам. Поклонялся и я этому идеалу эпохи. Было время, когда и я стоял только за мягкие меры. Но я скоро и опомнился, увидев, сколько зла причинил России этот дух поблажки. С тех пор я стал твердить и себе и другим: поблажать — это выходить в отставку, а служить — это значить натягивать вожжи власти».
Одесса — последнее место служения
В декабре 1883 года преосвященный Никанор был перемещен из Уфы в Одессу. Это было последнее место его служения, не омрачаемое уже более служебными неприятностями. В 1886 году епископ Никанор получил звание архиепископа. К лету 1887 года они был вызван в Петербург для присутствования в Святейший Синод и заседал в Синоде 1887–/88 года, а потом и зимнюю сессию 1888–89 года. В это время здоровье владыки резко ухудшилось. Осенью 1890 года он ездил в Москву на консультацию к знаменитому доктору Захарьину, но врачи уже не могли спасти его. Он сам чувствовали близость конца и спокойно готовился к нему, как истинный христианин. 27 декабря 1890 года архиепископ Никанор скончался.
Отношение к русской литературе
Владыка был озабочен нигилистическими, антихристианскими настроениями в русском обществе, духом социального критицизма и распространением народнической публицистики. Сочинение «Распространение идей неверия» он оставил в рукописи, и оно было опубликовано в сборнике его биографических материалов в 1900 году. Он составил обширный перечень произведений литературы, отрицательно влияющих на человека.
Симптомами здоровой критической реакции на эти явления владыка считал романы И. С. Тургенева «Отцы и дети» и А. Ф. Писемского «Взбаламученное море», а окончательным преодолением нигилистической тенденции — «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского.
Помимо характеристик, данных в работе «Распространение идей неверия», владыка Никанор неоднократно высказывался о русских писателях, особенно о Л. Н. Толстом, с которым не раз вступал в полемику, в частности по вопросу об отношениях Церкви и государства. Когда ему прислали сочинение Толстого «Крейцерова соната», он решил: «Не возьмусь я, не возьмется из наших никто». И в 1890 году вышла в свет брошюра, в которой архиепископ Никанор отстаивал христианское понимание брака против спиритуалистического учения автора «Крейцеровой сонаты». Всего им было написано 8 бесед против взглядов Толстого.
Одну из проповедей владыка посвятил А. С. Пушкину, которого считал заблудшим церковным чадом, в конце жизни вернувшимся в дом Отчий.
