Слово в день Святителя и Чудотворца Николая ⁵⁷

Блажени плачущии (Мф. 5:4).

Благознаменит день сей для нас, Россияне! Как сыны православной Церкви, празднуем ныне намять Угодника Христова, Святителя и Чудотворца Николая; а как сыны Богом благословенного Отечества торжествуем ныне же тезоименитство Благочестивейшего Государя нашего Императора Николая Павловича.

Среди сего сугубого торжества надлежало бы обратить внимание ваше, бл. слушатели, на блаженство празднующих день сей; но я беру в размышление блаженство плачущих. Предмет, по-видимому, не ко времени. Но он предложен церковию в чтенном ныне Евангелии Господа Иисуса Христа. Посему никогда не безвременно поучаться тому, о чем говорит нам Наш Спаситель, тем более, что и Святитель Христов прошел путь земной жизни не без слез, и Тезоименитый несет бремя великого царского служения, без сомнения, не без скорбей и огорчений.

Блажени плачущии.

Люди века сего найдут несообразность в том, что Христос называет блаженными плачущих. Что за радость в слезах, скажут они? Что за веселие среди скорбей? Что за блаженство в несчастии? – Так! – И мы не находим таковых приятных ощущений в противоположном состоянии духа. Дело не в существе слез, но в действии их на сердца! Дождь, падая на землю, преклоняет растения к земле; между тем он же смягчает огрубевшие из них и оживляет засохшие от зноя. Что в чувственной природе дождь, буря, гроза, то в нравственной, слезы, скорби, несчастия. Кто знает естественную связь и отношения между бурею и тишиною, между грозою и ясностию неба, тот не найдет ни малейшей несообразности в том, что плачущие блаженны.

Плач не сам по себе делает нас блаженными; но все здесь зависит от того, о чем кто плачет. Если предмет плача нам полезен и Богу угоден, то рано или поздно выплачем его у милосердия Божия. Если же вреден и Богу не угоден, то хотя бы проплакали несколько дней и ночей, мы ничего не получим кроме расстройства в здоровье. На сей раз можно взять в пример малых детей: достанут ли они своим воплем блестящий нож, которым стали было играть, но который мать выхватила из рук их, убрала? И не заставят ли, напротив, тем же воплем дать им пищу, когда голодны, и одеть их в теплое платье, когда холодно? – Не подобны ли и мы сим детям в предметах нами оплакиваемых? Всегда ли скорбим о том, что нам истинно нужно и действительно полезно?

Можно разделить плачущих на три разряда – одни плачут от бедности и нищеты, другие, от скорбей и несчастий, третьи, о своих грехах и преступлениях. Итак, у кого из них слезы благотворнее, ближе к небу и доступнее до Бога? Если будем судить по предметам плача: то верно назовем всех блаженными: ибо желать и искать радостей, избегать и удаляться зла, нарушающего или грозящего нарушить оные, есть закон самой природы. Но если будем вникать в изгибы сердца, из коего льются слезы, то без сомнения не всех удостоим имени блаженных. Плачут нищие, но плачут большею частию не от бедности, а от алчбы к богатству. Плачут обиженные и притесненные; но плачут не от смирения, а от раздраженного самолюбия. Плачут преступники: но плачут не от сокрушения сердца, а из одного лицемерия, да видими будут человеки (Мф. 23:5). Кто из них блажен по слову Спасителя? Кто утешится? Никто. Ибо плачут в них страсти; а страсти Богу неугодны. Очевидно, должны быть плачущие другого рода, или и те же, но по другим побуждениям.

Кто же они? – Это те самые, кои скорбят, смотря на прихотливые увеселения века сего, и плачут, видя растление нравов; это те, кои скорбят, что возносятся выше других, и плачут, что течет к их сердцу богатство; это те, кои скорбят, что за грехи не наказует их Господь, и плачут, что другие говорят о них доброе. Вот истинно плачущие! – Не удивляйтесь, братия, что они плачут о том, о чем мы радуемся. Посмотрите беспристрастнее на земные блага, которых ищем, не жалея головы своей: проходят, как дым, исчезают, как тень. Посмотрите пристальнее на людей, с которыми живем; один живет хищением, другой предан невоздержанию, третий распутству, четвертый лести, коварству и злобе. Посмотрите ближе на самих себя: смиренны ли вы на высших степенях почестей, терпеливы ли при нанесении вам огорчений, справедливы ли в решении дел вашего звания и искренны ли с друзьями вашими, прилеплены ли всею любовию к своим супругам и детям? Посмотрите и скажите: есть ли что в нас и вне нас, что могло бы обеспечить и упрочить нашу радость, наше блаженство? Просияет в душе добрая мысль, благое намерение, и тогда же теряется во множестве забот и попечений житейских. Откроется в сердце благочестивое чувство, и мгновенно поглощается какою-либо страстию. Сделаем доброе дело, и вскоре за ним совершим пять и шесть прегрешений. Боже мой! как не скорбеть и не плакать при виде зла даже в самом добре!

Человек, раздираемый скорбными мыслями и чувствованиями, не иначе может избавиться от оных, как посредством излияния слез. В сей истине уверяет опыт. Кто из нас когда-нибудь не плакал? и кто, проплакав мало или много, не ощущал некоей свежести в голове, и некоей легости в сердце? Посему, мудрено ли понять, что Христос назвал блаженными плачущих. Как не сделаться тому блаженным, кто очищает себя от грехов слезами раскаяния, принимает благие помышления и святые желания, и идет путем смирения и уничижения? Как не получить отрады тому страдальцу, который безусловно покоряется судьбам неисследимой мудрости, несет страдания с терпением, и с упованием на безконечную, вечно милующую любовь Божию? Если ты, нежная мать, бдишь над своим плачущим младенцем, неусыпно стараешься облегчить его болезни и страдания: то не паче ли очи Господни призирают на всех плачущих и скорбящих, чтобы исполнить их желания, утешить их и успокоить? И если ты, попечительный отец, с радостию приемлешь развратного сына, когда он с слезным раскаянием к тебе возвращается, стараешься исцелить глубокую рану души его, и снедающую его скорбь превратить в веселие: то не паче ли Господь взирает на тех, кои от Него удалились, но после начинают чувствовать свою скудость? не паче ли Он приемлет плачущих, исцеляет сокрушенные сердца, паки обращая к ним взор милосердия Своего?

Впрочем, сколь ни спасительны слезы, не должно удалять себя от правильных, чистых удовольствий, и закрывать сердце от впечатлений истинной радости. Слово Божие не запрещает нам чистой радости; да и наша христианская религия не есть религия внутреннего смущения, мрачного уныния, беспрестанной скорби, хладной нечувствительности ко всем благам жизни. Свет Евангелия производит веселое сердце, а веселие сердца разливает веселие и на лице. Всегда радуйтеся, говорит Апостол (1Фес. 5:16), и: радуйтеся всегда в Господе; и паки реку: радуйтеся (Флп. 4:4).

Таким образом как есть печаль, яже по Бозе (2Кор. 7:10), так есть и радость о Господе. Та и другая в тесной связи между собою. Можно и плакать радуяся, и радоваться плача. Не примите, возлюбленные, сию речь за оборот слов. Св. Апостол не играет словами; он учит истине, и его истина оправдана примерами св. мучеников.

Благоч. слуш., вы постигли, думаю, цель моего слова. Я говорил о блаженстве плачущих. Не те ли из нас составляют радость Царю нашему, кои оплакивают свои преступления и берегутся впадать в новые пороки? И не те ли, напротив, наносят ему скорбь, кои никогда не плачут, и из одного рода преступлений переходят в другой, еще тягчайший? Как ни рассуждайте, а все дойдете до той истины, что плачущие о своих грехах благонадежнее, вернее и покорнее, чем никогда не плакавшие, и плакать не хотящие.

Боже! Спаси нас от грехов и преступлений; спаси и Царя нашего от скорбей и огорчений. Аминь.