Источник

Поездка на восток: Иерихон и Мертвое море

Дорога в Иерихон

После Вифании от Иерусалимского шоссе, проложенного в 1936 г., ответвляется налево дорога к «источнику Апостолов» (Айн Аль- Гауд) – библейскому Ен-Шемешу, находившемуся на северной границе удела Иудина (см. Нав. 15, 7). Но мы едем прямо – мимо греческого Марфо-Мариинского монастыря (монастырь Встречи), о котором мы уже говорили.

Разрезая на своем пути один за другим, словно большие караваи, холмы пустыни, шоссе круто спускается от Иерусалима к Мертвому морю и позволяет доехать до Иерихона быстрее чем за час. Уши закладывает как в самолете: ведь Иерусалим лежит на высоте 750 м над уровнем моря, а Мертвое море на 392 м ниже его, так что разность высот составляет почти 1200 м, а перепад давления около 100 мм ртутного столба.

На пятнадцатом километре от Иерусалима будет поворот к Хан аль-Ахмар, где находятся развалины Лавры Евфимия Великого (†473). На восемнадцатом километре – Хан Хатрур, «Гостиница Доброго Самарянина» («хан» по арабски означает «гостиница», «постоялый двор»). Сюда, по преданию, привез Добрый Самарянин из евангельской притчи найденного им на дороге раненого и ограбленного человека.

...В Евангелии от Луки рассказывается, как один законник, искушая Спасителя, спросил: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Иисус сказал: посмотри, что написано в законе. И тот отвечал: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и ближнего твоего как самого себя, и тогда Иисус сказал: ты правильно ответил, так поступай и наследуешь жизнь вечную. Тогда законник, пытаясь уловить Учителя, задал знаменитый вопрос: а кто мой ближний?

На это Иисус и ответил притчей. Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино, и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем, а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Рассказав эту притчу, Спаситель спросил: Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? И законник вынужден был ответить: оказавший ему милость (Лк. 10, 25–37).

Смысл притчи не только в призыве к милосердию. Речь в ней идет о «самарянине»; правоверные иудеи еще со времен возвращения из Вавилонского плена считали самарян «коллаборационистами» (они сотрудничали и даже смешивались посредством браков с ассирийскими, а потом вавилонскими завоевателями), «изменниками веры» – и, значит, злейшими своими врагами. Ни один иудей не ел, не пил, не общался с жителями Самарии. И вот именно отверженного самарянина поставляет Иисус в пример подлинного милосердия, истинной веры и исполнения закона Божия – в противоположность иудейским священникам и левитам. Иными словами, ближний твой – тот, кто оказывает тебе помощь и проявляет любовь и сострадание, вне зависимости от национальных, расовых, кастово-вероисповедных размежеваний.

Место действительно самое благоприятное для гостиницы. Оно называется еще по-арабски Талат ад-Дам («Кровавый подъем») – в точном соответствии с библейским названием Адуммим (Красные камни). То и другое название объясняется действительно красным цветом земли близлежащего холма. На его вершине видны остатки сторожевого поста рыцарей-тамплиеров, который держал под контролем Иерихонскую дорогу. И охранять было от кого. Не только во времена Доброго Самарянина или крестоносцев, но и в середине XIX в. паломническим караванам и даже знатным путешественникам не рекомендовалось отправляться в Иудейскую пустыню без вооруженной охраны.

По обеим сторонам дороги простирается необозримое море желтых холмов: вечный прибой пустыни, наступающей на тощие островки цивилизации. Только ранней весной пустыня цветет и высоты вокруг бывают покрыты зеленью и алым ковром анемонов. Остальное время года тридцатикилометровый спуск к Иорданской долине по ландшафту точно соответствует образному описанию М.Ю. Лермонтова:

Вот, у ног Ерусалима,

Богом сожжена,

Безглагольна, недвижима

Мертвая страна.

Бедуин забыл наезды

Для своих шатров

И поет, считая звезды,

Про дела отцов.

Трудно сказать, о том ли поет бедуин сегодня. Но, начиная с колодца Доброго Самарянина, нам часто будут попадаться то с одной, то с другой стороны шоссе «шатры» (точнее, традиционные войлочные тенты) бедуинских кочевий.

Бедуины – одна из живописнейших этнических групп современного Израиля. Их наименование происходят от слова «беда» – конечно, не в русском, а в арабском его значении. Арабский глагол «беда» означает «двигаться, кочевать», что, впрочем, при скудности жизни в сложных климатических условиях пустыни не далеко отстоит от русского понятия б е д о в а т ь.

Основные кочевья бедуинов находятся южнее – у Бершебы, в пустыне Негев, лишь отдельные незначительные группы проникают до Иерихонской дороги, да и жмутся они здесь преимущественно к шоссе и примыкающим проселкам – потому что от древнего патриархального и самодостаточного хозяйства мало что осталось. Современная жизнь пришла и в их традиционные, черные войлочные (из шерсти специальной породы черных коз) шатры, заставляющие вспомнить о «кидарских шатрах», с которыми сравнивали подруги загорелую Суламифь из «Песни Песней» («черна, как кидарские шатры»).

Впрочем, правильно ли называть бедуинские скинии «шатрами», с которыми ассоциируется у нас представление о восточной, «шемаханской» роскоши? Жилье бедуинов крайне бедно и непритязательно. Правда, почти как у наших цыган, бедность и грязь сплошь и рядом соседствуют с изысканными тканями одежд бедуинских женщин и их многослойными монистами из серебряных монет. Бедуины стараются жить натуральным хозяйством, хотя в современных условиях это не всегда получается. Пожалуй, единственное, что остается неизменным со времен Авраама и Моисея (кстати, бедуины особенно гордятся своим родством – точнее, «свойством» – с Моисеем, считая, что супруга пророка была из бедуинского племени), – это прославленное бедуинское гостеприимство, сводившее когда-то, в «мамврийские» времена, Ангелов и Самого Господа к ним в гости с неба. Святой обычай гостеприимства исполняется без каких-либо исключений и доходит порой до истинной жертвенности. Достаточно вспомнить Лота, предлагавшего насильникам-содомитам собственных дочерей, лишь бы не тронули ночевавших у него путников. В XIX столетии описаны случаи, когда бедуинские шейхи (выборные главы племен) с оружием в руках защищали от турецких стражников скрывавшихся у них беглых узников. Такими они остались и сегодня.

На 27-м км будет еще один поворот налево. Старая римская дорога ведет к ущелью Вади Кельт. Еще через километр – развилка к мусульманскому монастырю Наби Муса (пророка Моисея). По мусульманскому преданию, здесь находится могила Моисея. Из Библии мы знаем, что Моисей умер на горе Нево, по ту сторону Иордана, и место погребения его неизвестно. Гора Нево действительно видна от мусульманского святилища. По остроумному замечанию одного писателя, народная память из рассказов «здесь (отсюда) мы ее видели» трансформировалась в «мы видели ее здесь» (т.е. она находится здесь). Архимандрит Леонид (Кавелин) в своей книге «Старый Иерусалим и его окрестности» высказывал предположение, что монастырь основан дервишами на развалинах Лавры Евфимия Великого, и думал даже, что под видом «гробницы Моисея» магометане хранят и почитают мощи святого основателя палестинского монашества. В настоящее время археологи, как мы отметили выше, обнаружили Евфимиеву Лавру примерно в 15 км к северо-западу, но, возможно, Наби Муса тоже основан на месте какого-то другого византийского монастыря, так как в канун персидского и арабского завоеваний вся «пустыня Святого Града» буквально цвела православными аскетериями.

Вскоре шоссе спускается в долину, и на следующем перекрестке вы уже сможете выбирать – повернуть ли налево, в Иерихон (до него от развилки всего 7 км), или направо, к мосту через Иордан, носящему имя иорданского короля Абдуллы – того самого, что заключил в 1950 г. мирный договор с Израилем и был за это изрешечен автоматной очередью в мечети Аль-Акса. Проехав в этом направлении еще 6 км, можно повернуть – снова направо – к Мертвому морю.

Но мы вернемся мысленно назад, на Иерихонское шоссе, чтобы проехать с отмеченного выше поворота, как делают это обычно паломнические группы, в ущелье Вади Кельт. В византийских источниках (прежде всего в серии житии святых палестинских подвижников, созданной в VI в. писателем- иноком Кириллом Скифопольским) это место называется «пустыней Хузива».

...Автобус останавливается у холма, на вершине которого водружен крест, и паломники, поднявшись к кресту, невольно вздрагивают, пораженные открывшейся панорамой. Под нами глубокое ущелье с обрывистыми, местами вертикальными стенами и вдали, под противоположным, нависающим обрывом, – голубые купола лепящегося к скалам монастыря. Сейчас трудно поверить в это, но когда-то ущелье Вади Кельт было одним из самых «обжитых» мест пустыни. Его стены были буквально испещрены пещерами-кельями православных подвижников, которых насчитывалось к моменту персидского нашествия до пяти тысяч человек. Многие из этих «сотовых» келий можно видеть и сейчас – в основном в полуразрушенном и заброшенном виде.

Монастырь же, на который мы смотрим сейчас с вершины (именно отсюда его обычно фотографируют), был когда-то лаврой.

В нашем представлении лавра – это очень большой, богатый и знаменитый монастырь. В Русской Церкви это действительно так: лишь четырем крупнейшим обителям присвоено почетное наименование Лавры. Но исторически лавры возникают как одна из разновидностей монастырской организации именно в скалистых ущельях Иудейской пустыни. Само слово, неясного происхождения (не путать с деревом лавр), означает (примерно) «улица келий», «улица пещер» – первоначально, может быть, просто «рой, скопление пещер»). Смысл термина может быть прояснен из сравнения трех древнейших способов монашеского жизнеустройства. Первые монахи (от греческого «монахос» – уединенный) были отшельники. Этот вид подвига, будь то в пустыне или в лесах Русского Севера, не каждому под силу. Поэтому вскоре практически одновременно появляются киновии (общежития) – обители, где иноки живут вместе, дружной общиной, почти коммуной, управляемые строгим уставом и не менее строгим наставником – игуменом. Лавра – промежуточное состояние между отшельничеством и киновией. Каждый из лавриотов живет в отдельной, уединенной келье – пещере. Даже если в близком соседстве с другими, то все равно уединенной – до такой степени, что, взобравшись в свою келью (как правило, по веревочной лестнице, которая тут же убиралась), подвижник оказывался в неприступной изоляции, поистине наедине с Богом.

В одной из наиболее просторных и удобных пещер устраивался храм, куда монахи собирались на богослужение лишь по праздникам (включая субботы и воскресенья). После вечернего праздничного богослужения вернуться каждому в свое «ласточкино гнездо» в темноте, по скалам и кручам было невозможно без риска для жизни. Читатель уже догадался, что дело объективно шло к тому, что должна была возникнуть в с е н о щ н а я – служба на всю ночь, соединяющая песнопения вечерни с молитвами утрени и литургии. Так Иудейская пустыня стала родиной не только монашеских лавр, но и неотъемлемой их принадлежности – всенощного бдения. К нам, на Русь, всенощное бдение придет лишь в конце XIV в., в эпоху Сергия Радонежского и митрополита Киприана (†1406), вместе с так называемым Иерусалимским богослужебным уставом.

...Мы садимся снова в автобус и, проехав не больше километра, останавливаемся на автобусной площадке перед построенными совсем недавно воротами. От них начинается долгий пешеходный путь к монастырю. Сначала нужно спуститься до самого дна ущелья, потом перейти по каменному мостику и снова подняться более пологим подъемом к святым вратам обители. Даже теперь, по асфальтированной дорожке с мостиками и лестницами, это приятная, но утомительная прогулка. Можно себе представить, каково было отшельникам V–VI вв.

Обитель была основана пятью сирийскими иноками в 535 г. В 587 г. сюда пришел для уединенных подвигов святой Иоанн Хозевит. Он родился в Египте в городе Фивы, прославился мудростью и благочестием и был поставлен по повелению византийского императора во епископы Кесарии Палестинской. Но административная деятельность тяготила аскета и молитвенника, он ушел сюда, в ущелье Хузива, где и стал настоятелем лавры. Он скончался в 596 г., а через несколько десятилетий в обитель пришел преподобный Георгий, родом с острова Кипр, прибывший для поклонения святым местам Иерусалима и Палестины. Именно ему суждено было стать самым знаменитым из хозевитских настоятелей, с его временем связан расцвет обители, которая в память о великом подвижнике и называется сегодня именем Георгия Хозевита.

Монастырь св. Георгия Хозевита в ущелье Вади Кельт

Место для обители выбрано было не случайно. Это место, как сказано в Библии, указано было Богом для жительства пророку Илие в период трехлетней засухи в Израиле: И было к нему слово Господне: пойди отсюда и обратись на восток и скройся у потока Хорафа, что против Иордана, из этого потока ты будешь пить, а воронам Я повелел кормить тебя там. И пошел он, и сделал по слову Господню... И вороны приносили ему хлеб и мясо по утру, и хлеб и мясо по вечеру, а из потока он пил. По прошествии некоторого времени этот поток высох, ибо не было дождя на землю (3Цар. 17, 2–7).

Поток на дне оврага и в наше время летом полностью пересыхает, шум его можно слышать только самой ранней весной. И пещера пророка Илии, куда вороны носили ему пищу, сохранилась, в ней находится церковь.

Эта пещера связана в церковном предании с другим, уже новозаветным событием. Помните, мы говорили о Иоакиме и Анне, родителях Пресвятой Богородицы. Когда священники в храме отказались принять жертву у бездетного Иоакима, он в отчаянии и скорби ушел, покинув Иерусалим, в пустыню, где пастухи пасли принадлежавшие ему стада. И поселился в этой самой пещере, освященной именем великого ветхозаветного пророка, где и пребывал в посте и молитве сорок дней и сорок ночей, пока Ангел, посланный Богом, не открыл ему радостную тайну о рождении Марии. В память о том, как Иоаким и Анна вымолили себе у Бога дитя, соборный храм обители посвящен празднику Рождества Богородицы.

Долгие века монастырь, процветавший в пустыне при преподобных игуменах Иоанне и Георгии Хозевитах («хозевит» – житель ущелья Хозева, Хузива и монах одноименной лавры), лежал после персидского разорения в развалинах и забвении. Лишь в середине XIX в. православные иноки вновь появились в ущелье, которое называлось теперь уже по-арабски Вади Кельт. Это были иноки-отшельники Варнава и Неофит из монастыря Саввы Освященного. В 1859 г. они открыли почти случайно древнее пещерное кладбище, а потом и руины храма с древнейшими в Палестине образцами византийской живописи. В 1878 г., по благословению Патриарха Иерусалимского Иерофея, здесь поселился игумен Каллиник. Постепенно с помощью Святогробского братства и православных паломников он отстроил кельи для монашествующих и «кафоликон» – соборный храм во имя Рождества Богородицы с приделом Иоанна и Георгия Хозевитов и пещерным храмом пророка Божия Илии. Наш архимандрит Антонин (Капустин) еще успел к началу работ по восстановлению храма, чтобы увидеть древние мозаики.

Соборный храм, освященный патриархом Герасимом 10 декабря 1893 г., представляет собой бесстолпную однокупольную церковь, стенные росписи и иконы в которой выполнены русскими мастерами. (Об этом свидетельствуют надписи на церковнославянском языке на сводах храма.) У северной стены, напротив входных дверей (вход в храм сделан из притвора, с южной стороны), стоят серебряные ковчеги с мощами (честными главами) великих Хозевитов: святых Георгия, Иоанна и Зенона.

К востоку от храма устроен придел, посвященный преподобным. Здесь, справа от алтаря, находится гробница преподобного Георгия Хозевита. В этом приделе помещается также братская «костница» – хранилище честных глав прежде почивших братий обители.

В ХХ в., на памяти нашего поколения, у монастыря появился новый святой покровитель.

Одной из главных святынь стали хранящиеся здесь же, у северной стены придела, мощи преподобного Иоанна Нового Хозевита (или кратко – Иоанна Румына).

...Он родился 23 июля 1913 г. в селе Хородистея в Румынии и получил в крещении имя пророка Божия Илии. В 1932 г. с отличием окончил среднюю школу в городе Черновцы (ныне Украина), но вместо поступления в университет ушел в Нямецкий монастырь, прославленный когда-то трудами и подвигами старца Паисия Величковского. На Пасху, 8 апреля 1936 г., был пострижен в рясофор с именем Пророка и Крестителя Господня Иоанна и в том же году уехал, по благословению игумена обители, митрополита Молдавского Никодима (впоследствии Патриарх всея Румынии), в Святую Землю.

Первые годы он подвизался вместе с другими румынскими иноками в Лавре преподобного Саввы Освященного. Изучив в совершенстве греческий язык, переводил на румынский духовные книги, писал стихи, проходил подвиг умной молитвы. В 1937 г. в Иерусалиме была открыта Румынская Духовная Миссия. На берегу Иордана, неподалеку от греческого монастыря Иоанна Предтечи, строится небольшая румынская обитель, носящая имя того же святого. В праздник Воздвижения, 14 сентября 1947 г., отец Иоанн был возведен в сан игумена этого монастыря. Семь лет он успешно руководил братией, но все больше влекла его молитвенно-созерцательная жизнь. Летом 1952 г. Иоанн с одним из учеников уходит в ущелье Вади Кельт...

Он обосновался в пещере, примерно в километре от Хозевитского монастыря, метров на тридцать возвышавшейся над долиной высохшего потока Хорафа. Более напоминающая птичье гнездо, чем жилище человека, узкая, полуобвалившаяся пещерная келья стала на семь лет, до самой кончины, безысходным затвором для подвижника. И холод, и зной (летом температура в пещере достигала 40 градусов), и жажду, и голод (вкушал он один раз в день – сухари и изюм вечером) – все вынес великий современный подвижник. Лишь в большие праздники он приходил в монастырь да изредка служил литургию в маленькой церкви скита святой Анны, матери Богородицы. К себе в келью не пускал никого, кроме единственного послушника, который поднимался к нему по веревочной лестнице.

Он умер 5 августа 1960 г., пройдя всю «лествицу» духовного подвига, претерпев безропотно все сложности и скорби монашеской жизни. Когда его духовник, игумен Хозевитской обители Амфилохий, пришел совершить отпевание, вдруг, как вспоминал он, «слетелось в пещеру бесчисленное множество птиц, летали над телом усопшего, садились на голову и грудь и кричали, мешая нам петь и читать. Видно, Бог их послал, чтобы вместе с Ангелами проводить “в путь всея земли” сего дивного мужа»...

Двадцать лет спустя в монастырь Георгия Хозевита прибыла группа греков-паломников из Америки. Некоторые из них знали блаженного Иоанна и просили игумена пойти с ними вместе поклониться гробу их наставника. Когда же оказались у гроба, стали упрашивать игумена разрешить им открыть гроб и поклониться мощам праведника. И едва сняли одну лишь доску от гробовой крышки – вся пещера наполнилась благоуханием. Более всех был потрясен сам игумен. «Мы увидели абсолютно нетронутые, нетленные мощи», – рассказывал он. – Как будто их положили сюда несколько часов назад». Потом поехали в Иерусалим, купили новый гроб, взяли святое тело: одни – под мышки, другие за ноги, осторожно переложили и с помощью веревок спустили гроб с горы и перенесли в монастырь.

...В те дни одной женщине, гречанке из Австралии, матери священника, было во сне видение. Пришел монах и велел ей собрать деньги для раки, в которой должны почивать мощи нового святого. Ни имени его, ни места не было открыто. Но случилось так, что вскоре одна из знакомых предложила ей поехать в паломничество в Святую Землю. Когда в обители Георгия Хозевита женщина увидела новоявленные мощи Иоанна Румына, она вспомнила свой сон. С тех пор преподобный почиет в застекленной раке. Когда однажды игумен Амфилохий выезжал по делам в Грецию, некоторые из клириков Святогробского братства стали было убеждать Патриарха убрать мощи из храма (греки ревнивы к святым другой национальности). Была назначена комиссия, но... Патриарх вдруг внезапно умер, главный член архиерейской комиссии попал на операцию, другой был наказан тяжелой болезнью сердца.

...Когда-то, еще в молодости, преподобный Иоанн (он и умер молодым) писал в стихотворении, озаглавленном «Конец мой»:

Не достойно мое тело,

Чтобы чествовать его,

Ибо часто не хотело

Слушать Бога своего.

Бог решил – что достойно.

…Выйдя из храма и окружающего его притвора, нужно подняться по лестнице к пещерной церкви Ильи Пророка. Пещера состоит как бы из двух частей: удлиненный широкий коридор и за ним, в глубине, крошечная церковь – с престолом, как положено, у восточной стены. Здесь всегда царит полумрак. Но в коридоре-притворе русские паломники без труда узнают большие иконы святого Ильи Пророка и преподобного Серафима Саровского, молящегося на камне. Бросается в глаза, как точно изображают иконописцы обстоятельства пустынного подвига Великого Фесвитянина. На иконе – та самая пещера, в которой мы находимся, внизу под нею неумолчно шумящий Хорафский (в другом чтении Хоривский) поток, у плеча Пророка – ворон, с принесенной таинственной пищей: то ли хлеб насущный, то ли Святые Дары.

Если от монастыря Хозевита пойти оврагом к северо-западу, выйдем к Фаранскому источнику и Лавре преподобного Харитона Исповедника, а если на восток – через несколько километров ущелье Вади Кельт выходит к долине Иордана. У самого устья лежит Иерихон – древнейший из существующих городов планеты.

Выезжаем в долину – и сразу бросается в глаза вздымающаяся над Иерихонским оазисом гора Искушения. Ее вершина благодаря похожему на крепость монастырю, венчающему гору, видна и легко узнаваема издалека и с любой точки. Древняя православная традиция указывает эту гору как место искушения Иисуса Христа дьяволом.

Вскоре после крещения на Иордане, сказано в Евангелии, Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Потом берет Его диавол в святой город и поставляет на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему (Мф. 4, 1–11).

На горе, примерно на половине высоты, виден греческий православный монастырь – Сарантарион, что означает в переводе Сорокадневный. По нему и вся гора называется Сорокадневной (или, в арабской передаче, Каранталь). Монастырь был основан здесь еще преподобным Харитоном Исповедником (IV в.) – в числе нескольких, устроенных им после Фаранской Лавры.

...По традиции, паломники поднимаются к монастырю по серпантинной, усыпанной гравием дорожке в благоговейном молчании, творя Иисусову молитву. Не случайно на эту гору возведен был Духом Спаситель тотчас после крещения в Иордане. Не только потому, что Каранталь самая высокая из окрестных гор (330 м): вершина эта еще в ветхозаветные времена почиталась урочищем дьявола.

Именно сюда в день Очищения (еврейский праздник «Йом Кипур») приводили черного «козла отпущения». И возьмет первосвященник двух козлов и поставит их пред лицем Господним... и бросит... жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения (Лев. 16, 7–8). В еврейском тексте дословно: «а другой – для Азазела». Так называли и избранного козла и гору, куда его вели, и т о г о, кому приносили жертву. Лингвисты считают, что в основе древнееврейского слова лежит корень, обозначающий этимологически козла.

И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех, а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения и чтобы он понес на себе их беззакония в землю непроходимую... И возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых и все преступления их и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню: и понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую... И да будет сие для вас постановлением очищать сынов Израилевых от всех грехов их однажды в году (Лев. 16, 9–10, 21–22, 34).

Путь козла в «непроходимую землю» (т.е. к той горе, на которой мы с вами находимся) был обставлен с чрезвычайной пышностью. Дорога была разделена специальными «станциями» (шалашами-скиниями с водой и пищей), от каждой из которых до следующей священника с животным сопровождали нарочитые «станционные смотрители». О преодолении каждого участка пути немедленно сообщалось в Иерусалим расставленными на вершинах сигнальщиками. Первосвященник с нетерпением ожидал каждого из этих сигналов.

Православный греческий монастырь на горе Искушения

Достигнув последней крутизны, священник снимал с рогов животного алый шерстяной шнур, надетый первосвященником, разрезал пополам и привязывал одну часть к скале, другую к рогам. Теперь наступал самый ответственный момент. Нужно было ждать, пока красная шерсть станет на солнце белой, что означало прощение грехов Израиля. Тогда козла сталкивали со скалы...

Разрушенный при персидском нашествии в 614 г., монастырь святого Харитона восстанавливался и вновь разорялся, пока в 70-е гг. XIX в. здесь не поселился русский инок – «Аркадий, отшельник Сарандарский». Позже, по благословению Патриарха Иерусалимского Кирилла II, была восстановлена церковь в пещере Спасителя и устроен длинный ряд келий с внутренним коридором, неведомо каким образом лепящийся вдоль скалы.

Храм обители двухпрестольный и двухъярусный. Нижний, четырехстолпный, придел построен так, что ровно половину его (западную) составляет углубленная в гору пещера, а восточная часть, с алтарем, находится на пристроенной к горе площадке. На своде церкви отчетливо можно проследить границу естественной скалы. Лестница справа от алтаря ведет на второй этаж – в придел, устроенный непосредственно в пещере Первого Искушения. (Кстати, и всю обитель часто называют по этой пещере монастырем Первого Искушения). Здесь, в нише, под небольшим престолом (ориентированным, таким образом, на запад) находится камень, на котором сидел Господь во время своего поста, когда приходили к нему дикие звери и, хитрейший из них, диавол...

Три великих искушения предложил сатана Сыну Человеческому – материальными благами, оккультным «чудом» и всемирной властью. На протяжении всего XX в. человечество только и делало, что болело этими искушениями. Материальное благосостояние (и не только в форме социалистического эксперимента)... Поиск путей к механическому, «чудесному» преображению себя и мира – будь то на путях науки, генетики и термояда, будь то в сфере псевдонаучной «магии», «астральных полетов» и левитаций... И конечно, кровавая беспощадная борьба за мировое господство – от старых «тоталитаризмов» до натовских «новых порядков»... Это не потому, что Господь не победил тогда искушений – потому, что они являются одним из неизбежных, глубинных измерений человеческой свободы.

Третье искушение происходило не здесь – на макушке горы, откуда действительно видны если не «все царства земные», то вся долина Иордана, Мервое море и розовые горы Моава – уже по другую, иорданскую сторону границы. На вершине был воздвигнут когда- то, в юстиниановские времена, православный монастырь, от которого остались теперь лишь фундаменты маленького храма и разбросанные вокруг капители и обломки колонн. В начале ХХ в. здесь начинали (как обычно, не без русской помощи) строить монастырь Третьего Искушения. Построили лишь стены, похожие на средневековую крепость (мы видели их снизу, с шоссейной дороги), и первый этаж настоятельского корпуса. Поднявшись по лестнице на его плоскую крышу и подойдя к краю, мы увидим все, страшно сказать, так, как видели Спаситель и Его зловещий собеседник. Как писал Б. Пастернак:

И вспомнился скат величавый

В пустыне и та крутизна,

С которой всемирной державой

Его соблазнял сатана.

...И лишь постепенно, приходя в себя от всех религиозно-философских и геополитических «крутизн», начинаем различать внизу обычные исторические реалии.

Под нами – Иерихон.

Иерихон

Иерихон лежит на равнине, в 7 км от реки Иордан, у самого подножия плоскогорья Иудейской пустыни, круто обрывающегося здесь в сторону Иорданской долины. Такие же горы ровной грядой идут с восточной стороны равнины, так что в целом долина выглядит как высохшее ложе гигантской древней реки, пробившей среди горных плато широкое русло с пологим уклоном с севера на юг – от моря Галилейского к Мертвому. Это древнее русло лишь часть огромной планетной трещины, которую географы называют Сирийско-Африканской расщелиной. Иерихон расположен на отметке 250 м ниже уровня океана, и лишь десяток километров отделяет его от Мертвого моря – самой низкой точки впадины.

Поэтому климат окружающей равнины никак не назовешь благоприятным: просто одна пустыня переходит в другую, Иудейская, холмистая – в Иорданскую, плоскую. Древние монахи считали, что жизнь в этой плоской, выжженной солнцем пустыне является даже большим подвигом, чем в ущельях Иудеи.

Как же мог здесь возникнуть и несколько тысяч лет существовать один из древнейших городов на земле – да еще носящий «ботаническое» прозвище «город пальм»? Своим рождением и жизнью он во всем обязан мощному многоводному источнику, с незапамятных времен орошающему окрестность, превращая ее в цветущий оазис. Он и сегодня обеспечивает водоснабжение долины.

Находки археологов позволяют проследить последовательно историю трех, не совпадающих территориально, Иерихонов: древнейшего, стены которого штурмовал Иисус Навин, второго, связанного с эпохой Ирода Великого, и, наконец, третьего, современного.

Начнем по хронологии.

Удобное географическое положение на перекрестке караванных путей – из Иордании к Средиземному морю и из Аравии в Сирию и Ливан, – жаркий климат и обилие воды издревле сделали оазис вожделенным объектом соперничества и завоеваний. Древнейший, к добиблейским, ханаанским временам восходящий, Иерихон лежит на северо-западной окраине современного города – между горой Искушения, нависающей над ним с запада, и источником Елисея, находящимся рядом, с востока.

Высота теля (кургана) достигает 21 м. Работа нескольких поколений археологов (от разведок знаменитого Ч. Уоррена во второй половине XIX в. до фундаментального обследования, проведенного Кэтлин Кеньон в 1952–1958 гг.) позволила выявить следы двадцати трех разновременных городских поселений (куда больше, чем в легендарной Трое), наслаивающихся друг на друга, как гигантский слоеный торт.

Назовем лишь главные градостроительные этапы. Старший пласт восходит к эпохе неолита (7 тыс. лет до Р.Х.) и содержит циклопическую каменную стену и круглую башню, сохранившуюся на высоту более 7 м, сложенную из камня и окаменевшего ила. Назначение башни, на верх которой вела внутренняя лестница, не вполне ясно. Высказывались гипотезы, что она входила в систему обороны города, или использовалась для хранения съестных запасов, или, наконец, как сакральная площадка для ритуальных поклонений Лунной Богине...

Это самое старшее по времени поселение было разрушено и засыпано песками пустыни. При возрождении оазиса, в IV тысячелетии до Р.Х., на том же месте возникает маленький неукрепленный поселок. В течение III тысячелетия (ранний бронзовый век) появляются городские строения – маленькие, лепящиеся друг к другу домики, окруженные новой городской стеной. Ее остатки тоже отчетливо прочитываются с вершины кургана. Позже, во II тысячелетии, был выстроен новый город с высокими стенами, возвышавшимися над рвом с гладко утрамбованной скошенной стенкой (ров тоже можно видеть с обзорной площадки).

Наконец, к периоду поздней бронзы относится укрепленный город, известный из Библии, – первый город Земли Обетованной, который увидели Моисей и его полководец Иисус Навин с горы Нево, на восточной стороне Иордана. И взошел Моисей с равнин Моавитских на гору Нево... что против Иерихона, и показал ему Господь всю землю... и сказал: вот земля, о которой Я клялся Аврааму, Исааку... Я дал тебе увидеть ее... но в нее ты не войдешь (Втор. 34, 1, 4). Моисей действительно вскоре умер на горе Нево, и, как сказано в Священном Писании, «никто не знает места погребения его». И Господь сказал Иисусу Навину: «Моисей, раб Мой, умер; и так, встань, перейди через Иордан, ты и весь народ твой, в землю, которую Я даю вам, сынам Израилевым».

...Впереди шли священники, несшие Ковчег Завета. И Иордан, говорит Писание, расступился пред ними, и они прошли «яко по суху», а в память о чуде Божием Навин приказал взять двенадцать камней со дна реки – «в память того, что вода разделилась пред Ковчегом». И когда сорок тысяч вооруженных воинов «вышло на равнины Иерихонские, чтобы сразиться», двенадцать камней, которые они взяли из Иордана, Иисус Навин поставил как священный памятник в Галгале, «дабы все народы земли познали, что рука Господня сильна» (см. Нав. 4, 7–8, 13, 20, 24).

С этим местом связано еще одно событие – первая Пасха, отмечавшаяся евреями в Святой Земле. И стояли сыны Израилевы станом в Галгале и совершили Пасху в четырнадцатый день месяца вечером на равнинах Иерихонских. И на другой день Пасхи стали есть из произведений земли сей (Нав. 5, 10–11). В тот день их вождю и полководцу, Иисусу Навину, было видение Архистратига Михаила. («Архистратиг» означает по-гречески «Главнокомандующий»). Вождь воинства Господня сказал Иисусу: сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято (Нав. 5, 15). Так родилось внушенное свыше понятие «Святая Земля».

Между тем Иерихон запер ворота и готовился к обороне. Но Господь сказал: вот, Я предаю в руки твои Иерихон... пойдите вокруг города все, способные к войне, и обходите город... шесть дней, и семь священников пусть несут семь труб юбилейных пред ковчегом; а в седьмой день обойдите вокруг города семь раз, и священники пусть трубят трубами... когда услышите звук трубы, тогда весь народ пусть воскликнет громким голосом; и стена города обрушится до своего основания (Нав. 6, 1–4).

Так и случилось. «Иерихонские трубы» вошли с тех пор в поговорку. Ворвавшись в город, израильтяне и мужей, и жен, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов – все истребили мечом. А город и все, что в нем, сожгли огнем (Нав. 6, 20, 23).

...Многое в Иерихонском оазисе было связано позже с житием Илии Пророка. В нескольких километрах выше по ущелью Вади Кельт таится пещера, в которой укрывался пророк над потоком Харафа. К востоку от города, прямо напротив его, за Иорданом, открывается в горах Моава ущелье Харран, где четверка огненных коней подхватила и унесла Илию живым на небо, и только милоть его (плащ из козьей шерсти) осталась залогом пророческого преемства в руках его ученика Елисея. Первое испытание унаследованной им чудотворной силы произошло тут же – и объектом его стал знаменитый источник, поилец и кормилец всего оазиса, пораженный однажды Богом, по грехам народа, горечью и заразой.

И сказали жители Иерихона Елисею: вот, положение этого города хорошо, как видит господин мой; но вода не хороша и земля бесплодна. И сказал он: дайте мне новую чашу и положите туда соли. И дали ему. И вышел он к истоку воды, и бросил туда соли, и сказал: так говорит Господь: Я сделал воду сию здоровою, не будет от нее впредь ни смерти, ни бесплодия. И вода стала здоровою до сего дня (4Цар. 2, 19–22). С тех пор за источником осталось имя пророка Елисея. Как христиане, так и мусульмане и иудеи считают его воду целебной. По движению воды можно предсказывать стихийные бедствия – землетрясения и наводнения.

К концу ветхозаветной эпохи Иерихон теряет стратегическое значение, становится городом садов, акведуков, сельскохозяйственных плантаций. Здесь разводилось бальзамовое дерево, шедшее на производство самых дорогих в античном мире духов. Здесь строят дворцы цари Хасмонейской династии, а затем Ирод Великий. Это было время наивысшего расцвета Иерихона. Неустанный строитель и поклонник античной архитектуры, Ирод устроил здесь свою зимнюю резиденцию, украсив город обязательными для греческого полиса театром и ипподромом.

...Когда царь умирал, желая «хлопнуть дверью», он велел арестовать и собрать здесь, на ипподроме, всю иудейскую знать – несколько сотен человек. Своей сестре Саломее и зятю он приказал в момент своей смерти перебить их всех, как сам перебил когда-то вифлеемских младенцев. Сестра не решилась исполнить последней, посмертной воли жестокого властолюбца.

А потом наступила эра Милосердия. Иисус Христос не раз проходил через Иерихон, направляясь в Иерусалим. Здесь он исцелил слепого бедняка Вартимея (см. Мк. 10, 46–52). Здесь мытарь Закхей, человек маленького роста, будучи не в силах протиснуться к Учителю сквозь толпу народа, влез на дерево, чтобы хоть издали увидеть Иисуса.

Господь, сказано в Евангелии, взглянув, увидел его и сказал: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и принял Его с радостью (Лк. 19, 2–6). Удивительно, но в современом Иерихоне сохранились и смоковница Закхея, и памятное место, где стоял его дом.

... Когда архимандрит Антонин впервые приехал сюда (12 ноября 1866) – это была захолустная арабская деревня Эр-Риха. Наш подвижник был первым из европейцев, кому пришла смелая по тому времени мысль закрепиться в этом библейском месте. Ходжет (купчая) был оформлен 19 декабря 1873 г. Двухэтажный дом для русских паломников (Антонин назвал его «домом Закхея») стал первым европейским зданием нового Иерихона. Писатель Е.Л. Марков, совершивший путешествие по Святой Земле в 1885 г., писал: «Каменный белый дом Русских Построек высится громадным, над всем владычествующим замком среди жалких землянок арабской деревушки. Он внушает к себе великое благоговение бедуинов, не видавших ничего подобного в своей дикой пустыни, и великую зависть наших одноверцев-греков».

Действительно, русское освоение Иерихона проходило в дальнейшем в конкуренции с греческим. Великим постом 1886 г. Патриарх Никодим освятил «греческую» иерихонскую церковь во имя Пророка Елисея (построенную на средства русской благотворительницы М.М. Киселевой), с греческим «древом Закхея» на церковной аллее – огромным сухим пнем с обрубленными мощными сучьями. Когда в Иерихоне появляется еще один русский «конкурент», иеромонах Иоасаф (Плеханов), удачно приобретший на деньги паломницы и благотворительницы Е.И. Резниченковой большой участок земли и планировавший создать здесь русский монастырь, Патриархия поспешила объявить его персоной нон грата. Вынужденный покинуть Святую Землю, Иоасаф дарит свой участок Императорскому Православному Палестинскому Обществу (в 1899 г. переписан на имя Председателя Общества великого князя Сергия Александровича). К участку примыкает небольшая выгородка с чтимой местным преданием другой (живой!) «смоковницей Закхея», также взятой ныне под особое покровительство ИППО.

10 октября 2010 г. Иерихон праздновал уникальную годовщину – 10 000 лет со дня основания. Дата, конечно, условная, «день рождения» древнейшего на земле города не вписан в календари и хроники. Но столь почтенный возраст – сто веков существования города – сам по себе является выдающимся вкладом в сокровищницу мировой истории, религии и цивилизации.

Раскопки, проведенные в юбилейном году на Иоасафовском участке ИППО Институтом археологии РАН, – это были первые работы российских археологов в Палестине за прошедшие сто лет, – вскрыли удивительный мир христианского Иерихона, его жизни в византийский период. Оказалось, что весь участок занимал в конце V – начале VII вв. крупный церковный комплекс (монастырь или паломнический центр), типичный для святых мест Палестины. Интерьеры благоустроены и богато украшены. Все они снабжены резервуарами, к которым идут каналы для воды, крайне необходимой в засушливой Иорданской пустыне. Полы устланы мозаикой. Ценнейший памятник – найденная еще Иоасафом большая (3,60 х 3,60 м) мозаика из 15 тысяч разноцветных кубиков в центре одного из парадных помещений. Торжественно открытый в январе 2011 г. Президентом РФ Д. А. Медведевым Музейно-парковый комплекс в Иерихоне призван стать долговременной научной площадкой для совместной работы российских и палестинских ученых.

Антониновский участок (он и сегодня принадлежит Русской Духовной Миссии в Иерусалиме) не менее богат библейскими и византийскими находками. Еще Антонин раскопал в 1873 г. гранитный камень в виде круга, около 3 м в диаметре и полтора в высоту. Он именуется Русской Галгалой и датируется едва ли не временами «Исхода». Происхождение его загадочно: в Палестине вообще нет своего гранита, ближайший – в Египте. Другой важнейший памятник на участке – мозаика византийского храма с надгробной надписью его создателя, игумена Кириака († 11.12.566).

Легендарную могилу мытаря Закхея показывают в коптской церкви, расположенной недалеко от греческой. Там же, у коптов, раскопками 1936 г. раскрыта еще одна большая греческая мозаика с подробной ктиторской надписью.

К достопримечательностям поствизантийского Иерихона относятся руины древней синагоги и дворцовый комплекс халифа Хишама. Синагога VII в. была раскопана археологами севернее Царского Кургана, возле дороги, ведущей на Бет Шеан. Она имеет форму базилики размером 10 х 13 м и разделяется двумя рядами колонн на главный зал и два боковых коридора. Сохранились мозаичные полы византийского стиля с геометрическим и цветочным орнаментом, с медальоном в центре, в котором изображены священные символы иудаизма – семисвечник, шофар (священный храмовый рог), пальмовая ветвь. Арамейская надпись на полу у входа гласит: «Да будут благословенны все старые и молодые, кто с помощью Божией создал эти мозаики. Знающий их имена и имена их сынов и всего рода их да напишет их в книге жизни и сопричтет к праведным».

В двух километрах к северу, в месте, именуемом Хирбет аль-Мафьяр, был раскопан в тридцатые годы двадцатого столетия великолепный дворцовый комплекс, воздвигнутый в начале VIII в., в царствование Омейядской династии, халифом Хишамом, сыном Абд-ель-Малика (того самого, что построил «Купол-над- Скалой» в Иерусалиме). Этот роскошный ансамбль существовал не долго, он был разрушен землетрясением 749 г. Посреди внутреннего двора, представляющего собой квадрат, обстроенный двухэтажными зданиями, где жили халиф, его семья и приближенные, одиноко стоит большая оконная рама, украшавшая когда-то одно из фасадных окон второго этажа, с замысловатым переплетом в виде каменной плетенки, образующей шестиугольник с вогнутыми сторонами и кругом посередине.

Севернее дворца расположено здание халифских бань. Здесь, в так называемой «диванной зале», окаймленной по периметру каменными «диванами», находятся всемирно известные мозаики Хишама – Древо Жизни, с бегущими антилопами, одну из которых преследует лев.

Мертвое море

От Иерихона рукой подать до Иордана. Влево, по выезде из города, – поворот к мосту Алленби (в честь английского генерала, изгнавшего турок из Палестины в 1918 г.), вправо – к упоминавшемуся мосту Абдуллы.

В нескольких километрах ниже Иордан впадает в Мертвое море – по-арабски Бахр-Лот («Море Лота»), по-еврейски «Асфальтовое озеро». Мертвое море представляет собой гигантскую впадину, 76 км в длину и около 17 км в ширину, при максимальной глубине 400 м. Если учесть, что зеркало его лежит на 400 м ниже уровня океана, придется признать, что это самый низкий из водоемов планеты. Главной особенностью его является плотность воды: удельный вес 1,2, так что в нем нельзя утонуть, 25% составляют взвеси твердого вещества, преимущественно хлористого магния. Море богато растворами минералов и благодаря концентрации солей в нем не может быть никакой жизни. Перефразируя Пушкина, можно было бы сказать, что «к нему и птица не летит, и зверь нейдет». Рыба, случайно заплывающая из Иордана, тотчас всплывает, мертвая.

Считается, что море обязано своим происхождением вулканической и сейсмической активности. По библейскому преданию, оно образовалось в результате катастрофы, вызванной наказанием Божиим. И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих. (Быт. 19, 24–25, 27–28).

Праведный Авраам, узнав о каре, которую готовил Господь жителям Пятиградия, просил Бога пощадить их. «Неужели Ты погубишь праведного с нечестивым? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников. Неужели не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников?» И Господь сказал: «Пощажу».

Авраам продолжал: «Может быть, найдется там сорок?» Господь обещал пощадить и ради сорока. Так продолжалось, пока Авраам дошел до 10 праведников. И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом (Быт. 18, 23–33).

В Содоме не нашлось и десяти. Только праведный Лот с женой и дочерьми были выведены Ангелами за руку из обреченного города. И им заповедано было не оглядываться. Но жена Лота обернулась – и тотчас обратилась в соляной столп.

В южной части моря есть места, где поверхность в результате испарения и кристаллизации прорастает соляными столпами. Туристам показывают также отделившуюся от горного массива высокую, тонкую скалу над дорогой, получившую у журналистов прозвание «Лотовой жены». На дорожном указателе можно прочесть название современного поселения «Сдом» (по-арабски аль-Уздом, библейский Содом). Показывают неподалеку и «пещеру Лота», где он отдыхал, по преданию, со своими дочерьми.

Море разделяется на две неравные части полуостровом Лашон (язык). Южная часть перекрыта дамбой для усиления испарений воды и извлечения минералов. Площадь от западного берега до Лашона практически сухая, лишь искусственный канал соединяет огороженный дамбой водоем с основной, северной частью моря.

Гладь воды удивляет живописными атмосферными эффектами. На расстоянии воды кажутся поразительно синими, при этом отражающиеся в них пурпурные горы Моава вызывают разнообразнейшую игру оттенков.

Содом и Гоморра были уничтожены за грехи их жителей (одним из главных среди них был «содомский грех»), так что Мертвое море, образно говоря, есть концентрированные грех и боль человечества. Православные в нем не купаются. Помню, владыка Иоанн (Снычев), митрополит Петербургский (мы были с ним в Св. Земле в декабре 1994 г.), обогнав всех на миссийной машине, вышел и прогуливался вдоль берега, одним свои видом возбраняя подъехавшей на автобусе пастве (в т.ч. духовенству) греховное омовение.

Кумранские пещеры

Двигаясь вдоль западного побережья на юг, сначала проезжаем Айн-Фешку с ее источниками, пляжами, купальнями – и главное, знаменитыми Кумранскими пещерами. Ни одно из научных достижений XX в. не оказало такого влияния на наши представления об истории Библии и раннего христианства, как кумранские находки. Само поселение Хирбет- Кумран расположено на вершине аллювиального плато, обрывающегося над северо-западным берегом Мертвого моря.

Развалины были известны и посещались большим количеством путешественников и исследователей, по меньшей мере, за сотню лет до обнаружения свитков, но им не придавали особого значения, т.к. считали остатками крепости, охранявшей дорогу из Иерихона в Вифлеем.

Религиозную общину Кумрана, известную ныне по знаменитым свиткам, ученые считают одним из ответвлений секты ессеев – организации монашеского типа, спаянной духовной дисциплиной, строгим аскетизмом, интеллектуально-книжными интересами.

Движение ессеев возникает в эпоху Маккавеев (сер. II в. до Р.Х.) как реакция на всесторонюю эллинизацию культурной жизни, падение нравов и упадок религиозной мысли и характеризуется прежде всего эсхатологической направленностью – напряженным ожиданием пришествия Мессии. В уединенных, скрытых от внешнего мира общинах ессеев строилась своя, особая жизнь. Социальный строй секты был основан на принципах справедливости, коммунистического общежития, равного для всех участия в самоотверженном, тяжелом труде.

Очевидно, так жили и кумраниты. Поселение в Кумране было разрушено римлянами в 68 г. При приближении римских войск хранители рукописей спрятали свитки, упакованные в цилиндрические глиняные, плотно закрывавшиеся кувшины, в близлежащих пещерах, где они и пролежали на протяжении почти двух тысячелетий.

...Ученые шутят, что кумранские рукописи – величайшее из научных открытий, сделанных когда-либо домашним животным. Действительно, виновницей была... коза. Молодые, семнадцатилетние пастухи из бедуинского племени Таамир искали пропавшую козу и, набредя на одну из пещер, стали бросать камешки, надеясь выгнать ее оттуда. Вдруг один из камней ударился о глиняный кувшин и разбил его. Тогда ребята заинтересовались, влезли в пещеру – и увидели глиняные цилиндры и в одном, разбитом, неведомые рукописи.

Считается, что это произошло в 1947 г., но на самом деле это лишь дата появления первых свитков на антикварном рынке Иерусалима. Само открытие, как явствует из новых, недавно опубликованных магнитофонных записей воспоминаний Абу-Дауда (он же – Мухаммед ад-Диб; после рождения старшего сына бедуины меняют имя), того юного первооткрывателя, состоялось еще зимой 1935 или 1936 г. (бедуины не в ладах с хронологией). Оказывается, более десяти лет находка была просто никому не нужна.

Даже в 1947 г., когда через одного из вифлеемских антикваров-комиссионеров первые четыре рукописи (они, кстати, так и остались самыми ценными и сохранными в коллекции) приобрел сирийский митрополит Мар Афанасий, никто из экспертов не верил в их древность. Их считали в лучшем случае средневековыми, а то и вообще подозревали в них умелую подделку. Только когда год спустя митрополиту удалось показать приобретение профессору Еврейского университета Э.Л. Сукенику, тот понял и оценил важность находки. Шла еврейско-арабская война 1948 г., Иерусалим был перегорожен демаркационной колючей проволокой. Сукеник направил на встречу с представителем митрополита своего сына, в будущем видного археолога, а тогда одного из «полевых командиров» сионистских отрядов Хагана, Игаэля Ядина. Так первые четыре, а за ними еще три свитка оказались в библиотеке университета, а затем в Музее Израиля – в специально для них построенной Скинии книги...

В чем же для нас значение Кумрана? Свитки Мертвого моря, как их часто называют, на несколько веков удревняют и намного расширяют письменную традицию еврейской Библии, (Кстати, о размерах наиболее ценных и сохранных свитков. Книга пророка Исайи состоит из 17 пергаменных, грубой выделки листов, сшитых льняными нитками в один длинный свиток длиной 7,2 м и шириной 62 см. На каждом листе размещалось от 2 до 4 столбцов. Свиток Храма, самый большой, содержит более 8,5 м текста – 66 столбцов.) Текстуально они подтверждают надежность ветхозаветных свидетельств (а значит, и о Христе, вымаранных во многих случаях позднейшей, антихристианской иудейской редактурой), сохраненных Септуагинтой. Наконей, не отменяя и не понуждая к ревизии Нового Завета, они углубляют и усложняют картину духовных поисков предхристианской и раннехристианской эпохи, обогащая корпус апокрифических и иудеогностических жанров, приучая к более плодотворному сравнению и тонкому различению текстов, принятых и не принятых Церковным Преданием.

Масада

Далее прибываем в оазис и поселение Эн-Геди (дословно «Источник козленка»). Этот природный заповедник, орошаемый потоками и водопадами, расположен в середине западного берега моря и связан исторически с событиями борьбы Давида против Саула. И взял Саул три тысячи отборных мужей... и пошел искать Давида и людей его по горам, где живут серны (1Цар. 24, 3). Пещеры, подобные тем, в каких скрывался Давид, и сегодня можно видеть в окрестных горах.

В 15 км к югу от Эн-Геди есть поворот с приморского шоссе направо – к подножью горы-крепости Масада.

Мощная, даже сейчас кажущаяся неприступной твердыня («Масада» в переводе с еврейского и значит «крепость») была построена Иродом Великим в 36 г. до Р.Х. Строителям понадобилось только укрепить стенами природный холм с почти отвесными скатами. Лучшее описание крепости оставил известный еврейский историк I в. н.э. Иосиф Флавий в своей книге «Иудейская война».

«Скалу немалого объема и значительной высоты со всех сторон окружают ущелья недоступной для взгляда глубины и кручи, повсюду не достижимые ни для одного живого существа, кроме разве двух мест на скале, позволяющих не без труда начать восхождение. Есть две дороги, одна из которых поднимается от Асфальтового озера к востоку, и, двигаясь таким образом с запада, по ней сравнительно просто пройти. Другую дорогу называют Змеей, вследствие ее тесноты и многочисленных извивов. При подъеме она вьется по выступам утеса, часто поворачивает вспять, затем снова немного вытягивается и таким образом едва- едва продвигается вперед. Тот, кто пробирается этой дорогой, должен попеременно твердо ставить то одну, то другую ногу. Со всей очевидностью он может представить себе свою гибель, ибо со всех сторон зияют глубины ущелья, способные ужасностью своей смутить любую отвагу. Прошедший по этой дороге 30 стадиев достигает наконец вершины, которая заканчивается не острием, но образует плоскость. Здесь первым заложил крепость первосвященник Йонанат и назвал ее Масадой. Затем укреплением этого места весьма усердно занимался царь Ирод. Вокруг вершины он воздвиг стену из белого камня длиною в 7 стадиев, высотою же в 12 локтей, а шириною в 8 – соорудил 37 башен, из которых можно было попасть в жилища, построенные внутри по всей длине стены. А вершину, поскольку земля ее была плодородной и более рыхлой, чем на любой равнине, царь оставил под пашню, с тем чтобы если когда-нибудь станет невозможным доставлять пищу извне, то без этого смогли бы обойтись те, кто вверил свое спасение крепости. Царский дворец он выстроил у западного входа под стеной, окружавшей вершину, с фасадом, обращенным на север. Стена дворца была очень высокая и мощная и имела 4 угловых башни 60 локтей каждая.

Разнообразным и роскошным было убранство внутренних комнат, галерей и бань. Повсюду были возведены колонны, сработанные из цельного камня, стены же и полы в комнатах были украшены каменной мозаикой. Возле каждого жилища, на высоте вокруг царского дворца и перед стеной, он вырубил в скале множество вместительных хранилищ для воды, с тем расчетом, чтобы они могли обеспечить то же ее количество, что и источники. Вырубленная в скале и невидимая снаружи дорога вела из царского дворца на самую вершину. Однако и видимыми дорогами врагам не просто было воспользоваться. Ибо восточный путь, как уже было сказано, благодаря особенностям природы этого места был неприступен, а путь с запада царь перегородил в самом узком месте огромной башней, отстоявшей от вершины не менее чем на 1000 локтей, которую невозможно было ни обойти, ни без труда взять. Да и выйти оттуда тем, кто безопасно проникал в нее, было непросто. Так самой природой и трудом человеческих рук это место было укреплено против вражеских набегов».

Наибольшую известность крепость приобрела в связи с событиями Иудейской войны – восстания против римского владычества в 68–73 гг. После разрушения Иерусалима (70 г.), падения крупнейших и наименее уязвимых иудейских крепостей Иродиона и Махеруса, Масада оставалась последним оплотом повстанцев. Отряд оборонявших крепость зилотов возглавлял Елеазар Бен-Иаир, римскими войсками командовал талантливый военачальник Флавий Сильва. Вокруг крепости им было разбито восемь укрепленных лагерей, их следы отчетливо прочитываются и сегодня. Наступление развертывалось с нижнего выступа, лежавшего к западу от крепости. Римляне насыпали мощный вал, почти в 100 м высотой, а когда оказалось, что насыпь не достаточно прочна для осадных машин, на ней был возведен помост из огромных, плотно подогнанных друг к другу камней. Помимо обычных осадных приспособлений была сооружена 30-метровая башня, обитая железом – типа русского средневекового «города», с которой римляне метали стрелы и камни и благодаря этому быстро подавили защитников на стенах. Тем временем с помощью большого тарана удалось пробить в стене брешь. Зилоты сумели быстро соорудить внутри другую стену – из бревенчатых срубов, заполненных землей. Такую конструкцию удары тарана только утрамбовывали и укрепляли. Но поскольку основа ее была деревянная, римский полководец приказал солдатам забрасывать ее горящими факелами. Когда стена запылала сверху донизу, римляне (был уже вечер) отошли в лагерь, отложив решающий штурм до утра.

...Когда утром солдаты вошли в пролом, охваченная пожаром крепость была пуста. В горящем дворце Ирода они наткнулись на гору мертвых тел. 960 последних защитников Масады, включая женщин и детей, покончили с собой, сохранив, как скажет о них Иосиф Флавий, «свободу, как величественное себе надгробие». Останки нескольких десятков защитников, найденных при раскопках, были торжественно погребены с воинскими почестями 7 июля 1969 г. на небольшом холме возле римского лагеря. Над курганом поставлен памятный знак.

На протяжении восемнадцати столетий Масада оставалась забытым местом – за исключением короткого периода, когда здесь в V–VI вв. селились православные монахи, искавшие подлинного «пустынного» уединения. От того времени сохранились развалины небольшой византийской церкви, сложенной из камней разрушенных стен.

Честь первого научного открытия Масады принадлежит американскому ученому Э. Робинсону (1838 г.), но полномасштабные археологические раскопки и реставрационные работы были проведены здесь в 1963–1965 гг. группой археологов Иерусалимского Еврейского университета под руководством И. Ядина, первым приобретшего для Еврейского университета рукописи Мертвого моря. Наряду с профессиональными археологами в раскопках приняли участие тысячи добровольцев из разных стран.

В 1971 г. над описанным Иосифом Флавием «Змеиным путем» была протянута канатная дорога. Она не доходит до вершины. Дальше лестница в 80 ступеней ведет к восточным воротам укрепленного плато, возвышающегося на 437 м над Мертвым морем. Плато имеет неправильную вытянутую форму, напоминающую в плане лодку размерами 580 м в длину и – в средней части – около 200 м в ширину.

С точки зрения археологической Масада представляет собой большой и сложный ансамбль. Общая длина стен, местами отремонтированных и восстановленных, составляет около 1300 м. Комплекс включает римские термы (Ирод, как мы уже знаем, любил попариться в римской бане), микву (иудейская ритуальная купальня), два царских дворца: северный, трехуровневый, – с жилыми комнатами на верхнем этаже (с мозаичными полами и стенами, украшенными фресками) и атриумом с многоколонным портиком на нижнем, и меньший, западный (с сохранившимися мозаиками «Тронного зала»), синагогу – древнейшую в стране, современницу Иерусалимского храма, и даже небольшую византийскую церковь, о которой мы упоминали выше. Был здесь и большой плавательный бассейн, и несколько больших цистерн, и, наконец, круглое в плане здание – колумбарий с каменными нишами-оссуариями. Не говорим уже о цистернах, складах, арсеналах, казармах для воинов. В состав археологического заповедника вошел и главный римский лагерь (Левкос – «Белый мыс» в описании И. Флавия).

Канатная дорога сделала Масаду одним из самых посещаемых музеев-заповедников страны, в полном смысле слова «культовым местом». Молодежь ежегодно собирается здесь для празднования Хануки, молодые офицеры израильской армии принимают здесь воинскую присягу.


Источник: Откровение Святой Земли / Н.Н. Лисовой. - М.: ДАРЪ, 2012 г. - 476 с. ISBN 978-5-485-00372-2

Комментарии для сайта Cackle