Часть 4

Мк. 2:1–12 (7 зач.).

В прошлый день недельный мы слышали евангельское зачало о чудотворном действии великого и могущественного присутствия Христова. Нафанаил, усомнившийся в словах апостола Филиппа, что явился в мир долгожданный Мессия в лице Иисуса из Назарета, – тот самый Нафанаил, как только оказался в присутствии Самого Господа, тут же признал и исповедал Его Сыном Божиим и Царем Израилевым. А сегодняшний отрывок из Евангелия говорит о величайшем старании и трудах истинно верующих людей, приложенных ими, дабы оказаться в присутствии Господа Иисуса Христа.

Четверо несли расслабленного, своего сродника или друга, несли его на постели – в таком отчаянном положении он находился, не имея возможности двигаться. Они тщетно проталкивались сквозь многолюдную толпу, чтобы приблизиться ко Господу, – им это не удалось. И тогда они поднялись на кровлю дома, раскрыли ее и через кровлю, с трудом и усилиями, спустили постель, на которой лежал болящий, к ногам Чудотворца и Исцелителя. Столь сильна была вера их во Христа.

Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои. Господь не слышал исповедания их веры, но Он видел веру их. Прозорливость Его проникала до самых тайных глубин сердца человеческого, и, рассматривая сии глубины сердечные, Господь видел великую веру их. Но и Своими телесными очами Он увидел и познал веру их, по тем стараниям и труду, которые они приложили, дабы принести болящего к Нему. Итак, вера их была очевидна и для духовного, и для телесного зрения Господа.

Точно так же очевидно для Господа было и неверие книжников, кои присутствовали при этом событии и помышляли в сердцах своих: что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога? Видя их помышления сердечные духом Своим, Господь начинает мягко укорять Их в сем: для чего так помышляете в сердцах ваших? Прозорливый Господь с равною легкостью читает и в чистых, и в нечистых сердцах. Как сразу узрел Он чистое сердце Нафанаилово, в котором не было лукавства, так ныне Он сразу ясно узрел и нечистые сердца книжников, исполненные лукавства. И, да покажет им, что Он имеет власть и над телами, как и над душами человеческими, власть и грехи прощать, и расслабленные тела врачевать, Господь сказал расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. В ответ на такое властное повеление болящий тотчас встал и, взяв постель, вышел перед всеми, так что все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видели.

Посмотрите, сколько чудесных сил являет Господь одновременно:

Он проникает взором Своим в сердца людей и открывает веру одних и лукавство других;

Он прощает душе грехи и делает ее здоровой и чистой от первопричины болезни и немощи;

Он возвращает здоровье расслабленному, парализованному телу с помощью Своего могущественного слова.

О, как велико, и страшно, и чудно, и целительно присутствие Господа живаго!

Но нужно прийти и встать пред живаго Господа. Это – главнейшее на стезе спасения: прийти с верою в присутствие Господа и ощутить присутствие сие. Иногда Сам Господь приходит и открывает нам Свое благодатное присутствие, как пришел Он в Вифанию к Марфе и Марии; как неожиданно явился Он на дороге апостолу Павлу; или другим апостолам – на море Галилейском, и на пути в Эммаус, и в затворенной комнате; или Марии Магдалине – в саду; или многим святым – во сне и наяву. Иногда же люди приходят пред Господа, будучи приведены апостолами. Так Андрей привел Симона Петра, Филипп – Нафанаила; так преемники апостолов и миссионеры привели ко Господу тысячи и миллионы верующих; и так вообще одни верующие приводят других верующих. Наконец, иногда люди сами прилагают огромные усилия, да окажутся в присутствии Божием, как было с этими четверыми, поднявшимися на кровлю дома, чтобы спустить своего больного пред Господа. Вот три способа, как люди могут почувствовать себя в присутствии Божием. Наше дело – старательно трудиться, да приидем в присутствие Господа; а дело Божие – допустить нас в Свое присутствие и озарить нас им. Потому мы должны использовать в обратном порядке все три способа. То есть, мы должны с верою и ревностно делать все, от нас зависящее, чтобы прийти в присутствие Господне; далее, мы должны следовать призыву и наставлениям Святой Апостольской Церкви и отцов и учителей Церкви; и, наконец, только после исполнения первого и второго условия, молитвенно с надеждою ожидать, да допустит нас Господь к Себе, да озарит нас Своим присутствием, да укрепит, да исцелит и да спасет.

А каков должен быть наш труд по открытию присутствия Божия, лучше всего показывает нам пример этих четырех человек, которые не гнушаются и тем, чтобы залезть на крышу дома; и не смущаются никаким стыдом или страхом, спуская своего больного товарища с высоты в присутствие живаго Господа. Сие есть пример ревности, если не больший, то, по крайней мере, схожий с примером той вдовы, коя непрестанно докучала неправедному судье просьбой защитить ее от соперника ее (Лк.18:1–5). Это и значит исполнить заповедь Господню, «что должно всегда молиться и не унывать» (Лк.18:1). Это является доказательством истинности и другой заповеди Господней: «стучите, и отворят вам»(Мф.7:7). Это, наконец, и объяснение удивительного изречения Христова: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11:12). Итак, Господь требует от верных Своих, чтобы они приложили все возможные усилия, вложили весь труд, чтобы они делали, доколе есть свет, чтобы молились непрестанно, просили, искали, стучали, постились, творили бесчисленные дела милосердия, – и все сие с тою целью, да отверзнется им Царство Небесное, то есть великое, страшное и животворящее присутствие Божие. «Итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого» (Лк.21:36). Неусыпно бодрствуйте над сердцем своим, дабы оно не прилепилось к земле; бодрствуйте над помыслами своими, дабы они не удалили вас от Бога; бодрствуйте над делами своими дабы умножить талант свой, а не умалить и не расточить его; бодрствуйте над днями своими, дабы смерть не застала вас врасплох и не похитила непокаявшимися, во грехах ваших. Такова наша вера православная: насквозь деятельная, насквозь молитвенная и бодренная, слезная и сопряженная с усилиями. Ни одна другая вера не предлагает верующим приложить столько усилий, чтобы удостоиться стать пред Сына Божия. Все эти усилия предложил всему миру и заповедал верным Сам Господь наш и Спаситель; Церковь же непрестанно освежает их, повторяя из века в век, из поколения в поколение, являя верным все большее и большее число духовных витязей, исполнивших закон Христов и сподобившихся славы и силы неизглаголанной и на небе, и на земле.

Но, с другой стороны, не нужно обольщаться и мнить, что все эти труды и усилия человека сами по себе приносят спасение. Не следует воображать, будто человек может прийти в присутствие Бога живаго единственно своими трудами и усилиями. Если бы Господь не восхотел, никто из смертных никогда не смог бы стать пред лице Его. Ибо Сам Господь, и заповедавший все сии труды и усилия, в другом месте глаголет: «Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк.17:10). И еще, в ином месте: «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет Его Отец, пославший Меня» (Ин.6:44). И еще, в ином месте: «без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:5). Апостол Павел в Послании к Ефесянам в том же смысле говорит: «благодатью вы спасены» (Еф.2:5). Что же скажем после этого? Скажем ли, что все труды наши по спасению напрасны? Не опустить ли нам руки в ожидании, пока Господь не явится нам Сам и Своею силой не поставит нас в Свое присутствие? Не вопиет ли и сам пророк Исаия: и вся праведность наша – как запачканная одежда (Ис.64:6)? Так не отказаться ли нам от всех трудов и всех усилий? Но разве не уподобимся мы тогда рабу, закопавшему в землю свой талант и потому услышавшему от господина: «лукавый раб и ленивый» (Мф.25:26)? Мы должны быть трезвенны и трудиться, исполняя заповеди Господни, кои ясны как солнце. Мы должны вложить весь свой труд, а в Божией власти – благословить наш труд и допустить нас в Свое присутствие. Дивно растолковал это апостол Павел, сказавший: «Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий» (1Кор.3:6–7). Итак, все зависит от Бога – от Божией силы, мудрости и милости. Но все-таки наше дело – сажать и поливать; и мы не можем пренебречь нашим долгом, не подвергая себя опасности вечной погибели.

Обязанность земледельца – пахать и поливать, а от Божией силы, мудрости и милости зависит, взойдет ли посев, возрастет ли и принесет ли плод.

Обязанность ученого – исследовать и искать, а от Божией силы, мудрости и милости зависит, откроется ли ему знание.

Обязанность родителей – растить своих детей и воспитывать их в страхе Божием, а от Божией силы, мудрости и милости зависит, будут ли дети жить и как долго.

Обязанность священника – верующих учить, просвешать, обличать и исправлять, а от Божией силы, мудрости и милости зависит, принесет ли труд священника плоды.

Обязанность всех нас – усердствовать и трудиться дабы удостоиться стать в присутствие Сына Божия, но от Божией силы, мудрости и милости зависит, будем ли мы допущены ко Господу.

Однако не следует трудиться без упования на милость Божию. Весь наш труд да будет озарен надеждою, что Господь близ нас есть и что Он приимет нас в присутствие лица Своего. Нет более глубокого и неисчерпаемого источника, нежели источник милости Божией. Когда блудный сын покаялся после своего плачевного падения до уровня свинской жизни, милосердный отец выбежал ему навстречу, пал ему на шею и простил его. Господь неустанно выходит в сретение Своим покаявшимся чадам. Он простирает руки Свои ко всем, обратившим лица свои к Нему. «Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному», – глаголет Господь об иудеях (Ис.65:2). А если Господь простирает руки Свои и к непокорным, то кольми паче к покорным? Покорный пророк Давид говорит: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс.15:8). Итак, покорных тружеников в деле своего спасения Господь не лишает присутствия Своего.

Потому не будем считать свой труд напрасным, как делают впавшие в безбожие и отчаяние; но, стараясь и трудясь изо всех сил, будем надеяться на милость Господа Бога. Намеренно усугубим наши труды во время Великого поста, как и повелевает нам Святая Церковь. Пусть в том сияет нам пример сих четверых, поднявшихся на кровлю дома, и раскрывших ее, и спустивших пятого – своего расслабленного друга – пред Господа. Если одна пятая нашей души расслаблена или сгнила от болезни, поскорее поспешим с прочими, здравыми, четырьмя пятыми пред Господа, и Господь исцелит то, что в нас болеет. Если одно чувство соблазнило нас в мире сем и от соблазна заболело, поспешим с прочими четырьмя чувствами пред Господа, дабы Господь смиловался над нашим заболевшим чувством и сотворил его здравым. Если одна часть тела болит, врачи советуют вдвойне заботиться об остальном теле, вдвойне беречь и питать его, чтобы здоровое стало еще здоровее и сильнее и таким образом одолело болезнь больного. Так и с нашей душою. Если мы усомнились умом, то быстро потрудимся сердцем и душою умножить веру свою и заболевший ум с помощью Божией вылечить и укрепить. Если мы согрешили оставлением молитвы, то поспешим делами милосердия возвратить потерянную молитвенность, и наоборот.

И Господь наш призрит на веру нашу, на наши старания и труды и помилует нас. И по Своей бесконечной милости Он допустит нас в присутствие Свое, в присутствие бессмертное и животворящее, подающее жизнь, крепость и радость неисчислимым ангельским силам и воинствам святых. Господу и Спасу нашему Иисусу Христу подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Мк. 8: 34–9 (37 зач.).

Велика сила Истины, и ничто в мире не может одолеть этой силы.

Велика целительность Истины, и нет в мире никакого страдания и никакой немощи, для коих Истина не была бы лекарством.

В своих страданиях и немощах болящие ищут врача, который даст им лекарство от страданий и немощей. Никто не ищет врача, что давал бы лекарства как можно более сладкие; но всякий ищет врача, знающего верное средство, и не придает значения тому, будет ли лекарство сие сладким, горьким или безвкусным. И чем более горькое лекарство врач прописывает больному, и чем труднее способ лечения, тем больше, как кажется, больные доверяют такому врачу.

Почему люди не переносят горького лекарства только из рук Божиих? Почему ищут и ожидают из рук Божиих только сладостей? Потому что не ощущают тяжести своей болезни греховной и таким образом мнят, будто могут исцелиться от одних сластей.

О, если бы люди спросили себя: – Почему все лекарства от телесных болезней так горьки?

Дух Святый ответил бы им:

– Чтобы быть метафорой и изображением горечи лекарств духовных.

Ибо как телесные болезни суть метафора и изображение болезней духовных, так и телесные лекарства суть метафора и изображение лекарств духовных.

Разве болезни духа, эти главные болезни, болезни-первопричины, не намного более тяжки, нежели болезни телесные? Как же тогда лекарствам для духа не быть горше лекарств для тела?

Люди попечительны и многопопечительны о своем теле; и когда тело заболит, они не жалеют ни трудов, ни времени, ни богатств – лишь бы возвратить телу здоровье. Тогда для них никакой врач не берет дорого, никакой курорт не далек, никакое лекарство не горько; особенно когда они еще и почувствуют близость телесной смерти. О, если бы люди были столь попечительны и многопопечительны о своей душе! Если бы они столь же ревностно искали для души своей лекарства и врача!

Тяжко ступать по терниям босыми ногами. Но если босоногий умирает от жажды, а за терниями находится источник воды – то не решится ли босоногий охотнее наступить на терния, окровавив и изранив стопы свои, дабы добраться до воды, – нежели умереть от жажды на мягкой траве, не преходя терний?

– Невозможно нам принимать столь горькое лекарство! – говорят многие, расслабленные грехом. Потому человеколюбивый Врач людей сперва Сам принял лекарство горькое, горчайшее, хотя был здрав, – только бы показать болящим, что сие не невозможно. О, насколько труднее здоровому, чем больному вкусить и проглотить лекарство от болезни! Однако Он принял Его, дабы это лекарство приняли и смертельно больные.

– Невозможно нам босыми пройти по зарослям терний, как бы мы ни жаждали и какой обильный и чистый источник воды ни находился бы по ту сторону их! – снова говорят расслабленные грехом. Потому человеколюбивый Господь Сам, босой, прешел тернистую ниву и ныне с той стороны вопиет, призывая жаждущих на источник воды живой.

– Возможно, – возглашает Он, – Я Сам прошел по терниям острейшим и Своими стопами примял их; итак, грядите!

– Если крест – лекарство, невозможно нам принять это лекарство! И если крест – путь, невозможно нам идти этим путем! – так говорят болящие грехом. Потому человеколюбивый Господь взял тягчайший крест на Себя, да покажет, что сие возможно.

В сегодняшнем евангельском чтении Господь предлагает крестоношение, это горькое лекарство, всякому, желающему спастись от смерти.

Сказал Господь: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Господь не гонит людей на крест вперед Себя, но призывает их следовать за Собою, Крестоносцем. Ибо, прежде нежели произнести призыв сей, Он предсказал Свои страдания, а именно: «И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мк.8:31). Он и пришел для того, чтобы быть Путем. Он пришел для того, чтобы быть Первенцем в страданиях и Первенцем во славе. Он пришел, да покажет, что возможно – и да сделает возможным – все то, что люди считали невозможным.

Он не заставляет людей и не принуждает их, но предлагает и советует. Кто хочет. По своей свободной воле люди впали в болезнь греховную, и по своей свободной воле люди должны лечиться и выздороветь от греха. Он не скрывает: горько-прегорько лекарство; но Он облегчает людям принятие его тем, что Сам первым принимает его, хотя и здрав, и являет его блистательное действие.

Отвергнись себя. И первый человек, Адам, отвергся себя, когда впал в грех, но он отвергся себя настоящего и истинного. Требуя ныне от людей, чтобы они отверглись себя, Господь требует отвергнуться себя ложного. Проще говоря: Адам отвергся Истины и прилепился ко лжи; ныне Господь требует от потомков Адама, да отвергнутся лжи и снова да прилепятся к Истине, от коей отпали. Отсюда, отвергнуться себя означает: отвергнуться иллюзорного не-существа, навязавшегося тебе вместо твоего существа, кое от Бога. Отвергнуться плотяности, вытеснившей в тебе духовность, и страсти, вытеснившей в тебе добродетель; и рабского страха, помрачившего в тебе образ богосыновства; и богохульного ропота, умертвившего в тебе дух послушания Богу. Отвергнись злых мыслей, злых желаний и злых дел. Отвергнись языческого поклонения природе и своему телу. Одним словом, отвергнись всего, что, как ты считаешь, является тобой, на самом же деле это не ты, а диавол, и грех, и тлен, и обман, и смерть. О, отвергнись злых навыков, ставших для тебя вторым естеством; именно: отвернись этого второго естества; ибо сие не естество, сотворенное Богом, но нагроможденный и окаменевший в тебе обман и самообман – олицетворенная ложь, коя живет под твоим именем, как и ты – под ее именем.

Что значит и возьми крест свой? Значит – добровольно прими из рук Провидения всякую цельбоносную горечь, тебе предлагаемую. Произойдут ли великие катастрофы – будь послушен воле Божией, как Ной. Требуется ли от тебя жертва – принеси ее с тою же верой в Бога, с какою Авраам хотел принести в жертву своего сына. Пропадет ли имение, умрут ли неожиданно твои дети, найдет ли лютая болезнь – все переноси с терпением, как Иов, не удаляя своего сердца от Бога. Оставят ли тебя друзья, будут ли тебя окружать одни враги – переноси все без ропота, с упованием на скорую помощь Божию, как поступали апостолы. Поведут ли тебя на казнь за Христа – будь благодарен Богу за такую честь, подобно тысячам христианских мучеников и мучениц. От тебя не требуют делать то, что до тебя никто никогда не делал; но требуется последовать многочисленным примерам других, исполнивших волю Христову: апостолов, святителей, исповедников и мучеников. Следует также знать, что, требуя нашего распятия на кресте, Господь требует только распятия ветхого человека, то есть человека, состоящего из злых навыков и служения греху. Ибо распятием сим умерщвляется в нас этот ветхий, скотоподобный человек и оживает новый, богоподобный, бессмертный. Как и апостол говорит: ветхий наш человек распят с Ним, – и тут же объясняет, почему распят: – «чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху» (Рим.6:6). Крест тяжек для ветхого, плотского человека, тяжек для плоти «со страстями и похотями» (Гал.5:24), но не тяжек для человека духовного. «Крест для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия» (1Кор.1:18). Посему мы хвалимся Крестом Христовым; и хвалимся крестом своим ради Христа. Господь требует от нас не того, чтобы мы взяли Крест Его, но крест свой. Его Крест – тягчайший. Он распялся на Кресте не за Свои грехи, а за наши; потому Его Крест – тягчайший. Мы распинаемся за свои собственные грехи; потому крест наш легче. И когда мы наиболее страдаем, мы не должны говорить, что наши страдания слишком велики и чрезмерны. Жив Господь, и ведает Он меру страданий наших, и не попускает нам страдать свыше сил. Мера наших страданий определена и исчислена не в меньшей степени, нежели мера между днем и ночью и мера движения звезд. Усиливаются ли наши страдания, отягощается ли наш крест – растет и сила Божия, как и апостол говорит: «Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2Кор.1:5).

Прежде всего, великое наше утешение – в том, что Господь призывает нас следовать за Ним. И следуй за Мною, – глаголет Господь. Почему Он призывает к сему взявших на себя крест свой? Во-первых, для того, чтобы они не пали и не сломились под тяжестью креста. Такова достойная жалости слабость человеческого естества: и для самого сильного человека слишком тяжек даже самый легкий крест, если нести его без небесной помощи. Посмотрите, в какое отчаяние впадают неверующие при наималейшем ударе! Как они бунтуют против неба и земли от одного игольного укола! Как беспомощно гнутся из стороны в сторону, ища опоры и защиты в пустоте мира сего, хотя и считают весь мир одной отчаянной пустотой, не могущей дать им ни опоры, ни защиты! Потому Господь призывает нас идти за Ним. Ибо, только идя за Ним, мы сможем понести крест свой. В Нем найдем мы силы, храбрость и утешение. Он будет для нас светом на темном пути, здравием в болезни, другом в одиночестве, радостью в скорби и богатством в нищете. Болящему телесно оставляют горящий свет на всю ночь. И в ночи жизни сей нам необходим негасимый свет Христов, который будет умягчать нашу боль и поддерживать надежду на рассвет.

Другая причина, по коей Господь требует, чтобы мы шли за Ним, точно так же важна, как и первая, и касается цели добровольного отвержения себя и несения креста своего. И многие наружно отвергались себя, дабы еще более возвыситься в мире сем. Многие налагали на себя бесчисленные труды и подвиги только для того, чтобы люди восхищались ими и прославляли их. Многие так поступали и поныне поступают, главным образом в языческих народах, для приобретения чрез то некоей колдовской, магической силы, чтобы с ее помощью властвовать над людьми, вредить одним и приносить пользу другим; и все сие – из пустого личного славолюбия и корыстолюбия. Такое самоотвержение – никакое не самоотвержение, а самопревозношение; и такой крест ведет не к воскресению и спасению, а к полной погибели и преданию себя в руки диавола. Тот же, кто со крестом своим следует за Христом, свободен от всякой гордости, от всякого превозношения над другими людьми и от всякого стремления к мирской славе и выгоде. Как больной принимает горькое лекарство не с целью показать, что он может такое горькое лекарство проглотить, но да исцелится; так и истинный христианин отвергается себя, то есть гнушается своего больного естества, берет крест свой на себя как горькое, но спасительное лекарство и идет за Христом, своим Врачом и Спасителем, не ради человеческих похвал и славы, но да спасет душу свою от смертоносного безумия в мире сем и от червя и огня в мире ином.

Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Се, глаголы резкие и неумытные! Се, пламя, желающее попалить ветхого человека до самого корня, и с корнем! Господь Иисус Христос пришел не для того, чтобы только поправить мир, но для того, чтобы его претворить, переродить: старое железо бросить в огонь и отлить все новое. Он не ремонтник, а Сотворитель, Он не латает, а ткет. Кто хочет сберечь старое червивое дерево, тот потеряет его. Он может трудиться над этим деревом снаружи, сколько ему угодно: поливать его, полировать, огораживать, стеречь; черви источат дерево изнутри, и оно неминуемо сгниет и погибнет. Кто срубит червивое дерево и бросит в огонь вместе с червями, а затем перенесет свое внимание на молодые ростки и сохранит их от червей, тот сбережет дерево. Кто хочет сберечь свою ветхую, адамову душу, разъеденную грехом и сгнившую от него, тот потеряет ее; ибо такую душу Бог не допустит пред лице Свое, а создание, не представшее пред лице Божие, все равно что не существует. Потерявший же эту свою ветхую душу сбережет душу новую, душу, заново рожденную от Духа (Ин.3:6) и венчанную со Христом. Душа, собственно, и составляет нашу жизнь, потому в некоторых переводах Священного Писания говорится: «кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее»; и: «кто потеряет жизнь свою ради Меня и Евангелия тот сбережет ее». Толкование в обоих случаях одинаковое. Ибо кто хочет сберечь свою смертную жизнь во что бы то ни стало, тот потеряет обе жизни: и смертную, и бессмертную. Смертную – потому что, на сколько бы ни удалось ему продлить свою жизнь на земле, в конце концов со смертью он должен будет потерять ее. А бессмертную – потому что он не трудился и не старался получить ее. Тот же, кто трудится, дабы стяжать бессметную жизнь во Христе, получит и сбережет ее в вечности, хотя и бы и потерял сию временную смертную жизнь. Жизнь временную и смертную человек может потерять ради Христа и Евангелия или тогда, когда при необходимости принесет ее в жертву, приняв мученическую смерть за Христа и Его Святое Евангелие; или же тогда, когда, презрев сию жизнь свою, как грешную и недостойную, устремится всем сердцем, всею душою и всею крепостью своею ко Христу, всего себя отдаст Ему на служение, всем Ему пожертвует, во всем будет на Него уповать. Кто-нибудь может потерять душу свою, то есть жизнь свою, или покончив жизнь самоубийством, или принеся ее в жертву за некое дело неправедное, или же в ссоре и раздоре. Таковому не обещано, что он сбережет душу свою, то есть жизнь свою. Ибо сказано: кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Только Христос и Евангелие несравненно больше души нашей. Это – величайшее сокровище во времени и в вечности, и всякому человеку следует без колебаний пожертвовать всем ради некрадомого сего блага. Но почему Господь добавляет: и Евангелия? Не достаточно ли просто сказать: ради Меня? Не достаточно. Господь глаголет: ради Меня и Евангелия, – дабы тем расширить причины смерти для себя и жизни для Бога, а чрез то увеличить и число спасающихся. Итак, спасется тот, кто потеряет жизнь свою ради Христа живаго и бессмертного. Но спасется и тот, кто потеряет жизнь свою ради дела Христова в мире и Его святого учения. Наконец, спасется и тот, кто потеряет жизнь свою ради одной-единственной заповеди Христовой или одного-единственного слова Его. Господь – Законодатель жизни; кто пожертвовал собою ради Законодателя, тот пожертвовал собою и ради Его закона; и наоборот, кто пожертвовал собою ради Его закона, тот пожертвовал собою ради Него. Отождествляя Себя со Своим делом и Своим учением, Господь тем самым распространяет возможность спасения на многих.

Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Этими словами во многом разъясняются предыдущие. Из них видно, что Господь ценит душу человеческую выше всего мира. Из них видно также, какую душу человек должен потерять, чтобы душу сберечь: душу поврежденную, душу, погрязшую в мире сем, обремененную миром, порабощенную миру. Потеряет человек такую мнимую душу – спасет истинную душу свою; отвергнет ложную жизнь – приобретет истинную жизнь свою.

Что пользы, если человек приобретет весь мир, предопределенный к погибели, но повредит своей душе, предназначенной для бессмертия? Мир приближается к своему концу, и в конце будет отброшен как обветшавшая и пришедшая в негодность одежда. Истинные души, христолюбивые души, полетят тогда в Царствие бессмертной юности. Конец мира сего есть начало новой жизни душ. Так какая польза человеку от всего мира, если он скоро будет вынужден расстаться со всем миром и если и весь мир, в недалеком будущем, вынужден будет расстаться со своим бытием и исчезнуть, как сон после пробуждения? Чем поможет ему беспомощный мертвец? И какой выкуп даст он за душу свою? Се, даже если бы весь мир был собственностью человека, Бог не принял бы мира вместо души. Однако и мир принадлежит не человеку, а Богу; Бог сотворил его и дал человеку во временное пользование ради еще одного блага, высшего и драгоценнейшего, нежели мир. Главный дар Бога человеку – богообразная душа. И сей главный дар Бог в свое время потребует назад. Ничего человек не может возвратить Богу вместо души. Душа – царь, а все прочее – раб. Не примет Бог раба вместо царя, не взыщет временного вместо бессмертного. О, какой выкуп даст грешник за душу свою? Пока человек еще находится в теле и в мире сем, он увлекается многими ценностями мира; но, разлучившись от тела, он видит (увы, как бы не слишком поздно!), что не существует никаких других ценностей, кроме Бога и души. Тогда ему и помысл не сможет прийти о каком бы то ни было выкупе и замене за душу свою. О, как страшно положение грешной души, когда обрываются все нити, связывающие ее с миром и с Богом, и когда она, голая-преголая, бедная-пребедная, оказывается в мире духовном! Кого призовет она на помощь? Чье имя воспомянет? За край чьей ризы схватится, падая в бездонную пропасть – вечно падая в бездну? Блажен же тот, кто в этой жизни прилепился ко Христу, кто навык Его имя призывать деннонощно, нераздельно от дыхания и от биения сердца своего. Он над бездною будет знать, Кого призвать на помощь. Он будет знать, Чье имя воспомянуть. Он будет знать, за Чью ризу ухватиться. Воистину, он будет вне опасности под покровительством возлюбленного Господа.

Но се, главный ужас для всех тех, кто в этой жизни не боится греха. Господь говорит: «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк.8:38). Услышьте то, все верные, и не рассчитывайте сверх меры на милосердие Божие. Воистину, на нераскаянных богохульников милость Божия будет изливаться только в этой жизни, а на Страшном Суде милость сменится правосудием. Услышьте сие, все с каждым днем приближающиеся к неизбежной смерти, услышьте и вострепещите душою и сердцем. Эти слова произнес не враг наш, но Величайший Друг. Те же самые уста, что и со Креста простили врагов, изрекли и сии страшные, но праведные слова. Кто постыдится Христа в этом мире, того и Христос постыдится при кончине этого мира. Кто постыдится Христа пред грешниками, того и Христос постыдится пред ангелами святыми. Чем будешь хвалиться ты, о человек, если будешь стыдиться Христа? Если ты постыдишься жизни, значит, будешь хвалиться смертью! Постыдишься истины? Значит, будешь хвалиться ложью! Милосердия? Значит, будешь хвалиться злобою! Правды? Значит, будешь хвалиться неправдою! Страданий на Кресте? Значит, будешь хвалиться идольскою мерзостью! Бессмертия? Значит, будешь хвалиться смертным тлением и могильным смрадом! И пред кем, наконец, станешь ты стыдиться Христа? Пред тем ли, кто лучше Христа? Нет; ибо нет никого лучше Христа. Значит, ты постыдишься Христа пред тем, кто хуже Христа. Стыдится ли сын отца своего пред медведем или дочь матери своей пред лисицею? Так к чему тебе стыдиться Преблагого пред злыми, Чистейшего пред нечистыми, Всемогущего пред ничтожными, Премудрого пред тупыми? К чему стыдиться величественного Господа пред родом прелюбодейным и грешным? Потому ли, что род сей постоянно мелькает у тебя пред глазами, а Господа не видно? Но еще совсем немного, и Господь явится во славе, на облаках, составленных множеством ангелов, и род сей исчезнет от ног Его, как прах от сильного ветра. Воистину, тогда ты будешь стыдиться не Господа славы, а самого себя, однако стыд твой уже не принесет пользы. Лучше стыдиться теперь, пока стыд еще помогает, стыдиться всего пред Христом, а не Христа пред всем. Почему Господь говорит: кто постыдится Меня и Моих слов? Кто постыдится Меня означает: «кто усомнится в Моем Божестве, и в Моем Божественном воплощении от Пречистой Девы, и в Моих муках на Кресте, и в Моем Воскресении; и кто устыдится Моей нищеты в мире, Моей любви ко грешникам». Кто постыдится... Моих слов означает: «кто усомнится в Евангелии или отречется от Моего учения; или извратит Мое учение и чрез ересь внесет смуту и распри в собрание верных; или гордо вознесется превыше Моего откровения и попытается заменить Его неким иным, своим, учением; или намеренно умолчит и скроет Мои слова пред сильными и могущественными мира сего, стыдясь Меня и страшась за себя». Слова Христовы суть животворящее завещание миру, так же как и Его страдания, Его тело и Его кровь. Господь не отделяет Своих слов от Себя и не придает им меньшего значения, чем Своей личности. Его слово неотделимо от Него. Его слово имеет силу, как и Его личность. Потому Он сказал Своим ученикам: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» (Ин.15:3). Он словом Своим очищал души, исцелял болящих, изгонял бесов, воскрешал умерших. Слово Его – творческое, очистительное, животворящее. Впрочем, что тут удивительного, если в Евангелии говорится: «и Слово было Бог» (Ин.1:1)?

Род сей Господь называет прелюбодейным в широком смысле этого слова, подобно древним пророкам, кои и поклонение другим богам называли прелюбодеянием (Иез.23:37). Прелюбодействует всякий, кто забывает свою жену и идет вслед чужой; но прелюбодействует и всякий, кто забывает Бога живаго и начинает поклоняться сотворенному миру. Кто оставляет веру в Господа и верует в людей, кто оставляет любовь к Богу и переносит ее на людей или вещи, тот совершает прелюбодейство. Короче говоря, все грехи, из-за которых твоя душа удаляется от Бога и сочетается с кем-либо или чем-либо вне Бога, могут быть названы одним общим именем – прелюбодеяние, ибо все они имеют особенности супружеской измены. Итак, кто постыдится Господа Иисуса Христа, Жениха души человеческой, пред таковым прелюбодейным родом, воистину, подобен невесте, постыдившейся своего жениха пред распутными людьми. Господь говорит не просто «в роде сем грешном», но прелюбодейном и грешном. Для чего? Дабы особым образом обличить прелюбодеяние. Под прелюбодеянием же здесь подразумеваются все самые тяжкие грехи, ядовитые и смертоносные, кои более всего отвращают человека от следования за Христом, от самоотвержения, от креста и перерождения.

Но посмотрите, сколь удивительно оканчивается сегодняшнее евангельское чтение: И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе. Можно было бы сказать, что на первый взгляд эти слова не связаны с предыдущими речами. Между тем, связь сия ясна, и конец дивен. Господь не хочет оставить Своих верных без утешения. Призвав их взять свой крест, отвергнуться и самой души своей, грозно предупредив их о страшном наказании, ожидающем того, кто постыдится Его и Его слов, Господь ныне изводит на небо радугу после бури. Он спешит возвестить и о награде тем, кто послушает Его и последует за Ним со своим крестом. Эта награда достигнет некоторых и прежде кончины мира и Страшного Суда, и даже прежде конца их жизни, здесь на земле. Они не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе. Сколь премудр Господь в проповеди Своей! Он никогда не говорит об осуждении, не упомянув и о награде; не обличает, не хваля; не подводит людей к тернистому пути, не поминая и о радостях в конце пути; не произносит угроз, не давая утешения. Он не оставляет небо покрытым тучами, без того чтобы вскоре не показать сияние солнца и великолепие радуги.

Но кто суть те, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе? Господь, говоря пред скоплением народа и учеников Своих, изрекает: есть некоторые из стоящих здесь. Так кого же Он имеет в виду? Прежде всего, всех тех, кто исполнит заповедь Его о крестоношении и отвержении себя. Они еще в этой жизни почувствуют на себе силу Царствия Божия. На них сойдет Дух Божий, Который очистит их и просветит, и отверзет им врата тайн небесных, как позднее произошло с апостолами и с архидиаконом Стефаном. Не видели ли апостолы в день Пятидесятницы Царствия Божия в силе, когда облеклись силою свыше? «Стефан же, будучи исполнен Духа Святаго, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (Деян.7:55). И не видел ли евангелист Иоанн Царствия Божия прежде своей телесной смерти? И апостол Павел не был ли восхищен до третьего неба, не вкусив смерти? Но оставим апостолов. Кто знает, сколькие и сколькие из тех, кто присутствовал при сей проповеди Христовой, ощутили силу Духа Святаго и узрели Царствие Божие, пришедшее в силе, прежде расставания с этим миром?

Однако, кроме сего изъяснения, некоторые духоносные толкователи Евангелия дают приведенным выше словам Христовым и другое. А именно, они относят эти слова Спасителя к трем ученикам, Петру, Иакову и Иоанну, кои вскоре после проповеди сей увидели на Фаворе преобразившегося Господа, беседующего с Моисеем и Илией. Нет сомнения, что это толкование верно, но оно не исключает и первого объяснения. Трое апостолов воистину видели царствие Божие, пришедшее в силе, когда на горе Фаворской Господь показал Себя в небесном блистании Своем и когда из мира иного явились видимым образом Моисей и Илия, по обе стороны Господа славы. Но вовсе не следует думать, будто это единственный случай, когда смертные люди видели Царствие Божие, пришедшее в силе. Сей случай на Фаворе – воистину величественный и в своем роде уникальный; однако он не исключает и других бесчисленных случаев, когда смертные люди видели при своей жизни – хотя и иным образом – Царствие Божие в силе и славе.

Если мы захотим, то и мы можем, не вкусив смерти, узреть Царствие Божие, пришедшее в силе. При каких условиях оно отверзается, ясно глаголет сегодняшнее евангельское зачало. Возьмем добровольно крест свой и последуем за Господом. Постараемся потерять свою ветхую душу, свою греховную жизнь и усвоить то, что для человека спасти душу свою важнее, нежели приобрести весь мир. Так и мы удостоимся, по милости Божией, видеть Царствие Божие, великое в силе и несравненное в славе, где ангелы со святыми деннонощно славословят Бога живаго, Отца и Сына и Святаго Духа – Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Мф. 17:14–23 (72 зач.)

С тех пор, как существуют мир и время, все народы на земле веровали, что есть мир духовный, что есть духи невидимые. Но многие народы обманывались в том, что приписывали злым духам большую силу, чем добрым и со временем злых духов провозгласили богами, воздвигали им храмы, приносили жертвы и молитвы и во всем полагались на них. Со временем многие народы полностью отошли от веры в добрых духов, оставшись только с верою в злых духов, или жестоких богов, как они их называли; так что этот мир был похож на ристалище людей и злых духов. Злые духи все более и более мучили людей и ослепляли их, чтобы люди полностью стерли из своей памяти представление о Едином благом Боге и о данной Богом великой силе добрых духов.

И в наши дни все народы на земле веруют в духов. И сия вера народов по сути правильная. Отрицающие духовный мир отрицают его потому, что смотрят только своими телесными очами – и не видят его. Но духовный мир не был бы духовным, если бы его можно было увидеть телесными очами. Всякий человек, ум у которого не ослеплен, а сердце не окаменено грехом, может всем своим существом почувствовать, каждый день и каждый час, что люди не одни в этом мире, исключительно в обществе бессловесной природы, камней, трав, животных и других составляющих природы, ее стихий и явлений, но что душа наша непрестанно соприкасается с миром невидимым, с некими невидимыми существами. Не правы, однако, те народы и люди, кои уничижают добрых духов, а злых называют богами и покланяются им.

Когда на землю пришел Господь наш Иисус Христос, почти все народы верили в силу зла и слабость добра. И действительно, злые силы возобладали в мире, так что даже Сам Христос называл их предводителя князем мира сего. А старейшины иудейские приписывали демонам и их силе даже и все Божественные дела Христовы.

Господь наш Иисус Христос пришел в мир, чтобы сломить и искоренить малодушную веру людей в зло и посеять в их душах веру в добро, во всемогущество добра, в непобедимость и вечность добра. Древнее и всеобщее верование в духов Христос не уничтожил, но подтвердил. Он лишь открыл духовный мир таким, каков он есть, а не каким представлялся людям по наветам диавольским. Единый благий, премудрый и всемогущий Бог является властителем миров духовного и физического, видимого и невидимого. Добрые духи суть ангелы, и трудно исчислить их множество. Добрые духи, или ангелы несравнимо сильнее злых духов. Злые духи на самом деле и не имеют сил учинить что-либо, чего бы не попустил им Всевышний Бог. Но и число злых духов весьма велико. В одном одержимом человеке в Гадаре, которого Господь исцелил, находился целый легион, то есть несколько тысяч злых духов. Сии злые духи обманывали в те времена людей и целые народы, как и сегодня обманывают многих грешников нашептывая о своем всемогуществе, о том, что они – единственные боги и нет другого бога, кроме них, а добрых духов якобы и вообще не существует. Но стоило появиться где-нибудь Господу нашему Иисусу Христу, как они в ужасе бежали от него. Они узнавали в Нем Вседержителя и Судию, Который может их изобличить, изгнать из этого мира и ввергнуть в адскую бездну. Они распоясались в мире по Божию попущению; они налетели на человеческий род, словно мухи на падаль, и вели себя так, будто этот мир на веки вечные обеспечен им в качестве гнезда и трапезы. И вдруг появился пред ними Носитель добра, Господь наш Иисус Христос, и они от страха затрепетали и завопили: пришел Ты сюда прежде времени мучить нас! Никто так не боится мук, как мучащий других. Злые духи мучили человечество несколько тысяч лет и в муках человеческих находили удовольствие. Но при виде Христа, своего величайшего мучителя, они затрепетали и были готовы, выйдя из людей, войти хотя бы в свиней или в любую другую тварь, лишь бы не быть совсем изгнанными из мира сего. Но Христос не помышлял о том, чтобы совсем изгнать их из мира. Мир сей есть мир смешанных сил. Мир сей есть поле битвы, на котором люди должны сознательно и добровольно выбрать: или пойти за Христом Победителем, или за нечистыми и побежденными демонами. Христос пришел как Человеколюбец, дабы явить превосходство силы добра над силой зла и утвердить в людях веру в добро – и только в добро.

И сегодняшнее Евангельское чтение описывает один из бесчисленных примеров того, как человеколюбивый Господь еще раз показал, что добро сильнее зла, и как Он постарался утвердить веру людей в добро, во всемогущество добра, в победу добра.

Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду. Это событие описывают еще два евангелиста: Марк (гл.9) и Лука (гл.9). Они добавляют некоторые подробности о болезни отрока. Он один сын у отца и одержим духом немым. Когда сей злой дух схватывает его, то повергает на землю, и отрок вскрикивает, испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет. Злой дух целится своими стрелами сразу в трех направлениях: в человека, во все творение Божие и в Самого Бога. Чем новолуние виновато в болезни человеческой? Если оно вызывает беснование и немоту у одного человека, почему тогда не вызывает их у всех людей? Зло не в луне, но в злом лукавом духе, прячущемся и обманывающем человека: он обвиняет луну, дабы человек не обвинил его. Он также хочет этим достичь и того, чтобы человек решил, будто все творение Божие – зло, будто зло человеку приносит природа, а не злые духи, отпавшие от Бога. Потому он и нападает на свои жертвы в новолуния, чтобы люди подумали: «Вот, источник этого зла – луна!»; а поскольку луна сотворена Богом, следовательно: «Источник этого зла – Бог!» Так обманывают людей сии звери, кои хитрее и свирепее всех зверей.

По сути все, сотворенное Богом, хорошо; и все творение Божие служит человеку для пользы, а не для погибели. Если и есть что-нибудь, мешающее удобству человеческого тела, то в таком случае оно служит душе человека, подбадривая и обогащая его дух. «Твоя суть небеса, и Твоя есть земля, вселенную и исполнение ея Ты основал еси» (Пс.88:12). «Ибо все это соделала рука Моя, и все сие было, говорит Господь» (Ис.66:2). А раз все это – от Бога, стало быть, все это не может не быть благим. Из источника может изливаться только то, что в нем есть, но не то, чего в нем нет. В Боге нет зла, так как же зло может происходить от Бога, источника самого добра, чистого добра? Многие люди по неведению всякое страдание называют злом. На самом деле страдание не есть зло, но одни страдания являются следствием зла, другие же – лекарством от зла. Безумие и беснование представляют собою следствие зла, а само зло – злой дух, действующий в безумном или бесноватом человеке.

Беды и несчастья, кои случались со многими царями израильскими, делавшими то, что было злом в очах Господа, суть следствие и действие грехов этих царей. Беды же и несчастья, что Господь попускает праведникам, являются не следствием зла, но лекарством, как для самих праведников, так и для тех из окружающих их людей, которые понимают: страдания сии посланы Богом во благо.

Итак, страдания, проистекающие из нападения злых духов на человека или из человеческих грехов, – страдания от зла.

Но страдания, которые Бог попускает людям, чтобы совершенно очистить их от греха, освободить из-под власти диавола и приблизить к Себе – не от зла и не зло, но от Бога и людям во благо. «Благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием Твоим» (Пс.118:71). Диавол – зло, а путь к диаволу – грех. Вне диавола и греха вообще не существует никакого зла.

Таким образом, в страданиях и муках сего отрока была повинна не луна, а сам злой дух. Если бы Бог по человеколюбию Своему не сдерживал злых пухов и не защищал от них людей, непосредственно Сам или чрез Своих ангелов, злые духи за кратчайшее время уничтожили бы весь род человеческий и душевно, и телесно, как саранча уничтожает посев на ниве.

Я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его, – так говорит Иисусу отец болящего. Среди этих учеников отсутствовали трое: Петр, Иаков и Иоанн. Сии трое были со Господом на горе Фаворской во время Его преображения, и вместе с Ним они сошли с горы, придя на место, где их встретило много народа, собравшегося около прочих апостолов и больного. Не найдя Христа, скорбящий отец привел своего сына к ученикам Христовым, но те не смогли ему помочь. Они не смогли помочь ему, во-первых, по своему собственному маловерию, во-вторых, по маловерию самого отца, а в-третьих, по совершенному неверию присутствовавших книжников. Ибо сказано, что тут были и книжники, спорящие с учениками. А что вера отца была слабою, видно из слов, с которыми он обращается ко Христу. Он не говорит, как прокаженный – человек крепкой веры: «Господи! если хочешь, можешь меня очистить» (Мф.8:2). И не говорит он, как начальник синагоги Иаир, призывавший Христа даровать жизнь его дочери: «приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива» (Мф.9:18). И тем более не говорит он, как сотник из Капернаума, слуга которого был болен: «скажи только слово, и выздоровеет слуга мой» (Мф.8:8). Это все – свидетельства весьма крепкой веры. Но человек с самою великою верой даже и не говорит ничего, а просто подходит ко Христу и прикасается к краю одежды Его, как это сделала кровоточивая женщина и многие другие. Не так поступает и не так говорит сей отец, но он обращается ко Христу со словами: «если что можешь, сжалься над нами и помоги нам». Если что можешь! Несчастный! Значит, он должен был совсем немного слышать о силе Христовой, раз так говорит Всемогущему. Его слабую веру еще больше ослабило бессилие апостолов, не сумевших ему помочь, а также, скорее всего, и злобная клевета книжников на Христа и его учеников. Если что можешь. Тут проглядывает только бледный луч веры, готовый вот-вот совсем угаснуть.

«Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» Этот укор Господь обращает ко всем вообще, ко всем неверным и развращенным во Израиле и ко всем, пред Ним стоящим: к отцу болящего, к ученикам, а особенно – к книжникам. О, род неверный! Иными словами: род, покоряющийся злу (то есть диаволу), крепко верящий в силу зла и рабски служащий злу; противящийся добру (то есть Богу), слабо верующий или вовсе не верующий в добро, бунтующий против добра и уклоняющийся от него! А для чего Господь добавляет и слово развращенный? Дабы показать, откуда произошло неверие: от развращенности, или, еще яснее: от греха. Неверие есть следствие, развращенность – причина. Неверие – дружба с диаволом, а грех, или развращенность – путь, которым доходят до такой дружбы. Развращенность – отпадение от Бога, а неверие – тьма, слабость и ужас, в которые впадает отпавший от Бога человек. Но взгляните, как Господь внимателен и осторожен в выражениях. Он не обличает никого лично и поименно, но говорит в целом. Он хочет не судить людей, но пробудить их. Он хочет не оскорблять и унижать отдельных людей, но привести их в сознание и помочь им восстать. Как велико значение урока сего для нашего времени, для нашего поколения, многоглаголивого и любящего оскорблять! Если бы теперешние люди только обуздали и укротили свой язык и перестали словом наносить друг другу личные оскорбления, половина всякого зла в мире исчезла бы и половина злых духов была бы изгнана из среды людей. Послушайте, как великий апостол Иаков, хорошо усвоивший уроки своего Учителя, мудро говорит: «все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело. Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их» (Иак.3:2–4).

Что означают слова Христовы: доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? Представьте себе благородного и просвещенного человека, который вынужден жить среди дикарей. Или представьте великого царя, сошедшего с престола и поселившегося в цыганском таборе, чтобы не просто кочевать с цыганами, наблюдая их жизнь, но учить их мыслить, чувствовать и поступать по-царски, благодушно и великодушно. Разве всякий смертный царь не воскликнул бы через три дня: «Доколе буду с вами?» Разве с него не было бы довольно и трех дней дикости, глупости, нечистоты и смрада? А Господь наш Иисус Христос, Царь царей, изрек сии слова после тридцати трех лет жизни среди людей, которые были удалены от Его благородства более, чем самый дикий человек – от самого культурного и благородного и чем самые грязные бродяги – от величайших царей земных. Хотя и время Он исчислял не днями и годами, а делами и чудесами, совершенными в присутствии многих тысяч свидетелей, и учением излитым во многие тысячи человеческих душ и в них посеянным. И после всех этих дел и чудес, поучений и событий, которые могли бы наполнить собою тысячу лет и солью осолить тысячи поколений человеческих, Он вдруг видит, что Его ученики не могут исцелить лунатика и изгнать из человека одного злого духа, хотя Он и словом, и примером учил их, как изгонять легионы. И Он слышит, как маловерный грешник говорит Ему: если что можешь, сжалься над нами и помоги нам.

Упрекнув таким образом всех присутствующих за маловерие, Он повелел привести к нему больного: приведите его ко Мне сюда. И запретил Иисус бесу, и бес вышел из отрока, и отрок исцелился в тот час. Так повествует евангелист Матфей. Другие два евангелиста упоминают еще о некоторых подробностях самого исцеления отрока. Это, главным образом, три детали: во-первых, Христос спрашивает отца, как давно это сделалось с его сыном; во-вторых, Он подчеркивает веру как условие исцеления; и в-третьих, когда бесноватого привели ко Христу, то, как скоро тот увидел Его, испуганный бес в тяжких муках вышел из отрока и бежал. Как давно это сделалось с ним? – спрашивает Господь отца больного отрока. Он спрашивает об этом не для Себя, но для окружающих Его. Ясно все провидя, Он знал, что болезнь отрока давняя. Отец ответил: с детства. Пусть все слышат и знают, какие ужасные мучения причиняют людям нечистые духи; и как могущественно Божие заступление, без коего злой дух давным-давно окончательно погубил бы и тело, и душу отрока; и, наконец, какую власть исцелять и наиболее тяжко страждуших от злых духов имеет Сын Божий. Сжалься над нами, – обращается ко Христу отец мальчика. Над нами, – говорит он, а не только над отроком. Ибо страдание сына является страданием и для отца, и для всего дома, и для всей родни. Если бы его сын исцелился, это сняло бы камень со многих человеческих душ. Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему. По всегдашнему образу Божественного домостроительства, Господь наш Иисус Христос и здесь хочет сразу сотворить как можно больше благого. Благо – возвратить здравие отроку. Но почему бы не сделать и другое доброе дело, утвердив веру в отце отрока? И почему бы одновременно не сотворить и третье благо, показав Свою силу как можно явственнее, дабы люди в Него уверовали? И почему бы не сделать и четвертое, обличив неверие и развращенность людей, их подличанье пред злом, злыми духами и грехом? И пятое, и шестое, и седьмое, и вообще все те добрые дела, кои влечет за собою одно доброе дело? Ибо доброе дело никогда не остается в одиночестве. Но взгляните еще раз, как Господь премудро сочетает строгость и снисходительность. Резко обличая неверие, Он говорит в общем, будя веру во всех, но не унижая никого лично. Теперь же, обращаясь лично к просителю, Он разговаривает с ним не строго, а заботливо и снисходительно: если сколько-нибудь можешь веровать. Такие забота и снисходительность Христовы произвели ожидаемое действие. Отец отрока заплакал и воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию. Ничто так не растапливает лед неверия, как слезы. В час, когда человек сей заплакал пред Господом, он покаялся в своем неверии и, в присутствии Божием, вера прибыла в нем стремительно, словно речная вода в половодье. И тогда он произнес слова, оставшиеся громогласным поучением для всех поколений людских: верую, Господи! помоги моему неверию. Эти слова показывают, что человек без Божией помощи не может стяжать даже веры. Своими силами человек может стяжать только маловерие, то есть веру и в добро, и во зло, или, иначе говоря, сомнение и в добре, и во зле. Но от маловерия до истинной веры – долгий путь. И путь сей человек не может пройти, если его не поддержит десница Божия. Помоги мне, Боже, веровать в Тебя! Помоги мне не веровать в зло! Помоги мне полностью отлепиться от зла и сочетаться Тебе! Вот что означают слова: помоги моему неверию.

Когда же отрок еще шел, бес поверг его и стал бить. Сие было последнее попущение Божие бесу, да увидит народ весь кошмар и ужас того, что злой дух может сделать с человеком, и да уверится: недостаточно сил человеческих, даже сил величайших в мире врачей, чтобы спасти от этого кошмара и ужаса одну-единственную человеческую жизнь. И таким образом, видя власть бесовскую и ощущая свое полное бессилие, да познает он величие и Божественную силу Господа нашего Иисуса Христа. Евангелист Марк приводит и предшествующие тому слова, изреченные Господом злому духу: дух немой и глухой! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него. Я повелеваю тебе, – говорит Господь. Он есть источник силы и власти, и Ему ни у кого не нужно их заимствовать. «Все, что имеет Отец, есть Мое» (Ин.16:15), – сказал Господь наш Иисус Христос в другом случае. И доныне Он подтверждает это делами. «Я от Себя говорю, Моею властью тебе повелеваю, Моею силой тебя изгоняю». Пусть познает народ, что Он – не один из пророков, совершавших свои дела с Божией помощью, но предвозвещенный пророками и ожидаемый народами Сын Божий. Следует обратить внимание и на вторую часть повеления Христова, данного бесу. И впредь не входи в него. Господь ему приказывает не только выйти, но больше не возвращаться и впредь не входить в долго мучимого отрока. Сие значит, что человек и после очищения может снова навлечь на себя нечистоту. Однажды изгнанный из человека бес может возвратиться и снова войти в человека. Это происходит, когда покаявшийся и Богом помилованный грешник вновь возвращается к своему старому греху. Тогда и бес возвращается в свой старый дом. Потому Господь и повелевает нечистому духу не просто выйти из отрока, но и впредь никогда не входить в него: во-первых, чтобы Божественный Его дар отроку был полным и совершенным; а во-вторых, чтобы мы извлекли из сего урок и после Божия помилования не возвращались к своему старому греху, как пес на свою блевотину, и не подвергались вновь душепагубной опасности, отверзая двери злому духу и приглашая его войти в нас и властвовать над нами.

После сего преславного чуда Христова все удивлялись величию Божию, как пишет евангелист Лука. О, если б только это удивление величию Божию осталось в душах людей прочным и неизгладимым! Только бы оно не лопнуло быстро, словно пузырь на воде! Но Бог не сеет напрасно. Если пропадет семя, упавшее при дороге, или на места каменистые, или в терние, не пропадет упавшее на добрую землю, но принесет плод во сто крат.

А когда ученики остались наедине со Христом, то спросили Его: почему мы не могли изгнать его? Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас. Таким образом, причиною бессилия является неверие. Чем больше веры, тем больше сил; чем меньше веры, тем меньше и сил. Ранее Господь дал Своим ученикам «власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф.10:1). И они некоторое время употребляли сию власть с пользою. Но по мере ослабления их веры – страха ли ради мирского или от гордости, умалялась и данная им сила. Адаму дана была власть над всякой тварью, но Адам утратил и потерял ее из-за своего непослушания, алчности и гордости. И апостолы из-за каких-то своих прегрешений утратили данную им силу и власть. Но эту утраченную силу может возвратить только вера, вера и еще раз вера. Потому Господь в сем случае особенно подчеркивает силу веры. Вера может горы передвигать, для веры нет ничего невозможного. Мало горчичное зерно, но оно может придать свой вкус целому сосуду пищи. («Ибо как горчичное зерно, малое по величине своей, сильно по действию; и быв посеяно на малом пространстве, много пускает отраслей; а возрастая, и птиц укрывать может; так и вера в душе весьма скоро творит дела величайшие. Итак, имей ты со своей стороны веру в него, дабы и от Него получить веру, действующую выше сил человеческих». Свт. Кирилл Иерусалимский, Поучения огласительные и тайноводственные, V). Если вы будете иметь веру хотя бы с горчичное зерно, горы будут отступать пред вами и переходить с места на место. Почему же тогда Сам Господь не передвигал горы? Потому что в этом не было нужды. Он совершал только те чудеса, которые были нужны и полезны людям для их спасения. Но разве передвигать горы – большее чудо, чем делать воду вином, умножать хлебы, изгонять бесов из людей, исцелять всякую болезнь, ходить по воде, укрощать одним словом или мыслью морские бури и ветры? Безусловно, не исключено, что последователи Христовы для указанной цели и по великой вере совершали и чудо передвижения гор. Но разве есть гора более высокая, скала более тяжкая, бремя и груз более страшные для души человеческой, чем мирские попечения, мирские страхи, мирские связи и оковы? Кто смог эту гору сдвинуть и ввергнуть в море, воистину сдвинул с места самую большую и самую тяжелую гору на земле.

Сей же род изгоняется только молитвою и постом. Пост и молитва суть два столпа веры, два огня живые, попаляющие злых духов. Постом утишаются и уничтожаются все плотские страсти, особенно блуд; молитвою утишаются и уничтожаются страсти души, сердца и ума: злые намерения и злые дела, мстительность, зависть, ненависть, злоба, гордость, славолюбие и прочие. Постом очищается телесный и душевный сосуд от нечистого содержимого – мирских страстей и похотей; молитвою низводится благодать Духа Святого в освобожденный и очищенный сосуд, а полнота веры состоит в обитании Духа Божия в человеке. Православная Церковь испокон веков подчеркивала значение поста как испытанного лекарства от всех страстей плотских и как грозного оружия на злых духов. Все, уничижающие или не признающие пост, в действительности уничижают и не признают ясное и важное правило, вписанное Господом нашим Иисусом Христом в систему человеческого спасения. Пост усиливает и продлевает молитву, молитва и пост укрепляют веру, вера же передвигает горы, изгоняет бесов и все невозможное делает возможным.

Последние слова Христовы в сегодняшнем Евангельском чтении словно и не связаны с описанным событием. После великого чуда исцеления одержимого бесом отрока, когда народ удивлялся величию Божию, внезапно Господь начинает говорить Своим ученикам о Своих страданиях. Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. Зачем Господь после сего чуда, как и после некоторых других чудес, говорит ученикам о Своих страданиях? Чтобы потом, когда придет то, чему должно прийти, не смутилось сердце их. Он говорит им это после великих Своих дел, дабы сие предсказание, будучи прямой противоположностью Его великим делам, заслугам, славе и восхищению, с которым Его встречали и провожали, как можно лучше врезалось в память учеников. Но Он говорит это в поучение как апостолам, так и нам, чтобы мы после каких бы то ни было великих своих дел не ожидали награды от людей, но были готовы к самым тяжелым и сильным ударам и унижениям, даже и со стороны тех, которым мы больше всего принесли пользы. Впрочем, Господь предсказывает не только страдания, убийство и смерть Свою, но и воскресение. То есть в конце концов все-таки будет воскресение, победа и вечная слава. Господь в присутствии Своих учеников предсказывает нечто самое невероятное внешне: чтобы пробудить их веру в то, что свершится, чтобы научить их веровать Его словам. Имея веру с горчичное зерно и менее, каждый человек в этом мире может с готовностью встречать всякого рода страдания, уверенный, что в конце концов наступит воскресение. Всю славу мирскую и все похвалы человеческие мы должны почитать тщетою. После всех триумфов в мире мы должны быть готовы пойти на страдания. С кротостью и послушанием должны мы принимать все, посылаемое нам Отцом нашим Небесным. Никогда не следует подчеркивать свои заслуги перед людьми, перед своим городом или селом, перед народом, перед отечеством или же роптать, когда нас одолевают скорби. Ибо если мы и принесли окружающим нас людям какую-нибудь пользу, то это стало возможным благодаря Божией помощи. Точнее сказать, всякое благое дело чрез нас сотворил Бог. Потому и праведен Бог, посылающий нам и страдания после мирской славы; унижение после похвал; бедность после богатства; презрение после уважения; болезнь после здравия; одиночество и заброшенность после множества друзей. Бог знает, зачем нам это посылает. Он знает, что все это – нам во благо. Во-первых, дабы мы научились искать сокровищ вечных и непреходящих, вместо того чтобы до самой смерти обольщаться ложным и преходящим блеском века сего; а во-вторых, дабы мы не получили всю награду за все свои благие дела и труды еще в этой жизни, от людей и мира; ибо тогда в мире ином нам больше нечего будет ни ожидать, ни принимать. Словом, дабы у врат Царства Небесного мы не услышали: «Пойдите прочь, вы уже получили плату свою!» И дабы не случилось этого с нами, и дабы мы не погибли навсегда при неизбежной гибели мира сего, от коего мы принимали славу, хвалу и почести, Господь наш Иисус Христос, учит нас, чтобы мы после величайшей славы, хвалы и почестей мирских готовы были принять крест. Господу же нашему подобает вечная слава и хвала, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Мк. 10:32–45 (47 зач.)

Смирение Господа нашего Иисуса Христа точно так же достойно восхищения, как и Его чудеса, включая воскресение, чудо чудес. Облекшись в сокрушенное и рабское тело человеческое, Он стал слугою слуг Своих.

Почему люди пытаются выглядеть большими и лучшими, чем являются? Се, ни трава в поле не прикидывается большей, чем она есть, ни рыбы в воде или птицы в воздухе не стремятся показать себя более хорошими. Почему люди притворяются большими и лучшими? Потому что они на самом деле некогда были больше и лучше, нежели теперь, и смутное воспоминание об этом заставляет их величать и возносить себя, хотя бы на веревке, кою натягивает и отпускает демон.

Из всех вещей, которые можно исполнить и которым можно научиться, смирение – самая трудная наука для человека. Потому Господь наш Иисус Христос изложил учение о смирении ясно-преясно как день, как словами, так и примером, дабы никто никогда не мог усомниться в неизмеримой и неизбежной важности смирения в деле спасения человека. Потому Он и явился в теле человеческом, данном Адаму как наказание после грехопадения. Облекся в толстую и грубую одежду осужденного безгрешный Господь и Творец прозрачных и светоносных херувимов – разве это само по себе не есть ясный и достаточный урок смирения для грешных людей? Но тот же самый урок Господь повторил тем, что родился не в царском дворце, а в пастушьей пещере; и тем, что дружил с презираемыми грешниками и бедняками; и тем, что умывал ноги Своим ученикам; и тем, что добровольно принял на Себя страдания, испив наконец и горчайшую чашу в муках на Кресте. И все-таки люди хуже всего понимали и неохотнее всего усваивали очевидный урок смирения. Даже и сами ученики Христовы, ежедневно видевшие кроткого и смиренного Господа, не могли ни понять Его кротости, ни усвоить себе Его смирения. То, что они были заняты самими собою и пеклись о своей собственной части, славе и награде, проявлялось даже в страшные минуты, когда тому менее всего следовало бы проявляться. Но сие обнаруживало себя в эти минуты по попущению Божию, да откроется пред веками и поколениями вся слабость, все греховное падение, расслабленность и ничтожество человеческой природы. Так, например, когда Господь изрек страшное слово о богачах: «удобнее верблюду пройти сквозь угольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф.19:24), – Петр задает Господу вопрос о личной награде ученикам: «что же будет нам» (Мф.19:27)? И в другом случае, когда Господь провещал ученикам пророчество о предании, мучениях и убиении Сына Божия, ученики, следуя за Ним, дорогою рассуждали между собою, кто больше. Христос, ведущий мысли и слышащий тайные разговоры их, взял тогда дитя, поставил его посреди них и, обняв его, указанием на ребенка укорил споривших о первенстве (Мк.9:31–37). Так же и при последнем путешествии Господа в Иерусалим, когда Он еще более исчерпывающе говорил о Своих страданиях, предсказывая, что Сын Человеческий предан будет язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет; и вот в эту священную и страшную минуту, когда Господь славы предрекает Свое крайнее уничижение, змий гордости снова подымает свою главу и подвигает двоих из первых учеников на такую просьбу, коя более походит на надругательство над честными и страшными страстями Господними. О сем последнем случае рассказывает сегодняшнее евангельское чтение.

Во время оно, подозвав двенадцать, Он опять начал им говорить о том, что будет с Ним. Это не первое и не второе, но последнее предсказание Спасителя о Его скорых страданиях. Восходя из Галилеи в Иерусалим, дабы более не возвратиться тем же путем в немощном и смертном теле человеческом, Господь повторяет Своим ученикам то, что уже много раз говорил им. Почему Он столько раз повторяет им одно и то же? Чтобы искоренить в них и последний росток гордости, который Он все еще в них видел и который как раз и показал себя в сем случае. Затем, и для того, чтобы эти страшные события не застали их врасплох, не разочаровали их полностью и не убили в их сердцах всякую надежду. Так Его ясная прозорливость в предсказании всего, что произойдет, будет светить им, как таинственный и дивный луч, и освещать и согревать души их тогда, когда наступят те мрачные минуты временной победы грешников над Праведником. Наконец, еще и для того, чтобы и их приготовить к их страданиям и их кресту, «ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет» (Лк.23:31)? «Если Меня гнали, будут гнать и вас», – сказал Господь (Ин.15:20). Он первый идет на страдания, Он подает пример всем. На сем последнем пути в Иерусалим Господь изрек то ученикам Своим не только словами, но и символически. Ибо у евангелиста Марка пред сегодняшним евангельским чтением имеется следующее удивительное указание: «Когда были они на пути, восходя в Иерусалим, Иисус шел впереди их, а они ужасались и, следуя за Ним, были в страхе» (Мк.10:32). Похоже, что Он, вопреки обыкновению, вышел вперед, дабы тем показать им как Свое добровольное устремление к страданиям и покорность воле Отчей, так и Свое первенство в страданиях. Так и ученики должны следовать за Божественным Первенцем в страданиях и добровольно, как Он, устремляться к своему мученическому концу. А ученики ужасались, ибо не разумели унижений и смерти Того, Кто столько раз у них на глазах показал Себя сильнейшим людей, природы и легионов бесовских. И, следуя за Ним, были в страхе, поскольку, хотя и не разумели, но все же предчувствовали: то страшное и непостижимое, о чем Он им говорил, столько раз говорил, должно сбыться.

Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет. Все это исполнилось слово в слово, одно за другим, всего лишь несколько дней спустя. Столь точное предсказание мог дать лишь Тот, пред очами Коего нет завесы между настоящим и будущим, Тот, Кто видит имеющее произойти так же ясно, как и уже происходящее. Вознесенный над природными стихиями, Господь наш Иисус Христос был вознесен и над временами. События всех времен были открыты пред Ним, как пред обычным зрителем открыто происходящее на улице. Тот, Кто мог узреть все прошлое женщины самарянки и все будущее мира до конца времен, мог легко и ясно узреть и то, что с Ним Самим произойдет на протяжении нескольких дней, следующих за тем днем, когда Он последний раз восходил с учениками Своими по холмам иудейским в Иерусалим. Пока ученики, по своему человеческому рассуждению, ожидали от Него все больших и больших чудес и все большей и большей славы, Он видел Себя среди многолюдной толпы – связанного, поруганного, оплеванного, окровавленного и распятого на Кресте. Прежде последнего и величайшего чуда Он должен был стать как сор для мира, стать оплеванной игрушкой самых отвратительных грешников в мире. Прежде вознесения на небо Он должен был сойти глубоко под землю, ниже гроба, до дна ада. Прежде нежели войти в небесную славу и занять престол Судии неба и земли, Он должен был пройти чрез бичевание и поругание. Не может пшеничное зерно принести много плода, если, пав в землю, не умрет (Ин.12:24). Без страданий нет воскресения, без унижений нет возвышения. В течение целых трех лет Он объяснял это Своим ученикам; и се, пред самым расставанием с ними оказалось, что они Его не поняли. Ибо вот с какою просьбой подходят к Нему двое из первых апостолов.

Тогда подошли к Нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим. Он сказал им: что хотите, чтобы Я сделал вам? Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую, в славе Твоей. Вот каких мыслей и желаний исполнены сии ученики в самое навечерие великой трагедии их Учителя! Вот какой окамененной и огрубевшей является природа человеческая, кою Господь Исцелитель стремился облагородить и обожить! После того как Он столь сильно подчеркивал: будут последние первыми, и первые последними; после столько раз повторенного Им учения о том, что надо избегать мирской славы и первенства; после столько раз явленного Им образа смирения пред волею Божией; и, наконец, после страшного предсказания о Его крайнем уничижении и незаслуженных страданиях – эти двое учеников, и при том двое из первых, дерзают просить Господа о своей личной награде и своей личной славе! Се, мысли их останавливаются не на предреченных муках Господа, но лишь на предреченной славе Его. Они требуют для себя львиной доли славы сей: одному из них сесть по правую, а другому по левую сторону воцарившегося Господа! Что это за друзья, коих не мучат прежде всего предстоящие муки их Друга? «Вы друзья Мои» (Ин.15:14), – изрек им Господь. А ныне они не внимают словам о Его страданиях и требуют свою часть, и притом весьма большую часть, той славы, которую Он еще только должен стяжать чрез унижения, пот, кровь, муки и боль. Они предлагают себя в качестве сопричастников не страданий Его, но лишь славы Его. Однако к чему обвинять этих двух братьев? Вот, все сие произошло, дабы открылась глубокая развращенность природы человеческой. Прошение Иакова и Иоанна о славе без мук есть прошение всех потомков Адама – всегда одно и то же прошение о славе без мук. Когда бы Господь ни говорил о Своей грядущей славе, Он неизменно подчеркивал и то, что ей предшествуют страдания. Но апостолы Его, как и все прочие люди, желали как-нибудь перепрыгнуть через страдания и впрыгнуть в славу. Людям, не посвященным в тайну страданий Христовых, и доныне как-то не понятна связь между страданиями и жизнью, между муками и славою. Они всегда хотят как-нибудь отделить жизнь и славу от страданий и мук и первые благословить и принять, а вторые – проклясть и отвергнуть. То же самое пытались сделать в данном случае Иаков и Иоанн. И этой своею попыткой они проявили не только свою личную немощь, но немощь человеческого рода вообще. А Господь как раз и желал, чтобы ни одна немощь учеников Его не осталась сокрытой – ради пользы всего рода человеческого, к которому Он и пришел как Врач и Источник здравия. Чрез апостолов открыта немощь; на апостолах показан метод Христова врачевания; на апостолах, наконец, явлено Христово здравие и сила. В случае сем Господь снова вынес пред очи учеников Своих картину страданий Своих и картину славы Своей. Для сыновей Зеведеевых это было искушение, коему они подпали. А именно, они избрали славу и отвергли страдания. Господь хотел выдавить и последнюю каплю гноя из душ учеников Своих прежде Своего вознесения на Крест. Его речи о мучениях и прославлении действовали на души сих двоих как сильное давление, и от этого давления вышел последний гной гордости из душ их. Сию духовную операцию Господь провел над самыми любимыми Своими друзьями для их здравия и для здравия нашего. Да не помыслит никто из нас, что он уже исцелен от греховной расслабленности своей, если некоторое время уклонялся от зла, постился и творил милостыню, призывая в помощь Господа Иисуса Христа. Се, эти два апостола неразлучно ходили с воплотившимся Господом, созерцали Его лице, слушали учение из Его уст, видели Его чудеса, вместе с Ним ели и пили – и все-таки в конце концов обнаружили свои еще не исцеленные язвы тщеславия, и самолюбия, и земного плотского мудрования, и духовного неразумения. Они все еще рассуждали не по-христиански, а по-иудейски, то есть все еще верили в земное царство Мессии, в Его земную победу над врагами и в Его мирские славу и могущество, подобные славе и могуществу Давида и Соломона. О христианин, подумай и обеспокойся: как ты излечишься от сих язв и как достигнешь совершенного смирения и покорности воле Божией, если эти два дивных брата не могли достичь сего даже после трех лет непрерывного личного общения с Господом живым? Они достигли этого позднее, когда огненный Дух Божий сошел в сердца их и воспламенил их любовью ко Христу. Тогда они не стремились к славе вне страданий, но, стыдясь своего прошлого тщеславия, всем существом участвовали в муках Господа своего, добровольно пригвождая сердца свои ко Кресту Друга своего.

Однако послушаем, что Господь отвечает ученикам сим на их просьбу. Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите; можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь? Они отвечали: можем. Иисус же сказал им: чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься; а дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит, но кому уготовано. Как преблаг и кроток Господь! Всякий обычный смертный учитель исполнился бы гнева на таких своих учеников и воскликнул бы: «Идите от меня, ибо вы не способны к духовному учению! Три года я рассказываю вам и объясняю, а вы все еще говорите, как неразумные!» Между тем, Господь отвечает им ясно, но все же кротко и благо: не знаете, чего просите. То есть: «Вы рассуждаете не духовно, но плотски; и ищете не славы Божией, но славы своей. Вам еще не понятно, Кто есмь Я и каково есть Царствие Мое. Вы все еще считаете Меня Мессией только народа израильского, и Царствие Мое считаете воцарением над этим народом. Потому вы и дерзаете искать первенства в таком царстве. Но, се Я есмь Мессия всех народов, и Спаситель живых и мертвых, и Царь Царствия невидимого, в коем весь род человеческий представляет собою лишь одну из частей оного. Бесчисленные воинства ангельские радуются возможности всего лишь называться слугами в этом Царствии. Серафимам и херувимам у подножия престола Божия и на ум не восходит просить о первенстве в этом Царствии. Последние в Царствии Моем – более велики и величественны, нежели величайшие и славнейшие из царей мира сего. Итак, не знаете, чего просите. Если бы вы знали Царствие Мое, вы думали бы не о своем чине в нем, а только о пути, ведущем в него: о страданиях и муках, о коих Я вам и говорю всегда, когда бы ни говорил о Царствии. Потому Я спрошу вас о том, что важнее и полезнее ваших тщеславных попечений и желаний: можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?» Господь здесь имеет в виду чашу смерти и крещение кровью то есть мученичеством. Сие есть третье крещение: первое – Иоанново крещение водою, второе – Христово, водою и Духом; и лишь некоторым дается крещение кровью, то есть мученический венец. Несомненно, крещение кровью соединено с величайшею жертвой, но и с величайшею славой. Этим крещением должны были креститься и апостолы Христовы. Потому Господь и направляет главное внимание учеников на предлежащее им мученичество. Ибо нет ничего страшнее и душепагубнее, нежели изнемочь в муках и отречься от Христа. Как только Иуда учуял унижения и страдания своего Учителя, он от Учителя отрекся, и тем погубил себя навеки. Ибо и он тщетно ожидал воцарения Христова в Иерусалиме, а вместе с этим и своей славы и прибытка; и, почувствовав, что вместо короны Христос скорее наденет терновый венец, он ускользнул и присоединился к тем, кто выглядел в мире сем богаче и славнее Спасителя.

На вопрос Христов Иаков и Иоанн без колебаний отвечают: можем. Ответ этот доказывает, что велика все-таки была их любовь ко Господу. Несомненно, сей страшный вопрос о чаше и крещении подействовал на этих братьев, как горькое лекарство на болящего: быстро отрезвил их и быстро заставил устыдиться своих мыслей о славе в то время, когда подобало думать о страданиях. Несравненно умение Господа окормлять души человеческие: Он, так сказать, мгновенно развернул души Иакова и Иоанна, направив их от желания славы на подготовку к мучениям и смерти. Сколь дивный и возвышенный урок и для всех нас, христиан! Всегда, когда мы в воображении возносимся в бессмертное Царствие Христово и мысленно бродим по нему, отыскивая в нем свое место и свой ранг, Господь задает нам тот же самый вопрос, с коим Он обратился к сыновьям Зеведеевым, а именно: можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь? Он всегда нас отрезвляет и наставляет беспокоиться не о Граде Небесном, которого мы еще не достигли, но о не пройденном пути, отделяющем нас от Града сего. Сперва надо достойно перенести все муки, и только потом можно войти во славу. Тщетны все наши мечты о славе, если муки застанут нас неготовыми и мы отречемся от Господа. Тогда вместо славы нас ожидает срам, а вместо жизни – вечная пагуба. Блаженны те из нас, кои на вопрос Христов, могут ли они испить чашу страданий за Него, на всякое время готовы дать ответ: «Господи, можем!» А о том, кто сядет у Него по правую сторону, а кто по левую, нам знать не важно. Смиренный Господь глаголет: не от Меня зависит. Лишь после воскресения и вознесения Он как Бог будет Судиею живым и мертвым. Ныне же, еще находясь в смертном и не прославленном теле, в скромном положении слуги всего мира, ныне, стоя пред главным испытанием Своего смирения и Своей совершенной покорности воле Отчей, пред ужасами унижений и страданий, – Он не будет определять и распределять места и честь в Своем будущем Царствии. Как Человек Он не хочет похищать у Себя то, что принадлежит Ему как Богу. Только испив Свою горькую чашу и крестившись кровавым крещением, пред последним Своим издыханием на Кресте, Он решился обещать Рай покаявшемуся разбойнику. Да научит таким Своим поведением людей смирению, и всегда только смирению, без коего все здание спасения лишается основания. Изреченное Господом не от Меня зависит никак нельзя истолковать в том смысле, будто Сын Божий ниже Отца по Божеству в Царствии Небесном, как некоторые еретики истолковывали. Ибо Сказавший: «Я и Отец – одно» (Ин.10:30), – не мог Сам Себе противоречить. Слова не от Меня зависит могут быть истолкованы правильно лишь в том случае, если истолковывать их в соотнесении со временем, а не с вечностью. Во времени и в своем уничиженном чине телесного человека, и при том еще накануне величайшего Своего унижения, Господь наш Иисус Христос, по Своей доброй воле и ради нашего вразумления и нашего спасения, не хотел пользоваться всеми теми правами и всею той силой, кои после явил как воскресший и прославленный Господь Победитель. Но ко всем этим объяснениям следует добавить еще нечто, показывающее премудрую и всепроницающую предусмотрительность Господа в домостроительстве человеческого спасения. Он хочет показать, что у Бога нет пристрастия: «ибо нет лицеприятия у Бога» (Рим.2:11). Он хочет сказать: апостолы, помышляя о своем спасении и прославлении, не должны быть столь самоуверенны только из-за того, что назвались Его апостолами. Ибо даже кто-то из апостолов может погибнуть. Царствие уготовано всем тем, кто в жизни сей покажет себя достойным Царствия, вне зависимости от их звания, внешней приближенности ко Христу или какого-либо родства с Ним по плоти, какое было и у этих двух братьев, Иакова и Иоанна. Смирение до самоуничижения и страдание до смерти – вот два урока, которые Господь желает укоренить в сердцах Своих учеников, выполов из них плевелы гордости, самомнения, самопревозношения и тщеславия.

И, услышав, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна. Негодование десяти на сих двоих происходило не от того, что десять более духовно и возвышенно, нежели Иаков и Иоанн, понимали Царствие Христово, но от простой человеческой зависти. Ибо разве можно даже подумать, будто у Иуды-предателя было более возвышенное представление о Христе и Христовом Царствии, чем у Иакова и Иоанна? «Почему это Иаков и Иоанн возносят себя над нами, прочими?» – вот затаенный вопрос, вот и главная причина негодования и протеста десятерых против двоих. Своим завистливым негодованием десять апостолов, и сами того не желая, показали себя единомышленниками Иакова и Иоанна в понимании, то есть непонимании, духовного Царствия Христова и Христовой небесной славы. Но известно, что Господь Иисус Христос выбирал Себе в ученики не мудрейших из мудрецов мира сего, а, напротив, почти самых простых из простецов. Он поступал так намеренно, дабы и в том были явлены сила и величие небесного Исполина. Он избрал самых малых, да сделает их величайшими; избрал самых простых, да сделает их мудрейшими; избрал самых немощных, да сделает их сильнейшими; избрал самых презренных, да сделает их славнейшими. И с этою сложной задачей Господь справился точно так же блестяще, как и со всеми прочими. И в том была явлена не меньшая Его сила и не меньшее чудотворение, нежели в укрощении бури и умножении хлебов. Открывая нам немощи учеников Христовых, богодухновенные евангелисты сим достигают двойной цели. Во-первых, чрез то они открывают и наши собственные немощи; и во-вторых, показывают величие силы Христовой и мудрость Его метода лечения и спасения людей.

Теперь, когда и остальные десять учеников обнаружили свое непонимание славы Христовой и вместе с тем свою неисцеленность от обычной земной зависти, Господь пользуется возможностью еще раз научить их всех смирению. Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Се, новый порядок вещей! Се, новый общественный устав, не известный и не слыханный в языческом дохристианском мире! Между язычниками князья господствовали с помощью силы, и вельможи властвовали благодаря своему влиянию, происхождению или богатству. Они господствовали и властвовали, а все прочие покорялись им из страха и служили с трепетом. Они считались первыми, старшими, превознесенными и лучшими только потому, что своим положением, властью и почетом возвышались над прочими людьми. Положение, сила и богатство были среди людей мерилом первенства. Мерило это Господь Иисус Христос упраздняет, утверждая служение мерилом первенства среди Своих верных. Не тот первый, кого видят на возвышении как можно больше людских очей, а тот, доброту которого чувствуют как можно больше людских сердец. Ни царский венец сам по себе не дает первенства, ни богатство и сила не обеспечивают старшинства в христианском обществе. Звание и положение остаются пустой формой, если они не исполнены полезного служения людям во имя Христово. Все внешние знаки и символы первенства представляют собою лишь пестрый узор, если первенство не заслужено служением и не оправдано служением. Тот, кто силой держится наверху, продержится недолго, а когда падет, сможет удержаться только на дне. Тот, кто богатством покупает свое старшинство, примет почести с языков людских и из рук людских – но вместе с тем и презрение из сердец людских. Тот, кто силой возвысился над людьми, будет стоять на вулкане ненависти и зависти, пока вулкан не извергнется и не погубит его. Но между вами да не будет так, – заповедует Господь. Ибо такое устроение – не от добра и не от света; а вы – сыны света. Между вами да царствует первенство любви, и да властвует старшинство любви. Тот из вас, кто более всего служит братиям своим из любви, есть первый в очах Божиих, и первенство его не прейдет ни в сем, ни в ином мире. Смерть не имеет власти ни над любовью, ни над приобретениями любви. Любовью стяжавший в этой жизни первенство сохранит его и в жизни вечной; и не отнимется оно у него, но еще более возрастет и будет засвидетельствовано свидетельством нетленным.

Хоть немного знающий о том, сколько зла принесла и доныне приносит миру борьба за первенство, поймет, как благотворно сие учение Христово. Оно производит переворот в обществе человеческом, самый великий и самый благословенный с тех пор, как общество человеческое существует. Только углубитесь в мысль, как жили бы люди, если бы сравнивали и оценивали себя и друг друга по величине служения и любви, вместо того чтобы сравнивать и оценивать по силе, богатству, роскоши и внешним знаниям. О, сколькие и сколькие из тех, кто считается последним, стали бы первыми! О, какая радость охватила бы сердца людей, и какой был бы лад, мир и гармония! Все бы состязались в служении другим, а не в господстве над другими. Всякий спешил бы дать и помочь, а не отнять и помешать. Каждое сердце было бы исполнено радости и света, а не злорадства и тьмы. Тогда диавол днем с огнем искал бы в мире безбожников – и не нашел бы ни единого. Ибо там, где царит любовь, Бог зрим и понятен для всякого. А что это учение не является утопией и неосуществимым мечтанием, показывают заключительные слова Христовы в сегодняшнем евангельском чтении: Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих. Господь наш не дал людям ни одной заповеди, коей Сам не исполнил бы в совершенстве, тем оставив для всех пример и образ. Заповедь о служении людям Господь исполнил всею Своею жизнью на земле – нет, даже и способом Своего пришествия на землю, и Своею смертью, и, наконец, Своими непрестанными человеколюбивыми деяниями ради человеческого рода чрез Духа Святаго после Своей смерти и Своего преславного воскресения. Своею смертью Он отдал жизнь Свою для искупления многих. Он не сказал «всех», но многих; это означает, что некоторые не примут Его любви и не оценят Его жертвы. Его служение из любви восходит до страданий и до смерти. Ибо кто служит из любви, а не по некоей необходимости, тот не отрекается и умереть. И поскольку Христово служение людям не ограничено ни временем, ни страданиями, ни смертью – потому оно имеет характер совершенной искупительной жертвы. Таковым Своим служением Господь искупил людей от власти диавола, от греха и смерти. Но такового служения Господь не мог бы ни начать, ни завершить без превеликого и непревзойденного смирения Своего. Будучи Первым от вечности, Он сделал Себя последним, явившись в мире как слуга и раб, дабы чрез служение людям снова прийти к Своему неоспоримому Первенству и тем показать людям путь к истинному первенству, к благородному и непреходящему старшинству. Одни сердцем приняли этот пример Сына Божия и, по примеру Его и во имя Его, полностью отдали себя на служение людям из любви; другие же презрели Его пример и Его учение. Что было с первыми и что со вторыми? О том нас учит история Христовых апостолов.

Иуда отверг и учение, и пример Христов – и завершил свою жизнь позорно и постыдно, удавившись. Прочие же одиннадцать, сердцем воспринявшие слова сегодняшнего евангельского зачала о смирении и подражавшие примеру Учителя в служении из любви, прославились и на земле и на небесах, и во времени и в вечности. Как Иуда, закончили и все те, кто отверг учение и пример Христов; а как прочие одиннадцать апостолов, закончили и все те, кто усвоил спасительное учение и подражал непревзойденному примеру. Тысячи иуд взрастила земная история человечества, но и тысячи тысяч православных и верных учеников и последователей Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. И как Господь победил в конце Своей кратковременной земной истории, так победит Он и в конце всей долгой всемирной истории. Воинство спасенных и прославленных последователей Его будет несравненно большим, чем воинство Его противников – богоборцев и друзей диавола. О, если бы и нам оказаться в войске спасенных и прославленных! О, если бы и нас помиловал Господь Иисус Христос в последний день, когда солнце земное внезапно помрачится, чтобы никогда более не воссиять! Сладчайший и животворящий Господи, прости нам грехи наши прежде дня оного! Презри все дела наши, как нечистые и ничтожные, и спаси нас по одной Твоей безмерной милости, по коей и пришел Ты на землю, да спасешь нас, недостойных. Тебе подобает слава, Господи великий и дивный, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Ин. 12:1–18 (41 зач.).

Кто приносит в дом радость? Добрый гость. Кто приносит в дом еще большую радость? Друг дома.

Кто приносит в дом наибольшую радость? Домовладыка, возвратившийся после долгого отсутствия.

Блаженны руки, простершиеся ко Христу и принявшие Его как доброго гостя!

Блаженны уста, приветствовавшие Его как друга!

Блаженны души, поклонившиеся Ему с хвалебною песнью как домовладыке!

Однако некоторые не познали Его и не приняли ни как гостя, ни как друга, ни как домовладыку, но своими руками подняли камень на Него и своими смертными душами подготовили смерть телу Его.

Таково Божественное свойство Господа Иисуса Христа: где бы Он, Бог в человеческом теле, ни появлялся, люди разделялись, вставая по правую Его сторону и по левую, как разделятся они и при Его явлении в последний день земной истории. И до сего дня, когда в мирском обществе заходит разговор о Господе, люди расходятся направо и налево. Сколь же резким должно было быть это разделение во дни Его телесной жизни на земле!

Сегодняшнее евангельское чтение описывает два случая такого резкого разделения людей на основании их отношения ко Господу нашему. В первом случае, на вечере в веси Вифания, присутствующие разделились так: по одну сторону были апостолы, воскрешенный Лазарь и его сестры, Марфа и Мария, оказывавшие Господу гостеприимство; а по другую – Иуда-предатель, возмущавшийся тем, что Мария изливала благоуханное миро на главу Господа. Во втором случае по одну сторону был народ, торжественно встречавший Господа при входе Его в Иерусалим; а по другую – фарисеи, книжники и первосвященники, совещавшиеся о том, чтобы убить не только Христа, но и Его друга Лазаря.

За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Где был Господь до того? Из предшествующего евангельского зачала известно, что Он сразу же по воскрешении Лазаря удалился в страну близ пустыни, в некий город, называемый Ефраим. Удалился же Он из простой предосторожности, дабы старейшины иудейские не схватили Его и не убили. Ибо воскрешение Лазаря встревожило сих безумных старейшин более, нежели все прочие чудеса Его. Очевидно, этот Лазарь был человек известный, знаменитый, о чем свидетельствует и многочисленность посещавших его дом как во время его смерти, так и после воскрешения. «И многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их» (Ин.11:19); и: «ради него многие из Иудеев приходили» (Ин.12:11) увидеть чудо, сотворенное с ним Господом. И поскольку еще не пришел час Его, Господь удалился от Иерусалима и скрылся от злобных и коварных врагов Своих. И сие Он сделал ради нас. Во-первых, для того, чтобы Его смерть произошла не тайно, но пред сотнями тысяч свидетелей, собиравшихся на Пасху в Иерусалим; да узнает таким образом весь мир о Его несомненной смерти, и да будет после чудо Его воскресения несомненным и очевидным. Во-вторых, чтобы научить нас совершенной покорности воле Божией, да и мы не устремляемся на смерть во что бы то ни стало, по нашим собственным соображениям, но да испытываем волю Божию и будем готовы пострадать в тот час, который нам откроется. Ибо, если мы всецело предадим себя воле Божией, «и волос с головы нашей не пропадет» (Лк.21:18), и все с нами произойдет в то самое время, в какое должно произойти, а не раньше и не позже. Если мы достойны умереть мученическою смертью за Господа Иисуса Христа и если мы при этом вполне покорны воле Божией и ищем славы Божией, а не своей, тогда наша мученическая смерть придет в то время и тем образом, кои более всего полезны и нам, и нашим ближним. Итак, не следует думать, будто Господь Иисус Христос избегал смерти, скрываясь от Своих палачей: не избегал Он ее, но лишь отлагал до часа, предопределенного Отцем Его, до того часа, когда смерть Его принесет миру наибольшую пользу. А что Господь не имел страха страданий и смерти, из Евангелия ясно как день. Так, однажды, когда Он предрекал Свои страдания и смерть, а Петр начал отвращать Его от мыслей сих, говоря: «будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою» (Мф.16:22)! – Господь воспретил Петру, произнеся страшные слова: «отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мк.8:33).

За шесть дней до Пасхи Господь снова возвратился в Вифанию, где жил Его друг Лазарь, воскрешенный Им из мертвых. Здесь ожидала Его подготовленная для Него вечеря. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Евангелист Иоанн умалчивает о том, в каком доме была вечеря сия. На первый взгляд, можно было бы подумать, что это происходило в доме самого Лазаря. Но из Евангелия от Матфея (Мф. 26:6) и Марка (Мк. 14:3) ясно видно: вечеря была в доме Симона прокаженного, ибо и у сих двух евангелистов описывается то же самое событие, что и у Иоанна. Иначе мы были бы вынуждены предположить, что одно и то же событие произошло в Вифании дважды, и при том за краткий промежуток времени: первый раз в доме Лазаря, второй – в доме Симона прокаженного; а это менее вероятно. Основанием для гостеприимства, которое сей Симон оказывал Господу, несомненно, было то, что Господь исцелил его от проказы. Ибо невозможно даже помыслить, принимая во внимание страшную строгость закона Моисеева, чтобы прокаженный человек устраивал вечери и созывал стольких гостей, в то время как и ближайшие его родственники не смели вступать с ним в какое-либо общение. И Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Евангелист особо выделяет это, дабы тем показать реальность Лазарева воскрешения. Воскресший мертвец жил обычною жизнью телесных людей: двигался, ходил в гости, ел и пил. Он не был лишь минутною тенью, появившимся пред людьми и быстро исчезнувшим миражом; но был живым, здоровым, нормальным человеком, как до своей смерти и болезни. Господь воскресил его и удалился из Вифании в Ефраим на несколько дней. И в присутствии, и в отсутствии Христовом воскресший Лазарь равно был живым человеком; да не помыслят и да не скажут, будто бы Лазарь только в присутствии и под «внушением» Христа казался людям живым. Ныне же, когда Господь снова вернулся в Вифанию, се, Лазарь возлежит с Ним за трапезою в гостях у своего соседа, а может быть, и сродника, Симона. Сколь дивная картина! Господь вечеряет с двумя людьми, которым Он дал более, нежели может им дать вся вселенная: одного из них Он восставил из мертвых, а другого исцелил от проказы. У одного тело разлагалось от гроба, а у другого – от проказы. Господь Своею чудотворною силой возвратил первому жизнь, а второму – здравие. И теперь, пред самым Своим крестным путем, Он укрывается у них и находит в них благодарных друзей. О, если бы мы все ведали, скольких из нас Христос каждый день спасает от нетления земли сей и проказы страстного сего жития, то мы бы непрестанно принимали Его как гостя в сердце своем и не отпускали бы Его из-под крова нашей души!

Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. Первые два евангелиста пишут, что женщина излила миро на главу Христову, причем святой Марк еще добавляет: «разбив сосуд» (Мк.14:3). Самое драгоценное миро держали в хорошо запаянных и крепко запечатанных сосудах. Женщина разбила горлышко и тогда возлила миро сперва на главу Его, а затем, в знак безмерного почитания Его и своего собственного смирения, и на ноги. Она не старалась потихоньку открыть скляницу, но разбила ее еще и потому, что намеревалась все миро, без остатка, излить на Господа. И так, пока Марфа служила, как обычно, работая по дому и заботясь о трапезе, Мария по-своему отдала почесть Учителю и Чудотворцу. Две родные сестры выражали свое почитание Господа двумя разными способами. В ином случае, когда Марфа так же служила, а Мария сидела у ног Христа и слушала Его святое слово, Господь воздал Марии большую похвалу, нежели Марфе, сказав: «Мария же избрала благую часть» (Лк.10:42). Этим Он хотел подчеркнуть преимущественную важность ревности духовной по сравнению с ревностью телесной. Ныне же Мария приобрела драгоценное нардовое миро и, по восточному обычаю, изливала его на главу и ноги Того, Кто Своею вышеестественной чистотою омывал и исполнял благоухания ее душу. Присутствовавшие при сем событии разделились в соответствии со своими чувствами. Все молчали и молчанием одобряли поступок Марии, и только один из них не молчал и этого поступка не одобрял. Вот как евангелист, и сам там бывший, описывает негодование сего единственного:

Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали. По словам первых двух евангелистов, негодовал не только Иуда, но и прочие ученики (Евангелие от Матфея) или еще некоторые из присутствовавших (Евангелие от Марка). Что еще некоторые негодовали, тайно ли в душе или вполголоса, сие ясно и из ответа Христова, приводимого в сегодняшнем евангельском зачале: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего. Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда. Таким образом, Господь отвечает во множественном числе. Но сколько бы людей ни негодовали и каким бы заметным ни было их возмущение, главное, что Иуда негодовал наиболее злобно, громко и явно. Почему евангелист Иоанн упоминает только о нем и при этом еще намеренно указывает его полное имя и называет предателем? Чтобы читатели не перепутали его с другим апостолом Иудой. Итак, Иуда протестует потому, что сие драгоценное миро излили напрасно, а не продали и деньги не раздали нищим. Он определяет и высокую цену этого мира: триста динариев, или триста пенязей. Это действительно высокая цена за одну скляницу мира; это составляет несколько золотых дукатов. Но именно сие и показывает высочайшее благоговение, кое Мария имела ко Господу Иисусу Христу. Кто знает, сколько времени она экономила, пока не собрала такие большие деньги, дабы сразу их потратить и тем увековечить мгновение времени? Иуде было очень больно, что эти несколько золотых дукатов не зазвенели в его ящике. Евангелист открыто говорит: он был вор. Конечно, Господь сие знал, то есть знал, что Иуда крадет из ящика, в который собирали добровольные пожертвования для помощи нищим. Но, хотя Господь это знал, Он никогда не захотел обличить Иуду в краже, может быть, потому что глубоко презирал деньги и вообще не хотел о них говорить; а может быть, и потому что ожидал часа, да одним словом скажет об Иуде все, что можно было сказать. Се, то страшное слово, которое Господь изрек об Иуде пред учениками Своими: «не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин.6:70–71). Так к чему же называть Иуду просто вором, когда он заслужил наименования диавола?

Вот что Господь отвечает на его негодование: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего. Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда. О, дивный и умилительный ответ! Те же уста, что изрекли: «милости хочу, а не жертвы» (Мф.12:7), – и сказали богатому юноше: «пойди, продай имение твое и раздай нищим» (Мф.19:21), – те же уста оправдывают Марию в трате многоценного мира. Нет ли тут какого-либо противоречия? Никак; «ибо не хлебом одним будет жить человек» (Мф.4:4); ибо и сие деяние Мариино является как жертвою, так и милостью, и при том милостью к величайшему Нищему, Который когда-либо ходил по этой земле. Потому что не так нищ тот человек, который всегда был нищим и деды и прадеды которого были нищими; но истинный нищий – царь, уподобившийся нищим; кольми же паче Царь царей, искони царствовавший над бессмертным воинством ангельским, а теперь из человеколюбия вочеловечившийся, родившийся в вертепе и ставший всем слугою? Волы и овцы одолжили Ему как новорожденному Младенцу свой загон; а кто же по смерти Его подобающим образом помажет Его мертвое тело, хотя бы настолько, насколько обычай сей соблюдается и по отношению к умершим нищим? Вот кто – Мария. Как Духом наученная, она заранее совершает этот обряд помазания тела Христова, тем самым подготавливая его к погребению. Для нее сие есть тайная вечеря, на коей она совершает таинство не над живым, а над мертвым Господом. Словно ведала она: могущественный Чудотворец, вернувший жизнь ее брату и здравие – прокаженному устроителю вечери, через два-три дня предан будет в руки беззаконников, которые злодейски умертвят Его. «Посему – оставьте ее; дайте ей свершить надо Мною погребальный обряд. А нищих вы всегда будете иметь с собою, и старайтесь на них исполнить заповедь Мою о милосердии. Что вы сотворили нищим, то сотворили Мне; но точно так же: что вы сотворили Мне, то сотворили нищим. То, что вы сотворили Мне, Я возвращу втройне и вам, и нищим вашим». Еще Господь изрек: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала» (Мк.14:9). Видите, как наш царственный Господь по-царски награждает за оказанную Ему услугу! Он награждает за любовь стократною любовью, и за потраченные триста динариев, о коих так жалел Иуда, Он платит Марии бессмертною славой. За триста динариев, кои вороватый Иуда сокрыл бы во мраке вместе с именем Марииным, Мария купила бесценную жемчужину, а именно полезное поучение для миллионов и миллиардов христиан, поучение о том, как по-царски платит Господь служащим Ему.

Многие из Иудеев узнали, что Он там, и пришли не только для Иисуса, но чтобы видеть и Лазаря, которого Он воскресил из мертвых. Первосвященники же положили убить и Лазаря, потому что ради него многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса. Вот опять люди разделяются от силы Христовой! Одни приходят увидеть Чудотворца и Лазаря, чудо Чудотворца; а другие полагают убить обоих, не только Христа, но и Лазаря. Почему Лазаря? Чтобы таким образом уничтожить и живого свидетеля чудотворения Христова. Но почему они тогда не положили поубивать и всех прочих мужчин, женщин и детей, на коих Господь явил Свою Божественную силу, – всех прозревших слепых, и ставших слышать глухих, и заговоривших немых, и пришедших в себя безумцев, и воскрешенных мертвецов, и очищенных прокаженных, и исцеленных от расслабления, хромоты, беснования, и прочих, и прочих, чудом обретших здравие? Свидетели чудотворной силы Христовой были в городах и весях во всех концах земли израильской. Почему первосвященники положили убить не всех их, а только Лазаря? Не потому, чтобы эти злодеи боялись крови и жалели людей, но только потому, что сие было невыполнимо и для них самих опасно. А Лазаря они особенно хотели убить, ибо его воскрешение, похоже, вызвало большее волнение в Иудее, нежели какое бы то ни было иное чудо Спасителя; затем, и по той причине, что многие люди стремились увидеть Лазаря и, увидев, веровали в Господа Иисуса Христа; а, может быть, еще и потому, что Пасха была совсем близко и они боялись, как бы весь народ, собиравшийся на Пасху в Иерусалим, не отправился в Вифанию посмотреть на оживленного мертвеца и не уверовал во Христа. Так, пока народ искал спасения, его духовные вожди пытались помешать ему и стезю спасения заградить. Однако весь труд этих злобных вождей народных против дела Божия остался тщетным. Чем больше они подавляли дело Божие, тем больше оно вырывалось на поверхность. И позднее сие ясно обнаружилось в истории Церкви Христовой, и обнаруживается доныне. Целые армии противников Христовой Церкви нападали на нее и извне, и изнутри; а между тем все эти нападения не только не смогли одолеть ее, но и, напротив, именно они помогли ей распространиться и утвердиться в мире. Не могут немощные руки человеческие воевать против Всемогущего Творца и Его дела. То, чего Он хочет, осуществляется вопреки всем противоборствующим силам, адским и земным.

Событие, далее описываемое в сегодняшнем евангельском чтении, показывает, насколько народ был более открыт для истины, чем вожди его, более великодушен и благодарен. Событие сие известно под именем торжественного входа Господня в Иерусалим.

На другой день множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! На следующий день после вечери в Вифании Господь отправился в «Иерусалим, город, избивающий пророков» (Мф.23:37). Но Иерусалим был не только обиталищем жестокосердых фарисеев, надменных книжников и первосвященников-богоборцев; это был невиданный людской муравейник, огромный стан паломников и богомольцев. Во время Пасхи в Иерусалиме было почти столько же человеческих душ, сколько и в Риме, тогдашней столице мира. Сия необозримая людская масса собиралась в Иерусалим, чтобы быть ближе к Богу. Нельзя сказать, что сердце не соблазненной народной массы не является прозорливым. В том случае и в тот день оно воистину ощутило удивительную близость Божию и прозрело в Господе Иисусе Христе вожделенного Царя из колена Давидова. Потому, когда Господь спускался по горе Елеонской, этот народ восходил на ту же самую гору в сретение Ему. Одни постилали свои одежды по дороге пред Ним; другие резали ветви с маслин и прочих дерев и ими украшали путь; третьи для цели сей намеренно избирали пальмовые ветви; и все вместе, исполненные радости, приветствовали Господа восклицаниями: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! Вопреки железному гнету римскому, вопреки развращенности и партизанской мелочности своих старейшин, душа народная веровала в возможность чуда Божия, кое полностью и мгновенно изменит невыносимое положение. И народная душа почувствовала: носитель этого чуда – Господь Иисус Христос. Потому Его и приветствовали так радостно. Как Он произведет сию коренную перемену в положении вещей, народ не ведал; он был так воспитан, что знал только один способ осуществить эту перемену, а именно, с помощью царя из колена Давидова, который воссядет на престоле Давидовом в Иерусалиме. Оттого-то народ видел в Иисусе сего царя и приветствовал Его с радостью и надеждою, что теперь Он воцарится в Иерусалиме вопреки Риму и вопреки Иерусалиму. Однако эта вера народная вызвала страх у фарисеев; и эта радость народная вызвала у них гнев. Потому некоторые из фарисеев сказали Христу, да запретит им восклицать так. А кроткий Господь, ведущий непреоборимость силы Своей, ответил им: «сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк.19:39–40). Такой ответ дал им Царь царствующих, переоблаченный в нищего и едущий на молодом осле. Ибо, по описанию евангелистов, Господь при сем величественном вхождении ехал на молодом осле.

Иисус же, найдя молодого осла, сел на него, как написано: «Не бойся, дщерь Сионова! се, Царь твой грядет, сидя на молодом осле» (Ин. 12:14–15). Другие евангелисты исчерпывающе описывают, как нищий Господь, нигде не имевший никакой собственности, приобрел того осла. Посему святой Иоанн опускает это, как уже известное, говоря просто: найдя молодого осла. Самое подробное Евангелие, от Луки (Лк. 19:29–35), рисует чудо прозорливости и власти Христовой, доставившее Господу того осла. Пойдите в противолежащее селение; – изрек Господь некоторым из учеников, – войдя в него, найдете молодого осла привязанного, на которого никто из людей никогда не садился; отвязав его, приведите; и если кто спросит вас: зачем отвязываете? скажите ему так: он надобен Господу. Ученики отправились по Его повелению и, действительно, нашли все, как им было сказано. С молодым ослом была и ослица, его мать. Почему Господь сел не на ослицу, а на осла, на коем никто из людей никогда до того не ездил? Потому что ослица не позволила ни сесть на себя, ни увести себя. Ослица представляет собою народ израильский, а молодой осел – народы языческие. Так истолковывают святые отцы, и толкование их, несомненно, является верным. Израиль отвергнет Христа, а язычники примут Его. В основном язычники пронесут Христа чрез историю и вместе с Ним войдут в Горний Иерусалим, в Царствие Небесное.

Ученики Его сперва не поняли этого; но когда прославился Иисус, тогда вспомнили, что так было о Нем написано, и это сделали Ему. Да и вообще, весьма мало понимали ученики из всего того, что происходило с их Учителем, доколе Он не «отверз им ум к уразумению» (Лк.24:45) и доколе не озарил их Дух Божий в виде огненных языков. Только тогда они все уразумели и все вспомнили.

Народ, бывший с Ним прежде, свидетельствовал, что Он вызвал из гроба Лазаря и воскресил его из мертвых. Потому и встретил Его народ, ибо слышал, что Он сотворил это чудо. Здесь речь идет о двух группах людей: о тех, которые как свидетели присутствовали при воскрешении Лазаря в Вифании, и о всех прочих, сошедшихся в Иерусалим и слышавших от первых о чуде над Лазарем. Одни свидетельствовали, а другие из-за свидетельства сего вышли и встретили Его. И пока дым от жертв поднимался у храма Соломонова; пока скучающие книжники препирались о мертвой букве закона Моисеева; пока отупевшие священники горделиво отдавали распоряжения о порядке торжеств; пока старейшины народные надувались и демонстрировали себя народу, словно были убеждены, что все эти люди собрались ради них; и пока левиты пунктуально и с удовольствием отделяли им предназначенные части жертв – в то время народ жаждал чуда и Чудотворца. Посему ныне необозримое море людское поворачивается спинами к храму Соломонову, к жертвенникам и священникам и ко всему этому бессильному механизму неестественного городского общества; повернувшись ко всему тому спинами, люди обращают лица свои к горе Елеонской, откуда сходит Чудотворец. Ибо чем могут помочь мертвые башни иерусалимские, с живыми мертвецами в них, алчущей и жаждущей душе народной, ищущей окна на затворенном небе и видения Бога живаго? Обе гордости, исполнявшие и переполнявшие Иерусалим, и римская, и фарисейская, не могли ни одного волоса сделать белым или черным. А се, по горе Елеонской спускается Тот, Кто гласом Своим вызвал из гроба четверодневного мертвеца, воскресив его из мертвых и возвратив из гробового тлена!

О, если бы и мы все отвратили дух свой от гордого, но бессильного механизма мира сего и устремили его к Горе Небесной, ко Христу Царю! О, если бы и мы возложили все упование наше на Него единого! Душа наша ищет Победителя смерти, коей вся вселенная сама, своими силами, победить не может. Христос есть сей Победитель. Душа наша алчет и жаждет Царя смиренного и сильного, смиренного из-за Своей силы и сильного Своим смирением; Царя, Который является личным другом каждого из нас; Царя, власть Которого безгранична и человеколюбие безмерно. Такой Царь – Господь Иисус Христос. Так воскликнем же Ему все: осанна! Да будет Ему честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Христос на Голгофе! Спаситель на Кресте! Праведник в муках! Человеколюбец, убиенный людьми! Имеющий совесть да устыдится! Имеющий сердце да плачет! Имеющий разум да разумеет!

С чем сравнить это событие, таинственное, как бездна, тяжкое, как земля, страшное, как ад? С каким из миллионов повседневных событий в пространной вселенной, которые видят наши глаза и о которых слышат наши уши, сравнить это не имеющее имени злодеяние на Голгофе? С агнцем ли среди голодных волков? Или с невинным младенцем в пасти змеиного царя? Или с матерью, окруженною сумасшедшими сыновьями и дочерьми? Или с мастером, попавшим в им самим созданную машину и разрубленным на куски механизмом сей машины? С Авелем ли, коего брат убил? Но то больший грешник убил меньшего грешника, а здесь злодеяние совершено над Безгрешным. С Иосифом ли, коего братья продали в Египет? Но то грех против брата, однако не против благодетеля; а здесь грех против Благодетеля. С праведным ли Иовом, тело коего сатана превратил в гной, и смрад, и пищу червей? Но то злобный сатана ополчился против творения Божия, а здесь творение ополчилось против Творца. С дивным ли Давидом, на коего восстал сын его Авессалом? Но то малое наказание Божие за великий грех Давидов, а здесь Праведник, Праведник, величайший Праведник подвергается величайшим, величайшим мукам!

Милосердный Самарянин, спасавший человечество от ран, нанесенных разбойниками, Сам попался разбойникам. Семь видов разбойников окружили Его. Первого разбойника представляет сатана второго – старейшины и вожди народа иудейского, третьего – Иуда, четвертого – Пилат, пятого – Варавва, шестого – непокаявшийся злодей на кресте и седьмого – покаявшийся злодей на кресте. Остановимся на время и рассмотрим эту разбойничью шайку, посреди которой висит распятый Сын Божий, в крови и ранах.

На первом месте стоит сатана. Величайший пакостник рода человеческого, он есть отец лжи и разбойник из разбойников. Двойственны его искушения, коими искушает он род человеческий, дабы погубить его: он искушает наслаждением и искушает страданием. Вначале он искушал Господа на Горе Искушения наслаждением, властью и богатством, ныне же, в конце, Он искушает Его страданием. Будучи побежден и посрамлен при первом искушении, он оставил Господа и отступил от Него. Но оставил он Его не насовсем, а только до времени. Так написано в Евангелии: «диавол отошел от Него до времени» (Лк.4:13). Это время настало, и се, он снова появляется. Теперь ему не нужно было являться открыто и видимо; теперь он действовал чрез людей, чрез сынов тьмы, ослепших от великого света Христова, в слепоте своей предавших себя в руки сатаны и послуживших ему орудием против Господа Иисуса Христа. Но он здесь, близ всякого языка, хулящего Христа, на всяких устах, оплевывающих пречистое лице Его, при всякой руке, бичующей Его и уязвляющей Его терновым венцом, во всяком сердце, горящем огнем зависти или ненависти к Нему.

Второй разбойник суть вожди и старейшины народа иудейского, политические, религиозные и интеллектуальные вожди народа сего. Это книжники, фарисеи, саддукеи и священники. Во главе их всех стоит царь Ирод. На злодеяние против Господа их подвигли зависть и страх, зависть к Сильнейшему, Умнейшему и Лучшему, нежели они, и страх за свое положение, власть, честь и богатство в случае, если весь народ пойдет за Христом. «Видите ли, что не успеваете ничего? весь мир идет за Ним» (Ин.12:19), – жаловались они в своем бессилии, зависти и страхе. В чем же их преступление против Господа? В том, что они без законного допроса и суда взяли и убили Его. В Евангелии написано: «Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить» (Мф.26:3–4). Итак, они положили в совете не обвинить Его пред судом, не изложить пред судом Его мнимые преступления, да судит Его суд; но они положили в совете взять и убить Его, и притом хитростью! Когда правдолюбивый Никодим предлагал, чтобы суд прежде выслушал Господа, да узнает, что он делает, фарисеи с негодованием и насмешками отклонили сие предложение (Ин.7:50–52).

Третий разбойник – Иуда, мнимый и жалкий апостол. Сатана пролил кровь Христову из богоненавистничества и человеконенавистничества; старейшины и вожди народные пролили кровь Праведника из зависти и страха; Иуда же присоединился к сатане и народным старейшинам из сребролюбия. Его преступление состояло в том, что за тридцать грязных сребренников он предал своего Учителя и Благодетеля. Свое злодеяние он сам признал пред теми же самыми старейшинами, которые и наняли его для дела предательства. «Согрешил я, предав Кровь невинную», – сказал он. «И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф.27:4–5). Да и сама его отвратительная смерть свидетельствует против него, ибо о нем написано так: «но приобрел землю неправедною мздою, и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его» (Деян.1:18).

Четвертый разбойник – Пилат, наместник кесаря в Иерусалиме и, в таинственном смысле, представитель языческого мира при осуждении Богочеловека. Насколько он презирал иудеев, настолько же и иудеи презирали его. Вначале он вообще не хотел вмешиваться в суд над Христом. «Возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его» (Ин.18:31), – так сказал он обвинителям Христовым. Потом он принял сторону Христа и после определенного допроса объявил иудеям: «я никакой вины не нахожу в Нем» (Ин.18:38). Наконец, устрашенный угрозою: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю» (Ин.19:12), – «Пилат решил быть по прошению их» (Лк.23:24) и повелел Христа бичевать и распять. Преступление Пилата состоит в том, что он мог, но не захотел защитить Праведника. Се, сам он изрек Господу: «я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя» (Ин.19:10). Этим признанием Пилат навсегда возложил на себя бремя – ответственность за убийство Христа. Что подтолкнуло Пилата ко злодеянию сему, и что привело его в шайку прочих разбойников? Малодушие и страх, малодушие в защите справедливости и страх за свое положение и милость кесареву.

Пятый разбойник был Варавва. Он в то время сидел в темнице «за произведенное в городе возмущение и убийство» (Лк.23:19). За такие беззакония он и по иудейскому, и по римскому закону заслуживал смерти. Лично и сознательно он ничем не согрешил против Христа. Согрешили те, кто его предпочел Христу. С помощью разбойника Вараввы Пилат думал спасти Христа от смерти; иудеи же с помощью невинного Христа спасли Варавву. А именно, Пилат предложил иудеям проголосовать и свободно избрать Христа или Варавву; и подобные выбрали подобного. Бога или разбойника? И разбойники проголосовали за разбойника!

Шестым и седьмым разбойниками были злодеи, висевшие на Голгофе каждый на своем кресте, один по правую, а другой по левую сторону Христа, как пророчески предвидел и предсказал прозорливый Исаия: «и к злодеям причтен был» (Ис.53:12). Один из этих разбойников и в смертных муках извергал из уст своих хулу; другой же молился. Вот два человека в равном положении: оба прибиты ко кресту, оба расстаются с миром сим, ничего более от него не ожидая! И все-таки как они различны! Се, отповедь всем кричащим: «Поставьте людей в равное материальное положение, оказывайте им всем равную честь и дайте равную собственность, и тогда они и духовно будут одинаковы!» Один разбойник, испуская дух, злословит Сына Божия: «если Ты Христос, спаси Себя и нас»; другой же молится Господу: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лк.23:39–42)! Крестные муки у одного убили и тело, и душу; а у другого убили тело и спасли душу. Крест Христов одному был в соблазн, а другому – во спасение.

Таковы были разбойники, окружавшие Христа. Но, о благодать Божия, помоги нам, прежде нежели мы осудим этих разбойников, распявших на кресте Господа любви, рассмотреть свою собственную жизнь и исследовать, не принадлежим ли и мы к той самой разбойничьей шайке. О, если б мы хотя бы были подобны седьмому разбойнику, который покаялся на кресте и в страданиях телесных взыскал и обрел спасение своей грешной души!

Если кто-либо дышит ненавистью к Богу и людям, то он является ближайшим товарищем сатаны и самым острым оружием его.

Если кто-либо исполнен зависти к богоугодным людям и рабам Христовым, то он разбойник и богоубийца, подобный Ироду, Анне, Каиафе и прочим вождям и старейшинам народа иудейского.

Если кто-либо сребролюбив, то не далек он от предательства Бога и его ближайший товарищ в разбойничьей шайке мира сего есть Иуда.

Если кто-либо малодушен в защите праведников и столь боязлив за свое положение и комфорт, что согласится даже и на убийство праведника, – тот точно такой же разбойник, как и Пилат.

Производил кто-либо возмущения и убийства, а вместо него пострадал другой, по судебной ли ошибке или по человеческой нечестности, – он разбойник, подобный Варавве.

Хулит кто-либо Бога всю свою жизнь, делами ли или словами, и даже в час смертный на языке у него богохульство – воистину, его духовным братом является разбойник-богохульник на кресте.

Да будет же благословен тот, кто, подвергнувшись мучениям за грехи свои, никого не хулит и никого не осуждает, но памятует о грехах своих и вопиет к Богу о прощении и спасении! Да будет благословен сей седьмой разбойник, который уразумел, что страдания его на кресте заслужены грехами его, и уразумел, что страдания невинного Спасителя не заслужены, но восприняты за грехи других людей; и покаялся, испросил милость Божию и первый вошел в Рай вечной жизни вместе со Спасителем! Три откровения получили мы чрез него: спасительность покаяния, даже и в час смертный; спасительность молитвы к Богу; и быстрота Божия милосердия. Дивный пример оставил он всем нам, каким бы то ни было грехом себя запятнавшим, от Бога отпавшим и к злодеям присоединившимся. Всякий грех – злодеяние против Бога, и всякий, кто совершил хотя бы один-единственный грех, входит в число разбойников, то есть рабов сатаны. Так пусть же никто в муках не ропщет, дабы муки не стали ему не ко спасению, а к погибели; но да освещает мрак страданий размышлением о своих грехах, покаянием и молитвою. Только так муки будут ему не к погибели, а ко спасению.

А теперь, когда мы увидели всех разбойников, окружавших Господа Иисуса Христа, остановимся на некоторое время и пред Самим Господом и посмотрим, как выглядит Он среди разбойников. Прежде всего, на минуту вернемся в сад Гефсиманский, где утомленные ученики спят, а Господь преклоняет колена в молитве и борении:

«Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26:39). «И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк.22:44). Нераздельно Божество Христово от Его человечества, но пред нашими очами то одно проявляется больше, то другое. Смотря на Него как на слабенького Младенца в вертепе, мы видим Человека. Глядя на Его бегство в Египет или на многолетний безмолвный труд в Назарете, мы снова видим Человека. Смотря на Него жаждущего, и алчущего, и утомившегося от пути, мы видим Человека. Но когда у нас на глазах Он воскрешает мертвых, умножает хлебы, исцеляет бесноватых и прокаженных, утишает бурю, запрещает ветрам, ходит по водам как по суше – тогда мы, воистину, видим пред собою не Человека, но Бога. В Гефсиманском саду мы видим Его и как Бога, и как Человека. Как Бога – ибо пока три лучших человека в мире, трое первых Его апостолов, спят, утомившись, Он неутомимо пребывает в молитвенном коленопреклоненном бдении. Как Бога – ибо кто и когда мог и смел обратиться к Богу со словами Отче Мой, кроме Него единого, осознающего как Сын Свое единосущие с Богом Отцем? Как Бога – ибо кто из смертных людей дерзнул бы сказать, что по глаголу его слетятся к нему более, «нежели двенадцать легионов Ангелов» (Мф.26:53)? Как Человека – ибо, се, как Человек Он падает на лице Свое в прах земной; как Человек покрывается каплями пота от страдания; как Человек пребывает в борении Сам с Собою; как Человек ужасается при мысли о муках и смерти; как Человек молится, да минует Его горькая чаша страданий.

Кто может описать и измерить страдания Христовы в ту страшную ночь накануне распятия? Страдания души и тела! Если на Кресте сильнее было страдание телесное, то здесь сильнее было страдание душевное. Ибо говорится, что Он был в борении. Это внутреннее, душевное борение; это объяснение со Отцем; это таинственный совет Человека с беспредельною Божественною Троицей о том, от чего зависит весь сотворенный мир от начала до конца. На одной стороне – ужаснейшие муки Человека, от коих холодною ночью выступает кровавый пот; а на другой стороне – Божие домостроительство человеческого спасения. Сии две стороны находились в борьбе. Сии две стороны надлежало примирить. Человек восклицал: если возможно, да минует Меня чаша сия; Богочеловек (Послушливый Сын) добавлял: впрочем не как Я хочу, но как Ты. А Бог определял, что чашу должно испить. И когда Человек примирился с определением Божиим, мир снова возвратился в душу Его, тот никогда не виданный на земле мир, который уже не могли поколебать ни предательство, ни заплевание, ни поругание, ни заушение, ни терновый венец, ни ложь, ни клевета, ни неблагодарность, ни все бушующее кругом безумие, ни даже крестные страдания. Господь наш Иисус Христос одержал главную победу над сатаною в Гефсиманском саду, и одержал ее чрез послушание Богу Отцу. Из-за непослушания Богу Адам был побежден сатаною; послушанием Богу Христос победил сатану и спас Адама и род его. В саду Райском сатана победил человека; в саду Гефсиманском Человек победил сатану. Это и было тем борением, о коем упоминает евангелист. Нужно было, чтобы победил именно Человек, Человек, а не Бог, да имеют таким образом все люди пред собою пример борьбы и победы, пример человеческий, которому можно подражать. Потому Бог и попустил Человеку Иисусу бороться с сатаною и разнообразными силами его. Отсюда и ужаснейшие муки Человека; отсюда и восклицание: да минует Меня чаша сия; отсюда и пот Его, как капли крови, падающие на землю. Но если плоть немощна, то «дух бодр» (Мф.26:41). И дух одержал победу сперва над плотью, а затем и над сатаною. Может быть, сатана не мог уразуметь, что полностью побежден в саду Гефсиманском, и продолжал ликовать, видя Господа поруганным, распятым и умерщвленным. Но когда Господь, чрез смерть и гроб, спустился как гром в царство сатаны, тогда сатана осознал: его мнимая победа на Голгофе есть лишь завершение его поражения в Гефсимании.

Как Господь Иисус Христос алкал и жаждал как Человек; утомлялся как Человек; как Человек ел и спал, ходил и говорил, плакал и радовался – так Он как Человек и страдал. И да не скажет никто из нас: «Легко Ему было страдать – Он был Бог! А мне как перенести страдания?» Такие речи – всего лишь отговорка, проистекающая от неведения и лености духа. Воистину, не легко было Христу страдать, ибо Он страдал не как Бог, но как Человек. И еще: тяжелее было страдать Ему, невинному и безгрешному, нежели нам, повинным и грешным. Нам никогда не следует забывать, что когда мы страдаем, то страдаем за свои грехи. Господь же Иисус Христос страдал не из-за Себя и не за Себя, но из-за людей и за людей, из-за многих людей и за все грехи людские. А если один грех принес Адаму смерть; если один грех отметил чело Каина вечной печатью позора; если Давид столь пострадал за два-три греха; если за многие грехи Иерусалим был разорен и Израиль отведен в рабство – можете себе представить, какие страдания должен был перенести Тот, на Ком бременем отяготели горы всех грехов человеческих, всех веков и всех поколений! Тут страшные грехи, от которых земля рассаживалась и поглощала людей и скот; тут грехи, от которых погибали города и народы; тут грехи, вызывавшие потоп, и голод, и засуху, и мор, и саранчу, и гусениц; тут грехи, производившие между людьми войны, опустошение и разорение; и грехи, отверзавшие врата душ человеческих и населявшие людей безумными духами; и грехи, от которых солнце помрачалось, и море колебалось, и реки высыхали. И к чему перечислять? Можно ли исчислить песок морской или траву полевую? Все те грехи, из коих каждый в отдельности смертоносен, как яд самой опасной змеи, «ибо возмездие за грех – смерть» (Рим.6:23), все до одного пали на невинного Человека Иисуса. Он взял на Себя грехи наши. Что же удивительного, если с Его чела падают капли пота, как капли крови! Что удивительного, если вопиет Он: да минует Меня чаша сия! Вот, «едва ли кто умрет за праведника», а Христос умер за нечестивых (Рим.5:6–7)! Представь себе, что ты изведен на казнь за праведника, и ты увидишь, как это тяжко. А представь, что тебя казнят за разбойника, и притом за разбойника, который против тебя совершал злодеяния, – представь, что ты изведен на смерть ради его спасения! От одной такой мысли у тебя выступит пот. Тогда ты до некоторой степени поймешь кровавый пот Христов. И тогда ты, устрашенный, пораженный, изумленный, воскликнешь: «Се, Человек, Который есть Бог!»

«Се, Человек!» (Ин.19:5) – воскликнул Пилат пред толпою иудеев, указывая им на Христа в терновом венце и багрянице. Почему Пилат так воскликнул? Восхищаясь ли достоинством, спокойствием и молчаливостью Христовою или же намереваясь вызвать сострадание у иудеев? Может быть, и то, и другое. Воскликнем и мы с восхищением: «Се, Человек!» Се, истинный, настоящий, прекрасный Человек, какого замышлял Бог, когда творил Адама. Се, Человек кроткий, смиренный и послушливый воле Божией, каким был Адам в Раю до грехопадения и изгнания. Се, Человек, в Коем нет ненависти и злобы, Человек, имеющий неколебимый мир среди бури ненависти и злобы человеческой и бесовской! Его борение завершено в саду Гефсиманском. Тогда, когда Он третий и последний раз воззвал ко Отцу: да будет воля Твоя, – настал мир в душе Его. Этот мир придавал Ему достоинство, раздражавшее иудеев и вызывавшее восхищение у Пилата. Он предал тело Свое воле Отца Своего, как немногим позже предал в руки Его дух Свой. Свою Человеческую волю Он полностью покорил Божественной воле Отца Небесного. Не желая никому зла, незлобивый Агнец шествовал, сгибаясь под тяжестью Креста, к Голгофе. Не столько отяготело на Нем древо Крестное, сколько грехи рода человеческого, грехи, кои вместе с Его телом имели быть пригвождены к древу тому.

Но к чему говорить, что Христос в сии страшные часы никому не желал зла? Это значит сказать только половину. Он всем и каждому желал только блага. Но и этим сказано не все. Он не только желал блага, но и до конечного Своего издыхания трудился на благо людей. Даже и на самом Кресте Он трудился на благо тех, кто пригвоздил Его ко древу. Все, что Он мог сделать для них во время Своих крестных страданий, Он сделал, а именно: простил им грех их.

«Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк.23:34). Это не только благое пожелание, это благое дело, величайшее благое дело, какое грешным людям надобно от Бога. На Кресте, в объятиях смерти, весь изгибаясь от боли, Господь исполнен заботы о спасении людей. Он оправдывает людей их неведением. Он молится о разбойниках, которые Его гвоздями прибивают и копьем пронзают. Он и распятый соблюдает Свои великие заповеди, данные людям: заповедь о непрестанной молитве, заповедь о милосердии, заповедь о прощении, заповедь о любви. Кто и когда, попав в руки разбойников, молился о благе разбойников, молился о их спасении, заботился о них, оправдывал их злодеяние? И самые лучшие люди, попав в руки разбойников, молились Богу только о своем спасении, думали о своем благе, заботились о себе и оправдывали себя. И самые праведные люди до Христа не могли возвыситься до молитвы о мучителях своих. Всякий призывал и Бога, и людей воздать делающим ему зло. А се, Господь оправдывает Своих мучителей, заботится о них, прощает их и молится о них. Из-за каких мелочей мы бываем злопамятны! За какие мелочи гневаемся и мстим! И это мы, всякий день навлекающие на себя гнев Божий преступлением Его святых заповедей – нечистыми ли мыслями, нечистыми ли вожделениями, неправедными ли делами! Никто из нас не может называться человеком, не будучи человеколюбив. Только человеколюбие может сделать нас людьми, истинными и настоящими людьми. Тщетно мы взираем на распятого Господа, тщетно слушаем Его последнюю молитву о грешниках – если нет в нас человеколюбия, то и мы входим в разбойничью шайку, неправедно осудившую и убившую Его. Так пусть же нас наполняет не только восхищение Господом Человеколюбцем, но вместе с тем и стыд, настолько, насколько сия молитва со Креста относится и к нам.

«Чем больше любовь, тем больше и страдание», – говорит преподобный Феодор Студит. Если мы еще не способны измерить любовь Господа Иисуса Христа к нам, постараемся измерить страдания Его за нас. А страдания Его за нас были столь велики и ужасны, что и земля почувствовала их и потряслась; и солнце почувствовало их – и померкло; и камни – и расселись; и завеса – и раздралась; и гробы – и отверзлись; и умершие – и воскресли; и сотник под Крестом – и исповедовал Сына Божия; и разбойник на кресте – и покаялся. И да не будет наше сердце слепее земли, тверже камня, бесчувственнее гробов и мертвее мертвецов, но да покаемся, как разбойник на кресте, и поклонимся Сыну Божию, как сотник Пилата под Крестом; чтобы и мы так, со многими святыми братиями и сестрами, были навеки искуплены от смерти страданиями Христовыми, очищены пречистою кровью Его, обняты распростертыми руками Его святыми и удостоены бессмертного Царствия Его. Ибо пренебрегший этим останется в жизни сей в антихристовой разбойничьей шайке, а в жизни иной будет иметь часть с нераскаянными разбойниками, далеко, далеко-предалеко от лица Божия. Потому что, хотя Бог однажды был с разбойниками на земле, Он никогда не будет с ними на небе.

Поклонимся же страстям Господа, распятого за нас, грешных. Исповедуем и прославим Его святое имя. Да будет Ему честь и слава как истинному Человеку и истинному Богу, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Продрогшие собираются вокруг огня; алчущие собираются вокруг трапезы; измученные долгою ночною тьмой радуются восходу солнца; изнуренные тягчайшею борьбой ликуют при неожиданной победе. О воскресший Господи, как Ты воскресением Своим для всех стал всем! О пребогатый Царю, как Ты одним Своим даром наполнил все пустые руки, воздетые к небу! Радуется небо, радуется и земля. Радуется небо, как радуется мать, питающая своих алчущих чад; радуется земля, как радуются чада, принимающие пищу из рук своей матери.

Победа Христова есть единственная победа, коей могут радоваться все человеческие существа от первозданного и до последнего. Всякая другая победа на земле разделяла и разделяет людей. Когда один царь земной одержит победу над другим царем, один из них радуется, а другой скорбит. Когда человек победит своего соседа, то под одною крышей – песня, а под другою – плач. Но нет на земле победной радости, что не отравлена злорадством: обычный победитель земной радуется сколько своему смеху, столько и слезам побежденного противника. Он и сам не замечает, как злоба наполовину разбавляет его радость.

Когда Тамерлан победил султана Баязида, он посадил последнего в железную клетку и пред клеткою устроил празднество и пир. Вся его радость состояла в злорадстве; его злоба служила пищею его веселью. О братия, какою же краткою радостью бывает злорадство! О, какою ядовитою пищей веселью является злоба! Когда король Стефан Дечанский победил короля болгарского, он не хотел ни вторгаться в болгарские земли, ни порабощать болгарский народ, но с поля битвы направился в уединенную келию, чтобы поститься и молиться Богу. Сей победитель благороднее оного; однако и эта победа, как и всякая человеческая победа, не лишена своего жала для побежденных. И самая благородная человеческая победа подобна некоему солнцу, которое одною половиной испускало бы светлые, а другою – темные лучи. Только Христова победа – как солнце, изливающее светлые лучи на всех тех, кто стоит под ним. Только Христова победа исполняет все сердца человеческие полнотою радости. Только она – победа, в коей нет злорадства и злобы.

«Таинственная победа», – скажете вы? Да, но в то же время – явленная всему роду человеческому, живому и умершему.

«Великодушная победа», – скажете вы? Да, и более того. Разве мать не более чем великодушна, если она не только один или два раза защитила чад своих от змия, но, дабы навеки спасти их, храбро пошла в самое логово змия и попалила его огнем?

«Исцеляющая победа», – скажете вы? Да, исцеляющая и спасающая на веки веков. Сия беззлобная победа спасает людей от всех зол и делает их бессмертными – делает их бессмертными и безгрешными. Ибо бессмертие без безгрешности означало бы только продление века злу, продление века злорадству и злобе. А бессмертие вкупе с безгрешностью рождает неомраченную радость и делает людей братиями пресветлых ангелов Божиих.

Кто не возрадуется победе Господа Иисуса Христа? Се, Он победил не ради Себя, но ради нас. Его победа не сделала Его ни более великим, ни более живым, ни более богатым; но сделала таковыми нас. Его победа – не себялюбие, а любовь, не похищение, а дар. Земные победители вырывают победу; Христос – единственный, Кто победу отдает. Ни один земной победитель, царь или воевода, не желает, чтобы его победу отделяли от него и приписывали другому; только воскресший Господь обеими руками протягивает Свою победу каждому из нас и не гневается, но радуется, когда Его победа делает нас победителями, то есть более великими, живыми и богатыми, чем мы являемся.

Земные победы, если на них смотреть издалека, выглядят красивее, вблизи же они более уродливы и отвратительны. А о победе Христовой невозможно сказать, когда она красивее: если на нее смотреть издалека или же вблизи. Смотря на победу сию издалека, мы восхищаемся ею, как единственной по блеску, красоте, чистоте и спасительности. Смотря же на нее изблизи, мы восхищаемся ею, видя, сколь ужасных врагов она сокрушила и какое множество рабов освободила. Нынешний день более, нежели прочие дни в году, посвящен прославлению и празднованию этой победы Христовой, и потому подобает рассмотреть ее вблизи как ради лучшего ведения, так и ради большего радования.

Итак, приблизимся к воскресшему и победоносному Господу нашему и спросим себя: во-первых, кого Он победил воскресением Своим и, во-вторых, кого Он освободил победою Своею?

I. Воскресением Своим Господь победил двух злейших врагов человеческой жизни и человеческого достоинства: смерть и грех. Сии два врага рода людского родились еще тогда, когда первый человек перестал быть родным Богу, преступив заповедь послушания Творцу своему. В Раю человек не знал ни смерти, ни греха, ни страха, ни стыда. Ибо, прилепившийся к Богу живому, человек не мог знать смерти; и, живущий в совершенном послушании Богу, он не мог знать греха. А где не ведают смерти, не ведают и страха; и где не ведают греха, не ведают и стыда от греха. Как только человек согрешил, нарушив спасительное послушание Богу, страх и стыд вошли в него; он почувствовал себя бесконечно удаленным от Бога и предугадал над собою косу смерти. Поэтому, когда Бог воззвал к Адаму и сказал ему: Адам, где ты? – тот ответил: «голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся» (Быт.3:9–10). Доселе глас Божий укреплял, радовал и оживотворял Адама; а ныне, после содеянного греха, тот же самый глас Божий расслабляет, страшит и умерщвляет его. Доселе Адам видел себя облаченным в ангельское одеяние бессмертия; а ныне он узрел себя грехом обнаженным, окраденным, униженным до скота и умаленным до карлика. Так ужасен, братия, малейший грех непослушания Богу. Убоявшись Бога, Адам скрылся «между деревьями рая» (Быт.3:8). Как домашняя кошка, когда одичает и убежит в лес, и начинает прятаться от хозяина и кормильца своего. У бессловесной твари, над коей Адам ранее был всемогущим господином, начал он искать защиты вне Защитника своего. Один грех с молниеносною скоростью повлек за собою другой, третий, сотый, тысячный, пока человек наконец не оскотинился и не заземлился телом и духом. Греховный путь, которым отправился Адам, вел его к земле и в землю. Отсюда и слова Божии: «в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт.3:19), – выражают не только Божий суд, но и уже начавшийся и быстро развивающийся процесс человеческого заземления и распада.

Потомство Адама, поколение за поколением, заземлялось и распадалось, греша со стыдом и умирая со страхом и ужасом. Люди скрывались от Бога между деревьями, между камнями, между золотом и прахом; и чем больше они скрывались, тем больше от истинного Бога удалялись и истинного Бога забывали. Природа, некогда лежавшая у ног человека, постепенно вознеслась над главою его, так что в конце концов совершенно заслонила от него лице Божие и стала для него вместо Бога. И человек начал обожествлять природу, то есть ее слушаться, с нею соотносить свое поведение, ей молиться и ей приносить жертвы. Но обожествленная природа не могла спасти ни себя, ни человека от смерти и тления. Страшный путь, которым шло человечество, был путь греха; и сей окаянный путь безошибочно вел в один только многоскорбный град – град мертвых. Цари людские царствовали над людьми, а грех и смерть царствовали над людьми и над царями. Чем дальше, тем больше росло бремя греха, будто снежный ком, катящийся с горы. Род людской находился в крайнем отчаянии, когда явился небесный Исполин, дабы спасти его.

Исполин Сей был Господь Иисус Христос. Вечно безгрешный и вечно бессмертный, Он посетил гнилое кладбище рода человеческого, повсюду рассыпая цветы бессмертия. От духа уст Его убегал смрад греха, и от Его слов мертвые оживали. Но Он из человеколюбия взял на Себя гору греха человеческого, как из человеколюбия облекся в смертное человеческое тело. Однако грех человеческий был так тяжек и страшен, что под его бременем и Сам Сын Божий пал во гроб. Стократно блажен гроб сей, из коего потекла для рода людского река бессмертной жизни! Чрез гроб сей Исполин нисшел до ада, где разорил престол сатаны и уничтожил гнездо всех злых и коварных заговоров против рода человеческого; из гроба сего Исполин восшел до наивысших небес, проложив новый путь – ко граду живых. Своею силой Он разорил ад, Своею силой прославил тело Свое и восстал из гроба – Своею собственною силой, нераздельной от силы Отца и Духа Святаго. Смиренно как агнец пошел незлобивый Господь на страдания и смерть, и стойко как Бог перенес Он страдания и победил смерть. Его воскресение есть истинное событие и в то же время пророчество и образ нашего воскресения – «ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными» (1Кор.15:52).

Кто-нибудь спросит: «Как же говорят, что воскресший Господь победил смерть, ведь люди все еще умирают?» Всякий, входящий в эту жизнь чрез материнскую утробу, исходит из этой жизни чрез смерть и гроб. Таково правило. Но только для нас, умирающих во Христе, смерть является уже не мрачною бездной, а рождением в новую жизнь и возвращением в отечество свое. Гроб для нас уже не вечная тьма, а лишь врата, у которых ожидают нас светлые ангелы Божии. Для всех исполненных любви к прекрасному и человеколюбивому Господу гроб стал просто последнею преградой, преступив кою они окажутся в присутствии Божием, – и преградой тонкою как паутина. Потому славный апостол Павел восклицает: «для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Флп.1:21). Как же Господь не победил смерти, если смерть более и не видна из-за Него? Гроб не глубокая пропасть более, ибо Господь исполнил его Собою; гроб не мрачен более, ибо Господь осветил его; гроб не страшен и не ужасен более, ибо означает не конец жизни, но начало; и гроб не вечное наше отечество более, но лишь врата отечества сего. Различие между смертью до воскресения Христова и смертью после оного подобно различию между страшным пожаром и пламенем свечи. Такою коренною была победа Христова, и так «поглощена смерть победою» (1Кор.15:54) Его.

Далее кто-нибудь спросит: «Как же говорят, что воскресший Господь победил грех, ведь люди все еще грешат?» Воистину Господь победил грех. Он победил его Своим безгрешным зачатием и рождеством; и победил его Своею чистой и безгрешной жизнью на земле; и победил его, как Праведник страдая на Кресте; и наконец увенчал все те победы Своим преславным воскресением. Он стал лекарством, верным и непогрешимым лекарством от греха. Зараженный грехом может излечиться только Христом. Не желающий грешить может осуществить сие желание свое только с помощью Христовой. Когда люди нашли лекарство от оспы, они говорили: «Мы победили эту болезнь!» Точно так же говорили, и найдя лекарство от болезни горла, зубной боли, подагры и иных недугов: «Мы эти болезни одолели! Мы эти болезни победили!» Итак, найти лекарство от некоей болезни означает победить болезнь сию. Христос есть несравненный и величайший Врач в истории человечества, ибо Он дал людям лекарство от болезни всех болезней, то есть от греха, из коего рождаются все прочие болезни и все прочие страдания человеческие, и душевные, и телесные. Это лекарство – Он Сам, воскресший и живый Господь. Он является единственным и только одним надежным средством от греха. Если люди и поныне грешат и погибают во грехах, сие не означает, будто Христос не победил греха; а означает только то, что данные люди не употребляют единственного Лекарства от своей смертельной болезни; значит, Христос как Лекарство еще недостаточно им ведом; или, если и ведом, они все-таки по каким-либо причинам не принимают Его. Но история свидетельствует тысячами тысяч голосов: возлившие Это Лекарство на душу свою и принявшие Его в тело свое исцелились и стали здравы. Зная немощь нашего естества, Господь наш Иисус Христос повелел верным принимать Его как пищу и питие под видимым обликом хлеба и вина. Сие сделал Человеколюбец из безмерной любви к людям, лишь бы только облегчить им доступ к живоносному лекарству от греха и от тления греховного. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною» (Ин.6:56–57). Грешащие питаются грехом, и от греха жизнь в них постепенно исчезает. Ядущие же живаго Господа воистину питаются жизнью, и жизнь в них все более возрастает, а смерть умаляется. А чем более возрастает жизнь, тем отвратительнее становится грех. Пошлая и жалкая сладость греха заменяется в них животворящею и радостною сладостью Христа Победителя.

Блаженны испытавшие и вкусившие эту тайну в своей жизни. Их можно назвать сынами света и чадами благодати. Когда они преставятся от жития сего, они словно выйдут из врачебницы – но уже не как болящие.

II. А теперь спросим: «Кого воскресший Господь освободил победою Своей над грехом и смертью?» Людей только ли одной национальности? Или одной расы? Или одного сословия? Или одного общественного положения? Никак. Подобное освобождение свойственно злорадным и злобным победам земных победителей. Господь не назван ни иудеелюбцем, ни еллинолюбцем, ни бедняколюбцем, ни аристократолюбцем; но назван Он Человеколюбцем. Следовательно, Свою победу Он предназначил человеку, вне зависимости от всех различий, которые люди проводят между собою. Он одержал победу на благо и пользу всем сотворенным людям, и Он предложил ее всем сотворенным людям. Тем, кто приимет и усвоит победу сию, Он обещал жизнь вечную и сонаследие в Царствии Небесном. Он никому не навязывает Своей победы, хотя она и столь драгоценна, но оставляет людям свободу: принять ее или не принять. Как в Раю человек сделал свободный выбор, взяв из рук сатаны погибель, смерть и грех, так и сейчас он должен свободно избрать, взять ли ему жизнь и спасение из рук Бога Победителя. Христова победа есть бальзам, бальзам животворный, для всех людей, ибо все стали прокаженными грехом и смертью.

Бальзам сей больных делает здоровыми, а здоровых – еще более здоровыми.

Бальзам сей мертвых животворит, а в живых умножает жизнь.

Бальзам сей умудряет, облагораживает, обоживает человека, стократно и тысячекратно увеличивает его силы и возносит его достоинство высоко над всею сотворенною природой, даже до возвышенности и велелепия Божиих ангелов и архангелов.

О дивный и животворящий Бальзам! Какая рука Тебя не приимет! Какое сердце не изольет Тебя на раны свои! Какие уста возмогут воспеть Тебя! Какое перо опишет Твою чудотворную силу! Кто исчислит доныне исцеленных Тобою больных и воскрешенных мертвецов! Кто имеет достаточно слез, чтобы возблагодарить Тебя!

Так придите все вы, братия, страшащиеся смерти. Приступите ко Христу воскресшему, ко Христу Воскресителю, и Он освободит вас от смерти и страха смертного.

Придите и вы, все живущие под стыдом явных и тайных грехов своих, ближе подойдите к Живому Источнику, Который омывает и очищает, Который и чернейший сосуд может сделать белее снега.

Придите вы, все взыскующие здравия, силы, красоты и радости. Се, воскресший Христос есть пребогатый Источник всего того. Он с состраданием и тоскою ждет всех вас, не желая, чтобы кто-нибудь прошел мимо.

Поклонитесь Ему телом и душою. Соединитесь с Ним всем умом своим и всеми помышлениями своими. Обнимите Его всем сердцем своим. Поклоняйтесь не поработителю, но Освободителю; соединяйтесь не с губителем, но со Спасителем; обнимайте не чуждого, но самого близкого Сродника и самого любезного Друга.

Воскресший Господь – чудо чудес; однако именно как чудо чудес Он есть истинная природа ваша, истинная природа человеческая, первозданная, райская природа Адамова. Истинная природа человека и не должна быть в рабстве у окружающей ее бессловесной природы, но призвана властвовать над нею могущественно, всемогуще. И не состоит истинная природа человека в уничижении, в болезни, в смертности и в греховности; но в славе и здравии, в бессмертии и безгрешности.

Воскресший Господь снял завесу с истинного Бога и с истинного человека и явил нам Собою величие и красоту и Одного, и другого. Никто не может познать истинного Бога, кроме как чрез воскресшего Господа Иисуса Христа; и никто не может познать истинного человека, кроме как чрез Него единого.

Христос воскресе, братия!

Воскресением Своим Христос победил грех и смерть, сокрушил мрачное царство сатаны, освободил порабощенный род человеческий и снял печать с величайших тайн Бога и человека. Ему подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Ин. 20:19–31 (65 зач.)

Сколь дивны взаимоотношения матери и ребенка! С одной стороны – любовь и жертвенность, с другой – вера и послушание.

Есть ли для ребенка какой-либо иной путь к счастью, кроме как верить матери и слушаться ее? Есть ли большее чудовище, чем дитя, которое не верит своей матери и не слушается ее?

Вера – самый целомудренный путь познания. Свернувший с пути сего становится нецеломудренным, нечистым.

Вера – самый быстрый путь познания. Свернувший с пути сего вступает на путь запоздания.

Где есть вера, есть и совет; где нет веры, совет не помогает.

Где есть вера, есть и собеседование; где вера оскудевает, там оскудевает и беседа; там сомнение и искушение занимают место беседы.

Чужак не верит чужаку, сродник верит сроднику. Когда между чужими поселяется вера, они становятся родными; когда между родными исчезает вера, они становятся чужими.

Как бы мог спокойно спать домовладыка, если бы затворил в одном загоне волка и овцу? Как может быть весел и мирен человек, в душу которого закралось сомнение и устремилось на веру его?

Когда у веры нет соседа-сомнения, тогда душа человека спокойна и сильна, а лицо весело.

О, какая плачевная картина: встретились два смертных человека, оба сотворены Тем, Кто и серафимов сотворил, и один с другим говорит, искушая, и один другого слушает, сомневаясь!

Лишь одна картина еще плачевнее этой: когда сотворенный человек слушает Евангельское слово своего Творца и сомневается в нем.

Великий Моисей только однажды усомнился в слове Божием – и за сие был наказан: не вошел в землю, до коей путешествовал сорок лет. Пророк Захария не поверил словам архангела Гавриила о рождестве Иоанна Предтечи – и в то же мгновение онемел.

А как же страшно наказано первое сомнение прародителей наших! Адам и Ева изгнаны из Рая за то, что, усомнившись в слове Божием, поверили своим очам, поверили себе и диаволу.

Пока прародители человечества хранили веру лишь в слово Божие, и для них, и для всего творения все было «хорошо весьма» (Быт.1:31). Но как только они изменили вере сей, Рай затворился и у врат его был поставлен Херувим и пламенный меч обращающийся, дабы никто из сомневающихся и неверующих никогда не возвратился в Рай.

Из всех плачевных случаев человеческого неверия Богу два случая являются самыми плачевными и самыми невероятными для разумного существа во всей истории мира. Первый случай связан с древом познания, а второй – с древом жизни. В первом случае Бог предупредил живущих в Раю людей о смертельной опасности со стороны сатаны; во втором Он показал смертному роду Адамову бессмертную жизнь в воскресшем Христе. Когда Бог сказал людям, чтобы они не шли на смерть, они пошли на смерть. Когда Бог призвал людей войти в Жизнь, многие не захотели войти.

Все люди любят жизнь, любят радость, желают бессмертия, жаждут полноты счастья. Однако, когда Бог все это им открывает и предлагает, некоторые медлят и сомневаются. Сомневаются обитатели сей юдоли плача, что есть некое Царство Жизни, лучшее, нежели это! Сомневаются невольники смерти, что возможно существование бессмертной Державы Божией! Сомневаются сопричастники червей и гусениц, что Бог может обратить их в бессмертных царей, в сопричастников светлых ангелов!

Сомнение людей в откровении Христовом является последней болезнью человеческой в великой мировой больнице: от этой болезни в мире нет лекарства. Ибо воскресший Христос есть единственное лекарство, и если кто-нибудь сего лекарства не принимает, то как ему выздороветь?

Свое откровение истины Господь наш Иисус Христос подтвердил Своим Воскресением – победою над смертью. Как не верующий в Его Воскресение из мертвых может веровать во все прочее, Им изреченное и сотворенное? Ибо какой ум мог бы поверить, что Он воистину воскрешал мертвых, а Сам остался во гробе и истлел? Какой язык мог бы исповедать, что глаголы Его суть глаголы жизни, если жизнь Его навеки угасла на Кресте Голгофском?

О братия мои, Господь воскрес и живет! Какого доказательства тут еще можно потребовать, когда это самый доказанный факт в истории мира? Промысл Божий из человеколюбия устроил так, что это является самым доказанным фактом в истории мира.

Из всех событий во всем прошлом человечества ни одно не доказано так ясно, как событие Воскресения Христова. Господь наш Иисус Христос пришел к людям, когда вера в людях была наислабейшая; потому Промысл Божий устроил, чтобы Воскресение Господне было доступно и людям с наислабейшей верою. Почему Бог не сказал Адаму и Еве чуть больше об опасности вкушения от запретного древа в Раю? Почему Он не представил им ни единого доказательства сего, а только изрек краткое запрещение? Воистину потому, что Адам и Ева были тогда безгрешны и, как безгрешные, были крепки в вере. А Воскресение Христово Бог доказал с помощью доказательств многочисленных, и более того – показал наглядно. Ибо во время Воскресения Христова род человеческий был грешен-прегрешен и в вере слаб-преслаб.

Сегодняшнее Евангельское чтение предоставляет особое доказательство Воскресения Христова, доказательство, утвердившее в вере апостола Фому и вместе с Фомою – тысячи других христиан с начала истории спасения и доныне.

В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам! Первый день недели есть день, следующий за субботою, как это ясно из Евангелия от Марка, где говорится: «По прошествии субботы... в первый день недели» (Мк.16:1–2). Это воскресенье, тот самый день, рано утром в который Господь воскрес. Итак, в тот же самый день поздно вечером все ученики его, кроме Фомы, собрались в некоем доме в Иерусалиме. Сбылось то, что и было предсказано: поразили «пастыря, и рассеялись овцы» (Мк.14:27). Но апостолы все же не были подобны бессловесным овцам, чтобы разбежаться кто куда; они снова быстро собрались в одном месте, дабы совместно ожидать дальнейшего развития событий, молиться Богу и друг друга подбадривать. Из опасения от иудеев они держали двери запертыми. Ибо, несомненно, в них было живо воспоминание о пророчестве их Учителя, Который предвещал им предания на судилища и избиения в синагогах (Мф.10:17). Да разве могли они забыть такие страшные слова: даже «наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин.16:2)? Впрочем, опасения апостолов в те дни, когда у них на глазах было совершено безумное и кровавое преступление против их Учителя, более чем понятны. Чего могли они, немощные люди, ожидать для себя от старейшин иудейских, с ног до головы запачканных кровью, когда уже познали их вопиющую бессовестность во время процесса над безгрешным и всемогущим Чудотворцем Христом? Но Христос и во гробе промышлял о них, да не случится с ними никакого зла; да не предадут они друг друга, да не разбегутся на все четыре стороны, прежде нежели увидят Его, живаго и прославленного.

И вот в сей вечер – четвертый с тех пор, как ученики разлучились со схваченным и отведенным на суд Господом, и первый после Его Воскресения – Господь является им, живый и прославленный. Он входит к ним и встает посреди, в то время как двери остаются закрытыми и запертыми. Все чудеса Господа нашего Иисуса Христа целесообразны и рассчитаны на то, чтобы принести пользу людям – таково и это чудо. А наш Евангелист не оставляет места для сомнений в том, что Господь вошел в запертую горницу чудесным образом. Он появился среди Своих учеников таким образом, во-первых, чтобы не испугать их стуком в двери. Они были уже достаточно напуганы от иудеев, и человеколюбивый Господь не хотел даже на мгновение усиливать их страх. А во-вторых, и это намного важнее, Он желал показать Свое возвращенное всемогущество после мнимой немощи и мнимого поражения последних двух-трех дней. Вскоре после того Он выразит сие и словами: «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф.28:18). Как бы Господь без столь великого чуда возвратил ученикам поколебавшуюся веру в Него? Как бы Он, побежденный, явил Себя Победителем? Как иначе Он, униженный, оплеванный, изъязвленный, убитый и погребенный, показал бы Себя прославленным? Как по-другому Он мог бы убедить Своих друзей, что страдания и смерть ничего не отняли от Его силы, но, напротив, многое прибавили к Его силе Человека? Наконец, что тварное может воспротивиться воле Пресвятого и Пречистого? Святости и чистоте покорна вся природа. И когда Он был в смертном теле, Его воле покорялись моря и ветры. Как же ныне Ему, в прославленном теле, смогут воспрепятствовать деревянные двери и каменные стены? Стоит Ему только захотеть – а Он хочет сего, когда это целесообразно, как в данном случае, – и все сотворенное становится как бы несуществующим; пространство и время, твердое и жидкое состояние тела, высота и глубина, внутреннее и внешнее – все становится безразличным, слабым, открытым, покорным и лишенным какой бы то ни было силы сопротивления.

Мир вам! – сими словами приветствует Победитель смерти Свое малое войско. «Господь благословит люди Своя миром» (Пс.28:11), – так пророк Давид провидел чрез тьму веков это светлое мгновение. «Мир вам» – это, на самом деле, обычное восточное приветствие, но в устах Христовых приветствие сие имеет особенное содержание и особое значение. Ранее, при расставании со Своими учениками, Господь сказал: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. «Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин.14:27). В пустой сосуд мирской Он влил Свое вино; привычному приветствию мирскому Он придал райскую сочность и сладость. Когда люди, не стяжавшие внутреннего мира, обремененные житейскими попечениями, говорят: «Мир вам!» – они предлагают то, чего сами не имеют. Это их приветствие не прибавляет мира ни им, ни тем, кому они мира желают. Когда они говорят сие, то говорят по обычаю и из вежливости, бессмысленно, впустую: одно и то же они произносят, и когда встречаются, чтобы повеселиться, и когда – чтобы судиться друг с другом и друг друга обманывать. Христос дает иное и по-иному. Он дает то, чем воистину обладает. Его мир есть мир Победителя, победившего все. Поэтому Его мир есть радость, храбрость, здравие, тишина и сила. И дает Он его не так, как мир дает, то есть не только языком, но всею душею, всем сердцем и всем разумением Своим, как любовь дается любви. Давая им Свой мир, Он чудесным образом, так сказать, переносит Свое существо в них. Сие есть «мир Божий, который превыше всякого ума» (Флп.4:7); такой мир означает воцарение Бога в душе человеческой. Такой мир – вершина, плод и венец духовной жизни истинного христианина.

Поприветствовав Своих учеников, Господь начинает уверять их, что Он не дух, как некоторые из них могли в ту минуту подумать (Лк.24:37), но истинный и живый их Учитель и Господь:

Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа. Почему Господь показал руки и ноги и ребра? Понятно, что из-за ран, нанесенных Ему на Кресте гвоздями и копьем. Показывая им Свои раны, Господь хочет и убедить их, и известить. Убедить в том, что это Он – ибо кто еще мог иметь раны сии на руках и ногах и под ребрами, кроме Него? Известить же о том, что Он будет носить рубцы от этих ран и в Своей бессмертной славе как вечное свидетельство Его любви и Его страданий за род человеческий.

Ученики обрадовались, увидев и познав своего Господа. Проницая, Спаситель ранее предсказал даже и сей радостный миг Своей новой встречи с учениками. Это было пред самыми Его страданиями, когда ученики были весьма опечалены. Он, более всех как Человек нуждавшийся в утешении накануне Крестных мук, забыв о Себе, старался утешить скорбящих учеников: Так и вы теперь имеете печаль; «но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин.16:22). Се, минута, когда сбылось то дивное пророчество! Се, нечаянное преображение печальных сердец в радостные сердца!

Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Почему Господь снова говорит им: мир вам? Потому что хочет вооружить их сугубым миром для борьбы, которая им предстоит и на которую Он их посылает: во-первых, миром внутренним и, во-вторых, миром внешним. Иными словами, миром по отношению к самому себе и миром по отношению к миру. Когда Он первый раз сказал им: мир вам! – то явил им, что посреди них телом и духом находится Он, их истинный Господь. Этим Он желал сказать им: «Когда будет у вас внутренняя брань со страстями и помыслами и похотями мира сего – тогда и Я буду посреди вас, то есть в сердце вашем, не бойтесь ничего. Я есмь Мир и Творец мира в сердцах ваших». Ныне же, посылая их в мир, то есть на внешнюю брань с миром, Он вторично приветствует их и отправляет с миром, дабы они не убоялись мира сего, выстояли в борьбе и были сеятелями мира в сердцах человеческих. Сие есть избыток мира, который Он дает им, ибо они должны не только иметь мир в себе и для себя, но и давать его другим, как Он им и ранее заповедал: «а входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему» (Мф.10:12). Еще это сугубое дарование мира может быть истолковано как дарование мира душе и телу, по словам некоторых из святых отцев. Впрочем, мир в теле и мир в мире, в конце концов, представляют собою один и тот же мир, ибо что такое мир сей, «если не похоть плоти, похоть очей:» (1Ин.2:16)?

Так, вооружив их сугубым миром, переполненных обилием мира, Господь посылает их в мир. Как Он их посылает? Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. А Отец послал Сына из любви к тем, к кому послал Его. «Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1Ин.4:10; Ин.3:16). Вот и Господь наш Иисус Христос посылает учеников Своих из любви к роду человеческому. Далее, Отец послал Сына в мир с силою и властью: «Все предано Мне Отцем Моим» (Мф.11:27); «Все, что имеет Отец, есть Мое» (Ин.16:15). Вот и воскресший Господь дает Своим ученикам силу и власть прощать и оставлять грехи, как мы увидим несколько позднее. Далее, Сам Господь изрек: Он послан Отцем не для того, чтобы творить волю Свою, но волю Отчую (Ин.6:38). Точно так же и Он ныне посылает учеников Своих не для того, чтобы они творили волю свою, но волю Его. Далее, хотя Господь и послан Отцем, Он ни на мгновение не разлучался от Отца: «Я не один, но Я и Отец, пославший Меня» (Ин.8:16). Точно так же и Он посылает учеников в мир, обещая им быть с ними «во все дни до скончания века» (Мф.28:20). Далее, чтобы научить смирению безумно гордый род человеческий, Господь приписывал Отцу Своему и вся дела Свои (Ин.5:19), и все учение Свое (Ин.7:16). И Он напоминает ученикам о смирении, говоря им: «без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:5). Наконец, Он посылает их, «как овец среди волков» (Мф.10:16), ибо и Сам Он был так послан. Они сами были свидетелями тому, как грешники, словно волки, завывали вокруг Него в последние дни и как они с волчьей кровожадностью муками Его умертвили. Но ныне Он является для них живым Свидетелем того, что грешники, убивая себя и убивая других, всегда убивают только себя, а не других. Его победа есть залог и их будущей победы.

Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся. Итак, мы видели, как Господь сперва вооружил Своих учеников обилием мира; потом – как Он возвысил их достоинство, сравнивая их апостольство со Своим и посылая их так, как Он Сам был послан Отцем; а вот, ныне мы видим, как Он дает им силу и власть. Силу Он дает им, дунув им в лице, а власть – чрез сказанное им слово. Обновитель мира поступает так же, как и Творец мира. Создав человека из праха земного, Творец «вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт.2:7). Точно так же поступает ныне Обновитель мира. Он вдувает дыхание жизни в людей, обессиленных грехом. Своим животворящим дыханием Он оживляет, обновляет, воистину воскрешает оземленевшие и увядшие души человеческие. Дунув в лице ученикам, Господь сказал им: примите Духа Святаго. Сие есть первое дарование Духа Святаго. Второе произойдет в пятидесятый день после этого знаменательного вечера. Сие первое дарование – чтобы оживить и укрепить самих учеников, а то второе – для их апостольского служения в мире – чтобы оживить мир. Дав им таким образом силу, Господь теперь дает им и власть прощать грехи и оставлять грехи. О, коль страждет мир от людей, кои цепляются за власть, не имея в себе силы Божией, не имея Духа Святаго! Бичом для людей становится бессильный человек, дорвавшийся до власти судии и старейшины. Это труп, привязанный к седлу необузданного коня. Так бывает у язычников, у которых за власть борются; но так не должно быть у христиан, у которых власть дается от Бога тем, кому сперва дается сила Духа Святаго. Посмотрите, как все стройно, и продуманно, и премудро в Царстве, созидаемом Христом!

Власть прощать и оставлять грехи, власть вязать и решить Господь еще ранее обещал сперва апостолу Петру (Мф.16:19), а затем и другим апостолам (Мф.18:18). Се, Господь исполняет это обетование Свое в самый день Своего преславного Воскресения. Ныне Он не выделяет Петра из прочих, но всем равно дает и силу, и власть. Никогда Господь не давал отдельно Петру силы и власти, но дал ему отдельно лишь обетование, и при этом – в то светлое мгновение, когда Петр по вдохновению исповедал Христа как Сына Бога Живаго. В знак одобрения исповедания сего и для утверждения всех учеников в вере сей Господь дал Петру то самое обетование, которое чуть позднее дал всем Своим ученикам; которое теперь, в день Своего Воскресения, и исполнил по отношению к ним всем в равной мере. Эту силу и власть апостолы позднее переносили на своих преемников, епископов, а чрез них – на священников, так что сила и власть сии и до нынешнего дня действуют и правят в Церкви Божией.

Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю. «Близнец» – не прозвище Фомы, а значение его имени в еврейском языке. Может быть, ему и дано это имя по таинственному и непостижимому Промыслу, дабы обозначить двойственность его души, соединение в ней сомнения и веры. Во все время его следования за Господом ни его вера, ни его сомнение нигде особо не выделяются. Однажды проявил он свою личную храбрость и преданность Господу, и притом по недопониманию. Это было, когда они узнали о смерти Лазаря и Господь призвал Своих учеников: пойдем к нему. Фома понял это так, как если бы Господь звал их на смерть, ибо не разумел еще, что у Господа живаго нет мертвых, и не мог духом прозреть намерение Христово воскресить Лазаря. Вот как пишет Евангелист: «Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с Ним» (Ин.11:16). И хотя слова сии сказаны по недопониманию, все же они характеризуют сердце храброе и преданное. Тогда Фома был свидетелем воскрешения Лазаря, как в другом случае он был свидетелем воскрешения сына наинской вдовы. При воскрешении дочери Иаира он, правда, не присутствовал лично в комнате умершей, куда были позваны лишь три верховных апостола; но, впрочем, все же нигде не говорится, что он усомнился в этом дивном деле Господнем. Наконец, он был свидетелем всех величайших чудес Христовых в течение нескольких лет. Он знал Христово предсказание о Его Воскресении в третий день. Ныне он узнал от десяти своих товарищей, что живый Господь явился им и показал раны Свои. Он слышал, что Петр и Иоанн нашли гроб пустым. То же самое он мог слышать и от жен-мироносиц. Он слышал, что Мария Магдалина видела воскресшего Господа и говорила с Ним. И еще он слышал, что двое из учеников в тот день шли с Ним, живым, в Эммаус. Все это Фома слышал и знал, но всему этому Фома не верил. А не верил он всему этому потому, что сам лично не видел Воскресшего. Его неверие доходит до того, что он заявляет: он не поверит даже собственным глазам, если увидит Его, пока руками не прикоснется к ранам Его. Воистину, рассуждая по-человечески, необыкновенная и непонятная жестоковыйность и упорство в неверии! Но кто может постичь, как выглядит сие, если взирать с точки зрения Божественного Домостроительства? Ибо и сила веры зависит от благодати Божией. Кто может постичь таинственные глубины Божия Промысла? Кто может сказать, кто же скажет, что Бог Промыслитель не хотел здесь неверие Фомы использовать для веры многих? Во всяком случае, здесь были ясно явлены две вещи: страшная поврежденность человеческой природы, показавшая себя в упорном неверии одного из апостолов, у которого были бесчисленные основания верить; и изобилие Божией мудрости и Божией любви. По чистоте и святости Своей Бог не пользуется злом для блага и не использует худых средств для достижения благих целей; но по мудрости и любви Своей к людям Он исправляет наши худые пути и обращает их ко благу.

Фома зарекается верить, пока не вложит перста своего в раны от гвоздей и не вложит руки своей в ребра Христовы. Несомненно, он говорит так потому, что товарищи рассказали ему: Сам Господь показал им раны Свои на руках и ногах и под ребрами. Но, се, преблагий Господь грядет уверить неверующего Фому:

После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Снова воскресный день, снова ученики собрались вместе, снова заперты двери, и снова Иисус стал посреди них и сказал: мир вам! Все точно так же, как и при первом явлении, с тою только разницей, что теперь и Фома был в обществе прочих учеников. Как будто Сам Господь хотел явиться Фоме при совершенно тех же обстоятельствах, дабы таким образом оправдать пред Фомою свидетельства десяти учеников о Своем первом приходе. Но почему Господь явился второй раз только после восьми дней, а не ранее? Во-первых, чтобы тождественность обстоятельств была полной, ибо и первый раз Он явился в неделю – день воскресный – и ныне опять является в день воскресный. Во-вторых, чтобы неверие Фомы полностью себя обнаружило и еще усилилось от долгого ожидания. В-третьих, чтобы научить Своих апостолов терпению и постоянству в молитве об утверждении ближнего своего в вере. Ибо, без сомнения, ученики молились Господу, дабы Он снова явился ради Фомы. В-четвертых, и для того, чтобы апостолы узрели всю немощь свою и всю бесплодность усилий своих в проповедании воскресшего Господа без Его помощи. Наконец, может быть, и потому, что число «восемь» означает последнее время, навечерие второго пришествия Христова, когда люди, подобно Фоме, будут весьма слабы в вере, следуя лишь за своими органами чувств и веря лишь в то, что доступно чувственному восприятию. Ибо и тогда люди будут говорить, как Фома: «Если не увидим, не поверим». И дано будет им увидеть.«И тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого» (Мф.24:30).

Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку Твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!

Ради Фомы Господь и явился во второй раз: ради одного человека, одного грешника. Он, окруженный ангельскими ликами, радостно приветствующими Его как Победителя смерти, оставляет Свое небесное стадо и спешит спасти одну пропавшую овцу. Пусть устыдятся Его примера все те люди, которые, достигнув великой славы и силы в мире сем, забывают своих немощных и бедных друзей, да еще и с брезгливостью и презрением сторонятся их. По Своему человеколюбию Господь не гнушается никакого унижения, никакого труда. Из человеколюбия Он, прославленный и всесильный, во второй раз сходит в скромную горницу в Иерусалиме. О, благословенная сия горница, из коей излилось на род человеческий более благословений, нежели из всех палат царских!

Когда Господь предстал пред Фомою, Фома радостно воскликнул: Господь мой и Бог мой! Этими словами Фома признал Христа как Человека и как Бога, обоих в одной живой Личности. И теперь прикосновения прославленного Господа было довольно для того, чтобы дать Фоме ту благодать Духа, то обновление жизни и ту власть прощать и оставлять грехи, которую Господь восьмью днями ранее дал прочим апостолам чрез слово и дуновение. Ибо, если Господь, еще не прославленный, в смертном теле, мог чрез прикосновение этого тела исцелить кровоточивую женщину и исполнить ее силы и здравия, тем паче мог Он, будучи в Своем воскресшем и прославленном теле, даровать Фоме чрез осязание всю ту силу и власть, кою Он уже даровал остальным апостолам иным способом. Конечно, не исключено, что Господь дал в сем случае силу и власть Фоме как раз тем самым способом, каким ранее дал их прочим ученикам, хотя об этом в Евангелии не говорится. Ибо записано далеко не все, изреченное и сотворенное Господом после Его славного Воскресения, что немного ниже определенно подтверждает и сам Евангелист. Главное, и Фома, так или иначе, принял от Господа ту же силу и власть, что и остальные ученики. Впрочем, позднее это ясно проявилось в его апостольском служении, в чудотворных деяниях и в мученической смерти. (Из жития святого апостола Фомы мы знаем, что он был осужден на смерть за свою бесстрашную проповедь о воскресшем Господе Иисусе Христе. Пять воинов пронзили пятью копьями сего храброго воина Христова.)

Возвратив Фоме веру и утвердив ее, Господь мягко его укоряет:

Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие. Господь хочет сказать: «Ты, Фома, поверил чувствам более, нежели духу. Ты хотел удостовериться с помощью чувств, и вот, Я предоставил тебе такую возможность; и ты только теперь поверил, потому что увидел Меня и прикоснулся ко Мне. Но блаженны невидевшие и уверовавшие, то есть те, кто не видел очами, а лишь прозрел духом и принял веру сердцем». Блаженны те, кто уверовал во Христа и Его Евангелие, не видев Христа телесными очами и не прикасавшись к Нему руками. Блаженно дитя, кое верует всему, сказанному матерью, и не ходит, сомневаясь, проверять это с помощью своих очей и рук. «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет» (Мф.5:37). Господь уже столько раз говорил, что воскреснет, – надо было веровать Ему. Однако, дабы уверить неверующих и утвердить поколебавшихся, Господь не ограничился только пророчеством о Своем Воскресении, но много раз являлся по Воскресении. Самым важным для Него было, чтобы апостолы, а чрез них и все верные непоколебимо уверовали в Его Воскресение из мертвых. Сие есть основание веры и венец радости для всякого христианина. Потому премудрый Господь сотворил все, да удовлетворит и дух, и чувства Своих апостолов, дабы никто и никогда не поколебался в вере в то, что Он, Господь, жив и прославлен. «Хотя дух животворит; плоть не пользует нимало» (Ин.6:63), хотя чувства могут обмануть людей скорее, нежели дух, все же снисходительный Господь снизошел к немощи человеческой и сделал все, чтобы удовлетворить и чувственный разум людей, и их чувственную логику. Потому Воскресение Господне воистину стало и доныне является самым доказанным фактом в истории человечества. Ибо какой иной факт из далекого прошлого так всестороннее и тщательно доказан, как этот?

Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его. Вероятнее всего, евангелист Иоанн здесь имеет в виду чудеса, совершенные Господом после Воскресения. Это видно прежде всего из связи с предыдущим описанием явлений воскресшего Господа. Это видно также и из Деяний святых апостолов, где говорится, что Господь явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием, – «постави Себе жива по страдании Своем, во мнозех истинных знамениих (чудесах), денми четыредесятми являяся им, и глаголя, яже о Царствии Божии» (Деян.1:3). Где же описаны все сии многие истинные знамения, бывшие в продолжение сорока дней? Нигде. И сам Иоанн признает, что о них не писано в книге сей, то есть в Евангелии. Наконец, то, что наш Евангелист подразумевает здесь лишь чудеса, явленные после Воскресения Господня, а не все чудеса на протяжении всей Его земной жизни, понятно из слов, которыми этот же Евангелист завершает свое Евангелие: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин.21:25). Слова сии относятся ко всем чудесам, сотворенным Господом во время Его жизни на земле, и до Воскресения, и после. Между тем, приведенные выше слова из сегодняшнего Евангельского чтения не могут иметь того же самого значения, что и эти, коими святой Иоанн заканчивает свое Евангелие. Ибо к чему ему было повторяться?

То же, что написано в Евангелии, написано с определенною целью, а именно: дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий. То есть: дабы вы не ждали иного Мессию и Спасителя мира, ибо Тот, Кому подобало прийти, пришел. Тот, Кого предвещали пророки во Израиле и сивиллы у язычников, явился воистину. То, что написано, написано еще и для того, дабы вы, веруя, имели жизнь во имя Его. То есть чрез ту веру, коя была для Фомы подтверждена и материально, имели жизнь вечную. И сие показывает, как эти заключительные слова сегодняшнего Евангелия связаны с предшествующим событием, с Фомою и его неверием. Стало быть, Господь явился Фоме не только ради самого Фомы, но и ради всех нас, ищущих истину и жизнь. Своим явлением Фоме преблагий Господь помог и всем нам легче веровать в Него, воскресшего и живаго, и чрез ту веру иметь часть в вечной истине и вечной жизни. Во имя Его, – добавляет Евангелист. Почему во имя Его? «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян.4:12). «Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Рим.10:13). Истинной является лишь та жизнь, кою ищут и обретают во имя Господа Иисуса Христа. Все прочее – смерть и тлен. В жаркой пустыне человеческой истории воскресший Христос есть единственный отверстый и непресыхающий источник, напояющий, освежающий и животворящий. Все прочее, что утомленному и жаждущему путнику может показаться источником, не источник, но блеск раскаленного песка, подобный блеску воды, или бесовское наваждение.

Внутренний смысл сегодняшнего Евангельского чтения касается внутренней драмы души человеческой. Желающий, чтобы воскресший и живый Господь явился Духом Божиим в душе его, должен затворить и запереть горницу души своей, да сохранит ее от нашествия внешнего, плотского мира. («Подражай мудрости пчел: они, видя летающий поблизости рой ос, остаются внутри улья, и так избегают вреда от нападающих». Митрополит Феолипт. Добротолюбие.) Точно так же апостолы запирались от кровожадных и материалистичных иудеев. Иудеи, в глубинном смысле, означают плотяность и материализм. Так ревностно хранимой при запертых дверях душе явится Господь во славе. Явится красный добротою Жених мудрой невесте Своей. Когда же Господь явится, опасение от внешнего мира исчезнет, и мир Христов исполнит душу. Но не только мир. Господь всегда приносит многие дары одновременно. Даруя мир, Он в то же время дарует и радость, и силу, и храбрость; Он утверждает веру; Он укрепляет жизнь. Но и когда явится нам Господь и принесет нам все сии драгоценные дары, все-таки в каком-то уголке нашей души остается сомнение. Этот уголок представляет собою неверующего Фому. Дабы и сей уголок осветить и согреть благодатью Духа Господня, мы должны быть постоянны в молитве ко Господу и терпеливы в ожидании, непрестанно закрываясь и запираясь душою от внешнего мира, от плотских похотей и вожделений. Тогда человеколюбивый Господь помилует нас и сотворит нам по молитве нашей. И явится Он снова, и Своим благодатным присутствием осветит и последний темный уголок нашей души. Тогда, и только тогда, мы сможем назваться живыми душами и по благодати сынами Божиими. И все это – по заслугам Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, Коему подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Мк. 15:43–16 (69 зач.)

Дивная вещь – любовь живых к живым. И свет солнечный не так дивен.

Дивная вещь – любовь живых к мертвым. И тихий лунный свет на озере не так дивен.

Благороден человек, если он заботится о живых. Более чем благороден человек, если он заботится о мертвых.

Человек часто заботится о живых из эгоизма. Но где эгоизм в заботе человека о мертвых? Разве мертвые заплатят ему или поблагодарят его?

Некоторые животные хоронят своих мертвецов; и, предав их могиле, они предают их и забвению. Но когда живой человек хоронит умершего, он хоронит вместе с умершим и часть себя самого; и возвращается он домой, неся в душе своей часть похороненного мертвеца. Сие особенно ясно, до ужаса ясно, когда сродник хоронит сродника и друг – друга.

О могильщики, во скольких могилах вы уже похоронены, и сколько мертвецов живет в вас!

У смерти есть одно свойство любви: она, как и любовь, во многом обезличивает тех, кто видел ее и остался жив. Согбенная мать ходит на могилы детей своих. Кто это ходит? Это дети в душе материнской и мать ходят на детские могилы. В душе материнской мать живет лишь в одном тесном уголке; всю прочую обитель души ее занимают дети.

Таков и Христос, но в несравненно большей мере. Он стеснил Всего Себя во гробе, дабы люди, дети Его, смогли разместиться в бескрайних обителях Рая.

Согбенная мать ходит на могилы детей своих, чтобы словно воскресить их в душе своей, омыть их слезами своими, помиловать их мыслями своими. Любовь материнская спасает умерших детей от исчезновения и уничтожения в этом мире, хотя бы на некоторое время.

Согбенный и оплеванный Господь смог, бредя к Своему Кресту и гробу, любовью Своею истинно воскресить весь род человеческий и навеки спасти его от исчезновения и уничтожения. Только дело Христово несоизмеримо больше, чем дело любой из одиноких матерей мира, ибо и любовь Его к роду человеческому несоизмеримо больше, чем любовь к детям своим какой бы то ни было в мире матери.

Как бы ни была велика любовь и скорбь матери, у нее всегда остаются слезы; и когда она и сама уйдет в могилу, то унесет невыплаканные слезы с собою. А Господь наш Иисус Христос пролил за Своих детей, за всех детей этого мира, все слезы до последней капли – и всю кровь до последней капли. Никогда, о грешник, ты, живой или мертвый, не будешь оплакан слезами дражайшими. Никогда ни мать, ни жена, ни дети, ни отечество не заплатят за тебя дороже, нежели заплатил за тебя Христос Спаситель.

О сирый и одинокий человек! Не говори: «Кто восскорбит обо мне, когда я умру? Кто меня, мертвого, оплачет?» Се, Господь наш Иисус Христос восскорбел о тебе и оплакал тебя, и живого, и мертвого, сердечнее, нежели сие сделала бы мать.

Не должно называть мертвыми тех, за кого Христос по любви пострадал и умер. Они живы в Господе живом. Все мы ясно удостоверимся в этом, когда Господь последний раз посетит земное кладбище и когда трубы вострубят.

Любовь материнская не может отделить мертвых детей от живых. Тем паче не может сего любовь Христова. Господь зорче солнца: Он видит близкий конец тех, кто еще живет на земле, и видит начало жизни тех, кто упокоился. Для Сотворившего землю из ничего и тело человеческое из праха земного нет разницы между могилами из земли и могилами из плоти. Будет ли пшеница находиться в поле или в житнице? Какая разница домовладыке, который в обоих случаях думает о зерне пшеничном, а не о соломе и не о житнице? Находятся ли люди в теле или в земле – какая разница зоркому Домовладыке душ человеческих?

Придя на землю, Господь посетил людей дважды. Сперва – живущих в могилах телесных, а затем – живущих в могилах земляных. Он умер, чтобы навестить Своих умерших детей. Ах, да ведь и мать почти умирает, когда ходит на могилы своих детей!

Забота о мертвых есть единственная забота Божия; все прочее – Божия радость. Бог не заботится о бессмертных ангелах; Он радуется ангелам, как и ангелы Ему. Бог заботится о людях, которые по своему свободному выбору умирают и по своему свободному выбору могут ожить. Бог непрестанно заботится о том, как воскресить людей. Потому Бог непрестанно посещает могилы человеческие, движимые и недвижимые, со святыми Своими ангелами. Велика забота Божия о мертвых; не потому велика, что Бог не может их воскресить, но потому, что не все мертвые хотят воскреснуть. Не хотят люди себе блага; и сие есть великая забота Божия.

О, сколь велика радость на небесах об одном мертвеце ожившем, об одном грешнике кающемся! Покаявшийся грешник – все равно что умерший душою и воскресший – радует Бога более, нежели девяносто девять ангелов, не имеющих нужды в покаянии. «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк.15:7).

Сколь благородна забота о мертвых! Заботясь о нас в сей юдоли мертвых, ангелы Божии заботятся Божией заботою. Заботясь о мертвых, и мы заботимся Божией заботою и чрез то становимся Божиими друзьями и соработниками.

Но когда великий Господь и Бог наш умер как Человек, обремененный грехами людскими, кто из тех, о ком Он заботился от вечности, позаботился о Нем мертвом? Кто посетил гроб Его? Кто явил любовь свою к Умершему? Женщины. Но не все и не всякие женщины, а жены-мироносицы, души коих были, словно миром, помазаны бессмертною любовью Господа нашего Иисуса Христа. Души их были исполнены аромата веры и любви, потому они и руки свои наполнили ароматами и пошли ко гробу, дабы помазать тело Христово.

О том, то есть о заботе оживленных учением Христовым об умершем Бессмертном, и говорит сегодняшнее Евангельское чтение.

Во время оно пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. Еще один знаменитый человек был из Аримафеи, или Рамафаим-Цофима, с горы Ефремовой. Это был пророк Самуил (1Цар.1:1). Сего же Иосифа упоминают все четыре Евангелиста, и притом исключительно в связи с погребением умершего Господа. Иоанн называет его «ученик Иисуса, но тайный из страха от Иудеев» (Ин. 19:38); Лука – «человек добрый и правдивый» (Лк. 23:50); Матфей – «богатый человек» (Мф. 27:57). (Евангелист именует Иосифа богатым не из тщеславия, как бы для того, чтобы показать, что среди учеников Господа были и богатые люди; «но чтобы показать, как мог он получить от Пилата тело Иисусово. Се, человеку бедному и незнаменитому было невозможно проникнуть к Пилату, представителю римских властей» (Блж. Иероним. Толкование на Евангелие от Матфея). Прииде Иосиф, иже от Аримафеа, благообразен советник, иже и той бе чая Царствия Божия, дерзнув вниде к Пилату, и проси телесе Иисусова. Иосиф был благообразен душою, то есть боялся Бога и ожидал Царствия Божия. Кроме своих исключительных душевных свойств, Иосиф, в то же время, обладал богатством и общественным положением. Марк и Лука называют его членом совета. Значит, он, подобно Никодиму, был одним из народных старейшин. И он, подобно Никодиму, был тайным почитателем и учеником Господа нашего Иисуса Христа. Но, хотя сии два человека были тайными последователями учения Христова, все же они были готовы, следуя за Христом, подвергнуть себя опасности. Никодим однажды в глаза сказал озлобленным старейшинам иудейским, когда те искали случай убить Христа: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? Еще большей опасности подверг себя Иосиф Аримафейский, заботясь о теле Христовом тогда, когда явные ученики Господа разбежались и когда иудейские волки, поразив Пастыря, могли в любой момент броситься на овец. А что дело Иосифа было опасным, и сам Евангелист подчеркивает словом осмелился (дерзнув). Таким образом, нужна была более чем храбрость, нужно было дерзновение, чтобы войти к наместнику кесаря и просить у него тела одного из распятых осужденных. Но Иосиф, «как великодушный, отбросил тогда страх и отряс всякую робость, и явил себя учеником Иисуса Христа» (Никифор).

Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. Осторожный и недоверчивый, Пилат относится к типу тех правителей, которые силою покоряют и силою удерживают чужое. Он не мог поверить на слово даже такому человеку, каким был благообразный Иосиф. А может быть, действительно, трудно было поверить, что уже испустил дух на Кресте Тот, Кого он только прошлою ночью осудил на распятие. Еще Пилат показывает себя верным представителем официальной римской формалистики: он более верит сотнику, который по долгу службы несет стражу на Голгофе, чем знаменитому старейшине народному. Только когда сотник «официально» подтвердил показание Иосифа, Пилат исполнил желание того.

Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба. Другой Евангелист говорит, что сие был гроб самого Иосифа – «и положил его в новом своем гробе» (Мф.27:60), «в котором еще никто не был положен» (Ин.19:41), да сбудется реченное пророком Исаией: «Он погребен у богатого» (Ис. 53:9). Когда мы распнем наш ум миру и погребем его в обновленном сердце, как в новом гробе, ум наш оживет и воскресит всего нашего внутреннего человека. Новый гроб, и при том запечатанный, тяжелый камень, приваленный к двери гроба (Дверь упоминается потому, что гроб был вытесан в самой скале; поэтому в него не спускались, но входили, как в комнату. Такими были гробы правителей в Египте, такими – и обычные гробы в Палестине того времени), стража у гроба – что все это означает? Все сии суть меры предосторожности, по мудрости Промысла Божия, дабы ими чрез века заградить уста всех неверных, кои старались бы доказать, будто Христос или не умер, или не воскрес, или же тело Его было украдено. Если бы Иосиф не испросил мертвого тела у Пилата; если бы смерть Христова не была официально подтверждена сотником, начальником стражи; если бы тело не было погребено и запечатано в присутствии друзей и врагов Христовых; тогда сказали бы, что Христос на самом деле не умер, но только лишился чувств, а затем пришел в сознание. (Как в новейшее время утверждал Шлейермахер и некоторые другие протестанты). Если бы гроб не был закрыт тяжелым камнем и запечатан, если бы его не охраняла стража, то сказали бы, что Христос, действительно, умер и был погребен, но ученики украли Его из гроба. А если бы гроб сей не был совсем новым, сказали бы, что воскрес не Христос, но какой-нибудь другой мертвец, ранее там похороненный. И таким образом все меры предосторожности, употребленные иудеями, чтобы задушить истину, послужили, по Божию Промыслу, к утверждению истины.

«Иосиф обвил» тело Господа плащаницею, «чистою плащаницею» (Мф.27:59), и положил во гробе. Если мы хотим, чтобы Господь воскрес в нас, мы должны содержать Его в чистом теле своем. Ибо чистая плащаница означает чистое тело. Тело нечистое от лукавых страстей и похотей – не то место, где Господь воскресает и живет.

Евангелист Иоанн дополняет описание прочих Евангелистов словами о том, что на погребение Христово пришел и Никодим, и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они (Иосиф и Никодим) взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи (Ин. 19:39–40). («Тем он (Евангелист) хочет заметить, если я не ошибаюсь, что при подобных услугах, оказываемых умершим, следует придерживаться обычаев всякого народа». Блж. Августин. Беседы на Евангелие от Иоанна). О блаженны и преблаженны дивные сии мужи, кои с такою храбростью, заботою и любовью взяли пречистое тело Господне и положили во гробе! Сколь дивный пример всем любящим Господа! И сколь ужасный укор тем священникам и мирянам, кои, стыдясь мира, с небрежением и без любви подходят к святой чаше, дабы принять в себя пречистое и животворящее тело и пречистую и животворящую кровь Господа, и при том воскресшего и живаго Господа!

Но Иосиф и Никодим были не единственными из друзей Христовых, которые могли лично засвидетельствовать, что Он умер и был погребен. Их забота об умершем Господе является как делом любви к Божественному Учителю, так, вероятно, и делом долга, налагаемого человечностью по отношению к страдальцу за правду. Но се, возле гроба еще две дружеские души, кои внимательно смотрят на дело Иосифа и Никодима, готовясь со своей стороны к делу чистейшей любви ко Господу, – две жены-мироносицы, Мария Магдалина и Мария Иосиева!

Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали. По прошествии субботы, Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его. Сперва упоминаются две жены, затем три. Две были как бы дозорными при всем, что происходило с Господом на Голгофе. Они видели, как тайные ученики Христовы сняли мертвое тело со Креста; видели все, что далее было сделано с мертвым телом; и, что было для них самым главным, видели гроб, где тело было положено. О, как хотелось бы и им, подбежав, помочь Иосифу и Никодиму: омыть тело от крови, стянуть и промыть раны, привести в порядок власы, сложить и поправить руки, осторожно обвязать платом главу и обвить тело плащаницею! Но обычай и порядок не допускали, чтобы женщины выполняли эту работу вместе с мужчинами: жены придут позднее, дабы сделать все сие одни и еще, кроме того, помазать тело Господа ароматами. С ними позднее придет и третья мироносица, их подруга. Дух Христов сдружил их всех.

Кто сии жены? Мария Магдалина уже известна. Это та Мария, которую Господь исцелил от беснования, изгнав из нее семь бесов. Мария Иосиева и Мария Иаковлева, по толкованию святых отцев, – одна и та же личность. Саломия была женою Зеведея и матерью апостолов Иакова и Иоанна. Какая разница между этими женами и Евою! Они из любви спешат быть послушными и мертвому Господу, в то время как Ева не хотела быть послушной и живому. Они послушны на Голгофе, на месте преступления, крови и злобы, а Ева – непослушна в Раю!

И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца. Все Евангелисты сходятся в том, что сей первый день недели, или седмицы (во едину от суббот – в первый день недели) есть день Воскресения Господня, то есть день, следующий за субботою, как четко и говорит Евангелист Марк: по прошествии субботы (и минувшей субботе). Наконец, все сходятся и в том, что в этот день жены посетили гроб Господень весьма рано. С сим последним как будто несколько расходится Евангелист Марк, который говорит: при восходе солнца (возсиявшу солнцу). Очень вероятно, что женщины посещали гроб несколько раз, как из любви к Усопшему, так и из опасения, чтобы бесстыдные враги Христовы не осквернили каким-либо образом гроб и тело. («Они то приходили, то уходили, в нетерпении не желая на долгое время оставлять гроба Господня». Блж. Иероним. Толкование на Евангелие от Матфея.) К чему бы и Марк стал сам себе противоречить, говоря и весьма рано (зело заутра), и при восходе солнца (возсиявшу солнцу), если он здесь под солнцем не подразумевает не физическое солнце, но Самого Господа, согласно с пророком, который глаголет: «взойдет Солнце правды» (Мал.4:2), имея в виду Мессию? Солнце правды уже поднялось из подземной тьмы в сей ранний час, когда жены-мироносицы пришли ко гробу. Как Солнце правды сияло прежде солнца сотворенного при первом сотворении мира, так и ныне, при втором сотворении, при обновлении мира, Оно воссияло над историей человеческой, прежде нежели солнце физическое засияло над природою земной.

И говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? Так беседовали между собою жены-мироносицы, поднимаясь к Голгофе и не предвидя никаких неожиданностей. Слабые женские руки не имели достаточно силы, чтобы отвалить тяжелый камень от двери гроба, ибо он был весьма велик. Бедные женщины! Они и не догадывались, что дело, для коего они с такою ревностью так спешили ко гробу, уже было совершено, еще во время земной жизни Господа. В Вифании, в доме Симона прокаженного, во время вечери некая женщина возлила драгоценное нардовое миро на главу Христову. Тогда всевидящий Господь изрек об этой женщине: «возлив миро сие на Тело Мое, она приготовила Меня к погребению» (Мф.26:12). Он ясно провидел, что тело Его по смерти не сподобится иного помазания миром. Вы спросите: почему же Провидение попустило, чтобы эти благочестивые жены были так горько разочарованы? Чтобы, купив драгоценное миро и со страхом придя после темной и бессонной ночи ко гробу, они не свершили сего поступка любви, для коего стольким пожертвовали? Но разве Провидение не вознаградило их труд несравненно богаче, даровав им вместо мертвого тела живаго Господа?

И взглянув, видят, что камень отвален; а он был весьма велик. И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись. Дойдя со своим народом до Чермного моря, Моисей оказался в затруднении: как проложить путь там, где нет пути? И когда он возопил к Богу, Чермное море расступилось на две стороны, и путь внезапно открылся. Так и ныне с женами-мироносицами. В великом беспокойстве, кто отвалит им камень от двери гроба, они, взглянув, увидели, что камень отвален, и они беспрепятственно вошли во гроб. Но где стерегущие гроб воины? Разве они не представляли собою более непреодолимого препятствия на пути ко гробу, чем тяжелый камень у двери гроба? Стража в это время или еще лежала, лишившись чувств от страха, или уже разбежалась по городу, чтобы, заикаясь, сообщить людям то, чего уши человеческие, с праотца Адама, не слыхивали. Никого, кто мог бы помешать женщинам, не было у гроба, и никого и ничего не было у двери гроба. Но во гробе был некто, «и вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег» (Мф.28:3). Юноша по виду, на самом же деле – ангел Божий. Жены ужаснулись «и наклонили лица свои к земле» (Лк.24:5), ибо страшно было зреть неземное явление вестника Божия, глашатая самой удивительной и самой радостной вести на земле, с тех пор как падший человек начал питаться от земли. Слова Матфея о том, что ангел Божий сидел на камне, отваленном от двери гроба, и Марка, что ангел был внутри во гробе, нисколько не противоречат друг другу. Женщины могли сперва увидеть ангела на камне, а затем услышать его глас внутри во гробе. Ибо ангел не есть нечто телесное и с трудом перемещающееся: во мгновение ока он может появиться, где хочет. А то, что Лука упоминает о двух ангелах, а Марк и Матфей – об одном, также не должно смущать верных. Когда Господь родился в Вифлееме, один ангел вдруг предстал пастухам, и те убоялись страхом великим. Сразу же за сим внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное (Лк.2:8–15). Быть может, легионы ангелов Божиих присутствовали на Голгофе при Воскресении Господа; так что же удивительного, если жены-мироносицы видели то одного, то двух?

Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам. Велелепный ангел Божий сперва успокаивает женщин и отгоняет от них страх и ужас, дабы таким образом подготовить их к необыкновенной вести о Воскресении Господнем. Жены сначала были поражены, видя гроб отверстым, а затем ужаснулись, найдя во гробе не Того, Кого искали, а кого-то, кого не ожидали увидеть.

Почему ангел говорит так определенно: Иисуса ищете Назарянина, распятого? Чтобы не было никаких сомнений и смущений относительно Того, Кто воскрес. Так определенно ангел говорит как ради самих женщин, так и ради всех будущих веков и поколений. С тем же самым намерением указывает ангел и на пустой гроб: Вот место, где Он был положен. Излишним было говорить сие женам, своими глазами видевшим то, что ангел выражает словами, но не лишним было сказать сие роду человеческому, за который Господь умер и воскрес. Он воскрес, Его нет здесь. Величайшую весть в истории человечества небесный вестник сообщает так кратко и просто, как только можно себе представить: Воста, несть зде. – Он воскрес, Его нет здесь. Бессмертное воинство ангельское смерть Христова удивила более, нежели Его Воскресение. Смертных людей – наоборот.

Потом ангел посылает женщин сообщить эту радостную новость апостолам и Петру. Почему и Петру? Несомненно потому, что Петр находился в большем смятении, чем все прочие ученики. Его, конечно, мучила совесть за то, что он трижды отрекся от Господа и в конце концов бежал от Него. Верность апостола Иоанна, с которым они ближе всего были ко Господу, должна была еще усилить в Петре угрызения совести. Ибо Иоанн не бежал, но остался под Крестом распятого Спасителя. Одним словом, Петр не мог не чувствовать себя в некоторой степени предателем своего Господа, и ему, должно быть, было весьма неловко в обществе апостолов, наипаче же в обществе Пречистой Богородицы. Петр был камень по имени, но не был еще камнем по вере. Его нерешительность и боязливость заставляли его презирать самого себя. Нужно было снова поднять его на ноги и возвратить ему достоинство человеческое и апостольское. Человеколюбивый Господь это ныне и делает: потому ангел упоминает Петра особо, по имени.

Почему ангел говорит о явлении Господа в Галилее, а не о Его более раннем явлении в Иерусалиме и недалеко от Иерусалима? Там Его увидите, как Он сказал вам (Мк.14:28). Потому что Галилея была более языческим, нежели израильским краем, и Господь хочет Своим явлением там, в земле языческой, показать ученикам Своим путь Своего Евангелия, главную среду апостольских трудов и созидания Церкви Божией. Еще и потому, что там Он явится не среди страха, в котором они жили в Иерусалиме, но на свободе; и не в ночи и во мраке, но средь бела дня. Чтобы не говорили: у страха глаза велики, и, угнетаемые страхом, обезумев от него, ученики видели Господа живого в Иерусалиме. Наконец, ангел Божий говорит о явлении Господа в Галилее, мудро умалчивая о Его явлениях в Иерусалиме, дабы выбить оружие из рук злобных безбожников, которые иначе сказали бы, будто ученики видели призрак по внушению ангела, то есть видели Господа потому, что напряженно этого ожидали. (Почему и ангел, и Господь говорят именно о явлении в Галилее? «Потому что сие явление в Галилее было самым очевидным и самым главным: там Господь явился не в доме, при запертых дверях, но на горе, явно и очевидно. Там, увидев Его, ученики поклонились Ему; там Иисус объявил им с великою откровенностью о власти, данной Ему от Отца, говоря: дана Мне всякая власть на небе и на земле». Никифор). По воскресении же Моем, Я предварю вас в Галилее, – рек Господь. То есть: как Победитель Я предварю вас в мире языческом, а вы следуйте за Мною. И куда бы Дух ни посылал вас на проповедь, зрите на Меня пред собою – Я буду идти впереди и прокладывать вам путь.

И, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись. На небе ли они были или на земле? С кем они говорили? Что слышали? Такое и во сне не приснится; здесь же не сон, а явь; яснее ясного, что это было наяву. О блаженный трепет и ужас, охватывающий человека, когда для него отверзнется небо, и он услышит глас из бессмертного и славного отечества своего, истинного отечества своего! Вещь немалая – увидеть одного из бессмертных ангелов Божиих; вещь немалая – услышать глас из бессмертных уст. Лице и шум всей вселенной, смертной и тленной, легче вынести, нежели лице и глас одного из бессмертных, сотворенных прежде сотворения вселенной, блистающих красотою и юностью ярче вешней зари. Пророк Даниил, человек Божий, говорит о себе: когда он услышал глас ангела, то во мне «не осталось крепости, и вид лица моего чрезвычайно изменился, не стало во мне бодрости. И услышал я глас слов его; и как только услышал глас слов его, в оцепенении пал я на лице мое и лежал лицем к земле» (Дан.10:8–9). Как же сим немощнейшим женам не быть объятыми трепетом и ужасом? Как им не побежать от гроба? Как открыть уста и заговорить? Где взять слова, чтобы наименовать это видение? Господи, сколь неизреченна дивная слава Твоя! Молчанием и слезами нам, смертным, легче выразить ее, чем языком.

И никому ничего не сказали, потому что боялись. То есть никому ничего не сказали по дороге; никому из врагов и убийц Христовых, коими кишел весь Иерусалим. Но, конечно, они сказали апостолам. Ибо они не смели, не могли не сказать, когда сие было заповедано им бессмертным. Как бы они дерзнули не исполнить повеление Божие? Таким образом, ясно: жены сказали тем, кому и должны были сказать (Лк.24:10), и ничего не сказали никому из тех, которым не надо было говорить и которых они боялись.

Вот так завершилось это утреннее воскресное посещение женами-мироносицами гроба Христова. Бедные их ароматы, коими они хотели сохранить от тления Того, Кто Собою сохраняет от тления небо, и коими они хотели облагоухать Того, от Коего небо благоухает! О благоуханный Господи, единое благовоние человеческого существа и человеческой истории, сколь дивно Ты вознаградил сии преданные и верные души, которые не забыли Тебя и мертвого во гробе! Из мироносиц сделал Ты их благовестницами Твоего Воскресения и Твоей славы! Не они помазали Твое мертвое тело, но Ты помазал их живые души елеем радости. Безутешные горлицы стали ласточками новой весны. Плакальщицы с Твоего гроба стали святыми во Царствии Твоем Небесном. Их молитвами, Воскресший Господи, спаси нас и помилуй! Да славим Тебя со Отцем и Святым Духом – Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Ин. 5:1–15 (14 зач.)

Блажен человек, переносящий все страдания в жизни сей с терпением и упованием на Бога! Один его день перевесит на весах небесных месяцы и годы безбожника, который или веселится без страданий, или страдает без терпения и упования на Бога.

Блажен человек, в страданиях не ропщущий, но с терпением и упованием на Бога исследующий причины своих страданий! Где найдет страждущий причины своих страданий? Он найдет их или в себе самом, или в своих родителях, или в своих соседях – здесь страждущий найдет причины своих страданий. Царь Давид страдал из-за своего собственного греха; Ровоам – из-за греха своего отца, царя Соломона; а пророки страдали из-за грехов своих соседей.

Но если страждущий станет искать еще более удаленные и глубинные причины своих страданий, где он их найдет? Он найдет их или в первородном неверии человека Богу, или в мрачном и пакостном духе злобы, в бездонной и ядовитой тьме, или же в человеколюбивом и цельбоносном Промысле Божием – здесь страждущий найдет более удаленные и глубинные причины своих страданий. Адам и Ева страдали из-за своего неверия Богу; праведный Иов страдал из-за мрачного пакостника – духа злобы; а слепорожденный юноша, коему милостивый Господь отверз очи, страдал для славы Божией и своей вечной награды.

Свойство человека разумного – причины своих страданий всегда сперва искать в себе самом, а свойство неразумного – всегда и везде жаловаться на других. Разумный помнит все свои грехи с детства, помнит их со страхом Божиим и с ожиданием страданий за грехи свои; и когда его действительно постигают скорби, чрез друзей ли или чрез врагов, чрез людей ли или чрез злых духов, сразу ли или позднее, он тут же понимает причины своих страданий, ибо он осознает и помнит грехи свои. А неразумный забывчив, и забывает он все неправды свои; и когда постигнут его скорби, он, страдая, оглядывается и с удивлением спрашивает: почему именно у него должна болеть голова? Почему именно его богатство должно было пропасть? Почему его дети должны были умереть? И в неразумии и гневе своем он указывает пальцем на всякое существо на земле и на небе как на виновника своих скорбей, прежде нежели указать пальцем на себя самого, то есть на истинного виновника своих страданий.

Блажен человек, который пользуется своими страданиями, зная, что всякое страдание в сей кратковременной жизни попущено людям Человеколюбцем Богом для их же блага и пользы! По милости Своей Бог попускает людям страдать за грехи их, по милости, а не по правде. Ибо если судить по правде, то всякий грех влек бы за собою неизбежную смерть, как и апостол говорит: «а сделанный грех рождает смерть» (Иак.1:15). Вместо смерти Бог посылает лекарство чрез страдания. Страдания являются Божиим методом лечения душ от греховной проказы и смерти.

Только неразумный думает, что страдание есть зло. Разумный же знает, что страдание – не зло, но лишь проявление зла и лечение зла. Лишь грех в человеке является настоящим злом, а вне греха зла не существует. Все прочее, что люди обычно называют злом, не зло, но горькое лекарство от зла. Чем тяжелее состояние больного, тем более горькое лекарство прописывает ему врач. Иногда лекарство даже кажется больному более тяжким и горьким, чем сама болезнь его. Так и грешнику иногда страдания кажутся более тяжкими и горькими, чем сотворенный грех. Но это самообман – о, какой жестокий самообман! Нет в мире страданий, кои даже приблизительно были бы столь тяжки и пагубны, сколь тяжек и пагубен грех. Все страдания людей и народов на земле – не что иное, как обильные лекарства, предлагаемые людям и народам вечной Милостью, да спасет их от вечной смерти. Всякий, даже малейший, грех повлек бы за собою неизбежную смерть, если бы Милость не попустила страданий, для отрезвления людей от пиянства греховного, для лечения, которое чрез страдания осуществляет благодатная сила Духа Святаго Животворящего.

Вы скажете: человек боится страданий, ибо боится смерти, а страдания могут привести к смерти. Но что приводит к смерти тела: болезнь или лекарство? Несомненно, болезнь, а не лекарство. Так и к смерти души приводят не страдания, но грех, представляющий собою болезнь души, умирание души. Воистину, грех есть семя смерти, семя ужаснейшее, кое если не будет вовремя обнаружено чрез страдания и попалено пламенем Духа Святаго, то возрастет и исполнит всю душу, так что она будет не сосудом жизни, а сосудом смерти.

Очевидно, таким образом, что страдания должно переносить с терпением и упованием на Бога; и более того: переносить, благодаря Бога и радуясь. «Елики явил ми еси скорби многи и злы, и обращься оживотворил мя еси, и от бездн земли возвел мя еси. Умножил еси на мне величествие Твое, и обращься утешил мя еси, и от бездн земли паки возвел мя еси. Ибо аз исповемся Тебе в людех, Господи, в сосудех псаломских истину Твою, Боже, воспою Тебе в гуслех, Святый Израилев. Возрадуетеся устне мои, егда воспою Тебе, и душа моя, юже еси избавил» (Пс.70:20–23). И апостол Петр наказывает верным: «но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь» (1Пет.4:13). Участвовать в Христовых страданиях означает страдать осознанно и разумно, кротко и терпеливо, дабы очиститься от грехов, дабы оживотвориться, дабы вообразился в нас и вокруг нас Христос живый. Когда великий Златоуст телом умирал в изгнании, измученный и униженный людьми, последними его словами были: «Слава Богу за все!» Священное Писание и история Церкви предлагают величайшие примеры терпения в страданиях, какие были когда-либо известны роду человеческому. И сегодняшнее Евангельское чтение описывает подобный пример великого долготерпения в страданиях. Но не только это. Изображая расслабленного человека, который тридцать восемь лет страдал от паралича с терпением и упованием, сегодняшнее Евангелие нам, кроме того, открывает, или, лучше сказать, подтверждает две великие тайны. Первая тайна: этот человек, много лет болевший, нес причину своей болезни, своих страданий в себе самом, то есть в своем грехе. Вторая тайна: всемогущий Господь наш Иисус Христос исцелил сего больного Своей Божественною силой, сказав: встань, возьми постель твою и ходи. Тем еще раз открылось Его Божественное человеколюбие и Его Божественное всемогущество, извне прикровенное легким страдальческим плащом человеческой плоти.

Во время оно пришел Иисус в Иерусалим. Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. До того Господь находился в Галилее, откуда пришел в Иерусалим на праздник. Трудно сказать, какой это был праздник: Пасха ли, Пятидесятница или Пурим, – да это и не важно; ибо, если бы это было важно, сам Евангелист сказал бы о сем определеннее. Есть же во Иерусалимех овчая купель, яже глаголется еврейски Вифесда, пять притвор имущи. Овечья купальня, или Вифезда (слово «Вифезда» нигде в Ветхом Завете не встречается. Когда Евангелист говорит, что это слово еврейское, то, конечно, он имеет в виду тот еврейский, который употребляли в его время, то есть арамейский. Овечьи ворота упоминаются у Неемии: (Неем. 3:1, 3:32, 12:39) называлась так из-за Овечьих ворот, чрез кои гнали овец, предназначенных для жертвоприношения, и из-за того, что в сей купальне жертвенных овец предварительно мыли. Купальня эта и ныне существует в Иерусалиме; она большею частью разрушена и более не используется. Но во времена Евангелиста сию купальню еще использовали; потому Евангелист и говорит в настоящем времени: Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня. – Есть же во Иерусалимех овчая купель. Пять крытых ходов при купальне служили для размещения многочисленных больных, искавших в ней для себя исцеления, как видно из следующих слов:

В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды, ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью. Множество больных из всех краев, со всевозможными болезнями собирались в этом удивительном месте, чтобы найти для себя лекарство, которое они тщетно искали у людей и у природы в иных местах. Вода сия лечила не сама по себе, своими природными свойствами, составом содержащихся в ней минеральных веществ, но посредством небесной силы; это ясно из того, что она становилась целебной по временам, то есть лишь тогда, когда по промыслу Божию ангел сходил в купальню и возмущал воду. Какая удивительная и драматичная сцена! Представьте себе пять ходов, переполненных величайшими страдальцами из всего народа, находящимися в самом отчаянном положении! Представьте себе пять вместилищ человеческой боли и скорби, слез и гноя! Рядом – город, исполненный человеческих существ, которые гонятся за наслаждениями, рвутся к богатству, борются за почет и власть, играют комедию и со своим телом, и со своею душою. А здесь – предсмертная агония, медленное и мучительное умирание и одна-единственная точка, куда устремлены все взоры, – вода; одно-единственное ожидание – ангела; одно-единственное желание – здоровье. Спросите их: зачем вам здоровье? Для той всеобщей комедии тела и души, которая разыгрывается вокруг вас? Но разве и без вас не достаточно тех, кто в этой комедии участвует? Или для служения Богу? Но разве не служит Богу весьма хорошо и тот, кто страдает с терпением и упованием на Него? Или вы желаете здоровья ради самого здоровья, жизни ради самой жизни? Но то, что является средством, не может быть целью. Когда Бог послал вас в жизнь сию, Он сделал это с некоей целью; и когда Он дает вам здоровье, Он, опять же, делает это с некоей целью. «Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника»? – говорит праведный Иов (Иов.7:1). Человеку определено время для упражнений, борьбы и побед; и на закате этих дней его, как наемника, ожидает награда. Но жизнь ради жизни – земная жизнь ради земной жизни! – и здоровье ради здоровья означают бесцельную жизнь и бесцельное здоровье. Жизнь же и здоровье для комедии греха – разве это не острый нож у горла? Пять ходов, переполненных пожизненными инвалидами – о, какое удивительное место упражнений в терпении и уповании на Бога! О, какой удивительный и живой образ, какое удивительное и наглядное предсказание того состояния, в котором могут вскоре оказаться и все те, кто в городе вокруг купальни губит свою жизнь и здоровье – и для чего? Для стяжания грехов, для накопления грехов!

Но если пять ходов при купальне Вифезде давным-давно разрушены, не думайте, что история скорби и несчастий человеческих, кои были собраны в них, навсегда закончилась. Ни в коем случае не думайте, что эта история далека от вас и не имеет ничего общего с вашей жизнью. Разве и в ваших пяти чувствах, как в пяти ходах, не собрался целый склад боли и скорби, слез и гноя, грехов и беззаконий, больных мыслей, слепых желаний и страстей, хромых попыток и иссохших надежд? О Вифезда, Вифезда, как ты универсальна! Некогда в тебе ангел Божий совершал пастырское служение и спасал одну за другой заблудших овец, пока не пришел всеобщий Пастырь ангелов и человеков. Безмолвный ангел, слуга Создателя своего, пользовался твоею водою, дабы омыть от греховной заразы болящую овцу; а когда Пастырь Добрый – творческое Слово Божие во плоти и на деле – сошел к тебе, Он, Своим творческим глаголом отгоняющий заразу греха, упразднил тебя. Пастырь Добрый! Потому и названа ты пророчески Овечьей купальнею. «И овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его» (Ин.10:3–4), голос Пастыря Доброго.

Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет. Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров? Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня. Прозорливый Господь предвидел заранее и задолго, где и что Ему надлежит совершить. Например, Он не случайно – хотя Его спутникам могло так казаться – отправился по морю на другой берег в страну Гадаринскую: духом Своим Он провидел и видел, что в стране той находятся два бесноватые, коих Он должен исцелить. И не случайно Он оказался у ворот города Наина именно тогда, когда выносили умершего сына вдовы; но Он, опять же, провидел и ведал, что в этом месте и в это время Его ожидает великое дело. Точно так же Он не случайно оказался в Иерусалиме на празднике сем, какой бы это ни был праздник; и не случайно и не из любопытства свернул Он в сей дом боли, в Овечью купальню; но все это осуществилось при Его предведении и провидении – в пространстве и во времени. Несомненно, что Он и пришел в Иерусалим не ради праздника, как то представлялось Его спутникам, но именно ради сего больного и ради дела, которое хотел явить на нем.

Исключительное, страшное заболевание! И болезнь, длящаяся тридцать восемь дней, кажется людям бесконечной, кольми паче – длящаяся тридцать восемь лет! Протяженность времени зависит от нашего состояния и настроения. Часы счастья крылаты; часы скорби бескрылы, а часто и безноги. Расслабленному человеку и время представляется расслабленным; представляется ему, что и время неподвижно, как и он сам. Если вы это время, тридцать восемь лет болезни, умножите по меньшей мере на три, то приблизительно получите истинную его длительность для человека здорового, движущегося, занятого, радостного. Целое столетие по меркам здоровых людей провел, таким образом, сей расслабленный, лежа на своей постели и подгоняя время, вместо того чтобы время подгоняло его. Какое геройское терпение у этого человека! Какие сверхчеловеческие усилия, чтобы добраться до купальни в то время, когда ангел Божий возмутит воду! Какая непоколебимая надежда на выздоровление, и это – изо дня в день, из года в год, да что там – из десятилетия в десятилетие! Хотя больной сей так страдал по собственным грехам, все же им нельзя не восхищаться; и, думая о нем, нельзя не вспомнить о многих наших современниках, слабохарактерных мужчинах и женщинах, юношах и девушках, которые под бременем несравнимо меньших и менее продолжительных скорбей поднимают на себя руку, уходя в мир иной как самоубийцы.

Хочешь ли быть здоров? – спросил его единственный Друг, когда-либо в течение тридцати восьми лет склонявшийся над его постелью. Так, Господи; но не имею человека. Слепые имеют поводырей, хромые имеют сродников, иссохшие имеют друзей, а я не имею в этом пространном мире никого, кто смиловался бы и отнес меня к воде в тот момент, когда она становится целебной. Пока я доползаю до воды, другой уже входит в нее и исцеляется, а я с мукою прилагаю те же усилия, чтобы доползти обратно до своей постели. И вот, так уже тридцать восемь лет! Не имею человека, а слуге платить не могу. Но ведь в Иерусалиме столько народу, столько праздных, богатых, сильных, неужели нет ни одного, кто протянул бы тебе руку помощи для спасения своей души или хотя бы послал своего слугу тебе помочь? Ни одного! Неужели было нужно, чтобы пришел Человек даже из Галилеи, пройдя трехдневный утомительный путь, в то время как столько людей во Святом Граде день и ночь ходят без дела всего лишь в нескольких метрах от твоей постели? Да, Господи, много, много бывает прохожих рядом со мною, но нет человека. Но столькие священники! Вот, храм прямо на соседней улице! Там бесчисленные священники читают Закон Божий и учат народ милосердию – и неужели ни один не придет или не пришлет кого-нибудь к тебе на помощь? Да, Господи, много, много священников там в храме, но нет человека. И иудеев много, тысячи и тысячи их приходят на праздник в Иерусалим. Но им нет дела до скорбного и молчаливого страдальца, им важна суббота. Тысячи и тысячи их приходят только для того, чтобы поклониться субботе, как праотцы их поклонялись золотому тельцу в пустыне. Тысячи и тысячи иудеев, но – нет человека.

Се, Человек – один-единственный! Се, Господь, Который сострадательнее сродника, милостивее друга, услужливее слуги. Он предпринял этот долгий и утомительный путь из Галилеи в Иерусалим не ради субботы и праздника, а ради сего страдальца. Он пришел, чтобы еще и делом, а не только словом обличить страшное жестокосердие рода окамененного. Пришел Человек ради человека.

Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи. И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошел. С того времени, вероятно, навеки, ангел Божий перестал сходить в Овечью купальню и возмущать воду; ибо, се, явился Мессия, Старейшина ангелов, Который лечит Сам, непосредственно. Пока люди были под законом, были рабами закона, Господь чрез раба Своего посылал помощь рабам. Пришедшей же и заменившей закон благодати, Сам Господь приблизился к людям, как отец к сынам, и непосредственно Сам подал им дары из руки Своей.

Кто-нибудь может спросить: «Почему Господь не задал этому больному обычного вопроса: веруешь ли? Почему не требовал от него веры, как от многих других?» Но разве вера страдальца сего не более чем очевидна? Тридцать восемь лет он терпеливо лежал на одном месте с верою в помощь небесную. Но он не только веровал в чудесное действие Божия ангела; он до некоторой степени веровал и в Господа нашего Иисуса Христа, иначе не назвал бы Его Господом. Так, Господи, хочу быть здоров; но не имею человека. Не надо, впрочем, забывать, что Господь исцелил многочисленных бесноватых и глухонемых, от которых и не мог требовать веры, исцелил их из чистого милосердия. И в этом случае в Вифезде Господь руководствовался, с одной стороны, чистым милосердием к человеку, долгие годы тяжко страдавшему в среде, лишенной милосердия; с другой стороны, Он руководствовался намерением чрез это Свое дело обличить жестокосердие не только жителей Иерусалима, но и всех тех людей всех времен, кои, видя муки ближнего своего, не хотят даже пальцем пошевелить, чтобы помочь ему. Наконец, Господь намеренно исцелил этого болящего в субботу – хотя то же самое Он мог сделать и в пятницу – потому лишь, что хотел обличить иудейское идолопоклонничество дню субботнему и показать: человек важнее субботы, а милосердие важнее всех законных формальностей. И сие дело Христово несет на себе единственное в своем роде отличие метода Божия, а именно: достигает сразу нескольких целей.

Было же это в день субботний. Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели. О, мелкие душонки! О, окамененные сердца! Вместо того чтобы радоваться, что пресмыкающийся червь выпрямился и снова стал человеком, вместо того чтобы поздравить его с исцелением, вместо того чтобы взволновать весь город, созвав его для прославления живаго и человеколюбивого Бога, – вместо всего этого они гневаются на человека за то, что он взял на плечи свою бедную постель и пошел в дом свой! Даже если бы в субботу у них на глазах мертвец поднялся из могилы, они не удивились бы его воскресению, но укорили бы его словами: «Почему ты в субботу такой пыльный?»

Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи. Его спросили: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи? Взгляните на еще одно доказательство крайней окамененности иудеев и их субботнического волхвования! Исцеленный человек сперва упоминает о своем исцелении как о самом главном, а затем о несении постели как о второстепенном, в то время как иудеи совсем не обращают внимания на его исцеление, на его жизнь. Естественно было бы после его ответа спросить его: «Кто Тот Человек, Который тебя исцелил?» Но нет; они спрашивают только о том втором, второстепенном и побочном: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи? Видите ли вы, как выродился род избранный? Видите ли, какие волчцы произросли на ниве, некогда породившей Моисея, Исаию и Давида? Видите ли, как благочестие людей израильских, некогда возвышенное, выродилось в субботническое шпионство? И как священническое служение Богу живому обратилось в полицейскую охрану идола богини Субботы?

Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте. Исцеленный больной взглянул с постели своей в очи Господни; ощутил Его животворящее дыхание; познал Его чудотворную силу; и более того – назвал Его Господом; но при всем том он не мог объявить ни имени своего Исцелителя, ни места, откуда Он. А Господь, совершив Свое деяние, тут же скрылся в народе и предоставил событиям развиваться самим по себе. Он есть Сеятель, сеющий доброе семя и оставляющий его расти и со временем приносить плод в соответствии с землею, на которую оно пало. Сотворив доброе дело, дело, Божественное и по силе, и по милосердию, Он удаляется от людей, дабы люди не прославляли Его, как Он и сказал немного позднее: «Не принимаю славы от человеков» (Ин.5:41). Он удаляется и для того, чтобы иные люди не завидовали Ему, как это часто случалось. Наконец, Он удаляется от людей и для примера всем нам, именующим себя христианами. Доброе дело тогда совершенно, когда оно творится из чистого человеколюбия, во славу Божию. Всякий, желающий творить добрые дела, да творит их не из тщеславия и не ради благодарности человеческой; ибо выставляющий свое доброе дело напоказ, словно на базаре, подобен человеку, оставляющему свою овцу среди волков. Итак, следует бережно охранять свое доброе дело, дабы оно не вызвало ни человеческих похвал, ни человеческой зависти. Но тот, кто намеренно вызовет похвалы и зависть людей, одним своим добрым делом сотворит два злых: похвала повредит лично ему, а зависть – другим.

Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже. Исцелив его тело, Господь ныне завершает Свое дело и в духовном отношении, объявляя, что причина его страшной болезни есть грех, и предупреждая его: не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже. Мы не знаем, какой грех совершил этот человек; но сие и не нужно знать, ибо известно, что всякий грех означает оскорбление Бога и богоотступничество и что всякий нераскаянный грех рано или поздно принесет неизбежные страдания и муки. Не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже; то есть: ныне Бог тебя помиловал и простил тебе грех; поэтому более не искушай Бога, ибо вместо милости ты можешь навлечь на себя меч правды Божией. Если ты мог оправдываться в бывшем ранее грехе недостаточным познанием Бога и Его могущества, то после того, что на тебе было явлено, ты ничем не сможешь оправдаться. Вот дивное и страшное предупреждение и всем нам: однажды почувствовав на себе милость Божию, не будем больше грешить, чтобы не случилось с нами чего хуже, хуже того, от чего мы милостиво избавлены.

Человек сей пошел и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус. Он объявил это добросовестно и благонамеренно. Его спросили об Иисусе, и он думал, что следует ответить. В то же время он осознавал свой долг пред своим Благодетелем и думал, что надо объявить Его имя всем и каждому, а особенно тем, кто о Нем спрашивает. Пролежав тридцать восемь лет, не думая ни о чем, кроме своих страданий, он, бедный, не мог даже представить себе, какое злое сердце у тех людей, что расспрашивают его об Иисусе. Как ему могло прийти в голову, что они расспрашивают о Господе не для того, чтобы прославить Его как Чудотворца, но для того, чтобы убить Его как нарушителя субботы?

Обратите внимание: он пошел и объявил иудеям, что исцеливший его есть Иисус; не сказавший ему взять постель свою в субботу, но именно исцеливший его. Он полностью занят мыслью о своем исцелении и Исцелителе, между тем как иудеи заняты мыслью о субботе и нарушителе субботы. Может быть, в эти необыкновенные минуты он не ощущал разницы между своим мнением об Иисусе и мнением о Нем иудеев. Он приписывал им свою мысль, свою великую и вдохновенную мысль о посещении Божием, о чуде Божием, на нем бывшем, и потому не мог заметить их злобных и коварных мыслишек, прятавшихся, будто змеи в листве. Он думал о том, как прославить Господа Иисуса Христа, своего Благодетеля, а иудеи думали о том, как бы убить Его. Ибо далее говорится: «И стали Иудеи гнать Иисуса и искать убить Его» (Ин.5:16). За что убить? За то ли, что Он оказался единственным Человеком, Коего увидел за тридцать восемь лет расслабленный больной в Вифезде? Да, за это. И еще за то, что Он оказался единственным Человеком, ценящим жизнь человеческую выше мертвого идола иудейской богини Субботы.

Но чрез все теснины и ловушки злобы иудейской Господь проходил без всякого вреда, делом и словом распространяя Свое Евангелие человеколюбия, до того самого часа, когда Ему было угодно предаться в руки иудеев, дабы в унижении явить Свое истинное величие и смертью смерть попрать. Ему же о сем подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Ин. 4:5–42 (12 зач.)

«Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже. Возжажда душа моя к Богу Крепкому, Живому: когда прииду и явлюся лицу Божию» (Пс.41:2–3)? Это не восклицание какого-нибудь бедняка и простеца, у которого не было возможности напоить свою душу мудростью человеческой, мирскими знаниями и умениями, философией и искусством, исследованием тонких нитей, из коих соткана жизнь человека и жизнь природы. Нет; это вдохновенно и с болью восклицает царь, богатый богатством мирским, обладающий гениальным умом, исключительно восприимчивым сердцем, сильною и деятельною волей. Напоив душу свою всем тем, чего несвободная душа жаждет в мире сем, царь Давид внезапно почувствовал: его духовная жажда не только не утолена, но усилилась до такой степени, что и вся эта материальная вселенная нисколько не могла бы ее утолить. Тогда он почувствовал себя в мире сем «как в земли пусте и непроходне, и безводне» (Пс.62:2) и возопил к Богу как Единому Источнику бессмертного пития, желанного для разумной и пробудившейся души: Возжажда душа моя к Богу Крепкому, Живому.

Не нужно доказывать ни того, что телесная пища не может насытить душу человеческую, ни того, что телесное питие не может ее напоить. Но даже весь тот дух жизни, который сияет чрез все творения, оживляя и гармонизируя их, не в состоянии насытить и напоить душу.

Тело принимает непосредственно ту пищу, которая, по сути, тождественна телу. Тело – от земли, и пища для тела – от земли. Потому-то тело в мире сем и чувствует себя дома, среди своих. Но душа мучится, терзается и мучится, гнушается и протестует против того, что вынуждена принимать пищу опосредствованно, и при том пищу не тождественную ей, но лишь схожую с ней. Потому-то душа в мире сем чувствует себя на чужбине среди чужих.

То, что душа в земном мире чувствует себя как неудовлетворенный путник на чужбине и ничто в мире сем не может ее до конца насытить и напоить, доказывает ее бессмертие и ее принадлежность по природе к миру бессмертному. И если бы душа могла выплеснуть в себя всю вселенную, словно чашу воды, ее жажда не только не уменьшилась бы, но, вероятнее всего, еще и увеличилась бы. Ибо тогда для нее не осталось бы ни одной обманчивой надежды, что за следующим холмом она встретит некий нежданный источник пития.

Душа человеческая – живая, живая и всегда жаждущая жизни; и ничто не может напоить ее, кроме жизни, сущей и непосредственной жизни. А сущая и непосредственная жизнь возможна лишь в Боге, в Боге живом. Возжажда душа моя к Богу Крепкому, Живому. Это не песня, но сухой факт, сухой, как гортань жаждущего льва, рычащего в пустыне, рычание которого птицы в оазисе могут посчитать песней – однако для льва это не песня, а стон и вопль. Возжажда душа моя к Богу Крепкому, Живому. Это говорит не поэт, но путник, истомленный жаждою в земли пусте и непроходне, и безводне; это говорит не певец, но один из самых опытных и искусных исследователей и знатоков души человеческой в мировой истории.

Человек, если ты когда-нибудь подумаешь, что физическая пища и физическое питие могут накормить и напоить душу твою, значит, ты стоишь на одной ступени со скотами домашними и зверями лесными. Если ты перешагнул эту ступень и надеешься, что душу твою могут накормить и напоить мудрость человеческая и красота мира сего, значит, ты стоишь на ступени полуопытных и полузрелых. Как та первая мысль безумна, так и эта вторая надежда бесплодна. Ибо на сей второй ступени ты принимаешь рычание и стон жаждущего мира за песню и веселье, пытаясь с помощью чужой жажды заглушить свою. Если же ты перешагнул и эту вторую ступень и почувствовал жажду невыразимую, кою не может утолить никакая мирская лужа, кою не может утолить и весь океан вселенной, тогда ты действительно опытный и зрелый человек, истинный человек. Только на сей ступени неутолимой, Давидовой жажды душевной ты уразумеешь сегодняшнее Евангельское чтение в полном его смысле.

Во время оно приходит Иисус в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. По горе Самари вся область между Иудеей и Галилеей получила название «Самария». Путь, ведущий из Иерусалима в Галилею, до сего дня проходит чрез Сихарь. Сихарь, ныне называемый Аскар, находится близ Сихема, который в наше время носит имя Наблус. Здесь была и часть поля, купленная Иаковом у сынов Еммора; Иаков «поставил там жертвенник и призвал имя Господа Бога Израилева» (Быт.33:19–20). Землю сию Иаков впоследствии оставил сыну своему Иосифу, который позднее был на ней и похоронен (Нав.24:32). Обычно город придает значение соседнему селу, однако здесь случай обратный: весь, юже даде Иаков Иосифу, была более знаменита, чем город Сихарь, почему Евангелист и определяет положение города чрез весь (село): «Прииде убо во град Самарийский, глаголемый Сихарь, близ веси, юже даде Иаков Иосифу сыну своему» (Ин. 4:5).

Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. Потому ли, что праотец Иаков со своим скотом обитал у этого колодезя, потому ли, что он сам его выкопал и обустроил, но только колодезь сей назывался по его имени. Утрудившись от идущего в гору безводного пути из Иерусалима, Господь сел у этого колодезя отдохнуть. Шестой час по восточному исчислению означает полдень. Таким образом, утомленный Господь прибыл в то место во время самого сильного дневного зноя. Он утрудился от пути нашего ради спасения, как позднее нашего ради спасения пролил Свою кровь на Кресте и претерпел раны и страдания. Но почему Он не путешествовал в прохладное ночное время? Ночь служила Ему для молитвы. Впрочем, ночь вообще не время для путешествий. А если бы, скажем, в данном случае Он путешествовал ночью, то увы, Евангелие было бы короче на одно замечательное событие и на одно весьма поучительное и спасительное откровение. Он странствовал днем, пешком, по стремнинам и по жаре, утруждая себя и испытывая жажду, ибо спешил всякое мгновение Своего земного времени, и днем и ночью, использовать для нашего блага, для нашего спасения.

Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай мне пить. То, что женщина была из Самарии, подчеркивается намеренно, поскольку иудеи считали самарян язычниками. Дай мне пить, – говорит ей Господь. Он утрудился от пути и жаждал, из чего ясно: тело Его было истинное тело человеческое, а не призрачное, как учили некоторые еретики. Как тело Его проливало слезы от печали о людях, как оно страдало от боли на Кресте, так оно ощущало и потребность в пище и питии. Правда, Он мог по Своему желанию победить и устранить эту потребность Своею Божественною силой на долгое время, даже и на все время Своей земной жизни, но каким образом Он бы в таком случае познался как истинный Человек, как во всем уподобился бы братиям и как мог бы тогда людей называть братиями (Евр.2:11–17)? Как бы Он научил нас терпеливому перенесению страданий, если бы Сам их не перенес? И наконец, разве Его последняя победа имела бы то сияние, которое и нас всех укрепляет и просвещает в жизненных скорбях, если бы Он Сам не прошел чрез все сии скорби, и при том – в наивысшей мере? Кто-нибудь скажет: разве Тот, Кто мог умножать хлебы, ходить по воде, как по суше, не мог на этом долгом пути одним могущественным словом – да что там, одною мыслью – отверзть источник воды в камне или песке и утолить Свою жажду? Действительно, Он мог это сделать. Вот, сие совершил и Моисей в пустыне; сие совершали во имя Его на протяжении истории Его Церкви многие святые; так как же Он не мог этого? Нет, Он мог – однако не хотел. Он не сотворил ни одного чуда ради Себя Самого – чтобы Себя накормить, напоить или одеть. Все Его чудеса были чудесами ради людей. В Его жизни нет ни тени себялюбия. Даже когда Он, будучи Младенцем, бежал от меча Иродова, Он делал это не ради Себя, но ради людей, ибо не пришло еще время; когда же Он завершил Свое дело среди людей, тогда Он не бежал от смерти, но шел ей в сретение. Бесконечное человеколюбие, не отделимое от бесконечной мудрости, вдохновляло и окормляло все глаголы, поступки и события в жизни Господа нашего Иисуса Христа на земле. Дай мне пить. Это Творец просит у Своего творения. Слова сии звенят сквозь двадцать веков; ибо слова сии Он сказал не только женщине самарянке, но всем поколениям людей до скончания века. Дай мне пить, – и сегодня говорит Он каждому из нас. Не потому Он – Сотворивший воду и Изливающий моря и океаны, реки и источники – говорит это, что жаждет воды; но потому, что жаждет нашей доброй воли и любви. Когда мы даем Ему, то не даем ничего своего, а, опять же, Его. Всякая чаша воды на земле – Его, потому что Он ее сотворил; и всякую чашу холодной воды, которую мы подаем одному из Его братьев меньших, Он оплатил Своею драгоценною кровью. И все-таки в беспримерном смирении Своем Он не требует у женщины воды как Творец у творения, но просит, как просил бы человек у человека. Дабы явить этим Свое смирение. Дабы засвидетельствовать этим истинность Своего человеческого естества, ограниченного и нуждающегося. Наконец, дабы научить нас предупредительности и милосердию. Человек имеет право просить у другого человека; и у человека есть обязанность быть предупредительным и милосердным по отношению к другому человеку.

Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Стало быть, Господь не только был утомлен и жаждал, но и алкал, как и Его ученики. Еще одно доказательство Его истинно человеческой природы и Его мудрого воздержания от чуда там, где чудо не служит общему делу спасения. Евангелист упоминает об отсутствии учеников, чтобы объяснить, почему Христос просил воды у женщины. Ибо если бы тут были ученики, то они почерпнули бы воды, и женщина осталась бы неупомянутой. Конечно, Провидению было угодно, дабы обстоятельства сложились таким образом; для поучения нам, чтобы и мы, видя своего врага в беде или затруднении, помогли ему. И если наш народ враждует с соседним народом, мы как люди не смеем переносить эту вражду на всякого человека из того народа, но в конкретном случае должны помочь любому нуждающемуся, вне зависимости от того, принадлежит ли он к нашему народу или нет.

Женщина Самарянская говорит Ему: как Ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Эта самарянка придерживалась всеобщей в те времена точки зрения, что человек должен ненавидеть не только враждебный народ, но и каждого отдельного представителя того народа. В притче о милосердном Самарянине Господь подчеркивал ненависть иудеев к самарянам, а в сем случае становится очевидной ненависть самарян к иудеям. Чтобы разрушить стены ненависти между народами, нужно сперва разрушить стены ненависти между людьми. Это единственный разумный метод лечения рода человеческого от тяжкой болезни взаимной ненависти.

Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий, и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Дар Божий можно понимать в материальном и духовном смысле. В материальном смысле под даром Божиим следует понимать все, что Бог по милости Своей сотворил и дал человеку в употребление для его пользы. Если бы ты, женщина, знала, что вода сия не самарянская и не иудейская, но Божия; и что воду сию Бог при сотворении предназначил не для самарян и не для иудеев, но для людей; ты бы со страхом почерпнула ее как дар Божий и напоила бы жаждущего человека – с еще большим страхом – как творение Божие. Ибо весь этот мир есть дар Божий человеку, человек же – дар Божий миру. А в духовном смысле под даром Божиим следует понимать Самого Господа нашего Иисуса Христа. Даровав весь видимый мир сей человеку, Человеколюбивый Господь дарует ему и Себя Самого. Если бы ты, женщина, знала, сколь драгоценный Дар послал Бог и иудеям, и самарянам, и всем прочим народам без исключения, затрепетала бы твоя душа, ты заплакала бы от радости, ты онемела бы от удивления и не дерзнула бы подумать о взаимной злобе и вражде между иудеями и самарянами. А если бы тебе была открыта вся сокровенная тайна Того, Кто говорит с тобою и в Ком ты, судя по плоти, видишь обычного человека, а судя по языку и одежде, – иудея, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Под водою живой Господь подразумевает благодатную и животворящую силу Духа Святаго, кою Он обещал верным. «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» (Ин.7:38–39). Не понимая ничего из всего того, женщина возразила Ему:

Господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его? Слуги у Тебя нет, сосуда нет, а колодезь глубок, как же Тебе почерпнуть воды живой? Преоблаченный Господь казался женщине обычным беспомощным человеком. Водою живой тогда, как и теперь, называлась вода родниковая, в отличие от дождевой, собранной в колодезях и хранилищах. Но живою называлась и колодезная вода, если она ключевая, и при том только вода на самом дне колодезя, где и бьет ключ, его наполняющий. Сперва, таким образом, женщина думает о дне колодезя, где находится источник воды. Но тут же ей в голову приходит и другая мысль, заставляющая ее задать вопрос: Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его? То есть: неужели Ты можешь сотворить некий иной источник воды, кроме сего? Праотец Иаков не сотворил этого колодезя, но только обустроил и оградил его. Если бы Ты мог сотворить некую ключевую, проточную воду, которая вся была бы живой, тогда, значит, Ты был бы больше праотца Иакова. Неужели Ты больше его? Сей колодезь Иаковлев так обилен, что и сам он пил из него, и дети его, и скот его; и пьем все мы из этих окрестностей, и все путешественники и прохожие, и так – в течение многих столетий. И вода в колодезе никогда не иссякает. Неужели Ты можешь сотворить нечто большее?

В словах сих женщины самарянки выражается, с одной стороны, гордость праотцем Иаковом, а с другой, – более чем сомнение, почти насмешка над Господом Иисусом Христом. Не такая грубая и явная насмешка как при воскрешении дочери Иаира – «и смеялись над Ним» (Мф.9:24) – но все-таки косвенная и умело прикрытая насмешка. Но Господь, будучи полон решимости возводить людей от греховного брения тины, был полон и решимости стерпеть всякую насмешку – и от бесов, и от людей. Итак, Он не ругает женщину за это жало насмешки, но продолжает спасать ее душу.

Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. Господь не отвечает женщине на ее вопрос так, как она того ожидала. Он не хочет говорить ей о Своем превосходстве над Иаковом. В отличие от женщины, Он видит, откуда происходит непонимание между Ним и ею. А именно, оно происходит оттого, что Он говорит о питии духовном и животворящем, в то время как женщина, наученная думать лишь чувственным земным разумом, имеет в виду воду видимую, назначенную Богом для минутного утоления телесной жажды. Живая вода, о коей глаголет Господь, есть животворящая Божественная благодать, питающая и поящая душу и таким образом вводящая ее в жизнь вечную уже здесь, на земле. Животворящая благодать сия, вселившись в достойного человека, делается в нем неиссякаемым источником жизни, радости и силы.

Женщина говорит ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать. Женщина все еще остается при своем понимании, все еще думает о воде родниковой, земной. Самое большее, что она могла подумать о Христе – будто Он какой-нибудь волхв, который при помощи некоторых чародейств может сотворить некое чудо. Чтобы избавить женщину от этих безумных мыслей, Господь неожиданно заговаривает на совершенно другую тему.

Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала. Итак, дабы научить женщину мыслить духовно, а не плотски, Господь находит мудрым не творить пред нею чудес, но явить Себя как Тайновидец и Пророк, что производит столь же великое действие, как и чудотворение. Пойди, позови мужа твоего. Господь знает, что у нее нет мужа, но желает услышать ее ответ, Своим всеведением и провидением предуготовляя для нее удивительную неожиданность. У тебя было пять мужей – и сего было довольно, чтобы поразить женщину, но когда она еще услышала и о своей преступной тайне, которую хотела скрыть, а именно: тот, которого ныне имеешь, не муж тебе – это должно было подействовать на нее, как гром среди ясного неба.

Но не укоряй женщину самарянку, душа христианская, не укоряй, но спроси себя: кто твой муж? И не было ли и у тебя уже пяти мужей? И не является ли твой нынешний муж незаконным? Душа есть церковь, а Глава церкви – Господь наш Иисус Христос, иными словами: муж души христианской – Сам Господь. Если ты прилеплялась лишь к чувственному миру сему, венчаясь с ним и блудодействуя с ним чрез свои пять органов чувств, тогда ты, душа, истинно находишься в том же греховном и незавидном положении, в коем находилась женщина самарянка. Если ты разочаровалась в своих телесных чувствах, в чувственных наслаждениях, ты, действительно, презрела свои чувства и развелась с ними, так что они стали подобны пяти умершим мужьям; и все-таки ты осталась в постыдном сожительстве с шестым незаконным мужем, наследником пяти предыдущих: сие есть твой чувственный разум; сие – вся та ложь и мерзость, которую в тебе, как в мусорной яме, в течение долгого времени нагромождали твои чувства. Ибо, взгляни, в тебе нет ничего, кроме представлений и воспоминаний, приобретенных опытом жизни с пятью мужьями – пятью чувствами. Разговор Господа и самарянки – это разговор Бога, Который пребывает верен, и души, которая не верна. Разговор сей касается и тебя. Это разговор Небесного Жениха со Своею невестой, душой человеческой. Разве ты не понимаешь, что именно потому Господь наш Иисус Христос и повел с самарянкою разговор о ее муже? Он мог повести с женщиною и другой разговор и иным образом явить Себя пред нею как Тайновидец и Пророк. Он мог открыть и другие ее тайны, или какие-нибудь тайны ее родителей, или какие-нибудь тайны ее соседей в Сихаре, знание которых точно так же изумило и ужаснуло бы женщину. Но Он намеренно заговорил о муже, ибо разговор сей относится и к тебе, душа христианская, к тебе и ко всем душам, которые Бог сотворил с начала времен и которые Он сотворит до конца времен. Вопрос о муже твоем, душа, – важнейший для тебя, важнейший и самый судьбоносный. С кем ты венчана, того ты и жена. Если ты венчана с миром, с миром ты и погибнешь. Если ты венчана со грехом, со грехом ты и умрешь. Если ты венчана с диаволом, с диаволом ты и будешь пребывать в вечности. В любом из этих случаев ты деннонощно пьешь воду, которая лишь усиливает жажду. Только если ты признаешь Господа Иисуса Христа своим законным Женихом и верою и любовью обвенчаешься с Ним, то утолишь жажду водою живой, пьющий которую не будет жаждать вовек, водою, текущей в Царство Небесное и жизнь вечную.

Женщина говорит ему: Господи! вижу, что Ты пророк. Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Господь намеренно ставил пред Собою цель затронуть духовные струны в душе самарянки. Он смог сделать это, указав на ее прошлое. В женщине, в коей до сего действовал исключительно чувственный, земной разум, вдруг начал пробуждаться ее разум духовный, дотоле усыпленный наркозом разума чувственного. Во-первых, она признает Христа пророком. Для начала довольно и этого. И сразу же вслед за тем ее интерес к предметам духовным начинает быстро расти. Она задает Господу вопрос, весьма актуальный в ее дни. Споры о месте поклонения Богу велись между самарянами и иудеями постоянно. Что Богу угоднее: чтобы люди поклонялись Ему на горе Самарянской или в Иерусалиме? Кто является истинным поклонником и истинным богомольцем: тот, кто поклоняется и молится Ему здесь, или тот, кто поклоняется и молится там? Отцы наши поклонялись на этой горе. Женщина не говорит: «мы», но отцы наши, чтобы этим как бы придать большую важность горе сей и более убедительно оправдать современных ей самарян. Она словно хочет сказать: не мы избрали эту гору для поклонения Богу, но отцы наши, которые были больше нас и ближе к Богу, чем мы. И теперь, как и ранее, Господь не отвечает женщине на ее вопрос ни да, ни нет. Он продолжает будить ее душу и возносить ее все выше и выше. Поверь Мне. Поверь Мне, а не тем, которые говорят тебе о поклонении на горе сей, и не тем, которые говорят тебе о поклонении в Иерусалиме. Наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме вы будете поклоняться Отцу. Господь намеренно употребляет слово Отец вместо «Бог» или «боги» (самаряне поклонялись и Богу, и богам), дабы тем дать женщине понять, что с новым пониманием Бога как Отца придет и новое поклонение. Поклонение Отцу не будет зависеть от места, почему и совершенно упразднятся обе исключительности, и самарянская, и иудейская. Господь сим предрекает то, что вследствие Его пришествия в мир вскоре и сбылось. Но хотя Он и уравнивает ценность и одной, и другой исключительности и предрекает уничтожение обеих, тем не менее, Он признает за иудеями известное превосходство над самарянами в богопознании. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся. Господь видит, что женщина считает Его иудеем, и Он говорит в соответствии с ее убеждением, причисляя и Себя к иудеям и не желая вести с нею разговор о сей вещи, не имеющей для Него значения. Вы, самаряне, не знаете, чему кланяетесь, ибо вы кланяетесь многим богам, многим идолам; вы якобы чтите Бога Авраамова и Иаковлева, но наряду с тем приносите жертвы и бесчисленным идолам ассирийским и вавилонским. Иудеи, по крайней мере, знают о Едином Боге, хотя и они, подобно вам, служат Ему окамененным сердцем, помраченным умом и мертвыми обычаями. И все же спасение от Иудеев; то есть: Мессия родится среди иудеев и чрез Него придет спасение всему миру. Так обетовано праотцам, так проречено пророками, так предуготовано Промыслом Божиим, и – так и исполняется.

Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. Поклонение Богу в Самарии ложное, ибо самаряне не знают, чему кланяются. Поклонение же в Иерусалиме есть всего лишь образ и тень истинного поклонения Богу, «тень будущих благ» (Евр.10:1). И ложь, и тень скоро исчезнут, и воцарится истинное поклонение Богу. Родилось Солнце нового дня, и новый день все возрастает, разгоняя тьму и тени. Настанет полнота времен, а теперь лишь ее утро. Когда свет нового дня полностью обретет власть, люди познают Бога как Отца, и тогда они будут поклоняться Ему как сыны, а не как рабы, то есть не мертвыми словами и мертвыми жертвами, но в духе и истине, душою и телом, верою и делами, мудростью и любовью. Весь человек будет поклоняться всему Богу. Состоя из души и тела, человек и то, и другое посвятит Богу, и тем, и другим будет служить Богу. Истинные поклонники будут поклоняться не твари, но Творцу, не злым духам под именем богов, но единому Всемилостивому Отцу светов и истины. Таких поклонников Отец Небесный ищет Себе. Бог есть дух, а не плоть, не идол, не мертвая буква, не то или иное место. Посему поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. Общаясь со смертным миром вокруг себя, человек представляет себя ему своею смертностью; но, общаясь с Богом Бессмертным, человек обязан предстать пред Бессмертным с тем, что в нем бессмертно. Как говорит апостол: «я ищу не вашего, а вас» (2Кор.12:14). Ветхий мир служил Богу законными формальностями, и приносил Богу в жертву козлов и овнов, и хранил субботу, и в точности исполнял предписанные омовения и очищения, но оставил милость и любовь. Читал он слова: «Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс.50:19), читал слова сии, но не разумел их и не исполнял. Отныне Богу будут служить в духе и истине, ибо Сам Господь сошел к людям, дабы показать пример такого служения и такого поклонения. Богу стал отвратителен смрад козлов и овнов, принесенных Ему в жертву людьми с помраченным духом и окамененным сердцем. Некогда сие было не смрадом, но благоуханием – тогда, когда подобные жертвы приносили Ему Ной, Авраам, Исаак, Иаков и Моисей. Но благоухание это исходило не от крови и мяса животных, а от богобоязненного духа и боголюбивого сердца верных рабов Божиих. Позднее, когда дух приносящих жертвы омертвел, а сердце окаменело, нечему стало благоухать пред Богом, ибо Бог ищет не запаха крови и мяса, а благоухания духа и сердца человеческого. И возносившееся когда-то с жертвенников благоухание превратилось в смрад пред Господом; со всех жертвенников, как в Самарии, так и в Иерусалиме. На гноище мира сего, где царили смерть и смрад, пришел Господь живый, чтобы посеять цветы духа и истины, кои уничтожат смерть и разгонят смрад, так что новый мир будет пред Богом как чистая и украшенная невеста.

Женщина говорит Ему: знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все. Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою. В это время пришли ученики Его и удивились, что Он разговаривал с женщиною; однакож ни один не сказал: чего Ты требуешь? или: о чем говоришь с нею? Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город. Сколь удивительная драма! Сколь быстрая смена сцен и событий! Лишь Господь стоит в центре всего неподвижный, как вечность. Под влиянием духовных глаголов Господа нашего Иисуса Христа женщина внезапно думает об Обетованном Мессии, Коего самаряне ожидали точно так же, как и иудеи. Для нее, как и для всех остальных, Мессия представляется чем-то далеким, более далеким, чем клочок тумана на далеком горизонте. К ее величайшему изумлению, Господь объявляет ей, что Он – Обетованный Мессия: это Я, Который говорю с тобою. Онемев от удивления, женщина ничего Ему не отвечает. В то время из города возвращаются апостолы и изумляются: о чем их Учитель может разговаривать с женщиною язычницей, самарянкой? Они тоже останавливаются, онемев от удивления. Женщина же, не зная, о чем еще спрашивать или говорить, оставляет водонос свой и бежит обратно в свой город, дабы поведать о том, что она узнала. Немая сцена, более красноречивая, чем все речи человеческие! Между тем женщина поспешно достигает своего города и всему городу рассказывает об удивительном Человеке у колодезя Иаковлева. Не Он ли Христос? Она не дерзает произнести: «Се, Христос», – хотя и познала Его необыкновенную духовную премудрость; но как бы в нерешительности она спрашивает: не Он ли Христос? – словно хочет сказать: «Я женщина и не могу судить, но вы, мужчины, более рассудительны и осмотрительны, чем я, и потому пойдите, посмотрите». Женщина сим проявляет естественную женскую скромность, добродетель, коя в женщинах выше всех похвал. Как удивительною вестью, так и своею скромностью женщина взволновала всех жителей Сихаря, которые вышли из города и пошли к Нему.

Между тем начинается разговор между Учителем и Его учениками, которые просили Его, говоря: Равви! ешь. Ибо они купили пищи в городе и принесли Ему, да насытится. Несомненно, Он был голоден; но вместо того чтобы взять пищи и есть, Он, не считаясь с физическим голодом, продолжает Свою Божественную миссию, ради которой и пришел в мир. Минута была весьма важная, и Он не хотел ее упустить. Он не хотел продать духовной пользы за кушанье из чечевицы. Потому Он и отвечает ученикам:

У Меня есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть? Он говорит о пище духовной, а ученики – о телесной. Повторяется почти та же самая сцена, что была незадолго до этого с женщиною, когда Он говорил о воде духовной, а она – о воде колодезной. Так и теперь: Он говорит о духовной пище, вкушающий которую не будет алкать вовек, а ученики думают о пище телесной.

Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его. Воля Отца есть и воля Сына, так же как и сущность Отца есть и сущность Сына. Почему тогда Господь наш Иисус Христос говорит о воле Отчей, а не о Своей и о деле Отчем, а не о Своем? Но не все ли равно: говорил ли Он о воле Отчей или о Своей и о деле Отчем или о Своем? Не одна ли и та же это воля? И не одно ли и то же это дело? Истинно, истинно так; но Он именует волю, коей руководствуется, волею Отчей и дело, кое совершает, делом Отчим ради нас самих – дабы нас, непослушных и возгордившихся, научить послушанию и смирению. Но взгляните, сколь возлюблена и драгоценна для Него воля Отчая – так, что Он называет творение ее не обязанностью Своею, но пищею! Моя пища есть творить волю Пославшего Меня. О, какой Божественный пример и какая незлобивая укоризна всем нам, всякий день говорящим о своих обязанностях как о некоем бремени! Воистину, взирая на Господа и на благодушное осуществление Им Своего тягчайшего служения среди людей, можно с основанием сказать: никто в мире не может выполнить своего долга пред Богом, если долг сей не стал для него приятен, как ежедневная пища. То, что Господь наш Иисус Христос говорит: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня (а не Свою), как и в ином месте Он глаголет: «ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Ин.6:38), – не показывает, будто Сын меньше Отца, но показывает величайшую любовь Сына к Отцу. Ибо у того же Евангелиста говорится, что Отец всегда слушает Сына: «Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня» (Ин.11:42). Таким образом, совершенному послушанию Сына отвечает совершенное послушание Отца, так же как, в свою очередь, совершенному послушанию Отца и Сына отвечает совершенное послушание Духа Святаго. А совершенное послушание царит только там, где царит совершенная любовь. Потому творить волю Отчую есть истинная пища для Сына; творить волю Сыновнюю есть истинная пища для Отца; а творить волю Отца или Сына есть истинная пища для Духа Святаго.

Не говорите ли вы, – продолжает Господь, – что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Только что Он говорил им о пище духовной, а теперь говорит им о жатве духовной. Близость жатвы духовной обнаруживается так же, как и близость жатвы земной. Если колосья побелели, или поспели, всякий знает, что жатва близ есть. Если люди сами толпами приходят ко Христу, не ясно ли, что поспела жатва духовная? Самаряне, услышав свидетельство женщины о Христе, не сказали ей, что она сошла с ума, но тут же оставили все свои дела и толпою пошли к Нему. Возведите очи ваши и посмотрите на толпу людей, что спешат к нам! Сие есть нива Божия. Сие есть созревший урожай, ожидающий только жнецов. «Воистину, жатвы много, а делателей мало» (Лк.10:2). Вы – эти делатели, вы – жнецы на ниве Божией. К чему, видя столь дивную и столь обильную жатву, вы предлагаете Мне телесную, тленную пищу? Не забывает ли добрый домовладыка и об обеде, и об ужине, когда насытится радостию, видя пред собою такую жатву, и, волнуясь и благодаря Бога, не спешит ли он как можно скорее ее пожать и собрать в житницы, пока непогода не погубила урожая? Так и вы не заботьтесь излишне о телесной пище ни для себя, ни для Меня, но спешите на жатву, да не лишитесь награды вашей, ибо жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнет. Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их. На пространной ниве Божией одни и те же делатели, по причине краткости века человеческого, не успевают и посеять, и пожать. Одни сеют и умирают, не дождавшись плодов своего труда. Другие рождаются тогда, когда посаженное семя взросло и побелело и поспело к жатве; и так они становятся жнецами и собирателями плодов, семени коих не сеяли. На ниве Божией сеют с самого начала жизни на земле, и сеятелями были праотцы, праведники и угодники Божии, наипаче же пророки. Они сеяли, но не видели посеянного взросшим и принесшим плод. Все они верою жили и умерли в вере, не увидев обетованных плодов во время земной жизни своей, а только издали видели оные (Евр.11:13) духовными очами своими. И сам Господь наш Иисус Христос сказал однажды Своим ученикам: «многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели» (Мф.13:17). Сеятели не видели того, что видят жнецы, а именно: плодов и жатвы. Но и те, и другие получат награду за труды свои, ибо и те, и другие суть делатели Божии на ниве Божией, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут. Этим Господь воздает хвалу пророкам и праведникам Ветхозаветным за их труды, этим и ободряет апостолов, подвигая их на труды жатвенные. Он словно хочет сказать: они понесли больший труд, нежели вы; ибо воистину тяжелее быть сеятелем и не видеть плодов на ниве, нежели быть жнецом созревших хлебов. Вы вошли в труд их. Они как наемники и рабы трудились и умерли, не узрев среди себя Домовладыки живаго; а среди вас находится Домовладыка, и вы работаете не как наемники и рабы, но как сыны – точнее, работает Сам Домовладыка, а вы лишь соработники Его. Радуйтесь же и с радостию поспешайте жать созревшие хлеба.

И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала. Видите, плоды созрели! Видите, как много жатвы! Жаждущая земля быстро впитала воду. Многие самаряне уверовали во Христа, прежде нежели увидели Его, лишь по слову женщины. Она не творила чудес, она не была апостолом; напротив, она была грешницею; и все-таки ее слово принесло среди язычников сих жатву обильную. Какой стыд и позор для богоизбранных иудеев, которые, несмотря на множество дивных чудес Христовых, совершенных среди них, несмотря на множество дивных слов, произнесенных Его устами и слышанных их ушами, остались глухими и слепыми, нераскаянными и окамененными! И всяческих похвал достойна сия женщина самарянка, не умолчавшая о Благой Вести, услышанной от Господа, но поспешившая передать ее и другим. Она схожа с тою женщиной, коя нашла потерянную драхму и, найдя, созвала подруг и соседок и сказала: «порадуйтесь со мною: я нашла потерянную драхму» (Лк.15:9).

И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и он пробыл там два дня. И еще большее число уверовали по Его слову. В то время как назаряне, услышав слово Господа, хотели свергнуть Его с вершины горы, в то время как гадаринцы просили Его, чтобы он отошел от пределов их, эти самаряне просили Его побыть у них. Господь внял мольбе их и пробыл у них два дня. И жатва была изобильна, ибо кроме тех, кто уверовал в Него по слову женщины, еще большее число уверовали по слову, услышанному из Его пречистых уст.

А женщине той говорили: уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос. Что Господь говорил в течение двух дней духовно жаждущим и алчущим людям, мы не знаем, ибо это осталось не записанным. Но нет никакого сомнения в том, что глаголы Его были водою живой, пьющие которую не будут жаждать вовек, и хлебом жизни, ядущие который вовек не будут алкать. Сие видно, во-первых, из великого числа уверовавших в Господа, а во-вторых, из их правильного исповедания веры в Него. Он истинно Спаситель мира, Христос. Наряду со многими богами, в которых верили самаряне, они до некоторой степени веровали и в Бога Израилева. А в Бога Израилева веровали они не потому, что познали Его, но из почтения к Израилю, то есть Иакову, который некогда жил среди них. Вот, и женщина самарянка говорит об отце нашем Иакове. Несомненно, самаряне слышали и о пророчестве, связанном с именем Иакова, а именно, о звезде, коя восходит от Иакова. Когда однажды Валак, царь Моавитский, вел войну с народом Израилевым, позвал он волхва Валаама, дабы тот прорек ему победу над Израилем и таким образом ободрил его войско. Валак обещал Валааму великие дары за его услугу, и Валаам действительно пришел в лагерь Валака. Но когда он собирался волхвовать и прорицать Валаку по желанию сердца его, внезапно был на нем Дух Божий, и он начал прорицать не то, чего он сам хотел, но то, чего хотел Бог, говоря: как прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль! Услышав слова сии, Валак принялся укорять Валаама, однако тот не убоялся, но продолжил: «говорит Валаам, сын Веоров, говорит муж с открытым оком, говорит слышащий слова Божии, имеющий ведение от Всевышнего, который видит видения Всемогущего, падает, но открыты очи его. Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля» (Чис.24). И вот появился Тот, Кого Валаам зрел издалека. Взошла Звезда от Иакова, ярчайшая солнца и прекраснейшая самого прекрасного сна. И увидели самаряне и возрадовались. Напились они пития бессмертного и оживотворились жизнью вечною.

Но Христос Спаситель подавал воду живую не только самарянам и иудеям. Он давал ее – и ныне дает – всем и каждому, кто в пустыне мира сего ощущает жажду духовную. Однажды стоял Господь наш Иисус Христос в Иерусалиме и возгласил, говоря: «кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин.7:37). Слышите ли, как сказано: возгласил (зваше)? Пастырь Добрый не шепчет, но возглашает, зовя Свое стадо на водопой. Человеколюбивый Путеводитель стоит в раскаленной пустыне мира сего и возглашает, зовя всех путников, истомленных жаждою. Блажен тот, кто услышит глас Его и приступит к Нему с верою! Не будет Он его расспрашивать ни о языке его, ни о национальности, ни о возрасте, ни о достатке, но даст ему воды живой, что укрепляет и омолаживает, обновляет и возрождает, животворит и усыновляет, изводит из пещи огненной мира сего и вводит в Вертоград Райский. О питие Божественное, сколь ты чудотворно! О Сладчайший Спаситель, Колодезь прохладный, сколь Ты прозрачен, обилен и животворящ! О Дух Святый Утешитель, привлеки ко Господу Иисусу всех тех, души коих жаждут бессмертной жизни, всех тех, кои в жажде своей вопиют: Возжажда душа моя к Богу Крепкому, Живому! Господу нашему Иисусу Христу да будет честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Ин. 9:1–38 (34 зач.)

Велик Бог наш, и творит Он чудеса; и нет конца рассказу о чудесах Его. Нет очей, что увидели бы все чудеса Его; нет языка, который перечислил бы их; нет ума, который уразумел бы их.

Смотрели очи, смотрели – и уснули сном смертным. Перечислял язык, перечислял – и онемел. Углублялся ум, углублялся – и поблек. Кто может познать чудеса, не познав сперва Чудотворца? А кто, увидев Чудотворца, останется жив?

Весь огонь на земле произошел и происходит от солнца, как говорят те, кто занимается исследованием подобных вещей. Почему солнце само не сошло на землю, но своеобразно воплотилось: частично в земле, частично в воде, частично в животных? Почему в каждом таком своем частичном воплощении солнце прикрылось толстою и холодною завесой? Почему все оно не спустилось на землю, чтобы сделать то же самое, что делают его огонь и его свет, облеченные в тела, в телах уравновешенные? Потому что если бы оно подошло к земле совсем близко, вся земля бы расплавилась, обратилась в пар и исчезла.

Кто из смертных мог бы оказаться вблизи солнца – и остаться жив? А солнце является всего-навсего одним из творений Божиих; оно есть мрак в сравнении со светом Божиим. Так кто мог бы узреть Бога Чудотворца и остаться жив?

Не ясно ли вам, почему Господь наш Иисус Христос должен был скрывать Свое Божественное сияние под толстым и темным чехлом человеческой плоти? Ибо иначе кто из людей остался бы жив в присутствии Его?

И более того. Если бы Он не ограничивал проявления Своего Божества, кто из людей был бы спасен по своей собственной воле, а не по могуществу Его Божества? Воистину, если Господу нашему Иисусу Христу что-то и было трудно, несомненно, Ему было труднее сдерживать и умерять проявление Своего Божества, чем проявлять Его.

Именно потому, что Он премудро ограничивал проявление Своей Божественной силы, Его жизнь на земле была полною гармонией Бога и Человека.

О братия! Христос как Человек есть не меньшее чудо, чем Христос как Бог. И одно – чудо, и другое – чудо, но оба вместе – чудо из чудес. Однако чудо сие не есть чудо магии, или волхвования, или ярмарочной ловкости рук; сие есть чудо Божией премудрости, Божией силы и Божия человеколюбия.

Господь творил чудеса не для славы человеческой. Идет ли кто-нибудь из нас в больницу к безумным, глухонемым и прокаженным, чтобы стяжать от них славу? Лечит ли пастырь овец своих, чтобы овцы прославляли его своим блеянием? Господь творил чудеса лишь для того, чтобы милосердно помочь беспомощным страдальцам и в то же время чрез то показать людям, что к ним, из милосердия и любви, пришел Бог.

И сегодняшнее Евангельское чтение описывает одно из многочисленных чудес Божиих, чрез кои открывается любовь Христова к страждущим людям и еще раз проявляется Его Божество.

Во время оно Иисус, проходя, увидел человека, слепого от рождения. До этого рассказывается о том, как иудеи взяли каменья, чтобы бросить на Господа в самом храме за то, что Он говорил им истину. Но в то время как злобные иудеи думали только о том, как бы навредить Господу, Сам Он думал лишь о том, как сделать людям добро. У храма сидел человек, слепой от рождения, и просил милостыни. Никто из сих злобных гонителей Христа, жалких вождей и старейшин народных, не желал даже взглянуть на этого несчастного. И если кто-либо из них и бросал ему на колени какую-нибудь мелкую монету, то скорее напоказ людям, чем из человеколюбия и милосердия. Еще во времена Моисея изрек Бог о людях сих: «они род развращенный; дети, в которых нет верности» (Втор.32:20). Милосердный же Господь остановился рядом с этим человеком, дабы по-настоящему помочь ему.

Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? До того Господь исцелил близ купальни у Овечьих ворот расслабленного и сказал ему: «не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин.5:14), из чего ясно: человек сей, болевший долгие годы, навлек на себя страдания своим собственным грехом. Но случай со слепым от рождения был непонятен, почему ученики и просили объяснить: кто согрешил? То, что дети часто страдают из-за грехов своих родителей, было ясно всегда. И то, что Бог иногда попускает детям страдать за грехи их родителей, ясно из Священного Писания (3Цар.11:12, 21:29). Это может показаться несправедливым лишь тому, кто привык смотреть на людей как на осколки жизни, полностью отделенные друг от друга. Но тому, кто смотрит на род человеческий как на единый организм, это не покажется ни несправедливым, ни неестественным. Когда один член, будучи должным, болит, тогда и прочие, не должные, страдают. Намного труднее объяснить, как и когда рожденный слепым мог согрешить и сам стать причиною собственной слепоты. Люди простые, ученики предположили такую возможность, не обдумав ее, как следует, и не зная о существовании какой-либо еще. В случае сем им казалось самым вероятным, что согрешили родители слепорожденного. Но помня о словах Христовых, сказанных расслабленному: не греши больше, – они словно связывают два этих случая и хотят сказать: «Там нам ясно было из Твоих слов, что сам страждущий явился причиною своих страданий; но можно ли сие применить и здесь? Сам ли этот слепой согрешил или, если не он, тогда, конечно, родители его?» Если бы Господь в ту минуту поставил ученикам вопрос: «Как, по-вашему, он мог согрешить, что родился слепым?» – ученики бы оказались в недоумении и могли бы, в крайнем случае, сослаться на всеобщую греховность рода человеческого по причине греха Адамова, как говорит псалмопевец: «Се бо в беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя» (Пс. 50:7). Намного меньше вероятность того, что ученики сослались бы на мнение некоторых фарисеев и книжников – мнение не их собственное, но заимствованное с далекого Востока – будто душа человеческая жила до сего рождения в некоем другом теле и в той, прежней жизни заслужила награду или наказание, полученные в жизни теперешней. Ибо вряд ли подобное философское предположение было известно простодушным и правоверным рыбакам галилейским. – На вопрос учеников Премудрый Равви ответил так:

Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. То есть «согрешил и он, и его родители, но не в том причина слепоты», – как говорит один из святых отцев (Златоуст). Се, ни об Иове, ни о его родителях не сказано, что они согрешили, и все же он претерпел болезнь столь страшную, что вынужден был воскликнуть: «Тело мое одето червями и пыльными струпами; кожа моя лопается и гноится» (Иов.7:5). Кроме грехов родителей и собственных грехов, должны существовать и иные причины некоторых человеческих страданий на земле. В случае со слепым от рождения причина состоит в необходимости того, чтобы на нем явились дела Божии. Блажен тот, на ком являются дела Божии, и он их осознает и использует для спасения своей души. Блажен бедняк, который, по милости Божией разбогатев и прославившись, почувствовал благодарность за сию милость Божию. Блажен безнадежный больной, который, получив от Господа исцеление, возносит сердце свое ко Господу как своему нечаянному и единственному Благодетелю. О, как на каждом из нас ежедневно являются дела Божии! О, как велика радость всех тех, у коих чрез эти дела Божии отверзлись духовные очи для видения Бога! О, горе всем тем, кои с руками, переполненными Божиих даров, поворачиваются к Богу спиною и в слепоте продолжают идти своими темными и суетными путями! На всех нас ежедневно являются дела Божии, ибо Бог не оставляет нас до самой нашей смерти. Сии дела Божии, явленные на нас, помогают нашему личному спасению. Но дело Божие, явленное на этом слепорожденном, должно было послужить спасению многих и многих. Сие дело воистину открыло, что Бог действительно сошел к людям. Сие дело показало, что среди людей намного больше духовных слепцов, чем телесных. И, кроме того, оно явило то, как мудрый человек, которому Бог дарует телесный дар, использует его и для обогащения души своей истинною верой. Предвидя все эти плоды исцеления слепорожденного, Господь, почти в восхищении, говорит Своим ученикам: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. Словно хочет сказать: оставьте теперь вопрос, кто согрешил – он ли или кто иной. Сейчас сие не важно. Если бы и согрешили и он, и родители его, Я мог бы в эту минуту в Себе простить их, взяв грех их на Себя, и провозгласить им прощение. Все сие ныне второстепенно рядом с тем, что должно явиться. А явиться на нем должны дела Божии – не одно, но несколько дел Божиих – кои будут вписаны в Евангелие во спасение многих. Воистину, стократно вознаграждено многолетнее страдание слепорожденного. Воистину, не лишаются награды своей те, кто за дело Божие страдает хотя бы один день. Один мудрый толкователь Евангелия говорит по поводу этого слепого: «Кто был слеп и никогда не знал пользы зрения, ощущает несравненно меньшую печаль, чем тот, кто сперва видел, а затем зрения лишился. Сей человек был слеп, но затем принял и награду за свою малую и почти неощутимую печаль. Ибо он получил две пары очей: телесные, коими видел мир вокруг себя, и духовные, коими познавал Создателя мира» (Никифор).

Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Так глаголет Спаситель ученикам. Этими словами Он объясняет им мотивы дела, которому предстоит явиться на слепом. Сие есть дело Божие, а не человеческое, хочет сказать Он, а дела Божии суть творческие и чудесные. Пославший Меня – так Господь говорит из смирения и любви к Отцу – творит таковые дела, и Мне, Сыну Его Единородному, лишь таковые дела подобает творить. Насилие есть обычай человеческий, но не Мой. Людьми движут зависть и месть, Мною же – милость и истина. Пусть люди берут каменья, чтобы бросить в Меня, – Я продолжу наделять людей хлебом жизни. Но доколе так будет? Доколе есть день, то есть пока продолжается время жизни. Приходит ночь, то есть смерть, когда никто не может делать. Это сказано безлично и не относится к Господу. Ибо Он и по смерти делал дела, сойдя во ад, разорив его и освободив из него праведных праотцев и угодников Божиих; а по Воскресении Он из невидимого мира и доныне продолжает творить дивные дела – и продолжит до скончания века. Для Него никогда не может прийти ночь, когда Он не мог бы делать. Его день охватывает все время и чрез оба берега времени переливается в вечность. Воистину, доколе Его день, дотоле и будет Он делать, не переставая. Так и люди должны, по Его примеру, делать, доколе продолжается их день, то есть от рождения до смерти. Ибо придет к людям ночь, то есть смерть, когда никто из людей больше не сможет делать по своей воле. Правда, святые делают и после смерти, разными способами принося пользу Церкви Божией на земле и помогая ей; но сие их делание происходит теперь не по их человеческой воле, но по воле Божией – это Бог делает Свои дела чрез них, из любви к ним, ибо они возлюбили Бога в жизни земной. Но никто после смерти не может совершить никакого дела, которое могло бы принести ему пользу в ином мире и хоть сколько-нибудь улучшить его положение там. После смерти никто и ничем не может стяжать заслуги пред Богом, даже святой не может приобрести заслуг более, чем у него имеется. Ибо заслугу можно стяжать только в этой жизни. Духовного капитала или духовного банкротства человек добивается на земле. Посему эти слова Спасителя: приходит ночь, когда никто не может делать, – нельзя использовать как объяснение Его состояния после смерти или после Воскресения, но должно усвоить как своевременное и серьезное предостережение людям.

Доколе Я в мире, Я свет миру, – говорит Господь о Себе. Чрез Него как чрез Превечное Слово Божие сотворено все, что сотворено. Чрез Него придан вид как херувимам, кои полны глаз, так и слепому и мертвому праху, их коего получили облик все земные творения. Он дал свет солнцу, Он дал зрение всему видящему. Но кроме зрения телесного, Он одарил человека и зрением духовным. Его светом светит солнце; Его зрением смотрят глаза; Его зрением видит и ум человеческий. Он воистину есть свет миру, с тех пор как существует мир и доколе он существует. И как Спаситель мира, как Бог в человеческой плоти, Он явился как новый свет миру, дабы разогнать сгустившуюся в мире тьму, осветить помраченный ум человеческий, возвратить зрение ослепленным грехом; одним словом, дабы быть для людей светом и в жизни и в смерти, и на земле и на небе, и телесно и духовно. Доколе Я в мире, – сие Он говорит Своим современникам на земле, чтобы они познали Его как желанный свет и не остались во тьме. «Ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма» (Ин.12:35). Горе тем, которые видели Его глаза в глаза и не познали Его, и отвергли Его, и остались в могильной тьме своей! Но сие Он говорит и нам, потому что, вот, и мы являемся Его современниками, ибо Он жив во веки веков. И ныне на нас подтверждаются Его слова: Доколе Я в мире, Я свет миру. Доколе Он в душе человека, Он свет человеку. Доколе Он в народе, Он свет народу. Доколе Он в школе, Он свет школе. Доколе Он в мастерской, Он свет мастерской. А тем местом, откуда Он удалится, овладеет тьма кромешная: душа человеческая без Него превращается в ад; народ без Него превращается в стаю разъяренных и ненасытных зверей; школа без Него превращается в отравительницу глупостью; мастерская без Него превращается в дом ропота и ненависти. А какими же мрачными пещерами отчаяния становятся без Него больницы и тюрьмы! Воистину, тот, кто когда-нибудь думал о днях жизни своей, о днях без Христа и о днях со Христом, тот в себе самом находит свидетеля правдивости этих слов Господних: Доколе Я в мире, Я свет миру.

Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный. Он пошел и умылся, и пришел зрячим. Все то, что Господь до сего времени говорил ученикам Своим, Он говорил в присутствии слепого, специально для того, чтобы и слепой слышал слова Его. Ибо главною заботой Господа было даровать слепому духовное зрение. Отверзть человеку очи духовные труднее, нежели телесные, труднее и важнее. Дабы показать, что телесное зрение даровать легче, а также то, что оно является менее важным, Господь плюет на землю, делает брение из плюновения и помазывает глаза слепому. Словно говорит: вот, от презренного плюновения и праха, от презренного брения обретет он телесные глаза и прозреет! Но как ему прозреть духовно? Думайте о духовном более, нежели о телесном, ибо тело есть одежда и орудие души. Еще Господь хочет сим напомнить ученикам о создании человека из праха земного. Что Он был Тем Творцом, Который из праха создал тело человеческое, Он теперь доказывает, создавая из брения глаза слепому. Еще Господь хочет открыть ученикам, что Его Божественная сила струится из духа Его не только чрез слова Его, коими Он мертвых воскрешал и многим слепым подавал зрение; и не только чрез руки Его, кои Он возлагал на больных и делал их здоровыми; и не только чрез край одежды Его, лишь прикоснувшись к коему, исцелилась кровоточивая женщина; – но даже чрез Его плюновение.

Но почему Господь посылает слепого на купальню Силоам? Почему не дает ему зрение сразу, но посылает его, с глазами, помазанными брением, к воде, умыться? Это единственный случай в Евангелии, когда Господь при чудотворении пользуется сотворенными вещами. Возможно, тем Господь хотел однажды оказать честь и сотворенной природе. Не лишнее, что люди, болея, ищут помощи в природных лекарствах и минеральных водах. Но все-таки люди должны знать, что все лекарства природные и все воды минеральные суть слуги силы Божией. Без этой силы Божией все лекарства – ничто, и все купальни – стоячая вода. Сколько слепых дотоле умывалось в купальне Силоам, но без желаемого результата. Сколько раз, безусловно, и сей слепорожденный умывался в ней, но без успеха! Сила Христова исцелила его, а не купальня Силоам; без силы той он мог бы каждый день умываться в этой купальне и все-таки возвращаться домой слепым. Силоам, что значит: посланный, – объясняет Евангелист. Не символизировало ли таинственное имя сей целебной воды Чудотворца, Посланника и Врача Небесного, Господа нашего Иисуса Христа? Если взять более широкий духовный смысл всего этого события, можно сказать, что слепорожденный представляет собою род человеческий, а купальня Силоам – Самого Господа, Который есть Посланный с неба, Посланный, дабы живою водой Духа Святаго чрез Таинство Крещения возвратить духовное зрение роду человеческому, ослепленному грехом.

И как же кроток и послушен этот слепорожденный человек! Он не только позволяет, чтобы Господь брением помазал ему глаза, но и так, с помазанными глазами, сразу исполняет повеление и идет на купальню Силоам умыться. Говоря в присутствии его: Я свет миру, – Господь будит и отверзает дух слепого, дабы в духе его родилась вера. Теперь же Он учит его послушанию, потому и посылает его на купальню Силоам. Ибо вера не отделима от послушания. Верующий в Бога быстро и добровольно повинуется воле Божией. О братия мои, и вера нам не слишком поможет, если мы исполняем волю Божию без послушания и с ропотом! Посмотрите на этого слепого человека: с верою и послушанием он тут же пошел на Силоам, и умылся, и пришел зрячим! «Если кто-нибудь спросит: как он прозрел, умывшись? – то не услышит от нас ничего иного, кроме того, что мы не знаем, как сие произошло. Да и какое бы это было чудо, если бы мы знали? Сего не знал ни Евангелист, ни сам исцеленный» (Златоуст). Впрочем, к чему спрашивать об этом только в сем случае? Если кому-то хочется задавать вопросы, пусть спрашивает и о других сотнях и тысячах случаев исцелений Христовых. Пусть спрашивает весь мир, пусть спрашивают все века человеческой истории, как все это произошло, – они не получат никакого ответа. Сие есть тайна творческая. Даже сам апостол Павел, который был несомненно ученее и мудрее этого слепца, не смог бы объяснить, как им, Савлом, овладела слепота и как он прозрел, когда Анания во имя Христово возложил на него руки (Деян.9:9–12) и сделал его Павлом.

А что слепорожденный и сам не знал, каким именно образом он прозрел, видно из его собственных слов. Когда он возвратился с Силоама зрячим, многие вопрошали друг друга: он ли это или кто-то иной, кто похож на него? А когда он сказал: это я, – они спрашивали у него: как открылись у тебя глаза? В ответ он кратко описал все свершившееся, но не сумел сказать, как прозрел. Я пошел, умылся и прозрел. Когда его повели к фарисеям, и те его спросили, как он прозрел, он ответил им: брение положил Он на мои глаза, и я умылся, и вижу. Вот все, что он мог сказать, точно и бесстрашно описывая произошедшее событие.

Свет Христов, коим Он освещает мир и просвещает всякого человека, является пред нашими очами в истинном блеске своем только тогда, когда мы сравним его с тьмою человеческой. А то, что последовало за чудесным исцелением слепого, воистину представляет собою самую густую и ледяную тьму сердца и ума человеческого, тьму, которая в сегодняшнем Евангельском чтении лежит как мрачная тень под ярким светом Солнца – Христа. Сие есть страшная тьма слепого сердца и ума фарисейского. Фарисеи не только не обрадовались тому, что слепой нищий, сидевший у их храма, прозрел, но даже почувствовали себя оскорбленными и разгневались. Ведь их храм давно уже превратился в караульную будку Субботы, так же как и вся вера их превратилась в поклонение богине Субботе. Они не спрашивают исцеленного слепца с соучастием: «Как ты смог прожить столько лет слепым?» – они грубо набрасываются на него, вопрошая, словно стражники: «Как ты посмел прозреть в субботу? И как Тот, Кто тебя исцелил, посмел сделать сие в субботу?» Не от Бога Этот Человек, – говорят они, – потому что не хранит субботы. Для них, таким образом, от Бога тот человек, который всю субботу спит, никуда не выходя из своей комнаты, чтобы не оскверниться каким-нибудь шагом, делом или прикосновением; а не Тот, Кто в субботу даровал зрение слепорожденному! И по их полуночной логике, первый святит день субботний, а Второй – нет!

Но поскольку была между ними распря о Христе, они спросили слепорожденного, что он думает. Он сказал: это пророк. Вероятно, они спрашивали его совсем не для того, чтобы узнать истину, но для того, чтобы и от него добиться осуждения Христа как нарушителя субботы. Но слепорожденный отважно свидетельствовал о Христе, сказав о Нем то, что сам считал самым лучшим и самым сильным в мире. Наилучшими и наисильнейшими среди людей были пророки, о коих он не мог не слышать и не знать. Так он дотоле думал, потому и ответил: это пророк.

Когда иудеи получили от слепорожденного такой неожиданный и нежелательный ответ, им, в их сердитой немощи, не оставалось ничего иного, как только отрицать чудо и заявлять, будто они не верят, что этот человек вообще был слеп и прозрел. Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп и прозрел. То есть они не могли не верить столь очевидной вещи, но притворились, что не верят, дабы не придать событию сему значения и дабы хоть сколько-нибудь умалить распространение славы Христа Чудотворца. А что они лишь лицемерно и расчетливо прикинулись, будто не верят, видно из того, что они призвали родителей прозревшего, чтобы спросить их. Однако и родителей его они позвали не с намерением разобраться в вопросе и докопаться до несомненной истины, а с надеждою, что те как-нибудь опровергнут чудо, или поставят его под сомнение, или умалят его значение. Но родители, хотя и весьма осторожно, потому что боялись старейшин иудейских, подтвердили, что это сын их и что он родился слепым. А как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет. Еще одно разочарование для иудейских старейшин-богоборцев! Что теперь делать? Что может сделать ходящий во тьме подземной и не желающий выйти на солнце, если не перебежать из одного темного коридора в другой?

Получив и от родителей такой неожиданный и нежелательный ответ, злобные фарисеи прибегают теперь к крайнему и самому низкому средству, разрушению совести человеческой. Итак, они вторично призвали человека, который был слеп, и сделали ему подлое и нечестное предложение. Воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник. То есть: мы, дескать, вопрос полностью изучили и выяснили, что все мы правы, и ты, и мы. А именно: ты сказал правду, что ты был слеп и прозрел. Но и мы были правы, усомнившись, что тот грешник отверз тебе очи. Мы знаем, что Он грешник и что Он не мог сего сделать. Но поскольку это уже совершено, то мы и пришли к выводу, что это мог совершить только Бог. И потому: воздай славу Богу, а от грешника сего отрекись и больше не имей с Ним дела.

Безумные иудеи! Они в ослеплении своем не смогли увидеть, что, не признавая Христа, они, по сути, исповедали Его Богом. Воздай славу Богу – только Бог мог сотворить сие. Но Господь наш Иисус Христос сотворил сие. Значит, Господь наш Иисус Христос есть Бог!

Весьма мудро отвечает слепорожденный лицемерным фарисеям: грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу. Он хочет сказать: я человек простой и неученый, а вы люди ученые и искусные в спорах о греховности и безгрешности. Вы моего Исцелителя мерите субботою, а я – чудом. Грешен ли Он и насколько, по вашему субботническому мерилу, я не знаю. Я знаю лишь о чуде, которое Он явил на мне и которое для меня значит столько же, сколько и сотворение мира. Ибо, пока Он не отверз мои очи, мир сей для меня как бы и не существовал.

После того как фарисеи пробежали по всем своим темным подземным коридорам, им некуда было больше повернуть; и они, встав на одном месте, спросили слепорожденного: что сделал Он с тобою? как отверз твои очи? Но и эти вопросы они поставили с коварным лукавством, надеясь услышать от человека прозревшего что-нибудь новое, что-нибудь, что могло бы помочь им умалить чудо или обвинить Христа. Но человеку сему, простому и искреннему в своих суждениях, не могло наконец не опротиветь это низкое интриганство народных старейшин, к которым он ранее, близко с ними не сталкиваясь, должно быть, ощущал известное почтение. И потому он отвечает им с досадою: я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? Или и вы хотите сделаться Его учениками? Более резкого и решительного ответа он действительно дать не мог. После такого ответа нападающие заняли оборонительную позицию:

Они же укорили его и сказали: ты ученик Его, а мы Моисеевы ученики. Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он. Они оправдываются, ссылаясь на Моисея; они хвалятся Моисеем. Он якобы является их учителем, а они – его учениками. Но по вопросу сему Господь достаточно ясно высказался ранее. На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи, которые любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся (Мф.23; Лк.11:40–54). Вот какие они Моисеевы ученики! И еще сказал им Господь: «Не дал ли вам Моисей закона? и никто из вас не поступает по закону» (Ин.7:19). Не исполняя закона Моисеева и нарушая его своим лицемерием и грабежом, они не только престали быть Моисеевыми учениками, но и именно по отношению к самому Моисею стали изменниками и преступниками. Потому и Моисей перестал быть их учителем и сделался их обвинителем пред Богом. «Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете» (Ин.5:45). Тщетно вы уповаете на Моисея, в то же время разрушая самые основания его закона. Но и это ваше упование на Моисея фальшивое; на деле вы уповаете лишь на свою власть и богатство, и больше ни на что. «Ибо, если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин.5:46; Втор.18:15–19). Но поскольку прилепившиеся к земле души фарисейские не могли более верить даже Моисею, тем паче они не могли поверить Господу нашему Иисусу Христу. Посмотрите же, как эти фарисеи, мнимые Моисеевы ученики, используют ложь. Простому и наивному нищему они говорят о Господе: Сего же не знаем, откуда Он. Весьма хорошо они знали, откуда Господь. Если все прочие жители Иерусалима знали, откуда Господь, то тем более сии гонители Его, начальники и вожди народные, не могли не знать этого. Се, жители Иерусалима говорили: Но мы знаем Его, откуда Он; Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он (Ин.7:27). Итак, фарисеи или знали, откуда Господь, или не знали. Если они знали – как знали и прочие в Иерусалиме – значит, они обманули слепорожденного, сказав ему: Сего же не знаем, откуда Он. Если же они не знали, если после такого шпионства, таких споров, таких гонений, такого шума вокруг Него, Его происхождения, Его речей и Его дел они все-таки никак не могли узнать, откуда Он, тогда, следовательно, Он есть Христос. Ибо существовало откуда-то взявшееся верование: Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он. Видите, как вновь подтверждается слово пророческое: «Падут во мрежу свою грешницы» (Пс.140:10).

Между тем, нищему при виде всего этого не могла не открыться отчаянная моральная слабость и ничтожество сих жалких народных старейшин. Потому он становится все решительнее в разговоре с ними и все свободнее в исповедании Господа. На последние их слова он отвечает им так: это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи. То есть: какие же вы вожди и старейшины народные, если все обрядные мелочи вы знаете, но не знаете о Человеке, Который сотворил со мною такое великое чудо? Кто и должен знать, если не вы, сидящие на Моисеевом седалище? Кто может объяснить людям явление Человека Сего, если не вы, каждую субботу толкующие народу Моисея и пророков? – И затем продолжает этот некнижный человек учить мнимых учителей народных, говоря:

Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. Словами сими отвечает простой человек на слова фарисеев: мы знаем, что Человек Тот грешник. Теперь прозревший человек говорит им на это: Но мы знаем, что грешников Бог не слушает. В Священном Писании нет примеров того, чтобы Бог послушал какого-либо грешника и по его молитве сотворил хотя бы самое маленькое чудо. «И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови» (Ис.1:15). И Саул во грехах своих тщетно молился Богу: Бог не хотел его услышать. Грешников Бог не слушает, тем паче не совершает чрез них чудес, за исключением тех случаев, когда грешники истинно покаются, и слезами омоют грех свой, и возненавидят беззакония свои, и решатся творить волю Божию – и так, в покаянии и с решимостью, припадут к Богу в сердечной молитве. Тогда Бог прощает их – как простил Он женщину грешницу, и мытаря Закхея, и разбойника на кресте – и тогда они перестают быть грешниками. Но и тогда Господь слушает их не как грешников, а как кающихся. Грешников же, кои молятся Богу, оставаясь во грехах своих, Бог не слушает. «Далек Господь от нечестивых, а молитву праведников слышит» (Притч.15:29).

И затем, после того как этот некнижный человек научил мнимых учителей: кого Бог слушает, а кого нет, – он именует Христа Величайшим Чудотворцем в истории мира: От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего. Так превозносит исцеленный человек своего Исцелителя. Тем он решительно являет себя Его последователем. И тем дает фарисеям понять, что напрасны все их интриганские попытки не признать или умалить чудо и убедить его в своем мнении, будто Господь – грешник.

В ответ на последние слова исцеленного нищего фарисеи сказали ему:

Во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон. В своей злобной немощи лицемерие и ложь всегда в конце концов прибегают к насилию. Фарисеи, увидев, что они во всех отношениях побеждены и что все их попытки не имели успеха, теперь, разъяренные и посрамленные, бранят этого простодушного и правдивого человека, называют его страшным грешником и выгоняют вон.

До сих пор Евангелист описывает ту густую и мрачную тень, которая в лице фарисеев показалась сразу же после явления дивного света Христа Спасителя и Его Божественного дела. Свет есть истина, тень есть тьма; свет есть человеколюбие, тень есть ненависть; свет есть сила, тень есть бессилие.

Но, начав сегодняшнее Евангельское чтение светом, Евангелист и завершает его светом, светом, а не тенью. Господь наш Иисус Христос, Который после совершенного чуда удалился, оставляя исцеленного на некоторое время одного, дабы тот преодолевал искушения от фарисеев и стоял за истину против лжи, ныне снова появляется и идет в сретение тому, кого Он желает спасти до конца.

Иисус, услышав, что выгнали его вон, и нашед его, сказал ему: ты веруешь ли в Сына Божия? Исцеленный слепец хорошо выдержал первое испытание, то есть показал свою кротость и послушание, когда Господь послал его с помазанными очами умыться в купальне Силоам. Это было испытание на послушание. Затем он хорошо прошел и второе испытание, показав свою стойкость в искушениях и не пожелав предать Господа из-за лжи фарисейской. Это испытание искушениями. Теперь же Господь подвергает его третьему и последнему испытанию, главнейшему испытанию правой веры. Ты веруешь ли в Сына Божия?

Он отвечал и сказал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него? Он познал Христа как Чудотворца. Он пред фарисеями назвал Его пророком, ибо не знал большего имени, коим мог бы Его назвать. Он еще не умеет назвать Его Сыном Божиим. Во всем послушный Господу, как своему Величайшему Благодетелю под солнцем, он желает услышать от Него, кто есть Сын Божий, чтобы веровать в Него.

Иисус сказал ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. Он же сказал: верую, Господи! И поклонился Ему. Кротко и нежно разговаривает Господь со спасаемым Им, словно добрый врач с выздоравливающим больным. Потому и не повелевает ему: «Веруй в Меня!» – и не навязывается ему со словами: «Я – Сын Божий!»; но глаголет ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. Человеку, существу свободному и разумному, Господь дает время, чтобы тот сам подумал и сам определился. И как только исцеленный человек услышал о сем достоинстве своего Исцелителя, достоинстве высшем, нежели пророческое, он тут же радостно воскликнул: верую, Господи! И не языком лишь воскликнул, но и поклонился Ему, как бы для того, чтобы этим еще более засвидетельствовать свою веру. («Тем он исповедал Его Божественное могущество: дабы не подумали, будто он только на словах изрек сие, он добавляет и дело» (то есть кланяется Господу). Златоуст.) И как до того отверзлись его телесные очи, так и ныне отверзлись его очи духовные. И теперь он взирал и духовными, и телесными очами и видел пред собою Богочеловека, Бога в человеческой плоти.

Воистину, велик Бог наш, и творит Он чудеса; и нет конца рассказу о чудесах Его. Веруем и мы, Господи Иисусе Христе, Спаситель наш; веруем, что Ты – Сын Бога живаго и свет миру. И поклоняемся Тебе, Сладчайший Иисусе, вместе с соборами ангелов и святых на небесах и со всею Церковью Твоею на земле, Тебе и Отцу Твоему и Святому Духу – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Деян. 1:1–12 (1 зач.). Лк. 24:36–53 (114 зач.)

Когда ласточкам начинает не хватать пищи и когда приближаются холода, тогда они отправляются в теплые края, в края, обильные солнечным светом и пищею. Впереди летит одна из ласточек, рассекая воздух и прокладывая путь, а за нею следует остальная стая.

Когда закончится пища для души нашей в этом материальном мире и когда приблизится холод смертный – о, есть ли такая ласточка, которая поведет нас в теплые края, изобилующие теплом и пищею духовной? Есть ли такой край? Есть ли, есть ли такая ласточка?

Вне ограды Церкви Христовой никто не сможет дать вам на вопрос сей достоверного ответа. Только Церковь знает это, и знает достоверно. Она видела Райский край сей, по коему душа наша томится в ледяном сумраке этого бытия на земле. Она видела и Сию благословенную Ласточку, Которая первой вознеслась в этот желанный край, рассекая Своими сильными крылами темную и тяжкую атмосферу между небом и землею и прокладывая за Собою путь стае. Кроме того, Церковь на земле может рассказать вам и о бесчисленной стае ласточек, кои последовали за Той, Первою Ласточкой и улетели за Нею в землю благую, обильную всяким добром, в землю вечной весны.

Вы догадываетесь, что под Этою Спасительною Ласточкой мы подразумеваем Вознесшегося Господа нашего Иисуса Христа. Разве Он не сказал Сам о Себе, что Он есть начаток (начало), начаток и путь? И разве Сам Он не рек Своим апостолам: «И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе» (Ин.14:2–3)? И еще до того не говорил ли Он им: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин.12:32)? Сказанное Им сразу же, спустя несколько недель, начало исполняться, продолжает исполняться доныне и будет исполняться до скончания века. То есть, являясь началом первого сотворения мира, Он стал началом и второму сотворению, или благодатному обновлению старого творения. Грех сломал крылья Адаму и всему потомству Адамову, и все они отпали от Бога, удалились от Него и прилепились к праху, из которого было сотворено их тело. Христос есть Новый Адам, Первый Человек, Первенец среди людей, Который на крылах духовных вознесся на небо, к престолу вечной славы и силы, проложив таким образом путь на небо и распахнув все врата небесные Своим духовно окрыленным последователям. Как орел, что прокладывает путь своим орлятам. Как ласточка, что летит впереди, указывая путь стае и побеждая сильное сопротивление воздуха. «И рех: кто даст ми криле, яко голубине? И полещу, и почию? – умилительно восклицал пророк до пришествия Христова» (Пс.54:7). Почему? Он сам объясняет: «Сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на мя. Страх и трепет прииде на мя, и покры мя тма». Подобное страшное чувство, боязнь смерти и ужас существования в пределах этой жизни, не могли не угнетать, словно тяжкий ночной кошмар, всех разумных и честных людей до пришествия Христова. «Кто даст мне крылья, да полечу из этой жизни?» – должно быть, спрашивало множество благородных и чутких душ. Но куда тебе лететь, грешная душа человеческая? Помнишь ли ты еще, как сквозь сон, тот теплый и светлый край, из коего ты изгнана? Се, врата за тобою затворены, и поставлен херувим с пламенным мечем, дабы преградить тебе вход. Се, грех сломал твои крылья, не птичьи, но Божественные, и крепко придавил тебя к земле! Нужен кто-то, кто сперва освободит тебя от бремени греховного, кто омоет тебя и восставит. И тогда тебе понадобится тот, кто посадит и возрастит тебе новые крылья, чтобы ты смогла полететь. И нужен тебе тот, кто проводит тебя в твою светлую отчизну, кто-то очень сильный, при виде коего и херувим с пламенным мечем уклонится с пути. И, наконец, нужен кто-то, кто умилостивит оскорбленного Творца, дабы Он снова принял тебя в пределы бессмертной державы Своей. Дохристианский мир не ведал, кто это может быть. Он явился как Господь и Спаситель твой, Иисус Христос, Сын Бога живаго. Из любви к тебе Он приклонил небеса к земле и сошел на землю, облекся во плоть, стал рабом ради тебя, рабы; претерпел зной и холод, перенес голод и жажду, предал лице Свое на заплевание и дал приковать Свое тело гвоздями ко Кресту; лег во гроб как мертвый, спустился во ад, чтобы разорить темницу, худшую, чем сия жизнь, темницу, ожидавшую тебя по исходе от тела; – и все это, дабы омыть тебя от нечистоты греховной и восставить тебя. Потом Он воскрес из гроба, дабы тем посадить тебе крылья для полета в небо; и наконец вознесся на небеса, дабы проложить тебе путь и привлечь тебя в обитель ангельскую. Итак, теперь ты можешь не воздыхать в страхе, трепете и боязни, как царь Давид, можешь не мечтать о крыльях голубиных, ибо явился Орел, показавший и проложивший тебе путь. От тебя требуется лишь взращивать духовные крылья, кои даны тебе Крещением во имя Его, и своею волею желать подняться туда, куда поднялся Он. Он сделал для твоего спасения девяносто девять процентов того, что надо было сделать; неужели ты не постараешься сделать этот один оставшийся процент для твоего собственного спасения, и это после того, как открылся тебе «свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2Пет.1:11)?

Вознесение Господа от земли на небеса было для людей столь же великою неожиданностью, сколь великою неожиданностью для ангелов было Его Сошествие с небес на землю и Рождество во плоти. Впрочем, какое из событий Его жизни не представляет собою единственной в своем роде новости и неожиданности для людей? Как, должно быть, ангелы при первом творении с удивлением взирали на то, как Бог отделяет свет от тьмы и воду от суши, как Он создает звезды на тверди небесной, как воздвигает от земли зелень травную и зверей и как, наконец, создает человека и вдувает в лице его дыхание жизни; точно так же всякий из нас вынужден волей-неволею удивляться, рассматривая события жизни Спасителя, начиная с чудного Благовещения архангела Гавриила Пресвятой Деве в Назарете и заканчивая славным Вознесением Господним на Горе Елеонской. Все это в первый момент поражает, но, когда человек разумный осознает план Домостроительства нашего спасения, все заставляет его радостными воскликновениями прославлять силу, премудрость и человеколюбие Божие. Нельзя изгладить из жизни Христовой ни одного великого события, не изуродовав при этом всего, как нельзя, отрезав живому человеку руку или ногу, при этом его не искалечить; или как нельзя убрать луну с тверди небесной или погасить какую-нибудь часть роя звездного, не испортив стройной красоты неба. Потому не вздумай сказать: «Вознесение Господне было не нужно!» Если даже некоторые иудеи, несмотря на всю свою злобу, не могли не воскликнуть и не признать, что Господь «все хорошо делает» (Мк.7:37); ты ли, крещенный во имя Его, не будешь веровать, что все, Им сделанное, Он сделал хорошо, целесообразно, стройно, премудро? И Вознесение Его, таким образом, также хорошо, целесообразно, стройно, премудро, как и Его Воплощение, как и Крещение, как и Преображение или Воскресение. «Лучше для вас, чтобы Я пошел», – сказал Господь Своим ученикам (Ин.16:7). Видишь, как Он все устрояет и делает так, чтобы было лучше для людей? Цель всякого Его слова и всякого поступка – наше благо. Его Вознесение является бесконечным благом для всех нас. Если бы сие было не так, Он не вознесся бы. Но остановимся прежде всего на самом событии Вознесения, как Его описывает Евангелист Лука в двух своих трудах, в Евангелии и в Деяниях святых апостолов.

Сказал Господь Своим ученикам: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день. Кем написано? Написано Духом Святым, по Совету Святой Троицы, чрез пророков и тайновидцев, в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Книгам сим Господь придает такое важное значение, поскольку они предсказывают произошедшее с Ним. Там – предсказание, здесь – исполнение. Там – тень и образ, здесь – жизнь и действительность. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний. Отверзть ум есть чудо, равное чуду воскрешения из гроба. Ибо ум человеческий находится под тяжелым покрывалом грехов, словно в могильной тьме: читает и не разумеет, смотрит и не видит, слушает и не постигает. Кто более смотрел на буквы Писаний и читал их, чем иерусалимские книжники, и все-таки – кто видел в прочитанных буквах менее, чем они? Почему и им Господь не снял мрачное покрывало с ума, да разумеют и они, как и апостолы? Потому что апостолы желали, чтобы Он сделал сие, а книжники – нет. Ибо в то время как книжники и старейшины говорили о Нем: Человек Тот грешник, – и искали случая убить Его, апостолы говорили: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин.6:68). Бог отверзает ум лишь желающим этого; лишь жаждущим дает Он воду жизни; и открывается лишь тем, кто ищет Его с тоскою.

Так написано, и так надлежало. Если бы то писали обычные люди, руководствуясь своим человеческим разумом, Сын Божий не ссылался бы на их писание и не спешил бы его исполнить. Но пророческие писания суть писания Духа Божия, и Бог, будучи верен Себе и своим обетованиям, послал Сына Своего Единородного, дабы и исполнить сии написанные обетования. Так надлежало, – говорит Тот, Кто видит весь сотворенный мир от края до края, как человек видит пред собою лист исписанной бумаги. И если Всевидящий глаголет, что так надлежало, не смешны ли слепцы, говорящие, что так не надлежало? Надлежало Господу нашему Иисусу Христу пострадать во времени, чтобы мы радовались в вечности. И надлежало Ему воскреснуть, чтобы и мы чрез Него воскресли в жизнь вечную.

И проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Если бы Господь наш Иисус Христос не пострадал и не умер за наши грехи, кто из нас знал бы, что грех является столь ужасным ядом? И если бы Он не воскрес, кто из нас, осознав весь ужас греха, имел бы надежду? Тогда и покаяние было бы бесполезно, и прощение – невозможно. Ибо покаяние соответствует страданию за грех, а прощение – Воскресению силою Божией. Чрез покаяние ветхий человек, прокаженный грехом, ложится во гроб, а чрез прощение рождается новый человек в жизнь новую. Се, предивное благовещение всем народам на земле, начиная с Иерусалима! То, что служитель Всевышнего архангел Гавриил предрек Пресвятой Деве глаголами пророческими: Он спасет людей Своих от грехов их, ныне подтверждает Сам Владыка, с опытом страдальца и с правом победителя. Но почему сказано: начиная с Иерусалима? Потому что в Иерусалиме принесена великая жертва за весь род человеческий и здесь воссиял от гроба свет Воскресения. В таинственном же смысле – если под Иерусалимом понимать ум человека – ясно, что с ума надлежит начаться покаянию, смирению и сокрушению, а затем распространиться оттуда на всего внутреннего человека. Гордость ума низвергла сатану во ад; гордость ума отлучила Адама и Еву от Бога; гордость ума подвигла фарисеев и книжников на убийство Господа. Гордость ума и до сего дня является главным червем греха. Если ум человека не преклонится пред Христом, не преклонятся и колени. Начавший смирять свой ум покаянием начал лечить свою главную рану.

Вы же свидетели сему. Свидетели чему? Свидетели страданиям Господним, свидетели Его славному Воскресению, свидетели потребности покаяния, свидетели истине прощения грехов. И апостолу Павлу, обратив его из гонителя в апостола Своего, Господь сказал: «ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе» (Деян.26:16). И апостол Петр в первой своей проповеди, произнесенной пред народом после Сошествия Духа Святаго, говорит: «Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели» (Деян.2:32). И апостол Иоанн пишет: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, – ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, – о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам» (1Ин.1:1–3). Апостолы, таким образом, лично являлись свидетелями живоносной проповеди Христовой, Его чудес и всех событий Его земной жизни, на чем и основывается наше спасение. Они были слушателями, зрителями и соучастниками Истины. Они первыми сели в ковчег спасения, спасаясь от потопа греховного, дабы продолжить сажать в него и спасать других. Их ум был чрез смирение избавлен от гордости, их сердце – очищено от страстей. Это засвидетельствовал им и Сам Господь: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» (Ин.15:3). Значит, они были не только свидетелями всего внешнего, что можно было слышать, видеть, рассматривать и осязать руками в отношении Слова Божия, но были свидетелями и внутреннего перерождения и обновления человека чрез очищение от грехов покаянием. Евангелие исполнилось не просто у них на глазах и в ушах, но и в глубинах их сердца и ума. Целая революция ума и сердца произошла в них за три года их ученичества у Христа. Революция эта состояла в мучительном умирании в них ветхого человека и еще более мучительном рождении нового. Сколько мук смертных перенесла душа их, пока наконец они, осиянные светом и перерожденные, не смогли воскликнуть: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь» (1Ин.3:14)? Сколько времени, сколько трудов, сомнений, страха, агонии, заблуждений, размышлений и вопросов – пока они не стали истинными и верными свидетелями как телесных страданий, смерти и Воскресения Господа нашего Иисуса Христа, так и своих собственных душевных страданий, смерти и воскресения!

Но все же в то время Апостолы еще не полностью духовно окрепли и возмужали. Потому Господь наставляет и руководит их, как детей, ободряя их при расставании: «Не оставлю вас сиротами» (Ин.14:18). Потому Он и пребывает с ними в продолжение сорока дней после Своего Воскресения, являя Себя живым со многими верными доказательствами и говоря о Царствии Божием, и потому, наконец, обещает послать им Духа Святаго, силу свыше.

И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. Сколь величественное и умилительное расставание с землею! Там, на склоне горы Елеон, откуда можно было увидеть гроб, из коего четверодневный Лазарь вновь поднялся в сию временную жизнь, поднялся Воскресший Господь в необозримые высоты жизни вечной. Поднялся не до звезд, но выше звезд; поднялся не до ангелов, но выше ангелов, не до высочайших сил небесных, но выше, выше всего бессмертного небесного воинства, выше всех Райских обителей ангелов и праведников, далеко, далеко и для очей херувимских, к самому престолу Отца Небесного, к самому таинственному алтарю Святой и Животворящей Троицы. Меры для высоты сей нет в сотворенном мире; может быть, равна ей, в противоположном направлении, только глубина, в которую гордость низвергла богоотступника люцифера; глубина, в которую люцифер хотел низвергнуть и род человеческий. Господь наш Иисус Христос спас нас от этой бесконечной пропасти и, вместо бездонной глубины, вознес нас в Божественную небесную высь. Мы говорим «вознес нас» по двум причинам: во-первых, Он вознесся как Человек во плоти, каковыми и мы являемся; и во-вторых, Он вознесся не Себя ради, но ради нас, дабы открыть нам путь примирения с Богом.

Возносясь Своим воскресшим телом, кое люди умертвили и погребли, Он благословлял руками, которые люди изранили гвоздями. О Благословенный Господи, сколь бесконечно велика милость Твоя! Благословением началась история Твоего пришествия в мир, благословением она и завершилась. Благовествуя о Твоем пришествии в мир, архангел Гавриил приветствовал Пресвятую Богородицу словами: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. А теперь, когда Ты прощаешься с принявшими Тебя, Ты поднимаешь пречистые руки Свои и изливаешь на них благословение. О Наиблагословеннейший между людьми! О Благодатный Источник благословения! Благослови и нас, как благословил Ты апостолов Твоих!

И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо. Два мужа в белой одежде суть два ангела Божия. Незримые воинства ангельские сопровождали своего Владыку с земли на небо, как некогда сопроводили они Его на землю с небес при Его Зачатии в Назарете и Рождестве в Вифлееме. Два из них при Вознесении Господнем стали зримы очам людским, по Промыслу Божию, для поучения апостолам. Поучение это было необходимо для учеников Христовых, кои могли чувствовать себя покинутыми и одинокими по отшествии Учителя. Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо. Сие передает им Сам Христос чрез этих двух ангелов. Видите ли вы, как велико человеколюбие Господне? Даже и во время Своего Вознесения на небеса, к престолу славы Триединого Бога, Он не думает ни о Себе, ни о Своей славе, последовавшей за унижениями, ни о Своем отдохновении после многотрудного дела на земле; но думает Он о Своих, кои остаются после Него на земле. И хотя Он Сам лично достаточно наставлял их и укреплял, все же Он посылает к ним ангелов Своих, дабы еще более укрепить их и обрадовать. И хотя Он обещал послать им Духа Утешителя; и хотя Он Сам лично сказал им: Не оставлю вас сиротами; приду к вам, – все же Он делает и больше того. Он делает то, чего им не обещал: показывает им ангелов небесных, вестников и служителей Своих, во-первых, чтобы тем уверить их в Своем могуществе, а во-вторых, чтобы чрез ангельские уста повторить им обетование, что Он снова придет к ним. Он все, все делает для того, чтобы избавить их от страха и печали и обогатить их смелостью и радостью.

Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью. Поклонились Всесильному Господу и душою, и телом, в знак почитания и послушания. Сей поклон их означает: «Да будет воля Твоя, Всесильный Господи!» И возвратились с горы Елеон в Иерусалим, как Он и повелел им. Возвратились не с печалью, но с великою радостью. Они печалились бы, если бы Господь расстался с ними иным образом. Но Его расставание с ними стало для них новым и величественным откровением. Он не скрылся от них неизвестно как и неизвестно куда, но во славе и силе взошел на небо. Таким образом явно сбылись Его пророческие слова об этом событии, как ранее сбылись и пророчества о Его страданиях и Воскресении. И так ум учеников отверзся к уразумению сказанного Им: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин.3:13); и к уразумению того, что Он рек им в виде вопроса, когда они соблазнялись, услышав слово Его о хлебе, сшедшем с небес: «Что ж, если увидите Сына Человеческого, восходящего туда, где был прежде» (Ин.6:62)? – и к уразумению слов: «Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин.16:28). Тьма неведения исполняет душу человеческую страха и недоумения, а свет познания истины исполняет ее радости и дарует ей силы и упование. В страхе и недоумении были ученики, когда Господь говорил им о Своей смерти и Воскресении. Но, увидев Его воскресшего и живого, они обрадовались. Снова в страхе и недоумении, должно быть, были ученики, когда Господь говорил им о Своем Вознесении и расставании с ними. Но когда и сие пророчество сбылось у них на глазах, они исполнились великою радостью. Страх уничтожен, сомнения исчезли, недоумение улетучилось, а вместо всего этого – ведение, прекрасное солнечное ведение и от ведения – сила и радость. Теперь они твердо знали, что их Господь и Учитель с небес сошел, ибо на небеса и вознесся; и что Он от Отца исшел, ибо к Отцу возвратился; и что на небесах Он так же всемогущ, как был и на земле, ибо ангелы сопровождают Его и творят Его волю. С этим прочным знанием связывалась теперь и твердая вера, что Он снова придет, и придет не иначе как в силе и славе, по обетованию, много раз Им глаголанному и ныне повторенному ангелами. Итак, теперь им остается лишь ревностно исполнить все, Им заповеданное. Он заповедал им оставаться в городе Иерусалиме и ждать силы свыше. С великою и полностью оправданною радостью и со столь же великою верой, что сия сила свыше сойдет на них, они возвратились в Иерусалим.

И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога. То есть непрестанно ходили в храм Иерусалимский и там прославляли и благословляли Бога. В другом же месте говорится: «Все они единодушно пребывали в молитве и молении» (Деян.1:14). После всего, что они увидели и познали, они не могли больше отлучить ума и сердца своего от Господа, Который удалился от их очей, но зато еще глубже вселился в их души. В силе и славе обитал Он в душах их, и они, ликуя, прославляли и благословляли Бога. И таким образом, Он быстрее возвратился к ним, чем они ожидали. Он возвратился, не видимый для очей, вселившись в души их. Но не один Он вселился в души их, а вместе со Отцем. Ибо Господь сказал о том, кто любит Его: «и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин.14:23). Оставалось лишь, чтобы Дух Святый сошел и вселился в них, да будут людьми совершенными, в коих обновлен образ и подобие Триединого Бога. Сего они и должны были ждать в Иерусалиме. И ждали они, и дождались. И спустя десять дней сошел Дух Святый, сила свыше, на эту первую церковь Христову, дабы вообще никогда не отлучаться от Церкви Христовой – доныне и до скончания века.

Прославим и благословим и мы Господа, Вознесением Своим отверзшего нам ум к уразумению пути и цели жизни нашей. Прославим и благословим Отца, на нашу любовь к Сыну отвечающего Своею любовью и вместе с Сыном творящего обитель у всякого, кто соблюдает и исповедает слово Господне. Будем непрестанно держать в уме нашем Отца и Сына, прославляя Их и благословляя, как апостолы в городе Иерусалиме, ожидая, что и на нас сойдет сила свыше, Дух Утешитель, Который сходит на каждого из нас еще при Крещении, но из-за грехов наших от нас удаляется. Да обновится так и в нас весь первозданный небесный человек. Да удостоимся и мы, как апостолы, благословения Вознесшегося во славе Господа нашего Иисуса Христа, Ему же подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Ин. 17:1–13 (56 зач.)

Представьте себе, что вы видите учеников некоего учителя, о котором никогда ничего не слышали; видите, что они смиренны, трезвомысленны, мудры, трудолюбивы, послушны и исполнены всякой добродетели под солнцем. Что вы подумаете об их учителе? Несомненно, самое лучшее, что вообще можно думать об учителе.

Или представьте себе, что вы видите воинов некоего военачальника, имя которого вам едва знакомо; видите, что они расторопны, храбры, дисциплинированны, отличаются чувством товарищества и готовностью к самопожертвованию. Как вы отзоветесь об их военачальнике? Конечно, с величайшею похвалою и восхищением.

Или представьте себе, что вам предложили некие фрукты, какие вы никогда в жизни не вкушали и не видели; они прекрасны внешне, обладают необыкновенным вкусом и изумительным ароматом. Вы спросите, с какого дерева эти дивные плоды. И даже если вы никогда не слышали о таком дереве, вы будете считать его самым лучшим деревом на свете и воздадите ему всяческую хвалу и славу.

Итак, видя добрых учеников, вы и учителя их будете считать добрым. Видя добрых воинов, вы и воеводу их будете считать добрым. И видя добрые плоды, вы и дерево будете считать добрым. «Ибо всякое дерево познается по плоду своему» (Лк.6:44). Доброе дерево не приносит худых плодов, и худое дерево не приносит добрых плодов. «Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы» (Мф.7:16)? Нет; как и с виноградной лозы не собирают терния, и со смоковницы – репей. Дерево доброе приносит плоды добрые, а дерево худое – плоды худые. Это столь очевидно для всякого, что не требует доказательств. Такими очевидными примерами из жизни природы Господь наш Иисус Христос пользовался, дабы сделать для людей очевидными духовные и моральные истины. Ибо природа вообще служит наилучшим изображением душевной жизни людей.

Представьте себе на минуту, что вы не знаете о Господе Иисусе Христе; что вы никогда о Нем не слышали; что вы никогда не читали Его Евангелия. Но в то же время, представьте себе, вы оказались в некоей стране, где живут только Его апостолы, святители, мученики, Его угодники и угодницы, словом, все те, кто последовал за Ним и жил, руководствуясь Его заповедями и Его примером. Вы бы оказались, таким образом, среди учеников не известного вам Учителя; среди воинов не известного вам Воеводы; и увидели бы плоды не известного вам Древа. И, ничего не зная о Христе, вы познали бы Его по Христовым. По ученикам Его вы познали бы самого лучшего Учителя под солнцем; по воинам и последователям Его вы познали бы Воеводу, самого могучего и победоносного из всех, когда-либо ступавших по земле; по плодам Его вы познали бы сладчайшее и полезнейшее Древо, Древо Жизни, сладость Коего превосходит сладость всех прочих деревьев в сотворенном мире.

Сегодня Церковь празднует память лишь одной малой группы Его учеников и последователей. Сегодня она полагает пред очами вашими всего лишь триста восемнадцать Его сладких, благоуханных и нетленных плодов. Всего лишь триста восемнадцать! Воистину: малый, но избранный отряд! Сии суть триста восемнадцать святых отцев Первого Вселенского Собора, состоявшегося при царе Константине Великом в Никее в 325 году, дабы веру Православную защитить, разъяснить и утвердить. Ибо в те времена появились под видом пастырей Церкви «лютые волки» (Деян.20:29), кои из-за своей развратной жизни не могли вместить истины Христовой, но, соблазняя верующих, учили их так же блудно, как блудно и жили. Посему Дух Божий и созвал святых угодников Божиих на Собор, да явят они себя истинными учениками Христовыми в противовес ложным; и да померятся силами те, кто воюет за Христа, и те, кто воюет против Христа; и да будут видны истинные и сладкие плоды Доброго Древа, Христа, в противовес гнилым и горьким плодам древа худого. Как светят звезды небесные, принимая солнечный свет, так светили в Никее святые отцы, принимая свет от Господа нашего Иисуса Христа Духом Святым. То были христоносцы, ибо во всяком из них жил и светил Христос. То были более граждане неба, нежели граждане земли, более подобные ангелам, нежели человекам. То воистину был храм Бога живаго, как сказал Бог: «вселюсь в них и буду ходить в них» (2Кор.6, 16). Не довольно ли упомянуть лишь троих из них, наиболее известных вам, чтобы вы смогли оценить и прочих триста пятнадцать: святителя Николая, святителя Спиридона и святителя Афанасия Великого? Многие из них прибыли на Собор с полученными за Христа ранами на теле. У святого Пафнутия одно око было выбито мучителями. Все они сияли внутренним светом от Бога, светом, в коем можно увидеть и познать истину. И как последователи Распятого на Кресте, они все страдания вменяли ни во что, потому и неустрашимость их при защите истины была безгранична и неизреченна. Этим своим богоданным знанием истины и своею неустрашимостью при ее защите святые отцы сии опровергли и победили ересь злочестивого Ария; и приняли они Символ веры, которого мы и ныне придерживаемся и который исповедуем как Божию и спасительную истину.

Однако сегодняшнее Евангельское чтение говорит не об этом Соборе, но о последней молитве Господа нашего Иисуса Христа ко Отцу Небесному. Почему именно сия молитва читается в Евангелии нынешнего дня? Потому что она явила свое действие и на этом Первом Вселенском Соборе. Силою молитвы сей Бог соделал святых отцев этого Собора просвещенными и неустрашимыми поборниками истины и победителями заблуждений и злобы человеческой и бесовской. Сильная молитва сия звучит так:

Во время оно Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час: прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя. Все то, чему Господь Иисус Христос учил людей, Он исполнял и Сам. Он учил людей молиться Богу так: Отче наш, сущий на небесах! И вот, Он возводит очи Свои на небо, где пребывает Отец, и говорит: Отче! Не говорит Он, как мы говорим: Отче наш, – но просто: Отче! Лишь Он один мог сказать: «Отче Мой», – и никто иной ни на небе, ни на земле. Ибо Он есть Сын Единородный Отца Небесного, Единый равный Отцу по естеству и существу, по милости и благодати Божией. Возвел очи Свои на небо, – не только телесные, но и умные, и прежде всего – умные. Мытарь не смел даже поднять глаз на небо, ибо осознавал свою греховность. Безгрешный же Господь свободно возвел очи Свои на небо, ибо Он безгрешен. Близ был Его час, час наивысшего страдания. Час сей, самый страшный от начала и до конца времен, ясно видел лишь Он, видел его с самого начала, и с самого начала предрекал его и говорил о нем ученикам Своим. Но ученики не уразумели этого и не усвоили сердцем, пока расстояние до часа сего не стало исчисляться уже не днями, а минутами.

Прославь Сына Твоего. То есть: прославь Его в этот страшный час, как Ты прославлял Его и ранее. Прославь Его в смерти, как Ты прославлял Его и в жизни. Прославь Его в унижении и страданиях, как Ты прославил Его в могущественных делах и словах. Прославь Его средь людей, как изначально Он прославлен средь ангелов. Прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя. Если из первого предложения может показаться, что Сын менее Отца, то из этого второго предложения видны Их равенство и равносильное взаимодействие. Отец прославляет Сына, и Сын прославляет Отца, нераздельною силой и нераздельною любовью. Как узрел то и изрек тайновидец: «Всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца; а исповедующий Сына имеет и Отца» (1Ин.2:23). Отец послал в мир Сына, дабы Сын явил миру Отца. Ни Сына не знали бы без Отца, ни Отца не знали бы без Сына. Как ни света не знали бы, если бы он не исходил от солнца, ни солнца, если бы свет не являл его. И апостол использует это сравнение, называя Христа сияние славы и образ ипостаси Его (Евр.1:3), то есть Отчей. Но сего прославления Своего Господь наш Иисус Христос просит от Отца не ради Себя Самого, а ради людей, как показывают последующие слова:

Так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Вот в чем человеколюбивый Господь видит славу Свою! В том, что Он может дать людям жизнь вечную. О сем Он молится Отцу Своему. Сего прославления Он просит у Отца. В то время как люди приуготовляют Ему горький час страданий, пота и крови, Он молится, да возможет дать людям жизнь вечную. На тягчайший камень отвечает Он сладчайшим хлебом. То, что Отец дал Ему власть над всякою плотью, Господь говорил не раз. «Все предано Мне Отцем Моим», – изрек Он (Мф.11:27); и еще: Все, что имеет Отец, есть Мое (Ин.16:15). А по Воскресении Своем Он объявил ученикам Своим: «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф.28:18). Итак, Господь желает от Отца возможности располагать и жизнью вечной в отношении данных Ему душ, то есть возможности дать им жизнь вечную – так же, как Он имел власть над всяким живым творением. Ибо одно – иметь власть над смертным миром, а другое – располагать жизнью вечной. Когда Бог хотел в начале сотворить живого и бессмертного человека, тогда в творении сем участвовала Святая Троица, ибо сказано: «сотворим человека по образу Нашему» (Быт.1:26). И ныне, когда Обновитель и Спаситель мира хочет даровать смертным людям жизнь вечную, Он молитвенно советуется со Своим Отцем, при чем подразумевается и присутствие Духа Святаго. И в первом, и во втором случае Святая Троица выделяется как единый Владыка вечной жизни. И в первом, и во втором случае вечная жизнь провозглашается величайшим благом, коим располагает Бог. Сие мгновение возвращения человека в вечную жизнь точно так же величественно и несравненно, как и мгновение сотворения человека из праха земного. Ибо сделать смертного человека бессмертным – такое же возвышенное и Божественное деяние, как и сотворить его из праха.

Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного тобою Иисуса Христа. Познание Бога в этой земной жизни составляет начало и предвкушение жизни вечной. Познание Бога – вот для нас жизнь вечная, пока мы находимся на земле. А какова жизнь вечная в мире ином, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1Кор.2:9). Бог открыл это Духом Своим еще в мире сем только самым великим Своим угодникам. Но и в жизни вечной, в Царстве Небесном, наивысшее наслаждение, как представляется, состоит в наивысшем богопознании, то есть в созерцании лица Божия, ибо и Сам Господь о детях говорит: «Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф.18:10). Ненасытимое лицезрение Бога, непрестанная жизнь в присутствии Божием, в неизреченном восхищении и радости, в беспрерывном славословии и умилении – не такова ли жизнь ангелов и праведников в мире ином? Не есть ли это жизнь в богопознании? Но пока мы здесь, на земле, как говорит апостол, «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу» (1Кор.13:12). Теперь наше познание Бога является частичным, а тогда будет полным. Не нужно, однако, считать, будто человек, лишь пришедший к умозаключению, что Бог как-то и где-то существует, знает Бога. Знает Бога тот, кто ощущает Божие дыхание жизни в себе и повсюду вокруг себя; тот, кто и умом, и сердцем, и душою чувствует величественное и страшное присутствие единого истинного Бога как в природе, так и в жизни людей – и в своей собственной жизни.

Почему Господь особо выделяет: единого истинного Бога? Чтобы удалить от Своих верных всякое многобожие и всякое идолопоклонство и чтобы еще раз подтвердить слова, изреченные Им чрез Моисея: Я Господь, Бог твой...; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. А почему Он подчеркивает, что жизнь вечная – и в познании Его, Иисуса Христа? Потому что чрез Него Бог открылся в наивысшей степени, в какой только мог открыться смертным людям, и потому что лишь чрез Него люди приходят к наивысшему богопознанию, к какому вообще могут прийти в этой жизни. Как Сам Господь сказал иудеям: «если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего» (Ин.8:19); из чего явствует: Отца можно познать только чрез Сына, Господа нашего Иисуса Христа.

Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. Что означают слова на земле? Они означаю: во плоти и среди людей. Дело, кое Господь совершил во плоти среди людей, есть дело человеческого спасения. До Его смерти на Кресте дело сие состояло в животворящих глаголах, никогда дотоле не слыханных на земле, и в бесчисленных чудесах, никогда дотоле не виданных среди людей. Но и глаголы, и чудеса Свои Господь приписывал Отцу Своему Небесному, дабы, наряду с послушанием, научить людей и смирению.

И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира. Что могли бы сказать на это утверждающие, будто Христос – обычный человек и такое же творение Божие, как и прочие творения? Се, Господь говорит о славе, которую Он имел у Отца прежде создания мира! Однажды Господь изрек о Себе иудеям: «прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин.8:58), а в другой раз на вопрос: кто же Ты? – ответил: «от начала Сущий» (Ин.8:25). Что Он есть, прежде нежели был Авраам, и что Он от начала Сущий – сие благоизволил Он сказать неразумным иудеям; но что Он пребывал и был во славе и прежде бытия мира – того Он не хотел раскрывать им. Ныне, чрез эту молитву, Он раскрывает сие всему миру. Почему именно теперь? Потому что Он заранее знает: молитва эта достигнет слуха людей только после Его славного Воскресения, после коего людям легче будет веровать и в предвечную славу Его. Слава Его равна славе Отчей, ибо сие есть слава Единородного от Отца (Ин.1:14). Не Сам ли Господь засвидетельствовал: «Все, что имеет Отец, есть Мое» (Ин.16:15)? Значит, и слава Отца есть слава Его. И в славе, как и в силе, Он равен Отцу. Но почему тогда Он молит Отца прославить Его? Он молит о прославлении не Божественной Своей природы, но человеческой. Его человеческая природа, а не Его Божественная природа является новостью для сотворенного мира. Ее нужно обожить и ввести в славу Божественную, чтобы и мы, люди, могли приблизиться к славе сей. В этом – венец всего служения Спасителя мира. В этом – великая тайна примирения людей с Богом и их благодатного усыновления чрез славу Богочеловека. Обратите внимание и на такой очень важный момент: Господь молит Отца прославить Его после того, как сказал, что совершил дело, которое Отец поручил Ему исполнить. Сие есть ясное поучение всем нам: лишь исполнив волю Божию, мы можем надеяться на награду от Бога. Вспомните пророчество Христово о том, что в конце времен, когда приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего, Он воздаст каждому по делам его (Мф.16:27). Блаженны в те дни праведники, ибо во сто крат будут они вознаграждены за добрые дела свои и воссияют, как солнце, во свете славы Христовой пред престолом Всевышнего.

Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. Какое же имя Божие Господь наш Иисус Христос открыл человекам? Имя Отец. Имя сие было равно не известно ни язычникам, ни иудеям. Имя сие есть совершенно новое откровение человекам. Ветхозаветные пророки и праведники знали Бога под именем Бога, или Творца, или Господа, или Царя, или Судии, но никак не под именем Отца. Это имя Божие было для людей вековою тайной. И никто из смертных не мог открыть сего сокровенного имени Божия, ибо под бременем греховного мрака и страха никто из них и не мог ощутить Отцовство своего Создателя. А то, что нельзя ощутить, не имеет большой цены, даже если случайно и придет на язык. Лишь рожденный от Бога может назвать Бога Отцом; лишь он может явить Его как Отца, не солгав ни сердцем, ни языком. «Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1:18).

Кому Господь открыл сие прелюбезное имя Отец? Человекам, – глаголет Он, – которых Ты дал Мне от мира. Некоторые толкователи считают: Господь намеренно сказал от мира, дабы было понятно, что речь идет не об ангелах, человеках небесных, но о человеках обычных, земных. Но, несомненно, правильнее полагать, что Господь здесь имел в виду учеников Своих, в более узком и в более широком смысле. Это ясно из последующих слов молитвы сей, где говорится: «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их» (Ин. 17:20). Совсем не обосновано, между тем, мнение проповедников фатализма, которые в этих речах видят Божие предопределение одних людей ко спасению, а других – к погибели.

Они были Твои, и Ты дал их Мне. То есть: они были Твои как творения и рабы, кои знали Тебя лишь как Творца и Судию; а ныне они научились от Меня Твоему сладчайшему и более драгоценному имени и чрез Меня усыновлены. Ты дал их Мне рабами, чтобы Я привел их к Тебе сынами. И они явили себя достойными сей чести, ибо сохранили слово Твое. Так человеколюбивый Господь воздает великую похвалу ученикам Своим пред Отцем Небесным. И продолжает эту похвалу:

Ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть. Ибо злобные иудеи не хотели уразуметь сего, но клеветали на Господа, будто бы в Нем бес и будто бы Его чудотворная сила – от веельзевула, князя бесовского. Нужно вспомнить, как старейшины иудейские постоянно недоумевали и спорили о Христе: от Бога ли Он или нет? И тогда мы поймем, почему Господь воздает ученикам хвалу за то, что они уразумели: Он от Бога. Все, что Ты дал Мне; то есть: все слова и все дела.

Ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли, и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. Под словами следует понимать мудрость и силу, кои Господь передал Своим, а не только слова. Действие этой мудрости и силы ученики уже испытали во время земной жизни Спасителя и убедились, что сии воистину Божественная мудрость и Божественная сила.

Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои. Что означает, что Господь молит не о всем мире, но только об учениках Своих? Ученики суть добрая земля, на которой Небесный Сеятель посеял Свое спасительное семя. Об этой ниве, кою Сеятель Сам обработал и засеял, Он и молит прежде всего. Господь делает так, во-первых, потому что хочет научить нас молиться Богу со смирением и лишь о самом необходимом; а во-вторых, потому что дело Его имеет характер скорее органический, нежели механический. Среди дикого поля мира сего Он оградил одну малую ниву и на ней посеял отборное семя. Когда это семя прорастет и принесет урожай, тогда нива будет расширяться, и семя будет распространяться далее. Не естественно ли, таким образом, что Труждающийся молит Бога лишь об огражденной, обработанной и засеянной ниве, а не обо всем диком поле? На протяжении мировой истории многие тщеславные реформаторы пытались, применяя свои теории, сразу осчастливить весь человеческий род, апеллируя ко всему человечеству. Но их попытки быстро обращались в ничто, словно пузыри на воде, оставляя разочарованных людей в еще большей скорби. У дела Господа нашего Иисуса Христа – начало незаметное и незначительное, как зерно горчичное под землею: медленно оно растет, но когда вырастет, то никакие ветры не могут поколебать его. И если случится землетрясение, оно повредит и величайшие башни, выстроенные механически, – но ничего не сделает дереву. Впрочем, Господь молил Отца не только об учениках, но – как мы видим далее – и о верующих в Меня по слову их. И все-таки не обо всем диком поле мира, но лишь о распространившейся ниве, на которой ученики будут сеять отборное семя Евангелия.

И все Мое Твое, и Твое Мое; и Я прославился в них. Кроме ипостасных свойств, Сын полностью равен Отцу и Духу Святому; равен в превечности и бессмертии, равен в силе и власти, равен в премудрости и праведности. По ипостасным же свойствам Отец не рождается, Сын рождается, а Дух Святый исходит от Отца. Отец по отношению к Сыну является Родителем, а по отношению к Духу Святому – Изводителем. Господство и власть над всем сотворенным миром, видимым и невидимым, одинаково и нераздельно принадлежат Отцу, как и Сыну, и Сыну, как и Духу Святому. По естеству и сущности Сии Трое представляют Собою Единицу Нераздельную, а по ипостасям – Троицу Неслиянную. Отсюда, все, что имеет Отец, имеет и Сын и Дух Святый – и все Мое Твое, и Твое Мое. Это действительно и в отношении последователей Христовых. Они принадлежат Отцу, как и Сыну, как и Духу Святому. Почему Господь, только что сказав: они были Твои, и Ты дал их Мне, – теперь говорит: И все Мое Твое, и Твое Мое? Потому что Он, Отчий Посланник, принял их от Отца как сырой материал, облагородил их и искупил от греха; ныне же из любви вновь дает их, облагороженных и искупленных, в достояние Отцу. Итак, Отчее достояние – и Его достояние, а Его достояние – Отчее. Как трудно разделить любовь двух любящих друг друга лиц, так трудно разделить и достояние их. И еще глаголет Господь: и Я прославился в них. Как Бог Он прославился пред людьми, а как Человек – пред Святою Троицей и ангелами. Чем прославляется дерево, если не плодами своими? И Господь не ищет пустой славы, но полагает славу Свою в плодах Своих, то есть в последователях Своих, кои последовали Ему верою, добрыми делами, любовью и ревностью. Ищут ли родители славы большей, чем быть прославленными в детях своих? И для Господа величайшая радость, что Он прославился в детях Своих, в верных Своих.

Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Почему Господь говорит, что Он уже не в мире? Потому что Его дело было свершено, и теперь Он ожидал лишь того, чтобы претерпеть последнее и величайшее страдание и кровью Своей невинною запечатлеть свершенное дело. Взгляните, с какою нежностью молится Он об учениках Своих! И мать не молится так о родных своих чадах. Отче Святый! соблюди их. Он оставляет их как овец среди волков. Если бы над ними на небесах не бдело Отчее око, истинно, волки бы всех их расхитили. Соблюди их во имя Твое, то есть как Родитель, как Отец. Будь и им Отцем, как и Мне; и Отеческою любовью соблюдай их и защищай от злых волков, и руководи их, чтобы они были едино, как и Мы. В этом совершенном единении явится не только всепобеждающая сила верных, но и слава Божия, и сущность Божия. Как Отец и Сын по сущности едины, но по Лицам разны, так да будет и между верными: разные и многие лица при единосущии любви, воли и ума.

Далее Господь говорит: Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое, – то есть соблюдал их как детей во имя Отца. Тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание. Никто из избранных Господом не погиб, кроме Иуды предателя, как и сказано в Священном Писании. Однако и Иуда погиб не потому, что так написано, но потому, что не был верен Богу и был идолопоклонником серебра. В Писании же проречено об Иуде: «ядый хлебы моя, возвеличи на мя запинание – ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою» (Пс.40:10; Ин.13:18). И еще стоит: «епископство его да приимет ин» – «достоинство его да приимет другой» (Пс.108:8; Деян.1:20). Оба эти пророчества исполнились на Иуде. Он ел хлеб с Господом Иисусом Христом и поднял на Него пяту свою. После предательства Иуда удавился, а его апостольское достоинство принял Матфий.

Ныне же к Тебе иду, – завершает Господь, – и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную. Расставаясь со Своими учениками и с миром, Господь возносит эту молитву ко Отцу Небесному. Господь ведает, что Ему предстоят смерть и гроб, но Он не упоминает о сем в молитве бессмертному Отцу Небесному, ибо смерть и гроб в очах Божиих – ничто. Он говорит о возвращении ко Отцу Своему: Ныне же к Тебе иду, в вечную славу, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира. Еще Он молит, чтобы ученики Его имели радость Его. Что это за радость? Это радость послушливого Сына, исполнившего волю Отчую. Это радость Миротворца, внутреннего Божественного мира Которого не может поколебать все беснование мира сего. Это радость Домовладыки, Который, расчистив, вспахав и засеяв ниву, веселится при виде возрастающего и процветающего посева. Это радость Победителя, одолевшего всех противников Своих и даровавшего победоносную мощь друзьям Своим, да побеждают до скончания века. Это, наконец, радость чистого и незлобивого сердца – радость, означающая жизнь, любовь и силу. Этой и таковой радости, и при том в избытке, желал Господь Иисус Христос ученикам Своим при расставании с миром.

Сей предсмертной молитве Господа нашего Иисуса Христа Отец внял в полной мере, и ее плоды вскоре явились. Первомученик за веру Христову, святой архидиакон Стефан, во время страданий своих увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога (Деян.7:55). А прозорливый апостол Павел пишет, что Бог воздействовал во Христе, «воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах, превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, и все покорил под ноги Его» (Еф.1:20–22). Вот то, что относится к прославлению Господа Иисуса Христа. А что касается духовного единения последователей Его – и сие осуществилось так, как Он молил Отца. Ибо говорится в Деяниях святых апостолов, что «все они единодушно пребывали в молитве и молении» (Деян. 1:14); «у множества же уверовавших было одно сердце и одна душа» (Деян. 4:32).

Однако, как мы отметили, молитва Христова относится не только к апостолам – хотя к ним в первую очередь – но и ко всем, кто уверовал и уверует в Господа по слову их. Эта молитва относилась, таким образом, и к святым отцам Первого Вселенского Собора, память коих мы сегодня совершаем. Соблюди их, – молился Господь Отцу Своему. И Отец соблюл их от заблуждения арианства и Духом Святым вдохновил, просветил и укрепил – и они веру Православную защитили и утвердили. Но эта молитва относится и ко всем нам, крещенным в Церкви Апостольской и узнавшим от апостолов и их последователей о спасительном имени Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. О братия мои, подумайте о том, что Господь Иисус Христос две тысячи лет назад пред самой Своею смертью думал о вас и молился о вас Богу! О, да соблюдет и да очистит вас всесильная молитва сия от всякого греха, да исполнит вас радости и да соединит сердца и души ваши! Да будете все едино в прославлении Отца и Сына и Святаго Духа – Троицы Единосущной и Нераздельной, Коей подобает слава ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Деян. 2:1–11 (3 зач.); Ин. 7:37–52, 8 (27 зач.)

Когда посеяно семя, должна сойти на него сила тепла и света, дабы оно возросло.

Когда посажено древо, должна прийти сила ветра, дабы его укрепить.

Когда домовладыка выстроит дом, он прибегает к силе молитвы, дабы его освятить.

Господь наш Иисус Христос посеял на ниве этого мира самое отборное семя. Должна была сойти сила Духа Святаго, да согреет и да осветит семя сие, чтобы оно росло успешно.

Бог Сын посадил на диком поле смерти древо жизни. Должен был налететь могучий вихрь Бога Духа Святаго, да укрепит древо жизни.

Превечная Премудрость Божия создала Себе домы из избранных душ человеческих. И Дух силы и святости Божией должен был сойти на домы сии и освятить их.

Божественный Жених избрал Себе Невесту, Церковь чистых душ, и Дух вечной радости должен был сойти, да обручит небо с землею и да облечет Невесту в одежду брачную.

Все свершилось так, как и было предречено. Дух Святый был обетован, и Дух Святый сошел. Кто мог обещать сошествие на землю Духа Всесильного, кроме Того, Кто знал, что Дух Сей послушает Его и сойдет? А по отношению к кому мог Дух Всесильный явить столь быстрое Свое послушание, если не по отношению к Тому, к Кому Он имеет совершенную любовь?

О, как совершенная любовь всегда готова к совершенному послушанию! Да ведь совершенная любовь не может быть совершенно выражена иначе, как в совершенном послушании. Любовь постоянно бдит в желании и готовности послушаться своего возлюбленного. А из совершенного послушания проистекает, словно поток меда и млека, совершенная радость, коя и составляет притягательную силу любви.

Отец имеет совершенную любовь к Сыну и Духу. Сын имеет совершенную любовь ко Отцу и Духу. И Дух имеет совершенную любовь ко Отцу и Сыну. По этой совершенной любви Отец есть самый ревностный послушник Сына и Духа, и Сын есть самый ревностный послушник Отца и Духа, и Дух есть самый ревностный послушник Отца и Сына. Совершенная любовь делает Отца совершенным слугою Сына и Духа; и Сына – совершенным слугою Отца и Духа; и Духа – совершенным слугою Отца и Сына. Как никакая любовь в сотворенном мире не может сравниться со взаимною любовью Божественных Ипостасей, так и никакое послушание не может сравниться с Их взаимным послушанием. Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. – Да будет воля Твоя. Не являют ли слова сии совершенного послушания Сына Отцу? – Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня, – сказал Господь Иисус Христос при воскрешении Лазаря; а позднее Он однажды воскликнул: «Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю» (Ин.11:41–42, 12:28). Не являет ли все сие совершенного послушания Отца Сыну? – Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам ...да пребудет с вами вовек. – Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Ин.16:7, 14:16, 15:26). И действительно, в пятидесятый день по Воскресении Утешитель Дух истины сошел на тех, кому был обетован. Не являет ли сие совершенного послушания Духа Святаго Сыну?

То спасительное правило, кое апостол Павел повелевает выполнять всем верным: «честию друг друга больша творяще» – «в почтительности друг друга предупреждайте» (Рим.12:10), – в совершенстве осуществлено между Ипостасями Святой Троицы. Каждая из Ипостасей старается в почтительности предупреждать Две Другие; как и Каждая желает послушанием умалиться пред Двумя Другими. И если бы у Каждой из Божественных Ипостасей не было сего сладчайшего и святого устремления даровать Свою честь Двум Другим и умалить Себя послушанием, то по бесконечной любви, которую Каждая из Них имеет к Каждой, Троичность Божества утонула бы в некоей безразличности Ипостасей.

Итак, по безграничной любви Бога Духа Святаго к Богу Сыну Дух Святый с безграничным послушанием поспешил исполнить волю Сына и сошел в предопределенное время на апостолов. Бог Сын твердо знал, что Бог Дух Святый послушает Его, потому Он так твердо и обещал Его сошествие на апостолов. Вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше, – заповедал Господь наш Иисус Христос апостолам Своим. Не спрашивайте, откуда Господь знал заранее, что сия сила свыше, или Дух Святый сойдет на учеников Его. Господь знал заранее не только это, но и все прочее, что произойдет до конца времен, да и после конца времен. Но, глубже вдумавшись именно в сей случай, вы увидите: это предведение и предсказание Господа о сошествии Духа Святаго является предведением и предсказанием лишь в том, что относится к внешнему событию сего сошествия, но не в том, что касается согласия Духа и Его желания исполнить волю Сына и сойти. Ибо, и прежде нежели Господь заговорил о сошествии Духа, Он уже имел ревностное и добровольное согласие Духа на то. Вернее, Дух Святый и говорил чрез Него о Своем сошествии. Ибо не сказано ли в Евангелии: «Иисус, исполненный Духа Святаго» (Лк.4:1)? И не признал ли Сам Господь наш Иисус Христос в Назарете, что на Нем сбылось пророчество Исаии: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим» (Лк.4:18)? Ясно, таким образом, что Сын находится в беспрерывном общении с Духом Святым, как и со Отцем, – в общении взаимной любви, послушания и радости. Помазание Духом свидетельствует о живом и действительном пребывании Духа в конкретной личности. Так как же Помазанник мог бы говорить что-либо о Том Самом Духе, чтобы при сем Дух этого не знал? И обещать некое соработничество Того Самого Духа, если бы Дух не был с этим заранее согласен? А что Дух Святый пребывал в Господе нашем Иисусе Христе и был согласен со всяким словом, всяким делом и всяким обетованием Иисусовым, свидетельствует и сегодняшнее Евангельское чтение.

В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Здесь речь идет о празднике кущей, который праздновался осенью в память о строительстве кущей в пустыне во время странствования по ней иудейского народа. Этот праздник отмечался в седьмой месяц по иудейскому исчислению, что соответствует нашему сентябрю, и был праздником веселья великого (Лев.23:34; Втор.16:13–14). Он праздновался семь дней, и последний день, должно быть, отмечался особенно торжественно, раз назывался великим. Кто жаждет, – возгласил Господь, – иди ко Мне и пей. В безводном Иерусалиме трудно было напоить многолюдную толпу и обычной, материальной водой. Специальные водоносы таскали воду для храмовых сосудов с источника Силоам. Что побудило Господа заговорить о жажде и воде? Быть может, жалобы народа на жажду. Быть может, вид работавших водоносов, кои с трудом тащили воду снизу из Силоама на гору Мориа, где находился храм. А быть может, и то обстоятельство, что это был последний день, и посему Господь хотел воспользоваться временем, дабы напомнить людям с окамененными сердцами о духовной жажде и предложить им духовное питие. Некогда Он сказал женщине самарянке: кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек. И ныне Он имеет в виду ту же животворящую воду духовную, ныне, когда призывает всякого жаждущего: иди ко Мне и пей.

Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен. – Веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы. Прежде всего Господь определяет веру в Себя. Он обещает награду тому, кто право верует в Него, то есть верует так, якоже рече Писание (как сказано в Писании). Он не хочет, чтобы в Него веровали как в одного из пророков. Вот, все пророки пророчествовали о Нем. И не хочет Он, чтобы Его считали вторым Илией или Иоанном Крестителем. Вот, и Илия, и Иоанн были лишь слугами Божиими и предтечами Его. А Он не называет Себя ни слугою Божиим, ни чьим бы то ни было предтечею. Священное Писание глаголет о Нем как о Сыне Божием, рожденном от Бога Отца в вечности и от Пресвятой Девы Марии во времени. Когда апостол Петр исповедал такую веру в Него, сказав: «Ты – Христос, Сын Бога Живаго» (Мф.16:16), – то Он такую веру похвалил. Когда же старейшины и книжники хотели Его смутить разными хитросплетенными вопросами, Он Сам смутил их и заставил замолчать ссылкою на Священное Писание, где говорится, что ожидаемый Мессия является не только Сыном Давидовым, но и Сыном Божиим (Мф.22:41–46). Он хочет, дабы в Него веровали и как в высшее откровение Божие, в коем соединяются все прочие откровения от начала и до конца. Вне Его тщетна вера, тщетна надежда, невозможна любовь. А что правая вера в Него спасительна, убедится тот, кто право верует. Как убедится? У него из чрева потекут реки воды живой. Под водою живой здесь подразумевается Дух Святый, как объясняет сам Евангелист: Сие сказал Он о Духе. Итак, Дух Святый вселится в того, кто верует в Сына Божия, и духовные живоносные реки потекут из чрева его. Но почему из чрева? Потому что тело в жизни сей у святых является обителью Духа Святаго, как и апостол говорит: «Не знаете ли, что тела ваши – суть храм живущего в вас Святаго Духа» (1Кор.6:19)? Так говорит апостол Павел верным, на коих Дух Святый уже сошел чрез веру в Сына Божия. В более узком смысле под чревом подразумевается сердце человеческое, как средоточие жизни и телесной, и духовной. Тот же апостол Павел глаголет: «Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего» (Гал.4:6). И, таким образом, из сердца как из главного святилища Духа Святаго разольются духовные живоносные струи по всему человеку, телесному и духовному. Последствием сего будет то, что у верующего тело станет орудием духа человеческого, а дух человеческий – орудием Духа Святаго. Весь человек будет очищен, просвещен, утвержден и обессмерчен теми струями Бога Духа, так что все его помышления, вся любовь и все делание будут устремлены в жизнь вечную. Потоки его жизни будут переливаться в вечность, и потоки вечности будут переливаться в его жизнь.

Но в то время, когда Господь наш Иисус Христос говорил сие, еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен. То есть Духа Святаго еще не было на верующих, на Иисусе же Он был. Дух Святый еще не начал Своего действия в мире в полноте и во всей силе, ибо Господь наш Иисус Христос еще не был прославлен, то есть еще не принес до конца Себя в жертву за род человеческий и не завершил Своего дела как Спаситель человеков. В домостроительстве спасения человеков Отец имеет полноту действия в мире, когда посылает Сына на дело спасения человеков; Сын имеет полноту действия, совершая сие дело спасения как Богочеловек; а Дух Святый имеет полноту действия, утверждая, освящая и продолжая дело Сына. Но нельзя понимать это так, как если бы Сын и Дух не действовали, когда действует Отец; или Отец и Дух не действовали, когда действует Сын; или Отец и Сын не действовали, когда действует Дух. Да удалится от тебя подобная злочестивая и безумная мысль. Ибо, се, пока еще Сын был в полноте Своего действия на земле, действовали вместе с Ним и Отец и Дух, как это было явлено при Крещении на Иордане, и как сказал Сам Господь наш Иисус Христос: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин.5:17). Значит, и Отец и Сын действуют вместе и одновременно. Точно так же вместе и одновременно действуют и Дух Святый и Сын, как видно из обетования Господа нашего Иисуса Христа послать ученикам Духа Утешителя, при том что и Сам Он останется с ними во все дни до скончания века. Троичное Божество единосущно и нераздельно, но по отношению к сотворенному миру Оно выражает Свое действие более заметно то чрез Одну Божественную Ипостась, то чрез Другую. Итак, когда Господь наш Иисус Христос обещал сошествие Духа Святаго на апостолов, Дух Святый был в Нем, так что можно сказать: насколько сие обетование исходило от Бога Сына, настолько же Оно исходило и от Самого Бога Духа Святаго.

Рассмотрим теперь, как исполнилось это обетование, или как произошло сошествие Бога Духа Святаго, которому мы сегодня и посвящаем сие торжественное празднование.

При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. По заповеди Своего Господа апостолы оставались в Иерусалиме и ожидали силы свыше, коя укажет им, что им следует делать дальше. Все они вместе и единодушно пребывали в молитве, все, как один человек, как одна душа. Содержание душ делает души человеческие непохожими или схожими; а содержание душ всех апостолов в то время было одно и то же: их души были наполнены прославлением Бога зато, что было, и чаянием того, что будет.

И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго. Что это за шум? Не шум ли это воинства ангельского? Не шум ли это херувимских крыльев, который слышал пророк Иезекииль (Иез.1:24)? Чем бы он ни был, был он не с земли, но с неба и не от земных ветров, но от силы небесной. Шум сей объявляет о сошествии Царя Небесного, Бога Духа Утешителя. Дух не есть огонь, как не есть Он и голубь. Но Он явился на Иордане как голубь, а ныне является как огонь. Там – чтобы знаменовать невинность и чистоту Господа нашего Иисуса Христа, на Коего Он и сошел; здесь же – чтобы знаменовать огненную силу, теплоту и свет: силу, попаляющую грехи, теплоту, согревающую сердца, свет, просвещающий умы. Дух бесплотен и не воплощается ни в каком теле, но при необходимости Он является в том телесном виде, который лучше всего символизирует значение данного момента. А почему Дух Святый в этом случае явился в виде разделяющихся огненных языков, которые почили по одному на каждом из апостолов, сразу же становится понятно из последовавшего:

И начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать. Вот и объяснение, почему Бог Дух явился в виде языков, и при том разделяющихся. Да станет первым Его действием то, чтобы апостолы смогли говорить на иных языках. А из сего ясно, что с самого начала Церкви Христовой Евангелие спасения было предназначено всем народам земли, как и определил Господь после Своего Воскресения, заповедав апостолам: идите, научите все народы. Ибо после того как иудеи, народ богоизбранный, отвергли Господа и распяли Его, Господь Победитель свершил для Себя новое избрание из всех народов на земле, и так возник новый богоизбранный народ, не единого языка, но единого духа, народ святой, или Церковь Божия. Как же апостолы Христовы пошли бы ко всем народам и научили бы все народы, если бы не знали языков тех народов? Таким образом, первой силою, потребной этим первым миссионерам Евангелия, дабы они могли начать свою миссию, была возможность понимать иностранные языки и говорить на них. Люди простые, они знали лишь свой родной язык, еврейский, и больше никаких. Если бы они стали учить многие иные языки обычным путем и способом, то когда бы они их выучили? И за всю свою жизнь они не выучили бы того, чему научил их Дух Святый в одно мгновение. Ибо, взгляните, сколько разных народностей, говорящих на разных языках, собралось тогда в Иерусалиме: Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне!

Каждый слышал их говорящих его наречием. И все изумлялись и дивились. Они видели пред собою людей простых, с простыми манерами, просто выглядевших и одетых, и каждый слышал их говорящих его родным языком о великих делах Божиих. Как тут было не изумляться? Как не дивиться? Иные, не зная, как все сие объяснить, начали говорить: они напились сладкого вина. Но так бывает часто: пьяным людям трезвый кажется пьяным, и безумным разумный кажется безумным. Венчанные с землею и землею опьяненные – как и могли они иначе судить о людях, исполненных Духа Святаго, о духоносцах, глаголющих, как Дух давал им провещевать? Люди рутины не любят неожиданностей и, когда неожиданности происходят, встречают их, или гневаясь, или насмехаясь. Но Дух Святый не похож на человека, насильно врывающегося в чужой дом. Он входит туда, где для Него добровольно отворяют двери дома, и где Его ожидают как самого дорогого и самого желанного Гостя. Апостолы с нетерпением ждали Его, и Он сошел на них и вселился в них. Он сошел на них с шумом – не угрожающим, но радостным.

О братия, как радуется Дух Святый радостью неизглаголанною, когда обретет чистые и открытые души, жаждущие Его! С радостным шумом Он вселяется в них и одаряет их своими богатыми дарами. Как огонь, входит Он в них, дабы попалить и последние ростки греха; как свет – дабы осиять их незаходимым светом небесным; как теплота – дабы согреть их Божественной теплотою любви, которой согреваются бессмертные воинства ангельские во Царствии Божием. («Как светильник, хотя и елеем полон, и фитиль имеет, но если не зажжен огнем, остается весь темным: так и душа, по-видимому украшенная всеми добродетелями, если не сделается причастною света и благодати Святаго Духа, есть еще погашенная и омраченная, и дела ея еще нетверды; ибо надобно, чтоб они были обличены и явлены светом (Еф.5:13)». Прп. Симеон Новый Богослов. Слово 59). Даром языков наделил Он апостолов как первым даром Своим, более всего им в то время потребным. Но позднее Он, опять же в соответствии с потребностями служения апостольского, изливал на них и иные дары: дар чудотворения, дар пророчества, дар рассуждения, дар слова, дар терпения, дар внутреннего мира, дар непоколебимой веры и надежды, дар боголюбия и человеколюбия. Обильно и радостно раздавал Дух Святый дары сии не только апостолам, но и их преемникам, и всем святым Церкви Христовой доныне, в соответствии с потребностями и чистотой человеческой. Своим великим делом на земле Господь наш Иисус Христос принес великую радость и Отцу и Духу Святому. С первых райских дней Адама Дух Святый не имел той радости, какую имел Он в день Пятидесятницы, когда Бог Сын создал для Него возможность действовать среди людей в полную силу. Правда, Он непрерывно действовал на род человеческий, и когда тот содержался в оковах греха, с грехопадения Адама до Воскресения Христова; однако тогда Его действие стеснял и мешал ему грех человеческий. Тесным и претесным путем Он ходил и тогда среди людей, подливая елей в лампаду жизни лишь настолько, чтобы она совсем не угасла. Он действовал и чрез законы природы, и чрез законы человеческие, и чрез пророков и царей, и чрез художников и мудрецов, настолько, насколько те могли и хотели предаться Его действию. Где бы ни капала в прах земной слеза, порожденная жаждою правды Божией, – сие было от теплоты, которою Он согрел сердце человеческое. Где бы ни блистала светлая мысль мудреца о Едином бессмертном Боге – сие была Его искра, брошенная в душу человеческую. Где бы художник ни сочинял, ни ваял или ни рисовал некую сказку жизни, коя хоть сколько-нибудь отверзала ослепленному человечеству очи для видения Божественной истины, – се, здесь Он соприкасался Своим животворящим дыханием с духом человеческим. Где бы витязь, с верою в Бога жертвуя собою, ни вставал на защиту попранной истины и правды – се, здесь Он вливал Свои силы в сердце человеческое. Но все это было без великого размаха и без великой радости. Все это были лишь крохи, брошенные голодным узникам в темнице. Когда Господь и Бог наш Иисус Христос сокрушил темницу греха и смерти и извел пред Духа Святаго двенадцать Своих апостолов, как двенадцать светлых царских чертогов, тогда Бог Дух Святый с радостным шумом и с полнотою Своего действия вселился в них. Бог Дух Святый, скорбевший еще со времен греха Адамова, тогда первый раз с великим дыханием, с великим размахом и с великою радостью снова начал в людях Свое неограниченное действие силы и вдохновения.

Или, чтобы лучше уразуметь, воспользуйтесь таким сравнением. Солнце светит и зимою, и весною. Но его свет и теплота не могут привести к тому, чтобы зимою из снега что-либо выросло. А весною свет и теплота этого же самого солнца приводят к тому, что из земли прорастает и возрастает все посеянное. Ученые говорят, что зимою земля уклоняется от солнца, что снежные края находятся дальше от солнца и принимают солнечный свет через наклонные, а не отвесные солнечные лучи. Весною земля обращается к солнцу, снежные края оказываются ближе к нему, и солнечные свет и тепло сходят через более отвесные лучи. От Адама до Христа душа человеческая была подобна земле в зимнее время. Дух Святый светил и грел, но душа человеческая из-за своей греховной искривленности и удаленности от Бога словно оледенела, и в ней ничто не могло произрастать и плодоносить. Господь наш Иисус Христос выпрямил душу человеческую и приблизил ее к Богу, очистил ее ото льда и снега, вспахал и посеял в ней Божественное семя. И тогда Дух Святый, словно солнце весною, начал Своею силой растить и являть дивные и сладкие плоды на ниве души человеческой. Никогда зима не сможет поверить в чудеса, в которые весна обряжает землю. Так и люди, уклонившиеся от Духа Святаго, живущие с душою, покрытой льдом и снегом своих собственных самообманов, никогда не смогут поверить в то, какими чудесными дарами Дух Святый украшает приблизившихся к Нему и вставших под отвесные лучи Его Божественного света и теплоты. Да и как эскимос, который родился и весь свой век прожил среди льда и снега, может поверить путнику из южных краев, рассказывающему о цветах и деревьях, о пестрых полях и зеленых холмах?

Так и некие люди из удаленной от Бога страны, оледеневшей и помраченной грехом, не поверили апостолам, когда те начали благовествовать им о живом Боге, сущем на небесах, об Отце, Который призывает к Себе всех, желающих называться Его чадами; о Сыне Божием, Который явился в мире как Человек, жил с людьми, пострадал за людей, воскрес в силе и вознесся во славе; о Духе Святом, Который сошел на них и наделил их дарами небесными; о светлом и бессмертном отечестве нашем на небесах, от которого нас только грех разлучил; о чистоте жизни, которая требуется от нас, дабы мы могли возвратиться в это свое небесное отечество и стать сослужителями и братиями ангелов в жизни вечной. Иные поверили сей радостной вести, иные – нет. От Божественных апостолов разливались реки воды живой по всему миру. Иные пришли и напились сей воды живой, а иные – нет. Апостолы ходили среди людей, как боги, творя чудеса, врачуя всякую болезнь и всякую немощь, проповедуя покаяние и прощение грехов. Иные приняли их, радуясь, а иные отвергли, гневаясь и насмехаясь. Те, кто их принял, ощутили и сами общение свое с Духом Святым и действие Духа Святаго в себе. И так возрастал народ святой, и Церковь Божия ширилась и утверждалась в мире. Так семя проросло и принесло плод. Так дом истины, краеугольный камень коего есть Господь наш Иисус Христос, освятился Духом Всесвятым, распространился на все четыре стороны света и кровлею своею вознесся до величайших высот небесных.

Отмечая день сей как праздник Духа Святаго, благоизволившего по бесконечной любви к Богу Сыну с бесконечною радостью и послушанием сойти на землю и взять в Свои всесильные руки дело человеческого спасения, помянем в благодарственных песнопениях и Пресвятую Деву Марию, на Кою Дух Святый сошел ранее, нежели на апостолов. На апостолов Бог Дух сошел как на Церковь, как на единодушную общину святых; на Богоматерь же – как на особо избранную Личность. Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя, – благовестил архангел Гавриил Пресвятой Деве. И Она силою Духа Святаго родила Плод краснейший, от Коего благоухают небо и земля и Коим питаются все верные от начала до конца. О Пресвятая Пречистая Богородица, заря и колыбель нашего спасения, наш образ смирения и послушания, Заступница и Молитвенница наша у престола Божия, молись непрестанно со святыми апостолами о нас!

О Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, приди и к нам, и вселись в нас, и пребывай в нас как сила, свет и теплота; как жизнь наша и радость наша! И очисти нас от всякой скверны, и спаси, Блаже, души наши! Исполни сердца наши радости и уста наши – песнопений, да славим и величаем Тебя со Отцем и Сыном – Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.