«Не прикасайтесь к помазанным Моим…»

В Псалтири написано: Не прикасайтеся к помазанным Моим, и на избранных Моих не глаголите зла ¹³⁸.

Мне известны многочисленные случаи, когда осуждение архиереев и священников кончалось падениями и несчастиями для тех, кто неосторожно произносил над ними свой суд.

Около Сухуми жила юродивая схимница по имени Досифея, которая пользовалась славой прозорливицы среди народа. Одна монахиня рассказывала мне, что в молодости была послушницей у этой схимницы-пустынницы и видела ее великие подвиги. Она спала очень мало и молилась ночи напролет. Вечером она говорила послушнице: «В храме зажгли паникадило, пошли на службу». Та отвечала: «Матушка, какой в пустыне храм?». Схимница говорила: «В Божий храм, посмотри на небо, Ангелы зажгли лампады, вставай на молитву». А после положенных молитв эта схимница говорила слова, которые послушница плохо понимала: «Господи, помилуй тех, за кого никто не молится»,– и долго повторяла эту молитву, перебирая четки. Когда к ней приходили люди, она при них порицала священников и епископов. Это воспринималось как право юродивой – обличать, невзирая на лица и сан. Но с этой схимницей случилось страшное несчастье. Одну женщину, возвращавшуюся от схимонахини Досифеи в Сухуми, встретили разбойники; они стали требовать у нее деньги. Не подумав, она сказала: «Я была у монахини Досифеи и отдала деньги ей». Те спросили, много ли было денег. Она ответила: «Нет, люди собрали пожертвования, и я купила продукты, а денег осталось очень мало». Разбойники сказали: «Веди нас к ней». Женщина отказывалась, но они стали бить ее и угрожали повесить на дереве на собственных волосах. Та повела их к пустыннице, а по дороге плакала и говорила: «Матушка, прости меня». Когда разбойники вошли во дворик к схимнице, то женщина бросилась бежать в Сухуми рассказать о происшедшем. Разбойники взяли у Досифеи все, что было, перевернули всю келию, пытаясь найти у нее деньги, но нашли очень немного, и поэтому от злости стали бить схимницу. Затем решили изнасиловать ее. После этого подвергли ее истязаниям. На другой день пришли из Сухуми люди, унесли схимонахиню на руках в город. Она была совершенно безумна и ничего не понимала. Через несколько дней она умерла.

Почему Господь попустил такую смерть этой подвижницы? Я думаю, по двум причинам. Первое: она обличала тех, у кого должна была брать благословение даже на подвиг юродства. Юродивые, которые обличали несправедливых судей и князей и даже самих царей, не дерзали всенародно поносить и унижать архиереев и священников, по крайней мере, ни одного такого случая в их житиях мы не могли найти. Если надо было исправить священнослужителя, то говорили ему наедине, большей частью притчей. Второе: она молилась: «Господи, помилуй тех, за кого никто не молится». А Церковь молится за всех православных христиан и, кроме того, об обращении в христианство неверующих и заблудших. Кто же такие те, за кого никто не молится? Из усопших это те, кто остался за вратами Церкви, а также самоубийцы – за них не молится Церковь и запрещает молиться, чтобы не обольщать живых ложной надеждой. Еще из молитвы земной и Небесной Церкви исключен сатана и падшие ангелы – за них никто не молится. Юродивые стоят над миром с его обычаями и суетой, но не над Церковью и иерархией, иначе их ждет крах.

Вот еще один случай подобного наказания монахини, которая постепенно потеряла главное украшение монашествующих – смирение и кротость.

Она прислуживала старому архиерею, к которому приезжало и приходило много народа. Одним из ее послушаний было докладывать архиерею, кто хочет видеть его, и затем передавать посетителю время приема. Постепенно эта монахиня стала чувствовать себя хозяйкой положения и стала обращаться со священниками высокомерно. Надо сказать, что она много потерпела за Христа в своей жизни: прошла через тюрьмы и лагеря, была сослана на Север и только в 40-е годы получила свободу. Она была очень трудолюбива и аккуратна. Несмотря на пожилой возраст, работала с утра до ночи, но уже преподобный Исаак Сирин предупреждал, что честь и положение в миру изменяют человека, а ее портили сами люди, обращаясь к ней, как ко второму лицу после архиерея. И все же она вовсе не была испорченным лестью человеком; она была по-своему добра и внимательна к людям, однако с духовенством обращалась, как барыня с деревенскими священниками, живущими в ее поместье. На замечания епископа она могла ответить: «Это не ваше дело». Но не стоит говорить об этом подробно. Когда умер архиерей, ей было около 90 лет, и из-за уважения к покойному епископу ее оставили жить в небольшой комнатке при храме. И случилось то, чего никто не мог предугадать. Эта старая монахиня, которая сохранила девство в тюрьмах и ссылках, где люди были бесправны как перед уголовниками, так и перед сторожами тюрем, к 90-м годам жизни ночью подверглась насилию от неизвестных лиц. После этого, недолго поболев, она умерла.

Я был свидетелем многих случаев, когда Господь явственно карал людей за осуждение священника, а священников за осуждение архиереев и даже друг друга, как будто с их языка срывались не слова, а пламя, которое затем возвращалось к ним и жгло их самих. Они говорили, что борются за правду, но мне казалось, что в большинстве случаев в их осуждении присутствовало какое-то тайное наслаждение чужими недостатками. Обычно борются за правду те, кто молится за согрешающих и с любовью призывает грешников к покаянию.

Церковь имеет иерархическое устройство. Поэтому если грех священника или епископа причиняет вред Церкви, то можно, а иногда необходимо и обязательно обратиться к более высокой инстанции. В церковной иерархии высший нравственно ответственен за низшего; грех низшего, не пресекаемый им, становится его грехом. Каждый христианин ответственен за чистоту веры и богослужения – это принцип соборности. Но в случае неправильности и ошибок, допущенных духовным лицом, нельзя церковный суд в лице епископа или Синода подменять самосудом. Во всех случаях мы должны стараться осудить не человека, а его ошибки и грехи, которые приносят вред прежде всего ему самому, и действовать по установленным канонам, но при этом сохранять уважение к его сану. Но даже в таких обстоятельствах мы считаем, что надо посоветоваться с тем духовным лицом, к которому мы имеем доверие, а не слишком полагаться на собственную правду. Общим правилом у нас должна стать заповедь: Не судите, да не судимы будете ¹³⁹.