Духовный лик и отеческие заветы святителя Серафима
1/14 ноября 1920 года с Севастопольской пристани медленно направился в открытое море комендантский пароход «Херсонес» – это был последний корабль, покидающий город перед самым вторжением большевиков. Навсегда уезжали с Родины более 600 юнкеров во главе с генералом Ельчаниновым и генералом Стоговым – комендантом Севастополя. С причала множество людей грустно махали руками, прощаясь с ними. Пассажиры скорбными глазами смотрели на отдаляющийся берег родной земли, который уносил их человеческие надежды. Там оставалась Россия, пригвожденная к своей Голгофе. На правом берегу Севастополя среди облаков пыли уже стремительно входила в город красная конница...
На палубе, среди пассажиров, стоял молодой, среднего роста архиерей с измученным, бледным лицом.
– Владыка, благословите Россию! – обратился вдруг к нему кто-то из стоящих вокруг.
Скрывая свое волнение, архиерей поднял руки и несколько минут торжественно, медленно благословлял отдалявшуюся землю и стоявших на берегу машущих им людей.
Это был 39-летний епископ Серафим (Соболев), который в день Покрова Божией Матери (1/14 октября), только месяц тому назад, был хиротонисан в архиерея в кафедральном соборе города Симферополя. Пасмурным, промозглым осенним днем начиналась для него скорбная эмигрантская жизнь. Не мятежи и убийства, не голод и эпидемии, бушевавшие в охваченной революционным безумием стране, вынуждали его пойти путем изгнанничества. Он хорошо понимал, что Русская Церковь находится в страшном гонении, тысячи епископов, священников и монахов гибли в тюрьмах, многие из них уже приняли мученическую смерть. Он сам слышал стоны монахов Воронежского Митрофаниева монастыря, заживо зарытых в землю. Отовсюду шли ужасающие сообщения о мученичестве собратьев по вере. Его переполненное горячей любовью ко Христу сердце было готово пострадать за Господа. Но смиренный и кроткий избранник Божий не дерзал самовольно вступить на путь мученичества, потому что всегда и во всем искал волю Божию, а не свою.
Еще в самом начале кровавого мятежа в стране, о. Серафим, тогда еще архимандрит, посетил подвизавшегося в Воронежском Задонском монастыре праведного и прозорливого старца иеросхимонаха Аарона. Отец Серафим спросил его оставаться ли ему в России, где ожидала его мученическая смерть или уезжать, исполняя евангельские слова: Когда вас гонят из одного города, бегите в другой (Матф. 10:23). Старец Аарон ответил: «Дай Бог Вам попасть в хорошую сторонушку». «Как мне понимать Ваши слова?» – спросил о. Серафим. «Сама жизнь тебе покажет», – ответил благодатный старец.
29 октября (по церковному календарю) 1920 г. Красная армия оказалась лишь в 30 км. от Симферополя и тогда перед епископом Серафимом снова неизбежно встал вопрос о его будущей судьбе. Он направился в Берковское подворье Крымского мужского монастыря, где в это время находилась чудотворная икона Божией Матери Курско-Коренная. Молодой архиерей обратился с пламенной молитвой к Царице Небесной, открывая Ей свою готовность пострадать за Христа и прося у Нее указать какой ему назначен путь Богом. Из храма он пошел прямо к епархиальному архиепископу Димитрию Таврическому и стал просить его, как епархиального Божиего архиерея благословить ему остаться в России.
– Нет, – ответил Владыка Димитрий, – не могу я этого сделать! Если потом с Вами случится что-нибудь плохое, я буду мучиться, что дал Вам свое благословение.
После короткого разговора решили бросить жребий. На одном листке написали: «уезжать», на другом: «не уезжать». Взволнованный архиепископ спустился в архиерейскую домовую церковь, которая находилась в нижнем этаже архиерейского дома. Помолившись горячо перед иконой Божией Матери, вынул листок. На вынутом жребии было написано: «Уезжать». Так решилась судьба будущего архиепископа Серафима и он принял жребий как волю Божию для себя. Он должен был послужить Святой Церкви своими благодатными дарованиями и духовной мудростью, неся тяжелый крест епископского служения, которое, по его словам, в те годы было как бы бескровное мученичество.
Архиепископ Серафим (в мiру Николай Борисович Соболев) родился в Рязани 1 декабря 1881 года (ст. ст.). С раннего детства на нем лежала печать Божиего избранничества. Тихий, ласковый и отзывчивый к ближним, он был необыкновенно серьезным для своего возраста мальчиком. Учился в родной Рязанской семинарии, а затем в Петербургской Духовной академии, которую закончил в 1908 году. В последний год своего академического обучения принял монашество с именем Серафима в честь глубоко почитаемого им и недавно прославленного (1903 г.) Саровского подвижника – препододобного Серафима. Вскоре после пострижения он был рукоположен в иеродиакона, а потом и в иеромонашеский сан. По окончании Академии молодого иеромонаха назначили преподавателем в Житомирское Пастырское училище, а потом инспектором Калужского духовного училища. В 1912 г. он стал инспектором Костромской Духовной семинарии, а в 1913 г. – уже стал ректором самой большой в России Воронежской Духовной семинарии. Его светлая личность оставляла везде благодатный след за
Для России это были роковые, тяжелые годы. Жертвами революционной пропаганды и анархических брожений часто становились студенты и учащиеся в духовных школах и семинариях. Но извергающийся вулкан революции не был случайным явлением. Уже два столетия темные силы упорно и тайно работали на разложение русского общества, везде и всюду насаждая анархизм, безбожие, свободомыслие, богоборчество и всякие вредные учения. Эти адские темные силы, породившие революцию, подняли все свое лукавство, стремясь вероломно уничтожить самое великое православное государство, которое своим существованием мешало действующей уже в мiре тайне беззакония (2Сол. 2:7). Русская интеллигенция к сожалению оказалась особенно податливой этим гибельным влияниям. Плененная своим безумным свободомыслием и сентиментальным бредом, она предательски отступила от веры своих отцов и сама содействовала этому страшному разорению Св. Православной Руси.
Духовно просвещенный и умудренный Владыка Серафим не имел ничего общего с этими страшными явлениями. Он ясно понимал все безумие надвигавшейся кровавой революции и весь трагизм событий, апокалиптически меняющие ход истории всего человечества. Он был вскормлен духовным молоком православной святости, святоотеческой премудростью, благоуханным опытом православной аскетики. От своей матери-страдалицы он с младенчества глубоко восприял молитвенный дух Святой Руси. Из-за тяжелой болезни своего супруга, его мать Мария Николаевна сама заботилась о содержании своей многочисленной семьи. Маленький Коля был постоянным свидетелем горячих материнских молитв, когда его мать стоя перед святыми образами домашнего иконостаса и заливаясь горькими слезами, искала небесной помощи в своих скорбях и печалях. Примеры истинного православного благочестия, боголюбивый юноша черпал щедро из жизнеописаний святых, которые в своей жизни много раз перечитывал с любовью, преклоняясь перед подвигом святых угодников Божиих. Но были в дореволюционной России и множество живых примеров праведной, богоугодной жизни. Владыка Серафим знал лично многих современных ему благодатных церковных светильников. В свои студенческие годы, он встречался и пользовался любовью великого Кронштадтского Чудотворца – протоиерея Иоанна Сергиева. В одном из своих посещений Кронштадта, св. Иоан Кронштадтский пророчески благословил будущего архиерея на горнем месте в алтаре Андреевского собора, исполнив его сердце благодатным озарением Святаго Духа.
Будучи инспектором в Калужском Духовном училище (недалеко от Оптиной пустыни), молодой иеромонах Серафим часто посещал знаменитых оптинских старцев Иосифа, Варсонофия, Анатолия (Потапова). Он открывал перед ними свое сердце, исповедывался и пользовался великим духовным опытом этих столпов истинного православного монашества.
Владыка Серафим также знал некоторых известных тогда юродивых и часто потом рассказывал замечательные случаи их дивного смирения, которым они прикрывали перед людьми свои сверхестественные подвиги.
Сокровенная жизнь во Христе, которую с юных лет избранник Божий возгревал в своем сердце, исполняла его душу огнем благодатных духовных дарований. И это не осталось незамеченным окружающими. Еще в Петербургской Духовной академии митрополит Антоний (Храповицкий), будущий Первоиерарх Русской Православной Церкви заграницей, следил за духовным преуспеянием молодого студента-богослова, который два раза сорвал своим личным примером и бескомпромисностью мятежные «сходки» своих состудентов, зараженных либерально-революционными настроениями. В 1920 году митрополит Антоний хиротонисал его в епископа, а затем, уже в 1934 г. – в архиепископское достоинство.
Архимандрит Гавриил (Воеводин), директор Пастырского училища в Житомире (впоследствии мученик), ласково называл молодого иеромонаха «аввочкой» (от «авва» – духоносный наставник), видя его духовное преуспеяние.
Тяжелая волна эмиграции забросила епископа Серафима сперва в Константинополь, а через несколько месяцев в Богословскую школу на острове Халки.
В мае 1921 г. он был назначен Заграничным церковным управлением настоятелем храма святителя Николая при русском посольстве в Софии и русского монастыря св. Александра Невского в Ямболе, а через три месяца – управляющим всеми русскими приходами в Болгарии.
6/19 мая (1921 г.) в день памяти преподобного Иова Многострадального, епископ Серафим прибыл в Болгарию. Это была та «хорошая сторонушка», которую предрек ему прозорливый старец Аарон и которая оказалась жребием, данным ему от Бога, и поприщем, где он должен был понести крест архипастырских трудов и скорбей. Глубоко усвоенная им еще на Родине наука из наук – жизнь в благочестии и святости, дала здесь, в Болгарии, свои благодатные плоды.
Владыка Серафим, по природе имея мягкий характер, отличался своим глубоким смирением и искренней любовью к ближним. От всех его слов и действий веяло благодатной простотой и миром Христовым. Его чистому, достигшему бесстрастия сердцу была чужда всякая мятежность – неизбежное порождение гордости и самолюбия. Даже самый слабый намек осуждения и недоброжелательства не исходил из его благодатных уст. Молитва его была чудодейственной, а слова – прозорливыми и духовно действенными. Его любовь к врагам и пастырская жертвенность – самые высокие проявления живущего во Христе человека – были для него естественными, как дыхание. Духовные наставления Владыки Серафима были преисполнены святоотеческой мудростью, которой он жил, пользуясь всегда глубоким и бессценным аскетическим опытом православного подвижничества. Праведный святитель никак не одобрял нездоровых проявлений в духовной жизни, ее замену всякими опасными для души лжедуховными переживаниями, видениями, откровениями и чудесами. Он всегда говорил, что благодатное– это одно из самых частых его наставлений. Владыка Серафим учил смирению, кротости, простоте, послушанию, искренней любви к ближнему, непрестанной памяти о Боге и сердечной молитве. «В своем брате мы должны видеть Ангела, а на его грех смотреть как на болезнь», – часто повторял он. «Люта зима, но сладок рай», – говорил также унывающим. «Конец близок, жизнь быстро проходит. Мы гости на земле, птицы перелетные».
Архиепископ Серафим прожил 29 лет в Болгарии и полюбил эту «хорошую сторонушку», как свою вторую Родину. В Болгарии он написал свои богословские труды, здесь учил и воспитывал своих духовных чад, которые потом старались, несмотря на свою малую духовную меру, сохранить и передать другим искорки его святоотеческой духовности. На закате своей боголюбивой жизни архиепископу Серафиму удалось исполнить заветное желание своей монахолюбивой души – основать женский Покровский Княжевский монастырь, оставляя сестрам обители как бесценное наследство свои отеческие заветы.
В наше апостасийное время архиепископ Серафим был редким примером святого благодатного иерарха с кристально чистой пастырской совестью. Духовную жизнь во Христе, добродетели и благочестие – считал неотделимыми от твердого исповедания вечных истин веры, и потому учил, что наш долг – сохранять их неизменными в своей жизни. «Недостаточно только чисто исповедывать православную веру, но надо и жить по этой вере» – говорил часто он. И все это он исполнял в своей жизни с непоколебимой твердостью, но и кротостью, избегая всякого, хотя и тончайшего страстного порыва.
Личным своим примером и наставлениями Владыка Серафим учил также, что истинное послушание есть любовь ко Господу, которая проявляется в исполнении Христовых заповедей и во всем том, что навсегда приняла и утвердила Святая Церковь.
Архиепископ Серафим всегда поднимал свой пастырский голос против экуменизма и против всяких изменений Божественных догматов веры, являясь и до сего дня стражем св. Православия. И Бог прославил своего верного раба, призвав его святую душу в Неделю Торжества Православия 13/26 февраля 1950 года. После блаженной кончины Владыки Серафима, его верные духовные чада, среди которых были покойные ныне архимандрит Пантелеймон (Старицкий – † 1980), архимандрит Серафим (Алексиев – † 1993) и др., своею жизнью исполнили его отеческий завет – не иметь ничего общего с ересью экуменизма. Этот завет, как ответственность, сегодня лежит на Болгарской Старостильной Православной Церкви.
Архиепископ Серафим является истинным благословением Божием для болгарской земли. Его пребывание в Болгарии было духовным сеянием, которое дает и до сего дня свои плоды во Христе. Рассказывая о жизни архиепископа Серафима, невольно вспоминаются слова Саровского Чудотворца, старца Серафима: «Радость моя, стяжи мирный дух и тысячи спасутся около тебя». Стяжавший при жизни благодатный мир Христов, своим молитвенным предстательством архиепископ Серафим направляет и теперь тысячи человеческих душ ко спасению.