VIII. Западные христианские вероисповедания

Христианская Церковь с самых первых времен своего существования разделялась на две половины: восточную и западную. Между этими частями Вселенской Церкви сначала было полное единение, и весь христианский мир был объединен единством вероисповеданий и основных начал церковного устройства и одушевлен единою христианскою любовию. Но впоследствии дух злобы начал мало-помалу отторгать западную Церковь, а наконец и совсем отторг ее от святого союза с восточною Церковию. Видимое начало ослабления этого союза восходит к тому времени, когда стала ослабевать гражданская связь между восточною и западною римскою империею, а окончательное расторжение его последовало уже в XI веке по случаю спора из-за опресноков, когда легаты римские положили (16 мая 1054 г.) на престол храма Софии в Константинополе анафему на патриарха со всеми его последователями. Отделившись от восточной Церкви и начавши жить жизнью особою, в себя замкнутою, западная церковь все более и более отступала от чистоты древних преданий и христианского вероучения и все более и более вносила нововведения и новшества в церковную жизнь. Особенно много таких нововведений в учении веры, в обрядах церковных и иерархическом устройстве внесено было в темные средние века. Схоластическая наука привела все эти отступления и нововведения в систему, обставила их равными доказательствами и закрепила в сознании католического мира. Позднейшие западные соборы придали этим нововведениям равное значение с догматами и правилами древней Вселенской Церкви. Таким образом в западной церкви образовалась целая особенная система вероучения и церковного устройства. Дух властолюбия, все более и более развившийся в западной церкви, извратил в ней внутренние начала духовной жизни – начала свободной и братской любви, превратив ее из духовного царства Божия в царство мирское, принявшее в себя начала мирского государственного устройства и мирские государственные дела, интересы и стремления. Отступления римской церкви от православной содержатся в учении: I) об источниках церковного учения; II) о личном свойстве Святого Духа; III) о первородном грехе и непорочном зачатии Пресвятой Девы; IV) об оправдании и спасении человека; V) о Церкви и ее устройстве; VI) о таинствах и VII) о загробной судьбе человека. Кроме вероучения римская церковь еще отличается от православной свои VIII) нравоучением и IX) богослужением.

I. Признавая источниками церковного учения Св. Писание и Св. Предание, римско-католическая церковь некоторые книги, признаваемые православною Церковию неканоническими, почитает и выдает за канонические, а именно: 1) Варуха, 2) Товита, 3) Иудифь, 4) Премудрости Соломоновой, 5) Премудрости Иисуса Сирахова, 6) две книги Маккавейские, 7) Песнь трех отроков, историю о Сусанне, историю о Виле и Змие и 8) всю книгу Есфирь. Другое заблуждение римской церкви относительно источников церковного учения состоит в том, что папы, опасаясь, что рассмотрение и испытание Св. Писания покажет верующим несогласие их целей с духом христианства, запретили всем, не принадлежащим к церковному клиру, чтение Библии и распространение среди народа переводов Св. Писания на живых понятных языках. – II. По учению католиков, Дух Святой исходит не только от Отца, но вместе от Отца и Сына³²⁶; это учение об исхождении Святого Духа на западе внесено в символ веры, так что 8 член Никео-Цареградского символа веры читается у них так: „(верую) и в Духа Святаго животворящего, Иже от Отца и Сына (a Patre Filioque) исходящаго». – III. По католическому учению первобытное состояние праотцов было состоянием сверхъестественным, благодатным. Повреждение и извращение, которое потерпел человек вследствие грехопадения, состоит поэтому только в утрате сверхъестественного благодатного дара, который для человека в первобытном состоянии служил уздою его чувственности и разуму давал перевес над нею. Через эту утрату сверхъестественного дара, человеческая природа, очевидно, не могла потерпеть повреждения и извращения, – она утратила только сверхъестественное украшение, которое получила не в самом акте творения, а после него, по особой Божественной благодати. Господство разума над чувственными возбуждениями и страстями, укрепляемое и сохраняемое сверхъестественным даром, со времени грехопадения прекратилось, но природа человека сама в себе осталась неповрежденною, – она только возвратилась в первоначальное состояние, status purorum naturalium. Что плоть похотствует против духа, это не есть следствие падения, а есть состояние, само в себе отвечающее природе человека. Борьба между разумом и чувственностию появилась бы еще в раю, если бы Бог не наделил природу человека сверхъестественным даром праведности и святости; после того, как дар был отнят, естественно происходит борьба в каждом человеке. – Свое учение о первородном грехе римская церковь простерла до полного отрицания первородного греха, возвестив в 1854 г. новый догмат о непорочном зачатии (immaculata сonсeptiо) Пресвятой Девы³²⁷. Смысл этого нового догмата тот, что хотя Пресвятая Дева родилась от Иоакима и Анны естественным образом, однако зачатие Ее по особенному преизбытку благодати, не было причастно первородному греху, распространившемуся от Адама на весь человеческий род. – IV. По учению католиков, человек, освобождаяcь ради искупительных заслуг Иисуса Христа от греховной вины и вечных наказаний, должен еще понести за оскорбление правосудия Божия временные наказания, имеющие значение мести или кары. Такое значение мести или кары за грех имеют прежде всего разные бедствия и несчастия, постигающие человека во время земной жизни. Затем такое же значение имеют церковные епитимии и временные наказания за гробом в чистилище. Впрочем, отвратить от себя необходимость этих наказаний возможно. Кто живет добродетельно, особенно кто стремится к высшему христианскому совершенству, старается осуществить в своей жизни не только заповеди Господни, но и евангельские советы, тот удовлетворяет правосудию Божию, преклоняет гнев Божий на милость и таким образом отвращает от себя необходимость подпасть временным наказаниям за грехи. Мало того, – кто исполняет евангельские советы, тот совершает такие дела, которые стоят выше требований закона, долга, – словом совершает дела сверхдолжные (opera superrogationis) и может достигнуть высокой степени святости. Эти дела для спасении самих совершителей их не необходимы, потому что эти дела совершены сверх долга; но они все-таки не проходят бесследно; напротив, заслуживая самим совершителям высшую степень вечного блаженства, они входят в церковную сокровищницу заслуг (thesaurus meritorum), из которой папа, как глава и распорядитель церкви, может давать индульгенции, т. е. ссужать заслуги тем, которые не имеют своих добрых дел, нуждаются в заслугах (а нуждаются все) и достойны того. – V. Существующая на земле или воинствующая Христова церковь, по учению католиков, имеет главу невидимую Иисуса Христа и видимую римского епископа или папу, как преемника ап. Петра, князя апостолов, поставленного от Самого Христа верховным первосвященником и Его наместником (Матф. 16, 18); главенство папы есть прямое и непосредственное, а не от церкви заимствованное, и заключает в себе полную верховную юридическую власть учительства, надзора и управления; оно простирается на всю церковь и на всех ее членов, даже иноверных. Власть папы выше власти Вселенских соборов. Он есть непогрешимый представитель всей церкви: непогрешимый истолкователь Св. Писания и Св. Предания; его вероопределения непогрешимы. Поэтому не позволяется критиковать его решения как относительно веры и нравственности, так и относительно благочиния и управления церковного, и его решения апеллировать к Вселенскому собору, как к высшей его власти. Он есть верховный судия всех верующих в церковных делах. Все церкви, не признающие над собою власти папской, не суть истинные церкви. Протестанты – еретики. Греко-восточные христиане – схизматики (отщепенцы). Верховная власть и дар непогрешимости ведет свое начало от ап. Петра и передается преемственно от одного папы к другому³²⁸. – VI. В свое воззрение на таинства римско-католическая церковь внесла „opus оperatum“ и изменила чинопоследование или образ совершения всех семи таинств. Под именем opus operatum у римской церкви разумеется учение о спасительном действии таинств даже на недостойно или, что тоже, на пассивно принимающих их. По мнению ее богословов, таинство есть проводник или, точнее, канал, из которого христианин почерпает благодать, помимо всякого со своей стороны содействия или сочувствия. Чтобы то или другое таинство благотворно подействовало на человека, для этого требуются только известные внешние средства, напр., чтобы было лицо, совершающее таинство, чтобы были произнесены известные слова и т. д., и только. Человек может даже не веровать в таинство, к которому приступает, или может совершенно равнодушно относиться к нему, и все-таки он получит спасающую благодать. От него в данном случае ничего не требуется, кроме самого акта приступления к таинству. – Крещение в римской церкви совершается чрез обливание, т. е. вода наливается на голову кресаемого, при произнесении слов: „я крещаю тебя во имя Отца и Сына и Святаго Духа“. – Совершителями таинства миропомазания считаются одни только епископы (см. 995 стр., 2 прим.); совершается это таинство над младенцами не вслед за крещением, a по достижении ими по крайней мере семилетнего возраста. При совершении обрядов миропомазания епископ сперва воздевает руку над принимающими таинство, потом помазываем миром³²⁹ на челе, называя каждого по имени и говоря: „знаменую тебя знамением креста (Signo te signo crucis) и укрепляю миром спасения, во имя Отца и Сына и Святаго Духа“. В заключение епископ ударяет помазанного слегка по ланите, говоря: „мир с тобою“. – В таинстве причащения римско-католическая церковь отличается от православной: а) введением опресноков вместо квасного хлеба, б) учением о времени пресуществления св. даров на литургии после слов Христовых („сие есть тело Мое“, „сия есть кровь Моя“), а не после призывания Святаго Духа, г) лишением чаши мирян, т. е. приобщением их только под одним видом хлеба, и д) недопущением младенцев ко св. причащению. – По учению римских богословов, таинство покаяния представляется, как внешний процесс следствия и суда над человеком грешником. Духовник расследывает вины кающегося, какие им сделаны грехи, когда, по каким побуждениям, при каких обстоятельствах, – с такою тщательностью, что исповедь в католической церкви иногда превращается в самую мелкую казуистику, в шпионство, в инквизиторский допрос³³⁰. Относительно разрешения грехов в таинстве покаяния римская церковь учит, будто это разрешение дается неполное и что после отпущения греховной вины и вечных наказаний на грешнике остается еще некоторый долг, для погашения которого он должен принести за грехи свои удовлетворение правде Божией; вследствие этого римская церковь и на епитимии смотрит не как на исправительные и врачебные средства, а как на наказания для удовлетворения правде Божией. Эхо удовлетворение совершается двояко: его приносит или сам грешник за себя, исполняя епитимию, или чрез других – усвояя себе излишек заслуг Христа и святых Его (индульгенции); кто же не успеет принести этого удовлетворения за себя (лично или чрез других) здесь на земле, тот должен будет принести его за гробом, в чистилище. – Что касается индульгенций, то под ними разумеется прощение или уменьшение наказания, которое должен бы понести грешник для удовлетворения правде Божией после того, как отпущены будут ему вина и вечное наказание за грехи, чрез усвоение ему епископом римским преизбыточествующих заслуг Спасителя и сверхдолжных добрых дел Богородицы и святых вне таинства покаяния. Эти индульгенции выдаются на живых людей, которые ими освобождаются от обязанности приносить удовлетворения, исполнять за известные грехи эпитимии, и на умерших, которым сокращается срок мучений в чистилище. Индульгенции эти, по великому милосердию Божию и по снисхождению папы, могут быть раздаваемы даром или за какие-нибудь благочестивые подвиги: за путешествия ко святым местам (преимущественно в Рим), за полезные общественные предприятия, за какие-нибудь заслуги и пожертвования в пользу папы. Индульгенции бывают полные, простирающиеся на всю жизнь и на все грехи, и неполные – на несколько дней или лет. Есть еще индульгенции великие, которые в известное время даются всему католическому миру, или целой стране, или всем христианам, находящимся в Риме – в каких-нибудь особенных случаях, напр., во время торжественного празднования юбилеев в римской церкви, при избрании нового папы, по случаю каких-либо важных предприятий церковных, или особенных опасностей, угрожающих церкви, во время крестовых походов, католических вселенских соборов, канонизации святых и т. д. Индульгенции эти даются лично самим папою, или чрез великого кардинала пенитенциария, чрез епископов и других членов церковной иерархии, чрез прикосновение к освященному папскому жезлу. Есть в католических странах привилегированные церкви, часовни, алтари, иконы, пред которыми всякий желающий может помолиться и получить индульгенцию на несколько дней. Благодать индульгенций может быть приобретаема в известного рода медалях, четках, крестиках, освященных в Риме, и тому подобных предметах. – Брак римская церковь признает безусловно нерасторжимым даже в случае прелюбодеяния одного из супругов; она толкует слова Евангелия в том смысле, что, в случае прелюбодеяния, оба сочетавшиеся могут расстаться, но без разрешения невинному из них вступать в новый брак. – В учении о таинстве священства римско-католическая церковь отличается от православной тем, что с XI века совершенно запретила брачное состояние своему приходскому духовенству и, возбранив священство тем, которые не согласятся обречь себя на всегдашнее безбрачие, утверждает, что будто брачная жизнь несовместна как вообще с чистотою христианского целомудрия, так особенно с достоинством священного сана. Кроме того, римская церковь догматические определения степеней священства смешала с каноническими, признав власть папы неизмеримо выше власти епископов и установив должности так называемых кардиналов. Кардиналы римской церкви имеют разные священные степени: одни – епископов, другие – пресвитеров, третьи – диаконов. Но самое звание кардиналов не только дает важные преимущества кардиналам епископам перед епископами и митрополитами не кардиналами, а и кардиналам пресвитерам и диаконам над всеми епископами не кардиналами. Кардиналы священники пользуются даже правом посвящать в низшие церковные должности, каковое право, по каноническим правилам, принадлежит только епископу. Все вообще кардиналы по своей власти и значению стоят непосредственно вслед за папою. Все они вместе составляют курию („римскую курию“), которой принадлежит рассмотрение всех дел, касающихся церковной и государственной жизни. Курии кардиналов усвоено (с 1059 г.) право избрания нового папы (в особом собрании – „конклаве“), т. е. одни только кардиналы избирают папу и каждый из них сам может быть кандидатом на папский престол. Словом, кардиналы – князья церкви, ближайшие советники ее главы, присутствующие в римской консистории и занимающие в собраниях места, высшие епископов³³¹. – В таинстве елеосвящения римская церковь тем отступает от православной, что предоставляет право освящать елей для таинства одному епископу и главною целью елеосвящения считает укрепление больного в страданиях и борьбе с ужасами смерти, почему преподает это таинство в виде напутствия и только таким больным, которые находятся уже при смерти. Сообразно с таким назначением таинства, католики называют его „последним помазанием» (extrema unctio) или „помазанием на исход души“ (unctio exeuntium), „таинством умирающих“ (см. 1286 стр.). – VII. Особенность учения римско-католической церкви относительно состояния душ, перешедших в загробную жизнь, состоит в том, что, кроме рая и ада, куда отходят души умерших, она признает еще чистилище. Так называет она особое место или состояние очищения, в котором души умерших людей, не получивших при жизни разрешения от каких-нибудь легких, простительных грехов, или же хоть и получивших разрешение, но не понесших временного наказания за них для удовлетворения правде Божией, терпят мучения (ослабляемые и облегчаемые для них молитвами за них церкви, милостынями и особенно приношением бескровной жертвы) до тех пор, пока совершенно не очистятся от грехов, т. е. пока не искупят чрез свои мучения сделанных ими легких грехов и не получат прощения.

VIII. Отступления римской церкви от православной в догматическом отношении повлекли за собою соответствующие отступления ее и в области нравоучения. Католик не имеет истинной и живой веры во Христа, потому что он не знает Его непосредственно, а знает вместо Hего папу, заменяющего собою на земле Христа; папа для католика непогрешимый авторитет в делах веры, и всякий католик должен веровать во Христа настолько и так, насколько и как позволяют ему непогрешимые папские вероопределения. При отсутствии истиной и живой веры в Спасителя у католика, что само собою понятно, не может быть и обусловливаемых ею христианской надежды и любви. Католик живет не во Христе и не для Христа: идеалом его совершенства служит не Он (Мф. 5, 48), а папа, к которому обращены его взоры и направлены ожидания. Но папа цель своей деятельности единственно полагает в том, чтобы всех подчинить своей воле и заставить веровать в себя, как непогрешимого властителя и распорядителя не только в делах церковных, но и гражданских. Отсюда естественно папе нужно полное и рабское послушание со стороны верующих и фанатическая преданность ему, заставляющая презирать и гнать всех врагов папы, всех, не признающих его непогрешимости и мнящих спастись помимо его. Действительно, целым рядом крутых мер и насилий, каковы: инквизиция, интердикты, религиозные войны и т. п., папы довели своих пасомых до такой степени подчинения себе, что они послушание папе и фанатическую преданность ему стали признавать основными началами своей нравственной деятельности и ими заменили лежащие в основе ее христианские добродетели³³². Фанатизм стал составлять существо духа и настроения католической церкви, a послушание папе доведено до того, что верующий сделался машиною в руках его и его клевретом, слепым орудием, которое он по своему произволу употребляет на добро или на зло. Вместе с этим католичество страдает недостатком искренности добродетели: фарисейством и внешностью. Вся религиозная жизнь католика есть, по преимуществу, внешняя; все рассчитано на эффект; в храмах и при входе в храм поражают взоры людей пышные статуи и великолепная драпировка; слух молящихся поражается игрою на органах, в проповедях, произносимых с вольною, небезукоризненною жестикуляциею, господствует вольность мыслей; содержание их составляет не исправление сердца слушателей, но, весьма нередко, политические события, порицание тех или других распоряжений правительств. Наконец, католичество страдает иезуитизмом (см. о нем выше, 1688–1690 стр.).

IX. Римско-католическое богослужение тоже имеет не мало особенностей, сравнительно с православным. В богослужении католической церкви менее, чем в православном, духовной высоты, внутреннего смысла, религиозной строгости и чистоты древнего предания. В нем более чувственного, мирского характера, более заботы о внешности и расчетов на эффект, более влияния на воображение, чем на ум. Самое главное богослужение – литургия – в западной церкви слишком далеко уклоняется от древнего христианского типа³³³ (с.н. 2 прим. к 771 стр.). Особенно предосудительно и вредно на западе в средние века оказалось разрешение одному и тому же священнику служить по нескольку литургий в день на одном и том же престоле, или на нескольких престолах в одной церкви служить нескольким священникам в одно и то же время. Ради корысти католические священники старались распространять в народе такие понятия, что каждому сколько-нибудь зажиточному христианину недостаточно присутствовать в церкви на общей, совершаемой для всех литургии, a нужно заказывать для себя особенные заздравные и заупокойные службы. Святых престолов в западной церкви дозволяется устроять по нескольку в разные стороны – у западной, южной, северной стены храма³³⁴. Кроме главной литургии, совершаемой на большом престоле вслух всех – с пением и органом (missa can­tata), дозволено другим священникам на других престолах, по просьбе или заказу частных лиц, наскоро шепотом прочитывать другие литургии³³⁵, совершая при этом святейшее таинство (missa lecta). Что касается до других церковных служб, кроме литургии, – утренних и вечерних, – то они в обычное время года почти совершенно не посещаются мирянами и остаются им неизвестны, так что самое совершение этих служб предоставляется доброй воле и совести священнослужителей. Общее устройство католических храмов отличается от православных тем, что в них главная часть обращена на запад; также и в домашней молитве римские христиане имеют обычай обращаться не на восток, а на запад (к месту жительства лапы). В западных храмах нет ни иконостасов, ни сени над престолом³³⁶; нет и особенных жертвенников для приготовления св. Даров. Характер западной – итальянской живописи отличается от восточной – византийской. В западной иконописи, при большем изяществе внешней формы, менее духовной высоты и строгости христианской идеи. Там более дается места произволу художественной фантазии, чем у нас. У западных художников высокий, неземной мир святых людей изображается иногда слишком похожим на земной чувственный мир со всеми его волнениями и страстями. Кроме иконописных изображений, в западных церквах употребляются также и пластические (статуи лепные и резные). В католических храмах позволяется сидеть присутствующим при богослужении³³⁷, что в древней церкви не было допускаемо. Воинские чины присутствуют при богослужении в шапках и с оружием, иногда принимают участие и в священных церемониях, что придает более внешней пышности католическому богослужению, но не соответствует духу истинно христианского богослужения. Крест полагают на себя католики пятью перстами, а не тремя, и сперва на левое, а потом на правое плечо. Богослужение в западной церкви в средние века везде совершалось на мертвом непонятном для слушающих, а иногда и для священнослужащего, латинском языке. Уже в позднейшие века католическая церковь вынуждена была позволить чтение и пение священных молитв – гимнов на местных национальных наречиях. Но и теперь в католической церкви основа богослужения везде остается латинская; латинский язык считается священным языком. В средние века вошли в употребление при католическом богослужении органы и другие музыкальные инструменты. Западное пение церковное отличается от нашего православного тем, что в нем нет того торжественного спокойствия, той глубины, величавости и строгости, как в нашем пении. В нем более заботы о внешней виртуозности и эффектах, чем о строгом соответствии со смыслом священных песнопений. В его характере более высказываются волнения земного человеческого чувства, нежели глубокая сосредоточенность молитвенного настроения. В католической церкви в храмах и вне храмов совершается очень много разных процессий и церемоний, в которых также более рассчитывают на эффект – на увлечение фантазии, чем на возбуждение правильного религиозного смысла и чувства. Вообще, в западном богослужении не мало нововведений, искусственности, вычурности и даже прямо нецерковных тенденций.

Среди всех вышеуказанных отступлений римско-католической церкви от православной центральное место занимает догмат о папском главенстве. Сами папы и их приверженцы признают его за основу католицизма. По общему сознанию православных богословов, именно этот догмат, как краеугольный камень, на котором зиждется все здание папства, и обусловливает собою особенный характер всего устройства римско-католической церкви со всеми ложными учениями ее вероисповедной системы. Очевидная несообразность этого догмата с основными началами истинного христианского веро-и-нравоучения служила главною причиною появления в римско-католической церкви ересей, расколов и целого ряда движений, в той или другой мере нарушавших единство римско-католической церкви, подрывавших ее авторитет и наносивших ей явный ущерб. Хотя несомненно, что все это, а равно и всякие другие ненормальности, неизбежные в римско-католической церкви при признании папского авторитета, как совмещающего в себе будто бы всю полноту христианского ведения, останутся в полной силе до тех пор, пока римский католицизм будет оставаться тем, чем он есть; но папство и поныне, как и прежде, считает себя непогрешимым и с исключительным упорством продолжает отстаивать целостность и неприкосновенность своего абсолютизма, превращающего духовное царство Божие в царство мирское³³⁸.

Вследствие неправильностей и злоупотреблений римского католицизма, в начале XVI в. среди католиков явились реформаторы, которые дали церковной жизни устройство на новых началах, ими самими измышленных, и отторгли от папы почти целую половину католического мира, образовав особые религиозные общества под общим именем протестантским. Это были на севере, в Германии, – Лютер, на юге, в Швейцарии, – Кальвин и Цвингли. От первого ведет свое начало лютеранство, от второго и третьего реформатство или кальвинизм. Вышедши из среды католиков, протестанты невольно и бессознательно удержали некоторые католические заблуждения. Так, они удержали католическое учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, обливание в крещении, употребление опресноков в евхаристии, органы при богослужении (не все, впрочем, протестанты), места для сиденья в церкви. В других пунктах протестантские учения являются большею частию противоположностями католическим учениям, противоположностями крайними, но также несправедливыми, иногда еще более далекими от православия, чем католические отступления³³⁹. Главною задачею церковной реформации Лютер поставил восстановление христианства в духе апостольского века, а вслед за ним тою же целью руководились и другие реформаторы. Но, на самом деле, реформаторы не только не возвратили общества своих последователей к древней и божественной чистоте апостольской Церкви, a совершенно отторгли их от этой церкви и лишили всякой возможности иметь с нею живую связь. Апостолы источниками христианской веры признали как Св. Писание, так и Св. Предание, а хранение их в чистоте и неповрежденности вручили иерархии, имеющей различные степени и завершаемой вселенским собором. Следовательно, протестантству, желавшему возвращения к чистоте первобытной Церкви, следовало идти путем предания и неповрежденность его отыскивать в соборных определениях Вселенской Церкви, а они этот именно путь и отвергли, чем и положили начало совершенному разрыву с апостольской Церковию. Отвергнув предание и всякое посредство в изучении и понимании верующими Св. Писания, протестанты на место их поставили субъективное воззрение каждого христианина, ничем не стесняемый произвол его разума, который и признали единственным судьею в делах веры и понимания Св. Писания, а этим самым религию низвели на степень рациональной философии и проложили путь всевозможным в ней заблуждениям ума человеческого. И действительно, протестантский мир сделался игралищем разнообразных рационалистических и натуралистических школ, которые в конечных своих выводах все содержание христианства обратили в ничто.

Общество лютеран (часто называемое протестантством) составляют народы, исповедующие христианскую веру в том виде, как установлено это на западе в XVI веке под главным влиянием Мартина Лютера. Сравнительно с учением Православной церкви, лютеранство заблуждается в следующих пунктах своего вероучения: I) о Св. Писании, как единственном источнике и единственном правиле веры; II) о состоянии человека по падении и об оправдании его верою, без добрых дел: III) о церкви, как невидимом обществе святых, что повлекло за собою отрицание иерархии; IV) о таинствах и V) об отношении между церковию земною и небесною. Кроме того, имеют также отличительные особенности лютеранское VI) нравоучение и VII) богослужение.

I. Главным исходным пунктом протестантских заблуждений послужило то, что протестанты отвергли всякий авторитет церковный в деле веры – авторитет Предания, учителей Церкви, Соборов³⁴⁰. Отвергая значение в делах веры всякого вообще предания, лютеранство единственным источником и правилом веры признало Св. Писание. Читать и толковать Св. Писание в лютеранстве, в противоположность римско-католическому запрещению читать Библию мирянам, разрешается каждому по его уразумению и личному воззрению, не подчиняясь никакому стороннему внешнему руководству и авторитету. Каждый христианин непосредственно озаряется и освящается Духом Святым, умудряющим его в уразумении истины Христовой и открывающим ему эту истину. Единственным руководительным принципом при изъяснении Св. Писания должно служить само же Священное Писание: сопоставление одних мест с другими, объяснение неясных мест ясными и т. п. – II. Первобытная праведность человека, по учению лютеран, состояла в полном совершенстве его природы. Грех глубочайшим образом повредил природу человека, низвратил ее и испортил до самой глубины ее, в самых ее основах; чрез падение человек лишился не только подобия Божия (как у католиков), но и образа Божия. Как потерявший свою свободу, сам человек нравственно действовать не может, если бы даже и хотел. Спасение его, поэтому, всецело совершается Богом, силою Его благодати. Именно, едва только грешный человек, услышав евангельскую проповедь о спасении, признает свою греховность и виновность перед Богом, свое полное бессилие исполнить божественный закон и чрез то спастись, и твердо уверует, что примирен с Богом чрез Иисуса Христа, тотчас подается ему, ради веры его, божественная благодать³⁴¹, Поданная человеку благодать вменяет ему заслуги Христовы, оправдывает его или, точнее, объявляет его праведным и святым, хотя на самом деле он и не становится таковым; она же производит в нем и все его добрые дела, во свидетельство его веры, но без всякого с его стороны участия, к которому он положительно неспособен вследствие своего полного бессилия. Таким образом, по Лютеру, человек заслуживает свое спасение или спасается исключительно верою, но не делами³⁴², потому что вера его есть единственный акт, к которому он оказывается самостоятельно способным, хотя и благодаря благодати (евангельской проповеди о спасении). – III. По лютеранскому учению, церковь есть невидимое общество святых, в котором верно проповедуется евангелие и правильно совершаются таинства. Под святыми, составляющими церковь, нужно разуметь не святых людей, находящихся на небе, а истинно верующих на земле, оправданных и возрожденных. Могут быть в церкви и дурные члены, но они только по имени, номинально принадлежат к ней, а не действительно – реально, почему при определении понятия церкви и не берутся в расчет. Отрицая церковь видимую, лютеранство вместе с тем отрицает иерархию, как богоучрежденное сословие людей, которым одними, и по Господню установлению, и но силе благодати, полученной ими в таинстве священства, принадлежит право и обязанность учить, священнодействовать и управлять. По лютеранскому учению, все верующие, по силе таинства крещения, суть равно священники, и из среды себя избирают особых мужей, как своих представителей, для отправления духовных обязанностей, как-то: для проповедывания евангелия, совершения таинств, духовного руководствования ко Христу. Эти духовные лица, назначенные на служение церкви, не составляют особенного сословия, не суть священники в собственном смысле, а только проповедники и наставники (пасторы) и по сану все существенно равны между собою по божественному праву (jure divino), имеют одни и те же служебные полномочия и от прочих верующих отличаются только должностию (Amt) или служебными обязанностями, a не свыше дарованными им правами и благодатными дарами. – IV. По воззрению лютеран, действенность таинств исключительно зависит от веры лиц, приемлющих таинства, так что таинство бывает таинством и имеет свою силу только во время самого принятия и употребления его с верою, а вне употребления или в случае принятия без веры оно не есть таинство и остается бесплодным. Таинства сами по себе не суть проводники благодати, а только знаки для возбуждения и укрепления веры в Искупителя, – напоминания о том, что благодатию Его род человеческий спасен. Уверенность человека в его спасении без внешних напоминаний может ослабевать, – и вот для поддержания и воспитания ее и даны таинства – эти внешние знаки. И насколько таинство в момент совершения его возбуждает в душе верующего веру в Искупителя и сообразное с нею настроение, настолько оно и имеет для него силу и значение. Установив такой взгляд на таинства, лютеране большую часть из них отвергают, именно: миропомазание³⁴³, священство, брак, елеосвящение. Относительно таинства покаяния Лютер некоторое время колебался и сперва признавал его за таинство, находя, что оно, имея своею целию отпущение грехов чрез веру во Христа, возбуждает эту веру, но потом отверг и его. Протестанты утверждают, что исповедь совершенно невозможна, потому что, по словам псалма „грехопадения кто разумеетъ“; исповедание грехов они признают тайное и внутреннее пред Богом, а не перед священником. Имеющими все признаки таинства лютеране считают таинства крещения и евхаристию, но и эти таинства видоизменяют сообразно со своими взглядами. Крещение, по их учению, не доставляет верующему во Христа совершенного очищения от всех (первородного и личных) грехов (как учит Православная Церковь), а только служит символом или внешним знаком прощения их ему. Чрез крещение изменяются только отношения человека к Богу: из отверженного он становится сыном Божиим, имеющим надежду на вечную жизнь, и участником в дарах благодати, которые получаются им не чрез самое таинство, а невидимым образом и вне всяких внешних условий; природа же его ни мало не изменяется, и грех по прежнему продолжает царствовать в нем. Вечеря Господня, по учению лютеран, установлена для утверждения нас в вере, для внешнего исповедания нашей веры и для возвещения благодеяний Христовых; чрез нее и в ней мы получаем отпущение грехов; тело и кровь Христовы, духовно принимаемые с истинного верою, питают нас в жизнь вечную, и при сем чрез Святого Духа, обитающего во Христе и в нас, мы более и более соединяемся с Его телом. Значение евхаристии, как жертвы, лютеранами отрицается. По их учению, хлеб и вино не пресуществляются в тело и кровь Христову. Но, отрицая действительность пресуществления хлеба и вина в тело и кровь Христовы, лютеране вместе е тем учат, что Иисус Христос невидимо и таинственно присутствует в таинстве хлеба и вина, пребывает Своим телом здесь же вместе с хлебом, и вкушающий хлеб и вино невидимо вкушает тело и кровь Христовы не духовным только, но и плотским образом. Как это так, на это лютеране отвечают обыкновенно следующими, ничего не объясняющими выражениями: „in pane, cum pane, sub pane“ (в хлебе, с хлебом и под хлебом). – V. Так как человек оправдывается только верою в Искупителя, чрез которую он входит в непосредственное общение с Ним, и если для оправдания человека ничего не нужно, кроме внутренней личной уверенности в своем спасении, то, само собою понятно, для него не могут иметь никакого значения предстательства и ходатайства прославленных на небе святых и после его смерти молитвы за него оставшихся в живых его собратий. Посему лютеране считают совершенно неуместным почитание и призывание святых, почитание их мощей и изображений – икон³⁴⁴ и молитвы за умерших³⁴⁵. – VI. Что касается нравоучения, то, отрицая вообще значение добрых дел в спасении, лютеране особенно восстают против всяких внешних подвигов благочестия: странствований к святым местам, соблюдения постов, аскетических подвигов самоотречения, безбрачия. Протестанты отвергли их не только как бесполезные, но как излишние и вредные, так как будто ими заменяются для людей внутреннее нравственное настроение и дается повод к тщеславию и лицемерию. Отвергая высшие нравственные подвиги самообуздания и самоотречения и ограничивая всю нравственность общими обыденными обязательствами и требованиями, лютеране нравственную жизнь христиан приводят к одному невысокому нравственному уровню. – VII. Отвергая внешние выражения благочестия в жизни, протестанты вместе с тем стараются, сколько возможно, упростить всякую внешность – обрядность в богослужении. Отвергнув большую часть церковных украшений, служб и обрядов, они оставили в своих храмах только изображение распятия, некоторые иконы, удержали пение и музыку при богослужении, колокольный звон, некоторые церковные процессии и вместо древних, оставленных ими, молитв и гимнов составили свои новые.

Реформатское вероисповедание (или кальвинизм) в основных пунктах, за исключением касающихся этих пунктов незначительных и немаловажных разностей, согласно с вероисповеданием лютеранским. Подобно лютеранам, реформаты признают Св. Писание за единственный источник и учат об оправдании одной верою без добрых дел, а сообразно с этим держатся одинакового с лютеранами взгляда на церковь и церковную власть и на отношение церкви земной к небесной. Особенности реформатского вероисповедания сравнительно с лютеранским составляют: I) учение о безусловном предопределении, а также II) учение о таинствах и преимущественно о таинстве евхаристии.

I. Уже Лютер склонился к мысли о безусловном предопределении, т. е. что Бог спасает, осуждает на погибель, кого хочет, и ограниченные твари не смеют даже и спрашивать, и рассуждать об этом. Но Лютер, при некоторой практической сдержанности, не хотел раскрывать это учение ясно я последовательно. Реформаты же провели это учение до последней крайности. Цвингли начал и Кальвин до конца довел такое мрачное учение о предопределении, по которому Бог является как будто жестоким и несправедливым деспотом, одних без всякой заслуги спасающим, а других погубляющим³⁴⁶; и личная свобода человека и всякое нравственное вменение совершенно теряют при этом значение; человек оказывается чисто страдательным орудием безусловной воли Божией, а вся его свободно-нравственная деятельность, все его усилия к большему и большему нравственному совершенству превращается в ничто. – II. Учение реформатов о таинствах вообще почти ничем не отличается от учения лютеран; первые только тверже устанавливают и определеннее обозначают взгляд на таинства, как на знаки и символы, посредством которых Господь величайшие благодеяния Свои, явленные людям, возобновляет и запечатлевает в их памяти и тем укрепляет и увеличивает их веру. Но на таинство евхаристии взгляд у реформатов существенно разнится от лютеранского. Понимая слова, произнесенные Спасителем во время установления таинства евхаристии не в буквальном, а в переносном смысле, Цвингли вместе с тем хлеб и вино признает только символами тела и крови Христовой, воспроизводящими в памяти верующего дело спасения, совершенного Искупителем на земле; приступающий к таинству евхаристии вкушает тело и кровь Христа только духовно, а не плотски; он мысленно соединяется со Христом; вкушение это производит действие не сверхъестественное, а естественное – нравственное, именно – ободряет, утешает верующего, укрепляет его веру в действительность искупления. Вкушение от хлеба и вина возбуждает в верующем такую твердую уверенность относительно всего, совершенного Искупителем для спасения его, что дело искупления делается как бы присущи ему, неотъемлемым от его существа. Соглашаясь с Цвингли в понимании слов установления таинства, Кальвин всю силу таинства полагает в самом таинстве, допуская, что оно действительно сообщает благодать; в нем верующий приобщается тела и крови Христовой реально и субстанциально, но присутствуют они в хлебе и вине не вещественно, а духовно, динамически. Приступающий к таинству под условием веры духовно питается от всего существа Христова, взятого в нераздельности Его Божественной и человеческой природы. Для этого же нет нужды в низведении тела Христова на землю, – оно может быть занесено возношением мысли причащающегося к телу Христову на небе. Из находящегося на небе тела Христова, вследствие его соединения с Божеством, изливается таинственная сила на возвышающихся к нему верующих. Таким образом, реформатство совершенно отрешилось от всякой мысли о связи тела Христова с хлебом и вином и отвергает в нем действительное присутствие тела Христова, считая виды его только образами Распятого Господа.

Что касается богослужения, то надо заметить, что вообще к церковной обрядности реформаты относятся враждебнее, чем лютеране. Все богослужение их обращается в одну проповедь, нередко рутинную, скучную; местами молитвенных собраний служат простые комнаты, более похожие на школу, чем на церковь. Все обращено только к научению одного рассудка: никакой пищи чувству и воображению, которые так же, как и рассудок, требуют себе высшего удовлетворения в религии.

При английском короле Генрихе VIII (1509 – 1547 г.) в Англии было положено начало реформации. Генрих VIII от папы Климента VII добивался развода со своею женою Екатериною Арагонскою, чтобы жениться на некоей Анне Болейн. Папа, боясь гнева германского императора Карла V, отказал Генриху в разводе. Тогда Генрих в 1533 г. приказал парламенту издать закон о независимости Англии от папы в церковных делах, а в 1534 г. торжественно и формально провозгласил себя верховным главою вместо папы. Впоследствии Генрих от лица парламента издал в 10-ти членах нечто в роде нового учения. Содержащееся в членах вероисповедание представляет смешение учений и обрядов католической церкви с несколькими незначительными примесями протестантства. Но собственно реформа вероучения началась в Англии при преемнике Генриха, Эдуарде VI (1547– 1553 г.). В первые годы правления Эдуарда было выработано систематическое изложение догматов англиканского вероисповедания, которое было изложено в 42 членах и имело характер смешанный, нося на себе отпечаток и католичества, и протестантства. При королеве Елизавете (1558–1603 г.) эти члены были пересмотрены и из них составлено новое вероисповедание в 39 членах, каковое вероисповедание и было уже окончательным, сохраняющим силу до настоящего времени. Вероисповедание, изложенное в 39 членах, имеет характер смеси лютеранства, реформатства и католичества. Так, вместе со всеми христианами Запада это вероисповедание признает догмат об исхождении Святого Духа от Отца и Сына (Filioque); вместе с лютеранством считает единственным источником веры Св. Писание, учит об оправдании одною верою без добрых дел, принимает, как обязательные для верующих и необходимые для их спасения, только два таинства – крещение и евхаристию, придавая им лютеранский смысл, отвергает учение о чистилище, почитании и призывании святых, почитание мощей и икон; вместе с кальвинизмом – допускает безусловное предопределение; вместе с католичеством признает церковную иерархию, состоящую из епископов, пресвитеров и диаконов, которые одни имеют право совершать таинства и проповедовать слово Божие, но вместо главенства папы утверждается главенство над церковию короля, который определяет на должности всех высших духовных лиц и имеет власть верховного судьи в делах веры. Впрочем, некоторые члены указанного вероисповедания изложены настолько неполно и неопределенно, что могут быть понимаемы и понимаются неодинаково, смотря по различию религиозного направления толкователей. Таково, напр., учение 17-го члена о предопределении, которое одни понимают в строго-кальвинистическом смысле, a другие признают условным; равным образом и учение 25-го члена о числе таинств по способу своего выражения, особенно при сопоставлении его с другими символическими источниками, дает место сомнению в том, придерживается ли англиканская церковь строго протестантского взгляда, что таинств только два, или же признает и остальные пять таинств, приписывая им лишь менее важное значение (сн. выше, 4 прим. к 1026 стр.). Богослужение англиканской церкви изложено в „Книге общих молитв“. Составители ее положили в основу своего труда тот римско-католический богослужебный чин, который употреблялся в Англии до реформации. Кроме переложения на английский язык, богослужебная реформа состояла главным образом в весьма значительном сокращении прежнего чина (напр., в исключении множества особых служб на памяти святых и в устранении многих обрядов и церемоний) и в перемене молитв соответственно новым догматическим учениям. Одною из своих главных задач составители „Книги общих молитв“ поставляли также, как можно, более дать места в англиканском богослужении Св. Писанию, что действительно и было ими исполнено. Ветхий Завет распределяется на столько частей, чтобы большая его часть прочитывалась ежегодно однажды. Новый Завет, за исключением Апокалипсиса, из которого избраны только некоторые части, разделен так, чтобы в продолжение года он прочитывался три раза, при чем воскресные и праздничные чтения Апостола и Евангелия в счет не принимаются. Книга псалмов полностию прочитывается в продолжение каждого месяца. По своему общему характеру англиканский богослужебный строй более приближается к протестантскому, чем к римско-католическому или православному; но вместе с тем в нем сохранилось значительное количество таких молитв, символических действий и обрядов, которые в протестантизме не допускаются. Сюда нужно отнести, напр., употребление при богослужении священных облачений, коленопреклонение при приобщении, отрицание сатаны и освящение воды при крещении, осенение крещаемого крестным знамением, отпущение грехов кающегося при чине посещения больного, соединение рук брачущихся и употребление кольца при совершении брака, и т. д. По своему устройству англиканская церковь – епископская. Члены ее разделяются на пастырей и пасомых. Группирующиеся подле своего храма верующие, составляя из себя церковную общину или приход, на своих приходских собраниях определяют налог в пользу церкви и избирают из своей среды попечителя или старосту, на обязанности которого лежит управление церковным имуществом, попечение о благолепии храма и забота о снабжении храма всем потребным для богослужения. Низшее духовенство разделяется на соборное, во главе которого стоит декан, и приходское. Духовенство каждого собора представляет собою организованную коллегию, называемую капитулом. Приходское духовенство делится на приходских священников и их помощников – викариев и капелланов. Пастырская деятельность приходского духовенства подчинена надзору и руководству так называемых архидиаконов, которые назначаются епископом из лиц пресвитерского сана, большею частию служащих при соборе, и являются его ближайшими помощниками по епархиальному управлению. Во главе епархии, в качестве ее верховного пастыря, судьи и правителя, стоит епископ. Ему одному принадлежит право совершать конфирмацию и рукополагать священнослужителей в свою епархию. По церковному управлению Англия разделяется на две провинции: Кентерберийскую и Иоркскую, во главе которых стоят архиепископы, при чем архиепископ Кентерберийский именуется примасом всей Англии и пользуется преимуществом чести и среди имеющихся отдельных ветвей англиканской церкви за пределами Англии. Стремление англиканской церкви оживить свою внутреннюю жизнь и придать ей возможно большую самостоятельность породило „церковные конгрессы“, которые ежегодно собираются теперь в каком-либо из заранее предназначенных к тому городов Англии; а с 1867 г. чрез каждые десять лет в Ламбэтском дворце архиепископа Кентерберийского собирается еще все-англиканский собор или конференция, на которой присутствуют епископы, съезжающиеся со всех концов мира. На этих конгрессах и конференциях обсуждаются и решаются вопросы относительно вероучения, нравственности, церковного устройства и практики и т. д.; но эти собрания, представляющие собою вполне достоверное свидетельство о современных воззрениях англиканской церкви, не обладают никакими полномочиями с точки зрения государственной власти, а потому их постановления не имеют законодательной силы. Вследствие вышеуказанной неопределенности и двухсмысленности изложенного в 89 членах англиканского исповедания, дающего повод направлять его в разные стороны и толковать в разных смыслах, издавна в англиканской церкви образовались три партии, называющие себя церквами и продолжающие существовать и в настоящее время: низкая церковь, широкая церковь и высокая церковь. Низкоцерковная партия является представительницею крайних идей протестантизма, стараясь учение и практику англиканской церкви понимать и направлять именно в этом, возможно более протестантском, смысле. Широкая церковь представляет собою собственно не партию, a то довольно равнодушное к религиозно-церковным вопросам большинство, которое вполне удовлетворяется неопределенными формулами официального англиканства. Основная идея высоко-церковной партии состоит в том, чтобы, противодействуя крайностям реформации, отстоять в англиканской церкви все то, что она сохранила от древности, даже возвратить ей, по возможности, в этом отношении и то, что было ею утрачено, и вообще как можно более приблизить ее к преданиям и практике нераздельной вселенской церкви³⁴⁷.