Что мы знаем о Туринской плащанице?

Туринская плащаница – самая известная реликвия христианского мира, внимание к которой недавно было привлечено новыми исследованиями, указывающими на её подлинность.

Она представляет собой льняное полотно размером 4,37 на 1,11 метра, с очень бледным негативным изображением обнаженного бородатого мужчины в полный рост. На одной половине плащаницы изображение с лица, на другой – со спины. На плащанице также есть пятна, напоминающие кровь.

Человек на плащанице предстаёт с ранами, отражающими бичевание, увенчание терновым венцом, распятие и удар копьем в бок, полностью соответствующими описанию страданий и смерти Иисуса Христа в Евангелии.

Она веками почитается как та самая плащаница, которой Иосиф Аримафейский обвил тело Иисуса, снятое с Креста (например, Мк.15:46).

В конце XIX века она привлекла особенное внимание после того, как итальянский фотограф Секондо Пиа сделал её фотографию для каталога выставки и обнаружил, что на негативе проступило отчетливое позитивное изображение человека, облик которого поразил его своим величием.

С тех пор плащаница вызывает неутихающие споры о её подлинности, породив целую науку синдологию (от греческого слова из Евангелия, обозначающего плащаницу, «синдон»).

В этой статье содержится обзор (неизбежно неполный) того, что мы знаем о плащанице.

Существуют две гипотезы о происхождении плащаницы. Одни (их называют «аутентистами») полагают, что плащаница – подлинное погребальное полотно Иисуса, другие, скептики, – что она была создана в средние века.

Как пишет один из противников подлинности плащаницы, искусствовед Гери Викан, «Туринская плащаница была создана для обмана. Её изготовили в то время, когда, особенно в Западной Европе, реликвии означали паломничество, а паломничество означало деньги».

В пользу этой версии выдвигаются различные доводы, наиболее серьёзными из которых являются данные, полученные на основе использования метода радиоуглеродного анализа, относящие плащаницу к промежутку между 1260 и 1390 годами.

С другой стороны, фотограф, работавший с этой реликвией, Барри Шворц, говорит¹ о том, что убедило его, выходца из ортодоксальной иудейской семьи, в подлинности плащаницы: «Невозможно, чтобы средневековый фальсификатор обладал знаниями, необходимыми, чтобы создать что-то подобное, причем чтобы он сделал это, используя метод, который мы не можем понять даже сегодня».

Итак, перед нами две основные версии. Плащаница:

а) средневековая подделка;

б) подлинная плащаница, упомянутая в Мф.27:59, Мк.15:46, Лк.23:53 и Ин.19:40.

Существует огромное количество материалов о плащанице: книг, статей, документальных фильмов, созданных как сторонниками, так и противниками версии о её подлинности. Рассмотреть и оценить все аргументы, выдвигаемые в ходе напряженных дискуссий, ведущихся уже более ста лет, в объеме статьи не представляется возможным, и я заранее прошу прощения у читателя, который сочтет, что какие-то важные доводы «за» или «против» остались за кадром.

Тем не менее сделать общий обзор вполне возможно – чему и будет посвящена эта статья.

Однако прежде всего стоит сделать несколько предварительных замечаний.

Начиная сбор данных для этой статьи, я ожидал, что сторонники и противники представления о подлинности плащаницы распределятся по понятным конфессиональным линиям. Католики будут упорно биться за подлинность веками почитаемой ими реликвии, православные будут склонны поддержать их, протестанты, которые настроены к почитанию реликвий равнодушно, если не враждебно, будут эту подлинность отрицать, а нехристиане, агностики, и атеисты – тем более.

В реальности дело обстоит иначе.

Действительно, с одной стороны, есть примеры ревностных почитателей плащаницы, для которых вера в её подлинность связана с их глубокими религиозными убеждениями.

С другой – можно привести примеры боевитых секуляристов, для которых любое предположение о том, что хоть какие-то доводы в пользу подлинности плащаницы стоит воспринимать всерьез, категорически неприемлемы и вызывают взрыв сарказма.

Для них версия средневековой подделки является как бы священным догматом, сомневаться в котором – значить пытаться обрушить всю их картину мира.

Но нередко бывает и по-другому. Католики оказываются скептиками в отношении плащаницы, а люди, воспитанные в ортодоксальном иудаизме, и агностики защищают её подлинность.

Насколько нам известно, первый, кто объявил плащаницу подделкой, – католический епископ XIV века Пьер д'Арси, и даже после того, как в самом конце XIX века плащаница приобрела известность благодаря фотографиям Секондо Пиа, соответствующая статья в католической энциклопедии оспаривала её подлинность. (Сейчас эту статью пересмотрели в пользу более острожных формулировок.)

У такого скептицизма христиан могут быть разные причины: опасение обжечься, поспешно объявив подлинной реликвию, которую впоследствии могут разоблачить как подделку, или убеждение, что вера должна быть основана на слове Божьем, а не на каких-то дополнительных доказательствах.

Некоторые православные не признают плащаницу потому, что находят ее не соответствующей традиционной православной иконографии Воскресения.

То есть для христиан подлинность плащаницы не является догматом веры, и мы свободны рассматривать доводы «за» и «против».

Вместе с тем ряд исследований, указывающих на подлинность плащаницы, был проведен учеными, которые не являются верующими. Их едва ли можно обвинить в том, что они искали подтверждения своим уже давно сложившимся взглядам.

Одним из первых сторонников подлинности плащаницы оказался французский исследователь Ив Делаж (1854 –1920), по личным убеждениям агностик. Он писал:

«Я охотно признаю, что ни один из приведенных аргументов не является неопровержимым доказательством, но необходимо понимать, что все они в совокупности формируют группу впечатляющих вероятностей, некоторые из которых практически доказаны. Безо всякой на то необходимости в чисто научную проблему был включен религиозный элемент, что всколыхнуло определенные чувства и заглушило голос разума.

Если бы речь шла не о Христе, а о Саргоне, Ахиллесе или одном из фараонов, то ни у кого не возникло бы возражений. Исследуя эту тему, я преследовал научные интересы и стремился найти истину и только истину, менее всего беспокоясь, что это затронет интересы какой-то религиозной группы. Я считаю Христа историческим персонажем, поэтому не вижу причин, чтобы возмущаться из-за того, что нашлись-таки материальные свидетельства его земного существования».

Как христиане мы можем быть открыты к любому выводу, и, если плащаница создана каким-то фальсификатором в средние века, это никак не разрушит наше мировоззрение. Да, несомненное утешение иметь такое осязаемое физическое подтверждение Евангелия – но большую часть истории большая часть из нас обходилась без него.

Поэтому для нас неподлинность плащаницы (если таковая будет установлена), возможно, будет огорчением, но никак не крушением убеждений всей нашей жизни.

Если плащаница – просто (чрезвычайно поразительное) произведение средневекового искусства, мы можем принять её и в таком качестве.

Британский публицист Питер Хитченс (брат знаменитого атеиста Кристофера Хитченса и сам в юности ярый атеист) обратился под влиянием «Страшного Суда» Рогира Ван Дер Вейдена. Этот великий шедевр столетиями потрясает души людей. Но нам в голову не приходит приписывать ему сверхъестественное происхождение.

Сказав это, мне стоит обозначить мою личную позицию (сознавая, что она не может быть ни для кого обязательной).

Лично я (как и упомянутый Барри Шворц) нахожу версию средневековой фальсификации совершенно неправдоподобной.

Но перейдем к рассмотрению того, что мы знаем о плащанице.

Плащаница привлекла внимание в 1898 году, когда Секондо Пиа, 42-летний итальянский адвокат, мэр небольшого городка и фотограф-любитель сделал её фотографию для выставки. Многие из нас еще помнят, как до появления цифрового фото фотографии печатались с негативов – а во времена Пиа, когда фотография была относительно новым делом, этот негатив выглядел как довольно большая стеклянная пластинка.

Когда Пиа проявил её, он был поражен: на негативе проступил ясный позитивный образ Человека, претерпевшего бичевание и распятие. То есть оказалось, что само изображение на плащанице носит негативный характер.

Открытие Пиа вызвало, с одной стороны, живой интерес, с другой – нападки и обвинения в том, что он сознательно сфальсифицировал фотографию.

Работа Пиа привлекла внимание двух французских ученых – Поля Виньона и Ива Делажа.

Виньон был верующим католиком, Делаж – агностиком.

В понедельник, 21 апреля 1902 года Ив Делаж выступил на заседании Академии наук с докладом о работе, которую провел его ассистент Поль Виньон по изучению Туринской плащаницы. Доклад назывался «Отпечатки, оставленные на ткани эманациями мертвого тела».

Выступление Делажа вызвало резкую критику, его даже называли «семинаристом, который прикидывается ученым».

Ответ Делажа выглядел так:

«Есть категория людей, к мнению которых я неравнодушен и которые искренне поверили – так много фактов было искажено, так много разговоров было о том, что сообщали некоторые журналы, – что неосознанно или из-за отсутствия принципов я предал науку и не был верен своим убеждениям свободомыслящего человека. Для этих людей я хочу восстановить факты, и с этой целью я прошу ваш журнал оказать мне гостеприимство...

Я был верен истинному духу науки, рассматривая этот случай с единственным намерением найти истину, не беспокоясь о том, служу ли я интересам того или иного религиозного течения. Те, кто, напротив, позволил себе поддаться влиянию подобных опасений, предали научный метод. Я не занимался работой на клерикалов, потому что клерикализм и антиклерикализм здесь не имеют никакого отношения к делу. Я считаю Христа историческим персонажем и не понимаю, почему кто-то должен быть шокирован тем, что существуют материальные следы его существования»².

Новую волну интереса к плащанице вызвали фотографии, сделанные 3 мая 1931 года Джузеппе Энри, редактором журнала Vita Photographica Italiana и владельцем фотостудии и лаборатории в Турине.

В этот раз, чтобы избежать обвинений в подделке, которые в свое время обрушились на Секундо Пиа, Энри пригласил пятерых профессиональных фотографов проверить его фотографии. Они подтвердили, что ни одна из них не была отретуширована и что все они точно отображали то, что можно было увидеть невооруженным глазом на поверхности плащаницы, и поставили свои подписи под соответствующим документом.

Изображение, полученное Энри, было более четким и ясным – но полностью подтверждало открытие Секондо Пиа. На фотографиях был поставлен штамп «Разрешено к воспроизведению», и копии были разосланы в ряд изданий по всему миру, дав, таким образом, возможность исследовать плащаницу и тем, кто не мог увидеть её воочию.

Поль Виньон³, получивший образование биолога, был также художником-любителем и поэтому прежде всего решил проверить предположение скептиков, что изображение было нарисовано.

Он заметил несоответствие изображения традиционной иконографии. Гвозди были вбиты в запястья, а не в ладони, как это традиционно изображается. Судя по следам крови на голове, терновый венец имел форму не кольца – как это всегда изображалось, – а высокой шапки типа митры. Человек на плащанице был обнаженным – в то время как в средние века Христа всегда изображали с набедренной повязкой. Уже одно это было существенной трудностью для «теории средневековой подделки».

Виньон также обратил внимание на отсутствие отслаивания каких-либо частей изображения, как это можно было бы ожидать, если бы ткань с нанесенным на неё изображением сворачивали и складывали, как это происходило с плащаницей.

Он написал маслом копию изображения и удостоверился, что краска в таких случаях действительно отслаивается.

Затем он обратил внимание, что изображение на плащанице не содержало никаких признаков контуров и четких границ, обычных при рисовании. Изображение по краям просто плавно сходило на нет.

Он также установил реалистичность следов крови на плащанице – они выглядели именно так, как если бы Человека на плащанице бичевали, а затем распяли. В отличие от изображения тела, пятна крови носили позитивный, а не негативный характер.

Следы крови на руках указывали на то, что они были приподняты и вытянуты в момент кровотечения.

Он также первым отметил, что изображение крови соответствует явлению, которое медики называют ретракцией сгустка, то есть выглядят так, как выглядит реальная свернувшаяся и засохшая кровь.

Все это побудило его признать, что изображение на плащанице не могло быть нарисовано.

Виньону также принадлежит другая линия аргументации в пользу подлинности плащаницы – её влияние на иконографические изображения с VI по XIV века. Виньон обнаружил, что ряд характерных деталей на множестве икон Спасителя воспроизводят особенности Лика плащаницы, как если бы этот канон сложился под влиянием людей, видевших и копировавших этот Лик.

Это указывает на то, что плащаница существовала до XIV века – что противоречит «теории подделки».

Исследования Виньона продолжил Пьер Барбье⁴ (1884–1961), главный хирург больницы Святого Иосифа в Париже.

В 1950 году он написал большое исследование под названием «Врач на Голгофе», которое позже было опубликовано в виде книги.

Во время Первой мировой войны Барбье служил полевым хирургом и хорошо представлял себе, как кровавые раны отпечатываются на ткани.

Он подтвердил выводы Виньона, что следы крови на плащанице соответствуют евангельским описаниям распятия Христа и попали на ткань в результате непосредственного контакта с ранами на теле.

Он также подтвердил, что кровавые пятна выглядят именно как реальная кровь, которая постепенно сворачивалась, оставляя характерные следы в виде концентрических колец.

Барбье также исследовал механику и физиологию процесса распятия и обратил внимание на то, что гвозди, вбитые в запястья, выглядят более реалистично, чем традиционное изображение гвоздей в ладонях.

Еще Поль Виньон обратил внимание на то, что изображение на плащанице обладает характерной особенностью.

Чем ближе ткань находилась к телу (кончик носа, скула и т. д.), тем более интенсивным было изображение, а чем дальше (глазницы, шея и т. д.), тем оно было бледнее.

Это позволяло сделать трехмерный образ Человека на плащанице – чему большое внимание уделил британский фотограф Лео Вала, который в 60-е годы ХХ века при помощи разработанной им техники, используя фотографии Джузеппе Эрни, создал⁵ детальный скульптурный бюст, воспроизводящий голову Человека с плащаницы.

Большой шаг в исследовании трехмерного характера плащаницы был сделан в 1970-е годы при помощи анализатора изображений VP-8 – аналогового прибора, который был разработан для оценки рентгеновских снимков и для других случаев визуализации.

Прибор преобразовывал плотность изображения (светлые и темные участки) в вертикальный рельеф. При вводе в VP-8 обычной фотографии или картины возникала бессмысленная каша – например, руки внутри груди или нос, прижатый к лицу.

Это было связано с тем, что светлые и темные участки обычной фотографии зависели исключительно от количества света, отражаемого объектом съемки на пленку. Плотность изображения в этом случае не зависит от расстояния, на котором объект находился от пленки.

В 1976 году группа исследователей включавшая физика Джона П. Джексона, термодинамика Эрика Джампера и фотографа Уильяма Моттерна, которые использовали VP-8 в Sandia Laboratories для оценки рентгеновских снимков, решили поместить в устройство фотографию Туринской плащаницы, сделанную Энри в 1931 году. Они получили трехмерное изображение⁶.

Эти пространственные данные, присутствующие в изображении, делают неправдоподобным фотографию или живопись как возможный механизм его создания и позволяют заключить, что изображение возникло, когда ткань была накинута на реальное человеческое тело.

В марте 1977 года Джексон, Джампер и Моттерн пригласили еще нескольких ученых присоединиться к ним в деле исследования плащаницы.

Первая встреча состоялась в Альбукерке, штат Нью-Мексико. Хотя у группы не было официального спонсорства, ученым удалось организовать гранты и кредиты на техническое оборудование, стоимость которого оценивалась более чем в 2 млн долларов.

Возглавил STURP физик-ядерщик Том Д'Мухала. Помимо Джексона, Джампера и Моттена в команду входили термохимик Рэймонд Н. Роджерс, Рон Лондон и Роджер Моррис – все из Национальной лаборатории Лос-Аламоса. Среди других членов команды были Дон Линн из Лаборатории реактивного движения в Пасадене, биофизик Джон Хеллер, фотографы Верн Миллер и Барри Шворц, физик-оптик Сэм Пелликори, эксперты по электроэнергетике Джон Д. Герман и Руди Дихтл, судебно-медицинский патологоанатом Роберт Баклин и ряд других специалистов.

Группа STURP потратила более двух лет на подготовку и планирование десятков экспериментов, тестов и измерений.

В начале октября 1978 года группа прибыла в Турин.

В течение пяти суток, начиная с 8 октября, ученые круглосуточно исследовали плащаницу в большой комнате Королевского дворца, примыкающей к Туринскому собору.

Каждый 24-часовой период был разбит на смены, что позволяло работать без перерыва, пока одни сотрудники STURP спали, а другие проводили исследования.

Среди методов, использовавшихся для сбора данных, были прямая микроскопия, инфракрасная спектрометрия, рентгенофлуоресцентная спектрометрия, рентгеновская рентгенография, термография и ультрафиолетовая флуоресцентная спектрометрия.

Кроме того, были сделаны фотографии с ультрафиолетовой флуоресценцией, фотографии при рассеянном освещении, фотографии «на просвет», когда источник света находился за плащаницей. Были сделаны также десятки микрофотографий избранных участков плащаницы.

Исследователи собрали образцы материалов с поверхности плащаницы при помощи липкой ленты, а также образцы ниток, которые были отправлены в Соединенные Штаты для дальнейших исследований.

Последующие исследования этих образцов проводились с использованием микроскопии, пиролизной масс-спектрометрии, лазерно-микробиологического комбинационного анализа и различных методов микрохимического тестирования. Результаты исследований STURP были опубликованы в двадцати рецензируемых научных журналах в течение четырех лет после завершения работы группы в Турине.

Кроме того, впоследствии было опубликовано множество других работ, в которых подробно излагались выводы и данные экспедиции STURP.

Результаты их исследований доступны⁷ в интернете как в ряде научных журналов, так и на сайте shroud.com. Ученые очень тщательно описывают методы, к которым они прибегли, и полученные результаты.

Также приводятся фотографии, на основании которых они делали свои выводы. В этой статье я опущу большую часть технических подробностей и сосредоточусь, главным образом, на полученных результатах.

Исследования, проведенные группой STURP в 1978 году, подтвердили выводы Виньона и Барбье.

На подлинность крови на плащанице указывает целый ряд тестов. Разные вещества поглощают свет разной частоты по-разному: в частности, гемоглобин сильно поглощает ультрафиолет, и пятна крови на фотографиях в ультрафиолете выглядят особенно темными. Именно так они и выглядят на плащанице в этом диапазоне.

Фотографии подтвердили явление, на которое указали Виньон и Барбье, – «ретракцию сгустка», указывающую на то, что пятна образованы свернувшейся кровью.

Кроме того, на всех следах бичевания стали видны повреждения, характерные для типичного римского бича.

Предполагаемому фальсификатору XIV века понадобились бы, таким образом, знания о процессе сворачивания крови, полученные только в ХХ веке, и способность создать исторически достоверные следы бичевания, заметные только в ультрафиолете. Не говоря уже о том, что для подделки, предназначенной для введения в заблуждение людей той эпохи, все эти детали были бы совершенно излишни.

Фотографии, сделанные с большим увеличением, показывают особенности пятен (как жидкость пропитывала ткань, как слипались волокна и т. д.), указывающие на реальную кровь, а не на краску, которой мог бы пользоваться художник.

Проводились химические исследования образцов, взятых с поверхности плащаницы при помощи клейкой ленты.

При этом были обнаружены частицы, цвет которых варьируется от красного до оранжевого. Анализ показал, что это – остатки крови. Как подробно сообщает⁸ один из участников STURP Алан Адлер, они положительно тестируются на присутствие белка, гемина, билирубина и альбумина; дают положительные реакции на гемохромаген и цианметгемоглобин; после химической генерации проявляют характерную флуоресценцию порфиринов и т. д.

Более того, по утверждению ряда исследователей⁹ кровь имеет характерные признаки того, что Человек переживал травматический шок, как при бичевании и Распятии.

При таком травматическом шоке эритроциты (клетки крови) распадаются, а высвобождающийся гемоглобин связывается в агрегаты гаптоглобин-гемоглобин (коричневатый цвет денатурированного метгемоглобина). Гемоглобин также разрушается под действием ферментов в печени, превращая часть гема в билирубин, который затем также связывается в белковые комплексы, в основном с альбумином, приобретая желтовато-оранжевый цвет. Когда такая кровь проливается и затем сворачивается, она будет содержать эти связанные белками комплексы с ожидаемым диапазоном неоднородного цвета от красного до оранжевого, что и наблюдается на плащанице.

(Это, кстати, отвечает на вопрос, который ставят скептики – почему кровь остается красной, когда обычно кровь, сворачиваясь, темнеет.)

Пьерлуиджи Байма Боллоне – медик и профессор¹⁰ судебной медицины Туринского университета. Он руководил отделением диагностики и профилактики больницы Градениго. Автор ряда научных публикаций и учебников по судебной медицине, изданных в ряде университетов.

В декабре 1982 года Пьерлуиджи Байма Боллоне и его коллеги с помощью иммунофлуоресценцентного анализа пришли к выводу, что образец крови, взятый ими в 1978 году с плащаницы, принадлежал группе АВ (IV группа по другой классификации). Этот результат был независимо подтвержден другим исследователем – М. Канале.

В 1985 году П. Байма Боллоне и его команда также обнаружили антигены M, N и S в образце венозной крови, взятом с подошвы правой ноги на плащанице, подтвердив, что это была человеческая кровь, поскольку антигены S характерны только для людей и не встречаются у других приматов, как например антигены A и B.

Как сказал¹¹ Боллоне, подытоживая исследования в этой области, «Постоянные гематологические исследования позволили нам установить неопровержимое присутствие на плащанице человеческой крови со всеми её характеристиками».

Совсем недавно – в июле 2024 года – в журнале Archives of Hematology Case Reports было опубликовано исследование¹² профессора Падуанского университета Джулио Фанти.

Он исследовал образцы, взятые группой STURP в 1970-е годы при помощи клейкой ленты, используя сверхмощные современные микроскопы.

Внимательный анализ красных частиц показал наличие гемоглобина, который является ключевым компонентом крови.

По словам Фанти, это указывает на то, что ткань соприкасалась с реальными кровавыми ранами.

В образце с плащаницы также были обнаружены следы креатина, который выделяется в кровоток, когда у человека происходит мышечный срыв или какая-либо травма.

Макрофотографии, сделанные группой STURP, выявили определённые особенности изображения тела на плащанице.

В отличие от пятен крови, на основном изображении отсутствуют слипшиеся волокна и нет признаков капиллярности (т. е. просачивания жидкости). Таким образом, признаки окраски отсутствуют. Изображение образовано изменением цвета самих волокон, причем окраска не проникает в ткань, а уходит только на одно волокно вглубь. Кроме того, все измененные части волокон имеют равномерную соломенно-желтую окраску. Цвет этих волокон устойчив – его нельзя стереть или соскоблить, как это было бы с краской.

Согласно ряду проведенных тестов, хромофор (т. е. то, что вызывает окраску) изображения тела представляет собой обезвоженную окисленную форму целлюлозы в самой ткани, а не нанесенную художником краску. Это делает еще более неправдоподобной версию о том, что изображение на плащанице нарисовано.

Чтобы создать штриховку и детали картины, художник изменяет концентрацию нанесенного пигмента. Однако изображение тела на плащанице создается за счет изменения количества равномерно окрашенных волокон на единицу площади.

Предполагаемому художнику пришлось бы следить за количеством волокон на единицу площади картины, мысленно представляя себе большой образ, который он пытается создать. Толщина одного волокна составляет примерно половину толщины среднего человеческого волоса. Изображение является очень бледным и становится различимым только на расстоянии 4–5 метров, что создает для предполагаемого фальсификатора дополнительные проблемы.

Как пишут¹³ участники группы STURP Ларри Швальбе и Рэй Роджерс,

«Если изображение на плащанице было создано художником и если контрастность во время его создания была сопоставима с наблюдаемой сегодня, то нечеткость изображения свидетельствует о серьезных технических трудностях с исполнением. Например, если бы плащаница была нарисована, следовало бы ожидать, что художник сначала стоял бы в метре от полотна, чтобы работать, а затем на расстоянии не менее 4–5 м наблюдал за ходом работы».

Еще одним доводом против того, что изображение нарисовано, являются подпалины и водяные разводы, оставшиеся после двух пожаров, в которых побывала плащаница.

Дело в том, что цвет краски менялся бы в зависимости от температуры – и цвет по краям обожженных областей должен был бы заметно отличаться. Аналогично, цвет изображения тела внутри водяных потеков тоже не изменился – что говорит против того, что оно было создано при помощи какого-либо красителя.

Дополнительным указанием на то, что изображение тела имеет глубину всего в одно волокно, служат фотографии, сделанные при просвечивании плащаницы, когда она была подвешена, а источник света находился за ней, так, что свет проходил через ткань.

На обычных фотографиях плащаницы, когда источник света помещался перед тканью, и фотография, таким образом, фиксировала отраженный свет, изображения водяных потеков, подпалин, крови и тела имеют примерно одинаковую интенсивность.

На просвечивающей фотографии водяные потеки, подпалины и следы крови по-прежнему отчетливо видны, что указывает на их проникновение через ткань.

Однако изображение тела при таком фотографировании почти полностью исчезло.

В режиме отражения изменившие цвет волокна изображения тела дают 100 % отраженного излучения, но в режиме просвечивания они дают только 1 %, что свидетельствует об их поверхностном, одноволоконном и неглубоком характере.

Были сделаны также инфракрасные фотографии. Этот метод применяется при исследовании картин, чтобы обнаружить скрытые изображения под краской, или признаки контура, который художник обычно наносит перед тем, как налагать краску.

Ничего подобного не было обнаружено, что опять же указывает на то, что изображение тела не было нарисовано.

На фотографиях плащаницы было проведено несколько компьютерных исследований с использованием различных типов алгоритмов, которые должны были выявить мазки кисти. Их тоже не обнаружили.

Как пишет¹⁴ один из членов STURP, Алан Адлер, подводя итоги исследования,

«Кровавые следы на Туринской плащанице появились в результате переноса на ткань экссудата свернувшейся крови из ран человека, пережившего травматическую смерть, соответствующую той, что исторически описана как смерть Христа. Изображения тела на ткани являются результатом какого-то пока неизвестного бесконтактного процесса радиационного типа, который последовал за отпечатком следов крови и привел к избирательному дегидратационному окислению структуры целлюлозы до структуры наблюдаемого хромофора. Изображения тела не являются результатом нанесения на ткань каких-либо пигментов, пятен, красителей, сухих порошков или горячих поверхностей. Точность радиоуглеродной датировки вызывает сомнения, и убедительные доказательства позволяют отнести возраст ткани по меньшей мере к седьмому веку».

В 1981 году группа STURP выпустила следующее заключение¹⁵:

«На волокнах не было обнаружено пигментов, красителей или пятен. Рентгеновские, флуоресцентные и микрохимические исследования волокон исключают возможность использования краски в качестве метода создания изображения.

Ультрафиолетовая и инфракрасная оценка подтверждают эти исследования. Компьютерное улучшение изображения и анализ с помощью устройства, известного как анализатор изображений VP-8, показывают, что изображение содержит закодированную в нем уникальную трехмерную информацию...

Очевидно, что плащаница имела непосредственный контакт с телом, что объясняет некоторые особенности, такие как следы бичевания, а также кровь. Однако, хотя этот тип контакта может объяснить некоторые особенности изображения торса, он совершенно не способен объяснить изображение лица с высоким разрешением, которое было наглядно продемонстрировано фотографией.

Основная проблема с научной точки зрения заключается в том, что некоторые объяснения, которые могли бы быть логичными с химической точки зрения, исключаются физикой. Напротив, некоторые физические объяснения, которые могут быть привлекательными, полностью исключаются химией. Для адекватного объяснения изображения на плащанице необходимо объяснение, которое является научно обоснованным с физической, химической, биологической и медицинской точек зрения.

В настоящее время, как представляется, этого решения невозможно достичь, несмотря на все усилия членов команды STURP. Более того, эксперименты в области физики и химии со старыми льняными тканями не смогли адекватно воспроизвести феномен, представленный Туринской плащаницей.

Ученые пришли к единому мнению, что изображение было получено в результате окисления, дегидратации и конъюгации полисахаридной структуры микроволокон самого полотна. Такие изменения могут быть воспроизведены в лаборатории с помощью определенных химических и физических процессов. Аналогичные изменения на льняном полотне можно произвести с помощью серной кислоты или высокой температуры.

Однако не существует известных химических или физических методов, которые могли бы объяснить всю картину в целом, и ни одно сочетание физических, химических, биологических или медицинских факторов не может адекватно объяснить это изображение. Таким образом, ответ на вопрос о том, как было создано это изображение или что его породило, остается, как и в прошлом, загадкой.

На данный момент мы можем заключить, что изображение на плащанице – это изображение реального человека, подвергшегося бичеванию, распятого на кресте. Это не работа художника.

Пятна крови состоят из гемоглобина, а также дают положительный результат на сывороточный альбумин. Изображение остается загадкой, и до тех пор, пока не будут проведены дальнейшие химические исследования, возможно, этой группой ученых или, возможно, некоторыми учеными в будущем, проблема остается нерешенной».

Основываясь на микроскопическом и химическом анализе образцов волокон, собранных на клейкую ленту, работавший с STURP исследователь Уолтер МакКрон пришел к совершенно другому выводу: изображение на плащанице было нанесено разбавленным пигментом красной охры в коллагеновой темперной (то есть желатиновой) среде с использованием техники, аналогичной той, которую использовали в XIV веке Симоне Мартини и другие европейские художники.

МакКрон также утверждал, что «пятна крови» на изображении были выделены киноварью, также в коллагеновой темперной среде. МакКрон сообщил, что в образцах, взятых с плащаницы, которые он исследовал, не было обнаружено настоящей крови.

Выводы МакКрона до сих пор предлагаются в скептически настроенных источниках (например, в англоязычной Википедии) как первая и основная версия происхождения изображения.

Довольно часто на МакКрона (иногда даже не называя его по имени) ссылаются, чтобы говорить о том, что «ученые установили, что изображение нарисовано».

Другие члены STURP, в частности Ларри Швальбе и Роберт Роджерс, отвергли вывод МакКрона о том, что изображение на плащанице было нарисовано, заявив, что физические анализы исключили присутствие пигментов в достаточных количествах, чтобы объяснить видимое изображение.

Два других члена STURP, Джон Хеллер и Алан Адлер, опубликовали свой собственный анализ, утверждая, что на плащанице действительно были обнаружены следы крови – о чём мы уже говорили чуть выше.

При этом ученые, не согласные с его выводами, отмечают, что, вполне вероятно, МакКрон действительно мог найти следы красителей – к плащанице могли прикладывать иконы, чтобы освятить их; в храмах, где она хранилась, с потолка могли осыпаться мелкие фрагменты краски с фресок и т. д.

По утверждению одного из фотографов, участвовавших в проекте, Барри Шворца, который до дня своей кончины администрировал сайт shroud.com,

«Уолтер МакКрон постоянно забывает упомянуть, что он никогда даже не видел плащаницу, и его выводы основаны исключительно на визуальном исследовании волокон, взятых при помощи клейкой ленты»¹⁶.

В Сети можно встретить утверждения, что выводам группы не следует доверять, потому что они (как утверждается) заранее ставили себе целью обосновать подлинность плащаницы. Тот же Барри Шворц отвечает на это, в одном из своих писем, так:

«Что касается предвзятости, я предполагаю, что вы на самом деле имеете в виду религиозную предвзятость, поскольку это самое распространенное утверждение скептиков.

... В нашу команду входили три еврея (Алан Адлер, Дон Деван и я), один мормон, один евангелист, несколько католиков, несколько протестантов и несколько признанных атеистов и агностиков. Если бы религия когда-либо была критерием членства, большинство членов команды STURP никогда бы не согласились участвовать.

Церковные служители и посланник короля Умберто (владельца плащаницы в 1978 году) не сделали ничего, чтобы помешать нашей работе или повлиять на нее. Они не хотели создать такого впечатления, и предоставили нам полную свободу действий»¹⁷.

Здесь, прервав изложение аргументов ученых, мне хотелось бы поделиться своими соображениями относительно группы STURP. Как справедливо отмечает Барри Шворц, далеко не все члены группы были верующими христианами. Более того, подлинность плащаницы совершенно не догмат веры, и отношение к плащанице было разным даже в самой католической церкви.

Но дело не только в этом.

Обвинения в предвзятости порождают ряд проблем. Если мы можем отклонить выводы членов STURP, обвинив их в предвзятости, то что защитит от аналогичных обвинений, например, ученых, проводивших радиоуглеродный анализ? Почему бы тогда не сказать, что их данным нельзя доверять, потому что за ними стоит атеистическая предвзятость?

Разумеется, люди проявляют то, что называется склонностью к подтверждению своей точки зрения. Люди подхватывают то, что соответствует их убеждениям и картине мира, и (часто неосознанно) блокируют то, что может её поколебать. Это хорошо известное психологическое явление.

Но это бывает с людьми самых разных взглядов. Убежденный секулярист, посвятивший свою жизнь разоблачению религии, может быть ничуть не менее предвзят, чем убежденный верующий.

Более того, странная вера многих скептиков, что атеизм каким-то образом гарантирует их от впадения в ошибки и когнитивные искажения, свойственные всему остальному человеческому роду, выглядит ни на чем не основанной. Напротив, если вы полагаете, что уж вы-то не можете впасть в предвзятость и самообман, это понижает уровень самокритики и делает вас как раз более легкой жертвой самообмана.

Люди есть люди, и история науки полна как предвзятости, так и вполне сознательных подделок. А уж чем полна история идеологий – особенно воинствующе атеистических, – лучше и не вспоминать. Нерелигиозные и, особенно, активно антирелигиозные взгляды ничуть не избавляют людей от предвзятости. Они просто направляют её в другую сторону.

Поэтому у нас нет оснований считать, что, если ученые приводят данные в пользу подлинности плащаницы, они проявляют предвзятость, а если против – вот тут они совершенно объективны.

Нам стоит проявлять как раз непредвзятость и относиться к тем и другим одинаково.

Члены группы STURP – профессиональные ученые с соответствующими степенями, работавшие в научных учреждениях. Они провели исследования, используя известные научные методы, и опубликовали подробные отчеты о них в научных журналах.

Если от их выводов можно просто отмахнуться, остается непонятным, почему нельзя отмахнуться от других – и что в таком случае остается от призыва «доверять науке».

Предвзятость – это то, что может проявляться в истолковании данных. Если человек сознательно и намеренно предоставляет ложные данные, он не предвзят. Он лжец.

Люди, увы, бывают коварными лжецами, но, чтобы обвинять во лжи конкретных людей, нужны серьезные основания.

Ряд утверждений членов STURP о характере изображения не может быть результатом предвзятости, потому что это сообщения о фактах, а не об их истолковании. Они также не могут быть добросовестной ошибкой. Если эти сообщения не соответствуют действительности, то они являются намеренной ложью.

Предположение, что все члены STURP составили заговор, чтобы вводить мир в заблуждение, ничуть не лучше предположения, что ученые, проводившие радиоуглеродный анализ, составили заговор.

В этом отношении показательно, что, критикуя мнение МакКрона, члены STURP не обвиняют его во лжи: они вполне признают подлинность его данных, полагая позицию МакКрона добросовестной ошибкой, вызванной тем, что в его распоряжении не было ничего, кроме образцов, захваченных клейкой лентой.

Критика результатов радиоуглеродного анализа также не предполагает обмана со стороны лабораторий: они добросовестно исследовали те образцы, которые им предоставили. Критика относится к возможной загрязненности самих образцов, которая была проигнорирована опять-таки в результате добросовестной ошибки, а не заговора.

В общем случае, стоит доверять специалистам – если нет серьезных причин ставить их добросовестность под вопрос.

Но если мы принимаем, что члены STURP не являются заговорщиками и обманщиками, их данные создают непреодолимые трудности для версии «средневековой подделки».

Но нам следует рассмотреть и доводы сторонников средневекового происхождения плащаницы. Они начинаются, обычно, с документа, известного как «меморандум д'Арси»

Одним из аргументов против подлинности плащаницы является так называемый «меморандум д'Арси», который, насколько можно судить, принадлежит епископу города Труа, Пьеру д'Арси. Это черновик письма (возможно, так и не отправленного) к папе (или, в других источниках, антипапе, католическая церковь в то время имела двух соперничающих пап) Клименту VII в Авиньон, где тогда располагалась его резиденция. Оно написано около 1389 года.

В этом меморандуме д'Арси, в частности пишет:

«Дело, Святой Отец, обстоит таким образом. Некоторое время назад в этой епархии Труа настоятель некоей коллегиальной церкви, а именно церкви Лирея, лживо и обманчиво, будучи охвачен страстью алчности, и не из каких-либо побуждений благочестия, а только из корысти, приобрел для своей церкви некую ткань, искусно раскрашенную, на которой ловкостью рук был изображен двойной образ одного человека, то есть сзади и спереди, и он ложно объявил, что это был настоящий саван, в который был завернут наш Спаситель Иисус Христос в гробнице и на котором сохранился весь облик Спасителя вместе с ранами, которые Он носил.

Эта история получила распространение не только в королевстве Франция, но, так сказать, по всему миру, так что люди со всех уголков съехались посмотреть её. И далее, чтобы привлечь толпу и хитростью выжать из нее деньги, были совершены притворные чудеса, были наняты определенные люди, которые изображали исцеленных в момент демонстрации плащаницы, которую все считали плащаницей Господа Нашего.

Достопамятный владыка Анри Пуатье, в то время епископ Труа, узнав об этом... после тщательного расследования обнаружил подделку и то, как упомянутая ткань была искусно раскрашена, правда была засвидетельствована художником, который её нарисовал, а именно, что это было произведение человеческого мастерства, а не сотворенное чудесным образом...

Он начал официальное разбирательство против указанного настоятеля и его сообщников, чтобы искоренить это ложное убеждение. Они, видя, что их злодеяния обнаружены, спрятали упомянутую ткань так, чтобы обычные люди не могли ее найти, и впоследствии прятали её в течение тридцати четырех лет или около того вплоть до настоящего года.

И теперь снова нынешний настоятель указанной церкви с мошенническим намерением и с целью наживы предложил, как сообщается, сеньору Жоффруа де Шарни, рыцарю и временному сеньору этого места, поместить указанную ткань в указанной церкви, чтобы путем возобновления паломничества церковь могла обогатиться пожертвованиями верующих...

Тогда я хотел бы попросить вас, благословенный Отец, соблаговолить обратить ваше внимание на вышеупомянутое заявление и принять меры, чтобы такому скандалу, заблуждению и отвратительному суеверию был положен конец»¹⁸.

Вспомним слова одного из заметных критиков подлинности плащаницы, Гэри Викана: «В то время реликвии означали паломничество, а паломничество означало деньги. Это порождало острую конкуренцию между городами и поселками. И воровство, и изготовление подделок были частью бизнеса».

То, что реликвии приносили как политический престиж, так и доход, действительно, хорошо известно. У нас может вызвать шок и недоумение то, каким разбойничьим образом иногда захватывались реликвии, почитание которых должно быть делом благочестия. Но, увы, это было вполне обычным. Сама плащаница, как мы имеем основания полагать, была захвачена крестоносцами при разграблении Константинополя в 1204 году.

Но были и деловые люди, которые полагали, что, вместо того чтобы возиться с похищением уже признанных реликвий, гораздо проще изготовить новые на месте. Подделки реликвий вызывали негодование благочестивых людей, но были слишком доходным делом, чтобы прекратиться.

Такой подделкой – по убеждению скептиков – и была плащаница.

Возражения против свидетельства д'Арси опираются на те же соображения, которые приводит Гэри Викан: «Это порождало острую конкуренцию между городами и поселками». У д'Арси могли быть и не столь благочестивые причины объявлять плащаницу, которую он сам не видел и не исследовал, подделкой.

Здесь я позволю привести себе длинную цитату из работы группы ученых «Разбирая «разоблачение» плащаницы»¹⁹:

«Климент VII, который в то время был папой Римским, никогда не отдавал приказа о проведении расследования по поводу плащаницы (меморандум д'Арси как таковой, возможно, никогда не был отправлен папе римскому, поскольку он был получен только из архивов в Труа). Более того, художник, которого упоминает д'Арси, так и не был идентифицирован, и никаких заявлений об авторстве никогда не делалось...

Если использовать Меморандум д'Арси (обозначенный как «документ А») в качестве свидетельства, его следует оценивать так же, как и все исторические документы: подробно и в его историческом контексте. По крайней мере восемь других документов разъясняют его и даже ставят под сомнение.

Документ B. В единственном письме епископа Анри, адресованном Жоффруа I де Шарни, первоначальному владельцу плащаницы, от 28 мая 1356 года, не упоминается никакого расследования. В нем Анри хвалит благочестие Жоффруа и пишет: «Мы восхваляем, ратифицируем и одобряем божественный культ такого рода».

Плащаница не упоминается, а Анри не поехал в Лирей, но был «проинформирован» о благочестии Жоффруа.

Это письмо ставит под вопрос утверждения д'Арси о расследовании, которое, предположительно проводил его предшественник.

Д'Арси, юрист, который в других местах тщательно цитирует документы, в своем меморандуме не приводит датированных официальных документов, сообщая лишь, что следствие было проведено «около» 1355 года.

Документ С. Письмо антипапы Климента VII к Жоффруа II от 28 июля 1389 г. (примерно за пять месяцев до подписания меморандума епископа д'Арси). Климент признает благочестивые мотивы показа плащаницы и соглашается с тем, что она была вынесена из церкви и перенесена в безопасное место из-за войны и эпидемии. Он разрешает демонстрировать ее публично, но называет ее «фигурой или изображением», а на епископа д'Арси налагает «вечное молчание». В письме не упоминается ни о расследовании, ни о художнике, ни о скандале.

Документ D. Письмо короля Франции Карла VI к бальи (чиновнику, управляющему округом) Труа от 4 августа 1389 года. «Епископ Труа заявил перед нашей курией, что церковь в Лире демонстрирует некую плащаницу с искусным изображением, как если бы она была настоящей плащаницей Христовой». Король приказывает бальи «взять ткань и принести её мне, чтобы я мог перенести её в другую церковь в Труа».

Внимательный адвокат мог бы спросить, почему всего за несколько месяцев до составления своей записки д'Арси, канонический юрист, не привел изобличающие доказательства расследования своего предшественника, епископа Анри Пуатье или имя художника? Если бы он это сделал, это наверняка было бы упомянуто в письме короля. Вместо этого король упоминает только обвинение д'Арси, что изображение на ткани было сделано искусственно, и никак не упоминает предполагаемое расследование Анри.

Отец Герберт Терстон, первый английский переводчик Меморандума, сам отрицавший подлинность плащаницы, отметил это, добавив, что д'Арси опасался, что король сможет проверить его истинность.

Документ Е. В отчете бальи Труа от 15 августа 1389 г. по существу говорится: «Мы пошли в церковь в Лире, но настоятель не передал плащаницу нам, и мы не продвинулись дальше в этом вопросе».

Документ F. Письмо первого королевского сержанта к бальи Труа от 5 сентября 1389 года: автор сообщает, что он официально объявил настоятелю и Жоффруа II, что плащаница передана в собственность короля. Ничего из этого в итоге не вышло.

Документ G. Письмо антипапы Климента епископу д'Арси от 6 января 1390 года. Хотя оно написано после меморандума, в нём нет никаких ссылок на него, что поддерживает версию, что меморандум так и остался в черновиках. В этом письме говорится, что плащаница была помещена в церкви с разрешения Климента, несмотря на запрет епископа д'Арси, и попытка противиться этому будет наказана отлучением от церкви.

Документ H. Папская булла Климента VII от 6 января 1390 г. Он признает, что передумал. Сначала он повторяет слова своего письма Жоффруа II от 28 июля 1389 г. Он снова приказывает д'Арси хранить вечное молчание. Затем вносятся коррективы: «Чтобы исключить любую вероятность ошибки или идолопоклонства при демонстрации плащаницы, мы постановляем, что всякий раз, когда выставляется указанная фигура или изображение, следует громко и ясно объявлять, что это не истинная плащаница Господа, а только изображение или копия».

Документ i. Папская булла, датирована 1 июня 1390 года. Через шесть месяцев Климент снова передумал. Он снова поддерживает почитание плащаницы, не упоминая об идолопоклонстве. Вот суть: поскольку мы слышали, что толпы идут в Лирей из-за преданности плащанице, мы, желая поощрять это паломничество, увеличиваем послабления для верующих, ежегодно посещающих указанную церковь на Рождество... И строго запрещаем кому-либо, любого ранга, присваивать или узурпировать приношения верующих.

Таким образом, ни один из этих документов с 1356 по 1390 год, за исключением Меморандума, не упоминает, что в 1355 году имело место расследование, ничего не говорится и о художнике.

Напротив, в письме Анри одобряется благочестие Жоффруа I (Документ B). Антипапа Климент VII в конце концов предоставил посетителям Лирея больше индульгенций, чем когда-либо (Документ i). Документы также заставляют нас заключить, что ни Анри, ни д'Арси, ни Климент никогда не видели плащаницы в Лирее.

Наиболее неблагоприятными для тех, кто основывает свои доводы против подлинности плащаницы на меморандуме епископа д'Арси, являются следующие факты.

Во-первых, все дошедшие до нас копии Меморандума представляют собой неподписанные и недатированные черновики со словами, помеченными для удаления латинской буквой «vacat» на полях. Все остальные документы, обсуждаемые здесь, имеют надлежащую дату.

Ни в архивах Авиньона, ни в архивах Ватикана не было обнаружено ни одной должным образом оформленной копии меморандума. Ни в одном документе Климента об этом не упоминается, что позволяет предположить, что он так и не был получен.

Что еще важнее, заголовок экземпляра в Национальной библиотеке Парижа (Шампань 154, л. 137) описывает его как письмо д'Арси, «которое он намеревался отправить».

Булла Климента (Документ i) предостерегает от присвоения даров церкви Лирея. В своем меморандуме епископ д'Арси оспаривает предполагаемое обвинение, что он хотел заполучить плащаницу ради собственной выгоды, и он часто упоминает жадность как причину всего скандала.

Финансовые проблемы упоминаются здесь не случайно. Строительство собора в Труа (ок. 1200–1400 гг.) пострадало от последствий Столетней войны и эпидемии чумы – событий времен д'Арси. Затем около Рождества 1389 года, как раз во время составления «меморандума» (!), неф недостроенного собора рухнул, а в 1390 году выпало большое окно-роза.

Таким образом, у нас нет оснований считать меморандум д'Арси чем-то бесспорным – епископ, возможно, был глубоко огорчен, что пожертвования, в которых он остро нуждался для строительства собора, утекали в другое место.

Уже упомянутый искусствовед Гери Викан развивает свою версию происхождения плащаницы таким образом:

«Наиболее характерной формой “нерукотворных образов” является святой плат. По преданию, св. Вероника вышла вперед, чтобы вытереть пот со лба Иисуса, когда он споткнулся по пути на Голгофу, и на её полотенце чудесным образом сохранился лик Иисуса, превратив его в святую реликвию.

Реликвия, известная как Плат Вероники, стала одним из самых известных «нерукотворных образов» Средневековья. Еще один такой тканевый образ появился в ночь предательства, когда Иисус молился в Гефсимании. А еще есть Туринская плащаница, на которой отпечатался образ Иисуса во время погребения»²⁰.

Этот тезис – плащаница не является уникальной, она находится в длинном ряду других почитаемых реликвий – очень важен и для Викана, и для других сторонников «теории подделки».

Любая человеческая технология – как и любой художественный стиль – существует во множестве экземпляров. Художники учатся друг у друга, используют возможности, которые могут быть предоставлены им технологиями эпохи, и, каким бы поразительным гением ни был тот или иной мастер, он всегда продолжает и развивает какую-то художественную традицию, которая не с него началась и не на нём закончится.

Таким образом, если плащаница – творение искусного художника, она просто не может быть уникальной ни по замыслу, ни по технологии исполнения. Но существует ли «множество аналогичных плащаниц» или других изображений такого рода?

Конечно, изображения плащаницы привычны любому православному христианину, и мы каждый год совершаем особую службу погребения плащаницы. Как хорошо известен и образ Спаса Нерукотворного. Вполне возможно, что Туринская плащаница могла послужить для них прообразом.

Но ни по технологии создания, ни по особенностям изображения ни один из таких образов не напоминает Туринскую плащаницу. Ни один из них не является негативным. Ни один из них не обладает трехмерными свойствами, которые обнаруживаются в изображении на плащанице. Технология создания всех их хорошо известна и воспроизведена во множестве экземпляров, чего нельзя сказать о плащанице.

Сам Гери Викан, на что ему указывают его критики, не приводит примеров изображений, которые были бы аналогичны Туринской плащанице.

Более того, предполагаемый фальсификатор, желающий ввести в заблуждение средневековую аудиторию, должен был бы ориентироваться на её ожидания. Создавать негативный образ, который до появления фотографии производил бы неестественное и пугающее впечатление, было бы совершенно бессмысленным затруднением.

Кроме того, ряд деталей изображения не соответствует традиционной иконографии. Например, гвозди изображены вбитыми не в ладони, как это повсеместно изображается, а в запястья.

Гери Викан замечает эту проблему и предлагает ей свое обьяснение. Он ссылается на некоторых членов братства Penitentеs из Нью-Мексико, которые, желая приобщиться к страданиям Господа, на какое-то время распинают себя на крестах. Отсюда, по мнению Викана, они могут знать подробности Распятия, не известные остальным.

Викан предполагает, что средневековые христиане Европы могли практиковать аналогичный метод «умерщвления плоти» и поэтому они могли создать реалистичное изображение.

Как пишет Викан, «Углеродная датировка плащаницы 1260–1390 годами нашей эры приводит нас в мир покровителя кающихся Франциска Ассизского (умершего в 1226 году) к его стигматам (чудесным ранам на его руках, ногах и боку) и, особенно, мирским братствам, порожденным его благочестием и культом самоуничижения. Эти христиане воспринимали и ценили раны Иисуса очень физически.

Они бы знали, что гвозди должны пройти через запястья Иисуса, чтобы удерживать тело на Кресте (хотя в средневековом искусстве эти раны неизменно находятся на ладонях). И их культовые изображения соответствовали бы этому физическому пониманию Распятия, вплоть до добавления человеческой крови, подобно тому, как мексиканские Penitentеs добавляют человеческие волосы и кости к своим культовым изображениям. Все это указывает на то, что наличие отверстий в запястьях и, как некоторые утверждают, наличие крови на плащанице, не обязательно означает чудо»

Но эта теория (несколько натянутая сама по себе) противоречит факту, который сам Викан и упоминает: «в средневековом искусстве эти раны неизменно находятся на ладонях». Мы можем отметить, что на любых изображениях святого Франциска стигматы также расположены исключительно на ладонях.

Мне не удалось найти детальных фотографий самораспятия, которое совершают Penitentеs. Но связанные с ними изображения²¹ Распятия из северной Мексики помещают раны от гвоздей там же, где и традиционная европейская иконография – на ладонях.

Другая современная группа, практикующая самораспятие, на Филиппинах, вбивает гвозди именно в ладони, в то время как тело удерживается на кресте веревками. Поскольку эта практика сохраняется до наших дней, в Сети есть множество фотографий²².

Никто не вбивает гвозди в запястья – только в ладони.

Но, что еще важнее, если допустить существование какой-то группы средневековых христиан, которые практиковали самораспятие и поэтому хорошо понимали его технические детали, то почему же их знание отразилось только в одном-единственном изображении – Туринской плащанице? Они почему-то держали это в глубокой тайне?

Но с этим никак не вяжется версия намеренной фальсификации. Подделка создается, чтобы обмануть простой народ, а не узкий круг посвященных.

Версию Викана, таким образом, сложно признать убедительной.

Данные радиоуглеродного анализа до сих пор предлагаются как определенно доказывающие, что плащаница является средневековой подделкой. Это можно отметить как основной аргумент скептиков.

Радиоуглеродный метод применяется для определения возраста органических останков. Он основан на измерении содержания в материале радиоактивного изотопа 14C по отношению к стабильным изотопам углерода.

Дело в том, что атомы одного и то же элемента (изотопы) могут отличаться по количеству нейтронов в ядре. Те атомы, которые обладают «лишними» нейтронами радиоактивны. Они постепенно распадаются, причем ученым известен «период полураспада» – время, за которое распадается половина таких атомов.

Живые организмы поглощают вместе с пищей как нерадиоактивный, так и радиоактивный углерод, который постоянно вырабатывается в атмосфере из-за воздействия космических лучей на атмосферный азот.

После смерти животного или растения обмен углеродом с окружающей средой прекращается, 14C в останках постепенно распадается, по его остаточной удельной активности можно оценить время смерти организма – и, таким образом, время, когда были созданы те или иные изделия из органических материалов, например дерева, кости или льна.

В 1988 году из нижнего левого угла Туринской плащаницы был отрезан небольшой кусочек, который в лабораториях Лондона, Тусона и Цюриха был датирован радиоуглеродным методом примерно между 1260 и 1390 годами нашей эры, что хорошо соответствует «меморандуму д'Арси» от 1389 года, в котором он заявляет о поддельности плащаницы.

Гораздо менее известно (хотя никем специально и не скрывается), что эти данные были оспорены.

Вечной проблемой для радиоуглеродных тестов является загрязнение образцов чуждым углеродом, поэтому такой метод датировки относительно хорошо работает с предметами, которые всё время без приключений пролежали где-нибудь в изоляции.

Про плащаницу, которая дважды побывала в серьезных пожарах, которую чинили и к которой за её историю прикасалось множество рук, этого сказать нельзя.

Но наиболее определенно под сомнение эту датировку ставит тот факт, что для анализа были взяты как раз те фрагменты полотна, которые подвергались реставрации.

В 2000 году двое энтузиастов, Джозеф Марино и Сью Бенфорд, исследовав рентгеновские фотографии плащаницы, пришли к выводу, что образцы были взяты с участка, который подвергался ремонту и поэтому содержит материал позднего происхождения.

Эти результаты были опубликованы, и на них обратил внимание Реймонд Роджерс, ведущий эксперт в области термического анализа, который был в свое время назначен директором отдела химических исследований Исследовательского проекта Туринской плащаницы (STURP).

Первоначально он согласился с результатами радиоуглеродной датировки и отреагировал на работу Марино и Бенфорда с раздражением – они не были учеными, а вокруг плащаницы всегда было много взволнованных энтузиастов, которых Роджерс, как строгий ученый, недолюбливал.

Он счел, что их теория нелепа и что у него всё еще есть образцы волокон, взятые с плащаницы, которые могут её опровергнуть. Однако, изучив волокна под микроскопом, он пришел к выводу, что, как и предполагали Марино и Бенфорд, в льняные волокна была вплетена хлопковая заплатка, которая затем была окрашена в цвет льна. Роджерс пришел к выводу, что ремонт остался незамеченным, потому что он был выполнен с большим искусством, записей об этом не сохранилось, никто из команды STURP не был экспертом по текстилю, и эта область ранее не привлекала внимания ни одного крупного исследователя плащаницы, поскольку находилась за пределами области изображения.

В итоге Роджерс выпустил работу, в которой поставил под вопрос данные радиоуглеродного исследования.

В абстракте (кратком изложении) этой работы говорится:

«В 1988 году радиоуглеродные лаборатории в Аризоне, Кембридже и Цюрихе определили возраст образца с Туринской плащаницы. Они сообщили, что дата изготовления ткани находится между 1260 и 1390 годами н. э. с 95% достоверностью. Это стало неожиданностью, учитывая технологию, использованную для производства ткани, ее химический состав и отсутствие ванилина в лигнине.

Результаты вызвали вопросы о достоверности образца. Предварительные оценки констант кинетики потери ванилина из лигнина указывают на гораздо более древний возраст ткани, чем результаты радиоуглеродного анализа. Участок для отбора проб радиоуглерода уникальным образом покрыт желто-коричневой растительной смолой, содержащей фрагменты красителя.

Результаты масс-спектрометрии пиролиза в сочетании с микроскопическими и микрохимическими наблюдениями доказывают, что радиоуглеродный образец не был частью оригинальной ткани Туринской плащаницы. Таким образом, радиоуглеродная датировка оказалась недействительной для определения истинного возраста плащаницы»²³.

Другой исследователь плащаницы, тоже член STURP, Алан Адлер, писал:

«К сожалению, протокол, рекомендованный группой экспертов для отбора надлежащих образцов ткани для радиоуглеродного анализа, не был соблюден. Был взят только один образец, и тот из самого неподходящего места, то есть с обожженного края, где явно проводился ремонт. Поэтому, хотя данное исследование может претендовать на высокую точность определения даты, оно не может с точностью определить историческую дату плащаницы, поскольку нет четкого подтверждения того, что место, из которого был взят образец, типично для остальной части ткани»²⁴.

Относительно недавно (август 2020 года) группа ученых из Кембриджа и ряда итальянских институтов опубликовала исследование «Статистический и проактивный анализ межлабораторного сравнения: радиоуглеродное датирование Туринской плащаницы»²⁵.

Ученые обращают внимание на то, что статистический анализ данных, полученных лабораториями, показывает их неоднородность и различия в возрасте между различными элементами образцов, что указывает на их загрязненность и, следовательно, ненадежность данных датировки.

В процитированном нами абстракте Реймонд Роджерс упоминает «отсутствие ванилина в лингине». О чем идет речь?

Существует метод датировки, в котором используется ванилин, органическое соединение, придающее ванили сладкий запах. Ванилин содержится, в частности в льне, растении, из которого была изготовлена плащаница. Известно, что ванилин медленно разлагается на протяжении веков. Например, согласно исследованиям, проведенным группой STURP в 1988 году, льняные обертки для свитков Мертвого моря, возраст которых, как известно, составляет около 2000 лет, полностью утратили свой ванилин – как и Туринская плащаница.

По мнению Реймонда Роджерса, это предполагает значительно больший возраст плащаницы, чем тот, на который указывает радиоуглеродный анализ.

Недавно появились сообщения о работе ученых из Итальянского Института кристаллографии Национального исследовательского совета. Они применили новый метод – с использованием широкоугольного рассеяния рентгеновских лучей (WAXS).

Итальянские ученые изучили восемь образцов ткани Туринской плащаницы, поместив их под рентгеновский аппарат, чтобы выявить мельчайшие детали структуры полотна.

Льняная целлюлоза состоит из длинных цепочек молекул сахаридов, связанных вместе, которые со временем разрываются, показывая, как долго прослужила одежда или ткань.

Скорость этого процесса зависит от условий хранения ткани – прежде всего температуры и влажности, поэтому его нельзя назвать особенно точным.

Но если исходить из того, что плащаница хранилась при средней температуре 23 градуса Цельсия и относительной влажности 55%, она с высокой вероятностью относится к I веку.

Как ученые пишут в своей публикации в журнале Heritage,

«Профили данных [Плащаницы] были полностью совместимы с аналогичными измерениями, полученными на образце полотна, датируемом, согласно историческим записям, 55–74 годами нашей эры, найденном в Масаде, Израиль [знаменитая крепость Ирода, построенная на известняковой скале с видом на Мертвое море]»²⁶.

Ученые также сравнили плащаницу с образцами льняных тканей, изготовленных между 1260 и 1390 годами нашей эры, и установили, что ни в одном случае данные не совпадают.

«Чтобы нынешний результат был сопоставим с результатами радиоуглеродного теста 1988 года, плащаницу нужно было бы хранить в течение предполагаемых семи столетий при температуре, очень близкой к максимальным значениям, зарегистрированным на Земле», – говорится в их публикации.

Лидер этой группы исследователей, д-р Либерато Де Каро заявил, что тест 1988 года следует считать ошибочным, поскольку «образцы тканей обычно подвержены всем видам загрязнений, которые невозможно полностью удалить из образца»²⁷.

Итак, радиоуглеродный метод указывает на средневековое происхождение плащаницы – но существует причины его оспаривать. Анализ содержания ванилина и распада волокон указывает на гораздо больший возраст реликвии.

Ряд скептиков (Джо Никелл в 1983 году и Грегори С. Пол в 2010 году) утверждают, что пропорции изображения нереалистичны. Лоб Человека на плащанице слишком мал, а руки слишком длинные и разной длины. По мнению критиков, руки изображены нереалистично длинными, чтобы прикрывать гениталии и соблюсти принятые XIV веке приличия.

Нарушения пропорций, по мнению скептиков, объясняются особенностями готического искусства той эпохи.

Можно заметить, что предполагаемому фальсификатору было бы гораздо проще просто изобразить набедренную повязку – как это всегда делалось в традиционной иконографии – и не мучиться с удлиненными руками.

Но чтобы ответить на возражения «от анатомии», достаточно взглянуть на реконструкции того, как могло бы выглядеть тело, обернутое в плащаницу. Тело не лежало в спокойной и расслабленной позе (как предполагают критики), но находилось в состоянии Rigor Mortis, окоченения, которое наступает после смерти, и в целом сохраняло изгиб, принятый на кресте.

Об этом пишет группа итальянских исследователей в своей работе «Rigor Mortis и новые данные, полученные в результате научной реконструкции тела Человека с Туринской плащаницы»²⁸.

Скульптор Серджио Роделла и поддерживавшая его группа ученых создали трехмерную модель тела, которое было обернуто в плащаницу.

Для этого они использовали информацию, которую можно найти в двухмерном изображении на плащанице и обычные пропорции человеческого тела.

В результате была проверена совместимость изображения на плащанице с обычными пропорциями человеческого тела.

Формы тела, которые, на первый взгляд, казались неестественными, как выяснилось, идеально соответствовали искажениям, вызванным отпечатком трехмерного человека на плоской поверхности плащаницы.

Метхильд Флури-Лемберг, ведущий специалист по историческому текстилю и бывший куратор швейцарского музея текстиля фонда Абегга, обратила внимание на сходство между тканью плащаницы и фрагментами ткани, изготовленной на Ближнем Востоке около 2000 лет назад.

По словам Флури-Лемберг, отделка ткани, её кромка и очень характерный соединительный шов – всё это очень напоминает уникальные древние ткани, найденные в гробницах еврейского дворца-крепости Масада. Ткани Масады были надежно датированы периодом между 40 годом до нашей эры и 73 годом нашей эры.

Уникальный, почти невидимый шов особенно интересен и выразителен. Шов находится примерно в 8 сантиметрах от одного края. Судя по всему, ткань была разрезана вдоль, чтобы уменьшить её ширину, а затем искусно и очень четко сшита таким образом, чтобы сохранить кромку (обработанные края, полученные на ткацком станке). Этот почти незаметный стиль сшивания соответствует тканям Масады и неизвестен в средневековой Европе²⁹.

Идентификация пыльцы растений – это распространенный метод, используемый в криминалистической экспертизе для определения того, в каких географического местах побывал исследуемый объект.

Пыльца с плащаницы неоднократно подвергалась исследованию.

В частности в 1999 году с докладом на эту тему выступил Авиноам Данин, который провел эту работу вместе с Ури Барухом, специалистом по пыльце из Управления древностей Израиля.

Авиноам Данин³⁰ – почетный профессор ботаники Еврейского университета в Иерусалиме и ведущий специалист по флоре Израиля, который более 50 лет работал исследователем и преподавателем, автор монументального исследования «Флора и вегетация Израиля», целого ряда видеокурсов и книг.

Данин, в частности, пишет:

«При исследовании высококачественных фотографий, сделанных Энри с негативов 1931 года, когда они были увеличены и обработаны, чтобы получить более четкое изображение, были обнаружены сотни изображений частей растений, таких как цветы, бутоны, плоды, стебли и листья. Эти изображения в основном сосредоточены вокруг области головы, но также простираются вниз по бокам верхней части тела и на живот. Первоначально они были замечены доктором А. и М. Вангер, а совсем недавно были подтверждены мной.

Хотя изображения слабые, частичные и малоконтрастные, на них видны слегка увядшие цветы, довольно плотно прижатые друг к другу, многие из них вполне узнаваемы.

Gundelia tournefortii L., колючка, является одним из растений, изображения которых я идентифицировал рядом с изображением головы.

Доктор Ури Барух, палинолог [специалист по пыльце] из Израильского управления древностей, который защитил ученую степень по флоре Израиля, проанализировал большинство образцов пыльцы, взятых Максом Фреем при помощи липкой ленты в 1973 году, и десять из двадцати пяти образцов с липких лент 1978 года.

Он исследовал 165 пыльцевых зерен, из которых 45 (27,3%) были Gundelia tournefortii. На некоторых лентах он обнаружил более десяти зерен на площади менее 5x1 см. Когда Барух собирал пыльцу в различных местах Иудейских гор и Иудейской пустыни, он никогда не находил ни на одном участке больше 1 или 2 зерен этого растения. Изображения растения и присутствие такого большого количества его пыльцевых зерен на плащанице доказывают, что на плащаницу были нанесены цветущие растения, поскольку пыльцевые зерна не могли быть занесены ветром.

G. tournefortii цветет в Израиле с февраля (в теплых районах полупустыни) по май (в Иерусалиме), что свидетельствует о времени, когда эти растения могли быть нанесены на плащаницу. G. tournefortii произрастает только на Ближнем Востоке; следовательно, плащаница могла быть привезена только с Ближнего Востока...

Подлинность происхождения Туринской плащаницы с Ближнего Востока полностью подтверждается для меня как ботаника изображениями и зернами зернами Gundelia tournefortii и изображениями листьев Zygophyllum dumosum...

Опираясь на мою базу данных из более чем 90 000 мест распространения различных растений, я могу указать место, которое наилучшим образом соответствует растениям, отпечатки (и часто пыльца) которых обнаружены на плащанице.

Это окрестности Иерусалима, 10–20 км на Восток и на Запад. Обычное время цветения большинства этих видов – весна, март-апрель»³¹.

В 2010 году Авиноам Данин выпустил книгу «Ботаника плащаницы»³²

Еще раньше Макс Фрей, криминалист из Цюриха, выявил на плащанице в общей сложности 58 различных видов пыльцы, обнаруженных в районе: 1) Мертвого моря и Негева, 2) Анатолийских степей центральной и западной Турции, 3) ближайших окрестностей Константинополя и 4) Западной Европы.

Данин и Барух подтвердили большую часть работы Фрея.

Они также подтвердили некоторые предыдущие определения изображений цветов, сделанные немецким физиком Освальдом Шойерманом и профессором Университета Дьюка Аланом Вангером.

Дополнительные аргументы в пользу подлинности плащаницы связаны с Судариумом из Овьедо. Это реликвия, которая хранится в кафедральном соборе города Овьедо в Астурии, на севере Испании. Она представляет собой плат размером примерно 84 х 53 см.

На нём нет изображения. Невооруженным глазом видны только пятна крови.

Традиция утверждает, что это тот самый «плат, который был на главе Его» (Ин.20:7).

За пределами Библии Судариум впервые упоминается в 570 году нашей эры паломником в Святую Землю Антонином из Пьяченцы, который пишет, что Судариум хранили в окрестностях Иерусалима в пещере недалеко от монастыря святого Марка.

Большая часть сведений об истории Судариума исходит от епископа Овьедо двенадцатого века по имени Пелайо. Согласно Пелайо, Судариум был вывезен из Святой Земли и перенесен в Александрию из-за того, что Иерусалим был завоеван в 614 году персидским царем Хосровом II.

Затем, когда персы в 616 году добрались до Александрии, беженцы доставили его через Северную Африку в Испанию.

Фульгенций, епископ Эсихи, принял беженцев и реликвии и передал ларец с Судариумом Леандро, епископу Севильи. Он отвез его в Севилью, где он провел несколько лет.

В 657 году он был перенесен в Толедо, затем в 718 году из-за нашествия мавров его перевезли на север Испании. Судариум был спрятан в горах Астурии в пещере, известной как Монтесакро, пока король Альфонсо II, одержав победу над маврами, не построил в 840 году для него особую часовню в Овьедо.

14 марта 1075 года король Альфонсо VI, его сестра и Родриго Диас Вивар (Эль Сид) торжественно, после нескольких дней поста, открыли ларец, в котором хранился Судариум. Событие было зафиксировано в документе, хранящемся в столичном архиве собора Сан-Сальвадор в Овьедо.

В 1113 году ларец был украшен серебряным покрытием. На нём есть надпись, приглашающая всех христиан почтить эту реликвию, содержащую святую Кровь. С тех пор Судариум хранится в кафедральном соборе Овьедо.

Испанский центр синдологии провел целый ряд тщательных исследований Судариума. Британский историк Марк Гаскин³³, который живет и работает в Испании, так подводит итоги этих исследований.

1. Судариум Овьедо – это реликвия, которая с давних пор хранится в кафедральном соборе Овьедо. В нём содержатся пятна, образованные человеческой кровью группы AB.

2. Ткань грязная, мятая, порванная и местами прожженная, в пятнах и сильно загрязнена. Однако на ней нет следов намеренной фальсификации.

3. По-видимому, это погребальная ткань, которая, вероятно, была накинута на голову мертвого тела взрослого мужчины нормального телосложения.

4. У Человека, чье лицо закрывал Судариум, были борода, усы и длинные волосы, собранные на затылке в конский хвост.

5. Рот Человека был закрыт, его нос был придавлен и свернут вправо из-за того, что ткань была прижата к лицу. Оба эти анатомических элемента были четко идентифицированы в Судариуме Овьедо.

6. Человек был мертв. Механизм, из-за которого образовались пятна, не совместим с каким-либо видом дыхания.

7. В нижней части затылка имеется ряд ран, нанесенных при жизни какими-то острыми предметами. Эти раны кровоточили примерно за час до того, как на них наложили повязку.

8. Почти вся голова, плечи и, по крайней мере, часть спины Человека были покрыты кровью еще до того, как его накрыли этой тканью. Это известно потому, что пятна на волосах, на лбу и на макушке не могли быть образованы кровью, истекшей из уже умершего человека. Таким образом, можно утверждать, что перед смертью у Человека кровоточила кожа головы и были раны на шее, плечах и верхней части спины.

9. У Человека развился отек легких. Основные пятна – это одна часть крови и шесть частей жидкости от отека легких.

Как пишет Гаскин,

«Один только Судариум дал достаточно информации, чтобы предположить, что он соприкасался с лицом Иисуса после распятия. Однако действительно интересные факты обнаруживаются, когда эту ткань сравнивают с Туринской плащаницей.

Первое и самое очевидное совпадение заключается в том, что кровь на обеих реликвиях принадлежит к одной и той же группе, а именно АВ.

Длина носа, через который жидкость отека плевры попала на ткань, составила восемь сантиметров – как и на изображении плащаницы.

Если лицо изображения на плащанице поместить поверх пятен на Судариуме, то, пожалуй, самым очевидным совпадением является точное совпадение пятен с бородой на лице...

Также видно небольшое пятно, идущее с правой стороны рта Человека. Это пятно почти не видно на плащанице, но д-р. Джон Джексон с помощью VP-8 и фотоулучшений подтвердил его присутствие.

Вызванные острыми предметами раны на затылке также идеально совпадают с пятнами крови на плащанице.

Доктор Алан Уэнгер применил технику наложения поляризованного изображения к Судариуму, сравнив его с изображением и пятнами крови на плащанице. Лицевые пятна на Судариуме показывают семьдесят точек совпадения с плащаницей, а тыльная сторона – пятьдесят. Единственный возможный вывод состоит в том, что Судариум Овьедо закрывал то же лицо, что и Туринская плащаница».

Месяц, который я потратил на изучение данных о плащанице, конечно, был недостаточен для того, чтобы внимательно изучить все имеющиеся свидетельства или подробно оценить все предложенные теории возникновения этого изображения.

Но оценить и взвесить хотя бы приблизительно имеющиеся данные возможно.

Представим себе старинные рычажные весы, где на одной чаше доводы против подлинности плащаницы, а на другой – за.

Есть разные типы аргументов. Есть те, которые мы знаем, как оспорить. Мы знаем, что положить на другую чашу весов. Мы можем выдвинуть объяснение, которое бы согласовывало имеющиеся данные с нашей позицией. Это не значит, что аргументы против опровергнуты – это значит, что они не являются решающими.

Бывают, с другой стороны, аргументы, которые мы просто не представляем, как оспорить. У нас нет своей версии происшедшего.

В пользу того, что изображение на плащанице – подделка, изготовленная средневековым художником, можно привести такие данные, как радиоуглеродный анализ, меморандум д'Арси, анатомические неправильности изображения, найденные Уолтером МакКроном следы краски.

Совместимы ли все эти данные с тем, что плащаница подлинная? В принципе, да. Данные радиоуглеродного анализа могут быть искажены в силу разных причин – загрязнения плащаницы чуждым углеродом или даже изменения соотношения изотопов углерода в силу того же таинственного и, возможно, связанного с радиацией воздействия на плащаницу, которое оставило изображение.

Д'Арси мог иметь свои причины выступать против плащаницы, в частности то, что из-за неё деньги паломников утекали мимо его остро нуждавшегося в ремонте храма. Анатомические неправильности можно объяснить тем, как плащаница облегала тело. Следы краски, обнаруженные МакКроном на волокнах, взятых с плащаницы при помощи клейкой ленты, могли попасть на плащаницу за прошедшие столетия самыми разными путями – с икон, которые могли прикладывать к ней, чтобы освятить, или с расписных потолков храмов, где она хранилась.

В пользу подлинности плащаницы, с другой стороны, свидетельствует само изображение.

По словам исследователей из группы STURP, изображение на ткани не нарисовано, а образовано изменением цвета самих волокон, причем как именно такое изменение было вызвано, ученые не понимают.

В принципе, можно допустить, что члены STURP составили заговор, чтобы ввести всех в заблуждение, но это очень маловероятно. Если то, что они сообщают, верно, то предполагаемый фальсификатор должен был бы располагать технологией, которую мы не понимаем до сих пор. Более того, эта технология должна была бы внезапно и без всяких предварительных стадий возникнуть в XIV веке, быть использованной для создания единственного произведения – плащаницы, а затем быть навеки утраченной.

Конечно, попытки воспроизвести такое изображение предпринимались – но создать изображение именно с такими физическими характеристиками так и не удалось.

Более того, предполагаемый фальсификатор почему-то создал изображение негативным и обладающим трехмерными характеристиками – что тоже необъяснимо, учитывая, что он, предположительно, ставил своей целью обмануть простых людей XIV, а не экспертов XX-XXI веков.

Изображение отличается реалистичностью и имеет ряд деталей, расходящихся с традиционной иконографией.

Всё это делает версию «средневековой подделки» невероятной – и побуждает признать, что плащаница является подлинной. Таков вывод, к которому пришли многие исследователи, начинавшие свою работу как скептики. Как писал создатель сайта shroud.com Барри Шворц,

«Как официальному фотографу-документалисту Исследовательского проекта Туринской плащаницы, Inc. (STURP), мне выпала честь быть членом группы специалистов, которая завершила первое обширное научное исследование Туринской плащаницы в 1978 году. С 8 по 14 октября 1978 года наша группа провела 120 часов с Туринской плащаницей.

На самых ранних этапах моего участия я задавался вопросом, должен ли человек, воспитанный как ортодоксальный иудей, участвовать в таком «христианском» проекте. Уже тогда я ясно понимал, что это, вероятно, самая важная реликвия христианства.

В душе я спрашивал себя: «Должен ли я в этом участвовать?» Но мой хороший друг и коллега, покойный Дон Линн из Лаборатории реактивного движения НАСА, поспешил напомнить мне, что Человек, о Котором идет речь, тоже был евреем. Он убеждал меня «поехать в Турин и сделать работу как можно лучше» и беспокоиться о том, «почему и с какой целью», потом, когда я вернусь. Он предположил, что однажды я узнаю. Я никогда не жалел, что последовал его совету.

Теперь, более двадцати лет спустя, моя «цель» стала предельно ясна. Как фотограф-документалист проекта, я осознавал ответственность за завершение того, что я начал, и предоставление доступа к некоторым из 2700 фотографий и других материалов, которые я собрал за четыре года проекта.

И, наконец, расскажу историю того, что произошло, своими словами и с моей точки зрения. Честно говоря, я все еще еврей, но я верю, что Туринская плащаница – это ткань, в которую был завернут Иисус после того, как Он был распят. Это не религиозное заявление, а заявление, основанное на том, что мне, в силу моего уникального положения, довелось общаться со многими серьезными исследователями плащаницы, и доскональном знании научных данных, не омраченных преувеличениями и шумихой в СМИ. Единственная причина, по которой я все еще связан с Туринской плащаницей, заключается в том, что знание объективных фактов продолжает убеждать меня в её подлинности»³⁴.