Гности́ческие писа́ния
Гности́ческие писа́ния охватывают многообразную религиозную литературу первых веков христианства, которая создавалась в кругах гностиков. Гностиками (от греч. γνῶσις – знание) принято называть представителей религиозных течений, пытавшихся сочетать Евангелие с восточно-эллинистической *теософией, оккультизмом и мифологией. Расцвет гностицизма приходится на 2–3 вв., но влияние его было более продолжительным. Одна гностическая секта существует и в наше время (мандеи, от арам. слова מנדע, манда́ – гнозис, знание).
Поскольку из гностической среды вышло несколько евангелий, деяний, посланий и откровений, которые претендовали на подлинность, гностицизм принадлежит не только к области церковной истории и истории философии, но и к сфере библейской науки. Это тем более очевидно, что отдельные Гностические писания, возможно, имели в качестве прототипа *досиноптическую традицию.
Учители и секты гностиков. Одним из первых гностиков, по преданию, считался самарянин Симон Гиттонский (Деян.8:9–24). За ним следуют: Досифей, Менандр, Иустин Гностик, Керинф, Саторнил, *Василид, *Валентин, Карпократ и их последователи, а также группы каинитов, нахасенов (офитов) и др. Особое место в гностицизме занимает Маркион Синопский, который, собственно, не был гностиком, но был близок к ним в некоторых вопросах.
Письменные памятники древнего гностицизма. До середины 20 в. было известно считанное число памятников (Пистис София, Тайна великого Слова, Евангелие Марии, Оды Соломоновы). Сведения о прочих извлекались из полемических произведений отцов Церкви и древних церковных писателей (свт.*Иринея Лионского, свт.*Ипполита Римского, *Климента Александрийского, *Тертуллиана, свт.*Епифания Кипрского, *Евсевия Кесарийского, блж.*Августина, блж.*Иеронима и др.). Эти сведения создают довольно пеструю картину сект, учений и школ, системы которых часто противоречат друг другу. Даже в характеристике одной и той же доктрины полемисты нередко расходятся (напр., свт. Ириней Лионский и свт. Ипполит Римский по-разному описывают систему гностика Валентина).
Доступ к самим гностическим книгам стал возможен лишь после 1945, когда в Египте близ поселка Наг-Хаммади (Хенобоскион) была найдена целая гностическая библиотека, спрятанная на монашеском кладбище (см. статью *Наг-Хаммадийские рукописи). Она содержала 13 сборников, включающих 53 трактата. Все они являются переводами с греческого языка на коптский. Библиотека была собрана иноками первых монашеских поселений в конце 4 в., вероятно, еще при жизни прп. Пахомия, основателя общежительного монашества (Наг-Хаммади находится неподалеку от места его первой обители). Однако греческие оригиналы книг восходят к более раннему времени (2–3 вв.) и даже, может быть, к концу 1 в. Мандейские памятники стали известны еще в 19 в., а в 1920-х гг. были открыты новые (но все они средневекового происхождения).
Интерпретация гностицизма до сих пор является предметом дискуссий среди ученых. Существует несколько взглядов на это явление религиозной истории.
1. Отцы Церкви, а за ними *Неандер и *Гарнак рассматривают гностицизм как результат проникновения в Церковь эллинизированных доктрин Востока, т. е. видят в нем христианскую ересь, или, как выразился Гарнак, «острую эллинизацию христианства».
2. Другие авторы (напр., *Ренан, *Буссе, *Бультман) определяют гностицизм как определенную стадию в развитии синкретической ирановавилонской религии, которая возникла до христианства и пыталась его ассимилировать. Вариант этой гипотезы мы находим в *мифологической теории (*Древс), согласно которой само христианство выводится из гностицизма.
3. Третьи (Г. Ионас) считают, что гностицизм первых веков христианства есть лишь одно из проявлений *теософии, которая в различных формах возрождается во все времена. Последняя точка зрения подтверждается многими фактами.
Гностические тенденции как попытка найти истинную религию на пути слияния восточной мистики, оккультизма и синкретического язычества с философским созерцанием действительно сопровождают духовную историю человечества от эпохи *эллинизма до наших дней. Дух гностической теософии присутствует в александрийском иудействе и в неоплатонизме, в неопифагорействе и античных мистериях, в манихейской религии и *каббале. Западное Средневековье знает его в форме альбигойства (катаризма), а восточное – в форме богомильства и павликианства. Гностические элементы присутствуют в учениях Бруно, Парацельса, *Бёме. В новое время гностицизм возродился в теософии и антропософии, а также в восточных синкретических. сектах (кришнаиты и проч.).
Однако, как показала переводчица и исследовательница текстов Наг-Хаммади *Трофимова, гностицизм первых веков христианства был специфической формой мировоззрения, которую нельзя отрывать от исторического контекста. В этой форме гностицизм был отчасти особой интерпретацией христианства в духе крайнего спиритуализма. Ни одного дохристианского документа, который можно было бы признать гностическим в прямом смысле слова, не найдено. Рукописи Наг-Хаммади доказывают, что гностицизм питался христианскими источниками, а не наоборот. В то же время правы и те, кто считает, что многие идеи гностицизм почерпнул из восточных религий и античной философии. В этой связи гностицизм делят на: 1) восточный, который более зависел от иудейства, маздеизма, вавилонской мифологии, и 2) западный, корни которого – в учении Платона и неопифагорейцев. Такое деление достаточно условно, т. к. наука не располагает исчерпывающим корпусом памятников, а самому гностицизму свойственны текучесть и смутность представлений, которые часто переходили из одной доктрины в другую.
Основы гностического миросозерцания можно определить лишь в самых общих чертах. Разноголосица источников, усложненный символизм и стремление к эзотеризму не позволяют вычленить единую стройную концепцию.
Гностицизм – это, безусловно, «религия спасения». Теология ее колеблется между пантеизмом и *дуализмом, но в основе своей монистична. Превыше всего мыслится непознаваемое сокровенное Божество. Оно порождает сложную иерархию духовных сил (эонов), которые по мере удаления от Божества все более приближаются к хаосу и небытию. Одна из иерархий, Мировая Душа (Ахамот, София), соблазненная своеволием, оказывается в плену материи. Материальное ее состояние есть низшее, полное страданий. Таким образом, «мир произошел из-за ошибки» (Евангелие от Филиппа, 99). Страдающая Душа мира страдает в каждом человеке. Единств. возможность спасения для нее – это познать свое небесное происхождение и освободиться от уз материи. Это вполне совпадает с доктриной древнеиндийской философии об авидье (на санскрите, букв. – отсутствие знания), которое препятствует человеку постичь свое тождество с Абсолютом.
Для спасения Души мира на землю был послан один из эонов, Христос, Который, соединившись с человеком Иисусом, открыл избранным и посвященным людям тайну истинного познания (гнозиса). До него иудейским народом правил один из эонов Демиург (Создатель). Он был существом ограниченным и низшим в сравнении с самыми высокими эонами. По одной версии, он ожесточенно воспротивился Спасителю, и по его наущению враги распяли Пришедшего. Но в момент распятия Христос покинул Иисуса и восторжествовал над силами тьмы. По другой версии, Демиург, подобно Симеону Богоприимцу, радостно встретил Христа, признал свое неведение и уступил Ему свое место. Телесность Иисуса Христа была иллюзорной (*докетизм), поэтому и страдания Его были иллюзорными. Понять истину, открытую Иисусом, могут только люди «духовные», «плотским» это не дано. «Духовные» должны путем экстатического созерцания обрести покой в Едином. В связи с этой концепцией стоит почитание в некоторых гностических течениях врагов Демиурга – Каина и Змея (евр. נחש, наха́ш, отсюда наименование нахасе́ны, или офи́ты, от греч. ὅφις – змея).
Сотериология Гностических писаний имеет два оттенка. У Василида конечная цель спасения – это полное растворение в Едином, «великое неведение» бессознательного, у Валентина – полнота света и радости вернувшейся к Отцу Души. Материя и те, кто были ее рабами, исчезнут. Останутся только «духовные», пребывающие отныне в «полном покое».
Для гностиков христианство – высшая абсолютная религия, но в их собственном истолковании. От Христа, учили гностики, люди узнали, что они могут открыть свою единоприродность с Богом. Творец, о Котором говорится в Ветхом Завете, не мог дать истинного знания в силу Своей якобы ограниченной природы. Но Он не рассматривается как начало злое. Таким путем гностики пытались решить проблему соотношения двух Заветов. Темным полюсом для них была материя, что вело к крайнему спиритуализму и аскетизму (а иногда к имморализму, т. к. дела плоти с их точки зрения не имеют реального значения). Только Маркион со всей определенностью характеризовал Бога Ветхого Завета как жестокого и злого. В целом вся эта доктрина с ее призывом искать истину только в самоуглублении, с ее отказом от активного нравственного служения, с ее языческой *христологией, пантеистической сотериологией, отрывом Ветхого Завета от Нового, учением о материи как о зле в корне противоречила основам христианства.
Отцы Церкви противостояли влиянию гностицизма, который был особенно опасен тем, что развивался внутри Церкви, прикрываясь христианской фразеологией (сам термин «гностик» у церковных учителей того времени имел и положительный оттенок, например, у Климента Александрийского, Оригена).
Гностические евангелия (Евангелие Истины, Евангелие от Фомы, Евангелие от Филиппа и др.) отличаются высокой художественностью, приподнятым стилем и по форме чаще всего являются *логиями. Их авторов интересует не земная жизнь реального Богочеловека, а лишь поучения небесного эона, открывающего тайны спасительной жизни и «знания». Так, все изречения Евангелия от Фомы начинаются словами «Иисус сказал», и лишь изредка они включают диалог Иисуса со слушателями и учениками. На первый взгляд, это Евангелие весьма напоминает канонические. Но при внимательном прочтении становится очевидным, что оно далеко от истинной Благой Вести. Главная задача – «познать себя» (Евангелие от Фомы, 3), а через это свою причастность Божеству. Добрый пастырь спасает не просто заблудившуюся овцу, а самую большую («духовного» человека), которую любит больше, чем 99 остальных (там же, 111). Царство Божье есть «выход из мук страданий тела» (Книга Фомы, 145). Христос представлен как эманация пантеистического Божества. «Иисус сказал: Я – свет, который на всех, Я – все: все вышло из Меня и все вернулось ко Мне. Разруби дерево: Я – там; подними камень, и ты найдешь Меня там» (Евангелие от Фомы, 81).
В Гностических писаниях есть ссылки на Ветхий Завет как на авторитетный источник (особенно в «Толковании о Душе»). Но в целом он признается «мертвым» (Евангелие от Фомы, 57). Учение же Христа перетолковано в духе спиритуализма, с акцентом на самоуглубление и медитации над образами гностической мифологии (история Души и эонов). Мировая Душа получила «божественность Отца, дабы обновиться, дабы вновь ее приняли в месте, в коем была она изначала (выдел. наше. – А. М.). Это – воскресение из мертвых. Это – спасение из плена. Это – восхождение к небесам. Это – путь к Отцу» (Толкование о Душе, 134). Такая установка более свойственна Веданте или Платону, нежели библейской традиции. Тем не менее, поскольку некоторые гностические секты и писания были еще генетически связаны с иудейской средой, не исключено, что в них есть отголоски подлинного еврейского предания. В Евангелии от Фомы высоко ставится Иаков, Брат Господень (13), хотя и отрицается обрезание. Возможно, что это Евангелие есть не просто переработка канонических текстов. По-видимому, автор его имел в своем распоряжении некоторые не дошедшие до нас древние логии и *аграфы. Но признать Евангелие от Фомы и аналогичные ему произведения источником новозаветной письменности не позволяют ни хронологические соображения, ни очевидная пропитанность их духом, чуждым Евангелию Христову.
Гностицизм хотел подменить Евангелие греко-восточным спиритуализмом и отрешенностью, которая позволяет смотреть на тварный мир как на результат ошибки и падения. «Не случайно жестоко спорили между собой приверженцы гностического и христианского пути. Вместо фактического неучастия в действительности, вместо переживания типа эстетического, сулившего ощущение гармонии в личном экстатическом порыве, христианство звало к новым отношениям между людьми, требовало исполнить новый нравственный долг. Это был путь религиозной этики, и потому именно, что это был путь этики, а следовательно, прямого участия в жизни, он привлекал к себе; догматы христианской религии побеждали ветшавшие нравственные нормы античного общества» (М.К.Трофимова).
Борьба с гностицизмом была долгой и трудной. Даже после победы над ним спиритуалистический соблазн увлекал часть монашества (см. статью *Евагрий Понтийский). Не случайно именно в монастыре уцелела единств. гностическая. библиотека.
■ Сведения о гностиках см. в творениях вышеуказанных св. отцов и учителей; перевод рукописей из Наг-Хаммади в книге: Трофимова М.К., Историко-философские вопросы гностицизма, М., 1979 (там же указаны издания оригиналов и перевод на иностранные языки); АДХ, с. 161–334. Ряд гностический писаний в рус. пер. *Аверинцева помещен в книге «От берегов Босфора до берегов Евфрата».
• *Болотов В.В., Лекции по истории древней Церкви, СПб.,1910, т.2; Бычков В.В., Эстетика поздней античности: II-III вв., М., 1981; *Гарнак А., История догматов, в кн.: Общая история европейской культуры, СПб.,1911,т.6; Гностицизм, НЭС, т.13; Гностицизм, ПБЭ, т.4, с.418–434; *Дюшен Л., История древней Церкви, пер. с франц., М.,1912, т.1; *Иванов А.И., Новое апокрифическое «Евангелие Фомы», ЖМП, 1959, №9; *Иванцов-Платонов А.М., Ереси и расколы первых трех веков христианства, М., 877, ч.1; Карсавин Л.П., Свв. отцы и учители Церкви, Париж, 1927, гл.2; *Мелиоранский Б.М., Из лекций по истории и вероучению древней христианской Церкви (I-VIII вв.), СПб.,1910, вып.1, гл.5; Николаев Ю. [Данзас Ю.Н.], В поисках за Божеством. Очерки истории гностицизма, СПб.,1913 (наиб. полный свод данных о гностицизме в русской. литературе до открытий в Наг-Хаммади); Пайкова А.В., Отражение некоторых гностических представлений в памятниках сирийской повествовательной литературы, ПСб.,27 (90), 1981; *Поснов М.Э., Гностицизм и борьба Церкви с ним во II в., К., 1912; его же, Гностицизм II в. и победа христианской Церкви над ним, К., 1917; его же, Самарийские маги – христианские ересиархи, К.,1917; *Ренан Э., Христианская Церковь, пер. с франц., СПб., [1907]; Робинсон Д.М., Раннехристианские рукописи с берегов Нила, пер. с англ., «Курьер ЮНЕСКО», 1971, №5; *Рыбинский В., Самарянство и гностицизм, «Странник», 1914, №3, 1916, №1; *Свенцицкая И., Тайные писания первых христиан, М., 1980; *Трофимова М.К., К переводу рукописей из Наг-Хаммади, Труды Международной конференции «Эйрене», М.-Ереван, 1977; ее же, Гностицизм: Пути и возможности его изучения, ПСб., 26 (89), 1978; ее же, Гностическая проблема в современной культуре Запада, в книге: Культура и искусство античного мира, М., 1980; Шмидт П., Гностицизм вчера и сегодня, «Символ», №7, 1982. Библиография на иностранных языках приведена в книге: Трофимова М.К., Историко-философские вопросы гностицизма, а также в книге: Enc.Kat., t.5, s.1201–1208; Pokorný P., Piseň o perle, Praha, 1986; Quasten. Patr., v.1, p.254–277. См. также статью *Наг-Хаммадийские рукописи.