VIII. Сергиевское братство

Открытие братства. – Задачи и устав. – Братский приют. – Выдача пособий бедным. – Братство под председательством генерал-лейтенанта А. Г. Лашкарева. Расширение деятельности: усиленная выдача денежных пособий бедным; книга спроса и предложения труда; отдел помощи бедным больным; дом трудолюбия и братская столовая-чайная; библиотека и читальня: приют, церковь в нем и классы для приходящих. – Деятели и благотворители. – Заметка о средствах содержания. – Братство в последние годы.

Сергиевское братство открыто 2 февраля 1869 года. Целью братства в его уставе поставлено, «бескорыстное, ради единой любви ко Христу, вспомоществование как материальному, так и нравственному благосостоянию бедных» в приходе Сергиевского собора, при котором братство было основано и от которого оно взяло себе имя. Первой заботой братства поставлялось учреждение и развитие братского приюта. Приют основывался на широких началах. В нем полагались: особые отделения «для малолетних мальчиков» и «для малолетних девочек», богадельня для престарелых женщин, больница с особыми отделениями для мальчиков и для девочек и старух, школа – также с двумя отделениями, мужским и женским, с допущением и приходящих мальчиков и девочек, и, наконец, ремесленное обучение, по усмотрению и удобству. Не ограничивая своей деятельности заботами о приюте, братство предполагало, по уставу, помогать бедным и другими способами: даровыми обедами, денежными пособиями, доставлением постоянного заработка, устройством детей из приюта в заработки, и т. п. Братство, при своем учреждении, не хотело ограничить своей деятельности исключительно заботами о материальной помощи бедным и имело в виду учредить для бедных библиотеку из религиозно-нравственных книг. Главной заботой имея помощь бедным прихода, братство «не лишало себя права» оказывать помощь и внеприходским бедным.

Ко времени открытия Сергиевского братства в Петербурге существовало уже пять приходских благотворительных обществ и одно братство, одинаковых с ним но цели; поэтому, естественно, устав Сергиевского братства в главных чертах заимствовал для себя уже выработанные основы приходской благотворительности. Средства братства указывались из членских взносов, единовременных пожертвований – деньгами и натурой, из так называемого кружечного сбора и сбора но книжкам. Члены должны были жертвовать в пользу братства не менее как по рублю в месяц. Делами ведал совет, состоящий из председателя, его товарища и не менее девяти членов, избираемых каждогодно, и обязанный собираться ежемесячно. Церковный староста считался непременным членом совета. Общее собрание братства полагалось раз в год, 25 сентября, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, бывший и днем открытия приюта.

Первые годы братство посвящало все свои силы и средства исключительно приюту, открытому 25 сентября 1869 года, следуя правилу: «Не предпринимать мер благотворительности, пока прочность их существования не будет обеспечена достаточным капиталом», чтобы впоследствии не оказаться вынужденным стать на путь сокращений. Однако уже во второй год пришлось ступить на этот путь. В первый год братство призрело всего 50 человек. Но во второй год, когда оно, по случаю сломки церковного дома, в котором помещался приют, вынуждено было перевести приют в другое место, то по недостатку помещения оказалось необходимым сократить число призреваемых до 45. Приют нанял два деревянных флигеля по Лиговке, близ Бассейного шлюза. Эти флигеля принадлежали ведомству путей сообщения и были переданы братству председательницей существовавшего тогда «Общества насущного хлеба», княгиней Е. Е. Трубецкой в даровое пользование. Братству только пришлось затратить около двухсот пятидесяти рублей на ремонт и приспособление, да около ста рублей на наем квартир для помещавшихся в одном из флигелей бедных семейств, теперь выдворенных. Дома были ветхи, плохо нагревались в зимние морозы, расположены вне черты прихода, но их достоинства были в том, что они ничего не стоили братству, стояли у сада и пруда, так что детям было превосходное место для прогулок: летом сад, а зимой каток на пруду. Однако же на следующую зиму братство не решилось оставить свой приют в этих зданиях. И так как квартиры в то время в Петербурге сильно поднялись в цене, то братство прибегло к следующему паллиативу: 13 призреваемых мальчиков были переведены, с согласия их родителей, на средства братства, с платой по 50 рублей за каждого, во вновь открытое попечительницей братства, княгинею Е. Е. Трубецкой в собственном ее имении за городом Гатчиной, близ станции Елизаветинской, сельско-ремесленное училище, где дети, под главным руководством местного приходского священника, при церкви села Дылиц, обучались особыми учителями и содержались «точно также, как в Сергиевском братском приюте», и, кроме того, приучались к сельскому хозяйству, знакомясь с полеводством, садоводством и огородничеством. Остальные же призреваемые в приюте были помещены, с 15 октября 1871 года, в наемном помещении по Тверской улице, в доме Захарова, под № 20 (18).

Программа обучения на первых порах ограничивалась законом Божиим, русским языком, арифметикой и чистописанием. Закон Божий преподавал безмездно диакон И. И. Рябинин, прочие предметы – начальница приюта, при помощи М. М. Шумилова. С зимы 1870 года для преподавания были приглашены три студента духовной академии. Для обучения пению был приглашен регент, для обучения переплетному ремеслу – переплетный мастер, получавший в приюте квартиру из двух комнат, жалованье по 10 рублей в месяц и доход от работ из его материалов; доход от работ из приютского материала шел в пользу приюта. Работы было довольно, и так как доходы мастера скоро стали превышать 30 рублей в месяц, то, согласно условию, выдача ему жалованья была прекращена, и он остался на одних доходах. Для обучения девочек рукоделиям была куплена швейная машина, в рассрочку, и работы женской половины приюта скоро также стали доставлять небольшой доход. Работы и девочек, и мальчиков были представлены княгиней Трубецкой на Всероссийскую Мануфактурную выставку в 1870 году и получили почетные отзывы. К зиме 1871 года, с переводом всех старших мальчиков из приюта в училище княгини Трубецкой, весь учебный строй разрушился, не было возобновлено приглашение студентов, уволен переплетный мастер.

Но постепенно, с годами, учебный строй опять восстановлялся. В 1874 году дети приюта были распределены по учению на три отделения. В 1875 году дылицкое училище княгини Трубецкой, с осени 1871 года проживавшей заграницей, было закрыто, приютские мальчики из него пристроены к занятиям, но на будущее время братству приходилось позаботиться о расширении дела обучения детей и у себя, как было в прежнее время. Постепенно, программа учения расширялась и достигла в общем уровня нынешней программы городских начальных училищ. Но преподавание велось все время домашними средствами. Закон Божий преподавал короткое время на первых порах председатель совета братства протоиерей П. Ф. Менчиц, а после него в продолжение многих лет тогдашний священник ольгинской больницы Ф. С. Малиновский, безмездно; пению церковному обучал сослуживец о. Малиновского, псаломщик Лебедев. В преподавании прочих предметов помогали начальнице приюта в разные годы: княжна В. С. Трубецкая, А. В. и Л. Е. Добронравины, О. П. Поморская. В приюте содержалось около сорока детей, из них две трети девочек, и неизменно две старухи.

До 1872 года братство ограничивалось содержанием приюта и не оказывало, как другие приходские благотворительные общества, помощи бедным выдачей денежных пособий. Но в помянутом году случай вывел братство из тесного круга его благотворительности на более широкий путь. Одна бедная благородная женщина, жившая в районе Сергиевского прихода и не имевшая средств уплатить 30 рублей за право учения в гимназии своей прекрасно учившейся дочери, вынуждена была прекратить ее блестяще начатое учение. Совет братства, узнав об этом, принял на себя уплату за учение этой девушки, и по этому поводу старинный член братства, генерал-лейтенант А. Г. Лашкарев вошел в совет с заявлением о необходимости для братства оказывать впредь помощь приходским бедным и иными способами, кроме содержания приюта. Так как новый вид благотворения требовал, очевидно, новых расходов, то решено было усилить меры к увеличению средств братства посредством раздачи некоторым почтенным лицам сборных книжек. Относительно благотворительных учреждены для знакомого с их историей совершенно ясен тот постоянный закон, что с открытием новых видов благотворения всегда находятся и новые источники средств, к их поддержке. То же случилось и в Сергиевском братстве. Впрочем, нужно заметить, что помянутый род благотворения получил свое развитие в братстве уже позднее, и в продолжение около десяти лет братство ограничивалось незначительными расходами по оказанию бедным помощи деньгами, и только с 1877 года, когда с братством вошло во взаимодействие Императорское Человеколюбивое общество, ежегодная выдача денежных пособий стала доходить до пятисот и даже свыше шестисот рублей.

С 1881 года, вместе с избранием в председатели совета братства генерал- лейтенанта А. Г. Лашкарева, положению братских дел предстояла значительная перемена по существу. Было заявлено, что предшествовавший двенадцатилетний опыт изменил взгляд братства на братский приют. Не имея средств доводить воспитание до такого конца, при котором воспитанный братством дети могли бы обеспечить себе верный кусок хлеба, братство обратилось к мысли, что семейственная жизнь всегда является в практическом смысле наилучшим воспитателем, и поставило себе задачей обращать уже главное внимание на оказание помощи приходским бедным к воспитанию детей, приют являлся при этом только на случай невозможности, по каким либо обстоятельствам, воспитания детей в семействе. В приюте предположено было не удерживать детей долгое время и, по достижении 10 лет, при первой возможности, пристраивать в мастерство. Чрез это и самый приют делался доступнее, так как вакансии открывались чаще.

Первые годы нового председательства ознаменовались действительно увеличением денежных выдач приходским беднякам, достигших в 1883 году 1,173 рублей; весь приход разделен был на участки и в каждом участке избраны особые попечители для обследования бедных. С 1882 года была заведена книга спроса и предложения труда, веденная весь первый год дочерью генерала Е. А. Васильевой, и по этой книге стали получать, при посредстве братства, работу до двадцати лиц в год, составлявших приблизительно, одну третью часть записывавшихся в книгу с предложением труда.

В 1888 году при братстве устроился особый отдел оказания помощи бедным больным. Своим возникновением отдел этот обязан светлейшей княгине Е. И. Витгенштейн, бывшей все время и председательницей отдела до самой своей кончины, 26 мая 1896 года. Задача отдела состояла в оказании всякого рода помощи бедным больным, и медицинской, и материальной. И так как не всегда можно было знать о заболевших бедных, то была приглашена особая женщина из простых, которая и должна была следить за заболевавшими бедняками. С первого же года в отдел вступила великая княгиня Ольга Феодоровна, ежегодно жертвовавшая по 120 рублей; с 1890 года стал принимать участие в деятельности отдела великий князь Михаил Николаевич, внося по 120 рублей. Бюджет отдела ежегодно простирается до тысячи рублей. С 1890 года разрешено производить в пяти церквах в районе Сергиевского прихода в пользу отдела кружечный сбор в Неделю о расслабленном, приносивший обыкновенно несколько более ста рублей.

В 1892 году, в ознаменование торжественно праздновавшегося тогда пятисотлетнего юбилея памяти преподобного Серия Радонежского, братство решило учредить дом трудолюбия и столовую для бедных. С. П. Селифонтова пожертвовала на этот предмет 1,000 рублей, Ф. А. Ершов 500, Е. Г. Степанова, Лашкаревы и неизвестный по 100 рублей, другие жертвователи – менее крупные суммы, и в результат оказалось, что на устройство и содержание обоих учреждены братство не затратило из своих сумм ни копейки. Начато было дело очень скромно, женской рукодельней, в тесной квартирке по Баскову № 6, но уже три месяца спустя рукодельня перешла в более просторное помещение, по Фурштадтской № 17, где в нижнем этаже заняла три комнаты; другие три были предоставлены столовой, и одна назначена под библиотеку и контору со справочной трудовой книгой. Когда был по истечении первого года подведен баланс прихода и расхода по дому трудолюбия, то оказалось, что значительную часть своих расходов дом покрывает своим заработком, по остается дефицитом сумма, равная приблизительно употребляемой на наем квартиры. Поэтому, с августа 1893 года дом трудолюбия с чайной был переведен в помещение братского дома, где был приют. Все оставшееся по выводе дома трудолюбия помещение было предоставлено братской столовой-чайной, в которой получали пищу теперь уже до 300 человек в день. Обед стоил 6 копеек, но с бедных не взимают и этой небольшой суммы. В 1893 году бесплатных обедов отпущено было бедным свыше пяти с половиною тысяч. в 1896 году – свыше восьми тысяч. Всех обедавших в 1896 году было 57,853 человека. Существующая при столовой библиотека с читальней находится в настоящее время пока только в зародыше. Она имела в последний отчетный год до пятисот томов и до пятидесяти сторонних посетителей, исключая обедавших.

Но ни один род благотворения в братстве не достиг такого прочного положения, в каком был братский приют. И хотя, как было уже упомянуто, предполагалось поставить приют на втором плане, но действительность отстояла его, и он оставался все время неизменно на прежнем первом месте и привлек даже усиленное внимание управления братства. Опыт лишний раз показал, что формы благотворительности прочно складываются как бы сами собою соответственно существующим потребностям.

Тот самый совет, который в 1882 году предполагал поставить заботы о приюте на второй план, в 1884 году уже хлопочет о постройке для приюта собственного каменного дома с израсходованием на него всего братского капитала²⁵. Совету удалось выхлопотать у артиллерийского ведомства 468 квадратных сажен земли, по Фурштадтской № 13, составлявших часть того самого места, которое было занято приютом во второй год его существования. Земля была уступлена даром, но братство обязано было перенести на другое место стоявший там артиллерийский каменный сарай, с расходом в 6,000 рублей. Архитектор Самсонов безмездно составил план и смету в 45,000 рублей. У братства было только 22,50О. Однако к постройке было приступлено немедленно, и к осени 1885 года дом в два этажа, 18 х 7¹/₂ х 5 саж., вчерне был уже готов. Постройка этого лета стоила 21,900 рублей. В следующую весну работы были сданы подрядчику, и к августу 1886 года вся постройка была закончена вполне. Братство выстроило дом на чистые деньги, материалов было пожертвовано только на 180 рублей, да поставщики сделали скидку со счетов в 616 рублей. Дом обошелся в 34,500 рублей; вместе с переносом казенного сарая постройка обошлась свыше сорока тысяч рублей. Весь недостающий у братства капитал был собран среди благотворителей. Наиболее крупные пожертвования сделали: А. С. Улыбин и Ю. С. Нечаев-Мальцов – по 3,000 рублей; более или менее крупные суммы дали: В. А. Ратьков-Рожнов, В. Л. Нарышкин, граф и графиня Строгановы, княгиня М. А. Волконская, князья Викт. В., Вл. В. и М. В. Волконские. граф А. Д. Шереметев, С. А. Варгунин, А. Г. Елисеев с «братьями Елисеевыми», А. П. Евреинов, граф и графиня Орловы-Давыдовы, Т. Ф. Луковицкий с женой, неизвестный, А. Г. и Н. Г. Лашкаревы, М. П. Баранова, граф П. А. Зубов, Е. Н. Сивохин. Было пожертвование в 100 рублей опущено в кружку, 50 рублей от конторы с.-петербургского металлического завода и 10 рублей от слушательницы духовных бесед протоиерея Д. Я. Никитина, заведенных им в Сергиевском соборе. Нечаев-Мальцов сбросил со счета 400 рублей за стекло, а Д. М. Соболев за кирпич 130 рублей. В 1887 году все рассчеты по постройке дома были закончены, а следующий год покрыл небольшой внутренний долг братства, вызванный постройкой дома, и дал остаток в 7,000 рублей. При доме разведен небольшой садик, и уже в 1887 году дети ели первые его плоды. Дом был настолько обширен, что позволял братству отдавать в нем одну квартиру под городское училище.

С этих пор братский приют бесповоротно уже стал на твердую ногу и продолжал развиваться. В 1891 году в приюте устроена, в одной из обширных зал, в 7 окон, домовая церковь. Церковь была устроена, в два летних месяца, по плану архитектора В. А. Пруссакова, на известный капитал Медынцевой, благодаря содействию душеприказчика Медынцевой, известного московского присяжного поверенного Плеваки, выдавшего всю необходимую на устройство церкви сумму – 3,500 рублей. Труд наблюдения за устройством церкви взял на себя действительный статский советник В. Я. Яковлев, который остался церковным старостой и ежегодно принимает на свой счет перерасход на содержание церкви, так как поступающие в церковь доходы не покрывают расходов по ней, превышающих доходы обыкновенно на 500–700 рублей в год. В благодарную память о Медынцевой братство постановило совершать ежегодно о ней в устроенной на ее деньги церкви две заупокойных службы, в том числе одну в день ее именин (Параскевы). Церковь посвящена Воскресению Христову и преподобному Сергию, освящена 4 июля 1891 года, преосвященным Николаем, тогда викарием С.-Петербургской епархии, ныне епископом Саратовским, а с декабря 1895 года получила и право иметь метрические книги.

С устройством церкви, городскому училищу в квартире было отказано, и прежде занимаемое им помещение отведено под спальни для детей приюта и классы для приходящих. Число последних, прежде незначительное, в последние годы настолько увеличилось (до 70 детей), что потребовало учреждения для них особых классов, с особым учительским персоналом.

Заботясь о том, чтобы и по выходе из приюта дети не оставались беспомощными, братство ввело с последних лет в обычай оставлять девушек, но выходе из приюта, года на три в братской рукодельне для усовершенствования в кройке и шитье. В 1896 году был первый экзамен таким мастерицам и пять воспитанниц приюта впервые получили свидетельства на звание подмастериц.

Во главе деятелей и благотворителей братства стоит княгиня Елизавета Эсперовна Трубецкая, рожденная княгиня Белосельская-Белозерская. Братские отчеты называют ее учредительницей братства. Княгиня в шестидесятые годы была известна своей широкой и передовой благотворительностью. С ее именем связано учреждение существовавшего в шестидесятых годах «Общества насущного хлеба», вызванного голодом в Финлянхдии и принявшего на себя выдачу хлеба голодающим финляндцам, приходившим в Петербург, с ее же именем соединено и основание в 1868 году артели посыльных, представляющей собою в настоящее время не бездоходное предприятие, а тогда учрежденной с целью дать заработок не находившим работы. Княгиня положила первое основание денежному фонду братства крупным пожертвованием в тысячу рублей (в 1870 году) и в первые годы братства лично входила во все мелочи деятельности братства и жизни братского приюта, а затем, по отъезде заграницу и по возвращении в Россию, осталась неизменным добрым гением братства, снабжая его время от времени крупными суммами, хотя непосредственную деятельность предоставила уже другим, более молодым силам. Княгиня в первое время именовалась попечительницей братства, а теперь отчеты называют ее учредительницей. Само собой разумеется, что она состоит и почетным членом братства.

Из жертвователей наиболее значительные суммы дали братству: граф П. С. Строгонов с супругой (ежегодно от 400 до 1,000 рублей, с 1871 года); княгиня М. А. Волконская, с 1890 года ставшая графиней Стенбок-Фермор, вдова генерал-адъютанта С. А. Мерхелевич, жертвовавшая с 1872 года и до своей смерти в 1883 году от 125 до 200 рублей в год, М. И. Борисовская, М. В. Дурново (жертвовавшая по 500 и по 1,000 рублей), Н. А. Дубовицкая, О. А. Смеловская (жертвовала выручку от ежегодно устраиваемой ею «домашней лотереи», в 100, 200 и более рублей), В. Л. и Т. П. Нарышкины, графы и графиня Орловы-Давыдовы, Е. П. Демидова княгиня Сан-Донато, рожденная княжна Трубецкая, Н. А. Чеснокова, П. И. П., Ю. С. Нечаев-Мальцев, граф А. Д. Шереметев, В. А. Ратьков-Рожнов, князь и княгиня Шаховские, княгиня Е. П. Кочубей, барон Б. А. Фридерикс, В. Н. Каразин, Е. Л. Осоргина, П. И. Иванова, генерал-адъютант Чертков, Е. И. Петрова, О. А. Селиверстова, А. Богданова, К. Н. Николаев, Измайлов, А. н. М., Н. К. Зейфарт, Д. С. Поляков, В. Я. Яковлев, М. М. Боборыкин, П. Я. Сорокина, А. 3. Хитрово, Н. Ф. Фан дер Флит, М. Ф. Головина, протоиерей А. И. Соколов, Кондоянаки, княгиня Е. М. Барятинская и другие.

В приюте имеется 4 стипендии, по 1,500 рублей – Н. Ф. Фан-дер-Флита, княгини Е. П. Демидовой, Сан-Донато, М. Е. Фокиной и Л. М. Кладо; 3 стипендии по 1,300 рублей: А. Н. Говорухи-Отрока, М. Е. Фокиной и душеприказчиков М. П. Барановой, 1 – в 1,200 рублей – графа А. В. Орлова-Давыдова, 1 – в 1,000 рублей – О. О. Апрелевой и 9–на разные суммы, от 100 до 300 рублей.

Членом братства, делавшим ежегодный взнос в 100 рублей, состоял герцог Николай Максимилианович Лейхтенбергский, и его брат Сергий Максимилианович, павший героем в русско-турецкую войну на поле брани. Он делал взнос в 300 рублей и был избран почетным попечителем братства. После его кончины, его заменил для братства третий брат Георгий Максимилианович. Великий княаь Павел Александрович сделал в 1894 году взнос в 120 рублей за содержание в приюте одного мальчика.

Одним из главнейших деятелей при учреждении братства был протоиерей И. Я. Духовской, первый председатель совета. После его кончины в 1873 году его заместил протоиерей П. Ф. Менчиц, скончавшийся в 1882 году. Их портреты, как и портрет нынешнего председателя совета братства, генерала Лашкарева, помещены в приютской зале. С благодарностью братство вспоминает в обоих отчетах и деятельность других настоятелей Сергиевского собора – протопресвитера А. А. Желобовского и протоиерея Д. Л. Никитина.

Из лиц, имеющих пред братством заслуги благодаря личной своей деятельности на его пользу, кроме уже упомянутых, следует отметить врачей: профессора П. Д. Шипулинского, Ю. Ю. Гюблера, А. А. Руссова, Порембского, Г. Ф. Мерша, В. П. Тумаркину, И. Г. Зильберберга, Г. И. Горского и особенно Н. А. Вильчковского. Безмездно преподавали в приюте закон Божий протоиереи А. А. Желобовский и Д. Л. Никитин, священники И. В. Морев, Н. М. Покровский и Ф. М. Ласкеев, кандидат богословия С. И. Вишняков.

Лудильщик Поликарпов чинил и лудил посуду безмездно, в продолжение многих лет, водопроводчик Смуров исправлял водопровод, братья Туляковы, а потом Сорокина предоставляли призреваемым свою баню, Степанов присылал часто даром молоко, Гартман – белые хлебы, Марфин – дрова, мусорщик Захаров очищал приютский двор, гробовщик Н. А. Шумилов доставлял похоронные принадлежности. Многие жертвователи и жертвовательницы доставляли съестные припасы, одежду, обувь, лакомства.

Членские взносы начались с суммы в 800 рублей, в 1872 году опустились до 584 рублей, но скоро прочно стали на сумме свыше 1,000 рублей, а в 1883 году поднимались даже до 1,726 рублей. За 1896 год членских взносов поступило 1.135 рублей.

Кружечный сбор начался с 482 рублей и вырос в 1896 году до 1,705 рублей. В 1888 году он равнялся 2,329 рублям. В 1896 году он слагался из сбора в 12 кружек: в Сергиевском соборе (кружка и блюдо) – свыше 1,000 рублей, в церквах Космодамианской, Захарие-Елисаветинской и Всех Скорбящих Радости и в часовне при соборе – около 50 рублей в каждой, в церкви протопресвитера военного и морского духовенства – свыше 150 рублей; кружки при братском доме – снаружи и внутри, в магазине гробовщика Шумилова, в казначействе, в главном артиллерийском управлении – дали незначительные суммы и кружка в квартире казначея братства К. Н. Кладо дала 100 рублей.

Из поступлений необычных обращают на себя внимание частые поступления с любительских концертов и спектаклей, которые были устраиваемы княгиней Е. В. Трубецкой и в особенности графиней М. Э. Клейнмихель, и приносили братству от 500 до 4,500 рублей. В 1894 году передал братству, в дом трудолюбия и столовую для бедных, 400 рублей В. К. Саблер, бывший душеприказчиком почившей великой княгини Екатерины Михайловны.

С 1894 года около 900 рублей поступило от лотереи и с духовного концерта, устроенного братством, чистого сбору до 400 рублей. Однажды братство получило 371 рубль из сбора от благотворительного концерта известной американской певицы Никиты, бывшей в 1890 году гостьей Петербурга.

В настоящее время братство состоит под покровительством великого князя Сергия Александровича (с 1886 года) и его августейшей супруги великой княгини Елизаветы Феодоровны (с 1895 года), считает у себя около четырехсот пятидесяти членов; имеет богадельню-приют на 50 детей, богадельню на 10 стариц, классы для приходящих учеников, коих в 1896 году было 69; дом трудолюбия, в коем рукодельня, столовая-чайная, библиотека-читальня и справочная контора труда. Для временного приюта детей, которые не могут быть приняты на попечевие братства за неимением вакансий, учреждена особая приготовительная квартира на 10 детей. Братство выдает постоянные и единовременные пособия, имеет особый отдел для помощи больным бедным. Братство имеет свой дом с церковью, садик и огород. Летом, в 1896 году, дети уезжали на дачу близ Сергиевой пустыни, предоставленную братству бесплатно М. Е. Фокиной в имении К. Н. Кладо. Обратный провоз детей, с разрешения министра путей сообщения, был произведен бесплатно. С 1882 года братством заведен синодик для вечного поминовения особенно заслуженных членов. Учатся дети по программе церковно-приходских школ. Какой педагогический дух господствует в приюте, это метко охарактеризовано преосвященным Никандром, бывшим викарием Петербургским, а ныне епископом Симбирским, посетивши м однажды школу: «Это редкий пример, где так удачно дисциплина заменена Любовью».

Прежний устав братства был пересмотрен в 1890 году и утвержден в исправленном виде покойным митрополитом Исидором в 1891 году.