134. Поучение в тот же день

Радуйся Николае, великий чудотворче! (Акаф. Святит.)

Миллионы христиан повторяют ныне сие радостное воззвание святителю Христову Николаю, – и без сомнения он это слышит. Если слышит, то и принимает; а если принимает, то и радуется. Но, неужели он радуется только тогда, когда мы повторяем слова эти? Нет! он непрестанно радуется, – иначе, что бы это за радость была, если бы она была временная? Временная радость бывает только на земле, а небесная никогда не умаляется и не прерывается. – Что же радует святителя на земле? Добрые дела его; и те, которые он прежде совершал, и те, которые теперь ежедневно совершает: то из темницы освобождает, то от глада и хлада защищает, то в море и огне погибающих спасает, то от болезни сохраняет, то от напрасной смерти хранит. – Бедствующих на земле весьма много; поэтому и добрых дел предлежит святителю очень много. Теперь круг его дел также пространен, как небеса. Да, грешные только дела мучат человека и всегда терзают сердце его; а добрые дела непрестанно радуют и веселят человека. – О, как весело на душе, когда ты голодного накормишь, нагого оденешь, больного отца для детей вылечишь, из темницы за долги сидящего освободишь! – А святитель Христов Николай непрестанно совершает на земле такие добрые дела, иначе мы ежедневно не призывали бы его в молитвах наших. Мы его призываем, ибо видим чудеса над собой, или тотчас при призывании святителя в молитвах, или после; поэтому и взываем к нему: радуйся Николае, великий чудотворче! «Радуйся, что ты чудеса с нами делаешь: как только помолимся тебе в горе, в скорби, в несчастии; как только призовем тебя на помощь с верой, – ты сейчас же слышишь и помогаешь бедствующему человеку». – Как такому великому угоднику нам не молиться? Как другу Божию, известному своими великими чудесами, своими добрыми делами, не покланяться? Но наши похвалы, восписуемые святителю только земные; на небесах, пред лицем Божиим, среди Ангелов и святых – там-то воздается ему вечная слава, там вечная радость, вечный покой, вечное наслаждение нетленными благами, там-то неиссякаемый источник радости для праведника! Что, если бы кого-либо из нас, нечаянно, неожиданно призвали к царю земному во дворец, где пред всеми вельможами воздали бы ему честь и славу, и наградили бы всякими крестами и всякими почестями; а особенно любовью царя и царицы – за какой-нибудь великий подвиг, например: за спасение жизни царя, – окружили бы его ласками и любовью и осыпали златом, серебром и многими другими сокровищами? Думаю, что такой счастливец мог бы в таком случае даже умереть от радости. Какова же награда Царя небесного? Какие там сокровища? Глаз на земле не видит их, ухо не слышит о них. – Если тогда еще, когда св. Христов Николай был на земле, Господь являлся к нему, и однажды подал ему св. Евангелие, а Царица небесная с неба принесла ему златошвейный омофор; то на небе, где Господь посадил его на Своем престоле высоком и превознесенном, сделал его своим другом, – там не наградит ли его Господь всячески – по Божьему? Особенно две добродетели его на земле Богу любезны были: его смирение и нищета. Ничего в мире так Господь не любил, как смирение и нищету; этими-то особенно добродетелями и св. Христов Николай заслужил пренебесную славу и вечное блаженство: «смирением высокая, нищетою богатая стяжал еси отче Николае», – воспевает святая церковь. О, недоступны для нас сии высокие добродетели! Хотя бы с меньшими добродетелями нам перейти в рай, а не в ад, когда явимся на суд Божий.

Святителю Христов, отче Николае! моли Бога о нас грешных. Аминь.