[Рец. на:] Вигуру. Руководство к чтению и изучению Библии

Нельзя не отнестись с полным сочувствием к появлению Руководства Вигуру в русском переводе. При отсутствии у нас каких бы то ни было руководств по Ветхому Завету, рассчитывающих на читателей не семинаристов, а тем более-руководств, одновременно обладающих двумя высокими достоинствами – научностью и популярностью, книга аббата Вигуру принесёт, надо надеяться, не мало пользы интересующейся богословской наукой русской публике. Правда, книга эта не поражает богатством эрудиции и не поставляет себе цели дать ответы на все возникающие в современной библейской науке вопросы и недоумения. Многого из того, что занимает мысль специалиста, последний не найдет здесь. Но за то почти везде она даст совершенно точные, на внимательном изучении Библии основанные, ответы на главнейшие общеинтересные вопросы библиологии, излагая их в тоже время совершенно ясным и популярным языком, каким умеют писать лишь французы. Совершенно справедливо говорит о ней переводчик. „Руководство Вигуру представляет читателю результаты новейшего серьезного экзегеса, основанного столько же на трудах современной науки, сколько и на глубоком изучении традиции и отцов церкви. Стройность целого, точность данных, всюду опирающихся на источниках, осторожность в утверждениях и выводах, спокойная и беспристрастная критика, умение выбрать наиболее важное как в сообщаемых сведениях по Св. Писанию, так и в указаниях по литературе предмета, наконец – общедоступность изложения, не идущая, однако в ущерб научности, – таковы достоинства этой книги, принадлежащей перу автора, давно уже снискавшего себе почетную [известность в западном богословском мире “(предисловие переводчика).

Рекомендуя русским читателям русский перевод Руководства Вигуру, мы должны однако указать и на некоторые отрицательные в нем стороны, происшедшие по вине отчасти переводчика, а отчасти автора. Задача переводчика Руководства Вигуру не могла ограничиться и не ограничилась простой передачей на русский язык французского подлинника. Вигуру – католик, и, как такой, конечно воспользовался случаем, где можно, высказать и защитить принятые католическою церковью взгляды. С этими то взглядами и пришлось иметь дело переводчику. В предисловии он сам говорит об этом следующее: „мы необходимо должны были подвергнуть в большей или меньшей степени переделке все те места книги, в которых так или иначе отразились католические тенденции автора, каковы напр. отделы о вдохновении, о каноне, о правилах истолкования священных книг и т. п. Затем нами опущены параграфы: „об авторитете Вульгаты“ и „о влиянии её на западную цивилизацию“, как имеющие интерес лишь для католических читателей и могущие подать повод к недоразумениям“ (предисловие). Мы совершенно согласны с автором, что не следовало давать места в русском перевод католическим взглядам. Но прием, употребленный для этого переводчиком, нам не нравится. Мы сомневаемся даже в нравственной позволительности такого приема, по которому переводчик, оставляя на заглавной странлце имя автора, без разрешения последнего делает в переводе изменения, совершенно противные взглядам автора, не указывая точно, что принадлежит автору, а что переводчику. Так на стр. 53 мы читаем: «так все имевшие случай рассуждать о ветхозаветном каноне Отцы церкви христианские писатели, не исключая и католических до XVI-го века, хотя и допускали употребление в церкви неканонических книг вместе с каноническим, но никогда не осмеливались ставить первые в один и тот же разряд с последними. Они с очевидностью признают в собственном смысле каноническими только 22 книги Ветхого Завета, и тем не пререкаемо свидетельствуют, как строго держалась древняя церковь Востока и Запада канона иудейской синагоги. Лишь в 26 веке католическая церковь порвала связь с этой древне ─ христианской традицией о ветхозаветном каноне, провозгласив в соборе Тридентском неканонические книги боговдохновенными и имеющими одинаковое достоинство с каноническими. Этого учения, как мы видели, не знала древняя Церковь “. Странно читать это в книге, носящей имя аббата Вигуру. Думаем, что переводчик не был бы доволен, если бы подобное нечто случилось и с ним. Следовало в данном случае употребить один из двух способов: не изменяя текста подлинника, подвергать его критике в подстрочных примечаниях, или изменить текст, где и как угодно переводчику, озаглавив однако таким образом: ,,Руководство – составленное по Вигуру “ .

Не нравится нам также и то, что переводчик в своих изменениях допускает замалчивание фактов с целью показать неосновательность католических взглядов, как напр. в только что приведенных словах переводчика (стр. 53). На собор Иппонском (в 393 г.) в 36-м правиле, под влиянием Августина, к каноническим книгам причислены и некоторые неканонические: Премудрость И. С. Сираха, Премудрость Соломона, Товит, Юдифи книги Маккавейские¹. Это правило повторено было снова на 3 и 5 Карфагенских соборах (в 397 и 119 гг.). В таком виде канон принят был Иннокентием 1-м, епископом Экссуперийским и на соборе римском 494 г.

Затем мы должны предупредить читателя, что стараниями переводчика не вполне устранены католические взгляды автора. Не говоря о таких обмолвках, как на стр. 141: „все канонические книги В. З., за исключением Псалмов. Товита, Юдифь и так называемых (?) неканонических частей Даниила и Есфири, были переведены св. Иеронимом“, суждения книги о достоинстве еврейского, греческаго и латинскаго текстов Библии часто напоминают об авторе католике. Таково изложенное им на стр. 106 и 107 преувеличенное мнение о неприкосновенности мазоретского текста, имеющее в основе, конечно, мысль об авторитете Вульгаты, следующей тексту еврейскому, и не допускаемое точными исследованиями текста. В частности, взгляд его на отношение мазоретского текста и перевода LXX-ти отличается предвзятостью. Все варианты перевода LXX сводятся по Вигуру к двум классам, из которых один происходит от ошибок переводчиков, другой – от ошибок переписчиков (стр. 130–131). Но ни одним словом автор не обмолвился о том, что в некоторых случаях варианты LXX должно предпочесть тексту мазоретскому, что почти всеобще принято теперь на западе, не исключая и лучших католических экзегетов. Эта истина, конечно, не на руку аббату Вигуру, защищающему католическое учение о неприкосновенности латинского перевода Вульгаты, сделанного с еврейского. Напротив, о Вульгате автор самого высокого мнения. Следы его остались и в переводе, несмотря на переделку этого параграфа (4) переводчиком. „Ни одно издание древнее или новое не было опубликовано с критическими пособиями, которые можно было бы сравнить с теми, какими мог тогда располагать св. Иероним для ознакомления с подлинным оригинальным текстом. „Труд св. Иеронима, говорит Вестготт, есть памятник единственный и не имеющий себе равных между древними переводами “(стр. 1491. Спору нет, что Вульгата – очень хороший перевод. Но не должно забывать двух вещей: во 1-х бл. Иероним, как сам нередко упоминает, весьма часто и весьма существенно пользовался помощью одного ученого иудея, а арамейские оригиналы переводил под диктовку другого иудея. Во 2-х текста иеронимовской вульгаты католики не имеют, а владеют лишь сравнительно поздними списками, древность которых не восходит далее 8-го века. „Текст, латинской Вульгаты читаем мы на стр. 155–6, был окончательно утвержден в вслед за Тридентским собором, папами Сикстом 5 и Климентом 8. Издание, одобренное этим последним папою, которое сделалось изданием ne c arietur, явилось в 1592 г. Текст пересмотренным и тщательно исправленный учеными богословами по древним манускриптам,.. был упрочен чрез indices correctorii, прибавленными к третьему Климонтовскому изданию Вульгаты, в 1598 г. Было запрещено церковный законами что-либо изменять в утвержденном таким образом тексте“. В этих словах читатель, мало знакомый с историей Вульгаты, может и не заметить, какой позор скрывается под этими строками для католической церкви. Канонизация текста Вульгаты, как подлинного текста Библии с запрещением каких бы то ни было поправок и изменений, состоялась, как известно, 8 апр. 1546 г., а между тем издания, на которое Тридентский собор указал бы тогда как на исправное, в то время не было. Оно явилось лишь через 44 года. Каким образом собор мог канонизовать текст, которого еще не было, понять невозможно. Но и потом дело обстояло не лучше. Издание Сикста V в 1590 г. явилось с папским одобрением и заявлением, что это издание без сомнения и противоречия должно принимать за то латинское издание, которое Тридентский собор объявил за подлинное. Между тем, прежде чем окончилось печатание Вульгаты, замечено было много погрешностей, которые старались исправить через выскабливание, подклеивание и исправление пером. В 1592 г. явилось новое издание, начатое Григорием 14-м, продолженное Иннокентием 9 и оконченное Климентом 8. Это издание Климента, хотя по надписанию значится составленным по приказанию Сикста V, тем не менее приблизительно в 3000 случаях разнится от издания самого Сикста. При этом Клименте 8 Вульгата была издаваема в 1593 и в 1598 г. Последнее издание объявлено папой как подлинное на вечное время. Поэтому все последующие издания со всею точностью перепечатывают текст этого издания со всеми его ошибками. – Перед нами здесь один из актов свойственного папству насилия над мыслью и совестью христиан. Постановление Тридентского собора, не смотря на кажущееся согласие с ним католических ученых, служит несомненно тяжелым ярмом для их совести и ума. Счастливы мы, сыны Церкви Православной, что возникавшая и у нас когда-то среди светских лиц мысль сделать нечто подобное и у нас в России не осуществилась благодаря настойчивому протесту нашей духовной власти. Если текст св. книги сохранялся и сохраняется при обычных и естественных исторических условиях, но не чудесным каким-либо образом, то и очищение текста от вкравшихся в него, не имеющих никакого догматического значения, погрешностей должно быть делом научного исторического исследования, которое опять ─ таки некогда не может прийти к точным и несомненным результатам, какие могли бы быть раз навсегда канонизованы церковью. Охраняя неприкосновенно догматическое значение текста, т. е. постольку, поскольку в нем выражается догмат, истинная церковь держится в стороне от исследований над буквой текста, ни запрещая их, не санкционируя….

В заключении мы посоветовали бы переводчику в качестве приложения ко 2-му еще не напечатанному тому присоединить два параграфа о славянском на русском переводах Библии, о которых в Руководстве Вигуру или совсем не сказано, или сказано, но худо. Этих параграфов в праве ждать всякий русский читатель от полного курса св. Писания.