СВЯТОЙ ДУХ УТЕШИТЕЛЬ

Учение Библии и Церкви об особенностях Личного выражения любви Святого Духа в мировой и человеческой жизни. – Вдохновение к любви удостаивающихся светоозарения Утешителя. – Соединение вдохновения во Святом Духе с размягчением сердца и воли облагодатствуемых. – Смягчающее влияние невещественной силы Святого Духа: 1) на принимающих благодать церковных Таинств, 2) молящихся, 3) читающих и слушающих Божие слово, 4) благотворящих и 5) кающихся. – Три основоположных вывода из учения о Личном характере любви Святого Духа. – Переход к раскрытию вопроса о жизни христиан под водительством благодати Утешителя.

Личный характер проявлений любви Святого Духа в недрах Божества и в мире ясно определяется следующими положениями Богооткровенного учения. В Троичной жизни Божества Святому Духу принадлежит свойство соединять Любящих – Отца и Сына, ибо Дух Святой по преимуществу – «любовь Божия» (Рим.5:5). Откровение Святого Духа твари и особенно разумно-свободным существам заключается в том, что Он невещественно изливает на них действие любви Триединого Божества. При облагодатствовании людей Бог Отец дарует светоозарение любви Божества, Сын Божий приносит его, а Святой Дух вдыхает.

По свидетельству Священного Писания, светоозаряющее действие Святого Духа есть излияние «любви Божией» (Рим.5:5) людям, даяние Богом Отцом любви «от Духа Своего» (1Ин.4:12–13), сообщение «Духа усыновления, свидетельствующего, что мы – дети Божии» (ср. Рим.8:14–16). Плод Духа, но апостолу, состоит «во всякой благости» (Еф.5:9), так что «любовию Духа можно умолять" близких сердцу о прилежании к добрым подвигам (ср. Рим.15:30).

Излияние верующим во Христа Божественной любви во Святом Духе дало основание именовать Святого Духа в богослужебных молитвах «Струей естественной благости», «Самоблагим и Источником благостыни, Жизнью и Оживотворителем, Светом и Подателем Света» «в освящающем дохновении». Святой Дух есть подлинно «река Божества, исходящая из Отца и чрез Сына» являющая «Его кроткие дыхания». Вдыхая светоносные дарования, Он возвышает души людей над земными предметами, окрыляет их, укрепляет, одушевляет и оживляет силой любви ко Христу от всей души. Как Бог, Дух Святой «все сотворенное укрепляет и чрез Сына сохраняет в Отце» и «дарует всем общение с Богом».

Явление в человеке силы Всесвятого Духа, как мысленного света, согревает и воспламеняет человеческое сердце сыновними расположениями к Богу, «не имеющими ничего вещественного, и совершенною любовию к ближним». С наитием Утешителя всякий из людей необыкновенно вдохновляется к общению с Богом, как бы выходя из себя. Тогда нет меры человеческой ревности о богоугождении, а решимость отвергнуть грехи непреклонна и пламенна. Борьба с самолюбием у Богодухновенных людей непримирима. Благодать Святого Духа делает их чуждыми плотского настроения, пламенно стремящимися к Богу, «сострадательными, тихими» и «любящими одно Небесное». До высших ступеней Богодухновенности каждый человек обычно поднимается постепенно в зависимости от оставления самолюбия. Поэтому вдохновение Святого Духа надлежит созерцать в образе целого ряда волевых смягчений. Это есть постепенное таяние льда страстности на человеческом сердце, а у бесстрастных – непрерывно возрастающая горячность любви к Богу. Огнь Утешителя, касаясь чьей-либо души, влияет обычно на волю не в свободе ее избрания, где она неприкосновенна, а на силу ее предания делам самоотвержения и любви. Благодатное наитие всегда глубоко размягчает волю, а сердце согревает чувством помилования Божия. По силе такой действенности Святого Духа о Нем говорится, что Он есть «Дух... щедрот» (Зах.12:10), «Дух милующий», научающий милосердию и что «Он размягчает сердце наше».

Размягчение воли и сердца любовию составляет в человеке «начаток Духа» (Рим.8:23) и Божественный плод силы Утешителя. На богослужебном языке Церкви это есть «дар благости от пучины благости», «увлажняющий струями Божественного Духа».

Духоносное смягчение наблюдается постоянно у верующих: 1) принимающих церковные Таинства, 2) молящихся, 3) читающих Божие слово, 4) благотворящих и 5) сокрушающихся о грехах.

Об освящаемых благодатию Святых Таинств апостол Павел не без основания заметил, что они «научены Богом любить друг друга» (1Сол.4:9). Всеобщий христианский опыт в Церкви на протяжении всех веков ее бытия отмечает у «приявших (чрез то или иное Таинство) небесный огнь духовной любви» – замену «греховной жесткости» «мягким, кротким» и нежным сочувствием ближним. Бывает это так. «Любовь, изливаясь в сердце вместе с принятием благодати (Таинств), тотчас начинает влечь (облагодатствованного) к соответственным делам», внушает ему не только чувство, но и умение оказывать дела любви. Сам Святой Дух у такового «возбуждает желания, соответственные внушениям чувства, придает к ним побуждения, указывает средства и воодушевляет нравственною силою».

Христианские молитвенные упражнения, подобно Таинствам, могут совершаться благодатно только при помощи Святого Духа. Естественное чтение молитв без содействия благодати холодно. Если же молящийся сознает свою неспособность беседовать с Богом и ожидает благодатной молитвы свыше в ответ на свой молитвенный подвиг, то холодное сердце его Святой Дух со временем умиляет и согревает. Он невольно тогда льет на молитве потоки слез с глубокими вздохами, так как, по апостолу, Сам «Дух Святой ходатайствует за него воздыханиями неизглаголанными» (ср. Рим.8:26). Именно Святой Дух духодвижную молитву «проводит чрез наше сознание и чувство... Человек только знает тогда, что молитва не его, хотя в нем есть; она сложилась помимо него... Дух Божий влагает в сердце молитву истинную, а человек, воспринявший ее, возносит ее к Богу... в той силе, как она вложена... с преданием себя в волю Божию». Наша готовность всецело слушаться Бога после глубоко сокрушенных молитв, исполненных невыразимых воздыханий, отражает в себе действие Духа – Источника молитвы. Это Он смягчает нашу сердечную черствость тогда благодатным веянием в нас, и от Него идут молитвенные возбуждения непрерывно приближаться к Богу мыслию и сердцем для соединения с Ним в «один дух» (1Кор.6:17).

На смягчение человеческой души молитвою, совершаемой в Святом Духе, указывает и корень слова «молиться», напоминающий нечто о миловании и излиянии милости, о благости Божией или любви. Действительно, во время молитвы нисходит на людей (как милость) Святой и пренебесный огнь, облекающий их в ризу смирения и уменьшающий в них раздражительность. У согреваемых таинственным огнем «Сам Дух Святой движет чувствами – языком нашей души, и душа, как дитя за матерью, повторяет за Ним только: “Авва, Отче!”. Сладкий – в самой грусти сердца – язык, поскольку это язык надежды! Нежный – в самой отягченной совести – язык, поскольку это язык отрады, милосердия и прощения».

Ум молящегося ставит сердце под лучи осияния Святого Духа, отчего то и загорается умилением. Святой Иларион, митрополит Суздальский, в свою бытность настоятелем Флорищевой пустыни так объяснял размягчение своей души при чтении акафиста Божией Матери: «Коль скоро я, – говорил он, – приступаю к чтению акафиста, только что произнесу трижды: “Господи, помилуй”, то вдруг ощущаю в себе духовную силу, свыше вселяющуюся в меня. Она ум мой озаряет и сердце воспламеняет любовию ко Пресвятой Богородице. Вся внутренность моя тогда кипит благодатию Святого Духа... И уже не могу я тогда удержаться от слез и даже не могу постичь, в теле ли бываю или вне тела. Во весь же акафист слезы у меня льются. Сердце мое приосеняется глубочайшим сокрушением и смирением. Я весь тогда таю от любви к Богу и Божией Матери».

О подобных переживаниях во Святом Духе упоминает также дневник архиепископа Угличского Иосифа, где читаем: «Неожиданно находящий и умиляющий Дух Божий настиг меня ныне на словах: “Сокровище благих”... когда пред началом литургии я читал, воздев руки, молитву “Царю Небесный”. Тихое умиление и отрада пролились в мою душу обильной волной».

Молитва, снимая силою Святого Духа твердейшую накипь самолюбия с нашего сердца, делает ему близкими, родными не только людей, но и окружающую природу, то есть деревья, траву, воздух, птиц, свет и прочее.

При чтении Священного Писания, как и при молитве, искра силы Святого Духа нередко касается души читающего и движет его к чистоте. В таких случаях «всякая мысль (читаемых) священных слов осиявается благодатию» и сильна претворять волчий нрав в благочестивый. «Приемлемое верою слово Божие входит тогда внутрь, как огонь, и, воздействуя на добро, оживотворяет его» у внемлющих Писанию. Это происходит в связи с преданием читающими Духу Божию своего духа, сопредельного с Божественным. Оттого слово Божие входит в преданное Богу сердце с некоей сокровенной силой, разжженным и целительным. Его умилительную действенность производит невидимо именно Дух истины, «научающий всему» (Ин.14:26) доброму. Он непосредственно изменяет сердца усердных к Божию слову и показывает им в букве духовных книг не просто истину, но истину, полную духовной теплоты. Указание на это дает само Священное Писание, говоря: «Слова Господни – сребро разжженное» (ср. Пс.11:7). Бог «дает гласу Своему глас силы» (Пс.67:34). «Слова Мои, – свидетельствует Господь, – не подобны ли огню?» (ср. Иер.5:14).

Глубина влияния священного чтения связана с мерой нашего собственного ревнования о чистоте сердца и молитвою ко Святому Духу о просвещении пред каждым случаем чтения и слышания Божия слова. С подготовкой такого рода воспринимающие духовные и спасительные мысли Библии или святоотеческих творений похожи на плодоносную землю, о которой Господь сказал: «а упавшее на добрую землю (семя) – это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце" (ср. Лк.8:15).

Дыша в Божием слове, Дух Святой простирает Свои живительные дохновения также на ревностных к благотворительности. Как «милостивые помилованы» бывают (Мф.5:7) чрез благодатное светоозарение, свидетельствует сердечная теплота людей добрых. «Дух Святой у них приводит в движение естественные семена добра» применительно к широте их ревнования о милосердии. Книга пророка Исаии прямо указывает на сопутствие благодати проявлениям человеческой доброты к ближним. «Раздели с голодным хлеб твой, – читаем здесь, – и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет. И будет Господь во время засухи насыщать душу твою. И ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают» (ср. Ис.58:7, 8, 11). Если богоосияние всегда принадлежит в Божестве действию Святого Духа и уничтожает сердечную сухость, то явно, что благотворительность при вере в Бога размягчает милостивых светом Божества.

Призывы грешников к покаянию еще более своеобразно отражают действие Святого Духа. Здесь звуки слов, располагающих каяться, принимает ухо; мысль, выраженную словом, принимает ум; а благодать, пришедшая в слове, наитствует дух. Отсюда выходит, что кающихся привлекает к раскаянию Святой Дух, о чем и Евангелие свидетельствует, говоря: «Утешитель... обличит мир о грехе» (Ин.16:7–8). По-видимому, когда слово о покаянии касается человеческого слуха, тогда действие Святого Духа проникает и в мысль, и в чувство сердца, а оттуда в волю, растворяя ее ожесточенность и сокрушая. Вот где объяснение глубоких воздыханий кающихся, их обильных слез умиления и сокровенного внутреннего утешения в итоге покаяния. Им благодатно совоздыхает Сам Дух Святой. Он в их черствость изливает смягчающую живую воду благодати и успокаивает их в болезненно-покаянных чувствах.

Из описанных выше случаев действия Святого Духа на верующих следуют три вывода:

1) Личной особенностью проявления любви Святого Духа к падшим грешникам является сообщение им чрез светоозарение милования, или смягчения их себялюбивого настроения. А в общем любовь к миру и человечеству Святой Троицы есть откровение действий ревнования о чистоте, смирении и милосердии людей, почему наша любовь также должна быть чиста, смиренна и милостива.

В связи с тем что внутриприродные отношения любви у Божественных Лиц превышают наше ограниченное постижение, то нашему разуму доступнее постигать именно действия любви Триединого Бога. Они-то и созидают в человечестве свойства чистоты, смирения и милосердия. Эти действия сами по себе и можно признавать образующими началами человеческого настроения любви, его первообразами, парадигмами и отображениями Божественной любви. Отсюда следует, что Бог Троица открывает Свою любовь к человечеству созиданием в нем чистоты, смирения и милосердия как трех сторон единой человеческой любви.

Вскрытый нами состав Божественной любви важен для понимания природы добродетели христианской и для уразумения православного учения о Церкви.

2) Само по себе действие Святого Духа на людей являет силу невещественного сияния Божия Существа.

3) Благодатное осияние приводит в конце концов спасающихся в Церкви к настроению любви, так как постепенно умерщвляет в человеческом существе многострастное самолюбие.

Благодатию Святого Духа создается и усовершается наша способность любить Бога и ближних. Православное догматическое учение о силе Святого Духа, известное под именем «учение о благодати», ставит нас в дальнейшем перед необходимостью осветить православно-христианскую точку зрения на существо и жизнь в благодати Божией. К исследованию этого вопроса мы и переходим.

Понимание существа благодати в курсах догматического богословия. – Библейское, церковно-богослужебное и святоотеческое учение о благодати как о существенном Божием свете и невещественной силе любви. – Отражение истинной церковно-библейской точки зрения на благодать Божию в сочинениях русских пастырей Церкви. – Выводы. – Предчувствие людьми в благодати Святого Духа светоносной силы Божества. – Переживание ее как дара милосердия Божия. – Черты настроения облагодатствованных. – Виды действия Святого Духа в людях под углом зрения Божественной любви. – Границы природной способности человека к самоотверженной любви вне благодати Святого Духа и в союзе с нею. – Условия сочетания Божественной и человеческой любви. – Выводы. – Переход к учению о Церкви как союзе любящих в Боге.

Русские богословы-догматисты обычно определяют благодать Божию как силу Триединого Божества, в Духе Святом изливающуюся на верующих.

Но это определение далеко не исчерпывает всей глубины церковно-библейского мышления о благодати Божией. Священное Писание и отцы Церкви определенно говорят, что благодать есть «невещественный огнь" (Лк.12:49) и «неприступный Свет» Божества (1Тим.6:16), который вместе есть сила любви и огнь любви.

Обе эти истины о благодати как о существенном Божием свете и как о любви ясно раскрываются прежде всего в Библии.

Здесь, например, читаем:

«В Нем (Слове) была жизнь, и жизнь была свет человеков. И от полноты Его мы все приняли и благодать на благодать» (Ин.1:4, 16). «Да будет с вами благодать... в истине и любви" (2Ин.1:3). «Каждому из нас дана благодать... дабы мы... истинною любовию все возращали в Того, Который есть глава Христос, из Которого все тело... получает приращение для созидания самого себя в любви» (ср. Еф.4:7, 14, 15–16). Бог, «давший утешение вечное и надежду благую во благодати, да утвердит вас во всяком слове и деле благом» (ср. 2Сол.2:16–17).

В содержании православного богослужения приведенные библейские изречения находят дальнейшее развитие и истолкование. Молитвы и песнопения Святой Церкви часто говорят, что нам «в благодати Духа чрез Спасителя» сияет блистающий свет. В этом смысле благодать светоносна. Она – «мысленный огнь в сердце» христианина и «просвещающая» светлость.

Сошедши с неба в огненном виде и огнедохновенных блистаниях на апостолов, она «многосветла». Исполненные ею просиявают, как солнце, лицом. Ее «световидное сияние» как бы «орошает верующих невечерним светом», который вселяется в них. «Чудные (благодатные) озарения отгоняют всякий недуг» и достойных венчают сиянием до меры обожения. По своему исхождению от Божия Существа благодать Богозарна. В пречистом свете ее созерцается Троическая светлость или «пречистый свет» Отца, «озаряющего всю тварь светом благодати» чрез Христа во Святом Духе.

Порождая любовь в человеке, благодать Божия сама есть «Свет благости». «Она усвояет облиставаемых Христу» и помогает им «усердно возлюбить Господа» и укреплять в Нем доброту⁹ сердца и незлобие к ближним. Под благодатным влиянием верующие люди «обращают ко Творцу все душевные желания», презирают смерть за исповедание Христово и «преклоняются пред Богом с такою любовию», что «от плотских разжжений (совершенно) уклоняются». Иные из них воспламеняются усердием по Боге «от младых ногтей» и с теплым желанием бесповоротно следуют ко спасению, готовые «всем говорить: “Возлюбите Бога – и найдете вечную благодать”». Ввиду этого ничуть не преувеличенно то выражение о благодати, что она «пишет на очищенном (от страстей) сердце нелицемерную любовь» и тем в себе «изливает (верующим) обилие Владычнего человеколюбия».

Изложенные церковно-богослужебные воззрения на благодать Святого Духа точно отображают святоотеческий образ мыслей. Творения святых отцов по данному вопросу высказывают те же суждения.

По словам святых отцов, «благодать тайно производит в сердце любовь свою». И обратно, «любовь... есть причастие благодати Христовой... Любовию... Иоанн Богослов называет благодать Святого Духа (1Ин.4:18, 3:1)» как источник сыноположения. «У того, кто богатно осиявается благодатию, душа в эту пору упивается любовию Божиею... Тому осияние духовное любовию источает плод ведения». «Бог всем сияет невозбранною благодатию Своего света, сообщает же каждому по мере чистоты душевных очей». Невечернему благодатному свету сердечные «мысли наши служат как бы окнами... Если шире раскроются твои сердечные помыслы, то сподобишься большего благодеяния. А если будешь преграждать вход в твою душу, то менее получишь даров благодати». Итак, «благодать Духа Святого есть свет, просвещающий человека» и воспламеняющий в глубине его сердца огнь любви к Богу и людям.

Насколько общераспространено было в Древней Церкви это понимание существа благодати, свидетельствует Поместный Карфагенский Собор. Он 125-м правилом выработал такое обязательное для всех определение действенности благодати: «Благодать Божия, – читаем здесь, – не только дает знание, что следует делать, но и вдыхает в нас любовь, чтобы мы могли исполнить, что мы познаём».

Православное русское пастырство в лице лучших своих представителей никогда не упускало из виду отмеченной нами точки зрения по данному вопросу. Иллюстрацией ее могут служить следующие выдержки из пастырских слов и речей, произнесенных в свое время с церковной кафедры или только обнародованных в печати:

«Благодать, – читаем здесь, – есть огнь любви Божественной, осеняющий сердца верующих». Она – «водоогненна (Апок.15:2), ибо и орошает жаждущее сердце, и воспламеняет охладевшее». «Любовь и милость (Божии), приходя в действие, именуются благодатию, а принятая благодать становится дарованием». «Когда благодать возгорится, тогда сердце исполняется любовию к Богу... (Тогда) для души ничего нет, кроме нее и Бога». Излияние вместе с благодатию любви «свидетельствуется полным, радостным и живым исполнением всех заповедей». «Все, приходящие в соприкосновение с облагодатствованным, чувствуют присущую ему необыкновенную силу. Так и веет от него теплота, все согревающая». Все святые приобрели Божественную любовь «при помощи благодати Божией» и под ее влиянием. Именно по действию ее человек «стряхивает с себя покровы и сети греха, и тогда возжигается в его душе искра любви к Богу».

Сопоставления изложенного нами Богооткровенного учения о благодати с учением о том же отцов и пастырей Святой Церкви показывают, что Библия и Церковь одинаково провозглашают истину: «Кто любит, пребывает во свете» (ср. 1Ин.2:10). И еще: «Благодать открылась с верою и любовию» (ср. 1Тим.1:14). В данном случае соборный разум Церкви повторяет библейское определение благодати как сияния Божества и силы любви. Тяготение наших душ к духовному и вещественному свету и благоговение пред великими проявлениями деятельной любви лишний раз подтверждают силой предчувствий истину о существе благодати. «Огни в религии, лампады и свечи, – говорит один русский публицист, – имеют в основании эту философскую догадку: “Попробуем устроить на земле, как на небе”. И ведь посмотрите, какая таинственная связь души с огнем: зажглись огоньки в храме – и храм, дотоле холодный и внешний, согрелся... До последней степени трогательно и удивительно, что, как только человек – дикий человек, ребенок – узнает, что есть Бог, он зажигает Ему лампаду или свечу, но вообще – огонь. Священный свет изображает что-то. Он волнует человека... Он есть какая-то связь человека с Богом... И мы, зажигая свои лампады, волнуемся священным чувством, хотя определить и выразить его не умеем... Огни на земле... избраны в символ общения человека с Богом на пространстве времен, какие от Геродота протекли до сего дня... Священный огонь вошел во все без исключения храмы, соединил – пусть единственною ниточкою – все религии, связал людей, как братьев... Все менялось в вере, но не переменился огонь и так же дрожит сейчас перед лицом человека, как это было, может быть, 5000 лет тому назад».

Очевидно, использование огня в обрядах религии вызывается тем, что человеческие души предощущают под символом видимого пламени бытие благодати, или светоносной силы Божия Существа. Этот огнь видимою светлостью у лиц облагодатствованных отражает их внутреннее возгорение Божественною любовию.

Настроение объятых благодатию Святого Духа на низших ступенях совершенства, собственно, есть простое возбуждение или вдохновение к добру. Оно первоначально характеризуется ощущением Божия милосердия и умягчением души. С такой печатью благоволит действовать Пресвятой Дух милосердия при обращении грешных к Богу. Отсюда «благодать в смысле милости, милосердия, благоволения – понятие, встречающееся несколько раз еще в Ветхом Завете (см., напр.: Исх.3:21, 11:3, 12:36). В Новом Завете слово “благодать” удерживает основной смысл благоволения, милости и любви» (Лк.6:32–36; Еф.4:29; 1Кор.13:3; 2Кор.8:1–4, 6, 7, 9, 19, 9:8, 14). Люди в состоянии благодати прежде всего чувствуют Божие помилование и сами начинают искренне относиться к Богу, как неизреченно Милующему, и к людям. Благодать Божия усиливает нашу природную способность любить умерщвлением в ней действия страстных влечений и сообщением ей неизменности, крепости и чистоты. Порывы человеческой свободы к добру под благодатным влиянием становятся какими-то вдохновенно-приподнятыми и возвышенными. И весь человек тогда делается самособранным в одном Боге и простым.

Видимо, благодатные обнаружения внутри человека на первых порах духовной жизни должны быть названы силой свыше на укрепление в богоугодной жизни и самоотверженное жертвование всем для всех. Человеческий дух предназначен всегда находиться в благодати Святого Духа и ее иметь силой своей любви. Всякий, оставленный благодатию, сразу начинает охлаждаться в любви к Богу и ожесточается действием страстей. Даже одно оскудение благодатной силы в ком-либо обрекает того на увлечение всяким злом. И наоборот, обильное орошение живою водою благодати (Ин.4:10) составляет «богатство человеческого безгрешия».

Существо христианства как раз и состоит в возведении человека к ощутительному единению с Богом и к явному и неотступному ношению Его силы. Применительно к этому благодать не есть что-то безличное или отдельное от Бога, а есть восстановление богообщении, прерванного падением. Она – форма явления Божества человеку в общении Святого Духа. Христианину свойственно определенно чувствовать приливы и отливы в себе благодатного действия. Он то облекается в силу благодати, то разоблачается от нее. Сам же по себе благодатный свет созерцается ощутительно христианами только при высоком духовном совершенстве. Но сердечному их опыту он открыт всегда, лишь бы сами они не теряли смирения, незлобия и чистоты. Христианское чистое сердце ощущает благодать Святого Духа в храмах, в жилищах людей благочестивых, на местах подвигов святых, в живых носителях благодати, в их речах, блеске глаз, горении любвеобилием и в их неуклонной доброй деятельности.

При всем том сердечный опыт восприятия благодати членами Святой Церкви и внецерковными людьми не одинаков: у первых действие благодати раскрывается из сердца, у вторых оно прикасается к сердцу совне.

Православно-догматическое богословие, как известно, различает несколько видов проявления в человечестве благодатной силы Святого Духа. Рассматривая их значение для развития настроения благодатно любящих, позволим себе определить их отношение к любви в такой форме.

1. Первое действие благодати – общепромыслительное. Преимущественно действующий в нем – Бог Отец. Он всех людей влечет ко спасению, располагает наблюдать Божие человеколюбие в течении естественно-природной жизни, мировой и личной, и побуждает их чрез совесть исполнять закон самоотверженной любви.

2. На второй ступени Слово Отчее в Духе Святом евангельским учением свидетельствует обращающемуся, что духовные влечения к любви Божией внутри его принадлежат не природе, а Богу. Здесь просвещение во Христе подготовляет человеческую волю к решительному самоотвержению и преданности Богу.

3 и 4. На следующих двух ступенях облагодатствования действует преимущественно Святой Дух по Отчему изволению и ради крестных заслуг Сына Божия. Посредством церковных Таинств Он изливает силу благодатной любви в самую глубину сердца и воли человека. Отсюда дальнейшее проницание благодатию человеческого существа совершается по мере свободных деятельных напряжений к любви.

Четыре действия Божией благодати в догматическом богословии известны под именем действий предваряющего, призывающего, просвещающего и освящающего.

В общепромыслительном и предваряющем влияниях благодатной силы Божией к человеку простирается действие Святого Духа без участия его свободы. Но за призывом его ко спасению в просвещающем и освящающем влияниях благодатное действие всецело сообразуется с расположением и настроением человеческой воли.

Обогатиться Богом в силе Святого Духа есть важнейшая задача земной жизни. Нет ничего выше для человека на земле по сравнению с заповедью возлюбить Бога и ближних и почувствовать любовь к себе Бога. Чтобы точнее уяснить себе всю важность этой жизненной задачи, ответим предварительно на два вопроса: а) какова способность любить у падшего человека вне благодати и б) каково значение для нее действия Святого Духа.

а) Силы одной природы человека в деле спасения весьма ограниченны. Падший человек по природе способен лишь «предоставлять себя Художнику (Богу)... для принятия на себя Его художества» и приспособлять свою душу к восприятию силы свыше. Он может напрягаться к добру, противиться самолюбию. Но из глубины его воли всегда поднимается жажда самоугождения и греховной услады, склоняющая его к совершению всякого зла. Так закрученная металлическая спираль разгибается в привычном направлении, получив свободу раскручиваться. Вне благодати падшая воля, как голодный волк, все смотрит в лес угождения страстям и нуждается в пересоздании самых глубин своих. У нее нет силы самоотвержения, постоянной, твердой и деятельной, нет воодушевления к совершению всего доброго, нет и власти искоренять страстные влечения. Сама по себе она способна лишь избирать доброе, предначинать его с величайшей неохотой и искать помощи Божией молитвой лишь в делах земных. Наши силы естественные годны лишь для дел временной, земной жизни. Но для дел, имеющих прямую связь с вечностью, обыкновенных сил решительно недостаточно. Например, человеку не дано природно достигать совершенства в любви, чтобы он, смирившись, был приведен к высоте и своим подвигом, и преобладающей помощью Святого Духа.

Вне Церкви горький опыт бесплодных усилий жить любовию невольно приводит всякого из нас к заключению, что без Бога (мы) «не можем делать ничего» (ср. Ин.15:5). Природе нашей свойственны лишь выбор добра и одно подневольное, непостоянное напряжение к деятельным выражениям самоотверженной любви. Правда, светские моралисты иногда приписывают людям способность жить истинною любовию при естественных усилиях воли. Но суждения такого рода нежизненны и неверны. Они исходят из одного мнения и предположения. На самом деле, естественно, ни один человек не в состоянии очистить себя от страстей и прийти к пламенной любви в подлинном смысле этого слова без благодати Божией.

б) «Успешное окончание всякого доброго дела, – говорят святые отцы, – имеет основание в Боге». От Его благодати зависит не допускать падений, доводить до успеха в делах, «довершать выбор доброго изволения» и водворять любовь. Благодатию Святого Духа каждый человек ежемгновенно сохраняется от греховного расслабления. Он в ней получает возбуждение к деланию добра и могущественное восполнение своего духовного слабосилия. Благодать соучаствует с ним в самых легких и малых добрых делах, исправляет в нем все без исключения недостатки и порочные склонности и уничтожает сор греховных, отвергаемых им помыслов, чувств и пристрастий.

Выходит, что без Святого Духа развитие настроения самоотверженной любви немыслимо. Благодатное содействие осеняет всегда предварительное человеческое напряжение к делам любви. Напряжение это берется благодатию как повод для проявления ее действий. В конце концов можно с полным правом сказать, что спасающая человека благодать есть Божие содействие в нашем действии любви. Естественное напряжение деятельно любить доказывает лишь искреннее желание подвизающегося привлечь к себе Божию помощь. Но оно ничтожно по своему значению до тех пор, пока Господь не «явит его, по выделении от соприкосновенностей, в свойственной ему силе, полноте и совершенстве». Именно благодать Святого Духа возводит хотения человека до великой силы и горячности, и с ее помощью бывает уже удобно довершать предпринимаемые подвиги и осуществлять святые планы самоуправления (Флп.2:13). Сила Божия соединяется с человеческими усилиями к добру чаще всего под условием напряжения к смирению, милосердию и чистоте со стороны самого человека. И это понятно. Божественная Триединая Любовь Сама открывается миру в действиях, влекущих к чистоте, смирению и милосердию. По закону соединения подобного с подобным она и в людях, очевидно, являет свое действие вызыванием сходных стремлений в человеческой воле. Чем усерднее личный порыв к (1) смирению, (2) милосердию и (3) чистоте, тем скорее такая ревность по Боге удостаивается осияния благодати.

Глубочайшее из деятельных расположений воли христианина, привлекающее к себе действие Духа любви, есть смирение.

Смиренный бегает угождения себе, глубоко сознает собственное ничтожество без Божией благодати и ее необходимость буквально для каждого мгновения своей жизни. В нем обострены чувствительность ко греху и жажда помогающего Бога. Отсюда умножение греха в чувстве совести заставляет его неутомимо искать «избытка благодати« (Рим.5:20). Он «без благодати (Святого Духа) не решается начинать подвига... с нею только приступает к попечению о душе... старается иметь ее »сестрою" себе (Притч.7:4)... вверяется нежной любви, потому что она – начало всякого стяжания», и не бывает посрамлен в своих чаяниях. «Благодать охраняет его от злоумышленных, воспитывает, как беззаботное дитя, и образует из него совершенного мужа». Смиренный, основывая жизнь свою на благодатном содействии, «всегда приносит Богу самую силу любви, непрестанно упражняясь в памятовании о Боге и молитве». За это Божественные посещения вводят в «единение (с Богом) его расположения и самый ум в неизреченной любви». Ему, «приносящему Богу дар от членов своих, Бог уделяет от Собственных членов Своих (силу), чтобы (можно было ему) все делать, и любить, и молиться чисто». Вообще, если душа отвергнет внушение демонов, что спасение совершается не силою Бога, но мудростью и собственной силой человека, то благодать Божия пребудет с нею до последнего издыхания.

О нисхождении благодати на смиренных засвидетельствовал Сам Господь Спаситель, сказав апостолу Павлу: «сила Моя в немощи совершается» (ср. 2Кор.12:9). Поэтому апостол Павел и писал коринфянам: «я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Ибо, когда я немощен, тогда силен» (2Кор.12:9, 10). Смиренно предающимся Богу и Бог безмерно предает Себя в действии Духа любви. Поэтому нередко церковные песнописцы о духовном совершенстве высоких смирением святых говорят: «Всецело сорастворившись с Владыкой¹⁰, ты облистался огненными сияниями». Или: «Восхождениями в своем сердце ты, отче, посвятил себя Богу, а Он послал тебе благодать с неба». «Отче! Твой дух¹¹ чрез склонение к Богу был весь боговиден от просвещения, невещественно принимая явления (благодати), как зеркало Божественного Духа». «Внимая непрестанным обращением к Богу, ты принимал зарю тамошнего осияния».

Смиренное предание себя Богу обычно неразлучно в человеке с милостивым отношением к ближним. Милосердие же, в свою очередь, полнее раскрывает в смиренных благотворителях благодатное осияние. Не напрасно Священное Писание и святоотеческие творения так часто сближают благотворение и богоосияние, говоря: «Когда ты... напитаешь душу страдальца, тогда свет твой взойдет во тьме» (Ис.58:9–10). «Благотворительность, как рай, полна благословений» (Сир.40:17). «Милосердие просвещает Божественною любовию». «Если дверь или окно, – пишет митрополит Московский Филарет, – отворить, хотя бы то было не ради солнца, а по другой причине, то вход солнечному свету, тем не менее, открывается. Так и (в делах милосердия) движением, противоположным самолюбию, своекорыстию, самоугодию и самоуслаждению, душа, отверзаемая человеку, отверзается и для Бога, Источника любви и милосердия. Свет милующей благодати входит, и помилование начинается».

Сверх смирения и милосердия, к полноте благодати приводит человека также напряжение чисто возлюбить Бога и людей с помощью неусыпного противления страстям. Такой подвиг приближает Бога к тем, которые «приближаются к Нему» (Иак.4:8), отвергая всякую нечистоту. На церковно-богослужебном языке «отречение от всего пристрастия» к земному связано с «получением светлой Христовой славы» и укрепляющей Божественной силы. Предающие себя на подвиги по своему влечению непременно «запечатлеваются благодатию» премногою и от нее принимают успех. В них Божественный Дух выжигает страстность невещественным огнем.

Обобщение раскрытых выше мыслей о законе сочетания нашей свободы и благодати приводит к выводу, что естественно-благодатная любовь человека характеризуется тремя признаками. Ей свойственны горение трепетно-благоговейными чувствами к Богу, всеобъемлющее милосердование о людях и безжалостное самостеснение ради очищения от самолюбия. Это устроение верующей души, с одной стороны, опирается на свободный «труд любви» (1Сол.1:3), а с другой – на силу Божию, которая и умножает благодатный талант любви. Высшая из задач христианского подвижничества – «непрестанно приобретать к менее ясному свету (благодати) лучезарнейший (свет), пока не взойдем к Источнику тамошних озарений». «Кто успел соединиться с чистейшим светом, тот блажен по причине... возвращения к Богу чрез сродное озарение».

Облечение всякого человека в светоносную одежду благодати Божией возможно только через Святую Церковь Христову. О любви, отличающей взаимоотношения членов Святой Церкви, и о благодати церковных тайнодействий скажем ниже.