Лев

Со смертью Маркиана, супруга Пульхерии, окончилась династия Феодосия. Принцип единоличной верховной власти стоял нерушимо в сознании тогдашних людей, и конец династии не ознаменовался никакими тревогами и замешательствами. Преемником Маркиана оказался Лев. В ту пору он имел звание комита и состоял командиром (трибуном) старого полка маттиариев, имевшего свою стоянку в Силимврии. ⁹⁹⁰ По происхождению он не принадлежал к столичной знати и, подобно Маркиану, начал службу простым солдатом. Малала сохранил известие, что по племени он был бессом, как называлось одно из племен, населявших Фракию в местности между Балканами и Родопой. ⁹⁹¹ Лев был женат на Верине и имел от этого брака одну дочь – Ариадну. Ни о каких заслугах Льва, которые бы могли объяснить его восшествие на престол, наше предание не знает. Позднее возникли сказания о предречении ему императорского венца свыше задолго до этого события. Они были связаны с историей сооружения Львом церкви Живоносного Источника в окрестностях Константинополя. ⁹⁹² Избрание его на царство предание единогласно приписывает властному влиянию Аспара, который занимал пост первого члена сената. ⁹⁹³ Знатность его была очень недавней даты, шла от отца его, Ардабурия. Алан по крови, Ардабурий был женат на дочери гота Плинты, достигшего консульства в 419 году. Сам Ардабурий был удостоен консульства в 427 году. Еще в молодые годы Аспар играл видную роль в военных предприятиях империи и в 434 году был консулом. ⁹⁹⁴ У Аспара было три сына; старший из них, Ардабурий, выдвинулся как военный человек в конце правления Феодосия и был удостоен консульства к 447 году. Как все военные люди того времени, Аспар имел свою дружину, οἰκία, как называли это учреждение в Византии, и командира этой дружины, доместика, как ближайшего к себе человека. Около 430 году эту должность занимал при Аспаре Маркиан. Вероятно, ту же должность занимал позднее Лев, чем и объясняется близость его к Аспару, отмеченная во всех наших источниках.

О церемониале, какой был осуществлен при возведении на престол Льва, сохранилась современная запись, которая, к сожалению, подверглась общей обработке сто лет спустя и во второй своей части потеряла характер точного отчета о событии. Вместе с другим подобным ей материалом дворцового архива она попала в сочинение магистра Петра, современника Юстиниана, и оттуда вошла в компилятивный труд Константина Багрянородного О придворных обрядах. ⁹⁹⁵

Венчание Льва на царство произошло 7 февраля 457 года ⁹⁹⁶ на Военном поле, и сама церемония описана так. – Когда сенат принял решение предоставить верховную власть Льву, на Военное поле собрались все высшие чины, патриарх Анатолий, придворные схолы и солдаты гарнизона. Войска опустили знамена и пригнули их к земле. Из толпы начались возгласы: «Услыши Господи, Тебя молим! Услыши, о Боже! Жизнь Льва, услыши, о Боже! Лев будет царствовать! О Боже милостивый, государство ⁹⁹⁷ требует Льва царем. Войска требуют Льва царем! Льва ждут законы! Льва ожидает дворец! Те самые мольбы двора! Те самые желания войска! Те самые мольбы синклита! Те самые мольбы народа! Льва ожидает мир! Льва принимает войско! Пусть придет Лев, общая краса! Пусть царствует Лев, общее благо! Услыши, Боже, Тебя молим!» Под эти крики был выведен Лев и взошел на трибунал. Кампидуктор ⁹⁹⁸ Бусальг положил на его голову свою золотую шейную цепь, а другой кампидуктор, Олимпий, дал такую же цепь ему в руку. ⁹⁹⁹ Тогда поднялись с земли все знамена и раздались крики: «Лев август, ты побеждаешь, ты благочестивый, ты севаст! Бог тебя дал, Бог тебя сохранит! Почитая Христа, ты всегда побеждаешь! Да царствует Лев много лет! Христианскую державу да хранит Бог!» – Тотчас кандидаты окружили Льва на трибунале, построившись черепахой. ¹⁰⁰⁰ Лев облачился в императорскую одежду ¹⁰⁰¹ , надел диадему и показался всему собранию. Ему подали копье и щит. Все сановники по очереди и по рангу приветствовали его земным поклоном. Из толпы неслись крики: «Могущественный, победитель, август! В добрый час! Царствуй много лет! Да хранит Бог это царство! Христианское царство да сохранит Господь» и т. п. Затем Лев обратился к собранию через глашатая с таким словом: «Император кесарь Лев, победитель, всегда август. Всемогущий Бог и ваше суждение, храбрые боевые товарищи, избрали меня в добрый час императором римского государства». ¹⁰⁰² В ответ раздались крики: «Лев август, да будет твоя победа! Избравший тебя сохранит тебя! Своего избранника Бог охраняет! Благочестивое царство Бог сохранит. Благочестивый и могущественный!» Император продолжал свою речь так: «Вы будете иметь во мне владыку-начальника (ἐξουσιαστὴν ᾄρχοντα), сослуживца-воина в ваших трудах, которые я научился выносить, отправляя службу вместе с вами». Раздались крики: «В добрый час! Войско хочет тебя царем, победитель! Войско хочет тебя царем, счастливый! Тебя мы все желаем!» Император продолжал: «Я знаю, какие дары я должен дать войскам». Все кричали: «Благочестивый, мощный, мудрейший!» Император сказал: «За достижение моего святого и благополучного царства я вам дам по пяти номизм и по фунту серебра на человека». ¹⁰⁰³ Толпа кричала: «Благочестивый и щедрый! От тебя исходят почести, от тебя имущества! Да пребудет твое счастливое царство золотые века!» Император положил конец этим крикам словами: «Да будет с вами Бог».

После этого присутствовавший на церемонии патриарх покинул Евдом и отправился в город, чтобы встретить императора в храме св. Софии. Лев, сойдя с трибунала, в сопровождении патрициев, обоих префектов и магистра оффиций вошел в мутаторий, ¹⁰⁰⁴ стоявший подле палатки, где была устроена походная церковь. Туда вошли по три человека от каждой схолы и получили от него подарки (λιγατούρας). ¹⁰⁰⁵ Оставив свою корону в мутатории, император прошел затем в походную церковь, где его встретили священники. Помолившись в церкви и выйдя из нее, Лев возложил на себя корону, сел на белого коня, дал разрешение сопровождающим его сановникам также сесть на коней, и шествие направилось в церковь св. Иоанна Крестителя, находившуюся поблизости в Евдоме. ¹⁰⁰⁶ Войдя в приготовленный для этого случая мутаторий, император снял корону и передал ее препозиту. Вместе с ним он вошел в церковь и, подойдя к престолу, возложил на него корону; взяв ее затем оттуда, вновь передал препозиту и через комита уделов (τὣν πριβάτων) сделал пожертвование на храм. Выйдя из церкви, Лев надел корону, сел на белого коня и направился во дворец Елены, τἀ 'Eλενιανἀ. ¹⁰⁰⁷

С этого места описание обряда имеет другой характер: автор не описывает в точности шествия Льва, а дает общий церемониал, указывая частные случаи отступления в деталях в связи с тем, в какой день приходится коронация.

Доехав верхом до дворца Елены, император сходит с коня; навстречу ему выходит из парадных дверей заведующий дворцом (ϕύλαξ) и склоняет перед ним колени (если это не воскресный день). Веститоры выносят большой крест и ставят его справа от императора. Император входит в мутаторий дворца и облачается в парадный царский орнат, а именно: надевает парадную обувь – καμπαἳα, ¹⁰⁰⁸ белый с золотыми клавами дивитисий ¹⁰⁰⁹ и порфирную хламиду. В этом костюме император садится в экипаж и едет дальше, предшествуемый крестом и «персикиями». ¹⁰¹⁰ С собой в колесницу император сажает первого патриция или того, к кому питает расположение, и тот, войдя в колесницу, целует руку императора. Остальные сановники идут впереди колесницы. По обеим сторонам царского выезда идут два комита схол, держась за ручки дверец (τά μἣλα τἣς καρούχας). В городских воротах их сменяют два комита доместиков. Поезд направляется к Форуму Константина. Здесь император выходит из экипажа и принимает приветствие от префекта города и сената. Первый член сената и префект подносят ему золотую корону. Ответив на приветствие, император опять садится в экипаж, и шествие тем же порядком направляется через площадь Августейон в храм св. Софии. От Форума Константина до дворца два военные чина, бывшие консулы (δύο ἀπό ὐπάτων στρατιωτικοί), держат ручки дверец. Вступив в нарфик храма, император в мутатории снимает корону и передает ее препозиту; затем вместе с ним направляется в алтарь, чтобы возложить корону на престол и, помолившись, опять взять ее оттуда. И здесь, как в церкви Иоанна в Евдоме, император делает приношение на храм, которое может быть дано в виде монеты. Сойдя с солеи, император останавливается на некоторое время перед алтарной преградой, затем проходит в паратиклин и слушает чтение Евангелия (а если хочет, то и причащается Святых Даров). Перед выходом императора из храма патриарх возлагает на него корону, а император дает дары (ρογεύει) членам клира и затем удаляется во дворец. За «царскими вратами» дворца императора встречают все сенаторы. Сюда же являются и те комиты схол, которые охраняли город и дворец во время церемонии и на ней не присутствовали. Они падают ниц перед императором (если это не воскресенье) и целуют его ноги, на что император отвечает ласковым приветствием. После этого сенаторы и префект подносят ему «питтакий» в три тысячи литров золота. ¹⁰¹¹ Император принимает его и тотчас возвращает назад. Затем он входит во внутренние покои в сопровождении сановников. Префекты получают отпуск в зале консистория. Сенаторы и другие сановники ждут стоя, пока император, пройдя с патрициями в кувуклий, не отпустит их. Сановники приносят императору присягу в том, что не будут злоумышлять на него (по-видимому, это совершается в консистории). Текст присяги хранит у себя император. За торжественным обедом в день коронации за царским столом сидят оба препозита, патриции по выбору императора, оба префекта и магистр оффиций, за другими столами – военные чины. По желанию императора, могут увеселять гостей во время обеда забавники (παίγνια). Все гости за этим обедом должны быть в белых одеждах и компагиях (κομπάγια). На следующий день бывают ристания и опять обед, если угодно государю.

Так как во второй половине описания восшествия на престол Льва автор отступил от того тона, какой он держал вначале, то мы лишены возможности судить о том, как прошла эта вторая часть церемонии в день восшествия на престол Льва и что именно из помянутых здесь подробностей было осуществлено в 457 году. Но весьма естественно предположить, что в Софийском храме было именно то, что здесь рассказано, так как раньше то же самое происходило в походной церкви на Военном поле и в храме Иоанна Крестителя.

Вчитываясь в это описание, нельзя не видеть, что главный момент восшествия на престол есть провозглашение данного лица императором войсками. В речи Льва отмечен только этот момент. ¹⁰¹² За время непрерывных военных революций III века армия осуществляла свое право давать главу государству, и еще тогда сложился тот церемониал, который выступает с полной определенностью в описании Аммиана Марцеллина таких событий, как провозглашение августом Юлиана и Грациана. ¹⁰¹³ Но мирное состояние государственных дел и сложившийся уклад отношений двора и правительствующей знати позволяли в Константинополе сводить роль армии в поставлении императора к простой видимости. Кандидатура Льва, выдвинутая Аспаром как первым членом сената, оказалась принятой патриархом, высшими сановниками и всем сенатом, которые и провели избрание Льва на царство в традиционной для этого времени форме акта военной жизни государства. ¹⁰¹⁴ В начале своего изложения наш автор упоминает о постановлении сената (τοὒ ψηϕίσματος γινομἑνου παρἀ τἣς συγκλήτου).

Религиозный момент в идее императорской власти сказывался с полной силой в общественном сознании того времени, и яркое проявление этого можно указать в том обращении, которое направили к Льву представители александрийского клира по близкому для них делу об их патриархе. Они писали так: «Август, священнейший из всех автократоров, дар жизни, данный от благодати свыше, ты после Бога непрестанно, как подобает, ежедневно печешься об общем благе». ¹⁰¹⁵ Император – наместник Бога на земле, и само его избрание – дело Божие. Такой же тон держит в своих письмах к императору Льву и римский папа Лев. Поводом к этой переписке было то дело, которым прежде всего пришлось заняться императору. То были события, происшедшие в Александрии: убийство Протерия и занятие Александрийской кафедры Тимофеем Элуром.

Получив челобитную от представителей Александрийской церкви, возмущенных убийством Протерия, а также и послание от самого Тимофея, Лев отправил в Александрию сановника Стилу с поручением наказать виновных. У Феофана сохранилось сообщение, что двум человекам были урезаны языки. По тогдашним нравам наказанных было, вероятно, гораздо больше. Папа Лев выступил горячим противником Тимофея и настаивал на его смещении. ¹⁰¹⁶ Но так как само дело было связано с борьбой против Халкидонского вероопределения, то Лев склонялся к мысли созвать Собор. Но патриарх Анатолий опасался, что новый собор внесет еще большее разложение и нимало не послужит к успокоению Церкви. Император согласился с этим соображением и решил письменно опросить всех епископов империи по двум вопросам: о Халкидонском вероопределении, против которого с особенной резкостью восставали в Египте, и об избрании на патриарший престол Тимофея Элура. ¹⁰¹⁷ К царскому посланию были приложены челобитные александрийского клира и самого Тимофея, а также письмо римского папы Льва, который в борьбе против халкидонских соборных определений видел оскорбление римского патриаршего престола. Запрос императора был направлен ко всем епископам, а также некоторым отшельникам, пользовавшимся большой известностью, как Симеон Столпник, сириец Яков, проживавший за пределами империи, в городе Нисибине, и другие.

Папа Лев в своем ответе императору называл Тимофея антихристом и требовал его низложения. Со своей стороны Тимофей в послании к императору изобличал «томос» папы Льва и опровергал Халкидонское вероопределение. Большинство епископов высказалось за Халкидонский собор и почти все осуждали Тимофея как незаконно принявшего епископский сан. Епископ города Сидона, Амфилохий, от имени Собора епископов своей епархии и своего собственного, резко порицал Халкидонское вероопределение, но и он осуждал посвящение в патриархи Тимофея как нарушение действующих канонов. Император принял в обиду суждения Амфилохия, и только заступничество влиятельного Аспара спасло Амфилохия от преследования. ¹⁰¹⁸

Когда ответы были получены и мнения сведены, император приговорил Тимофея к ссылке и местом ее назначил Гангры, город в Пафлагонии. Арест Тимофея сопровождался большими беспорядками и кровопролитием, а его путешествие, начиная от высадки в Берите (Бейрут) и до самых Гангр, сопровождалось сочувственными манифестациями населения и клира городов Востока. ¹⁰¹⁹ Так резко определилось в ту пору в Сирии и восточной части Малой Азии монофизитское направление в догматических определениях существа Воплощения. Позднее, уступая настоянию папы Льва и других врагов Тимофея, император сослал его в Херсон в Таврии. ¹⁰²⁰ Путешествие на далекий север совершилось вполне благополучно, хотя время было зимнее. В течение всего правления Льва Тимофей жил в Херсоне, поддерживая живые сношения с друзьями и приверженцами в Египте и Сирии. Он много писал против халкидонского вероопределения и повсюду рассылал свои творения, поддерживая настроение сочувствовавших ему Церквей и единомышленных с ним богословов. В своем богословствовании Тимофей расходился как с Несторием, так и с Евтихием и считал обоих еретиками. ¹⁰²¹

Самым могущественным лицом в окружении императора Льва был Аспар. Обладая, как все тогдашние знатные люди, огромным состоянием, он выказывал свою связь со столицей царства щедротами на общую пользу. Так, в 459 году он начал постройку большой цистерны. ¹⁰²² Второй сын его, Патрикий, был в этот год консулом. ¹⁰²³ На Аспара смотрели как на соправителя Льва, и это заметно в письмах папы Льва. ¹⁰²⁴ В Риме в ту пору вся власть была в руках Рехимера, и папа, по-видимому, представлял себе отношения на Востоке между императором и начальником военной силы в той же форме, как это было в Риме. Но положение западного и восточного императора было очень различно. На Западе, еще начиная со времени Стилихона, только магистр армии занимал исключительное положение и имел военную власть по всей империи. В Византии отношения были менее расшатаны, соблюдалось деление командований по территориям и военачальники не перерастали императора. Большое значение имели и те традиции, которые сами собой образовались в продолжительное правление Феодосия Младшего, умевшего высоко держать достоинство царского величества. Лев, как и его предшественник, был человек самостоятельный и твердый. Будучи обязан Аспару своим возведением на престол, Лев с самого начала правления искал противовес, на который он мог бы опереться против властного и честолюбивого военачальника, имевшего, по тогдашним обычаям, свое личное войско и непосредственные отношения к варварам, состоявшим на положении военного сословия, не подлежащего никаким повинностям, кроме военной службы.

Опору против Аспара и готов Лев нашел в исаврах. В изложении о правлении Феодосия было отмечено, что исавры сослужили большую службу империи в грозную годину нашествия Аттилы. Их вождь, принявший греческое имя Зенона, был удостоен консульства в 448 году, занял пост магистра армии Востока и вошел в круг высшей знати. В составе гарнизона столицы был с тех пор корпус исавров, деливший эту службу с готами. Зенон, после своего консульства, вел себя так, что Феодосий заподозрил его в стремлении посягнуть на государственный переворот. Поэтому он хотел послать Максимина в Исаврию с поручением захватить крепости этой страны, чтобы тем самым ослабить для Зенона возможность попытки сделать восстание. ¹⁰²⁵ Но этот план не был приведен в исполнение. Зенон пережил Феодосия и умер в правление Маркиана. Упоминание о его смерти у Иордана заставляет предположить, что был какой-то бунт, опасный для империи, во главе которого стоял Зенон. ¹⁰²⁶

Когда Лев вступил на престол, исавры находились в большом числе на службе в столице. Лев сформировал из них особый дворцовый отряд, носивший имя экскувитов. Если схолы с давних пор комплектовались из германцев и в Константинополе – преимущественно из готов, то экскувитов Лев стал набирать из исавров. ¹⁰²⁷ Вынужденный впоследствии начать борьбу против могущества Аспара и теснее сблизиться с исаврами, чтобы иметь опору против готов, император Лев выдал за одного из исаврских вождей, по имени Тарасикодисса, отец которого носил имя Русумбладеот, свою старшую дочь Ариадну. Тарасикодисса принял имя Зенона, своего славного соплеменника, ¹⁰²⁸ и был удостоен консульства на 469 год.

В ту пору, когда воцарился Лев, самым опасным врагом империи был царь вандалов Гензерих. Смелый и предприимчивый, кипевший энергией, счастливый во всех своих начинаниях, Гензерих считал Африку завоеванной страной и организовал свое царство на новых началах. Он никогда не был федератом империи, не носил никаких римских чинов и званий, как Аларих и другие цари германских племен, и чувствовал себя свободным от всяких обязательств в отношении империи. Вандалы и слившиеся с ними в один народ аланы представляли народ воинов, который был разделен в новой стране на 80 военных командований, имевших во главе тысяченачальников. Тepриторию африканских провинций Гензерих разделил на три части в отношении податного обложения. Бизацена, Аборитана, Гетулия и часть Нумидии составили удел самого Гензериха. Зевгитана была предоставлена войску, остальная территория считалась принадлежащей императору, и Гензерих обязался отсылать в римскую казну получаемые с нее доходы. После смерти Валентиниана и набега вандалов на Рим власть Гензериха распространилась и на эту часть страны. В Африке с очень давнего времени преобладало крупное землевладение, и значительная часть территории составляла императорские домены, res privata. Способ эксплуатации больших поместий давно получил определенные формы ведомств, с канцеляриями, которые сдавали участки в арендное держание, производили взыскание податей и вели отчетность. Эти условия облегчили установление нового порядка, и Гензерих сохранил старую администрацию с ее чинами, иерархией чиновников и латинским языком.

Треть обработанной земли вандалы брали себе. Они сгоняли с земли собственников, земли которых отходили к ним, или же обращали их в своих рабов. По свидетельству Виктора Витенского, в рабство попало таким образом немало свободных людей, и не только низшего звания, но и чинов клира и лиц почетного положения (honorati). ¹⁰²⁹ Насильственное отнятие земель внесло страшное разорение в среду местных жителей и стечение обнищавших людей в города. Многие бежали в Сицилию и Италию. Местное население не выказало никакой силы сопротивления. После взятия Карфагена Гензерих отдал приказ, чтобы все несли ему сами все то золото, серебро, драгоценные камни и дорогие одежды, какие у кого были. Обобрав таким образом население, он посадил на суда епископа и большую часть клира и выслал их из Африки. Флот благополучно прибыл в Неаполь, где и нашли себе приют сосланные. Отнимая затем церкви от православного туземного населения, чтобы передать их арианским епископам, он ссылал клириков и других лиц в пустыню или передавал их союзным маврам. Если при этом многие гибли, то эта ссылка имела и другие последствия: распространение христианства там, где оно еще не успело утвердиться раньше.

Туземное население было привержено к Церкви и крепко стояло за православие. Вандалы же были арианами, духовенство их отличалось большим фанатизмом, и арианство получило значение господствующей Церкви. Маврские племена, которые нередко прежде делали восстания против римской власти, доставляли немало затруднений и Гензериху. Но это не помешало ему снести стены всех городов, кроме Карфагена, чтобы укрепления не могли служить опорными пунктами для сопротивления туземцев. ¹⁰³⁰ Владея огромной линией берега и повелевая населением, издавна привычным к мореходству, Гензерих очень скоро развил свои морские силы и явился грозой для всего Средиземного моря.

Западная империя не имела средств для борьбы с морским царем. Распорядителем ее судеб после набега Гензериха, был Рехимер, состоявший в сане магистра армии. Через несколько времени по низложении Авита он поставил императором Майориана. Этот храбрый воин и опытный полководец имел свой план борьбы с Гензерихом. Обеспечив себя союзом с вестготами, он надеялся проникнуть в Африку из Испании и предпринял туда поход. ¹⁰³¹ Но Гензерих захватил корабли, какие успел собрать для переправы Майориан и ему пришлось вернуться в Италию. Магистру армии Марцеллину он поручил организовать поход против вандалов из Сицилии, и тот привел туда войска, набранные по преимуществу из готов. Рехимер состоял, по-видимому, в соглашении с Гензерихом и, не желая успеха предприятиям Марцеллина, стал переманивать его готов на свою службу, раздавая им деньги. Марцеллин бежал в Далмацию, откуда был родом и где имел большие владения. Вскоре Рехимер низложил Майориана, а 7 августа 461 года он был убит. ¹⁰³² Марцеллин остался верен памяти убитого и занял самостоятельное положение в Далмации, отложившись от империи. Гензерих захватил Сардинию и продолжал из года в год свои грабежи побережья Италии и Сицилии.

Рехимер вступил в сношения с византийским двором, и в Карфаген явились одновременно два посольства. Римское – требовало прекращения грабежей побережья Италии вопреки существовавшему со времен Валентиниана договору, а константинопольское – поддерживало это требование и возобновило ходатайство насчет царственных пленниц, томившихся в Kapфагене. В сознании своей силы, Гензерих не прекращал своих морских подвигов и удерживал у себя Евдоксию с обеими ее дочерьми. Когда ему удалось добиться того, что Евдокия-младшая вышла замуж за его второго сына, Гунериха, он отослал ее мать и сестру Плацидию в Константинополь. Это событие относится, по всей вероятности, к 462 году. ¹⁰³³ Плацидия вышла замуж в Константинополе за римского сенатора Олибрия, с которым была помолвлена еще при жизни отца.

На римском престоле с 17 ноября 461 года сидел, по воле Рехимера, знатный римский сенатор Либий Север, имевший огромные владения в южной Италии. Положение империи было весьма тяжко. Ей угрожала коалиция вандалов с властными представителями знати, отложившимися от империи после убийства Майориана, Марцеллином, занявшим самостоятельное положение в Далмации, и Эгидием – в Галлии. Гензерих имел теперь новый предлог продолжать свои грабежи. Он требовал от западного двора выдачи ему всего состояния императора Валентиниана, а также и Аэция, сын которого, Гауденций, находился у него. От имени своей невестки Евдокии он требовал также выдачи ему имуществ, принадлежавших императорскому

дому в пределах Восточной империи. В лице Олибрия, мужа Плацидии, Гензерих имел своего кандидата на римский престол и оправдывал свои грабежи невниманием к своему родственнику.

Римский сенат обратился к императору Льву с просьбой оказать воздействие на Марцеллина и вандалов. Посол Льва, Филарх, отправился сначала к Марцеллину, и ему удалось, по-видимому, содействовать делу мира. В Карфагене он не имел никакого успеха. ¹⁰³⁴ В 464 году Лев отправил послом в Карфаген видного сановника Тациана. Но это посольство было также безуспешно. ¹⁰³⁵

Когда в 465 году скончался император Либий Север, Рехимер, сознавая необходимость соглашения с восточным двором для противодействия Гензериху, не замещал от себя престола и предоставил сенату вступить в сношения с восточным двором. Император Лев избрал сам кандидата на римский престол, и с его выбором согласился римский сенат. То был сенатор Анфимий. Он носил имя своего деда по матери, того Анфимия, который с таким успехом управлял государством в малолетство Феодосия. Отцом его был Прокопий, сделавший при Феодосии военную карьеру до высшего поста магистра армии. Анфимий был женат на дочери императора Маркиана, и это обстоятельство, помимо его огромного богатства, делало его подходящим кандидатом на трон. Уже в 455 году он был консулом. ¹⁰³⁶ Свою военную карьеру Анфимий начал при Маркиане и продолжал при Льве участием в военных действиях против готов и гуннов во Фракии. О предоставлении римского трона Анфимию Гензерих был оповещен посольством из Константинополя. Его исправлял тот же Филарх. Лев повторил свои требования прекратить грабежи итальянского побережья и грозил войной. Но Гензерих не внимал угрозам и обвинял императора в нарушении каких-то соглашений. ¹⁰³⁷

Продолжая завязавшиеся еще раньше сношения с Марцеллином, Лев достиг того, что тот согласился сопровождать Анфимия в Рим. Огромные средства Анфимия позволили ему снарядить целую армию, с которой он направился в Италию. Сенат, народ и войско вышли ему навстречу за три римские мили от города. Анфимий принял здесь отличия императорского сана и в триумфальном шествии вступил в город (12 апреля 467 года). Затем начался нескончаемый ряд торжеств. По предварительному соглашению Рехимер женился на дочери Анфимия, Алипии, и бракосочетание продолжило празднества. Эти торжества видел и писал о них поэт Аполлинарий Сидоний, который затем в день 1 января следующего года держал пред императором панегирик в его честь и был вознагражден назначением на пост префекта Рима.

Анфимий сумел поднять престиж императорского сана, вступил в сношения и приблизил к себе Экдиция, главу галльской знати, отстаивавшей римскую идею, импонировал германским царям Испании и Галлии и принимал от них посольства. Сближение двух империй было вызвано прежде всего сознанием необходимости общих и согласованных военных предприятий против вандалов.

План войны был составлен в Константинополе. С морским царем нужно было воевать прежде всего на море. С большим напряжением ресурсов казны, а также и личных средств Анфимия, был снаряжен огромный флот в 1113 судов. Сумма расходов на эту экспедицию исчислялась в 65 тысяч фунтов золота и 700 тысяч фунтов серебра, т. е. на наши деньги свыше 30 миллионов золотых рублей. ¹⁰³⁸

Главнокомандующим флота был назначен Василиск, брат царицы Верины, занимавший пост магистра армии и имевший уже военные заслуги в войнах с варварами, вторгавшимися в придунайские области. Сухопутная армия, которая должна была поддерживать операции флота, была поставлена под начальство опытного командира Ираклия, родом из Эдессы. Ираклию предстояло высадиться на африканском побережье в Триполисе, который находился под властью вандалов. Туда должны были подойти к нему войска из Египта и Фиваиды и направиться под начальством Ираклия, сухим путем по побережью на поддержку Василиска. Одновременно с тем Марцеллин из Далмации должен был напасть на остров Сардинию и, овладев ею, идти на юг, чтобы содействовать окончательному разгрому вандалов.

Ираклий благополучно высадился в Триполисе, разбил вандалов, преградивших ему путь, и пошел на запад. ¹⁰³⁹ Марцеллин вторгся на остров Сардинию и действовал успешно. Василиск благополучно совершил плавание и пристал к берегу Африки в 280 стадиях (ок. 50 верст) от Карфагена в порту, носившем имя Храм Меркурия (Fanum Mercurii). Дело вандалов казалось погибшим. Флот Василиска был снабжен всеми усовершенствованиями тогдашней техники морского дела и, между прочим, воспламеняющимися составами.

Но все дело, снаряженное с таким трудом, такими большими расходами и так хорошо обдуманное, погибло вследствие полной неспособности главнокомандующего или допущенной им измены. Вместо того чтобы немедленно брать Карфаген, Василиск поддался увещеваниям хитрого Гензериха и за деньги дал ему перемирие на пять дней. Искушенный в морском деле Гензерих видел, что ветер благоприятен для римлян, а не для него. В ожидании перемены он подготовлял свой флот, снабдил его огненосными судами, и, когда ветер переменился, он, не выжидая срока купленного им перемирия, двинулся на имперский флот, который не ожидал нападения и стоял очень тесно. Брандеры Гензериха сделали свое дело, ветер раздул пожар, моряки напрягали все усилия вывести свои корабли на глубину, все смешалось, и погиб флот, какого еще никогда до сих пор не снаряжала империя. Солдаты десанта храбро отбивались в лагере, но и туда был брошен пожар. Василиску удалось бежать в Сицилию в числе первых на быстроходной либурнке. ¹⁰⁴⁰ Узнав о поражении флота, Ираклий отступил; а Марцеллин, действовавший в Сардинии, был убит по проискам Рехимера, который имел свои счеты с Гензерихом и не желал разгрома вандальского царства.

Так все это огромное предприятие рушилось в ослабление империи и во славу Гензериха. Погибло огромное войско и много дельных и выдающихся военачальников. Малала называет одного знатного антиохийца, Дамоника, который был раньше дуксом, а в этом походе занимал пост (στρατηγάτης ἐξπείτου), т. е. был командиром десанта ¹⁰⁴¹ . По-видимому, о том же самом человеке поминает Прокопий, называя его ипостратигом Иоанном. Хотя Генцон, сын Гензериха, лично его знавший, давал ручательство сохранить ему жизнь, но Иоанн сражался, пока мог, на палубе, а затем бросился в море, закричав Генцону: «Никогда Иоанн не будет в руках псов!» ¹⁰⁴²

Решимость Льва начать агрессивные действия против вандалов поставила его во враждебные отношения к Аспару и его партии. Арианство было национальным исповеданием всех германских племен в ту пору, и готский язык перевода Священного Писания, сделанного Ульфилой, получил значение общего церковного языка германцев. Нетерпимостью своей церковной политики Гензерих обострил замолкший раньше спор между православием и арианством. Аспар, исповедовавший со всем своим домом арианство, не желал допустить разгрома вандальского царства и мог опереться в своем противодействии императору на готов, живших в пределах империи, с которыми поддерживал живые связи. В третьем браке он был женат на сестре, или тетке Теодориха, сына Триария, который принадлежал к царскому роду Амалов. Противодействие могущественного Аспара было, однако, побеждено, и поход на вандалов состоялся. На Западе знали о той борьбе, которую приходилось выдерживать Льву, и один далекий испанский хронист занес заметку о гибели Аспара и его дома за три года до события. ¹⁰⁴³

Разгром флота Василиска объясняли его изменой по соглашению с Аспаром. Таково свидетельство Феодора Чтеца. ¹⁰⁴⁴ В позднейших византийских обработках родной истории дело представляли так. – Честолюбивый Василиск желал стать преемником на троне Льва, не имевшего мужского потомства; возведение на царство Льва было делом Аспара, и тот же Аспар обещал Василиску свое содействие в достижении трона, если он погубит дело, во главе которого был поставлен. Так и сделал Василиск. ¹⁰⁴⁵

Гибель огромного флота и крушение обширных надежд, которые были связаны с этой экспедицией, вызвали в столице страшное негодование против Василиска, и, возвратившись в Константинополь, он должен был искать спасения бегством в церковь. Верина отстояла своего брата, и он жил затем в полном отстранении от государственных дел в городе Гераклее на Пропонтиде.

Противодействие и интриги Аспара во время снаряжения африканской экспедиции заставили императора Льва искать более тесного сближения с исаврами, и он выдал свою старшую дочь Ариадну за исаврского князя Тарасикодиссу, который принял имя Зенона. В год похода против вандалов Зенон был назначен магистром армии на Востоке, а в следующем году, когда он был удостоен консульства, Лев пожелал иметь его поближе к себе и дал ему командование во Фракии, поставив под его начальство часть полков из армии, состоявшей в ведении магистра in praesenti.

Год консульства Зенона прошел весьма тревожно. Его соплеменник Индак, сидевший в центральной крепости страны, носившей имя Папирия, позволял себе грабежи и разбои. Шайка исавров сделала морской набег на остров Родос и произвела там грабежи и убийства. Цанны, дикое племя, жившее в гористых и труднодоступных местностях к востоку от Трапезунта, грабило окрестности этого города. Тогда же поднялись и остготы, жившие в Паннонии. Царем их был в ту пору Теодемир, наследовавший власть после смерти старшего брата Валамира. ¹⁰⁴⁶

Отношения между императором и Аспаром обострились, и ближайшим поводом к раздору послужило назначение префектом города не того лица, за которое стоял Аспар. Кандид Исавр называет имена Тациана и Вивиана, по-видимому, как соперников в этом деле. ¹⁰⁴⁷ Имея большое родство среди константинопольской знати и опираясь на личные отношения с готами, Аспар потребовал от императора назначения кесарем одного из своих сыновей. Положение дел было таково, что Лев вынужден был уступить и выбрал Патрикия, достигшего консульства еще в 459 году. Так как Аспар и весь его дом держались арианства, то в столице началось большое волнение. Под предводительством монахов огромная толпа народа собралась на ипподром и убеждала императора не предавать православной веры. Предводителем монахов в этом движении был Маркелл, архимандрит монастыря «неусыпных». Лев успокоил возбужденную толпу уверением, что сын Аспара примет православие, и народ удалился довольный результатом своих настояний. ¹⁰⁴⁸ Вслед за объявлением Патрикия кесарем состоялось его обручение с младшей дочерью Льва, Леонтией, которой было тогда около 12 лет. После этого Патрикий отправился с большой свитой в Александрию, и там при нем были открыты новые бани, получившие имя Корион. ¹⁰⁴⁹

В том же 469 году один из сыновей Аттилы сделал вторжение в пределы империи из-за Дуная, и война была благополучно закончена под главным начальством Аспара. Но эта новая его заслуга и возвышение его сына в кесари не содействовала установлению внутреннего мира. Напротив, шла какая-то глухая борьба между императором и властным магистром армии. Аспар являлся представителем всей готской силы, жившей в пределах империи. Его сын, Ардабурий, сделал попытку вступить в более тесные отношения с исаврами, князь которых стал теперь зятем императора. Ответом на эти происки был указ императора от 469 года, который содержит общее запрещение набирать на личную службу исавров и готов. ¹⁰⁵⁰ Магистр армии во Фракии, Анагаст, отличившийся недавно в войне с гуннами, убил другого командира, гота Уллиба, ¹⁰⁵¹ и готов был начать бунт против императора. Но посланные на место волнения посредники от двора успокоили Анагаста, и он выдал им письмо Ардабурия, сына Аспара, которое и было причиной его мятежного поведения. ¹⁰⁵² На Зенона, стоявшего с войском во Фракии, было сделано покушение, и он едва спасся в крепость Сардику. ¹⁰⁵³ Через одного близкого к Аспару человека, по имени Мартин, Зенон получил сведения о злоумышлениях Аспара против особы императора, ¹⁰⁵⁴ и отношения между двором и всемогущим раньше Аспаром стали еще враждебнее.

В темной борьбе интриг и взаимного недоверия прошел 470 год, а в начале следующего совершилось во дворце предательское убийство. Лев заманил Аспара и двух его сыновей во дворец, и там на них бросились с мечами евнухи. Аспар и старший его сын, Ардабурий, были убиты, а Патрикий, хотя и был ранен, успел убежать. ¹⁰⁵⁵ Так закатилась звезда Аспара, и не удалось ему дать империи новую династию варварской крови. Его старший сын, Ардабурий, был уже заслуженный воин и еще при Маркиане был назначен за военные успехи во Фракии магистром армии Востока. Приск, который знал его лично, сообщает, что этот военный человек, при большой своей храбрости и энергии, предавался со страстью во время мира всем удовольствиям городской жизни, очень любил театральные зрелища и другие удовольствия и позволял себе всевозможные излишества. Еще в 447 году он достиг консульского сана. ¹⁰⁵⁶ Третий сын Аспара, Арменрих или Арменарих, был консулом в 465 году. Он имел добрые личные отношения к Зенону, который находился во время убийства в Халкидоне. Зенон спас его, дав возможность бежать в Исаврию, где Арменрих женился на его родственнице. После смерти Льва он вернулся в столицу и жил как частный человек. ¹⁰⁵⁷

Предательское убийство во дворце послужило поводом к прозванию Льва мясником, μακἐλλης. Борьба с Аспаром оживила старый спор православия с арианством, и по его смерти, а быть может и раньше, был издан эдикт, по которому арианам в Константинополе было запрещено отправлять богослужение в своих собраниях. ¹⁰⁵⁸ Борьба с арианством Льва имела и политическую сторону: она была ответом на преследования, которые терпели православные в Африке от вандалов-ариан.

Убийство Аспара имело свои кровавые последствия. Источники наши не позволяют выяснить в точности ход событий. По сообщению Малалы, мстителем за Аспара явился его телохранитель Острис, видный участник войны с гуннами 469 г. Он вторгся во дворец и дал сражение экскувитам. Произошло большое кровопролитие, но готы оказались слабее исавров и были вытеснены из дворца. Острис, посадив себе на седло красавицу готку, любовницу Аспара, бежал во Фракию в места расположения готов. Решительность и смелость, которые проявил Острис, вызвали к нему всеобщее сочувствие, которое сказалось в поговорке: «Нет друга у мертвого, кроме Остриса» (Νεκροὓ ϕίλος οὐδεὶς εί μὴ μόνος ’'Оστρυς). ¹⁰⁵⁹ Был ли Острис свидетелем убийства, или же он узнал о нем позднее, неясно из изложения Малалы.

Феофан, черпавший свои сведения из того же Малалы, но более полного текста, чем сохранившаяся хроника, излагает дело несколько иначе. По его словам, Острис, оруженосец Аспара, соединившись с Теодорихом, сыном Триария, вторгся во дворец и произвел большое побоище. Но Зенон и Василиск вытеснили готов из города. ¹⁰⁶⁰ В этом изложении момент убийства Аспара и мести за него раздвинуты.

Несомненно, что Теодорих, сын Триария, мстил со своими людьми за смерть Аспара, и дело получило характер войны. Такое положение тянулось два года. Лишь на третий год (473) Лев послал к восставшим готам силенциария Пелагия, чтобы уладить дело. Ответное посольство от готов Теодориха явилось в столицу и предъявило такие требования: 1) передача всего наследства Аспара Теодориху, сыну Триария, как его родственнику, 2) разрешение оставаться во Фракии и 3) предоставление Теодориху командования теми войсками, вождем которых был Аспар. Император соглашался только на последнее. Тогда Теодорих послал один отряд своих людей в Македонию в направлении города Филиппополя, а с другим подступил к Аркадиополю и осадил его. ¹⁰⁶¹ Гарнизон долго отбивался, но помощь не приходила; когда осажденные съели все, что было съедобного, они сдались Теодориху. Отряд, посланный в Македонию, производил грабежи и разбои. Не получая царского жалованья, готы терпели голод и сами завели с императором переговоры, которые привели к тому, что Теодорих получил звание магистра армии in praesenti и две тысячи фунтов золота в год на содержание дружины. ¹⁰⁶² За ним было признано царское достоинство (причем наш источник употребляет слово αὐτοκράτωρ, а не обычное для варваров ῥᾓξ), и император дал обещание не принимать на свою службу никого из людей Теодориха. Последний обязывался вести войну под знаменами императора против всех его врагов, кроме вандалов. ¹⁰⁶³ Исключение вандалов объясняется тем, что они были арианами, как и готы.

Таким образом, борьба с Аспаром и его гибель привели к весьма существенному изменению в отношениях между империей и проживавшими в ее пределах готами. Аспар, поддерживавший свои связи с готами, чувствовал и сознавал себя членом высшей столичной знати, в среде которой он имел родственные отношения. Теперь положение готов стало иное. Они объединились под начальством своего царя, которого признал в этом звании император, и этот царь, облеченный высшим военным званием в империи магистра армии обоих разрядов, ставит от себя условия, на которых он будет нести службу, командуя своими соплеменниками. Но далеко не все жившие в империи готы признавали Теодориха своим царем, и этим несколько смягчалась трудность положения.

Среди тех тяжких внутренних тревог и затруднений, которые пришлось переживать Льву как последствия катастрофы, постигшей широко задуманную и богато обставленную экспедицию против вандалов, он продолжал поддерживать сношения с Анфимием, положение которого стало вскоре очень трудно. Как грек, он не был популярен в Риме, где на него смотрели как на чужого, а своими строгими мерами против властных людей, имевших опору в Рехимере, он скоро вооружил против себя этого последнего. В 470 году Анфимий впал в тяжкую болезнь, которую приписал волшебству. Много людей было привлечено к ответственности и подверглось казни. В числе казненных были знатные лица, близкие к Рехимеру. Покинув Рим и став во главе армии, назначенной действовать против вандалов, Рехимер грозил из Медиолана войной Анфимию. ¹⁰⁶⁴ Епископ Тицина Епифаний устроил примирение, ¹⁰⁶⁵ но оно продержалось недолго, и в 472 г. Рехимер пошел войной на Рим.

На помощь Анфимию в его трудном положении Лев отправил в Рим сенатора Олибрия, мужа Плацидии. Принадлежа по своему происхождению к римской знати, Олибрий сохранял старые связи в ее среде и был одновременно членом как константинопольского, так и римского сената. Приезд Олибрия в Рим имел последствия, которых не предвидел Лев. В хрониках сохранился такой рассказ.

Олибрий имел поручение от Льва, уладив дела в Риме, заехать в Карфаген, чтобы попытаться склонить Гензериха к заключению мира. Оставив семью в Константинополе, Олибрий уехал в Рим. Но Лев не питал доверия к Олибрию и боялся его сношений с Гензерихом, которые поддерживались по родственным и имущественным связям. Он опасался, что Гензерих, который выставлял кандидатуру Олибрия на римский престол, может устроить переворот в пользу Олибрия в самом Константинополе. Когда Олибрий был уже в пути, Лев отправил письмо Анфимию через дипломатического агента (магистриана) Модеста такого содержания: «Я убил Аспара и Ардабурия, чтобы не встречать ни от кого противодействия в своем управлении государством, а ты убей своего зятя Рехимера, чтобы не было над тобой повелителя. Я послал к тебе патриция Олибрия. Убей также и его и царствуй, повелевая сам, а не принимая приказания от других». Так как Рехимер был в открытой войне с Анфимием и, обложив город, охранял сообщения, то Модест был схвачен и письмо попало не по адресу. Рехимер сообщил его содержание Олибрию и обещал ему свое содействие в достижении римского престола. ¹⁰⁶⁶ В осажденном Риме начался голод и повальные болезни. На помощь Анфимию прибыл из Галлии еще раньше магистр армии Билимер с небольшими силами. Рехимер вызвал на помощь своего племянника, бургундского царевича Гундобада, и вместе с ним осадил город. В числе офицеров Рехимера был скиф Одоакр, недавно прибывший в Италию. После пятимесячной осады, упорной борьбы на улицах и гибели Билимера Рим был взят и отдан на разграбление солдатам. Анфимий бежал в церковь св. Хрисогона, но был вытащен оттуда, и Гундобад отрубил ему голову (4 июля 472 года). По предложению Рехимера римский сенат провозгласил императором Олибрия. Так осуществилось желание Гензериха. Но недолго пришлось Олибию сидеть на троне: 18 августа умер Рехимер, а вскоре заболел Олибрий и 23 октября скончался. Гундобад поставил императором комита доместиков Глицерия, и так как дела требовали его присутствия на родине, то он удалился в Бургундию. ¹⁰⁶⁷

Получив известие о том, что произошло в Риме, Лев не признал Глицерия и предоставил западный трон другому кандидату. То был Юлий Непот, племянник Марцеллина, имевший большие владения в Далмации. Он был женат на родственнице царицы Верины и сблизился с византийским двором, по-видимому, во время сношений Льва с Марцеллином с целью удержать его от враждебных действий против Италии. Верина поддержала его кандидатуру, и он, снарядив войско, вступил в Италию. Глицерий не располагал средствами для борьбы с Непотом, бежал из Рима, был захвачен в Порте, объявлен низложенным и отослан в Далмацию. Там он принял духовный сан и сделался епископом города Салоны. 24 июня 474 года Юлий Непот принял в Порте императорский сан и был признан сенатом. Из Рима он направился в Равенну.

Так император Лев два раза по своему усмотрению замещал римский престол.

В правление Льва между империей и персидским царством не нарушались мирные отношения, основанные на договоре, заключенном Феодосием Младшим в 422 году и подтвержденном в 442. После смерти Йездигерда II персидский престол оспаривали два его сына: Пероз и Ормузд III, царь Сагастана. Помощь ефталитов и военные таланты Бахрама, происходившего из знатного персидского рода Михранов, обеспечили царство за Перозом. Ефталиты были недавними соседями персидской державы. То было тюркское племя, вторгшееся ок. 420–430 гг. в области верхнего течения реки Окса (Сырдарья). Китайская летопись знает их под именем Yue-tschi. ¹⁰⁶⁸ Добрые отношения, завязавшиеся между царем Перозом и ефталитами, сменились на враждебные, и царствование Пероза протекло в непрерывных войнах. Северные области персидской державы были в постоянной опасности со стороны гуннских племен, занимавших степные пространства к северу от Кавказских гор. С давних пор персы охраняли проходы от их нашествий. В половине V века совершился большой переворот в отношениях между кочевыми племенами азиатских степей на пограничье Китая. Дипломатическое ведомство в Византии было осведомлено о появлении нового народа, аваров, переселившегося с берегов далекого океана. Появление этих новых кочевников вызвало передвижение в среде других племен, занимавших прикаспийские степи, авары потеснили сабиров, а те в свою очередь обрушились на сарагуров, урогов (угуров) и оногуров. Сарагуры, будучи принуждены уступить свои земли сабирам, вторглись в пределы акатиров, которых покорял в начале своего владычества Аттила. ¹⁰⁶⁹ В результате этих передвижений сарагуры с акатирами сделали попытку проникнуть в Персию через прикаспийский проход. Встретив отпор на этом пути, они пробились через Иверию, разорили эту страну и проникли в Армению. Пероз отправил посольство к имп. Льву и просил помочь ему деньгами в охране крепости Вирипарах, которая являлась ключом позиции в тех местах. ¹⁰⁷⁰ Он указывал на опасность, какую представляют эти вторжения и для империи. Но Лев не внял этой просьбе и отпустил ни с чем персидских послов, а затем отправил в Перозу послом Констанция в 466 году. Пероз был занят войной с ефталитами, и Констанций долго жил в Эдессе, раньше чем царь принял его в городе Горго. ¹⁰⁷¹

Сарагуры, покорив акатиров, отправили посольство в Константинополь и просили императора принять их в союз. Посольство было любезно принято в столице и отпущено с щедрыми дарами. ¹⁰⁷² Так в кругозор византийской политики входили новые народы, не представлявшие еще в ту пору прямой опасности для империи по своей отдаленности, и прошло столетие, раньше чем грозные авары появились в Приазовье и начали свою историю в Европе.

На крайнем юго-востоке империи времени имп. Льва принадлежит одно событие, память о котором сохранил Малх. В 473 году в столицу империи явился священник, араб-скенит по племени, или сарацин, как их тогда называли. ¹⁰⁷³ Племена этого имени кочевали в пустынях на юго-восточной границе империи и признавали над собою власть – одни – персидского царя, другие – императора. По договору империи с Персией 442 года, обе стороны обязались не дозволять арабам менять наладившиеся в прежнее время отношения зависимости. Один из филархов, живший под властью персов, по имени Аморкес, перешел со своим племенем на Запад, подчинил себе другие арабские племена, избегая нападать на римлян, и, постепенно усилившись, захватил остров Иотабу у входа в Эланитский залив. Этот остров считался состоящим под римской властью. ¹⁰⁷⁴ Изгнав оттуда таможенных сборщиков, взимавших десятину от имени императора, Аморкес отправил послом в Константинополь местного епископа с просьбой предоставить ему верховную власть над всеми арабами, кочевавшими в провинции Аравия, составлявшей юго-восточную окраину империи. Лев милостиво отнесся к послу и пригласил Аморкеса в столицу.

Когда тот поспешил на зов, император принял его с большим почетом, угощал за своим столом, ввел в сенат и посадил на кресле перед протопатрициями. Он дал свое согласие на просьбу Аморкеса и, отпуская его назад, подарил ему свой портрет, усыпанный драгоценными камнями, и предложил также членам синклита сделать ему подарки. Этот необычайный почет, оказанный варвару из далекой окраины, был в свое время предметом живого обсуждения, и Малх в своем рассказе сохранил отголоски осуждений императора за его отношение к варвару: в недоступном отдалении, в переговорах с варварами, император и его столица остаются в ореоле недосягаемой силы и мощи; а этот варвар видел по пути города без охраны, пользовался гостеприимством государя и не будет уже с таким страхом смотреть на представителей власти невысокого ранга, с какими ему придется иметь дело на месте. Император оправдывал свою любезность тем, что Аморкес намерен принять христианство. ¹⁰⁷⁵ Быть может, в этих толках следует видеть отголосок того, что Аморкес не сохранил верности империи.

Иначе отнесся император к другим варварам, на северной границе, к сыновьям Аттилы, кочевавшим на левом берегу нижнего Дуная. В 468 году прибыло от них посольство в столицу с просьбой открыть для них рынки на Дунае. Император отказал удовлетворить эту просьбу, памятуя прежние обиды во время недавнего могущества гуннов. Когда этот ответ был получен в орде, братья, Денгизих и любимый сын Аттилы Ирнах, рассорились между собою. Денгизих стоял за то, чтобы немедленно начать войну, Ирнах был против. Начальник охраны Дуная, Онигискл, узнав о приготовлениях Денгизиха к войне, отправил к нему запрос по этому поводу; но Денгизих не дал ответа и отправил от себя посольство к имп. Льву. Он требовал земли и денег для себя и своей орды и в случае отказа грозил войной. ¹⁰⁷⁶ Очевидно, внутренние раздоры привели Денгизиха к мысли перейти на правый берег Дуная, как сделали то некоторые орды гуннов после распада державы Аттилы. ¹⁰⁷⁷ Переговоры не привели, однако, к мирному соглашению, и Денгизих начал войну (469 г.).

Он был разбит Анагастом и пал в бою. ¹⁰⁷⁸ Его голова была прислана в столицу во время ристаний, ее носили по улицам и водрузили затем на шесте в «Деревянном цирке» (ξιλόκιρκος) ¹⁰⁷⁹ . Война с ордой Денгизиха под главным командованием Аспара имела ожесточенный характер и окончилась почти полным ее истреблением. Гунны дорого продавали свою жизнь, и война стоила много жертв римской армии. Остатки орды Денгизиха успели переправиться через Дунай и спастись в становища своих соплеменников. Ирнах остался за Дунаем со своей ордой, которая позднее выступила на свет истории под именем болгар.

Правление Льва было временем, когда начал свою историческую судьбу Теодорих, будущий основатель остготского царства в Италии. Остготское племя, подчинившееся в главной своей массе гуннам, вместе с ними покинуло черноморские степи и подвинулось к Западу. Состоя под властью гуннов, остготы имели своих царей из рода Амалов. ¹⁰⁸⁰ Около 440 г. умер их царь, и преемство досталось трем братьям: Валамиру, Теодемиру и Видимиру. Все три царя ходили с Аттилой в его поход в Галлию и храбро сражались со своими соплеменниками. Амал Андаг нанес смертельную рану царю вестготов Теодориху. После смерти Аттилы и крушения его державы готы подались еще далее на Запад и с соизволения императора заняли Паннонию. Эта область входила в пределы Западной империи, но в Риме после убийства Аэция была анархия, и разрешение было получено готами от Маркиана, который признал их федератами и определил размер ежегодных даров. Старший брат, Валамир, который, по свидетельству Иордана, пользовался большим расположением Аттилы, сохранял власть над всем племенем, но самостоятельность всех трех царей выразилась в том, что братья поделили землю. От реки Скарниунга (Лейта) и до реки Аква Нигра (вероятно, Рааб) сидел Валамир, близ Платенского озера – Теодемир, а третий брат, Видимир, занимал среднее между ними пространство. К северу от готов за Дунаем жили германские племена: руги, эрулы, скиры и свевы, к востоку – сарматы между Дунаем и Тисой и гепиды, занявшие долину Тисы.

В Паннонии водворилась главная масса остготов; но значительная часть племени со своими вождями перешла в эту пору за Дунай и встала там в давно уже сложившиеся и всем понятные отношения федератов. С ними были и представители рода Амалов. Таков был Триарий. Местом обитания этой части остготского племени была область между Балканским хребтом и горами Родопы. После смерти Триария его сменил в начальстве над готами сын его, Теодорих, по прозванию Косой. Магистр армии Аспар находился в близких отношениях с этими готами и породнился с Теодорихом.

Едва успели остготы распределиться на занятой ими территории в Паннонии, как на них сделали набег сыновья Аттилы, желая отомстить им за измену. ¹⁰⁸¹ Гунны вторглись в земли Валамира и были отражены им с большим уроном. В тот день, когда Теодомир получил от Валамира известие о победе, у него родился сын от конкубины Ерельевы, будущий Теодорих Великий. Готы держались сначала мирно в отношении империи; но когда Лев прекратил выдачу дани, они сделали вторжение в Иллирик, взяли и разграбили много городов, и в их числе Диррахий. В военных действиях против них участвовал, между прочим, будущий император Рима Анфимий. Война окончилась договором, по которому готы очистили Иллирик и стали получать 300 фунтов золота ежегодных поминок. ¹⁰⁸² В обеспечение верности условиям договора, был выдан заложником Теодорих, сын Теодемира, которому исполнилось тогда семь лет. Десять лет провел Теодорих в столице. Хотя он жил при дворе, как обыкновенно соблюдалось это относительно царских детей еще со времен Августа, но, вероятно, был окружен сверстниками и людьми своего племени, так как не получил образования и не выучился даже писать. Впоследствии, когда ему приходилось подписывать под текстами латинских указов слово legi (читал), он делал это при помощи золотой дощечки с прорезными буквами, по которой водил пером, получая таким образом нужную подпись. ¹⁰⁸³

В то время, когда Теодорих жил в Константинополе, остготы вели войну с соседями и отражали нападения других народов на занятые ими земли. Так, они отразили нашествие Денгизиха, сына Аттилы, когда тот напал на город Бассиану (между Сингидоном и Сирмием), ¹⁰⁸⁴ и пропустили через Паннонию свевов, предпринявших грабительский поход в Далмацию. Готы враждовали со скирами и, подвергшись нападению от них в своей земле, жестоко им отомстили. В этой войне пал старший из трех братьев-царей, Валамир, и его царство перешло к Теодемиру. ¹⁰⁸⁵ Император Лев, вопреки настоянию Аспара, оказал скирам поддержку, но это их не спасло от поражения (466 г.). После войны со скирами готам пришлось отбиваться от целой коалиции соседних германских племен. По словам Иордана, они остались победителями и произвели страшное избиение своих врагов, а затем Теодемир предпринял зимою поход за Дунай в землю свевов, одержал над ними победу и опустошил страну. ¹⁰⁸⁶ Свои обязательства в отношении империи готы держали плохо и, по-видимому, приняли участие в том вторжении, вождем которого был Денгизих. Римские войска, действовавшие против них, состояли под начальством вождей Анагаста, сына Анагискла, павшего в битве с Аттилой в 447 году, Василиска, брата царицы, и Остриса, под общим руководством Аспара. ¹⁰⁸⁷ Римлянам удалось посеять раздор между готами и гуннами и истребить тех и других. ¹⁰⁸⁸

Когда Теодориху исполнилось 18 лет, император отпустил его к отцу с щедрыми дарами и удостоил его титула своего друга и сына. Из своего десятилетнего пребывания в столице Теодорих вынес честолюбивые замыслы, которые ему удалось осуществить впоследствии. По возвращении к отцу он начал немедленно воинские подвиги. Собрав дружину в 6 тысяч человек, он напал на царя соседних сарматов Бабая, который захватил Сингидон (Белград), принадлежавший дотоле империи. Но отвоевав город, Теодорих оставил его за собой и не возвратил империи. ¹⁰⁸⁹ Вскоре готы, не довольствуясь ресурсами, которые предоставляла им Паннония, решили покинуть эту страну. Жребий указал Видимиру идти в Италию, а Теодемиру – на Византию. Видимир провел свою часть народа через Норик в Италию; там он умер, и царство перешло к его сыну, носившему то же самое имя. На римском престоле сидел тогда Глицерий (473–474). Щедрыми дарами Глицерию удалось убедить готов перейти в Галлию, где они соединились и слились с вестготами. ¹⁰⁹⁰ Теодемир со своею частью народа перешел реку Саву и двинулся на юг.

Около того времени, когда Теодорих начал свою боевую жизнь войной с Бабаем, имп. Лев завершил борьбу с Аспаром, отделавшись от него предательским убийством. Острис и Теодорих, сын Триария, начали войну, о которой была речь выше. Среди тех осложнений, которые вызвало убийство Аспара, император Лев не принял никаких мер против самовольного передвижения остготов в задунайские области из Паннонии, которую они, по договору с Маркианом, должны были защищать от других варваров. В начале правления Зенона готы сидели по Дунаю, и главным их пунктом была крепость Новы. Если у остготов, когда они выходили в двух направлениях из Паннонии, была гордая надежда овладеть обеими столицами империи, как сообщает об этом Иордан, очевидно, на основании изложения Кассиодора, то цель эта оказалась недостигнутой. Готы, вышедшие с Видимиром, были удалены за Альпы, а готы Теодемира остановились в придунайских местностях. Во время этого перехода умер царь Теодемир, и его преемником стал Теодорих. Самая дата этого события не поддается точному выяснению. В 500 году Теодорих, уже как царь Италии, праздновал 30-летие своей царской власти. Если этот счет был верен, то отец его умер в 470 году. Но так как Теодорих, по свидетельству Иордана, вернулся к отцу в возрасте 18 лет, и это случилось около времени убийства Аспара, то 470 год не подходит к этой дате. ¹⁰⁹¹ Рассказ Иордана о том, как совершилось передвижение готов, не может быть признан надежным свидетельством, так как в нем, очевидно, смешаны события разного времени. ¹⁰⁹² Переселение готов сопровождалось взятием и разрушением городов, как засвидетельствовал о том Теодорих, сын Триария, когда хотел оправдаться в глазах императора в своих проступках, ссылаясь на безнаказанность злодейств своего одноименника. ¹⁰⁹³ По всей вероятности, переселение готов совершилось помимо видов императора, и никаких сведений о том, чтобы этот захват новых территорий готами был узаконен, нет в наших источниках.

Император Лев остался жить в памяти истории как столп православия и благочестия. Получив в наследие от Маркиана заботу об утверждении Халкидонского вероопределения, он оказывал твердую поддержку православию в борьбе с монофизитством в Египте и Сирии. Преемником сосланного Тимофея Элура был также Тимофей, по прозванию Салофакиол. Мягкий и кроткий по характеру, он справлялся на своем трудном посту. Но население Александрии выказывало ему враждебное настроение, и, опасаясь участи Протерия, он держал при себе военную охрану. Желая примирить с собой свою паству, он хотел занести в диптихи имя Диоскора, но император запретил ему сделать это. ¹⁰⁹⁴ В Антиохии монофизитство постепенно получило преобладание. Во главе агитации против Халкидонского собора стоял Петр, по прозвищу κναωεύς, т. е. сукновал. Это прозвище он получил от послушания, которое нес, состоя в юные годы монахом в монастыре акимитов в Константинополе. Покинув монастырь, он был священником в Халкидоне. Оттуда вернулся в столицу и нашел доступ к Зенону, с которым и прибыл в Антиохию, когда тот был назначен магистром армии Востока (468 г.). Пользуясь покровительством и поддержкой Зенона, Петр начал горячую борьбу против Халкидонского вероопределения и увековечил свое имя тем, что к песне «Трисвятое», распространившейся по всему христианскому миру при Феодосии, сделал прибавку «распныйся за ны» (ὀ σταυρωϑείς δἰ ἡμἃς), в которой выражалась сущность монофизитства. Возбужденное настроение в Антиохии поддерживали монахи, стекавшиеся из соседних монастырей, и патриарх отправился в столицу искать поддержки. Благодаря участию патриарха Геннадия, Мартирий был принят с большим почетом, и на имя Зенона, в звании магистра армии Востока, был издан указ, сохранившийся в Юстиниановом Кодексе. Император воспрещал на будущее время монахам покидать свои монастыри и проживать в Антиохии и других городах, кроме случаев вызова по делу, а приезжающим воспрещалось устраивать публичные обсуждения вопросов догмы и культа. ¹⁰⁹⁵ Этот указ не возымел действия, и патриарх Мартирий по возвращении нашел свою паству в таком возбуждении, что, опасаясь участи Протерия, сложил омофор и оставил кафедру (471 г.). Феодор Чтец приводит его заявление в такой форме: «От клира бунтующего, от церкви оскверненной я отрекаюсь, сохраняя за собою достоинство священства». ¹⁰⁹⁶ Освободившуюся кафедру занял Петр при величайшем сочувствии антиохийцев. ¹⁰⁹⁷ Но император и патриарх Геннадий твердо стояли за Халкидонский собор, и Петр был низложен и приговорен к ссылке на оазис в Египет, где некогда проживал Несторий. Ему удалось избегнуть ссылки; он вернулся в столицу и был отдан под охрану монахов-акимитов, где и оставался до освобождения при Василиске. Антиохийскую кафедру по избранию местного Собора занял Юлиан. Монофизитское движение на востоке вызывало поместные Соборы, и епископы вели широкие письменные сношения и пропаганду, в которой принимал участие и Тимофей Элур из своего далекого изгнания.

Важным по духу времени событием была смерть знаменитого отшельника Симеона (2 сент. 459 г.). ¹⁰⁹⁸ Он был инициатором особого вида подвижничества, стояния на столпе, который облюбовал неподалеку от Антиохии. Из-за места упокоения его останков вышли крупные беспорядки. Антиохийцы добивались чести обладать ими, и магистр армии Востока Ардабурий, сын Аспара, удовлетворил их желание. На место смерти святого был отправлен готский отряд, который доставил его останки в Антиохию. Там был сооружен «мартирий», большое здание в честь святого, где и был водворен, его гроб, как новая святыня города. ¹⁰⁹⁹ Один сирийский монах, по имени Даниил, возревновал о славе Симеона и перенес этот новый вид подвижничества в столицу. Он прибыл на Босфор в патриаршество Анатолия (449– 458) и поселился в окрестностях города на Анаплусе. ¹¹⁰⁰ Необычайная форма подвига создавала ему сначала много затруднений, но вскоре ему удалось заручиться покровительством патриарха, и он приобрел большую известность. Благочестивый император посещал его и оказывал ему всякое почтение. По его настоянию, Даниил, не сходя со своего столпа, был посвящен в сан пресвитера. Ходили слухи, что император получал от него предсказания. Свой подвиг Даниил продолжал долгие годы и скончался при патриархе Евфимии (490–496). ¹¹⁰¹

Стремление к подвижнической жизни было в духе времени, и монашество влекло к себе нередко людей высокого звания. Так, Иоанн Винкомал, занимавший пост магистра оффиций в 450 году и достигший консульства в 453, принял пострижение в монастыре Вассиана и самым ревностным образом исполнял в нем всякую черную работу по монастырскому хозяйству. ¹¹⁰² Звание и права сенатора он сохранял и, облачаясь в соответственные одежды, отправлялся со свитой, подобающей сану, в заседание сената, где исполнял свои государственные обязанности, чтобы вернуться затем к строгой жизни монаха. ¹¹⁰³

Число монастырей в столице умножалось. Член римской сенаторской знати, консул 454 года, патриций Студий, переселившийся из Рима после нашествия вандалов, построил на Ксеролофе церковь во имя Иоанна Предтечи и соорудил при ней монастырь, пригласив в него монахов из монастыря «неусыпных». ¹¹⁰⁴ Так возник новый центр благочестия, стяжавший впоследствии большую славу.

Из событий религиозной жизни столицы следует отметить перенесение мощей св. Анастасии из города Сирмия, который тогда опять вошел в пределы империи после разрушения державы Аттилы. Событие записано под первым годом правления Льва. ¹¹⁰⁵ 469 год отмечен великим торжеством: в столицу была привезена риза Богородицы, обретенная у одной благочестивой иудейки в Иерусалиме. Она была водворена во Влахернском храме, сооруженном Пульхерией, и стала одной из наиболее чтимых святынь Константинополя. ¹¹⁰⁶

Забота об утверждении христианского благочестия вызвала указ имп. Льва о праздновании воскресного дня (469 г.). Всем христианам предписывалось проводить его в молитве и делах благочестия, запрещены были всякие забавы и музыка на всех инструментах; правительственные учреждения были закрыты, воспрещено было производить аресты должников. ¹¹⁰⁷

Христианство давно уже было господствующей религией, но язычество далеко еще не исчезло. Вопреки запретам, исходившим уже от Феодосия Старшего, язычники, или эллины, как тогда выражались, нередко оказывались даже на высоких постах государственной службы. 468 году принадлежит указ императора Льва, по которому только православные христиане могли на будущее время занимать государственные должности в администрации и суде. ¹¹⁰⁸ Быть может, этот указ стоял в связи с одним событием, которое записано в живых подробностях в Пасхальной Хронике под 467 годом.

Один знатный человек, Исокасий, родом киликиец из города Эга, достигший высокого поста квестора, был обвинен в принадлежности к эллинизму. Во время каких-то беспорядков, происшедших в Константинополе, он был арестован и отослан в Халкидон. Над ним был наряжен суд под председательством правителя провинции Вифинии. Известный в ту пору врач, комит Яков, пользовавшийся большим влиянием у императора, просил, чтобы суд и разбирательство дела Исокасия производились в сенате под председательством префекта претория. Этот пост занимал тогда Пузей. Заседание суда происходило в банях Зевксиппа. ¹¹⁰⁹ Суд был публичный, и большая толпа народа окружала трибунал. Исокасий предстал со связанными за спиной руками. Председатель Пузей сказал ему: «Видишь ли ты, в каком образе ты являешься?» Обвиняемый ответил: «Вижу и не дивлюсь. Я человек и впал в человеческие бедствия. Но ты суди меня праведно, как мы вместе с тобой судили других». – Этот ответ Исокасия вызвал сочувствие к нему в толпе, окружавшей трибунал, которая стала криками умолять императора прекратить суд. Император дал согласие, толпа овладела Исокасием и повела его в Софийский храм. Там его просветили светом христианского учения, окрестили и занесли его имя в списки христиан, после чего он был отпущен на родину. ¹¹¹⁰

Если в данном случае публичность суда и вмешательство толпы в ход разбирательства дела повели к спасению обвиняемого, то иначе вышло в другом аналогичном событии, рассказанном в той же хронике под 465 годом. Начальник ночной охраны города, по имени Мина, был привлечен к суду за какие-то неблаговидные деяния, и наряженный над ним суд синклита происходил на ипподроме. Мина был осужден и подвергнут телесному наказанию. Тогда толпа овладела им и поволокла его по улицам города. Близ зданий Студия какой-то гот ударил несчастного камнем в ухо и убил его. Толпа продолжала свою зверскую забаву и протащила его труп до моря. ¹¹¹¹ Таковы были нравы давно уже христианского населения столицы.

Из стихийных бедствий за время правления Льва отмечено в нашем предании страшное землетрясение, постигшее Антиохию 14 сентября 458 года. Пострадала лучшая часть города с великолепными общественными частными постройками. Помимо щедрот на отстройку города, император дал населению большие льготы в уплате повинностей: с общей суммы обложения была сбавлена тысяча талантов золота, и собственники всех пострадавших зданий были освобождены от лежавших на них повинностей. ¹¹¹²

В жизни столицы в правление Льва хронисты отметили под 463 годом страшную дороговизну хлеба, а под 465 – огромный пожар, начавшийся 2 сентября и длившийся четыре дня. Огонь появился в гавани Неория на Золотом Роге и прошел широкой полосой до Пропонтиды. Пострадало 8 из 14 регионов, на которые был разделен Константинополь. Выгоревшая площадь обнимала пространство – по берегу Золотого Рога от гавани Неория до древнего храма Аполлона, по побережью Пропонтиды – от гавани Юлиана до церкви Согласия в 9-м регионе; внутри города – от форума Константина до форума Тавра. Общая площадь пожарища была 5 стадий в длину и 14 – в ширину (т. е. ок. 1 версты и более 2½ верст). Все постройки выгорели до основания и представляли кучи развалин, в которых трудно было распознать прежний план. ¹¹¹³ Аспар находился в ту пору в городе и самым ревностным образом бегал с ведром и побуждал сограждан бороться с огнем. ¹¹¹⁴ Император выехал из города и провел шесть месяцев близ церкви св. Маманта. Ко времени пребывания Льва в окрестностях столицы относится сооружение новой гавани в той местности и портика, который получил название Нового и удерживал его еще столетие спустя. ¹¹¹⁵

В 472 году, 6 ноября, население столицы было страшно напугано необычайным явлением – пепельным дождем, и в воспоминание этого события установлено было в церковных святцах на все времена всенародное моление в этот день. Комит Марцеллин, занесший в свою хронику это известие, знал, что этот дождь имел своей причиной извержение Везувия. ¹¹¹⁶ О буйных эксцессах толпы, вызванных борьбой партий на ипподроме, хронисты сохранили память только под 473 годом, когда перебито было много исавров, соплеменников будущего императора. ¹¹¹⁷

Благочестивый и твердый по характеру, воин по профессии, как и его предшественник, император Лев стоял по своему образованию ниже того уровня, который тогда был обычен в знатных семействах, и позднейшие хронисты именуют его, как и Маркиана, эпитетом ἀγράμματος. Но у историка Малха сохранился один эпизод, в котором засвидетельствован интерес Льва к делу просвещения. – Однажды Лев приказал выдать какому-то философу щедрое жалованье; присутствовавший при этом дворцовый евнух заметил, что эти деньги следовало бы сохранить для солдат. Лев сказал на это; «О, если бы в мое правление деньги на солдат шли на учителей!» ¹¹¹⁸

Память Льва, как милосердного радетеля правды сохранялась до поздних времен в столице империи в связи с его статуей на месте, называвшемся Питтакии. Эту статую воздвигла в его честь его сестра Евфимия близ своего дома. Она не была замужем и имела репутацию весьма благоразумной женщины. Император посещал ее каждую неделю и принимал при этом от стражей, приставленных к статуе, те прошения разных людей, которые клали их на пьедестал статуи. Позднее Лев начинал свой день рассмотрением доставляемых ему прошений и немедленно клал на них свои резолюции и отсылал к сторожам этой статуи для передачи просителям. ¹¹¹⁹

Лев умер в преклонном возрасте, достигнув 73 лет. Мужского потомства у него не было. Старшая его дочь, Ариадна, была в замужестве с Зеноном и имела сына Льва, а младшая, Леонтия, бывшая одно время невестой сына Аспара и выданная потом замуж за Маркиана, сына императора Анфимия, имела только дочерей. Тяжкая болезнь, постигшая императора и оказавшаяся смертельной, побудила близких к нему людей позаботиться об обеспечении престолонаследия. 18 ноября 473 года Лев венчал на царство внука. Константин Багрянородный сохранил нам современную запись об этом событии, извлеченную из дворцового архива. ¹¹²⁰ Венчание Льва младшего произошло так.

18 ноября на ипподроме собрался народ, иностранные послы, которых было в то время много в Константинополе от разных народов, и все войска со своими знаменами. Из толпы раздались крики, вызывавшие царя. Народ кричал по-гречески, а солдаты по-латыни. ¹¹²¹ Царь сделал выход в сопутствии синклита. Кесарь был в ту пору в зале, где обычно происходил прием синклита; там же находился и патриарх Акакий. Император встал перед троном и начал свое обращение к народу. ¹¹²² Но раздались крики, приглашавшие императора сесть. Он сел, а народ и солдаты, прокричав ему приветствие: «Аὔγουστε» (вероятно, это сокращение обычного возгласа: Аὔγουστε Λέων τούβικας), стали просить, чтобы он венчал внука на царство. Когда император дал согласие, из толпы кричали, чтобы царь послал за кесарем магистра оффиций (Евсевия) и патрициев. Царь исполнил просьбу солдат и народа. Кесарь явился в сопровождении патриарха. Первый встал налево от трона, второй направо. Патриарх прочитал молитву, и все присутствующие возгласили «аминь». Затем препозит подал императору венец; он поднялся и возложил венец на голову внука со словом «на счастье» (εύτυχὣς), которое произнес трижды. После этого патриарх удалился. Император сел опять. Лев младший посылал народу поцелуи рукой. Все кричали ему: «Аὔγουστε ». Затем к новонареченному императору подошли сенаторы в предшествии городского префекта и поднесли ему «по обычаю» золотой венец. ¹¹²³ После этой церемонии новонареченный император обратился к войску с речью – очевидно, устами глашатая – и обещал выдать всякому «согласно обычаю» по пять золотых монет и фунт серебра за свое провозглашение императором (ὐπὲρ αὐγουστιακὣν). – Так совершился обряд возведения на царство в сокращенной форме этой церемонии, ввиду болезненного состояния старого императора, и с перенесением ее на ипподром вместо Военного поля в Евдоме.