Глава третья. Любовь к врагам

Многие религиозные учения проповедуют любовь к ближнему, но только христианство говорит о любви к врагам. В этом случае Новый Завет расходится с Ветхим Заветом⁹⁷, в котором применялся закон возмездия: глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжете за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб (Исх. 21:24–25). Сам Христос подчеркивает это отличие, когда говорит: Заповедь новую даю вам... как я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13:34–35). И это же Он подчеркивает в другом Своем важнейшем поучении (мы приведем Его слова полностью, поскольку все святоотеческое учение основывается на них): Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; „.Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5:38–45). И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают» (Лк. 6:31–33). И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:47–48).

Положительной стороной закона возмездия в Ветхом Завете был его сдерживающий характер⁹⁸.

Праведники могли не подчиняться ему, откликаясь на более высокие требования, прообразующие заповеди Христа⁹⁹. Понятый буквально, закон возмездия, кажется, уподоблял отмщение божественному закону, что приводило к образованию цепи насилия, тянущейся до бесконечности. Заповедь Христа обратить к обидчику и другую щеку разбивает эту цепь. Господь, однако, учил не только не отвечать злом на зло, но отвечать добром на зло. Ученик Христов отличается и от грешников, и от язычников не тем, что он любит любящих его, но тем, что стремится любить даже тех, кто ненавидит и обижает его. Он призван к совершенству Самим Богом, равно простирающим свою любовь над добрыми и над злыми.

Наказ любить своих врагов содержится как во второй заповеди (любить ближнего, как самого себя), так и в первой (любить Бога, поскольку Он любит всякое Свое творение), а потому она занимает важнейшее место в учении святых отцов. Однако внимательное изучение источников показывает, что ни у кого из отцов заповедь любви к врагам не занимает столь важного места и не играет такой основополагающей роли, как в учении преподобного Силуана Афонского¹⁰⁰. Заповедь любви к врагам и совет держать свой ум во аде и не отчаиваться (который Сам Христос дал старцу Силуану, а тот передал его как наставление всему миру) – два столпа духовной жизни и учения святого Силуана, возносящие две главные христианские добродетели, любовь и смирение, к вершинам их проявления, превосходящим возможности человеческого естества силою божественной благодати.

Проанализируем составляющие учения святого Силуана в сравнении со святоотеческой традицией, чтобы оценить всю его важность и значение.

Прежде всего следует определить, кого считать нашими врагами, которых старец Силуан вслед за Христом призывает нас любить.

а) Ими в первую очередь являются другие люди, более или менее близкие к нам, с которыми мы контактируем сейчас или контактировали в прошлом. Старец ограничивается упоминанием тех, кто нас обидел (см. с. 342, 386–387, 395, 435–436, 447, 450, 505) и кто заставляет нас терпеть скорби (см. с. 342). Очевидно, что к нашим врагам нужно отнести также тех, кто ненавидит нас, кто желает нам зла, кто хочет нам досадить¹⁰¹, кто преследует нас (см.: Мф. 5:11), проклинающих и обижающих нас (см.: Лк. 6:28; Рим. 12:14), злословящих нас¹⁰² (см.: Мф. 5:11; 1 Кол. 4:12), поносящих (см.: Мф. 5:11; 1Петр. 3:16), причиняющих нам вред¹⁰³ и проявляющих к нам всякого рода враждебность. Это также те, кто причинял нам обиду, презирал и унижал нас, те, кто доставлял нам страдания и боль¹⁰⁴, те, кто не любит нас, не уважает, отвращается от нас¹⁰⁵.

б) Во вторую очередь, врагами, которых, по мысли старца Силуана, нам следует возлюбить, являются враги Бога, то есть те, кто сознательно Его отвергают, ненавидят веру¹⁰⁶ и Церковь, кто отвернулись от Христа и блуждают вне истины, творят зло и тем самым обречены на мучения в аду.

Часто в сочинениях преподобного Силуана под врагами имеются в виду те, кто удалились от Бога, не знают Его, и те, кто восстают против Него и, как следствие, грядут в погибель: «Душа жалеет врагов и молится за них, что они заблудились от истины и идут во ад» (с. 401–402); «Добрый человек думает: всякий заблудившийся от истины погибает и потому его жалко. А кто не научен Духом Святым любви, тот, конечно, не будет молиться за врагов... Поймите. Это так просто. Жалко тех людей, которые не знают Бога или идут против Бога; сердце болит за них, и слезы льются из очей» (с. 400–401); «Кто носит в себе Духа Святого хотя бы и немного, тот скорбит о всем народе день и ночь, и сердце его жалеет всякое создание Божие, и особенно людей, которые не знают Бога или противятся Ему и потому идут в огонь мучения. За них он молится день и ночь, больше, чем за себя, чтобы все покаялись и познали Господа» (с. 376).

Иногда у старца речь идет о тех, кто отвергнул Христа, как, например, в истории, которую старец упоминает дважды: «Так молился преподобный Паисий Великий за своего ученика¹⁰⁷, который отрекся от Христа и женился на еврейке, чтобы Господь простил его. И Господь до того был рад этой молитве, что Сам восхотел утешить раба Своего, и явился ему, и говорит: “О Паисие, что же ты молишься за того, кто отрекся от Меня?” Но Паисий сказал: “Господи, Ты Милостивый, прости его”. Тогда Господь говорит: “О, Паисие, ты Мне уподобился любовью”. Так приятна Господу молитва за врагов» (с. 399)¹⁰⁸.

Трижды святой Силуан настаивает, что мы должны возлюбить как своих врагов и тех, кто ненавидит и гонит Церковь: «[Если кто] гонит Церковь, то молитесь Господу, говоря: “Господи, все мы – создание Твое; пожалей рабов Твоих и обрати их на покаяние”, – и тогда ощутимо будешь носить в душе своей благодать. Сначала принудь сердце свое любить врагов...» (с. 400). «Ты говоришь: “Враг гонит нашу Святую Церковь. Как же я буду его любить?” А я тебе на это скажу: “Бедная твоя душа не познала Бога; не познала, как Он много нас любит и желанно ждет, чтобы все люди покаялись и спаслись. Господь... дал на землю Духа Святого, Который учит душу любить врагов и за них молиться, чтобы и они спаслись...”» (с. 401). «Господь дал нам заповедь: Любите врагов ваших (Мф. 5:44). Но как же их любить, когда они делают зло? Или как любить тех, кто гонит Церковь Святую? Когда Господь шел в Иерусалим и самаряне не приняли Его, то Иоанн Богослов и Иаков готовы были свести огонь с неба и истребить их за это; но Господь им милостиво сказал: “Я не пришел погубить, а спасти” (см.: Лк. 9:54–56). Так и мы должны иметь одну мысль: чтобы все спаслись» (с. 401).

Люди, живущие в миру, обычно реже имеют дело с врагами второй категории, чем с первой – личными врагами. Монашествующие же, напротив, редко сталкиваются с личными врагами, поскольку в условиях общежития подчиняются монастырской дисциплине, регулирующей отношения братии¹⁰⁹, в то же время они более внимательно относятся к хранению единства веры, понимаемой ими не только как догматическая истина, которой научает Церковь, но также и как «жизнь во Христе» (противостоящая греху), возможность для которой осуществляется в Церкви как «теле Христовом».

С другой стороны, святые отцы, как правило, считают врагов Бога и врагов веры и Церкви нашими личными врагами, и призыв возлюбить их нечасто встречается в их творениях. Святитель Григорий Нисский считает даже, что это не только неприемлемо, но советует нам их ненавидеть: «Я говорю о том, что ненависть к врагам Божиим законна, и такого рода ненависть угодна Господу. Врагами же я называю всех, кто каким бы то ни было образом отрицает славу Господа»¹¹⁰. Действительно, не чревата ли любовь к врагам Божиим риском оказаться в их числе, некоторым образом солидаризироваться с ними? Это именно то, чего опасаются святые отцы, из осторожности избегающие призывов любить врагов Божиих и врагов веры. Пожалуй, только у преподобного Исаака Сирина мы можем найти слова, являющие ту же любовь к «врагам истины» (т.е. врагам Божиим, врагам Церкви и еретикам, которые суть и то и другое), что и у старца Силуана: сердце милующее «и о врагах истины... ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились...»¹¹¹. Слова святого Силуана Афонского, так же как и преподобного Исаака Сирина, свидетельствуют о высочайшей степени приобретенного ими дара различения, позволяющего им во врагах истины отделять их нечестие и ересь, без сомнения, достойные ненависти, от существеннейшего факта, что они являются творениями Божиими, и как таковых их надлежит возлюбить из сострадания и в надежде на их спасение. Благодаря дару различения святые обретают способность не судить согрешивших. Блаженная Синклитикия советует ненавидеть болезнь, а не больного¹¹². Святой Варсануфий пишет: «То дело, которое действительно неприлично, мы не можем не признавать за неприличное, ибо иначе как избежим происходящего от него вреда... Того, кто делает такое (дело), осуждать не следует...»¹¹³ Святой Силуан рассуждает так же: «Господь есть любовь, и дал на землю Духа Святого, Который учит душу любить врагов и за них молиться, чтобы и они спаслись. Это и есть любовь. А если судить их по делам, то они заслуживают наказания» (с. 401).

в) К нашим врагам святой Силуан относит также диавола и бесов. Это распространенное мнение. Диавола называют «врагом» и Писание, и святые отцы. Его нечестие – высшее, оно включает нечестие по отношению к людям, к Богу, ко Христу, к вере и к Церкви. Как правило, отцы советуют ненавидеть диавола и бесов, и именно так понимают Священное Писание (в частности, Псалмы¹¹⁴) – те места, где говорится о ненависти к врагам. Святитель Григорий Нисский, например, замечает: «Одну вражду узаконил нам Законоположник нашей жизни – я имею в виду [вражду] ко змию... Он говорит: возлюбиши искренняго твоего и возненавидиши врага твоего (Мф. 5:43), повелевая признавать врагом одного только противника нашей природы...»¹¹⁵ Напротив, очень редко говорится о диаволе и бесах как о врагах, которых следует возлюбить. Отцы отдают себе отчет, какому риску подвергается большинство верующих в этом случае. В частности, существует опасность возникновения некоторого сочувствия бесам, открывающего им возможность влиять на душу, а потом и добиться обладания ею.

Святой Силуан, так же как и преподобный Исаак Сирин, относится к тем немногим отцам, для которых идеалом является именно такая любовь, которая вмещает и диавола с бесами. Эти двое святых свидетельствуют о своем личном высочайшем опыте духовной жизни (Силуан говорит, что такой любви научает Сам Святой Дух) и даре различения, позволяющем им ненавидеть дела диавола и бесов и в то же время любить их как творения Божии (изначально сотворенные не бесами, а ангелами, но отпадшие из этого состояния по своей собственной воле), сострадая им ввиду их плачевного и глубоко бедственного положения, в которое они впали из-за своего удаления от Бога и от Его божественных благ. Святой Силуан пишет: «...Дух Святой научает любви, и тогда будет жалко даже и бесов, что они отпали от добра, потеряли смирение и любовь к Богу» (с. 400). Это суждение старца напоминает знаменитые слова Исаака Сирина: «И что такое сердце милующее?., возгорение сердца у человека о всем творении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари»¹¹⁶.

Любовь – это внутреннее расположение души, ее невозможно описать исчерпывающе и адекватно. Тем не менее существуют признаки и внешние проявления ее наличия или отсутствия. Если следовать указаниям святых отцов, можно даже определить степени любви к врагам – от начальной до высочайшей¹¹⁷.

1. Начальная степень, согласно святителю Иоанну Златоусту, – не причинять зла первым¹¹⁸.

2. Вторая степень, по тому же святому, – не мстить той же мерой, какой пришлось претерпеть от врагов¹¹⁹.

Обе эти степени не относятся непосредственно к любви к врагам. Они, однако, определяют ее условия и первоначальные основания, о которых небесполезно напомнить, тем более что, как правило, первая, инстинктивная реакция человека – стремление атаковать врага или отомстить ему. К тому же эта реакция подкреплена ветхозаветным законом возмездия, понятым буквально.

3. Третья степень не следует мстить вовсе¹²⁰, оставив заботу об отмщении Богу. Она соответствует словам апостола: Никому не воздавайте злом за зло (Рим. 12:17); Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь (Рим. 12: 19). Преподобный Исаак Сирин советует то же: «Пусть тебя гонят, ты не гони; пусть тебя распинают, ты не распинай; пусть обижают, ты не обижай; пусть на тебя клевещут, ты не клевещи...»¹²¹.

4. Четвертая степень – не противиться. Соответствует словам Христа: А я говорю вам: не противься злому (Мф. 5:39).

5. Пятая степень – не гневаться на то, что нам сделали наши враги¹²², но все переносить¹²³ и проявлять терпение¹²⁴, выдерживать все то, что приходится претерпевать¹²⁵, следуя примеру апостола: гонят нас, мы терпим (1Кор. 4:12) и тому, на что апостол указывает как на образец: вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо (2Кор. 11:20).

6. Шестая степень – не скорбеть и не огорчаться от обид, оскорблений, искушений и напастей, причиненных нашими врагами¹²⁶, или, как говорит преподобный Симеон Новый Богослов, «когда кто-либо и в самое время искушений имеет равное и неизменно одинаковое расположение не только к тем, которые явно обижают, изгоняют, осуждают, оскорбляют его, клевещут и плюют на него, но и к тем, кто надевают на себя внешнюю личину дружбы, втайне же совершают подобные дела, хотя утаиться не могут»¹²⁷. В свою очередь, такое расположение также предполагает различные степени или уровни. На самом низком уровне оно может быть связано с некоторой неприязнью и презрением и, следовательно, противоположно любви. На более высоком уровне оно проявляется как безразличие, и, соответственно, также не является любовью. И только на самом высоком уровне, когда оно достигает бесстрастия, тогда и становится подлинной любовью.

7. Седьмая степень – готовность за благодеяния¹²⁸ принимать нанесенные обиды, радоваться им¹²⁹ и благодарить за них Бога¹³⁰. К тем, кто достигает этой степени, относятся слова Христа: Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня (Мф. 5:11). Святые отцы обыкновенно советуют относиться к обижающему нас как к врачу, посланному промыслом Божиим, чтобы излечить нашу душу от болезней (тщеславия и гордости)¹³¹. Они подчеркивают духовную пользу, которую можно извлечь уже здесь и в будущей жизни из того, что нам пришлось претерпеть. Патерик передает слова аввы Зосимы: «Когда кто, приведши на мысль оскорбившего его, или вред ему причинившего, или поносившего и оклеветавшего, или другое какое зло ему сделавшего... должен потому воспоминать о нем как о враче, посланном тебе от Христа. ...То самое, что ты страдаешь, есть признак, что душа твоя больна; если б ты не был болен, то и не страдал бы. Посему должен ты благодарен быть брату за то, что чрез него узнал ты ход болезни своей, и то, что ты от него потерпел, с любовию принять как целительное врачевство, посланное от Самого Господа Иисуса»¹³². Святой Иоанн Газский пишет: «Если будем праведны, то искушение от них [врагов] послужит нам к преуспеянию, если же грешны, то оно послужит нам к оставлению грехов и исправлению, к опытности и научению в терпении»¹³³.

8. Восьмая степень – добровольно принимать оскорбления¹³⁴. Такое расположение души соответствует словам Христа: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф. 5:39).

9. Девятая степень – желание пострадать более, нежели того хочет причиняющий нам обиду¹³⁵.

10. Десятая степень – не испытывать вовсе ненависти к обижающим нас¹³⁶.

11 . Одиннадцатая степень – не испытывать ни обиды, ни гнева, ни негодования по отношению к нашим врагам¹³⁷. «Любовь, – пишет св. Иоанн Лествичник, – собственно есть отложение всякого противного помышления; ибо любовь не мыслит зла (1Кор. 13:4–5)»¹³⁸.

.12. Двенадцатая степень – не обвинять и не укорять наших врагов, не говорить о них плохо¹³⁹, вообще не рассказывать другим о том, что они сделали злого¹⁴⁰.

13. Тринадцатая степень – не презирать врагов¹⁴¹.

14. Четырнадцатая степень – не иметь в душе никакого отвращения или неприязни к ним¹⁴².

15. Пятнадцатая степень – не испытывать вовсе огорчения из-за них или от воспоминания о них¹⁴³ и не печалиться¹⁴⁴ вовсе о том, что они нам сделали.

16. Шестнадцатая степень – не судить вовсе¹⁴⁵, а более обращать внимание на собственные прегрешения. Соответствует заповеди Христовой: Не судите, да не судимы будете... И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? (Мф. 7:1–3)

17. Семнадцатая степень – искренне прощать врагов¹⁴⁶. Только тогда мы становимся достойными молить Бога о том, чтобы нам самим получить прощение за наши собственные прегрешения, как научил нас Господь в молитве: ...и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим... (Мф. 6:12), и, значит, мы принимаем слова Христа: Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный (Мф. 6:14). Прощение в своем высшем выражении не оставляет в памяти то, что нам пришлось претерпеть. Как отмечает преподобный Симеон Новый Богослов, любовь к врагам – это «когда кто-либо забывает обо всем и, независимо от того, присутствуют ли его обидчики или нет, не помнит ничего из случившегося. ..»¹⁴⁷

Семнадцать рассмотренных нами степеней тем не менее еще не любовь в подлинном смысле слова, хотя все они – ее необходимые условия и обязательные подготовительные этапы, минуя которые любви не достичь. Любовь – не просто отсутствие враждебности, она гораздо выше¹⁴⁸. Святой Максим Исповедник пишет: «Не всякий – незавидующий, негневающайся, непамятозлобствующий на оскорбившего, имеет уже и любовь к нему: ибо он может и не любя не воздавать злом за зло, по заповеди»¹⁴⁹: «.. .не ненавидящий не есть уже любящий. Но он может быть в средине в отношении к нему, то есть ни любить, ни ненавидеть»¹⁵⁰. Только последующие степени приводят нас к подлинной любви.

18. Восемнадцатая степень – это понуждение себя примириться с нашими врагами¹⁵¹ по слову Христа: прежде примирись с братом твоим (Мф. 5:24); мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним (Мф. 5:25). Такое расположение души свидетельствует о стремлении к единению, которое есть основание любви – в противоположность склонности к разделению и отделению.

19. Девятнадцатая степень – жалеть своих врагов и сострадать им¹⁵². Это расположение соответствует словам Христа о любви к врагам: Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6:36). Святой Исаак Сирин так описывает подлинное сострадание ко всякой твари, а значит, и к врагам: «При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварию»¹⁵³.

20. Двадцатая степень означает, что мы не только отказываемся мстить обижающим нас, но и не хотим, чтобы Бог наказывал их. Можно предположить, что совет апостола не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь (Рим. 12:19) дан начинающим в любви, тем, кто едва может отказаться от отмщения. Духовный уровень этой степени – желание, чтобы Бог простил наших врагов, сохранил их и спас¹⁵⁴.

21. Двадцать первая степень – молиться за врагов¹⁵⁵. Она соответствует заповеди Христа: молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф. 5:44; Лк. 6:28). Очевидно, что молитва за врагов присутствует во всех степенях, начиная с первой, однако на тех уровнях она – средство избежать нежелательных состояний души, таких как ненависть, злоба, обида, также как и связанной с ними гордости, и очиститься от них¹⁵⁶. На высших степенях молитва обращена не к самому себе, а к другому: она рождена состраданием и любовью к врагам и позволяет развить, усилить и явить позитивное расположение души¹⁵⁷. Такая молитва – это прошение к Богу, чтобы Тот помиловал наших врагов, простил им прегрешения, спас их и даровал им Свои изобильные милости¹⁵⁸. Признаком того, что молитва действительно искренняя, глубокая и порождена подлинным состраданием и жалостью, является сокрушение сердечное и плач¹⁵⁹. Имеющий сострадание, пишет святой Исаак Сирин, «и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились»¹⁶⁰. Тот, кто любит своих врагов, говорит преподобный Максим Исповедник, стремится «даже страдать за них, когда случай востребует»¹⁶¹.

22. Двадцать вторая степень – появление симпатии к врагам¹⁶². Святой Симеон Новый Богослов отмечает, что на этом уровне любовь к врагам заключается в том, чтобы «любить их от души, и другое по сравнению с этим – представлять в уме лицо каждого из них и бесстрастно приветствовать их, как близких друзей, с искренними слезами любви»¹⁶³.

23. Двадцать третья степень состоит в том, чтобы желать врагам блага и делать им добро¹⁶⁴. Соответствует заповедям Христа: Благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас... (Мф. 5:44; Лк. 6:27–28); любите врагов ваших, и благотворите (Лк. 6:35); и как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (Лк. 6:31), которым вторит апостол: Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте (Рим. 12:14); пекитесь о добром перед всеми человеками (Рим. 12:17); если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его... (Рим. 12:20). Святые апостолы свидетельствуют, что именно так они относились к своим врагам: Злословят нас, мы благословляем... (1Кор. 4:12). Преподобный Иоанн Газский так отвечал на вопрошание некоего мирянина, терпящего от одного человека оскорбления, о том, как следует себя вести: «Делай ему добро»¹⁶⁵. Святой Исаак советует: «Докажи множество милосердия своего теми благами, какие воздаешь обидевшим тебя»¹⁶⁶, и замечает, что «великое это дело – скорбеть о людях злых и благодетельствовать грешным паче праведных»¹⁶⁷. Преподобный Максим говорит, что мы оказываемся способны любить только тогда, когда научимся «легко добром воздавать за зло», и что «с расположением делать добро ненавидящим свойственно одной духовной совершенной любви»¹⁶⁸. Впрочем, любовь не состоит только в том, чтобы делать добро нашим врагам, но также и в том, чтобы думать о них хорошо¹⁶⁹ (заметим, что первое не предполагает непременно второе). Любящий своих врагов не только не радуется их неудачам или плохому, что приключается с ними, так же как и не печалится оттого, что видит их почитаемыми и довольными, но печалится, видя их пребывающими в искушении или в беде, радуется их успехам, искренне желает им счастья и во всяких обстоятельствах стремится им помочь¹⁷⁰.

24. Двадцать четвертая степень – потребность относиться к творящим нам зло ровно так же, как и к делающим нам благо. Равно любить и тех и других¹⁷¹. Следует научиться, пишет святой Варсануфий, «принимать бьющего как греющего, бесчествующего как прославляющего, досаждающего как почитающего и утесняющего как успокаивающего»¹⁷². Преподобный Максим Исповедник больше других отцов говорит о том, что следует относиться ко всем людям одинаково и любить их всех, не деля на друзей и на врагов, на праведных и на неправедных: «Блажен человек, который всякого равно любить может»¹⁷³; «...человек благомыслящий и нестрастный любит равно всех человеков, – добродетельного по естеству¹⁷⁴ и за благое расположение воли, а порочного как по естеству, так еще из сострадания милуя его, как несмысленного и во тьме ходящего»¹⁷⁵; «Совершенная любовь... всех человеков равно любит: добрых любит, как друзей, а недобрых, как врагов»¹⁷⁶; «Если одних ненавидишь, а других ни любишь, ни ненавидишь; иных любишь, но посредственно, а иных любишь очень сильно; то из сего неравенства познай, что ты далек еще от совершенной любви, которая внушает любить равно всякого человека»¹⁷⁷. Действительно, «други Христовы всех любят искренно»¹⁷⁸. Такое же поучение встречаем мы и у святого Исаака Сирина: «...благотворением и честию уравнивай всех людей¹⁷⁹, будет ли кто иудей, или неверный, или убийца, тем паче, что и он брат тебе, одной с тобой природы, и не с ведением заблудился от истины»¹⁸⁰. «А милосердие, – замечает тот же святой, – есть печаль, возбуждаемая благодатию, и ко всем сострадательно преклоняется»¹⁸¹. «Тот, кто всех равно любит по состраданию и без различия, тот достиг совершенства»¹⁸².

25. Двадцать пятая степень – относиться к врагам так же, как и к друзьям. Тот, кто поистине любит своих врагов, пишет преподобный Симеон Новый Богослов, «одинаково радушно принимает встретившихся, как друзей, с одними беседуя, с другими же вкушая пищу»¹⁸³. То же говорит и святитель Иоанн Златоуст: «...но будем делать все для обидевших нас, как для искренних друзей, как бы для себя самих»¹⁸⁴.

26. Двадцать шестая степень состоит в том, чтобы любить врагов не только как самого себя, но и больше самого себя. Сила любви, говорит Максим Исповедник, «приводит к тому похвальному неравенству, в котором каждый доброжелательно привлекает к себе ближнего и ценит его выше себя в той же степени, в какой раньше его отталкивал и стремился сам возвыситься»¹⁸⁵. Патерик передает, что скитские монахи осуществили этот идеал, «более делают, чем велит Писание, любя врагов своих более, нежели самих себя»¹⁸⁶.

Наша классификация, разумеется, не претендует на то, чтобы установить строгую иерархию степеней любви к врагам. Некоторые типы душевного расположения могут принадлежать к различным степеням, и каждая из них включает в той или иной мере остальные. Ведь любовь едина и неделима. Наша классификация имеет скорее педагогическое предназначение: показать, что у любви к врагам много составляющих, что существует множество требований, которые следует исполнить, чтобы стяжать ее, что для этого необходимы многообразные и внутренне последовательные усилия; подчеркнуть, что преуспеяние в любви к врагам может различаться и по свойствам, и по напряжению, и тот, кто мало подвизался, имеет о ней ограниченное и неполное представление.

Если мы обратимся к учению преподобного Силуана о любви к врагам, то заметим, что он, конечно же, касается и ее начальных степеней, но чаще все-таки обращается к степеням высшим. Это говорит о том, что, как мы уже отметили, учение старца сложилось на основе его личного опыта – опыта углубленной духовной жизни.

Если человек еще не обрел любви к врагам, то ему следует, считает святой Силуан, как минимум не ненавидеть их (см. с. 437), не поносить их и не ругать – уже это будет движением к любви (см. с. 400–402), и не принимать гневный помысл на них (см. с. 437).

Подлинная любовь к врагам означает, что человек не только терпеливо переносит скорби от них, но и терпит их с радостью ради Господа (см. с. 342), благодаря Бога за них (см. с. 345). Ведь все эти скорби необходимы для духовного возрастания и потому должны приниматься как дар Божий ради нашего спасения.

Любовь к врагам означает также, что, невзирая на скорби, нам следует хранить мир душевно и физически (см. с. 395), то есть уметь не только не раздражаться, но и оставаться спокойным и неколебимым (см. с. 355).

Старец советует также не только не обвинять наших врагов (см. с. 395), но и не держать на них зла (см. с. 375), и даже вовсе их не осуждать (см. с. 343, 386–388)¹⁸⁷. Чем обвинять других, лучше понять, что сам виноват (см. с. 395).

Ясно, что для старца любовь к врагам подразумевает умение прощать обиды (см. с. 447, 450) и молиться за обидчиков. Однако прощение еще не есть любовь, молитва может предварять любовь, но не свидетельствовать о ней: «Когда я был мирским, то любил от души прощать, и легко прощал, и молился с охотой за тех, кто обижал меня, а когда пришел в монастырь, то послушником получил большую благодать, и она научила меня любить врагов» (с. 450).

Главное содержание любви к врагам святой Силуан видит в сострадании. Милость состоит прежде всего в том, чтобы жалеть наших врагов. Жалость возникает, с одной стороны, от понимания, что те, кто не любит нас и делает нам зло, больны душой (по святоотеческому учению, страсти суть болезни души) и действуют по внушению бесовскому, и, таким образом, они сами жертвы и им самим приходится глубоко страдать. На вопрос «Как может сохранить мир душевный подчиненный, если у него начальник раздражительный и злой человек?» старец отвечает: «Раздражительный человек сам несет большое страдание от злого духа. Мучение это он терпит за гордость. Подчиненный, кто бы он ни был, должен знать это и молиться за больного душою своего начальника...» (с. 342). С другой стороны, жалость возникает от осознания, что тот, кто делает зло и противостоит истине или презирает ее, живет без Бога, а потому лишен Его благ, блуждает вдали от спасения и обрекает себя на адские мучения, начатки которых испытывает уже в этой, земной жизни. «Душа жалеет врагов и молится за них, что они заблудились от истины и идут во ад. Это есть любовь к врагам» (с. 401–402). «Добрый человек думает: всякий заблудившийся от истины погибает, и потому его жалко... Наученный любви от Духа Святого – всю жизнь скорбит о людях, которые не спасаются, и много слез проливает о народе, и благодать Божия дает ему силы любить врагов... Поймите. Это так просто. Жалко тех людей, которые не знают Бога или идут против Бога; сердце болит за них, и слезы льются из очей. Нам ясно видно и рай, и муку: мы познали это Духом Святым. Вот и Господь сказал: Царствие Божие внутрь вас есть [Лк. 17:21]. Так, отсюда еще начинается вечная жизнь; и мука вечная отсюда начинается» (с. 400–401).

Мы видим, что жалость сопровождается состраданием, то есть желанием страдать вместе с другими так, как если бы мы сами были в беде, быть искренне солидарными с ними, ставить себя на их место. В этом проявляется любовь подлинная и непреложная. Сам старец являет пример такого сострадания. Это его живой опыт, и, как показывает только что процитированное наставление, оно сопровождается постоянной сердечной болью и слезами (см. с. 375–376). Это чувство так же сильно и глубоко, как если бы страдали наши близкие: «Дух Святой учит любить врагов так, что будет жалеть их душа, как родных детей» (с. 303).

Следует, говорит старец, сострадать нашим врагам и врагам истины, а также и самим бесам, поскольку они страдают более всех от адских мук, дойдя до самых глубин того, что приводит к мукам: удаления и отречения от Бога, добровольного лишения Его Божественных благ, отказа любить Бога и быть Им любимым. «Дух Святой, – пишет старец,– научает любви, и тогда будет жалко даже и бесов, что они отпали от добра, потеряли смирение и любовь к Богу» (с. 400).

Сострадание к врагам есть часть того сострадания, которое мы должны испытывать (как испытывал сам старец) вообще ко всем творениям Божиим: «...надо жалеть всякую душу, всю тварь и все создание Божие» (с. 343). «...Дух Божий научает любви ко всем, и душа сострадает всякому существу, любит даже врагов и жалеет даже бесов, что они отпали от добра» (с. 491; ср. с. 376). Сострадание не знает различий в людях, оно простирается над всеми без исключения. «Есть люди, которые желают своим врагам или врагам Церкви погибели и мук в адском огне. Так мыслят они потому, что не научились любви Божией от Духа Святого, ибо тот, кто научился, будет проливать слезы за весь Mиp. Ты говоришь, что он злодей и пусть горит в адском огне. Но спрошу тебя: если Бог даст тебе хорошее место в раю, но ты будешь видеть в огне того, кому ты желал огня мучений, неужели и тогда тебе не будет жалко его, кто бы он ни был, хотя бы враг Церкви? Или у тебя сердце железное?» (с. 303). Старец больше жалел тех, кому суждено претерпевать адские муки, им он сострадал сильнее, поскольку сам – как скупо напоминает в процитированном тексте – испытал и блаженство рая, и горькое бедствие ада, а потому знает страшную пропасть между ними.

Но любовь к врагам не исчерпывается жалостью и состраданием к ним, необходимо еще и испытывать потребность делать им добро (см. с. 342,399–400). Об этом писали и святые отцы и, как мы видели, такое расположение души рассматривали как высокую степень любви. Любящий своих врагов желает им всяческого блага: чтобы они раскаялись, познали Бога и обрели благодать спасения (см. с. 303, 400–402). «Так и мы должны иметь одну мысль: чтобы все спаслись» (с. 401), – говорит святой Силуан.

Молитва – другая составляющая любви к врагам, на ней особенно настаивает старец. «Великое дело пред Богом – молиться за тех, кто обижает и оскорбляет нас» (с. 342). Молитва и любовь к врагам глубоко спаяны между собой в глазах старца, и он нередко упоминает их в связке: «Господь есть любовь, и дал на землю Духа Святого, Который учит душу любить врагов и за них молиться...» (с. 401); «Милостивый Господи, Духом Твоим Святым научи нас любить врагов и слезно молиться за них»; «Господи, как Сам Ты молился за врагов, так и нас Духом Твоим Святым научи любить врагов» (с. 303); «Душа, наученная молиться от благодати Божией, любит и жалеет всякую тварь, и особенно человека» (с. 399).

В действительности молитва есть одновременно то, что вызывает любовь к врагам, и то, что из нее возникает – ее обнаруживает и о ней свидетельствует.

Молитва за врагов прежде всего позволяет получить от Бога благодать любви к ним: «...но любить врагов возможно только по благодати Святого Духа, и поэтому, как только обидит тебя кто-нибудь, молись за него Богу» (с. 342). «Я всегда молю Господа, чтобы Он, Милостивый, дал мне любить врагов... прошу у Господа любви день и ночь...» (с. 387). Кроме того, именно молитва дает возможность сохранить эту полученную благодать любви (см. с. 342).

Молитва помогает хранить мир в душе, когда имеешь дело с врагами или когда тебе причиняют обиду (с. 342–343): «Для мира душевного – нужно душу свою приучить, чтобы она любила оскорбившего и сразу молилась за него» (с. 437; ср. с. 342).

Молитва также позволяет сохранить благодать любви к врагам, некогда уже обретенную.

Молитва внушает любовь к врагам, а любовь к врагам внушает молитву: «А кто не научен Духом Святым любви, тот, конечно, не будет молиться за врагов» (с. 400). Жалость и сострадание, которые мы испытываем к врагам, осознавая, что они удалены от Бога, лишены божественных благ и идут к погибели, понуждают молиться за них, просить, чтобы они избежали зла в земной жизни и уготованного мучения в будущей. Жалость и сострадание вызывают потребность молить Бога о том, чтобы наши враги раскаялись, оставили злое, познали Бога и получили спасение. «Господь есть любовь, и дал на землю Духа Святого, Который учит душу любить врагов и за них молиться, чтобы и они спаслись. Это и есть любовь» (с. 401). «Душа жалеет врагов и молится за них, что они заблудились от истины и идут во ад» (с. 401–402), «Кто носит в себе Духа Святого хотя бы и немного, тот скорбит о всем народе день и ночь, и сердце его жалеет всякое создание Божие, и особенно людей, которые не знают Бога или противятся Ему, и потому идут в огонь мучения. За них он молится день и ночь – больше, чем за себя – чтобы все покаялись и познали Господа» (с. 376); «Господи, все народы – создание рук Твоих, обрати их от вражды и злобы на покаяние, да познают все Твою любовь» (с. 303).

В сострадании врагам сильно и осознание собственной греховности, понимания, что сам хуже всех, и это чувство раскаяния в сочетании с молитвой о врагах вызывает слезы (см. с. 303, 387), свидетельствующие о глубине молитвы, ее искренности и о том, что вызвана она любовью подлинной и непритворной.

Любовь к врагам заповедана Христом Спасителем (см.: Мф. 5:44; Лк. 6:27–35) (см. с. 343, 400–401). Такова воля Божия, и Богу угодно, чтобы мы исполняли ее (с. 376, 400, 491); этого достаточно, чтобы обосновать необходимость любви к врагам.

Господь Сам дает нам пример такой любви, и мы должны стараться подражать Ему. Любовь, благость и милосердие, которые, согласно заповеди, проявляет Бог по отношению к творящим зло, является главным обоснованием любви к врагам: Но вы любите врагов ваших, и благотворите... и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6:35–36). К такой любви, которую равно и безусловно проявляет Бог ко всем людям (добрым и злым, праведным и грешным, друзьям и врагам) и вообще ко всему творению, призывает Христос: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. ...Итак будьте совершенны, как со вершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:44–48).

Само собой разумеется, что для святых отцов этот призыв любить врагов является первостепенным. Святитель Иоанн Златоуст подчеркивает, что, «если любишь не только любящих, но и враждующих против тебя, подражаешь по силе своей твоему Господу»¹⁸⁸ и таким образом уподобляешься Ему, насколько это возможно для человека. Преподобный Максим Исповедник учит, что следует любить равно всех людей «по примеру Бога, всех человеков равно любящего, и хотящего всем спастися, и в познание истины придти (1Тим. 2:4)»¹⁸⁹.

Пример такой совершенной любви, равной ко всем людям, не исключающей и врагов, подает нам Христос.

Мы никогда не видим Его отвечающим поносящим и бьющим Его. Говорящим Ему Не бес ли в Тебе? Он отвечал только: Одно дело сделал Я, и все вы дивитесь (Ин. 7:20–21). Когда Его ударил воин, Он сказал лишь: Если я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? (Ин. 18:23). Петру, бросившемуся защищать Его, когда за ним пришли, Он велел вложить меч в ножны (Ин. 18:10–11). Он относился к Иуде так же, как и к прочим ученикам, омыв и его ноги, воздавая честь Своему служению, Своей трапезе и Своему целованию¹⁹⁰, хотя знал, что тот уже собирается предать Его.

Он молился за тех, кто преследовал Его, насмехался над Ним, мучил и пришел в конце концов Его убивать; просил Бога, чтобы Тот простил им, и прощал их Сам: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23:34).

Он пострадал и умер на кресте за грешников и врагов истины: Ибо Христос... в определенное время умер за нечестивых. Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5:6–8); ...Ибо благоугодно было Отцу... посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное. И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его... (Кол. 1:19–22; ср.: Рим. 5:10). Святой апостол Павел призывает нас поступать так же: Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное (Еф. 5:1–2).

Святые отцы прочно опирались на эти слова Священного Писания. Иоанн Златоуст замечает: «Ведь и Владыка твой любил и призывал к Себе ненавидевших Его... насколько великое бесчестие причинил Ему народ иудейский, настолько, или, лучше сказать, гораздо больше Он оказывал ему попечения и расположения. И ты подражай Ему. ...Итак, докажи это на себе, не переставай говорить: “сколько бы ты меня ни ненавидел, я не перестану любить тебя”...»¹⁹¹; «А те, которые получили от Него благодеяния, говорили: “Беса имать (Ин. 10:20). Он хульник, безумец и обманщик” (Мф. 9:3; 27:63). Что же, отогнал ли Он их от Себя? Нет, напротив, слыша это, благотворил еще более, шел к тем, которые намерены были распять Его, как будто им-то Он и должен был послужить во спасение. И будучи распят, что Он говорил? Отче! отпусти им, не ведят бо что творят (Лк. 23:24). И прежде, и после того терпя зло, Он до последнего издыхания все делал для них и молился за них. И после распятия чего не совершил для них?.. Так должно любить врагов из подражания Христу!»¹⁹²; Христос «по распятии употребляет все меры для (спасения) распявших... в то время, как мог погубить их, Он спасает»¹⁹³: «Для того Христос и потерпел все это, чтобы мы шли по стопам Его и терпеливо переносили насмешки. Насмешки раздражают несравненно более, чем ругательства, и однако же Он не только перенес их, но и все сделал для того, чтобы издевавшихся над Ним избавить и освободить от предстоящего им наказания»¹⁹⁴. Святитель Василий Великий замечает, что возможность реально любить врагов «показал и засвидетельствовал Господь, когда явил любовь Отца и Свою собственную в послушании даже до смерти (Флп. 2:8) ради врагов, а не ради друзей...»¹⁹⁵. Преподобный Иоанн Кассиан ставит в пример те чувства, что испытывал Христос по отношению к Его гонителям¹⁹⁶. Святитель Иоанн Златоуст призывает молиться за наших врагов, как это делал Сам Христос¹⁹⁷. Преподобный Максим Исповедник обращает наше внимание, что «Господь наш и Бог Иисус Христос, являя Свою к нам любовь, пострадал за все человечество и всем равномерно даровал надежду воскресения... »¹⁹⁸.

Апостолы и святые, подражая Христу Спасителю, также подают нам пример любви к врагам. Иоанн Златоуст напоминает, что «Так поступал и Павел: побиваемый камнями, претерпевая тысячи страданий, все делал для них (врагов своих). Послушай, что он говорит: “благоволение моего сердца и молитва, яже к Богу по них есть во спасение»¹⁹⁹, и что «как Христос среди распинателей, оставив крест, оставив все, касающееся Его Самого, умоляет Отца за распинателей, так и этот раб [святой архидиакон Стефан] среди побивающих, поражаемый всеми, под ударами камней, не обращая внимания на происходившие от этого страдания, говорил: Господи, не постави им греха сего (Деян. 7:60)»²⁰⁰.

Эти же мысли мы находим и в учении святого Силуана. Но, постоянно помня о всеобъемлющей любви Божией к Своим творениям, он, в сравнении с другими отцами, чаще подчеркивает сострадательную составляющую этой любви. Бог пожалел заблудших и грешников, и для того чтобы они спаслись, Он посылает своего Сына Единородного. Бог любит всех людей без исключения, в том числе и тех, кто удалился от Него, восстает на Него и делает зло: «Господь – милостивый Создатель, и Ему всех жалко. Господь жалеет всех грешников, как мать жалеет своих детей даже тогда, когда они идут недоброй дорогой» (с. 115; ср. с. 303). Именно оттого, что «Господь есть любовь», Он «нам повелел любить друг друга и любить врагов» (с. 380). Тот, кто хочет жить с Богом, уподобляться Ему, чтобы соединиться с Ним, должен так же относиться к врагам, как и Он: «.. .Господу всех жалко, и кто хочет быть с Господом, тот должен любить врагов» (с. 380).

И это потому, что он испытывает жалость к заблудшим и грешникам; именно для того, чтобы их спасти, Бог посылает Своего Сына Единородного.

Христос являл Свое сострадание ко всем людям без исключения на протяжении всей Его жизни среди нас (см. с. 303). Своим терпением, благостью и милосердием по отношению к тем, кто делал Ему зло, желая им всем спасения, Господь показал пример той любви, которую следует иметь и нам: «Когда Господь шел в Иерусалим и самаряне не приняли Его, то Иоанн Богослов и Иаков готовы были свести огонь с неба и истребить их за это; но Господь им милостиво сказал: я не пришел погубить, а спасти^*****. Так и мы должны иметь одну мысль: чтобы все спаслись» (с. 401); «Когда Иуда задумал предать Господа, то Господь милостиво вразумлял его; так и мы милостиво должны поступать с теми, кто заблуждается...» (с. 402); «Душа, наученная молиться от благодати Божией, любит и жалеет всякую тварь, и особенно человека, за которого страдал Господь на кресте, и болел душою за всех нас» (с. 399). «Христос молился за распинавших Его: Отче, не поставь им греха сего; не ведят бо, что творят^******(с, 376), и мы должны просить Бога, чтобы Он помог нам следовать Его примеру: «Господи, как Сам Ты молился за врагов, так и нас Духом Твоим Святым научи любить врагов» (с. 276).

Такой же пример подают нам и ученики Христа: «Архидиакон Стефан молился за тех, которые побивали его камнями, чтобы Господь не вменил им этого во грех. И мы, если хотим сохранить благодать, должны молиться за врагов» (с. 376).

Ту же любовь Христос проявляет и по отношению к врагам Церкви, ибо Он хочет, чтобы и они обратились и спаслись. «Ты говоришь: “Враг гонит нашу Святую Церковь. Как же я буду его любить?” А я тебе на это скажу: “Бедная твоя душа не познала Бога; не познала, как Он много нас любит и желанно ждет, чтобы все люди покаялись и спаслись”» (с. 401). Проявляя такую же любовь, мы уподобляемся Христу, тому, как Он Сам поступил, когда сказал в ответ на молитву аввы Паисия за своего ученика, отрекшегося от Него: «Паисие, ты Мне уподобился любовью» (с. 340, 399).

Обратим внимание, что старец видит прямую связь между познанием благости Божией и любовью к врагам: тот, кому ведома любовь (благость, милосердие, сострадание) Божия, любит своих врагов, и тот, кто любит своих врагов, доказывает, что познал любовь (благость, милосердие, сострадание) Божию (см. с. 303–304, 375–376, 380, 400–401).

К такому познанию можно прийти отчасти через чтение Священного Писания и размышления над ним. Старец, однако, постоянно обращается к познанию более высокому – не теоретическому, а личному и опытному, открытому ему Самим Святым Духом. По убеждению старца, Святой Дух не только открывает нам полноту любви Божией ко всем людям и в целом ко всем Своим творениям, но и научает ее стяжать. И в этом убеждении – одна из самых интересных и оригинальных черт учения святого Силуана: любовь к врагам в своей наиболее совершенной форме свидетельствует о присутствии и действии Святого Духа в том, кто достиг такой любви (см. с. 302–303, 339–340, 353, 376, 380, 400, 491, 516). Это убеждение говорит о духовной высоте старца и в очередной раз доказывает, что то, чему он учит, зиждется на его личном, сокровенном, непосредственном опыте. Об этом же пишет и он сам: «И я не мог бы говорить об этом, если бы Дух Святой не научил меня любви» (с. 340).

Любить тех, кто нас любит и делает нам благо, естественно и общепринято (см.: Мф. 5:46–47; Лк. 6:32–33), любовь к врагам противоречит нашей природе и даже, можно сказать, не в ее власти. Любить врагов можно только при сверхъестественном расположении души, то есть когда душа находится под воздействием благодати, данной Святым Духом. Вот почему святой Силуан пишет: «Душа, которая не познала Духа Святого, не разумеет, как можно любить врагов, и не принимает этого» (с. 380).

Что любовь к врагам невозможна без благодати, старец повторяет неоднократно: «Господи, Ты заповедал любить врагов, но трудно нам грешным, если с нами нет Твоей благодати» (см. с. 304); «Без благодати Божией не можем мы любить врагов...» (с. 400); «Кто не любит врагов, в том нет благодати Божией» (с. 303); «А кто не научен Духом Святым любви, тот, конечно, не будет молиться за врагов» (с. 400; ср. 339). И что состояние души, располагающее к любви к врагам, есть благодатный дар Святого Духа, он также напоминает неустанно; «Господь... нам повелел... любить врагов; и Дух Святой учит нас этой любви» (с. 380); «но любить врагов возможно только по благодати Святого Духа...» (с. 342); «а когда будешь любить врагов, то знай, что благодать Божия живет в тебе большая...» (с. 400).

Благодать не озаряет душу, она проявляется постепенно согласно божественному промыслу и водительству. Принимая во внимание слабости и затруднения человека, Святой Дух постепенно «научает» любить, «дает нам познать» все необходимые для этого способы и средства (с. 303). Святой Дух «научает^******* нас и врагов любить» (с. 516); «Дух Святой учит душу неизглаголанной любви к народу и жалости ко всем заблудшим. Господь пожалел заблудших... и Дух Святой учит такой же жалости к заблудшим, которые идут во ад» (с. 339); «И я не мог бы говорить об этом, если бы Дух Святой не научил меня любви» (с. 340). «Господь научил меня любить врагов... Дух Святой научает любви» (с. 400).

Благодать Святого Духа не просто указывает одаренному ею способ любить врагов, но и открывает ему источник этой любви: любовь Божию ко всем людям и Его волю всех спасти: «Никто не может знать от себя, что есть любовь Божия, если Дух Святый не научит; но в Церкви нашей любовь Божия познана Духом Святым, и потому мы говорим о ней» (с. 387). Благодать дает человеку способность и силу любить своих врагов: «Поэтому Господь и заповедал нам любить врагов, и Дух Божий дает силу любить их» (с. 491; ср. с. 516).

Любовь к врагам – это плод благодати, который созревает преимущественно благодаря усиленной молитве. Поэтому старец настаивает на важности молитвы. Он увещевает нас много раз «всеми силами просить у Господа – любить всех людей» (с. 343; ср. с. 436, 449). Он советует также молиться Божией Матери и святым: «И если мы немощны и нет в нас любви, то будем горячо просить Господа, и Его Пречистую Матерь, и всех святых – и во всем поможет нам Господь, Который так много нас любит...» (с. 491). «Я всегда молю Господа, чтобы Он, Милостивый, дал мне любить врагов... прошу у Господа любви день и ночь, и Господь дает мне слезы плакать за весь Mиp» (с. 387). Желая, чтобы все люди обрели дар всеобщей любви, он молится также и за всех: «Милостивый Господи, Духом Твоим Святым научи нас любить врагов и слезно молиться за них... Господи, как Сам Ты молился за врагов, так и нас Духом Твоим Святым научи любить врагов» (с. 303).

Любовь к врагам неотделима от любви к Богу. В самом деле, главное основание любви к врагам есть любовь Божия, простирающаяся равно над всеми творениями, и Его воля, чтобы все люди спаслись. Христос явил нам совершенный пример такой любви во время Своей земной жизни. Любовь к Богу выражается в исполнении Его воли и в подражании Ему насколько это возможно, а следовательно – и в любви к врагам. Старец замечает, что тот, кто не любит своих врагов, тем самым обнаруживает, что не научен Святым Духом любить и Бога (см. с. 303).

Любовь к врагам неотделима от смирения. Старец часто связывает эти две добродетели (см. с. 304–305, 335–336, 386 –388 ,482 )²⁰¹. Почти все наши трудности в приобретении любви к врагам в действительности возникают из-за гордости. Именно из гордости возникает печаль, а затем обида, ненависть, гнев, озлобленность, жажда мести, презрение, отказ от прощения и примирения... Гордость исключает любовь к врагам, и, наоборот, любовь к врагам исключает гордость: «Если будем любить врагов, то в душе не будет места для гордости» (с. 335). Смирение, сопровождающее любовь к врагам, свидетельствует о присутствии благодати и любви подлинной и неподдельной: «.. .и если ты думаешь, что много любит Господь создание Свое, и сам жалеешь всю тварь, и любишь врагов своих, себя же считаешь хуже всех, – это значит, что с тобою большая благодать Святого Духа» (с. 376). Смирение – необходимое условие приобретения и сохранения благодати, научающей нас любить врагов и подающей для этого силы: «смирись, – советует старец, – и тогда благодать научит тебя» (ср. с. 380–381). И наоборот, «из-за гордости теряется благодать Божия... и тогда душа мучается злыми мыслями и не понимает, что надо смириться и надо любить врагов, ибо иначе нельзя угодить Богу» (с. 401).

Иногда старец напоминает о роли покаяния, связанного со смирением. «Считать себя хуже всех» (с. 376) – значит проявлять великое смирение, включающее и покаяние. Тот, кто считает себя хуже всех, неизбежно обнаруживает, что другие лучше него; стараясь осудить и обвинить самого себя, он не судит и не критикует своих врагов, а, напротив, почитает их выше себя. Старец дает нам пример покаянного настроя: «Но если я кого-либо осужу или недобро посмотрю, то слезы пропадают, и душа тогда делается унылая; но я снова начинаю просить у Господа прощения, и милостивый Господь прощает мне грешному» (с. 387). Когда душа смиренно признает перед Богом свои ошибки и недостатки и получает от Него прощение, тогда она больше открывается для принятия благодати и совершенствования в любви. Полное отсутствие сострадания к врагам свидетельствует о действии злых духов, об их пребывании в душе. В этом случае покаяние – единственное средство избавиться от них (см. с. 375–376).

Настаивая на молитве, смирении и покаянии, святой Силуан показывает, что он, хотя и осознает главенствующую роль благодати в стяжании любви к врагам, признает также важность усилий самого человека. В частности, важность его первого душевного движения. Вот почему он советует: «Молю вас, испытайте» (с. 359); «Сначала принудь сердце свое любить врагов» (с. 359). Усилие человека должно быть направлено на положительное намерение, исходить из доброй воли и устремляться к исполнению божественной заповеди. Бог только содействует этому усилию. Обращаясь к читателю, которого может обескуражить столь сложная задача, святой Силуан уверяет: «...Господь, видя доброе желание твое, поможет тебе во всем...» (с. 400). Старец, сам испытавший, сколь велика немощь и слабость человека, кажется, держал постоянно в уме слова апостола: Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4:13). Потому на собственном опыте он свидетельствует, какую мощную поддержку всякий человек может получить от Бога.

Любовь к врагам плодотворна для души. «Искренне любящий тех, которые его оскорбляют, или бесчестят, или ненавидят, или обижают, и молящийся о них – быстро достигает великого преуспеяния», – замечает Симеон Новый Богослов²⁰². Он видит в любви к врагам источник смирения, духовного плача (высшее выражение сокрушения сердечного – πένθος), отречения от мира, бесстрастия, путь к созерцанию²⁰³. Преподобный Максим убеждает, что любовь к врагам позволяет освободиться от страстей, связанных с гневливостью²⁰⁴. Святой Варсануфий считает, что она способствует умалению «всякой скверной мысли, всякого лукавого и душегубительного помысла»²⁰⁵. Преподобный Иоанн Газский видит в ней, так же как и святитель Иоанн Златоуст, средство, помогающее обрести прощение грехов²⁰⁶. Иоанн Златоуст, опираясь на Мф. 5:45–48, неоднократно подчеркивает, что любовь к врагам делает нас, насколько позволяет наше естество, подобными Богу²⁰⁷. Блаженный Диадох Фотикийский, подобно преподобному Симеону, считает ее условием достижения созерцания (θεωρία) и познания божественных таинств (θεολογία)²⁰⁸.

Сходные положения находим и в учении святого Силуана.

Для него смирение – это одновременно и условие стяжать любовь к врагам, и ее проявление²⁰⁹. «Если будем любить врагов, то в душе не будет места для гордости, ибо в любви Христовой нет превозношения» (см. с. 340–341,447).

Он отмечает, что те, кто терпит своих врагов, прощает им, молится за них и любит их, тому Бог подает отпущение его собственных грехов (см. с. 340–341,447).

По утверждению старца, молящийся за врагов получает дар непрестанной молитвы, и это – одно из наиболее примечательных положений в его учении, свидетельствующих о его собственном духовном опыте. «Чтобы удержать молитву, надо любить тех людей, которые тебя обижают, и молиться за них до тех пор, пока душа не примирится с ними, и тогда даст Господь непрестанную молитву, ибо Он дает молитву молящемуся за врагов» (с. 517). Тому, кто любит своих врагов, «Господь даст радость непрестанно славословить Его день и ночь» (с. 518).

Продолжая традицию отцов, видящих в любви к врагам средство очиститься от страстей и стяжать бесстрастие, святой Силуан настойчиво повторяет, что для души такая любовь источник мира, что без нее «не сможем иметь мира» (с. 339). «Душа не будет иметь мира, если не будет молиться за врагов» (с. 399; ср. с. 341, 343). «Если кто много молится и постится, но любви к врагам не имеет, то не может иметь он мира душевного» (с. 340). «Господь знал, что если врагов не будем любить, то мира в душе не будет, и потому дал нам заповедь: Любите врагов ваших. Если не будем любить врагов, то лишь по временам душа будет как бы спокойна, но если мы любим врагов, то мир в душе пребывает день и ночь» (с. 343; ср. с. 341, 436, 449). «Если будешь молиться за врагов, то придет к тебе мир» (с. 400). Мир, когда старец говорит о нем в контексте любви к врагам, понимается им как внутреннее состояние, спокойствие души, свободной от дурных помыслов. Иногда он понимает мир и как приобщение божественного свойства, получаемого как благодать Христову в Святом Духе. В этом смысле он опирается на слова Господа: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, я даю вам (Ин. 14:27)²¹⁰. Хотя старец говорит чаще всего о внутреннем мире, иногда он имеет в виду и обычное согласие в жизни общины (которое в своем высшем проявлении также приобщает божественной жизни). Такое согласие есть результат усилия каждого не осуждать и не гневаться на других, но, напротив, любить их. «Благодать Божия в общежитии больше всего теряется за то, что мы не научились любить брата по заповеди Господней. Если брат твой нанесет тебе оскорбление, и ты в эту минуту примешь на него гневный помысл, или осудишь его, или возненавидишь, то почувствуешь, что благодать ушла и мир пропал. Для мира душевного – нужно душу свою приучить, чтобы она любила оскорбившего и сразу молилась за него» (с. 437).

Для старца мир непосредственно связан с кротостью. И хотя внутренний мир возникает из кротости, то и другое суть плоды Святого Духа (см.: Рим. 14:17; Кол. 3:12). По наличию в душе мира и кротости распознается приближение и присутствие Святого Духа (см. с. 345). Подавая верующим кротость, Святой Дух в их сердцах совершает заповедь Христа: ...научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем... (Мф. 11:29) (ср. с. 345). Кротость, которую святые отцы традиционно считают формой любви, оказывается одновременно и плодом любви к врагам, и средством ее достижения.

В глазах старца связь между любовью к врагам и благодатью двусторонняя: если любовь к врагам есть результат действия благодати, то в то же время и принятие благодати есть результат действия любви. Тот, кто стремится молиться за оскорбляющего и гонящего Церковь, будет «ощутимо носить в душе своей благодать» (ср. с. 400), пишет святой Силуан, для которого любовь к врагам, как и смирение – одно из главных условий посещения и водворения в душе Святого Духа и приобщения уже здесь Небесного Царствия (см. с. 476).

Любовь к врагам позволяет не только сохранить однажды полученную благодать – она необходима, чтобы ее не утерять. «...Но чтобы сохранить благодать, мы должны любить врагов...» (с. 345) и молиться за них (см. с. 376); «Но она не пребудет в нас, если мы не будем любить врагов» (с. 356),

Как и святитель Иоанн Златоуст, святой Силуан подчеркивает, что любовь к врагам уподобляет нас Богу. «...Кто любит врагов, тот уподобляется Господу» (с. 342). Дважды старец напоминает о словах Спасителя, обращенных к авве Паисию, который молился о своем ученике, отрекшемся от Христа: «Паисие, ты Мне уподобился любовью» (с. 340, 399).

Уподобляясь Богу любовью ко всем людям без различия, любя так же, как любит Он, мы познаем любовь Божию (см. с. 447) и через нее познаем Бога, который есть любовь (см.: 1Ин. 4:8) (с. 380). «Знание Бога» начинается, по святому Силуану, с того, чтобы «знать, как Он нас любит» (с. 402). Это знание не теоретическое, абстрактное, но личное, опытное, происходящее от единения с Богом через уподобление Ему. Знание Бога превосходит всякое естественное познание, подается Христом и осуществляется через и в Святом Духе. Если молишься за врагов, говорит старец, «за это Господь даст благодать, ты Духом Святым познаешь Господа...» (с. 342); «Кто любит врагов, тот скоро познает Господа Духом Святым» (с. 321). И наоборот, познание соединяет с Богом того, кому оно дано. Здесь мы встречаем классическое святоотеческое учение о познании/видении Бога, подаваемом благодатью и обоживающем человека: «Кто познал Господа Духом Святым, тот становится похож на Господа, как сказал Иоанн Богослов: и будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть»^******** (с. 380).

Познание Бога возбуждает в душе великую радость (см. с. 491), начатки и задаток небесного блаженства.

Основываясь на заповеди Христовой будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:48), многие отцы видят в способности любить своих врагов знак духовного совершенства²¹¹.

В самом деле, любовь к врагам означает исполнение первой заповеди о любви к Богу (см.: Мф. 22:37–38). Как утверждает Иоанн Богослов, кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец... и мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1Ин. 4:20–21). Максим Исповедник повторяет мысль апостола: «Любящий Бога непременно и ближнего любит»²¹².

Разумеется, любовь к врагам свидетельствует и об исполнении второй заповеди, подобной первой (см.: Мф. 22:39): невозможно считать, что любишь ближнего, если исключаешь кого-то из своей любви. Святитель Игнатий Брянчанинов замечает: «Любовь к врагам есть высшая степень узаконенной Евангелием любви к ближнему»²¹³.

Таким образом, любовь к врагам, говоря словами преподобного Максима, есть знак и критерий стяжания «совершенной любви, которую невозможно иметь тому, кто не всех человеков равно любит»²¹⁴.

Святой Силуан также полагает, что по любви к врагам можно судить о любви к Богу: «А кто помышляет злое о врагах, в том нет любви Божией...» (с. 400). Любовь Божия – это любовь Бога человеком, но также и любовь человека Богом. На вопрос: «Как узнать, любит ли меня Господь или нет?», – старец отвечает: «Вот признаки. Если ты крепко борешься с грехом, то любит тебя Господь. Если ты любишь врагов, то еще больше ты любим Богом. А если душу свою полагаешь за людей, то много любезен ты Господу, Который и Сам положил душу Свою за нас» (с. 520). Эти слова могут показаться парадоксальными, если понимать их в том смысле, что Бог может и не любить человека: ведь сам старец многократно утверждал, что Бог любит всех людей без исключения, значит, и грешников. Если же предположить, что любовь Божия может быть в некоторой степени гибкой и что Бог больше любит тех, кто исполняет Его волю, то это плохо соответствовало бы убеждению, что Он любит всех одинаково. Нам представляется, что старец в этом случае представляет, конечно, не отношение Бога, дарующего Свою любовь всем равномерно, а точку зрения человека, принимающего и получающего Его любовь более или менее одинаково в зависимости от степени своей чистоты и добродетели. Здесь следует иметь в виду многочисленные случаи, когда святой Силуан говорит, что любовь к врагам позволяет нам познавать, то есть воспринимать чувственно, насколько Бог нас любит (см. с. 402) и иметь любовь Божию «с нами» (ср. с. 376).

Святой Силуан считает также, что любовь к врагам и есть критерий истинного познания Бога. «Кто хочет любить Господа, тот должен любить врагов» (с. 518). И наоборот: «...кто помышляет злое о врагах... не познал он Бога» (с. 400); «кто не будет любить врагов, тот не может познать Господа и сладость Духа Святого» (с. 303). Как мы видели, любовь к врагам позволяет познать Бога путем подражания и уподобления Ему, так же как и неотделимым от любви «научением» Святого Духа, что Бог есть любовь (1Ин. 4:8). Архимандрит Софроний считает особенно важным признать любовь к врагам критерием истинного созерцания и истинного познания Бога²¹⁵. Он пишет по поводу святого Силуана: «Главное свидетельство всей его жизни в том, что любовь к врагам совершенно необходима для познания Божиих тайн»²¹⁶. Отметим, что в этом вопросе (с которым мы, кстати, уже встречались, хотя и мимоходом, у блаженного Диадоха Фотикийского) старец придерживается учения святого апостола Иоанна: Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете... (1Ин. 2:9–10).

Любовь к врагам является критерием любви и познания Бога и тем самым – критерием единения с Богом, общения с Ним, присутствия благодати и пребывания Святого Духа. Старец много раз это подчеркивает: «Но кто не будет любить врагов, тот не может познать... сладость Духа Святого»; «Кто не любит врагов, в том нет благодати Божией» (с. 303); тот, кто «не хочет молиться за врагов», тем самым обнаруживает, что он «не стяжал Духа Святого» (с. 339); «Если ты не жалеешь грешника, который будет мучиться в огне, то, значит, нет в тебе благодати Святого Духа...» (с. 376); и, напротив, «там, где Дух Господень, там непременно будет смиренная любовь к врагам и молитва за Mиp» (с. 174), и там, где есть любовь к врагам – есть Святой Дух (см. с. 342–343); «А когда будешь любить врагов, то знай, что благодать Божия живет в тебе большая» (с. 400).

Если человек не может любить врагов, сострадать им и молиться за них, это говорит не только об отсутствии Святого Духа и благодати, но также о присутствии и действии бесовском: «Если ты зло думаешь о людях, то, значит, злой дух живет в тебе, и это он тебе внушает злые мысли на людей» (с. 375; ср. с. 400–401); «Если ты не жалеешь грешника, который будет мучиться в огне, то значит, нет в тебе благодати Святого Духа, но живет в тебе злой дух» (с. 376). Тот, кто не приемлет любви к врагам, исполняет волю бесов, подражает им, содействует им, открывает для них двери своей души и предоставляет свободу действий. «Не думай, душа, что любит тебя Господь, если ты на кого-нибудь косо смотришь. О, нет. Скорее бесы тебя любят, ибо ты стал слугою их...» (с. 449).

Судя по всему, старец весьма пессимистически относился к духовному состоянию и участи не имеющих любви к врагам. Для него тот, кто не любит своих врагов, тем самым омрачает свою душу и ввергает ее в духовные скорби: «...если брата возненавидим или осудим, то ум наш омрачится, и мы потеряем мир и дерзновение к Богу» (с. 341; ср. с. 436–437); «.. .а кто не любит [врагов], о том не хочу и писать. Но жалко его, ибо он мучает себя и других, и Господа не познает он» (ср. с. 321). Больше того, не любящий своих врагов лишается рая (с. 303), предавая себя тьме внешней и мукам ада: «Кто не любит врагов... Господа не познает он» (ср. с. 321); «И если кто не покается и умрет, не прощая брата, то душа его отойдет туда, где живет злой дух, который овладел душою» (с. 375).

Несомненно, столь радикальные выводы старца, считающего любовь к врагам необходимым условием спасения²¹⁷, основаны на его собственном опыте (см. с. 400–402). Он сам считал себя обреченным на адские муки по причине собственных грехов, и нам известно, что он ощущал себя глубоко виновным в том, что недостаточно любил всех людей (см., напр., с. 386–387). Мы знаем также, что старец глубоко сострадал грешникам. Таким образом, цель его не в том, чтобы приговорить тех, кто не любит своих врагов, но вразумить их, чтобы они осознали опасность своего духовного состояния, раскаялись и духовно изменились. К утверждению: «Если ты не жалеешь грешника, который будет мучиться в огне, то, значит, нет в тебе благодати Святого Духа, но живет в тебе злой дух» – он немедленно добавляет: «...и покамест ты жив еще, старайся покаянием освободиться от него» (с. 376). Сказав, что тот, кто смотрит косо на брата, служит бесам, он тут же советует: «...но не медли, покайся и проси у Господа силу любить брата, и увидишь тогда мир в душе» (с. 449). В другом месте он замечает: «А если кто клянет и ругает [своих врагов], в том ясно живет злой дух, и если не покается, то по смерти пойдет туда, где пребывают злые духи» (с. 400). И немедленно добавляет: «Да избавит Господь всякую душу от такой беды».

Этот молитвенный возглас старца показывает его горячее, многократно высказанное желание о спасении всех погибающих. Сокровенное упование старца состоит в том, чтобы все люди посредством любви к врагам получили ту же благодать, что получил и он от Святого Духа, испытали бы, как и он, Его мир и сладость и познали бы в Нем благость, милость и любовь Божию и через познание Бога достигли мира и совершенной радости Небесного Царствия.

Для того чтобы наше исследование было полным, следовало бы добавить также и то, что говорит старец о любви к ближнему. В самом деле, любовь к врагам есть лишь частный случай любви к ближнему, а потому все, что относится к одной, справедливо и для другой. Мы видели, что в писаниях старца тема любви к врагам тесно связана с другой важной темой – любви, которую Бог имеет ко всем людям, и любви, которую и мы, подражая Богу, также должны испытывать ко всем людям и ко всем творениям Божиим. убежденность во всеобщности этой любви (и любви, которую должны иметь все люди к Богу) – одна из характерных черт учения святого Силуана.

Любовь к врагам тесно примыкает и к двум другим, основополагающим «столпам» духовности старца: смирению и покаянию, которые, как мы показали в предыдущей главе, связаны со словами «Держи ум твой во аде и не отчаивайся!». Сравнение идей святого Силуана с предшествующей святоотеческой мыслью показало, что у него, как ни у кого из отцов, тема любви к врагам занимает исключительное место. То, что учение старца выстраивается вокруг наставлений о любви к врагам, не характерно для святоотеческой традиции, в которой любовь к врагам упоминается не так часто, лишь от случая к случаю, и только в некоторых аспектах. У святого Силуана она превращается в обширное духовное поучение, простирающееся, что особенно примечательно, до вершин духовной жизни.

Архимандрит Софроний справедливо замечает, что святой Силуан, как никто из отцов, доказывает, что любовь к врагам есть не только подлинный критерий любви к Богу и к ближнему, но еще и критерий истинного богопознания, стяжания благодати и присутствия Святого Духа. Старец сумел объяснить сильно и убедительно решающее влияние того, как мы проживаем самые сложные отношения между людьми в повседневности, на высочайшие формы духовной жизни (поскольку само видение Бога зависит от этого) и на конечный итог нашего духовного подвига (так как он обуславливает наше спасение и обожение).

Особое место, которое старец отводит в своих наставлениях любви к врагам, несомненно, связано с его личным опытом и духовным подвигом. Его наставления и его личный сокровенный опыт нераздельны и едины. Именно личный опыт объясняет простоту, точность и искренность его поучений, так поражающих читателя и безусловно приносящих ему пользу для его личной духовной практики.

Наставления святого Силуана в сравнении с учениями большинства других отцов о том же предмете, чаще всего вызванными педагогическими соображениями, отражают очень высокий духовный опыт, близкий к опыту преподобного Симеона Нового Богослова (святого отца, к которому, как нам кажется, святой Силуан находится ближе всех).

Рассуждения его о всеобъемлющей жалости перекликаются с мыслями Исаака Сирина, а наставления о тесной связи между любовью к врагам и богопознанием – с Первым посланием Иоанна Богослова. Сообразно этому опыту в любви к врагам, различные степени которой следует последовательно проходить (о них мы говорили выше, рискуя превратить наш подход в чересчур аналитический), святой Силуан достиг самых высот. Потому и требования, которые содержатся в его советах читателю, чрезвычайно высоки. Читая святого Силуана, неизбежно задаешь себе вопрос, подобный тому, который некогда апостолы задали Христу: так кто же может спастись? (Мф. 19:25)

Ответ старца на этот вопрос по существу тот же, что и у Христа: человекам это невозможно, Богу же все возможно (Мф. 19:26). Старец настолько глубоко осознавал свою немощность, свою слабость и свою греховность, что считал себя достойным адских мучений, а потому уповал только на Бога. На собственном опыте он познал, что ответить стремлению любить своих врагов, столь противоположному привычкам нашего падшего естества, можно только силою благодати, данной Христом во Святом Духе. Тем самым любовь к врагам в учении святого Силуана – и его исключительная настойчивость в этом – предстает добродетелью, даруемой Духом Святым.

Старец прекрасно отдает себе отчет в том, каких усилий и жертв требует от человека принятие этого великого дара. Зная на собственном опыте о сложностях духовной жизни, сострадая слабостям всякого человека, он не говорит о любви к врагам только как о возвышенном идеале, призывающем к совершенству и подвигающем к исполнению божественных заповедей, но предлагает программу духовной жизни, доступную, как он не раз повторяет, каждому, – программу, в которой даже самые малые усилия, сопровождаемые покаянием и молитвой, с помощью Божией уже скоро принесут свои плоды. Для преуспеяния в любви к ближнему, в любви к Богу и в богопознании старец дает каждому надежный критерий, предохраняющий от иллюзий. Этот критерий позволяет сохранять смирение и осознать свою немощность. Ведь именно в немощи человеческой Господь являет Свою силу и открывается смиренному сердцу. Святой Силуан своей жизнью свидетельствует об этом.