Немаловажные новости

Преподобный Антоний (Путилов), брат преподобного Моисея, настоятеля Оптиной Пустыни, много трудился, впрочем, как и брат его, и все, кто тогда с ними был, при основании Иоанно-Предтеченского Скита. Расчищали площадку, выкорчевывая деревья и кусты, строили келлии и храм. А потом все вокруг украсили цветами и плодовыми деревьями. В храме начались службы... Умолк стук топоров. Благодатная тишина как бы любовью окутала это новое молитвенное место. Оно стало знаменитым в православном мире. И старцами, и духом молитвенным, и – красотой. Братья – игумен Антоний и архимандрит Моисей – открыто не старчествовали, но старческие дары имели в полной мере. Так что нередко и они врачевали немощные души. Были у них и духовные чада.

Приезжал в Оптину один отрок из Москвы со своей матерью. Слабый и бледный мальчик, имеющий горячую веру в Бога, любящий природу... Игумен Антоний уже был в Оптиной на покое. Он был стар, и у него так болели ноги, что он с трудом преодолевал небольшое расстояние между своей келлией и храмом. И все же он находил в себе силы выйти с этим отроком в лес, чтобы послушать, как птицы славят Господа. Не забывал он этого отрока и в письмах. Были у отрока брат и сестрица, еще меньшие, чем он.

И вот пишет игумен Антоний их матери: „Новостей у нас, достойных вашего любопытства, почти не имеется, а для вселюбезнейших детей ваших есть и весьма немаловажные, а именно: по зимнем уединении, с наступлением весны, стали возвращаться к нам птички, которые, день от дня умножаясь разных родов, занимаются теперь построечкою своих покойцев на безопасных к спокойствию и продовольствию своему местах. Некоторые из них возвратились, а некоторых еще ожидаем. Которые ближе к нашему климату, те прежде и прилетели. Между тем столько оне непрестанным пением своим утешают нас, что даже и в келлии сидеть не хочется – все бы слушал. Да, кажется, если б и они (то есть дети ваши) были теперь у нас, то и их бы столько усладили приятным пением своим, что и про Москву бы позабыли. Жалко, что клеточек у меня нет, а то бы всем им послал по хорошенькой птичке в подарок“.

В другом письме о. Антоний просит мать передать своему маленькому сыну еще одну новость: „в настоящее время в наш монастырский лес стали слетаться птички с разных мест, которые каждое утро часа по три спеваются. А сегодня и кукушка три раза прокуковала; и все оне ожидают сладкопевца соловья и, составя хор, задумывают на прибытие Б. (то есть отрока) пропеть хорошенький концерт: «Хвалите Господа, птицы пернаты, и старцы с юнотами да восхвалят имя Господне!» (Псал. 148:10,13)“.

А уж сколько о. Антоний за свою жизнь наслушался птичьих песен, сколько видел зверей! Он вместе с братом несколько лет жил до построения Оптинского Скита в глухом Рославльском лесу, где и пострижены они были в монашество. Там они сами построили дом. Насадили огород. По благословению старца ходили собирать грибы и ягоды. Звери их не трогали. В маленькой лесной речке можно было и рыбу ловить... Вместе со старцем своим, о. Афанасием, они много молились, переписывали духовные книги... Осенние бури так страшно ревели в лесу, так налетали, что с силой вырывали огромные деревья и ломали вековые сосны. Бывало, дерево падало рядом с их келлией... Но Бог миловал.