Февраль. Книга 1-я

„МИССИОНЕРСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ” ПРОТИВО-СЕКТАНТСКОЕ ЕЖЕМЕСЯЧНОЕ ИЗДАНИЕ.

По мысли 2-го всероссийского Миссионерского съезда, с благословении Высокопреосвященнейшего Иоанникия, Митрополита Киевского, по утверждённой Святейшим Синодом программе, с января 1896 г., в Киеве разрешено издавать духовный журнал –

„МИССИОНЕРСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ”.

Новое периодическое издание посвящается делу, так называемой, внутренней – по преимуществу, противо-сектантской миссии отечественной Церкви, в борьбе её с рационалистическим и мистическим сектантством, существующим среди православного населения многих епархий, то в виде старых сект – духоборства, молоканства, жидовства, то в новейших формах – штунды, баптизма, нашковщины, толстовщины, а также в виде тайных сект – хлыстовства, шалопутства, мормонства, скопчества и др.

„Миссионерское Обозрение“ является специальным органом, посредством которого православные противо-сектантские миссионеры и миссионерствующие пастыри, разрозненно действующие в различных местах и условиях, найдут возможность установить тесную между собою связь, вести деятельный обмен своими наблюдениями и мнениями о наилучших и более верных способах и средствах духовной борьбы с сектантством, и тем будут взаимно содействовать возвышению успехов миссии Православной русской Церкви, как по охранению верных чад её от пагубного увлечения сектантскими лжеучениями, так и по обращению заблудших на путь истинной веры и спасения.

С другой стороны, Журнал будет стремиться споспешествовать делу миссии: а) путём раскрытия и уяснения неправоты сектантских лжеучений всеми средствами, какие представляет православная богословская и историческая литература, б) общедоступным изложением основных истин христианской веры и правил нравственности и в) всесторонним исследованием русских рационалистических и мистических сект, со стороны существа и характера содержимого ими учения, духовного и социального влияния на последователей своих и отношений к церковной, общественной и государственной жизни нашего православного отечества.

„Миссионерского Обозрения“ следующая:

I. Положительное изьяснение и полемико-истолковательный разбор мест Свящ. Писания, извращаемых лжеучениями русского сектантства. II. Извлечение из творений св. отцов (преимущественно II–IV вв.) и произведений знаменитейших авторов отечественной церкви – учения о тех догматических, нравственных и обрядовых истинах веры, относительно коих не право мыслят русские сектанты. III. Апологетические и полемические статьи об основных истинах веры и нравственности. Обличение заблуждений русских сект. IV. Критический разбор сектантских обрядников, катехизисов и других письменных вероизложений русского сектантства. V. Исторические сведения и материалы о русском сектантстве, о сектах на западе и об отношениях последних к первому. VI. О церковно-гражданских узаконениях и действующих распоряжениях власти о сектах и преступлениях, отпадших против веры и Церкви. VII. Миссионерская методика. Руководящие статьи об условиях успешного действования на миссионерском поприще приходских пастырей, членов клира: мирян, приходских попечительств, братств и народной школы. О наилучшем устройстве миссий и способах ведения частных и публичных собеседований с православными, колеблющимися, сектантами, иноверцами, и вообще о миссионерских действиях, по пресечению развития сектантства в приходах и по охранению православного народа от приражения к нему иноверных и сектантских мнений, навыков и обычаев. Руководственные советы в недоуменных и затруднительных случаях миссионерской практики. VIII. Миссионерская хроника. О деятельности противо-сектантской миссии и современном состоянии русского сектантства и раскола. Выдающиеся случаи воссоединений с Церковью и отпадений в сектантство. Воспоминание о более полезных и искусных деятелях в борьбе с сектантством. Из записок и дневников миссионеров и пастырей. Из отчётов епархиальных миссий. О выдающихся судебных процессах по сектантским делам. Этнографические очерки и рассказы о духовной и бытовой жизни русского сектантства. Статистические сведения о русских сектантах, о состоянии и направлении западных протестантских сект. Разные известия и заметки. IX. Библиография. Разбор книг и обозрение журнальных статей, церковных бесед и поучений, относящихся к миссии. X. Приложение: Проповеди и катиехизические поучения об основных догматах веры, правилах нравственности и обрядах Православной Церкви. Внебогослужебные собеседования и

Журнал будет выходить ежемесячно, в объёме от 8-ми до 10-ти печатных листов, в двух отдельных книжках, или выпусках.

Книжки первого выпуска, по содержанию своему, будут иметь ближайшее и непосредственное отношение к просветительным задачам и потребностям пастырско-миссионерского служения в Православной Церкви. Сюда войдут: начальственные распоряжения, руководственные статьи и вообще сведения, относящиеся к области пастырско-миссионерской деятельности, означенные в IV, V, VI, VII, VIII и IX отделах программы этого журнала.

Книжки второго выпуска будут заключать в себе статьи по изложению святоотеческого учения, изъяснению Слова Божия, и раскрытию основных истин веры и нравственности и др., намеченные в I, II и III отделах программы, а также и все приложения к журналу: поучения, внебогослужебные беседы и собеседования и миссионерские листки для народа, изложенные в самой простой, общедоступной для понимания форме.

Представляя вполне обработанный и готовый материал для учительства в церкви, вне церкви и в школе, книжки эти предназначаются для всех чад Православной Церкви, да некое будет ем подано духовное дарование (Рим.1:11): здравым и богатым верою к вящшему возрастанию и обогащению, немощным и колеблющимся к утверждению и охранению, заблуждающим ко вразумлению, согрешающим ко исправлению, „доколе все придут в меру полного возраста Христова, Который есть Глава Церкви – Тела Своего“. (Еф.4:12 –15 ср. 2Тим.3:15,16).

Противящимся истине Божией и отпадшим от Церкви дано будет здесь не мало потребных наставлений, увещаний и обличений в духе кротости со всяким долготерпением, не даст ли и им Бог покаяния к познанию истины. 2Тим.2:25.

Подписная цена полному годовому изданию в 24 книжки с пересылкой внутри России пять рублей, – за границу шесть руб. При подписке на полугодие – три руб. С требованиями на журнал обращаться – по почте: в Редакцию журнала „Миссионерское Обозрение“ в Киеве (Кирилл. ул.. д. № 10); с личными заявлениями – в контору Редакции „Миссионерского Обозрения“ – Большая Владимирская, д. № 20 (против памятника Ирины).

Редактор-Издатель В. Μ. Скворцов

Редактор H. В. Переверзев

Открытое письмо.

От всего сердца приветствую появление нового противо-сектантского журнала. В то время, когда внимание наше почти исключительно остановилось на старообрядческом расколе, когда мы со всем старанием исследовали вопросы о перстах, разъясняли слова и выражения, будто бы спасению препятствующие, и действительно, многое по сему сделали, хотя ещё не всё; – стала надвигаться ещё более грозная туча с другой стороны – сектантства не русского, иноземного. В нём, в этом сектантстве есть всё, что только может придумать своевольная мысль и гордое самомнение, всё, что может породить и воспитать необузданное чувство. Лет 25 назад мы убаюкивали себя надеждой, что эти сорные травы не дадут новых ростков на русской почве, которая слишком, казалось, неудобна для того, чтобы на ней могли произрастать семена подобных плевел. Надежды наши не оправдались. На юге России неожиданно дал почувствовать себя штундизм, – это совершенно не русское явление, привившееся к русской почве, да, пожалуй, ещё и крепче, чем привился он на почве немецкой. На востоке временами обнаруживалось хлыстовство в разновидных формах, духовное скопчество, общество «Десных» или «Сионская весть», какое-то «мормонство» и т. п. Но всё это проходило мало замеченным. Только духовная администрация и судебные власти временами раскрывали зло и карой закона приостанавливали его распространение. Но давно известно, что одни кары закона не уничтожают зла в его корне; приходится сознаться и теперь, что сектантство в разнообразнейших и безобразнейших его проявлениях не только за последние годы не ослабело и не умалилось, а заметно растёт и расширяется. Несколько лет назад производилось до отвратительности циничное дело о хлыстах в пределах симбирского окружного суда. После него между крещёными мордвинами казанской епархии было также обнаружено хлыстовство, хотя и не в такой безобразной форме, а в последние годы – баптизм, занесённый с Кавказа одним выходцем. Злоба последователей баптизма ко всем православным была столь сильна, что они в страхе держали всё село. Зло, вовремя замеченное, прекращено с помощью вразумлений и административных распоряжений. Главные коноводы высланы по общественному приговору. В минувшем году (1895) нам пришлось читать судебное следствие о «мормонах» самарской губернии, учение которых представляет какое-то, пока вполне не объяснённое и не обследованное как следует, – смешение понятий штунды и хлыстовства³⁰. В следствии рассказывается также о фактах грязного цинизма. Ещё позднее мы ознакомились с неизвестными по названию сектантами шадринского уезда, пермской губернии, заразившими своим лжеучением едва не целую деревню. Что это за сектантство, сказать было не легко. Местные деятели и свидетели по делу назвали их молоканами-субботниками, но, сколько можно думать, это далеко не то. По разбросанным положительным признакам сектанты эти очень напоминают последователей секты, известной под именем «Сионской вести», основанной Ильиным³¹. При этом не можем не обратить внимания и на то обстоятельство, что означенные сектанты – страшные богохульники и хуления их прямо относятся к лицу Господа и Его Пречистой Матери. Не упоминаем о множестве других, менее выдающихся судебных следствиях о сектантах, какие нам пришлось прочитать в последнее десятилетие. В октябре минувшего года и на беседу к нам явился неизвестный человек (говорили, из вятской губернии), и стал поносить до непристойности всё духовенство, отвергал молитвы за умерших и истину Христова воскресения, хотя утверждал, что он признаёт св. Евангелие. Слушатели-старообрядцы довольны остались тем, что он порицал духовенство, и на другой день в частных разговорах хвалили его за бойкость речи, не обращая как бы внимания на отвержение существенных христианских истин. Но на следующей беседе мы показали, что кто отвергает воскресение Христа, тот и христианином не может называться. Ибо, если Христос не воскрес, то суетна и вера наша, тщетно упование наше и мы ещё во грехах наших (1Кор.15:14,17). Выслушав это, старообрядцы устыдились сообщества с таким проповедником; сам же он куда-то скрылся из Казани.

Не могу не упомянуть также и о том, что и в среду старообрядцев проникают рационалистические понятия и мистическое самомнение. Не буду говорить о давно уже излюбленном старообрядцами приёме с недоверием относиться к некоторым, совершенно ясным, свидетельствам Писания. Когда свидетельства эти говорят против их учения, то они с нескрываемым упрёком замечают: «Вы по чернилам только и читаете; по чернилам-то, конечно, так. Но Писание нужно в глубину проразумевать, видеть духовный его смысл. Вам, видно, этого-то и не дано. Буква, ведь, убивает; вот она вас и убила». Помимо этого старого приёма, некоторые современные старообрядцы пошли далее. Известный старообрядческий лже-богослов, Арсений Швецов, в своих сочинениях договорился в рассуждениях о Церкви до взглядов совершенно рационалистических, разделяя которые можно какое угодно общество признать церковью Христовой. Власть же иерархическую он отодвинул далеко на второй план. Взгляд этот с особенной резкостью и последовательностью проведён им в сочинении под названием: «Исповедание веры в символьную церковь»³². У нас, в Казани, есть один старик беспоповец; зовут его Иван Ефимович. Живёт он на мельнице или точнее, в небольшой келье около мельницы, – в нескольких верстах от города. Более просторную комнату в своей келье он обратил в церковь с иконостасом, с царскими вратами, с престолом, на котором положены крест и евангелие. Мы видели всю эту обстановку и спрашивали: «кто же в этой церкви служит?» – «Разве ты не знаешь, отвечает старик, разве не читал в книге о вере, что таинства Христос совершает»? Сказав это, он дал нам читать главу о «Пречистых тайнах» (гл. 5 и 6). Мы слышали, что старик совершает не только дневные службы, но и евхаристию и причащается. Принадлежит он к той отрасли беспоповцев, которая названа нами беспоповством с рационалистическим направлением (Ист. раск. ч. I, стр. 127, изд. 4-е), а о. архимандритом Павлом именуется беспоповством, приемлющим самочинное священство (Кратк. свед. о сектах, стр. 51). Православную Церковь он зазирает за изменение обрядов, но более всего за начертание имени Спасителя Иисус, которое называет другим лицом, иным богом. Поэтому он бывал и на наших беседах. Раз мы сказали ему, что правило св. апостол запрещает восхищать недарованное им, а кто восхищает, про тех говорится, что они борются с Христом (Корм. л. 30). Блаж. Симеоном Солунским и в Номоканоне те, которые действуют священная, не имея хиротонии, названы диаволами, преобразующимися в ангела светла (Сим. Солун. кн. 2, отв. на вопр. 10 и дал. Потребн. п. Иосифа, л. 715). «Как же ты-то, спросили мы, дерзаешь совершать евхаристию»? На наш вопрос старик объяснил нам следующее: «Не я это совершаю, а слушай, – кто и как! Отец приготовляет трапезу, Сын совершает, Дух освящает, Апостол Пётр вино вливает... Нет, поправился он, Мария ³³ вино вливает». – «А Иван Ефимович что делает?» спросили мы. – «Вкушает!» было решительным ответом.

Вот до чего доходят и старообрядцы.

Итак, изучение сектантства рационалистического и мистического составляет вопрос вполне назревший. Но с чего и как начинать это изучение? Правда, журнал не система и можно писать обо всём, соответствующем программе. Но тем не менее и в журнале нельзя начинать с конца, например: разъяснять или опровергать какие либо отрывочные положения, место и значение которых в системе сектантского учения недостаточно ещё определено. К тому же не лишне иметь в виду некоторую постепенность и порядок, дабы не разбрасываться слишком в частностях, не уяснив общего и существенного. Впрочем, замечание это может относиться не столько к журналу, сколько к миссионерам и другим деятелям по изучению сектантства. Конечно, целью изучения сектантства, без сомнения, должна быть борьба с ним и оберегание православных от сектантской пропаганды, т. е. то, что мы называем миссионерством, – название усвоенное и настоящим журналом. Об этом мы скажем ещё в конце, а теперь заметим только, что прежде, чем бороться с кем-нибудь или косвенно действовать на ослабление зла, необходимо хорошо узнать своего противника и употребляемые им приёмы, т. е. заняться обстоятельным изучением разных сект и лжеучений оных. Дело это не лёгкое, требующее и широкого книжного знакомства, и непосредственного живого ознакомления с живыми людьми, с характерными особенностями их религиозных убеждений и их бытовых черт, нравов и обычаев.

Такое ознакомление, помимо прямого миссионерского значения, даст возможность определить и социальный вред той или другой секты, и потому может иметь значение и общественно-государственное, юридическое. Дело в том, что некоторые сектантские лжеучения, например, Толстовщина, – прямо противообщественные. Граф Толстой никак не богослов и не объяснитель св. Евангелия, а прямой социалист, имеющий в виду изменение общественных порядков. Ему хочется перестроить общественный порядок, чтобы не было ни судов, ни присяги, ни войн, ни даже обид, не было бы по сему и законов против обидчиков. Поэтому он только воспользовался текстом евангельского учения, чтобы идеал личной, нравственно – христианской жизни приложить к условиям жизни общественной; царство не от мира захотел воплотить в земном царстве, низвести небо на землю; другими словами, идеал мой, как христианина, быть незлобливым, прощать обиды, любить врагов, не противиться злым, не жаловаться на обидчика в суд, быть на столько честным и правдивым, чтобы одного слова – «да» и «нет» было достаточно для удостоверения правды. – всё это он задумал низвести с высоты идеала ученика Христова и гражданина иного, не мирского царства, а царства Божия, и сделать юридическим требованием земного гражданского общества. Вышла, таким образом, путаница нравственно-личных, христианских идеалов и общественно-государственных требовании, сообразующихся с действительными нравами людей и внешним упорядочением, и спокойствием жизни на земле.

Чтобы писать против Толстого, нет, кажется, надобности урезывать прямой, буквальный, смысл возвышенных евангельских заповедей, а нужно только показать и обстоятельно объяснить, что их невозможно прилагать к условиям земного царства, пока мы не достигли ещё в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф.4:13). В этом земном царстве повелено тем же Божественным Законодателем и Царём иного царства воздавать кесарева кесареви, а.Божия Богови (Мф.22:21), и избранным апостолом Его – повиноваться властям предержащим не точию благим, ибо «несть власть, аще не от Бога. Князи бо суть боязнь злым, не без ума меч носят. Хощеши не боятися власти, благое твори и имети будеши похвалу» (Рим.13:1–4). И в самом деле, если бы можно было сделать опыт издания законов о непротивлении злу (будем понимать в смысле обид личных, или при нас другим наносимых). даже о негневливости, об отменении присяги, как устрашающего средства, о том, чтобы никогда не воевать, – что увидели бы мы и граф Толстой?.. Вот на улице силач – оборванец, – да и не силач, – снимает с другого шубу, а тог, по закону, должен отдать ему и рубашку. Другой, такой-же, грабит и бьёт, третий, негодный, клевещет и позорит, и никому защиты нет и быть не должно. Что было бы тогда, когда и теперь, при охранении и защите закона, земля стонет от лжи, гнева и обид? Во что превратились бы тогда общества человеческие, о сём и помыслить страшно. И что против всего этого предпринял бы почтенный граф? Не может быть, чтобы сам он этого хотел и хочет. Но вот куда ведут его фантастические советы. Правда, он мог бы тем оправдываться, что рекомендовал свои правила для всех; но тогда не было бы и обидчиков, и лжецов, не было, значит, и обидимых и оклеветанных, и потому советы его сделались бы совершенно ненужными. И на самом деле, если бы это случилось, то случилось бы и без его советов, по указанию Евангелия и при влиянии проповеди Церкви, которую все много раз слыхали. В таком случае ему незачем и на Церковь восставать и мнить себя каким-то новым проповедником якобы никому неведомых истин. В том-то и дело, что более чем сомнительно, чтобы все до единого, во всём мире стали на деле исполнять всё сказанное. Сомнительно, что все правительства и воевать перестанут, хотя об этом последнем говорят и другие, и многие этого искренно желают. Сомнительно даже, что в каждой семье одной водворится золотой век. Впрочем, граф Толстой в своей «крейцеровой сонате» и не желает семьи (сам проведший всю жизнь в семье), вследствие многих её несовершенств, ошибок и болезненных проявлений между мужем и женою. Но едва ли его проповедь и здесь могла бы иметь какой-либо добрый практический результат. И сам он весь век свой прожил в семье. А главное, несравненно ранее графа было сказано: не добро быти человеку единому (Быт.2:18). А что разлад то бывает, так где же его нет? – Таково уже свойство земного нашего бытия. Услышити имате брани и слышания бранем, подобает бо всем сим быти (Мф.24:6). По сему не к уничтожению или изменению форм бытия нужно стремиться, ибо зло сумеет проникнуть во всякую форму, а к тому, чтобы самому лично не возбуждать и не поддерживать брани и злобы. Таким образом, проповедь графа Толстого представляется проповедью революционно-разрушительного характера, только с другого конца.

Мы остановились на учении гр. Толстого, как наиболее типичного представителя современного социализма. Около него, правда, не сгруппировалось организованной секты, но последователи его лжеучения рассеяны повсюду³⁴. Тот же дух социализма веет и в других сектах молоканско-духоборческого характера. Исследовать и разоблачить всё это заслугой будет не только церковной, по и общественной.

(Продолжение следует).

Нет ничего неосновательнее, как притязания представителей современного суемудрия на оригинальность и новизну, высказываемых ими, нечестивых мыслей и дерзких суждений против догматов и обычаев Церкви Христовой. Безумие человеческое, к сожалению, не новость. И в древние времена являлись вольнодумцы – оскорбители святыни и тогда же, при первом своём появлении, были надлежащим образом опровергнуты. Уже в начале V века на Западе явился вольнодумец Вигилянций, человек не глубокого, но беспокойного ума и мелкого самолюбия, которого непомерное тщеславие и стремление к оригинальности привели к религиозному вольнодумству. И тогда же православная Церковь выставила с своей стороны ревностного защитника православной истины в лице бл. Иеронима. Как мысли Вигилянция повторяются и вольнодумцами наших дней, так до настоящего времени сохранили свою силу и опровержения бл. Иеронима. Поэтому и самый спор между Вигилянцием и бл. Иеронимом представляет живой интерес и для современного христианина, особенно же для пастыря Церкви, обязанного защищать вверенную ему паству от нападений злых волков.

Вигилянций был родом из Аквитании, из местечка Калагурис (ныне Казер). Когда на Востоке начинались оригенистические споры, в которых бл. Иероним принимал горячее участие, Вигилянций с рекомендательным письмом от Павлина Ноланского к бл. Иерониму и с пожертвованиями на нужды святых мест отправился в Палестину и, прибывши в Вифлеем, был радушно принят бл. Иеронимом. За время своего пребывания в Вифлееме он не только ни разу не высказывал каких-либо подозрений относительно православия Иеронима, но даже выставлял себя его горячим почитателем. Но возвратившись на Запад, он начал в Риме порицать Иеронима за его чрезмерное, будто бы, уважение к Оригену. В то же время он сам начал писать разные сочинения, в которых, будучи мало образован, высказывал подчас разные нелепости в роде того, что «гора, от которой, по Даниилу, был отсечён без помощи рук камень, – диавол; а камень – Христос, как принявший тело от Адама, который через грехи свои вошёл в союз с диаволом». Возмущённый неблагодарностью и вероломством Вигилянция, а главным образом – его нечестивыми нелепостями, Иероним пишет ему письмо. «Обиду, нанесённую мне, говорит он, я перенёс терпеливо, Нечестия в отношении к Богу я перенести не мог» ³⁵. Он убеждает своего противника не мудрствовать больше, чем насколько имеет разум, чтобы не вызывать всеобщего смеха своими нелепостями, и не тратить понапрасну денег на издание своих сочинений, а лучше заняться изучением наук, образующих ум. «Предайся грамматике и риторике, изучи диалектику, займись системами философскими; когда всё изучишь, станешь, по крайней мере, молчать»³⁶.

Но Вигилянций не внял этим разумным советам. Сделавшись пресвитером Барцелоны, он в 404 г. издал сочинение, в котором восставал против некоторых сторон христианского учения и некоторых установившихся обычаев в Церкви. Он опровергал почитание св. мучеников и их останков, не признавал возможности ходатайства за нас святых перед Богом, смеялся над обетом добровольной бедности и пустынножительством монахов и т. п. Мысли Вигилянция нашли себе сочувствие не только среди мирян и низших клириков, по даже и у некоторых епископов. Тогда пресвитеры Рипарий и Дезидерий, приходы которых находились в соседстве с приходом Вигилянция и начинали заражаться учением последнего, обратились с письмом к бл. Иерониму, который в то время уже славился на всём Западе не только как знаменитый учёный и писатель, но и как ревнитель чистоты православного учения. Они уведомили его о лжеучении Вигилянция и сообщили ему главнейшие идеи последнего. Но не имея перед глазами сочинений самого Вигилянция, бл. Иероним ограничился на этот раз кратким ответом, в котором твёрдо и решительно высказался только в защиту почитания св. мощей и просил прислать ему книги самого Вигилянция, для того чтобы написать на них полное опровержение³⁷. Книги эти были ему присланы уже в 406 г., и он тотчас же по получении их в одну ночь написал резкое по тону, но основательное по мыслям опровержение – «Книгу против Вигилянция».

Бл. Иероним не только опровергает идеи Вигилянция, но и рисует нам непривлекательный портрет нравственной личности последнего. Из изображения этого человека у бл. Иеронима мы видим, что и в древности, как и в настоящее время, религиозное вольнодумство развивалось, главным образом, на почве нравственной испорченности. Вигилянций был Калагуританским трактирщиком, и прежняя профессия наложила на его нравственный облик неизгладимую печать. Он корыстолюбив, предан чувственным удовольствиям, любит пирушки и весёлые собрания; его беспорядочному характеру не могут правиться строгие требования церковной дисциплины. Будучи тщеславен, он в тоже время мало образован и в слепоте своего невежества не может видеть нелепости высказываемых им рассуждений. Бл. Иероним говорит, что ему следовало бы называться не Вигилянцием, что значит бодрствующий, а Дормитанцием, т. е. спящим, сонливым ³⁸.

Вигилянций более всего восставал против почитания и призывания святых. Ему казалось невозможным, чтобы умершие святые ходатайствовали перед Богом за живущих. «Пока мы живы, – говорит он, – мы можем молиться друг за друга, а после смерти ни чья молитва за другого не может быть услышана, особенно потому, что мученики, молившие об отмщении за свою кровь, не могли испросить этого (Апок.6:9)»³⁹. На это бл. Иероним отвечал: «Если апостолы и мученики, будучи ещё соединены с телом, когда ещё должны были заботиться о себе, могли молиться за других, то не тем ли более после венцов, побед и триумфов»? Указав затем на примеры Моисея и первомученика Стефана, которые ещё при жизни молились за других людей (Исх.32:31,32; Деян.7:60), он спрашивает: «Неужели после того, как они станут быть со Христом, они будут иметь меньше силы? Апостол Павел говорит, что ему дарованы двести семьдесят шесть душ, бывших с ним на корабле (Деян.27:37), неужели он, после того как, разрешившись, будет со Христом, сомкнёт уста и не будет в состоянии вымолвить слова за тех, кои во всём мире уверовали его евангелию? И неужели лучше будет живая собака Вигилянций, чем этот лев умерший? Наконец, святые не называются умершими, но усопшими. Поэтому и Лазарь, имевший воскреснуть, называется «уснувшим» (Ин.11:11). И Апостол запрещает фессалоникийцам скорбеть об «усопших». Вигилянций ссылался в подтверждение своего учения на апокрифическую книгу Ездры, «в которой написано, что после смерти никто за других не смеет молиться». На это Иероним ограничивается простым ответом: «Книги этой я никогда не читал, ибо какая надобность брать в руки то, чего не принимает Церковь?»⁴⁰.

Особенное негодование возбуждали в бл. Иерониме кощунственные слова Вигилянция относительно почитания св. мощей. «Что за необходимость, говорил Вигилянций, не только чествовать таким благоговением, но и поклоняться тому, незнаю чему, что почитаешь ты в маленьком, носимом с собой сосудце? Зачем с поклонением лобзаешь прах, завёрнутый в полотенце?» В этом, а равно и в обычае чествовать останки св. мучеников через возжжение свечей он видел идолопоклонство; ему казалось, что почитающие св. мощи воздают им божеское почитание, и потому называл их пепельниками (т. е. почитающими прах) и идолопоклонниками. Мало того, сами мощи он считал предметом нечистым⁴¹. Эти кощунства приводили бл. Иеронима в глубокое негодование. «Кто, о безумная голова, – восклицает он, – кто когда-нибудь поклонялся мученикам, как Богу (martyres adoravit), кто человека считал Богом?»⁴². «Мы не обожаем, не говорю уже об останках мучеников, ни солнца и луны, ни ангелов, ни архангелов, ни херувимов, ни серафимов, ни всякаго имене, именуемаго не точию в веце сем, но и во грядущем (Еф.1:21), – не почитаем твари более, чем Творца, благословенного во веки. Но мы воздаём честь останкам мучеников, чтобы этим самым почтить Того, чьи мученики. Мы воздаём честь рабам, чтобы эту честь распространить на Господа, Который говорит: иже вас приемлет, Мене приемлет (Мф.10:40)»⁴³. А против кощунственного мнения Вигилянция, будто останки мучеников нечисты, бл. Иероним только ставит ряд следующих вопросов: «Неужели в самом деле нечисты останки Петра и Павла? Неужели будет нечисто тело Моисея, которое, (по еврейскому подлиннику Библии), погребено самим Господом (Втор.34:6)? Неужели и тело Господа, положенное во гроб, было нечисто? И ангелы, облечённые в светлые одежды, стояли на страже у мёртвого и нечистого трупа...?»⁴⁴.

«Если останки мучеников не должны быть почитаемы, продолжает бл. Иероним, то каким же образом читаем мы; честна пред Господом смерть преподобных Его? (Пс.115:6)». Примеры почитания останков святых он находит во всей истории Церкви Божией на земле, начиная со времён патриархов и кончая его временем, и никогда, конечно, эти останки не почитались нечистыми. «Если кости мёртвых праведников оскверняют прикасающихся к ним, то каким образом мёртвый Елисей воскресил мёртвого, и тело, презираемое Вигилянцием как нечистое, дало жизнь (4Цар.13:21)? После этого были нечистыми и все станы войска израильского и народа Божия, потому что евреи несли с собой по пустыне тела Иосифа и патриархов и донесли нечистый прах до святой земли. И сам Иосиф, прообразовавший Господа Спасителя, был нечестив, потому что с такой пышностью перенёс в Хеврон кости отца своего, чтобы присоединить его к деду и прадеду и прибавить к мёртвым мёртвого?»⁴⁵. Он указывает также на примеры благочестивого императора Константина Великого, перенёсшего в Константинополь св. мощи апостолов Андрея, Луки и Тимофея, и на императора Аркадия, перенёсшего из Иудеи во Фракию мощи бл. Самуила. Как эти императоры, так и епископы, принимавшие участие в торжественных перенесениях мощей, а равно и весь народ, с радостью и славословиями встречавший эти мощи, – все они засвидетельствовали этим свою веру, что Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова несть Бог мёртвых, но живых (Мф.22:32)»⁴⁶.

Вигилянций считал неразумным и бесполезным почитание св. мощей, потому что, как говорит он, «души апостолов и мучеников восседают или на лоне Авраамовом, или в месте прохлаждения, или под жертвенником Божиим и не могут обнаруживать своё присутствие при своих гробницах и где захотят: они заключаются не в смраднейшей темнице между человекоубийцами, но в свободном и почётном заключении на островах счастливых и елисейских полях». – «Ты будешь полагать законы Богу? – восклицает на это рассуждение бл. Иероним. – Ты будешь налагать узы на Апостолов, чтобы до дня суда содержались в заключении и не были со своим Господом те, о которых написано: последуют Агнцу, амо же аще пойдет (Апок.14:4)? Если Агнец везде, то нужно думать, что и они, пребывающие с Агнцем, также везде. И тогда как диавол и демоны блуждают по всему миру и с чрезвычайной быстротой везде появляются, неужели мученики, по пролитии их крови, могут быть заключены под крышкой гроба и не могут выйти оттуда?»⁴⁷.

Вигилянций глумился над обычаем возжигать свечи при богослужении, особенно днём, когда солнечный свет, казалось, делал это совершенно излишним. А в возжжении свечей перед останками мучеников он видел языческое суеверие, и людей, делавших это, прямо называл идолопоклонниками. В ответ на это бл. Иероним разъясняет, что возжжение свечей имеет двоякую цель. Прежде всего свечи возжигаются верующими <для того, чтобы умерить темноту ночи и бодрствовать до света». Если же они возжигаются и днём, то это потому, что свет их и пламя служат для христиан выражением их пламенной веры, любви к Богу и радости. Притом же «если некоторые делают это из-за почитания к мученикам, то что ты теряешь через это? – спрашивает Иероним Вигилянция. – Когда-то и Апостолы переговаривались, что тратится миро, но были обличены Господом (Мф.26:7–14; Мк.14:3–9). Ибо ни Христос не нуждался в миро, ни мученики не нуждаются в свете свечей: однако же та женщина сделала это в честь Христа, и доброе чувство её намерения приемлется. И те, кои возжигают свечи, имеют награду по вере своей, по слову Апостола: «каждый в своём чувстве да преизбыточествует (Рим.14:5)». Поэтому решительно несправедливо называть верующих, возжигающих свечи перед мощами мучеников, идолопоклонниками. Если способ выражения почитания одинаков у них с язычниками, то предметы совершенно различны, ибо язычники так почитали идолов, а христиане – Бога и Его святых мучеников⁴⁸.

Вигилянций восставал и против чудес, совершавшихся от св. мощей. Но, как видно, по этому вопросу он не мог много сказать. Не будучи в состоянии отрицать действительность чудес, он только старался умалить их значение, говоря, что чудеса «полезны для неверующих, а не для у веровавших». – «Как будто, – замечает бл. Иероним, – теперь вопрос о том, для кого они совершаются, а не о том, какой силой совершаются. Пусть, – говорит от, – знамения совершаются для неверных, с тем, чтобы они, хотевшие веровать слову и учению, были приведены к вере знамениями, и Господь творил знамения для неверующих; но из того, что они были неверующие, не следует унижать знамений, напротив, – они должны быть достойны большего удивления, так как были столь сильны, что поражали и возбуждали к вере умы. Итак, – заключает бл. Иероним, – я не хочу, чтобы ты говорил мне, что знамения служат для неверующих, но отвечай мне на то, каким образом в «ничтожнейшем прахе и пепле неведомо каком»⁴⁹ оказывается такое присутствие знамений и сил?⁵⁰».

Отвергая почитание св. мощей и считая их даже нечистыми, Вигилянций доходил до того, что воздерживался от посещения базилик, построенных в честь мучеников, опасаясь, чтобы не оскверниться от находящихся там мощей. Это кощунственное поведение Вигилянция приводит бл. Иеронима в глубокое негодование, и он не может объяснить его ничем иным, как только предположением, что Вигилянций одержим демонами, которые не могут побороть своего страха перед честными мощами св. угодников Божиих. Правда, Иероним сам сознаётся, что иногда испытывает страх, удерживающий его от посещения базилик. Но этот страх – совершенно другого рода. – «Когда я бываю рассержен, говорит он, или помыслю что-нибудь злое в уме своём и обольстит меня ночное видение, тогда я не осмеливаюсь войти в базилики: так я весь трепещу и телом, и духом»⁵¹. Но страх Вигилянция перед посещением базилик кажется ему именно доказательством обитания в нём демонов, и он даёт ему такой совет: «ходи ты в базилики мучеников и когда-нибудь очистишься: там найдёшь многих сообщников своих и будешь сожжён не свечами мучеников, которые тебе не нравятся, а невидимым пламенем и тогда признаешь то, что теперь отрицаешь»⁵².

Вигилянций, как бы оправдывая заранее прозвище, данное ему потом Иеронимом, «гнушался бдений» и говорил, что «их не следует допускать, чтобы не казаться часто совершающими пасху». При этом он указывал также и на некоторые злоупотребления, имевшие место во время бдений и производившиеся легкомысленною молодёжью. Иероним отвечает: «И на этот раз (Вигилянций) опровергает данное ему имя; Вигилянций хочет спать и не слушает слов Спасителя: тако ли не возмогосте единаго часа побдети со Мною? Бдите и молитеся, да не внидетс в напасть. Дух убо бодр, плоть же немощна (Мф.26:40,41). И в другом месте воспевает пророк: полунощи востах исповедатися Тебе о судьбах правды Твоея (Пс.118:62). В евангелии мы читаем, что и Господь проводил ночи без сна (Мф.14:23 и сл.); и Апостолы, заключённые в темнице, проводили всю ночь в бдении, так что вследствие псалмопения их потряслась земля, уверовал страж темничный, ужаснулись правители и граждане города (Деян.16:24–36). Ап. Павел говорит: в молитве терпите, бодрствующие в ней (Кол.4:2); и в другом месте: в бдениих множицею (2Кор.11:27)»⁵³. Итак, бдения, совершаемые верующими, имеют для себя твёрдое основание в учении и примере как самого Господа Иисуса Христа, так и Его святых Апостолов, и если они совершаются в церкви часто, то это нисколько не умаляет их значения: «что хорошо, если делается однажды, то не может быть худо, если делается чаще». А если Вигилянций думает, что бдений не следует допускать потому, чтобы не казаться часто совершающими пасху, то, рассуждая так, можно прийти к заключению, что «и в день воскресный не должны быть приносимы жертвы Христу, чтобы не совершать часто пасхи воскресения Господня и не иметь не одну, а много пасх». Наконец, «злоупотребления юношей и низких женщин», замечаемые иногда во время совершения бдений, «не должны вменяться благочестивым людям; вина немногих не служит к унижению благочестивого дела, – немногих, которые и без бдений могут грешить в своих или в чужих домах. Веры Апостолов не разрушило предательство Иуды. Поэтому и наших бдений не разрушат дурные бдения других»⁵⁴.

В то время как на Востоке, так и на Западе получило сильное развитие монашество и особенно пустынножительство. Политические невзгоды и развращённость больших городов вынуждали людей, искавших спасения, удаляться в пустыни, чтобы быть ближе к Богу и дальше от тревог и соблазнов мира. Вигилянций восстаёт против монашества и смеётся над пустынножительством. Он рассуждает: «Если все заключат себя и будут в пустыне, то кто будет служить в церквах, кто будет приобретать для Бога людей мира, кто будет обращать грешников к добродетели?» Бл. Иероним, сам монах и отшельник, горячо опровергает Вигилянция. Он, иронизируя, обращает против него его же собственный аргумент. «По такому рассуждению, – говорит он, – если все вместе с тобой будут глупы, то кто будет умён? И девства нельзя будет одобрить. Ибо если все будут девственниками, то не будет брака, погибнет род человеческий». Затем он показывает, что аргумент, которым пользуется Вигилянций, несостоятелен и сам по себе. Монашество никогда не может привести к тем последствиям, которых опасается Вигилянций, потому что никогда все люди не сделаются монахами. Монашество, как и девство, – удел немногих избранных. «Добродетель редка и не многими взыскуется. И о если бы все были такими, каковы немногие, о которых написано: мнози суть званы, мало же избранных (Мф.20:16;22:14)!» Но это – только идеал, к полному достижению которого человечество всегда будет только стремиться.

«Зачем, скажешь, ты идёшь в пустыню?» продолжает Иероним свою защиту монашества. «Да затем, отвечает он, чтобы не слышать, не видеть тебя, затем, чтобы не возбуждаться твоим неистовством, чтобы не терпеть твоих нападений, чтобы не пленил меня глаз блудницы, чтобы прекрасная наружность не влекла к преступным объятиям. Ответишь: это значит не воинствовать, а бежать. Стой в строю, сопротивляйся во всеоружии врагам, чтобы после победы получить венец. Я сознаюсь в своей слабости. Не хочу ратовать в надежде победы. Если убегу, то избегну меча; если буду стоять, то мне нужно или победить, или пасть. А какая необходимость оставлять верное и гнаться за неверным? Нужно избегать смерти, – щитом ли, или ногами. Ты, ратующий, можешь и быть побеждённым и победить. Я, когда убегу, не побеждаю через то, что убегаю; но я затем убегаю, чтобы не быть побеждённым. Нисколько не безопасно спать подле змеи. Может случиться, что она меня не укусит, но может случиться, что когда-нибудь и укусит. Поэтому мы и уклоняемся от городского многолюдства, чтобы не иметь побуждений делать то, что побуждает делать не столько природа, сколько свободная воля»⁵⁵.

В V веке религиозное чувство было ещё настолько сильно, что не редки бывали случаи, когда человек, желая буквально исполнить заповедь Христову, продавал всё своё имение и раздавал бедным. Вигилянций находит такую ревность неразумной; ему кажется, «будто лучше делают те, кои пользуются своим имением и понемногу раздают бедным плоды своих стяжаний, чем те, кои, продав своё имение, зараз жертвуют всё». Бл. Иероним разъясняет, что, хотя и тот способ пользования богатством, какой указывает Вигилянций, хорош, однако к полному совершенству может привести только способ, указанный самим Господом. Аще хощеиии совершиен быти, иди продай всё, что имеешь, и даждь нищим, и гряди вслед Meне. – говорит Он тому, кто хочет быть совершенным и кто с Апостолами оставляет корабль, отца и сети. Та ступень, которую ты хвалишь, есть вторая или третья; её принимаем и мы, зная однако же, что первое должно предпочитать второму и третьему»⁵⁶.

Сильное слово бл. Иеронима не только заставило замолчать его противника, но и надолго поразило его нечестивые идеи. По крайней мере, в течение больше чем тысячелетия никто ни на Западе, ни на Востоке не высказывал их вновь, пока не явился на Западе второй Вигилянций в лице Лютера.

В заключение не лишним будет привести следующий случай из жизни Вигилянция, рассказываемый всё тем же бл. Иеронимом. Когда Вигилянций был в Вифлееме, случилось в одну ночь землетрясение. И вот, этот вольнодумец, этот «благоразумнейший и мудрейший из смертных», каким он себя считал, поражённый внезапным суеверным ужасом, выбежал нагим из своей кельи и на глазах всех братий «молился нагой и представлял Адама и Еву из рая». На этом примере мы только убеждаемся, что и тогда, как и в настоящее время, религиозное вольнодумство не освобождало своих представителей, этих «благоразумнейших и мудрейших из смертных», от суеверия. Понятно поэтому, что, рассказавши о приведённом факте, бл. Иероним имел полное право воскликнуть с негодованием и презрением: «Таковых-то противников имеет Церковь; таковые-то воители ратуют против крови мучеников»⁵⁷.

Н. В.

(Новая секта).

В истории возникновения и дальнейшего существования сект и ересей замечается тот непреложный закон, по которому, чем дальше существует известная секта, тем более она дробится на новые из неё вырождающиеся толки, которые в свою очередь дают ещё более мелкие и многочисленные их виды. Тому же самому непреложному закону подвержены и все наши секты. Сколько, напр., уже народилось толков у хлыстов, малокан, духоборцев, жидовствующих, и сколько чуть не с каждым годом появляется новых видов названных сект! Штундо-баптизм, напр., сравнительно очень недавно появился, а уже имеет несколько своих толков (старо-штундисты, младо-штундисты, штундисты субботствующие, штундисты воскресники) и успел уже дать из себя, совершенно непохожую по вероучению, новую, крайне мистическую секту так называемых «малеванцев», более сродную с сектой хлыстов.

Без сомнения, это постоянное саморазрушение и саморазложение раскола и сектантства будут продолжаться и дальше до тех пор, пока не прекратится само их существование. Но, на смену им появятся новые заблуждения человеческой религиозной мысли, которые, по слову Божию, всегда были и будут (Mф.24:4–12; 2Пет.2:1–3; Иуд.I:17–18 и др.).

В настоящей статье мы имеем в виду познакомить читателей с недавно появившейся и открытой нами в Кубанской области новой сектой, выродившейся из секты хлыстов. Следуя обыкновению давать название новым сектам по имени их основателей, мы назвали бы ее «козинщиной» по имени её основателя Козина, но, очень сильно отразившееся на лжеучении Козина влияние Хлыстовщины, к которой Козин принадлежал раньше, даёт нам больше оснований назвать эту новую секту «ново-хлыстовщина».

Обстоятельства, при которых нам удалось впервые открыть секту ново-хлыстов и познакомиться с её учением, были следующие. В 1893 году, совершая миссионерскую поездку по Кубанской области, мы между прочим посетили и сильно заражённую тогда штундизмом станицу Владимирскую. Во время многочисленных, с успехом ведённых здесь со штундистами бесед, плоды которых Господь благословил одновременным присоединением к православию более 30 душ штундистов, на одну из таких бесед мы пригласили здешних хлыстов, которые, по словам местных жителей и священника, давно уже появились в названной станице. К удивлению нашему, половина из них заявила, что беседа, направленная к раскрытию заблуждений хлыстов об их лжехристах, для них, сектантов, совершенно не имеет интереса, так как они сами отвергают хлыстовское учение о перевоплощениях Христа.

– Разве вы не хлысты? спросил я не знакомых ещё мне сектантов?

– «Нет. Когда-то мы были хлыстами, когда ходили ещё во тьме человеческой; теперь же мы ничего общего с ними не имеем и отвергаем все их бредни».

– Так может быть вы одного учения со штундистами?

– «Не обижайте нас, г. миссионер» – поспешили заметить на это присутствовавшие на беседе штундисты. – «Что общего у света со тьмою? Такой глупой веры, как у них, долго будете ездить, да не найдёте».

– Но в таком случае скажите вы сами, обратился я к ново-сектантству, к какой вере вы принадлежите, чтобы нам знать, с кем мы имеем честь теперь беседовать?

– «Как хотите, так и называйте нас, но только мы и не штундисты и не хлысты: они сами по себе, а мы сами по себе».

– Но как же вы называете последователей вашего учения?

– «Как хотите, так и называйте нас».

Так мы и не добились от сектантов, какое название они усвояют своей секте.

Несколько первоначальных наших бесед с новыми сектантами состояли главным образом в знакомстве с их учением путём расспросов самих сектантов ст. Владимирской, из которой для более обстоятельного ознакомления с сектой я отправился в соседнюю станицу Зассовскую, где собственно впервые, 5 лет тому назад, и возникло среди хлыстов новое лжеучение и где живут первые последователи и главные вожаки ново-хлыстов.

Начало своей секты ново-хлысты относят к первым временам мира и человека. По их мнению, первый созданный Богом человек исповедовал их лжеучение. От первого человека это учение перешло к его потомкам, те научили потомков своих и так далее шло, и сохранялось их учение среди патриархов, пророков, царей и апостолов, которые «все были де одной веры с ново-хлыстами». Так учат о времени происхождения своей секты ново-хлысты. На самом же деле секта эта появилась сравнительно очень недавно, лет пять тому назад; основатель её – майкопский мещанин Евдоким Козин, поселившийся в ст. Зассовской Кубанской области. Недовольный лжеучением хлыстов, где он играл тоже немаловажную роль, Козин стал распространять среди зассовских хлыстов своё, дотоле неслыханное ими учение. До 1890 года он пропагандировал среди зассовских хлыстов своё лжеучение тайно, не прерывая в то же время, по обыкновению всех хлыстов, хождения в православную церковь. Но в 1890 году Козин сразу порывает всякое общение с хлыстами, приобретает от среды их последователей себе и становится открыто во враждебные отношения к православию. На сколько дерзко по отношению к последнему он вёл себя, показывает, напр., хотя бы то, что, являясь на клирос, он во всеуслышание поносил св. иконы, когда же его выводили из храма, он насильно врывался в него в шапке, произнося возмутительные кощунственные ругательства, и замечательно, что, благодаря бездействию местных станичных властей, все эти дерзкие поступки Козина сходили ему с рук безнаказанно. Возмущённые постоянными дерзкими поступками Козина и его последователей столько же, сколько и бездействием властей, казаки ст. Зассовской 26-го декабря 1890 г., после того как хлысты открыто на площади начали издеваться над св. хоругвями, несёнными после погребения с кладбища в храм, собрались и огромной толпой отправились избивать по станице всех хлыстов и в особенности последователей Козина. От этого побоища, вследствие которого, говорят, один из хлыстов скоро и умер, успел скрыться один Козин, убежавший отсюда в соседний город Майкоп, где за публичное распространение противогосударственных идей и пропаганду своего лжеучения был арестован и заключён в тюрьму, но выпущен из неё, так как на суде признан экспертами сумасшедшим. Заметим, что в последнее время вошло в моду со стороны экспертов объявлять умственно ненормальными религиозных преступников подобных Козину, хитрых вожаков сектантов и раскольников и тем давать ложное основание к оправданию их на суде.

Оправданный на суде Козин в 1892 г. перенёс свою пропаганду из ст. Зассовской в соседнюю станицу Владимирскую, а затем и в другие близлежащие станицы. Таким образом ново-хлыстовщина распространилась теперь уже в следующих шести соседних местах Кубанской области: в г. Майкопе и в станицах Зассовской, Владимирской. Тульской, Кужорской и Упорной. Сколько всех теперь последователей Козина, пока трудно определить за отсутствием положительных данных. На основании же слов самих сектантов и наших личных соображений, число всех ново-хлыстов в 1894 г., кажется, достигало более 50 семейств.

Вот содержание религиозно-нравственного миросозерцания ново-хлыстов⁵⁸, в котором читатель не увидит и тени христианства, до того сильно искажено оно в лжеучении этой новой секты.

Единственным источником своего вероучения ново-хлысты признают только человеческий разум; богодуховенность же всего ветхозаветного и новозаветного Писаний, а тем более св. Предания, они решительно отвергают. «Мы, впрочем, – заметил мне как-то вожак их Бондаренко, – принимаем из Писания только-то, что нам нравится, а что не нравится, то отвергаем и работаем собственным умом». Строго же говоря, ново-хлысты отвергают всё св. Писание, как это видно из дальнейшего изложения их вероучения.

Учение ново-хлыстов о Боге, сравнительно с учением о Нём других сектантов, довольно оригинальное, но исполненное самых грубых противоречий, в высшей степени запутанное и трудно понимаемое, в особенности, если взять во внимание своеобразный их способ выражаться всегда фигурально, что замечается вообще у всех хлыстов. Только после многих бесед и расспросов можно было понять их учение о Боге; передаём это учение так, как мы уяснили его себе со слов самих сектантов.

По учению ново-хлыстов, Бог есть дух, вечный, всемогущий, вездесущий, внутренне «пребывающий во всём движущемся». Он есть сама движущая весь животный мир сила; в неорганическом мире Его нет. Всё, что обладает присущей ему от природы способностью самостоятельного движения, имеет внутри себя Бога, вернее, – частицу Божества; так что, по словам Бондаренко, всякое животное и последняя козявка, имеют в себе частицу Божества. Отдельно от мира и самобытно, по учению сектантов, Бог не существует. Он разлит по неравным частям во всём животном мире, но сознаёт себя, как Бога, только в человеке, и то в одних только ново-хлыстах.

Разделяя пантеистическое воззрение на Божество, ново-хлысты, как это ни странно и не логично, в то же время придерживаются и учения о Нём антропоморфистов. По учению ново-хлыстов, до творения видимого мира Бог не имел Лиц св. Троицы; Троица явилась уже только перед самым сотворением мира. До этого же времени от вечности существовала, по их словам, какая-то неопределённая масса, в которой пребывал Бог Дух. Желая создать видимый мир, Дух и начинает отделяться от этой бесформенной массы, чтобы из неё уже создать вселенную. Но так как Бог устроил мир словом, а дух без плоти говорить не может, то Бог прежде устроения мира, – учат ново-хлысты, – «набирает на Себя плоть пречистую, подобно тому как бабочка набирает сама на себя красивые цвета». Дух, одевшись плотью, (в форме человеческого тела) и вселившись в неё, уже может говорить, и тогда-то начинает из массы творить мир словом, т. е. посредством речи. Таким образом в момент принятия Духом на себя плоти и появляется Троица: первое лицо – Дух, второе – Плоть и третье – Слово. Проще, – Бог есть тот же во плоти человек, только бесконечно могущественнее обыкновенных людей; потому то Он и мог мир создать. Бог, учат сектанты, и есть, собственно говоря, первый на земле человек во плоти. «Ведь сказал же Он, рассуждает Бондаренко: «сотворим человека по образу и по подобию Нашему», значит, Бог при творении человека имел уже плоть и слово, так как один дух без плоти ни образа никакого не может иметь, ни говорить не может. В то время как Дух отделяется от неопределённой массы и «набирает на себя пречистую плоть», от этой же массы отделяются части, из которых впоследствии Бог творит солнце, луну и звёзды, а Сам остаётся на земле, на которой создаёт всё существующее и человека.

Вопреки ясному учению Слова Божия о происхождении всего рода человеческого от одной Богом созданной четы (Быт.3:20; Деян.17:26; Рим.5:12,16,18 и др.), ново-хлысты учат, что Адам, не есть единственный родоначальник человечества, что и до него было так же много людей, как и других вообще созданных тварей. Но люди ничем не отличались по своей жизни от животных, потому что не знали, что они сотворены по образу Божию. Когда же Бог избрал одного из среды всех многочисленных людей и просветил его, т. е «сотворил», или, когда Дух вошёл в человека, тогда только последний сознал, что сотворён он по образу Божию, через что получил блаженство, или рай духовный, внутренний. Это собственно и был первый созданный Богом человек. От него произошёл род людей благочестивых, т. е. ново-хлыстов; но через несколько поколений один из рода благочестивого, тоже могший от своих уже родителей получить «Духа» и блаженствовать, «был прельщён природой»: жил, как ему хотелось, проливал даже кровь братьев, за что и изгнан был из рая, т. е. лишился духовного блаженства, полученного предками: это и был библейский Адам, имя которого означает «изгнанник» (?), первый же созданный Богом человек неизвестно, как назывался.

Тогда как Слово Божие ясно учит о заражении всего человечества Адамовым прародительским грехом (Пс.50:7; Рим.5:12,16,18; Еф.2:3 и др.), ново-хлысты учат, что грех Адама не мог перейти на всё потомство его, так как дети, происшедшие от согрешивших прародителей, могли и теперь могут получить духа «через просвещение словом», или путём научения от людей благочестивых, т. е. ново-хлыстов; поэтому никакого первородного греха у человека и быть не может.

Христианское учение о духах бесплотных ново-хлысты совершенно отвергают. Мира невидимого, или ангелов, по их словам, Бог вовсе не творил. Если христиане верят в существование бесплотных духов, то это, по мысли ново-хлыстов, величайшее их заблуждение. Духи бесплотные никаким образом существовать не могут; ангелы непременно должны иметь тела, иначе они, как духи, не имея, по выражению Бондаренко, «перегородок», т. е. тел, все сольются между собой подобно тому, как воды, если не заключены в известные сосуды или не разделены природными препятствиями, должны непременно слиться в одну массу. Ангел есть в каждой отдельной личности человеческой, проще сказать, – каждый человек есть в тоже время и ангел. Ангелы разделяются, учат ново-хлысты, на три степени: на ангелов видимых, невидимых и злых. Человек, который «просвещён словом», т. е. учением этой секты, есть ангел «видимый», потому что он ближе к Богу, «видит Бога»; непросвещённый словом, т. е. не принадлежащий к секте ново-хлыстов, – ангел «невидимый», ибо он удалён от Бога, «невидит Бога»; злые ангелы –это те люди, которые приняли учение ново-хлыстов, но у которых дела не согласуются с их учением, между тем как они имеют дерзость против Бога считать Его в себе. Следовательно, начало в мире зла не от злого духа, а от самого человека, или вернее – от природы, которою прельщается человек. Ангелы существуют единственно для прославления Бога, посему Иисус Христос явится во второй раз «на лицах ангелов видимых», т. е. на лицах ново-хлыстов.

Мы уже видели, что ново-хлысты совершенно отвергают христианское учение о первородном грехе; отсюда уже естественно вытекает и их лжеучение о лице Господа нашего Иисуса Христа: отвержение учения о Нём, как о Спасителе мира. В своём лжеучении о лице Спасителя ново-хлысты не только исказили учение о Нём христианское, но и резко отвергли учение хлыстов об их лжехристах. Хлысты верят в постоянное непрерывное перевоплощение Иисуса Христа и почитают за «христов» более выдающихся своих вожаков, окружающих себя «богородицами», «апостолами» и «пророками», ново-хлысты всё это учение хлыстов, весь этот религиозный их культ называют «сумасбродством». Вот, напр., мнение Бондаренко, ученика Козина, о лжехристах хлыстовских. На вопрос наш, есть ли и у них свои христы, Бондаренко ответил: «какие там христы? христов теперь нигде нет; да и можно ли простого мужика считать за Христа видимого? Разве это не выходит безумное идолопоклонство, когда хлысты становятся перед своими христами на колени, целуют их ноги и воздают им многие другие видимые божеские почести? Ведь Христос хлыстовский, по их же учению, рождает своих учеников духовно, а поклонения от них требует себе видимого; значит он не Христос, а от слов: «и родил» – «Ирод».

По учению ново-хлыстов, Иисус Христос был обыкновенный человек: зачался Он и родился, как и все люди; никаких чудес Он не творил, да и не мог творить, потому что их на земле никогда и не было. Словом, Христос, учат сектанты, был простой человек, а не Богочеловек. Но Он имел в себе Духа Божия (т. е. принял учение ново-хлыстов) и посвятил всю свою жизнь тому, чтобы свидетельствовать словом о Боге. Слово Его в некоторых вселилось, вследствие чего они приблизились к Богу; но многие из людей не поняли Его учения и распяли Его, отчего Он назван Христом, что означает «распятый» (!?). После смерти Христос, учат сектанты, воскрес, т. е. воскрес своим учением в душах своих последователей, и вознёсся на небо, т. е. «на них бо», – на главы своих учеников духом. «Это только вы, говорят ново-хлысты, православные, осиротели, ибо ваш Христос ушёл от вас куда-то на небо, у нас же внутренне во всех всегда Он пребывает». На этом основании ново-хлысты любят говорить, что в них во всех Христос и они все во Христе.

Сильно верят ново-хлысты тому, что Христос придёт вторично, но не как Бог, а как могущественный человек, который будет жить на земле несколько лет, и слава о Нём пройдёт по всему миру. Придёт Он для того, чтобы обличить тех, которые не приняли учения ново-хлыстов. Обличение Его будет так сильно, что совесть каждого человека как бы сожжёт его, во избежание чего и нужно каждому поспешить вступлением в секту ново-хлыстов. Впрочем, по убеждению сектантов, православие существовать не вечно будет: рано или поздно (скорее всего тотчас после пришествия их христа) восторжествует их учение, после чего почти каждый поспешит присоединиться к ново-хлыстам и будет блаженствовать с ними, каковое блаженство (внутреннее, духовное) сектанты и теперь имеют, так что лучшей награды за их веру и жизнь уже более им не будет, да её им и не нужно. Те же люди, которые почему-либо не поверят имеющему вторично явиться ново-хлыстовскому христу, чрезвычайно сильно душой будут мучиться, что видели его, но не приняли и тем сами удалили себя от блаженства.

(Окончание будет).

(Хроника)

Содержание: Интеллигентное сектантство и его отношения к народному. Историческая постепенность в развитии сектантской догмы. Переживаемый новевшим сектантством кризис и интеллигентные попытки к объединению лжеучения рационалистических толков. Восприимчивость сектантства к религиозно-социалистической пропаганде и вожделения конституционалистов. Антихристианское направление в сектантстве. Анонимные сектантские произведения и трактаты и их вредные тенденции. Новые пути и оригинальные способы сектантской пропаганды. Интеллигентные проповедники сектантства, в роли странников – пилигримов, чернорабочих и мелких торговцев. Тенденциозные народные издания и журналы. Заграничный орган штундистов по поводу распространения безбожных сочинении графа Л. Толстого. История Штевен с миссионерской точки зрения. Успехи штундо-баптизма среди молоканства. Тифлисская община. Штунда среди молокан Самарской и Таврической губернии. Где „свободно“ живётся на Руси штундо-баптистам? Штундизм на почве мистических сект и старообрядчества. Новые секты „Мормонов и Грачевцев“. Религиозные воззрения и общинный быт Ставропольских жидовствующих сектантов. По поводу статьи Недели „Самарские еретики“.

В январском нашем обозрении современного состояния новых и старых толков рационалистического сектантства мы коснулись вопроса об опасностях, вызываемых настойчивыми попытками интеллигентного сектантства стать руководителями тёмной массы последователей народных новейших ересей.

Явление это служит действительным и важным фактором, с которым миссии Церкви приходится серьёзно считаться и который в будущем грозит крупными осложнениями существующей сектантской болезни. В настоящий раз мы остановим внимание читателей на фактической стороне указанного вопроса. Численный рост новейших сект, как сказано было ранее, в последние годы относительно приостановился, но за то прогрессирует с большей силой внутреннее развитие этих сект, выражающееся в стремлении к формальному самоопределению и логическому обоснованию догмы своего лжеучения. В истории всех наших народных сект наблюдается одно, общее всем им, явление – это преобладание (в первой стадии жизни отпавших в новую секту) отрицательной стороны учения над положительной. Всякий отпавший от православия легко скажет, во что он не верует и что отрицает из учения православной Церкви, но никак не может дать не только более или менее определённого, но и какого бы то ни было, ответа на вопрос: во что он верует ныне, при совращении в сектантство.

Если вы сразу беседуете по этому предмету с несколькими сектантами, то все они будут разноречить друг с другом в ответах на вопросы о положительном учении своей секты, а в конце концов скажут собеседнику: «вы просвещённые, а мы люди тёмные и малограмотные», и попросят «распытаться на счёт их новой веры у Петра или Ивана», (вожаков), которые дело понимают-де лучше всех других и могут дать ответ о их уповании... Не согласны в своих понятиях и сами вожаки. Такое преобладание отрицательной стороны над положительной, составляющею обыкновенно главное содержание секты в первый период её жизни, естественно становится недостаточным для дальнейшего её развития. Это, более или менее, скоро же сознаётся передовыми представителями общины (но отнюдь не всей массой: последняя в сектантстве чрезвычайно темна в вопросах веры). Тогда начинается период искания положительных формул содержания исповедуемой сектантской общиной новой веры, период относительной разработки положительной доктрины сектантства. Для многих сект – это период критический, так как выработать свой устойчивый положительный строй мировоззрений и правил жизни несравненно труднее, чем жить отрицанием существующих, унаследованных от предков, уставов церковной и бытовой жизни. С этого периода для одних сектантских общин начинается период разложения и дробления на под-секты, а для других – слияние с толками, более родственными по духу, и притом, более близкими к истине христианского учения, а потому и более устойчивыми. Задачи миссионерского наблюдения состоят в том, чтобы не упускать из виду ни на минуту этих периодов развития в жизни сект. В частности, современной противо-сектантской миссии необходимо знать, что наше новейшее сектантство пережило изложенный первый период в своей новой религиозной жизни и вступает уже во второй трудный процесс внутреннего самоопределения. Наблюдения доказывают, что в последние именно годы сектантский рационализм ищет выражения в одной общей форме и стремится в лице передовых представителей своих к более устойчивому религиозно-философскому обоснованию своей догмы; вследствие чего делаются постоянные попытки к сближению и объединению в одно целое многих толков и разновидностей современных сектантских лжеучений. Ещё на втором миссионерском съезде в Москве 1891 г. упоминалось о существенных попытках передовых сектаторов объединить рационалистическое сектантство в одной форме, «чтобы дружнее действовать против православия и в интересах успеха своей ереси». На съезде предполагалось, что со временем господствующей формой русского рационалистического сектантства будет штундо-баптизм, который в последнее двадцати-пятилетие значительное получил распространение не только среди православных, но и среди молоканства, штунды духовной, пашковщины, и даже среди беспоповщинского раскола.

В настоящее время едва ли можно вполне согласиться с упомянутым предсказанием съезда миссионеров. Секты наши, в большинстве своих последователей, скорее всего способны объединиться на почве такого религиозного лжеучения, которое, разрешая вопросы веры, в тоже время не оставляло бы без ответа и социальных интересов общественной и государственной жизни. И потому будущность предстоит интеллигентной религиозно-рационалистической доктрине, а не народной, какой является штундо-баптизм. Не надо забывать, что все секты, выходя из одностороннего теократического взгляда на жизнь общества и формы управления государственного, относятся крайне критически ко всем современным формам и строю не только церковной, но и общественной жизни православного отечества и таят в сердце своём совершенное недовольство ими. И вообще почва сектантства очень удобна для воздействия либеральной «интеллигенции» на народную массу. Сектантство тёмную массу народа делает восприимчивой ко всякому ветру учения, как сбитую с пути её исторических устоев, а этого только и нужно всевозможной «интеллигентной пропаганде», давно стремящейся овладеть мировоззрением народа, чтобы растлить его потугами либерального прогресса. Пока «интеллигентная» пропаганда 60-х годов подходила к народу слишком грубо и слишком прямо обнажала своё нигилистическое миросозерцание, диаметрально противоположное миросозерцанию набожного народа, масса не поддавалась обольщению и сторонилась от просветителей «блажных». Теперь эта пропаганда может принять и уже начинает принимать более тонкие и более обманчивые формы, являясь в библейской оправе рационалистического сектантства.

Враждебно настроенные к православной Церкви вместе и к государственному строю русской жизни наши интеллигентные конституционалисты, по-видимому, давно поняли эту слабую сторону народного сектантства и потому являются к нему в последние годы с своими настойчивыми услугами, пытаясь внушить сектантам, ограниченным русскими законами в свободе пропаганды своих лжеучений, что религиозные стеснения в России и меры административного пресечения развития сектантства среди православного населения – результат монархизма и что свобода исповеданий возможна в нашем отечестве только с падением «царско-чиновничьего режима», при конституционных порядках государственного управления.

Конституционалисты лелеют надежду, что они в своих «бессмысленных мечтаниях» найдут себе в последователях сектантства верных товарищей и союзников. Достойно внимания, что, в своих настойчивых стремлениях добиться равноправия с господствующим православием, все секты протестантского направления временно вошли в союз, оставив мелкие догматические разногласия... Эти ухищрения, по-видимому, интеллигентных пропагандистов, хотя и несомненно бесплодные, повсеместно подняли снова дух сектантов в последние месяцы, как об этом сообщают нам миссионеры.

Видимым результатом интеллигентного содействия народному сектантству служит, между прочим, нарождение среди последователей наших сект особого типа сектантов – рационалистов. Последние, содержа одинаковое со всеми прочими рационалистическими сектами отрицательное учение в отношении догматов, обрядов и установлений православной Церкви, отрицают Божество Спасителя мира, признавая Его за великого учителя; крестную же смерть Богочеловека считают спасительной лишь в том смысле, что она служит вечно ободряющим примером для всех страдальцев за правду и истину. Священное Писание сектанты этой группы не признают богооткровенным и незыблемым источником веры и допускают полный произвол не только в понимании и толковании Св. Писания, но и в выборе из него тех или других мест, сообразно со своим суемудрием, – причём тексты, обличающие их лжемудрование считают позднейшими интерпелляциями (вставками), сделанными будто бы «церковниками» (иерархией) и правительством в своих интересах господства «над званным в свободу» – народом Божиим. Главным, руководящим в жизни людей, законом, признают не заповеди Господни, а разум, совесть и благо личной и общественной жизни людей.

Направление это, отличаясь некоторыми претензиями на религиозно-философское обоснование своей догмы, появилось и распространяется среди тёмной массы штундистов, конечно, не самостоятельно, а при участии и живом содействии интеллигенции. В руках передовых представителей народных сектантских общин попадаются рукописные анонимные произведения, несомненно принадлежащие интеллигентным авторам, в форме религиозных сектантских трактатов, в катехизическом популярном и даже простонародном изложении. Одни из таких произведений заключают в себе исповедание веры, в духе упомянутого направления, другие же – популярные комментарии на св. Писание, аллегорические, в библейском духе, рассказы, а также и апологии рационалистического сектантства. В религиозном отношении произведения эти имеют задачей провести в сознание народа не только противо-церковные и противогосударственные, но и прямо противохристианские деистические и пантеистические взгляды на Божество, мир и человека. Догматы отечественной Церкви, весь её строй и служителей её лица этого направления подвергают самой язвительной и беспощадной критике и осуждению, трактуя учение православия, как нечистое учение, содержащее еврейские легенды: Ветхий Завет не признают они нужным для христиан, а Евангелие не считают святой и богодухновенной книгой; заповеди Закона Божия отрицаются и заменяются законом «совести»; нужная для благоугождения Богу вера определяется ими «как совокупность убеждений», руководящих жизнью человека и т. д. В довершение всего эти сектантские трактаты не ограничиваются областью веры, а останавливаются преимущественно на вопросах чисто общественных и разрешают таковые только по-видимому на религиозной почве, при посредстве ряда ссылок на библейские тексты, но в духе социализма и не везде даже прикровенного. Особенно часто затрагиваются и тенденциозно разрешаются вопросы о благе всех людей, свободе, равенстве, братстве, властях, о государственных повинностях, присяге, войне и судах...

Противо-сектантская миссия, чтобы во всеоружии вести дело борьбы с этими опасными течениями в нашем сектантстве, должна внимательно следить не только за происходящими в мире сект явлениями, но за теми путями, по которым идёт современная пропаганда сектантских лжеучений. Пути же эти весьма разнообразны, и мы отметим из них лишь наиболее характерные. И в этом отношении наше время представляет не мало новых и неожиданных скрытых и хитрых приёмов пропаганды⁵⁹, гораздо более опасных для православного народа, чем те, которые употреблялись в первый период жизни сектантства немецкими простонародными проповедниками лжеучения. Из таких новых способов пропаганды должно обратить внимание приходской миссии на распространение лжеучений странниками – сектантами. Известно, что народ наш искони любит «странничков Божиих» и относится к ним с полным доверием. И вот в последнее время иногда появляются странники, по внешнему своему виду ничем не отличающиеся от традиционного типа странников. Тот же длинный кафтан, – отращенные волосы, котомка за плечами, посох в руке. Появляются они в монастырях, заходят в церковь и по-видимому молятся, крестятся (хотя не часто). Затем, без всякого труда сходятся с простым людом, с богомольцами, которые всегда не прочь послушать интересного рассказчика, много на своём веку исходившего по св. местам. И вот тут-то начинается пропаганда сектантства, пропаганда осторожная, ловкая, замаскированная, медленно вливающая яд духовного растления в раскрытое доверием сердце простолюдинов, особенно из богомольцев. Сатанинская хитрость достигает своей цели: чего нельзя сделать прямой проповедью, то достигается под маской благочестия; чего не стали бы слушать от штундистского пресвитера, то легко усвоят от чтимого странника. Здесь обман почти неуловим в своих действиях и не искореним в своих пагубных последствиях.

Странники – сектанты чаще из фанатичных добровольцев интеллигентов, чем из простолюдинов. Года два назад в Киевских обителях появился из далёкого севера (Архангельска) такой интеллигент, проповедник пашковщины: молодой человек, симпатичной наружности, занимал хорошо обеспеченное место (в 1200 руб. жалования); совращённый Петербургскими «дамами большего света» в пашковскую секту, несчастный фанатик оставил дом, родную семью, старика – отца и, одевшись в подбитый ветром полукафтан, пошёл странствовать по белу свету с проповедью о спасении «одной верой без церкви, таинств, без креста, поста и попа». В Курске пристал к сектанту – пилигриму какой-то «недужный» шальной купеческий сын. Самозванные учителя сняли в Киеве квартирку, куда зазывали из начлежных домов и монастырских странноприимниц слушателей и слушательниц из простого народа и вели с такими беседы о вере по целым ночам, пели и пили чай. Но к счастью не долго этим проповедникам пришлось сеять свои плевелы на Киевской благодатной ниве.

Другие из интеллигентных проповедников сектантства с университетскими дипломами – навязываются за дешёвую цену (наприм., 1 руб. 50 коп. в месяц) к крестьянам в работники. Так, между прочим, ведётся пропаганда толстовщины на Кавказе, среди духоборья и молоканства. При этом один из таких проповедников – работников, плохо умеющий возделывать поля, усердно трудится над разработкой, по его выражению, молоканской засорённой почвы, очищая её от трёх пунктов помешательства, т. е. веры: в богодухновенность св. Писания, в божественность Спасителя и в чудеса... А хозяин молоканин, вероятно, и не подозревает коварства «дешёвого батрака».

В близком духовном родстве с упомянутыми типами проповедников странников и рабочих стоит и тот проповедник баптизма, который, по свидетельству «Камчатск. Епарх. Вед.», распространяет своё лжеучение в далёком Амурском крае. Этот проповедник (фамилия его Делака) – довольно тёмная личность. Он родился несторианином в Месопотамии. Явившись в Россию, он перешёл сначала в молоканство, потом в штундизм, и наконец, сделался баптистом, а далее перейдёт в толстовщину. Лжеучение его пока распространяется среди молокан. В столице, а равно и в других больших городских центрах, где привилось новейшее сектантство, как напр., в Киеве, Харькове и Одессе, для распространения лжеучений среди простого народа практикуются свои особые приёмы и учреждён целый штат миссионеров – торговцев, которые. под предлогом торговли, скитаются около фабрик, извозчичьих квартир и других мест, где бывает постоянное скопище народа. Заходят они и в кухни господских квартир и всюду, предлагая свой товар, заводят разговор о божественном и стараются совратить простодушных людей в свои погибельные ереси. Между этими замаскированными торговцами часто встречаются книгоноши, продавцы суровких товаров, тёплых рубах и рукавиц, разносчики чая, сахара, мяса, рыбы, дичи, овощей и фруктов. Все они очень мало заботятся о выгодной продаже своего товара, который и носят собственно только для прикрытия своей действительной цели, а главным образом стараются о совращении возможно большего числа людей в своё учение; за что получают несравненно большее вознаграждение, чем сколько могла бы дать им торговля. С.-Петербургский Духовный Вестник⁶⁰ так описывает преступную пропаганду этих миссионеров сектантства. Заходит такой книгоноша в квартиру рабочей артели и предлагает купить книгу или другое что, у него есть ещё – перья, карандаши, чай, он принимает заказы на штемпеля, печати. Пока покупатель выбирает, что ему надо, он вынимает евангелие и начинает читать подчёркнутые места. Продавцы суровского товара, большей частью раскупаемого женщинами, и действуют среди лиц женского пола; последние легче, чем мужчины, поддаются убеждениям красноречивых проповедников. Продавцы тёплых фуфаек и рукавиц раскидывают свои сети преимущественно по дворницким, так как дворники всегда себе покупают на зиму тёплые рубахи. Разносчики рыбы, мяса и овощей избирают для своей деятельности мелкие квартирки бедных кварталов. Разносчики дичи и фруктов ходят по кухням господских квартир и легко совращают с пути истины простодушных, доверчивых и в большинстве случаев безграмотных деревенских женщин и девушек.

Но намечены и облюбованы сектантской пропагандой и другие более удобные пути засорения народной мысли и медленного, но верного отравления православного самосознания и чувства простого народа. Это народная литература и школа. Особенная бдительность в этом отношении должна быть со стороны пастырской миссии – именно в нестоящее время какой-то лихорадочной суетливости в области народного образования. Среди интеллигенции и около этого дела организуются целые кадры добровольцев, занимающихся составлением и изданием народных книжек. Появляющиеся на свет Божий новые книжки печатаются десятками тысяч и усердно распространяются во всех и даже самых далёких, уголках России. Фабрикуются все эти издания «для народа» все теми же «интеллигентами», мировоззрение которых полу-сектантское, полу-атеистическое, а больше материалистическое и легко укладывается в рамки всяких штундистских отрицаний, в отношении коренных устоев нашей церковной и народной общественной жизни. Понятно, что в произведениях таких авторов не могут не проглядывать, хотя бы при самой строгой цензуре, если не прямо мировоззрение таких авторов, то их взгляды, симпатии и т. д.

Целая серия таких религиозно-народных изданий сектантствующей интеллигенции, ныне в большинстве своём запрещённых к распространению среди народа, принадлежит закрытому в 1885 году «Обществу распространения религиозно-православного чтения». Общество это служило органом пашковщины. Во главе издательского дела стоял своей инициативой и капиталом известный глава пашковской секты отставной полковник В. А. Пашков, Барон Корф и К°.

К тому же антицерковному типу принадлежат и издания известной фирмы «Посредник». В последние годы фирма эта сделалась органом Толстовщины. Издания фирмы «Посредник», составленные занимательно и народно, имеют широкую распространённость среди грамотного народа и даже на самых отдалённых окраинах. Особенно любимы книжечки Пасредника сектантами. На Кавказе, напр., последователи такой темной секты, как духоборческая, которая искони относилась враждебно к грамотности и ко всякой книжке, и те зачитывались «Эпиктета, Сократа, Диогена, Фабиолы» и др.; оттуда между прочим почерпают просветление своих религиозно-социальных понятий, а может быть, и вдохновение для печальных событий в духоборье последних двух лет.

Большой пользуются популярностью у сектантов разных толков и периодические издания – «Воскресная Беседа», издаваемая в С.-Петербурге княгиней Щербатовой, и «Братская Помощь», издаваемая в Саратове с 1888 года, членом судебной палаты г. Устимовичем. Первоначально последний журнал преследовал только цели благотворительности, но потом расширил свою программу и сделался журналом, посвящённым разрешению вопросов общественной жизни на началах христианской любви.

По отзыву органа С.-Петербургской Академии журнал г. Устимовича является проводником протестантских идей, лёгших, как известно, в основу учения большинства наших рационалистических сект. При этом редактор очень часто наполняет свой журнал перепечатками того, что из литературы цензурой изъято и признано вредным по направлению. Так, г. Устимович перепечатывает в свой журнал пашковские брошюры и статьи из пашковского журнала «Русский Рабочий», журнала запрещённого и давно изъятого из употребления, причём не везде даже указывает эти заимствования. При этом журнал явно избегает тем и предметов православно-церковного содержания. Как относятся сектанты к журналу почтенного судебного деятеля, вот что рассказывает один священник в Церковн. вестнике. «Входя в дом одного из вожаков сектантов – баптистов, я увидел прибитым на стене в переднем углу лист, окрашенный в светло-голубую краску и испещрённый без всякой связи текстами из Евангелия и Апостола, напечатанными крупными чёрными буквами. Сверху листа к этим текстам шли лучи в виде полукруга, а снизу под текстами помещена подпись громадными чёрными буквами: «Памятка Братской Помощи. Устимович». Хорошо зная недоверчивость наших сектантов к религиозно-нравственной литературе православных писателей, я весьма заинтересовался журналом «Братская Помощь» г. Устимовича, о котором до сих пор имел смутное представление. Расспросил о содержании этого журнала сектантов, и они дали мне о нём самые блистательные отзывы». Совершенно откровенно и прямо служат пропаганде лжеучения сектантства и раскола гектографические станки и скорописчие машины Риненгтона и др.

Исполнительным органам административной власти при наблюдениях за сектантской пропагандой приходится встречать гектографированные вероизложения и обрядники сектантов, дневники и копии с писем более уважаемых вожаков сектантства или интеллигентных любимцев последних, как напр., гр. Л. Толстого, кн. Хилкова, В. А. Пашкова. Машины Риненгтона очень усердно служат тайному изданию религиозно-социальных и моральных произведений графа Л. Толстого. На юге России и на Кавказе открыты целые мастерские по изданию ручными способами новых творений смелого сочинителя нового христианства и составителя барственного евангелия. Настолько широко распространение запрещённых сочинений гр. Толстого, что даже заграничный орган русской штунды в одном из последних своих № истекшего года с тревогой замечает о распространении в России в тысячах экземпляров (среди последователей сект) последнего сочинения гр. Толстого «Царствие Божие внутри вас или христианство, не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание», и предостерегает последователей своих сект от увлечения богохульными воззрениями графа на основные догматы христианской веры. Вот до каких геркулесовых столбов дописался граф – беллетрист в области веры, что внушает страх за веру самым крайним сектантам.

Сектантская пропаганда давно обнаруживает стремление проникнуть за стены начальной народной школы. Почин в этом сделали ещё в 80 годах пашковцы в Петербурге учреждением школ и приютов без закона Божия и проч. В истекшем году обнаружился один очень характерный в этом отношении факт, наделавший довольно шуму в печати. Это история г-жи Штевен. Образованная и состоятельная светская барышня Штевен, которой, очевидно, наскучила пустота светской жизни, решила посвятить себя, свои знания, способности и материальные средства доброму делу народного образования. С этой целью она поселилась у себя в деревне (в Арзамасском уезде) и открыла здесь школу; потом начала и в окрестных сёлах постепенно открывать школы грамоты, учителями в которые назначала туда лучших учеников окончивших те же школы. Наконец, в 1894 году для лучшей подготовки учителей она открыла у себя в деревне Яблонове летние учительские курсы. На первых порах деятельность г-жи Штевен пользовалась сочувствием населения, поддержкой со стороны местного духовенства и даже покровительством высших властей. При таких благоприятных условиях школы г-жи Штевен быстро открывались одна за другой. Но очень скоро положение дела совершенно изменилось. Прежде всего изменили свои отношения к школам г-жи Штевен сами крестьяне. Среди них начали ходить рассказы о том, что один из назначенных Штевен учителей ел в Великий пост скоромное и потчевал им учеников, другой не ходит в церковь и т. п. Эти рассказы побудили и местное приходское духовенство, в ведении которого должны по закону находиться все школы грамоты, отнестись повнимательнее к деятельности г-жи Штевен. При этом обнаружились некоторые обстоятельства, вызвавшие у приходских священников недоверие к просветительной деятельности Штевен: оказалось, например, что г-жа Штевен близко знакома с известным Пашковым и в учителя своих школ она старалась определять бывших учеников Пашковских училищ, а сами школы свои нередко снабжала книгами и брошюрами, частью не одобренными и не рекомендованными Учебным Комитетом при св. Синоде, а частью даже прямо запрещёнными. Наконец, из официальных донесений Нижегородскому епархиальному училищному совету от его отделений и от священников – наблюдателей выяснилось, что некоторые из штевенских учителей оказались неблагонадёжными в религиозно-нравственном отношении, а одна учительница была устранена от должности по политической неблагонадёжности. По получении всех этих сведений Нижегородский епархиальный училищный совет постановил: воспретить г же Штевен всякую деятельность по открытию и организации школ грамоты в Нижегородской епархии, освободив её от звания попечительницы тех школ, при которых она в этом звании состояла («Церк. Ведом.» 1895 г. № 29).

Эта «штевенская история» представляет для нас двоякий интерес. С одной стороны, несомненно, что штевенские школы являлись проводниками в народ идей Пашкова. Толстого и других современных вольнодумцев. Если влияние этих школ, может быть, ещё не успело сказаться значительным заражением народа, то за это мы должны быть благодарны только бдительности местного духовенства и своевременно принятым мерам епархиального начальства. Без этого же штевенские школы грамоты, наверное, в скором же времени сделались бы школами пашковщины, толстовщины и т. п.

В современной жизни старых рационалистических сект мы в прошлый раз отметили одно интересное для миссионерства явление, – это отсутствие в последних прежнего самодовольного покоя и устойчивости в воззрениях, вследствие чего секты эти представляют ныне удобную почву для пропаганды идей новейшего сектантства. О молоканстве миссионерские отчёты сообщают, что штундо-баптизм проник во все главнейшие центры этой секты и имеет там видимый успех. Так, в Тифлисе штундо-баптистическая община, довольно многочисленная, исключительно составилась из отпавших от молоканства; большинство из членов этой общины люди богатые (купцы); один из Тифлиских баптистов некто г. Ф-лов владетель целого квартала домов. Общинное моление, обыкновенно, у него отправляется в роскошной гостиной, под сенью целого леса комнатных цветов и растений; в этом отношении Тифлисская моленная Ф-ва не уступит моленным салонам столичных пашковисток.

Во Владикавказе идёт ожесточённая борьба между баптистами и молоканами. Нужно заметить, что молокане поселены в этом городе сравнительно недавно из Закавказья, по инициативе одного администратора, желавшего осчастливить город русским элементом, во к сожалению не знавшего, как и многие другие деятели Кавказской окраины, ничего лучшего в России, кроме сектантов... О происках молокан местные баптисты отзываются с ожесточением и говорят, что «православные обыватели сравнительно с молоканами кроткие агнцы и что нет той клеветы и злобного навета, которых бы не решались молокане взвести на местных баптистов... Среди молокан Самарской губернии также успешно распространяется штундо-баптизм, причём в Николаевском уезде штундизм привился в форме евангелизма, а в Новоузенском – в форме баптизма. Причина этого, по отзыву миссионера о. Матушевского, заключается в различии религиозных воззрений проповедников лжеучения в том и другом уезде.

Насадителем штундизма с характером евангелизма были Игнатий Саяпин и его ученик Борис Федюнин; пропагандистами же баптизма являются Ив. Шапошников и книгоноша Саратовского библейского общества Дубовский мещанин Яков Деляка (Сириец). Нужно заметить, что между этими пропагандистами не было розни: их объединяла вражда к православию и они даже вместе совершали миссионерские путешествия. Внимание пропагандистов штундизма было первоначально устремлено на вожаков и влиятельных лиц в среде молоканства, которым, в случае перехода их в штунду. предоставлялось право пресвитерства и духовного руководства. Начётчики молоканские превращаются в штундовых пресвитеров. В деле распространения штундизма среди молокан играют также немалую роль и родственные между ними связи.

Отмечены в отчёте св. М-ского следующих два характерных эпизода из истории насаждения штундизма в Николаевском уезде. Начётчик Андросевских молокан Песков самостоятельно дошёл до убеждения, что молоканство, через отрицание внешних проявлений в религиозных чувствах, впало в противоречие с евангельским учением; склонил он к этой мысли и своих единомышленников, создать же своей секты он не мог. Штундист Федюнин воспользовался этим обстоятельством и насадил в среде Андросевских молокан штундо-евапгелизм; многие из них приняли крещение от вожака штундо-баптизма Шапошникова.

Интересен также следующий эпизод из пропагандистской деятельности штундистских вожаков, характеризующий настроение молокан по отношению к незваным учителям новой веры. Штундистские вожаки: Н. Шапошников, Я. Деляка и Б. Федюнин однажды посетили собрание Яблоно-Врагских молокан в воскресный день: в этом собрании был Самарский молоканский начётчик Чернышев. Между Шапошниковым и Чернышевым произошёл горячий спор по поводу «вводного» крещения. Перевес был на стороне Шапошникова, доказавшего на основании слова Божия необходимость водного крещения. Чернышев, будучи не в состоянии опровергнуть эти доводы, прибёг к следующей молоканской уловке: «в какое время дня вы крестите»? он спросил. – Федюнин ответил: «ночью». – «Если ночью, то вы тати, следовательно, не христиане». Это возражение Чернышева произвело полный эффект. Спор кончился тем, что непрошенных проповедников изгнали с посрамлением.

Были попытки насадить штундизм в других местах Самарской епархии, но особого успеха не имели. Численность последователей обоих фракций штундизма в Самарской епархии простирается свыше 700 человек обоего пола.

В Таврической губернии штундизм также сделал значительные успехи на счёт молоканства, откуда отпал известный капиталист Захаров, который строит дома – моленные для штундистов не только в своей местности, но и в Саратовской губернии, в Оренбургской, в то же время не оставляет своими благотворениями и молокан. В Таврической губернии, как сообщает нам о. Миссионер Тихвинский, возбуждён духовным ведомством перед администрацией вопрос, подлежат ли штундисты, вышедшие из молоканства, относительно своих собраний закону 4 июля 1894 г. Дело в том, что штундисты, под видом молокан незаконно укрывались от действия упомянутого закона. Разумеется закон 4 июля 1894 года не предоставляет никаких изъятий в этом отношении. Все исповедующие штундо-баптизм, за исключением природных немцев, относительно своих богомолений должны подчиняться действию упомянутого Высочайше утверждённого положения. Между тем, оказывается, закон этот не везде одинаково применяется и понимается. В г. Владикавказе, напр., мировой судья даёт закону этому распространённое толкование, не смотря на разъяснения администрации, что закон изъятий не имеет для русских баптистов или баптистов из молокан. По поводу подобного разъединения в действиях администрации и агентов суда и самих судебных учреждений между собой, Редакция наша имеет в своём портфеле очень интересный документ, в котором сообщается: «где свободно» живётся «людям Божиим» (штундистам) и высказывается недоумение, почему одни из их братьев пользуются покровительством закона о немецких баптистах 1879 г. 27 марта, другие – законом 3 мая 1883 г., третьи подведены под действие закона 4 июля 1894 г.

При этом недоумение разрешается так: у нас в России в деле применения закона к жизни, очень много значит характер исполнительной власти, которая может вести дело по своему желанию, не смотря ни на какие повеления свыше. Либеральные правители смягчают действие закона, – консервативные, наоборот, ещё более делают его суровым. (Курсив подлинника). По отзыву того же документа сектантского, в губерниях Саратовской, Бакинской и Самарской, в Харькове, Екатеринославе и Елисаветполе собрании происходят беспрепятственно наравне с молоканами. Хотя молитвенных домов не позволяют строить, но братья собираются открыто, а в некоторых с соблюдением некоторых предосторожностей. В Таврической губернии баптисты на практике подведены под закон 1879 г. наравне с немцами. Sapienti sat!..

В Самарской губернии появилась новая секта под названием «мормонство», представляющая собой редкое явление в истории сектантства, – объединение мистических и рационалистических начал сектантства в одном толке. Почтенному профессору Казанской академии Н.П. Ивановскому, в качестве эксперта, удалось собрать немногие сведения об этой секте, на основании которых он приходит к заключению, что секта представляет собой штундизм, усвоивший некоторые из чисто хлыстовских понятий. От хлыстов мормоны заимствовали главную отличительную особенность этой секты – радения. Они радеют не только на собраниях, но и во всякое другое свободное время, где случится, напр., в поле во время послеобеденного отдыха; кружатся в одиночку и вместе, – иногда полураздетые; во время радений поют разные песни. Подобно хлыстам, они думают, что во время радений на них сходит «дух»: есть у них и «живой бог», – тоже как у хлыстов. Вступающие в секту дают клятву хранить тайну, не слушаться ни отца, ни матери, а слушаться только «живаго́ бога» и делать то, что он велит. Всё это – признаки чисто хлыстовские. Но, с другой стороны, эти сектанты едят мясо, не крестят младенцев, живут невенчанные открыто с одной женщиной, не отвергают брака и только от церковного венчания уклоняются; некоторые из них никогда не причащаются, иные же, если и причащаются, то перед причастием едят из желания показать неуважение к святыне. По отношению к иконам сектанты с настойчивостью и не скрывая проявляют свой изуверный фанатизм, на ликах икон выкалывают глаза, уродуют весь лик уколами шила, или другого какого орудия, в церковь если и ходят, то изредка и только некоторые. Эти признаки совершенно чужды хлыстовству и характеризуют штундизм. Таким образом, новая секта представляет собой смешение мистических элементов хлыстовства с рационализмом новейшего штундизма. Признаём ли мы это новое лжеучение штундизмом, усвоившим некоторые особенности хлыстовства, как думает проф. Ивановский, или же хлыстовщиной, подвергшейся влиянию штундизма, или, наконец, сектой по своему началу самостоятельной (все эти предположения при скудости сведений о новой секте представляются одинаково вероятными), – во всяком случае возникновение новой секты есть явление прискорбное, особенно если принять во внимание, что и так уже религиозным сектам и толкам разных наименований у нас почти и счёт уже потерян.

О зарождении новой секты сообщают и из Ставропольской епархии. Последователи этой секты получили название «грачевцев». Учение их представляет собой смесь старообрядчества с шалопутством. На съезде окружных миссионеров, бывшем в Ставрополе в августе истекшего года, на эту секту было обращено серьёзное внимание. На том же съезде был констатирован также факт почти повсеместного движения шалопутов в баптизм. Это явление, отмеченное в своё время и во Всеподданнейшем отчёте г. Обер-Прокурора св. Синода за 1890–1891 гг., показывает, что противоположность между сектами рационалистического и мистического характера далеко не так велика, как кажется с первого взгляда. При некоторых условиях мистицизм и рационализм могут даже уживаться вместе, как это и видно, напр., в ново-появившемся «мормонстве».

Интересные сведения находим в миссионерском отчёте Ставропольской епархии о секте жидовствующих.

Наиболее выдающимися центрами жидовствующих в Ставропольской епархии являются – станица Михайловская и село Высокое. Появление сектантов в с. Высоком относится к концу ХVIII ст. Жидовствующие переселились сюда из Тамбовской и Воронежской губ.; до 1866 г. они наружно были православными; в тайне же придерживались закона Моисея и были врагами православия. В 1866 г. они открыто оставили православную Церковь и организовались в секту; вожаком её в настоящее время считается крестьянин Степан Чернов: он венчает, обрезывает младенцев, совершает богомоления и различные требы. Число сектантов – свыше двухсот.

В станице же Михайловской жидовство возникло в 1845–46 годах. При переименовании ст. Александрова в село, а Козаков – в крестьян, несколько семейств пожелало остаться в казачестве и переселилось в станицу Михайловскую; сюда переселилось несколько семейств из ст. Тихорецкой; в числе новоприбывших оказалось 25 семейств жидовствующих; они и явились насадителями жидовства в Михайловской и ближайших станицах. Раввином в этой станице считается богатый и влиятельный казак Л-ко; число жидовствующих здесь простирается до 2000 душ обоего пола. Между ними оказались своего рода фарисеи, претендующие на особый почёт и святость, не желающие себя равнять с жалкими прозелитами из православия и иметь с ними общение в молитве: ибо они непосредственно происходят от жидов. Следствием такого самомнения коренных жидов явились две синагоги: одна – для прозелитов, другая – для коренных. Между теми и другими нашлись такие ревнители закона Моисеева, что пожелали иметь богослужение непременно на еврейском языке, хотя из них никто не знает ни слова по-еврейски – почему и явилась третья по счету синагога.

Под помещение синагоги отведена самая обыкновенная казачья изба; внутри синагоги мужчинам отведено место впереди, женщинам в задней части, которая отделяется от мужской – занавеской; у восточной стороны находится аналогий, покрытый белой скатертью домашней работы, а на нём Библия на русском языке синодального издания; в углу шкаф – место хранения книг Закона. По средине мужской и женской половины стоят простые, не крашеные столы с светильниками из воска, вправленными в разную домашнюю, негодную к употреблению посуду. Раввин по одежде ничем не отличается от прочих членов; только на шее имеет шарф из белого атласа с мишурной бахромой по концам. Богомоления свои сектанты называют литоргиями, которые и совершаются таким образом. Раввин, подойдя к аналогию, набрасывает на себя полосатое покрывало с белым колпаком для головы и начинает читать заунывным речитативом псалмы или места из Пятокнижия Моисея: присутствующие следят по книгам за чтением и последние три слова каждого стиха повторяют хором также, как и раввин, заунывно.

Молитвенные собрания жидовствующих производят на присутствующих тяжёлое впечатление и навевают мрачные мысли: слепые вожди руководят слепыми!

Из отчёта окружного миссионера, священника Μ. Костко видно, что вопрос о времени пришествия Мессии – это главный камень преткновения жидовствующих. Все ветхозаветные пророчества касательно пришествия Мессии сектанты неправильно толкуют, где и кроется коренная причина их заблуждения. Первое такое пророчество, по времени, патриарха Иакова: «не отойдёт скипетр от Иуды... доколе не приидет Примиритель» (Быт.49:10) толкуют в том смысле, что оно совершенно не приложимо ко Христу, согласно Его словам: «и блажен, кто не соблазнится о Мне.» (Мф.11:6; Лук.7:3). т. е. не признают Христа за Мессию. Кроме этого они дают означенному пророчеству и другое ещё толкование. Под Примирителем, предсказанным Иаковом, говорят сектанты, нужно разуметь Навуходоносора, а не Христа; Христос же Сам сказал: «не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч» (Мф.10:34). Пророчество патр. Иакова, по мнению сектантов, относится к Навуходоносору, так как он силой водворил среди Иудеев мир и отнял скипетр от Иуды. – Пророчество пророка Даниила, ещё более ясно и определённо указывающее как на время пришествия Мессии, так и на сам год искупления человечества крестной смертью Христовой, также превратно толкуется сектантами. Они исполнение пророчества Даниила относят ко времени Маккавеев. Да и выражение пророчества: «помажется Святый Святых» (Дан.9:24), по мнению сектантов, не относится ко Христу, так как нигде не сказано, чтобы Христос был кем-либо помазан.

Пророчества Аггея и Малахии о славе второго (Заровавелева) храма Иерусалимского (Агг.2:6–9) и о пришествии Господа в этот храм (Мал.3:1) сектанты толкуют в том смысле, что под храмом нужно разуметь «третий последний храм», о котором где-то говорится в Библии (?).

Само собой разумеется, что возражения жидовствующих по вопросу о времени пришествия Христа и толкования ими пророческих ветхозаветных мест, относящихся сюда, положительно не выдерживают критики: они до крайности наивны и смешны. Побиваемые по всем пунктам сектанты в своё оправдание говорят: «да мы согласиться можем, что Мессия пришёл, но Он не отменил старый закон».

По глубокому убеждению миссионера Костко единственная причина, по которой жидовствующие коснеют в своём заблуждении, лежит не в убеждении их в истинности их верования, но в грубом, закоренелом упорстве. Время и здравый рассудок, нужно надеяться, сделают своё дело.

В 4 № Недели помещена тенденциозная статья «Самарские еретики», в которой набрасывается неблаговидная тень на деятельность епархиального миссионера о. Матушевского, который будто бы неосновательно, по неуместной ревности, желая отличиться перед начальством, отдал под суд, за принадлежность к хлыстовству, истинно православного человека, купца Прохорова, известного в городе благотворителя, бывшего церковным старостой, получившего благословение св. Синода и проч. Автор скорбит, что почтенный купец сидит в тюрьме, по постановлению следственной судебной власти.

Значит дело ещё в производстве и говорить в защиту или обвинение подсудимого нам бы с почтенным журналом следовало повременить. Мы лишь заметим, что к хлыстовству принадлежали и не такие ещё «благодетели», как купец Прохоров.

В ответ на упомянутую статью Недели мы в следующий раз приведём ряд известных нам хлыстовских типов.

Э. Я.

Мы не станем говорить о том, сколь велико зло сектантства, какая это опаснейшая язва в нашей церковной и государственной жизни, и потому, сколь необходима серьёзная борьба с ним, – спросим только: вполне ли правильно и целесообразно поставлена эта борьба, и если так, то сопровождается ли она надлежащими, желательными результатами?

К сожалению, на эти вопросы мы колеблемся дать утвердительный ответ. Опыт борьбы с штундизмом и другими сектами показывает, что наши старания в этом отношении далеко не всегда сопровождаются надлежащими результатами. Зависит это как от упорства и фанатизма сектантов, не поддающихся никаким мероприятиям, так и от недостатков и несовершенств самой борьбы с ними, от незнания или упущения из виду условий борьбы с сектантством. Помочь сколько-нибудь делу, показать (тем, кто не знает) условия, необходимые для успешнейшей борьбы с сектантством, и тем предупредить возможность в этом деле разных нежелательных случайностей и ошибок – является не только не лишним, но и необходимым... Эту то цель и имеет в виду рассматриваемая нами брошюра.

Снабжённая вначале эпиграфом, взятым из послания Ап. Павла к Ефес. (Еф.6:11,16) и выражающим главное существенное содержание брошюры, она состоит из двух отделов. В первом отделе указываются общие условия, касающиеся наших отношений к сектантству и борьбы с ним; во втором – частные условия, касающиеяся вящших успехов пастырско-миссионерской проповеди. Частнее, в первом отделе говорится: 1) о необходимости полнейшей солидарности в отношениях к сектантству духовных и гражданских представителей и печати. Здесь автор касается не согласных с интересами и видами православия отношений к сектантству со стороны некоторых членов нашего светского общества и органов печати, преимущественно, светской (следуют факты), и, показывая их вред и несостоятельность, приходит к мысли о необходимости всеобщего, единодушного и безраздельного согласия и соответствия интересам и видам православия, как единственного средства успешной борьбы с сектантством; 2) о необходимости дружной, единодушной борьбы с сектантством духовной и гражданской власти. В подтверждение того, сколь благотворными результатами сопровождается такое единодушное отношение к делу борьбы духовной и гражданской власти, приводится пример киевской епархии и других мест, где ведётся борьба с сектантством и где, благодаря совместным усилиям духовенства и гражданского начальства, сектантству нанесён решительный удар. В заключение высказывается желание, чтобы и православные миряне, православный народ, принимающий иногда участие в борьбе с сектантством, присоединились к общему сонму воинствующих, составили с духовной и гражданской властью одну общую, тесно сплочённую, дружину, направленную против одного общего врага – сектантства... Тут же приведён пример мирян херсонской епархии, показывающий, как мирянам – добровольцам поставить свою борьбу с сектантством (стр. 12–13); 3) о необходимости противодействовать сектантству всеми возможными способами и средствами, всячески (согласно словам Ап. Павла: Еф.6:11,16) как в деле пресечения, так и предупреждения сектантской заразы. Это – главный, центральный пункт брошюры. На ряду с другими мыслями, тут, между прочим, рассматриваются и разрешаются интересные вопросы: а) о частных и публичных собеседованиях с сектантами (и те и другие признаются важными и необходимыми в деле борьбы с сектантством); b) о методе ведения собеседований с сектантами (где доказывается, что миссионер должен являться как «отражающий» нападения сектантов, так и «нападающий» на них; с) о том, можно ли и полезно ли прибегать в борьбе с сектантством к насмешкам, угрозам, упрёкам и выговорам, брани и даже к кулачной расправе, как это нередко практикуется в отношении сектантов среди мирян, особенно сельских жителей?.. 4) О необходимости для скорейшего поражения сектантства главным образом направить внимание на вожаков его, позаботиться прежде всего об их ослаблении, обращении, ибо в главаре, вожаке сектантства, как в фокусе, сосредоточиваются вся сила и крепость известной сектантской общины и пр. Мысль эта иллюстрируется между прочим фактом обращения в православие вожака Новоспасских шалопутов Екатеринославской губ., Мариупольского уезда Кулибки и вслед за ним его последователей, в количестве 17 человек...

Последним общим условием успешнейшей борьбы с сектантством служит её своевременность, необходимость вовремя приступать к борьбе с сектантством, каковое условие имеет громадную важность как для пресечения, так и для предупреждения сектантской заразы.

Во втором отделе частнейшими условиями выставляется то, чтобы, во-первых, проповедь пастырско-миссионерская проникнута была духом христианской любви и сопровождалась доброю жизнью пастыря-миссионера; во-вторых, чтобы пастырь-миссионер действовал против сектантства: а) непременно, временне и безвременне (2Тим.4:2) и b) совместно с другими приходскими пастырями и православными прихожанами-мирянами... Здесь (в последнем пункте), в противовес разрозненному, единоличному действованию в борьбе с сектантством приходских пастырей, доказывается необходимость коллективной приходской миссии. В пример такого способа ведения борьбы с сектантством приводятся противо-сектантские миссионерские комитеты Екатеринославской епархии, основанные преосв. Серапионом (ныне покойным) с 85 года, которые и доселе действуют там, «принося благословенные плоды на поприще духовной брани с врагами православной Церкви» ... Тут же указывается на необходимость и целесообразность – для достижения возможно-больших результатов в борьбе с сектантством: а) каждому приходскому пастырю позаботиться об устройстве и образовании так называемых миссионерских кружков, состоящих из наиболее деятельных ревнителей православия в среде прихожан-мирян... b) устройства епархиальных и окружных миссионерских съездов; в-третьих, чтобы приходский священник-миссионер был всем для всех, да всяческая сохранит (1Кор. 9:22), был не только духовным, но и телесным врачом своих прихожан, справедливость каковой мысли подтверждается примером обращения в православие одного вожака сектантов, а вслед за ним и всех его последователей, после обращения его за врачебной помощью в болезни к своему приходскому пастырю (39–41)... Из указанного сейчас краткого содержания брошюры видно, что она, при своём, сравнительно, небольшом объёме (41 стр. ¹/₈ д. л.), заключает в себе очень много полезного для тех, кто так или иначе соприкосновен делу борьбы с сектантством.

Цена брошюры 40 коп. При выписке 25 и больше экземпляров уступки 20°/ь. Склад издания: в г. Екатеринославе, в Дух. Сем. у Г. Яновского, и Арзамасе (Нижег. губ.) в Дух. учил., у И. Яновского.

Предлагаемая г. Кохомским под таким заглавием книжица ставит ближайшей своей задачей дать в руководство пастырям Церкви ряд изъяснительных примечаний к тем текстам Четвероевангелия, которые среди штундистов считаются наиболее благоприятствующими их лжеучению. Примечания эти предлагаются автором в порядке евангельских глав и стихов. Выбор для объяснения тех или других стихов не случайный: среди штундистов циркулируют экземпляры Евангелия с подчёркнутыми в нём текстами; этим-то текстам, по-видимому благоприятствующим сектантской догматике, и даны надлежащие объяснения в духе православной Церкви.

Истолковательные примечания к тексту Евангелия устанавливают истинный смысл тех или других мест – отчасти при помощи контекста речи, – отчасти с помощью параллельных мест. Толкования предлагаются автором в большинстве случаев в краткой и удобо-вразумительной форме. Некоторым стихам даны более, а другим менее подробные объяснения; это сделано автором сообразно степени важности того или другого евангельского текста.

По нашему мнению, некоторым стихам автор уделил сравнительно, слишком мало внимания, потому и объяснение их является не вполне достаточным; на других же стихах он останавливается без нужды больше, чем следует, вследствие чего в изъяснении получается некоторая растянутость Так, 39 стих V главы, Ев. Мф., на котором главным образом и опирается учение Толстого о непротивлении злу, объяснён весьма легко и недостаточно для миссионерских целей. Следовало бы также больше обратить внимание и на 11-й ст. ХV гл. Мф., на который главным образом опираются сектанты в своём отрицании постов, установленных православной Церковью. Недостаточно также изъяснён Лк.4:4 стих, на котором строят штундисты своё ложное учение о таинстве причащения (Евхаристии). Местам же из Евангелия Луки: Лк.1:1–2;5:21;22:15–20 автор уделяет больше, чем достаточно внимания и истолкование их, в сравнении с другими стихами, явилось несколько растянутым.

По местам у автора встречается неясность в выражениях. См. 21 стр. Через несколько строк ниже на той же странице повторяется таже неясность. Впрочем, эти недостатки не имеют существенного значения и не умаляют достоинства труда полезного и могущего послужить подспорьем пастырю – миссионеру в его борьбе со штундой и другими родственными штунде сектами.

П. Козицкий

Брошюра под выше поставленным заглавием представляет собой экзегетическое исследование того места из Нагорной проповеди Господа Иисуса Христа, где речь идёт о клятве (Mф.5:33–37). Автор в своём трактате различает два вида клятв, бывших в употреблении среди современных Господу иудеев: клятвы предметные (не прямые) и клятвы именем Божиим. Первые из них, минуя страшное имя Божие, были в большом распространении у евреев, особенно фарисеев (Мф.23:16–22). Против этих именно клятв, а не против клятв именем Божиим, и направлял свою речь Иисус Христос в Нагорной проповеди. Мысль эту автор раскрывает посредством сопоставления указанного места из Нагорной проповеди с параллельными местами (Мф.23:16–22, Иак.5:12), подробным их разбором и анализом – с одной стороны, а с другой – филологическими изысканиями. Слово ὅλως – всяко в ст. 34-м V гл. не имеет обобщающего значения, а употреблено, по мнению толковников, в смысле усиливающем, потому должно быть переведено не вообще, а во всяком случае. Слова Христа: ей, ей, ни, ни – автор трактует как высший вид клятвы именем Божиим, как поставление себя пред лицом Божиим. Отменяя предметные клятвы, укоренившиеся среди народа еврейского, Господь Иисус Христос узаконил единственную и истинную клятву, соединённую с памятованием о Боге: ей, ей, ни, ни. Не можем не отметить в исследовании г. Кохомского того обстоятельства, что автор клятву смешивает, вопреки установившемуся общепринятому порядку, с обетами; поэтому и клятвы трактует как обеты и под эту точку зрения подводит все важнейшие моменты религиозной и церковной жизни, ибо важнейшие моменты религиозной жизни заключают в себе клятвенный характер (элемент свободного произволения и неложного исповедания). С этой точкой зрения автора, конечно, нельзя согласиться вполне.

Брошюра С. В. Кохомского может быть признана полезной и пригодной в особенности для священника – миссионера: в ней он найдёт прочные основания в защиту присяги, отвергаемой толстовцами, пашковцами, штундистами и другими сектантами.

П. Козицкий

«Москов. Вед.» в № 33 с. г., в корреспонденции из Тифлиса от 28 января сообщают, что среди общества закавказской столицы давно не было такой оживлённой смены мыслей и чувств, как в настоящее время. Злобами дня, около которых вращаются общественные толки и думы, служат слухи о сенаторской ревизии, закрытие армянских церковных школ и духоборческая история. Последняя сдана была уже у нас обществом в архив, как дело достаточно и давно пересуженное и исчерпанное; но с прибытием на Кавказ, со специальным поручением по духоборческому делу, старшего чиновника особых поручений при обер-прокуроре Святейшего Синода В. М. С. о духоборческой истории снова и горячо заговорили и на новую уже тему о том, что последние события, преступные со стороны сектантов, исходят ли из недр самого духоборья, или же они навеяны, «извне толтовской пропагандой». При этом в корреспонденции говорится, что «толстовизм» на Кавказе очень популярен и что из тамошних интеллигентов (особенно дамы) весьма многие – немножко «толстовцы».

На Кавказе есть несколько колоний толстовцев и самые рьяные проповедники этого учения. Довольно того, что адъютант одной слишком высокопоставленной в военной иерархии особы потомок древнейшей Грузии, князь Да-ни недавно снял с себя воинские доспехи, облачился в мужичью чуйку и пошёл в колонию Нал-к «мировое дело творить», то есть землю пахать и языки чесать» ... По словам газеты, результатами наблюдений чиновника С., как специалиста сектантского дела, кавказское общество, а равно и местная власть, очень интересуются. Г. С-в вначале жил более недели в Тифлисе, изучая архивное делопроизводство по духоборческой истории, и мнения общества, а в конце декабря выехал для осмотра духоборческих местностей. Духоборы весьма охотно и откровенно вели беседы и разговоры с чиновником, потому что он сносился с духоборами безо всякого содействия местного начальства и беседовал при совершенно не принуждённой обстановке, и притом со всей толпой сразу. А толпа хотя и криклива, и бестолкова, но откровеннее выборных заправил.

В большинстве случаев духоборы думали, что чиновник «ездит описывать» разные веры, тем более что В. М. С. собирал для бесед и других сектантов. Такие объезды «любопытных» туристов, говорится в корреспонденции, для кавказских сектантов не новость: там два года назад целые два месяца, подобно г. С-ву, разъезжали по сектантским селениям американские квакеры. Газета слышала, что во второй половине февраля доклад г. С-ва будет обсуждаться в особой комиссии, под председательством г. Обер-прокурора Св. Синода.

В дополнение к приведённому сообщению Московской газеты редакция считает нелишним с своей стороны присовокупить. B. М. Скворцов, редактор-издатель настоящего противо-сект. журнала, в ноябре истекшего года, по соглашении г. Обер-прокурора Св. Синода с министром Внутр. Дел, командирован был на Кавказ для всестороннего обследования нынешнего состояния духоборческой секты, причин и характера, происшедшего среди этих сектантов, крайне вредного анархического брожения. К 1 февраля обследование это им закончено.

Духоборы переселены в Закавказье из Таврической губернии с Молочных вод, при Императоре Николае Павловиче, в 1841–45 годах, вследствие обнаруженных в секте жестокостей и изуверства. Ныне сектанты эти обитают в Ахалкалакском уезде Тифлисской губернии, в Елисаветпольской губернии и в Карской области. Всего числится духоборов на Кавказе до 20 тысяч. Пользуются сектанты большими наделами пахотной земли и пастбищ; занимаются скотоводством, хлебопашеством, извозом и живут вообще весьма зажиточно и привольно.

Секта духоборья, отличаясь крайней замкнутостью, выработала в течении полуторавековой своей истории особый строй общинной и бытовой и жизни свой богослужебный культ, кодекс своих правил дисциплины и отношений к другим; духоборы носят особый костюм (квакерский), сто лет имели свою «линию» главарей (колмыковых), которые деспотически могли распоряжаться всем духоборчеством, в качестве священной их династии. Так что духоборье – это sui generis маленькое государство на кавказской окраине... Последние события в духоборье составляют целую эпопею, беспримерную не только в истории наших сект, но и вообще.

За преступное поведение своё многочисленная противоправительственная партия духоборов Тифлисской губернии, временно выселена из своих мест жительства в туземные селения четырёх уездов, из других губерний несколько сот бунтовщиков заключены под стражу. Правительственным разрешением общего вопроса о духоборческой секте в настоящее время занята особая комиссия, состоящая из г. Обер-прокурора Св. Синода, министров В. Д., и Юстиции и г. главно-начальствующего на Кавказе гражданской частью.

Редакция