Что святые говорили о Распутине?

Предыдущий

Следующий

Что святые говорили о Распутине? [1:26:40]

Расшифровка видео

Одной из тех исторических фигур, вокруг которых идут споры между православными христианами в нашей стране, является Григорий Распутин. Одни говорят о том, что он весьма грешный и недостойный человек, другие же говорят, что это всё клевета, а на самом деле он святой, старец, и вообще давно пора канонизировать. Если говорить вообще о Распутине, то о нём огромное количество литературы существует, огромное множество свидетельств ещё при его жизни публиковалось, а после его смерти и того больше. И материала так много в данном случае, что в нём, скажем так, немудрено заблудиться. Но в данном видео перед нами нет задачи рассмотреть всю его жизнь, а задача ответить на вполне конкретный вопрос: как православному христианину нужно относиться к Григорию Распутину. И на мой взгляд, для того чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно обратить внимание на то, как относились к Распутину наши православные святые.

Поэтому в этом видео я представлю вам подробный и тщательный обзор высказываний святых о Распутине. Таких святых довольно много. И начну с высказываний священномученика Гермогена Долганёва. Почему именно с него? Во-первых, потому что относительно Распутина он высказывался и писал довольно много; а во-вторых, потому что защитники Распутина, его почитатели современные нередко говорят, что якобы против Распутина или как-то негативно о нём высказывались только те люди, в том числе святые люди, которые не знали его лично. Так вот священномученик Гермоген Распутина лично знал и даже поначалу его поддерживал. Вот как он описывает историю их знакомства: «С Григорием Распутиным я познакомился в городе Петрограде в конце 1908 года. Познакомил меня с ним исполняющий должность директора Петроградской духовной академии архимандрит, впоследствии епископ Феофан Быстров. Последний, знакомя меня с Григорием Распутиным, отозвался о нём в самых восторженных выражениях как о выдающемся подвижнике. С архимандритом Феофаном я находился в самых дружеских отношениях, и рекомендация, данная им Распутину, вполне расположила меня к последнему. В течение 1909 года Распутин несколько раз приезжал ко мне в Саратов, и оттуда ездил в Царицын к отцу Илиодору Труфанову. Отношения между мною, а также Илиодором и Распутиным на первых порах были самые лучшие. Распутин пользовался общим расположением. Отец Илиодор в своих проповедях, обращённых к своей пастве, указывал Григория Распутина как подвижника высокой христианской жизни. Таково было в то время общее мнение о Распутине. В начале 1910 года я получил письмо от владыки Феофана. В письме этом последний сообщал мне, что Григорий Распутин оказался совершенно недостойным человеком. Владыка приводил мне целый ряд фактов, порочащих Распутина как человека развратной жизни. Получив это письмо, я при встрече с Распутиным указал ему недостойность его поведения. Полученное мною письмо, а также мои личные неблагоприятные Распутину наблюдения за ним послужили поводом к резкому изменению моего отношения к Распутину, которого я даже перестал принимать. в Петрограде. Мною было получено ещё больше неблагоприятных сведений о Распутине, и я запретил отцу Илиодору поддерживать с ним сношения». Но Илиодор поначалу не послушался владыку Гермогена, о чём он далее говорит, и кстати говоря, это тоже опровергает одно из утверждений этих почитателей Распутина, потому что, например, один из них Игорь Евсин говорил, что якобы это Илиодор Труфанов настроил священномученика Гермогена против Распутина. Но сам священномученик Гермоген рассказывает совсем другую историю: «На первых порах Распутин пользовался расположением царицынского населения, но затем ввиду открыто выпускавшегося им вольного обращения с молодыми женщинами и девушками отношение к нему стало хуже. Распутина молодые женщины стали явно избегать, посещали его только старухи. По этому поводу Распутин в резкой форме выражал своё неудовольствие отцу Илиодору». 16 декабря 1911 владыка Гермоген, будучи в Санкт-Петербурге на Ярославском подворье, где останавливался, когда приезжал на заседание Святейшего Синода, членом которого он был, пригласил туда Григория Распутина, как рассказывают свидетели, епископ Гермоген стал обличать его за распутство. Ошеломлённый неожиданностью происходящего и не найдя слов для оправдания, Распутин признал справедливыми выдвинутые против него обвинения. Пройдя с Распутиным в домовой храм подворья, епископ Гермоген потребовал, чтобы тот поклялся на кресте и Евангелии, что исполнит ту епитимью, которую он ему даст. Распутин согласился. Святитель запретил ему бывать в доме государя, а вместо того поехать в Киев, посоветоваться там с Киево-Печерскими старцами, как ему замаливать свои тяжкие грехи. Распутин обещал исполнить всё, что приказал ему епископ, но чуть ли не в тот же день явился к фрейлине императрицы Анне Вырубовой с жалобами, что его избили, порвали на нём одежду и повалили на пол».

Вот как об этом рассказывает сам священномученик Гермоген: «Я пытался исправить Распутина, читал над ним в храме молитвы запрещения, приказывал ему отречься от тех действий, которые так губительно действовали на высшее общество, и в конечном результате отражались на жизни государства, рекомендовал ему, наконец, уехать к себе в село Покровское. Мои убеждения, по-видимому, подействовали, или, по крайней мере, Распутин сделал вид, что он убеждён. «Хорошо, – говорил он, – я поеду в Покровское, хлеба у меня много и я проживу там безбедно. У высоких же лиц я больше никогда не буду». Своего обещания Распутин не сдержал. Его отговаривали окружавшие его женщины, отговаривал Илиодор. Решив остаться в Петрограде, Распутин начал с того, что сделал ложный донос, будто я и находившийся при мне старец Митя замышляем покушение на его жизнь. Донос Распутина сыграл в моей жизни роковое значение. Мало того, что я был уволен на покой, меня 7 января 1912 года насильно выселили из Петрограда, не дав возможности объясниться в высоких сферах». Вот что говорил священномученик Гермоген в то время, в январе 1912 года в интервью данном газетам: «Это увольнение я считаю незаконным. Оно состоялось прежде всего не от лица Святейшего Синода, так как Синода не было. В деле увольнения меня из Синода я считаю главными виновниками В. К. Саблера (это обер-прокурор Святейшего Синода) и известного хлыста Григория Распутина, вреднейшего религиозного веросовратителя и насадителя в России новой хлыстовщины. Григорий Распутин по своим действиям явно представляет собою, по словам апостола Павла, пакостника плоти. О его делах мне как епископу срамно говорить. это опасный и повторяю яростный хлыст. Будучи развратным, он свой разврат прикрывает кощунственной религиозностью».

Итак, священномученик Гермоген по клевете Распутина был уволен императором от присутствия в Святейшем Синоде вначале, а затем и от управления своей епархией и сослан в Жировицкий монастырь. Тогда же, в январе 1912 года против Распутина открыто выступил новомученик Михаил Новосёлов. Собрав изобличающие Распутина сведения, профессор Новосёлов подготовил брошюру под названием «Григорий Распутин и мистическое распутство», которое подготовил к печати. Однако по приказаниям властей, весь тираж был арестован и конфискован, равно как и рукопись этой брошюры. Тем не менее, общая позиция новомученика Михаила была известна, он опубликовал её в газетах. В частности, в одной из его статей говорилось: «Доколе ты будешь злоупотреблять нашим терпением! – Эти негодующие слова невольно вырываются из груди православных русских людей по адресу хитрого заговорщика против святыни, Церкви и гнусного растлителя душ и телес человеческих Григория Распутина, дерзко прикрывающегося этой самой святыней церковной. Этими словами вынуждаются со скорбью и горечью воззвать к Святейшему Синоду чада Православной Русской Церкви, видя страшные попустительства высшего церковного управления по отношению к названному Григорию Распутину. Почему молчат епископы, коим хорошо известна деятельность наглого обманщика и растлителя? Почему молчат они, когда в письмах ко мне некоторые из них откровенно называют этого служителя лжи хлыстом, эротоманом, шарлатаном? Где его Святейшество Синод, если он по нерадению или по малодушию не блюдёт чистоты веры в Церкви Божией и попускает развратному хлысту творить дела тьмы под личиною света? Где его правящая десница, если он и пальцем не хочет шевельнуть, чтобы извергнуть дерзкого растлители и еретика из ограды церковной? Быть может, ему недостаточно известна деятельность Григория Распутина? В таком случае предлагаю высшему церковному учреждению вызвать меня для представления данных, доказывающих истинность моей оценки хитрого обольстителя».

Судя по всему, эта статья была написана до выступления священномученика Гермогена, потому что он как член Святейшего Синода как раз таки выступил открыто против Распутина, правда, сразу же после этого он перестал быть членом Святейшего Синода. Здесь надо сказать, что Распутина обличали не только так вот жёстко и строго, как это делал священномученик Гермоген. Есть сведения о том, что священномученик Серафим Чичагов пытался увещевать его мягко. Об этом, в частности, сообщает свидетель, а именно Степан Петрович Белецкий, который говорил: «Архиепископ Тверской Серафим Чичагов, который был знаком с князем Андрониковым и бывал на его обедах с Распутиным, относился к Распутину лично отрицательно и даже говорил правду в мягкой добродушной форме в глаза Распутину о его неправильной оценке в высоких сферах личности некоторых иерархов, в особенности епископа Гермогена, бывшего Саратовского».

Но даже и такое мягкое увещевание не возымело действия, и в ответ Распутин, как продолжает Белецкий, охладел к архиепископу Серафиму отношение государыни, и всячески противодействовал представлению его её величеству. В том же 1912 году митрополитом на столичной кафедре Санкт-Петербургской был назначен священномученик Владимир Богоявленский. Так же он получил пост первенствующую члена Святейшего Синода. Он также выступал против влияния Распутина, и в 1915 году добился аудиенции у императора Николая Второго, чтобы поговорить об этом. Вот как рассказывает об этом случае протоиерей Михаил Польский: «Архиереи вообще имели очень редко аудиенции у императора. Все сношения между ними обычно поддерживались через обер-прокурора. Обер-прокурор, в данном случае Саблер, узнав о цели, с какой митрополит Владимир желал увидеть государя, предупреждал владыку о том, что это очень болезненная и сложная тема. Но митрополит смело шёл на исполнение того, что он считал своим священным долгом. Добившись аудиенции, митрополит Владимир прямо указал государю на все сплетни и грязные рассказы, которые ходили в обществе в связи с именем Распутина, указал на гибельность и его влияние, особенно в церковных делах. Государь, прослушав владыку митрополита, сказал, что быть может, он и прав во многих отношениях, но что царица мать никогда с этим не согласится. Государыня, узнав о разговоре государя с митрополитом, была страшно возмущена и горячо негодовала против митрополита. В ответ на обвинения против Распутина она говорила, что старец Григорий неоднократно спасал жизнь нашего сына, наследника цесаревича и никогда грязные мысли о старце она не допустит. Митрополит Владимир впал в немилость и был удалён из Петрограда на кафедру митрополита Киевского» – где он и принял два года спустя мученическую смерть.

Это была не последняя попытка со стороны архиереев, и в частности, святых архиереев, священномучеников, увещевать государя императора по данному вопросу. А именно в следующем 1916 году священномученик Андраник Никольский предпринял такую попытку. Он, как и другие святые этого времени упомянутые нами, резко отрицательно относился к Распутину, и 15 декабря 1915 года он, в частности, в письме к митрополиту Арсению Новгородскому назвал Распутина тёмной силой, «перед которой теперь ни министры, ни архиерей, ина кая тварь что может». Также с сожалением он упоминал о том, что случилось со священномучеником Гермогеном Долганёвым и писал: «И этой тёмной силе охотно кланяются архиереи, интригуя между собою и топя один другого. Конечно, Антоний Харьковский и Сергий Финляндский унизили себя дружбой с «перефамиленным». «Перефамиленным» он называл Распутина, потому что тот сменил свою фамилию с Распутина на Новых. «Но они ведь, – продолжает священномученик – и искупили эту свою слабость, да и сами раскусили его, хотя и поздно. Вот и начать бы с них объединение». Но это объединение архиереев против Распутина, которое предлагал священномученик Андроник, если и произошло, то, по крайней мере, в виде какого-то явного выступления не выразилось. И вот в 1916 году как я уже упомянул, священномученик Андраник ездил в ставку Верховного Главнокомандующего с депутацией от Пермской губернии. Когда после литургии государь приложился ко кресту, владыка попросил у него позволения поговорить с ним наедине. Государь согласился и пригласил его в здание штаба. Во время свидания епископ стал увещевать государя, говоря ему, что Григорий Распутин личность недостойная, что о нём много говорят грязного, нехорошего, и близость его к царской семье порождает множество сплетен и компрометирует государя. Молча выслушал государь святителя, и когда тот закончил, встал с кресла и позвонил в колокольчик. «Граф, проводите владыку, – сказал государь вошедшему министру двора графу Фредериксу», – и сам пошёл к выходу. В дверях он обернулся и сказал: «До свидания, владыка, советую вам не верить всякому вздору». Ведь если бы император прислушался к голосу священномученика Андраника, то тем самым спас бы жизнь и самому Распутину, до убийства которого оставалось всего несколько месяцев.

Архиереи были далеко не единственными людьми, которые безуспешно пытались увещевать государя императора относительно Григория Распутина, это делали также многие светские лица. Например, председатель Государственной Думы Родзянко, министр внутренних дел Макаров, генерал Джунковский, адмирал Нилов, обер-прокурор Синода Самарин, но их свидетельства как лиц, не прославленных Церковью в лике святых, мы рассматривать не будем.

Однако следует обратить внимание на человека, который много лет подряд пытался открыть глаза на Распутина государю Николаю Второму, а именно преподобномученицу Елизавету Фёдоровну, родную сестру императрицы Александры Фёдоровны. Ещё в своём письме к императору от 26 марта 1910 года она высказывала сожаление о разговоре на эту тему, который ей показался слишком резким. Она писала: «Может быть, если бы я сумела поступить иначе, ты бы увидел истину и более не искал помощников, незаметно увлекающих тебя в свою особую веру, притворяясь подлинно православными. Может быть, нам надо было спокойно поговорить, всё взвесить и прийти к заключению, что мы можем ошибаться и не всякий свят, кто кажется таковым». В начале 1912 года после истории с брошюрой Михаила Новосёлова, недопуск к распространению которой стал широко известен, некоторые почитатели Распутина доложили императору и императрице, что якобы за появлением этой брошюры стоит великая княгиня Елизавета. В результате император и императрица фактически прервали с ней общение. В феврале 1912 года преподобномученица Елизавета пишет: «Прошло две недели, и ни единого слова от тебя в знак прежней братской привязанности после того, как ты обвинил меня в том, чего я не делала. Мне достоверно известно, что Аня Вырубова распространяет обо мне слухи, будто я принимаю деятельное участие в движении против Григория Распутина. Ведь я всегда была предана тебе, всегда говорила тебе против Григория открыто. Со всех концов России в моих поездках, да и здесь люди идут ко мне со своей болью. «Это правда, ведь я твоя сестра, вы должны открыть им глаза» – говорят они. И всё это я несла тебе, так как видела в этом свой долг, а ещё, потому что была на грани срыва от страха за твоё благополучие. Не в первый раз из одного и того же источника исходит ложь, направленная против меня. Два года назад это был Григорий. Маленький Феликс Юсупов столкнулся с ним в гостиной госпожи Головиной, и первое, что тот сказал по поводу новосёловской газетной статьи, было: «Вы хорошо знаете великую княгиню, каково она поступает, пишет против меня отвратительные статейки в газетах». Феликс, конечно, это отрицал, он слишком хорошо со мной знаком. Я на такое неспособна. Я была, есть, и остаюсь верна тебе, чтобы ни случилось».

В этом письме стоит обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, современные почитатели Распутина, которые знают о негативном отношении преподобномученицы Елизаветы к нему, говорят, что не стоит принимать это её отношение в расчёт, серьёзно к нему относиться, потому что сама она его лично не знала, с ним лично не общалась. Однако для того, чтобы знать кого-либо как недостойного человека, необязательно знать его лично. Вполне достаточно знать его жертв, людей, пострадавших от него. И преподобномученица Елизавета прямо пишет в этом своём письме о том, что к ней приходили многочисленные люди, пострадавшие от Распутина. И она пишет о боли этих людей, которые идут к ней со всех концов России. Второе обстоятельство, на которое стоит обратить внимание – это то, что она прямо свидетельствовала о том, что Распутин лично её оболгал, оклеветал, и соответственно она уже является вторым святым после священномученика Гермогена, оклеветанным Распутиным. Когда по следам неизданной брошюры Новосёлова в газетах разразился скандал, преподобномученица Елизавета 4 февраля 1912 года писала государю страстотерпцу Николаю: «Увы! О Боже! То, чего я боялась, в страшной тревоге наблюдая, как мало-помалу оно приближается, произошло. О, мои дорогие, вспомните, как давно я предупреждала вас со слезами любви и страха. Я ясно видела то, что надвигалось. Разные люди со всех концов страны просили предупредить тебя, что это человек, который вёл несколько жизней. Так говорят те, с кем он соприкасался, и что ты никогда не увидишь глубин его души, он будет прятать от тебя ту сторону, которая покажется кошмаром каждому честному подданному».

К сожалению, к увещеваниям преподобномученицы императорская чета оставалась глуха, о чём великая княгиня упоминала в письме к Феликсу Юсупову: «Там очень упрямы, и это упрямство, с одной стороны, понятно из-за веры в то, что исключительно его молитвы исцелят и спасут ребёнка. Всё основано на ложной посылке. Но ведь более всего слеп тот, кто хочет быть слепым».

Увещевать императорскую чету на эту тему пыталась не только преподобномученица Елизавета, но и вдовствующая императрица, мать государя Николая Второго. 13 февраля 1912 года она вызвала к себе премьера Коковцова, которое позднее записал: «Разговор, который длился полтора часа, был целиком посвящён Распутину». После этого вдовствующая императрица отправилась к Николаю и Александре. Вот что записано в дневнике страстотерпца Николая по этому поводу: «15 февраля к чаю приехала maman, имели с ней разговор о Григории». Из дневника великой княгини Ксении известно более подробно об этом разговоре, она пишет 16 февраля: «Мaman так довольна, что всё сказала. Аликс (Александра Фёдоровна) защищала Распутина, говоря, что это удивительный человек и что maman следует с ним познакомиться. Мaman только советовала его отпустить теперь, когда в Думе ждут ответа. Аликс объявила, что нельзя уступать. Тем не менее, они были очень благодарны maman за то, что она так откровенно говорила».

Вдовствующая императрица могла повторить то, что она сказала накануне Коковцову: «Моя несчастная невестка не способна осознать, что она навлекает гибель на себя и на династию. Она глубоко верит в святость этой сомнительной личности».

Современные почитатели Распутина любят говорить, что против него выступали враги царя и Отечества, либералы, революционеры и так далее, и потому, дескать, православный христианин не должен им верить. Но неужели и императрица, родная мать государя Николая, а также и родная сестра государыни Александры тоже были врагами царя и Отечества, либералами и революционерами? Отнюдь. Ими, точно так же, как и архиереями, которые пытались увещевать императора, двигала любовь к государю Николаю и желание защитить авторитет царской власти.

История с Распутиным, которая стала скандалом, начиная с января 1912 года, чудовищно дискредитировала авторитет императорской власти в российском обществе. Чтобы понять, какую именно сторону, которая покажется кошмаром любому подданному, имела в виду великая княгиня Елизавета, и почему именно молодые женщины и девушки из саратовской паствы священномученика Гермогена избегали посещать Распутина, я приведу пару свидетельств. Вот что пишет генерал Александр Мосолов, начальник канцелярии министерства двора при императоре Николае Второго: «Более близко я познакомился с методами Распутина из дела Тамары Антоновны Родзянко. В кратких словах оно заключалось в следующем. Царская семья пребывала в Ливадии. В Ялте в это время жила Тамара Антоновна. Я её хорошо и близко знал с детства. Выйдя замуж, она уехала со своим мужем в Италию, там между ними произошла какая-то история, подробности которой я не знаю. В результате муж посадил Тамару Антоновну в сумасшедший дом, из которого она выбралась через год или полтора и приехала в Россию. Но Родзянко забрал к себе детей, что для неё было большим горем. Однажды в Ливадии меня попросила обергофмейстерина Елизавета Алексеевна Нарышкина помочь составить письмо с просьбой пересмотреть дело Т.А. Родзянко и сделать всё возможное для возвращения ей детей. Елизавета Алексеевна пояснила мне, что государыня принимала в частной аудиенции Тамару Антоновну, и после длительного разговора с ней признала несправедливым содеянное по отношению к ней, государыня хочет её поддержать. Составив письмо, я поехал к Тамаре Антоновне, жившей в гостинице «Россия». На мой вопрос, как случилось, что государыня её приняла, тогда как раньше её величество относилась к ней недоброжелательно, Тамара Антоновна мне сообщила, что это свидание устроил Распутин, с которым она познакомилась по настоянию подруги своей Головиной. Тут же она мне сказала, что на другой день пойдёт благодарить Распутина. На следующий день меня вызывает по телефону Тамара Антоновна и взволнованным голосом просит приехать. Чрезвычайно возбуждённая, она мне рассказала, что когда она пришла к Распутину, все дамы находившиеся в это время в комнате, угодливо поспешно ушли, оставив их вдвоём. Распутин немедленно набросился на неё с ласками, Тамара Антоновна дала ему пощёчину. Через день или два, встретив Нарышкину, я спросил её о судьбе письма. «Ах, знаете, императрица приказала его не отправлять, так как Родзянко ввела её величество в заблуждение и рассказала неправду». С этого времени я стал замечать изменение отношения ко мне государыни. Она избегала говорить со мной, а если говорила, то очень коротко. Дело обернули так, будто бы я протежировал Тамаре Антоновне и чуть было не уговорил императрицу вступиться за неё, а вот Распутин открыл царице глаза и спас от несправедливого шага. Я рассказал всю историю графа Фредериксу, тот был очень возмущён, и всё повторял: какой мерзавец!»

Вот такие истории выслушивала и преподобномученица Елизавета. Просто вдумайтесь в эту ситуацию: поставить женщину, разлучённую с её детьми, перед таким выбором: хочешь вернуть себе детей – переспи со мною; не будешь спать со мною – забудь про своих детей. Разве это не мерзко? Но ещё более мерзко то, что данный тип при всем этом выдавал себя за православного верующего, а в личных беседах приводил кощунственное оправдание своего греха. Об этом свидетельствует в мемуарах писательница Вера Жуковская, которая лично знала Распутина, и которой Распутин лично говорил при встрече: «До тридцати годов грешить можно, а там надо к Богу обратиться, а как научишься мысли Богу отдавать, опять можно и грешить». Он сделал неприличный жест. «Всё можно, ты не верь попам, они глупы, всей тайны не знают, я тебе всю правду докажу. Грех на то и дан, чтобы раскаяться, а покаяние душе радость, телу сила, понимаешь? Грех понимать надо. Вот попы, они (нецензурное слово) в грехе не понимают, а грех – самое в жизни главное, без греха жизни нет, потому покаяния нет, а покаяния нет, радости нет. Хошь, я тебе грех покажу? Поговей вот на первой неделе, что придёт, и приходи ко мне после причастия, когда рай-то у тебя в душе будет, вот я грех-то тебе и покажу». А при следующей встрече Распутин упрекал Веру Жуковскую: «Я тебе сказал: пойди, поговей, и приходи ко мне чистенькой, почему не причастилась да не пришла?» «Но что же было бы?» – спросила я. Он прищурился: «Взял бы я тебя, вот что, ух, и хорошо чистенькую!» – он скрипнул зубами».

Приводит Жуковская и рассказ женщины, с которой всё это проделал Распутин, замужней женщины с детьми, после которого её жизнь была поломана, после чего она не могла вернуться в свою семью, не знала, что делать. И вот такой человек не только был приближенным к царской семье, но и активно использовал своё влияние на императрицу для того, чтобы вмешиваться в государственные и церковные дела. Я приведу только один пример. В ноябре 1915 года императрица пишет мужу: «Я забыла рассказать тебе о Питириме, экзархе Грузии. Все газеты полны описанием его отъезда с Кавказа и как его там любили. Это доказывает, что он человек достойный и великий молитвенник, как говорит наш друг». В императорской переписке обычно Распутин обозначался словами «наш друг». «Он предвидит ужас обер-прокурора Синода Волжина, и как тот будет стараться разубедить тебя. Но он просит тебя быть твёрдым, так как Питирим – единственный подходящий человек». Так ставленник Распутина митрополит Питирим Окнов занял столичную Санкт-Петербургскую кафедру, с которой только что был удалён священномученик Владимир Богоявленский. То есть примеры влияния Распутина на принятие решений были. В журналисты в то время представляли его влияние в ещё большем виде, в таком гипертрофированном виде.

Здесь нужно сказать, что происходило в то время начиная, с января-февраля 1912 года. Грянул скандал с Распутиным. Все, кто более-менее слышал об этом, хорошо знают, что присутствие Распутина при императорской семье объяснялось верой императрицы в то, что его молитвами облегчается состояние наследника цесаревича Алексея, который был болен тяжёлой наследственной болезнью гемофилией. Но в то время об этом почти никто не знал, лишь немногие были осведомлены об этой болезни, потому что болезнь наследника составляла государственную тайну. Так вот, представьте себе наших и ваших собственно говоря предков, когда они всё это узнавали из газет. Грянул скандал, и никаких действий предпринято не было, Распутин так окончательно и не был удалён, и объяснений никаких не было дано. Император и императрица считали, что это их личное дело, и они не должны это как-то комментировать и объяснять. И вот этот скандал с Распутиным поддерживался все пять лет. Это был непрекращающийся скандал, который всё время подпитывался всё новыми известиями о выходках Распутина, или всё новыми известиями о том, что очередной человек лишился своего поста из-за того, что он пытался противостать Распутину. И на протяжении этого непрекращающегося пятилетнего скандала в прессе наши предки не понимали, что происходит, как можно объяснить близость к императорской семье, к императрице простого мужика со столь тёмной репутацией. И поскольку никаких официальных объяснений дано не было, люди находили объяснения сами, и не без влияния врагов монархии они безусловно использовали этот скандал в своих целях для того, чтобы расшатать, и успешно использовали для того, чтобы расшатать ситуацию. В результате российское общество приняло самое чудовищное объяснение. Эти чудовищные грязные слухи о связи Распутина с императрицей были не только уделом газет, не только уделом интеллигенции, которая читала газеты – они в виде там разных частушек и пословиц, поговорок пошли в народ, в армию. Всё общество было отравлено ядом этих сплетен, которые не соответствовали действительности, потому что, разумеется, отношение Распутина в общении с императрицей всегда было лично корректным, никакой грязи, про которую тогда все рассказывали, не было. Но людям никто не давал объяснения. И в результате на протяжении пяти лет общество всё больше и больше проникалось вот этой чудовищной мыслью, которая роняла авторитет царской власти больше чем, когда бы то ни было. Никогда за всю историю монархии в России авторитет царской власти не был уронен так низко, как в эти пять лет. И связано это было именно и прежде всего с этим скандалом вокруг Распутина. Оттого-то и пытались даже с риском для своего положения столь многие как церковные, так и светские люди, донести до императора, сколь опасна эта ситуация. К сожалению, все они оказались безуспешны, ни к кому из них он не прислушался. Если бы Распутин действительно любил царя и царскую семью, как пытаются нас убедить его современные почитатели, то он бы сам, видя всё это, даже не дожидаясь, когда священномученик гермоген его бы к этому призвал, оставил бы двор, вернулся бы к себе в село Покровское, где у него, кстати говоря, была жена и трое детей. Молиться за здоровье цесаревича он мог из Покровского, находиться в Санкт-Петербурге было для этого вовсе необязательно. Но любил Распутин не царя, не царица, не цесаревича, а исключительно своё положение при дворе и мстил всякому, кто пытался это положение изменить. О том, что сам Распутин прекрасно понимал, к чему ведёт его близость ко двору, свидетельствуют его слова, сказанные Пругавину: «Вот видать, что ты ничего не знаешь, это я-то ничего не сделал царю? Да думается, во всей России нет никого, кто бы ему столько зла сделал, как я, а он меня все любит».

Вот в таком-то контексте прозвучали слова преподобного Гавриила Зырянова. Старец Седмиезерской пустыни, известный подвижнической жизнью и даром прозорливости, очень резко высказывался о Григории Распутине. Как свидетельствует епископ Варнава Беляев: « В 1915 году весной был такой случай. Прихожу к Алексею затворнику, тот в заметном волнении: представьте себе, что отец Гавриил великой княгине Елизавете Фёдоровне сказал! Она спрашивала его про Распутина, и что же он сказал: убить его, что паука: сорок грехов простится. Читатель уже знает про шутки отца Гавриила, но в таком сочетании слов, значений и обстоятельств ещё их не встречал. Но какое же моё положение, продолжает старец Алексей – великая княгиня спрашивает меня: а вы, батюшка, как думаете, ведь вы понимаете, что это значит, понимаете? Я ей отвечаю: нет я не могу благословить, что вы, да разве это можно. Нет, не могу».

Лично я думаю, что преподобный говорил, сказал это не всерьёз, не как благословение на убийство, а как характеристику личности, как и в Евангелии сказано: кто соблазнит одного из малых сих, тому лучше было бы повесить мельничный жёрнов и бросить в море. Эти слова указывают на тяжесть греха, а не являются практическим руководством к действию. Но из всего этого вполне очевидно, что преподобный Гавриил отнюдь не воспринимал Распутина как святого, и как человека Божия и так далее. В конце концов, как известно, Распутин был убит 17 декабря 1916 года, одним из убийц был князь Феликс Юсупов, племянник великой княгиня Елизаветы Фёдоровны. Вот что она писала его матери на следующий же день после убийства в телеграмме: «Все мои глубокие и горячие молитвы окружают вас всех за патриотический акт вашего дорогого сына. Да хранит вас Господь».

Высказывались о Распутине и другие святые этого времени, в частности, можно привести слова священномученика Философа Орнатского, который говорил в 1914 году в интервью газете: «Лично я к деятельности Распутина как истинный христианин отношусь, конечно, отрицательно». Чуть позже я подробнее освещу это его интервью, но сейчас я хотел бы привести эту фразу, в которой мне кажется примечательным то, что священномученик Философ говорит о негативном отношении к Распутину как о чём-то само собой разумеющемся для христианина. Но священномученик Философ лично Распутина не знал, а вот священномученик Иоанн Восторгов лично Распутина знал, и более того, поначалу о нём отзывался хорошо, но впоследствии изменил своё мнение, как и священномученик Гермоген, как и весьма многие духовные лица того времени. В 1912 году отец Иоанн Восторгов посетил Распутина и отозвался о нём как об истинном христианине, что было напечатано в газете «Вестник Западной Сибири». Однако довольно скоро отношение отец Иоанн к Распутину вынужден был поменять, уже в 1913 году, как рассказывает сам священномученик Иоанн Восторгов: «Когда я жил в Москве в епархиальном доме, ко мне после всенощной под Вознесение заявился Распутин. «Ты меня ругаешь, – начал Распутин, – а я тебе зла не желаю». И указал на одно совершенно частное собрание в Петербурге, на котором я резко отозвался о Распутине. «Ты назвал меня проходимцем, а я тебе добра желаю». В июне 1914 года после первого неудачного покушения на Распутина отец Иоанн Восторгов пишет письмо его известной последовательнице Анне Вырубовой, и в этом письме он сообщает, что он предотвратил ещё одно покушение на Распутина словом, то есть отговорил людей. В этом письме он уже не называет Распутина истинным христианином, вообще отзывается очень сдержанно. Более того, он говорит, что не предал огласке тот случай из-за того, что не хотел выглядеть спасителем Распутина. В 1915 году их отношения уже, можно сказать, переходят в противоборство. Поводом для этого стала ссылка сначала из Москвы в Подмосковье, а потом и в Уфу протоиерея Владимира Востокова, который был непримиримым критиком Распутина. Отец Владимир публично излагал свою точку зрения, говоря, что Россия на краю ужасной пропасти: «Злой развратник, хлыст Распутин докапывает России могилу. Соблазн от его мерзостей вырос до невероятных размеров. С точки зрения православной христианской мерзости Распутина давно заслужили решительного гласного осуждения». О поддержке священномученика Иоанна Восторгова пишет сам отец Владимир в письме, адресованном святителю Макарию Невскому: «Отец Восторгов до сих пор, несмотря на своё звание синодального миссионера, красноречиво молчавший о всех мерзостях Распутина, недавно в собственноручном его письме ко мне назвал Распутина злой силой». Эта поддержка не ограничилась одним лишь личным письмом. Согласно воспоминаниям Степана Петровича Белецкого, позднее расстрелянного вместе со священномучеником Иоанном, «однажды отец Иоанн выступил со статьёй, в которой, несколько, правда, в туманных выражениях очертил роль Распутина в этом деле, то есть в удалении отца Владимира Востокова. Этот очерк заинтересовал также и Распутина, которой при свидании со мною сам меня первый спросил по поводу Восторгова и добавил, что теперь Восторгову крышка, ничего он не получит. И действительно не получил, хотя в то время о назначения протоиерея Восторгова епископом просил государя митрополит Московский Макарий. Так что Распутин сорвал епископскую хиротонию священномученика Иоанна. Более того, в газете «Дым Отечества», подконтрольной почитателям Распутина, началась кампания против отца Иоанна, и их нападки на него не прекратились даже со смертью самого Распутина.

9 февраля 1917 года отец Иоанн Восторгов писал в письме епископу Ефрему: «Воцарившиеся распутинцы клюют меня, творят беззакония, а управы на них нет». На следующий день он писал в письме архиепископу Анастасию: «Побывал в Петрограде, и везде положение смутное, но в наших церковных делах полный хаос. Распутинцы, маленькие люди во всех смыслах, попали в люди большие».

Вот мы с вами видели и очередной пример вражды Распутина с современными ему святыми. Таких примеров много, и примечательно, что он умудрялся враждовать даже не только со святыми Русской Церкви, но и с одним святым Сербской Православной Церкви святителем Мардарием Ускоковичем. Он в то время учился в столице России, и своим духовным обликом обратил на себя внимание некоторых высокопоставленных людей при дворе. Его стали приглашать в Царское Село, и видимо, там он стал высказываться в отношении Распутина неблагоприятно, поскольку по свидетельству уже упомянутого Степана Петровича Белецкого, «в отношении к иноку Мардарию Распутин был беспощаден. В одном из свиданий Анна Вырубова просила меня собрать сведения об этом монахе, так как Распутин постоянно о нём говорит, и поездки Мардария в Царское Село не дают ему покоя. В отношении отца Мардария было высказано подозрение, что он якобы немецкий шпион. И, как говорит Белецкий, «хотя наблюдения за ним и поверка не подтвердили это подозрение, но, тем не менее, я сообщил об этом Анне Вырубовой, Воейкову и Распутину, чем доставил Распутину видимое удовольствие, так как поездки к знакомым в Царское Село отец Мардарий должен был прекратить. Затем, когда Мардарий окончил Академию, и не желая прерывать связи с Петроградом, нашёл себе законоучительские занятия в славянской гимназии профессора Грибовского, Распутин настоял у владыки Питирима на назначение Мардария на Кавказ, потребовал выезда Мардария из петроградца и успокоился тогда, когда Мардарий уехал из Петрограда».

К сожалению, слов самого свидетеля Мардария Ускоковича мне найти не удалось. Но если бы он относился к Распутину как к святому старцу, точно не встретил бы такую сильную ненависть с его стороны. Для меня это, по крайней мере, очевидно, не знаю, как для вас.

Итак, мы с вами рассмотрели уже свидетельства десяти святых, и все они не в пользу Распутину. Как на это реагируют современные почитатели Распутина? Во-первых, они, конечно, никогда не оперируют и не упоминают, и я подозреваю, что и не знают, что количество святых, негативно относившихся к Распутину, столь велико. Обычно они говорят про священномученика Гермогена, про преподобномученицу Елизавету, и они распространяют разные мифы, чтобы лишить силы свидетельства, слова собственно этих святых. Например, распространяют миф о том, что преподобномученица Елизавета, когда её казнили большевики и сбросили в яму уже, и она, лёжа в яме, на последнем издыхании якобы раскаялась в том, что выступала против Распутина. Здесь даже как-то и комментировать такие вещи, собственно говоря, на мой взгляд просто недостойно. Нечто похожее утверждают и про священномученика Гермогена Долганёва. Они говорят, что он якобы даже не просто покаялся ещё при жизни Распутина (или сразу после его смерти), покаялся и примирился с ним. Чтобы изобличить этот миф, достаточно посмотреть на интервью, которое священномученик Гермоген дал после убийства Распутина, и в этом интервью он говорит: «Мне кажется, что влияние Распутина всё равно должно было сойти на нет. Его пьянство, его развратный образ жизни, несомненно, должны были создать в конце концов отрицательное к нему отношение даже со стороны самых ярых его поклонников и поклонниц. Но несомненно, что хлыстовщина, которой оказался приверженным Распутин, угаснет не сразу». Как мы видим, священномученик Гермоген, и после смерти Распутина не изменил своего к нему отношения.

Что ещё говорят сторонники Распутина. Некоторые из них говорят, что да, есть святые, которые выступали и высказывались против Распутина, но зато были же и святые, которые его почитали, считали его святым, старцем, и таких святых будто бы гораздо больше. Сейчас мы рассмотрим тех святых, на которых они ссылаются и насколько обоснованно они их записывают в лагерь почитателей Распутина. Я понимаю, конечно, что видео уже затянулось, и наверное, в случае этого видео мне придётся нарушить своё собственное правило не делать видео больше одного часа длительностью, но просто хочется уже раз и навсегда в одном видео рассмотреть исчерпывающе те вопросы, которые связаны с обозначенной мною темой, чтобы тому, кто действительно хочет разобраться досконально, в этом это видео могло бы помочь.

Итак, на кого ссылаются почитатели Распутина. Во-первых, они, конечно же, ссылаются на царственных страстотерпцев. Они записывают всех почитателей Распутина. На мой взгляд, единственным человеком, который действительно безоговорочно верил в святость Григория Распутина, даже зная о, скажем так, негативной информации относительно этих его похождений разных, является государыня императрица Александра Фёдоровна. Если говорить про страстотерпца Николая, то его отношение к Распутину было, скажем так, сложным. В 1905 году государю Николаю представили Распутина впервые, обозначив его как человека Божия, и поначалу он к нему так и относился. Надо сказать, что Распутин умел произвести хорошее впечатление, когда хотел, мог быть вполне обаятельным человеком, и на царскую семью он произвёл действительно такое хорошее впечатление. Государь так и записал в дневнике: «Познакомился с человеком Божиим Григорием». Правда, он и других называл этими же словами. Спустя некоторое время опять-таки в дневнике его встречаем и о знакомстве с неким человеком Божиим Димитрием. Позднее он уже отзывался о нём, скажем так, более сдержанно. Например, председателю Госдумы Родзянко император охарактеризовал Распутина как хорошего простого русского человека. Генералу Дедюлину император говорил: «Он просто добрый, религиозный, прямодушный русский человек». В разговоре с Коковцовым назвал Распутина и просто мужичком. О том, что государь Николай не относился к Распутину с таким же безоговорочным доверием и почитанием, как его супруга, свидетельствует и сестра государя великая княгиня Ольга Александровна, которая писала в мемуарах: «Поскольку я хорошо знала Ники, я должна категорически заявить, что Распутин не имел на него ни малейшего влияния. Никто иной как Ники, со временем запретил Распутину появляться во дворе. Именно Ники отправлял старца в Сибирь, причём не однажды». А вот что писал наставник цесаревича и учитель царских детей Пьер Жильяр: «Император терпел Распутина, не решаясь нанести удар вере императрицы, которую она имела в него, и в которой она находила надежду, дававшую ей возможность ждать. Император опасался удалить Распутина, потому что если бы Алексей Николаевич умер, то император в глазах матери несомненно являлся бы убийцей своего ребёнка». Это совпадает со свидетельствами других людей, говоривших императору о Распутине. В частности, мы помним рассказ про попытку священномученика Владимира достучаться. Много таких свидетельств приводит и протопресвитер армии и флота Георгий Шавельский: «Императору говорили императрица Мария Фёдоровна, великая княгиня Елизавета Фёдоровна и Ольга Александровна, великие князья Николай Николаевич и Николай Михайлович, министр двора Фредерикс, обер-прокурор синода Самарин и многие другие. На эти доклады государь реагировал по-разному. Чаще всего он выслушивал докладчика, по видимости, совершенно спокойно и молча. На сообщение о дебошах, оргиях и тому подобному иногда отвечал коротким: я это знаю. Иногда, как в середине июля 1915 года, после доклада графа Фредерикса обещал удалить Распутина. Бывали такие случаи, что доклады исторгали у государя слёзы, и он со слезами обнимал и целовал докладчиков. Но от всех докладов результат получался один: Распутин продолжал оставаться в своём чине царского друга, докладчиков же постигала неутешительная участь. Близкие государю лица рассказывали, что одному из докладчиков, настаивавших на удалении Распутина именно Петру Аркадьевичу Столыпину, он ответил: лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы. Не подлежит никакому сомнению, что государь не питал к Распутину тех восторженно благоговейных чувств, какими было преисполнено сердце императрицы и не испытывал большую нужду в общении с ним».

Конечно, почитателей Распутина могут отвергнуть эти свидетельства, поскольку протопресвитер данный им не нравится, но эти свидетельства совпадают с тем, что рассказывают другие люди из других источников. И, кроме того, они подтверждаются действиями самого государя императора. Поскольку императрица была убеждена, что Распутин святой, и через него говорит Бог, то она очень настойчиво передавала мужу его советы. В частности, она писала: «Слушайся нашего друга, верь ему, Бог недаром его послал. Только мы должны обращать больше внимания на его слова, они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только его молитвы, но и советы». В другом письме мужу она писала, что «та страна, государь которой направляется Божиим человеком, не может погибнуть». Как я уже показывал ранее, действительно бывали случаи, когда государь прислушивался к этим советам, или скорее к настойчивости императрицы, но чем дальше, тем больше государь эти советы игнорировал, или даже поступал прямо противоположным образом.

Историк Ольденбург специально проследил за тем, как исполнялись советы Распутина, и вот что оказалось. В апреле 1915 года Распутин не советует государю ехать в Галицию до окончания войны, однако же государь едет. В конце апреля того же года Распутин не советует созывать Государственную Думу, государь созывает Думу. В ноябре 1915 года Распутин советует начать наступление около риги, наступление не происходит. В октябре 1916 года Распутин умоляет остановить атаки на Ковельском направлении, атаки продолжаются. Распутин предлагает в министры финансов Татищева, в военные министры Иванова, государь просто игнорирует эти предложения. Распутин просят не назначать Самарина, не назначать Маркова, в результате государь назначает обоих. Как отмечает Ольденбург, все эти советы государь отметает молчаливо, видимо, не желая задеть чувства императрицы. Но иногда он прямо спорит с нею. Например, в одном из писем он пишет: «Мнения нашего друга о людях бывают иногда очень странными, как ты сама это знаешь». В другой раз, говоря о своём желании отправить в отставку министра внутренних дел Протопопова, против чего возражала императрица, поскольку Распутин Протопопова одобрял, государь пишет: «Прошу тебя не вмешивать нашего друга, ответственность несу я, и поэтому я желаю быть свободным в своём выборе». Императрица, тем не менее, настояла на своём, и Протопопов остался на весьма ответственной в это предреволюционное время должности министра внутренних дел. Всё это происходило в декабре 1916 года. Через три месяца случилось Февральская революция. Государя не было в столице, был Протопопов, и по мнению многих современников, именно из-за его ошибок и бездействия не были своевременно, скажем так, купированы те волнения, которые в результате и привели к Февральской революции, к свержению монархии.

Учитывая всё перечисленное, неудивительно читать такое свидетельство дворцового коменданта Воейкова: «С самого первого доклада о таинственном исчезновении Распутина до последнего водворения его тела в часовню Чесменской богадельни я ни разу не усмотрел у его величества скорби, и скорее вынес впечатление, будто бы государь испытывает чувство облегчения». Это реакция государя на известие об убийстве Распутина. Если бы царь разделял веру своей супруги в святость Распутина, то, конечно же, он относился бы к нему и отзывался бы о нём, а самое главное к его советам относился бы он совершенно иначе. Так, чтобы вносить его в список тех, кто считал Распутина святым, мягко говоря, оснований нет.

Единственным человеком, прославленным в Русской Православной Церкви, который действительно верил в святость Распутина, была императрица Александра Фёдоровна. Однако в том, что касается выбора людей, она, скажем так, ошибалась, и Распутин был не первой её ошибкой. До Распутина у неё и у государя Николая был ещё один друг, их авторитет для них месье Филипп. Кому интересно, можете посмотреть в интернете, кто такой Низье Антельм Филипп. И государыня ему также верила, этому французскому спириту и мягко говоря, весьма сомнительной личности. Поэтому она как человек прославленный за свою страстотерпческую смерть, вряд ли здесь, скажем так, может перевесить свидетельства тех святых, которые были епископами, монахами, священниками, людьми высокой подвижнической жизни, и даже некоторые наделённые даром прозорливости, как я упоминал выше. Что же касается её детей, то они, конечно, смотрели на Распутина через призму отношения своей матери, никакой критической информации о нём они не знали, и собственно говоря, во вполне зрелый возраст они так и не вошли, может быть, за исключением старшей дочери. Все они были людьми или очень юными, или даже попросту детьми. Распутина они видели только с лучшей стороны всегда, разумеется, и поэтому, собственно говоря, рассматривать свидетельства детей царских наравне или даже как перевешивающие свидетельства тех людей, которые знали лично Распутина со всех сторон, так сказать, не только с парадной стороны, как, например, священномученик Гермоген, Иоанн Восторгов и многие уже упомянутые мною ранее, на мой взгляд, вряд ли можно назвать оправданным.

Но перейдём к другим святым. Особого внимания заслуживает случай со святым Иоанном Кронштадтским. Многие современники упоминали, что у него с Распутиным была встреча, но что касается содержания произошедшего при этой встрече разговора, то здесь рассказы прямо противоречивые. Согласно одним рассказам, святому Иоанну Кронштадтскому сразу так понравился Распутин, что отец Иоанн расцеловал его и тут же назвал своей правой рукой. Это рассказывали односельчане Распутина с его слов. А его родная дочь, опять-таки с его слов, говорила: «В тот момент, когда преподавалось Святое Причастие, отец Иоанн, к общему изумлению толпы, подозвал моего отца стоявшего в приделе собора, он сначала благословил его, а затем сам попросил у него благословения, которое мой отец ему дал. Отец Иоанн подтвердил ему, что он избранник Божий, отмеченный необычным жребием». В газетах того времени также были и следующие утверждения: «Кронштадтский пастырь знакомил новоявленного старца с влиятельными лицами, возил его с собой везде и всюду, и благодаря этому его успех заранее был предрешён». Согласно другим рассказам при встрече с Распутиным отец Иоанн отступил от него и грозно вскричал: «Нет тебе моего благословения, ибо и жизнь твоя будет по твоей фамилии!» Это рассказал певчий собора, в котором служил святой Иоанн. Современные почитатели Распутина, само собой, безоговорочно верят рассказам первой группы. Рассказов таких действительно много, однако всех их объединяют два обстоятельства. Первое: все они начали появляться уже после смерти святого Иоанна Кронштадтского. И второе: ни один из этих рассказов не является рассказом стороннего очевидца, все они, или почти все так или иначе восходят к рассказам самого Распутина об этой встрече. При этом сам Распутин описывал по-разному эту встречу, этот разговор со святым Иоанном Кронштадтским, постепенно это описание всё больше и больше разрасталось. Так, например, Александру Сенину Распутин сказал лишь, что «он благословил меня и пути указал». А вот Владимиру Ливинскому уже так Распутин описывал: «Меня отец Иоанн любил, часто беседовал со мною. бывало ,милый батюшка сажает меня около себя и просит говорить. Я рассказываю, а он смотрит на меня в упор и говорит: так, так, продолжай, продолжай». Рассказам Распутина можно было бы верить, если бы им нашлось хотя бы какое-то стороннее подтверждение. Но нет, несмотря на то, что этот момент, конкретный вопрос об отношении отца Иоанна к Распутину обсуждался в газетах в 1912 году, не нашлось ни одного человека, который бы засвидетельствовал, что я был в числе молящихся, когда отец Иоанн остановил службу, подошёл и взял благословение у Распутина, или там меня познакомил с Распутиным отец Иоанн. Ни одного такого свидетельства нет. Кроме того, ни в дневниках, ни в письмах святого Иоанна Кронштадтского не упоминается Распутин. Хотя нередко в своих дневниках он упоминает встречи даже совсем с неизвестными, безвестными, случайными людьми, а тут вдруг избранника Божия, свою правую руку, человека, с которым он постоянно беседовал и которого всё время возил с собою, отец Иоанн почему-то ни разу не упоминает. Более того, у их многочисленных удивительных встреч не оказывается ни одного свидетеля. Когда в печати начинают публиковать рассказы о том, что отец Иоанн якобы поддерживал Распутина, близкие святого Иоанна выступают с официальным опровержением. Вот что в 1914 году говорил священномученик Философ Орнатский в уже упомянутом мною интервью: «Меня как близкого друга сотрудника и родственника покойного отца Иоанна Кронштадтского сильно возмущает попытка некоторых органов местной прессы во главе с «Речью» и «Современным словом» пристегнуть имя Распутина к плодотворной, с точки зрения христианина, деятельности покойного пастыря. Утверждают, что Распутин, приехав в 1904 году в Петербург с письмом от сибирского священника к отцу Иоанну Кронштадтскому, сразу понравился последнему. Утверждают, что покойный пастырь возил с собою старца всюду и знакомил его с влиятельными лицами, чем предрешил ему успех. Я лично присутствовал при первой и в то же время последней встрече Распутина с покойным отцом Иоанном. Отец Иоанн спросил старца: «Как твоя фамилия?» И когда последний ответил: «Распутин», ответил: «Смотри, по фамилии твоей и будет тебе». Если вы хотите уж непременно знать, кто принял живейшее участие в первых шагах Распутина в Петербурге, то извольте – это епископ Феофан, да и то недолго. Вскоре же Распутин, достаточно использовав его, уже и в нём не нуждался». Стоит добавить, что святой Философ на следующий же день в той же газете опубликовал поправку к этому интервью, в которой говорил: «С Г.Е. Распутиным я никогда не виделся ни в одиночестве, ни в обществе отца Иоанна Кронштадтского, об отзыве которого знаю, как и многие, лишь из сообщений современной печати». То есть журналист неверно указал том, что отец Философ лично присутствовал при встрече отца Иоанна с Распутиным. Однако к другим утверждениям в интервью, в частности утверждениям о том, что Распутин вовсе не пользовался покровительством и поддержкой отца Иоанна, священномученик никаких поправок не вносил, они были переданы верно. Что же касается приведённого разговора отца Иоанна с Распутиным, то отец Философ ссылается на то, что прочитал о нём в газетах, а журналист решил, что он будто бы присутствовал при нём лично. Речь идёт о публикации в 1912 году заметки в газете «Новое время», в которой говорилось: «В газете «Речь» господин сей рассказывает между прочим, что отцу Иоанну Кронштадтскому так понравился Григорий Распутин, что отец Иоанн расцеловал его и тут же назвал своей правой рукой. По этому поводу лица, близко стоявшие к покойному кронштадтскому пастырю, сообщают, что Распутин дважды являлся к отцу Иоанну. В первый раз отец Иоанн ему сказал: «Ты, как говорят, вполне оправдываешь свою фамилию». Во второй раз отец Иоанн не принял Распутина, вот и вся «связь» между ними».

Выступил публично и свидетель второго эпизода, то есть несостоявшейся встречу Распутина с отцом Иоанном господин Пронин, который писал: «В конце 1905 или в начале 1906 года я поехал в Кронштадт навестить отца Иоанна. В то время как я беседовал с батюшкой, в комнату вошёл его родственник, исполнявший обязанности секретаря, и доложил, что Григорий Распутин ещё со вчерашнего дня просит принять его хотя бы на одну две минуты. При произнесении имени Распутина отец Иоанн нервно вскочил с кресла и замахал руками: «Не надо, не надо!» – вскричал он – «Я же тебе говорил, чтобы этого человека ты не принимал и никогда мне о нем не докладывал!»

Следует также привести свидетельство святителя Серафима Соболева. В 1934 году он писал в письме к архиепископу Вениамину Федченкову: «Архиепископ Феофан Быстров участвовал в гибели России через Распутина, которого свёл во дворец к великой княгине Милице, а последняя в свою очередь отвела Распутина в царский дворец и познакомила его с государыней. В бытность свою студентом Санкт-Петербургской Духовной Академии в одной из своих свиданий с отцом Иоанном Кронштадтским в алтаре Андреевского собора я имел счастье беседовать с ним. Отец Иоанн был очень внимателен ко мне, но когда я сказал великому праведнику, что ему кланяется наш инспектор отец архимандрит Феофан, то у отца Иоанна вдруг резко изменилось выражение лица. С недовольным взором он очень резко спросил меня: «Это маленький чёрненький худенький?» Я ответил, что да. Сразу после этого отец Иоанн перестал со мной разговаривать и отошёл от меня, не удостоив послать своего привета отцу Феофану. А между прочим, когда перед этим я сказал, что ему кланяется наш ректор епископ Сергий, отец Иоанн просил меня передать ему от него поклон. У меня тогда же мелькнула мысль, что это за Распутина, иной причины не могло быть для такого отрицательного отношения отца Иоанна к отцу Феофану. Следовало бы архиепископу Феофану со слезами каяться день и ночь в том, что он сделал для России, и всей нашей Русской Церкви через Распутина». Здесь, конечно, обращает на себя внимание то, что святитель Серафим связывал Распутина непосредственно с гибелью России. Но возвращаясь к отцу Иоанну Кронштадтскому, мы видим свидетельства двух святых, лично знавших его, о том, что он относился к Распутину негативно, а чуть позже я приведу свидетельство ещё одного святого. В свою очередь, рассказы о том, что отец Иоанн якобы относился к Распутину положительно, восходят либо к неким анонимкам, опубликованным в либеральной прессе, либо преимущественно к рассказам самого Распутина – человека, которого, напомню, двое святых обвиняли в клевете на них – это священномученик Гермоген Долганёв и преподобномученица Елизавета. Лично я думаю, что в данном случае Распутин лгал не обо всём. Вполне возможно, что он действительно в 1903 или 1904 году подходил к отцу Иоанну и получил его благословение – ну, конечно, не так, как это потом описывалось им, его дочерью и другим людям, а просто, как и любой человек подходит под благословение к священнику. Вполне возможно, что, подходя под благословение, Распутин спросил его о чём-то, и отец Иоанн мог ему действительно посоветовать делать добрые дела, помогать людям. Собственно говоря, такой совет любой священник может дать любому человеку. Думаю, что и какие-то слова по поводу фамилии Распутина отцом Иоанном вполне могли быть сказаны. Это объясняет то, почему Распутин сменил свою фамилию позднее, он взял себе фамилию Новых. Если отец Иоанн действительно сказал ему «по фамилии твоей тебе да будет», то вот это желание сменить фамилию, что в то время было очень необычно, вполне можно объяснить. А к 1906 году отец Иоанн уже укрепился в своём негативном мнение по поводу Распутина, и чуть позднее я приведу ещё одно свидетельство на этот счёт.

В общем, подводя итог относить отца Иоанна к почитателям Распутина к тем, кто считал его святым старцем и так далее, нет никаких оснований. Все подобные утверждения были опровергнуты ещё при жизни Распутина лицами, лично знавшего отца Иоанна.

Перейдём теперь к следующему святому, которого почитатели Распутина приводят как пример святого, поддерживавшего его. Это святитель Макарий Невский. О нём действительно до революции многие думали как о ставленнике Распутина, или, по крайней мере, человеке его окружения. Связано это было во многом с тем, что святитель Макарий подверг прещениям протоиерея владимира Востокова, который был известен благодаря своей критике Распутина. Однако на самом деле святитель Макарий с самим Распутиным близко знаком не был. Как рассказывает об этом Белецкий: «Зная, что митрополит Макарий не был до перехода в Москву знаком с Распутиным, и что Распутин, приехавший впервые на торжества 1912 года, желает с ним увидеться, я предупредил об этом владыку. Владыка к этому отнёсся спокойно, и не изменяя выражения лица ответил: «Говорят, что он дурной человек, но раз он хочет моего благословения, то я в нём никому не отказываю». Что же касается случая с протоиереем Владимиром Востоковым, то святитель Макарий подверг его прещению отнюдь не по просьбе непосредственно Распутина, а по просьбе императрицы. Это следует из её писем, в частности, она писала своему мужу императору, что «было бы хорошо, если бы митрополит Макарий отделался от отца Владимира. Давно пора. Он причиняет неприятности». Впрочем, воля императрицы была доведена до святителя не непосредственно, а через Святейший Синод, о чём мы поговорим чуть позже. Видимо, в то время святитель Макарий был под влиянием мнения императрицы о том, что Распутина просто оклеветали. Сохранился рассказ протоиерея Владимира Востокова о его разговоре со святителем Макарием: «Скажите мне, владыка, что сделал я дурного в Коломне?» – спрашивает протоирей Владимир. «За что вы меня снова наказали, стеснив меня в моей священнической деятельности?» – «Перестаньте писать о Распутине, тогда вам будет хорошо. Он человек нравственный, на него клевещут, что он развратник и пьяница. Люди завидуют ему за то, что его любит царская семья» – «Владыка, какой же смысл сестре императрицы великой княгине Елизавете Фёдоровне, этой благочестивой смиренной монахине, клеветать на тобольского мужичонка и ему завидовать? А также ваши сочлены по Синоду митрополит Владимир Богоявленский, архиепископ Антоний Храповицкий, Никон Вологодский относятся к Распутину отрицательно, что я знаю документально». – «Вы позорите царя своим писанием о Григории». – «Про царя я нигде и никуда не писал ни одного худого слова, я протестую публично против всероссийского соблазнителя». Далее святитель Макарий продолжать спор не стал. Скандал с удалением протоиерея Владимира Востокова, а также и весьма благоприятные отзывы Распутина о святителе Макарий создали ему дурную репутацию в обществе. В частности, протопресвитер Георгий Шавельский говорил: «злые языки упорно твердили, что московский святитель в крепкой дружбе с знаменитым старцем». Всё это впоследствии аукнулось святителю Макарию, и после Февральской революции обер-прокурор Синода Львов заявился к нему и заставил его подписать прошение об увольнении на покой, обвиняя его в том, что он распутинец. Комментируя это увольнение, газеты того времени тиражировали сведения о том, что он был близок к Распутину. Находились даже те, кто утверждал, что якобы он называл Распутина святым человеком и так далее. На эти публикации и ссылаются современные почитатели Распутина. Однако они умалчивают о том, что сам святитель Макарий в то же самое время выступил с опровержением, называя все эти слухи клеветой. В частности, он писал: «С Распутиным я не имел никакого знакомства до назначения меня на московскую кафедру. Только после этого назначения я получил в числе других коротенькую поздравительную телеграмму, подписанную неизвестным мне Григорием Новых. По прибытию в Москву подобно другим посетителям пришёл ко мне и Распутин, это было моё краткое первое и последнее свидание с ним. Московский священник Востоков в издаваемом им журнале много писал о Распутине и об отношениях его ко двору. В одной из статей своих он дерзнул употребить выражение, недозволительное в отношение к священным особам. На это обращено было внимание Святейшего Синода, который дал знать мне, как епархиальному начальнику, чтобы Востоков административно перемещён был из Москвы в сельский приход. Исполнение этого распоряжения вызвало озлобление против меня со стороны как Востокова, так и газет, поддерживавших его. В перемещении Востокова вся вина пала на меня в глазах предубеждённой публики. Вероятно, этот случай дал повод думать обо мне как о покровителе Распутина, а значит, о близких взаимных с ним отношениях. Этой сказке поверили москвичи известного направления, в числе таковых оказался и Львов, который напечатал статью, позорящую меня невинно в глазах моей паствы».

Не ограничившись опровержением в печати, святитель Макарий обратился к Поместному собору 1917–1918 годов с просьбой рассмотреть его дело об обвинениях его в связях с Распутиным. Его поддержали сибирские архиереи. Как пишет епископ Арсений Жадановский в своих воспоминаниях: «В результате Собор внял настойчивому ходатайству архипастырей и миссионеров и вынес полное оправдание святителю изгнаннику». Напоминаю, что единственным обвинением в адрес святителя Макария были утверждения о его связях с Распутиным и поддержке его. Если бы святитель Макарий действительно считал Распутина святым человеком, человеком Божием, прозорливцем старцем, то конечно же, от таких обвинений он бы не отказывался, он бы их не опровергал, не отвергал, поскольку ничего постыдного в них бы не видел. Однако же, как мы видим на деле, он публично опроверг эти обвинения, и, более того, добился через собор оправдания себя от этих обвинений. В своём публичном опровержении он называет слова о якобы близких отношениях к Распутину клеветой, сказкой и позорящей информацией. Таким образом, и святителя Макария указывать в числе почитателей Распутина невозможно, хотя, конечно, он не был и его критиком, более того, старался видеть в нём хорошее. В общем-то его, скажем так, путь его отношения к Распутину пересекается и с отношением некоторых других архиереев, в частности священномученика Фаддея Успенского. Сергий Фудель в своих воспоминаниях отмечает: «В 1923 году мне рассказывал в тюрьме архиепископ Фаддей Астраханский, человек строгой монашеской жизни, человек кроткий и чистый, о том, с каким наивным доверием принимали в дореволюционной России Распутина именно такие как он, хорошие архиереи». Здесь видно, как признание в наивном доверии к Распутину, так и горькое сожаление об этом доверии. Этот путь прошёл священномученик Фаддей Успенский, этот же путь, судя по его послереволюционным заявлениям, прошёл и святитель Макарий Невский.

Ещё одним святым, на которого ссылаются защитники Распутина, является священноисповедник Роман Медведь. Если вы откроете его житие, то увидите, что в житии его написано, что он относился негативно к Распутину. Почему же сторонники Распутина записывают его, скажем так, в свой лагерь? Один из современных защитников Распутина Сергей Фомин опубликовал свою книгу, в которой целую главу посвятил священноисповеднику Роману и его отношениям с Распутиным. Эту же главу он опубликовал как отдельную статью. Там он заявляет с таким пафосом разоблачителя, что вот, мол, агиографы оболгали священноисповедника Романа, а на самом деле он очень даже был за Распутина, а всё это фальсификаторы сфальсифицировали, и так далее и тому подобное. При этом он приводит достаточно убедительное свидетельство общения отца Романа Медведя и Распутина. Действительно, и отец Роман со своей супругой ездил в гости к Распутину, и Распутин ездил к нему в гости в Санкт-Петербург, и отец Роман знакомил его с некоторыми людьми, и матушка его писала ему телеграмму с просьбой о его молитвах, и Распутин высказывался другим людям относительно отца Романа положительно. Однако всё это происходило примерно с 1904 по 1907 годы, до удаления отца Романа из Санкт-Петербурга. А вот после 1907 года как отрезало, никаких примеров сообщения ни отца Романа, ни его супруги с Распутиным Сергей Фомин привести не может, хотя Распутин после этого ещё целых девять лет был жив и здоров. С чем же связано такое резкое и окончательное прекращение общения? Сергей Фомин упоминает, что источником сведений для жития священноисповедника романа является рассказ его дочери Ирины Романовны, и фактически её он причисляет к тем фальсификаторам, про которых он так пафосно восклицает. При этом, чтобы опровергнуть её, он цепляется там к несовпадению деталей в её рассказе, что она перепутала Тобольскую семинарию с Томской, что это совершенно разные города. Но такого рода ошибки в деталях для человека, который рассказывает об истории, услышанной им спустя несколько десятилетий, отнюдь не удивительны. Но вот то, что избегает упоминать господин Фомин – это свидетельство Ирины Романовны о том, что она рассказывает со слов своего отца. Она говорит то, что услышала от самого священноисповедника Романа. Он ей, своей дочери рассказывал о своём негативном отношении к Распутину. Она не отрицала того, что был небольшой период общения её отца с Распутиным, однако же этот период закончился тогда, когда отец Роман откровенно высказал «старцу Григорию» в лицо своё мнение о нём. После этого Распутин особенно озлобился против отца Романа и его супруги, и тогда же Распутин приложил усилия к тому, чтобы отца Романа убрали из Санкт-Петербурга, где он пользовался расположением высокопоставленных лиц. То, что отца Романа перевели из Санкт-Петербурга в Польшу в 1907 году, это факт. Как же этот факт объясняет господин Фомин? Он говорит, что это просто из-за того, что он заболел туберкулёзом, и вот по состоянию здоровья он подлечился. Представляете, оказывается в Польше такой замечательный климат для лечения туберкулёза! На самом деле нет, в дореволюционной России людей, больных туберкулёзом, отправляли, но не в Польшу, а в тёплые края, на море и так далее. Что касается того, как объяснить прекращение общения с Распутиным со стороны отца Романа и его супруги с 1907 года, то здесь господин Фомин предлагает следующее: «Не будет, наверное, слишком большим преувеличением предположение, что именно это перемещение по болезни из Петербурга и ослабило связи супругов Медведей с Г. Е Распутиным. Кончина отца Иоанна Кронштадтского, последовавший за этим разрыв отношений с Григорием Ефимовичем владыки Феофана и сестёр черногорок, к которому отец Роман, наверняка, и был всецело обязан своим беспримерным назначением, свели эти отношения с сибирским странником на нет». Однако каким образом простое перемещение внутри границ Российской империи может привести к прекращению общения? Ведь почта Российской империи работала на всей её территории. И из Царства Польского, куда перевели сначала отца Романа, и из Крыма, куда потом его перевели, и он, и его супруга вполне могли писать Распутину, но не писали.

Разрыв отношений владыки Феофана Быстрова с Распутиным произошёл намного позже, в 1910 году. Ещё в 1908 году владыка Феофан, тогда архимандрит Феофан, ещё был весьма высокого мнения о Распутине, и познакомил его со священномучеником Гермогеном. Так почему же с 1907 года отец Роман прекращает общение с Распутиным, хотя остальные лица, которых упоминает господин Фомин, все ещё продолжали с ним общаться, и не один год после этого? Свидетельство дочери священномученика, которая опирается на его рассказы ей, и объясняет это прекращение общения, которое имело те же причины, что и в случае со священномучеником Гермогеном, священномучеником Иоанном Восторговым и так далее. Отец Роман просто наконец увидел, что из себя Распутин представляет на самом деле. И стоит также учесть, что священноисповедник Роман был духовным чадом святого Иоанна Кронштадтского и рассказал ему, согласно его дочери, рассказал отцу Иоанну о том, что сделал для него Распутин. И в ответ святой Иоанн Кронштадтский утешал в 1907 году отца Романа, говоря, что «гонение со стороны оскорблённого и озлобленного Распутина долго не продлится, всё будет хорошо, скоро он о тебе забудет». Учитывая это, отнюдь не удивительно то, что святой Иоанн Кронштадтский стал негативно относиться к Распутину. И священноисповедник Роман, рассказавший об этом своей дочери, уже третий святой, свидетельствующий о негативном отношении святого Иоанна Кронштадтского к Распутину. Так что и здесь уже в который раз сторонники Распутина, как мы видим, записывают в свой лагерь человека, который придерживался прямо противоположных взглядов.

Почитатели Распутина приводят в своих списках также священномучеников Сильвестра Ольшевского и Михаила Макарова – здесь оснований у них скажем так и того меньше. Что касается первого, то всё ограничивается упоминанием при допросе пленного, уже пленного красными адмирала Колчака. Следователь ЧК Алексеевский спрашивает Колчака: «В числе вещей у вас есть икона, золотой складень, там как будто есть надпись, что она вам дана от императрицы Александры Фёдоровны от Распутина и какого-то епископа». На это Колчак отвечает: «У меня есть благословение епископа Омского Сильвестра, которое я от него получил – это маленькая икона в голубом футляре. Эта икона принадлежит ему, он получил её от каких-то почитателей с надписью. И так как у него другой не было, то он мне эту и подарил». Вот, собственно, и всё. Того, что кто-то подарил священномученику Сильвестру икону, на которой сзади расписались несколько человек, в том числе и Распутин, а потом владыка Сильвестр передарил эту икону Колчаку, окажется достаточным для того, чтобы записать его в число почитателей Распутина, и тех, кто считал его святым. Конечно, всерьёз такие вещи сложно как-то воспринимать, как если бы мне подарили такую икону, я бы её тоже не стал выбрасывать, потому что икона остаётся иконой, даже если на ней расписался Распутин.

Что касается священномученика Михаила Макарова, то есть упоминание краткое и скупое о том, что он, бывая проездом в Санкт-Петербурге или по делам в Санкт-Петербурге, посещал квартиру Распутина. Ни в какое это время было, ни с какими целями он это делал, ни что-либо ещё какое-либо его высказывание о Распутине – ничего этого нет, по крайней мере, мне не удалось найти. Не знаю, если вы скажете, что этого достаточно для того, чтобы человека записать в число тех святых, которые считали святым Григория Распутина – что, ж пусть будет по-вашему. Но в любом случае эти свидетельства сильно проигрывают – и количественно, и содержательно, тем свидетельствам против Распутина, которые уже были мною приведены.

Там ещё они иногда ссылаются на преподобного Алексия, который сказал, что не надо убивать Распутина. Но я бы тоже сказал, если бы меня спрашивали, но не потому, что я считаю Распутина святым, а потому что заповедь Божия гласит, что не надо убивать. Все эти вещи, на мой взгляд, приводятся по той причине, что у почитателей Распутина не хватает прямых и явных свидетельств действительного и подлинного почитания Распутина со стороны тех или иных православных святых.

Стоит сказать, наконец, и то, что часто сторонники Распутина используют ссылки их на старцев, что старцы же тоже говорили, что Распутин хороший, ссылаются при этом обычно на отца Николая Гурьянова, а также на отца Кирилла Павлова реже. Что касается отца Николая, то я к нему сам ездил, когда он ещё был жив, и я из той своей поездки вынес впечатление, что весь этот культ Распутина насаждается келейницами отца Николая. Этими впечатлениями я и поделился в одной своей давней статье. Я тогда не был вообще уверен в том, разделяет ли сам отец Николай это увлечение своих келейниц. Но позднее я увидел видео, где там он держит в руках икону Распутина, и где он говорит о том, что он его почитает. Эти видео есть, и их нет смысла отрицать. Я по-прежнему считаю, что это то, что возникло лишь в последние годы у отца Николая под влиянием тех келейниц, которые его окружали. Но как бы то ни было, и в его случае, и в случае с отцом Кириллом Павловым я их мнения объясняю таким образом, что человек духовный действительно хочет видеть в другом человеке лучшее. Поэтому если говорят про кого-то, о ком ходила дурная молва, что якобы на самом-то деле он хороший был христианин, то, конечно же, хочется поверить в лучшее о человеке. Я сам, когда начинал разбираться в этом вопросе, не имел никаких предупреждений. Я просто хотел для себя разобраться и понять. Если бы я увидел, что среди святых, лично знавших Распутина и живших в его время, большинство говорит о том, что он хороший и святой человек, я бы этому последовал, я был бы рад, что так оно оказалось. Но оказалось совсем по-другому. Я совершенно точно уверен, что ни отец Николай, ни отец Кирилл не видели тех слов наших святых о Распутине, которые я сейчас вам предложил. И я полагаю, что если бы они эти слова знали, эти свидетельства знали, то и отношение к Распутину их было бы иным. Но вы можете со мной не соглашаться, это моё личное мнение. Но вот что является уже не просто мнением, а фактом – это то, что никакой из наших современников, старших современников, который не прославлен в лике святых, не может отменить своим мнением свидетельство множество святых, которые жили в то время и знали этого человека, и свидетельствовали о нём вполне однозначно.

В заключение я хотел бы привести слова покойного Святейшего Патриарха Алексия Второго: «В последнее время появилось довольно много, с позволения сказать, «икон» в царя Ивана Грозного, печально известного Григория Распутина и других тёмных исторических личностей. Им составляются молитвы, тропари, величания, акафисты и службы. Какая-то группа псевдоревнителей православия пытается самочинно, с «чёрного хода» канонизировать тиранов и авантюристов, приучить мало верующих людей к их почитанию. Не известно, действуют ли эти люди осмысленно или несознательно. Если осмысленно, то это провокаторы и враги Церкви, которые пытаются скомпрометировать Церковь, подорвать её моральный авторитет. Кто из нормальных верующих захочет оставаться в Церкви, которая одинаково почитает убийц и мучеников, развратников и святых?»