О древнем Имени Божием

Вопрос о древнем имени Божием, состоящем из четырех букв יהוה‎ и потому называемом τετραγράμμα, в нашей экзегетической литературе остается неразработанным доселе, даже почти нетронутым. Решение его только отчасти дано в „Чтениях в обществе любителей духовного просвещения“ за 1878 год, кн. IV, стр. 525–534 в небольшой статье под заглавием: «Значение имен Божиих „Иегова“ и „Елогим“ и их употребление в кн. Бытия», направленной к опровержению мнения отрицательной критики о неподлинности Пятикнижия Моисеева. Между тем на западе вопрос этот разрабатывался и прежде, решают его и теперь как протестантские, преимущественно отрицательные, критики, так и римско-католические богословы, но к соглашению еще не пришли. Из сочинений современных протестантских богословов можно указать на сочинение Нестле „Die Israelitischen Eigennamen nach ihren religions – gеschiclitlichen Bedeutung” (II, יהוה‎ стр. 60–101) и Баудиссина „Studien zur Semitischen Religions-geschichte” (I, 3. Происхождение имени Ιαω, стр. 180–254). В сочинениях отрицательных критиков отвергается подлинность Пятикнижия вопреки ясному свидетельству пророков, Христа Спасителя и апостолов и вопреки свидетельству предания, и доказывается, что Пятикнижие настоящий свой вид получило лишь около времени плена Вавилонского, или, как думает Реус, даже позже этого времени; что вера в Единого Бога – Иегову началась в народе еврейском только с VII в. до Рождества Христова, так как из пророческих писаний VIII в. монотеизм будто бы еще не был известен. В опровержение таких мыслей протестантов появилась недавно прекрасная статья в „Theologishe Quartalschrift” за настоящий год, кн. II, стр. 202–240.

Автор этой статьи – римско-католический богослов бенедиктинец Зедер. В своем исследовании он приходит к следующим выводам:

1) Четырехбуквенное имя Божие יהוה или так называемое τετραγράμμα, τετραγράμμον, τετραγράμματον должно произноситься Jaue или Jave, что значит: „Он есть“, чем указывается на существо Божие, как бытие „простейшее, совершеннейшее и неизменное”.

2) В сокращении τετραγράμμα произносилось еще Jau или Jao и Jeu, Ju, Jo, Ja, в каком виде оно встречается в собственных именах периода времени до Моисея.

3) Не Моисеем измышлено τετραγράμμα.

4) Знание Бога-Иеговы приобретено евреями не от язычников, а напротив язычники заимствовали его у евреев. Дан. VI, 25. 26.

Помянутая статья Зедера делится на две главные части, из которых в первой автор рассматривает, как учил о имени Божием сам Моисей, во второй – как о том же учило предание.

Текст этой небезынтересной для экзегетической литературы статьи приводим в переводе по возможности дословном.

I.

Иудеский историк Иосиф сын Maфея (37-ок. 94 г. по Р. Хр.), которого уже Ориген¹ называет Флавием, как бывшего вольноотпущенника Веспасианова и в силу этого пользовавшегося покровительством рода Флавиев (gens Flavia), в своей Ἱουδαϊχή αρχαιολογία, которую он писал для эллинов, т. е. образованных язычников, говорит, что „Бог впервые возвестил Моисею Свое имя, которое однако не было прежде людям откровенно и которое, замечает он, я произнесть теперь не должен”². Этот сын священника – фарисей впадает таким образом в две ошибки своей школы и нашлись, даже среди христианских ученых, такие, которые поверили ему, как поверили и многим другим его рассказам. Первая ошибка Иосифа Флавия касается непроизношения имени Божия. Ошибка эта в основании своем имела слишком узкое талмудическое толкование третьей заповеди: не возмеши имене Господа Бога твоего ³ всуе, не очистит бо Господь приемлющаго имя Его всуе (Исх. XX:7). Но ведь τετραγράμμα встречается почти на каждой странице Св. Писания, следовательно словом לשוא eאפiא מaטaiא_פס третья заповедь отнюдь не запрещает священнаго употребления имени Божия, а лишь злоупотреблениe им, в особенности – поношение имени Божия и ложную клятву. Иначе как объяснить ту смелость, с какою иудеи образовывали такое множество собственных имен через соединение их с так называемым непроизносимым именем Божиим, а делать так они продолжали даже незадолго еще до наступления времен новозаветных! Говорят, что вместо того, чтобы произносить самое имя Божие, позднейшие иудеи пользовались другим выражением, читали Адонай, каковое обыкновенно употребляли и в обращениях к людям, и что так именно должны были читать это имя (Божие) уже и 3 в. до Р. Хр., потому что у LXX оно заменено именем κύριος Господь. На это нужно сказать, что такая замена (имени Божия именем κύριος) встречается только в позднейших рукописях, между тем как от Оригена, Григория Назианзина, Eвaгpиa, блаж. Иеронима, Иакова Эдесского мы, напротив, узнаем, что древние переводчики и переписчики удерживали и в греческом тексте еврейское имя Божие, как делали это и халдейские переводчики во времена Христа. Но эллины, как те, которые оставались в язычестве, как и те, которые принимали христианство, незнакомы были с этими еврейскими буквами, поэтому, встречая сходные, особенно при тогдашнем однообразном письме, еще более сходные по начертанию первую и третью буквы (ו י ) в имени יהוה, ту и другую принимали за греческую ι. Вследствие того же незнакомства с еврейскими буквами и чтением еврейского письма от правой руки к левой, они принимали букву ה за греческую П, а читали от левой руки к правой так, что все слово יהוה произносили по-гречески pipi. Вот почему всякий раз, как только встречалось это священное имя, они приписывали на поле рукописи для чтения слово κύριος. Об этом говорит в одном из своих сочинений и Ориген. Это цитируемое нами место послужило первоисточником, откуда почерпнули свои сведения о десяти известных у евреев именах Божиих известный последователь Оригена египетский диакон-монах Евагрий из Понта (†399), Епифаний Кипрский и блаж. Иероним. Так как известно, что имя Божие довольно часто пишется сокращенно, именно ГР Ja, то Ориген, этот великий знаток Свящ. Писания, в примечании⁴ к Псал. II, 2, где τετραγράμμα у него как и в других рукописях заменено словом κύριος, Господь, говорит: „не должно оставаться в неведении относительно того слова, которое у эллинов произносится κύριος, а у евреев Adonai. Бог у евреев называется десятью именами, из коих одно есть Adonai, что значит Господь. Есть места, которые евреи читают Adonai, а эллины κύριος, потому что в самом Свящ. Писании дается основание к такому чтению. Но есть места, в которых стоит имя Ιαη , но и его эллины также читают κύριος, между тем как евреи опускают, как и в Пс. CXLVI, 1: хвалите Господа, яко благ псалом. Здесь сказано „Господь” вместо Jae⁵. Этим именем однако начинаются мнoгиe псалмы у евреев (הי הללו). Есть еще и четырехбуквенное имя, каковое было вырезано и на золотой дощечке первосвященника, но и оно произносилось, как Adonai у эллинов κύριος, хотя значения такого и не имеет. В более точных списках это имя написано еврейскими буквами, но не нынешним еврейским шрифтом, а древнейшим. Именно: иудеи говорят, что Ездра учил их в плену другому письму, чем какое было у них прежде»⁶. Так говорит Ориген. Верно, таким образом, только то, что τετραγράμμα читалось иудеями после времен Христа, как Adonai, и такое чтение обозначали перенесением пунктуации, заимствованной у имени Adonai, на не пунктированное имя יהוה. Иаков Эдесский свидетельствует, что св. Лукиан Самосатский (†311), известный составитель свободной греческой рецензии текста, вместо τετραγράμμα писал в тексте Αδοναι κύριος, т. е. иудейское имя рядом с греческим. Но, быть может, он смешивает с теми местами, в которых Бог одновременно называется и именем Adonai и четырехбуквенным именем, следовательно, с теми местами, в которых κύριος стояло только вместо четырехбуквенного, между тем как иудеи в этих случаях давали этому имени пунктуацию и произношение имени Eloim (Бог), следовательно יהוה ינאד – κύριος Θεός. В ватиканском списке читается обыкновенно в этих случаях κύριος, причем первое κύριος стоит вместо Adonai, а второе вместо יהוה иногда же читается просто יהוה; у Оригена и в александрийском списке [по крайней мере в книге пр. Иезекииля] почти всегда читается αδωναι κύριος, а за ними и в Itala – Adonai Dominus (иногда впрочем также и κύριος κύριος, напр. II, 4; III, 27; IV, 14 и гл. XXXIX); а с гл. XLV, 9 напротив в обоих списках по иудейскому чтению Adonai Eloim везде поставлено κύριος (о) Θεός, также и в Вульгате – Dominus Deus. Блаженный Иероним замечает об этом так: Quod saepe in hoc propheta dicitur Adonai Dominus, propter Graecos et Latinos, qui Hebraeae linguae non habent scientiam, breviter exponendum videtur. Adonai unum nomen est de decern vocabulis Dei et significat Dominum, quo saepe et in hominibus utimur. Denique et Sara vocans Abraham dominum suum hoc vocabat nomine (Быт. XVIII, 12). Et ubi dicitur, Domine mi rex (1Цар. XXIV, 9), Adonai scriptum est. Quando igitur duo, Domini et Domini, junсta sunt nomina, prius nomen commune est, secundum proprie Dei, quod appellatuк αρρητον, id est ineffabile⁷. Ha полях сирских рукописей еще и доныне читается יהוה или то же значущее יה הי, между тем как в самоv тексте стоит ינדא, так точно и на полях некоторых греческих рукописей сохраняются приписки Πι Πι, так что слова יהוה или, что то же, יה הי (греческими буквами Πι Πι) и ינדא заняли только другие места. Что же касается вопроса о непроизношении этого τετραγράμμα, то нужно заметить, что напротив, его произносили без всякого опасения, что доказывается свидетельством отцов церкви и самих языческих писателей, равно как и тем, что τετραγράμμα в числе других священных имен⁸ встречается и на так называемых резных камнях.

Обращаемся теперь к другому ошибочному сообщению Иосифа Флавия, будто имя Бога Израилева, произносить которое он не дерзает, было открыто впервые Моисею. В таком случай однако нельзя будет объяснить того, каким образом Моисей, прежде чем описать бывшее ему откровение имени Божия, называемого τετραγράμμα, мог целых 160 раз употреблять в первой своей книге (Бытия) это самое имя. Он влагает это имя в уста задолго пред тем живших лиц, который с верою и глубочайшим благоговением произносят это имя: это имя произносит Ева и внук ее Энос, Ламех – девятый патриарх допотопный и сын его Ной; Сара, Агарь и Авраам⁹, равно как и сириец – распорядитель в доме его Елиезер и родственники его в Месопотамии; это имя произносить Исаак, коего союзники филистимские также знают Jave и признают своим всемогущим Богом (Быт. XXVI, 22. 28), произносят его Иаков и жены его Лия и Рахиль. Моисей показывает имя матери своей Иохаведа, что значит: честь Иеговы. А между тем имя это мать его получила по крайней мере за сто лет перед этим, так как Моисею – младшему из трех известных нам детей Иохаведы, было ко времени этого богоявления уже около 80 лет.

Один из племянников Моисея, который родился по крайней мере за 30 лет до времени этого же богоявления, потому что иначе не мог бы одновременно с отцом своим Аароном быть возведен в сан священника, называется Ab-Ju (Авиуд) πατήρ κύριος¹⁰ -, потому что Jehu совершенно то же, что и Jave (ср. также Ab-Ja, Jo-ае – Бог Отец). Далее, один из друзей Иова, который несомненно жил в период времени до Моисея и книга которого по иудейскому преданию Моисеем присоединена к книгам Св. Писания называется El ju (Елиус). Каким же образом поэтому мог Моисей думать ввести имя Jave в качестве нового имени Божия? Даже те критики, которые оспаривают происхождение Пятикнижия от Моисея, должны, по крайней мере, согласиться с тем, что и в более позднее время держались еще того именно убеждения, что Бог изначала почитаем был под этим святым именем; ведь в противном случае и то лицо, которое они считают писателем этих книг, не могло бы так часто употреблять этого имени в книге Бытия.

Но, спрашивается, Сам Бог не говорит ли Моисею, что Он не открывался еще патриархам Израиля под именем יהוה? Если бы так, то мы находили бы здесь ужасное противоречие всем приводимым свидетельствам книги Бытия. Рассмотрим же поэтому ближе слова Божии, сказанные Моисею при втором, бывшем ему в Египте, богоявлении. Слова эти следующие (Исх. VI:2–8):

„Аз Господь (יהוה), и явихся Аврааму, и Исааку, и Иакову, Бог сый их, и имене моего Господь יהוה, не явих им. И поставих завет Мой с ними, яко дати им землю ханаанску, землю пришелствия их, на нейже и обитаху. Аз же услышах стенание сынов Израилевых, имже египтяне поработиша их, и помянух завет Мой. Иди, рцы сыном Израилевым, глаголя: Аз Господь (Jave), и изведу, вас от насилия египетска, и избавлю вас от работы (их) и отъиму вас мышцею высокою и судом великим. И прииму вы Себе в люди, и буду вам Бог, и уразумеете, яко Аз Господь (Jave) Бог ваш, изведый вас от земли египетския и от наcилия египетска. И введу вас в землю, на ню же прострох руку Мою, дати ю Аврааму, и Исааку, и Иакову, и дам ю вам в наследие, Аз Господь (יהוה)”.

Если бы и согласиться с тем, что свидетельство о почитании патриархами Бога Jave, равно как и свидетельство об этом богоявлении Моисею, не этому последнему обязаны своим происхождением, то спрашивается все-таки, каким образом для позднейшего составителя книги Бытия и Исхода осталось незаметным то, что приводимое здесь сообщение, будто ни Авраам, ни Исаак, ни Иаков не знали имени יהוה, делает совершенно неправдоподобным все предыдущее его повествование, происшедшее из намерения его представить явизм по времени происхождения его относящимся еще к периоду времени до Моисея, чего поэтому конечно он не доказал бы. Кто из читателей не припомнит при этом того, что сказано в Бытии IV, 26, что ужe Энос, внук Адама, «упова призывати имя Господа (יהוה) Бога», т. е. что в это время уже почитаем был Бог (Jave)? Кто не припомнит далее и те многочисленные места, где то же самое сказано так же, или подобно этому, когда повествуется о построениях позднейшими святыми патpиаpxами жертвенников Богу? Как при таком предположении мог этот подделыватель столь часто называть Бога (El-sсhaddai) именем Jave, что он делает частью и от своего лица, частью и от лица почитателей этого Jave? Нельзя поэтому думать, чтобы Бог во времена патриархальные почитаем был только под именем Бога – El-schaddai, и что теперь только принял себе имя Jave, почему Лагард¹¹ и объясняет его в смысле promissorum stator по значению его в глагольной форме Hiphil «Он приводит в исполнение» обетования, данные патриархам.

Противоположное этому место находим в книге пророка Осии, переносящее мысль нашу ко временам Иepoвоама II. В знак расторжения завета Своего с большей частью царства Давидова, Бог повелевает пророку назвать новорожденную дочь свою именем непомилована: «зане не приложу ктому помиловати дому Израилева, но противляяся, воспротивлюся им. Сыны же Иудины помилую, и спасу я о Господе (Jave) Бозе их; и не спасу их луком, ни мечем, ни бранию, ни конми, ниже конниками» (Осии I, 6. 7). В приведенных словах заключается та мысль, что Бог откроется народу Своему, т. е. чрез совершение в народе Своем чудных дел, превосходящих все дела человеческие, покажет, что Он точно есть Бог народа Своего.

Так и в словах Божественного откровения Моисею противопоставляется не имя El-schaddai имени Jave, а противопоставляется простое явление откровению (или выяснению) самого значения имени Божия. В противоположность различным божествам народов языческих, истинный Бог неба и всея земли, от начала почитаемый, благоволит теперь привести все народы к признанию Себя за Бога, вступившего в завет с Израилем, благоволит теперь привести все народы к признанию Себя за помощника и защитителя народа Своего и прославить имя Свое чрез чудные дела Свои. Эти-то чудные дела Божии приведут всех к признанию того, что Бог Израилев есть Бог истинный, что Бог Саваоф – имя Его.

Господь действительно являлся патриархам народа Израильского еще во время странствования их в земле ханаанской, глаголал с ними, указывая им, что Он есть Бог, которого они почитали; но во внешних великих делах не открывал им Себя. Он давал им обетования, но видеть исполнения сих обетований должны были только их потомки. В тот самый день, когда Jave заключил завет Свой с Авраамом, (не ему, но) семени его дать землю, которую обещал ему показать, когда призвал его из отечества его, земли халдейской (Быт. XII, 1), а именно великое пространство от потока египетскаго¹², даже до реки Евфрата, – Он и во сне открывается ему, что это начнет исполняться только после четырехсотлетнего рабства их в Египте. Вполне овладел Израиль этою обетованною страною только при Давиде, помазаннике Господнем, этом прообразе царя Мессии¹³. Это-то и торжествовал Израиль с Моисеем во главе, когда чудесно спасен был от руки египтян и перешел Чермное море. Он воспел:

Поим Господеви (Jave),

Славно бо прославися,

Коня и всадника вверже в море.

Помощник и покровитель

Бысть мне во спасение.

Сей мой Бог и прославлю Его,

Бог отца моего и вознесу Его.

Господь (Jave) сокрушаяй брани,

Господь (Jave) имя Ему (Исх. XV, 1– 3).

А чрез несколько веков после сего псалмопевец воспевает:

Исповедайтеся Господеви (יהוהל)...

Спасе их имене Своего ради,

Сказати силу Свою (Пс. CV, 1. 8).

По сему самому и в словах Божиих к Моисею заключаются не другие какие мысли, а именно только следующие. Я, как бы так говорил Господь, Я открывал отцам вашим, что есмь Бог и Господь их, но всей силы известного им имени Моего, еще не открывал им, и именно потому, что то время было временем только обетования: за то семени их докажу теперь, что Я – Бог Отец их, Бог, который в свое время непременно исполнит Свои обетования, данные родоначальниками их. Я исполнил уже первую половину благословенья Исаакова Иакову, которое гласило: „Бог (El-schaddai) же мой да благословит тя, и возрастит тя, и умножить тя; и будеши в собрания языков (Быт. XXYIII:3)“. Ныне же благоволил я исполнить и вторую половину сего благословения: „и да даст тебе благословение Авраама отца моего, тебе и семени твоему по тебе, наследити землю обитания твоего, юже даде Бог Аврааму (Быт. XXVIII. 4)“. Ныне исполнилось то время, о котором, умирая, говорил отцам вашим Иосиф, который и привел вас сюда: „посещением же посетит вас Бог и изведет вас от земли сея в землю, о ней же клятся Бог отцем нашим Аврааму, Исааку и Иакову (Быт. L, 24)“. Итак, присещением присещу вас (Исх. III, 16) и от рабства в земле чужой, сотворив великия и чудныя знаменья, избавлю вас и возвращу вас в землю отцов ваших, дабы вы отныне всегда почитали Меня, как Бога, заключившаго завет с вами, поскольку „Аз есмь Господь (Jave) Бог твой, изведый тя от земли египетския, от дому работы; (посему) да не будут тебе бози инии разве Мене. Не сотвори себе кyмиpa, и всакаго подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею; да не поклонишися им, ни послужиши им; Аз бо есмь Господь (Jave) Бог твой, Бог ревнитель, отдаяй грехи отец на чада до третияго и четвертаго рода ненавидящим Мене, и творяй милость в тысящах любящим Мя и хранящим повеления Моя (Исх. XX, 2–6)“.

„Аз Господь (Jave) Бог ваш, по делом земли египетския, в ней же обитаете, да не сотворите и по начинаниям земли ханаанския, в нюже Аз веду вы тамо, не сотворите, и по законам их не ходите (Лев. XVIII, 2–3)“.

Рассматриваемое нами меcтo заключает в себе таким образом не какое-либо совершенно новое откровение имени Божия, а только более ясное указание на четвертое, в Ханаане бывшее откровение Аврааму, тогда еще бездетному, где Jave говоришь ему: „ведый увеси, яко преселно будешь семя твое в земли не своей, и поработят я, и озлобят я, и смирят я лет четыриста. Языку же, емуже поработят я, сужду Аз; по сих же изыдут семо со именем многим... В четвертом же роди возвратятся семо: не бо исполнишася греси аморреов до ныне... (а потом) семени твоему дам землю сию, от реки египетския, даже до реки великия Евфрата (Быт. XV, 13. 14. 16. 18)“. Только при таком понимании рассматриваемого места книги Исход объясняется и то, что по крайней мере часть народа Израильского оказала такое доверие имени Бога Jave, чего конечно нельзя было бы достигнуть в короткий срок, если бы Моисей только теперь впервые сообщил это имя Божие народу. При первом же богоявлении Моисею, последний пред лицем Самого Господа высказывает опасение, что народ с недоверием отнесется к словам его и возразит: не явися тебе Бог (Jave). Когда же однако он „сотвори знамения пред людьми: вероваша людие и возрадовашася, яко посети Бог (Jave) сыны Израилевы (Исх. IV, 1. 31)“; они говорят: пойдем... в пустыню, да пожрем Господу (Jave) Богу нашему! И Его призывают на суд с Моисеем, если бы оказалось ложным посланничество его, так точно, как говорила некогда Сара Аврааму (Быт. XIV, 5) и Лаван Иакову (Быт. XXXI, 49). Даже египтяне знают, что Jave есть „Бог еврейский“; потому что слова Фараона: „кто есть, егоже послушаю гласа, яко отпустити имам сыны Израилевы ? (Исх. V, 2)», выражают не незнание этого Бога, a неверие в Него и презрение к Нему. Бога Jave – Бога Израилева знает и Валаам сын Веаров из Месопотамии.

Если только со времен Моисея более обычным является сочинение собственных имен из соединения их с именем Божим Jave или Ja, между тем как до него в большем обыкновении было образование их из соединения их с именем (Божиим) Еl, то это объясняется именно тем, что сыны Израилевы только с этих пор стали собственно народом и притом – народом завета с Богом, а потому и побуждение имели и именами своими исповедывать Его Богом своим, подобно тому как почитали своих ложных богов народы языческие (Второз. XXXII, 21). Неверно и то предположение, будто только Илия пророк научил евреев признавать Бога Jave единым истинным Богом; пророк этот напротив напоминает вероломному Израилю, что патриарх Иаков получил имя свое Израиля от имени Jave, к которому поэтому он и обращается с следующими словами: „Господи (Jave) Боже Авраамов, и Исааков, и Иаковль, послушай мене днесь огнем, да уразумеют вси людие сии, яко Ты еси един Господь Бог Израилев“ (3Цар. XVIII, 31. 36), т. е. покажи силу имена Твоего, прославь Себя чрез меня пред теми, что не суть боги! Так же точно и пред египтянами явил Себя Jave истинным Богом, когда приводил в исполнение угрозу Свою на фараона: «и сего ради пощадил еси доселе, да покажу на тебе крепость Мою, и яко да проповестся имя Мое по всей земли» (Исх. IX, 16).

–

Перейдем теперь к изъяснению Исх. III, 13–15, где излагаются слова Моисея и ответ Божий ему при первом явлении ему Бога в горящей купине при Хориве, впоследствии горе законодательства, расположенной в гористой пустыне Синайской. Сам Божественный Спаситель – Христос ссылается, как известно, на слова Божии, сказанные Моисею при купине и записанные в „книгах Моисеевых». В ответ на вопрос саддукеев, глаголющих не быти воскресению, Господь говорит: „о мертвых же, яко востают, несте ли чли в книгах Моисеевых, при купине, яко рече ему Бог, глаголя: Аз Бог Авраамов, и Бог Исаавов, и Бог Иаковль. Несть Бог мертвых, но Бог живых» (Мрк. XII, 26. 27). „И Моисей сказа при купине, якоже глаголет Господа (Jave) Бога Авраама, и Бога Исаакова, и Бога Иаковля; вси бо Тому (Богу) живи суть» (Лук. XX, 37); на что даже некоторые из книжников, пораженные таким сильным доказательством, сказали: „учителю, добре рекл еси“ (Лук. XX, 39). Рассмотрим же ближе все это.

Jave открывает Моисею, что Он есть Бог отца его¹⁴, т. е. Бог, которого чтили только Авраам, Исаак и Иаков, и поручает ему потребовать от Фараона египетского, чтобы тот отпустил порабощенный народ Израильский из земли Гесем в юго-восточную пустыню. Моисей однако опасается, что его божественному посланничеству не поверит даже собственный его народ, не говоря уже о Фараоне-язычнике, а потому выставляет Богу на вид следующее: „се аз пойду к сыном Израилевым, и реку к ним: Бог отец наших посла мя в вам, и аще вопросят мя: что имя Ему? что реку к ним? И рече Бог к Моисею, глаголя: Аз есмь Сый. И рече: тако речеши сыном Израилевым: Сый посла мя к вам“ (Исх. III, 13. 14).

Все доселе сказанное показывает ясно как Божий день, что Моисей так вопрошал Бога не потому, чтобы желал узнать имя Его, которого имени доселе не знал. Нет, несмотря уже на 160-ти кратное употребление этого имени в книге Бытия, содержанием своим обнимающей столь громадный период времени от Адама и до смерти Иосифа включительно, даже и в самом этом повествовании, открывающем собою второй период божественного откровения (Бог открывался Аврааму, Исааку и Иакову, а затем в продолжении 400 лет не открывался людям), уже трижды упоминается это священное имя. Именно в Исх. III, 2, Моисей называет говорившего ему из купины „ангелом Jave Господа», а в 4, 6 и 7 стихах-прямо Jave Elohim. Кто не узнает в этом повествователя об обоих богоявлениях, бывших Агари, этой праматери двенадцати колен северо-аравийских народов, родственных Израилю, где говорящий также называется вестником (ангелом) Jave, Jave и אל, подобно тому, как и Elohim называется вестником Елогима¹⁵. То же нужно сказать и о последнем богоявлении Аврааму, и о первом и втором Иакову¹⁶. Здесь разумеется Сын Божий, „ангел завета” (Мал. Ill, 1), который по пустыне вел Израиля в землю ханаанскую и от преслушания коему предостерегает Jave народ Свой, говоря, что „имя Мое есть на Нем» (Исход. XXIII, 21).

Вопрос о имени Божием, как видно, совершенно перестал занимать умы тех израильтян, неверия которых так опасался Моисей, – и это по той простой причине, что эти именно израильтяне, как об этом свидетельствует и история последующих сорока лет, сделались чужды «Богу отцев своих», что впрочем и не удивительно при четырехсотлетнем пребывании потомков Иакова в Египте; так как уже и сам Иаков, по возвращении своем из Месопотамии, где он в кругу своих родных провел 20 лет, принужден был потребовать у семьи своей, которою обзавелся там, бросить чуждых богов, взятых было с собой этой его семьей (Быт. XXXV, 24) в Ханаан. Какой же после этого другой ближайший смысл могли бы иметь и ответные слова Бога Моисею: «Аз есмь Сый», как не тот, что „Я неизъясним и имя Мое неизреченно”. Ваши чуждые боги, коих вы себе представляете тварными, могут быть и обозначаемы вами тварными (именами); Мое же существо бесконечно, оно выше всякого чувственного представления, а потому и не может вместиться в тесных рамках (какого-нибудь) имени. Итак, прежде всего исправь низкое представление народа о Боге, а этого достигнешь тогда, когда на могущий возникнуть у них вопрос о имени пославшего тебя Бога отцов их, ответишь им, что самый вопрос их неразумен, что Бог, которого почитали отцы их в земле ханаанской, таков, что может засвидетельствовать о Себе только так: „Аз есмь” или „Аз есмь Сый“. Отпадшие от Бога отцов своих израильтяне получают таким образом ответ чрез Моисея подобный тому, какой дан был некогда Иакову, а еще позже Маною и жене его – родителями судии Самсона. Ангел Господень, в котором они не узнали Самого Бога, открывает им Себя, отвечая им так: «почто cиe имене Моего вопрошаеши, и то есть чудно»¹⁷! Вместе с тем однако напоминается израильтянами значение того имени, под которым отцы их чтили Неизреченного или Несказанного, чтобы они этим, а не другим каким именем отличали Бога истинного от египетских и других чуждых богов, которые не суть боги. Это имя ближе всякого другого определяет самое существо Божие, равно как и указывает отличие Его от всех других существ, добрых ли то, или злых; ибо в чем более выразилось бы Ему присущее особенное божественное свойство, как не в Его неописуемом бытии? Между тем этим именно древним именем Jave и обозначается Бог, как Сущий, что ясно вытекает из того, что вместо первого лица אהוה „Аз есмь“ (употребляемого тогда, когда Бог Сам говорит о Себе), здесь, где Моисей имеет говорить о Боге к народу, происшедшему от патриархов, поставлено в третьем лице יהוה „Он есть”, или „Сый“.

Действительно первее всего Бог научает Моисея, как должен начать он свою речь к народу Израильскому, а именно: „Бог отец наших посла мя к вам“. Далее, Господь объявляет ему самое имя этого Бога Авраамова, Исаакова и Иаковлева, дважды приводя начало той речи, какую должен будет Моисей держать к народу, в одном случае так: „Сый посла мя к вам“, а в другом случае: «Jave Бог отец ваших – Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова – посла мя к вам». Это имя Мое – Сый есть имя Мое во веки (как было оно и во времена Авраама, Исаака и Иакова) и это – наименование Мое от рода в род, т. е. не изменяю имени Моего, ибо бытие и свойства Мои неизменны и остаются таковыми же несмотря ни на какие изменения в человечестве.

Итак, здесь трижды повторена форма начала той речи, какую должен держать Моисей к сынам Израилевым. Это свидетельствует о том, что различие между первым и третьим лицом слова הוה не больше того, какое находим между sum и est. Это свидетельствует далее о том, что и так называемое τετραγράμμα есть третье лицо прошедшего несовершенного (imperfectum) времени от глагола הוה ­ быть, следовательно, как имя, оно образовано, как и все имена, которые суть собственно третье лицо прошедшего совершенного (Perfectum), или прошедшего несовершенного (imperfectum) времени глагола.

Замена более древнего vav знакомь jod довольно употребительна, равно как по некоторым и замена chet звуком he, потому что более твердая форма глагола встречается и в имени нашей праматери חוה Ева, у масаретов Hava, у Филона Александрийского и у Иосифа Флaвия переведенное греческим словом Zοη, жизнь, между тем как это слово значит собственно est, vivit в глагольной форме kal (Быт. III, 20; IV, 1). (Впрочем, вернее принимать это слово в смысле הוה жизнь, происшедшего из חיה).

Слова „Jave Бог Авраамов” или „Jave Бог Авраамов и Исааков” или „Jave Бог Авраамов и Исааков и Иаковлев“ встречаются уже в кн. Бытия девять раз¹⁸. В силу строго исторического характера всего божественного откровения, каждое последующее вводится с ссылкою на прежде бывшее, чтобы таким образом засвидетельствовать тождество являющегося и говорящего Бога, несмотря на далекое расстояние времени и места одного откровения от другого, равно как показать и единство всех откровений. Так и бывшее Моисею откровение начинается ссылкою на бывшие патриархам откровения, древность коих засвидетельствована самим Моисеем и точно записана в книге Бытия. Бог говорящий из купины дает знать о Себе, что Он есть Тот, который за много веков пред сим многократно являлся Аврааму, дважды Исааку и неоднократно Иакову, и которого вследствие этого откровения даже доныне чтили сыны Израилевы, как Божество чисто духовное, – Бога небесного и всея земли, и которого в особенности чтило колено Левиино, хотя многие сроднились уже и с языческим представлением о Боге высочайшем и почитали Его под образом тельца¹⁹.

Несправедливо поэтому думать, будто Бог Израилев только теперь усвоил Себе новое имя; мы видим напротив, как Он ссылается на то имя, под которым чтили Его патриархи и даже первые люди Адам и Ева. К тому же, и далее очень часто употребляется название „Бог Авраамов, Исааков и Иаковль“. Это показывает, что Бог никогда не расторгал завета Своего с патриархами, по каковому завету именно их потомство благоволил Он избрать из всех народов, чтобы стать к Нему в особенные вышеестественные (с Адама уже начавшиеся) отношения. Такого отношения Бога к людям остальные, как до Ноя так и после него жившие, оказались недостойны, и недостойны именно чрез то, что отпали от Jave, Бога небесе и земли (Быт. II, 4; XIV:19). Впрочем Бог не навсегда отверг народ свой, а лишь на время, дабы в последнем семени патриархов, а именно о Господе „Иисусе Христе, Сыне Давидовом (избранный род), сыне Авраамовом (избранный народ), кончине закона (Mф. I, 1; Рим. X, 4) благословились вся племена земная (Быт. XII, 3; XXII, 18).

Что касается переводчиков рассматриваемого нами места, то нужно заметить следующее. Акила и Феодотион совершенно неправильно поняли ответные слова Божии Моисею, приняв אהוה за будущее время (futurum) и переводя словом έσομαι, как перевел впоследствии и Лютер: Ich werde sein, der Ich sein werde... Ich werde sein, der hat mich zu euch gesandt (значить: „я буду, который буду“... „я буду“ послал меня к вам). Верно понято у LXX и в Вульгате: έγώ ώίμι ό ών (Аз есмь Сый) ­­ ego sum qui sum. И в том и другом переводе, как второе אהוה, так и третье, которое стоит здесь в качестве подлежащего к словам „посла мя к вам“, поставляются вместо первого в третьем лице, а отсюда в форме причастия. Поэтому, как выше упомянутое ’έγώ ώίμι ό ών согласно с подлинником должно быть выражено словами „Я есмь, который есмь“, так равно и последующее предложение – словами «Который есть» послал меня к вам: qui est misit me“. Такой перевод во всяком случае обязан своим происхождением тому, что еврей легко принимает первое лицо „я есмь“ за подлежащее к другому глаголу, между тем как грек и латинянин необходимо требуют третьего лица, и именно в форме существительного, следовательно: ό ών, сущий (Сый).

Ко времени перевода LXX в ответных словах Божиих Моисею видели не одно только указание на существо Божие, а вместе с тем и изъяснение четырехбуквенного имени, в смысле имени более и даже исключительно Ему приличного. Доказывается это сравнением того, что пишет о τετραγράμμα и о рассматриваемом месте александрийский философ Иудей Филон, один из юных современников Христа Спасителя. К повествованию Моисея он делает следующее замечание²⁰: „Моисей хорошо понимал, что ни собственные его соплеменники, ни все другие не поверили бы ему. Посему он и говорит: а если спросят меня, какое имя Тому, который послал тебя к нам? И я не знаю тогда, что скажу им, чтобы не оказаться обманщиком пред ними. В ответ на это Господь говорит ему: скажи им сначала, что „Я есмь, который есмь“, дабы они научились отличать Сущего от несущих и познавали таким образом, что в собственном смысле никакое имя не приложимо ко Мне, потому что бытие присуще только Мне Одному. Если же они при слабости их способности понимания далее вопросят тебя, то возвести им не то только, что Я-Бог, но и то, что Я есмь Бог и тех трех мужей, которые прославились своею добродетельною жизнью: Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. В другом месте Филон кратко и прекрасно объясняет это „Я есмь, который есмь” так: существо Мое есть – быть, а не именоваться. Говоря о золотой дщице, что на увясле (кидаре) первосвященника, Филон замечает, что на вей вырезаны были те четыре буквы, которыми обозначалось имя «Сый», так как невозможно понять даже что-нибудь из всего того, что в этом имени заключается, кроме того, что нужно призывать Бога; ибо только Его бесконечной милостию и благодатною силою все соединяется во едино и все содержится²¹. Это находим и в словах ап. Павла, который говорит: «о Нем бо (Боге) живем, и движемся, и есмы» (Деян. XVII, 28).

Св. Иоанн Богослов более раскрывает нам содержание четырехбуквенного имени Божия, а именно, что в нем заключается понятие неизменного божественного бытия, обнимающего собою и прошедшее и настоящее и будущее. Так, в Апокалипсисе рядом с другими, заимствованными у LXX божественными именами он трижды приводит в качестве собственного имени имя Божие „Который есть, был и будет”²². Что касается основания к такому растяжению слова ό ών, то нужно заметить, что такое основание дается тою особенностью еврейского языка, по которой словами обращения не обозначается одно определенное время, почему и Jave в одно и то же время может значит est, fuit и erit. И в мидрашоте, известном под именем Schemath rabba, при изъяснении Исх, III, 14 так объясняются ответные слова Божии Моисею: „Я есмь, который есмь“ тремя временами: „Я есмь, который был” и „Я есмь, который теперь есмь” и „Я есмь, который буду”; следовательно ставит особенно на вид неизменность божественного бытия. Так понимала это и христианская древность, важнейшие свидетельства которой мы и приводим.

II.

О таинственном четырехбуквенном имени, вырезанном на увясле первосвященника, который один только имел право входить во Святое Святых, говорит и известный отец науки христианской – Климент Александрийский, подобно тому, как до него Филон и Иосиф Флавий, а после и другие многие, что это имя следует произносить «Jau» и что оно означает Того, „который есть и будет“; следовательно принимает יהוה в значении равном יההי ²³.

Ориген, один из знаменитейших учеников Климента Александрийского, пишет, что Бог хотя и всегда один и тот же и не изменяется, однакоже и для обозначения Его существует все-таки имя „Сый“, каковым именем Он и назван в книге Исход²⁴. Тетраграмму, в сокращении יהו, Ориген читает Jao, что при двояком произношении буквы ו за „о“ и „u” есть то же, что и Jau у Климента; это видно из объяснения имен у Оригена, особенно из того, как он объясняет имя „Иеремия“ – „возвышение Jao”, и имя „Годолия“ – „величие Jao“. Произношение Jav удержано и в Мазоре, в тех именах, которые оканчиваются на יהו, потому что пунктировка там всегда соответствующая. Конечная ה в слове יהוה становится здесь таким образом немою, a вследствие этого и отбрасывается. Первое ה однако удерживало иногда и первоначальный звук „е“,– что видим и в имени יהו, которое переводчик книг Паралипоменон просто переписал так: Iηον, что у блаж. Иеронима Jehu. Таким образом יהו есть не что иное, как сокращенное прошедшее несовременное время (imperfectum), как и יהי есть сокращение слова יההי в каковом сокращенном виде оно (יהי) просто переписано в гекзаплах так: jei. Св. Ириней предлагает писание сокращенное рядом с полным Jao и Jaot²⁵: буква t в этом случай есть передача конечной ה, которая при переписке часто смешивается с буквой ח. Чтобы видеть, что это действительно так, стоит только припомнить, что Иосиф Флавий вместо Pharaoh читал Pharaot, равно и то, что на резных камнях рядом с Sabaot встречается и Sabao, при чем конечная ח очевидно принималась за немую ה. В молитве Есфири к Богу о сохранении народа иудейского от злодейского покушения Аманова, в которой (молитве) победа последнего над иудеями рассматривается как победа богов персидских над Богом Иудейским, поставлено τοις μη ουσιν параллельное ματαιων – idolorum, идолы (Vulg. XIV, 11; LXX: гл. IV). Блаж. Иероним объясняет затем и имя Иоиль словами: Est Deus (Jo-el), следовательно признает, что в имени Jave как третья, так равно и первая коренные гласные ה суть немые и потому могли быть опущены, так что осталось только Jo. Сокращенное произношение Ju, Jo вместо тетраграммы сохранилось в одном случае и в Мазоре, а именно в Еккл. XI, 3 глагол יהוא читается ju (у LXX έσται), между тем как в других случаях jive, правильнее jeve. Поэтому и переводчик книг Царств имя יהוא передает (словом) Jov²⁶, что в Lexicon. Origen. правильно объясняется и в отношении к имени Божию „Он есть, или были” (3Цар. 16; 19, 16, 17; IV, 9. 10. 12–15). Так произносят это и доныне самаритяне; поэтому если некоторые (Петерман) вместо этого пишут איו, то א есть не что иное, как начальный звук, у арабов остающийся без произношения, как и в слове איוב – Иов.

LXX вместе с этим произношением удерживают и произношение Ju в имени св. пророка Илии – Ηλ–Ιου – El-ia„Бог Jave“ и в некоторых других именах. Все греческие переводчики ставят Jo в начале имен, как это видим и в Мазоре, при чем не обращается внимания на то, удержана ли будет немая ה или опущена. Один из толкователей имен принял даже некогда одно только Jo за целую тетраграмму, что видно из перевода имени „Иоанн” – „Jo (Господь) милостив», и не без основания, потому что и переводчик книги Иеремии имя Мессии „Jave (Господь) праведен наш“ перевел, или вернее переписал так: Jo-sedek. Впрочем до времени появления Мазоры писали יו как в начале, так и в конце, что доказывается двумя найденными печатями с древнееврейскою надписью,-печатями, принадлежавшими Ash-ju, сыну Ioa-кима, и Ab-ju, служившему при Oz-ju (Baudiss. Stud. 242). Помимо всего сказанного нужно заметить еще и то, что эллинисты всегда переписывают имя Божие так, что на конце пишут ia;, написано ли (в оригинале) יהו или только הי, каковая форма встречается самостоятельно рядом с тетраграммой только в Мазоре, как это находим уже в Исх. XV, 1. 2 (в победной песни Моисея), а затем и в Ис. XII, 2 и XXVI, 4; оспариваемая подлинность такового писания уже доказана переводами. Даже гностики, учение которых не столько христианское, сколько языческое, так как они Бога ветхого завета низводили на степень низшего гения, называли Его Jeu, Jao, или, соединяя длинный род писания этого имени с коротким, называли Его Jao-Ja, чем очевидно только усиливалось значение его (т. е. имени). Диодор Сицилиский, современник Христа Спасителя, называет Jao Богом, от которого Моисей получил закон Иудейский²⁷. Письмо этого имени, появившееся впервые в арамейских мидрашах в виде трех jod-ов с произношением Ja (ייי), указывает уже влияние догмата христианского о троичности лиц в Боге.

Равным образом и святой Епифавий Кипрский, природный еврей, называет греческого άρχων’а именем Jao рядом с Eloai и Adonaj Sabaoth²⁸, равным образом предлагает и чтение Ja и laβε с таким пояснением: „Ja переводится Господь, Adonaj действительно значит Господь, a Jave означает Того, «который был, есть и всегда будет», как и Сам Бог объясняет это Моисею: „Тот, который есть“ послал меня, так скажи им (т. е. сынам Израилевым).

После всего вышеизложенного оказывается совершенно неверным то заключение, будто тетраграмма есть глагольная Форма Hiphil и значит «Он приводит в совершение, творит, оживляет». Напротив, как J в имени Jave есть переписка буквы י, v переписка еврейского ו переводимая то через ov, то мягким в (в латинском u­v), так точно буквы а и е (в этом имени) соответствуют гласному звуку первой и третьей коренной буквы ה, обратное произношение которой находим в имени Eva. Блаженный Феодорит, еп. кипрский, принимает Jave в значении глаг. формы kal. Он приводит одно место из антихристианскаго сочинения некоего Малха Порфирия Тирского, где этот последний говорит, что самые достоверные сведения об иудеях сообщаются древнейшим финикийским историком Санхониатоном Бейрутским²⁹, который заимствовал эти сведения из истории Иерубала, священника Бога Iао. Здесь несомненно разумеется священник иудейский, а следовательно и имя Божие ветхозаветное. Но блаж. Феодорит заимствовал эту цитату из сочинений Евсевия, еп. кесарийского, который дважды приводит тоже, причем имя Божие читает Jevo (см. Praeparatio evangelica I, 9; X, 9 ар. Migne Р. Gr. 21, 72). Если это чтение правильное, то оно есть не что иное, как переписка древнейшего, более правильного прош. несоверш. Kal от הוה по форме iktol, вместо которой впоследствии времени употреблялась при наречиях הל форма iktоl, чаще с опущением конечного h, так что от имени Jevo или Jauo осталось только Jeu, или Jao, и наконец, вследствие опущения и первого h осталось только Ju или Jo. Пример такого katal и iktel блаж. Феодорит указывает в форме aia т. е. היה и форме jabe. В замечании своем на Исх. III, 14 он пишет, что древние патpиapxи не знали этого святого имени (Божия), которое Бог по особенному благоволению своему открыл Моисею в словах: «Я есмь, который есмь». Но у евреев, говорит Феодорит, „имя это называется непроизносимым, так как им запрещено произносить его. Именно это имя вырезано было на той золотой дщице, которую носил на увясле своем первосвященник. Самаритяне читают его jabe, а иудеи – aia³⁰. Таким образом по блаж. Феодориту тетраграмма означает „Того, который есть“.

Так же говорить он и о Jao, что этим именем обозначают Бога, как Сущаго (Сый)³¹.

Весьма замечательное и согласное с Филоновым объяснение имени Eie и Jave находим у св. Григория Haзианзина, который говорит: Божественное существо несказанно (не может быть выражено словами), так это не только совершенно согласно с разумом, но как дают право заключать и древние мудрецы еврейские, высказавшие свой взгляд на это. Поскольку они чтили имя Божие, пиша его особенными буквами (именно древнееврейскими), не терпели следовательно, чтобы имя Божие писалось теми буквами, как и названия вещей (по мнению их прилично и в этом случае не смешивать существа Божия с обыкновенными вещами); то спрашивается, как потерпели бы они, чтобы неизменное и исключительное Существо произносилось слабым голосом человеческим? Как невозможно одному человеку вдохнуть в себя весь воздух, так одним вашим разумом нельзя совершенно постигнуть Существа Божия, так и на языке человеческом нет такого имени, которое совершенно выражало бы это существо Божие.

Итак слова „Сущий“ и „Бог“ суть единственно возможные наименования Его существа, особенно – „Cyщий“ не потому только, что Сам Бог в беседе Своей с Моисеем на горе Хорив, когда этот последний т. е. Моисей спрашивал Его об имени, открыл ему Свое имя „Который есть“ и повелел сказать народу: „Тот, который есть, послал меня к вам“; но и потому, что это имя Божие, наиболее Ему приличное... В самом деле, наименование „Сущий” в собственном и полном своем значении приложимо только к Богу, а затем уже ни к кому другому ни прежде, ни после Него, так как о Нем недостаточно сказать только: «Он был» или „Он будет“. Все остальные наименования указывают частью на всемогущество, частью на святость Его.

С приведенными мнениями отцов и учителей церкви соглашается и блаж. Августин, когда говорит: Ille enim summe ас primitus est, qui omnino incommutabilis est et qui plenissime dicere potnit „Ego sum, qui sum“ et „Qui est misit me ad vos“, ut caetera quae sunt et nisi ab illo esse non possint et in tantum bona sint, in quantum acceperunt ut sint³².

Из богословов, живших в цветущий период средних веков, упомянем здесь Фому Аквината и египетского еврея Маймонида, на которого довольно часто ссылается Фома. В последнем своем письме к аббату Бернгарду М. Кассино, Фома говорит³³: Deus sicut liber est ab omni motu secundum illud Malachiae (III, 6). Ego Dominus et non mutor: ita omuem temporis successionem excedit nec in eo invenientur praeteritum et futurum, sed praesentialiter omnia futura et praeterita ei adsunt, sicut ipse Moysi famulo suo dicit, Ego sum qui sum.

Abu Musa ibn Maimon (Rabbi Mose ben Maimon), о котором евреи так выражаются: „от Моисея (законодателя) до Моисея (сына Маймонова) не было никого такого, как Моисей», в своем „Наставник заблуждающихся”, сочинении, появившемся в 1185 году³⁴, пишет: Все наименования Творца, находящиеся во всем Св. Писании, суть наименования, от тварных существ заимствованные (напр. Adonai, Господь), кроме имени Jave, и это-то имя и есть имя Благословенного; поэтому самое имя это называется Shem amphorash (исключительное, особенное имя)³⁵. Скажу короче, величие и слава этого имени так велики и произносить его следует с великим страхом потому, что им обозначается существо и бытие Творца, в чем нет у Него ничего общего с каким-либо творением, как написано „Мое имя Мне одному прилично”³⁶.

В заключение обратимся еще к тому, не встречается ли имя Бога Израилева у народов, по соседству живших с народом Божьим. По словам Шрадера, оно известно было в Финикийcкoм царстве эмаеском³⁷, с севера примыкавшем к Святой Земле. Доказывает он это тем, что царь ассирийский Саргон около 720 г. до Р. Хр. упоминает вассального царя Jaubicli из Хамафи (Эмафа). Имя его Шрадер считает составным из Jaliu и bid. Но другой ассиролог полагает, что jau в данном случай есть только особенное письмо praeformantis l³⁸, и тогда еврейское имя было бы Ἱωβηδ, как часто пишут LXX имя, соответствующее имени Obed³⁹. Поскольку же этот царь Jaubidi называется еще и именем Jlubidi, т. е. Поскольку собственное имя божественное заменено в этом случай именем нарицательным, как это находим и в книге Иудифь, где первосвященник называется то Joakim’ом, то El-jakim’oм, то и оказывается, что словопроизводство Шрадера есть правильное. Очень вероятно, что названный царь, подобно тому, как и раньше него Хирам тирский, особенно с того времени как Давид принудил эмафян к покорности – почитал Бога Израилева, хотя и не одного Его. На этом основании и имя Иорама, передавшего Давиду дары и дань от эмафян, можно принимать в значении „Jo есть высочайший“, если только действительно таково значение и еврейского имени, сходного с этим. В книгах Паралипоменон он называется сыном царским, вместо какового имени в 3Цар. IV, 6 стоит Адонирам т. е. „Adon (Господь) хвален». Отсюда следует, что как евреи, так равно и Финикияне употребляли одно вместо другого имена Jave и Adonai или Adar, имеющее значение то же, что и Adonai, и возможно, что при своем языческом представлении об Адонисе, смешивали с этим последним и еврейского Jao, подобно тому, как греки смешивали Его с своим Διονυσος. Нельзя не обратить внимания при этом еще и на то, что израильтяне, по окончании собирания плодов и винограда, что происходило около времени осеннего равноденствия, с большим великолепием и пышностью праздновали в продолжение восьми дней третий из главных праздников своих, праздник кущей. Празднование это имело (некоторое) сходство с тем, как праздновали греки свой праздник жатвы в честь бога вина. Так например пляски происходили при свете факелов и над навесом храма ставилось большое, из золота сделанное виноградное дерево⁴⁰. Если так, то ничуть не удивительно, что греки под евреофиникийским Jao Adonai разумели беспутного Диониса, а позже того и римляне своего Liber Pater⁴¹. Оставляя вне всякого внимания громадную разницу идеи Бога (у евреев и язычников) и основываясь на этом совершенно случайном сходстве, давали ответы и жрецы аполлоновы в Klarus’-е у Колофона, где в то время был знаменитейший оракул азиатских греков. На вопросы, что нужно думать о Боге Jao, они давали именно одно объяснение, о котором Корнелий Labeo – римсний грамматик писал особенную книгу под заглавием „De oraculo Apollinis Clarii“. Объяснение это следующее⁴²: „Посвященные в священные тайны из благоразумия должны скрывать смысл их от непосвященных; все же и в обмане не много благоразумия и предусмотрительность очень слаба. Поэтому сообщаю: Jao есть Бог из всех высочайший: Hades (Плутон) бог зимы, весенней в начале года – Зевс, летний – Гелиос (Sol), а нежный Jao осенью. „Греки называли Диониса юношею, мягким и нежным άβρος“ и представляли его себе женственным юношею, между тем как индийцы и римляне представляли своего Liber Pater в виде бородатого мужчины. Представление очевидно было такое, что Jao – Бог высочайший, бог солнца, а почитали его в различные времена года под различными именами, между прочим осенью под именем άβρος Jao – нежный Adonis. Такое смешение Бога истинного, так часто и в Ветхом и в Новом Завете называемого в духовном смысле светом, с почитаемым за божество высочайшее – солнцем возникло у язычников вероятно вследствие частых пленений народа Иудейского, быть может и вследствие пребывания его в плену Вавилонском. Византийский астроном Иоанн Лаврентий Филадельфийский, называемый Лидянином (Lydus, род. 490 по Р. Хр.), действительно свидетельствует, что халдеи называют Диониса на финикийском наречии Jao, что значит: духовный свет, а также и именем Sabaoth (Господь воинства небесного), потому что он как творец стоит выше семи кругов небесных⁴³. Во всяком случае от этих кругов возникло и гностическое представление о восьми небесах, из коих высшее занимает исключительно божество под именем, заимствованным «из Магии»⁴⁴, как говорит Ориген, т. е. из халдеизма, именем Ιαλδαβαωθ; а имя это значит „творец пустоты, творец хаоса (δημιουργσς) которого почитали еще и под числительным именем 365 солнечных дней Aβρασαξ или Μειδρας⁴⁵; первое из этих семи небес занял второй бог Jao, последнее -Sabaoth.

В связи с таким смешанным представлением о Боге высочайшем и о боге солнца находилось, быть может, и то, что Антиох IV Епифан ок. 163 г. до Р. Хр. хотел посвятить Иерусалимский храм, храм Jave, – Зевсу, а Никанор, военачальник Димитрия ок. 161 г.,-Дионису, а также и то, что около времени праздника пасхи, т. е. в полнолуние первого весеннего месяца, иудеи, украшенные плющевыми венками, обязаны были участвовать в торжественном шествии (πόμπη) в честь Диониса или Адониса⁴⁶.

Обращаясь теперь к нашему исследованию, мы находим: во 1-х, что четырехбуквенное имя Божие должно быть правильно произносимо так: Jaue или Jave, что значит: «Он есть», следовательно, этим именем обозначается существо Божие, как бытие простейшее, совершеннейшее и вечно неизменное. Во 2-х, что имя Божие в сокращенной форме произносилось еще так: Jau или Jao, равно как и так: Jeu, Ju, Jo и Ja, и так именно произносилось уже в период времени до Моисея. В 3-х, что не Моисей придумал это имя, но именно он внес его и в первооткровение, как-то в Быт. II, 4, где повествование свое о шестидневном творении он заключает следующими словами: «Cия книга бытия небесе и земли егда бысть, в онь же день сотвори Господь (Jave) Бог небо и землю», так и в Быт. IV, 1, где повествует, что праматерь, при рождении ею первого человека, сказала: стяжах человека (infantem masculum) Богом (Jave), и которого потому назвала Каином, т. е. приобретением⁴⁷. В 4-х, что не Израиль заимствовал у языческих народов представление о Jave (Иегове), а напротив язычники заимствовали нечто из первооткровения, сохранившихся у Израиля, когда признали Jave единым вседержительным Богом небесным, каковое признание их впервые открылось в 537 г. до Р. Хр. и выразилось в известном указе Дария мидянина „всем людем, племеном, языком, живущим во всей земли (ассиро-вавилоно-персидскаго царства), да будут трепещуще и боящеся от лица Бога Давидова, яко Той есть Бог живый и пребываяй во веки и царство Его не рассыплется и власть Его до конца”. Дан. VI, 25. 26.