Николай, Ваш лингвистический анализ сводит на нет окончание обсуждаемой фразы. И греки, и равноапп. Кирилл и Мефодий понимали, что речь здесь идёт о Спасителе, а не человеческих словах. Ведь далее идёт текст: "И Слово было Бог".
Какой-то русский святой говорил, что Великим постом он прочитывает
Новый Завет целиком каждый день - и каждый раз это оказывается совершенно новая для него книга. И даже чисто формально понятно, как этого эффекта можно достичь. Например,
Иоанн Златоуст в беседах на Евангелие от Иоанна спорит с еретиками о способах разбиения евангельского текста знаками пунктуации: текст на греческом - это сплошная последовательность букв в "одном регистре", даже на слова разбить нетривиальная задача. Другой источник разночтений - неоднозначность слов. Рассмотрим первый стих от Иоанна:
ἐν ἀρχῇ ἦν ὁ λόγος καὶ ὁ λόγος ἦν πρὸς τὸν θεόν καὶ θεὸς ἦν ὁ λόγος
Уже говорилось о семантическом богатстве слова λόγος, то же самое с πρὸς: этот предлог может употребляться при трех падежах(!), в каждом - в нескольких значениях. Поэтому вариантов понимания даже этого одного стиха - многие сотни. Не все их церковь отрицает в пользу одного единственно правильного. И здравый смысл не всегда сужает, поскольку речь идет о неподвластном никаким человеческим грамматикам Абсолюте. Одним из переводов является
Въ начáлѣ бѣ́ слóво, и слóво бѣ́ къ Бóгу, и Бóгъ бѣ́ слóво.
Так этот стих читается в церкви. Обращают на себя внимание три момента:
1) "слово" пишется со строчной
2) "слово было к Богу", а не "у Бога" (все правильно: оба эти предлога по-гречески πρὸς )
3) "Бог был слово", а не "Слово было Бог"
И это прочтение можно понимать так:
"Все начинается со слова (человека), направленного к Богу (молитвы) - и Бог наполняет собой это слово."
Это понимание ничуть не отрицает, того, что это человеческое слово к Богу является предвечным Божьим Словом, поскольку в следующем стихе однозначно объясняется:
Сéй бѣ́ искони́ къ Бóгу
Заметим, что в Синодальном переводе этот стих звучит несколько тавтологично, но в церковно-славянском - разные "начала": "в начале" и "искони". Этой разницы нет в греческом тексте, но Кирилл и Мефодий решили перевести эти два "начала" по-разному.
Так что, не отрицая понимания того, что "речь здесь идёт о Спасителе, а не человеческих словах", все-таки, речь идет и о человеческих словах тоже. Не будем ограничивать Кирилла и Мефодия одним-единственным нашим "жестким пониманием".
UPDATE
И раз уж пошла такая пьянка... Почему во втором стихе "Сей", а не "Сие"? Очевидно, это не о слове, а о человеке, сумевшим произнести такое слово? Ну да, о Христе, конечно, но... Остановимся на этом.
UPDATE2
Немного подучил "матчасть". Оказывается, церковнославянский текст, который я цитировал (с этого сайта), называется "Елизаветинское издание", издано оно в XVII веке - даже после Петра. От Кирилла и Мефодия его текст ушел уже очень далеко. Гораздо ближе к их оригиналу стоит сохранившееся "Остромирово Евангелие" XI века. Там предлог в двух первых стихах переводится двояко ("от" и "у"):
Искони бе слово и слово бе от бога и бог бе слово|се бе исконно у бога
(строчные буквы еще не изобретены: есть только Красные строки).
А в переводе епископа Кассиана - предлог "с":
В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог.
Оно было в начале с Богом,
и т.д.
