Святая Святых в ВЗ, была лишь прообразом, того, что совершилось в НЗ.
«...Когда говорит о святом и святом святых. Святое есть образ прежнего времени, потому что там все совершилось с жертвоприношениями; а святое святых есть образ настоящего. Словом – святое святых (апостол) означает и небо, и завесу неба, и плоть (Христову), входящую внутрь завесы: «открыл нам, – говорит, – через завесу, то есть плоть Свою» (
Евр. 10:20). Впрочем нужно объяснить это место с самого начала. Что же он говорит? Кто "первый"? Завет. «Имел постановление о Богослужении». Что значит: «постановление о Богослужении»? Знаки или постановления; как бы так говорит: тогда он имел их, а теперь не имеет, – и этим уже выражает, что (ветхий завет) отменён: "имел", говорит, так что теперь он, хотя бы и оставался, уже не имеет (силы). «Святое же людское» («Святилище земное»). "Людским" называет его потому, что всем дозволялось входить в него; в одном и том же здании назначено было место, где стояли священники, где иудеи, прозелиты, назореи. Так как оно было доступно и язычникам, то и называет его людским (κοσμικόν, мирским); иудеи же не были мирскими. «Скиния первая, – говорит, – в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов». Это – мирские знаки. «За второю же завесою, – следовательно, не одна была завеса, но была завеса и вне (святаго), – была скиния, называемая Святое святых». Смотри, как он называет то и другое скинией, потому что она как бы шатром осеняла находившееся там. «Имевшая золотую кадильницу, – говорит, – и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета». Все эти вещи были священны и служили ясными памятниками иудейской неблагодарности.
«И скрижали завета, – Моисей разбил их, – и манну": когда (иудеи) роптали, тогда (Моисей) и повелел, на память потомкам, положить её в золотую стамну. «Жезл Ааронов расцветший», – потому что они возмутились; иудеи были неблагодарны, непрестанно получая благодеяния, забывали их, потому, по повелению законодателя, всё это было положено в золотой ковчег, чтобы передать памяти потомков. «А над ним херувимы славы, осеняющие очистилище». Что значит: «херувимы славы»? Значит – или славные, или подчиненные Богу. Хорошо также он указывает, что они находились выше, выражая, что есть предметы выше тех вещей. "О чем, – говорит, – не нужно теперь говорить подробно». Здесь он намекает, что всё это были не одни только видимые вещи, но и знаки чего-то другого. "О чем, – говорит, – не нужно теперь говорить подробно» – может быть, потому, что это требует продолжительного объяснения.
«При таком устройстве, в первую скинию всегда входят священники совершать Богослужение» (
Евр. 9:6). Т.е., хотя это и было, но иудеи не участвовали в этом, потому что не видели этого; следовательно, было не столько для них, сколько для тех, для кого служило прообразом. «А во вторую – однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа» (
Евр. 9:7). Видишь ли самые прообразы, здесь уже предложенные? Чтобы не сказали: как может быть одна жертва, как первосвященник (Христос) однажды принес её? – (апостол) показывает, что так было издревле: святейшая и страшная (жертва) была одна. Так-то (иудеи) были приготовляемы издревле: и тогда, говорит, архиерей приносил жертву однажды. Хорошо также сказано: «не без крови»; не без крови, хотя и не такой крови (как ныне), потому что и служение было не таково. Это означало, что настанет (жертва), которая не будет истребляться огнём, но более обнаруживаться кровью. Так как под жертвою (апостол) разумеет крест, при котором не было ни огня, ни дров, и который не был приносим много раз, но однажды принесён (обагренный) кровью, то показывает, что и ветхозаветная жертва была такова же и приносилась однажды с кровью. «Которую приносит, – говорит, – за себя и за грехи неведения народа». Смотри, не сказал: о грехах, но: «грехи неведения народа», чтобы они не высокомудрствовали: хотя бы, говорит, ты согрешил невольно, но и при нежелании своём ты допустил неведение, и потому никто не может быть чистым. Везде он прибавляет: "за себя", выражая, что Христос – первосвященник, гораздо высший иудейского. Действительно, если Он был непричастен грехам нашим, то как Он мог принести жертву за Себя? Для чего же, спросишь, (апостол) и сказал это? Для указания на высшее. Доселе не было рассуждения; а далее он рассуждает и говорит: "
Сим Дух Святый показывает, что еще не открыт путь во святилище, доколе стоит прежняя скиния» (
Евр. 9:8). Для того, говорит, это было так устроено, чтобы мы знали, что святое святых, т.е. небо, ещё недоступно. Впрочем, на том основании, что мы не входим в него, мы не должны думать, будто его нет; мы не могли входить и во святое святых. "Она есть, – говорит, – образ настоящего времени» (
Евр. 9:9).
2. Какое время он называет наступающим? Время прежде пришествия Христова; а время после пришествия Христова уже не есть наступающее. Как в самом деле оно может быть наступающим, когда оно уже наступило и оканчивается? И еще нечто другое он выражает здесь: "она есть, – говорит, – образ настоящего времени», т.е. было прообразом. «В которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего» (
Евр. 9:9). Видишь ли, как ясно он показал здесь, что значит: «закон ничего не довел до совершенства», и: «если бы первый
завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому» Как? «По совести» ("в совести"). Жертвы не очищали души, но касались только тела: они были по «закону заповеди плотской». Подлинно, они не могли очистить ни прелюбодеяния, ни убийства, ни святотатства. Вот (заповедано было): это ешь, а этого не ешь, – хотя все это безразлично. «И которые с яствами и питиями, и различными омовениями и обрядами». Это, говорит, пей; хотя о питии ничего не было заповедано, но (апостол) сказал так для выражения маловажности этих предметов: «и различными омовениями и обрядами,
относящимися до плоти, установлены были только до времени исправления» (
Евр. 9:10). Вот в чём состоит оправдание плотское. Здесь он отвергает жертвоприношения, показывая, что они не имели никакой силы и что они существовали только «до времени исправления», т.е, оставались до времени, которое исправляет всё.
«Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною» (
Евр. 9:11). Здесь он разумеет плоть (Христову). И хорошо назвал её большею и совершеннейшею, так как Бог-Слово и вся сила Духа обитает в ней: «Ибо не мерою дает Бог Духа» (
Иоан. 3:34); называет её «совершеннейшею», как безукоризненную и совершившую большие дела. «Сиречь, не сея твари» («Не такового устроения»). Вот почему она большая; она не была бы от Духа, если бы человек устроил её. «Не сея твари», т.е. не такого устроения, как твари, но духовного: она устроена Духом Святым. Видишь ли, как он называет тело (Христово) и скинию, и завесою, и небом? «Большею и совершеннейшею, – говорит, – скиниею", и далее: «открыл нам через завесу, то есть плоть Свою» (
Евр. 10:20); и ещё: «входит во внутреннейшее за завесу» (
Евр. 6:19); и ещё: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного
устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие» (
Евр. 9:24). Для чего же он делает это? Чтобы научить нас, что в том и другом прообраз – одно и то же значение. Именно: небо есть завеса, потому что завеса так же отделяет святое, как и плоть скрывает божество; равно и плоть, заключающая божество, есть скиния; и небо есть также скиния, потому что там внутри пребывает священник. «Христос вошел, – говорит, – как первосвященник»; не сказал: сделавшись, но: "вошел", т.е. пришедши на это самое дело и не преемствовав какому-нибудь другому, не так, чтобы наперед пришёл, а потом сделался (первосвященником), но был им вместе с тем, как пришёл. Также не сказал: «пришёл священник» жертвоприношений, но: «грядущих благ», так как невозможно изобразить всё словом. «И не с кровью козлов и тельцов» (
Евр. 9:12), – потому что всё изменилось. «Но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление»: вот здесь он разумеет небо. "Однажды, – говорит, – вошел во святилище и приобрел вечное искупление». Слово: "приобрел" выражает, что это дело – одно из весьма дивных и неожиданных, как Он одним входом приобрёл вечное спасение...».
(ТВОРЕНИЯ СВЯТОГО ОТЦА НАШЕГО ИОАННА ЗЛАТОУСТА АРХИЕПИСКОПА КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО; Том XII; Книга 1; ТОЛКОВАНИЕ НА ПОСЛАНИЕ К ЕВРЕЯМ; Беседа 15).
Читать подробнее
