к причастию пока не пойду, дабы не смущать свою совесть.
Я тоже не пойду причащаться...шибко смущаюсь...и не уговаривайте, не пойду и всё тут. Вот я какой!
– Эй, номер 513-й!
– Я вас слушаю, – говорю.
– Так вот, вручаем тебе бесконвойных, свести куда-то там... сами того не знаем, начальник приказал – пятнадцать-двадцать человек. Но смотри! – кулак мне к носу ого! – Отвечаешь за всех головой! Если разбегутся, то сам понимаешь.
– Чего уж не понять, благословите. – Да не благословите, а!.. – матом-то...– при этих словах тяжело вздохнул батюшка и добавил: «Причаститься-то...»
Еще глухая ночь, а уже слышу, как подходят к бараку, где я жил: «Не проспи, Павёлко! Пойдем, а? Не опоздать бы нам, родненькой...» А верст пятнадцать идти, далеко. Это они шепчут мне, шепчут, чтобы не проспать. А я и сам-то не сплю, как заяц на опушке.
.................................
Вышли из лагеря и идем. Да радости-то у всех! Хоть миг пускай, а свобода! Но при этом не то чтобы побежать кому-то куда, а и мысли такой нет – ведь в церковь идем, представить и то страшно.
.......................................
А слезы-то у всех текут! Столько слез я ни до, ни после того не видывал. Господи! Так бесправные-то заключенные и в церкви! Родные мои, а служили как! Огонь сам с неба сходил на это домишко, сделанный церковью. А игуменья, монашки-то – да как же они пели! Нет, не знаю... Родные мои! Они причащались в тот день не в деревянной церкви, а в Сионской горнице! И не священник, а сам Иисус сказал: «Приидите, ядите, сие есть Тело Мое!»
.........................
Вернулись вечером в лагерь, а уж теперь хоть и на расстрел – приобщились Святых Христовых Тайн.
(Последний старец: жизнеописание архимандрита Павла (Груздева)
А я не пойду, хоть убейте...смущаюсь...ненуачотакова?