«Хамелеон» у подсвечника
Архимандрит Августин (Никитин) рассказывал:
«Когда я служил в 1970-е годы в церкви, у нас была одна прихожанка... Приходила к началу службы, когда храм был уже полон. А в советское время храмов было мало и храм набивался так, что яблоку было не упасть. И вот она приходила последней, а через несколько минут оказывалась первой, у самого алтаря. И так истово крестилась, подпевала… Мы, священники, гадали: как она умудряется за несколько минут пробраться вперед?
Думали, гадали, да спросил я ее об этом.
А старушка достает из кармана шило и показывает. «Я, батюшка, прошу: Пропустите и так, легонько, в бок шилом…»
Эту историю я вспомнил, когда взял в руки сборник правдивых приходских историй, записанных Натальей Цветаевой. Одну из них, невеселую, хочу привести и вам.
«Хамелеон» у подсвечника
Это произошло в великий праздник Пасхи.
Служба уже началась. Большой храм современной постройки был полон народа Божия, так что все стояли друг к другу плечом к плечу. Но теснота не препятствовала всеобщему душевному подъему, лица людей излучали неподдельную, светлую радость, как вдруг в гармонию величайшего православного богослужения вторглось нечто чужеродное.
Еще не старая, но уже, быть может, пенсионного возраста женщина, расталкивая всех, протискивалась к подсвечнику, находившемуся по левую сторону от алтаря. Не обращая внимания на шедшее богослужение, она ругалась на молящихся, которые ей очень мешали. С первого взгляда можно было подумать, что бесцеремонно ворвавшаяся в этот пасхальный праздник явно «не в себе», а иначе говоря, духовно больна...
Оборачиваясь на толчки в спины, верующие невольно отодвигались под грубым натиском женщины, давая ей дорогу. И когда она с бранью добралась до подсвечника, то властно заявила стоявшим вокруг него людям: А ну-ка, все быстро освободили мое место!
И взялась, расталкивая всех, независимо от возраста и пола, очищать вокруг себя пространство.
Она без разбора хватала чью-то сложенную одежду, на которой стояли сумки и корзины с праздничными куличами, пасхой и крашеными яйцами, и со словами: «Забирайте отсюда свое добро» – отбрасывала все это подальше от себя или совала в руки первым попавшимся прихожанам.
И люди, не проронив ни слова, тут же потеснились. Вокруг подсвечника, несмотря на переполненный храм, образовалась пустота радиусом в метр.
С появлением столь странной женщины праздничное настроение окружающих было несколько омрачено. Одна верующая, наверное, в первый раз столкнувшаяся с подобным явлением в храме, не удержалась от вопроса:
– Простите, а кто Вы?
И незамедлительно получила в ответ:
– Сейчас узнаешь, кто Я!
Пожилая прихожанка, до этого молча наблюдавшая за происходящим, тихонько шепнула верующей, отважившейся задать недоуменный вопрос: – Не обращайте внимания.
И пояснила: – Она всегда ведет себя так.
А к подсвечнику продолжали пробираться люди, чтобы поставить свои свечи. Среди них было много молодежи, возможно впервые пришедшей в храм. И женщина со словами:
– Не хозяйничайте мне тут! – принялась выхватывать из их рук свечи, а уже зажженные выдергивать из подсвечника, тушить и бросать в короб, лежавший на полу.
Производя все эти непонятные, бесцеремонные действия и попутно бранясь на стоявших неподалеку верующих, которые по-прежнему мешали ей, она стаскивала с себя пальто. И когда натянула однотонный темно-синий халат, то происходящее наконец-то стало проясняться: в такой же рабочей одежде были и другие свечницы храма.
– Теперь тебе понятно, кто я?! – с торжествующим видом бросила новоявленная служительница храма верующей, осмелившейся задать ей вопрос.
Вскоре к этой «свечнице» стали отовсюду стекаться ее товарки.
– Руфинушка, с праздником тебя! – троекратно целовались они с ней.
И та расплывалась в самодовольной улыбке.
– Поставь у себя мою свечечку, – просила каждая, елейным голосом и всем своим согбенным видом выказывая свечнице глубочайшее почтение.
И она возжигала их свечи в «своем» подсвечнике, зорко следя, чтобы без ее ведома никто из «посторонних» не дерзнул «хозяйничать».
Всю пасхальную службу у свечницы шло активное общение с многочисленными подругами. А когда она ненадолго отворачивалась в сторону, то постоянные прихожане храма шептали вновь подходящим к «ее» подсвечнику людям: – Скорее ставьте свечи, пока она не видит
Но, как говорится, «и у стен есть уши». Эта свечница словно спиной бдела происходящее в «своей вотчине».
– И не старайтесь! – грозно упреждала она, обернувшись, и добавляла: – Я все равно уберу их!
Она выдергивала из подсвечника только что поставленные свечи, изрыгая в адрес прихожан:
– Тоже мне тут! Нашлись без меня хозяева!
Окружающим верующим было больно за новоначальных. Едва они успели войти в дом Божий, как их неокрепшие души получали негативный заряд откровенного зла. Некоторые из них с удрученным, разочарованным видом сразу же выходили на улицу, а в храме в это время звучали ликующие возгласы: «Христос воскресе!», «Воистину воскресе!»
И вот торжественное богослужение в честь светлого праздника Пасхи, знаменующего победу над вселенским злом, подошло к самой важной его части. Началось причащение православных Тела и Крови Самого Господа нашего Иисуса Христа.
С благоговением приняв в себя Величайшую Святыню, верующие направлялись к столику с запивкой. И тут их встречала... та самая свечница Руфина.
По-прежнему не позволяя никому «хозяйничать», она своей рукой выдавала каждому частичку просфоры, а потом наливала ему в один из стаканчиков запивку. Прихожане этого храма, уже хорошо знакомые с правилами поведения сей «любвеобильной» служительницы, причастившись, терпеливо ожидали своего череда у пустых стаканчиков...
Но вот к столику подошла верующая, оказавшаяся, как явствовало из происшедшего далее, в этом храме впервые.
Едва она потянулась за просфорой, как свечница несколько раз быстро и с силой ударила ее по руке.
– Будет тут каждый хватать своими грязными руками! – гневно набросилась она на новенькую.
Похоже, свечница только и поджидала такую «неосведомленную».
– Ишь, расхозяйничалась! – продолжала она выговаривать причастнице.
А далее последовало заявление:
– Здесь Я хозяйка!
Бедная женщина, ничего не понимая, замерла с протянутой рукой... Любой человек на ее месте, едва причастившись и столкнувшись со столь неслыханным бесчинством в стенах храма, пришел бы в шоковое состояние...
Свечница же не унималась:
– Не успеют прийти в церковь – и уже самовольничают! – клеймила она позором остолбеневшую женщину. – Видно, некому было учить тебя христианскому смирению!.. «Посмиряв» «самовольщицу» и другими оскорбительными обвинениями в ее адрес, ярая поборница порядка грубо сунула ей в руку просфору.
Выдержав паузу и надменно взирая на причастившуюся, свечница наконец-то налила в один из пустых стаканчиков запивку и небрежно подала ей.
Служительница храма явно получала удовольствие от проявления своей власти над беспомощным человеком. Зная, что после причащения Святых Божественных и Страшных Тайн необходимо хранить как молчание, так и душевный мир, пользовалась этим, действуя, несомненно, по наущению темных духов, жаждавших отнять у причастницы полученную ею в великом Таинстве Божию благодать...
Как выяснилось, «благодетельная» свечница, уже несколько лет трудившаяся в храме, беззастенчиво издевалась над людьми на каждой службе. Но, как это ни прискорбно, никто не пресекал ее хулиганские действия... Очевидно, прихожане полагали недопустимой дерзостью обращение с жалобами на нее к священнослужителям храма.
Однако спустя некоторое время на одной из воскресных литургий произошло следующее.
Во время причастия у столика с запивкой свечница, как всегда, привычным образом повела себя по отношению к двум новым прихожанкам, вновь распустив руки и свой неукротимый язык. Но на этот раз на ее откровенное хамство последовала соответствующая нормам приличия ответная реакция.
В конце службы старшая из прихожанок подошла к свечнице с вопросом:
– Как Ваше имя?
Та сразу сообразила, что дело принимает для нее неожиданный оборот, но по своему обыкновению ответила грубым выпадом:
– Не твое дело!
А следом угрожающе заявила:
– Я вот сейчас пойду да нажалуюсь на обеих! Чтобы вас в наш храм больше не пускали!
– Хорошо! – ответила ей прихожанка. – Вместе и подойдем к батюшке.
Женщины дождались, пока священник даст приложиться к кресту всем верующим, и обратились к нему:
– Простите нас Христа ради, но в этот праздничный воскресный день мы вынуждены обратиться к Вам с жалобой на одну из свечниц.
И священник попросил их:
– Позовите ее сюда.
Какое-то время, очевидно, надеясь, что новые прихожанки уйдут, свечница игнорировала распоряжение священника. Но потом, нервно поглядывая в их сторону, все же подошла.
Перед глазами вышестоящего начальства эта служительница храма предстала в смиренном облике кроткой овечки. Но... видимо, никакие обстоятельства изменить ее натуру были не в силах.
– Батюшка! – сходу начала свечница. – Я настучала им по рукам, чтобы они в нашем храме больше не хозяйничали!
Она заговорила вкрадчиво, словно пытаясь оправдаться и одновременно выяснить для себя сложившуюся обстановку. Мгновенно освоившись, свечница продолжила тоном «праведницы»:
– А то, ишь, какие! Своими руками тянутся к просфоре, не спросясь у МЕНЯ!
Нападая на прихожанок, она все больше раздражалась:
– И что тогда станет, если каждый будет делать так?! – возмущенно заключила свечница.
Проявив усердие в поиске у священника поддержки своему поведению, она наконец замолчала, «смиренно» потупив долу свой взор.
Но одна из прихожанок молвила свечнице на ее обвинения:
– Это Вы сейчас, возле батюшки, такая «благочестивая». А у подсвечника и столика с запивкой ведете себя, как настоящая хулиганка.
И женщина рассказала священнику о происшедшем с ними, закончив словами, снова обращенными к свечнице:
– Своими действиями Вы гоните людей из храма.
Но та без церемоний тут же выдала в ответ:
– Я очень рада, что избавлюсь от тебя!
Тут на ее грубость возмутилась вторая женщина:
– Вы прогоняете из этого храма не только новых прихожан, но прежде всего новоначальных в вере! Едва они успевают подойти к подсвечнику...
– Вот и хорошо! – не сдавалась упорная в своей разрушительной «правоте» свечница. – Пусть не ходят!
Священник молчал, и она все более воодушевлялась, незаметно для себя показывая истинное лицо своей двуликой натуры. И в ответ на справедливые упреки верующих женщин под конец заявила:
– Мне такие прихожане, как ты (!) и ты (!), – не нужны!
Видя, что свечница неумолима, старшая из двух женщин с горечью заключила:
– Пятнадцать лет, как стала верующей и хожу в православную церковь. За это время бывала в разных храмах, много паломничала по святым местам... Но такое – вижу в своей жизни впервые!
Все это время священник молча наблюдал за происходящим. И свечница наконец заметила на себе его строгий взгляд.
Она тут же вновь приняла смиренный вид и с показной кротостью выдавила из себя, обращаясь к женщинам:
– Простите Христа ради...
Святое имя Господа она произнесла явно по привычке, и не думая извиняться. Лицо ее опять приняло выражение нескрываемой неприязни, и она уставилась на женщин, как бы говоря им: «Придете еще сюда – я вам тогда устрою!»
Но ей ответили:
– Господь простит...
Свечница развернулась, собираясь уходить, полагая, что инцидент уже исчерпан. Но священник остановил ее:
– А я Вас – не прощаю! – сурово молвил он и обратился к прихожанкам: – Изложите, пожалуйста, мне все на бумаге. После службы я соберу всех работниц храма для серьезного разговора.
Услышав это, свечница запротестовала:
– Я же попросила у них прощения! – возмутилась она.
Но он, не ответив на ее дерзость, удалился в алтарь.
Уже у выхода к женщинам подошел мужчина преклонного возраста, как видно, давний прихожанин этого храма.
– Правильно, – сказал он, – что вы сообщили о поведении этой «дамы» священнику.
Он немного помолчал и продолжил:
- Таких свечниц-хамелеонов, как эта Руфина, поганой метлой надо гнать из работниц храма! Чтобы они не плевали в души людям и не оскверняли дом Божий своим присутствием!
И следом добавил:
– Попробовала бы она в миру бить людей по рукам – ей в ответ на это надавали
бы тогда!
И как тут не согласиться с праведным гневом этого умудренного жизненным и духовным опытом человека.
Вот такая история. Грустная, но, к сожалению, правдивая.
Но я не просто так привел ее. Я хочу, чтобы мы обсудили: как бороться с подобными проявлениями хамства.
Что делать, если мы встречаемся с таким поведением у людей, несущих послушание в храме? Я хочу призвать вас не отходить в уголок, смиряясь, а пытаться бороться с этой ситуацией. Дело в том, что если вы, например, спокойно реагируете на такое поведение и не обращаете на него внимания, завтра в храм придет человек, который, может быть, впервые в храм пришел и для которого больших усилий стоило переступить порог церкви. И он, столкнувшись с таким поведением, может навсегда отойти от Церкви. Получается, что, не остановив хамоватого служителя, вы оказались соучастником его греха…
Как остановить подобное распущенное поведение в храме? Конечно, подойти к священнику и все рассказать. Уверяю, что священники радеют за свой храм, стараются, чтобы там был порядок и чтобы о храме было хорошее мнение. Порой встречаются особые батюшки, которые создают узкую, почти сектантскую обстановку в храме, и тут, конечно, ваши слова не будут услышаны. Но такое бывает, слава Богу, редко. Обычно священник оперативно отреагирует и проведет соответствующую воспитательную работу с хамоватым сотрудником.
Храм – это не дом священников и церковнослужителей, а наш общий дом. Строится храм, содержится на пожертвования людей. И беспокоиться о порядке в доме мы должны все вместе! Принимайте в этом активное и живое участие; пожалуйста.
Архимандрит Августин (Никитин) рассказывал:
«Когда я служил в 1970-е годы в церкви, у нас была одна прихожанка... Приходила к началу службы, когда храм был уже полон. А в советское время храмов было мало и храм набивался так, что яблоку было не упасть. И вот она приходила последней, а через несколько минут оказывалась первой, у самого алтаря. И так истово крестилась, подпевала… Мы, священники, гадали: как она умудряется за несколько минут пробраться вперед?
Думали, гадали, да спросил я ее об этом.
А старушка достает из кармана шило и показывает. «Я, батюшка, прошу: Пропустите и так, легонько, в бок шилом…»
Эту историю я вспомнил, когда взял в руки сборник правдивых приходских историй, записанных Натальей Цветаевой. Одну из них, невеселую, хочу привести и вам.
«Хамелеон» у подсвечника
Это произошло в великий праздник Пасхи.
Служба уже началась. Большой храм современной постройки был полон народа Божия, так что все стояли друг к другу плечом к плечу. Но теснота не препятствовала всеобщему душевному подъему, лица людей излучали неподдельную, светлую радость, как вдруг в гармонию величайшего православного богослужения вторглось нечто чужеродное.
Еще не старая, но уже, быть может, пенсионного возраста женщина, расталкивая всех, протискивалась к подсвечнику, находившемуся по левую сторону от алтаря. Не обращая внимания на шедшее богослужение, она ругалась на молящихся, которые ей очень мешали. С первого взгляда можно было подумать, что бесцеремонно ворвавшаяся в этот пасхальный праздник явно «не в себе», а иначе говоря, духовно больна...
Оборачиваясь на толчки в спины, верующие невольно отодвигались под грубым натиском женщины, давая ей дорогу. И когда она с бранью добралась до подсвечника, то властно заявила стоявшим вокруг него людям: А ну-ка, все быстро освободили мое место!
И взялась, расталкивая всех, независимо от возраста и пола, очищать вокруг себя пространство.
Она без разбора хватала чью-то сложенную одежду, на которой стояли сумки и корзины с праздничными куличами, пасхой и крашеными яйцами, и со словами: «Забирайте отсюда свое добро» – отбрасывала все это подальше от себя или совала в руки первым попавшимся прихожанам.
И люди, не проронив ни слова, тут же потеснились. Вокруг подсвечника, несмотря на переполненный храм, образовалась пустота радиусом в метр.
С появлением столь странной женщины праздничное настроение окружающих было несколько омрачено. Одна верующая, наверное, в первый раз столкнувшаяся с подобным явлением в храме, не удержалась от вопроса:
– Простите, а кто Вы?
И незамедлительно получила в ответ:
– Сейчас узнаешь, кто Я!
Пожилая прихожанка, до этого молча наблюдавшая за происходящим, тихонько шепнула верующей, отважившейся задать недоуменный вопрос: – Не обращайте внимания.
И пояснила: – Она всегда ведет себя так.
А к подсвечнику продолжали пробираться люди, чтобы поставить свои свечи. Среди них было много молодежи, возможно впервые пришедшей в храм. И женщина со словами:
– Не хозяйничайте мне тут! – принялась выхватывать из их рук свечи, а уже зажженные выдергивать из подсвечника, тушить и бросать в короб, лежавший на полу.
Производя все эти непонятные, бесцеремонные действия и попутно бранясь на стоявших неподалеку верующих, которые по-прежнему мешали ей, она стаскивала с себя пальто. И когда натянула однотонный темно-синий халат, то происходящее наконец-то стало проясняться: в такой же рабочей одежде были и другие свечницы храма.
– Теперь тебе понятно, кто я?! – с торжествующим видом бросила новоявленная служительница храма верующей, осмелившейся задать ей вопрос.
Вскоре к этой «свечнице» стали отовсюду стекаться ее товарки.
– Руфинушка, с праздником тебя! – троекратно целовались они с ней.
И та расплывалась в самодовольной улыбке.
– Поставь у себя мою свечечку, – просила каждая, елейным голосом и всем своим согбенным видом выказывая свечнице глубочайшее почтение.
И она возжигала их свечи в «своем» подсвечнике, зорко следя, чтобы без ее ведома никто из «посторонних» не дерзнул «хозяйничать».
Всю пасхальную службу у свечницы шло активное общение с многочисленными подругами. А когда она ненадолго отворачивалась в сторону, то постоянные прихожане храма шептали вновь подходящим к «ее» подсвечнику людям: – Скорее ставьте свечи, пока она не видит
Но, как говорится, «и у стен есть уши». Эта свечница словно спиной бдела происходящее в «своей вотчине».
– И не старайтесь! – грозно упреждала она, обернувшись, и добавляла: – Я все равно уберу их!
Она выдергивала из подсвечника только что поставленные свечи, изрыгая в адрес прихожан:
– Тоже мне тут! Нашлись без меня хозяева!
Окружающим верующим было больно за новоначальных. Едва они успели войти в дом Божий, как их неокрепшие души получали негативный заряд откровенного зла. Некоторые из них с удрученным, разочарованным видом сразу же выходили на улицу, а в храме в это время звучали ликующие возгласы: «Христос воскресе!», «Воистину воскресе!»
И вот торжественное богослужение в честь светлого праздника Пасхи, знаменующего победу над вселенским злом, подошло к самой важной его части. Началось причащение православных Тела и Крови Самого Господа нашего Иисуса Христа.
С благоговением приняв в себя Величайшую Святыню, верующие направлялись к столику с запивкой. И тут их встречала... та самая свечница Руфина.
По-прежнему не позволяя никому «хозяйничать», она своей рукой выдавала каждому частичку просфоры, а потом наливала ему в один из стаканчиков запивку. Прихожане этого храма, уже хорошо знакомые с правилами поведения сей «любвеобильной» служительницы, причастившись, терпеливо ожидали своего череда у пустых стаканчиков...
Но вот к столику подошла верующая, оказавшаяся, как явствовало из происшедшего далее, в этом храме впервые.
Едва она потянулась за просфорой, как свечница несколько раз быстро и с силой ударила ее по руке.
– Будет тут каждый хватать своими грязными руками! – гневно набросилась она на новенькую.
Похоже, свечница только и поджидала такую «неосведомленную».
– Ишь, расхозяйничалась! – продолжала она выговаривать причастнице.
А далее последовало заявление:
– Здесь Я хозяйка!
Бедная женщина, ничего не понимая, замерла с протянутой рукой... Любой человек на ее месте, едва причастившись и столкнувшись со столь неслыханным бесчинством в стенах храма, пришел бы в шоковое состояние...
Свечница же не унималась:
– Не успеют прийти в церковь – и уже самовольничают! – клеймила она позором остолбеневшую женщину. – Видно, некому было учить тебя христианскому смирению!.. «Посмиряв» «самовольщицу» и другими оскорбительными обвинениями в ее адрес, ярая поборница порядка грубо сунула ей в руку просфору.
Выдержав паузу и надменно взирая на причастившуюся, свечница наконец-то налила в один из пустых стаканчиков запивку и небрежно подала ей.
Служительница храма явно получала удовольствие от проявления своей власти над беспомощным человеком. Зная, что после причащения Святых Божественных и Страшных Тайн необходимо хранить как молчание, так и душевный мир, пользовалась этим, действуя, несомненно, по наущению темных духов, жаждавших отнять у причастницы полученную ею в великом Таинстве Божию благодать...
Как выяснилось, «благодетельная» свечница, уже несколько лет трудившаяся в храме, беззастенчиво издевалась над людьми на каждой службе. Но, как это ни прискорбно, никто не пресекал ее хулиганские действия... Очевидно, прихожане полагали недопустимой дерзостью обращение с жалобами на нее к священнослужителям храма.
Однако спустя некоторое время на одной из воскресных литургий произошло следующее.
Во время причастия у столика с запивкой свечница, как всегда, привычным образом повела себя по отношению к двум новым прихожанкам, вновь распустив руки и свой неукротимый язык. Но на этот раз на ее откровенное хамство последовала соответствующая нормам приличия ответная реакция.
В конце службы старшая из прихожанок подошла к свечнице с вопросом:
– Как Ваше имя?
Та сразу сообразила, что дело принимает для нее неожиданный оборот, но по своему обыкновению ответила грубым выпадом:
– Не твое дело!
А следом угрожающе заявила:
– Я вот сейчас пойду да нажалуюсь на обеих! Чтобы вас в наш храм больше не пускали!
– Хорошо! – ответила ей прихожанка. – Вместе и подойдем к батюшке.
Женщины дождались, пока священник даст приложиться к кресту всем верующим, и обратились к нему:
– Простите нас Христа ради, но в этот праздничный воскресный день мы вынуждены обратиться к Вам с жалобой на одну из свечниц.
И священник попросил их:
– Позовите ее сюда.
Какое-то время, очевидно, надеясь, что новые прихожанки уйдут, свечница игнорировала распоряжение священника. Но потом, нервно поглядывая в их сторону, все же подошла.
Перед глазами вышестоящего начальства эта служительница храма предстала в смиренном облике кроткой овечки. Но... видимо, никакие обстоятельства изменить ее натуру были не в силах.
– Батюшка! – сходу начала свечница. – Я настучала им по рукам, чтобы они в нашем храме больше не хозяйничали!
Она заговорила вкрадчиво, словно пытаясь оправдаться и одновременно выяснить для себя сложившуюся обстановку. Мгновенно освоившись, свечница продолжила тоном «праведницы»:
– А то, ишь, какие! Своими руками тянутся к просфоре, не спросясь у МЕНЯ!
Нападая на прихожанок, она все больше раздражалась:
– И что тогда станет, если каждый будет делать так?! – возмущенно заключила свечница.
Проявив усердие в поиске у священника поддержки своему поведению, она наконец замолчала, «смиренно» потупив долу свой взор.
Но одна из прихожанок молвила свечнице на ее обвинения:
– Это Вы сейчас, возле батюшки, такая «благочестивая». А у подсвечника и столика с запивкой ведете себя, как настоящая хулиганка.
И женщина рассказала священнику о происшедшем с ними, закончив словами, снова обращенными к свечнице:
– Своими действиями Вы гоните людей из храма.
Но та без церемоний тут же выдала в ответ:
– Я очень рада, что избавлюсь от тебя!
Тут на ее грубость возмутилась вторая женщина:
– Вы прогоняете из этого храма не только новых прихожан, но прежде всего новоначальных в вере! Едва они успевают подойти к подсвечнику...
– Вот и хорошо! – не сдавалась упорная в своей разрушительной «правоте» свечница. – Пусть не ходят!
Священник молчал, и она все более воодушевлялась, незаметно для себя показывая истинное лицо своей двуликой натуры. И в ответ на справедливые упреки верующих женщин под конец заявила:
– Мне такие прихожане, как ты (!) и ты (!), – не нужны!
Видя, что свечница неумолима, старшая из двух женщин с горечью заключила:
– Пятнадцать лет, как стала верующей и хожу в православную церковь. За это время бывала в разных храмах, много паломничала по святым местам... Но такое – вижу в своей жизни впервые!
Все это время священник молча наблюдал за происходящим. И свечница наконец заметила на себе его строгий взгляд.
Она тут же вновь приняла смиренный вид и с показной кротостью выдавила из себя, обращаясь к женщинам:
– Простите Христа ради...
Святое имя Господа она произнесла явно по привычке, и не думая извиняться. Лицо ее опять приняло выражение нескрываемой неприязни, и она уставилась на женщин, как бы говоря им: «Придете еще сюда – я вам тогда устрою!»
Но ей ответили:
– Господь простит...
Свечница развернулась, собираясь уходить, полагая, что инцидент уже исчерпан. Но священник остановил ее:
– А я Вас – не прощаю! – сурово молвил он и обратился к прихожанкам: – Изложите, пожалуйста, мне все на бумаге. После службы я соберу всех работниц храма для серьезного разговора.
Услышав это, свечница запротестовала:
– Я же попросила у них прощения! – возмутилась она.
Но он, не ответив на ее дерзость, удалился в алтарь.
Уже у выхода к женщинам подошел мужчина преклонного возраста, как видно, давний прихожанин этого храма.
– Правильно, – сказал он, – что вы сообщили о поведении этой «дамы» священнику.
Он немного помолчал и продолжил:
- Таких свечниц-хамелеонов, как эта Руфина, поганой метлой надо гнать из работниц храма! Чтобы они не плевали в души людям и не оскверняли дом Божий своим присутствием!
И следом добавил:
– Попробовала бы она в миру бить людей по рукам – ей в ответ на это надавали
бы тогда!
И как тут не согласиться с праведным гневом этого умудренного жизненным и духовным опытом человека.
Вот такая история. Грустная, но, к сожалению, правдивая.
Но я не просто так привел ее. Я хочу, чтобы мы обсудили: как бороться с подобными проявлениями хамства.
Что делать, если мы встречаемся с таким поведением у людей, несущих послушание в храме? Я хочу призвать вас не отходить в уголок, смиряясь, а пытаться бороться с этой ситуацией. Дело в том, что если вы, например, спокойно реагируете на такое поведение и не обращаете на него внимания, завтра в храм придет человек, который, может быть, впервые в храм пришел и для которого больших усилий стоило переступить порог церкви. И он, столкнувшись с таким поведением, может навсегда отойти от Церкви. Получается, что, не остановив хамоватого служителя, вы оказались соучастником его греха…
Как остановить подобное распущенное поведение в храме? Конечно, подойти к священнику и все рассказать. Уверяю, что священники радеют за свой храм, стараются, чтобы там был порядок и чтобы о храме было хорошее мнение. Порой встречаются особые батюшки, которые создают узкую, почти сектантскую обстановку в храме, и тут, конечно, ваши слова не будут услышаны. Но такое бывает, слава Богу, редко. Обычно священник оперативно отреагирует и проведет соответствующую воспитательную работу с хамоватым сотрудником.
Храм – это не дом священников и церковнослужителей, а наш общий дом. Строится храм, содержится на пожертвования людей. И беспокоиться о порядке в доме мы должны все вместе! Принимайте в этом активное и живое участие; пожалуйста.
