Христиане живут не в иллюзорном, «розовом» мире, а в мире, где полно боли, страданий и скорбей. И мы тем более должны занимать активную позицию в решении многих проблем нашего общества. Именно поэтому наш сегодняшний текст посвящен такой важной теме, как борьба с наркоманией.
Анастасия Коренькова
Саперное. Там, где спасают наркоманов
«Я – бывший наркоман, – представился новый знакомый, усаживая меня в свой автомобиль. – Имел проблемы с законом. И в тот раз оказался в наркологической клинике не потому, что хотел вылечиться: нужно было где-то «пересидеть». Но произошло неожиданное: в палату зашла православная девушка-волонтер. «Устал?» – «Устал». «Попробуем?» – «Ну давай…»»
Так Валера познакомился с известным петербургским священником, протоиереем Сергием Бельковым, и попал в возглавляемый им реабилитационный центр в поселке Саперное Ленобласти. Несмотря на то, что программа реабилитации рассчитана на один год, молодой человек пробыл там не три месяца, как бывало ранее в «частных лавочках», а четыре года. Выйдя оттуда уже совсем другим человеком, решил посвятить себя работе с наркозависимыми. И вот уже четыре года Валерий Клюка – сотрудник отдела по противодействию наркомании и алкоголизма Санкт-Петербургской митрополии, куратор реабилитационного центра, «правая рука» отца Сергия. Муж. Отец двоих детей.
«Единственный, кто может наиболее успешно замотивировать наркомана, это равный ему», – убежден он.
Успешно минуя пятничные пробки, мы едем в Саперное.
«Человека, у которого не работают такие понятия, как совесть, честь, долг перед родителями, невозможно замотивировать, – рассуждает мой собеседник. – Он живет одним часом: главное, чтобы был жив «барыга», чтобы у него можно было достать дозу и снова скрыться от реальности в наркотическом тумане. И поверить наркоман может только такому же, как он сам: если у кого-то получилось, то и я смогу».
Поэтому Валерий – первый, кто встречает наркозависимых в дневном стационаре, работающем на территории Александро-Невской лавры. Он консультирует, помогает пройти лечение и даже при необходимости решает проблемы с правоохранительными органами (например, для некоторых приговоренных к исправительным работам организуют прохождение этих работ на территории лавры). Ежедневно парни и девушки приходят на набережную Монастырки, где трудятся на различных послушаниях, а также посещают занятия с психологами, наркологами и священниками. Для них ставится одно категорическое условие – трезвость.
«Чаще всего наркозависимые приходят к нам не сами: их приводят доведенные до отчаяния родители, супруги, – продолжает Валерий. – Перепробовав кучу клиник и центров, которые делают на этом бизнес, и не получив никакого результата, люди от безысходности приходят к нам, услышав о нас в основном по «сарафанному радио».
Конечный успех на этом этапе зависит не столько от желания самого зависимого – никакой воли у него нет, – сколько от решимости матери, жены или мужа перестать потакать ему (или ей). Есть даже термин такой – «созависимый»: это близкий человек, чья жизнь тоже ломается от пагубного пристрастия другого. И его готовность побороться за любимого человека, даже в какой-то степени жесткость, играют здесь решающую роль. И уже потом, вернув наркозависимого в реальность, сняв «ломку», мы можем начать работать с ним. Немного придя в себя, зависимые соглашаются на дальнейшую реабилитацию».
Не могу не поинтересоваться у своего собеседника: приходят ли дети благополучных родителей?
«Да только такие в основном и приходят, – удивляет меня Валерий. – У нас мало юношей и девушек из неблагополучных семей. А вот семьи, где родители готовы ради своих чад в лепешку расшибиться, напротив, в зоне риска. «Халява» очень портит. От армии его «откосили», в институт устроили, все проблемы решили – и вот он в поисках новых ощущений решает, что в жизни нужно попробовать все. Покупает курительные смеси, пьет кофе с амфетамином и даже не считает, что он серьезно «попал»».
Мастера спорта, музыканты, банковские работники, школьные учителя,студенты – успешные и благополучные по внешним меркам люди попадаются на этот крючок, с которого практически невозможно соскочить. Карьере приходит конец, семье – тоже. Все это просто меркнет, перестает существовать.
«Мы работаем с ребятами от 18 до 35 лет, – продолжает рассказ мой собеседник. – С более взрослыми уже сложнее достичь положительного результата, хотя сегодня вы увидите нашу подопечную, которой 37 лет. К сожалению, среди женщин проблема наркомании не менее распространена: на них наркотики действуют даже разрушительнее. В короткий срок у них исчезает само понятие нравственности, и они часто зарабатывают на дозу, торгуя собой».
Занятия на территории Александро-Невской Лавры длятся несколько недель. В группе остаются только те, кто действительно хочет попробовать начать жизнь заново. Обычно таких чуть больше половины. Их начинают готовить к загородному реабилитационному центру, где им предстоит провести год. Без телевизора, сотового телефона, музыки, сигарет, родных. В послушаниях, молитве, исповеди, посте.
… Пока мы едем в Саперное, а это 85 км от Петербурга в Приозерском направлении, телефон Валеры не умолкает. Чья-то жена просит подсказать клинику: 55-летний муж «подсел» на снотворное и алкоголь. Мама одного из подопечных реабилитационного центра переживает, как чувствует себя сын, передали ли ему весточку из дома. Мачеха другого парня спрашивает: можно ли приехать на свидание с его девушкой? И мой новый знакомый терпеливо общается с каждым, поражая меня тем, что он в курсе жизненных перипетий всех реабилитантов.
Красноармейское
И вот наша первая остановка. Поселок Красноармейское на берегу живописнейшего озера, входящего в озерно-речную систему Вуокса. Прекрасные места! Здесь у православного реабилитационного центра 6 гектаров земли в собственности. Въезжаем на территорию, и первым нас встречает прекрасный строящийся храм с двумя приделами – в честь преподобного Арсения Коневского и Сретения Господня. Рядом – добротный двухэтажный корпус для братьев (именно так здесь предпочитают называть подопечных).
Братский корпус
Самих братьев нет: отправились собирать грибы в лес. Нас встречают только двое молодых людей, Михаил и Паша, которые остались дома «на хозяйстве». Парни уже прошли годичный курс реабилитации, но решили остаться здесь уже в качестве волонтеров. Один из них сын высокопоставленной мамы, занимавшей руководящую должность в следственных органах (впрочем, после пережитого она уже не смогла работать в коррумпированной системе, которая зачастую идет на сотрудничество с наркобизнесом). Второй прошел через психиатрическую больницу, которая виделась врачам как единственный выход. Мы застали их за вязанием веников для бани.
Осматриваем дом, где живут, трудятся и молятся парни. Сразу видно, что живут здесь мужчины: в кельях чисто, но по-спартански ничего лишнего. В холле тренажер, гантели, чей-то мотошлем, тут же на веревке – вяленая рыба. Валерий открывает даже холодильник: там все те же грибы – постный день. В большой комнате, где проходит воскресная школа, мое внимание привлекает висящая на стене «Заповедь недели»: «Верный в малом и во многом верный, а неверный в малом неверен и во многом». Эти знаменитые слова из Евангелия от Луки – девиз всех подопечных реабилитационного центра на текущую седмицу.
Келья подопечного реабилитационного центра
Упомянутая выше заповедь недели
Пока здесь, в Красноармейском, живут семь парней. Хотя и земли, и ресурсов – на семьдесят. Но дальнейшее развитие центра без поддержки государства или бизнес-сообщества проблематично, ведь подопечные не платят за свое проживание ни копейки. В отличие от коммерческих центров, для которых наркозависимые, скорее, источник прибыли, и результат никого не интересует, в православном проекте в буквальном смысле бьются за каждую жизнь. И оплачивают эту действительно колоссальную деятельность пожертвования прихожан и несколько благотворителей. Почему несколько человек могут то, чего не может целое государство? Пока вопрос из разряда риторических.
Храм с двумя приделами – в честь преподобного Арсения Коневского и Сретения Господня
Верхний придел – в высокой степени готовности
Нижний храм. Здесь будет купель для крещения в человеческий рост
Торфяное
Дальше мы едем в Торфяное. От Красноармейского всего 20 минут на машине. Здесь протоиерей Сергий Бельков и его помощники открыли первый в России женский православный реабилитационный центр. Сейчас в нем находятся семь молодых женщин.
«В процессе опыта мы поняли, что парни и девушки должны проходить восстановление в разных местах, – рассказывает по пути Валерий Клюка. – Ведь там, где начинаются отношения, заканчивается реабилитация. Но это не означает, что наши братья и сестры не видятся друг с другом: у них есть совместные послушания, ребята помогают девушкам по заготовке дров, принимают участие в строительстве. Девушки под руководством монахини Николаи обустраивают ландшафт в мужском центре, выполняют ту работу, где требуются именно женские руки».
Территория женского центра
Мы застаем сестер как раз за приготовлением ужина на большую компанию, ребята приехали оказать помощь сестрам. Нас угощают яблоками свежего урожая и приглашают в уютную гостиную с настоящим камином, где гостей ждет уже накрытый для чаепития стол: мятный, черный, зеленый – у девушек приготовлено все.
Приготовление ужина
Разговорились. Мне представили 26-летнюю Аню из Сибири, которая сейчас на правах старшей, более опытной, сестры присматривает за девочками. Симпатичное, хоть и немного грустное лицо. Рассказывает, что употребляла с 11 класса.
«Все банально: друзья предложили покурить марихуану. Мне казалось, что ничего страшного в этом нет: просто расслаблюсь, – рассказывает Аня. – И уж точно я не притронусь к шприцу. Но закончилось все ежедневным приемом героина. Почему это произошло? Не знаю. Может быть, так мы пытались заполнить какую-то пустоту в себе. Это здесь я поняла, что заполнить пустоту внутри может только Бог».
Ане было 14 лет, когда погиб папа. С мамой у девочки были доверительные отношения, и ей первой она призналась, что попала в беду. И вот тут надо отдать должное маме: она собрала вещи и повезла дочь в Петербург, в Александро-Невскую Лавру (и как она на другом конце страны узнала о православном реабилитационном центре?). Когда девчонку уже определили на год в Торфяное, мама продала квартиру в Кемеровской области и приехала в Северную столицу, чтобы быть рядом. Нашла работу. А Анечка пока не торопиться возвращаться в «большой мир»: хочет потрудиться здесь, помогая таким же девчонкам, какой была сама.
В кельях сестер
«Мной родители занимались с самого детства, – вступает в разговор 27-летняя Маша из Ленобласти. – Мама, боясь, что столкнусь в жизни с наркотиками, даже устроила меня работать в судебно-медицинскую экспертизу: я своими глазами видела, что каждый второй молодой умирает от наркотиков. Но это меня не остановило. Начала с «легкого допинга», как я это называла, – всего того, что продается в ночных клубах. На третьем курсе познакомилась с парнем, который начал подмешивать мне в кофе амфетамин, и это выяснилось только через два месяца. Так наркотики стали системой».
Сначала пагубная страсть не оказывала заметного влияния на жизнь девушки: школу она закончила успешно, и родители начали оплачивать ей учебу в университете. Но когда, будучи уже менеджером банка, Маша решилась на мошенничество и оказалась под следствием, все стало очевидно и… безнадежно, потому что после безуспешной реабилитации в наркологической клинике врачи только и могли посоветовать закрытую психиатрию, куда не было бы доступа прежним товарищам. Семья девчонки не была верующей, но опять же каким-то чудом вышла на отдел митрополии по работе с наркозависимыми. И вот уже четвертый месяц Маша проходит реабилитацию в Торфяном. Начинает жизнь с чистого листа.
«Теперь я уверена: успешная реабилитация возможна только в православном центре, – говорит мне Маша. – Ведь в обычном не только свободный доступ к наркотикам и «друзьям». Там ни слова не говорят о Боге. А ведь проблема не в самих наркотиках, – в головах людей. Здесь же все переворачивается. Вступив на путь, ведущий к Богу, человек не может вернуться к прежним страстям, чтобы не обидеть Его. Нельзя забывать и про Причастие, а ведь это – наимощнейшая поддержка для нас».
Пожалуй, история Маши – очевидное подтверждение слов о том, что расслабленная жизнь в условиях гиперопеки может в буквальном смысле погубить жизнь ребенка. Один только штрих: ее папа – владелец дискотеки в родном райцентре. Той самой, где Маша «побаловалась» в первый раз.
Братья помогают девушкам по хозяйству
У сестер есть свой огород...
... и маленькая ферма
Пожалуй, отдыхает здесь только этот товарищ Хотя и у него есть послушание – ловить мышей
… Попрощавшись с девушками (которые попросили, чтобы в статье были только самые лучшие отзывы о реабилитационном центре), мы покинули Торфяное и выехали в Саперное, где располагается самый крупный загородный центр по работе с наркозависимыми. По пути Валерий Клюка, чтобы добавить немного оптимизма в нашу грустную тему, рассказывает о семьях, которые создают между собой его бывшие подопечные. К счастью, встречается и такое.
Валерий Клюка с угощением от подопечных
Саперное
Название «Саперное» знакомо всем, кто занимается работой с наркозависимыми. Когда в 1996 году этот загородный центр начал работать на территории прихода Коневской иконы Божией Матери, он был, пожалуй, одним из пионеров в этом столь непростом деле. Многие руководители существующих в стране аналогичных учреждений – ученики протоиерея Сергия Белькова, возглавляющего отдел по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской митрополии. За эти 17 лет через отца Сергия прошли сотни людей, которые смогли создать нормальные семьи, родить детей, а, самое главное, не вовлечь в этот смертельный круг еще тысячи окружающих. И, как и тогда, батюшка – самый авторитетный и уважаемый человек для этих парней, на которых махнуло рукой общество, государство, а зачастую даже родители.
Храм Коневской иконы Божией Матери в Саперном
Территория реабилитационного центра
Мы приехали в Саперное уже вечером: братья, около 20 человек, ужинали вместе в трапезной. И нас усадили за стол, угостив ухой, овощами с собственного огорода, и даже арбузом.
Закончив, как и полагается, молитвой трапезу, ребята отправились на традиционный пятничный просмотр фильма (в этот вечер они остановились на документальной картине про православие в других странах). Ну а меня ведут на «экскурсию»: сначала, конечно, в храм. Здесь, у Коневской иконы Божией Матери, новички дают обет начать новую жизнь на совершенно других духовно-нравственных началах. Осмотрев храм, обходим сушилку, столярку, гараж, ферму, огород – вот таков здесь фронт работ для послушников. И это очень важно, ведь многие парни совсем не имеют трудового опыта. Здесь они могут получить необходимые навыки, чтобы потом найти работу.
«А знаете, какое самое необычное послушание? – спрашивают меня. – Это послушание… «няньки», – так мы в эти минуты называем дежурных. Мы выделяем одного человека, который находится с маленькими детьми нашего храма, чтобы дать возможность родителям спокойно помолиться на службе».
Вот так повезло здешним прихожанам!
Послушник на ферме
Ну а мне, конечно, хочется поговорить с подопечными отца Сергия. Знакомлюсь с двумя ровесниками – Сашей и Русланом, обоим по 32. У Саши – тонкое, интеллигентное лицо. При знакомстве выясняется, что он учился в театральном училище, где, увы, произошло знакомство не только с искусством, но и с наркотиками. Работал на радио, на телевидении, в газетах, занимался рекламой, музыкой. А параллельно, как здесь говорят, «употреблял». И сам не заметил, как оказался на самом дне. Ни прошлого, ни будущего – один кошмарный сон под названием «наркотическое опьянение». Но, видно, нашлись за Сашу молитвенники – а иначе как объяснишь его попадание сюда? Сейчас в Саперном парень несет послушание звонаря, «массовика-затейника» и очень хочет петь на клиросе.
Беседка, в которой мы разговаривали с ребятами
Зато уже поет на клиросе его товарищ Руслан. Впрочем, уже через месяц он планирует вернуться в Татарстан, где его ждет семья. Руслан рассказал свою историю: принимать наркотики начал еще в 15 лет. Уже к 19, наметив себе цель – доучиться в педагогическом вузе на учителя физкультуры, – попробовал побороть зависимость. Но путь к выздоровлению оказался очень долгий. Крестившись, парень начал ездить по монастырям: трудился, молился, приходил в себя, возвращался домой. Потом снова ломался. Через несколько лет объявил родным, что больше не будет ездить по обителям. Но из церковной ограды не ушел: старался посещать храм, воскресную школу, и именно знакомый священник, зная о проблеме, посоветовал реабилитационный центр. Причем категорично: «Только к отцу Сергию!» Руслан рискнул. И оказалось, что не прогадал. Теперь мечтает начать подобную работу у себя в регионе: там ничего подобного, как в нашей митрополии, нет.
Поблагодарив за откровенность моих новых знакомых и искренне надеясь, что у ребят все будет хорошо, все-таки не могу не думать: и у Саши, и у Руслана уже могли бы быть семьи, дети. Сколько лет упущено! Остается лишь уповать на Господа, который силой своей сделает возможным невозможное.
Напитавшись впечатлениями этого дня, наконец, иду на «аудиенцию» к отцу Сергию. И задаю очевидный вопрос, на который все-таки хочу получить ответ: почему Церковь взяла на себя такую непростую ношу, как помощь наркозависимым?
«Сейчас многие ругают Церковь за то, что она «лезет не в свое дело», – рассуждает батюшка. – А на самом деле она просто возвращает себе то место, которое всегда занимала в российском обществе. Все служение Церкви направлено на служение людям, и неважно, в какой форме: работа с детьми, инвалидами, наркозависимыми. Никакого героизма мы не ощущаем – просто несем данное послушание, помогаем наркозависимым. Причем делаем это без помощи государства, что, наверное, не совсем правильно».
Протоиерей Сергий Бельков
Спрашиваю: а знают ли отец Сергий и его помощники точное количество ребят, которым помогли за эти 17 лет?
«Первые годы мы не фиксировали фамилии своих подопечных, – отвечает священник. – Раньше считалось, что реабилитация должна быть анонимной. И только через лет пять мы начали записывать фамилии и адреса. Поэтому могу сказать так: более тысячи ребят через нас прошло. С одной стороны, цифра небольшая, – в коммерческом центре, где реабилитация длится 3-4 месяца, за год может пройти 500, но в ремиссию, выходят, допустим всего 5. А у нас за год проходят 30-35, и 80% из них не возвращаются к наркотикам. Поэтому смотреть надо на результат, а не на количество. Для нас самое главное, что эти ребята остались живы, создали семьи, родили детей (которых стараются уберечь от тех ошибок, которые сами совершили). А их близкие? Они ведь тоже «выпадают» из нормальной жизни: у них падает производительность труда, они постоянно болеют, ведь, как известно, все болезни от нервов. А когда ребята меняются – и родители меняются. И как это все посчитать? Это как круги на воде: камень бросил, и круги расходятся».
Рабочие моменты
Раз уж заговорили о родителях, не могу не поинтересоваться: является ли любовь в семье залогом того, что, повзрослев, ребенок не пристрастится к наркотикам?
«Иногда приходят родители: у нас такая любящая семья! А начинаешь разбираться, а любви-то там и нет, – говорит отец Сергий. – Ребенок может ходить на английский язык, фехтование и совершенно подавляться как личность. Протест в такой ситуации вполне естественен. Дальше: любовь – это не стремление как можно лучше одеть и отправить в престижную школу. Ребенка, прежде всего, нужно приобнять, потормошить, он никогда не должен в глазах родителя видеть гнев. Даже если гневаешься, не смотри ребенку в глаза. Дети иногда на всю жизнь запоминают, что мама или папа посмотрели на него с ненавистью. После этого слова о любви уже воспринимаются как ложь.
Но не только в семье ребенок должен получать любовь, – еще и в обществе, и в Церкви. А что он видит в нашем обществе? Грубость, равнодушие к своим проблемам. В церкви ребенок тоже любви не получает – просто потому, что он туда не ходит. И где школьник, подросток должен учиться любить?»
Именно поэтому одной из главных составляющих реабилитации в православном центре является внимание к каждому подопечному: человек должен «оттаять» в кругу единомышленников. А самое главное, он должен почувствовать любовь к нему Господа.
«Очень сложно объяснить людям неверующим, что самым главным в реабилитационном процессе является Бог, – продолжает отец Сергий. – Когда мы говорим о своих 80% успеха, это у многих вызывает скептические улыбки. И это естественно для людей, которые посвятили этому жизнь и никогда не видели таких результатов. И это было бы естественно для нас, если бы мы не обращались за помощью к Богу. Ведь в других центрах с наркозависимыми работают те же самые психологи, а, может быть, и более профессионально, но нет таких результатов. А все потому, что вера ощутимо помогает в выздоровлении».
В заключение говорим с батюшкой о «точках роста». Что необходимо для дальнейшего развития реабилитационного центра, ведь очевидно, что есть куда расти и развиваться?
«Нам очень не хватает социальной гостиницы для дневного стационара – места, где могли бы ночевать ребята из других регионов, да и из Ленобласти тоже, – говорит священник. – Ведь живет парень в Выборге или в Киришах, как он будет ездить на занятия в Александро-Невскую Лавру? К сожалению, на этом этапе мы сейчас теряем многих ребят. Гостиница пригодилась бы и петербуржцам, у которых, скажем употребляют наркотики родные или соседи по коммунальной квартире. Ведь днем он на занятиях у нас, а вечером возвращается в ту же среду – реабилитация становится малоэффективной.
Есть проблемы и на том этапе, когда наши подопечные покидают стены загородных реабилитационных центров. Остро стоит вопрос с работой. Мы планируем создавать предприятия, куда могли бы устраиваться наши реабилитанты. Но на это нужны начальные средства и люди, готовые этим заняться.
И еще один момент. В Петербурге у нас нет своего храма для совершения богослужений и духовного окормления и родителей, и самих ребят. Вернувшись в общество, бывший наркоман должен искать новых друзей, формировать новое социальное окружение. В приходском храме наши ребята могли бы знакомиться не только между собой, но и с обычными прихожанами: парнями, девушками, семьями. Видели бы перед собой пример, что в жизни можно прожить и без наркотиков… Года два назад было принято решение о выделении нам либо земли, либо старого невостребованного храма, но храма не нашлось, с землей бьемся второй год: не получили ни отказа, ни земли. Впрочем, если участок все-таки дадут, надо будет думать, как его застраивать, на какие деньги».
Хочется искренне пожелать, чтобы Господь послал эту помощь, ведь дело, которое делают в Лавре, Саперном, Красноармейском и Торфяном – действительно очень важное. Я бы даже сказала, стратегически важное. Пока статистика говорит нам о том, что наркодилеры побеждают, а коли так, то уже в обозримом будущем мы столкнемся с гигантскими проблемами. Кто будет строить общество? Кто будет рожать детей? Кто будет хранить веру? Никто, если сегодня мы честно не признаемся, что у нас серьезные проблемы. И не начнем их решать.
… Вернувшись в Петербург, читаю очередную новость: в квартире в моем районе задержали 26-летнего парня, при обыске у которого нашли 3,2 кг амфетамина. По данным оперативников, он снабжал наркотиком Кировский и Красносельский районы города. И такие новости, увы, я по долгу службы читаю каждый день. И вроде бы перестала им удивляться. Но теперь вспоминаю Аню, Машу, Сашу, Руслана. Все-таки как хорошо, что они живы! А сколько таких ребят не вернуть?
Отдел по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской митрополии. Санкт-Петербург, наб. реки Монастырки, д.1. Митрополичий корпус Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, кабинет №72. Телефоны: 8-911-741-41-02, (812) 274-69-68. www.sapernoe.ru
Анастасия Коренькова
Саперное. Там, где спасают наркоманов
«Я – бывший наркоман, – представился новый знакомый, усаживая меня в свой автомобиль. – Имел проблемы с законом. И в тот раз оказался в наркологической клинике не потому, что хотел вылечиться: нужно было где-то «пересидеть». Но произошло неожиданное: в палату зашла православная девушка-волонтер. «Устал?» – «Устал». «Попробуем?» – «Ну давай…»»
Так Валера познакомился с известным петербургским священником, протоиереем Сергием Бельковым, и попал в возглавляемый им реабилитационный центр в поселке Саперное Ленобласти. Несмотря на то, что программа реабилитации рассчитана на один год, молодой человек пробыл там не три месяца, как бывало ранее в «частных лавочках», а четыре года. Выйдя оттуда уже совсем другим человеком, решил посвятить себя работе с наркозависимыми. И вот уже четыре года Валерий Клюка – сотрудник отдела по противодействию наркомании и алкоголизма Санкт-Петербургской митрополии, куратор реабилитационного центра, «правая рука» отца Сергия. Муж. Отец двоих детей.
«Единственный, кто может наиболее успешно замотивировать наркомана, это равный ему», – убежден он.
Успешно минуя пятничные пробки, мы едем в Саперное.
«Человека, у которого не работают такие понятия, как совесть, честь, долг перед родителями, невозможно замотивировать, – рассуждает мой собеседник. – Он живет одним часом: главное, чтобы был жив «барыга», чтобы у него можно было достать дозу и снова скрыться от реальности в наркотическом тумане. И поверить наркоман может только такому же, как он сам: если у кого-то получилось, то и я смогу».
Поэтому Валерий – первый, кто встречает наркозависимых в дневном стационаре, работающем на территории Александро-Невской лавры. Он консультирует, помогает пройти лечение и даже при необходимости решает проблемы с правоохранительными органами (например, для некоторых приговоренных к исправительным работам организуют прохождение этих работ на территории лавры). Ежедневно парни и девушки приходят на набережную Монастырки, где трудятся на различных послушаниях, а также посещают занятия с психологами, наркологами и священниками. Для них ставится одно категорическое условие – трезвость.
«Чаще всего наркозависимые приходят к нам не сами: их приводят доведенные до отчаяния родители, супруги, – продолжает Валерий. – Перепробовав кучу клиник и центров, которые делают на этом бизнес, и не получив никакого результата, люди от безысходности приходят к нам, услышав о нас в основном по «сарафанному радио».
Конечный успех на этом этапе зависит не столько от желания самого зависимого – никакой воли у него нет, – сколько от решимости матери, жены или мужа перестать потакать ему (или ей). Есть даже термин такой – «созависимый»: это близкий человек, чья жизнь тоже ломается от пагубного пристрастия другого. И его готовность побороться за любимого человека, даже в какой-то степени жесткость, играют здесь решающую роль. И уже потом, вернув наркозависимого в реальность, сняв «ломку», мы можем начать работать с ним. Немного придя в себя, зависимые соглашаются на дальнейшую реабилитацию».
Не могу не поинтересоваться у своего собеседника: приходят ли дети благополучных родителей?
«Да только такие в основном и приходят, – удивляет меня Валерий. – У нас мало юношей и девушек из неблагополучных семей. А вот семьи, где родители готовы ради своих чад в лепешку расшибиться, напротив, в зоне риска. «Халява» очень портит. От армии его «откосили», в институт устроили, все проблемы решили – и вот он в поисках новых ощущений решает, что в жизни нужно попробовать все. Покупает курительные смеси, пьет кофе с амфетамином и даже не считает, что он серьезно «попал»».
Мастера спорта, музыканты, банковские работники, школьные учителя,студенты – успешные и благополучные по внешним меркам люди попадаются на этот крючок, с которого практически невозможно соскочить. Карьере приходит конец, семье – тоже. Все это просто меркнет, перестает существовать.
«Мы работаем с ребятами от 18 до 35 лет, – продолжает рассказ мой собеседник. – С более взрослыми уже сложнее достичь положительного результата, хотя сегодня вы увидите нашу подопечную, которой 37 лет. К сожалению, среди женщин проблема наркомании не менее распространена: на них наркотики действуют даже разрушительнее. В короткий срок у них исчезает само понятие нравственности, и они часто зарабатывают на дозу, торгуя собой».
Занятия на территории Александро-Невской Лавры длятся несколько недель. В группе остаются только те, кто действительно хочет попробовать начать жизнь заново. Обычно таких чуть больше половины. Их начинают готовить к загородному реабилитационному центру, где им предстоит провести год. Без телевизора, сотового телефона, музыки, сигарет, родных. В послушаниях, молитве, исповеди, посте.
… Пока мы едем в Саперное, а это 85 км от Петербурга в Приозерском направлении, телефон Валеры не умолкает. Чья-то жена просит подсказать клинику: 55-летний муж «подсел» на снотворное и алкоголь. Мама одного из подопечных реабилитационного центра переживает, как чувствует себя сын, передали ли ему весточку из дома. Мачеха другого парня спрашивает: можно ли приехать на свидание с его девушкой? И мой новый знакомый терпеливо общается с каждым, поражая меня тем, что он в курсе жизненных перипетий всех реабилитантов.
Красноармейское
И вот наша первая остановка. Поселок Красноармейское на берегу живописнейшего озера, входящего в озерно-речную систему Вуокса. Прекрасные места! Здесь у православного реабилитационного центра 6 гектаров земли в собственности. Въезжаем на территорию, и первым нас встречает прекрасный строящийся храм с двумя приделами – в честь преподобного Арсения Коневского и Сретения Господня. Рядом – добротный двухэтажный корпус для братьев (именно так здесь предпочитают называть подопечных).
Братский корпус
Самих братьев нет: отправились собирать грибы в лес. Нас встречают только двое молодых людей, Михаил и Паша, которые остались дома «на хозяйстве». Парни уже прошли годичный курс реабилитации, но решили остаться здесь уже в качестве волонтеров. Один из них сын высокопоставленной мамы, занимавшей руководящую должность в следственных органах (впрочем, после пережитого она уже не смогла работать в коррумпированной системе, которая зачастую идет на сотрудничество с наркобизнесом). Второй прошел через психиатрическую больницу, которая виделась врачам как единственный выход. Мы застали их за вязанием веников для бани.
Осматриваем дом, где живут, трудятся и молятся парни. Сразу видно, что живут здесь мужчины: в кельях чисто, но по-спартански ничего лишнего. В холле тренажер, гантели, чей-то мотошлем, тут же на веревке – вяленая рыба. Валерий открывает даже холодильник: там все те же грибы – постный день. В большой комнате, где проходит воскресная школа, мое внимание привлекает висящая на стене «Заповедь недели»: «Верный в малом и во многом верный, а неверный в малом неверен и во многом». Эти знаменитые слова из Евангелия от Луки – девиз всех подопечных реабилитационного центра на текущую седмицу.
Келья подопечного реабилитационного центра
Упомянутая выше заповедь недели
Пока здесь, в Красноармейском, живут семь парней. Хотя и земли, и ресурсов – на семьдесят. Но дальнейшее развитие центра без поддержки государства или бизнес-сообщества проблематично, ведь подопечные не платят за свое проживание ни копейки. В отличие от коммерческих центров, для которых наркозависимые, скорее, источник прибыли, и результат никого не интересует, в православном проекте в буквальном смысле бьются за каждую жизнь. И оплачивают эту действительно колоссальную деятельность пожертвования прихожан и несколько благотворителей. Почему несколько человек могут то, чего не может целое государство? Пока вопрос из разряда риторических.
Храм с двумя приделами – в честь преподобного Арсения Коневского и Сретения Господня
Верхний придел – в высокой степени готовности
Нижний храм. Здесь будет купель для крещения в человеческий рост
Торфяное
Дальше мы едем в Торфяное. От Красноармейского всего 20 минут на машине. Здесь протоиерей Сергий Бельков и его помощники открыли первый в России женский православный реабилитационный центр. Сейчас в нем находятся семь молодых женщин.
«В процессе опыта мы поняли, что парни и девушки должны проходить восстановление в разных местах, – рассказывает по пути Валерий Клюка. – Ведь там, где начинаются отношения, заканчивается реабилитация. Но это не означает, что наши братья и сестры не видятся друг с другом: у них есть совместные послушания, ребята помогают девушкам по заготовке дров, принимают участие в строительстве. Девушки под руководством монахини Николаи обустраивают ландшафт в мужском центре, выполняют ту работу, где требуются именно женские руки».
Территория женского центра
Мы застаем сестер как раз за приготовлением ужина на большую компанию, ребята приехали оказать помощь сестрам. Нас угощают яблоками свежего урожая и приглашают в уютную гостиную с настоящим камином, где гостей ждет уже накрытый для чаепития стол: мятный, черный, зеленый – у девушек приготовлено все.
Приготовление ужина
Разговорились. Мне представили 26-летнюю Аню из Сибири, которая сейчас на правах старшей, более опытной, сестры присматривает за девочками. Симпатичное, хоть и немного грустное лицо. Рассказывает, что употребляла с 11 класса.
«Все банально: друзья предложили покурить марихуану. Мне казалось, что ничего страшного в этом нет: просто расслаблюсь, – рассказывает Аня. – И уж точно я не притронусь к шприцу. Но закончилось все ежедневным приемом героина. Почему это произошло? Не знаю. Может быть, так мы пытались заполнить какую-то пустоту в себе. Это здесь я поняла, что заполнить пустоту внутри может только Бог».
Ане было 14 лет, когда погиб папа. С мамой у девочки были доверительные отношения, и ей первой она призналась, что попала в беду. И вот тут надо отдать должное маме: она собрала вещи и повезла дочь в Петербург, в Александро-Невскую Лавру (и как она на другом конце страны узнала о православном реабилитационном центре?). Когда девчонку уже определили на год в Торфяное, мама продала квартиру в Кемеровской области и приехала в Северную столицу, чтобы быть рядом. Нашла работу. А Анечка пока не торопиться возвращаться в «большой мир»: хочет потрудиться здесь, помогая таким же девчонкам, какой была сама.
В кельях сестер
«Мной родители занимались с самого детства, – вступает в разговор 27-летняя Маша из Ленобласти. – Мама, боясь, что столкнусь в жизни с наркотиками, даже устроила меня работать в судебно-медицинскую экспертизу: я своими глазами видела, что каждый второй молодой умирает от наркотиков. Но это меня не остановило. Начала с «легкого допинга», как я это называла, – всего того, что продается в ночных клубах. На третьем курсе познакомилась с парнем, который начал подмешивать мне в кофе амфетамин, и это выяснилось только через два месяца. Так наркотики стали системой».
Сначала пагубная страсть не оказывала заметного влияния на жизнь девушки: школу она закончила успешно, и родители начали оплачивать ей учебу в университете. Но когда, будучи уже менеджером банка, Маша решилась на мошенничество и оказалась под следствием, все стало очевидно и… безнадежно, потому что после безуспешной реабилитации в наркологической клинике врачи только и могли посоветовать закрытую психиатрию, куда не было бы доступа прежним товарищам. Семья девчонки не была верующей, но опять же каким-то чудом вышла на отдел митрополии по работе с наркозависимыми. И вот уже четвертый месяц Маша проходит реабилитацию в Торфяном. Начинает жизнь с чистого листа.
«Теперь я уверена: успешная реабилитация возможна только в православном центре, – говорит мне Маша. – Ведь в обычном не только свободный доступ к наркотикам и «друзьям». Там ни слова не говорят о Боге. А ведь проблема не в самих наркотиках, – в головах людей. Здесь же все переворачивается. Вступив на путь, ведущий к Богу, человек не может вернуться к прежним страстям, чтобы не обидеть Его. Нельзя забывать и про Причастие, а ведь это – наимощнейшая поддержка для нас».
Пожалуй, история Маши – очевидное подтверждение слов о том, что расслабленная жизнь в условиях гиперопеки может в буквальном смысле погубить жизнь ребенка. Один только штрих: ее папа – владелец дискотеки в родном райцентре. Той самой, где Маша «побаловалась» в первый раз.
Братья помогают девушкам по хозяйству
У сестер есть свой огород...
... и маленькая ферма
Пожалуй, отдыхает здесь только этот товарищ
Хотя и у него есть послушание – ловить мышей … Попрощавшись с девушками (которые попросили, чтобы в статье были только самые лучшие отзывы о реабилитационном центре), мы покинули Торфяное и выехали в Саперное, где располагается самый крупный загородный центр по работе с наркозависимыми. По пути Валерий Клюка, чтобы добавить немного оптимизма в нашу грустную тему, рассказывает о семьях, которые создают между собой его бывшие подопечные. К счастью, встречается и такое.
Валерий Клюка с угощением от подопечных
Саперное
Название «Саперное» знакомо всем, кто занимается работой с наркозависимыми. Когда в 1996 году этот загородный центр начал работать на территории прихода Коневской иконы Божией Матери, он был, пожалуй, одним из пионеров в этом столь непростом деле. Многие руководители существующих в стране аналогичных учреждений – ученики протоиерея Сергия Белькова, возглавляющего отдел по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской митрополии. За эти 17 лет через отца Сергия прошли сотни людей, которые смогли создать нормальные семьи, родить детей, а, самое главное, не вовлечь в этот смертельный круг еще тысячи окружающих. И, как и тогда, батюшка – самый авторитетный и уважаемый человек для этих парней, на которых махнуло рукой общество, государство, а зачастую даже родители.
Храм Коневской иконы Божией Матери в Саперном
Территория реабилитационного центра
Мы приехали в Саперное уже вечером: братья, около 20 человек, ужинали вместе в трапезной. И нас усадили за стол, угостив ухой, овощами с собственного огорода, и даже арбузом.
Закончив, как и полагается, молитвой трапезу, ребята отправились на традиционный пятничный просмотр фильма (в этот вечер они остановились на документальной картине про православие в других странах). Ну а меня ведут на «экскурсию»: сначала, конечно, в храм. Здесь, у Коневской иконы Божией Матери, новички дают обет начать новую жизнь на совершенно других духовно-нравственных началах. Осмотрев храм, обходим сушилку, столярку, гараж, ферму, огород – вот таков здесь фронт работ для послушников. И это очень важно, ведь многие парни совсем не имеют трудового опыта. Здесь они могут получить необходимые навыки, чтобы потом найти работу.
«А знаете, какое самое необычное послушание? – спрашивают меня. – Это послушание… «няньки», – так мы в эти минуты называем дежурных. Мы выделяем одного человека, который находится с маленькими детьми нашего храма, чтобы дать возможность родителям спокойно помолиться на службе».
Вот так повезло здешним прихожанам!
Послушник на ферме
Ну а мне, конечно, хочется поговорить с подопечными отца Сергия. Знакомлюсь с двумя ровесниками – Сашей и Русланом, обоим по 32. У Саши – тонкое, интеллигентное лицо. При знакомстве выясняется, что он учился в театральном училище, где, увы, произошло знакомство не только с искусством, но и с наркотиками. Работал на радио, на телевидении, в газетах, занимался рекламой, музыкой. А параллельно, как здесь говорят, «употреблял». И сам не заметил, как оказался на самом дне. Ни прошлого, ни будущего – один кошмарный сон под названием «наркотическое опьянение». Но, видно, нашлись за Сашу молитвенники – а иначе как объяснишь его попадание сюда? Сейчас в Саперном парень несет послушание звонаря, «массовика-затейника» и очень хочет петь на клиросе.
Беседка, в которой мы разговаривали с ребятами
Зато уже поет на клиросе его товарищ Руслан. Впрочем, уже через месяц он планирует вернуться в Татарстан, где его ждет семья. Руслан рассказал свою историю: принимать наркотики начал еще в 15 лет. Уже к 19, наметив себе цель – доучиться в педагогическом вузе на учителя физкультуры, – попробовал побороть зависимость. Но путь к выздоровлению оказался очень долгий. Крестившись, парень начал ездить по монастырям: трудился, молился, приходил в себя, возвращался домой. Потом снова ломался. Через несколько лет объявил родным, что больше не будет ездить по обителям. Но из церковной ограды не ушел: старался посещать храм, воскресную школу, и именно знакомый священник, зная о проблеме, посоветовал реабилитационный центр. Причем категорично: «Только к отцу Сергию!» Руслан рискнул. И оказалось, что не прогадал. Теперь мечтает начать подобную работу у себя в регионе: там ничего подобного, как в нашей митрополии, нет.
Поблагодарив за откровенность моих новых знакомых и искренне надеясь, что у ребят все будет хорошо, все-таки не могу не думать: и у Саши, и у Руслана уже могли бы быть семьи, дети. Сколько лет упущено! Остается лишь уповать на Господа, который силой своей сделает возможным невозможное.
Напитавшись впечатлениями этого дня, наконец, иду на «аудиенцию» к отцу Сергию. И задаю очевидный вопрос, на который все-таки хочу получить ответ: почему Церковь взяла на себя такую непростую ношу, как помощь наркозависимым?
«Сейчас многие ругают Церковь за то, что она «лезет не в свое дело», – рассуждает батюшка. – А на самом деле она просто возвращает себе то место, которое всегда занимала в российском обществе. Все служение Церкви направлено на служение людям, и неважно, в какой форме: работа с детьми, инвалидами, наркозависимыми. Никакого героизма мы не ощущаем – просто несем данное послушание, помогаем наркозависимым. Причем делаем это без помощи государства, что, наверное, не совсем правильно».
Протоиерей Сергий Бельков
Спрашиваю: а знают ли отец Сергий и его помощники точное количество ребят, которым помогли за эти 17 лет?
«Первые годы мы не фиксировали фамилии своих подопечных, – отвечает священник. – Раньше считалось, что реабилитация должна быть анонимной. И только через лет пять мы начали записывать фамилии и адреса. Поэтому могу сказать так: более тысячи ребят через нас прошло. С одной стороны, цифра небольшая, – в коммерческом центре, где реабилитация длится 3-4 месяца, за год может пройти 500, но в ремиссию, выходят, допустим всего 5. А у нас за год проходят 30-35, и 80% из них не возвращаются к наркотикам. Поэтому смотреть надо на результат, а не на количество. Для нас самое главное, что эти ребята остались живы, создали семьи, родили детей (которых стараются уберечь от тех ошибок, которые сами совершили). А их близкие? Они ведь тоже «выпадают» из нормальной жизни: у них падает производительность труда, они постоянно болеют, ведь, как известно, все болезни от нервов. А когда ребята меняются – и родители меняются. И как это все посчитать? Это как круги на воде: камень бросил, и круги расходятся».
Рабочие моменты
Раз уж заговорили о родителях, не могу не поинтересоваться: является ли любовь в семье залогом того, что, повзрослев, ребенок не пристрастится к наркотикам?
«Иногда приходят родители: у нас такая любящая семья! А начинаешь разбираться, а любви-то там и нет, – говорит отец Сергий. – Ребенок может ходить на английский язык, фехтование и совершенно подавляться как личность. Протест в такой ситуации вполне естественен. Дальше: любовь – это не стремление как можно лучше одеть и отправить в престижную школу. Ребенка, прежде всего, нужно приобнять, потормошить, он никогда не должен в глазах родителя видеть гнев. Даже если гневаешься, не смотри ребенку в глаза. Дети иногда на всю жизнь запоминают, что мама или папа посмотрели на него с ненавистью. После этого слова о любви уже воспринимаются как ложь.
Но не только в семье ребенок должен получать любовь, – еще и в обществе, и в Церкви. А что он видит в нашем обществе? Грубость, равнодушие к своим проблемам. В церкви ребенок тоже любви не получает – просто потому, что он туда не ходит. И где школьник, подросток должен учиться любить?»
Именно поэтому одной из главных составляющих реабилитации в православном центре является внимание к каждому подопечному: человек должен «оттаять» в кругу единомышленников. А самое главное, он должен почувствовать любовь к нему Господа.
«Очень сложно объяснить людям неверующим, что самым главным в реабилитационном процессе является Бог, – продолжает отец Сергий. – Когда мы говорим о своих 80% успеха, это у многих вызывает скептические улыбки. И это естественно для людей, которые посвятили этому жизнь и никогда не видели таких результатов. И это было бы естественно для нас, если бы мы не обращались за помощью к Богу. Ведь в других центрах с наркозависимыми работают те же самые психологи, а, может быть, и более профессионально, но нет таких результатов. А все потому, что вера ощутимо помогает в выздоровлении».
В заключение говорим с батюшкой о «точках роста». Что необходимо для дальнейшего развития реабилитационного центра, ведь очевидно, что есть куда расти и развиваться?
«Нам очень не хватает социальной гостиницы для дневного стационара – места, где могли бы ночевать ребята из других регионов, да и из Ленобласти тоже, – говорит священник. – Ведь живет парень в Выборге или в Киришах, как он будет ездить на занятия в Александро-Невскую Лавру? К сожалению, на этом этапе мы сейчас теряем многих ребят. Гостиница пригодилась бы и петербуржцам, у которых, скажем употребляют наркотики родные или соседи по коммунальной квартире. Ведь днем он на занятиях у нас, а вечером возвращается в ту же среду – реабилитация становится малоэффективной.
Есть проблемы и на том этапе, когда наши подопечные покидают стены загородных реабилитационных центров. Остро стоит вопрос с работой. Мы планируем создавать предприятия, куда могли бы устраиваться наши реабилитанты. Но на это нужны начальные средства и люди, готовые этим заняться.
И еще один момент. В Петербурге у нас нет своего храма для совершения богослужений и духовного окормления и родителей, и самих ребят. Вернувшись в общество, бывший наркоман должен искать новых друзей, формировать новое социальное окружение. В приходском храме наши ребята могли бы знакомиться не только между собой, но и с обычными прихожанами: парнями, девушками, семьями. Видели бы перед собой пример, что в жизни можно прожить и без наркотиков… Года два назад было принято решение о выделении нам либо земли, либо старого невостребованного храма, но храма не нашлось, с землей бьемся второй год: не получили ни отказа, ни земли. Впрочем, если участок все-таки дадут, надо будет думать, как его застраивать, на какие деньги».
Хочется искренне пожелать, чтобы Господь послал эту помощь, ведь дело, которое делают в Лавре, Саперном, Красноармейском и Торфяном – действительно очень важное. Я бы даже сказала, стратегически важное. Пока статистика говорит нам о том, что наркодилеры побеждают, а коли так, то уже в обозримом будущем мы столкнемся с гигантскими проблемами. Кто будет строить общество? Кто будет рожать детей? Кто будет хранить веру? Никто, если сегодня мы честно не признаемся, что у нас серьезные проблемы. И не начнем их решать.
***
… Вернувшись в Петербург, читаю очередную новость: в квартире в моем районе задержали 26-летнего парня, при обыске у которого нашли 3,2 кг амфетамина. По данным оперативников, он снабжал наркотиком Кировский и Красносельский районы города. И такие новости, увы, я по долгу службы читаю каждый день. И вроде бы перестала им удивляться. Но теперь вспоминаю Аню, Машу, Сашу, Руслана. Все-таки как хорошо, что они живы! А сколько таких ребят не вернуть?
Отдел по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской митрополии. Санкт-Петербург, наб. реки Монастырки, д.1. Митрополичий корпус Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, кабинет №72. Телефоны: 8-911-741-41-02, (812) 274-69-68. www.sapernoe.ru
