Способны ли Ангелы к творческой деятельности?

I.​

К сожалению, в наше время нередко приходится сталкиваться с искажениями Православного вероучения, причём, увы, такие случаи встречаются не только среди невоцерковленных христиан. Как ни печально, но ошибки заявляют о себе даже со страниц специальных пособий, рекомендованных в качестве учебников. Не последнее место в перечне заблуждений принадлежит и некоторым положениям об Ангелах.

Наделены ли Небесные духи творческой силой? Являются ли они по характеру своего служения «всего лишь» исполнителями Божественных предначертаний, или же обладают способностью исполнять высочайшие повеления не механически, а импровизируя, творчески? Свойственна ли Ангелам хоть какая-то степень внутренней свободы, готовы ли, да и вправе ли они проявлять в своей деятельности предприимчивость и инициативу, или всегда и везде действуют строго в рамках детально, вплоть до мельчайших подробностей, отданных им указаний Мировладыки? Имеют ли Ангелы поле для реализации собственных решений, либо за них всё без исключения решает Господь? — Вот лишь некоторый перечень вопросов, которые вызывают у верующих недоумение и которые будут рассмотрены в настоящей статье.

Известно, что Ангелы суть бестелесные духи, быстролетные, могущественные, наделенные разумом и свободною волей; все они бессмертны и святы по благодати; никогда не грешат, не идут против Бога, не совершают злых дел, а стремятся исключительно к добру; различаются между собою иерархическими степенями или чинами, а также направлениями деятельности. Главными аспектами ангельской жизни являются славословие Бога и служение Ему в качестве орудий Домостроительства.

II.​

Мнение о том, что Небесные духи не занимаются творчеством, основано, главным образом, на двух постулатах:

Первый, как это ни кажется странным, гласит: ангелы не способны на творчество ввиду отсутствия у них грубых вещественных тел.

Второй зиждется на своеобразно интерпретированном положении о том, что Ангелы — служебные духи: «Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?» (Евр.1:14). А если они «служебные», то им свойственно слушаться и исполнять, но не решать; где нет самостоятельных решений, там нет и не может быть личного творчества.

«Некоторые из святых Отцов, — сообщается в данной связи в популярном учебнике по Православному Догматическому Богословию, — видели преимущество человека пред ангелами в том, что в отличие от ангелов, существ по природе простых, человек обладает сложной природой. Он сопрягает в себе два мира: чувственный и сверхчувственный, поэтому именно от человека, от его свободной воли зависят конечные судьбы мира. Именно телесностью обусловлены творческие способности человека. Святитель Григорий Палама пишет, что дух, соединенный с телом, обладает живительной силой, которой он одушевляет тело и управляет им. Это та способность, которой нет у ангелов, духов бестелесных. Иными совами, ангел как чистый дух не имеет творческой силы, т. к. не соединен с материальным телом» [1, с. 184].

Но так ли это? Ведь и у Бога тоже нет тела; Он, как известно, — Простой, Чистейший и Всесовершеннейший Дух. Однако именно Бог есть Творец и Создатель в исключительном, точном, всецелом значении слова. Судите сами:

— только Бог обладает нетварной (не сотворенной) творческой силой, энергией;
— только Бог может творить всё, что хочет, по каким хочет законам и «из ничего»;
— только Бог может творить абсолютно безукоризненно;
— только Бог заранее и досконально знает к чему приведёт каждое Его творческое действие;
— только Бог может творить независимо ни от кого и ни от чего;
— только Бог, производя и творя, Сам не претерпевает от этого делания ни малейших изменений;
— только Бог в силах охватывать простым единым действием как наималейшую часть сотворенного, так и все творение вкупе.

Отсюда, как минимум, следует, что творческая способность как таковая обусловливается не наличием тела, а чем-то иным.

Но чем? — Из учения Церкви известно, что свойства существа Божия, обнаруживаемые в Его духовных действованиях, сводятся к свойствам ума, воли и «чувств» (всеблаженство, любовь). Собственно, эти Божественные свойства и были проявлены при творении мира. Так, мотивом приведения тварей в бытие было предвечное желание Божие приобщить создаваемые существа к благу, блаженству: «благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его» (Пс. 144:9); о проявлении ума говорится, что Бог «...сотворил небеса премудро» (Пс. 135:5); а о воле — что Он «...творит все, что хочет» (Пс. 113:11).

Стало быть, творческая энергия человека, по аналогии с Тем, Кто его создал по Своему образу и подобию, проистекает не из телесных начал, а связана с проявлением разумной, волевой и чувствующей сфер души; таким образом, и в процессе человеческого творчества в первую очередь реализуются формы именно «личностного», а не «вещественно-телесного» образа бытия.

Следовательно, «автором» и «руководителем» этого процесса является не тело, а душа; телесные же органы служат лишь инструментами души. Ведь не сама по себе рука живописца правит, как должно, карандашом и художественной кистью, прописывает линии, смешивает и накладывает краски на холст; и не сами собой руки ваятеля формируют скульптуру; не сама по себе рука стихотворца выводит поэтические строфы; не сама собой движется рука сочинителя музыки, отображая на бумаге нотную композицию; не сама по себе рука зодчего вычерчивает контуры будущих строений...

Ангелы, также как и люди, являются богоподобными личностями; ведь и они обладают комплексом личностных особенностей: умом, волей, памятью, сознанием, самосознанием, нравственным чувством, умением общаться и любить. Стало быть, личностные характеристики Ангелов в чём-то похожи на личностные характеристики людей. Однако при этом мера совершенства бесплотных чинов значительно выше, чем мера совершенства грешных людей.

Творчество — это процесс или деятельность, порождающая нечто качественно новое, в том числе на уровне представлений, образов, мыслей, идей. Отсюда и сродство термина «творчество» с глаголом «творить». В отличие от самобытного и неизменяемого Бога становление, совершенствование и преображение сотворенных существ во многом обязано именно творческой деятельности, в рамках которой осуществляется раскрытие и развитие тех богоподобных задатков, которые вложены в естество Триединым Творцом, а также «талантов», даруемых Богом по благости каждому лично. И здесь очень важно не уподобиться тому нерадивому рабу, который, убоявшись, пошел и скрыл талант свой в земле (Мф. 25:25), а после услышал: «лукавый раб и ленивый!» (Мф. 25:26).

Ангелы — духи изменяемые, и они, несмотря на то, что были созданы совершенными, также как люди нуждаются в дальнейшем совершенствовании (ибо бесконечно совершенен только Господь). Например, в Книге Иова говорится, что Бог «и в ангелах Своих усматривает недостатки» (Иов. 4:18).

Но в чём же состоит совершенствование ангелов? Очевидно, что совершенствование небожителей, как нравственных личностей, состоит в уподоблении Богу и единении с Ним. А уподобление Богу предполагает подражание Ему: «будьте совершенны как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48).

Известно, что совершенства Божьи открываются тварям из дел Его Творения и Промысла, ибо Бог явлен миру прежде всего как его Творец и Промыслитель: «...невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20); «И подлинно: спроси у скота, и научит тебя, у птицы небесной, и возвестит тебе; или побеседуй с землею, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские. Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие?» (Иов. 12:7-10).

(ср.: святитель Григорий Палама: «Но откуда эта благая и божественная воля или, иначе говоря, — благость, простота и беспредельность, и вообще все, что Дамасский богослов назвал сопутствующим божественной природе? Откуда все таковое для нас сделалось постижимым? От творений» [2, с. 180]).

Как создание мира немыслимо без проявления творческих энергий, так преисполнен творческих проявлений и предначертанный Богом от вечности Промысл. Поэтому промыслительные Божественные действия нередко обозначаются в Писании и в сочинениях Отцов и Учителей нашей Церкви при посредстве глагола «творить»: «Господь творит правду и суд всем обиженным» (Пс. 102:6).

Изложенное означает, что уподобление Богу творений, в том числе Ангелов, подразумевает наряду с прочим, во-первых, не отсутствие, а наличие в них творческих способностей и, во-вторых, постепенное благодатное раскрытие и развитие творческих сил.

Для противников учения об Ангелах как о творческих личностях сказанное может показаться неправдоподобным. И напрасно. Едва ли кто из означенных мыслителей решится возражать против того, что для уподобления Богу как Богу-Любви, Богу-Добру, Милосердному, Праведному и Святому недостаточно одного только теоретического знания о том, каков Он; недостаточно только лишь знать, что Он есть Любовь и Добро, Милосерден, Праведен, Свят. Всякому христолюбцу понятно: для уподобления Богу и обожения необходимо ещё и личностное преображение, необходимо действенное устремление к тому, чтобы самому становиться любящим, добрым, милосердным, праведным, святым. Собственно, этот процесс (осуществляемый под оком и при посредстве Владыки владык) и называется богоуподоблением.

Против наличия у Ангелов перечисленных черт — любви, милосердия, праведности, святости — и значит, против подобия ангельских ликов Триединому Богу по этим категориям не возражают, пожалуй, даже и самые толстокожие, грубые оппозиционеры. Но почему-то когда речь заходит об уподоблении небожителей по такой категории, как «творческая энергия», противятся: здесь, мол, достаточно и теоретических знаний; а способность к творческой деятельности — далеко не главная богоподобная черта; Ангелам-де она ни к чему; зачем им творчество, творческий опыт? ведь они всего лишь служебные духи, а служебным созданиям свойственно подчиняться, но не решать; а где нет самостоятельных решений, там нет и не может быть инициативы и творчества; да и вообще, чем меньше творчества, тем меньше ошибок и выше послушание.

Для того, чтобы парировать это соображение, укажем на три важных довода:

— Хотя Ангелы и являются «служебными духами», это не исключает наличия у них свободы произволения. «Ангел есть природа разумная и мыслящая и обладающая свободной волей» [3, с. 188], — пишет преподобный Иоанн Дамаскин.

Под именем же ангельской воли, тем более «свободной», мы должны понимать не что иное, как способность действовать по мотивам внутреннего происхождения, по тем мотивам, которые определяются в сознании в форме личных хотений. Там, где нет личного желания, нет и воли. Другое дело, что тогда как в сознании человеческой личности желания часто противоречат Божественному благоволению, хотения Ангелов, знающих в чём состоит это благоволение значительно лучше людей, и утвержденных в Правде и Любви, хотение всегда устремлено в сторону Добра и никогда — в сторону зла.

О том, что Ангелы, даже и подчинив свою волю воле Творца, не утратили способность к формированию собственных желаний, можно узнать из Писания, в частности из фрагмента, где говорится, что Ангелы желают проникнуть в тайну Искупления (1Пет. 1:12).

Заметим, что если бы желания Ангелов противоречили Божественной воле, это бы означало, что они грешат в помышлении, что на самом деле не так. Поскольку же хотения Ангелов никогда не противоречат нормам добра, постольку нет оснований считать, будто Бог никогда не дает им возможность реализовывать хотя бы какие-то их собственные волеизъявления (полагаем, что наилучшие). При этом Бог, разумеется, содействует своим верным служителям всесильною благодатью.

Имея хотения и не лишенные возможности и права решать, Ангелы обнаруживают и свои личные решения. Вот, например, что об этом пишет тот же Иоанн Дамаскин: «Ангелы — вторые мыслящие светы, имеющие просвещение от первого и безначального Света; не нуждающиеся в языке и слухе, но без произносимого слова сообщающие друг другу собственные мысли и решения» [3, с. 188].

— Всё, что приведено в бытие, существует и будет существовать благодаря именно Творческой деятельности Творца. Поэтому сравнение творчества с чем-то второстепенным и априори необязательным для богоподобия, как минимум странно. Если бы творческая деятельность личностных созданий была недостойна и противна Божественному пониманию, для чего тогда Бог наделил этой способностью «венец видимого творения» — человека (против способности которого к творчеству не возражает никто)?

— В Предании Церкви (как мы отметили выше) Ангелы именуются «вторыми светами», «отблесками Первого Света». Это значит, что все они отображают собой сияние Славы Божества. А Слава Господня (не в последнюю очередь) обнаруживается перед созданиями именно в Творческой деятельности Отца и Сына и Святого Духа: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его возвещает твердь» (Пс. 18:2); «Достоин Ты, Господи, принять славу и честь и силу, ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр. 4:11).

Соответственно сказанному видим, что достойное деятельное отображение Ангелами Славы Творца Вседержителя предполагает, по аналогии с Богом, чью Славу они отражают, не неспособность их к творческой жизни, а, наоборот, — полноценную плодотворную добротворческую жизнь.

Не лишне отметить, что нередко Святые Отцы употребляют именование «изобретатель» даже и к сатане, называя его изобретателем греха, заблуждения, коварства и лжи (ср.: святитель Григорий Палама: «Некогда изобретатель заблуждения, оторвав от Бога человеческий род, возвещал эллинским языком, что много богов...» [2, с. 298]).

Но изобретательство — творчество. Изобрести, — подсказывает Большой толковый словарь русского языка,— значит, «творчески работая, создать что-либо новое, прежде неизвестное» [4, с.384].

Нет сомнений: способность диавола к изобретательству, и, следовательно, к творчеству, не явилась результатом его отпадения от Бога. Этой способностью он обладал и до богоотступничества, а иначе он был бы не в состоянии изобрести и сотворить зло. Соответственно, творческая энергия не явилась в отпадшем деннице как следствие произвола. Эта способность была ему присуща изначально, как сущностное свойство, как Божественный дар. Бог наделил его этим сущностным свойством не для того, чтобы затем оно самоустранилось (ибо исчезновение хотя бы одного сущностного свойства означило бы изменение самой ангельской сущности; ангел попросту перестал бы быть ангелом), а для того, чтобы оно было правильно раскрыто и реализовано. Поэтому считаем, что если бы денница не пал, его творческая сила не только не обнулилась бы, но и развилась бы, и утвердилась бы в добре.

Наконец, преподобный Исаак Сирин прямо называет злых, падших духов «творцами». «...Сынам тьмы, — пишет он, — невозможно приближаться к свету. Но святые Ангелы обладают тем, что могут приводить в движение и просвещать помыслы, тогда как демоны суть властители и творцы ложных мыслей — исчадий тьмы, потому что от светоносных приемлется свет, а от потемненных — тьма» [5, с. 102].

А если даже за лукавыми и свирепыми демонами, которые обезобразили, изуродовали в себе богоподобные черты, признаётся способность творить (зло), то как можно отрицать способность Ангелов Божиих к творению (дел любви и добра)?

(Ср.: архимандрит Рафаил (Карелин): у Ангелов «существует творческая сила, превосходящая творческую силу людей... У них есть свободная воля, но она управляется любовью, и поэтому после испытания Ангелов оставшиеся верными Богу пребывают в благодати как уже определившие себя» [6, с.322-323]).

III.​

Итак, в чём же состоит творчество Ангелов? — Поскольку предметом их деятельности является служение Богу, а целью — богоуподобление и единение с Ним, постольку уместно утверждать, что творчество праведных духов может осуществляться в поиске и выборе наилучших путей уподобления и угождения Творцу.

«Ведь святые порядки небесных существ, — пишет Дионисий Ареопагит, — в причастности богоначальному преподанию превышают и только сущее, и бессловесно живое, и соответствующее нам разумное. Ибо стремясь умственно вылепить себя по образцу Бога, надмирно взирая на подобие Богоначалия и с Ним сообразовывая образ своего разума, они поистине полнее приобщены Ему как ближайшие и вечно простирающиеся, насколько это допустимо, к вершине в усердии божественной и неколебимой любви...» [7, с. 57-58].

Примечательно, что деятельность Ангелов обозначается у Дионисия Ареопагита при помощи тех же понятий, которые обыкновенно применяются для обозначения творчества людей.

«Таким образом, цель иерархии, — пишет он в произведении «О небесной иерархии», — уподобление по мере возможности Богу и соединение с Ним, Его имея наставником во всяком священном художестве и действии, неуклонно взирая на Его божественнейшее благолепие и становясь, насколько хватает сил, Его оттиском и делая участников своих хороводов божественными подобиями, прозрачнейшими незагрязненными зеркалами, приемлющими луч Светоначалия и Богоначалия, священно наполняемыми даруемым светом и затем обильно в других им воссиявающими, по законам Богоначалия» [7, с. 52].

Кроме того, Дионисий замечает за небесными духами такие особенности, как «предприимчивость» [7, с. 113], «способность основывать, созидать и завершать» [7, с. 115], «животворность» [7, с. 116], «совершенствующую силу» [7, с. 117], «способность расширять умственные борозды для приятия небесных плодотворных дождей» [7, c. 118].

«Ангелы света, — сообщается в Пространном Православном Катихизисе епископа Александра (Семенова Тян-Шанского), — не могут творить зла; они всецело определены к добру и ему служат, но вполне свободно, сами избирая наилучшие пути к осуществлению воли Божией» [8, с. 30].

По указанию святителя Мефодия Патарского, в то время как Бог осуществляет всеобъемлющий Промысл, Ангелы, при Его содействии и под Его контролем, промышляют о частных вещах: «Бог сотворил Ангелов для промышления о вещах, сотворенных Им, так что Богу принадлежит всеобъемлющее и общее промышление обо всем, а промышление о частях — Ангелам, к ним преставленным» [9, с. 177].

Для того, чтобы внести дополнительную ясность в вопрос, «как сообразуется положение о творчестве Ангелов с положением о просвещении их Богом и подчинении Ему?», уместно воспользоваться замечанием преподобного Максима Исповедника, связанного с толкованием библейской сцены явления Ангела Гедеону: «Ибо если уму посылается духовная мысль и ум оказывается созвучным с этим ведением посредством приращения делания, то не покидает этого ведения» [10, с. 132].

Получается, что действия Ангелов находятся в соответствии Божественной воле, однако не потому, что их свобода в устремлении к Добру заблокирована или обнулена, а потому, что их устремления созвучны произволению Творца (допускающего, контролирующего и направляющего «приращение делания»).

Стало быть, творческая деятельность Ангелов должна пониматься следующим образом: Бог освящает, просвещает и направляет небесные умы, однако не парализует свободу их мысли и произволения, предоставляя возможность и право самостоятельно действовать в области той зоны деятельности, которую Сам же и определяет для них как Благой и Премудрый Творец, и в той, разумеется, мере, какую считает наиболее уместной.

Кажется, именно это хотел подчеркнуть преподобный Нил Синайский, объясняя, почему Ангелам не предоставлено кормило священства. Вот его слова: «...По Божию промышлению кормило священства не вручается ни одному из бесплотных Ангелов, чтобы, будучи безгрешными, не стали они поступать строго и немедленно предавать смерти всякого падающего человека» [11, с. 65-66].

Об Божественно-Ангельской синергии — инициаторской деятельности небожителей, с одной стороны, и Божественной помощи о контроля, с другой, — говорит и повествование из жизнеописания святого Андрея: «Святой Андрей, Христа ради юродивый, бывши однажды в Царьграде на торжище, встретил инока, вокруг шеи которого обвился страшный змий. Инок этот был человек, многими добродетелями украшенный, но, к несчастью, сребролюбив и скуп. Отшедши от него на несколько шагов, Андрей был удивлен, заметив, что над головой инока на воздухе были начертаны слова: “Змий сребролюбия — корень всякому беззаконию”. Но еще более удивился, когда, оглянувшись назад, увидел Ангела и беса, спорящих за душу инока. Диавол доказывал, что монах, как сребролюбец и потому идолослужитель, принадлежит ему, а Ангел, указывая на многие добродетели старца, утверждал, что он достоин милости Божией. Продолжительный спор их был решен свыше. Голос с Неба сказал Ангелу: “Ты не имеешь части в нем, ибо только милостивые получают от Меня прощение и наследуют обители небесные”. После сего Ангел тотчас оставил инока» [12, с. 6].

Если мы обратимся к фрагменту 102-го псалма — «Благословите Господа, [все] Ангелы Его, крепкие силою, исполняющие слово Его, повинуясь гласу слова Его» (Пс. 102:20), то обнаружим, что использованное в данном месте «Синодального перевода» русское слово «исполняющие», в «Церковно-славянском» варианте имеет эквивалентом: «творящии» (по-гречески - «ποιοῦντες»). В другом же стихе этого Псалма, при помощи аналогичного термина, как о творящем говорится о Боге: «Господь творит правду и суд всем обиженным» (Пс. 102:6). В «Церковно-славянском» переводе в этом пассаже использован термин «творяй», а в греческом — «ποιῶν», — от глагола «ποιέω» — «делать», «производить», «совершать», «строить», «творить». По аналогичности терминов, описывающих в едином контексте деятельность Бога, с одной стороны, и деятельность ангелов, с другой стороны, можно судить и об аналогичности отмеченных этими терминами родов деятельности. Если так, получается, что и Бог, и Его Ангелы действуют творчески, «творя».

Для большей наглядности вооружимся примером, заимствованным из Книги пророка Даниила, в котором говорится о «состязании» Ангелов — покровителей персидского и иудейского народов. Исходя из данного отрывка, хорошо видно: Ангелы не только не лишены определенной степени свободы в принятии решений, не только не лишены возможности преобразовывать действительность по собственной инициативе, но и готовы, при поисках и отстаивании кажущихся им наиболее оптимальными альтернатив, к благочестивым междуусобным препирательствам и спорам:

«И сказал он (Ангел — А. Л.) мне: “Даниил, муж желаний! вникни в слова, которые я скажу тебе” ...”не бойся, Даниил; с первого дня, как ты расположил сердце твое, чтобы достигнуть разумения и смирить тебя пред Богом твоим, слова твои услышаны, и я пришел бы по словам твоим. Но князь (зд.: Ангел — А. Л.) царства Персидского стоял против меня двадцать один день; но вот, Михаил, один из первых князей (Ангелов — А. Л.), пришел помочь мне, и я остался там при царях Персидских. А теперь, я пришел возвестить тебе, что будет с народом твоим в последние времена” ...Но вот, некто, по виду похожий на сынов человеческих, коснулся уст моих... И он сказал: знаешь ли, для чего я пришел к тебе? Теперь я возвращусь, чтобы бороться с князем Персидским; а когда я выйду, то вот, придет князь Греции. Впрочем я возвещу тебе, что начертано в истинном писании; и нет никого, кто поддерживал бы меня в том, кроме Михаила, князя вашего» (Дан.10:11-21).

«Божеству угодно, — комментирует данный отрывок преподобный Ефрем Сирин, — чтобы и препирались между собой Ангелы с любовью. Так, один из Ангелов препирался о том, чтобы народ Иудейский оставался в рабстве, которое возлюбили Иудеи. А других два Ангела старались об изведении Иудеев из плена, к чему побуждала их молитва Даниила. Или те же слова могут иметь и такой смысл: по смешении языков при столпотворении каждому народу был дан Ангел, чтобы стать предстоятелем и князем его. Так был дан Ангел и народу Еврейскому, а предстоятельство в нем поручено Ангелу Михаилу. Когда же Иудеи были пленниками в Вавилоне и протекли семьдесят лет плена — время, определенное по суду Божию, тогда Даниил молился Богу об освобождении и возвращении народа своего, ибо до исполнения семидесяти лет пророк не молился об освобождении народа. Но исшествию Иудеев из Вавилона препятствовал и противился Гавриилу и Михаилу князь, то есть Ангел народа Персидского. Препятствовал же, во-первых, потому, что скорбел о состоянии неверного Персидского народа и утешался зрением народа, хранящего закон Израильский, а также зрением пророков и святых Иудеев. Во-вторых, он надеялся, что если Иудеи останутся в Вавилоне и не выйдут оттуда, то добродетелями своими исправят, может быть, и народ Персидский, и приведут его к богобоязненности. Достаточным же предлогом для такой надежды служили Даниил и три его товарища, как засвидетельствовали и сами Вавилоняне, когда воскликнули: несть Бога другаго, кроме Бога Седраха, Мисаха и Авденаго (Дан. 3:96). Так взывали они, когда увидели чудо в печи горящей и во рве львином, в котором был Даниил» [13, т. 3, с. 382].

IV.​

В продолжение темы возвратимся к представленной в начале работы цитате из «Православного Догматического Богословия», где проводится смущающая верующих мысль о превосходстве человека над ангелами в отношении возможности осуществления творческой деятельности и напрочь отвергается положение о допустимости ангельского творчества ввиду отсутствия у них грубых вещественных тел.

Не секрет, что в связи с отсутствием у Ангелов собственных тел их творческая деятельность лишена многого того, что характерно для творчества людей. Но ведь с другой стороны, будучи бестелесными, Ангелы и избавлены от много того, от чего несвободен современный человек.

— Они, например, независимы от телесных потребностей: от нужды в пище, одежде, материальных жилищах; у них нет необходимости тратить время и силы на зарабатывание денежных средств.

— Они не связаны родовыми или клановыми обязательствами (которые нередко обязывают грешного человека к тому, чего он не хочет, и препятствуют исполнять то, что он желал бы реализовать).

— Они созерцают окружающий их видимый и невидимый мир не через призму телесных очей и ушей, органов обоняния, осязания и т. п., а духовно.

«Сила ангельская, — пишет по данному поводу святитель Григорий Нисский, — по сравнению с нашею, кажется, имеет весьма много преимуществ, потому что, не отягощаемая никакою чувственностью, она стремится к горнему чистою и неприкровенною силою ведения» [цит. по: 14, с. 315].

— Ангелы не подвержены плотским страстям, обезображивающим нравственный стержень и препятствующим восхождению по лествице духовных совершенств.

— Ангелы не подвергаются телесным заболеваниям, отнимающим у человека время и силы; не имеют и не могут иметь телесных увечий; не увядают от старости.

— Кроме того, Ангелы иначе, чем люди, обусловлены пространством и временем, и способны молниеносно оказываться там, куда их направляет Господь.

Все это позволяет им лучше сосредотачиваться на главном.

Опять же, даже и будучи бестелесными, Ангелы, вопреки мнению ряда людей, не только не неспособны вносить перемены в объекты, состоящие из грубого вещества, но и активно в этом участвуют. Боле того, если единоличное творчество человека, как правило, ограничивается локальным кругом воздействия на предметы материального мира, объектами действий Ангелов Света нередко бывают огромные пространства, стихии, ветра.

Положим, Ангел поставил преграду пожигающему действию огня и спас трех отроков в вавилонской печи (Дан. 19:28); Ангел освободил из темницы апостолов, причем так, что темничные стражи ничего не заметили, а двери, в итоге, оказались закрытыми (Деян. 5:18-23); Ангел избавил от цепей святого Петра (Деян. 12:7); Писание называет нам Ангелов, держащих четыре ветра земли (Откр. 7:1), Ангела вод (Откр. 16:5); из Писания знаем, что падший ангел денница ниспослал огонь с неба (Иов. 1:16), вызвал губительный ураган (Иов. 1:19).

Но что же тогда имел в виду святитель Григорий Палама, на свидетельство которого «опирается» автор пособия по Православной догматике? — А вот что.

«Умное и разумное естество Ангелов, — пишет святитель Григорий, — [также] обладает и умом, и словом, происходящим из ума, и любовью ума к слову; любовь эта [опять же происходит] из ума, всегда соприсутствует с умом и словом и может быть названа “духом”, поскольку по природе сопутствует слову. Однако дух сей не является животворящим, ибо ангельское естество не получило от Бога тела, соединенного с ним и [взятого] от земли так, чтобы иметь животворящую и содержащую [это тело] силу. Наоборот, умное и разумное естество души, поскольку оно было сотворено вместе с земным телом, получило от Бога и животворящий дух, благодаря которому оно сохраняет и животворит соединенное с ним тело. Этим убеждаются люди разумные относительно того, что человеческий дух, животворящий тело, есть умная любовь; он — из ума и слова, в уме и слове есть и в себе содержит ум и слово. Благодаря ему душа обладает естественным образом столь вожделенною связью с собственным телом, что никогда не желает покидать его и вообще [стремится] не покидать его, если только какая-либо серьезная болезнь не принудит ее к этому.
[Следовательно], только одно умное и разумное естество души обладает и умом, и словом, и животворящим духом; только оно одно, более чем нетелесные Ангелы, было создано Богом по образу Его. И это обладание образом неизменно, хотя естество сие может не осознавать своего достоинства, мысля и живя недостойно Создавшего его по Своему образу» [15, с. 75-77].

Как видно из представленного контекста, речь в нём идет не об отсутствии у ангелов творческих возможностей как таковых, а о другом: о том, что в отличие от человека, обладающего вещественным телом, Ангелы такого тела не имеют, а значит и не имеют возможности животворить это тело подобно человеческой душе, и, следовательно, не обладают необходимой для осуществления этого животворящей силой. Однако сие не свидетельствует в пользу тезиса: нет тела — не будет и творческого дела.

С другой стороны, справедливость требует сказать, что святитель Григорий Палама всё же указывает на неспособность добрых духов к определенного рода творческим действиям и связывает это с отсутствием у них (в том числе) чувственных ощущений.

«Ведь из всех тварей, — утверждает он, — мы одни обладаем, кроме мыслящего и разумного [начал], еще и способностью чувствовать. Одному только человеку дано было то, что естественным образом соединено с разумным [началом души] и что открывает разнообразнейшее множество искусств, наук и познаний: земледелие, зодчество и создание [вещей] из ничего, хотя и не из абсолютного небытия (что свойственно [только] Богу). Ибо, полагаю, ничего из того, что совершено Богом, не возникает и не исчезает; но, смешиваясь одно с другим, оно у нас приобретает иную форму. Далее, только одним людям Бог даровал то, чтобы незримое слово ума, соединившись с воздухом, воспринималось чувством слуха...» [15, с. 120-121].

Что можно на это сказать? Отсутствие у Ангелов чувственных ощущений, конечно же, отличает их от людей по способностям к методам самопознания и восприятия мира, по характеру самовыражения и отображения накопленных знаний, по способам творческой самореализации. Однако, как мы заметили выше, независимость Ангелов от грубых вещественных тел имеет и свои положительные черты.

Бесспорно, небесные духи не могут использовать в качестве деятельного орудия собственные тела, которых у них нет. Но зато они могут осуществлять деятельность в отношении и при посредстве временно воспринимаемых ими вещественных тел (в которых предстают перед людьми). И здесь могущество Ангелов, в некотором понимании, не уступает и даже превосходит могущество людей.

«...Тот же Господь, сотворивший духов по образу и подобию Своему, — пишет святитель Феофан Затворник, — мог даровать и им способность собирать вокруг себя стихии и облекаться в видимое тело, когда это бывает нужно для исполнения Святой Его воли. Я не вижу тут ничего невозможного. Не невозможно это со стороны Бога: Он готов даровать твари всякое благо, которое она способна вместить. Спрашивается: может ли дух вместить такую способность? Отвечаю: может, ибо он есть сила, действительно существующая среди других тварей, и сила высшая всего вещественного, сколько бы сильным и мощным оно ни являлось. Высшее же по естеству может натурально господствовать над естествами низшими, и низшие естества должны естественно покорствовать и подчиняться высшим.
Так я полагаю, что духам бесплотным Бог даровал способность привлекать к себе, когда это требуется, известные стихии и образовывать из них вокруг себя известную оболочку и потом, когда минуется надобность, отрешать их от себя и возвращать в первое состояние. Таким способом Ангелы образуют себе как тело в виде человеческого, в котором обыкновенно являются, так и одежду и все, с чем являются; и таким же способом все это опять разлагается на свои стихии. И мне кажется, что этот способ объяснения есть самый простой и натуральный, а главное — обнимающий все случаи ангелоявлений.
Возьмите магнит и поместите его среди опилок железных — они тотчас привлекутся к нему и облепят его со всех сторон. Парализуйте каким-либо способом силу магнита — опилки все отпадут, и магнит останется голым.
Точно также и у духов есть естественная способность привлекать и отрешать стихии, с той только разницей, что то, что в магните действует механически, у духов совершается в подчинении свободе и разуму. Душа наша, как учит св. Григорий Нисский, сама образует себе тело. Но этот процесс образования очень длинен, и притом душа, образовавши себе тело, не имеет свободы по желанию разрешить его. Духи же высшие и образуют себе тела, и разрешают их свободно, и притом по своему желанию или Божию изволению. Еще: душа наша во сне, а иногда и наяву, воображает себя в разных состояниях и видах. Переношу это на духов и говорю: что душа может воображать только, то дух высший может производить, конечно, по условиям своего высшего духовного образа существования и действования и в подчинении правящему Верховному Существу» [цит. по: 16, с. 54-55].

В качестве яркой и выразительной иллюстрации к сказанному приведем пример, заимствованный из предания Киево-Печерской обители и описанный святителем Игнатием (Брянчаниновым). Что особенно выразительно, помимо указания на способность Ангелов действовать посредством видимого тела, пассаж иллюстрирует такую разновидность ангельской деятельности, которая прямо признается за творчество у самого широкого круга людей (речь идет об искусстве иконописания).

«В... Киево-Печерской обители, — пишет святитель, — было следующее явление Ангела преподобному Алипию. Алипий был иконописцем. Некоторый христолюбец заказал ему местную икону Успения Божией Матери к этому празднику. Алипий обещал кончить икону к сроку, но, когда приготовил доску и все принадлежности к работе, разболелся к смерти, слег в постель. Заказавший икону не раз приходил осведомляться об иконе и очень скорбел, видя, что икона даже не начата; но Преподобный советовал ему положиться на Промысел Божий. Пришел наконец христолюбец накануне самого праздника, после вечерни, и очень попеняв Святому за то, что лишил возможности передать работу другому иконописцу, вышел в великой скорби. По отшествии его вошел к Алипию неизвестный светлый юноша и начал писать икону. Алипий думал сначала, что это — человек, иконописец, присланный владельцем иконы; но необыкновенная быстрота и красота работы показали, что это был Ангел. В три часа написалась икона. По окончании работы и чудный иконописец и икона соделались невидимы. Между тем хозяин иконы от великой скорби не спал всю ночь; рано утром пошел он в церковь, в которую была заказана икона, чтоб там излить свою печаль пред Богом; вошедши в церковь, увидел, что икона чудной красоты стоит уже на своем месте. Он поспешил к игумену Печерского монастыря и рассказал ему о совершившемся чуде. Вместе с игуменом они пошли к Алипию, — застали его уже при последнем издыхании. Однако игумен спросил его, как написалась икона? Алипий поведал свое видение и присовокупил: “Ангел написал эту икону, и вот! он предстоит, чтоб взять меня”. Сказав это, Преподобный скончался» [17, т. 3, с. 230-231].

V.​

В качестве заключительного аккорда прокомментируем два дополнительных довода, нередко применяемых последователями концепции о неспособности ангелов к творчеству: известные высказывания святителя Иоанна Златоуста и преподобного Иоанна Дамаскина.

Так, по словам первого, «Ангельское дело предстоять, а не творить, архангельское — служить» [18, т. 4 (кн. 2), с. 736]. А сообразно второму, «Те же, кто говорит, что ангелы — творцы какой бы то ни было сущности, суть уста отца своего — диавола» [3, с. 190].

Но о чём здесь, в действительности, идёт речь? А речь здесь идёт о том, что Ангелы, вопреки некоторым (современным Иоанну Златоусту) доктринам, не являются творцами Творения Божия, как то: вселенной, земли, многочисленных родов и видов флоры и фауны, наконец, человека; не являются творцами «из ничего». Не с Ангелами ведь Бог держал Свой «совет» о творении человека («сотворим человека по образу и по подобию нашему»); тот совет был «предвечным советом» Самой Пресвятой Троицы (если же перейти с иносказательного языка на догматически-богословский, «предвечным советом Пресвятой Троицы» называется созерцание Богом от вечности образов мира, который предстояло сотворить).

Вот, как об этом повествует сам Иоанн Златоуст: «Не дело ангелов творить, и не дело архангелов — совершать это. Почему же, когда творил небо, не сказал (этого) ангелу и архангелу, а сотворил (единственно) Сам, а когда создавал живое существо, драгоценнейшее неба и всего мира, т. е. человека, то берет рабов в соучастники творения.
Нет, это не так! Ангельское дело предстоять, а не творить; архангельское — служить, а не участвовать в решении и совете... Кто же это, кому говорит Бог: сотворим человека? Это — чуден Советник, Властелин, Бог крепкий, Князь мира, Отец будущего века (Ис. 9:6), Сам Единородный Сын Божий. Ему-то Он говорит: сотворим человека по образу и по подобию нашему» [18, т. 4 (кн. 2), с. 736-737].

Итак, по святителю Иоанну Златоусту, Ангелы не творили землю, а «служили на земле Творцу при создании ее» [18, т. 8 (2), с. 972].

Что же касается высказывания преподобного Иоанна Дамаскина, — Ангелы и действительно не являются творцами сущностей (сущностью называется единое формирующее, общее для всех представителей того или иного низшего вида начало, заключающее в себе видообразующие законы, принципы, признаки, содержащееся во всех этих представителях в равной и неизменной степени). Но такими творцами не являются и люди. Однако это не означает, что и человек не может «творить» (например, в области науки, литературы, искусств).

P. S. Иногда, опираясь на выражение «Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?», Ангелов представляют едва ли не прислугой людей, в самом приземленном понимании слова. Причем, выдают это мнение за богооткровенное учение. Но если бы это и действительно было так, почему Церковь призывает молитвенно обращаться к Ангелу-Хранителю, к прочим ангельским силам? почему не учит приказывать им?...

*******

Леонов А. М. Преподаватель Догматического Богословия Санкт-Петербургского Православного Института Религиоведения и Церковных Искусств.

1.Давыденков О., свящ. Догматическое Богословие. М.: Изд. Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2005.
2.Святитель Григорий Палама. Антирретики против Акиндина. Краснодар: Изд. Текст, 2010.
3.Преподобный Иоанн Дамаскин. Творения преподобного Иоанна Дамаскина. Источник знания. Изд. Индрик, 2002.
4.Кузнецов С. Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Изд. Норинт, 2006.
5.Преподобный Исаак Сирин. Слова подвижнические. Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2008.
6.Архимандрит Рафаил (Карелин). Да никтоже прельстит вас. Вопросы и ответы. Самара: Изд. Самарский Дом печати, 2008.
7.Дионисий Ареопагит. Корпус сочинений. С приложением толкований преподобного Максима Исповедника. СПб.: Изд. Олега Абышко, 2006.
8.Епископ Александр (Семенов Тян-Шанский). Православный катехизис. М.: Изд. Издательского Совета Русской Православной Церкви, 2005.
9.Святоотеческая хрестоматия. М.: Изд. Круг чтения, 2001.
10.Преподобный Максим Исповедник. Вопросы и затруднения. М.: Паломник, 2008.
11.Преподобный Нил Синайский. Путь к добродетели. М.: Изд. Сретенского монастыря, 2008.
12.Злые духи и их влияние на людей. М.: Изд. Ковчег, 2008.
13.Преподобный Ефрем Сирин. Творения. Изд. Московский Патриархат, молдавская митрополия, Единецко-Бричанская Епархия, 2003.
14.Несмелов В. Догматическая система святого Григория Нисского. СПб.: Изд. Центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, 2000.
15.Святитель Григорий Палама. Сто пятьдесят глав. Крансодар: Изд. Текст, 2006.
16.Фомин А. (составитель). Невидимый мир Ангелов. М.: Изд. Новая мысль, 2006.
17.Святитель Игнатий Брянчанинов. Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. М.: Изд. Паломник, 2002.
18.Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творений св. Иоанна Златоуста в двенадцати томах. М.: Изд. Радонеж, 2005.

Комментарии

Спаси Господи, Алексей Михайлович, за труды Ваши! С огромным вниманием и пользой для себя читаю Ваши публикации.
 
Алексей Михайлович, добрый вечер!

Меня зовут Дмитрий, я столкнулся с необычным текстом в православной книге. У меня возникли вопросы, подскажите, пожалуйста, куда обратиться за ответом. Или, может быть, сами сможете ответить - буду благодарен.

Знакомился я с книгой отца Тихона (Агрикова) "Прямой путь к вере". В главе 4 "Молитва" в разделе "Примеры истинной молитвы" дается следующий текст. Источник рассказа отцом Тихоном не приведен.

Рассказывают, как один старец высокой жизни молился Богу за Ангела. Старец жил в одном горном ущелье. И вот однажды к нему для духовной беседы шли два брата. Вдруг они слышат голос:

— Братия, братия!

Они остановились, оглянулись. На одной из гор стоял как-будто человек

— Что ты хочешь? — спросили иноки. Он же ответил:

— Скажите тому авве, к которому вы идете, чтобы он вспомнил и помолился обо мне.

Когда два брата пришли к старцу, то рассказали ему, что видели на пути. Старец сказал:

— Дайте мне слово, что никому не скажете об этом...

Они дали обещание, что никому не скажут. Тогда авва сказал:

— Тот, которого вы видели, есть Ангел Господень. Он, приходя сюда, просил немощь мою помолиться, чтобы Господь восстановил его на прежнее место, потому что уже исполнилось время запрещения его. Когда я спросил его: «Что за причина твоего удаления от Бога?», Ангел сказал: «Случилось, что в некотором селении многие люди грехами своими весьма прогневали Бога. Бог послал меня, чтобы я с милостью наказал их. Но когда я увидел, что они весьма нечестивы и нераскаянны, я наказал их без милости и большую язву нанес им, так что многие погибли. И вот за сие удален я от лица Владыки моего». Когда я спросил:

«Но как же я, убогий, могу молиться за Ангела?», он ответил: «Если бы не знал я, что Бог слушает рабов Своих, я не пришел и не безпокоил бы тебя». «О, неизреченная любовь Божия к людям, — воскликнул старец, — как велик Ты в милости и благ в строгости!».


В связи с изложенным я задал следующие вопросы, которые остались без ответа:
1. Каков источник этой истории?
2. Если источник есть, то единственный ли он или есть аналогичные описания в нескольких источниках?
3. Насколько правильна приведенная история, что Ангел может согрешить (в данном случае, он "сильно перестарался"), то есть может ли Ангел проявить творчество со знаком "минус"?
4. Насколько я помню, падение Ангелов в силу их природы может быть однократным и было таковым для части Ангелов, которые в результате грехопадения настолько исказили свою природу, что стали бесами. Второго согрешения Ангелов, насколько я понимаю, быть не может. Как тогда оценивать приведенный рассказ?
5. Если допустить, что Ангел может согрешить (Господь и в Ангелах Своих усматривает недостатки (Иов 4:18)), то может ли согрешивший Ангел остаться Ангелом (в смысле не стать бесом) и получить от Господа "епитимью": временное запрещение и временное удаление от лица Господа?
6. Насколько правомочна молитва человека за Ангела?
7. Может я чего-то не понимаю, и на самом деле речь тут о другом?

Заранее спасибо,
с уважением,
Дмитрий.
 
Здравствуйте, Дмитрий!

Ваше недоумение понятно. Вы удивляетесь:
Насколько правильна приведенная история, что Ангел может согрешить (в данном случае, он "сильно перестарался"), то есть может ли Ангел проявить творчество со знаком "минус"?
Мнение о том, что по крайней мере некоторые ангелы, устоявшие в верности Богу при падении сатаны, время от времени всё же преступают Божественную волю, не имеет достоверного богословского обоснования.

Святые отцы, опираясь на Книги Писания, называли ангелов вторыми светами, чем свидетельствовали о высочайшем соответствии образа ангельской жизни бытию сотворившего их Первого Света, Господа Вседержителя. Это полностью согласуется со Священным Писанием, в частности, со словами псалма: «Благословите Господа, [все] Ангелы Его, крепкие силою, исполняющие слово Его, повинуясь гласу слова Его» (Пс. 102:20). Евангелие называет ангелов святыми (Мф.25:31).

"Творчество со знаком «минус»", о котором Вы спашиваете, есть противоречие Божьей воле, своеволие. От такой формы творчества ангелы ограждены как своим личным вниманием к Богу, так и непрестанным вниманием к ним со стороны Бога. Допуская ангелам проявлять свою творческую силу, Бог, тем не менее, вмешивается (особым вмешательством), когда в этом есть необходимость. Примером может служить иллюстрация к случаю с Андреем, Христа ради юродивым (см. выше).

Я не знаю, из какого источника позаимствовал историю с падением ангела и просьбой о молении за него, обращённой ко грешному человеку, священник Тихон (Агриков). Судя по приведенному Вами фрагменту, эта "история" основана на каких-то туманных рассказах:
Рассказывают, как один старец высокой жизни молился Богу за Ангела...
Если предположить, что нечто похожее на рассказ отца Тихона имело место быть, легко допустить, что под видом доброго ангела старцу являлся не ангел, но бес (похожие случаи зафиксированы во множестве аскетических сочинений; см. подробнее: Что такое прелесть бесовская и что собой представляют диавольские козни?).

Благодарю за комментарий!
 
Сверху