Часто именно богослужебное пение — первое, что трогает ум и сердце человека, посетившего храм. Второй регент храма Адриана и Наталии, Ольга Корхова, поделилась опытом «перевоплощения» из хорового дирижёра в регента церковного хора.
– Ольга, кто посеял зерно православной веры в Вашей душе?
– Однозначно за воспитание в вере я благодарна своим родителям. Они познакомились друг с другом в Москве, во времена учёбы, но после развала СССР переехали на родину мамы, в Минск. Там я и появилась на свет. На момент моего рождения родители приходили к вере; меня крестили в младенчестве в 90-х годах.
Мы ходили в храм Владимирской иконы Божьей матери, там была большая и дружная община, мы были как большая семья. Вместе строили храм, помогали друг другу. Времена были непростые, но нам помогали и с одеждой, и с едой. Было тяжело, но именно благодаря вере в Бога и помощи других людей мы держались на плаву.
Моя мама пела в церковном хоре, папа прислуживал в алтаре. Я тоже пела с мамой на клиросе, с шести лет.
– Сколько детей у ваших родителей?
– Пятеро, я самая старшая. Помню, по воскресеньям всегда агитировала младших идти в храм, мне было важно, чтобы туда ходили всей семьей.
Я очень благодарна родителям за веру и за то, что они показали мне этот путь. У меня всегда было понимание того, что Бог есть, никогда не было сомнений в существовании Творца, скорее была неуверенность в себе, в своих действиях, в правильности понимания тех или иных моментов.
– Петь в хоре было Вашим желанием?
– Не помню, чье это было желание – родителей или моё личное, – но думаю, здесь наши желания полностью совпали. Я очень люблю петь, всегда что-то напевала при любой возможности. Мама рассказывала, что, когда она приходила забирать меня из детского сада, я часто сидела в уголочке, играя в куклы, и что-то сама себе напевала. Также я всегда любила церковные песнопения, поэтому всё сложилось органично, само собой. Меня никто не заставлял, мне самой хотелось петь.
– Когда в Вас зародилось желание связать свою жизнь с музыкой?
– В музыкальной школе мне очень нравилось петь хоре, и наша прекрасная преподаватель по хору, Агарова Наталья Михайловна, уже в старших классах мне сказала: «Оля, тебе надо поступать на хоровое дирижирование». Поскольку мне нравился хор, то я даже не думала о каких-то других вариантах. Правда, изначально у меня не было цели управлять хором, а ведь профессия дирижёра подразумевает не только пение в хоре, но и руководство.
Я очень сильно вначале этому сопротивлялась, хотела просто быть исполнителем. Мне казалось, что у меня нет лидерских качеств, не было уверенности в своих силах. Мне тяжеловато давалась специальность. В дирижировании нужна хорошая координация, необходимо владеть телом и чувствовать свои руки. Моя преподавательница по специальности в колледже, замечательная Людмила Антоновна Стульская, говорила, что я «танцую» во время дирижирования, и дирижирую всем, чем угодно, только не руками!
Конечно, огромное спасибо моим учителям – Людмиле Антоновне и Андрею Романовичу Саврицкому, – что помогли мне понять, что такое дирижирование, и полюбить его. Сейчас я регентую в храме и могу сказать, что не только стала дирижёром, но ещё и то, что мне нравится им быть!
Со временем я поняла, что во мне всё-таки есть лидерские качества, я могу руководить, просто у меня свой стиль. Каждый человек индивидуален и всегда привносит в руководство что-то свое, потому что у всех разные характеры. Да, я могу быть мягким и демократичным лидером, это просто один из стилей управления.
– В чем заключается работа регента?
– Это очень многофункциональная деятельность! В общих чертах: регент организует звучание хора во время службы. Помогает хору вместе начать и закончить, вовремя сделать паузу, немного замедлить или ускорить, ориентируясь на действия батюшек. На службе происходит рождение музыки здесь и сейчас, и каждый певчий участвует в этом процессе! Регент должен быть предельно конкретен и понятен в своих пожеланиях, уметь не только сказать, но и показать руками, чего он хочет. Для этого надо сначала самому понять, что хочешь сообщить другим, а потом определить, какими средствами это делать. Мысль должна быть донесена максимально быстро и чётко, ведь порой на службе на это отведены считанные секунды.
– Насколько важно душевное состояние регента во время богослужения?
– Я бы сказала, оно критически важно. От душевного состояния регента зависит напрямую, как будет звучать хор. Ещё в консерватории, когда мы сдавали вступительные экзамены и работали с хором, я поняла: когда человек зажат, когда нервничает, это сообщается всем поющим и вызывает сложности исполнения. Необходима золотая середина. Нервозность ни к чему, но и слишком сильно расслабляться нельзя, иначе хор теряет тонус и расслабляется следом.
Я для себя поняла, что мне перед службой важно позаботиться не только о духовном состоянии, но и о физическом: выспаться, хорошо себя чувствовать, быть спокойной. Также в равновесие помогает прийти молитва.
– А как Вы настраиваете хор?
Перед службой мы просим благословения у Бога, крестимся. Все наши хористы воцерковленные, участвуют в богослужении, причащаются. Для меня очень ценным было, что наши певчие приходят петь не ради денег, а для того, чтобы послужить Богу. Я люблю чувство единения с хором, переживание совместных эмоций – ликование на Пасху, грусть и слёзы на Страстной неделе. До того как попасть в храм святых мучеников Адриана и Наталии, я пела в разных храмах Санкт-Петербурга и скажу, что далеко не везде можно встретить такое единство. Это для меня очень дорогого стоит!
– Бывают ли конфликтные ситуации у регента с певчими, и из-за чего они могут возникнуть?
– Конечно, бывают. Например, из своего опыта скажу – когда руководишь хором на службе, у тебя нет времени долго объяснять, формулировать свои просьбы красиво и вежливо. Иногда люди отвлекаются, иногда не понимают с первого раза. Поэтому порой приходится быть немного жёсткой, поскольку ситуация часто требует быстрого реагирования. Но на самом деле, конфликты – настоящие – возникают крайне редко, их можно за те четыре года, что я здесь, по пальцам пересчитать!
– Ольга, есть ли у Вас ощущение, что Бог Вас ведёт по жизни?
– Да, могу с уверенностью это сказать. Когда я пришла в храм святых Адриана и Наталии, то не планировала становиться регентом; сначала была просто певчей. Довольно скоро оказалось, что храм нуждается в ещё одном регенте, и я приняла решение попробовать себя в этом качестве, тем более, что опыт дирижирования хором у меня уже был. Конечно, для того чтобы почувствовать себя в этой роли уверенно, мне потребовалось несколько лет. Ведь нужно разбираться во всех богослужебных тонкостях, в Уставе; ориентироваться в текстах и уметь быстро находить необходимые сборники.
Сначала было довольно тяжело. У меня немного рассеянный характер, а регенту важно быть внимательным. Я очень тревожилась в самом начале, делала себе длинные «шпаргалки», чтобы ничего не пропустить, и всё равно пропускала! У меня тряслись руки, постоянно падали ноты и камертон.
Я очень благодарна нашему долготерпеливому отцу Михаилу Стрельникову за то, что он снисходительно и по-доброму относился ко мне в период моего «обучения». После каждой службы мы обсуждали, что именно было не так, и я постепенно всё запоминала. Также я очень благодарна нашему главному регенту, Валентине Начаровой. Она вложила в моё обучение много своего времени и внимания. Благодаря ей, я сейчас могу сказать, что стала регентом, хотя в начале была просто хоровым дирижером.
– А в чем отличия хорового дирижера от регента?
– Хоровой дирижер организует звучание хора, создает определённый художественный образ. Регент же, помимо этого, ещё и является участником богослужения. Он должен понимать последовательность службы, заранее подготовить материалы для службы – книги, ноты. При этом, как я уже говорила, ему необходимо чётко знать, где что находится – чтобы в ситуации неожиданности быстро сориентироваться и найти нужный текст или нужные ноты. Человеческий фактор никто не отменял – иногда, например, возглашают не тот прокимен, к которому ты готовилась, и у тебя есть всего пять-десять секунд на поиски!
При всём этом нужно не забывать взаимодействовать с алтарем, с дьяконом, с батюшками, ориентироваться на ход богослужения. Мы ведь не сами для себя поем, а участвуем в общем деле. Наверное, это тоже было одной из сложностей на начальном этапе – ведь хоровых дирижёров никто не учит оборачиваться на алтарь и наблюдать за действиями батюшек!
Конечно, из-за этого происходило много казусных ситуаций. Например, мы с хором что-то быстро спели – а потом длинная пауза, потому что батюшка не уложился в такой короткий срок. Или наоборот, на Херувимской, когда батюшки уже выходят с Дарами, а нам ещё две страницы петь осталось! Что делать, они стояли и терпеливо ждали, пока мы допоём.
– Есть ли какие-то критерии для церковной музыки?
– Понятие «молитвенное церковное пение» довольно относительно; оно каждым регентом и каждым батюшкой воспринимается по-разному. Для кого-то это одноголосное знаменное пение, для кого-то – пение бабушек в сельском храме или монахов в монастыре, для кого-то – большой пышный хор. Особых критериев нет. Однако, я думаю, важно понимать, что церковная музыка – это всё-таки духовная музыка, не для развлечения. Она должна задевать определённые струны души, помогать в молитве. Регент подбирает репертуар в соответствии с этим.
Я считаю, что музыка должна подчёркивать слова, а не затенять их. Важна уместность. Например, заупокойные и постовые песнопения не должны быть грандиозными, громкими и торжественными, равно как и на Пасху мы не берём минорных, печальных песнопений.
Важна настройка хора и прихожан на определённый лад. Например, пасхальная служба – служба очень эмоционально заряженная, на которой певчие выкладываются на 200%, потому что хочется подарить прихожанам настоящее ликование и торжество! И пасхальные песнопения такие яркие, эмоциональные, их невозможно петь со скучающим видом!
– Какой у вас состав хора на данный момент?
– В нашем хоре сейчас 12 человек, и только трое из них имеют профессиональное образование – у остальных только музыкальная школа, есть и те, кто раньше вообще не учился музыке. Но для любительского хора мы поем на высоком уровне. Всё это благодаря нашему главному регенту Валентине, которая верит в нас и всё время «поднимает планку», разучивая с нами новые, всё более сложные произведения!
Кстати, ещё одно важное качество, которое должно быть у регента, – стремление к постоянному развитию и совершенствованию. Это важно как для хора в целом, так и для каждого певчего по отдельности. Постоянно обновляющийся репертуар позволяет не перегорать эмоционально, всё время чему-то новому учиться.
– На Ваш взгляд, какими качествами должен обладать человек, который хочет стать регентом?
– В первую очередь, любовью к своему делу, без этого никуда. Любить своих певчих, любить церковь, любить тот приход, на котором он служит.
Если говорить о личных качествах – необходимы внимательность, собранность, конкретность в своих просьбах к хору. Нужно уметь вдохновить хор, повести за собой, держать дисциплину и тонус. В нужные моменты взаимодействовать с алтарем, быть включенным в процесс богослужения, ведь хор иллюстрирует то, что происходит в алтаре. И, конечно, нужно иметь стремление к развитию! Не сидеть на месте, изучать новое.
Недавно к нам в хор пришла девушка Лида, у неё прекрасное сопрано, она только планирует получить музыкальное образование и хочет стать регентом. Она хорошо всё подмечает, быстро соображает и помогает мне не упустить что-то из виду, когда я регентую. Эти качества очень важны в нашем деле. Думаю, что из неё выйдет прекрасный регент!
– Известны две певческие церковные традиции – знаменный распев и партесное пение. В чем их особенности?
– Я не понаслышке знаю отличие этих двух стилей, поскольку в Минске пела в уникальном ансамбле знаменного пения «Сретение». Наша руководитель, Ольга Николаевна Суарес, настоящий фанат своего дела – находила древние песнопения, которые никто сейчас не исполняет; расшифровывала их (поскольку на Руси раньше была другая система записи звуков, крюковая), разучивала с ансамблем. Мы выступали на концертах и фестивалях, знакомили людей с этой утерянной традицией.
Знаменное пение звучит очень непривычно для современного человека. Архаичное, строгое, со своими законами. Здесь первостепенен именно текст, такая музыка не отвлекает слушателя от текста, а, наоборот, подчёркивает смысл. К тому же все поют одну мелодическую линию, что тоже позволяет сосредоточиться на смысле текста.
В партесном же пении – том, к которому более привычен наш слух, – каждый голос поет свою партию, и зачастую на первый план выходит именно музыкальная составляющая. Здесь гармония сочетаний голосов играет большую роль, и если не будет какой-то партии, то произведение уже не будет звучать так, как задумано.
– Ольга, скажите, кто Вас поддерживает в Вашем служении Богу?
– На самом деле, самая большая поддержка – это тёплые отношения на приходе. Мы как одна большая семья. Спасибо настоятелю, отцу Михаилу, что создал такую атмосферу на приходе, в которой приятно находиться, в которую хочется возвращаться снова и снова, чтобы увидеть любимые лица.
– Как в семье относится к вашей работе, особенно в выходные дни?
– Мой муж воцерковлен, ходит в храм вместе со мной. Когда нужно поставить приоритет в пользу семьи, тогда нахожу варианты, чтобы побыть с мужем. Бывают периоды, например в Великий пост, когда службы идут всю неделю. Тогда мы договариваемся с главным регентом заранее, кто когда выходит, чтобы у каждого была возможность провести время с семьёй.
– Случались ли на клиросе какие-то события, вызывающие улыбку? Можете ли поделиться?
– У нас в храме всё с юмором, очень душевно. Нам бывает даже слишком весело, но одного батюшкиного строгого взгляда достаточно, чтобы успокоиться.
Как-то во время службы у меня на телефоне включился голосовой помощник, и после слов батюшки: «Миром Господу помолимся» все услышали голос Алисы: «Не поняла ваш запрос, повторите, пожалуйста». Это было и смешно, и неловко.
Ещё вспоминаю, как вместо «Глас четвертый» канонарх провозгласил: «Глас четыре».
Не так давно тоже произошёл неловкий случай – служили пасхальные Вечерню и Утреню, там нужно молниеносно соображать, потому что пение идёт в быстром темпе, и главное – вовремя останавливаться. Мы разогнались и вместо «Слава…» сразу спели «Слава … и ныне», и у меня на весь храм вырвалось громкое «Ой»!
Интересно, что при нашей церкви живут несколько котов, и во время крестных ходов с нами часто ходит кошка. Идёт в толпе, наверное, хочет, чтобы её тоже окропили.
– Почему хор зачастую находится в таком месте, что прихожанам его не видно?
– Я думаю, правильно, что прихожане не видят всю эту нашу «кухню», потому что это отвлекало бы от молитвы. Ведь на клиросе всё время происходит какое-то движение! Раздать и собрать ноты, достать и поставить сборники, показать каждому, что именно мы поём в сборниках. Одно время во время ремонта хор пел на глазах у прихожан, но это было некомфортно, и мы поставили ширму. Хор должен быть музыкой, сопровождающей богослужение, а не кинофильмом.
– А есть ли у вас какая-то хоровая форма, которая отличает хор?
– Формы как таковой нету, но есть общая традиция надевать одежду определённого цвета, соответствующего празднику. Например, на Троицу – зелёный, на Пасху – красный, на Богородичный праздник – голубой. Очень здорово было в этом году, первый раз мы пришли на Пасху абсолютно все в красном, не сговариваясь!
– Можете рассказать, какие службы Вам больше всего нравятся?
– Я люблю заупокойные службы. Тема смерти для меня интимная, глубокая. На заупокойных службах, панихидах и отпеваниях, есть особенное ощущение – одновременно печали и надежды.
Также очень люблю постовые песнопения, строгие, но со светлой грустью. Особенно песнопения Страстной седмицы – там такая глубина, такая мощь, совершенно невозможно оставаться равнодушными! Часто у певчих во время пения слёзы на глазах.
– Ольга, чтобы Вы пожелали своему хору?
– Любви к Богу, любви к службе и пению, любви друг к другу и, конечно, любви и снисхождения к регентам!
Беседовала Виктория Платонова
Побывать на службе и послушать великолепный хор с участием Ольги Корховой можно по адресу: Храм мучеников Адриана и Наталии, Набережная, 45, Старо-Паново, Санкт-Петербург.
Комментировать