- Самая таинственная служба года
- Ночная служба Победителю смерти
- Погребение Спасителя
- «Волною морскою»
- Вечерня
- Крещальная и воскресная белизна
- Да молчит всякая плоть человеча
Великая Суббота. День вселенского покоя: Господь во гробе. «Сия суббота есть преблагословенная, в ней же Христос уснув, воскреснет тридневен».
День покоя — и день хлопот: у храмов радостно раскинулись столы с освящаемой снедью, нескончаем людской поток с украшенными куличами, расписными яйцами.
А главное — невероятное, великое — происходило вечером накануне и в это утро в храме. Но многие даже не подозревают об этом.
Самая таинственная служба года
«Какая служба! — выдохнула как-то по окончании службы Великой Субботы старая прихожанка. — Я в первый раз на этой службе… столько лет в храме, а всегда в это время там, снаружи, где куличи освящают… Если бы я знала! Если бы я знала раньше, что это за служба! Теперь другим расскажу, чтобы тоже ходили!»
«И жизни одной мало, чтобы вместить в себя весь смысл Великосубботнего богослужения», — говорил наш приснопамятный настоятель, протоиерей Сергий Правдолюбов († 24 августа 2024 г.).
Жизни одной мало! Богослужение Великой Субботы так бездонно, многомерно, неохватно, что никакая «полнота переживания» и осмысления никогда этого целого не сможет покрыть. Но, открыв для себя однажды единственность и силу, мощь и свет этого преблагословенного богослужебного дня, мы можем год за годом припадать к нему снова. Душа растет в храме, здесь она живет, дышит, и как дерево растет незаметно, так и душа — наращивает свои годовые кольца.
Многомерное богослужение Великой Субботы каждый раз раскрывается душе по-разному.
Никогда не забуду мою первую Великую Субботу в 1991 году в храме, только частично вернувшемся для богослужения. Это была настоящая многочасовая всенощная служба в тесном пространстве колокольни (дальше нас пока не пускали), на Престоле, освященном лишь за неделю до того. Причастие совершилось на рассвете, и когда мы в полном потрясении вышли в рассиявающее утро, ноги не хотели уходить, удаляться. Такого света — света Царствия — я никогда ни до, ни после не ощущала. Тогда будто протерли то «тусклое стекло» (1Кор.13:12) и неземной, тихий, неведомый и родной свет иного мира заполнил нас… В рассветном тумане мы стояли с пожилой, еще незнакомой мне прихожанкой, задыхались от слез и неземной радости, обнимали друг друга и не могли разойтись, и слов не нужно было…
Но в последующие годы великосубботняя служба являла душе всё новые и новые смыслы и глубины.
Ночная служба Победителю смерти
Всё начинается с утрени. Мы служим её вечером, по уставу же она вообще начинается около часа ночи (устав предполагает цельное совершение этого уникального Всенощного бдения вместе с Литургией; так совершается оно в монастырях и немногих приходских храмах, так совершалось и в нашем московском храме Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве лет 12–13, в первые годы после возрождения храма).
Посреди храма — Плащаница, помещенная там в Великую Пятницу. Она являет собой Тело Спасителя, снятого с Креста. Всё, что обычно читается на солее, произносится в этот день перед Плащаницей.
И вот в начале службы, после шестопсалмия, после стихов «Бог Господь и явися нам», звучат тропари:
Благообра́зный Ио́сиф, с дре́ва снем пречи́стое те́ло Твое́, плащани́цею чи́стою обви́в, и воня́ми во гро́бе но́ве покры́в положи́.
Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.
Егда́ снизше́л еси́ к сме́рти, Животе́ Безсме́ртный, тогда́ ад умертви́л еси́ блиста́нием Божества́. Егда́ же и уме́ршия от преиспо́дних воскреси́л еси́, вся си́лы небе́сныя взыва́ху: Жизнода́вче Христе́ Бо́же наш, сла́ва Тебе́.
И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Мироно́сицам жена́м, при гро́бе предста́в А́нгел вопия́ше: ми́ра ме́ртвым суть прили́чна, Христо́с же истле́ния яви́ся чуждь.
Первый и последний из них звучали уже в Пятницу при выносе Плащаницы. А в середину вставлен еще один, говорящий о сошествии Христа во ад и победе над смертью.
И эта тема будет звучать на протяжении всего богослужения Великой Субботы.
Погребение Спасителя
И начинается Погребение Спасителя Господа и Бога Спаса нашего Иисуса Христа. Иногда ошибочно говорят о «погребении Плащаницы», но ведь никто и никогда не погребал Плащаницу — смертную пелену Господа. Мы присутствуем при погребении Самого Христа, участвуем в нём, причем не театрально-имитационно, а духовно и реально. Да, богослужение, приобщая нас к Вечности, дает нам такую возможность!
Господь умер на Кресте около трех часов дня. А около шести часов, с закатом солнца, наступала суббота (Лк.23:54), когда уже нельзя было по закону иудейскому прикасаться к мертвому телу, и до заката оставалось меньше трех часов. И как уже настал вечер, — потому что была пятница, то есть день перед субботою (Мк.15:42), Иосиф Аримафейский срочно испросил тело Иисуса для погребения и, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале (Мк.15:46). Евангелист Иоанн уточняет: Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко (Ин.19:42). На погребальные ритуалы времени не оставалось! Ничего уже не успевали сделать «как надо»! Вот почему еще до рассвета Воскресения жены-мироносицы спешили ко Гробу, чтобы восполнить то, что не успели совершить в пятницу, — помазать тело Христа драгоценным миром.
А теперь Церковь может совершить это погребение со всей верой и любовью, «как надо» — без спешки, в красоте и силе.
Поется и читается погребальный Псалом 118-й, воспевающий Закон Божий. Псалом о том, что вся жизнь человека держится предстоянием перед Богом. Но мы погребаем не просто человека, а Богочеловека, — и к каждому стиху псалма припеваются или причитываются «похвалы» о космическом значении этого погребения.
А на смену псалму, прорезая глубину скорби и печали, звучит чисто воскресное песнопение, то, что мы слышим каждый воскресный день!
«Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м.
Ангельский собо́р удиви́ся, зря Тебе́ в ме́ртвых вмени́вшася, сме́ртную же, Спа́се, кре́пость разори́вша, и с Собо́ю Ада́ма воздви́гша, и от а́да вся свобо́ждша…»
«Волною морскою»
Канон Великой Субботы — самая сердцевина праздника. Это песнопение задает тон и Великой Субботы, и начала празднования Пасхи: Пасхальная полуношница начинается тоже с него! Трудно описать словами действие напева ирмосов этого канона, его надо слышать, любить, а полюбив – невольно подпевать ему. Еще труднее охватить содержание канона, даже одного первого его ирмоса («Волною морскою…»). Канон говорит о том, что Христос, покоясь во гробе, «новотворит» человеческую природу; что, сходя во ад, Спаситель побеждает его.
С потрясающей силой звучит ирмос 9-й песни, предвещая Воскресение:
Не рыда́й Мене́, Ма́ти, зря́щи во гро́бе, Его́же во чре́ве без cе́мене зачала́ еси́ Сы́на: воста́ну бо и просла́влюся, и вознесу́ со сла́вою непреста́нно, я́ко Бог, ве́рою и любо́вию Тя велича́ющия.
А после стихир, в конце пения Великого славословия настоятель храма поднимает Плащаницу над головой, и мы совершаем погребальный крестный ход вокруг храма с медленным пением «Святый Боже» под погребальный звон колоколов.
И после входа с Плащаницей в храм читается мощнейшая паремия из пророка Иезекииля о всеобщем воскресении мертвых (Иез.37:1–14): «Оживут ли кости сия? Прорцы́ на кости сия!» — говорит Господь пророку на поле мертвых недвижимых костей. И по слову Господню, изреченному через пророка, кости соединяются и обрастают плотью, а потом Он посылает Дух – и они оживают!
Вечерня
А вот утром (а если служатся подряд утреня с вечерней — то перед утром) совершается та длинная и многим незнакомая служба, которую, раз узнав, уже все силы приложишь, чтобы не пропускать в дальнейшем. Обычно еще до её окончания — до завершения Божественной Литургии — у храма толпятся и заглядывают в него особо нетерпеливые: когда же наконец будут освящать куличи?
После стихир потрясающей силы и глубины начинается «длинное» — целых 15 паремий, чтений из Ветхого Завета, примерно на два часа времени. Но в эти два часа чтений собран смысл всей истории, всего человечества. Начинается сотворением мира, до третьего дня творения (Быт.1:1–13). Целиком читается захватывающая книга пророка Ионы. Будут читаться две истории о воскрешении мертвых — как воскресил Илия сына вдовы в Сарепте Сидонской (3Цар.17:8–23), а Елисей — сына сонамитянки (4Цар.4:8–37). Будет чтение о жертвоприношении Авраама — прообразе Крестной Жертвы. Будут пророчества. А две паремии взбодрят тех, кто задремал было от долгого и не всегда внятного чтения: это паремии с припевами, которые хорошо петь всем храмом. Первая — о переходе евреев через Чермно́е море (Исх.13:20–22,14:1–32,15:1–19), с победной песнью Моисея, к которой мы громко припеваем «Славно бо прославися!». Последняя из пятнадцати паремий — песнь вверженных в огненную печь отроков из книги пророка Даниила (Дан.3:1–88) с ликующим обращением ко всему творению: «Го́спода по́йте и превозноси́те Его́ во ве́ки».
Благодаря этим паремиям мы можем участвовать в этой вселенской жизни в Боге, от начала мира.
Крещальная и воскресная белизна
После этого песнопения вместо Трисвятого звучит «Ели́цы во Христа́ крести́стеся, во Христа́ облеко́стеся, аллилу́иа», а потом идет крещальное апостольское чтение: «Бра́тие, ели́цы (те, кто) во Христа́ Иису́са крести́хомся, в смерть Его́ крести́хомся…». Крещальное — потому что на протяжении веков именно в Великую Субботу совершалось крещение множества новых членов Церкви, и это прочно входит в ткань и самую суть великосубботнего богослужения. Это возрождение, обновление Церкви новыми её членами. Но Апостол — именно о смерти Христовой, перед которой мы предстоим.
И затем торжественно, многократно, мощно поётся:
Воскресни́, Боже, суди земли, яко Ты насле́диши во всех язы́цех.
Это уже не про смерть, это снова про Воскресение!
Во время этого пения закрываются Царские врата, а все священнослужители из темного, постного переоблачаются в белое! (А опытные прихожанки с очень давних времен меняют платочки на белые, снимают темные плащи или пиджаки, обнажая светлые одежды под ними). И все облачения в храме заменяются светлыми.
Продолжительное пение тут нужно и технически — чтобы совершилось это переоблачение, а в древние времена — чтобы новокрещенные успели дойти из баптистерия, где совершалось над ними Таинство, в общий храм.
Белизна тут — крещальная, но не только! Это переключение регистра, переход к тому, что многие называют «Белой Пасхой».
И Евангелие звучит теперь пасхальное, особенное, единственное (Мф.28:1–20) — только в это утро года оно звучит, отличаясь от циклически чередующихся воскресных Евангелий. Оно уже — о Воскресении!
Как прекрасно, когда на Плащаницу падает утренний свет!
Да молчит всякая плоть человеча
Это поётся в качестве Херувимской песни:
Да молчи́т вся́кая плоть челове́ча, и да стоя́т со стра́хом и тре́петом, и ничто́же земно́е в себе́ да помышля́ет: Царь бо ца́рствующих, и Госпо́дь госпо́дствующих, прихо́дит закла́тися и да́тися в снедь ве́рным.
К этим словам не хочется на письме добавлять ничего. «Да молчит всякая плоть человеча…»
А во двор храма уже стекаются люди с любовно украшенными корзинками, куличами, пасхами. И слава Богу! Скоро и мы, причастившись, выйдем в этот теплый праздник жизни, чтобы вернуться в свои дома и, храня внутреннюю тишину, дождаться Святой ночи — Пасхи Красной.
Комментировать