Глава 9. Последние дни жизни свт. Тихона

Ослабление его здоровья. – Видение. – Совершенное уединение. – Сношение со знакомыми через письма. – Завещание. – Другое видение. – Приготовление к смерти. – Кончина и погребение его. – Надгробное слово над ним. – Его духовное завещание».

Укреплясь духовно и воспламеняясь св. любовью, свт. Тихон, между тем, ослабевал и угасал телесно. От подвигов и преклонности лет и без того слабое по комплексии здоровье его стало приметно ослабевать и расстраиваться. Те болезни, которыми он страдал на епархии и от которых он врачевал себя удалением на покой и телесными трудами, с наступлением преклонных лет опять возвратились с прежней силой и беспокоили его. Расстройство нервов более и более увеличивалось и производило бессоницу, содрогания в членах (конвульсии) и даже обмороки. Бодрствуя духом, но по ослаблению телесных сил чувствуя скорое своих телес отложение, свт. Тихон в конце своей жизни предался совершенному уединению, безмолвию и самоуглублению.

День праздника Рождества Христова в 1779 году был последним днем выхода Тихона из келии в церковь. По случаю открытия в Задонске уездного города в этот день на литургию в соборе собралось много чиновников и народа. От тесноты и духоты в храме Святитель почувствовал крайнее изнеможение. Когда его келейник, читавший Апостол, по монастырскому обычаю подошел к нему за благословением, Тихон, благословив, приказал ему идти вперед и очистить дорогу. Выйдя из церкви и с четверть часа постояв на северной паперти, он опять тем же порядком воротился в храм и достоял службу. По окончании литургии и по выходе из церкви Святитель преподавал благословение чиновникам и народу – и еще более утомился и изнемог. Воротившись в келию, он велел запереть двери и отказывать посетителям, которых, по обыкновению, принимал после литургии для душеспасительных бесед. Это было началом его совершенного уединения.

Последовавшее около этого времени сновидение побудило его совершенно заключиться в своей келии. Ему представилось, что его привели на прекрасный луг, на котором стоят прекраснейшие хрустальные, огромной величины здания; что в этих зданиях приготовлены пиршественные столы, что он видел веселящихся, слышал их пение и ликования, хотя и не разумел смысла слышимых песнопений; что, будто бы, его спросили: «Хорошо ли здесь?», – а он ответил: «Весьма хорошо», и на это услышал следующие утешительные слова: «Чрез три года и ты можешь войти сюда, а теперь поди потрудись».

По пробуждении свт. Тихон чувствовал в своем сердце неизъяснимую радость. Но по своим летам и недужливости он не мог трудиться так, как трудился прежде. Горя пламенным желанием разрешиться от уз плоти и быть со Христом и по сему откровению зная срок своего труженичества, он хотел остающееся время неразвлекаемо предаться богомыслию и размышлению о наступающей вечности. Поэтому он неисходно заключил себя в келию, никому не показывался и только изредка выходил на заднее крыльцо своей келии, чтобы немного освежиться на свежем воздухе. К себе никого не принимал, кроме самых близких и духовных лиц (духовных, вероятно, по духу, а не по сану и одежде), и то на короткое время. Своим келейным говорил только самое нужное и необходимое. Прежде, бывало, когда келейник читал ему Священное Писание, он ему многое объяснял, а в это время только слушал, пребывая в молчании: иногда глав десять и более прочитает ему келейник, а он только скажет: «Полно, благодарствую, поди к себе». Все остальное время он пребывал в глубоком безмолвии.

Келейник, которому было позволено входить в его спальню, часто заставал его сидящим на кровати, облокотившимся на стол и опустившим голову на руку. Всей душей погруженный в богомыслие, угодник Божий как будто вовсе не видел и не слышал вошедшего и только, как сквозь сон, чувствовал, что кто-то был у него. Потому после спрашивал келейника тоном сомнения: «Не входил ли ты в такое-то время?», – и затем объяснял ему о своем состоянии⁹⁹.

К размышлению о смерти и вечности свт. Тихон располагал себя и особенным образом: он или взирал на картину, висевшую у ног его постели, на которой был изображен старец, в черном одеянии лежащий в гробу, или выходил в чулан, в котором стоял гроб, обитый черной фланелью и белой тесьмой, со всеми одеждами на погребение, и, смотря на этот гроб, оплакивал падение человека, говоря: «Вот до чего довел себя человек, что, будучи сотворен от Бога непорочным и бессмертным, как скот, зарывается в землю». Возвратившись в келью, он иногда предавался громкому плачу и рыданию. Такие посещения бывали каждый день¹⁰⁰.

Впрочем, несмотря на совершенное уединение, свт. Тихон не оставлял дел милосердия. По-прежнему во множестве приходили к нему бедные нищие и по-прежнему получали подаяния, с тем только различием, что лично уже никто не видел его, только одни темничные узники имели утешение видеть его самого и слышать его душеспасительные беседы. Так как в новом городе еще не было казенных строений, то суды и темница на время были помещены в монастыре. Видя в этой близости к себе темничных узников особенный, подаваемый самим Господом, случай для служения этим несчастным братьям, а в лице их – самому Христу, Святитель стал часто посещать их печальное жилище, проводил с несчастными по несколько часов в утешительных беседах и, по обыкновению, при расставании с ними оделял их милостыней. В день же Св. Пасхи, Рождества Христова и в неделю сыропустную, кроме утешений и подаяния, он приходил лобызать их с обычными христианскими приветствиями. Но и теперь, как было и прежде, этому делу милосердия мешали пересуды злоречивых людей – и он был вынужден временами лишать себя удовольствия посещать несчастных узников.

Отклоняя от себя личные посещения, святитель Тихон не хотел, однако же, лишать своих наставлений тех, которые прибегали к его духовной мудрости и ждали от него совета. Отвечать таковым письменно он не отказывался до последней возможности, пока мог владеть пером. Поэтому одно наставление, написанное для монашествующих, даже не было окончено по причине крайнего ослабления его здоровья. Лежа на одре болезни и слыша, что некоторые из его знакомых, лишенные его благотворного влияния, начали ослабевать в добродетельной жизни, Святитель написал к ним послание, полное отеческой любви и скорби о своих возлюбленных чадах. На это послание, не вошедшее в состав его сочинений, мы можем смотреть, как на последнее.

«Христиане! – писал Святитель. – Суд Христов приближается и уже близко, и, как тать в ночи, нечаянно придет день тот, и в чем кого застанет, с тем тот и явится на суде оном страшном. Иного в блудодеянии застанет, и с тем явится; иного – в убийстве, и с тем явится; иного в пьянстве застанет, и с тем явится; иного – в злоречии, иного – в клевете, иного – во лжи, хитрости и лицемерии застанет, иного в обиде и оскорблении ближнего застанет, и с тем каждый явится. Иных – в банкетах и пировании, иных – в картежной игре, иных – в операх и маскарадах застанет, и так явится там. Иных – в ссоре и брани, и так явится там. Иных в мздоимстве и пагубных взятках застанет, и с тем явится там. Иных в плясках, в танцах, играх и в прочих бесчиниях застанет, и с тем явится там. Иных – в иных беззакониях, и с тем явятся там!

Благочестивая и богобоязненная душа! Радуйся, так как к тебе вечное спасение приближается. Ты станешь одесную Судии, Царя Небесного, и услышишь вожделеннейший глас: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25:34). Горе вышереченным и прочим беззаконным христианам! Они будут праведным судом Божиим казнены, пошлются в вечный огонь и с дьяволом и ангелами его будут мучимы во веки веков, более, нежели незнающие Бога, турки и идолопоклонники!

Молю вас, возлюбленные, молю вас милостью и кротостью Христовой, пощадите души ваши и покайтеся, да не вечно погибнете. Бог еще ожидает нас, еще долготерпит нам. Блажен будет, кто истинно обратится и покается; окаянен – кто в ожесточении пребудет. Каяться, плакать и рыдать будет в тот час, но уже поздно и бесполезно, ибо с плачем и отойдет в вечную муку.

Я сие пишу вам от христианской любви и сожаления. Примите краткое, но полезное увещание. Не смотрите на тех, которые явно уже безбожны и о законе Господнем небрегут, так как не поучаются в нем. Послушайте же меня, спасения вам желающего, как и себя, а паче послушайте самого Христа, Который алчет и жаждет спасения нашего, Который ради того и в мир пришел, пострадал и умер, чтобы нас спасенными видеть. Исполните, возлюбленные, святое и спасительное желание Христово, и спасения вечного, ценой крови и смерти Христовой оцененного, не потеряйте. Возрадуются о нас Ангелы Божии на небесах и святые души, когда обратимся и будем каяться. Христос Господь с радостью примет нас и все нам отпустит согрешения наши. Покаемся и будем во всегдашнем приготовлении к стретению Христа Господа, Царя славы, грядущего судить живых и мертвых. Скоро идет и не умедлит Судия всех. «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его», – говорит Господь (Откр. 22:12). Тому слава во веки веков. Аминь»¹⁰¹.

Судя по тону речи этого послания, кроткому и полному любви и помазания, а равно и по всему образу жизни Святителя во время его заключения в уединении, мы можем с уверенностью думать и говорить, что в это время душа его оставалась в покое от приражения и борьбы с теми искушениями, о которых мы говорили в предшествующих главах. Духовный, благодатный мир, который наступает после борьбы, в это время уже обитал в святой душе подвижника!

29 января 1872 года свт. Тихон составил духовное завещание, в котором, воздав славу Богу за все его благодеяния к нему, словами апостола Павла выражает упование на милость Божию и за пределами этой жизни: «Вемы бо, яко аще земная наша храмина тела разорится, создание от Бога имамы, храминуреукотворенну, вечну на небесех» (2Кор. 5:1). «Хвалите Господа еси язы́цы, похвалите его вси людие, яко утвердися милость Его на нас и истина Господня пребывает во век» (Пс 116:1–2). «Хвали, душе моя, Господа» (Пс 145:1). «Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего» (Лк. 1:68–69).

После этого Святитель делает распоряжение о своих сочинениях, которое поручает своему келейнику Иоанну Ефимову представить в Святейший Синод на рассмотрение. В другой записке делает распоряжение, во-первых, о своем имуществе, которое, как ни мало, завещает продать и раздать нищим, исключая некоторые вещи, назначенные в подарки на память. Во-вторых – о своем погребении, завещая похоронить себя в приготовленных одеждах и гробу, в архиерейской мантии и с панагией. И, наконец, – о месте могилы, назначив оное близ церкви Владимирской Божией Матери, на пороге, при входе в алтарь: «Пусть мое грешное тело попирается ногами», – писал он в завещании.

За год и три месяца святитель Тихон получил параличное поражение всей левой стороны своего тела и совершенно слег в постель. Это случилось с ним во сне. Ему представилось, что он молится в придельной монастырской церкви Св. Евсевия Самосатского, а приходский священник города Задонска по имени Михаил вынес в царские двери младенца под белым покрывалом. Тихон спросил об имени младенца, а ему отвечали: «Василий». Приподняв покрывало, он поцеловал его в правую щеку, а младенец ударил его по левой. Проснувшись в ту же минуту, Святитель почувствовал онемение щеки и всей левой половины своего тела. Без сомнения, он принял эту болезнь как Божее призвание на новые духовные труды и подвиги. Услышав об этой болезни Святителя, немедленно прибыл к нему его искренний друг и почитатель, преосвященный Тихон III. Больной привстал, было, на постели, чтобы, сидя, беседовать с таким почтенным другом и гостем, но не смог сидеть и вынужден был опять лечь. Целые сутки провел в монастыре приехавший святитель, многократно посещая своего больного друга, утешая его и взаимно соутешаясь с ним духовными беседами¹⁰².

Около этого времени Господь утешил Своего угодника, горевшего к Нему пламенной любовью, новым благодатным откровением. «Святитель Тихон увидел во сне высокую лестницу, стоящую среди монастыря и окруженную множеством народа. Его подвели к лестнице и требовали, чтобы он восходил по ней. Он не мог отговориться слабостью сил и повиновался. Народ следовал за ним и поддерживал его, так что он не чувствовал никакой усталости и, взойдя уже до облаков, пробудился. Косьма Игнатьевич, одному которому был свободный доступ к Святителю, объяснил ему, что лестница – это путь в царствие небесное, высота ее – трудность пути, народ, последовавший за ним, – слушающие его наставления и следующие им, легкость и помощь при восхождении – содействие благодати Божией и молитв любящих его. Святитель сказал на это объяснение: «Я и сам то же думаю, чувствую приближение моей кончины»¹⁰³.

И действительно наступало время отшествия свт. Тихона. Его телесные силы стали видимо ослабевать, хотя дух сохранял всю бодрость и силу. Голос его ослабел до того, что понимать его мог только один келейник, через которого он и передавал свои предсмертные внушения приходящим друзьям. Приобщаясь Св. Таин каждую неделю, на последней неделе он приобщился два раза и за три дня предсказал свою кончину. В этот день он позволил всем своим знакомым приходить к нему и прощаться. Как только было получено такое позволение, все его знакомые поспешили им воспользоваться, получить от него последнее благословение и проститься. К его одру собралось множество лиц обоего пола, которые, без сомнения, дожидались этой минуты последнего свидания. Святитель лежал с закрытыми глазами. Видя его предсмертное изнеможение, друзья с плачем и рыданием припали к его одру и, лобызая его руку, вопили к нему: «Отец ты наш! На кого ты нас сирых, печальных и горьких оставляешь? К кому мы прибегнем и от кого получим наставление нашим бедствующим душам?» Святитель, сердечно любя их, прижал их к себе десницей и, указывая рукой на картину распятого Христа, говорил им тихо: «Господу Богу вручаю вас».

Таким образом распростившись со своими знакомыми и чувствуя слабость языка, Святитель последние два дня предался богомыслию и не велел никого к себе впускать. Но в субботу вечером к нему пришел (по скромности своей, замечает келейник) игумен Самуил, сел возле постели и стал спрашивать: «Не будет ли какого приказания?». Свт. Тихон открыл глаза, взглянул на него и тихо на ухо сказал келейнику, чтобы его не беспокоили, что приказания никакого нет. Игумен, видя приближающуюся кончину Святителя, поцеловал его руку и удалился, причем строго наказал келейнику немедленно дать знать ему, как скоро наступит кончина Святителя. «Хотя он лежал с закрытыми глазами во все то время, – говорит келейник, описывая его предсмертные минуты, – но он углублял свой ум, мысли и чувства к Богу. Точно так это было; ибо мне его духовные чувства и умные моления очень были замечательны навсегда. Посему-то он изволил сказать и игумену, чтобы он не мешал ему, т. е. его углубленным мыслям к Богу»¹⁰⁴.

К полуночи, с 12 на 13 августа, сделалось ему труднее, и умирающий Святитель просил, чтобы утром пораньше совершили раннюю литургию, дабы в третий раз причаститься ему Св. Таин. В третьем часу по полуночи он послал просить об этом очередного иеромонаха, но его просьбу, как бывало и прежде, не торопились исполнить, а между тем, видимо, приближалась кончина. Келейник послал дать знать об этом игумену, но его, как будто по особому попущению Божию, не могли добудиться. Монастырская же братия, услышав о приближающейся кончине Святителя, собралась к нему в келию и в глубоком молчании стояла около него с полчаса, но схимонах Митрофан сказал братии, что кончина еще не скоро последует, и потому все ушли в церковь слушать утреню. В отсутствие их, свт. Тихон опять спрашивал о служении литургии, потом, для утоления своей нестерпимой жажды, попросил воды и, приподнявшись при помощи келейников, выпил полчашки горячей чайной воды и опять спросил о служении литургии. Но и на этот раз не было заботы исполнить его последнее желание, а между тем наступила последняя минута.

В исходе шестого часа утра (45 мин.), продолжая лежать спокойно, Святитель на минуту открыл глаза, а затем, закрыв их, испустил последнее дыхание. Он умер на руках своего келейника, в присутствии четырех человек своей прислуги. «Смерть его была так покойна, как будто он заснул»¹⁰⁵. «Праведник, аще постигнет скончатися, в покои будет» (Прем. 4:7).

Святитель Тихон скончался на 59-ом году от рождения.

Как только весть о смерти любимого и почитаемого всеми Святителя разнеслась по городу и окрестным селениям, монастырь внезапно наполнился народом, и всюду слышны были жалобные вопли, особенно нищих и бедных, которые лишались в нем своего питателя. Со дня смерти до самого дня погребения поселяне и городские жители Воронежа и особенно Ельца во множестве день и ночь стекались в обитель проститься с усопшим и помолиться о покое его души. Требования на служение панихид так были многочисленны, что монастырские иеромонахи не успевали удовлетворять желания почитателей усопшего.

Согласно завещанию покойного, его облачили в заготовленные им одежды. Но преосвященный Тихон III, по праву дружбы и по силе уважения к усопшему Святителю, отменил его распоряжения и, прислав из соборной ризницы полное архиерейское облачение, приказал переоблачить его в оное, а место для его погребения назначил под алтарем соборного храма. Сообразно распоряжениям преосвященного, умершего Святителя переодели в полное архиерейское облачение, причем заметили, что, несмотря на четвертые сутки, тело его оставалось, как у живого, неокостенелым; в то же время покойного положили в новый гроб, сделанный елецкими купцами, и 17 числа из келии его вынесли в большую монастырскую церковь. 20 числа преосвященным Тихоном III было совершенно погребение Святителя, к которому приглашено было окрестное духовенство.

Перед окончанием литургии Тихон III сказал над гробом преставившегося трогательное слово¹⁰⁶ на текст: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых и на пути грешных не ста, но в законе Господни воля его, и в законе Его поучится день и нощь» (Пс. 1:1–2). Слово это замечательно для нас, как свидетельство и выражение того уважения, какое питали к святителю Тихону люди, близко знавшие и понимавшие его. Приведем здесь те немногие отрывки, которые сохранились до нас из этого слова и которые могут служить сокращенным повторением всей изображенной нами жизни угодника Божия – Тихона.

Кратко объяснив эти слова Псалмопевца, проповедник применил их к усопшему Святителю и, исчислив его добродетели, как-то: избегание чести и славы, христианская простота, кротость, смирение, ревность по вере, любовь к ближним, неусыпное попечение о научении ближних благочестию и истинной христианской добродетели, – показал, что усопший всю свою жизнь располагал сообразно сему ублажению Давида и потому достоин названия «блаженного». Затем, изображая скорбь о величии потери, которую чувствуют его слушатели и он сам при виде этого бездыханного тела, проповедник продолжал: «Святитель сей – блажен, но смертью его не уменьшилось ли на земле наше удовольствие? Не находится ли справедливых (праведных) причин тем слезам, которые мы над гробом его проливаем? Так, слушатели! Я и сам ныне лишен в нем не только собрата и сослужителя моего, но и друга. Я, справедливые (праведные) проливая слезы, теряю в нем того, сердцу которого были открыты мои чувствования и опытность которого часто дополняла мои испытания... Поведайте же теперь чувствования свои все те, кои пользовались такой же доверенностью и дружеской откровенностью сего добродетельного мужа, поведайте нам праведные скорби сердца вашего. Но зачем? Я верю скорби их, соразмеряя оную скорби моего собственного сердца... Приидите ныне вы, которым давал он отеческие наставления и поучения, вы, коих он решал сомнения совести, коих сердца успокаивал он сладкими утешениями, коим подавал он душеспасительные советы; поведайте, праведны ли ваши слезы над прахом сего добродетельного вашего наставника? Но все это – еще не столь великая потеря для вас, пользовавшихся его поучениями. Ибо он вам на все ваши нужды, на все недоумения совести, на все душевные скорби оставил правила, советы, врачевства, в своих книгах и в своих посланиях.

Итак, вы не все потеряли в смерти сего пастыря. Он для вас и подобных вам будет бессмертным в своих благочестивых и добропоучительных писаниях. Но вы, вы, стенающие под игом житейских несчастий и бедствий! Вы, сиротствующие и нуждающиеся! Вы, лишенные крова и жилища, не имеющие одеяния, алчущие хлеба! Вы, осужденные на заключение в мрачных темницах и узах! Не больше ли всех потеряли вы? Кого вы ныне с нами погребаете? Чьим останкам теперь даете на земле последнее целование?..

Се охладело смертным мразом то сердце, которое пламенело к вам сострадательной любовью, онемели те уста, которые утешали вас в скорби, которые приветствовали вас, как детей, которые часто даже лобызали вас снисходительно. Оледенели те руки, которые простирались вам на помощь со щедрой милостыней, неподвижны те ноги, которые всегда поспешно текли к печальным жилищам вашим, как в жилища радости. Придите, обратите слезящие очи на благодетеля своего все те, которые во всякой нужде к нему прибегали, и рыдайте ныне рыданием достойным. Вспомните, что он был, как праведный Иов, око слепым, нога хромым, одежда нагим, алчущим пища, прибежище всем скорбным, немощным подкрепление, печальным утеха, в душевных изнеможениях врачевство. Отсель, когда вы рыдать будете под бременем несчастий, когда, болезнью отягчаемые, будете без утешителя и помощника, когда таять будете от голода, скитаться без покрова, мерзнуть без одеяния; то не придет уже к вам ваш Тихон, искавший некогда сам вас. Вы приблизитесь к его жилищу, воззрите на те двери, из которых являлся он вам, как небесный Ангел утешитель, подождете и не узрите отверзающего, не увидите десницы, простирающейся к вам для подаяния и милостынеподаяния; не обрящете вопрошающего вас о ваших нуждах. Вы, вспомнив Тихона, обольетесь слезами и с сугубой горестью сердца отойдете от жилища его без помощи, без утешения. Вы поищете его, и вам покажут гроб его, над которым вы в тяжких скорбях сердец ваших припадете с рыданиями». Затем, предложив слушателям утешение и сделав им увещание подражать его добродетелям, он заключил свое слово следующими словами: «О, муже святый! Представ пред престол всеблагого Бога, помяни и нас, любящих и почитающих тя»¹⁰⁷.

При слушании этого слова все присутствовавшие проливали искренние и непритворные слезы.

Перед последним целованием тела усопшего первенствующий иеродиакон прочитал духовное завещание святителя Тихона, или его прощальную беседу с ближними, в которой он сперва благодарит Бога за все Его благодеяния, а потом прощается со всеми, благодарит благодетелей, просит у всех прощения и сам взаимно всех прощает.

«Слава Богу, – так пишет святитель Тихон в своем завещании, – яко меня создал по образу Своему и по подобию!

Слава Богу, яко меня, падшего, искупил!

Слава Богу, яко обо мне, недостойном, промышлял!

Слава Богу, яко меня, согрешившего, на покаяние призвал!

Слава Богу, яко мне подал Слово Свое Святое, как светильник, сияющий в темном месте, и тем меня на путь истинный наставлял!

Слава Богу, яко очи мои сердечные просветил!

Слава Богу, яко подал мне в познание Святое Имя Свое!

Слава Богу, яко банею крещения грехи мои омыл!

Слава Богу, яко показал мне путь к вечному блаженству! Путь же есть Иисус Христос Сын Божий, который о себе говорит: «Я есмь путь и истина и жизнь!» (Ин. 14:6).

Слава Богу, яко согрешающего меня не погубил, но по Своей благости потерпел согрешения мои!

Слава Богу, яко показал мне прелесть и суету мира сего!

Слава Богу, яко помогал мне в многоразличных искушениях, бедах и напастях!

Слава Богу, яко при бедственных и смертных случаях меня сохранял!

Слава Богу, яко меня от врага – диавола – защищал!

Слава Богу, яко меня, лежащего, восставлял!

Слава Богу, яко меня, печалующегося, утешал!

Слава Богу, яко меня, заблуждающегося, обращал!

Слава Богу, яко меня отечески наказывал!

Слава Богу, яко мне объявил страшный Свой суд, да того боюсь и каюсь за грехи мои!

Слава Богу, яко объявил мне вечную муку и вечное блаженство, да той избегну, а сего поищу!

Слава Богу, яко мне, недостойному, подавал пищу, которой немощное мое тело укреплялось; подавал одежду, которой нагое мое тело покрывалось; подавал дом, в котором я упокоевался!

Слава Богу и о прочих Его благах, которые мне к содержанию и утешению моему подавал! Столько я от Него получил благодеяний!

Слава Богу о всем!

Ныне я к вам, братия моя, слово мое обращаю. Не могу я с вами, как прежде, устами и гласом беседовать, так как бездыханен и безгласен, но беседую малым сим письмецом. Первое, храмина тела моего разрушилась и, как земля, земле предается, по слову Господнему: «Земля еси и в землю пойдеши», но со св. Церковью: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века». Надежда моя сидит одесную Бога, Иисус Христос, Господь мой и Бог мой. Он – воскресение и живот мой. Он мне говорит: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11:25). Он меня, спящего, всесильным Своим гласом возбудит. Второе, отошел я от вас в путь всей земли и отлучился, и уже друг друга не видим, как прежде. Но увидимся паки там, где соберутся все народы, от начала мира до конца пожившие. О! Сподоби Господи и там видеться, где Бог явится лицем к лицу и тем видящих оживляет, утешает, радостотворит, увеселяет и вечно блаженными делает! Там люди, как солнце, сияют, там – истинная жизнь, там – истинная честь и слава, там – истинная радость и веселие, там – истинное блаженство и все вечное и бесконечное. «Буди Господи милость Твоя на нас, якоже уповахом на Тя!» Третье: благодетелям моим, которые меня при нужде и немощи моей не оставляли, но по своей любви и милости благами своими снабжали, много благодарствую. Да воздаст им Господь в день он, в котором всем по делам их воздастся! Четвертое: всем, которые меня как-нибудь обидели, простил я и прощаю, да простит им Господь Бог Своей благодатью! Прошу и меня простить, если кого чем обидел, яко человек. «Оставите и оставится вам», – говорит Господь. Пятое: пожитков как у меня не было, так и не осталось по мне. Прошу с тех, которые при мне жили и служили мне, ничего не взыскивать. Простите, возлюбленные, и Тихона поминайте».

На подлинном собственной его рукой было подписано: «Ваш доброжелатель Тихон, недостойный епископ». Чтение этого завещания было неоднократно прерываемо слезами и рыданиями, как самого чтеца, так и предстоящих. При последнем же целовании народ поднял общий и сильный плачь и вопль.

Наконец, отпевание было окончено, тело было опущено в сделанный склеп, глубиной не больше одного аршина, заложено кирпичами, с выводом надгробия в форме гроба. Усердием почитателей свт. Тихона и задонского игумена Тимофея это надгробие было благолепно исполнено и расписано, а сверху была положена медная доска со следующей надписью, составленной самим другом покойного, преосвященным Тихоном IIÏ «Здесь скончался, 1783 года, августа 13 дня, преосвященный Тихон епископ, прежде бывший Кексгольмский, а потом – Воронежский, рожденный 1724 года; епископствовавший с 13 мая 1761 года; пребывавший на обещании с 1767 года по смерть, показавший образ добродетели словом, житием, любовью, духом, верою, чистотою; 1783 года, августа 20, погребен здесь». Впоследствии вместо этой доски сделана была серебряная, позолоченная, с изображением Святителя, усердием и иждивением майорши Анны Ивановой-Хлусовой.

Завещание усопшего относительно его имущества было все в точности исполнено. Некоторые из оставшихся после него вещей отданы жившим при нем келейникам, а прочие – или розданы бедным натурой, или проданы и, вместе с оставшимися деньгами суммой на 14 руб. 50 коп., розданы нищим. Сочинения же были отправлены в Святейший Синод в том же году.

Из Твоих сокровищ, Господи, принял я то, что могу принести Тебе. И то, что я хочу воспевать Тебя, Господи, – Твой же дар. Если и малое добро, какое есть в нас, умножается так обильно, то во сколько раз обильнее умножатся в нас дары Твои?

Преподобный Ефрем Сирин

Воскресение души – это соединение ее с Жизнью, Которая есть Христос. Душа не может жить сама по себе, если неизреченно не соединится и неслиянно не сочетается с Богом, Который воистину есть Жизнь Вечная.

Преподобный Симеон Новый Богослов

Донесение свт. Тихона в Святейший Синод о своих сочинениях, издание их келейником. – Уважение, которым пользовались и пользуются они у благочестивых читателей. – Свойства ума и сердца свт. Тихона и его жизни и происходящие отсюда свойства содержания его писаний, простота мыслей, наглядность их изложения, богатство в сравнениях и противопоставлениях, безыскусственность в построении речи, искренность, задушевность и общий вывод отсюда об их значении для читателей и в особенности для пастыря Церкви.

В 1782 г., за год и два с небольшим месяца до своей кончины, святитель Тихон написал донесение в Святейший Синод, в котором он представляет ему на благоусмотрение все свои рукописи. «Оставляю я после себя сочинения, – писал он в своем донесении, – до пользы души надлежащие, в которых я по силе своей и возможности, отставши от трудов епаршеских и живя в уединении, трудился, а именно:

1) «О христианстве» в шести томах;

2) «Письма посланные» в одном томе;

3) «Письма келейные» в одном томе;

4) «Об истине евангельского учения и о вере» в одном томе;

5) «Инструкция христианская» в одном томе;

6) «Сокровище духовное, от мира собираемое» в четырех томах;

7) «Краткие нравоучительные слова» в одном томе;

8) «Проповеди трудов епаршеских» в одном томе.

Это все представляю вашему Святейшеству на благоусмотрение, а поручил их своему келейному служителю Ивану Ефимову до вашего Святейшества доставить. Если же в чем, паче чаяния моего, в них погрешил, прошу не воле моей, но неразумию моему вменить. Я всегда со св. Церковью был и есмь согласен и в сочинениях моих старался о пользе и исправлении братии моей, христиан; а более в них душу свою унывающую поощрял к покаянию и подвигу в благочестии» (1782 г. Мая 26 дня)¹⁰⁸.

Согласно этому завещанию, сочинения Святителя немедленно после его смерти были представлены в Синод его келейным. Приняв их, Святейший Синод приказал оные переплести в тетради и хранить их в архиве. На переплет выданы деньги переплетчику Воробьеву.

Вскоре после этого, а именно 25 октября 1783 г., келейник Иван Ефимов вошел с прошением в Синод, чтобы краткие нравоучительные слова свт. Тихона было позволено напечатать в типографии Императорского сухопутного шляхетского кадетского корпуса переплетчику той же типографии и книгопродавцу Самойле Иванову, сыну Шель. По поводу этого прошения преосвященный Гавриил дал мнение, что «нравоучительные слова Тихона им были читаны и что противного учению православной Церкви в них ничего нет и что они, напротив, с пользой могут быть употребляемы в пользу общества». Поэтому эти проповеди были выданы Ивану Ефимову и им напечатаны.

В следующем, 1784, году, 26 января, Иван Ефимов подал второе прошение о том, чтобы ему выдали и позволили отпечатать и другие сочинения преосвященного Тихона, еще не напечатанные. «Находящиеся в Святейшем Правительствующем Синоде сочинения покойного преосвященного Тихона, епископа Воронежского (книги), желаю я взять все для того, чтобы оные напечатать гражданской печатью, в какой типографии за способность могу изобрести; притом напечатать же вторым тиснением и книгу под заглавием «Наставление христианское». А сколько принадлежащих до первого тиснения книг, о том прилагается при сем реестр. Эти сочинения следующие:

1) «Приуготовление к мудрости христианской»;

2) «О грехе вообще и о последующих греху»;

3) «О покаянии»;

4) «О христианстве»;

5) «О должности христианской к самому себе»;

6) «О должности христианской к ближнему»;

7) «Письма посланные»;

8) «Письма келейные»;

9) «Об истине евангельского учения и о вере»;

10) «Проповеди разные»¹⁰⁹.

Святейший Синод разрешил выдать эти сочинения просителю для печати, но прежде поручил их по частям перечитать архимандриту Симонова монастыря Павлу, архимандриту Сергиевской пустыни Макарию и архимандриту Зеленецкого монастыря и ректору Петербургской семинарии Иннокентию – а они, пересмотрев указанные сочинения, представили на них свое одобрение, почему тетради сочинений и были переданы Ивану Ефимову для напечатания¹¹⁰. По словам преосвященного Евгения, большая их часть была напечатана в типографии у Шнора.

Впоследствии Святейший Синод взял на себя полное издание писаний свт. Тихона. Так им были напечатаны все сочинения свт. Тихона в 1836 году и вторым изданием – в 1860 г. Кроме того, Св. Синод, признав одно из сочинений свт. Тихона, а именно «Наставление христианское», достойным быть второй книгой в числе поучительных церковных книг, какие составить для церкви было предписано в духовном Регламенте, издавал его отдельно, присовокупляя к нему некоторые статьи из других сочинений Святителя. Это писание свт. Тихона имело до пятидесяти изданий, что свидетельствует о том уважении, которое питают к нему русские православные читатели.

В изданиях Св. Синода сочинения свт. Тихона составляют 15 томов, с приложением его жизни, составленной преосвященным Евгением, бывшим Митрополитом Киевским, и расположены в следующем порядке:

Том I. «Жизнь святителя Тихона», с указанием его сочинений. Стр. 1–63. Затем следуют его писания: «Наставления духовенству. Инструкция, что семинаристам должно наблюдать. Наставление монашествующим» (из 15 статей); «Наставление всей пастве. Наставление христианское». Стр. 1–195¹¹¹;

Том II. «Плоть и дух, или Собрание некоторых нравоучений из Святого Писания и толкователя оного, св. Златоуста, с рассуждениями в пользу духовную. Разные размышления и замечания из текстов» (переводы с эллино-греческого языка). Стр. 1–194. Это сочинение было напечатано в 1796 г., в типографии чужестранных единоверцев;

Том III. «Разные проповеди» (пространные числом 10) и «Краткие нравоучительные слова» (числом 20). К этому тому приложено: 1) «Увещание жителям Воронежа об уничтожении ежегодного празднества, называвшегося Ярило»; 2) «Увещание о хождении на катехизическое учение в соборе». Стр. 1–255;

Том IV. «Об истинном христианстве». Статья первая, содержащая «Учение о Слове Божием и духовной мудрости»; статья вторая – «О сердце и языке человеческом». Стр. 1–223;

Tom V. «Об истинном христианстве». Статья третья «О грехе вообще и о последующих греху». Стр. 1–77; статья четвертая – «О грехах некиих особенно» и два заключения. Стр. 77–162;

Том VI. «Об истинном христианстве». Статья первая «О покаянии». Стр. 1–43. Статья вторая – «О четырех последних». Стр. 43–69. Статья третья – «О добродетелях христианских» и два заключения. Стр. 69–414;

Том VII. «Об истинном христианстве». Статья первая – «О Евангелии и вере». Стр. 1–46. Статья вторая – «О св. Церкви и крещении». Стр. 46–100. Статья третья – «О должности христианской к Богу». Стр. 100–216. Статья четвертая – «О должности ко Христу Сыну Божию». Стр. 216–330;

Том VIII. «Об истинном христианстве». Статья пятая – «О должности христианской к самому себе». Стр. 1–324;

Том IX. «Об истинном христианстве». Статья шестая – «О должности христианской к ближнему». Стр. 1–11. Статья седьмая – «О взаимной должности христианской». Стр. 11–69. Статья восьмая – «Об утешительных плодах св. веры». Стр. 69–166;

Том X. «Сокровище духовное, от мира собираемое». В этом сочинении содержатся размышления о предметах св. веры по поводу слов, изречений или каких-нибудь явлений из видимой природы, о чем мы уже и говорили. В таком способе размышления заключается и причина такого наименования книги. Как пчела собирает мед со всех, хотя бы и различных цветов, так точно поступает и человек, когда он духовно рассуждает о предметах мира видимого и отовсюду собирает мед духовного назидания. Способ такого размышления свт. Тихон считает одним из видов духовной мудрости, почему такие размышления в книге о христианстве назвал духовной мудростью. Часть первая, стр. 1–232;

Том XI. Того же сочинения часть вторая, стр. 1–205;

Том XII. Того же сочинения часть третья, стр. 1–195;

Том XIII. Того же сочинения часть четвертая, стр. 1–136;

Том XIV. «Письма», посланные к некоторым приятелям, числом 33, стр. 1–182;

Том XV. «Письма келейные», числом 123, в которых Святитель записывал свои мысли и размышления о предметах веры, стр. 1–285.

Сочинения святителя Тихона всегда пользовались и доселе пользуются особенным уважением в русской Церкви. «О, как много людей, жаждущих вечного спасения, – пишет один из келейников Святителя, – духовная сия струя напоила в маловременной сей жизни! Но и по представлении его в блаженную вечность питает через душеполезные свои сочинения»¹¹². Тот же келейник говорит, что он знал некоторых, которые от чтения его книг презрели суету мира сего, взяли крест свой и последовали в след Христа¹¹³. Преосвященный Платон, митрополит Московский, известный своим глубоким образованием, высоко ценил сочинения свт. Тихона. Про его книгу «Об истинном христианстве» он говорил, что она должна быть настольной книгой у всякого православного христианина. Михаил, Митрополит Новгородский, будучи еще московским священником, читал сочинения Святителя Воронежского в церкви во дни Великого поста и столько привлекал слушателей, что с этого времени сделался известен как проповедник.

Что же давало и дает сочинениям свт. Тихона такую привлекательность и силу такого благотворного влияния на души слушателей и читателей?

Ответом на этот вопрос служит то живое, искреннее, чисто христианское отношение Тихона к писанию сочинений, о котором мы выше говорили в его жизнеописании. В них изливалась его душа, отображалась его жизнь, отпечатывались его мысли, его сердечные движения, желания, надежды и небесные чаяния, и так как его жизнь служит примером осуществления догмата, то и его сочинения, отображая жизнь его души, представляют собой образец раскрытия в слове этой же самой связи. В этом случае желание Святителя излить на бумагу свою душу, передать ей свои мысли и чувствования совпадало с его желанием быть назидательным для своих читателей. «В сочинениях моих я старался о пользе и исправлении братии моей, христиан, а более в них душу свою унывающую поощрял к покаянию и подвигу благочестия». Как сам он жил постоянной заботой о том, чтобы не только его внешнее поведение, но и внутренние расположения вполне соответствовали христианскому учению, так то же самое он внушал и своим читателям, и потому постоянно напоминал им требование: «Покажи ми веру от дел твоих?» «Веруешь Евангелию, – пишет он, – да для чего по вере твоей не исполняешь написанного в Евангелии? Веруешь, что Бог везде и потому неотлучен от тебя, где бы ты ни был и что бы ни делал, все знает до тонка, для чего же делаешь то, что в присутствии Божием никак не должно делать?.. Такая-то вера твоя! Веруешь, что Сын Божий пришел в мир для тебя и претерпел столь страшные страдания и тем избавил тебя от вечной смерти, для чего же по вере твоей не угождаешь Ему? Такая-то вера твоя!..».

В раскрытии и изложении указанной главной темы сочинения свт. Тихона представляют следующие замечательные особенности:

а) наглядность, картинность и общедоступность изложения. Свт. Тихон обладал редкой способностью в вещах мира видимого видеть отражение мира духовного, а высокие духовные истины – объяснять сравнениями и уподоблениями, взятыми из мира вещественного. Так, отношение к нам Господа нашего Иисуса Христа свт. Тихон изъяснял образом солнца, освещающего всю вселенную, сыновнее отношение христиан к Богу и Бога к христианам – взаимными отношениями отца к детям и детей к отцу; учение о Церкви как хранительнице благодати Божией для врачевания и спасения верующих – сравнением церкви с «госпиталем» или «лазаретом», в который ходят больные для излечения; обеты, которые верующий дает при крещении Богу, – подобием той клятвы, или присяги, которую дает Государю воин при поступлении на службу; состояние души человеческой, лишенной благодати Христовой, – подобием запустелого дома, преисполненного нечистоты и паутины, или подобием невозделанной земли, взращивающей одни тернии и волчцы, или подобием запустелого сада, или подобием бесплодного древа, подлежащего посечению и сожжению; действие благодати Божией, просвещающей человека, – образом светильника, внесенного в темную комнату и осветившего ее нечистоту; благодать, очищающую сердце, – образом огня, разогревающего, смягчающего и очищающего холодное и твердое железо; искушения, насылаемые на нас Богом для врачевания от грехов, кроющихся в нашем сердце, – подобием рвотного лекарства, которое очищает желудок от засоривших его нечистот; свойства истинной любви христианина ко Христу Спасителю – свойствами искренней дружеской любви и т. п.

«Кого мы любим, – пишет Святитель, – тому стараемся и угодить и волю его исполнить. Так и любящий Бога старается ему угодить и все заповеди Его исполнить. Кого мы любим, о том и радуемся, так и любящий Бога радуется о Боге и без радости быть не может. Человек ради любимого все оставляет, так и человек ради Бога оставляет мир и все, что в мире есть, презирает и к единому прелюбезному Богу стремится. Кто кого любит, о том часто и вспоминает, так и истинный Божий любитель в незабвенной памяти имеет Бога, Его любовь к нам и благодеяния. Любитель с любимым неразлучно жить желает, так и любящий Бога хочет неразлучно жить с Господом. Истинный наш друг в нашем несчастии познается, если он не оставляет нас тогда, так и истинный любитель Христов и здесь, в мире этом, со Христом пребывает, сердцем к нему прилепляется, с Ним безропотно претерпевает крест и в будущем веке с Ним неразлучно быть желает. Наконец, кто любящего любит, тот любит и любимого им. Следовательно, кто любит Бога, тот любит и ближнего, которого возлюбил Бог».

Пользуясь такими и подобными сравнениями, свт. Тихон помнил правило, что «вещь одна другой подобна бывает не во всем, а только в некоторых свойствах; от того и о подобиях, как здесь, так и на прочих местах приведенных, должно разуметь, что они только в некоторых свойствах сходны с теми предметами, для изъяснения которых представлены». Поэтому в его уподоблениях нет натянутости и насильственного сближения. Напротив, все эти сравнения, сопоставления и сближения – естественны, ясны, просты и потому понятны каждому;

б) полнота и обстоятельность в изображении предмета. Так, говоря о вере, он подробно исчисляет все ее свойства и действия. Говоря о воровстве, он изображает все тайные и явные виды хищения. Говоря о нашей любви к Богу, через сравнение ее с земной любовью показывает все свойства истинной святой любви.

Чтобы видеть эту изобразительность в примере, возьмем описание свойств плотского и духовного мудрования. «Плотский человек, – пишет Святитель, – весь ум свой и замыслы устремляет к приобретению временного, а духовный всегда стремится к вечному. Плотский человек звание свое проходит для одного временного прибытка, а духовный трудится к расширению славы Божией и пользы ближнего. Плотский человек, если сделает что достойное похвалы, в этом веке ищет награды, а духовный от Бога ожидает воздаяния за добродетель в будущем веке. Плотский человек если делает что похвальное, но делает то по тщеславию, ради приобретения суетной славы, а духовный все намерения простирает во славу Божию и в надежду вечной жизни. Плотский человек перед всеми гордится, возносится, – никто ему не равен, себя ставит выше всех, – всех презирает, а духовный смиряется перед Богом и людьми. Плотский человек хулящего хулит, укоряющего укоряет, злословящего злословит, а духовный хулой утешается, гонения терпит, клянущего благословляет, добро творит ненавидящему. Плотский человек злопамятствует и за малую обиду ищет отмщения, а духовный молится и за отнимающих жизнь: «Господи, не постави им греха сего». Плотский человек непримирим, а духовный и с ненавидящими мира бывает мирен», и т. д.

В этом отношении, т. е. в полноте и подробности изображения, святитель Тихон много имеет сходства с св. Златоустом, почему многие современники свт. Тихона называли его вторым Златоустом. Впрочем, несмотря на такое сходство, между ними есть и существенное различие, которое состоит в том, что, во-первых, у свт. Тихона нет той отделанности в речи, какую замечаем у греческого витии, а во-вторых, нет той смелости и отважности в полете мысли и в изложении, какую мы видим в творениях св. Златоуста;

в) безыскусственность в построении мыслей. В писаниях свт. Тихона нигде не видно того старания, чтобы рядом строго логических построений или искусных умозаключений вести читателя к какому-нибудь убеждению. Напротив, он пользуется почти исключительно описательным методом, он изображает предмет так, как он есть или каким он кажется непосредственно всякому. Он не столько доказывает истину, сколько раскрывает ее перед читателем. Поэтому мысли, обильно появляющиеся в его уме, излагались большей частью в том естественном порядке, в каком они рождались в его голове. В расположении отделов речи он или довольствовался исторической последовательностью, где дело касалось исторических событий, или же кажущейся и наглядной связью предметов между собой, или же порядок их обозначал цифрами. Так, после рассуждений «О Евангелии и вере», составляющих две особые статьи в его книге «Об истинном христианстве», Святитель переходит к рассуждению «О церкви» и «Св. Крещении», и делает это по следующим основаниям: «От Евангелия, – говорит он, – начинается вера, от веры – христианин... Собрание же христиан составляет Церковь, в которую вход бывает не чем иным, как только верой и св. крещением». Посему в его статье (т. е. после статьи «О вере») вкратце предлагается «О церкви и св. крещении».

Или, составляя христианское наставление, он не занимается развитием какого-нибудь общего христианского правила, а прямо под цифрами изображает частные правила, руководствующие человека в христианской жизни. Начав тем, что без живой веры и страха Божия благочестиво жить нельзя, он потом излагает сами правила. Во-первых, избегать праздности, во-вторых – беречься от всякого греха, в-третьих – не делать того, что возбраняет совесть, и т. д. Все эти правила, впрочем, он разъясняет более или менее подробно, только порядок их обозначает цифрами. Таким образом, в построении мыслей и их течении безыскусственность и простота составляют отличительное свойство его писаний. В этом отношении у него много сходства с простотой писаний мужей Апостольских;

г) при отсутствии строго последовательного порядка в изложении мыслей свт. Тихона, разнообразные движения его сердца изливались на бумагу без всякого препятствия, просто и естественно, в том же обилии и разнообразии, как появлялись в душе. И так как сердце Святителя сочувственно отзывалось на всякое размышление его богомысленного ума, то отсюда в его описаниях мы можем находить все христианские чувствования, которые порождаются размышлениями о различных догматах веры: чувствования радости, печали, скорби, сетования, благоговения, смирения, трепета, любви, благодарения и славословия, что придает его описаниям особенную живость и служит причиной сильного воздействия на читателя.

Но, что особенно важно, писания свт. Тихона носят на себе печать и того благодатного, богопросвещенного состояния, которое называется помазанием. Помазание не есть что-нибудь определенное, на что можно указать и что можно определить. Оно есть незримое, но чувствуемое веяние Духа благодати, живущего в душе писателя, отражение или отпечаток духоносного ума и сердца, отсвет или печать пламенеющей в сердце любви Христовой. Существо этого помазания заключается в том, что верующий, с одной стороны, так проникается Христовой любовью, в такой полноте усваивает ее, что он готов всех обнять, как братьев, всех вместить в своем сердце, подобно святому апостолу Павлу, а с другой стороны, услаждаясь непостижимой любовью Бога к человеку, все земное вменяет за уметы и пламенно желает «разрешитися от уз плоти и со Христом быти». С такой любовью воцаряется в душе верующего благодатный мир, тихое благодатное спокойствие.

В жизни святителя Тихона мы видели, как он любил своих ближних, как подвизался для них, как пламенел любовью к Богу и желал со Христом быть, как, наконец, утвердились в его душе благодатный мир и спокойствие. Все это и отразилось в его писаниях. Читая их, вы чувствуете, что с вами беседует многоопытный, строгий к самому себе, но любящий Христовой любовью св. старец, нашедший совершенное и полное успокоение своего духа во Христе Господе нашем. Оттого при чтении и вам передается эта сила любви, эта умягчающая теплота сердца, это благодатное спокойствие духа.

К этому еще нужно прибавить, что и в самом помазании писаний свт. Тихона постоянно слышится тон той душевной грусти, которая была так близка к душе Святителя во время всей его жизни, особенно жизни в Задонске. Почему в этом отношении его писания очень близко подходят к писаниям Ефрема Сирина – этого проповедника покаяния и слез. Возьмем для примера одно место из писаний свт. Тихона: «Когда человек видит приближение своей кончины или смерти, – пишет Святитель, – что тогда бывает у него на душе? Какой страх, какой трепет и ужас, какой мятеж, волнение, какое отчаяние колеблет его тогда? Ах, зовет меня Царь Небесный, а я не готов! Указ Его ко мне пришел, чтобы мне к Нему явиться, а я неисправен. Вижу я приближение моей кончины, а о ней я никогда не думал! Приблизилась ко мне моя смерть, о которой я никогда не помнил. Уже отворяются мне врата к вечности, о которой я никогда не помышлял! Боюсь я Судии Бога, которого прогневлял. Совесть моя, которая представляет мне мои грехи, обличает меня и мучит. Бедственная и мучительная вечность, в которую отходят нераскаянные грешники, колеблет всего меня ужасом и страхом. Зачем это я об этом страшном часе никогда не помышлял? Зачем ум мой был занят суетой? Зачем я столько собирал себе? Зачем гонялся за славой и честью мира сего? Зачем такие-то и такие грехи делал я? Зачем не внимал я слову Божию, которое предостерегало меня? Что мне теперь пользы в приобретенном мной богатстве, чести и славе? Что в пышности и житейской гордости? Что в богатом и разукрашенном доме? Что пользы в каретах, конях, многих слугах, землях и деревнях, различных именах и титулах? Что в увеселительных садах, галереях и прудах? Что пользы в друзьях, которых я часто увеселял пиршествами и различными винами и с которыми сам веселился?

Сия суета мира сего помрачила и ослепила мой ум, и потому я не мог распознать прелести и истины, зла и добра, вреда и пользы, греха и добродетели, окаянства и истинного блаженства. Она отняла от меня память, память о смерти, к которой я ныне приблизился и которая полагает конец всему оному мнимому утешению, – память о вечности, в которую я ныне иду. Теперь я познаю, что есть прелесть и истина, в чем состоит мое истинное добро и истинное зло. Теперь я вижу, что истинно слово Божие и истине учит. Блаженны, которые внимают ему! Окаянны те, которые не внимают! О мир, мир, суеты и прелести исполненный мир! Как обольщаешь ты бедного человека! Теперь я оставляю все твое сокровище и вместо богатства и прекрасного дома вселяюсь в малый гроб, и вместо шелковых и дорогих одежд покроюсь черным одеянием, и вместо многих земель и вотчин зароюсь в трех-аршинной земляной яме, и вместо богатства, чести и славы наследую мертвость и тление; и вместо роскоши, которой себя утешал, буду снедью червей. Прощайте все, прощайте жена и дети, прощайте друзья и знакомые мои, прощайте слуги и крестьяне мои, прощайте земли и вотчины мои! Я вас теперь оставляю. Прощай мир! Я и тебя оставляю ныне, и все твое оставляю тебе. «Наг изыдох от чрева матери моея, наг и ныне отхожу» (Иов 1:21) в путь всей земли.

Теперь я вижу, что все, что я ни имел, было не мое, ибо все что имел, ныне оставляю. Как и в мир вошел ни с чем, так и от мира отхожу без всего. Царь небесный зовет меня теперь, и я иду к Нему, но трепещу праведного и страшного суда Его. Он нелицеприятен (лица не приемлет), судит по совести нашей и по делам нашим, а не по лицам. У него цари и подданные, вельможи, князья, господа и их рабы, богатые и нищие – равны».

По возможности мы указали все особенности писаний свт. Тихона. Соединим же их воедино: раскрытие связи христианских догматов с жизнью, редкое и замечательное искусство посредством сравнений и сближений сообщать истинам веры ясность, наглядность и общедоступность, а богатством подробностей в изображении предмета и изобилием противопоставлений придавать предметам веры силу и изобразительность. Простота и безыскусственность в построении речи, искренность, сила и разнообразие чувствований. Святая и пламенная любовь к Богу и всех обнимающая любовь к ближним, отражение внутреннего успокоения в Боге с печатью тоски по небесному отечеству. Вот свойства писаний свт. Тихона. Все эти свойства ставят этого писателя в ряду высоких св. отцов и учителей Церкви и дают ему право всегда быть современным христианским учителем и народным по преимуществу перед другими св. писателями русской Церкви.

Если еще короче изобразить особенности писаний свт. Тихона, то мы выразим самую сущность дела, когда повторим сказанное выше, что в писаниях этого Святителя раскрывается живая и непосредственная связь догмата с жизнью или изображается живое действие догмата на ум и сердце верующего. Соответственно таким особенностям чтение этих писаний может иметь и имеет великое благотворное влияние на души всех благочестивых читателей – и мудрых, и простецов, образованных и необразованных.

Для спасения души в нашем уме необходимо запечатлеть св. христианские догматы и, памятуя о них, находить в них побуждения к преуспеванию в нравственной жизни. В этом случае чтение и изучение богословских систем, содержащих в себе по отдельности учение о догматах веры и учение о христианской нравственности, далеко не принесут той пользы и не произведут того действия на душу, как чтение и изучение писаний этого богопросвещенного писателя свт. Тихона. Потому что в богословских системах догматы и нравственность изображаются по отдельности, связь, существующая между ними, исчезает, и потому читателю самому предоставляется доискиваться, к чему обязывает верующего учение о том или другом догмате веры; а для этого нужно некоторого рода усилие ума, чтобы не только усваивать написанное, как оно представляется непосредственно читателю, но еще и проникать своим разумением глубже и глубже в смысл изложенного учения – к чему, очевидно, способны весьма не многие, тогда как в писаниях свт. Тихона эта связь раскрыта непосредственно самим писателем. В них не отвлеченно, как в системах, но прямо, в живых мыслях и чувствованиях самого писателя раскрыто, к каким нравственным действиям обязывает христианина исповедание того или другого догмата, какими чувствами он должен исполняться при размышлении о каком-либо предмете веры и какие действия должны соответствовать этим чувствам. Поэтому читателю остается только усваивать написанное, проникаться мыслями и чувствами самого писателя и утверждать их в своем уме и сердце. Словом сказать, в писаниях свт. Тихона духовная пища предлагается верующему в размягченном и совершенно приспособленном для него виде.

Если же мы при этом припомним, что свт. Тихон любил упражняться в размышлении преимущественно о некоторых догматах, как-то о вездеприсутствии Божием, о благости и промышлении Его о нас, об искуплении нашем во Христе, о нашей богоподобной природе, о крещении, о евхаристии и о четырех последних, и мысли об этих догматах чаще всего излагал в своих сочинениях, то нам будет еще понятнее их сильное действие на душу читателя. Через частое повторение мыслей и чувствований об одном и том же догмате, через разностороннее раскрытие его учение о нем действительно глубже запечатлеется в памяти, яснее будет для ума, ближе к сердцу, побудительнее для воли. Так что благочестивый читатель мало-помалу при помощи сочинений свт. Тихона и сам может доходить до того состояния богомыслия, в котором так преуспел Святитель. Может доходить до того, что мысли о тех или других истинах веры, постоянно содержащиеся в живой памяти, сделаются для него руководителями в его действиях и вместе с тем источником сладостнейших созерцаний.

В особенности же чтение этих писаний полезно принимающим на себя пастырское служение и трудную обязанность просвещать поселян истинами веры и внушать правила истинно христианской жизни людям, обремененным житейскими нуждами и по самому состоянию своему как бы привязанным к земле, которую они возделывают. Пастырь в духе свт. Тихона увидит ту широту отеческой любви, которая объемлет собой всех, не различая ни разности состояний, ни степеней образованности, – ту ревность, которая не ослабляется ни грубостью невежества, ни нравственными недостатками в слабых членах христианской Церкви. Увидит и ту кротость, которая снисходит ко всем, всех готова вести к свету Иисуса Христа, возлюбившего всех и предавшего Себя за всех. Кроме того, ревностный пастырь найдет в свт. Тихоне руководителя в самом преподавании христианских истин. Усваивая искусство духовно рассуждать о земных вещах и через сравнения приближать св. истины к разумению простых людей, он научится указывать поселянам Бога в природе, всеблагой промысел Божий – во всех случаях жизни. Научится указывать в Нем источник истинного утешения во всех скорбях, надежду вечного покоя от всех земных трудов и вечного блаженства, дарованного Иисусом Христом верующим в Него и с простотой детского сердца возлюбившим Его сыновней любовью.

Духовное слово питает лучше хлеба, исцеляет лучше лекарств, выжигает сильнее огня; не причиняя боли, оно останавливает течение дурных мыслей.

Как искра, когда коснется дров, зажигает их, делает новым источником пламени и, таким образом, простирается дальше и дальше, так и проповедь.

Святитель Иоанн Златоуст

Уста Христовы словом воскрешали мертвых: дочь Иаирову, сына вдовицы, четверодневного Лазаря, которые были мертвы телом. Проповедующий же слово Божие и учащий покаянию воскрешает души, умершие грехами. Святой Григорий Двоеслов рассуждает об этом так: «Проповедь слова Божия действует с большей силой, чем молитва, ибо большее чудо – обратить грешного на путь покаяния словом учения, чем воскресить мертвого. При воскрешении мертвеца восстает плоть, которая снова умирает, а в воскресении грешника восстает душа и живет вечно. Если хочешь убедиться на деле, что сказанное – истина, смотри: воскресил Бог Лазаря телесно, а что творил Лазарь по воскресении своем, Писание об этом умолчало; воскресил Бог душу в Павле – и что сотворила душа Павла? Своим учением он пробудил многие силы.

Святитель Димитрий Ростовский

Все друзья святителя Тихона по духу, которые, как мы видели выше, еще при жизни высказывали свою веру в его святость и его прославление за гробом, все слышавшие о нем или узнавшие его по сочинениям по смерти его питали к нему такое благоговейное уважение и воздавали такое почитание, какое подобает святому и великому угоднику Божию¹¹⁴, и верили, что тело его сохраняется нетленным. Так, один из них, отставной прапорщик Мамонов, три раза подавал прошение в Св. Синод об открытии мощей святителя Тихона в твердом убеждении, что они пребывают нетленными.

При таком уважении к святителю понятно, почему к нему стали обращаться с сердечными воздыханиями и молитвами: именно по причине твердой надежды на то, что свт. Тихон за святость своей жизни вселился в селениях праведных и близок к Престолу Господа, а по любви своей к людям, которую он являл в делах милосердия еще при жизни, молитвенно предстательствует за них пред Богом. Чудодейственная помощь, ниспосылаемая от Бога по молитвам верующих, не замедлила засвидетельствовать неложность их веры и упования.

Чудеса – прежде всего, чудесные исцеления – совершались не только при гробе Святителя, но и везде, где бы ни призывали его на помощь. Таким образом, слава о нем распространялась все дальше и привлекала к его гробу нуждающихся в небесной помощи.

Больные исцелялись или при одном обещании поклониться святителю Тихону, или во время служения панихиды при его гробе, или после помазания елеем из лампады над гробом. Иные избавлялись от непредвиденной смертельной опасности через одно молитвенное призвание Святителя на помощь.

Многие страдали столь тяжкими болезнями, что врачи, самые искусные, признавали их безнадежными. Видя своих больных потом здоровыми, они письменно объявляли, что исцеление их могло последовать только по благодати Божией, только тем, что выше всех медицинских пособий.

Из этих чудес мы представляем благочестивому вниманию читателей наиболее поразительные из тех, которые имеются в записях обители и которые засвидетельствованы самими исцеленными и очевидцами благодатной помощи. Но, без сомнения, большинство чудесных случаев остаются ведомыми только самому Святителю и тем, кому они явлены.

Этот род болезни – самый трудный для излечения. Как болезнь духа она требует и духовного врачевства: «Сей же род изгоняется только молитвою и постом», – сказал Сам Спаситель (Мф. 17:21). Вера в предстательство святого Тихона и Божию благодать, обильно почивающую в его нетленных останках, а также и молитва были самыми действенными средствами исцеления.

1. Девица Юлия Черемисенова летом 1849 г. неизвестно отчего почувствовала сильную тоску и боязнь. Вот что рассказывает ее мать: «Во всякое время дня и особенно ночи она чего-то боялась, не могла ни одной минуты оставаться одна в своей комнате. Ей представлялись разные ненатуральные видения каких-то отвратительных фигур. Болезнь сия день ото дня увеличивалась и довела ее до сильных, невыразимых припадков, ее колотило по два, а иногда и по пять часов. Опытные врачи, несмотря на употребление многих средств, ничем не могли помочь.

Надобно сказать, что во время сильных припадков она не могла терпеть никакой святыни и, когда ее окропляли святой водой или в комнатах курили ладаном, то с ней было гораздо хуже. В церкви она тоже не могла бывать. Зимой она стала кричать и биться так, что пять-шесть человек должны были держать ее. Это продолжалось целыми сутками и оканчивалось всеобщим расслаблением.

В первых числах февраля 1849 года из Севского девичьего монастыря пришла родственница-монахиня и принесла образ святителя Тихона, который и больная дочь моя, после неоднократных сновидений, желала видеть и иметь у себя. Но когда его начали возлагать на нее, то она никак не позволяла этого сделать; когда же для этого были употреблены усилия, тогда ее стало очень сильно колотить; она начинала кричать и через несколько минут лишилась чувств, и в таком положении находилась более часа, а потом пришла в себя. Это всех, окружавших ее, тронуло до глубины сердца.

Убеждаясь через это в милосердии Божием, ниспосылаемом через Его угодника, святителя Тихона, мы посчитали священным долгом приехать с болящей дочерью в монастырь – чего и она желала в нормальном состоянии – и уже при самом гробе Святителя просить со слезами его ходатайства пред Богом об оставлении мучительного недуга ее и о прощении соделанных грехов.

17 марта 1849 г. мы прибыли в город Задонск. При входе в церковь, в которой почивают мощи святителя Тихона, в дверях с дочерью опять сделался припадок со страшным рыданием и продолжался несколько минут. Когда же она пришла в себя, ее подвели ко гробу Святителя, но не успела она еще дойти до него, как с ней вторично сделался припадок, так что она не могла стоять, а потому вынуждены были ее посадить. Я попросила возложить на нее мантию Святителя. После этого она опять стала рыдать с криком. Рыдания продолжались в течение всей Литургии преждеосвященных Даров. По окончании обедни я попросила отслужить панихиду по великому угоднику Божию святителю Тихону, во время которой больную с трудом могли приложить к доске, лежащей на его гробе. По окончании панихиды ей стало немного лучше. Впрочем, во время вечерни с ней опять был припадок.

По окончании вечерни на мою дочь и на бывшую в то время в Задонске купеческую жену Феодосию Гаврилову из г. Ельца, возложили мантию, после чего обе лишились чувств и несколько минут находились в беспамятстве; затем, как будто от долгого сна, пришли в чистую память и с чувством приложились ко гробу св. великого угодника Божия Тихона. А на третий день они удостоились во оставление грехов принять Святые Тайны Христовы, принеся Господу Богу и свт. Тихону теплые молитвы благодарения. После этого я со здоровой дочерью своей возвратилась в свое поместье».

Спустя год, проведенный исцелившейся девицей в уединении, перед праздником Рождества Христова, она поехала на именины крестной матери и здесь, как только пошла танцевать под звуки музыки, вдруг упала и начала рыдать и биться в беспамятстве. С этого времени припадки опять приходили часто, хотя были слабее, чем прежде, и снова потребовалось лечение.

Однажды она увидела во сне, как седой старец, подавая ей письмо, сказал, что оно – от ее лекаря, и прибавил, что у нее – один лекарь и потому зачем ей лечиться у других. Но она ничего не могла разобрать, и письмо было мокрое. Она, содрогнувшись, проснулась. После этого мать опять возила ее в Задонск, где она три дня ходила в церковь и с рыданиями прикладывалась к гробнице святителя Тихона; над ней читали молитвы и сама она молилась, хотя и в смущении. Дня через три все припадки прекратились, и с тех пор уже не возвращались.

2. Купеческая жена Феодосия Гаврилова из г. Ельца до замужества была здорова, но вскоре после вступления в брак, когда ей было шестнадцать лет, стала подвергаться беснованию и особенно тогда, когда говорили о чем-нибудь святом или когда она видела что-нибудь относящееся к духовному лицу или предмету: она впадала в беспамятство, кричала разными голосами и терзала себя руками, так что два-три сильных человека едва могли удержать ее. После этих припадков, продолжавшихся часа по два, обычно следовало расслабление. В таком болезненном положении находилась она года два. В 1835 году родные повезли ее в Воронеж, но припадки продолжались. Потом, когда в Задонске отслужили панихиду по святителю Тихону и она приобщилась Св. Таин, припадки прекратились и более не возобновлялись.

3. Задонская мещанка Елена Котова в мае 1860 г. показала под присягой следующее. Лет за тринадцать до этого она занималась чтением Псалтири по усопшим. Однажды, перед праздником Рождества Христова, она пошла читать Псалтирь, но, положив поклон, не могла читать, потому что ничего не могла разобрать, как будто никогда не училась читать. Потом, сказав на память: «Благо есть исповедатися» (Пс. 91:2), – не могла уже произнести слова: «Господеви», – и упала на пол, стала кричать и биться в беспамятстве. Прибежавшие человек пять едва могли удержать ее. Такие припадки беснования продолжались каждый день от двух до пяти часов.

После ежедневного чтения над нею молитв при гробе святителя Тихона, куда ее возили, припадки стали случаться реже, а когда на Святой неделе ее духовник, иеромонах Задонского монастыря Нифонт, принес ей из церкви, где почивают мощи Святителя, ладан, и во время сильного припадка ей влили в рот этот ладан со святой водой, то она получила исцеление и восемь лет после того была здорова.

Потом однажды у нее заболели ноги и стало сводить жилы. Когда же и в этот раз она обратилась с молитвой к свт. Тихону, то получила исцеление: около недели ее возили в монастырь, где она брала масло из лампады Святителя и им мазала ноги, отчего и выздоровела, и с тех пор совершенно здорова.

4. Государственная крестьянка Домника Макарьева Щербатова села Дмитрашевки Землянского уезда Воронежской губернии не доверяла беснующимся и укоряла их в притворстве. Сорок четыре года она была совершенно здорова, но вот, в 1859 г., за неделю до Рождества Христова, она стала чувствовать чрезвычайную тоску и такое отвращение от хлеба, что даже не могла видеть его, ела же одну соленую селедку. Потом, на Святой неделе, появились припадки беснования, во время которых она кричала и бранила родных: отца, детей, духовного отца, хлеб, хулила все святое и выказывала особенное отвращение к священным предметам; причем была так слаба, что не могла двигать ни рукой, ни ногой.

Когда она уже готовилась к смерти от истощения, то, призванный для напутствования, ее духовник посоветовал мужу и родным отвезти ее в Задонск. Всю дорогу она старалась вырваться, в одном месте сбросилась с очень высокого моста. Больную привезли в Задонский монастырь перед всенощной. Она была в состоянии беспамятства. Когда ее приложили ко гробу святителя Тихона, она пришла в себя, встала на ноги и в продолжение молитв, которые читались над ней, панихиды и всенощного бдения, простояла без поддержки, с усердием молясь святителю Тихону об избавлении ее от беса, после чего почувствовала большое облегчение, сама вышла из церкви и стала есть хлеб. Беснований с тех пор с ней не было, и здоровье ее стало постепенно поправляться.

5. Государственная крестьянка Феодора Яковлева Кочетова, Задонского уезда, села Дубового, деревни Меланьиной, с 7 октября 1859 г. подвергалась беснованию. Во время припадка у нее появлялась боль в сердце и тяжесть во всей внутренности, отчего она падала и кричала. Иногда она не теряла сознания, однако не могла предохранить себя ни от падений и ушибов, ни от сильного крика.

С Вознесения 1860 г. болезнь стала постепенно усиливаться, припадки возобновлялись по два и по три раза в сутки, и что-то влекло больную из избы к колодцам, погребам, и вообще к уединению. Родственники ее, опасаясь, как бы она не сделала себе вреда, вынуждены были привязывать или связывать ее. В июле месяце, связав, ее повезли в Задонск. В продолжение всего пути она старалась освободиться. По прибытии же в Задонск отслужили панихиду по святителю Тихону, и, когда иеромонах читал над ней молитвы, она постепенно стала чувствовать облегчение. А после двухдневного моления при гробе Святителя припадки беснования совершенно оставили ее, и она возвратилась домой, за 24 версты, пешком.

6. У восьмилетнего сына елецкого помещика, штабс-капитана Приклонского, Василия, в сентябре 1860 г. заболели глаза. Боль не давала ему покоя и сна, в две недели веки глаз его совершенно перестали открываться, зрачки сделались белыми, как от полного бельма. Полтора месяца напрасно лечили его все доктора, которые были в Задонске, куда привезла его мать для того, чтобы ему оказали медицинскую помощь. Но после молитв матери при гробе Святителя мальчик уснул и видел во сне старца, выходящего из царских дверей и говорящего: «Кто грешен, молитесь». Василий ответил: «Я грешен», – и заплакал. Когда он проснулся и рассказывал этот сон, то уже видел предметы, и потом стал совершенно здоров.

7. У надворной советницы Александры Измаиловны Богушевской в апреле 1860 г. в нижнем веке левого глаза образовался шарик величиной с горошинку. Это стало причиной расстройства здоровья всего глаза, и она почти ничего не могла читать, а по утрам плохо видела. Доктора говорили, что из этого шарика должен образоваться опасный нарост. Но, приехав с мужем в Задонск, после панихиды по свт. Тихону она потерла себе глаза покрывалом, лежавшим на надгробии Святителя: шарик исчез, и она совершенно выздоровела.

8. Десятилетний сын мещанина Лашина из г. Ельца в августе 1820 г. заболел глазами, так что ничего не мог видеть. В апреле следующего года его привезли в Задонский монастырь. Здесь была отслужена панихида по святителю Тихону и была прочитана молитва, положенная в требнике за болящих, после чего мальчик прозрел и стал видеть окружающие предметы. Таким же образом получила исцеление в 1852 году его родная племянница, елецкая же мещанка, Александра Сергеева, и тоже от глазной болезни.

9. Исцеление девицы Вельяминовой. Приводим рассказ ее матери, помещицы Тамбовской губернии. «В последних числах августа 1846 г. отправилась я на богомолье в город Задонск со всем семейством, в том числе и с одиннадцатилетней дочерью Анастасией, у которой дорогой сильно воспалился левый глаз и вся левая сторона щеки. В глазу «стреляло», из него сильно текли слезы, так что невозможно было смотреть на свет.

Первого сентября, когда мы пришли в монастырскую церковь, где покоятся мощи свт. Тихона, моя больная дочь сама обратилась с теплой молитвой к нему о даровании ей исцеления. При этом иеромонах помазал ее больной глаз маслом из неугасимой лампады при гробе Святителя, а она отирала лицо пеленой, которой был покрыт гроб. В результате моя дочь удостоилась получить совершенное выздоровление воспаленного глаза и щеки, так что после поздней обедни боли совершенно не ощущала, течение слез из глаза совершенно остановилось, и она могла свободно смотреть. Второго сентября она ощущала себя совершенно здоровой.

10. «Дочь моя, Мария Владимировна Меньшикова, – так писал ее отец к настоятелю монастыря, – с ранних лет нередко страдала болезнью горла, которая, с возрастом постепенно развиваясь, доводила ее до отчаяния в жизни. Ее здоровье, хотя и возвращалось при помощи медицинских средств, но на это требовалось не менее десяти дней.

25 августа 1848 г. мы приехали с ней в Задонскую обитель. На следующий день она почувствовала признаки болезни горла, которая, постепенно усиливаясь, довела ее до крайнего изнеможения. Решено было просить кого-либо из иеромонахов напутствовать ее Св. Тайнами, что и было исполнено. Принимать же прежние аптекарские средства она, находясь в священном месте и укрепляясь верой и надеждой на чудодейственную силу святителя Задонского, Тихона, признала совершенно бесполезным.

29 августа усилившаяся боль в горле доводила ее до совершенного отчаяния. К вечеру, услышав благовест и собравшись с силами, она вознамерилась идти в церковь на всенощное бдение. Войдя в храм, приложилась к изображению лика святителя Тихона, находящемуся над гробом, в коем почивает тело его, с твердым упованием на получение от него исцеления, и после, стоя на своем месте, вдруг почувствовала, что нарыв прорвался и вместе с тем скопившаяся материя вытекла, и боли с той минуты она более не чувствовала. Мы, вместе с ней, возблагодарили целителя болезни, святителя Тихона».

11. Белица Калужского Казанского девичьего монастыря, дочь генерал-майора, девица Софья Димитриевна Кашкина, так писала о своем исцелении: «Шесть лет я была больна водяной болезнью, много лечилась, но не получала выздоровления. Видя, что болезнь моя более увеличивается, я возымела большое усердие ехать в Задонск, помолиться угоднику Божию, епископу Тихону. По приезде туда, молитвами угодника и милостью Божией, я получила совершенное исцеление. Болезнь видимо исчезала в продолжение суток, чему была свидетельницей задонская жительница из дворян, Татьяна Федоровна Карпова, и я теперь ни опухоли, ни малейшей тяжести не чувствую, по милости Милосердного Всевышнего Творца и угодника Божия, святителя Тихона».

При этом исцеленной было представлено свидетельство доктора о ее болезни. Мы приводим это замечательное свидетельство, по которому можем судить о величии благодати Божией, действующей через святителя Тихона: «В 1845 г. дочь генерал-майора, девица Софья Димитриевна Кашкина, находясь в болезненном состоянии несколько лет и проходя лечение все это время у разных докторов, пригласила меня исследовать болезнь ее, которая и найдена мной в следующем виде: больная страдала явственным затвердением печени при сопутствующем расстройстве органов пищеварительных и грудных, вследствие чего образовавшаяся водяная болезнь в животе и груди дошла до такой степени развития, что угрожала опасностью жизни.

Излечить эти болезни, при чрезвычайно нервном и слабом сложении больной, не было никакой физической возможности, и потому все медицинские старания должны были ограничиться единственно облегчением ее болезненных припадков и невыносимых страданий.

В таком ужасном положении г-жа Кашкина отправилась в г. Задонск на поклонение святителю Тихону, где и пробыла несколько дней.

По возвращении же из Задонска она объявила мне, что при гробе святителя Тихона удостоилась получить исцеление от своих болезней и в настоящее время чувствует себя совершенно здоровой. И действительно, при тщательном медицинском исследовании обнаружено, что затвердение печени у нее совершенно уничтожилось, органы дыхания и пищеварения находятся в обыкновенном, естественном, состоянии, нет и признаков водяной болезни, и вообще не осталось и следа тех болезненных расстройств, от которых она так сильно и долго страдала.

Итак, принимая во внимание все вышесказанное, я с полной уверенностью заключаю, что исцеление г-жи Кашкиной от таких жестоких болезненных припадков могло последовать единственно по благодати Божией и выше всех законов физических и медицинских.

Что сие свидетельство, вследствие требования г-жи Кашкиной, дано по справедливости, сообразно правилам врачебной науки и долгу присяги, в том удостоверяю моей подписью, с приложением казенной печати. Калужской губернии Мещовского уезда врач медико-хирург, надворный советник Орлинский. 14 ноября 1847 г.».

12. Коллежский ассесор Платон Яковлевич Забугин двадцать лет страдал геморроем. Вот как доктора описывают его выздоровление и исцеление: «Припадки этой болезни Платон Яковлевич чувствовал постоянно, как-то: головокружение, тошноту, сопровождаемую по большей части рвотой до трех раз в месяц, постоянное затвердение желудка, выпадение заднепроходного канала и течение из него крови, которая первоначально шла каплями до двух раз в месяц; а с октября месяца 1845 г. кровотечение усилилось, открылось струей, и ежедневно. И это так истощало все силы г. Забугина, что жизнь его от сильной потери крови была в опасности.

В течение полугода были применены медицинские пособия, но застарелость и упорство болезни не уступали им, и болезнь оставалась в том же положении до отъезда г. Забугина в Воронеж и Задонск для поклонения святителям и угодникам Божиим. Ныне, по возвращении г-на Забугина обратно в Клев, он чувствует себя совершенно здоровым. Припадки его болезни прошли, и течение крови уже не изнуряет его сил, и, по словам его, он почувствовал совершенное облегчение своей болезни по выезде из г. Задонска, где он слушал панихиду по св. угоднику Тихону Задонскому, 10 июля 1847 года.

Мы как лечившие г. Забугина до выезда его из Клева и знавшие его трудную и тяжкую болезнь, которая медицинским средствам не уступала, видя его совершенно здоровым, приписываем это Промыслу Божию и Его св. угодникам, что собственноручной нашей подписью утверждаем. Г. Клев, 27 октября 1846 г. Подписались: профессор университета Св. Владимира Эдуард Мареми, доктор Цвечур, медико-хирург А. Скрипенский, доктор медицины и хирургии П. Пелехтов».

13. Живущая в Задонске жена чиновника Мартынова при беременности стала непрерывно страдать кровотечением, от которого так ослабела, что без помощи не могла пройти по комнате, и преждевременно разрешилась мертвым ребенком. После родов к этой болезни присоединилась еще постоянная опухоль ног и жар во рту. Больная обратилась с молитвой к Святителю и после многих молитв у себя дома, наконец, в октябре пошла в монастырскую церковь и там помолилась ему усердно. После этого она уснула и видела во сне, как какой-то монах говорил ей, чтобы она больше молилась святителю Тихону и что он поможет ей. Проснувшись, она почувствовала себя совершенно здоровой.

14. Вот собственный отзыв помещицы Ольги Петровны Дендебери о ее исцелении: «Началась моя болезнь в 1843 году, 13 апреля. Будучи по соседству в гостях у помещицы Маршевой, я внезапно поражена была припадком беспамятства, какового прежде со мной никогда не бывало, и он продолжался около шести часов. А когда я опомнилась, то почувствовала сильное расслабление во всех членах, которое с исступлением ума продолжалось несколько дней, почему я должна была прибегнуть к помощи врачей и лечилась в уездном нашем городе Бугуруслане Оренбургской губернии, где получила некоторое облегчение.

Я вернулась к себе в сельцо Андреевку, но в скором времени, 7 мая того же года, скончалась единственная наша дочь, девица. Этот горестный случай совершенно расстроил мое, и без того уже слабое, здоровье. Истерические припадки, прилив крови к голове, а от сего сильные удары в голову и нестерпимая головная боль, доводили меня до того, что я по несколько дней сряду не оставляла постели. По совету врачей я отправилась на минеральные Сергиевские воды, находящиеся в нашем уезде, и вторично в 1844 г. лечилась ими, а затем в продолжение года пользовалась медицинскими пособиями.

Но все это не принесло совершенного здоровья, напротив, только напрасно истощило все мои силы и искусство наших провинциальных медиков. Болезнь головы меня не оставляла, а 21 мая 1847 г., во время прогулки близ моего дома, без всякой причины со мной случился припадок беспамятства с конвульсиями, продолжавшийся около часа. С тех пор почти ежемесячно делались со мной такого рода припадки, от которых я также лечилась более полугода, что в совокупности, со времени начала моей болезни, составило 4 года и 7 месяцев. Почти ни одного дня не проходило без лекарств, и, как я предполагаю, от них и беспрерывной диеты силы мои совершенно расстроились. А в продолжение последнего полугодия моей болезни два раза расслабевал мой рассудок на несколько часов, отчего я говорила и делала разные глупости.

Такого рода страшная болезнь продолжалась со мной до ноября 1847 г., а в последних числах ноября усилилась и уложила меня в постель, и уже никакие медицинские лекарства мне не помогали. Третьего декабря как я, так и домашние мои думали, что настал последний час моей жизни. Я так ослабела, что признаки жизни оставались только в дыхании и языке, которым могла свободно говорить при совершенной памяти рассудка. Голова горела и была так тяжела, что я не могла пошевелиться, все прочие члены охладели и даже закостенели, и хотя меня беспрерывно растирали, но все было безуспешно.

Поэтому я просила как можно скорее послать за священником в село, версты за четыре. Желание мое было исполнено, и я с нетерпением ожидала духовника. Между тем, до приезда его, племянница моя, девица Месникова, напомнила мне, что я уже несколько лет имею желание съездить в г. Задонск поклониться гробу святителя Тихона и, может быть, потому и болею, что по разным причинам этого не исполняю. И она стала уговаривать меня сделать это. Я прежде всего стала отговариваться, ссылаясь на дальность пути и слабое здоровье. Но вдруг, как будто воодушевленная свыше, я решилась исполнить мое желание. В это время пришел мой муж. Я объявила ему о своем желании и просила его отпустить меня в г. Задонск, для поклонения святителю Тихону. Он в ту же минуту согласился на мою просьбу, сказав, что отпустит, как только мне будет лучше. Я тут же дала непременное обещание, как только получу облегчение, ехать на поклонение к святителю Божию Тихону.

Произнеся эти слова, я сразу почувствовала облегчение и в ту же минуту приподнялась без помощи других и села на постели. Все окружающие удивились такому быстрому перевороту моей болезни. Я говорила им, что с призыванием имени святителя Тихона как будто что-то тяжелое свалилось с головы моей и по всем членам разлилась жизненная теплота. Мы все прославили Бога и угодника Его святителя Тихона. Через полчаса приехал мой духовник. Я встретила его на ногах, свободно встала с постели, пересказала ему все случившееся со мной и, стоя на ногах, исповедалась и приняла Св. Тайны и дала себе слово нигде больше не лечиться медицинскими пособиями, а прямо ехать в Задонск.

С того дня я начала выздоравливать и 17 декабря выехала из дома в путь, как видно, назначенный мне Богом, укрепляемая надеждой на совершенное выздоровление, которая меня и не обманула. В Задонске я была в январе 1848 г., провела там четыре дня; во время службы находилась у гроба святителя Тихона и с тех пор по сие время не принимаю никаких лекарств. Силы мои, благодаря Богу и свт. Тихону, укрепились. Словом, ему единому после Бога я обязана теперешним моим здоровьем».

На богомолье больная брала с собой еще одного крестьянина, подверженного припадкам беснования, который после трехдневного, почти безвыходного пребывания в церкви у гроба Святителя совершенно выздоровел.

15. У жителя г. Задонска, губернского регистратора, Степана Викулина, в правой ноздре был нарост, называемый полипом. Он до того увеличился, что нельзя было дышать этой ноздрей. В 1854 г. доктор отказался его лечить, так как не имел инструментов для того, чтобы вырезать полип, и советовал ему ехать в Москву. Но Викулин, не имея для этого средств и положившись на милосердие Божие, прямо от доктора отправился в монастырскую церковь, где застал молебен пред Владимирской иконой Божией Матери, по окончании которого просил отслужить панихиду по Святителю.

После панихиды, молясь о помощи святителю Тихону с теплотой, на которую только способна душа, потерявшая надежду на обыкновенную человеческую помощь, он три раза потер больное место пеленой Святителя. После этого на третий день исчезли наросты в ноздре, и он совершенно выздоровел.

Через несколько лет Викулин почувствовал в ступне левой ноги такую невыносимую боль с колотьем и судорогами, что совершенно не мог ступить на нее и мучился трое суток, не имея ни малейшего покоя. Но когда, вспомнив о первом исцелении, он и в этой болезни обратился с молитвой к святителю Тихону, то вскоре после заснул спокойно, а на другой день встал, не чувствуя никакой боли, которая с тех пор более не возобновлялась.

16. Вот отзыв Анны Павловны Анцыфоровой, жены коллежского ассесора из г. Задонска: «В 1840 г. первоначально я страдала тем, что меня сильно трясло без озноба. Это было по три раза в день, а именно в первом часу ночи, в девятом часу утра и в пять часов по полудни и сопровождалось стискиванием всего тела, с таким сильным напряжением, что я чувствовала, как будто бы все суставы во мне расходились, жилы трещали, жжение во всем теле было невыносимое, подобное действию огня, отчего я была как будто обожженная. Иногда ощущалось чрезвычайное подергивание в глазах, на языке, в горле и во всем теле и напряжение жил. От этого я была в совершенно отчаянном положении, падала замертво и два раза была напутствована Св. Тайнами.

Много раз меня лечили разные доктора медицинскими средствами, но лучше мне от этого не было, а напротив, боль все более и более усиливалась, и потому я день ото дня ожидала себе смерти. Находясь в таком изнеможении, несколько раз, будучи в бодрственном состоянии, но с закрытыми глазами, я видела перед собой чудотворную Владимирскую икону Божией Матери задонского Богородицкого монастыря; а в 1849 г., в марте месяце, но какого числа, не помню, в самую полночь, заснув, видела во сне, будто я стою у гроба почивающего в Задонской обители преосвященного епископа Тихона и глядя на его будто бы открытые мощи, слышала женский голос, говорящий мне: «Проси Святителя и читай ему тропарь: «Правило веры и образ кротости», – он тебя исцелит». И в то же время тот же голос велел взять два кувшинчика с водой, стоящие недалеко от гробницы сего угодника Божия на столике.

Я, будто бы взяв один из кувшинчиков, начала из него пить и в тот момент проснулась и почувствовала чрезвычайное облегчение во всем теле: легко могла встать с постели. С того времени начала я читать ежедневно тропарь Святителю: «Правило веры и образ кротости...» Впоследствии болезнь моя постепенно ослабла, и в конце концов, молитвами сего угодника Божия, я получила совершенное исцеление».

17. Жена вышеупомянутого Степана Викулина, Мария, в 1856 г. была в нервической горячке, которая потом перешла в жестокую лихорадку. Приступы были два раза в день, и после каждого из них больная, впадая в сильный жар, лишалась чувств и оставалась в беспамятстве. Это продолжалось восемнадцать дней, и в течение всего этого времени больная не принимала никакой пищи, кроме лекарств, которые, впрочем, совсем не помогали, а потому все ежеминутно ожидали ее смерти. Видя свою жену в таком положении, Степан Викулин решил попросить, чтобы в дом его принесли чудотворную Владимирскую икону Божией Матери и мантию святителя Тихона.

Желание его было исполнено, икону принесли в дом и стали служить молебен. Во время молебна больная была покрыта мантией Святителя. Потом стали служить панихиду, по окончании которой Мария пришла в память, и лихорадка прекратилась. Через два дня она могла уже сидеть, и доктор Келлер удивился ее внезапному выздоровлению. Вскоре она и совсем выздоровела, не принимая никаких лекарств с самой минуты решимости искать помощи Божией.

18. Помещица Елецкого уезда, жена секунд-майора, Раиса Васильевна Воронова, многократно получала исцеления от своих болезней и утешения в скорбях по молитвам Святителя Задонского. Но особенно достойны замечания были следующие два случая.

В 1842 г. более месяца она была до того больна горячкой, сопровождавшейся сильной болезнью ног, что сам доктор советовал ей обратиться за помощью к святителю Тихону. По приезде в Задонск она на костылях была приведена в церковь, помолилась пред образом Божией Матери и уже почувствовала облегчение. В пещере же, где находился гроб Святителя и где она молила его об исцелении, простояла панихиду без костылей и поддержки со стороны других, потом сама пришла в номер монастырской гостиницы, находившийся на втором этаже, и с тех пор здоровье ее совершенно окрепло.

В 1854 г. г-жа Воронова снова подверглась сильной горячке, притом с рожею на лице, и доктор, при всех своих усилиях, не мог ей оказать никакой помощи. Восьмого мая она прибыла в Задонск и, перед вечерней войдя в монастырскую церковь, помолилась пред иконой Божией Матери, потом подошла к Святителю и просила его помощи. В это время она почувствовала сильную испарину; бывшие на ней струпья от рожи сошли, и горячка и рожа совершенно ее оставили.

19. Бывшая монахиня и казначея Смоленского Вознесенского женского монастыря Евстолия в 1846 г. страдала от сильного воспаления в боку и находилась в безнадежном положении. В июне месяце в тонком сне, или забытьи, кем-то обещано было ей исцеление, если она помолится свт. Тихону Задонскому и даст обет поклониться его гробу. Такое же откровение имела и игуменья монастыря, которая дала Евстолии Богоявленскую воду с песком из-под гроба святителя Тихона. После этого у больной открылся кашель, нарыв прорвался, и она выздоровела. Двадцать второго июля она прибыла в Задонск для того, чтобы принести благодарность Святителю. Там она рассказала о своем исцелении настоятелю монастыря и присягой подтвердила справедливость своего показания.

20. Приводим собственное показание исцелевшего от этой болезни воронежского купца третьей гильдии Ардалиона Михайловича Ляпина: «В сентябре 1847 г., во время сильно свирепствовавшей в Воронеже эпидемической болезни, холеры, вознамерился я из предосторожности и для избежания этой болезни выехать из города на дачу, находящуюся в имении графини Орловой, близ села Курандина Бобровского уезда. Я выехал 11 числа. По причине поломки экипажа, случившейся на дороге, я остановился в пригородной слободе, при даче. В это время я почувствовал первые признаки холеры – расслабление желудка, но не подавал никакого вида жене моей и семейству, хотя они и спрашивали меня. Проехав после сего не более пятнадцати верст от означенной слободы, на поле, я вдруг почувствовал возвращение припадков болезни; во мне открылись сильные судороги в ногах, а во всех суставах нестерпимая ломота; в продолжение не более полутора часов я весь посинел и сделался почти совершенно мертвым.

Жена, признав меня уже умершим, как бы от испуга, начала с криком и слезным воплем, бия себя в грудь, призывать на помощь святителя Тихона Задонского и произносить святое имя его. При этом она сняла с шеи образок с изображением лика сего угодника, который носила по христианскому обычаю, и начала им осенять меня и подносить его ко рту, говоря: «Святителю Тихоне Задонский! Помози и исцели!» И когда она этим образком беспрестанно осеняла меня и подносила его ко рту, то у меня на лице и по всему телу постепенно начал показываться пот, и я, как бы опомнившись после случившегося припадка, сказал: «Для чего меня беспокоили?»

Когда же спустя немного лицо мое несколько оживилось и стали заметны признаки здоровья, жена начала убеждать меня ехать обратно в Воронеж. Но когда она сказала, что только означенным средством могла она оживить меня и привести в здравое чувство, тогда я никак не решился согласиться на ее предложение, твердо уверившись, что только одно святое имя святителя Тихона могло совершенно исцелить меня и восставить от этой болезни. И действительно, с того времени до самого приезда моего на дачу, я час от часу стал чувствовать себя лучше, и не было даже никакой боли. По приезде же на дачу я во все время до совершенного выздоровления ничем другим не пользовался, как только той водой, в которую я прежде погружал образок с изображением Святителя и которую употреблял с призыванием св. его имени».

21. Купеческая дочь, девица Александра Яковлевна Елисеева, страдала от закрытого, мучительного геморроя, к которому присоединились сильные истерические припадки, жестокая головная боль, а иногда была у нее и лихорадка. От этих болезней произошло расслабление всех нервов, и больная часто теряла надежду на жизнь, так же, как и родные ее. В продолжение всего времени болезни ее лечили врачи, но лечение было безуспешно. Наконец, медики объявили, что ими употреблены все средства, какие требуются по науке, но так как облегчения от болезни не было, то советовали отправиться в Липецк на воды.

В это время родные сестры больной собирались ехать в Задонск, на поклонение святителю Тихону. Больная решилась ехать вместе с ними. По прибытии в Задонск богомолки остановились в бывшей каменной монастырской гостинице. Больная была так слаба, что с трудом могла взойти на лестницу. Это было 25 августа, накануне храмового праздника Владимирской Божией Матери. Больная пожелала быть у всенощной, и в это время явилась у нее вера к святителю Тихону, которого стала она теперь просить об исцелении от болезни.

Во время всенощной она почувствовала укрепление своих сил, так что могла выстоять всю службу от начала до конца, хотя служба была весьма продолжительна, как обыкновенно бывает в храмовые праздники. После этого она прожила в Задонске несколько дней и каждый день была у гроба Святителя, заказывала панихиды и день ото дня чувствовала облегчение от болезни и укрепление сил.

Вскоре по приезде в Воронеж болезнь ее прекратилась совсем, и лечение от врачей уже было не нужно.

Во время этой болезни Александра видела во сне, как она приходит ко гробу святителя Тихона, а там служат панихиду; и когда запели «Вечная память», то она увидела, что Святитель выходит из гроба – так, как он изображается на портрете. Больная ему поклонилась до земли и попросила его благословения. Он благословил ее и сказал, чтобы она поклонилась еще раз. Она поклонилась еще раз, и сновидение кончилось. Но это вторичное поклонение было предвестием того, что по выздоровлении Александре придется еще раз поклониться целителю.

Действительно, спустя одиннадцать лет, в 1840 г., болезненные припадки опять возвратились, причем с большей силой, чем прежде, и продолжались год и пять месяцев. В начале этой болезни она опять видела во сне святителя Тихона, но сначала почему-то медлила обратиться к нему, и только во время болезни вдруг пришла ей мысль идти пешком в Задонск ко гробу Святителя. Когда она дала обет, болезнь стала ослабевать, а по совершении обета и совсем прекратилась и с тех пор уже не возвращалась.

22. Воронежский купец третьей гильдии Петр Кириллович Казанов с 13 сентября 1850 г. подвергся сильной лихорадке. Приступы возвратились на третий день и продолжались по шесть часов, а за вторым и третьим приступами по всему телу пошли красные пятна, отчего начался зуд, очень чувствительный и иногда жгучий. Он лечился у городского врача или, в его отсутствие, по его рецептам, но болезнь продолжалась.

В августе 1851 г. он ездил в Харьков для совета с опытным врачом, но также безуспешно. После этого, по совету семидесятидвухлетней матери, в течение двадцати лет своего вдовства ежедневно ходившей в храм, он был в Задонске. После панихиды по свт. Тихону на него была возложена мантия, а потом, во время Литургии, он выпил несколько капель масла из лампады у гроба Святителя. По возвращении же домой у него началась рвота зеленой водой, и часа через два после этого красные пятна на всем теле прошли. И с тех пор он совсем здоров. Это исцеление совершилось 20 сентября 1851 года.

23. От лихорадки же получила исцеление помещица Анна Рингель, которая одержима была ею полтора года. Лихорадка сопровождалась нестерпимой головной болью и опухолью всего тела. Она натерлась маслом и выпила толченого ладана с гроба святителя Тихона – и получила совершенное исцеление. После этого во всех скорбях и нуждах она обращалась к нему с молитвой и получала отраду и помощь.

Так, ее восьмимесячная племянница дважды заболевала, ее мучил сильный кашель, и дважды получала исцеление после того, как г-жа Рингель после теплой молитвы к угоднику Божию Тихону мазала девочку маслом из лампады от его гроба.

24. Монах Иринарх получил исцеление от лихорадки, продолжавшейся два с половиной года и сопровождавшейся сильными приступами, когда воззвал к Святителю: «Святителю Христове, Тихоне, хоть бы ты мне помог!» В ту же минуту он почувствовал в себе перемену: во всем теле его сделался жар и появился пот, и лихорадка прошла.

25. Рясофорный послушник Задонского монастыря Кассиан, прежде именовавшийся Иваном Соловьевым, бывший крестьянин тульской помещицы Ефремовского уезда сельца Алексеевки поручицы Анны Михайловны Леонтьевой, 11 января 1851 г. был поражен параличом так, что три года был без памяти, нем, в помешательстве рассудка и не владел правой рукой. Через шесть недель с начала болезни владение рукой возвратилось, но немота осталась и умственные способности расстроились. Состояние это доктор признал неизлечимым. По совету протоиерея Перцова и с благословения бывшего преосвященного тульского Димитрия, Соловьев с бабкой своей и другими женщинами отправился на богомолье в Задонск, Воронеж и Клев. Шестого июня того же года больной прибыл в Задонск и на другой день по окончании заутрени, подойдя ко гробу святителя Тихона, взяв из лампады масла и выпив его, почувствовал потрясение в языке и во всех членах тела, а после панихиды по Святителю в ту же минуту произнес: «Великая благодать Святителя, угодника Божия Тихона!», – и постепенно стал без труда говорить, а через два дня мог уже ясно и без затруднения читать церковные книги и с тех пор совсем здоров.

26. Первый сын задонского уездного предводителя дворянства Гавриила Николаевича и его жены Софьи Алексеевны Славяновых, Николай, родившийся в апреле, в июне сильно захворал. Он сделался очень беспокойным, лишился сна, день и ночь кричал. Прибегли к помощи опытного задонского врача Семенновича, но в течение десяти недель применение всех медицинских пособий оставалось совершенно безуспешным: дитя более и более ослабевало.

Мать дитяти, приведенная почти в отчаяние таким неблагоприятным ходом его болезни, решилась прибегнуть к самой надежной помощи – к помощи святителя Тихона. Четырнадцатого августа она взяла его и пошла пешком в г. Задонск, отстоящий от их деревни на двадцать верст, и прибыла туда уже поздно, после всенощной. Эту ночь ребенок провел так же, как и предшествующие ночи, очень беспокойно. На другой день утром г-жа Славянова пришла с ним ко гробу угодника Божия Тихона и, помолившись с тем горячим усердием, какое свойственно только матери, желающей сохранить своего первенца, положила его на надгробие Святителя. Дитя перестало кричать. Когда же она взяла его опять на руки, то увидела, что он крепко спит. Сон этот продолжался весь день, а в двенадцатом часу следующего дня у дитяти из уха непрестанно пошла материя. После этого ребенок стал заметно поправляться и скоро выздоровел совершенно.

27. Крестьянский мальчик Василий Голошубов до пяти лет не мог ничего говорить, хотя и слышал. Родители хотели его выучить говорить: «Господи, помилуй», – но не имели успеха. Когда же они дали обет сходить в Задонск и поклониться гробу угодника Божия, мальчик начал произносить эти слова; когда же исполнили свой обет, пришли ко гробу и, помолившись свт. Тихону, приложили мальчика ко гробу, тогда он начал говорить все, и родители прославили Бога.

Святитель Тихон – не только чудесный целитель недугов, но великий помощник и спаситель в бедах и обстояниях. В записи монастыря было внесено следующее происшествие.

В мае 1845 г. помещицы села Алексеевка Липецкого уезда Тамбовской губернии, Потулова и Сабо, в карете, запряженной шестерней, проезжали через реку Матырь по настилу из соломы. Потулова с горничной девушкой, выйдя из экипажа, прошла по мосту вперед, за ней пошел лакей с одной отпряженной лошадью из пристяжных, а г-жа Сабо, страдавшая зубной болью, осталась в карете. При переезде через мост, не имевший перил, карета опрокинулась в воду, упав на довольно значительную глубину, и так как стекло было опущено, то карета скоро наполнилась водой, так что г-жа Сабо была в крайней опасности, тем более что погода стояла холодная. Кучер, форейтор и лакей, не умевшие плавать, были в воде, кто как мог придерживаясь за экипаж.

Госпожа Потулова бросилась было к карете, но, не видя возможности оказать помощь, стала кричать. На крик прибежал мальчик, пасший вблизи овец, но также не мог ничем помочь. Тогда г-жа Потулова стала молитвенно просить помощи святителя Тихона, и в ту же минуту лакей, сам не зная как, ухватившись за ручку каретной дверцы, отворил ее, и г-жа Сабо вышла из кареты, а вслед за тем приехал крестьянин, который и помог всем спастись. Зубная боль Сабо миновала, и вообще никаких дурных последствий от столь долгого пребывания в холодной воде ни с кем не было. Рассказ об этом происшествии г-жи Потулова и Сабо тотчас подали в монастырь и после подтвердили то своей присягой.

Такими и подобными им чудесами, совершавшимися после призывания с верой имени угодника Божия Тихона, распространялась слава о нем среди верующих по всей русской земле. В сынах Церкви Православной родилась полная уверенность в том, что Господь, управляющий небесной и земной Церковью, прославляя Своего угодника чудесами, прославит его и нетлением тела. И действительно, Господь благоволил в утешение верующим и для славы Православной Церкви явить нетление тела свт. Тихона.

Обретение мощей святителя Тихона, как и открытие мощей прп. Сергия, Радонежского чудотворца, или еще ближе, святителя Митрофана Воронежского, произошло при построении в Задонском монастыре нового храма.

В 1845 г. здесь была начата кладка нового обширного каменного собора по плану архитектора Тона, а прежний каменный собор, под алтарем которого покоилось тело святителя Тихона, должен был быть сломан. Когда разобрали храм, перед тем, как разобрать ветхий алтарь, уже давший трещины и угрожавший падением, преосвященный Антоний, архиепископ Воронежский, имея в виду двукратное, связанное с теми же обстоятельствами, перенесение гроба святителя и чудотворца Митрофана, признал необходимым снять надгробие, устроенное над склепом, разломать сам склеп, в котором находился гроб святителя Тихона, и, вынув его, без оглашения перенести в теплую монастырскую церковь и положить под спудом. Для этого, несмотря на свои старческие годы и недуги, преосвященный Антоний сам приехал в Задонск и после личного осмотра алтаря и усыпальницы святителя Тихона приказал настоятелю Задонской обители, архимандриту Серафиму, а также казначею и иеромонаху Паисию и ризничему иеромонаху Зосиме отправиться в усыпальницу и, заперев дверь изнутри, разломать надгробие и своды под ним.

Надгробие было высотой в аршин, а своды под ним – в аршин с четвертью толщиной, они были сделаны из большого соединения кирпичей, стоявших в два ряда. С большим трудом посланные разломали своды. Нижняя, или внутренняя, их часть от сырости и влажности местами обвалилась, и кирпичи лежали на гробе Святителя. После того, как кирпичи были убраны, к радости трудившихся, оказалось, что крышка и боковые доски гроба подверглись разрушению, нижняя же доска, состоящая из двух половинок, оставалась целой, тело Святителя – нетленно и невредимо, архиерейское облачение, в котором он был погребен, несмотря на шестидесятитрехлетнее пребывание в сырой могиле, сохранилось неповрежденным и целым, только от времени немного пожелтело. Положив под нижнюю доску три чистых полотна, мощи свт. Тихона с благоговением перенесли из склепа на поверхность земли. По всей усыпальнице распространилось неизъяснимое благоухание.

Это было первое обретение честных нетленных мощей святителя Тихона, Задонского и всея России чудотворца.

Когда дали знать о том преосвященному Антонию, он немедленно явился в усыпательницу и, спустившись в склеп, в чувстве радости, благоговения и умиления, припал к персям Святителя и, лобызая его руку, благодарил Господа за то, что Он исполнил желание его сердца, удостоил увидеть нетленные останки святого угодника и молитвенника Тихона, а потом, обратившись к присутствующим, произнес: «Мощи нетленны и подобны мощам святых угодников, почивающих в Киево-Печерской Лавре».

По распоряжению архиепископа Антония мощи были положены в новый гроб, перенесены в теплую церковь и поставлены посередине. Здесь в присутствии некоторых братии, которые с нетерпением ожидали радостного появления св. мощей, была совершена панихида. Затем гроб, закрытый крышкой, в двух местах был обвязан тесьмой, запечатан печатью преосвященного Антония и поставлен на северной стороне храма, поверх пола. Гроб закрыли деревянным надгробием, обитым зеленым бархатом, сверху положили доску с металлическим рельефным изображением Святителя, которая лежала в усыпальнице.

Несмотря на то, что перенесение мощей свт. Тихона из склепа в теплую церковь было совершено без огласки, весть о нетлении их в округе распространялась быстро. О том, насколько радостным было это удостоверение в нетлении тела всеми почитаемого Святителя для сынов Русской Православной Церкви, может свидетельствовать письмо преосвященного Антония к обер-прокурору Святейшего Синода, графу Протасову: «За приятное для себя дело считаю довести до сведения Вашего сиятельства известие о таковом обретении нетленного тела преосвященного Тихона, радостном для святой нашей Православной Церкви, в недрах которой только процветает нетление среди всеобщего разрушения. При сем не могу от Вас скрыть того сладостного, неземного восторга, которым исполнена была душа моя, при виде нетленного тела преосвященного Тихона. Я готов и рад бы был разрешиться от уз бренной и дряхлой моей плоти и с праведным Симеоном, удостоившимся принять на руки Христа Спасителя, воскликнуть: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему» (Лк. 2:29), известному мне.

Благодарю Господа, возвестившего в сердце Помазанника Своего, благочестивейшего Государя Императора Николая Павловича¹¹⁵, да продлится мое пастырское служение воронежской Церкви, как бы нарочно для того, чтобы я, при исходе дней моих, удостоился первым узреть нетленное тело доброго пастыря Христова, светившего блеском своих добродетелей и учением Евангельским, как залог нашего всеобщего воскресения».

«От избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34), – сказал Спаситель. Эти чувства преосвященного Антония разделяло большинство верующих. Потому, по перенесении мощей свт. Тихона в теплую церковь, в Задонск стало стекаться еще больше народа, и все выражали желание видеть их открытыми для всеобщего поклонения и чествования. Начальник губернии, бывший в Задонске в день воспоминания преставления святителя Тихона (с 13 по 15 августа), когда Литургию совершал преосвященый Антоний, писал в донесении министру внутренних дел среди прочего о том, какое чествование воздавали верующие новоявленному Святителю: «В день памяти святителя Тихона всегда собиралось много народу, но в настоящее время со всех сторон стеклось такое множество богомольцев, а особенно высшего дворянства, даже из отдаленных губерний, что монастырь, довольно обширный, не мог вмещать паломников. При этом я увидел, что все сословия с великим благоговением чествуют преосвященного Тихона, призывают его в молитвах, как святого, на помощь при разных скорбных обстоятельствах жизни и воссылают ему благодарение за полученные от Господа благодеяния, веруя в его ходатайство пред Богом. Вообще религиозное движение всех сословий увеличивается в ожидании большого прославления преосвященного Тихона, как особенного благословения Божия к любимому народом благословенному Монарху и Его Августейшему дому».

Однако, несмотря на это общее чествование свт. Тихона и на общее ожидание открытия его мощей, признание его в лике святых и торжественное открытие его нетленного тела для общего поклонения последовало не сразу после первого обретения, а спустя шестнадцать лет. Если можно иногда испытывать тайные пути Промысла Божия, все направляющего во благо наше, то в этом случае мы безошибочно можем сказать, что это замедление должно было послужить и послужило к тому, чтобы отнять у неверующих все поводы к неверию относительно чудесного нетления мощей святителя Тихона, чтобы не могли сказать, что оно оставалось нетленным оттого, что стояло в закрытом месте, куда не проникал воздух, ибо шестнадцать лет оно простояло почти на открытом теплом воздухе, особенно благоприятствующем разложению тела, и несмотря на это осталось так же непричастным тлению. Не ясное ли это свидетельство присущей этому телу благодати Божией!

Между тем чудотворения от гроба Святителя продолжались, желание того, чтобы были открыты его мощи, нисколько не ослабевало, а, напротив, высказывалось чаще и чаще. Поэтому преосвященный Воронежский Иосиф снова обратился в Святейший Синод с донесением, в котором, полностью подтвердив все прежние донесения преосвященного Антония, вместе с тем засвидетельствовал, что еще в самое недавнее время при гробе святителя Тихона совершились чудесные исцеления и что многие лица неоднократно выражали ему, преосвященному Иосифу, всеобщее желание об открытии мощей сего иерарха Божия; причем им предоставлены были собственноручные показания иноков, находящихся в Задонском монастыре с 1846 г., и засвидетельствованные копии с записки и с подробного сказания о чудесах, исходивших от гроба святителя Тихона.

Святейший Синод, находя благовременным приступить к прославлению Святителя, с Высочайшего соизволения, сделав нужные распоряжения для удостоверения в истинности нетления его мощей и чудес, при гробе его совершающихся над верующими, и признав его в 1861 г. в лике святых, благодатью Божией прославленных, назначил 13 день августа, день кончины свт. Тихона, днем торжественного открытия св. его мощей, а совершить само торжество открытия поручил трем иерархам Русской Церкви: Исидору, митрополиту Санкт-Петербургскому, Иосифу, архиепископу Воронежскому, и Сергию, епископу Курскому, о чем православный народ был извещен особым указом.

В назначенный день это радостное торжество было совершено при чрезвычайном и многочисленном стечении народа в Задонск. Двенадцатого августа, после поздней Литургии с крестным ходом, мощи свт. Тихона были вынесены из теплой церкви, где стояли под спудом, перенесены в большой соборный храм и поставлены посреди церкви. В шесть часов началось всенощное бдение. Во время пения: «Хвалите имя Господне», – предстоящие у закрытой еще гробницы иерархи отперли гробницу, вынули вложенный в нее гроб со св. мощами и оставили посреди храма для общего поклонения и лобызания. На другой день, после Литургии, мощи были поставлены на уготованное им место на левой стороне храма.

День прославления святителя Тихона Милосердный Господь благоволил ознаменовать обильным излиянием благодати Своей на всех, с верой прибегавших ко гробу Его угодника и к его молитвам и ходатайству. Множество больных тяжкими и неизлечимыми недугами получили совершенное выздоровление, некоторые слепые от рождения прозрели, немые получили дар слова. Обилие благодати Божией было зримо и осязательно для всех. Нередко случалось видеть, как несколько человек несли расслабленного, бесноватого или болящего со сведенными руками, ногами или с другими поврежденными членами тела, к раке святителя Тихона, и лишь только страждущего прикладывали к св. мощам, ему свыше посылалось выздоровление. Чудотворения совершались всенародно, на глазах у всех, и в действительности исцелений никто не мог усомниться – так они были явны и поразительны! Чувства радости, удивления и благодарения Господу были всеобщими у многочисленных свидетелей благодатных явлений.

Это событие – прославление свт. Тихона от Господа чудотворениями и нетлением тела – да утвердит нас в святой православной вере как единой истинной и совершенной, которая являет таких великих угодников Божиих и низводит благодать Божию на всех прибегающих к их молитвам; да исполнит сердца наши упованием на великое к нам милосердие Господа, в явлении нетленного тела Святителя дающего нам верный залог Своей любви к русской державе. Да вразумит это событие и ревнителей мнимой старины, да поймут они, что не в букве сущность дела, но в святой и живой, сердечной вере, руководствуемой св. Церковью, что Церковь Русская, так прославляемая от Господа, принадлежит к составу единой Святой, Соборной, Апостольской Церкви, что, следовательно, вне ее или помимо нее нет нам спасения. Да привлечет оно к Православию взоры и сердца иноверцев и да научит их искать и видеть в восточном Православии дух и жизнь древнего христианства, которого они тщетно ищут в кладезях своей мудрости! Да будет это событие радостным не только для России, но и для всего Православия!

Итак, спросим себя теперь, православный читатель, чему учит нас жизнь святителя Тихона? Какое назидание мы можем извлечь для себя из воспоминания о его подвигах? Какое руководство мы можем найти у него для нашей христианской жизни?

В начале нашего повествования мы сказали, что свт. Тихон обличает нас в нашей холодности к вере. И в самом деле, мы вполне заслуживаем этого обличения, потому что находимся в духовно-нравственном расслаблении, причины которого скрываются в глубине нашего духа, в нашем сознании, в нашем уме и сердце. Мы слишком мало занимаемся догматами нашей святой веры, мы как будто привыкли, присмотрелись к ним; мы не чувствуем их внутренней силы и целительной сладости, поэтому мы потеряли из виду их глубокую связь с жизнью. От этого нам кажется, что изучать догматы, размышлять о них, заниматься ими – это дело богословов, исключительно посвятивших себя этому занятию, а никак не наше.

Вследствие такой нашей греховной холодности к вере мы являемся слабыми, вялыми в исполнении наших христианских обязанностей или правил нравственности. Они кажутся нам простыми предписаниями, внутренних разумных оснований которых мы не видим. Оттого мы не осознаем своего высокого призвания, не осознаем того, что мы «чада света» (Еф. 5:8), сыновья Отца Небесного, царственное священство, народ святой, люди обновления, призванные на дела благие, которые да исполняем (1Петр 2:5; Еф 2:10). Оттого мы и не воодушевляемся к исполнению своих христианских обязанностей сознанием высоты и святости нашего призвания. Оттого мы по большей части делаем добро или по обычаю, без сердечного участия, или из расчетов, или же тогда, когда представляется нам случай сделать добро легко, без труда и жертвы.

От такого-то духовного расслабления и врачует нас пример святителя Тихона. Примером своей жизни он указывает нам средство, при помощи которого мы можем возрастить в себе любовь к догматам нашей святой веры, находить в них наслаждение для нашего ума и сердца, сознавать в них внутренние основания христианской нравственности и этим сознанием воодушевляться к исполнению святых обязанностей христианина.

Это средство заключается в размышлении о святых догматах, или в богомыслии. Для того, чтобы понять, какие благотворные действия оно производит в душе христианина, вспомните жизнь Святителя, вспомните, какие разнообразные святые мысли и чувства рождало в нем богомыслие, то возбуждая в его сердце чувство благоговения, страха, смирения, веры, упования, сетования и скорби о грехах, то воспламеняя его пламенной любовью к Богу и ближним. Вспомните, как богомыслие возвышало и очищало его молитву, как вследствие постоянного упражнения в богомыслии он приобрел святой навык быть осторожным в своих не только делах, но и намерениях и помышлениях, строго судить не только свои внешние действия, но и сердечные движения, отчего развилась в нем способность все встречающееся его вниманию обращать в свое собственное назидание. Отсюда родились и твердое и непоколебимое убеждение в православной вере, и душевный мир, и пламенная любовь к Богу, изгнавшая всякую чувственную привязанность к земным вещам, и любовь к ближним, находившая блаженство в служении им, в делах материальной и духовной милости.

Как же в этом случае нам подражать свт. Тихону? Как воспользоваться богомыслием, чтобы утвердиться в любви к святой вере и в исполнении христианских обязанностей? И на это мы находим указание в примере жизни Святителя. Вспомним только предмет и свойства его богомыслия и, прежде всего, то, что он размышлял о догматах святой веры, но преимущественно о вездеприсутствии и всеведении Божием, о благостном Промышлении, о любви Божией к нам, явленной нам в воплощении Сына Божия и искуплении нас крестными страданиями и смертью Его, о богоподобной, высокой природе нашей, о Таинствах Крещения и Причащения, о смерти, Суде, о вечных радостях на небе или вечных мучениях в аду.

При размышлении об этих догматах веры Святитель, во-первых, старался разъяснить их себе, приблизить их к своему пониманию, как можно живее представлять их в своем уме и для этого прибегал к сравнениям и подобиям; во-вторых, эти размышления прилагал к себе, к своему нравственному положению, сверяя с догматами веры свои мысли, начинания, расположения и действия.

И мы станем так поступать, подражая святителю Тихону в его богомыслии. Если, например, мы хотим размышлять о вездеприсутствии и всеведении Божием, помыслим и представим себе, что Господь – близ каждого из нас, что Он невидимо соприсутствует нам и как Владыка и Господь, и как Премилосердный Отец наш; что как Владыка и Господь Он не терпит и малейшего уклонения от Его воли в слове или в деле, а как Отец Он всегда готов помогать и благотворить нам, лишь бы мы готовы были вместить даруемое. Помыслим, что не только каждое дело, но и каждое слово Он слышит, каждое намерение наше видит и оценивает, что делать плохое пред невидимым, но Вездесущим Богом – это так же преступно, как преступно грешить или делать дерзости в присутствии почтенного или высокого лица.

Запечатлеем эти мысли в себе, в своем уме и сердце, будем чаще и чаще вспоминать их, особенно тогда, когда мы хотим решиться на какое-либо дело, и тогда, с уверенностью можно сказать, мы дойдем до того, что будем находить особенную сладость в этом догмате о свойствах Божиих и особенное побуждение к постоянной осторожности в намерениях и делах, к постоянному благоговению перед всегда соприсутствующим нам Богом. Если многие люди приучают себя к постоянной сдержанности в словах, движениях и действиях из-за одних приличий света, то почему христианину не позаботиться о приобретении постоянной бдительности над собой и осторожности в своих мыслях, словах и действиях по обязанности своего звания, из благоговения перед Вездесущим Богом?

Далее, мы начинаем размышлять о тайне Промышления Божия о нас. Чтобы размышление об этой истине было для нас благотворно, представим себе, что Бог есть Отец наш, без сравнения, чадолюбивее любого отца из земнородных, какого бы ни представил наш ум, что Он видит нужды наши, слышит наши вздохи, ведает наши немощи и, без сомнения, имеет бесчисленное множество средств помочь нам, вести нас по тому именно пути, по которому только и можем мы идти, если желаем себе спасения. Запечатлевая эту истину в нашем уме и сердце, мы мало-помалу, при помощи Божией, возрастим в себе преданность воле Божией и твердое упование на Божие Промышление.

Утверждая в себе подобные мысли во всех чрезвычайных обстоятельствах нашей жизни, и радостных, и тягостных, мы будем находить в Боге-Промыслителе твердую опору и самое сладостное успокоение нашего духа. Его будем исповедовать Причиной наших радостей, в премудрых распоряжениях Его премудрой воли обретать утешение и ободрение для терпеливого перенесения тягот жизни, попускаемых Им по благой Его воле.

Когда же станем подобным образом размышлять и о тайне нашего искупления во Христе, в частности о тайне воплощения Сына Божия, помыслим, как Сын Божий, приняв нашу плоть во всем, кроме греха, немоществовал, как Младенец, возрастал, развивался и укреплялся, по Своему человеческому естеству, как обыкновенный человек; жил до тридцати лет в безвестности, трудами Своими разделяя скромную и тихую долю Своих родителей. Безгрешный в числе грешников идет к Иоанну на Иордан принять Крещение от его руки, крестится, постом приготовляется к проповеди Евангелия, проповедует и чудотворит, с любовью принимает кающихся грешников, входит в общение с ними, терпит клеветы и хуления от врагов истины, затем, совершив дело проповеди, предает Себя на вольные страдания и – о долготерпение Божие! – терпит мучения. И не только не слышим от Него ни одного осуждения врагам, напротив, Он еще молится за них, молится об их прощении и, наконец, умирает, и Его кладут во гроб. И все это – за меня, и за тебя, и за каждого грешника, чтобы нам, после покаянного обращения к Господу, не подлежать за наши грехи осуждению и наказанию, которое мы не могли бы понести на себе.

Таким образом, входя своим размышлением в тайну воплощения, мы будем больше и больше исполняться любовью к нашему Сладчайшему Спасителю, Искупителю, Избавителю и Ходатаю. Так же будем поступать в размышлении и о прочих догматах.

Чтобы наши размышления сильнее действовали на нашу душу, станем учиться у святителя Тихона тому его дарованию, по которому он в мирском находил духовное сокровище или повод к своему назиданию и утешению. Так, когда видишь слугу, стоящего с благопристойностью перед своим господином, вспомни о своем предстоянии Вездесущему и Всеведущему Богу и Господу твоему. Когда видишь детей, беззаботно и беспечно живущих в доме своего отца, вспомни и ты о своем Небесном Отце, вспомни, что и ты бы должен был жить в доме Его, сем мире, как дитя, возложив на Него все упование свое – на Него, нашего Отца и Благого Промыслителя.

Когда ты чувствуешь благодарность и любовь к человеку, давшему тебе что-нибудь земное, вспомни тогда, какова должна быть наша благодарность и любовь к нашему Спасителю и Благодетелю, не перестающему всегда, во всякое время, на всяком месте благотворить нам, лишь бы мы просили у Него милостей и могли бы вмещать их. Когда мы, оскорбив нашего друга, употребляем все старание, чтобы извиниться перед ним, посылаем подарки, чтобы возвратить его любовь, вспомним тогда, как своими грехами мы оскорбляем своего Благодетеля и Спасителя, как мы должны дорожить Его любовью, и потому как должны стараться возвратить Его любовь к нам, каким раскаянием, каким покаянием, какими слезами?! Когда видим внешнюю красоту человека, подумаем о несравненно высшей красоте и несравненно лучшем благородстве души нашей.

Когда видим преступников, которых ведут или на суд, или в темницу, вспомним об ожидающем нас Страшном Суде Христовом. Слуха нашего достигает звук музыки – перенесем наши мысли к стройному и неизреченному славословию Ангелов. Видим веселье пирующих – перенесемся мыслью к небесному веселью небожителей и сравним то и другое веселье. Так и в других случаях станем от видимого и земного переноситься к невидимому и небесному.

Итак, станем усерднее предаваться размышлениям о святых истинах нашей веры. Предаваться таким размышлениям – это не значит все свое время посвящать этому духовному упражнению, как делают это святые люди, посвятившие себя служению Богу и не обязанные никакими житейскими нуждами. Этого у нас никто не требует. Станем посвящать этому время сначала хоть понемногу, но как можно более усердно. Свободного времени на это всегда хватит. Если каждый из нас построже разберет, как он проводит время, то найдет, что много, весьма много времени проходит или без всякого занятия, в рассеянности, или в занятиях пустых и ничтожных, и если при этом каждый спросит себя, много ли он посвящает времени на душеспасительные размышления, то получит самый неутешительный ответ: или вовсе не посвящает на это времени, или же посвящает слишком мало, так что такие кратковременные занятия вовсе не оставляют никакого следа в душе, а если и оставляют, то слишком слабые.

Начнем же с молитвой это святое дело, изгоняя леность ума нашего, и тогда с надеждой можем сказать, что истина нашей веры будут благотворно действовать на наши души.

Другое наставление внушает нам святитель Тихон примером своей благотворительности. Если мы станем рассматривать наши отношения к ближним, особенно при сравнении их с подвигами милосердия Святителя, то мы найдем, что эти отношения – крайне скудны делами любви. Не станем уже говорить о тех, кто приобретает себе средства для жизни, обижая ближних незаконными средствами, – такие христиане в жизни святителя Тихона, очевидно, найдут для себя сильное и нужное обличение.

Но, кроме них, обретут себе наставление и такие христиане, которые, по современным понятиям о нравственности, живут честно, никого не обижают, приобретенным пользуются в свое удовольствие и время от времени не прочь подать милостыню, показать дела благотворительности. Им пример Святителя внушает, во-первых, смотреть на свое богатство не как на собственное приобретение, но как на дар Божий. И в самом деле, если Бог управляет всем, так что и волос с головы нашей не падает без Его воли (Лк 21:18), то как же не по Его распоряжению человек пользуется богатством! Разве Бог, по Своему могуществу и премудрости, не найдет средств или внезапно лишить человека всего, или усугубить ему Свои дары? Поэтому богатство или достояние, как чужое, т.е. Божие, нужно употреблять по воле его Хозяина, не только на свою пользу, но в одинаковой степени и на пользу ближних. Поэтому же недостаточно только не обижать ближнего – это еще добродетель языческая, а нужно еще заботиться о его благе, любить его, благотворить ему.

Во-вторых, пример Святителя учит, что милостыня, или благотворительность, наша должна быть не только случайным делом (т.е. когда только у тебя попросили, ты подаешь) и, кроме того, должна быть совершаема не из обычая только, не из-за того, чтобы успокоить свою совесть в этом отношении, но по любви к нашему Спасителю. Святитель Тихон учит нас видеть в бедных и нуждающихся меньших братии наших, братии о Христе.

О если бы мы вполне восчувствовали эту великую истину – ту, что служение меньшим братиям есть служение Самому Христу, и оно Им Самим принимается и усвояется, что, служа братиям во имя Христово, мы служим Самому Христу, – тогда мы не были бы так равнодушны и безучастны к их судьбе, так медлительны в делах благотворения, так скудны милосердием; тогда мы не только подавали бы тем, которые сами просят нас о помощи, но спешили бы к бедным по первому о них слуху или даже сами стали бы отыскивать их; не только подавали бы для того, чтобы поскорее отделаться от просителей, но стали бы скучать, считая тот день потерянным, когда нет просителей. Все это мы и видели в живом примере святителя Тихона!

Чтобы любовь и пристрастие к стяжаниям не смущали нас опасением обнищания, чтобы, с другой стороны, любовь Христова к братиям воспламенялась в нас более и более и возбуждала нас к служению им, для этого опять обратимся к руководству свт. Тихона. Посредством размышления о своем странничестве здесь, на земле, посредством размышления о том, что земные приобретения – это Божий дар, посредством устремления своего ума и сердца на небо, свт. Тихон, как мы видели, погасил в себе, при помощи Божией, всякую чувственную привязанность и тем сильнее воспламенялся любовью к ближним. Подражая ему, станем и мы чаще и прилежнее обращаться к той мысли, что мы здесь – странники и пришельцы, что все приобретенное оставим здесь при дверях гроба, что наше истинное сокровище – на небе, что там нам нужны будут духовные, а не вещественные приобретения, и тогда, можно надеяться, мы будем становиться равнодушнее к стяжаниям и добрее к нашим ближним.

Впрочем, делами милости телесной не исчерпываются обязанности наши по отношению к ближним. Мы должны и духовно благотворить им. Жить только для себя и в себе, отказываться от совета из опасения впоследствии каких-либо неприятностей или упреков со стороны принявшего совет, оставлять в покое враждующих, не содейстововать их примирению – это тоже языческое равнодушие к ближним. Нет, не так нужно жить христианам. Посмотрите, как поступал в таких случаях свт. Тихон. Когда спешил примирить враждующих, он не опасался, что ему скажут: «Не ваше дело»; когда вразумлял заблуждающихся, он не опасался, что на него прогневаются, но, делая все это во имя Христово, во славу Божию, во всем преуспевал и за всякий успех благодарил Господа.

Итак, православный читатель, рассматривая свою жизнь, не станем утешать, успокаивать себя той мыслью, что мы никому не делаем зла, никого не обижаем, не злословим, всем желаем добра и при случае подаем милостыню. Это – еще языческие добродетели, этого еще недостаточно. Нам нужно быть христианами, жить соответственно своему званию, словом, если не совершенно так, как учит пример святителя Тихона, то, по крайней мере, подобно тому.

Для того, чтобы утвердиться в таком образе мыслей, чувств и действий, мы должны, глядя на жизнь сего угодника Божия, упражняться в чтении его писаний и, вспоминая силу его молитвенного предстательства за нас пред Богом, просить его о низведении на нас благодатной помощи.

Проявим дело любви к нашим братьям во Христе, принесем эту превосходную жертву – милость, которой жаждет от нас Господь, – оказывая ее нуждающимся, обращая на правый путь заблуждающихся, какое бы ни было это заблуждение, какая бы это ни была нужда, заступаясь за обиженных, поддерживая лежащих в немощи, будь то страдающие по причине видимых врагов или болезней или по причине злых духов и страстей бесчестия, посещая заключенных в темнице, а также перенося поступающих против нас и угождая друг другу в страхе Божием, хотя бы кто и имел на кого неудовольствия, потому что и Христос угождал нам всеми способами: делами и словами. Всем, чем обладаем, явим любовь друг к другу, чтобы и от Бога получить нам любовь.

Святитель Григорий Палама